Тихий одесский дворик ранним утром рабочего дня.
Июльское солнце, вытесняя ночную прохладу, заглянуло в замкнутое пространство, опоясанное бесконечным балконом.
Дворик наполняется запахом жареной мойвы и приглушенными голосами.
Кто-то готовит традиционный для приморского городка завтрак. Где-то звякает посуда.
Бубнит вполголоса радиоточка.
Две раскидистые акации, растущие по углам дворика, привносят уют, давая благостную тень. Под одной из акаций, заняв деревянный столик, уютно расположился типичный одесский бомж. Он сосредоточенно изучает содержимое раздобытых в ночном вояже кульков, выбирая все съестное.
У единственной на общей кухне раковины оживленно плескается Степан Бурлюков. Он интенсивно гоняет во рту зубную щетку.
Солоноватый вкус болгарского «Поморина» бодрит.
Холодная вода дарит ощущение здоровья и уверенности в себе.
Улыбаясь в предвкушении трудового дня, Степан выходит на балкон. Подставив лицо солнцу он растирает себя махровым полотенцем, радуясь жизни.
Опустив глаза долу Бурлюков понаблюдал несколько секунд за пожилым бомжем, занятым своими кульками, и снисходительно его пожалел.
Но тут Степан встрепенулся и насторожился. Что-то было во дворе не так. Он еще раз внимательно осмотрел дворик, и понял - в тени второй акации было пусто!!!
А ведь еще вчера, поздним вечером, он поставил туда свою «восьмидесятую» «Ауди», предмет зависти его друзей.
Бурлюков не верил своим глазам, но факт оставался фактом. Машины на своем привычном месте не было!
Вихрем промчавшись по коммуналке он запрыгнул в одежду. Через несколько секунд Бурлюков уже сидел напротив потенциального свидетеля и пытался выяснить обстоятельства ночного происшествия.
Бомж, тщательно пережевывая чей-то недоеденный беляш, внимательно смотрел на Бурлюкова, стараясь вникнуть в суть вопроса. Осознав, наконец-то, что именно у него пытаются выяснить, бомж загадочно улыбнулся и изрек:
- Слышь, мужик, а выставь-ка мне ящик пива, тогда скажу, кто угнал машину!
- Да ты что? А не «гонишь»? - восторженно переспросил Бурлюков.
- Зуб пацана даю, - подтвердил бомж, улыбаясь беззубым ртом. На пацана седеющий бомж похож не был, но у Бурлюкова надежда затеплилась.
- Посиди здесь, я мигом, - сказал Степан, и помчался к ближайшему киоску. Тащить двадцать стеклянных бутылок было «в облом», поэтому он приобрел упаковку импортного баночного пива, равнозначную в цене ящику «Жигулевского».
Через десять минут на столе перед бомжем стояла упаковка, в которой теснилось шесть банок пива. По бокам запотевших банок стекала роса, гарантируя наслаждение каждым глотком.
Бомж обстоятельно извлек банку и щелкнул крышкой. Не спеша он поглощал пиво, а его кадык делал визуальным каждый глоток. Бурлюков с легкой завистью наблюдал за происходящим, глотая слюну. Но ему с утра было нельзя! В руке у него покоился брелок с ключами от машины. Он и мысли не допускал, что сегодня он не за рулем...
Тем временем бомж принялся за вторую банку.
- Ну, не тяни, - потребовал Бурлюков, - выкладывай!
- Ох, хорошо то как, - произнес бомж, поставив пустую банку на стол. И изрек непреложную истину:
- Однозначно, мужик! Твою машину угнали конченые подонки!
Степан, открыв было рот, молча уставился на бомжа. А ведь бомж был абсолютно прав! Поэтому вполне заслуженно пил свое пиво.
Только конченые подонки могли поднять руку на его светло-бежевую красавицу!