Посвящается Фарсвейну
Давным-давно в одном небольшом городе стояла таверна. Самая обычная таверна, каких пруд пруди было в старые времена. Впрочем, ее хозяин был трудолюбивым и ловким человеком, а потому следил за порядком. Каждое утро в большом зале служанка-подавальщица подметала темный от времени пол, протирала отполированные сотнями рук столы и расставляла тяжелые дубовые стулья. На кухне поваренок разводил очаг, кипятил воду и мыл всю посуду. А хозяин тем временем проверял запасы в кладовой и размышлял, чем будет угощать посетителей вечером.
Дела его шли хорошо: много людей приходило в старую таверну со всех концов города узнать новости, устроить встречу или отдохнуть. Крестьяне, странники, торговцы, бродячие артисты, городская охрана, бездельники и таинственные незнакомцы – все они охотно платили звонкой монетой за радушие хозяина, а кое-кто делился еще кое-чем, что ценится во все времена – историями. Ведь каждый человек хранит в себе не одну тайну, и хозяин таверны обожал истории как никто другой.
Всякому известно, что дороже тайны – только любовь, честность, отвага и благородство. Посетители не скупились на разговоры. Хозяин старой таверны всегда был в курсе событий: какой урожай ожидать осенью, повысились ли подати, все ли спокойно на дорогах, какие платья нынче в моде и даже что было на столе на недавнем приеме во дворце короля. Артисты, бродяги и книгочеи сочиняли небылицы и рассказывали о соседних странах, а когда приходил сухой, как жердь, библиотекарь, все могли послушать о том, что происходило лет этак сто назад.
Всем был хорошо в старой таверне.
С некоторых пор в ней появился некий молодой человек. Он приходил ближе к вечеру, когда народу прибавлялось. Он не рассказывал о себе, но, наверное, был музыкантом, поскольку не выпускал из рук маленькую лютню, на которой без конца бренчал незатейливые милые песенки. Все привыкли, что он почти ничего не ел и не пил, а все сидел у камина и играл. Но иногда, ближе к ночи, он вдруг обводил взглядом весь большой зал, кивал сам себе, будто наконец дождавшись кого-то, и поднимался из-за своего стола. И тогда из-под его ладони текла невероятной красоты музыка, а незнакомцу только это и надо: убедившись, что все глаза обращены на него, он начинал петь.
И трактирщик понимал, что вскоре ему достанется одна из самых ценных и прекрасных историй – из тех, что ему поведает позже странный музыкант. Наверное, тот заметил его страсть к рассказам, иначе с чего неразговорчивому незнакомцу пришло бы в голову делиться своими тайнами?
Например, однажды музыкант спел чудесную песню о дальнем луге, где пасутся невиданные белые кони, у каждого из которых во лбу тонкий рог – а потом подошел к столу возле двери, где сидели взрослые мужчина и женщина с дочкой, и вручил плачущему ребенку красивый алый цветок. И где только взял! Не иначе, как из воздуха достал! Девочка засмеялась и взяла цветок, а родители изумились и сказали, что им никак не удавалось успокоить ее с тех пор, как им пришлось оставить свой дом далеко отсюда.
В другой раз удивительный певец завел балладу о древних подземных дворцах, и у группы гномов, сидевших неподалеку, дружно полились слезы из глаз. Самый старший гном позвал музыканта и возбужденно спросил, откуда тому известно об их давно потерянном королевстве. В ответ тот вынул из-за пазухи карту, при виде которой половина гномов попадала в обморок. Они сулили все сокровища своих мастеров за то, чтобы он пошел с ними, но музыкант только улыбнулся и вернулся к камину, где продолжил наигрывать незатейливый мотив, как будто ничего не случилось.
Но сегодня хозяина старой таверны не покидало чувство, что нынче вечером они станут свидетелями самой необычной истории с тех пор, как музыкант пожаловал к ним.
Время шло своим чередом, с началом заката народу стало прибавляться. Крестьяне спешили освежиться после трудного дня, путешественники торопились отдохнуть от долгой дороги, городские стражники пожаловали после смены. Музыкант уже сидел на своем месте и перебирал струны, погрузившись в думы и изредка бросая взгляды на приходящих гостей.
Постепенно зал наполнился народом. За окнами стемнело, ярче стал огонь в камине. Служанка-подавальщица то и дело сновала между тяжелыми круглыми столами, а поваренок на кухне едва успевал накладывать в тарелки. Хозяин таверны щедро наливал в огромные кружки да поглядывал на молодого певца – а ну как ждет кого?
На улице грянул ливень, посетители недовольно загудели: кому же захочется возвращаться домой в такую погоду? Открылась дверь, блеснула молния, и через порог шагнула девушка. С ее одежды ручьем лилась вода. Ежась от холода, она несмело шагнула к камину и вытянула руки, чтобы согреться. Подошедшая служанка проводила ее за последний свободный стол и ушла на кухню за горячим медом. Девушке никто не мешал. Она сидела молча, попивая мед с черничным пирогом, и совсем никого не замечала.
Вдруг музыкант прекратил играть, поднялся – и мигом всем головы повернулись в его сторону, наступила благоговейная тишина.
Молодой человек стал перебирать струны маленькой лютни, и чудесная мелодия поплыла по залу. Не отрываясь, он смотрел на девушку, а потом повел такую песню, какой еще никто в таверне не слышал. Он пел о невероятно прекрасных землях, где умытое росой солнце восходит над бескрайними зелеными лугами. О ветре, что звенит в полевых колокольчиках, о танце шмелей над раскрытым бутоном розы. О шепоте листвы, о сиянии пыли, искрящейся в золотых лучах весеннего леса. Он пел о дорогах, по которым можно шагать неустанно, о деревнях, селах и городах. Он пел о том, как искренни улыбки и приветливы горящие жизнью глаза всех жителей той необычной страны.
И девушка замерла, боясь пошевелиться. Это потом уж хозяин таверны узнал, что застыла она потому, что о самой большой ее мечте пел удивительный музыкант. И о том, что было дальше, услышал он только на следующее утро.
Стихли последние звуки, опустил лютню певец. А затем шагнул к двери, переступил порог и вышел на улицу.
Девушка вскочила и бросилась следом.
Она бежала по улице, не прячась от злобного ливня, но молодой незнакомец исчез, будто провалился под землю. Ей так хотелось спросить, где же находится страна, о которой он пел. Но ночью и в дождь немудрено заблудиться.
Она плутала по пустой мокрой улице между рядами домов, когда обнаружила свет. Он падал на увитую плющом зеленую калитку, за которой музыкант из таверны, негромко перебирая пальцами струны, стоял и смотрел на нее.
– Это твой сад? – спросила она хриплым от непогоды голосом и огляделась. Что за волшебное место?
Ее поразила глубина каждого цвета, что царствовали в этом саду. Яркие лиловые венчики вьюнка на белой, как снег, изгороди, зелень нежнейшей травы. Девушка была уверена, что песчаная дорожка от калитки неотличима от благородного цвета шоколадного порошка, которым сосед-кондитер посыпает свои конфеты. А цветы! Каждый лепесток, казалось, живет особенной жизнью, переливаясь тысячами оттенков под теплыми лучами серебристо-голубой луны, которая и давало весь этот удивительный свет. Гостья подняла голову, и у нее дыхание захватило от бездонной синевы раскинувшегося над садом звездного неба!
Дрожа, она оглянулась назад, на серую стену ливня, мутные лужи и мокрые стены домов. Вновь посмотрела вперед – там, в необыкновенном живом саду стоял и улыбался музыкант. Он уже не играл, держа свою маленькую лютню в опущенной руке. Их разделяла лишь закрытая калитка.
– Хочешь войти сюда? – спросил он и отступил на пару шагов. Резная дверца музыкально открылась, пропуская гостью.
Она кивнула и как во сне вошла в удивительный сад. Ей показалось, будто всю свою жизнь она смотрела на мир полуслепо, но теперь мутную завесу убрали с лица – и она наконец увидела красоту вокруг во всем ее великолепии.
– Пойдем! – музыкант протянул к ней ладонь и взял за руку, а затем развернулся и увлек за собой в глубь волшебного сада.
Они бежали по извилистым песчаным дорожкам, огибая благоухающие розовые кусты. Сад расступался перед ними, взвиваясь многоцветьем потревоженных ночных бабочек, шумно хлопая крыльями бессчетных поющих птиц, разбегаясь стайками маленьких зверьков. И вот уже не сад – но прекрасный лес встречает их, гостеприимно принимая под свою сине-лиловую сень. Они бежали все дальше, пока не промчались через весь лес и не покинули опушку, где увидели возвышающийся холм. Музыкант ринулся к холму, увлекая свою гостью, и там, на вершине холма, они остановились.
Оттуда открывался поразительный вид. В том же сине-серебристом лунном сиянии перед ними внизу раскинулись бескрайние зеленые луга, по которым узкой лентой вилась река. Где-то внизу шептались деревья, укутанные в мягкую летнюю тьму. То тут, то там можно было видеть аккуратные домики, и гостья знала, что в них спят люди с искренними улыбками и приветливыми горящими жизнью глазами.
– Так вот о чем ты пел... – выдохнула гостья, прижимая руки к груди, в которой колотилось потрясенное сердце. – Вот о какой стране ты рассказывал в песне! Кто же ты такой? Ты волшебник?
Сюда долетал ветер, что нес с собой звон полевых колокольчиков. Музыкант рассмеялся точно таким же смехом – легким и чистым:
– Я прихожу в таверну и пою тем, кто тоскует о своей самой заветной мечте. Моя лютня стремится сделать людей хоть чуточку счастливее, помогая мне узнавать то, что таится в самой глубине человеческого сердца. Ты так устала от серого мира, так хотела увидеть красоту и так сильно сомневалась в том, что это возможно, что я не мог не спеть и тебе.
– Но где мы? – растеряно спросила девушка, оглядываясь вокруг. – Где же город?
Музыкант улыбался, глядя на нее. Он ждал, что она скажет.
– Позволь мне остаться в твоем саду!.. В этой волшебной стране... – повернулась к нему девушка. – Ты же знаешь мою заветную мечту. Разве не затем мы пришли сюда?
Он покачал головой, посерьезнев.
– Нет, милая гостья. Нам пора возвращаться назад.
– Но... – не успела та возразить, как поющий ветер подхватил их обоих, закружил и спустя некоторое время опустил на пустой мокрой улице перед дверью старой таверны.
Всю неделю девушка искала музыканта, но он как сквозь землю провалился. Она исходила все улицы в надежде вновь обнаружить увитую плющом зеленую калитку в белой, как снег, изгороди, но нашла лишь заброшенный старый двор на той улице. Она ждала его каждый вечер, потом начала просиживать там и все дни напролет – но певец не приходил в таверну. Хозяин таверны только руками разводил, а завсегдатаи жаловались, что без милых незатейливых песенок уже не так весело сидится.
Волшебный сад и чудесная страна не шли у нее из головы. Девушка все не могла понять, как музыкант сумел привести ее туда. Люди часто сказывают о странных гостях, живущих по ту сторону мира, которые иногда приходят сюда и люди могут их заметить. Может, и этот странный певец тоже пришел с другой стороны?
Однажды вечером, когда девушка сидела за столом на привычном месте, где ждала его уже больше месяца, рядом с ней послышались мягкие шаги. Она подняла голову, которую подпирала руками, бездумно уставившись в столешницу, недоуменно скользнула по лицу незваного вторженца и вдруг с изумлением узнала в нем музыканта! Тот не пошел к камину, вопреки обыкновению, не стал бренчать на лютне, а подошел к ее столу. От неожиданности она даже потеряла дар речи. Затем собралась с мыслями и уже хотела было открыть рот, чтобы засыпать его вопросами, когда он сказал:
– Пойдем, у нас совсем не осталось времени. Нужно спешить, – он вновь протянул ладонь и взял ее за руку, а потом вывел из таверны и повел знакомой дорогой на улицу, где на месте заброшенного двора, как прежде, за зеленой калиткой, увитой плющом, переливался всеми цветами радуги волшебный сад.
Но в этот раз музыкант не торопился пригласить ее на прогулку, и девушка смутилась. Остановившись возле изгороди, он повернулся к ней и с серьезным видом сказал:
– Сегодня ночь, когда ты можешь вернуться в сад. Но выйти оттуда уже не сможешь. Выбери же теперь, какой мир ты предпочтешь.
– Ты еще спрашиваешь!.. Конечно, этот! – выпалила она необдуманно и оборвала себя, коря в поспешности. Видя ее замешательство, певец покачал головой:
– Выбирай хорошенько. Ты никогда-никогда не сможешь вернуться в свой мир. Там не будет никого, кого ты знаешь, и тебе придется начинать заново.
Девушка задумалась. В сером городе у нее оставались родня и друзья. Но с родней она никогда не проводила много времени, а среди друзей никто даже не знал о ее мечте.
Поэтому она недолго сомневалась и смело шагнула к белой изгороди.
– Я выбрала! – гордо возвестила она и вошла в открытую калитку.
И сразу потухли все цвета, выцвели краски, и звезды померкли на посеревшем небе. Гостья растерялась, а потом от обиды у нее на глазах навернулись злые слезы.
– Как! Почему! – воскликнула она и бросилась в глубь сада, желая убедиться. Но, сколько она ни бежала, нигде больше не встречала ни диковинных растений, ни поющих птиц, ни забавных зверьков. Заросший двор, который она видела раньше, когда искала музыканта, сменялся чащей, сквозь которую мало кому удалось бы пробраться.
Обернувшись, она увидела рядом с собой музыканта. Тот печально смотрел прямо на нее.
– Но я же выбрала! – настаивала девушка. – Пусти же!
– Наверное, ты дала неправильный ответ, – покачал он головой. – Я пришел помочь тебе осуществить твою мечту, но ты оказалась не готова к встрече с ней.
– Как же так... Это нечестно! – горевала та. – Кругом одна серость... Здесь ничего, кроме серости. Пожалуйста, верни свой сад! – взмолилась девушка. – Я больше не могу жить среди этой серости...
Музыкант молчал. От нечего делать гостья решила оглядеться и пройтись по самой границе чащи. Подняв голову, она увидела черное небо в бледных огнях. «Звезды, – подумала девушка и пригляделась получше. – А ведь если посмотреть иначе, то, пожалуй, они похожи на те, что светили в саду».
Опустив взгляд, она поймала себя на некой мысли, но та ускользнула прежде, чем стала понятна. Гостья двинулась обратно по заросшему двору и невольно подметила, что по размерам он почти такой же, как волшебный сад. Затем, повинуясь неотчетливому наитию, она вернулась к чаще и рискнула вступить в сплетение густой травы и ветвей. Неожиданно обнаружилась тропинка, затейливо бежавшая к опушке. Когда же девушка бросилась бегом по этой тропинке, сердце ее забилось сильнее, а когда ноги сами вынесли на невысокий холм, она замерла, пытаясь справиться со сбившимся дыханием.
Вне сомнения, это был тот же самый холм, с вершины которого музыкант показывал ей зеленые поля. Теперь она сама видела ленту реки, вьющуюся сквозь небольшую деревню. На миг ей показалось, что где-то там, внизу, запела птица – как тогда, в саду. Но куда же делись все краски и все сияние серебряной луны? Мир внизу был полон тех же серых красок, что и в городе.
Медленно прошлась девушка по холму, задумчиво размышляя о чем-то. Долго ходила, рассматривая деревья и поля, дома и реку. И чем больше ходила, тем большее понимание обретала.
Остановившись, она подняла на певца сияющие глаза и улыбнулась.
– Теперь я вижу.
И в тот же миг пространство вокруг вспыхнуло перед ней мириадами красок, радужных тонов и причудливых переливов. Словно на картине художника, лес и поля расцветали, будто под гигантской невидимой кистью. Звезды вспыхнули ярче на глубоком синем небе, проснулись ночные птицы, запестрели бессчетные бутоны и лепестки в шелковых травах, а река засверкала столь чистым светом под сиянием вышедшей из-за туч луны, что у гостьи перехватило дыхание.
Стоя на волшебном холме среди изумительного великолепия, она повторила, раскидывая руки в стороны в кружащемся танце:
– Теперь я вижу!
А музыкант стоял с улыбкой, глядя на ее счастливое лицо, и радовался.
Как хорошо, когда удается помочь сбыться еще одной чьей-то мечте.
© Фелис О'Донелл, 28.01.2010 – 08.06.2010
www.diary.ru/~Laikalasse/p112245293.htm