Рублёвая зона

2-е изд. (1-е изд.: Изд-во 000 "ХОРОВОД 2000", Москва, 2002, ISBN 5-94496-005-1)


ИГОРЬ САВЕЛЬЕВ




Р У Б Л Ё В А Я    З О Н А

ИЛИ  ПРИКЛЮЧЕНИЯ
 КОНЕЗОИДА   БОНИФАТИЯ

(НОВАЯ  ВЕРСИЯ  ПРЕДСКАЗАНИЯ  ПРОШЛОГО)


НЕБОЖЕСТВЕННАЯ  ТРАГЕДИЯ

















2008




Савельев Игорь. Рублёвая зона или приключения конезоида Бонифатия (Новая версия предсказания прошлого). Небожественная трагедия. 2-е исправленное издание (1-е изд. – ООО «ХОРОВОД 2000», 2002 год). Игорь Савельев. Nakladatelstv; Olga Krylova, 2008 год. 

Не так много воды утекло с тех пор, когда страна за сравнительно короткий исторический промежуток времени пережила колоссальные перемены не в лучшую сторону. Но что обнажили в нас самих катаклизмы собственной истории? Заставили ли они нас самих задуматься о причинах тех или иных событий в нашей жизни? Кто же, в конце концов, виноват в том, что с нами происходит?
Автор представляет на суд читателей и зрителей свой взгляд на происходившие в недавнем прошлом события, свою «новую версию предсказания прошлого».





















               

 ISBN 80-86811-90-5                © Савельев И.В., 2008
                © «Olga Krylova», 2008





О ПРЕДЫСТОРИИ И ИСТОРИИ СОЗДАНИЯ
НЕБОЖЕСТВЕННОЙ ТРАГЕДИИ

Впервые эта пьеса была издана в 2002 году в Москве ООО «ХОРОВОД 2000» (ISBN 5-94496-005-1). За 20 лет до этого мне пришла в голову мысль написать пьесу. О чём? Тогда я не знал, но почему-то чувствовал, что должен оставить своё мнение о происходящих в стране событиях. Казалось, что всё было спокойно, но меня это «всё» волновало. Незадолго до этого в голову приходили автоматически рифмы, в которых укладывалось то, что виделось. А виделось приближение краха. Виделось давно, ещё с хрущёвских времён. Всеми силами старался это приостановить, укрепляя своим трудом могущество моей Родины СССР. Но что-то мешало по существу при звонких лозунгах, щедро раздаваемых руководством страны народу-«золушке». Казалось, что им на всё было наплевать. Всё это привело к трагедии – разрушению самой большой по территории империи СССР с одной из самых мощных экономик в мире при не соответствующем этой мощи уровне жизни народа.
В этой пьесе как раз и отражается то, что происходило и стало в нашей стране. Главным героем небожественной трагедии является обыкновенный человек, сказал бы даже, типичный человек, из числа тех, кто вначале играл роль ортодоксального коммуниста, пробравшись к подножию вершины власти. А затем, не удержавшись у её основания и, продолжая разыгрывать роль борца за народное счастье, стал одним из активнейших функционеров «демократической» волны, на плаву которой стал президентом самого большого осколка СССР – России. 
Фигуру главного героя считаю типичной, отражающей  как наиболее часто встречающиеся в нашей стране типы людей, так и суть процесса разрушения СССР партийными функционерами и аппаратными бюрократами. Этот  слой общества стремился, прежде всего, не к укреплению государства и улучшению жизненного уровня народа, а к преодолению барьеров к власти и собственному обогащению.
Поскольку в пьесе присутствуют и мистические действующие лица (Глас Божий и Князь Мира сего) в переплетении с реальными лицами, автор изменил и имена действующих лиц, и название государств, хотя зрителю совершенно очевидно, что за изменёнными именами действуют реальные лица. Пусть некоторые зрители не обижаются на  иронический характер некоторых имён и названий, ибо в них, по мнению автора, выражается не только характеристика героев, но и отношение так называемого руководства страны к Родине и простому народу.
Автор надеется, что некоторые, грубо говоря, аллегории позволят зрителю облегчить восприятие лиц и событий, а также дух того времени. Его последствия своими корнями питают происходящее не только в нашей стране и сейчас. На этих корнях происходят также явления, в других странах, для которых наша страна уже целые столетия является вожделённым лакомым куском   – огромной территорией с неисчерпаемыми природными ресурсами и талантливым, но плохо организованным и не всегда умеющим постоять за себя народом. 
Ну, что, зритель, вспомним эпизоды нашей отечественной истории?



РОЛИ и ПРООБРАЗЫ
Главные действующие лица пьесы:
Князь Мира Сего (К.М.С.) – Люцифер, Сатана, Дьявол – 1-й актёр (сцены 1, 2, 3, 4, 6,  7, 9, 11, 21, 23, 27)
Ендухаев Бонифатий Немирзоевич (Е.Б.Н.- Ельцин Б.Н.) – бывший президент Русландии (России)  – 2-й актёр (сцены  4, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 13, 15, 18, 20, 21, 23, 25, 27, 29)
Действующие лица отдельных сцен:
Глас Божий – голос из мегафона (сцены 1, 3,  4)
Бонифатий в детстве – 3-й актёр (сцена 3 )
Ендухаева Фаина Ильинична – жена Е.Б.Н.  – 1-я артистка (сцены 7, 14)
Упрелый  Леонид Фомич  (Брежнев Л.И.) – генсек КПСС – 4-й актёр (сцена 10)
Тусклов Нахал Андреевич  (Суслов М.А.) – член политбюро, секретарь ЦК КПСС– 6-й актёр (сцена 10)
Кандробов  Георгий Владимирович (Андропов Ю.В.) – председатель КГБ– 5 -й актёр (сцена 10)
Горбунков Мефодий Степанович – бывший генсек КаПуСты (КПСС) и бывший президент СоСоСРании (СССР). – 4-й актёр (сцена 12, 18)
Лигунов  Егор Кузьмич (Лигачёв Е.К.) – секретарь ЦК КПСС – 6-й актёр (сцена 12, 18)
Рюмашев Валентин Борисович  (Юмашев В.Б.) – журналист – 4-й актёр (сцена 15)
Коржупов  Александр Васильевич  (Коржаков А.В.)– телохранитель Е.Б.Н. – 4-й актёр (сцена 17, 24, 26)
Автор – автор пьесы – 7-й актёр (сцены 5, 14, 16, 19, 22, 26, 28 )
Бонифатий в младенчестве  – кукла (сцена 2 )
Отец Сидор – крестивший Е.Б.Н. священник – 7-й актёр (сцены 2)
Мать Е.Б.Н. – 1-я артистка (сцены 2, 3 )
      Отец Е.Б.Н.  – 4-й актёр (сцена 3)
Коза – кормилица  маленького Бонифатия – 1-й актёр (сцена 3)
Клара Генриховна – учительница немецкого языка – 1-я артистка (сцена  4)
Ванька Рюмин – одноклассник Е.Б.Н. в школе – 4-й актёр (сцен 4 )
Школьники – соклассники Е.Б.Н., 5-7 человек – статисты (сцена 4)
     Зоя Петровна – директор школы   –  2-я артистка (сцена 4)
Негодяев Михаил Викентьевич – секретарь парткома 6-й актёр (сцена 8)
Копейкин Сидор Андреевич –  главбух, член парткома – 4-й актёр (сцена 8)
Пугаев Иван Антонович – кадровик, член парткома – 5-й актёр (сцена 8)
Малявский Альберт Евгеньевич  – зам. секретаря парткома по идеологии – 6-й актёр (сцена 6)
Гудков Иван Васильевич – рабочий, член парткома  – 7-й актёр (сцена 8)
Проглядушина Ида Константиновна – рабочая, член парткома– 2-я артистка (сцена 8)
Секретарша Е.Б.Н. – 2-я артистка (сцен 15 )
Милиционеры (двое), приютившие Е.Б.Н. после его затопления –5-й и6-й  актёры (сцена 25)
Товарищ Шебриков  – бывший председатель КГБ  – 5-й актёр (сцена 12)
Наследник  (Путин В.В.) –  4-й актёр (сцены  29)

Упоминаемые исторические и другие персонажи
Владимир Ильич Ленин; Сталин  Иосиф Виссарионович;  Леший вторый – патриарх Русландии; Товарищ Чудненко  (Черненко К.У.) – бывший генсек КПСС; Хрустящий Никодим Сергеевич (Хрущёв Н.С.) – бывший лидер КПСС и СоСоСРании; Гавриил Жопов  – экономист; Кривчук  (Кравчук) – президент Укрландии ; Шухаревич (Шушкевич) –председатель Высшего Совета Берлундосии;  Пафонасьев Юрий (Афанасьев) – вроде историка; Сахаров Андрей Дмитриевич – академик, правозащитник; Пульпулис и Махрай (Бурбулис и Шахрай) – функционеры (сучьё) из аппарата Е.Б.Н.




      Д Е Й С Т В И Е    П Е Р В О Е
              (КТО ЕСТЬ КТО)
           СЦЕНА 1 (Начало начал)
(На сцене стоит человек в роскошной княжеской одежде. На голове его шлем в виде козлиной морды с рогами. Это  совсём не простой человек. Это  в определенной мере сверхчеловек. Это – Князь Мира Сего).

         Князь Мира Сего (К.М.С.). Говорят, что Бог создал всё на небе и на земле. Говорят, что Бог создал человека. Человек, а ты видел Бога? Если кто из вас, сидящих в зале, видел Бога, скажите. Молчите! А я видел Бога. Я знаю Бога, создавшего меня, с которым  я по своему первоначальному недомыслию  боролся и который отщепил меня от себя и разместил в недрах земли. Он не уничтожил меня, потому что я нужен Ему, нужен Ему для испытания человека, которого Он создал всего лишь на шестимиллиардный день сотворения земли. А мне уже идёт семимиллиардный день. Я старше вас, человеки, на шесть миллиардов лет. Я умнее вас, человеки, на шесть миллиардов лет, и я буду править вами, человеки, пока вы есть, пока вы существуете, пока ваши души находятся в ваших телах. «Плодитесь и размножайтесь», – сказал Бог. Хорошо Он сказал! А как вы будете плодиться и размножаться без меня, если не только Святой Дух от Бога пронизывает ваши тела и души, если дух энергии моего инфракрасного излучения тоже пронизывает вас, потому что во всех клетках всёго живого находится и моя сила?
(На сцену спускается изображение радуги и раздается…)

    Глас Божий. Не зазнавайся, князь, – ведь ты без меня ничего не стоишь.

    К.М.С. Я зазнаюсь, Отче наш, не перед тобой, а перед человеком, которого Ты создал. Зазнаюсь, пока я сильнее человека, зазнаюсь, пока в человеках существуют не только возвышенные, стремящиеся к тебе, но и падшие души.
Глас Божий. Для того Я и тебя создал, чтобы ты мне помог  рассортировать эти души, разведя их вдоль границы: Богу – Богово, Кесарю – Кесарево.

    К.М.С. Но пока на Твоей стороне, Отче, слишком мало человеков.

    Глас Божий. Значит, слишком слабы пока человеки, ибо пока слишком слаба Вера большинства человеков в Меня, но так будет не всегда. И я ускорю этот процесс, послав на Землю новых своих проповедников, которые сумеют построить на Земле пирамиду на треугольном основании Вера-Надежда-Любовь. И из этой пирамиды люди смогут увидеть её вершину, на которой я и нахожусь.

   К.М.С. А где же Твои проповедники?
Глас Божий. Тебе ли задавать мне такие вопросы, тебе ли – моему наиспособнейшему ученику, ставшему после твоёго зазнайства по Моей воле падшим Ангелом?

   К.М.С. Я осознал это, Отче, и поэтому помогаю Тебе, искушая людей, чтобы Ты мог без труда видеть и Твоих, и моих. И о каких праведниках может идти речь, если даже Сын Твой Иисус Христос, которого люди назвали Богом Сыном и стали поклоняться Ему, наряду с Тобой и Богом Святым Духом, не смог прекратить зло?

   Глас Божий. О чём ты говоришь, Князь, если люди перешли от старого язычества, вылепливая себе божков из глины, к новому язычеству, изображая своих божков, ангелов и святых на иконах и картинах? Разве они забыли: «Я – Господь Бог твой, да не будет тебе других богов, кроме Меня» и «Не сотвори себе кумира»? Иисус – великий святой, а Святой Дух – это Моя энергия. Люди пока не дошли до того, чтобы понять это. Понимают это немногие.

    К.М.С. Но церковь-то призывает людей верить в Тебя, Отче наш, и молитвы Тебе читает, и поклоны отбивает, и детей крестит.
Глас Божий. Да. Молитв много разных, но не во всех молитвах люди молятся Мне. Разве дело только в молитвах и храмах? А поклоны людей направлены не вверх, а вниз – к Земле, где твоё княжество. Да и обряды крещения часто совершают не с именем Моим, да и люди не Мои.

     К.М.С. Я не могу Тебе возразить, Отец мой. И буду Тебе служить дальше, чтобы люди учились Вере в Бога. А раз их подавляющее большинство не познали Тебя, то прошу позволить мне ещё раз проучить их. Так проучить, чтобы они надолго запомнили это.

    Глас Божий. Предлагай конкретнее.

    К.М.С. Предлагаю сделать это в моей вотчине – на территории Русландии, где в 1917 году народ поверил лживым устам моего выученика, лжеца и палача Владимира Ульянова, взявшего себе кликуху Ленина. Через него я так запудрил мозги вероотступникам, что надо было бы им и одуматься. Но нет же: за шесть лет эволюционный путь развития был подорван революционными «идеями» и кровавыми деяниями, а сам народ-вероотступник был уничтожен в неописуемых масштабах. Верящему в Тебя, Отче, Иосифу-спасителю, хотя и с именем Ленина, пришлось изрядно потрудиться, чтобы вправить народу мозги, борясь с ленинцами и создавая сильное государство. То, что сделал Иосиф, было под силу только человеку от Бога. А потом? Потом вновь начался противоестественный гармонии хаос, который набрал силу, когда я подсунул им неоднократно меченного Тобою, Отче, конезоида Бонифатия. Народ понял этого выродка, когда было уже поздно. А главный первосвященник всея Русландии Леший второй утверждал при этом, что вся власть от Бога. Как говорят мудрецы, каков поп, таков и приход.

      Глас Божий. Ну, что ж, учи.

      К.М.С. Учитесь и вы, зрители и жители рублёвой зоны, как я вас испытываю в том, кому верите вы – мне или Богу, на отметины Которого и на Знамения Которого вы не обращаете внимания.
                (Занавес закрывается)

СЦЕНА 2 (Крестины)
(На сцене – массовка. В центре сцены -  перед большим корытом с водой стоит в одеянии священника замухрыжистый мужичонка, похожий на отпетую пьянь. Перед ним стоит очередь из мужиков и баб. Бабы держат перед собой  младенцев.  Священник Сидор опускает младенца в корыто, перекрещивает его и нарекает именем. После этого находящийся в паре с бабой мужик льёт в стакан, стоящий на табуретке перед священником, «жидкость» из бутылки, которую вынимает из бокового кармана зипуна или телогрейки. Священник выпивает из стакана несколько глотков, ставит стакан на табуретку, утирается рукавом балахона-рясы и произносит: «Нарекается…». Подходит очередная пара с длинным и худым младенцем).
Отец Сидор (хватая младенца). У-у-у, какой страшненький (опускает его в корыто-купель, держит за одну ногу и заваливается боком)…
      Мать младенца.  Да он так утопнет!
(Младенец, действительно, мордашкой уходит под воду и пускает пузыри… Вдруг откуда-то появляется Князь Мира Сего, а на сцене-помещёнии церквушки раздаются свисты, скрипы и завывание ветра: у…у…у…у…)
     К. М. С. (обращаясь к священнику). Моего топишь, сука! (Бьет отца Сидора в морду и выхватывает из воды младенца. Присутствующие на сцене шарахаются в стороны). Нарекай! (это К.М.С. приказывает отцу Сидору).
     Отец Сидор (заикаясь). Н-н-н-а-а-р-рек-к-а-а-е-е-т-тся Б-б-б-он-ниф-ф-ф-ат-ти-и -ем
     К.М.С. (отдаёт ребенка матери). Будет он одним из моих наследников.
Занавес закрывается.
СЦЕНА 3 (Уже меченый)
(На сцене – убогое помещёние, в котором простой деревянный стол с лавками по обе стороны от  него. На полу в углу – широкая подстилка. В помещёнии – отец, мать, их сын Бонифатий лет шести и коза. Люди сидят на лавках: отец с матерью на одной, напротив - их сын. Коза – возле мальчика).
Мать Клавдия. Смотри, отец, сколько лет прошло, а мальчонка такой непослушный, всё какую-то пакость норовит сделать.
Отец. Это потому, что ты, мать, затеяла курасель с этими крестинами. Разве можно было доверять крестить первого ребёнка такому алкашу? Нельзя одновременно служить и Богу, и Мамоне. Чуть не утоп мальчонка. Если бы не этот шустрила Князь, не известно, куда бы мы несли Боньку – домой или на погост.
Мать. Ты уж меня прости. Видно, бес меня попутал.
Отец. Попутал, попутал…,  хотя сам он и распутал.
Мать. Да, страшно было. Но Князь назвал Бонюшу своим наследником. Что бы это значило?
Отец. Увидим, какое наследство он получит.
Во время разговора родителей Бонифатий всё время ёрзал на лавке, но при последней фразе отца он приделал над своёю головой рожки двумя пальцами…
Е.Б.Н. Всё получу сполна, папочка и мамочка. Бе-э-э-э
Коза (поднимает морду и смотрит на Бонифатия внимательно. Бе-э-э-э-э, бе-э-э-э.
Мать. Смотри, как разговорились между собой рогатики.
Отец. Чего тут смотреть. Лучше ты на нашего «козлика» посмотри. Откуда у него такие глаза? У тебя – голубые. У меня – тоже вроде бы такие, а у него?
Мать. И впрямь, отец, глазки-то  у него разные: один сероголубой, другой – серокоричневый. Не видала я, отродясь, таких сверлил (крестится).
Отец. Крестись, крестись, а его уж не перекрестишь. Меченный он на всю жизнь.
Мать. Меченный – не увеченный.
Отец.  Да ты не стрекочи, а то сглазишь.
Мать. Что ты говоришь, отец? Тьфу-тьфу-тьфу, чтоб не сглазить. (Стучит по деревянному столу, три раза крестится и трижды через левое плечо тьфукает).
Е.Б.Н. Что ты делаешь, мамка, я ведь - наследник, ты сказала, не сглазь моего наследства.
Мать. Мы уже имеем, слава Богу, наследство – нашу козочку. Дедушку твоего раскулачили изверги. Так что допивай, что Бог послал. Вот оно – козье молочко. Жирное. (Подсовывает ему кружку и кусок  черного хлеба. Бонифтий макает хлеб в молоко и с жадностью ест).
Е.Б.Н. (допивая молоко). Мама, а что надо сделать для того, чтобы у нас были не только молоко и чёрный хлеб?
Мать. Надо много денег иметь, рублей, сынок.
Е.Б.Н. А откуда взять эти рубли?
Мать. Надо их заработать.
Е.Б.Н. Но вы же с папой работаете. Куда же вы деваете эти рубли?
Мать. Работаем, работаем, но мы же не начальники.
Е.Б.Н. А что, начальники много зарабатывают?
Мать. Да больше, чем простые люди.
Е.Б.Н. А почему же вы с папой не начальники?
Мать. Чтоб стать большим начальником, надо учиться, сынок, и стать членом ихней партии. ВКП(б) она называется.  Но в партию нам не вступить. Ты знаешь, что твой дедушка – кулак, да и отцу досталось – три года провёл в зоне.
Е.Б.Н. В какой зоне?
Отец. Какой, какой. Да в такой зоне, где рубли не платят.
Е.Б.Н. А где платят рубли?
Отец. Да, в нашей, рублёвой  зоне, которая раскинулась от Москвы до самых до окраин.
Е.Б.Н. Я буду учиться, я вступлю в ихнюю вэкэпэбе, я буду начальником рублёвой зоны и принесу домой много рублей. (В это время коза становится на задние ноги, сбрасывает с себя козью шкуру, отбрасывая козью морду с лица на голову, и все увидели Князя Мира Сего).
К.М.С. Всё это сбудется, мой наследник. Ты будешь королем, государем рублёвой зоны.
Глас Божий. Да, ты не зарекайся, князь. Мальчонка силён характером. Тебе ещё придётся побороться с ним. Мне бы не хотелось и дальше его метить.
К.М.С. Я буду рад, Отче, если он вырвется из моих искусов, но мне кажется, что он всё-таки мой, если он с детства мечтает стать начальником, чтобы иметь много денег.
Занавес закрывается.


СЦЕНА 4 (Ушлый подонок)

 (На сцене школьный класс. Дети 11-12 лет сидят за партами. Входит учительница немецкого языка Клара Генриховна. Дети встают).
Учительница. Гутэн так, киндэрэн!
Школьники (хором). Гутэн так, фрау лиэрин!
Учительница. Прошу садиться!
(Школьники садятся).
Е.Б.Н. (толкая в бок соседа по парте и изображая на лице радость). Во, щас концерт будет!
Учительница (вглядываясь в Ендухаева).  Ендухаев, сейчас не концерт, а урок немецкого.
Е.Б.Н. Фашистский язык учить не обязательно.
Учительница. Ты прав, Ендухаев. Мы и не будем учить фашистский язык, потому что нет такого языка. Мы учим немецкий язык.
Е.Б.Н. (соседу по парте). Сейчас посмотрим, как запоёт эта фашистская сволочь.
Учительница  (садится на табуретку, лицо ее искажает одновременно испуг и гримаса боли). Ой! (Вскакивает и выбегает из класса. На нижней части ее платья сзади появляются буро-красные пятна крови).
Е.Б.Н. (заливисто и радостно хохочет). Ха-ха-ха-ха! Бей фашистских оккупантов!
Ванька Рюмин (Довольно щуплый мальчик, вскакивает с парты, подбегает к Бонифатию и толкает его правой рукой в грудь). Ты что делаешь, падла?! Она же учительница! А ещё староста!
Е.Б.Н. Ты на кого руку поднимаешь, сука?! Да я тебя раздавлю одной левой! (ударяет левой рукой в нос Рюмина, который падает навзничь).
Ванька Рюмин (встаёт, хватает слегка окровавленную на сиденьи табуретку и, бросаясь на обидчика, с силой ударяет ребром сиденья табуретки в нос Бонифатия). Получай, кулацкая морда!
Голоса ребят. Правильно, Иван! Не будет обижать слабых! Пусть отсохнет его левая рука!
Е.Б.Н.  (вытирая окровавленное лицо). Вы ещё своё получите! Вы ещё увидите, кем я буду! Я, буду начальником, а не вы!
 (Раздаётся шум и шипение. В классе появляется Князь Мира Сего. Школьники боязливо, вбирая головы в плечи, рассаживаются за парты).
К.М.С. (подходя к Ендухаеву и останавливаясь за его спиной, берёт его руки в свои и поднимает их вверх). Да, именно он всегда будет вашим начальником, несмотря ни на что! Слушайте и повинуйтесь ему!
Глас Божий. Не зазнавайся, князь! Теперь у твоего ученика не только разные глаза, но и раздробленный нос.
К.М.С. Но он же сам слушается меня, разноглазый. А нос ему раздробили в бою, когда он отстаивал своё право делать что хочет, а боксерский нос только украшает настоящего моего опричника.
Глас Божий. Да, князь, пока ты удачно управляешь душою этого паршивца, теперь уже дважды меченого.
(Князь Мира Сего исчезает. В классе появляется директор школы Зоя Петровна и учительница немецкого языка. После происшедшего дети сидят как пришибленные).
Директор школы. Что здесь происходит? (Все молчат).  Ендухаев, ты же староста, да и отличник. Что ты сделал? Почему оскорбил Клару Генриховну? Кто вбил гвозди  в табуретку?
Е.Б.Н. За оскорбление, Клара Генриховна, простите. А с табуреткой мы сами разобрались. Готовы понести любое наказание.
Директор школы. А почему ты и Рюмин в крови?
Е.Б.Н. Боролись за справедливость.
Директор школы. А почему вы вчера всем классом сбежали с урока истории?
Е.Б.Н. Потому что на предыдущем уроке учительница мало цитировала Ильича – нашего учителя, нашего вождя, которого Иосиф Виссарионович приказал помнить, любить и изучать.
Директор школы. А ты что, Бонифатий, сам изучаешь Владимира Ильича?
Е.Б.Н. Я его не только изучаю, но и конспектирую, потому что без знания трудов и заветов нашего любимого Владимира Ильича Ленина я бы не смог быть настоящим пионером. И я готовлюсь вступать в ряды Ленинского союза молодежи – верного помощника нашей родной всесасаранской коммунистической партии большевиков. А кто против? Вы же не против такого подхода к изучению всего, Зоя Петровна?
Директор школы. Я не только не против, но и за, наш лучший ученик Ендухаев. А вам всем, пионеры и школьники, рекомендую брать пример с лучшего ученика и пионера нашей школы Бонифатия Ендухаева.
(Клара Генриховна недоуменно разводит руками, Ванька Рюмин с обидой опускает свой взгляд в парту).
Е.Б.Н.  (сгибает правую руку в локте, поднеся ладошку ко лбу – типичное пионерское приветствие). Как пионер, всегда готов учиться, учиться и учиться!
Директор школы. Пионеры! (Всё встают.) Будьте готовы!
Школьники (хором, изображая пионерское приветствие). Всегда готовы!
(Учителя уходят).
Е.Б.Н. Ну, пионеры, кто в классе лидер?
Занавес закрывается.

СЦЕНА 5 (Не так всё просто)
Автор. Много испытаний прошел наш герой. При вручении ему свидетельства об окончании семилетки, выступил против классного руководителя, якобы эксплуатировавшей детей  в своей работе по домашнему хозяйству. Ещё раньше в результате хулиганского проступка он лишился указательного и среднего пальцев на левой руке, своего рода очередная Божья отметина. Переболел брюшным тифом. По окончании средней школы поступил на строительный факультет Политехнического института. Желанный Кораблестроительный институт был для него закрыт, так как его дед был кулаком, а отец побывал в тюрьме. Успешно окончил институт. Стал мастером спорта по волейболу, но заболел пороком сердца: при высокой температуре перетренировался. Боялся вступать в партию, ибо скрывал подробности своей биографии. Рвался вверх, чтобы «несмотря ни на что, стать начальником».
Занавес закрывается.
СЦЕНА 6 (С учителем)
 (На сцене Князь Мира Сего и Бонифатий).
К.М.С. Ну что, мой друг? Какие планы?
Е.Б.Н. Стать начальником, и чем выше, тем лучше.
К.М.С. Правильно, сынок! Не зря я тебя выбрал в свои наместники в рублёвой зоне.
Е.Б.Н. Но почему именно в рублёвой зоне?
К.М.С. Потому что именно в рублёвой зоне на территории в 22 млн. кв. километров, то есть на одной шестой части всёй земной суши, легче всёго управлять стадом зверушек, ходящих на двух ногах и называемых человеками. Потому что в рублёвой зоне нет свободы в развитии способностей человека, данных ему Богом, когда человек сможет владеть орудиями труда и средствами производства и использовать их для удовлетворения своих творческих способностей. Ты понимаешь,  дружище, что я имею в виду?
Е.Б.Н. Понимаю, учитель. Коммунисты провозгласили главным врагом пролетариата и беднейшего крестьянства частную собственность.
К.М.С. Ты – мой достойный ученик, ты хорошо разобрался в сатанинском учении Маркса–Энгельса–Ленина. Учение это лживо, потому что частная собственность на капитал всегда будет. В СоСоСРании частным собственником всего капитала стала власть, именующая себя государством. Остальным же осталась так называемая личная собственность, на которой далеко не уедешь и которая покупается за рубли теми, кто их имеет. На эти рубли нельзя приобрести капитал, потому что натуральные рубли охраняют от посягательства на капитал кого бы то ни было. Перепродажа капитала между государственными предприятиями, принадлежащими власти, происходит за условные рубли, которые находятся на банковских счетах предприятий и которые никто не может получить наличными. Так что пока ты можешь стать богатым за счёт рублей, которые ты будешь иметь тем больше, чем большим начальником ты станешь.
Е.Б.Н. Ты говорил о сатанинском учении. А кто этот Сатана?
К.М.С. А разве ты не догадался,  что Сатана это я.
Е.Б.Н. Ты? Но тебя ведь все проклинают. Ты же враг Бога.
К.М.С. Ошибаешься. Я – не враг, я – слуга Бога. У Бога не может быть врагов, потому что всё от Бога. Я служу Богу, испытывая и совращая людей, чтобы в час Высшего Суда с Богом остались бы только те, кто достоин Бога, кто ему служит Верой и Правдой, с Надеждой и Любовью.
Е.Б.Н. Но Библия пишет о тебе самыми грязными и презренными словами.
К.М.С. Да, Библия пишет, но Библию писали люди, а не Бог.
Е.Б.Н. Но они пишут от имени Бога.
К.М.С. Каждый пишет, что он слышит. Значит, и те, кто писал Библию, не всё услышали из того, что знает и говорит Бог.
Е.Б.Н. А как же тысячелетняя религия?
К.М.С. Она так же несовершенна, как и все мы.
Е.Б.Н. А Бог тоже не совершенен?
К.М.С. Не гневи Господа, отрок! Совершенство Бога познают лишь немногие. Ну, что? Не отказался ли ты ещё от своей цели быть начальником?
Е.Б.Н. Конечно, нет. Бога я пока не видел, но ты-то со мною рядом и как бы во мне.
К.М.С. Ну, что ж. Ты сам избрал свой путь. Ты будешь большим начальником, и будешь иметь не только деньги рублёвой зоны, но и другие богатства. Ты будешь лгать и совращать людей, уничтожать их ради своей цели. Твоё имя будет проклято людьми, и твоя душа никогда не попадёт в Царство Божие.
Е.Б.Н. Не верю я в Бога. Но я хочу быть как Сталин.
К.М.С. Нет, Сталиным ты никогда не будешь – он другой породы. Он верил в Бога. А таких нахалов как ты, жадных до денег и власти, он преследовал.               
                Занавес закрывается.

Д Е Й С Т В И Е    В Т О Р О Е
(НЕОБЫКНОВЕННАЯ КАРЬЕРА)
СЦЕНА 7 (Семейный совет)
(На сцене комната квартиры Е.Б.Н. За столом на стульях напротив друг друга сидят Е.Б.Н. и его жена Фаина Ильинична).
Е.Б.Н. Ты знаешь, девушка, мне без партии дальше мастера дорога перекрыта.
Фаина Ильинична. Но ты же мне говорил, Бонис, что твой Князь обещал тебя сделать большим начальником.
 Е.Б.Н. Князь-то мне обещал, но я – реалист, и не верю ни в Бога, ни в Дьявола. Я всё привык своими руками, но надо же было меня угораздить родиться внуком кулака, да и батю чёрт дернул качать права. Нет, без партии мне дальше не просунуться.
Ф.И. Так влезай же в нее, Бонюшка.
Е.Б.Н. Ну, хорошо. Труды Владимира Ильича я знаю чуть ли ни наизусть. Работаю, как ты сама знаешь, от зари до полуночи, но в партию мне нужна анкета. А что я там буду писать о своём происхождении?
Ф.И. Но ты же, поступая в институт, тоже заполнял анкету.
Е.Б.Н. Сравнила гоп со смыком. Не буду же я в партийную анкету записывать, что гоп со смыком это буду я. Там если кто стукнет, то создадут такую комиссию, что никакой Князь Мира Сего не поможет.
Ф.И. Чует мое сердце, Бонюнчик, что поможет, и никто не просечёт, что ты, как говорят, кулацкая морда. Да и теперь хрустящая оттепель: вишь, как Никодим Сергеевич ополчился на Сталина. Чует моё сердечко, что с такой кулацкой мордой, как у Хрустящего,  родимая партия забудет обо всёх кулацких мордах. Вон их сколь реабилитировали.
Е.Б.Н. Но в партийной анкете надо писать правду.
Ф.И. А ты пиши свою правду. Ты же не считаешь, что твой дед был врагом народа. Да и отец твой отсидел в казённом доме три года ни за грош.
Е.Б.Н. А если заметут?
Ф.И. Князь не выдаст, стукачи не настучат.
Е.Б.Н. подходит к полке, достает поллитровку «Столичной», наливает в один стакан сполна, в другой – на четверть, подавая второй жене.
Е.Б.Н. (Чокается с Фаиной и залпом выпивает стакан). Завтра же собираю рекомендации для вступления в партию и начинаю оформляться. Чем чёрт не шутит. Давай выпьем за удачу в этом мероприятии.
Ф.И. (Выпивая содержимое своего стакана). За такое дело и я согласна выпить. За тебя, Бонюшка. (Закусывает малосольным огурчиком, другой сует в рот Е.Б.Н.)
                Занавес закрывается.

СЦЕНА 8 (Стал членом)
 (На сцене стол. За столом секретарь парткома Михаил Викентьевич Негодяев – сын ранее репрессированного и реабилитированного в период борьбы Н.С.Хрустящего с «культом личности» умершего Сталина большевичка ленинского призыва. На стульях сидят члены парткома – 12-15 человек разношерстной публики). Михаил Виккнтьевич Негодяев, секретарь парткома, с чёрной шевелюрой, длинным, свисающим вниз носом, в синем костюме, белой рубашке и при галстуке).
     Негодяев Михаил Викентьевич. Уважаемые товарищи члены родной ленинской партии! ЦК нашей партии во главе с дорогим Никодимом Сергеевичем Хрустящим требует и дальше расширять партию теми, кто своевременно не вступил в славные ряды партийцев. В числе случайных не членов находится и гордость нашего стройтреста мастер трудовых дел и мастер спорта по волейболу с высшим образованием Бонифатий Немирзоевич Ендухаев. Нам поступило заявление от товарища Ендухаева с просьбой принять его в ряды нашей славной кэпэсэсуры. Он успешно прошёл кандидатский стаж. Рекомендуют его товарищи Филонова Людмила Андреевна, Цыпина Эмма Исааковна и Чуб Игорь Фёдорович. Кто хочет высказаться, товарищи?
 Копейкин Сидор Андреевич (главный бухгалтер треста, член парткома). Разрешите мне, товарищ Негодяев?
 Негодяев. Пожалуйста, товарищ Копейкин.
 Копейкин. Скажите, товарищ Ендухаев, знакомы ли вы с великим и всепобеждающим учением Маркса-Энгельса-Ленина?
  Е.Б.Н.  Вопрос не совсём корректный. Я не только знаком с этим всепобеждающим учением, но и отлично знаю его.
  Копейкин.  Хорошо. В каком томе Маркс говорит о коммунизме?
  Е.Б.Н. Идеей коммунизма пронизаны все труды Маркса и Энгельса, но наиболее чётко эта мысль выражена в «Манифесте коммунистической партии»: «Призрак бродит по Европе – призрак коммунизма».
   Копейкин.  А ещё где?
   Е.Б.Н.  Что где?
   Копейкин.. Говорится об этом.
   Е.Б.Н.  Всюду и везде, а также на страницах 337 21-го, 214 23-го, 117 27-го томов собраний сочинений Маркса и Энгельса. Но особенно блестяще сказал о коммунизме Владимир Ильич: «Коммунизм есть советская власть плюс электрификация всей страны».
  Копейкин. Прекрасно, товарищ Ендухаев. А что говорят о коммунизме руководители компартии?
   Е.Б.Н. Говорят много и достаточно откровенно. Особенно хорошо говорит об этом Никодим Сергеевич Хрустящий, который, развивая марксизм-ленинизм, блестяще выразил свою мысль: «Коммунизм это советская власть плюс электрификация всёй страны, да ещё плюс химизация всёго народного хозяйства».
 Копейкин. Прекрасно. У меня вопросов больше нет.
 Негодяев. У кого ещё есть вопросы к товарищу Ендухаеву?
 Пугаев Иван Антонович (начальник отдела кадров треста, член парткома). У меня к товарищу Ендухаеву два вопроса. Вопрос первый: жили ли вы за границей, товарищ Ендухаев?
   Е.Б.Н. Отродясь не был.
   Пугаев: Тогда вопрос второй: проживает ли сейчас у вас кто-либо из родственников за границей?
    Е.Б.Н.  С чего бы? Все мои родственники живут в Свердловской области.
     Негодяев: Ещё есть вопросы, товарищи?
     Малявский Альберт Евгеньевич (зам. секретаря парткома по идеологии).  Скажите, пожалуйста, Бонифатий Немирзоевич, когда мы будем жить при коммунизме?
     Е.Б.Н. Сказать не трудно, потому что сам товарищ Хрустящий дал нам ответ на этот вопрос: «Нынешнее поколение должно и будет жить при коммунизме».
     Малявский. Я вас спрашивал, не кто, а когда мы будем жить при коммунизме?
     Е.Б.Н. Знаю, знаю, Конечно, скоро, потому что поколение долго не живёт.  Да и сам Никодим Сергеевич сказал, что это будет в 80-х годах 20-го века.
     Малявский. Вы, надеюсь, с этим согласны?
     Е.Б.Н. Ещё бы. Конечно, согласен.
     Негодяев.  Ещё есть вопросы к товарищу Ендухаеву? Если вопросов нет, то кто хочет выступить? Что, товарищ Гудков просит слова?
     Гудков Иван Васильевич (рабочий-строитель, член парткома). Я хочу спросить товарища Ендухаева, почему он не здоровается с рабочими?
     Негодяев. Это не выступление, это вопрос. Отвечайте, товарищ Ендухаев.
     Е.Б.Н. Обещаю, что теперь буду внимательнее смотреть, с кем бы поздороваться.
      Негодяев. Есть ещё желающие выступить? Вы, товарищ Проглядушкина?   
     Проглядушкина Ида Константиновна (маляр, член парткома). Я скажу, что товарищ Ендухаев не только не здоровается с простыми людьми, но и грубит. Даже с женщинами (кокетливо закатывает глаза).
Негодяев.  Как грубит? Выражается нехорошими словами?
Проглядушкина.  Не выражается, а намекает. Меня он нередко называет не Проглядушкиной, а Пробядушкиной, а мой муж Герой социалистического труда Пробля… Простите, Проглядушкин Михаил Петрович, между прочим, работает на машиностроительном заводе токарем.
Негодяев. Что скажете, товарищ Ендухаев?
Е.Б.Н. (ехидно). Я больше не буду.
Негодяев. Если нет больше вопросов, голосуем. Кто за то, чтобы принять товарища Ендухаева в члены КПСС? (Всё поднимают руки). Кто против? Против нет. Кто воздержался? Тоже нет. Поздравляем вас, Бонифатий Немирзоевич, со вступлением в ряды славной ленинской партии. Вы что-то хотите сказать?
Е.Б.Н. (вставая).  Уважаемые товарищи! Благодарю за оказанное доверие. Тем, кто критиковал меня, обещаю выправить свои недостатки. Этот день  я никогда не забуду.
(Присутствующие хлопают в свои ладушки и возгласами «Поздравляем!» приветствуют своёго нового члена).
                Занавес закрывается.

СЦЕНА 9 (Снова с учителем)
 (На сцене К.М.С. и Е.Б.Н.).
К.М.С. (Подходит к Е.Б.Н., сидящему на стуле, и кладет ему руку на плечо).  Ну что, подведём наши достижения. Как там у вас поётся: «Кто был ничем, тот станет всем».
Е.Б.Н. В мои 38 я ещё не стал всем.
К.М.С. Слишком торопишься – всем сразу не становятся. Бог творил своё царство более 5 миллиардов лет. Тебя в твои 38 приглашают на работу в областной комитет КПСС.
Е.Б.Н. Так всего лишь зав. отделом по строительству.
К.М.С. Но это при твоём партийном стаже всёго в 8 лет.
Е.Б.Н. Но какие это были 8 лет! (Вскакивает со стула). Я землю носом рыл, ползал на брюхе перед теми, кто на верху.
К.М.С. Не перед теми ползал. Ты думаешь, в церкви люди на колени встают и отбивают поклоны Богу? Ошибаешься. К Богу стремятся вверх, а те, кто прогибается вниз, к земле мне поклоны бьют, ибо на земле я – повелитель душ человеческих, я – Князь Мира Сего. Большинство людей служат не Богу, а мне. Богу служу я, отсортировывая от Него недостойную Его шушеру. Служащих Богу ничтожное количество – лишь полтора-два процента всех, живущих на Земле, не поддающихся моим искусам.
Е.Б.Н. А кому служу я?
К.М.С. Мне, сердечный.
Е.Б.Н. Но ты же служишь Богу.
К.М.С. Я – да, а ты – мне, потому что нельзя одновременно служить и Дьяволу, и Богу. Бог тебя уже многократно пометил, ибо Бог шельму метит на всю оставшуюся жизнь.
Е.Б.Н. Что ты имеешь в виду?
К.М.С. Твои разноцветные глазки, твой раздробленный нос, оторванные на левой руке два перста. А твой порок сердца? А глухота на одно ухо?
Е.Б.Н. Но это всё по моей глупости. Что же, всех,  служащих тебе, метит Бог?
К.М.С. Не всех, а наиболее достойных моей дружбы и моего покровительства.
Е.Б.Н. Значит, я такой?
К.М.С. Такой. Да и ты сам знаешь, какой ты.
Е.Б.Н. А ты меня не бросишь, мой Князь?
К.М.С. Как же я тебя брошу, если обещал сделать тебя своим наместником в Рублёвой Зоне. Ты ведь сам поклялся своей матери несмотря ни на что стать начальником, а я решил тебя сделать очень большим начальником. И ты им будешь.
Е.Б.Н. Несмотря ни на что?
К.М.С. Несмотря ни на что.
Е.Б.Н. Но я же не безгрешен.
К.М.С. Ты очень и очень грешен. Поэтому ты не с Богом. На Земле обитают только грешники, и немногим удаётся очиститься от грехов, и лишь единицы становятся святыми.
Е.Б.Н. А я не смогу быть святым?
К.М.С. Оставь свой юмор. С кувшинным рылом не то, что в святые, в калашный двор пробиться трудно.
Е.Б.Н. Неужели у меня такое «кувшинное рыло»?
К.М.С. Похоже. Морда твоя обыкновенная, но хитер ты, сука, и пронырлив. Людей не уважаешь, всё под себя и на себя тянешь. Так что тебе не то что «Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всёю душою твоею, и всем разумением твоим», но и даже «Возлюби ближнего твоёго, как  самого себя» как до Фени.
Е.Б.Н. Не понимаю тебя, Князь, ты – повелитель людей, а выражаешься как блатной.
К.М.С. В том-то и заключается моя сила, что я запросто общаюсь с каждым человеком, подкупаю своей доступностью и увожу большинство из вас куда хочу. Учись моей силе. И тогда при твоём 187-сантиметровом росте сможешь просачиваться даже сквозь игольное ушко.
Е.Б.Н. Мне не надо сквозь ушко, мне надо в большие начальники.
К.М.С. Не научившись, ты не сможешь им стать. Ты же знаешь, что один из моих лучших учеников, который, хотя и зарвался, перестав слушаться меня, всё-таки говорил: «Учиться, учиться и учиться».
Е.Б.Н. Ты говоришь о Владимире Ильиче Ленине?
К.М.С. Да.
Е.Б.Н. Но он – и мой учитель тоже.
К.М.С. Так учись и на его ошибках тоже.
Е.Б.Н. Учиться я буду, но всё-таки главный мой учитель это ты. Не так ли?
К.М.С. Ты избрал свой путь, и я, действительно, твой главный учитель, потому что главнее меня на Земле только Бог, но, чтобы тебе вернуться к Богу, тебе надо начать всю жизнь сначала. 
Е.Б.Н. С начала жизнь начинают только дураки, а я не хочу менять своих позиций. Кроме того, ты обещал сделать меня своим наместником в стране, где я родился.
К.М.С. Во мне не сомневайся. Ты всё больше и больше становишься одним из моих самых любимых и надёжных учеников, мой сатанюшка.
Е.Б.Н. Зачем ты меня обижаешь таким именем?
К.М.С. Очень ласковым и достойным именем, мой сатанёнок.  Сам Сатана, правящий бал на Земле, только я.
Е.Б.Н. Согласен и с тобой,  и с Шарлем Гуно: «Сатана тут правит бал! Ха-ха-ха-ха!» Служу Князю Мира Сего!  (Делает при этом выброс вверх-вперёд правой рукой). Хайль Сатана.
К.М.С. Спасибо тебе, мой унтерштурмбансатана.
Занавес закрывается.

                СЦЕНА 10 (В другие члены)
(На сцене – огромный стол, за которым сидит отёкший человек в  добротном костюме, увешанном тремя золотыми звездами и всёвозможными орденами. У него широкие, лохматые черные брови. Видно, что он очень утомлен и индифферентно относится к окружающему. Это генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Фомич Упрелый. Напротив него сидят ещё два человека, у каждого из которых на груди привешено по одной золотой звезде. Один из них – секретарь ЦК КПСС и член политбюро Тусклов Нахал Андреевич, другой – председатель службы безопасности, тоже политбюрист, Георгий Владимирович Кандробов).
Упрелый Леонид Фомич. Так для чего мы собрались, дорогие товарищи? (В его словах буква «г» произносится смягченно, по-украински: что-то среднее между Г и Х).
Тусклов Нахал Андреевич. Дорогой Леонид Фомич! Вопрос, конечно, интересный, хотя и не совсем простой. Я разговаривал с товарищем Рябовым, бывшим персеком Свердловского обкома партии. Поскольку этого серьёзного человека мы забираем в Москву секретарем нашего Ленинского ЦК, мы спрашивали его, кого он хотел бы видеть преемником на посту персека. Он неожиданно порекомендовал не идеологического секретаря, а секретаря по областному строительству Ендухаева, который работал на секретарской должности всего год.
У.Л.Ф. А что он делал до того?
Т.Н.А. До того он был там зав. отделом по строительству на побегушках у Рябова.
У.Л.Ф. Значит, уже секретарствовал. А сколько он был у Рябова секретуткой?
Т.Н.А. Всего шесть лет. Сейчас ему 45.
У. Л.Ф. Ух ты! Я в 38 лет уж отвоевался и стал персеком Молдовии. Меня сам товарищ Сталин в ЦК забрал. Да и вами, и страной я руковожу коллегиально уж второй десяток лет. А этот до обкомовского секретаря еле дошустрился.
Кандробов Георгий Владимирович (председатель КГБ). Мы его через своё ведомство проверяли, дорогой Леонид Фомич.
У.Л.Ф. Ну, и что там, Георгий Владимирович?
К.Г.В. Да ничего особенного. Обыкновенный сососранец. Дед у него был кулак. Отец в своё время сидел в тюрьме за то, что не разрешал рабочим своей бригады в рабочее время читать газету «Правда». Донесли чекистам. Те в 30-е годы особенно не вникали: был бы повод – нары в тюремном бараке найдутся.
У.Л.Ф. Правильно высказался отец этого самого э-э-э…
Т.Н.А. Ендухаева, Леонид Фомич.
У.Л.Ф. Да, этого самого Пендухаева.
Т.Н.А. Простите, Леонид Фомич, Ендухаева.
У.Л.Ф. Не слышу.
Т.Н.А. (громко, наклонившись к уху Леонида Фомича). Я говорю, он просто Ендухаев, а не Пендухаев, дорогой Леонид Фомич.
У.Л.Ф. Ну, хорошо. Пендухаев, так Дундухаев. Был у меня во время отечественной тоже человек с похожей фамилией. Мандухаевым я его звал. Не верите? Так у него и в военном билете было написано. Ординарцем моим работал. Хороших баб мне добывал. Одна такая хохлушечка была – Тосей звали. Она меня здорово успокаивала после того, как мы в боях ухрюкивались. Поднесёт стаканчик, а потом своим телом, как одеялом, укутает. В общем, бабец была, что надо (начинает убаюкиваться и жалобно всхлипывать).
Т.Н.А. Дорогой Леонид Фомич…
У.Л.Ф. Ну, что там у нас ещё? Мы, кажется, всё на узком политбюро решили, дорогие товарищи.
К.Г.В. Простите, Леонид Фомич. С Ендухаевым что-то надо решать.
У.Л.Ф. А что, он тоже бабник?
К.В.Г. Никоим образом, Леонид Фомич. Когда он рабочим стажировался, на него была всего лишь одна заява в партком. Проверяли. Оказалось, сама бабёнка была ушлая, терналась около него. Ну, он её за жопу и ущипнул, а дальше этого не пошел. Она и обиделась. Больше с бабами – ни-ни-ни.
У.Л.Ф. А что? Бабёнка и впрямь была хороша?
К.Г.В. Да, это было давно. Бабёнку никто не помнит. За ним другие грехуляки числятся.
У.Л.Ф. А разве ещё другие грехуёчки бывают?
К.Г.В. На дрожжи он слабоват.
У.Л.Ф. О каких вожжах ты говоришь? У нас не 37-й год, чтобы вожжой махать. С бабой надо ласково. За что меня бабы любили? Вот то-то. Я не вожжами, а кое-чем ещё махал. Бабы это очень любили – всегда мне ответно подмахивали (Т.Н.А.  и К.Г.В.  сочувственно переглядываются).
Т.Н.А. Простите, дорогой Леонид Фомич. Георгий Владимирович имел в виду не вожжи, а дрожжи, когда человек пьёт, а на другой день с утра добавляет, как говорят, на старые дрожжи.
У.Л.Ф. Так это же хорошо, что добавляет. Придёт время, и сможет с одного стопаря сковырнуться. А этот, видать, крепкий мужичонка. Давайте его сюда – посмотрим на этого героя. Пусть у меня поработает. Он – член центрального комитета?
Т.Н.А. Пока не член. Член – Рябов. Ему по должности полагается (вставая и вглядываясь за кулисы). Артемий Дмитрич (помощнику генерального)! Леонид Фомич приглашает товарища Ендухаева.
(На сцену размашистой походкой и с картинно-доброжелательной улыбкой вплывает Е.Б.Н.. Леонид Фомич поднимает с кресла своё седалище и слегка протопывает навстречу вошедшему, протягивая ему свою правую руку).
Е.Б.Н. Здравствуйте, дорогой Леонид Фомич!
У.Л.Ф. Ну, здравствуй, здравствуй. Это ты, который собрался Свердловск брать?
Е.Б.Н. Если только по Вашей команде, дорогой Леонид Фомич.
У.Л.Ф. Ну что ж, бери, бери, лебедь ты наш. А у тебя есть план, чтобы сделать экономику области экономной?
Е.Б.Н. Во-первых, я хочу накормить народ, чтобы сделать его счастливым.
У.Л.Ф. У нас в Соссрании голодных нет. А счастливыми делай, если сможешь. Сососранский народ достоин, в эпоху развитого социализма, не только выполнять планов наших громадьё в борьбе за качество и эффективность, но и иметь не только то, что выпить, но и чем закусить, отмечая свои трудовые подвиги в борьбе за звание ударников коммунистического труда.
Е.Б.Н. Как близки мне ваши идеи, дорогой Леонид Фомич. Я начну с конкретного: настроим птицеферм и двинемся дальше к коммунизму, наевшись яиц и курятины. Да и перья пригодятся.
У.Л.Ф. Да, да, товарищ Пендюхаев, курятина да с картошечкой поможет нашим согражданам не пьянеть после бормотухи, чтобы не шумел, как говорят, камыш. Так что там ещё у нас? Закуривайте (протягивает Е.Б.Н. шикарно отделанную коробку сигарет «Новость», изготавливаемых специально для У.Л.Ф.).
Е.Б.Н. Спасибо, я не курю.
У.Л.Ф. Кто не курит и не пьёт, тот здоровеньким умрет (хитро подмигивает Т.Н.А. и Г.В.К.). И, конечно, за галстук не заливаешь?
Е.Б.Н. (краснея в рамках приличия). М-м-м, понимаешь…
У.Л.Ф. (вперивая в Е.Б.Н. печальные глаза из-под покрывала своих усатых бровей). Конечно, понимаю.
Е.Б.Н. Простите, дорогой Леонид Фомич, я это не Вам «понимаешь». Просто озадачили Вы меня насчёт заливного галстука. Я ещё не знаком с таким остроумным оборотом слов. Только теперь, начал понимать, простите, их значение.
У.Л.Ф. Ну и как? Заливаешь за воротник?
Е.Б.Н. Только по революционным праздникам себе позволяю, так сказать, чтобы и дальше было у революции начало, но не было ей  конца.
У.Л.Ф. (напевает). И вновь продолжается бой, и Ленин, как я, молодой… Эх, всё-таки хорошо быть Фомичом на месте самого Владимира Фомича, нет, Ильича. Ямщик, не гони лошадей, мне некуда больше спешить… М-м-м… Да, а вам надо поспешить, молодой человек,  со своими яйцами, курочками и петушками. Вам надо поспешить, чтобы стать членом ЦК нашей ленинской партии. А Вы, почему депутатский значок не носите? Вы что не депутат?
Е.Б.Н. Я – депутат областного совета. 
У.Л.Ф. Ну, разве это депутат? Такое депутатство разве что Ваших курочек и петушков в курятниках удивить может. Сососранцы изберут Вас в Высший Совет СоСоСРании.
Е.Б.Н. Спасибо вам за заботу, дорогой Леонид Фомич.
У.Л.Ф. (вставая с кресла).Как сказал поэт, надежды юношей питают. А насчёт спиртовых напитков особенно не суетитесь. У кого не было грехов в молодости. До встречи на пленуме ЦК. Мы вас туда тоже введем. Будь здоров, Бонис (протягивает ему руку для прощания, вставая с кресла).
Е.Б.Н. До свидания, дорогой Леонид Фомич. Доброго вам здравия (уходит).
У.Л.Ф. (обращаясь к Тусклову и Кандробову). Я думаю, что паренёк неплохой.
К.Г.В. Уж больно шустрый. Не напортачил бы.
Т.Н.А. Хитрющий, да и глаза как у жулика.
У.Л.Ф. Ну, ничего…, посмотрим. И черти горшки обжигают. А вы, ребята, за ним следите.
Занавес закрывается.

СЦЕНА 11 (В конезоидах)
(На сцене на двух стульях через стол сидят напротив друг друга К.М.С. и Е.Б.Н. На столе бутылка водки и два стакана).
Е.Б.Н. Спасибо тебе, Князь. Уже девятый год правлю Свердловской губернией. Пережил и Упрелова, и Кандробова, и Чудненко. Теперь вот Мефодий Степанович Горбунков объявил, понимаешь, перестройку с ускорением. Что делать, не знаю. Курей и яиц в области навалом. Народу по карточкам, которые я ввёл в губернии, кое-что перепадает. Мне тоже с женой и дочками живется неплохо. Есть и цэковские пайки – «кремлёвка», понимаешь,  называется. Езжу с женой по санаториям, чтобы порок сердца меня на тот свет не отправил. В общем, понимаешь, всё не по низшему разряду. Депутатство, понимаешь, член ЦК, член президиума Высшего Совета и всё прочее. Но тоска берёт, депрессия. Чую, области мне мало. Давай зальём печаль мою (наливает два стакана).
К.М.С. Тоже мне, нашёл собутыльника. Забываешься. Ты что, не понимаешь, кто перед тобой?
Е.Б.Н. А разве мы не на равных? Я тоже вроде бы княжу на Свердловщине. И не просто даю советы другим. Работаю, понимаешь (выпивает стакан)… от зари до зари. И что в ответ? Как был первым секретарём обкома, так и остался. Народ жрёт курятину и яйца. Метро, понимаешь, строим. Когда из политбюро пришла директива снести Ипатьевский дом, где царя Николашку с семьёй застрелили, так я тут же выполнил. За ночь снесли и закатали асфальтом. Хотя я сам и строитель, но рушить всё тоже могу мгновенно. Я постарался, по вражеским голосам вопли раздаются, а мне хотя бы орден красивый прицепили. Ни хера подобного. Завод со всякой отравой в области взорвался, ядищу разнеслось. Надо было меры принимать, чтобы народу меньше отравилось, а я  ничего не делал, чтобы паника в народе не поднялась. Уж как я его люблю, свой народ, жутко люблю, до страшноты люблю, всё для него делаю. Даже карточки на продукты ввел, чтобы кроме курятины и яиц ещё какие-нибудь деликатесы доставались вроде мяса и молока. Да и колбаской, хотя бы варёной, тоже недурственно закусывать, чтобы от птичьего изобилия народ не закудахтал и не закукарекал.
К.М.С. Вижу, вижу, возгордился ты от своих успехов. Мы с тобой на равных никогда не будем, потому что ты не сам делался, а я тебя делал, и не пальцем делал, а через твою душу, которую ты мне отдал. А твоё княжение в губернии – всего лишь пшик по сравнению с моей вотчиной. Я всегда был и буду князем на Земле. А тебя мне ничего не стоит превратить не только из грязи в князи, но и наоборот. Но ты полюбился мне из-за твоей мерзопакостной души. Вряд ли мне удалось бы найти подонка ниже тебя, если бы не удачный случай, когда Бог пометил тебя, шельму, ещё от рождения разноцветными очами, да так пометил, что алкаш-поп чуть не утопил тебя со страху. Наверняка, чуть-чуть не допился он до белой горячки, увидев в тебе, младенце, того, кто ты есть на самом деле, мой чертёнок. Но я спас тебя, углядев в тебе задатки большого подонка, манипулируя которым, можно дать людям наглядный пример того, как в одном человеке умещается   такое множество пороков.
Е.Б.Н. И зачем же ты выбрал тогда меня много порочного в свои наместники Русляндии? Поискал бы себе другого. А то и приближаешь, и оскорбляешь.
К.М.С. С менее порочными людьми разобраться труднее, а тебя сразу видно с твоей популистской философией и лицемерием. Как закукарекаешь за народ, да начнешь жалеть его переливами своего лошадиного ржанья и козлиного блеяния, так народ сразу млеть начинает и, зажмурившись от умиления, не замечает ни твоих разноцветных глаз, ни твоего расплющенного носа, ни твоей левой полуперстяшки, ни твоей тугоухости, ни твоего порока сердца, ни прочих твоих шалостей алкоголика. В общем,  помесь коня и козла, одним словом, конезоида, явление редкое в природе человеков. Например, какой идиот в ранге первого секретаря обкома, напившись до чёртиков, станет другим показывать, что он и сам конезоидо-чертовского происхождения. Зачем ты заливал за воротник водяру тем, кто её не хотел заглатывать? Да потом ещё и высаживал непьющих ночью в лесу по пути из загорода в Свердловск. Я что ли тебя учил этому? Я же не могу ежечасно заниматься только тобой. У меня полно работы на Земле, но, повторяю, ты всё ещё остаешься по своей породистости одним из самых перспективных моих учеников. Как, например, красиво ты продвигался по своей служебной лестнице и потом откровенно плевал в лицо тем, кто тебе раньше помогал!
Е.Б.Н. А чего особенного я делал?
К.М.С. Очень плохо, что ты не самокритичен. Ты что, считаешь, что ты – рядовой чёртик? Если так, то ты ошибаешься, сынок. Ты – натура чертовски свободолюбивая. Как говорят, где жрёшь, там и срёшь. Но особенно красиво ты срёшь на головы тех, кто тебе помогал. Помнишь, как ты сотворил передовую бригаду, куда бросил все силы за счёт других строительных бригад, когда был ещё не очень  большим начальником?
Е.Б.Н. Ну и что?
К.М.С. Так, когда тебя повысили, та бригада была уже тебе не нужна, и она распалась.
Е.Б.Н. Но меня, благодаря этой бригаде, заприметили и продвинули.
К.М.С. Значит, бригаду ты создавал не для дела, а для своего престижа.
Е.Б.Н. А для чего же ещё?
К.М.С. А помнишь, как ты на партийном собрании набросился на управляющего комбинатом Микуниса за то, что он равнодушно относился к твоим показушным передовым начинаниям?
Е.Б.Н. Ну и что? Я выступал принципиально с позиций члена славной ленинской партии, которая учит критике, не взирая на лица.
К.М.С. Но Микуниса тогда хватил сердечный приступ, и он вскоре умер. А ты занял его место.
Е.Б.Н. А что же мне оставалось тогда делать, если свято место пусто не бывает, а Микунис оказался слишком слаб.
К.М.С. Вот то-то и оно. Поэтому я и говорю, что ты – совсем не рядовой чертяка.
Е.Б.Н. А что мне делать, если я дал клятву своей матери стать начальником, и ты обещал помочь мне в этом. Мне иногда кажется, что какая-то сила постоянно заставляет меня совершать такие поступки, до которых я бы сам и не додумался. Упрелый, Кандробов, Чудненко, Горбунков - такие разные, а меня тянет работать с ними.
К.М.С. Ты уже стал достаточно мудрым чертякой, чтобы самостоятельно дурачить народ, и совсем близко то время, когда ты станешь полновластным хозяином рублёвой зоны и заголосишь по-другому.
Е.Б.Н. Значит, я смогу действовать без твоих указаний?
К.М.С. А я никогда не давал указания кому бы то ни было. Я всего лишь пронизываю клетки каждого человека  своей инфракрасной, невидимой энергией. Остальная энергия принадлежит Богу, но беда человека заключается в том,  что его душа, забывая о духовности, очень чутко отзывается на материальные запросы. Душа – это вечный странник, своего рода космонавт, который временно пребывает на космической станции по имени «Земля» в своём космическом костюме-корабле – его физическом теле, и этот космонавт-душа часто забывает, что Земля для него временное пристанище, в котором именно я, Князь Мира Сего, – хозяин.
Е.Б.Н. Конечно, ты, Князь хозяин всего. Я не верю в Бога.
К.С.М. Напрасно, потому что Бог есть, и я служу ему, очищая сообщество сознательно служащих Богу душ  которых пока ещё  малая доля. А остальная шушера, не очистившись на Земле, вновь улетает в Космос как грешная душа и будет там гореть в  огненной части Вселенной, именуемой Евангельским языком  «геенной огненной».
Е.Б.Н. Говоря о шушере, не имел ли ты ввиду  и меня, Князь?
К.М.С. Конечно, нет. Ты – не шушера. Ты уже стал моей частью. Твоя задача встать над шушерой, увести её за собой и, возвеличившись над ней, показать, чего она стоит. Чего стоит вся эта рублёвая зона, в которой человек, завися от рубля, теряет рассудок. Не научившись искать путь к Богу, он, поддаваясь искусу, давит себе подобных с целью заработать как можно больше рублей. Он забывает и «Возлюби Господа Бога твоёго всем сердцем твоим, и всею душою твоею, и всём разумением твоим» и «Возлюби ближнего твоёго как самого себя».
Е.Б.Н. И что же мне делать?
К.М.С. Я не скажу тебе, как сказал Иисус Христос: «Паси овец». Лучше будь охотником на волков и дальше.
Е.Б.Н. А разве я охотник на волков?
К.М.С. Конечно. Вот послушай. Разве ты не видишь своё место в песне, которую сейчас услышишь?
(Из радиорупора раздается песня Владимира Высоцкого «Охота на волков»).
                Рвусь из сил и из всех сухожилий,
                Но сегодня - опять как вчера:
                Обложили, меня, обложили -
                Гонят весело на номера!
                ….
                Не на равных играют с волками
                Егеря - но не дрогнет рука, -
                Оградив нам свободу флажками,
                Бьют уверенно, наверняка.

                Волк не может нарушить традиций, - 
                Видно, в детстве - слепые щенки –
                Мы, волчата, сосали волчицу
                И всосали: нельзя за флажки!
                …
                Я из повиновения вышел -
                За флажки, - жажда жизни сильней!
                Только сзади я радостно слышал
                Удивлённые крики людей.
               
                Рвусь из сил и из всёх сухожилий,
                Но сегодня - не так, как вчера:
                Обложили меня, обложили -
                Но остались ни с чем егеря!
                …

К.М.С. Ты понял, Бонифатий, что эта песня почти про тебя?
Е.Б.Н. Спасибо тебе, Князь, за науку. Судьбой моих родителей мне была предназначена роль волчонка и волка – «нельзя за флажки», но, благодаря твоей помощи я превратился из волчонка в особого волка. Не так ли?
К.М.С. Да. Ты не превратился в рядового волка, которого будут отстреливать охотники. Ты стал особым волком, который после пребывания в лошадино-козлиной шкуре должен стать таким зверем, который выйдет из повиновения охотников, гонящих дичь на убой.
Е.Б.Н. Да, я был рабочей лошадкой, но при чем здесь козлиная  шкура?
К.М.С. Ты родился по восточному гороскопу под знаком Лошади, но до Козы тебе оставалось чуть-чуть. Может быть, тебе прояснит кое-что «Песенка про козла отпущения» уже знакомого нам автора. Послушаем.
(Из рупора раздается вновь песня).
В заповеднике (вот в каком – забыл)
Жил да был Козёл – роги длинные –
Хоть с волками жил – не по-волчьи выл –
Блеял песенки он козлиные.
И пощипывал он травку, и нагуливал бока,
Не услышишь от него худого слова, –
Толку было с него, правда, как с козла молока,
Но вреда, однако, тоже – никакого.
                …
Но пошаливать он стал втихомолочку:
Как-то бороду завязал узлом –
Из кустов назвал Волка сволочью.
А когда очередное отпущенье получал -
Всё за то, что волки лишку откусили, -
Он, как будто бы случайно, по-медвежьи зарычал, -
Но внимания тогда не обратили.

Пока хищники меж собой дрались,
В заповеднике крепло мнение,
Что дороже всёх медведей и лис –
Дорогой Козел отпущения!
Услыхал Козел - да и стал таков:
«Эй вы, бурые, - кричит, - эй вы, пегие!
                Отниму у вас рацион волков
И медвежии привилегии!
Покажу вам «козью морду» настоящую в лесу,
Распишу туда-сюда по трафарету, -
Всёх на роги намотаю и по кочкам разнесу,
И ославлю по всёму по белу свету!

Не один из вас будет землю жрать,
Все подохнете без прощения, –
Отпускать грехи кому - это мне решать:
Это я - Козел отпущения!»
     ...В заповеднике (вот в каком  забыл)
Правит бал Козел не по-прежнему:
Он с волками жил - и по-волчьи взвыл, –
И рычит теперь по-медвежьему.

Е.Б.Н. М…да…а!?
К.М.С. И это тоже про тебя.
Е.Б.Н. Всё?
К.М.С. Конечно, всё.
Е.Б.Н. И про привилегии?
К.М.С. И про привилегии.
Е.Б.Н. Чьи?
К.М.С. Не свои, конечно. Тебе их добавится.
Е.Б.Н. Откуда?
К.М.С. Не от верблюда.
Е.Б.Н. Понял. От медведей и лис?
К.М.С. Ты очень уж понятливый. Дальше некуда.
Занавес закрывается.

СЦЕНА 12 (В «перестройку»)
 (На сцене стоит огромный стол, за которым сидит несколько (не более 12) человек-статистов, членов политбюро ЦК КПСС. С торца стола восседает лысый человек с большим пятном темно-красного цвета на лбу и передней части головы – генеральный секретарь ЦК КПСС Горбунков Мефодий Степанович. Всё сидящие – преклонного возраста. На стене – огромный портрет Владимира Ильича Ленина. Рядом с портретом лозунг: «Помните, любите, изучайте И льича – нашего учителя, нашего вождя!»)
Горбунков Мефодий Степанович. Товарищи! В нашей родной СоСоСРании – застой. Темпы роста промышленного производства неуклонно снижаются. Прилавки магазинов – шаром покати. Народ озлоблен и ждёт от нашей партии новых героических свершений. Наш новый лозунг – «Перестройка и ускорение!». Изучая Ильича, мы должны с новым духом воспрянуть, потому что нам надо больше социализма! Изучая Ильича, мы должны провести дальнейшую реконструкцию социализма, опираясь на живое творчество масс, чтобы полная и окончательная победа социализма, деформированного в развивающийся, а затем в развитой социализм, привела к новым свершениям и трудовым подвигам. Сейчас в нашем социалистическом подворье новая весна – апрель 1985 года, 115 годовщина со дня рождения гения революционных преобразований Владимира Ильича Ленина. Вопросы есть, товарищи? Ты что-то хочешь сказать, Егор Кузьмич (Обращается к седовласому коммунисту, сидящему от генсека по правую руку)?
Лигунов Егор Кузьмич. Полностью поддерживаю вашу идею о перестройке и ускорении под знаменем партии, ибо дух строительства коммунистического общества в нашей великой державе на этапе недоразвитого социализма требует не только постоянного ускорения общественных процессов, но и их перестройки. Но для этого нужны новые кадры, которые, как известно, решают всё. Абсолютно всё…
Г.М.С. (перебивая выступающего). Ты что имеешь в виду, Егор, ведь мы только с тобой заступили?
Л.Е.К. Я скажу вам, Мефодий Степанович, со всей партийной прямотой, что заступили мы с вами вдвоем (в рядах остальных, сидящих за столом, появляется безмолвный ропот, выражающийся во вздохах, нервных движениях рук, фальшивой мимике), а нам, по крайней мере, нужен третий!
Г.М.С.  А твой третий не будет нам лишним? Ведь процесс пошёл.
Л.Е.К. Тот третий – свой и послушный парень, можно сказать, проверенный на партийной работе. К тому же он имеет большой опыт не только партийной, но и практической работы. Да и молод, как вы, Мефодий Степанович: 1 февраля ему стукнуло всёго 54 года. В общем,  не по годам энергичен, не курит…
Г.М.С.  (перебивая). И не пьёт?
     Л.Е.К. А это надо спросить у товарища Шебрикова.
Г.М.С. (обращаясь к сидящему за столом лысому очкарику, возглавляющему госбезопасность). Ты скажи, Виктор, пьёт ли лигуновский протеже?
Товарищ Шебриков (встрепенувшись). Кого товарищ Лигунов имеет в виду?
Г.М.С.  (вперившись глазами в Лигунова). Да, Егор, не играй в тёмную. Скажи, как зовут твоего энергичного не куряку?
Л.Е.К. Да я не темню. Думал, что Вы догадались, что я имею в виду товарища Ендухаева – первого секретаря Свердловского обкома КПСС.
Г.М.С. Знаю этого шустрилу. Он за одну ночь по указанию политбюро дом Ипатьева, где царя с семьёй расстреляли, снёс.
Л.Е.К. И не только ликвидировал, но и за ту же ноченьку в дорожный асфальт закатал. В общем, перестройщик что надо, с ускорением: старые дома ломает, новые дороги укатывает.
Г.М.С.    Ну, этого мало. Может быть, ты ещё что-то добавишь, Егор?
Л.Е.К. Верхи всегда слушал, выслуживался перед Упрелым,  Кандробовым и Чудненко, Свердловскую область отоварил собственными яйцами и курами…
Г.М.С. Что значит, собственными яйцами?
Л.Е.К. Настроил ферм по разведению курочек, которые несут яйца.
Г.М.С.    А… Ты в этом смысле. Так пьёт он всё-таки, или нет?
Т.Ш. Разрешите мне, Мефодий Степанович?
Г.М.С.    Давай, Виктор Иванович.
Т.Ш. Мне есть что сказать, товарищи. Ендухаев совсем не прост, как может показаться. В его биографии много тумана. Во-первых, он из семьи когда-то репрессированных. Во-вторых, у него больное сердце, на левой руке оторваны большой и указательный пальцы, с носом что-то не в порядке… И пьёт, сердечный, горькую, как сапожник. Не только пьёт сам, но и своих подчиненных заставляет пить. Непьющим во время загородных вояжей заливал за шиворот и высаживал их в тёмном лесу при возвращении поезда в Свердловск…
Г.М.С.  (недовольно перебивая). А ты это точно знаешь, Виктор?
Т.Ш. Всё точно, как точно и то, что он в школе хулиганил: патефонные иголки учителям в стул вбивал исподтишка, своё «Я» выставлял, где только можно.
Г.М.С.   Как говорил Упрелый, у кого не было грехов в молодости. А как всё-таки он дорос до высокой партийной работы?
Т.Ш. Умел делать верную ставку. С начальством своим был до поры до времени всёгда лизоблюдом, а подчиненных давил без зазрения совести.
Г.М.С.    А как у него с инициативой? Мы же объявили перестройку.
Т.Ш. Этого у него с избытком. В рамках объявленного будет инициативен – он всёгда старался быть отличником.
Г.М.С. Не будем копаться в грязном белье. Главное – не ошибиться в вопросе: кто есть  ху? Процесс пошёл и нам надо, чтобы страна была обеспечена и яйцами, и куриным мясом, а товарищ Ендухаев имеет в этом опыт. Может быть, мы его проверим на руководстве строительством. Хотя, как быть с его пристрастием к зелёному змию, Егор?
Л.Е.К. Он – не ху. Объявим антиалкогольную кампанию, а Ендухаев инициативу сверху всегда поддержит двойной инициативой.
Г.М.С. Согласен с тобой, Егор. Приглашай его в Москву с его яйцами. Пусть поработает зав. отделом ЦК по строительству. А там посмотрим, куда его дальше двигать.
Занавес закрывается.

СЦЕНА 13 (Радости  «перестройки»)
 (Гостинная комната московская квартиры Е.Б.Н. Е.Б.Н. и Фаина Ильинична сидят в креслах. Хозяин квартиры – мужчина крупного роста и телосложения. Волосы средней длины, седые, с перманентной укладкой. Одет в тёмные домашние брюки, тапочки, вязаную коричневую кофту с рукавами, застегнутую на всё пуговицы. Из-под кофты выглядывает светлая рубашка. Фаина Ильинична одета в скромное платье. Роста она небольшого, довольно нескладная по фигуре, лицо круглое, глазки как у мужа, маленькие, заплывшие, неопределенного, скорее светло-карего, цвета).
Фаина Ильинична (вкрадчивым, спокойным голосом обращается к мужу).  Успокойся, Бонюша. Вызовет тебя твой Мефодий Степанович…
Е.Б.Н. Что ты меня успокаиваешь. Ты помнишь, каким я был в Свердловске –  сам себе хозяин. А тут какой-то зав. отделом. Да и квартира не ахти какая. В общем, зря согласился. (Раздаётся телефонный звонок. Ендухаев берёт трубку).
Е.Б.Н. Слушаю вас, Мефодий Степанович. Согласен. Благодарю за доверие, дорогой Мефодий Степанович. Обмоем… (молчит, слушая собеседника). Да я оговорился по старой комсомольско-партийной привычке… (снова молчит). Конечно, пошутил. Я уж давно завязал. Ещё раз благодарю вас, Мефодий Степанович. До свидания, доброго Вам здравия (опускает трубку, глаза его радостно сияют). Ну что, выпьем, девушка, по такому поводу?   
Ф.И. Что случилось, Боня?
Е.Б.Н.    Завтра пленум ЦК, а меня на нём изберут секретарём самого центрального комитета.
Ф.И. (подходит к мужу, обнимает его). Поздравляю, Боненька. Наконец-то дождались, родной. Но стоит ли даже за это пить в антиалкогольную кампанию?
Е.Б.Н. Ты меня не учи. Лучше налей-ка стаканчик.
(Фаина достает бутылку «Столичной». Е.Б.Н. раскупоривает её, наливает в стакан и выпивает залпом).
Е.Б.Н.    У нас ещё будет много поводов выпить, Фаинька.
(Фаина почтительно-восторженно смотрит на своёго мужа).
Занавес закрывается.

СЦЕНА 14 (Наивный Горбунков)
(На сцене автор))
Автор. Не пробыв и полгода на посту секретаря ЦК КПСС, Е.Б.Н. занял то место, которое вряд ли ему снилось в радужных мечтах всёй предыдущей жизни. Те, кто считает, что настоящая «звезда» воссияла над Е.Б.Н., взгромоздившимся с большими трудностями на президентский престол Русландии в 1991 году, глубоко ошибаются. В 1991 году, а точнее, после так называемого августовского путча, началось падениеЕ.Б.Н., затянувшееся на восемь с половиной лет. Настоящее восхождение Е.Б.Н. к пику своей заветной детской мечты-клятвы стать начальником началось 22 декабря 1985 года. Главный в конюшне «перестройки» Мефодий Горбунков вывел тогда на одну из главных перестроечных площадок – в московскую партийную организацию – хотя и не мерина, но уже сивого почти 55-летнего жеребца. И сделал он это потому, что нетерпеливое ржание и постукивание копытами Е.Б.Н. по барабану «перестройки» давало повод надеяться, что Е.Б.Н. не только хочет, но и может. Не догадывался тогда наивный Мефодий Степанович что произойдёт 8 декабря 1991 года, когда, забравшись в лесной массив на границе Берлундосии и Польши (если что, то можно и за кордон махнуть в объятия польской демократии),  веселые ребята, оперившиеся в «перестройку» в мини-президентов Ендухаев и Кривчук, и глава парламента Берлундосии Шухаревич,  совершат государственный переворот, заявив о прекращении существования СоСоСРании, подписав соглашение о создании содружества независимых  государств (СНГ). 21 декабря эсэнгэшников стало уже 11 (не вошла Грузандия, а Лита, Лата и Эста слиняли из СоСоСРании ещё раньше). И вот он перед нами, жеребец и соловей «перестройки», с козьей мордой, на московском ипподроме. Но пока он ещё секретарь ЦК.
Занавес закрывается.

СЦЕНА 15 (Знайте, «каким он парнем был»!)
 (На сцене – стол. На столе – табличка «Секретарь ЦК КПСС». На стене – портреты Ленина,  Горбункова и лозунги белым на красных лентах: «Перестройка и ускорение», «Живое творчество масс». За столом – седовласый Е.Б.Н. Перпендикулярно к Е.Б.Н.-овскому столу ещё стол подлиннее, со стульями с обеих сторон).
Е.Б.Н.  (снимая трубку телефона). Здравствуйте, Мефодий Степанович. Я тут ускорением и перестройкой занимаюсь (молчит).
Голос Горбункова Мефодия Степановича:
  Ну, ты давай, Бонифатий, подключай живое творчество масс. Больше ускорения, больше перестройки. И о строительстве не забывай тоже. Я на тебя надеюсь.
Е.Б.Н. Конечно, не забуду, дорогой Мефодий Степанович. Спасибо за дачу, в которой вы жили. Я вами не брезгую. Уже переехал – даже ремонта не делал. Я вас, Мефодий Степанович, не подведу.
Голос Г.М.С. Давай, давай. В общем, часто не звони. Я сам тебя найду, когда понадобишься. Это тебе не Свердловск – здесь в ЦК мы воспитываем настоящих жеребцов перестройки лучшей породы.
Е.Б.Н. До свидания, уважаемый Мефодий Степанович. Мы – пионеры перестройки – всегда готовы (кладет трубку телефона). Сам-то никогда не позвонит, понимаешь. Ну, ничего. Таких ленинцев, как я, ему ещё поискать, но всё-таки он такой умный и молодой, как я. Подумаешь, всёго 54 года, понимаешь.
(Входит строго одетая, подтянутая женщина лет 45-50, - секретарша).
Секретарша. Бонифатий Немирзоевич, вы назначили встречу с журналистом из «Бугорка» Рюмашевым Валентином Борисовичем. Он уже в вашей приемной.
Е.Б.Н. (настороженно). Из-за какого бугорка?
Секретарша:
   Бонифатий Немирзоевич, я не говорила, что из-за бугорка. Он из самого «Бугорка» – журнала, где новым редактором назначен активист перестройки и ускорения Курочич Виталий Александрович.
Е.Б.Н. Пусть заходит этот Рюмашкин.
Секретарша. Рюмашев Валентин Борисович его зовут (уходит).
(Входит маленького роста мужчина 28-30 лет с папкой и диктофоном в левой руке).
Рюмашев. Разрешите, Бонифатий Немирзоевич?
Е.Б.Н.    Милости просим, входите (поднимаясь, протягивает руку приближающемуся к нему журналисту). Здравствуйте, здравствуйте, верные помощники партии. Садитесь.
Рюмашев. Здравствуйте, Бонифатий Немирзоевич (садится на стул около длинного стола, Е.Б.Н. усаживается на своё место).
Е.Б.Н.    Я понимаю, Вы с вопросами, но вначале я бы хотел напомнить вам, работнику пера, то, что я говорил на пленуме свердловского обкома в июле 1983 года, когда ещё Георгий Владимирович Кандробов начинал путь в реформы. Специальные службы империализма всё больше внимания уделяют идеологической диверсии, расширяют ее географию, используют каналы: радиовещание, культурный и научно-технический обмен, туризм, религию, засылку антисоветской литературы. Критический анализ произведений литературы и искусства, созданных в последние годы, показывает, что среди них появился ряд произведений без чётко выраженной классовой позиции. Предметом художественного исследования становятся маленькие, неинтересные люди, искусственно выпячиваются теневые явления. За камерностью сюжетов, бытовыми мелочами нередко вырисовывается широкий социальный фон, в котором превалируют в гипертрофированном виде негативные черты, возводимые в общественные явления. Вот так, товарищ Рюмашев. И от своих перестроечных позиций я не отступлю.
Рюмашев. Простите, а разве у нас нет негативных черт в не гипертрофированном виде?
Е.Б.Н. Конечно, есть, но они высветились только под лучами перестройки, которые, к слову, ваш «Бугорок» своим перестроечным огоньком, ваш товарищ Курочич, высвечивает.  Вот, к примеру, приехал я на несколько дней в Ташкент, на пленум ЦК партии Узбекистана. Меня поселили в гостинице. В городе многим стало известно о моем прибытии, и поэтому очень скоро вокруг гостиницы собрались люди, требовавшие, чтобы их пустили ко мне для разговора. Их, конечно же, стали прогонять, но я сказал, что два дня буду принимать всех, кто просится ко мне. А своего охранника просил проследить, чтобы пускали действительно всёх. Первым ко мне пришел сотрудник КГБ, рассказал о страшном взяточничестве, которое здесь процветает. После Рашидова, который застрелился при товарище Кандробове по сути ничего не изменилось. Первый секретарь компартии республики берёт взятки с тем же успехом, что и его предшественник. Только Москва может что-то предпринять, говорил он, здесь на месте. Любые попытки как-то действовать наталкиваются на сопротивление коррумпированного аппарата. Я обещал внимательно ознакомиться с документами и, если они действительно окажутся серьезными, доложить о них на самом верху. Потом был второй посетитель, третий, четвёртый, и так два дня подряд я слушал, казалось бы, неправдоподобные, но на самом деле более чем реальные истории о взятках в высшем партийном эшелоне республики. Из всех рассказов складывалась стройная система подкупа должностных лиц снизу доверху, где честному человеку нужно было иметь настоящее мужество, чтобы не оказаться в этой цепочке взяточников.
   Когда я уезжал, произошел ещё один симпатичный эпизод. Я просил выписать счёт за питание в гостинице, чтобы расплатиться. И вдруг мне говорят: за всё уже заплачено. Я попросил старшего охранника, чтобы он объяснил гостеприимным хозяевам, что я не собираюсь шутить. Счёт должен быть выписан обязательно. Он возвращается обескураженный, говорит: нет счёта, питание оплачено по специальной статье Управления делами ЦК республики, он проверял. Я не выдержал и сам, почти уже крича, потребовал счёт.
Рюмашев. Но всё равно оплата за ваше питание шла из государственного кармана.
Е.Б.Н.    Категорически возражаю, потому что я на питание уже получил в ЦК КПСС.
Рюмашев. Всё это, конечно, очень интересно, но могу я задать вам несколько вопросов?
Е.Б.Н. Именно для этого Вы здесь.
Рюмашев. Как вам работается в Москве?
Е.Б.Н. Перестраиваем страну, хотя я уже к этому привык. И с Упрелым работал, и с Чудненко, но Мефодий Степанович Горбунков – самый из генсеков приличный: больше социализму, понимаешь, требует. Это – то, что надо,  по-ленински. Что же касается строительства, – так я с этого начинал и практически, и потом, в Свердловском обкоме. Но сейчас новые проблемы, понимаешь, надо не только строить, но и перестраиваться  с ускорением.
Рюмашев. А что в этом нового?
Е.Б.Н. Новое, понимаешь, в восстановлении ленинских норм партийной жизни: больше социализму, живое творчество масс, перестройка и ускорение. Именно этому учат нас Ленин и товарищ Горбунков.
Рюмашев. Вы Ленина читаете, Бонифатий Немирзоевич?
Е.Б.Н. Ещё  со школьных лет его конспектирую.
Рюмшев. А сейчас тоже?
Е.Б.Н. Не могу точно назвать, когда и в каком объеме, но порядок у меня такой, что на чтение отведено время с 5 до 7 утра. Иногда полдня в воскресенье. Это у меня, как я говорю, работа над собой. Я всегда помню, чему учит нас ВладимирИльич: жить в гуще, знать настроения, знать всё, поднимать массу, уметь подойти, завоевать абсолютное доверие, не отрываться руководителям от руководимой массы, авангарду – от всйй армии труда. Вам всё понятно?
Рюмашев. Спасибо, Бонифатий Немирзоевич.
Е.Б.Н. Не забывайте, чему нас учат Ленин и Горбунков, а я весь в работе.
Рюмашев. До свидания, Бонифатий Немирзоевич.
Е.Б.Н. (строго-приветливо делает ему ручкой без слов). Заходите, товарищ Рюмашев.
  (Рюмашев выходит из кабинета полубоком-полузадом)
Занавес закрывается.

Д Е Й С Т В И Е    Т Р Е Т Ь Е
(НЕБЕЗОПАСНЫЕ КУЛЬБИТЫ)
СЦЕНА 16 (Куда теперь?)
Автор. А теперь, уважаемые зрители, вы сможете увидеть переломные моменты из жизни нашего Е.Б.Н. после того, как по предложению Мефодия Степановича Горбункова пленум МГК КПСС, как всёгда «единогласно», избрал его первым секретарем МГК «славной» Ленинской  партии. Вот они – сцены многогранной «перестроечной» деятельности Е.Б.Н. на этом высоком посту.
Занавес закрывается.
СЦЕНА 17 (Столичный барин)
 (На сцене плотный высокий человек с хитренькой улыбкой и редкими волосами – хранитель тела Е.Б.Н. Алексей Васильевич Коржупов).
Коржупов. Вначале Е.Б.Н. боготворил. Горбункова, с которым у него была прямая связь через  отдельный телефонный аппарат. Когда телефон звонил, Е.Б.Н. бежал к нему сломя голову. Сначала Горбунков звонил часто. Но ближе к 1987 году звонки раздавались всё реже. Е.Б.Н. был убежденным коммунистом, старательно посещал партийные мероприятия, и его совсем не тошнило от коммунистической идеологии. Чуть ли не каждый день мы ездили на стройку, завод, или в институт. Он был неординарен в поведении. Например, на стройках у него манера была  дарить часы какому-то строителю. Такой жест имел для него «исторический» смысл: первый секретарь поощрял часами отличившихся тружеников так же, как генерал своих солдат за «боевые заслуги» во время войны. Я этот фокус с часами запомнил и потом специально носил в кармане запасные часы, которые брал  в горкоме.
У Е.Б.Н. в нагрудном кармане всегда лежал червонец, который ему вкладывала Фаина Ильинична. Он плохо представлял, что сколько стоит. Если чувствовал, что на халяву есть не стоит, когда его угощают, выкладывал на стол свой червонец, уверенный, что расплатился. Хотя обед мог стоить и два червонца. Е.Б.Н. регулярно посещал с проверками продовольственные магазины. Торговое начальство, узнав о наших визитах, снабжало магазины лучше. Его обычные вопросы: сколько в продаже сортов мяса, сколько наименований молочной продукции? Он также диктовал замечания, которые я заносил в блокнот. Личные отношения Е.Б.Н. ограничил жёсткими рамками. Всех называл на «вы», разговаривал кратко и строго: «Поехали! Подать машину, скажем, в два часа. Позвоните туда-то. Доложите об исполнении», и т.д. Первое замечание он мне сделал, когда я захлопнул дверцу машины. Открывая его дверь, я одновременно захлопывал свою.  Так как у него на левой руке пальцев не хватало, он подсознательно боялся, что и оставшиеся ему когда-нибудь оторвут. Вёл он себя как настоящий партийный деспот. У большинства партийцев высокого уровня был одинаковый стиль поведения с подчиненными. Я бы удивился, если бы заметил у него интеллигентные манеры. Когда Е.Б.Н. приходил домой, дети и жена стояли навытяжку. Кидались к нему, раздевали, переобували. Сам он только руки поднимал. Повторял, что работает сутки напролёт, без выходных. В субботу он работал только до обеда, а воскресный день проводил с семьей. Они вместе обедали, он любил в бане попариться, зимой на лыжах катался, ездил в спорткомплекс на Ленинских горах, где брал первые уроки тенниса…Однажды я присутствовал на бюро горкома и слышал, как Е.Б.Н., отчитывая провинившегося руководителя за плохую работу, унижал его человеческое достоинство, понимая, что тот ответить ему на равных не может. Эта манера осталась у него, когда он стал президентом. Горбунков предложил Е.Б.Н. с семьёй переехать на служебную дачу, с которой только что съехал сам. И Е.Б.Н. сразу перебрался. Такого ещё мне видеть не случалось. Хотя бы косметический ремонт полагалось сделать. На обоях  остались пятна, торчали гвозди из стены, виднелись пустые дырки. Спешка объяснялась тем, что он хотел показать, что ничем после Горбункова не брезгует. Да и вряд ли он бы дошел до столь высокого поста, если бы у него не было беспрекословного партийного чинопочитания.
Занавес закрывается.

СЦЕНА 18 (Ну, ты,  Е.Б.Н., даёшь!)
 (На сцене – стол, за которым сидят Горбунков, Лигунов и ещё 10 человек, естественно стол длинный, а всё сидящие за ним члены политбюро ЦК КПСС в большинстве своём – 65-80 лет возраста. Перед столом, с левой стороны – ораторская трибуна. На стене – портрет Ильича и красная лента, на которой черными буквами вычерчено: «Слава XXVII съезду родной Ленинской партии!» Под ним ещё один лозунг: «К перестройке и ускорению через живое творчество масс!» На трибуне также лозунг: «Дело Ильича живёт и побеждает». Дело было 26 февраля 1986 года).
Лигунов  (встает и громогласно объявляет). Слово по обсуждению доклада генерального секретаря Центрального комитета родной Ленинской партии представляется персеку МГК КПСС товарищу Бонифатию Немирзоевичу Ендухаеву.
Е.Б.Н. ( трусцой выбегает из боковой двери зрительного зала и важно впаривает на трибуну).
Товарищи! На нашем съезде снова атмосфера того большевистского, Ленинского оптимизма, призыва борьбы со старым, отжившим во имя нового. Вся работа теперь идет как бы по Ленинским конспектам, с опорой на лучшие традиции партии.
Почему от съезда к съезду мы принимаем ряд одних и тех же проблем? Почему в нашем партийном лексиконе появилось столь чуждое слово «застой»? Почему за столько лет нам не удаётся вырвать из нашей жизни корни бюрократии, социальной несправедливости, злоупотреблений? Почему даже сейчас требование радикальных перемен вязнет в инертном слое приспособленцев с партийным билетом? (Далее умолкает, оглядывая зал и президиум торжествующим взглядом с мыслью: «Вот какой я!». Чувствуя поддержку присутствующих, продолжает).
   Мое мнение: одна из главных причин – нет у ряда партийных руководителей мужества своёвременно и объективно оценить обстановку, свою личную роль, сказать пусть горькую, но правду, оценить каждый вопрос или поступок – и свой, и товарищей по работе, и вышестоящих руководителей – не конъюнктурно, а политически (широко раскрывает рот и заглатывает воздух). Темпы роста общественного производства замедлились, что является результатом плохо скоординированной работы отраслей народного хозяйства, отсутствия эффективного механизма влияния.  Многие в отраслях просто забыли, что такое истинно партийная работа.
    Нам необходим контроль каждого постоянно сверху и снизу. Скромность – вот культ нашей работы. Никакого начальственного синдрома в отношениях с людьми. Надо резко повысить требовательность, спрос, дисциплину. Давать принципиальные, пусть даже иногдаё, оценки положения дел  в работе лично каждого руководителя, этим помогая им оставаться настоящими партийцами и на работе, и наедине со своей совестью. Непререкаемость авторитетов, непогрешимость руководителя, «двойная мораль» в сегодняшних условиях нетерпимы и недопустимы…
   Депутаты съезда могут меня спросить: почему же об этом не сказал, выступая на XXVI съезде партии? Ну что ж, могу сказать, и откровенно ответить: видимо, тогда не хватило смелости и политического опыта.
(Когда Е.Б.Н. проходил в зал мимо президиума, каждый  из сидящих за столом жал ему руку, а…)
Лигунов (пожимая Е.Б.Н. руку). Ну, ты, Бонифатий Немирзоевич, даёшь!
Занавес закрывается.

СЦЕНА 19 (Ремарка)
Автор. Пленум после съезда избрал Е.Б.Н. всего лишь кандидатом в политбюро ЦК КПСС.  Е.Б.Н. обиделся, что всего лишь кандидатом, а не членом, но продолжал свою активность. Посмотрим, как он это делал, общаясь в течение 5 часов с московскими пропагандистами 11 апреля 1986 года. 
Занавес закрывается.

СЦЕНА 20 («Живое творчество» в массы)
 (На сцене – трибуна. На трибуне – Е.Б.Н. За трибуной – полукругом стулья, на которых сидят московские пропагандисты. Е.Б.Н. – стоит на трибуне полубоком к зрителям театра).
Е.Б.Н. Население столицы в настоящее время – 8,7 миллионов человек. Нуждаются в жилье 2,5 миллиона. Около 1 миллиона – в коммунальных квартирах, 28 тысяч живут в ветхих жилищах, которые подлежат немедленному сносу. Исторический образ Москвы изуродован. С 1935 года уничтожено 2200 крупных архитектурных памятников. Многие находятся в плачевном состоянии, используются не по назначению. Церковь, в которой венчался Пушкин (церковь Большого Вознесения у Никитских ворот), превращена в контору. Острейшая проблема – транспорт. В городе не построено 60 км линий метро. Изношен подвижной состав. В 1985 году – 2000 различных аварий. В том же году метро стало впервые убыточным. В любое время, даже поздно вечером, в магазинах толпа. Фонды надо выделять не только на 9 миллионов москвичей,  но и на 2-3 миллиона гостей столицы. «Дефицитные товары расхватывают приезжие. Очень трудно в Москве с безалкогольными напитками. Производство «бормотухи» мы прекратили, но продолжаем выпускать в большом количестве креплёные вина. Поскольку в Москве продавать их запрещено, спаиваем Московскую область. Надо сокращать производство алкогольных напитков и количество точек, торгующих ими. В первом квартале 1987 года продажа алкогольных напитков сократилась на 30 процентов. Однако, в последнее время на улицах Москвы начали появляться пьяные. И это свидетельствует, что мы ослабили борьбу со злом, решив, что оно уже побеждено, хотя успокаиваться рано. Пьянство загнано с улиц в квартиры. Не случайно возросло число квартирных преступлений. Я побывал на многих рынках. Таких цен, как в Москве, нигде не видел. Жалкий пучок петрушки стоит 50 копеек, а то и рубль. Килограмм мяса – 8 рублей. Но ограничивать цены нельзя, поскольку это не даёт результатов  – торговцы перекочёвывают в другие города и области. На рынок надо давить торговлей. У каждого рынка нужно строить кооперативный магазин. Если в этих магазинах колбаса будет продаваться  по 8 рублей – неважно. У меня есть список людей, которые могут заплатить и большую цену. Зато будут покупать колбасу, которая пахнет мясом. Моссовет превратился в эталон бюрократизма. Там идёт сейчас большая смена людей. Сокращается аппарат. МГК подаёт пример –  количество секретарей сократилось с 7 до 6.
Занавес закрывается.



СЦЕНА 21 (За что, батяня?)
 (На сцене сидят за столиком напротив друг друга Князь Мира Сего и Е.Б.Н. Время происходящего – январь 1989 года).
К.М.С. Четыре почти года прошло, как мы с тобой не встречались, Бонифатий. А зря. Занесло тебя после твоей охоты на волков на московском ипподроме. До головокружения от успехов ты сподобился. Я даже пожалел о том, что в своё время дал тебе послушать Высоцкого.
Е.Б.Н. Почему зря? Ведь вначале вроде всё сбывалось. Даже сам медведь Гобунков говорил, предлагая меня в персеки Москвы: «Товарищи, я горжусь Козлом – героическая личность, козья морда».
К.М.С. Он-то говорил, а ты, что тогда делал?
Е.Б.Н. Что делал? Скакал козлом.
К.М.С. А за что ты назвал волка Лигунова сволочью? Зачем ты попёр на него и на Горбунова на октябрьском пленуме ЦК 1987 года. Понимаю, что ты не справился с волками и лисами  Москвы и захотел стать заместителем Горбункова по идеологии вместо Лигунова, но всему своё время.
Е.Б.Н. Но я перестраивался с ускорением.
К.М.С. Всё-таки недальновидный ты козел, Бонифатий. Занесло тебя на обочину. Возомнил себя святым ультра-коммунистом и со мной перестал считаться. С твоими мозгами и твоими глупыми виражами далеко ты не уедешь. Лигунова и без тебя убирают, а Горбункова мы бы с тобой убрали красиво.
Е.Б.Н. Куда уж красиво, если он меня засунул в министры без портфеля. Это из кандидатов в члены политбюро.
К.М.С. Другой бы тебя не в министры, а в лагеря засандалил, а тебя в министры – жрать задарма то, что сделано другими руками. Дурень ты зажравшийся, пустобрех и дешёвка.
Е.Б.Н. И это так ты меня обзываешь?! Меня – твоёго наместника?
К.М.С. (подходя к Е.Б.Н., бьет его прямо правой рукой в левую челюсть). Наглая и неблагодарная сука!
Е.Б.Н. (сваливаясь со стула и взвизгивая). За что, батяня?
К.М.С. Вот так-то лучше: батяня!  А раз батяня, то помни: не за то отец сына бил, что пил, а за то, что опохмелялся. Не за подлость я твою врожденную бью тебя, а за то, что не осознаешь, кто тебя пригрел. Я же Князь, а ты –козлино-поросячье говно, но ты должен выползти, наконец-то, из своей душевной грязи в наместники Князя Мира Сего, у которого работ на Земле невпроворот. А ты позоришь меня, говнюк!
Е.Б.Н. Но я же тебе служу своей подлостью (всхлипывает).
К.М.С. Ты должен служить мне как хитро-умный человек, а не как хитро-глупая козлятина. Зачем ты попёрся на Московскую партконференцию с просьбой о какой-то вшивой реабилитации, дундук с клопами? От чего тебя реабилитировать? Жрёшь, срёшь… А что ещё делаешь?
Е.Б.Н. Хотел вспрыгнуть в политбюро.
К.М.С. В какое политбюро? Хана скоро придёт твоему политбюро в рублёвой зоне. Раз изображаешь из себя оппозиционера, борись до конца как оппозиционер, а не как шлюха, которая просится вновь в постель к вышвырнувшему её оттуда хозяину. Ты же – типичная проститутка у всех прежних хозяев. Неужели мой наместник взойдёт на престол с клеймом отпетой пробъяди?
Е.Б.Н. Слушаюсь вас, ваше величество.
К.М.С. Слушайся, а то переменю на тебя свои планы.
Занавес закрывается.

СЦЕНА 22 (Однако ж!)
Автор. Прошёл год с небольшим. Е.Б.Н. значительно подрос, несмотря ни на что. Весной 1989 года он стал народным депутатом СоСоСРании, весной 1990 года – народным депутатом, а затем и председателем Высшего Совета входящей в состав СоСоСРании Русландии. И это, несмотря на его всевозможные дикие выходки в своей стране и в Америке. И вот – новая его встреча со своим покровителем.
Занавес закрывается.

СЦЕНА 23 (Серьёзный разговор)
 (На сцене К.М.С. и Е.Б.Н. Оба сидят за столом напротив друг друга).
К.М.С. Да, тяжёлая это работа – из болота тянуть идиота.
Е.Б.Н. Вместо поздравлений опять обижаешь меня, Князь.
К.М.С. Да не тебя, а только в твоём лице всё мое агромаднейшее воинство безбожников, с которыми мне приходится работать с помощью моих бесенят. Уж сколько тысячелетий прошло… Да, что там, миллионов лет, а работы всё прибавляется. И каждый норовит урвать побольше, а сделать поменьше. Словом, каждый – за себя, один Бог – за всех.
Е.Б.Н. Но я-то за народ борюсь. Хочу, чтобы народ СоСоСРании жил как можно лучше. Ты посмотри, Князь, с какими программами, например, я пропихивался в народные депутаты:
   Высший законодательный орган страны должен выражать волю народа.
   Необходимо бороться против существующего элитарного бюрократического слоя через передачу власти выборным органам .
   Забота о человеке  – главная цель социализма. Необходимо сосредоточить все усилия на трёх важнейших направлениях: 1. Обеспечение продовольственными и промышленными товарами 2.Сфера обслуживания.  3. Жильё.
    В социальной политике отдать приоритет  наименее социально защищённой части общества: малообеспеченным семьям, пенсионерам, женщинам и инвалидам, ужесточить борьбу за социальную и нравственную справедливость. Переориентировать 4-е Управление Минздрава, обслуживающее сегодня руководителей, на нужды наименее социально защищённой части общества, ликвидировать различные спецпайки и спецраспределители.
   Прочным фундаментом социальной политики может быть только эффективная экономика. Резко сократить число министерств и ведомств и постепенно перевести аппарат на полный хозрасчёт. Стабилизировать курс рубля.
   Вот какой я – конкретный борец за счастье! Видишь, и рублевую зону собираюсь использовать на полную катушку: стимулировать хорошую работу только рублем и стабилизировать курс рубля.
К.М.С. И это – твоя забота о человеке – главной цели социализма?
Е.Б.Н. Конечно. Я обещаю народу отдать ещё больший приоритет социальной политике, а в этой политике – малообеспеченным семьям, пенсионерам, женщинам и инвалидам.
К.М.С. А средства на свои приоритеты,   где возьмёшь?
Е.Б.Н. Буду стимулировать хорошую работу рублём и стабилизировать его курс.
К.М.С. Козлёнок! Ты думаешь, это сделать так просто?
Е.Б.Н. Раз плюнуть. Мы для этого и создали ещё в 1989 году в тылу съезда народных депутатов межрегиональную депутатскую группу.
К.М.С. Группу болтунов и демагогов?
Е.Б.Н. Нет, не демагогов. Во главе этой группы – истинные демократы, в основном, коммунисты: Гавриил Жопов, Юрий Пафонасьев, я сам… Правозащитник Андрей Сахаров, хотя и беспартийный, но отец водородной бомбы, академик, в прошлом трижды герой нашего социалистического труда…
К.М.С. Но Сахаров-то, самый стоящий из вас, что он понимает в твоей социальной политике? Социализировать политику – это не бомбы взрывать. Здесь нужны не талантливые физики, а талантливые экономисты, юристы, политики.
Е.Б.Н. Так ты же слышал, Князь, имена, окромя Сахарова. Гаврила Жопов – экономист – пальчики оближешь. Пафонасьев – и историк, и политик. Как здорово он назвал первый съезд народных депутатов сталинско-упреловским агрессивно-послушным большинством. А во мне самом – всё сразу вместе.
К.М.С. К сожалению, в тебе всё вместе. К созидательной работе ты не способен. Ты – разрушитель. И прав был Егор Лигунов, когда сказал: Е.Б.Н., ты не прав!
Е.Б.Н. Но он был моим самым главным врагом, врагом перестройки.
К.М.С. А ты и впрямь ассоциировал себя с перестройкой?
Е.Б.Н. Конечно, если я тогда боготворил Горбункова.
К.М.С. И ты верил, что Горбунков способен на эту самую перестройку?
Е.Б.Н. Конечно. И я считал себя рядом с ним самым главным перестройщиком, если он был генсеком компартии СоСоСРании.
К.М.С. Правильно пропел Игорь Тальков: «Перестроить можно рожу, ну а душу – никогда!»
Е.Б.Н. Но я, действительно, перестраивался, охотясь на волков на московском ипподроме.
К.М.С. Твоей бы башкой сваи забивать, или, как сказал поэт: «Гвозди бы делать из этих людей, не было б крепче в мире гвоздей».
Е.Б.Н. А кто в Русландии выше меня: я – председатель Высшего Совета?
К.М.С. Но Горбунков уже президент СоСоСРании и генсек партии, а тебя, дундилу, избрали с большим трудом тем, кем ты стал, благодаря моей помощи.
Е.Б.Н. Опять обижаешь, Князь.
К.М.С. Называю вещи своими именами.
Е.Б.Н. Но я же – твой лучший ученик, своёго рода особа, приближённая к его императорско-княжескому величеству Земли.
К.М.С. Это потому ты такая особа, что от тебя Бог отказался, оставив в моём ведомстве одних подонков. Ясно, что ты – многократно меченый дьяволёнок. Но нам надо доказать, что большинство людей – мои рабы, а ты – не рядовой дьяволёнок. Куда ты годишься, если так лживо и паскудно действуешь.
Е.Б.Н. Но я же расту.
К.М.С. Растёшь исключительно благодаря моей помощи. Такого, как ты, человек поумнее Горбункова давно бы стёр, выражаясь словами одного из классиков СоСоСРанской инквизиции, в лагерную пыль. Что ты там унюхал, под хвостом дерьмократов? Что ты вытворял, срань клозетная, после того, как тебя поддержало на выборах большинство засранцев? Они, голосуя за тебя, думали, что ты лучше их. А ты? Подумал ли ты, наконец, кто за тобой стоит?
Е.Б.Н. Надо мной ты, батюшка. А что я особенного сделал?
К.М.С. Над нами всеми – Бог, и Он прекрасно видит, с каким говном мне приходится возиться. Я выполняю Божью волю, доказывая человекам, кто есть кто, а ты всёго лишь плаваешь, как это говно в проруби. Вот-вот, гляди, всем станет ясно, что ты не глобален для наших целей, и тебя сожрут сами же говноеды.
Е.Б.Н. Не понимаю тебя, Князь.
К.М.С. Ещё бы тебе понимать меня, пьянь пожизненная. Ты что в Америке делал в сентябре 1989 года, жмурик?
Е.Б.Н. Себя показывал и на них посмотрел. А с собой привез назад целый миллион одноразовых шприцев.
К.М.С. На какие шиши?
Е.Б.Н. На мои, честно заработанные, Е.Б.-а-Н.-нные.
К.М.С. Вот именно грёбанные, но зачем тебе при этом надо было выгрёбываться?
Е.Б.Н. Но отдыхать же, расслабляться, на свои Е.Б.-а-Н.-ные я же мог.
К.М.С. Своих, грёбанных денег у тебя нет. Деньги тебе давали за счёт тех, кто их зарабатывал честным трудом, выпуская продукцию, а твоё говорящее говно уже давно ничего не стоит. Кто тебя дрессировал перед полётом в Америку? Твои друзья, что ли, по твоей межрегиональной группе? Жопов, Пафонасьев, или ещё какая-нибудь другая, похожая на них жопа?
Е.Б.Н. Ты погоди гневаться, Князь. Жопов меня консультировал по экономике, Пафонасьев – по истории и политологии, да и моя собственная голова – далеко не жопа.
К.М.С. Нашёл мне тоже антрепренёров. Твой Жопов ничего конкретного в экономике не волочёт. Жопа – она и есть жопа, а твой Жопов – конъюнктурщик и пробъядь. Он, как и Пафонасьев, и другие пробъяди, верно служил и выгрёбывался перед коммунистическими правителями, как и ты, пока жареной дерьмократией от горбунковской перестройки не завоняло. Вот увидишь, близок час тому, чтобы увидеть, какие вы все – дерьмократы
Е.Б.Н. И покойник Сахаров?
К.М.С. Сравнил член с пальцем. Сахаров – он крупный учёный, который ещё при правлении Хрустящего опомнился, уразумев, что создавать водородные бомбы – это не по-божески. Над ним издевались в ссылке, когда вся остальная, ныне дерьмократическая братва хлебала не только щи из коммунистического пойла, и вдруг, вторя Горбункову, заголосила: «Больше социализму!» Всё это – фуйня. И ты показал в этой Америке, чего  стоишь. Сколько ты там виски и ликеров выжрал? Зачем ты так бессовестно обоссал колесо самолёта Рокфеллера, на котором ты летал, скотина? Что тебе, туалета в самолете не хватило?
Е.Б.Н. В туалет самолета я не мог пробраться, потому что во время полёта меня пронесло.
К.М.С. Расшифровывай!
Е.Б.Н. Неаккуратность проявил, Князь. Такие конвульсии били, когда меня рвало и по большому жидким выходило. Как его? Проносом,  нет – поносом. Мимо унитаза выхлестало. А потом по-маленькому, страсть как захотелось, но я боялся ботинки испачкать в собственном дерьме. Вот еле и дотерпел до выхода из самолёта, колесо обмыл. Не мочиться же мне на встречающих.
К.М.С. Интеллигент, в общем. А зачем ты по приезде в СоСоСРанию топиться хотел?
Е.Б.Н. Так, на минутку озарением совести плеснуло на меня. Стыдно стало мне за самого себя. И думал, лучше утопиться, чем тебя, мой хозяин, и дальше позорить. Водица была холодная. Вовремя опомнился.
Занавес закрывается.
СЦЕНА 24 (Как это было – ночной звонок)
(На сцене Коржупов за столом с телефоном)
Коржупов. Около полуночи у меня в квартире зазвонил телефон (снимает трубку телефона на столе). Кто говорит? Слон?
Голос из трубки. Нет, не слон. Это я – Таня, младшая дочь Бонифатия Немирзоевича.
Коржупов. Я вас не сразу узнал. Думал, что это слон звонит от верблюда. А что вам надо? Шоколада?
Голос из трубки. Мне не до шуток, Алексей Васильевич.
Коржупов. Говорите яснее, Танюша.
Голос из трубки. Папа пропал. Уехал после встречи с общественностью в Раменках, и нет его.
Коржупов. А куда он уехал?
Голос из трубки. На дачу в Успенское.
Коржупов. Так позвоните на милицейский пост около дачных ворот в Успенское и спросите, проезжал ли отец через пост (кладёт на место трубку телефона). Взял бы он меня с собой в своё Успенское, ни один бы волос с его сивой гривы не выпал. А то исчез… ё-к-л-м-н…
(Вновь раздается телефонный звонок).
Коржупов. Говорите.
Голос из трубки (тон голоса убитый со всхлипами). Папу с моста сбросили… У Николиной горы, прямо в реку. Он сейчас на милицейском посту лежит в ужасном состоянии.
Занавес закрывается.
СЦЕНА 25 (Не утоп)
 (На сцене – лавка, два субъекта в милицейской форме, на лавке – будущий государь Русландии Е.Б.Н. в одних трусах, белых и мокрых. Рядом с лавкой обогреватель. Тело Е.Б.Н. – непривычно синее, будто облитое специально чернилами. На сцену врывается Коржупов с огромной дорожной сумкой).
Е.Б.Н. Лёша, посмотри, что со мной сделали (заплакал).
Коржупов (вынимая из сумки бутыль самогонки, наливает и подает Е.Б.Н. стакан). Пейте, Бонифатий Немирзоевич. (Затем из той же бутылки льёт самогон на Е.Б.Н. и растирает всё его тело до красноты, после чего одевает его в содержимое своей сумки).
Коржупов. Так что случилось, Бонифатий Немирзоевич?
Е.Б.Н. (захмелев и повеселев). Шёл я на дачу к приятелям Башиловым от перекрестка, где меня высадила служебная машина. Вдруг рядом затормозил «Жигуль» красного цвета, из которого выскочили четверо здоровяков и, словно козла, меня впихнули в салон. Там надели мне на голову мешок – и в речку. Еле выплыл.
Коржупов. А мешок они завязали?
Е.Б.Н. Ещё как завязали, но я его уже в воде развязал.
Коржупов. Если они вас утопить хотели, почему по голове чем-нибудь тяжёлым не стукнули?
Е.Б.Н. Князь мне помогал.
Коржупов. А кто такой  князь?
Е.Б.Н. Князь Мира Сего.
(Милиционеры понимающе переглядываются).
Коржупов (дотрагиваясь до лба Е.Б.Н.). Вас не знобит?
Е.Б.Н. Не думай, Лёша, что я бредую. Лучше налей мне ещё стаканчик твоего самогрева. За Князя мне полагается выпить.
Занавес закрывается

СЦЕНА 26 (Потенциальный самоубийца)
Автор. Слухи о попытке убить главного переструйщика и «демократа» страны ходили разные. Е.Б.Н. заткнул всём глотки, заявив, чтобы не лезли в его личные дела. Намек был понят: ехал к бабе, но ревнивый муж с друзьями искупали его в речке. Всём известно, что Е.Б.Н. страдал хронической депрессией, из которой выходил с помощью алкоголя. Попытка, или демонстрация попытки, покончить собой была у него в последние дни его пребывания на посту персека Москвы в ноябре 1987 года. Тогда он полоснул себя в левую грудь под рёбра. Полоснул аккуратно, не глубоко. Позднее, в 1993 году, когда его хотели отстранить от власти путем вынесения недоверия в Высшем Совете Русландии, он забрался в сауну и попытался там угореть. Спас тот же Коржупов.
Занавес закрывается.

Д Е Й С Т В И Е    Ч Е Т В Ё Р Т О Е
(КАК С ГУСЯ ВОДА)
СЦЕНА 27 (Чёрного кобеля не отмоешь до бела)

(На сцене – К.М.С. и Е.Б.Н. Май 1996 года. Из микрофона раздается «Моя цыганская» Владимира Высоцког).
 
Я – по полю вдоль реки:
Света – тьма, нет Бога!
В чистом поле – васильки,
Дальняя дорога.
Вдоль дороги – лес густой
С бабами-ягами,
А в конце дороги той –
Плаха с топорами.
 
Где-то кони пляшут в такт,
Нехотя и плавно.
Вдоль дороги всё не так,
А в конце – подавно.
И ни церковь, ни кабак –
Ничего не свято!
Нет, ребята, всё не так!
Всё не так, ребята.

Е.Б.Н. Ну, что? Опять, Князь, не так, как надо?
К.М.С. А что, как надо? Я хотел тебя поставить во главе всей рублёвой зоны, всей  Русландийской империи, именуемой СоСоСРанией, курва, а ты, обосрался, сучье вымя, козёл вонючий.
Е.Б.Н. Я не знал, что так повернётся. Летом 1990 года я вышел из компартии, летом 1991 года стал президентом Русландии, а тут путч в августе.
К.М.С. Какой путч? Это всего лишь оперетта. Был бы настоящий путч, от тебя бы остались козлиные рожки, да копытные ножки.
Е.Б.Н. Но я Горбункова вызволил, на танке перед народом выступал, по компартии нанёс непоправимый удар.
К.М.С. Горбункова вызволил? А что потом? Тебе СоСоСРания сама в руки просилась, а ты её вместе со вшиварями своими Кривчуком  и Шухаревичем и у Беловежской тёщи на троих распил.
Е.Б.Н. На троих? Нас же потом все республики сасасаранские поддержали во главе со своими президентами.
К.М.С. Не с президентами, а с такими же козлами, как и ты сам. Все отпетые коммунисты стали отъявленными дерьмократами.
Е.Б.Н. Но я создал независимую демократическую Русландию.
К.М.С. Тоже мне, отец русской демократии нашёлся. Мне вся созданная Сталиным империя была нужна. Когда тебя в 1931 году при крещении поп было чуть не утопил, я Богу обещал тебя сделать своим наместником. Сколько я в тебя сил вложил. Хотел, чтобы ты стал государем всей рублёвой зоны, а ты, трус паршивый, откусил только  Русландию. Что, сачок, боялся не управиться со всей СоСоСРанией?
Е.Б.Н. Но я же – русский, и на кой хер мне править всякими чурками из сососранских окраин. Там народ горячий и кровной местью балуется. Не дай Бог, прирежут по пьяной лавочке.
К.М.С. Бога вспомнил?! Тебе к Богу уже давно дороги нет. У Бога никаких чурок нет. У него только есть рабы.
Е.Б.Н. А я никогда ничьим рабом не буду.
К.М.С. А ты знаешь, что означает слово «раб»?
Е.Б.Н. Это мы в школе проходили. Раб – это человек, полностью зависящий от другого человека – рабовладельца, собственностью которого раб и является.
К.М.С. И не только то, о чём ты говоришь. Рабами ещё называют людей, которые являются последователями какого-либо учения. Вот-вот наступит момент, когда учение Бога дойдет более полно, чем это было до сих пор, а пока верящие в Бога рабы Божьи пользуются уже известными древними святыми писаниями, например, Ветхим и Новым заветами, Кораном, Торой.
Е.Б.Н. Не верю я этим древним сказкам. Вот тебя я ощущаю в натуре. Я понял, что ты вливаешься в душу человека через материальные ценности. Человек чувствует от этого удовлетворение, утоляя свои земные страсти и потребности. А что Бог? Забава для идиотов.
   К.М.С. Ты над кем юродствуешь, чучело человека?  Ты что, забыл, что именно я – главный служитель Бога,  отсеивающий от него всякую атеистическую шваль? Помни, служа Дьяволу, – не богохульствуй. Служа Богу, помни, что за тобой всегда пристально смотрит и испытывает тебя Дьявол, готовый всегда увести тебя за собой, чтобы подобные тебе перевёртыши не маячили перед глазами истинных рабов Божьих.
Е.Б.Н. Но таких, истинных, я совсём не видел.
К.М.С. Истинных служителей Бога может увидеть лишь истинный служитель Бога, а твоя слепая душа вместе с твоими телесными потрохами уже давно служит мне, ибо, как бы ты  не хорохорился,  душа твоя – типичная пробъядь, ибо ты торгуешь ею как опытная проститутка
Е.Б.Н. Но зато я живу в своё удовольствие.
К.М.С. Вот-вот. Живёшь как обыкновенный зверюга, главной целью жизни которого является чревоугодие, в угоду которого и поставлено всё твоё мерзопакостное пребывание на Земле.
Е.Б.Н. Всё-таки я не понимаю, Князь, с кем ты? Сам по себе ты, Князь Мира Сего, владеющий всем земным. Или ты под Богом?
К.М.С. Не притворяйся наивным, Бонифатий. Сколько лет мы с тобой общаемся, а ты всё прикидываешься не понимающим, кто есть, кто и что есть, что. Кто считает себя не под Богом, тот просто дурак, а кто считает, что Князь Мира Сего служит не Богу, а подобным дуракам, тот двойной дурак, дурак в квадрате, который никогда не попадет в рай, потому что я – всего-навсего чистильщик человечества, отсортировывающий от Бога тех, у кого падшие души, то есть души, не стремящиеся вверх к Богу – возвышенные души, а души людей, для которых главным в жизни является их земная жизнь, направленная на удовлетворение собственных материальных интересов и похотей. Может, тебе что-то подскажет «Песенка о переселении душ» Высоцкого?
(Раздается песня из микрофона):
Кто верит в Магомета, кто – в Аллаха, кто – в Иисуса,
Кто ни во что не верит – даже в чёрта, назло всем, -
Хорошую религию придумали индусы:
Что мы, отдав концы, не умираем на совсём.

Стремилась ввысь душа твоя –
Родишься вновь с мечтою,
Но если жил ты как свинья –
Останешься свиньёю.
      …………………
Досадно попугаем жить,
Гадюкой с длинным веком, -
Не лучше ли при жизни быть
Приличным человеком?

Так кто есть кто, так кто был кем? – мы никогда не знаем.
Кто был ничем, тот станет всем, – задумайся о том!
Быть может, тот облезлый кот – был раньше негодяем,
А этот милый человек – был раньше добрым псом.
                ……………………………….
Е.Б.Н. Так эта псенка – всего лишь шутка, понимаешь.
К.М.С. Шутка – ложь, но в ней намёк – добрым молодцам урок.
Е.Б.Н. Почти что так сказал Пушкин: «Сказка ложь, но в ней намек».
К.М.С. Намек на урок, а ты уроков из своей жизни не делаешь, как и народ Русландии: ничего не понял твой народ – как был, так и остался он в рублёвой зоне.
Е.Б.Н. Но в Русландии теперь можно обменивать рубли на доллары, марки и прочую заморскую валюту.
К.М.С. Ха! Ха! Ха! Ха! А что с этой валютой делать в твоей Русландии. Чтобы купить на неё, надо её вновь обменивать на рубли. А кто наживается при твоих обменах? Рубли – на доллары и наоборот. В общем, твои банки и меняльные конторы стригут твой народ как поросят. Да откуда брать рубли, когда в твоей стране по году не выплачивают народу заработанные гроши?
Е.Б.Н. Так это – трудности моих реформ.
К.М.С. Ты о чём говоришь? Какие это твои грёбанные реформы?
Е.Б.Н. Так я сделал отпуск цен со 2-го января 1992 года, приватизировал значительную часть государственной собственности, разогнал Высший Совет Русландии, навожу порядок на Северном Кавказе – мочу ичкерийцев.
К.М.С. Добавь к тому же: распродаешь по дешёвке нефть, газ, металлы и прочие не принадлежащие тебе ресурсы.
Е.Б.Н. Так жрать-то народу надо на что-то.
К.М.С. Жрать-то надо на заработанное, а не на распроданное. Твой грёбанный отпуск цен привел к их удорожанию в 10000 раз. А заработная плата выросла во сколько? Что могут теперь купить твои пенсионеры на копейки? Приватизировал ты госсобственность в пользу тех, кто ничего не делает, сделав их долларовыми миллионерами и миллиардерами. Высший Совет, который утвердил президенство в Русландии, ты расстрелял как палач и подонок. На Северном Кавказе своим наведением порядка ты превратился в гробовщика. А я-то думал, что ты проучишь свой народ, доказав ему, что он грешен, поставив себя в зависимость от рубля.
Е.Б.Н. Но до моего прихода к власти народ зависел от тоталитарного режима компартии.
К.М.С. Ошибаешься, ибо каждый народ достоин своего правительства. И тебя он достоин, твой народ, ибо он терпит тебя.
Е.Б.Н. Но я дал народу демократию, сделал его свободным.
К.М.С. Твоя демократия – грёбанная демократия, когда, если люди и могут болтать, что хотят, но они не могут жить свободно, попав ещё в большую зависимость в своей рублёвой зоне не только от рублей, но и от заморской зелени, называемой долларами. А сколько заказных убийств совершено в твоей стране. Не прошло и месяца, например, как убили врача твоего премьера Белозадова.
Е.Б.Н. Так он раньше был моим врачом и много знает о моих сердечных делах. А сейчас – новые выборы: кто гарантирует то, что он не разболтает о моём здоровье рвущимся к власти коммунистам.
К.М.С. Я привел этот пример из десятков тысяч подобных. Многие мрут не только от убийств, но и от болезней. Численность населения сокращается, продолжительность жизни значительно стала меньше, чем при коммунистах, детей рождается всё меньше и меньше. Наркомания и проституция, СПИД и прочие болезни косят твой народ как на войне. А коммунистом по сути ты остался как и прежде. Только раньше ты был им официально, а сейчас – спрятавшись под вонючий хвост твоей «демократии», ибо, как говорят в народе: черного кобеля не отмоешь добела.
Е.Б.Н. Наверное, я никогда не добьюсь от тебя похвалы, но народу я любезен и, несмотря ни на что, я стану вновь президентом Русландии.
К.М.С. Хотя сейчас 96-й, а не 91-й год, я в этом не сомневаюсь, потому что вновь помогу тебе, как обещал. Князь Мира Сего никогда не был предателем и не будет. Я никогда не предавал Бога и никогда не оставлял тех, кто выбрал целью своей жизни служение не Богу, а мне. Я докажу всем, что Богу – Богово, Кесарю – Кесарево.
Занавес закрывается.
СЦЕНА 28 (К.М.С. всегда прав)
Автор. Князь Мира Сего оказался прав – в июле 1996 года после второго тура президентских выборов ему удалось с большим трудом протащить Е.Б.Н. в президенты Русландии на второй срок. После нескольких инфарктов и инсультов ему сделали операцию на сердце. Он выжил, но всё более и более впадал в маразм. Страна продолжала разваливаться. Надо было что-то делать, и вот, наконец, 31 декабря 1999 года.
Занавес закрывается.

СЦЕНА 29 (Прощание)
    (31 декабря 1999 года. На сцене перед микрофоном сидит Е.Б.Н. Рожа у него отёкшая).
Е.Б.Н. Дорогие росмундяи! Осталось совсём немного времени до магической даты в нашей истории. Наступает 2000 год. Дорогие мои! Сегодня я в последний раз обращаюсь к вам как президент Русландии. Сегодня в последний день этого года я ухожу в отставку. Ухожу раньше положенного срока. Я понял, что мне необходимо это сделать. Главное дело своей жизни я сделал. Русландия никогда не вернётся в прошлое. Я не должен мешать естественному ходу истории.  Я прошу прощения за то, что не оправдал надежд тех, кто верили, что мы одним махом сможем перепрыгнуть из серого, застойного, тоталитарного прошлого в светлое, богатое, цивилизованное будущее. Одним рывком не получилось. В чём-то я оказался слишком наивным. Проблемы оказались слишком сложными. Многие люди в это время испытали потрясения. Я сделал всё, что мог по совокупности всех проблем. На смену приходит новое поколение тех, кто может сделать больше и лучше. В соответствии с Конституцией, уходя в отставку, я подписал указ о возложении обязанностей президента  на Наследника (вынимает носовой платок и утирает льющиеся из глаз слезы. На сцену выбегает моложавый 47-летний Наследник. Е.Б.Н. с трудом поднимается навстречу ему, обнимая, наваливается на него). Берегите Русландию (заваливается и падает на пол. Выбегают 4 человека в медицинской одежДЕ, берут Е.Б.Н. за конечности  и утаскивают за сцену). Куда вы меня? В морг?
Наследник: На свалку истории. Вы ошиблись во мне, потому что теперь в нашей истории наступают другие времена. (Далее, обращаясь к залу). Как говорят, чем чёрт не шутит. Но я не от этого чёрта, которого уносят на свалку. Я просто обманул его, когда пробирался на этот трон. Он думал, что я буду продолжать его гнилую линию, но я же разведчик. Я не обману вас, дорогие росмундяи.
Занавес закрывается.
КОНЕЦ









СОДЕРЖАНИЕ
О ПРЕДЫСТОРИИ И ИСТОРИИ СОЗДАНИЯ  НЕБОЖЕСТВЕННОЙ ТРАГЕДИИ…………3
РОЛИ и ПРООБРАЗЫ ………………………………………………………………………………4
Д Е Й С Т В И Е    П Е  Р В О Е (КТО ЕСТЬ КТО)………………………….…….5
СЦЕНА 1 (Начало начал)………………………………..……………………………….……….5
СЦЕНА 2 (Крестины) ………………………………….…….….………………………..……….6
СЦЕНА 3 (Уже меченый) ………………………………………….………………………..…….6
СЦЕНА 4 (Ушлый подонок) …………………………………………...……………………...…..8
СЦЕНА 5 (Не так всё просто) ………………………………………………………………...….9
СЦЕНА 6 (С учителем) ……………………………………………………………………………9
Д Е Й С Т В И Е    В Т О Р О Е (НЕОБЫКНОВЕННАЯ КАРЬЕРА)……………………..10    
     СЦЕНА 7 (Семейный совет)……………………………….…………………………………..…. 10
СЦЕНА 8 (Стал членом)………………………….…………………………………..……………11
СЦЕНА 9 (Снова с учителем)………………………………………..…………………………....12
СЦЕНА 10 (В другие члены)…………………………………………………….……………...…13
СЦЕНА 11 (В конезоидах)…………………………….……………………………………………16
СЦЕНА 12 (В «перестройку»)……………………………….……………………………………..19
СЦЕНА 13 (Радости  «перестройки»)………………………………………………….…………  20
СЦЕНА 14 (Наивный Горбунков)……………………………………………….………………….21
СЦЕНА 15 (Знайте, «каким он парнем был»!)…………………………………….………………..21
Д Е Й С Т В И Е     Т  Р Е Т Ь Е (НЕБЕЗОПАСНЫЕ КУЛЬБИТЫ)……………..……………..……..23
СЦЕНА 16 (Куда теперь?)…………………………………………………………………………...23
СЦЕНА 17 (Столичный барин)……………………...………………………………………………23
СЦЕНА 18 (Ну, ты,  Е.Б.Н., даёшь!)………………………………………………………………...24
СЦЕНА 19 (Ремарка)………………………………………………………………………………....25
СЦЕНА 20 («Живое творчество» в массы) ……………………………………………………..….25
СЦЕНА 21 (За что, батяня?) …………………………………………………...……........................26
СЦЕНА 22 (Однако ж!) ………………………………………………..….…………........................30
СЦЕНА 23 (Серьёзный разговор) ………………………………………………………...................30
СЦЕНА 24 (Как это было  –  ночной звонок) ……...……………………………………….….......32
СЦЕНА 25 (Не утоп) ………………………….…………………………..…………........................32
СЦЕНА 26 (Потенциальный самоубийца) ……...…………………………..………..……….........33
Д Е Й С Т В И Е    Ч Е Т В Ё Р Т О Е (КАК С ГУСЯ ВОДА)………......………………… …………33
СЦЕНА 27 (Чёрного кобеля не отмоешь до бела) ……………………..………..………………    30
СЦЕНА 28 (К.М.С. всегда прав)…………………………………………………………..………...32
СЦЕНА 29 (Прощание) ……………………………………..………………..……………………...32