/Война - Блудный сын – Дом - Дар - Дитя/
На занятиях дали задание – «Медитация на три замка». И вот, в состоянии сильного
раздражения, даже гнева (проблема «отцов и детей»), пытаюсь найти путь к «Дневному
Замку». Видимо поэтому – сначала выхожу на войну:
По дороге, страшно гудя и громыхая, один за другим ползут танки. Поперёк –
железнодорожная линия, шлагбаум закрыт. Мимо грохочет состав, а на платформах – тоже
танки. Дополнительно ко всему этому – гудение самолётов. Сквозь тёмную тучу мрачно и
сурово проступает малиновый шар солнца - как раскалённое ядро, готовое упасть на землю.
И нигде нет покоя…
Мне становится страшно. Закрываю глаза, зажимаю уши и… проваливаюсь на век назад.
Там тоже грохот, но это уже не страшно. Это грохочет по булыжной мостовой повозка. По
краям узкой улочки тесно прижимаются друг к другу чудесные домики, а в конце её –
маленький храм. Я стремлюсь туда, но что-то меня не пускает и будто выталкивает из
городка на просёлочную дорогу.
Мне надо найти маленький дом с побелёнными стенами и крышей, покрытой красноватой
черепицей. И я иду, утопая босыми ногами в мягкой дорожной пыли. Вокруг – поля,
крохотные чистенькие хуторки, но я ищу МОЙ дом, и потому иду мимо - мимо. Немилосердно
печёт солнце, слепит опухшие глаза. Ветра нет совсем, только зной и тишина.
Вот и домик под черепичной крышей. Там так прохладно и уютно, на столе лежит
свежеиспечённый хлеб, стоит кувшин с молоком, и мама - округлыми движениями заполняет
всё вокруг. Но меня там - не ждут… Опускаюсь без сил на землю под окном. Страшно болят
разбитые в кровь ноги. Лохмотья едва прикрывают тело.
Открывается дверь и мама выходит в деревянных башмаках, в аккуратном белом
фартучке и чепчике, и с выражением нежного участия и сострадания протягивает мне ломоть
хлеба. Я принимаю его, как самый большой Дар, впитываю всем своим существом и плачу,
плачу… Слезами смывается грязь, боль, годы странствий и разлуки, весь проклятый опыт
никчемной жизни.
И это уже не плачь блудного сына. Это плачь ребёнка, лежащего в люльке, которая
подвешена за крюк, крепко вбитый в потолок - ровно посередине, в том самом домике с
аккуратно побелёнными стенами и красноватой черепичной крышей. Сквозь окна пробиваются
солнечные лучи, и я пытаюсь поймать их и вываливаюсь из люльки на пол. Солнечные зайчики
рассыпаются по полу, и я ползаю за ними, пытаясь зажать в ладошке, но это не так-то
просто.
Мамы нет дома, но чудесный запах свежеиспечённого хлеба манит меня. Подбираюсь
на четвереньках к лавке, дотягиваюсь до стола, а там – каравай, такой тёплый и душистый.
Утыкаюсь в него лицом и слушаю - хлеб гудит воспоминаниями колосьев о земле и солнце, о
нежном и тёплом ветре, о благодатном дожде, о тепле маминых рук, о маленьком домике с
побелёнными стенами и черепичной крышей - о Доме, где меня всегда помнят и ждут.
(по записи 20/21 января 1996)
© Copyright: Татьяна Фаустова 2, 2010
Свидетельство о публикации №11006164986
Список читателей / Версия для печати / Разместить анонс / Редактировать / Удалить