Сегодня первое июня. Ну, раз уж мы живем по новому стилю, будем считать, что лето уже пришло. Тем более, что в этом году оно пришло к нам чуть ли не в начале мая.
В доме пахнет блинами. Которые я только что напекла. Которые не люблю, вообще-то, но которые пахнут безумно домом. Или это дом пахнет блинами?
Девчонки вчера легли спать пораньше – утром собирались на пробежку по лесу. Просили разбудить в половине седьмого. Поднялась к ним на второй этаж – и как вот будить, если тут еще сильно пахнет сном. Бог с ним, с бегом. Каникулы начались, пусть отоспятся. Целый год ждали этого лета.
И даже уже учебниками и дневником не пахнет – учебники сданы, дневники лежат на подоконнике в кухне – гостям мы, родители хвастаемся. Есть чем: и оценки суперские, да и наш вклад не мал. Домашние задания со слезами на глазах, криками, упреками, со счастливым потом «Мамочка, спасибо, что заставила переписать, я получила за перевод «отлично»!
Скошенная трава после дождя пахнет так, что это бы в пробирку и инопланетянам – «В этой баночке – запах лета планеты Земля»!
Во дворе уже шумно с утра – обе соседки, и справа и слева от нас, кормят своих животин. Как договорились, кричат одновременно на разных языках, рассыпая пшено в кормушки. Одна – «Цып, цып, цып…», другая – «Пыля, пыля, пыля…» Смешно. Откуда это «пыля, пыля…». Хотя и «цып, цып…» попробуй, объясни.
А курицам все равно, на каком языке «официант» приглашает к столу – и там и там одинаково с аппетитом приступили к завтраку. Пахнет зерном, как на току. Только сирень и жасмин перебивают все остальные ароматы. Стоит пройти мимо кустов и только слегка шевельнуть их – ах, вот оно лето!
Оно закончится первого сентября. Каких- то девяносто дней, и – все, увы…
И я снова буду ждать лето. И уже предвкушаю сильные грозы и ливни, туманы по утрам такие густые, что можно в прятки играть, и тепло, тепло, тепло… И пахнет земляникой, грибами, травами.
Жасмин. Помню тот день, когда мама принесла откуда-то уже цветущий куст и посадила под окном кухни. А потом – и нашу с ней любимую черемуху, запах моего казахстанского детства. За Иртышом в лугах было много черемухи, из которой мы даже варенье варили. А здесь, в Белоруссии эти сладкие терпкие ягоды даже волчьими называют. Какая глупость! За черемуху обидно.
А отец, проходя мимо этих весенних кустов, постоянно морщился и говорил: «Фу! Воняет!»
А теперь, когда не стало мамы, он за ними ухаживает и говорит прямо противоположное: «Понюхай, дочь, как пахнет жасмин! Вот я тебе нарезал черемухи, поставь дома в вазе, с ума сойти, какой аромат»! Только теперь разнюхал то, чем дышала мама, наверное. Или о ней напоминают эти щедрые летние гроздья…
Интересно, а как сейчас пахнет в лесу и там, у озера? Надо проверить. А на велосипеде не каталась лет… так… последний раз на велике ездила с старшему сыну в пионерский лагерь, кажется. Да, точно, лет, значит, двадцать назад. Ого! В два часа ночи, кстати, забыв, что в это время все нормальные спят, отправила ему смс-ку: «Сашенька, давай помиримся, прошу». Ответа нет. Может, спит еще?
А я рискну, поеду- ка на озеро на велосипеде. Вдруг там такой запах, которого уже позже не будет? Ну и что, если пару раз упаду, я по асфальту не поеду. Главное – ногу не сломать, а то работу потеряю надолго, мне ж без руля – хана.
Классно! Ух, ты! Еду!!! Ребята, я все помню! Я еду не хуже, чем двадцать лет назад. Еще пахнет дорогой, асфальтом и цивилизацией, но вот за тем желтым коттеджем я поверну направо и сразу окажусь в лесу! А там будет рай запахов: сосны и ели, березки, травы, черничник, роса и туман! Какие мы тут богатые, на земле! Ароматерапия? Смешно дышать из пробирок и флакончиков – вот тут, в трех километрах от города пахнет настоящей жизнью, детством, красотой, летом!
Из коттеджа выскочила в длинном халате женщина, хлопнула дверью так, что я испугалась.
- Сволочь ты! – крикнула тому, кто остался внутри, и, сгорбившись, рыдая, пошла в конец участка, в сад.
Господи, даже не думала раньше, как халат портит фигуру и даже походку! Я ж видела ее вчера на каблуках и в веселой какой-то пестрой юбке. Я даже не стала останавливаться, чтобы предложить ее подвезти, как делаю это обычно, когда вижу спешащих на остановку «безлошадных» соседок. Так со всеми и перезнакомилась тут – не жалко ж по пути в город подвезти своих.
А тут не остановилась, не хотела портить ее настроение – она так красиво цокала по тротуару, вся такая стройная, с ровной спиной, в красивых модных туфлях!
А сейчас вот – баба бабой, рыдает, скрюченная вся какая-то. Наверное, и я такая по утрам. Вернусь – сожгу халат к чертовой матери! Нет, жечь не стану, вонять будет, отнесу просто в мусорный бак. Не стану портить запахи лета этой робой для домохозяек!
Поругалась со своим, наверное, она. Просто так «сволочь» с утра не говорят. Кстати, видела его в супермаркете с какой-то красавишной. Ага, точно, помню, как он ее под локоток держал в очереди у кассы. Ей- Богу, так не держат дочек, сестер и коллег. Так держат тех, кого можно так держать. Точно. И смотрел на нее так, как смотрят «до того»: желание прет изо всех щелей.
Ну, понятно все с вами, соседи. И с халатом все понятно теперь, и со «сволочью», и со слезами.
Сначала из двери вырвался резкий запах дорогого французского мужского парфюма, приятный до безобразия. Потом вышел и он, весь такой отутюженный, свежий, готовый опять туда, в очередь к кассе. Стопудово! К гадалке не ходи! Просвистел сигнализацией, идет к машине. По телефону мурлыкает, озираясь на жену, белеющую своим халатом – лягушачьей шкурой под вишней на скамейке. Мурлыкает не с шефом, не с другом, ясное дело. Вы посмотрите в его намасленные глаза. С утра, что ли, уже рандеву? Или пока только планируем? Ну, тогда представляю, что будет при встрече! Ого-го! Мы уже не юны, но горячи как!
Подождала, пока он не выехал из ворот на блестящей, чистой Тойоте. Запах бензина, слава Богу, полетел за ним в догонку. Нам тут он нафиг не нужен!
- Девушка! (А как еще к женщине обратиться у нас? Черт- те что.) – кричу плачущей в саду даме. У ворот стоит велосипед. – Девушка! Можно Вас на минуту?
- Вы мне? – Встает, так же сутулясь, идет ко мне.
- Доброе утро!
- Доброе…
- А Вы знаете… сегодня вот – первый день лета. И я еду в одно место замечательное. А Вы плачете. Давайте, вместе прокатимся на велосипедах туда?
- Вы что, с ума сошли, что ли? Чего это я поеду куда-то на велосипеде? Да я уже сто лет не ездила. Это муж тут… И вообще…
- Да? А я – двадцать. Представляете? Это больше. Поехали?!
- Я в халате… А куда? Да и, зачем, не поняла?
- Халат – к черту! Я подожду Вас. Мы недолго. Мне на работу нужно скоро.
Она улыбнулась, странно глядя на меня. Исчезла в дверях, но буквально через минуту вышла уже в шортах и майке. Помолодела лет на десять, не меньше.
Сначала раскачивалась, опираясь ногами о землю, чтоб не упасть. Точно, как я. Потом потихоньку, потихоньку поехала. И вот уже мы рядом по широкой тропе в лес поворачиваем.
- Слушайте, Вы такая странная… - Это мне.
- Ага. Знаю. Вот решила в первый день запомнить запах лета.
- А куда мы?
- Ну, вот, через лес проедем, через сосны и березовую рощу потом, к озеру в Старину выедем. Там подышим, и – назад. Ладно?
- Ага. – Тяжело дыша с непривычки, но уже бодрым голосом ответила дама моя. – Слушайте, а, правда, как пахнет! В доме не слышно.
- Просто в доме запахов много других. Мешают слышать лето.
- Эт точно! – рассмеялась она. А я Вас вижу иногда, Вы там, за остановкой живете.
- И я Вас. Да, мы там, в начале улицы.
Позвонил муж: «Слушай! Выходи из дома! Брось ты свой компьютер! Я тут по кольцевой еду, от леса так пахнет! И дождь прошел. Класс! Кстати, сегодня ж первый день лета! Надо отметить»!
- Я уже. Отмечаю!
- Как это?
- А мы тут с соседкой на великах по лесу едем.
- Ты на велике?! А что там за соседка?
- Ага. А соседку ты не знаешь. Мы только, вот, познакомились. Лесом дышим. И летом! У нас ароматерапия!
- Ну, молодцы! Осторожно, девочки, под машину не попадите, не девочки!
- В лесу машины не ездят. Тут так птицы поют! Обалдеть!
На озере, если закрыть глаза, пахнет морем. Ну, можно такое представить! И от рыбака пахнет кофе, наливает из термоса.
- Полежать бы тут, да нет покрывала. – Сокрушается моя спутница.
- Давай без. Прямо на траве.
- Давай!
Мы лежали и вдыхали все, что приносил легкий утренний ветерок минут пятнадцать.
- Ну, все, нужно ехать. – С сожалением сказала я.
- Знаете, спасибо Вам. Если не обидитесь, я еще тут побуду.
- Ну, хорошо. Дорогу же найдете сами?
- Да, запомнила. По запахам назад и поеду. А завтра опять, может? Не хотите?
- Хочу, худеть надо. Ну, всего хорошего Вам. Не плачьте, ладно?
- Не буду. Надо летом наслаждаться, оно такое короткое. Сейчас запомню, как мне хорошо, и уже не буду так бояться, что оно короткое.
- Не бойтесь. Осенью, кстати, тоже много запахов настоящих, не хуже. Просто они – другие.
- Согласна. Какие- то мы с Вами ненормальные, да?
- И это радует! Ну, до завтра?
- Пока, пока!
Мы даже забыли спросить, как кого зовут, елки- палки!
Ладно, завтра познакомимся, думаю.
Здравствуй, лето милое! Ну, та-а-ак долго я тебя ждала…
***
Осень шуршит своей тканью плащевою…
Выгнала прочь мое лето из ситца…
Теплого солнца глоточек еще бы мне…
Только октябрь... а море уж снится...
Ладно. Поддамся. И волосы выкрашу
Рыжею краской, твоею любимою.
И сарафан ненадеванный выброшу…
Как пережить тебя, невыносимую?!
А за тобой, с твоим ветром, дождем –
«Радость» другая – зима на подходе!
Ну, Новый год еще переживем,
Слушая жадно прогнозы погоды...
Что же такое со мной происходит?
И понимаю я, что нелогично…
Что у природы ненастной погоды
Просто не может быть категорично!
Помню из детства: зима – это радость!
Снег бриллиантовый, лыжи, мороз!
Мамы со мною в день тот не стало,
И праздник мой зимний кто-то унес…
Помню, как в валенках ножки мне грела,
Душу свою изливала тайком…
Как позже всю осень и зиму болела,
И лета ждала, чувствуя, не придет…
И как бы я лето сама ни любила,
И как бы его каждый год ни ждала,
Жить вовсе без солнца легко б согласилась!
Ах, если бы этим помочь я могла…
Сейчас, когда мне уже скоро полтинник,
И кажется – жизнь еще вся впереди,
Мне снова так горько, так сердце заныло…
Ну, как же могла ты так рано уйти?!
Смотри-ка, уж скоро конец октября!
А, значит, и лето вон там, за горами!
Его за тебя я дождусь! За себя
Мне множество лет надо ждать еще, мама…