День волкодава
или боевой молот
Дневник Смита-20
«25» июня 2010 г.
Мой мозг чист и пуст во время бега. Важно, что ежедневно (открытая пропаганда Северного полярного круга). Может, важен не сам ультрамарафон по тайге – большой и густой, – а твоя ежедневная крепость и готовность к трассе, твоя концентрация, твоя дисциплина. Как был завоеван Запад. – А поискать раненого медведя в ночной осенней уральской тайге? Лесное побоище, ночью – не слабо ли? – Нет, не слабо (уже).
Это танго... по белым клавишам точеные фразы.
И всё бы ничего, но демонстранты с гордостью размахивают вьетконговскими флагами. На что сегодня способна вполне ожиревшая либеральная «Америка»? быть может, на борьбу с холестерином? И я не удивлюсь, если «они» – лжесвидетели против жизни, ветераны и ветеранки порноиндустрии – выжгут желтым напалмом огромную, зеленую и прекрасную тайгу. Останутся лишь черные последствия. Вот скажите: «Легенда Запада» и «Желтый план» – сопоставимо ли это?
«Commies надо вешать – утверждал практик еще в семнадцатом году, – блат надо вешать». «А педофильское лобби в парламенте – это нормально? Педофилов надо вешать. Взяточников надо вешать. Либералов надо вешать, – отвечал Тихомиров. – Найти красную ведьму». Красные, людоеды и павианы, – бегите дальше (Surf n. must die, 1987).
Смерша в Страсбурге – по правам человека – вот чего не хватает в Страсбурге. Так называемые «права человека»! – как это характерно для лжесвидетелей и плутократов.
__________________
Итак, «король вестерна» Джон Уэйн продолжает ожесточенно отстаивать необходимость продолжения войны во Вьетнаме. Европа (очень красивая европейка), Цитадель, «белая смерть» среди планирующих бомб, зеленый лазер... Жизнь – это ковбойская сага, прерии, вскачь... даже «Дилижанс», воплощение индивидуализма и белых идеалов на «Большой тропе» (1930), с Длинным Томми-ганом, в маленькой техасской крепости. Безумству честных поем мы песню...
Прощай, Белый дворец! Прощай, Родина! Прощай, Западный форт! умираю, но не сдаюсь!
Идет прочесывание лесных массивов.
Сегодня кто-то в Европе отстреливает волкодавов в черных шелковых рубашках, титанов мысли, последних сильных людей, и мы это знаем. Знаем и «глушителей», морлоков. Но знаем также и то, что популяция героев, европейских героев поддерживается (!) через указанный отстрел, лесные настроения, стальные прутья, через «удар ножом в бок»... через фатализм и тренаж... «О да, я в Чикаго!..» Поймай меня, если сможешь! При мне пушка Гатлинга, пулемет Гатлинга, система Гатлинга – «оружие гангстерских войн»... Шесть стволов одного пулемёта! (Злобные кучерявые «небелые колготки», злобный кучерявый феминизм с прицелом «на-между-ног». Это из-за вас – здесь, на броне – приклады автоматов между ног.)
Зеленые береты! Есть правильные вещи, и есть неправильные – и это правда.
Плутократам абсолютно нечего делать в Арктике. Плутократ он и в Африке плутократ. Вот почему принцесса Диана в «достаточно грубой форме» посоветовала «кое-кому проваливать домой – в Германию, Польшу... и в штаты», «всегда помнить про ударные комплексы прекрасной Студеной страны, арийские параграфы и ядерные ракетоносцы над арктической безориентирной местностью», «цивилизовывать их... политических проституток, помятых солистов – боевым молотом» (что тут началось!.. скрутили лапы журавлю и вернули в вольер).
С одной стороны, разнузданность юга, а, с другой – лесные ветки запада, Крайнего Запада, северо-запада. Их по лесам с собаками (и вертолетами) ищут! уже назначена расстрельная команда по антиевропейским articles.
Землянки и схроны в разных частях тайги, в разных частях планеты. Да не забудьте туда тушенки набросать! лейкопластыря побольше. Места для убежищ-подземных бункеров выбираются так, чтобы к ним невозможно было подойти незаметно. От тепловизора спасает черный полиэтилен. По блиндажам!
Холодные прерии Северной Америки, блогосфера в тайге, день волкодава по идейным соображениям. Легендарная уникальная брутальная европейская часть литературы (и времени): в фильме про Рэмбо и плохого шерифа ты всегда на стороне Рэмбо; миссия не выполнима – может, и ловят на вертолетах, но «те» прекрасно ориентируются, «они» ускользают постоянно, знают все землянки в тайге, у них есть рации, подробные карты районов, они знают расположение всех постов; сейчас тепло, если дернут в тайгу, то свищи их; они вновь вышли из окружения, чтоб они прорвались (на гайно-кайских направлениях), чтобы они дальше; над посёлком летают вертолёты; если у нас тут такое, то там, на севере… в тайгу им надо... да поглуше, ещё и тема с тепловизором как в фильме «Хищник»; там тайга, не город, по большей части сотовые не работают, плюс отлично знают местность; может только если свои охотники сдадут; местные немецкие овчарки стучат – это полная отвязность; жить в лесу – один из образов жизни; ты уже за кольцом, поджарым медведем бреду по Шиловичскому массиву... – я суперагент.
Одно дело сходить в поход в маленькой уютной Чехии, в этот декаданс, и совсем другое – продвигаться вдоль и по линии Фронтира, жить в опасной, необъятной (и еще загадочной) Студеной стране, – среди совсем уже одуревших баскервиль, среди вечно голодных и потому радостных берсеркеров. Территориальные войны, военные авантюры, бряцание оружием. В самой перспективе движущейся границы белых поселений, несомненно, есть нечто завораживающее – от фантастического кинематографа. Остаться в живых в глухом лесном массиве – это ли не счастье?
Что оставляет нам герой? Герой дает лишь (?) «приближение», но через максимально точные слова, через готовность подпалить Жанр! Герой оставляет не столько миф, поэтический миф, сколько огнемет и метафизический ландшафт, авантюру и огнемет, то есть прямой доступ к мифу. Ссылки на миф невозможно заблокировать: ссылки могут дать даже больше, чем источник – даже большее, чем миф. И это важно!
«Чем меньше Ницше будут читать, тем лучшие плоды может дать его чтение» – и это правда.
Высококлассный егерь, военный егерь имеет стильный внешний вид.
Арийский лыжный патруль пересекает заснеженные пространства, ...без колебаний применяя оружие. Будет новая Зимняя война, будет и замерзший Форт и фронт, будет диктат европейцев. Предстоит длительная, выматывающая, беспощадная война в Арктике. Штыковые атаки, штормовые ветра, и лесные бои на Материке. Сегодня, в удручающей реальности – кто рвется к автомату? Отарки, звероподобный сброд, кокаинисты а также порнотрафик. Холодную атмосферность в красную область.
Европейский миф соответствует кодексу поведения. Джон Уэйн «К северу от Аляски» (1960). Метафизик к северу от Аляски – даже дикой Ницшеанке ты не должен проговариваться, что «жить тяжело». А метафизику тяжело жить, потому что он перфекционист, он за Идеал. Но настоящий ковбой когда нужно – демонстративен, у него когда нужно – кинематографическая «походка», и когда доходит «до минут» («Бесы» Достоевского) – то да, конечно, «выпячивает челюсть». Кроме того, он всегда вооружен и «готов» – во всех смыслах.
В лесах Студеной страны не хватает только погонщика с кокаином и потому... На танцплощадке танцуют все, – сказал бы Длинный Карабин. На танцплощадке танцует Длинный Томми-ган. А вот чтобы сказал Дантес-ликвидатор? Люди! Не нужно пить и курить листья коки.
«Волк – самый мистический зверь в лесу», но вот когда он валяется (и валится) мертвым – вся мистика куда-то пропадает, исчезает, испаряется. И это существенно. «Спонтанный групповой вой заставляет кровь стыть в жилах». Кого-то заставляет, а кого-то и не заставляет. Скорее всего, волк действительно принадлежит к семейству антиевропейских (диверсантских, анти-русских, антибелых) режимных псовых. Псов ты будешь загонять в тупик: завал деревьев, россыпь камней, глубокую промоину в овраге.
Рейнджер текста в гуще событий – обратная связь: бронетранспортер, когда он на свободной охоте (I Am Robot, военный робот), здоровый романтизм и свобода действий на нашей жестокой территории – наша юная Страна! – чистота отношений, культовая статья «Смерть притаилась в зарослях» в Rolling Stones... You have to be... Волкодав, ты силен, свиреп и красив, с размашистой походкой, вооружен...
– Черт, ты выбил мне зубы!
– Да, кольт незаменим в драке, это точно.
– Кич! Ты готов умереть?
– Разумеется, готов. Эта работенка не для тех, кто боится смерти.
(Он их раззадорил. Они спорят с ним.)
– А ты?
– Я?
– Ты – боишься смерти?
– Я нет, не боюсь.
– Отлично, ты умрешь первым. А этот парень, в красном платке, умрет следующим.
(«Аппалуза», 2008)
***
События, герои, место действия являются литературным вымыслом; также прошу не отождествлять героя произведения с автором