- Скажи, ты меня любишь, мммммммм? – она поставила вопросительно брови «домиком» и смешно сморщила носик.
- Я… я не знаю, что такое любовь, - было заметно, что он с трудом подбирает слова. – Когда я о тебе думаю, внутри все озаряется теплым светом и дышится так легко. Но когда вижу – в груди что-то спирает и дышать, напротив, удается с трудом. Воздух становится вязким и плотным и чтобы раздышаться, приходится прилагать усилия. Когда ложусь спать, почти всегда думаю о тебе. Но иногда успеваю подумать лишь несколько минут, и проваливаюсь в безмятежный сон, а порой долго ворочаюсь и не могу заснуть. Утром, когда бреюсь перед зеркалом, в отражении вижу, как твоя рука держит мою, с зажатым в ней станком. Рука бережно ведет лезвие по родинке на горле и кадыку, тщательно выбривает каждый волосок у кромки ноздрей и в уголках рта. А когда твоей руки нет – в тех местах остаются пропущенными отдельные волоски. Когда ты рядом, лица прохожих светлы и приветливы, низкое зимнее небо удивительным образом подсвечивается ярким солнечным светом и крупные хлопья снега, до того залеплявшие глаза, превращаются в чудесных пушистых бабочек, нежно трогающих крылышками лицо. А вот когда тебя со мною нет, даже в ясный летний полдень я умудряюсь наступить в невесть как сохранившиеся непросохшие лужи и промочить ноги. Когда мы общаемся на расстоянии, я остроумен и речь моя расцвечена превосходными сравнениями и эпитетами в твой адрес, но стоит встретиться, и я становлюсь косноязычен, неуклюж и не в силах связать двух слов. Сам себе кажусь законченным имбецилом. Я напрочь теряю способность внятно ответить на любой элементарный вопрос, заданный тобой. Скажи, это любовь?
Брови «домики» утратили свой вопросительный угол, и она не нашлась, что ответить.