Царь-колокол и колокол Свободы

Царь-колокол и колокол Свободы
Говорят, Россия не только родина слонов, но и колоколов. Насчет слонов-мамонтов это близко к правде, в вот с колоколами знакомились мы через Византию, а история их отливки  связана с желанием власти отметиться в служении богу. Искусство колокольного литья можно сравнить с современными достижениями в технологии высшего порядка, как самолетостроение или космонавтика. С 15 века учителями наших литейщиков были прежде всего «фрязины» и «немчины», то есть приглашенные в Россию мастера итальянского и германского происхождения. Не удивительно также, что и сами подмастерья, получив знания от чужеземцев, стремились их превзойти.
История создания гигантских «Царских» колоколов начинается со времен Бориса Годунова, повелевшего в 1600 году отлить Большой Успенский колокол, весивший порядка 40 тонн. Приписывается это достижение знаменитому Андрею Чохова, который по основной специальности был пушечным мастером. По данным современников, гул его был слышен за 7 верст, а для его раскачки требовалось усилие двух дюжин прихожан.
Колокол пережил времена Смуты и гласил возникновение на руинах Рюриковичей династии Романовых. Грохнулся он в 1652 году при пожаре деревянной колокольни, после чего царь Алексей Михайлович решил превзойти безродного самозванца Годунова и в 1652 году распорядился отлить новый колокол. Осколки растопили в печах отец и сын Даниловы, доведя вес отливки до 130 тонн. Его опять воздвигли на деревянную звонницу, но на сей раз колокол погиб не от пожара, а от неуемного энтузиазма звонарей, а проще говоря, дал трещину во время Рождественского благовеста 1654 года и отказался служить царствующему дому. Не выдержал трагедии своего детища и старший из Даниловых, умер он в тот же год.
Хотя и звали Алексея Михайловича кличкой Тишайший, не мог он успокоится до тех пор, пока не нашел на следующий год двадцатилетнего литейного мастера Александра Григорьева, который за 10 месяцев не отлил еще большего гиганта весом в 160 тонн.  Отлить-то отлили, а вот поднять колокол такого гигантского веса смогли только в 1668 году, построив специально укрепленную деревянную колокольню. Сирийский путешественник Павел Алеппский так описал его: "Ничего подобного этой редкости, великой, удивительной, единственной в мире, нет, не было и не будет, она превосходит силы человеческие",
И ведь как в воду глядел иностранец. Не научила современных ему русичей судьба гигантских колоколов, разбившихся при пожаре звонниц. Этот Большой Успенский царь-колокол рухнул при очередном пожаре 1701 года, и ведь не успели тогда еще звонари пристраститься к табачному зелью. Петр I почему-то не использовал осколки для отливки пушек, и они пролежали в Кремле до 1730 года, когда новая императрица Анна Иоанновна приказала перелить колокол, доведя его вес до немыслимого рекорда  – более 200 тонн. 
Опять при отливе была использована бронза, в которой накопилась усталость от предыдущих звонов, пожаров и падений. Колокол вновь был посвящен Успению Богородицы, т.е. смерти матери Христа и ждала его судьба еще хуже предшественников. Указом Анны полководцу Миниху было поручено «отыскать в Париже искусного человека» для осуществления проекта. Однако, колокольный мастер Жермен, услышав о предполагаемых размерах отливки, отказался участвовать в проекте. Как всегда бывало в России, нашлись мужички, которые решили превзойти «лягушатников». Ими оказались владельцы пушечного завода отец и сын Маторины.
Процесс отливки в августе 1735 года представлял для современников красочное зрелище, вокруг ямы 10-метровой глубины, где была помещена форма будущего колокола, были устроены скамьи для бояр и духовенства. В четырех печах, нагреваемых дровами, пузырилась жидкая бронза. Тигли, вероятно были сделаны из обожжееной глины, не выдержали веса порядка 50 тонн в каждом и один за другим раскололись, упустив раскаленную массу в землю. Начался пожар, после которого не выдержало сердце старшего мастера, Ивана Маторина. Работу продолжил его сын Михаил, который уже в ноябре того же 1735 года смог удержать расплав во вновь сделанных печах, плавка продолжалась 36 часов, а заливку сделали всего за час с небольшим.
Казалось бы, наконец-то осуществилась мечта царицы иметь в Москве самый большой в мире колокол, но Маторин был всего лишь литейщиком, отнюдь не такелажником. Вытащить колокол из ямы и воздвигнуть на колокольню мастеров не нашлось. К тому же в мае 1737 года случился очередной пожар строений Кремля, включая и комплекс вокруг гигантского колокола. При его тушении пожарные лили воду не только на дерево, но и на раскаленную бронзовый корпус, от которого в результате откололся кусок в 11 тонн. Пошли трещины и по всему корпусу и теперь трудно сказать, была ли сама первоначальная отливка должного для звона качества. Проще оказалось плюнуть на рекорд и забыть на сто лет, до лучших времен, когда наконец-то нашли француза, который взялся вытащить «царя» из ямы. Подъем колокола и установку его на постамент смогла осуществить в 1836 году рота солдат под руководством Августа Монферрана.
Ущербный царь-колокол решили объявить шедевром российского мастерства и поставили в Кремле, рядом с царь-пушкой, которая тоже никогда не стреляла. При виде этих «шедевров» приходит на память история тульского мастера Левши, который по рассказу Лескова смог подковать железную блоху английского производства. Правда, после этого достижения оная блоха перестала скакать.
Одно утешает, наши литейщики оказались на порядок масштабнее английских, отливших в Лондоне колокол по заказу администрации американской колонии Пенсильвания. Прибыл он на корабле в 1752 году и должен был повешен на звонницу здания муниципального совета Филадельфии, чтобы своим звоном отметить пятидесятилетие со дня основания колонии, земли которой были переданы Питеру Пену королевским указом.
Однако, от первых же пробных ударов колокол дал трещину, и американские литейщики вынуждены были его перелить, добавив меди для придания сплаву пластичности. На сей раз колокол не треснул, но начал так неблагозвучно дребезжать, что его еще раз перелили, а потом подогнали тональность, убрав изнутри шероховатости металла. Только через год многострадальный колокол занял свое законное место на звоннице муниципалитета. На корпусе американские литейщики Джон Пассом и Джон Стоу поместили свои имена с датой отливки MDCCLIII, прибавив их к цитате из Библии: «Объяви свободу на земле всем жителям ее» (Левит 25: 10). По заказу Ассамблеи Провинции Пенсильвания для здания Законодательного собрания в Филадельфии».      
Колокол исправно выполнял свою скромную функцию будильника до 1837, когда аболиционисты, противники рабства, объявили его символом свободы негров от белых поработителей . Но атрибутом американской символики он стал после публикации в 1847 году рассказа писателя Джорджа Липарда. Описывались события 1776 года, когда Конгресс подписал Декларацию Независимости и в рассказе внук старого звонаря, узнав об окончании церемонии, выбежал на улицу и крикнул: «Звони, дедушка, звони!» Эта легенда попала на благотворную почву создания мифологии молодой нации, а колокол стал символом свободы от колониальной Англии,  и не только негров, но и белых граждан США.
Судьба корпуса самого колокола оказалась не столь блестящей. После празднования со звонами дня рождения Джорджа Вашингтона в 1846 году на колоколе образовалась трещина, его сняли со звонницы и поместили в экспозицию зала Независимости в муниципалитете Филадельфии. Трещину колокола мастера рассверлили и зашлифовали, чтобы предотвратить дальнейшее разрушение.
Символ – колокол Свободы нации оказался с дефектом, правда, с меньшим, чем символ российского могущества – Царь-колокол. К сожалению, не нашлось у нас писателя, способного создать красивую легенду о роли Царь-колокола в истории России. Правда, история продолжается, и символы продолжают жить самостоятельной жизнью. Копии  колокола Свободы были отлиты французской компанией и разосланы всем 50 штатам, входящим в США.
В 2003 году члены общества за гарантии качества провели демонстрацию в Лондоне перед офисом той самой компании, которая 250 лет назад поставила в США бракованный колокол. На их транспаранте было написано: «Брак. Где ваши гарантии, пошлите нам целый колокол». Представители компании Whitchapel Foundry ответили меморандумом, что готовы заменить товар, если бракованный колокол заявители им пришлют в оригинальной упаковке.
Не такая уж и грустная судьба и у Царь-колокола. Конечно же, вряд ли кто возьмется повторить подвиг отливки колокола за 200 тонн весом, но Православная церковь решила возобновить колокола Троицо-Сергиевой Лавры, уничтоженные большевиками в 30-х годах прошлого века. Самый большой их них также назывался Царь-колоколом и весил 64 тонны.
Возобновленный гигант отлит на Балтийском заводе с применением индукционных печей, изготовленных в США. Вес его 72 тонны, а на корпусе написано, что изготовлен он во время президентства В. В. Путина и патриаршества Алексия II. Правда, на корпусе нет портрета президента, в отличие от Царь-кололкола в Кремле, где изображены царь Алексей Михайлович с царицей, но зато на современном колоколе помещены лики предыдущих патриархов.