Точка отсчета. Часть 1
Ольга Ларкина
В небольшом городке убит известный фотограф Евгений. В убийстве следователь обвиняет журналистку Алену, так как она являлась подругой Жени и накануне убийства у нее с парнем произошел конфликт. Журналистка просит писательницу Татьяну найти настоящего убийцу, чтобы снять с себя обвинения.
Разыскивая преступника, след которого ведет в недалекое прошлое Евгения, Татьяна натыкается на замысловатую цепочку смертей…
Преступнику не уподобься ты
И оправданья не ищи под маской мести,
Ведь если прав, помогут от греха тебя спасти
И сила мысли, и негласный кодекс чести.
В крови по локоть не замараешь руки,
Коль правда на твоей меже.
И боль утраты, и грусть разлуки
Увидит бог и успокоение пошлет тебе.
1
Мариша сидела на железной кровати, поджав ноги, захватив колени руками, и медленно раскачивалась из стороны в сторону. Что она здесь делает? «Может, это страшный сон?» – думала девушка, обводя пустым взглядом подвальное помещение, в котором хранили стройматериалы. Взгляд продолжал скользить по пластмассовому ведру с питьевой водой и кружке на табурете, по цинковому тазику, прикрытому куском ДВП, от которого шла омерзительная вонь. «Почему именно ее угораздило попасть сюда? Что будет с ней дальше? Ей обязательно надо отсюда выбраться!»
Безжизненный взгляд уже который раз скользил по стенам, исчерченным какими-то расчетами. Едва уловимый свет, падающий из вентиляционной трубы, всегда, когда не горела в подвале лампочка, освещал одно и то же место, на котором ясно был виден чертеж каких-то комнатушек, выведенных доморощенным архитектором. Первый уровень – это несколько подвальных помещений и длинный коридор. Второй уровень – одна большая комната, две средних и три маленьких; третий уровень – пять одинаковых комнатушек и общий коридор. Она понимала, что кто-то из строителей начертил этот план дома, чтобы произвести одному ему понятные расчеты, но благодаря этому Мариша хорошо знала расположение комнат, знала, что из подвального помещения есть выход, он находился в конце этого длинного, мрачного коридора! Ее не раз водили вверх по этому узкому коридору, и она приметила едва заметную дверь, грубо срубленную из дерева, ведущую во двор.
В коридоре послышался лязг металла: открывали железный засов, и в дверном проеме появился – он!
– Пошли, красавица! Тебя ждут! – ухмыльнулся мужчина белозубой улыбкой.
– Не пойду, – забилась в угол Мариша, сверля его безумными глазами.
– Пойдешь! Как миленькая пойдешь! – схватив за руку, тащил упирающуюся девушку мужчина, больно тыча ее кулаком в бок.
У Мариши мелькнула мысль: «А вдруг получится сбежать? Ничего, что уже было несколько неудачных попыток, попробую еще раз, ведь я уже три месяца нахожусь в этом отвратительном подвале, и никто меня не ищет…»
– Отпусти, – одернув руку, прошептала тихо девушка, – сама пойду.
В ее широко открытых глазах отразился ужас, а огромные черные зрачки стали еще больше. Затем зрачки сузились, как бы показывая, что девушка приняла какое-то ей одной известное решение.
– Вот и договорились! Еще раз упрешься, пеняй на себя, ты получаешь то, что хотела! – повернувшись к девушке спиной, холодно процедил сквозь зубы мужчина.
Мариша сделала несколько неуверенных шагов, нащупала у двери кусок увесистой арматуры, приготовленный ею еще на прошлой неделе, и мертвой хваткой сжала ржавый кусок металла в небольшом кулачке. Сердце колотилось с бешеной скоростью, в висках отстукивали дробью несколько молоточков, но уверенность в исполнении задуманного была настолько крепка, что придала девушке силы. Изловчившись, Мариша наотмашь ударила ненавистного мужчину по затылку. Он медленно сполз на пол, одной рукой успев схватиться за косяк, а другой за голову. Еще мгновение и девушка переступила через бездыханное тело и, не оглядываясь, побежала по длинному коридору. Подбежав к деревянной двери, Мариша увидела небольшой навесной замок. Она изловчилась, просунула арматуру между дужками и, насколько только хватило сил, рванула металлический прут на себя – замок поддался, Мариша сбросила его с петель, брезгливо отбросила арматуру и исчезла в ночи…
Солнце медленно скатывалось к горизонту, а Алена суетливо складывала рукописи в папку, и мысли у нее неслись одна за другой: «Что же я наделала? Опять со своей меланхолией сгублю чей-то проект, хотя заранее знаю, что ей не дадут подняться, – загрызут! Чего хочет эта сумасбродная баба? Ей, видите ли, захотелось писать! Но, нет, лучше пусть не высовывается. Хотя, если по правде, в романе затронуты крайне важные темы: наркотрафик, проституция, трансплантация органов. Отражены интригующие сюжетные хитросплетения, раскрученные героиней, попадающей в самую гущу событий, разоблачение преступника, слежка, погоня, борьба, любовная история. Но не хотят «папики» прославить наш регион на весь мир как цитадель зла – все должны думать, что здесь все белое и пушистое. И это ничего, что иногда в газетах мелькают по две-три статьи, нафаршированные сплошным криминалом, – газета в любой момент может познакомиться с чьей-то попой в туалете, но вот роман там не окажется никогда! Ведь жизнь газеты – неделя, а современного романа – месяц, год, а может быть, и два… Это известно каждому журналисту».
Упаковав папку, Алена положила ее на стол и побрела медленно в душ, встала под струю прохладной воды, смыла с себя все негативные эмоции, вытерлась насухо махровым полотенцем и стала собираться на презентацию.
Села на пуфик у зеркала, лениво посмотрела на свое отражение, нанесла медленно тени, подвела глаза, подкрасила губы своей любимой розово-перламутровой помадой и вновь бросила на себя взгляд: «Хороша! Да, хороша, но почему по жизни невезуха?! Почему меня никто не ждет или, наоборот, ждет тот, который мне совсем не нужен?! Почему я всегда с неохотой возвращаюсь домой? Одни «почему», и я на них не нахожу ответа».
Жара стояла невыносимая! Зная, какая будет духота в помещении, Алена надела легкую тунику, летние джинсики и заколола густые, красивые, пепельного цвета волосы заколкой, а на виски выпустила пару локонов, которые делали ее лицо довольно милым и кокетливым. За окном раздался пронзительный сигнал подъехавшего такси. Она взяла папку в руки, повесила сумочку на плечо и побежала по цементным ступенькам вниз. Около такси зачем-то остановилась, открыла папку, еще раз посмотрела на рукописи и с силой захлопнула ее.
– Поехали! – садясь на заднее сиденье, бодро сказала Алена, приветливо улыбаясь водителю очаровательной улыбкой. Менять мимику лица ей удавалось мгновенно – этому ее научила давняя подруга, которая работала актрисой.
– Куда? – сухо спросил водитель.
– До агентства, а там я покажу, где свернуть.
Машина быстро скользила по асфальту, обгоняя «чайников», подрезая спецов и не обращая внимания на сигналы несущихся крутых автомобилей.
– Здесь сверните налево, тут прямо, еще раз налево, а вот здесь остановите. Благодарю! – так же любезно продолжала говорить Алена, улыбаясь краешком губ.
Она подошла к стеклянным дверям студии, когда у обочины тротуара остановился «гольф универсал» и из него вышла полная женщина среднего роста, с хорошей фигурой, в черном платье, слегка скрадывающем полноту. Следом за ней вышел мужчина, моложе ее, высокий, в белой рубашке и светлых брюках. Он прошел к багажнику и довольно долго пытался открыть его. Ключ не поворачивался в замке, вторая попытка не принесла результата, наконец он ударил по замку кулаком, дверка поддалась, и из багажника мужчина вытащил два вентилятора.
– Сколько раз я тебе говорю, чтобы ты сменил замок, вечно в самый ответственный момент подведешь! Мы и так опаздываем!– пилила незадачливого водителя женщина.
– Да рано еще. Успеем! Танюш, захвати вентиляторы, а коробки и все остальное я перенесу сам.
Алена так и стояла у дверей, поджидая новоиспеченного писателя. Девушка поняла, что это для нее устраивается праздник.
– Здравствуйте! – произнесла женщина, глазами показывая, что она пытается войти в студию.
– Здравствуйте, вы Татьяна? – открыв перед ней дверь, спросила журналистка.
– Да.
– Давайте я вам помогу, меня зовут Алена, и я буду вести ваш вечер!
– Очень приятно! Я что-то так волнуюсь, уже готова отказаться от всего этого шума!
– Зачем же, все будет хорошо! Не волнуйтесь! – успокаивала Алена женщину.
– Дай-то бог… Написать проще, чем появиться на людях, – входя в дверь, произнесла Татьяна.
В помещении их встречала высокая, красивая женщина, хозяйка студии – Наталья. Наташе нет и сорока, она совсем недавно узаконила свои долгие совместные отношения с приятным мужчиной Андреем. У Натальи такая потрясающая внешность, что все друзья хором пророчили ей в претенденты как минимум новоиспеченного миллионера, которых после развала Союза появлялось с каждым годом все больше и больше – как грибов после теплого дождя. Миллионов у Натальи не появилось, не появилось и миллионера, но совместно с Андреем они трудились в студии и заработали несколько тысяч долларов, которых вполне могло хватить на раскрутку своей художественной галереи на центральной улочке Парижа. План их откладывался на неопределенный срок. То они дом не могут продать, то дачу никто не покупает, то землю, приобретенную для постройки особняка, не могут сбыть по выгодной цене, но сегодня она Татьяну обрадовала:
– Меня познакомили с Жаном. Жан француз, и он мне сказал; что у его дяди есть своя арт-школа. В этой школе нужны преподаватели, и Жан предложил мне с семьей переехать в Париж. Дядя Жана подбирает художников, работающих в направлении лофт и контемпорари-арт. Сказал, что у них это очень модно и многие хотят научиться этому жанру в искусстве. И еще он добавил, что восхищается мной и моими учениками, – гордо произнесла Наталья.
– Я так за тебя рада! – высказала Таня свое восхищение.
– Я тоже, но посмотрим, что будет дальше. И если быть честной, мне очень жаль расставаться со своими учениками. Я помню, как совсем недавно сама безо всякой поддержки поднималась с колен. Девяностые годы, когда в стране царил хаос, беспорядок: не было света, газа, воды, не работали заводы и фабрики, а я тянулась к солнцу, созидая нечто необыкновенное, красочное, полное солнечного настроения и вечного праздника. Сколько было скептиков, сколько раз мне ставили подножки, сколько времени я не могла потратить на себя и копейки, но без сожаления тратила на краски и холсты. Признаюсь, мечтала о том дне, когда мне сделают заманчивое предложение, и вот теперь передо мной выбор: или моя студия и мои ученики, или безбедная жизнь во Франции в роли преподавателя модных на западе направлений.
Мечта Натальи – жить в Париже! Она художник-экспрессионист и изобразила сказочный дворец своей мечты на берегу залива, и из окон задней части дома этот залив хорошо просматривался. Белый домик с двумя стеклянными верандами и окна в них были необыкновенно большими. И их было так много, что дом казался почти прозрачным. Перед центральным входом в ее гнездышко изображены дивные места с плодовым садом, в котором Наталья с родными и друзьями будет отдыхать, выходить на пикники или просто лежать в гамаке, дыша солоноватым теплым воздухом, которым ее щедро одарит море. Она с таким восторгом об этом рассказывает, что Татьяна, закрывая глаза, начинает видеть голубую рябь воды, представлять, что на самом деле находится на берегу моря, лежа на теплом песке. Лучи яркого солнца ласкают ее еще не обгоревшие плечи. А когда она облизывает губы, чуть-чуть потрескавшиеся на ветру, то чувствует солоноватый вкус воды, в которой только что искупалась! Вокруг дома раскинулся огромный двор с клумбами разнообразных цветов и ровно подстриженной живой изгородью.
Татьяна с мужем позаимствовали (или воспользовались ее идеей) ее идею насчет дома и тоже планируют сделать два огромных балкона на втором этаже с большими витражами. На одном из балконов будет находиться зимний сад, а на втором муж Тани планирует установить бильярдный или теннисный стол.
Наталья приняла приглашение дяди Жана и уже получила от него вызов. На деньги, которые Наталья с мужем собирали для открытия студии, художница сможет купить особняк во Франции, и Таня думает, что так они и поступят.
– Таня, вы уже познакомились с Аленой? – осведомилась Наталья и вывела женщину из временного ступора.
– Да, познакомились! – улыбнулась Татьяна.
– Давайте без суеты, вы пообщайтесь, а мы с Кириллом займемся подготовкой к встрече друзей и фуршетом! – сказала Наталья, жестикулируя рукой. – Лишних никого не будет: только свои, пара журналистов и еще должны подъехать с телевидения.
У кого-то зазвонил телефон, все переглянулись – оказалось, звонят Алене. Переговоры по мобильному были недолгими, через минуту журналистка сообщила, что с телевидения не приедут.
– Ух, – облегченно вздохнула Татьяна, – значит, не придется кривляться перед камерой, делая умное лицо и объясняя всем, почему ты стала писать!
Как она может объяснить, что на бумагу можно выплеснуть все, чего не скажешь словами? Что стала писать после операции, боясь уйти из жизни, не успев сказать нечто важное. Она испытала этот страх на себе и поняла, казалось бы, прописную истину: самое главное для человека – жизнь! И она хочет жить – здесь и сейчас! И еще то, что кто-то или что-то толкает ее на писательство. Что стала видеть события, происходящие с совершенно незнакомыми людьми, действия которых она не всегда может объяснить.
Подходили друзья Татьяны, поздравляли ее, она глупо улыбалась и хотела одного – чтобы быстрее все закончилось!
Алена уже давно набирала какие-то номера на мобильном телефоне, нервно кричала в трубку, но все присутствующие были заняты своими делами и никто не обращал на нее внимания. Вскоре она подошла к Татьяне и сказала:
– Приедет мой друг, журналист, и снимет небольшой видеосюжет.
– Алена, в книге столько опечаток и грамматических ошибок, мне крайне неудобно, что издательство так меня подвело, ведь деньги были заплачены и за услуги редактора, и за издание книги. Успокаивает только то, что свою писанину я раздам своим друзьям и знакомым! Впрочем, мне даже спокойней, если с телевидения никого не будет.
– Это ничего, – успокоила Алена, – сам сюжет закручен классно, я не люблю детективы, но ваш прочитала с удовольствием, он меня зацепил. Тут не просто разговоры на кухне, а действительно затронуты актуальные темы. Каждый нормальный человек поймет, что в издательстве есть редактор, который несет ответственность за выпущенный роман.
– Да, но все же…
– И, в конце концов, это ваша первая книга… Я бы так не смогла, да и многие журналисты не могут написать нормального очерка, не говоря уже о романе. Хотите, я пожурю нерадивое издательство?
– Нет-нет! Ни в коем случае! Я не знала, куда обратиться, и спасибо, что эти люди помогли мне выпустить мою первую книгу. Плохо, что у нас нет таких издательств, куда можно сдать свою рукопись, ведь столько талантов гибнет на корню! Я никогда ничего общего не имела с литературой, но приходит время, часы бьют и начинаешь делать то, чем и не помышлял заниматься. Жаль, что поддержки ни от кого не дождешься, а охотников утопить хоть пруд пруди. Конечно, хотелось бы, чтобы и мне кто-то помог! Идей много! Сюжеты складываются на лету, но, как я поняла, у нас не больно любят читать – сейчас вместо книг видеофильмы, интернет, телевизор.
– Не накручивайте себя, давайте начинать! Уже пришли гости! – вымолвила Алена. – Вам сегодня просто не повезло, все журналисты разбрелись по районам и ждут приезда высокого чиновника! Замешательства журналистов не одобряют! Каждая газета должна сделать самый лучший снимок, заметить, чем огорчен или, наоборот, доволен чиновник, и написать острую статью. Короче, во время пребывания высокопоставленного лица вся пресса должна стать его тенью!
– Хорошо, тогда чего мы ждем? Начинай, Алена! Мне хочется скорее покончить с этим! Ведь пришли журналисты! Больше никогда не соглашусь устраивать публичных выступлений. Это так утомительно! – корила себя Татьяна, смотря на девушку.
Татьяна заметила, что испуганный взгляд Алены устремился на молодого мужчину приятной наружности: высокий, стройный, нос горбинкой, четко очерченные губы и выразительные серые глаза, которые подчеркивали его утонченные черты лица. Они долго смотрели друг на друга, не отрываясь, затем мужчина подошел к Алене, и Татьяна поспешила удалиться от молодых людей, но не теряла странную пару из вида.
Разговор у них был возбужденным, но коротким, после чего мужчина пошел вглубь студии, рассматривая картины, которые в изобилии висели на стенах, и нервно теребил бороду. Ни одним мускулом Алена не показала свою неприязнь к этому человеку, только улыбалась сквозь слезы и смотрела ему в след. Татьяна поняла, что разговор у этой пары был не совсем приятный. Но работа журналиста требует большого самообладания – похлопав в ладоши, Алена привлекла к себе внимание, и вечер пошел своей чередой.