2
Очень хороший, как проницательно заметил Дэниел, день начался для Сиены с глотка ноябрьского воздуха, необъяснимо пахшего весной и наполнявшего лёгкие и весь организм невероятным восторгом перед грядущим. День был самый солнечный, и даже настроение девушки отливало золотом. Она шла по усыпанному листвой бульвару и дышала душным, пыльным воздухом той удивительной осени. Раньше Сиена не любила осень за сырость, дожди и увядание всякой жизни. Но затянувшееся с лета, длившееся уже третий месяц отсутствие дождя изменило её отношение к золотой поре. Она действительно скучала по дождю, всем существом ждала небесной воды, чтобы та смыла с её души всё накопившееся, отжившее, но не оставившее её.
В последний день лета Сиена ушла от своего молодого человека, не сказав ему ни слова, лишь укутавшись в пальто и обмотав шею длинным шарфом. Ее не беспокоило их расставание, как никогда особо не беспокоили их отношения, ставшие привычкой длиной в полтора года. Но на душе остался осадок, подобный побочному эффекту от резкого расставания с сигаретами. Девушка ждала своего рода очищения, но осень не спешила его приносить.
Этим утром Сиена была одета в то же пальто и прятала шею под тем же шарфом, что и тридцать первого августа, и не спеша шла по осеннему бульвару туда, где над чугунной скамейкой с деревянными сиденьем и спинкой, раскинулся раскрасневшийся, безвольно ронявший листья, старый клён. Здесь Сиена обычно работала. Этот уголок Города навевал ей светлые мысли, приносил с ветром идеи и образы, которые она воплощала на бумаге, рисуя картины словами. Преподаватели любили её работы за лаконичность и красочность изложения при наличии глубокого, оригинального смысла. А Дэниелу, как редактору, они просто нравились, и, с одной стороны, Сиене это льстило, а с другой стороны, ей нравилось доставлять эстетическое удовольствие этому необыкновенному, странному и, как ей казалось, не очень счастливому человеку.
Сиена сидела на любимой скамейке, раскрыв на коленях папку с чистой бумагой, когда по бульвару пробежал ветер, тот самый, что приносил ей вдохновение. Он всколыхнул белоснежные листы, потревожил полы пальто и листья у её ног и помчался навстречу одинокому человеку.
Мужчина средних лет, невысокий и сутуловатый, со светлыми волосами и тяжёлыми, будто помятыми, но чем-то необъяснимым завораживающими чертами лица, одетый в простые джинсы и футболку, в поношенных кедах, подошёл к скамейке и сел на край. Сиена не сразу обратила на него внимание. Но, дописав статью и отвлекшись от работы, девушка тут же столкнулась взглядом с непередаваемо голубыми, холодными и пронзительными глазами незнакомца. Они, казалось, проникли ей в сердце и искали там свободное местечко, чтобы обосноваться в нём навсегда. Вдруг мужчина протянул к ней руку и закрыл папку, которую она держала на коленях.
- Намокнет, - сказал он с улыбкой, и в следующий момент на папку упало несколько дождевых капель, затем несколько Сиене на колени, затем снова на папку, на лицо, на руки, и дождь захватил Город.
Шёл дождь и светило солнце. Никогда раньше Сиена не видела такого торжества золотых красок. Бульвар тонул в воде и свете. Сиена сидела на скамейке под струями дождя, а рядом сидел незнакомец. Девушка не успела осознать, как непринуждённо пригласила его на чашку кофе. Мужчина пронизал её очередным взглядом изумительно голубых глаз и кивнул.
Кафе, в которое они пришли, не было случайным выбором: оно находилось ближе к бульвару, чем другие заведения, и Сиена нередко заходила сюда, особенно когда находилась в расстроенных чувствах. Атмосфера места и приветливый персонал неизменно способствовали улучшению настроения. Приведя сюда незнакомца, встреченного на бульваре, Сиена словно приподняла перед ним занавес, скрывавший от посторонних глаз ее личное пространство. Они пили кофе и разговаривали, преимущественно о Сиене, но то, что незнакомец ничего не говорил о себе, почему-то казалось естественным.
- У тебя много друзей? – спросил он в продолжение беседы.
- Нет, вовсе нет. – Сиена помолчала. – У меня есть лучшая подруга, мы со школы вместе. Она учится в Институте, как и я, но на экономическом. Не очень успешно… Она вообще не очень умная. – Сиена ласково улыбнулась. – Но я ее по-своему люблю. Ее зовут Рита. Маргарита. Если честно, она сильно изменилась за последние пару лет, у нас стало так мало общего… Но мы все равно вместе. Кроме нее, у меня нет друзей, только знакомые, хорошие и не очень. В основном с моего курса и из редакции.
Сиена замолчала и теперь смотрела на незнакомца внимательно, пытаясь составить сколько-нибудь правдивое представление об этом человеке.
- Веришь в любовь? – внезапно спросил незнакомец.
- Извини? – забавно вскинула брови Сиена.
- Все люди верят во что-то. В Бога, в летающие тарелки, в науку. В любовь…
Сиена смотрела на собеседника без выражения, наконец, тихо и безапелляционно произнесла:
- Во взаимную, в вечную, в счастливую… не верю.
- Обожглась? – тут же спросил незнакомец, будто желая добить ее.
- Однажды, - не стала таиться девушка. - Я призналась ему в любви, а он долго рассказывал, какой он на самом деле негодяй и подонок, а потом пообещал, что я найду другого и что мне так будет лучше. Это было еще в девятом классе. Я на первом курсе теперь, а до сих пор не могу понять, был ли он прав.
- А другого ты нашла?
- «Другой» сам нашёл меня, влюбился до беспамятства, и я решила поиграть во взаимность. Он был сильно старше, с устроенной во многих отношениях жизнью, а я в свои семнадцать лет свела его с ума. Мы были вместе полтора года, но в какой-то момент эти отношения стали для меня невыносимыми. Меня просто не хватило. Теперь мы снова чужие. Впрочем, наверно, всегда были. Теперь я знаю, что ничего в жизни не меняется до конца.
- И ты не изменилась? К тому парню, из школы…
Сиена услышала искреннее участие в этом вопросе и поймала себя на том, что, не задумываясь, рассказала незнакомцу одни из самых откровенных воспоминаний.
- Я вспоминаю о нём, - призналась девушка. - Иногда скучаю, он часто снится… Но я не жалею ни о чём. Не умею. Люди почему-то любят жалеть себя, а я нет. Терпеть не могу.
- И ты бы не хотела быть с ним теперь?
- Хотела - не хотела. Он не любил меня, а я теперь знаю, как мерзко притворяться, что любишь. Я не смогла. Неужели я бы заставила его?
- Ты делаешь людей счастливыми: свою подругу, того человека, который любит тебя. Почему ты не имеешь права быть счастливой с любимым человеком?
- Потому что не была бы я счастливой. – Сиена поймала себя на том, что начала раздражаться и уже выдавала это своим тоном. - Я слишком хорошо его чувствовала, - спокойнее заговорила она. - Он бы страдал, и я страдала бы вместе с ним. Никто не был бы счастлив.
- Откуда ты знаешь? Может, он был бы? Все люди ищут чего-то и далеко не всегда находят там, где искали. Между звёзд счастья нет, оно здесь, на земле, самое земное из всего, что существует. И его вполне можно найти рядом. Вдруг ты была его счастьем, а он не знал?
- Поздно, - отрезала Сиена и замолчала; ей вспомнилось, как накануне она долго лежала в постели и смотрела на небо, будто искала что-то между звёзд, в бездонном пространстве неба, где человек не властен и никогда не будет. – А между звёзд правда нет счастья? – кокетливо спросила она.
- Я там, конечно, не был, но думаю, что нет.
- Почему я тебе верю? – засмеялась Сиена. - Знаешь, что самое счастливое в любви? Доверять любимому человеку. Верить ему во всём. Даже если он скажет, что опустить руку в огонь или порезать палец ножом не больно. И не уворачиваться от занесённого над тобой кинжала, зная, что он не опустит его тебе на грудь. Верить до последнего. А когда веры не останется, уйдёт и любовь.
- Ты ещё веришь?
Незнакомец не успел закончить вопрос, когда взгляд Сиены скользнул по настенным часам кафе и она увидела, что опаздывает в редакцию. Она стала быстро доставать из сумочки деньги за заказ, чтобы оставить их никуда не спешившему собеседнику, а тем временем поинтересовалась, как его зовут.
- Считаешь, что имя говорит что-то о человеке? – вместо ответа философски спросил незнакомец.
- Извини, но у меня нет на это времени. Я Сиена. И мне нужно бежать.
Она оставила незнакомцу деньги за заказ и, подхватив со спинки стула шарф, поспешила из кафе. Мысль, что она больше никогда не увидит своего собеседника, у неё даже не мелькнула.
Сиена возвращалась из Института по тому же бульвару, где утром повстречала незнакомца. Она ещё не думала о нем, но уже помнила. Где-то в глубине души она мечтала снова встретить его на улицах Города.
Дождя после того, как Сиена покинула редакцию, больше не было. Улицы высохли и не выдавали прошедшего ливня ничем, кроме потяжелевшего от влаги воздуха. Небо непередаваемой сиреневато-голубой окраски завораживало шедшую домой девушку. Если бы на переходе не горел зелёный свет, Сиена бы так и прошла на красный, не заметив этого. Лишь дойдя до двойной линии, разделявшей встречные полосы, она поняла, что стоит на проезжей части, и огляделась. В тот момент, когда она встретила взглядом знакомые изумительно голубые глаза, улыбка коснулась её губ.
- Привет! – остановилась Сиена перед незнакомцем. – Не надеялась увидеть тебя ещё раз. Тем более так скоро. Думаю, это знак: ты должен сказать мне свое имя.
Незнакомец улыбнулся и тоном чистосердечного признания произнес:
- Алекс.
- Приятно познакомиться. Здорово, что мы вот так встретились.
- К сожалению, мы снова разбежимся.
- Спешишь?
- Да. – Алекс сделал паузу и добавил: – Спешу жить.
Сиена понимающе покивала. Алекс неуверенно протянул ей руку, и девушка коснулась кончиками пальцев его ладони.
- До встречи, - шепнула Сиена.
- Пока, - ответил Алекс и остался стоять на разделительной линии.
Сиена перешла оставшиеся две полосы дороги на красный свет и даже не помыслила обернуться. Она не видела, что произошло, лишь услышала отчаянный собачий лай. В следующий момент на тротуар слева от Сиены вынесло автомобиль с распластанным на капоте пешеходом. Как только машина остановилась, пострадавший слетел с капота и перестал быть виден оттуда, где стояла Сиена. В первый момент она испугалась, но уже несколько секунд спустя осознала произошедшее и подбежала к машине. Водительница пронзительно вопила, отняв руки от руля и обессмысленным взглядом уставившись в лобовое стекло, но выглядела невредимой. Сиена интуитивно посмотрела туда, где еще недавно стоял Алекс, и не увидела его. Повернув голову обратно, она застала его кое-как поднявшимся и стоявшим теперь, упершись в капот.
- Алекс… - едва слышно прошептала Сиена, но ей показалось, что она почти крикнула.
Он отряхнулся, как ни в чём не бывало, и прямо посмотрел на девушку, одновременно испуганную и изумлённую.
- У тебя… - Она попыталась побороть дрожь, возникшую в голосе: - кровь… - Она протянула к нему руку, будто хотела прикоснуться к ссадинам на его щеке и шее через те метры, что их отделяли. – Наверно, нужно продезинфицировать …
Алекс улыбнулся, будто она сказала глупость. Сиена смотрела на него, чувствуя, что растерялась и не знает, как себя вести.
- Ты такая забавная, - вдруг сказал Алекс. – «Кровь»… «Продезинфицировать»… А сама думаешь о моих глазах.
- Я уже практически живу в них, - возразила девушка безвольно.
- Я знаю.
Сиена не понимала его, но не хотела, чтобы это непонимание проходило. Ей было уютно в этом чувстве.
- Всё-таки нужно продезинфицировать…
Квартира Сиены, подаренная ей дядей, пару лет назад уехавшим из Страны, казалась зачарованным местом. В каждом уголке её было светло, просторно и в то же время уютно. Гостиная обычно пустовала. У Сиены редко бывали гости, тем более, редко оставались надолго. Теперь гостиная скорее напоминала библиотеку: хозяйка снесла туда все книги, которые были в квартире, и аккуратно расставила на стеллажах. Так эта комната приносила пользу.
Обителью Сиены была её спальня, белая - с белыми шторами, белым ковролином, белой двухместной кроватью без спинок, застеленной белым бельем… На белой прикроватной тумбочке лежал белый ноутбук. У двери, ведущей на открытый балкон с чугунными перилами, стояло белое плетеное кресло. Больше ничего в огромной спальне хозяйки не было.
Кухня была царством японской еды. Сиена прекрасно её готовила, но больше не готовила ничего. Рабочую и столовую части кухни разделяла барная стойка. Богатый бар располагался здесь же.
Каждые три дня приходила домработница Хуана, убирала квартиру, иногда готовила блюда не японской кухни, порой просто разговаривала с хозяйкой, когда ей бывало скучно.
Алекс обернулся белым, как всё вокруг, полотенцем и вышел из ванной комнаты в спальню Сиены. Девушка громыхнула чем-то на кухне. Алекс улыбнулся. Хозяйка уже помогла ему обработать ссадины, предоставила в распоряжение свою ванную комнату и спальню, а теперь и готовила для нежданного гостя.
Внезапно он увидел Сиену уже стоявшей в дверях комнаты. Ей было трудно удержаться: девушка с плохо скрываемым интересом провела взглядом по обнажённым груди и торсу Алекса. Он обладал привлекательным телосложением: не был накачен, но каждая мышца была в тонусе. Сиена непроизвольно прикусила нижнюю губу, но мгновенно опомнилась и, забавно вскинув брови, бросила:
- Я сделала чай. Одевайся и приходи. - Она обворожительно улыбнулась и ушла обратно в кухню.
Алекс в недоумении провёл руками по своему животу и бросил на него вопросительный взгляд. Он не мог понять природы взгляда Сиены. Никто раньше на него так не смотрел.