Чернобыль, 2012 год
- А, черт! В дерьмо, что ли, вляпался?
Подвыпивший мужичок запрыгал на одной ноге, силясь одновременно и сохранить равновесие и разглядеть, на чем же он поскользнулся. Сделать не удалось ни того, ни другого. Матерный возглас пронесся над скрытыми фиолетовым пологом сумерек холмами и сгинул в безмятежной реке. Автор дурно пахнущего высказывания тяжело плюхнулся на траву, в том самом месте, на котором поскользнулся. Оно тоже было дурно пахнущим, это место. Ночной гуляка не ошибся в своих логических рассуждениях.
- Вот суки, везде срут, - пробормотал мужик, вставая. Левая штанина его выходных брюк осталась изгвазданной чьим-то кишечным выбросом.
На смену хмельной эйфории пришла ненависть ко всему живому. Ну не должен был так хорошо начинавшийся вечер окончиться этим позорным фиаско!
Рубаха-парень, Мишка Мокоть, первейший красавец и щеголь старинной украинской деревушки Бандеровки, стал думать, как ему теперь добраться до дома, оставшись незамеченным или хотя бы неузнанным. А ведь хотел пройтись павлином по главной улице и в красках расписать односельчанам подробности любовного вояжа в соседнюю Петлюровку к черноокой разведенке Марьяне! И поди ж ты, насрал на дороге какой-то пидор, все удовольствие испортил! У таких, как Мишка, главное удовольствие от секса не в постели ведь происходит, а после, за столом в кабаке, когда друзьям баян втирают, - кого, куда, и сколько раз.
Вспомнился старый, советских еще, кажется, времен, пошлый ксенофобский анекдот: "Звонит один грузин другому и говорит:
- Здравствуй, Гиви, поздравь меня. Жена сына родила.
- Вах, дорогой, поздравляю! Как назвали сына-то?
- Таким красивым русским именем назвали! Вах, слушай, забыл я что-то... Нагадил гомик, что ли?
- Вах, Гоги, да ты что такое говоришь?!
- Подожди, сейчас вспомню... Пернул педик?
- Гоги, я сейчас трубку брошу!
- А, все, вспомнил! Сер-гей!".
Гнусная байка помогла отвлечься от только что случившегося конфуза. Но она же напомнила Мишке о том, что советское время оставило в наследство жителям современной Украины не только похабные анекдоты...
Зона. Загадочный и страшный мир, функционирующий по собственным, абсурдным и беспощадным законам. Место, где каждая секунда жизни может стать последней... а может и обернуться контрапунктом, с которого для гостя Зоны начнется новая форма существования - отвратная, булькающая тухлой смердящей слизью антижизнь...
Так уж вышло, что обитатели Бандеровки и Петлюровки стали однажды ближайшими соседями этого филиала Преисподней на Земле. Согласия их на тот никто не спрашивал. Просто кусочек Ада в один, далеко не прекрасный день, развернулся из мертвой точки и заграбастал многие сотни квадратных километров украинской земли. Деревенским еще повезло, что их самих не накрыло. Но жизнь на расстоянии всего трех километров от Зоны тоже не гарантировала уюта и душевного покоя. Странные вещи в окрестностях случались часто. Страшных пока что не было, но в контексте близости Зоны слово "пока" ничего хорошего не предвещало...
Мишка сорвал листочек лопуха и протер штанину, стараясь не запачкать пальцы. "Хорошо хоть, брюки уделал, а не пиджак", - подумалось ему. Выпрямившись, Мокоть побрел в сторону деревни. И тут же замер, вытаращив пьяные глаза.
Нет, впереди не происходило ничего ужасного. Но то, что Мишка видел прямо перед собой, никак не могло там находиться! До этих кривых столбов с колючей проволокой в промежутках - где смертоносной современной "спиралью", а где и старой, произведенной, должно быть, еще сталинскими заводами, - было отсюда очень далеко. Пьяный, не пьяный, но уж дорогу домой из Петлюровки Мокоть прекрасно знал. И заблудиться на этом отрезке он не смог бы даже после трех литров первача, идя с завязанными глазами спиной вперед.
И как, при всем при этом, мог он вдруг оказаться на самой границе Зоны?!
Мокоть обернулся, чтобы проверить, той ли дорогой шел. Он, по большому счету, и не сомневался в этом - решил уже, что военные решили подстраховаться и, пока он миловался на пуховой перине с Марьяной, поставили дополнительные кордоны. Значит, где-то неподалеку должен стоять блок-пост, через который его непременно пропустят. Это бродягам-сталкерам приходится, рискуя жизнью, искать обходные пути (а самые отчаянные из них даже ввязываются в перестрелки с вояками). Но Мишка-то - самый, что ни на есть местный житель, о чем свидетельствуют не только его внешность и фамилия, но и лежащий во внутреннем кармане пиджака паспорт незалежного государства Украина. Так что, с возвращением домой проблем возникнуть не должно. Никаких. Разве что матом обложат служивые. Но это же не радиация, волосы на макушке не выпадут.
Все эти мысли успели пронестись в хмельной Мишкиной голове, пока он поворачивался, ожидая увидеть перед собой гряду поросших буйной травой высоких холмов, по которым он еще босоногим мальчишкой бегал с деревянной шашкой, изображая Тараса Бульбу.
А холмов - не было. Ни одного. Да что там холмы - Мишка возрадовался бы даже злосчастной куче дерьма, на которой он поскользнулся минуту назад. Вместо холмов, колышущегося рядом с ними травяного моря и хлипкого висячего мосточка через Припять перед ним зловеще покачивали ветками заросли колючего кустарника. Ветки были бледными и лысыми, как если бы...
Как если бы растения подверглись воздействию радиации!
Мокоть похолодел. Страшная догадка пронзила мозг, и сковывавшая его корка опьянения, покрывшись паутиной трещин, брызнула через поры крохотными осколками. Этого не могло быть, но это, похоже, было правдой. Мишка не заблудился и не вышел к свежему кордону. Это была не прилегающая к Зоне полоса отчуждения. Каким-то неведомым образом бандеровский герой-любовник в доли секунды очутился в самой Зоне, изнутри!
Мишка не мог, разумеется, видеть, как предмет его щегольской гордости - кудрявый вихор, залихватски торчавший из-под картуза - из угольно-черного стал сивым, как шевелюра Президента, что подписывал роковые Беловежские соглашения со стороны России...
"Черт, выбираться надо", - подумал Мокоть и подошел к ограждению. Щит, предупреждавший об опасности, был повернут к нему задней стороной - еще одно подтверждение того, что Мишка находился на территории Зоны. А на заднике щита издевательски сверкал еще один задник - раньше это была афиша, рекламировавшая допотопный концерт Бориса Моисеева.
- У, пидор! - Мокоть хотел от души врезать по нарисованной заднице кулаком, но сдержался, подумав, что со стороны такой поступок будет выглядеть весьма двусмысленно. А вспомнив о тех, кто мог сейчас наблюдать за ним со стороны, Мишка стал с утроенной скоростью соображать, как же ему поскорее исчезнуть отсюда, получив минимум повреждений.
Дело было даже не в вояках. Эти, конечно, могли шмальнуть в залетного ротозея, но только если бы он неожиданно вырос у них на пути, демонстрируя агрессивный настрой. Куда опаснее были сталкеры. Среди них ведь встречались не только благородные авантюристы, воспетые братьями Стругацкими (Мокоть не читал, но был наслышан - после появления Зоны многие в округе обзавелись этой книжкой), но и отъявленное жулье, а также матерые уголовники, ценившие человеческую жизнь меньше банки просроченных консервов. Вот от этих можно было ожидать чего угодно - и ножа в спину и пули в лоб без лишних разговоров. А еще опаснее сталкеров...
Ох, об этом лучше было не вспоминать. Но разве можно не думать о демонах, находясь в Аду? Мутанты, кошмарные порождения радиации, ядовитых испарений, ментальных взрывов и черт знает, чего еще. Сотни версий вариантов разновидностей жутких тварей, один вид которых запросто мог сделать из человека шизофреника. А их укус (прикосновение, дыхание, взгляд - тут уж на кого нарвешься) делал из новоиспеченного шизофреника банального мертвеца...
Но и это были еще цветочки в сравнении с той запредельной жутью, что ожидала путников, сунувшихся в зараженные локации. Аномалии могли убить человека на месте, и это было бы самым оптимистичным из вариантов конца. Все ж лучше, чем медленно гнить заживо, болтаясь в воздухе на высоте пяти-шести метров и глядя, как с тебя ошметками опадает отслаивающаяся плоть. Или стать парализованным полутрупом, раз в десять минут истязаемым мощнейшими электрическими разрядами. Или превратиться в один из ходячих мешков с дерьмом, что в изобилии шляются по лесам и равнинам Зоны, оглашая окрестности нечленораздельными возгласами на псевдославянском языке.
Смерть от пули недаром считалась в Зоне самой счастливой...
Мокоть знал, что наиболее распространенными в Зоне монстрами являются мутировавшие собаки и кабаны. А также зомби, что были когда-то сталкерами или вояками. От этих, по мнению Мишки, довольно просто было убежать. К тому же, вряд ли кто-то из них мог прорваться сюда сквозь многочисленные кордоны.
Он видел этих тварей, когда их трупы вывозили из Зоны на специальных грузовиках. Собаки, кабаны, зомби... Последних, поскольку они были раньше людьми, иногда даже хоронили по-человечески. В закрытых гробах, разумеется, и только в том случае, если было известно, кто они и откуда. В большинстве случаев тела сжигались вместе со зверьем.
Какие еще "красавцы" разгуливали по Зоне, Мокоть не представлял. Обрывки слухов просачивались, конечно, за "колючку", но судить по ним о реальном положении дел не представлялось возможным. Сталкеры, что снимали койки у бабушек в деревне, как и вояки, частенько пировавшие в местном ресторанчике "У Ашота", могли рассказывать правду о своих встречах с мутантами, а могли и бессовестно врать.
Как бы там оно ни было, Мокоть не горел желанием видеться ни с кем из обитателей Зоны, включая самих "героев".
И надо ж, в тот самый миг, как он подумал об этом, за спиной хрустнула под чьей-то тяжелой стопой сухая ветка...
Тут Мишка сам чуть не произвел на свет (точнее - себе в штаны) бурую вонючую личинку. Но все же нашел в себе смелость обернуться и посмотреть, кто же это едва не стал причиной его позора. Пальцы держал крестиком. Только бы не сталкер! Только бы не мутант!
А увидав, кто испугал его, Мокоть подумал, что лучше б ему не зыркать зенками почем зря, а стоять себе тихонько на месте в ожидании конца. Стоявший перед ним не был ни сталкером, ни монстром. Но и к дружелюбной беседе его внешний вид никак не располагал...
Высокое, почти двухметрового роста существо было заковано в сверкающую гладкую броню, подобную той, которую Мишка видел в компьютерных играх, когда заходил "перетереть за жизнь" к своему закадычному другу Пашке. Свободной от доспеха была только голова диковинного создания - продолговатая, лысая, обтянутая блестящей красноватой кожей. Два огромных желтых глаза миндалевидной формы внимательно смотрели на человека. На предплечьях фантастического "рыцаря" вспыхивали и тут же гасли длинные ряды разноцветных огоньков.
Поверить в это было невозможно, но после нескольких лет жизни на окраине Зоны ко многим вещам начинаешь относиться несколько иначе, нежели прежде. Деревенский пьяница и бабник Мишка Мокоть осознал, что он стал первым в мире украинцем, вступившим в контакт с инопланетной цивилизацией.
Сие не означало, впрочем, что его жизни ничто не угрожает. В памяти мгновенно всплыли кадры из культового для поколения тридцатилетних фильма со Шварценеггером. Мишка поежился, представив, как из него вытягивают позвоночник. Лупоглазый гуманоид, однако, не выказывал никаких признаков агрессии. Напротив, он протянул навстречу человеку свои большие длиннопалые ладони, демонстрируя отсутствие в них оружия.
- Типа... это... - Мокоть, хоть и не был косноязычным быдлаком, в столь волнительный момент перешел почему-то на птичье наречие "реальных пацанов с района".
- Пришелец, что ли? - закончил бандеровец фразу, долженствовавшую стать крошечным шажком для человека, но огромным скачком для человечества.
И существо кивнуло ему, и сделало шаг навстречу... Происходящее могло стать началом новой счастливой вехи в истории всей планеты, но тут в ход контакта вмешалась Зона. Весьма характерным для этой вздорной особы, бесцеремонным и беспощадны образом.
Мишку, а вслед за ним и инопланетянина, оторвало от земли и закружило в бешеном вихре. Ужасно закружилась голова - Мокоть почти потерял сознание, но сразу пришел в себя и заорал, что есть мочи, когда его начало вдавливать в тело пришельца прямо сквозь выпуклые пластины скафандра. Перед глазами почему-то маячили белые извивающиеся черви, а в ушах раздавался не только собственный крик, но и какие-то инфернальные вопли, снова заставившие вспомнить о современных компьютерных играх. Вполне возможно, то кричал пришелец. А впрочем, все это не имело уже никакого значения - в следующий миг перед глазами бандеровца разорвалась ядерная бомба (а может, то лопнули сами глаза), и напевно звенящая пустота принялась заботливо укутывать его в липкий холодный саван, не оставив проигравшей жизни ни единого шанса на матч-реванш...