Жена удовлетворяла Илью по всем параметрам: красивая, ласковая, нежная, страстная, хорошо ведёт домашнее хозяйство. Он всегда сыт, носит вовремя выстиранные и выглаженные рубашки. Жену уважают на работе, ставят в пример, ей платят немалую зарплату.
Он гордился женой, старался не обижать. Вовремя приходил домой, вместе ходили в гости, в кино, в театр, а по праздникам - в ресторан. В отпуск они тоже ездили вместе: к родственникам, в дом отдыха, а однажды, даже за границу.
Лишь один момент смущал Илью в семейной жизни: жену он не любил.
Ну, не любил, и всё! Что тут объяснять?
Она дочь профессора. Илья хотел остаться на кафедре, вот они и поженились. Если бы жена не способствовала ему через папу устроиться в аспирантуру, Илья, наверное, любил бы её. А так...
Любить её Илье не позволяло какое-то внутреннее чувство гордости. Он знал, что чувство это гадкое, так поступать не следует, но ничего не мог поделать, и жену не любил. Поэтому вёл себя так, как будто был влюблён по уши, и за пять лет, что они прожили вместе, ни у кого не возникло сомнений в том, что это самая счастливая семья.
Но Илья жену не любил. Спокойные семейные отношения не приносили ему ни счастья, ни радости. А, поскольку, разводиться - не в его интересах, он продолжал с ней жить, а между тем, встречался с чертёжницей из Отдела Главного конструктора Экспериментального завода при институте.
Чертёжница - прямая противоположность жене: крикливая, взбалмошная, неряшливая, скандальная и ревнивая. Она вечно со всеми ссорилась, постоянно опаздывала на работу, полдня где-то пропадала, уходила на час раньше домой и, вдобавок, была старше жены на два года. Но Илья её любил!
Дома у неё был кавардак: постель не заправлена, вещи разбросаны, на всём в палец пыли, грязная посуда в мойке накапливалась до прихода Ильи, но он её любил.
А, может, потому и любил, что дома постоянно находился в напряжении: туда не стань, то не тронь, сюда не клади, оттуда не бери, стакан после себя ополосни, если даже пил чистую воду, бумажку подбери... Даже тапочки у него были для кухни одни, для гостиной другие, для спальни третьи, так что ему приходилось за день переобуваться по сорок раз, из-за этого не хотелось лишний раз сходить в туалет, и приходилось подолгу терпеть.
У чертёжницы всё наоборот: делай, что хочешь, бери, что нравится, бросай, куда попало, по квартире можно вообще ходить в ботинках! А посуду Илья мыл только потому, что брезговал есть из грязных тарелок, так ведь это случалось два раза в месяц.
Каждое воскресенье Илья ходил с друзьями играть в волейбол. Это было личное время, на которое жена не имела права претендовать. С некоторых пор Илья стал играть в волейбол два раза в месяц, а в два других воскресенья посещал чертёжницу. Это продолжалось достаточно долго, и никому не приносило вреда. Более того! Илья был благодарен жене за то, что она не следит за ним, не ревнует, любит по-прежнему, и, возвращаясь от чертёжницы, ещё лучше относился к ней.
В очередное воскресенье, когда Илья отправился «играть в волейбол», пришла телеграмма. Его вызывали в Москву, на собеседование, для утверждения в новой должности. Папа жены постарался. Прибыть следовало в понедельник утром.
Зная, что волейбольное воскресенье затянется у Ильи до утра, жена отправилась в спортзал. Друзья были на месте, но Ильи среди них не было. Не отвлекая их от игры, она обратилась к инструктору. Тот популярно объяснил, что у Ильи абонемент оплачен за два дня в месяц, как раз сегодня, - он заглянул в журнал, - его здесь быть не должно.
Подойдя к волейбольной площадке, она увидела немую сцену, как в последнем акте «Ревизора». Игроки обеих команд жену Ильи хорошо знали, и все застыли в тех невероятных позах, в которых она их застала. Даже мяч, упав на площадку, не шелохнулся. Создавалось впечатление, что своим взглядом она заморозила весь спортивный комплекс. В наступившей тишине слышалось, как где-то, в конце зала, капает вода...
Наконец к ней подошёл ближайший друг Ильи. Один звонок по телефону, и Илья прибыл домой раньше жены: чертёжница жила недалеко, а он был на машине.
Жена сказала Илье о телеграмме, но не показала её. Новое назначение Илье устраивал папа, и теперь от неё зависело, получит Илья эту должность, или нет. Илья понял, что влип, и оправдываться бесполезно. Он избрал другую тактику: сознавшись, что у него имеется приятельница, тут же начал убеждать жену, что любит только её, о разводе не мечтает, никогда её не бросит, а ту, случайную связь, порвёт.
- Этот случай у тебя длится уже три года! - Жена не была глупой женщиной.
- Всё! Если простишь, завяжу. Больше такое никогда не повторится, - Илья, приняв жалкий вид, покорно смотрел на жену преданными глазами.
- Верю! Но я хотя бы должна знать, на кого ты меня променял!
Илья мысленно сравнил жену с любовницей, и ужаснулся: они, как земля и небо! С точки зрения общественного мнения, приятельница проигрывала жене, по всем параметрам.
- Я бы на твоём месте этого не требовал. Она мизинца твоего не стоит.
Илья пожалел, что сказал это. Жена взорвалась:
- Значит, ты меня променял на проститутку? Или на неряху? На грязную девку?
Чем больше она говорила, тем сильнее убеждался Илья, что она права. Действительно, на кого он её променял? Да нельзя их сводить вместе! Сейчас Илья ясно ощутил, что любил всегда только жену. Если бы друзья не доставали его намёками на протекцию папочки, ему бы и на фиг не нужна была чертёжница. Но, он также ясно ощутил, что доказать ей ничего не сможет, особенно теперь, когда она от злости покрылась красными пятнами, и он также понял, что если не докажет сейчас, то не сделает этого никогда...
- Или её адрес, или...
- Никакого адреса я тебе не дам. Закончим этот разговор, и с этого дня начнём новую жизнь. Клянусь, я люблю только тебя!
Илья вспомнил, с каким трудом его более способные друзья пробивали карьеру, и как легко и быстро он достиг того, что имеет. Всё благодаря тестю...
Как бы услышав его мысли, жена сказала:
- Напрасно ты упираешься. Один звонок папе, и ты - безработный! А адрес без тебя узнаю. Ты знаешь папины связи. Так что лучше скажи сам.
Илья сдался. В конце концов, он и в самом деле не собирался разводиться.
К чертёжнице поехали вместе. Илья уже выпил у неё пару рюмок, жена запах услышала, но ехать с ним не отказалась, объяснив это тем, что если разобьются вдвоём, то даже лучше.
Илья ещё не успел навести порядок в квартире приятельницы, поэтому то, что увидела жена, потрясло её до потери сознания. Она лишилась дара речи. Илья даже испугался, не разбил ли её паралич. Оказалось, нет. Хотя она и стояла, не шевелясь, но голова её медленно поворачивалась из стороны в сторону, и взгляд был осмысленный.
Увидев, как дрожат ноги, Илья понял, что она ищет место, куда сесть. Но такого места в комнате не было. На одном кресле лежала стопка покрытых пылью книг. На другом свалено приготовленное в стирку бельё, которое сегодня Илья не успел отвезти в прачечную. На кожаном диване лежала газета с остатками недавней трапезы. Спинка стула занята бюстгальтерами, комбинашками и трусиками.
Илья смахнул с дивана на пол газету с остатками пищи, положил на него жену. Принёс воды, но она брезгливо отодвинула грязный стакан. Илья осмотрелся, будто зашёл сюда впервые. Единственным светлым пятном в этой комнате была чертёжница, и у Ильи мелькнула мысль, что она не так хороша собой, а выглядит прилично лишь на фоне беспорядка квартиры... Ещё больше расхотелось разводиться с женой. А она, наконец, пришла в себя, и заговорила.
Всё, что она говорила в последующие полчаса, нет смысла повторять, ибо она говорила о том, что Илья видел и без неё - это было перед его глазами, и новостью не являлось.
Что его удивило, так это внезапно прорвавшееся красноречие жены: она раньше не произносила таких длинных речей. В конце концов, Илья уговорил её поехать домой, она согласилась.
Но тут вдруг возникла молчавшая до сих пор чертёжница. Она изъявила желание посмотреть на порядки, от которых Илья, два раза в месяц, убегает к ней. У жены, после столь длинной тирады, не осталось сил, чтобы противиться этому, а Илье, который сейчас ненавидел их обеих, интересно было узнать, чем всё это кончится, и они поехали втроём.
На квартире у Ильи всё повторилось, только теперь молчала жена, а говорила чертёжница. Что она говорила, тоже нет смысла повторять, всё это Илья видел ежедневно. Но чертёжница, в отличие от жены, не только говорила, но и действовала. Жене, чтобы привести квартиру чертёжницы в такой вид, какой ей нравится, пришлось бы потрудиться дней пять. А чертёжнице, чтобы показать, какой порядок она любит, хватило десяти минут. Она не только говорила, но ещё носилась по квартире, как маленький ураган, получивший задание всё перевернуть, разбить и порвать. Через десять минут эта квартира уже ничем не отличалась от её.
У молчавшей до этого жены вдруг появился дар речи, и она тихо произнесла:
- Уходите оба...
Илья пытался наводить порядок, но всё, что он восстанавливал, тут же нарушалось ураганными порывами чертёжницы. Илья схватил её за руку, бросил на диван, отметив, что и внешним видом она проигрывает жене. Вновь расхотелось разводиться... Сел между ними...
- Уходите оба, - повторила жена. - Чтобы глаза мои вас не видели.
- Нет, это вы убирайтесь оба из моей жизни, убирайтесь ко всем чертям! Мещане, чистоплюи, интеллигенты вонючие, выродки профессорские!
Странно, что жена не стала молчать, вступила с чертёжницей в спор. Илья бесшумно ходил по квартире, восстанавливал нарушенный порядок, а две некогда близкие ему женщины, жена и любовница, сидя рядышком на диване, спорили, ругались, обзывали друг друга скабрезными словами, стараясь перекричать одна другую, орали всё громче и громче.
Илья, слушая их писклявые голоса, жалел о бесцельно потраченных годах. Да чем же одна из них лучше другой? У жены хотя бы есть папа, двигающий Илью по служебной лестнице... А что связывало его с чертёжницей? Теперь он окончательно понял, что она во всех отношениях хуже жены, в том числе и в постели, не говоря уже о папе... Так что же его влекло к ней? А ничто! Просто, от жены он шёл к любовнице, от любовницы - к жене. И всё.
Он поднял разбитую вазу, собрал осколки, понёс в кухню. Сюда не дошли отголоски урагана, здесь царил идеальный порядок. Илья осмотрелся, несколько раз обернулся, ища, куда пристроить остатки некогда любимой хрустальной вазы. Не найдя места, вышел на улицу.
Крики из квартиры доносились даже сюда. Илья прислушался. Странно: в начале ссоры обе женщины пытались избавиться от него, и ему это было неприятно. Теперь они ругались за право обладать им. Обзывая друг друга унизительными кличками, каждая из них хотела возвыситься над соперницей, доказать превосходство... Слыша это, Илья гордился собой.
«Боже мой, с кем я жил эти годы, - подумал, бросая остатки вазы в мусорный ящик. - Нет, с меня довольно! Папа, карьера, положение... Да лучше на станции разгружать вагоны, чем терпеть этих мегер!»
Машина стояла рядом. Он сел, включил зажигание... После недолгого раздумья, завёл мотор, плавно тронул с места. «Пусть их ссорятся» - подумал Илья, и вырулил на улицу.
Он вспомнил, что перезревшая дочь генерала, уже не раз приглашала его на кофе... Можно было поехать и к молоденькой секретарше из спорткомплекса, у неё тоже имеется квартирка, но тогда папенька жены точно устроит весёлую жизнь... Может, даже в порошок стереть, он профессор серьёзный...
«Ну, что ж! Если он хочет с кем-нибудь потягаться, пусть потягается с генералом!», - вслух проговорил Илья, и нажал на газ...
Лоскут http://proza.ru/2010/03/21/446