Глава Тридцать Седьмая
Проснуться в объятиях человека,
... человека, дорогого твоему, испепеленному чувствами, сердцу…
… разве может быть в этой жизни что-то милее, что-то прекрасней, что-то слаще?
Сомневаюсь.
Вот и теперь, открыв глаза, увидев, что лежу у него на груди, согретая, укутанная оковами крепких, заботливых, нежных рук,… едва ли не впала в эйфорическое замешательство.
Никогда, НИКОГДА, сколько мы были вместе с Ферни, сколько бы спали в одной кровати – ничего подобного не было, … не происходило…
ни в моральном плане, ни в физическом:
даже после интимной близости – разлетались, расползались в разные стороны (углы) кровати, поворачивались попами друг к другу – и засыпали… в одиночестве.
И наплевать на другого, наплевать, что было прежде…
(мол, не выспаться иначе…)
С Маратом, с Маратом же… всё по-другому.
И это даже вышло само по себе, неосознанно:
как двое влюбленных, как двое… сходящих от чувств с ума…, мы жадно прижимались, обнимались, невольно… притулялись друг к другу, боясь даже на мгновение выпустить из объятий… свою половину…
- Солнышко, ты уже проснулась?
(неожиданно раздался голос Дюана)
(несмело дрогнула, взгляд перевела, уткнулась в его глаза;
нежная улыбка расплылась на моих губах)
- Да.
Марат…
- Ммм?
- … спасибо, что приехал...
(живо привстала, уперлась на локоть,
выпустила (пристыжено вырвалась) из объятий Лимончика)
- Да ладно… было бы за что благодарить.
и…
Патти, - вдруг резко поднялся, расселся рядом. – Прости, что не звонил так долго.
(черт, ну, и зачем ворошить прошлое? зачем портить сладкую идиллию этого прекрасного утра… ээ… (взгляд мой уткнулся в часы)… дня, я… мы… проспали до трех…)
- Да ладно, я понимаю… - несмело прошептала,… и под пристальным надзором, не отрывающимся от меня его взглядом,… несмело сползла на край кровати, еще немного – и вовсе встала, выровнялась во весь рост.
- Просто… - вдруг продолжил Марат, видимо, всё же выиграв какой-то внутренний спор сам у себя. Шумный вдох. – Я в аварию попал.
- ЧТО??? – резко обернулась, уставилась в глаза – ища нелепую шутку.
- Черт, так и думал, что не стоило этого говорить...
- Как в аварию???
- Успокойся, Патти. Всё обошлось. Мы тогда все пьяные были, да и за рулем сидел не я (а зря, так и думал, что ему не нужно было это дело доверять). В общем, сами виноваты – шутки-прибаутки, веселье, смех. И на одном из поворотов это вылилось в происшествие: слетели прямо с обрыва в озеро.
- ЧТО??? – невольно, от переполнявших меня чувств, эмоций и ужаса присела, опустилась на край кровати. Взгляд уткнулся в пол.
- Патти, милая, – вдруг резко поднялся с постели. Присел на корточки рядом… несмелое движение - и взял мои ладони в свои руки. – Всё обошлось, говорю же. Видишь же – живой, здоровый. И с остальными всё в порядке… как говориться, дуракам и пьяным -везет. А в нашем случае – оба эти варианта были при нас.
- Марааат, - болезненно протянула я.
(криво улыбнулся)
- Выбрались удачно, но вот вещи - многие канули на дно. В том числе и мой телефон. Карточку я-то восстановил, а вот номер твой – утерял. Запомнить, выучить на память, идиот, не додумался… Так что, единственное, что мне оставалось – ждать, ждать … твоего звонка.
(вот дура!! … а я! я такого нагородила, такого напридумала себе – обижалась, дулась, злилась!!! гордость чертова! идиотка, цену себе не могла сложить… !!!!)
- Ну, что ты кривишься, хмуришься? Простишь меня?
- Марат, ты… ты… ты чуть не погиб… а я…
- Маленькая моя, - вдруг рассмеялся, прижал к себе, - не всё так просто. Старину Дюана попробуй еще укококшить.
- Марат, совсем не смешно, - обижено пробурчала ему на ухо. – Ты… я…. Я бы … этого не пережила…
- Всё хорошо, милая. Со мной… всё… хорошо.
(спешно отстранился - схватил, утопил мое лицо в своих ладонях, нарочно заставляя взглянуть в глаза)
Видишь, всё - хо-ро-шо.
- Но… могло бы…
- Патти, если бы я знал, что ты так сильно будешь переживать, то уж лучше бы молчал, или, и вовсе, солгал.
- НЕТ! … только не лги. НИКОГДА не лги. Что бы не было, что бы не случилось.
(мило улыбнулся)
- Хорошо. Обещаю – врать не буду.
- Спасибо.
(руки нехотя сплыли к моим плечам (от лица), а затем и вовсе вернулись к хозяину; резко поднялся на ноги - шаг в сторону)
- Там и документы все остались. Спасать никто не бросился…
- И хорошо.
(коротко рассмеялся)
- Потому пришлось всё наново делать. Всё, над чем бились несколько дней, необходимо было восстановить. Потому и задержался на такой долгий период...
- Но теперь же… всё хорошо?
- По идее – да. Кайзек и его помощница, Лина, остались там, и, думаю, с прочим сами управятся. Я же… больше не хочу уезжать. Тебя одну … бросать.
- Спасибо...
- А ты,
… ты мне расскажешь, что произошло?
Правда, если не хочешь, или… тяжело, то…
- Да что, -
(резко перебила я, предчувствуя его неловкость, смущение)
шумный вздох, встала с кровати, -
поссорилась опять с мамкой: та меня вновь на аборт тащила. Вот психанула – ушла с дому, … затем - наткнулась на Фернандо, и на его… новую… «половинку».
- И?
- А что «и»? Как всегда, от злости своей кипел: унизил меня, растоптал. Сказал ей, что я – больная… Но что самое интересное, он искренне верит (или мечтает) о том, что вся эта беременность моя – фальш, бред,
…этим, мол, я пыталась его вернуть.
- А ты бы хотела?
- Что?
- Вернуть его.
(рассмеялась, расхохоталась я; взволновано прошлась по комнате, попытка привести постель в порядок, застелить ее – нервы на пределе)
Короткая пауза на рассуждения…
- Нет, - резко выровнялась. Взгляд Марату в глаза,… хотя слова, наверно, больше предназначались мне самой, чем ему. – Нет. Ни за что на свете. Пусть даже он одумается, захочет всё исправить. Пусть даже сам станет прилежным парнем, мужем, отцом. Нет.
Время ушло. Время, когда я была набитой дурой, время, когда слепо верила, велась на его чувства, на его «поддержку».
Уж лучше это был ребенок от неизвестно кого, или от тебя, Марат, чем,… чем от этого … урода.
- Ну, спасибо, -
(казалось, в этот миг Дюан даже покраснел, засмущался… от сказанных мною слов,
но, увы, мне, идиотке, тогда было не до этого… - я сгорала от ненависти, от возмущения, от растоптанных чувств, и ни на что не обращала внимание)
- Но ты сам говорил. Неважно уже кто отец – свой бой этот гад проиграл. Этот ребенок – МОЙ …
И теперь только я в ответе за него… ТОЛЬКО … Я.
- Так ты решилась? Решилась всё оставить, как есть?
(взгляд в глаза)
- Да.
(невольно закивала головой)
Да, я решилась.
И… если честно, без тебя этого бы…, скорее всего, никогда бы не произошло – сломалась бы я, и…
(замерла, замерла вдруг – наконец-то пала стена собственного «я», собственных чувств – и мне стала интересна реакция Марата)
- А ты, ты,… что об этом думаешь?
- Патти…
- Нет, скажи, как есть… Правду, прошу. Я… пойму.
(глубокий вдох)
- Я считаю, ты - уже давно не маленький ребенок, и твое решение, мнение заслуживает быть услышанным.
А лично меня… этот факт, что малыш, твой малыш, будет жить, что будет частичка тебя жить, проростать в этом мире – очень радует. Честно, я безумно рад такому твоему выбору.
- Честно?
- Честно…
(несмелый шаг навстречу)
- Патти, знай,… я…, - еще шаг… и вдруг его руки робко коснулись моих плеч. – Я всегда буду рядом с тобой, буду поддерживать…
… Патти,
ты…
(от неожиданного звонка в дверь меня даже подбросило на месте)
(замер в удивлении и Марат)
- К… тебе гости? – едва слышно прошептала я.
- Не знаю, - короткий взгляд в глаза… и тут же оторвался, шаг в сторону. Секунды рассуждений – и ушел в коридор.
(щелчок замка, рык двери – и вдруг… женский голос)
- Привет, Марчик…
- Женье?
- Не ждал...?
- Нет, конечно.
- А в дом не пригласишь?
- Что ты здесь делаешь?
- Значит,… внутрь мне, все-таки, не попасть. Может, еще и дверь перед носом захлопнешь?
- Проходи, - (удивление вместе с каким-то раздражением едва позволяли, казалось бы, Дюану отвечать, реагировать спокойно на происходящее)
- Ты до сих пор дуешься?
- Что ты здесь делаешь? – взволновано, отчасти дерзко, переспросил Марат.
- Хм. Неужели… мы все-таки расстались врагами?
(тяжелый вздох)
- Пусть не врагами, но не друзьями, уж точно…
- И что? Будем делать вид, что не знали друг друга? Что не спали вместе? Что ты…
- Хватит, Женье….
- Почему?
(черт, наверно, глупо стоять вот так посреди комнаты и подслушивать чужой разговор?)
- Потому, что всё, что когда-то было – осталось в прошлом. В прошлом, в котором ты меня… предала.
- Предала? Ты же понимаешь, откажи я Берну – и всё…?
(нервно, возмущенно расхохотался)
- Кажется, в этом споре… прошлый раз я тебя едва не выбросил из окна…
(рассмеялась)
- Да-да, едва…
… зато уж точно вышвырнул из квартиры, вдогонку зашпулив чемодан…
Котик, - ее голос стих до интимного. – Уже прошло сколько времени… Разве… не пора… всё забыть?
- Правильно, Женье. Забыть. Я так и сделал, - раздраженно оттолкнул ее от себя, убирая руки со своей груди. – И ничего, кроме как гадкого сна, ты мне не напоминаешь.
(несмелые шаги (мои) по коридору … – замерла возле них)
Спешно обернулись.
- О,… так ты не один? Новая куколка?
(выдала в мою сторону та)
- Патти, познакомься, это – Женье…
- Бывшая его невеста,
… та самая, и единственная, что едва не стала Дюан, - мило (едко) заулыбалась, захохотала девушка и протянула мне руку.
(жеманно, холодно (отчасти с опаской) улыбнулась я ей – несмело пожала ладонь)
- Патриция.
- Интересный ты вариант себе подыскал, - вдруг вновь (едко) рассмеялась Женье.
Наверно, в этот момент я должна была возразить, сказать, мол, мы - только друзья и все такое,
… но гордость моя, или самолюбие, не позволила поощрить больные мечты этой… лахудры.
- Патти – не вариант … - вдруг отозвался Марат, - она – моя невеста.
(сдержано хихикнула та в ответ (пряча свой шок))
- Невеста? Брось, Дюан. Я же знаю твой вкус – тебе нужна девушка… безупречна. Да и потом, она… -
(игриво вздернула бровкой, пропуская какое-то (важное) слово, уточнение (ругательство?). –
… Не такая, как мы. А это – против правил. Не мне тебе рассказывать…
- Знаю. НО… я не собираюсь делать то, о чем ты подумала…
- Надолго ли такое убеждение?
- Надолго. И, чтобы ты знала, Патриция для меня – безупречна. Намного безупречней, лучше, чем ты.
(замерла Женье –
на губах все еще сидела улыбка, силой растянута, закреплена на распорках воли, ухмылка,
но спрятать за своими занавесками злость так и не смогла…)
Глубокий вдох.
- Ясно… – (наконец-то произнесла та).
Я так понимаю, мне лучше уйти?
(промолчал, явно давая понять ей самой ответ)
- И тебе даже не интересно, зачем я пришла?
- Если честно, то – нет.
(удивленно дрогнула бровь)
- А ты … действительно, поменялся, Марат.
(молчит; на лице – железная маска равнодушия, затишья)
- Что же… прости,
… что побеспокоила. Надеюсь, ваш маленьких рай я не сильно потрепала.
- Ни капли.
(и снова от удивления искривились черные линии у глаз)
- Прощай…
(несмелый разворот – потянулась к ручке двери, но вдруг застыла - вновь обернулась к нам лицом, к Марату,
… пристально изучавшему ее своим взглядом, следившему за каждым ее движением, словно чего боясь)
- Ты меня и дальше будешь ненавидеть?
- Нет. Если больше не будешь пытаться со мной встретиться, вмешиваться в мою жизнь.
… Пусть прошлое, Женье, - останется в прошлом.
- Значит, все-таки враги?
- Прости, но...
(криво улыбнулась…
… нервно цыкнула)
- И главное… при всем этом… как всегда, твое жеманно-добродушное «прости».
- Оно искреннее…
(коротко рассмеялась)
- Ну, да. Ну, да. Искренне… унизительно… лживое.
(резкий разворот – потянула дверь на себя, шаг вперед – и выскочила из квартиры долой)