Внук мисс Марпл
Э. Мальц
рассказ
Нет, отнюдь не все дворы одинаковы. Во многих дворах есть что-то вроде детских площадок: качели, песочницы, а в некоторых - даже горки, с которых зимой можно съехать на санках или - за неимением оных - просто на попе. А в этом дворе ничего такого нет. Четыре стены, превращающие двор в серую коробку с двумя арками, пять скамеек - и все. Ах да, еще много автомобилей, принадлежащих жильцам дома.
Автомобили нестройными шеренгами теснятся к газону, чтобы не занять проезжую часть, по которой с утра до вечера шныряют туда-сюда продуктовые машины, подвозящие эти незаменимые предметы торговли к находящемуся в том же доме магазину. Из-за этих автомобилей подчас и пройти через двор бывает затруднительно, хотя в общем-то и ходить особенно некому: мамаши с детишками, живущие в доме, в своем дворе не задерживаются, а быстрым шагом проходят через арку в соседний двор, где подобие детской площадки имеется. А во дворе остаются сидящие на скамейках граждане пожилого возраста. В основном, это женщины - ведь женщины неприхотливы: им было бы, где сесть и поговорить. Вот мужчинам для серьезной беседы одних скамеек мало: нужен стол. На нем можно "забить козла", а иногда, когда от истраченной на лекарства и на еду нищенской пенсии что-нибудь остается, можно и бутылочку пива распить. И даже, если пива нет, можно, опершись локтями о стол и брызжа слюной в лицо друг другу, поспорить о политических новостях. Но столов во дворе нет. Вот и сидят старушки, вспоминают былые времена и дышат свежим воздухом, смешанным с автомобильным выхлопом. Впрочем, около одной из старушек регулярно, хотя, как правило, ненадолго, появляется парнишка лет одиннадцати - двенадцати. Это ее внук Вовка.
Вовка любит читать. Особым успехом у него пользуются книжки про шпионов и про ловлю преступников, но больше всего ему нравятся рассказы про Пуаро, про мисс Марпл, про Шерлока Холмса и даже про уже вышедшего сегодня из моды честертоновского отца Брауна.
Бабушку свою Вовка называет мисс Марпл. Это почетное имя бабушка заслужила тогда, когда однажды Вовка промотал школу и смылся в Зоопарк, а бабушка, увидев на его куртке прилипший клочок обезьяньей шерсти (Вовка в Зоопарке не-осторожно прислонился к решетке вольера), быстро вычислила, что на занятия в этот день он не ходил.
Правда, обращаясь к бабушке таким уважительным именем, Вовка не задумывается о том, что, если бы бабушка и в самом деле была "мисс", то ни Вовкиного папы, ни самого Вовки на свете бы не было.
А папа у Вовки есть. Была когда-то и мама. Но лет пять назад она сказала, что жить в этой стране ей скучно, и уехала куда-то в Канаду. Письма от нее сначала приходили часто. Она писала, как трудно ей найти для себя место в чужой и незнакомой заграничной жизни. Потом стали приходить письма, рассказывающие о том, как удачно ей все-таки удалось устроиться и как ей повезло. А потом письма стали приходить все реже и реже, пока не перестали приходить совсем.
Вовка видел, как переживал папа: даже курить начал. О себе Вовка старался не думать, а папу было жалко, и поэтому он совсем не обиделся на папу, когда в прошлом году папа женился на какой-то тете Кате, которая работала где-то математиком и у которой уже была двухлетняя дочка. Папа сказал, что эта дочка будет Вовкиной сестренкой и предложил Вовке жить вместе с ним в квартире у тети Кати. Но Вовка не захотел жить у чужой мамки и, хотя папа уговаривал очень настойчиво, Вовка сказал, что останется жить вместе с бабушкой.
Папина новая жена оказалась неплохой теткой и к Вовке относилась тепло, хотя некоторые ее поступки казались Вовке совершенно ненормальными.
Однажды она пришла навестить мисс Марпл (то есть бабушку ), а потом взяла в руки листок бумаги, села рядышком с Вовкой на диван и обняла его за плечи. Вовка подумал было, что сейчас она прижмет его к себе и поцелует, и даже приготовился зажмуриться от удовольствия. А она вместо этого стала рисовать на бумаге разные иностранные буквы и начала рассказывать Вовке про какие-то производные. Вовке было скучно, но, жалея ее, он старался, чтоб она не заметила, что он отчаянно зевает. А она, воодушевившись, нарисовала сверху вниз какую-то загогулину. Вовка подумал, что это она хочет сама на себя карикатуру нарисовать, и даже хотел похвалить ее, что эта первая линия - линия спины - получилась очень похоже. А она вдруг сказала Вовке, что это - интеграл, и что, когда Вовка чуть подрастет, они вместе будут брать такие интегралы целыми пачками. Вовка не стал ей говорить, что брать интегралы он не хочет и что ему и своих дел хватает. Но с этого момента и в своих мыслях, и в разговорах с мисс Марпл он тетю Катю иначе, чем Интегральшей, не называл.
А однажды Интегральша перед ним очень провинилась. Они все вместе были за городом. Интегральша, идя рядом с Вовкой, о чем-то ему рассказывала, и вдруг он увидел в траве ужа, большого настоящего ужа с блеклыми желтыми пятнами по бокам головы. Вовка уже представил себе, как он, поймав ужа, принесет его домой и как все будут ему завидовать, но в это момент Интегральша тоже увидела ужа, отчаянно взвизгнула и, подхватив Вовку на руки, какими-то нелепыми прыжками бросилась прочь. Уж, конечно, ждать не стал и тоже бросился прочь, только в другую сторону. Вовке было до слез обидно, а Интегральша даже не испытывала угрызений совести: гордо задрав кверху свой курносый математический нос, она рассказала папе, как она спасла Вовкину жизнь, на которую покушалась зловредная гадюка.
Правда, на следующий день (а это был Вовкин праздник - день рождения) она частично искупила свою вину, подарив Вовке удочку и ласты с маской и трубкой, о которых он давно мечтал.
По утрам Вовка уходил в школу. Мисс Марпл тоже не оставалась без дела: эта-жом выше - как раз над ее квартирой - жила ее подруга - баба Гена. ( На самом деле ее подругу звали Генриетта Ипполитовна, но такое имя Вовке казалось слишком длинным, и с общего согласия он называл ее бабой Геной). Мисс Марпл дружила с бабой Геной еще со школьных лет. Муж мисс Марпл - Вовкин дедушка - умер давно, Вовка его даже не помнил. А муж бабы Гены умер всего полтора месяца назад, и баба Гена осталась совсем одна: детей у них не было. Горе сблизило подруг еще больше; к тому же у бабы Гены было очень больное сердце, и заботливой мисс Марпл приходилось не только утешать ее, но и иногда оказывать ей первую медицинскую помощь - до приезда "неотложки". Поэтому баба Гена дала подруге на всякий случай запасной комплект ключей от своей квартиры, и эти ключи на видном месте висели в передней у мисс Марпл. А когда у бабы Гены не болело сердце, подруги частенько сидели на дворовой скамейке, обсуждая всякие свои проблемы.
Так было и в этот раз. Вовка пришел из школы на час раньше обычного (заболела учительница, и ребят отпустили с последнего урока). Мисс Марпл еще не ушла домой, чтоб подогреть обед к приходу внука, и, когда Вовка подошел к скамейке, он услышал, как баба Гена рассказывала подруге:
– Я уж отвыкла думать, что на свете осталось много добрых и отзывчивых людей, но оказалось, что они все-таки еще есть. Я вчера возвращалась с кладбища, и по дороге стало плохо с сердцем. У меня было с собой две таблетки нитроглицерина, но оказалось, что этого мало, и мне становилось все хуже и хуже. К счастью, рядом оказалась милая молодая женщина; она помогла мне сойти с трамвая, усадила на скамейку. Узнав, что я живу одна, она сказала, что ее собственные дела могут и обождать, остановила какую-то машину и отвезла меня домой. Она помогла мне подняться по лестнице. Когда проходили мимо твоей квартиры, я попросила ее позвонить в твой звонок, но тебя, видимо, не было дома.
– Возможно. Я выходила в магазин за продуктами, правда, ненадолго,- сказала мисс Марпл. Ну вот, значит, поднялись ко мне, а она сказала, что не может оставить меня в таком состоянии, уложила меня на диван, потом спросила, где у меня лежат лекарства, нашла в тумбочке сердечные капли и дала их мне. А потом поискала в холодильнике еду, подогрела мне обед, накормила меня. Она ушла только через два часа, когда сердце совсем пришло в норму. Обещала, что сегодня зайдет меня навестить... Ой, да вот же она идет, легка на помине. Риточка! Милая, я здесь!
К скамейке легкой походкой подошла стройная женщина примерно того же воз-раста, что и Интегральша. Она приветливо улыбалась, а ее огромные серые глаза, казалось, излучали какой-то теплый свет.
– Здравствуйте, ну, как у нас дела? - спросила она, и Вовка был поражен тем, как нежно и мелодично звучал ее голос. В какой-то момент Вовка даже пожалел о том, что папа женился на Интегральше, а не на этой незнакомке. Но сразу же он запретил себе так думать: ведь Интегральша, в общем-то, хорошая, и она не виновата в том, что она такая, какая есть, а не другая - просто ее такой вот родили.
А баба Гена сказала:
– Риточка, познакомьтесь с моей подругой и пойдемте ко мне - попьем чай, поговорим, послушаем музыку - ведь у меня масса музыкальных записей, муж собирал многие годы.
– Да, конечно, – сказала мисс Марпл, – и нам с Вовкой тоже пора домой, надо его обедом кормить.
Прошло что-то около месяца.
Как-то раз Вовка, возвращаясь из школы, подошел к скамейке, где сидела мисс Марпл и оживленно беседовала с бабой Геной. (Мисс Марпл всегда выходила в это время во двор, садилась на свою любимую скамейку и, поглядывая в сторону дворовой арки, ждала Вовку. Ему она объясняла, что это она гуляет). Вовка подсел рядом, небрежно чмокнул бабушку в щеку и кивнул головой бабе Гене, которая, захлебываясь от избытка чувств, рассказывала подруге:
– Понимаешь, Риточка – это просто подарок Господа. Она приходит ко мне каждый день, помогает во всем. Вчера даже задержалась у меня так поздно, что я не отпустила ее домой и оставила переночевать у меня...
– А что скажет ей после этого ее муж? – с насмешливой улыбкой перебила ее мисс Марпл.
– У нее нет мужа. У нее никого нет, одна совсем одна. Как я. Я как-то стала ее расспрашивать, а она вдруг начала кусать губы, а потом, не выдержав, разрыдалась. – Наверно, была какая-то трагедия, и ей тяжело говорить об этом. Я уже больше ни о чем и не спрашивала. Я к этой девочке...
– Ничего себе, девочка – лет под сорок, наверно...
– Не надо так. Так вот, я к этой девочке привязалась, как к дочке. Кстати, вчера сходила в мастерскую, сделала еще один комплект ключей от квартиры – для нее.
– А тебе не кажется, что это неосторожно? Ведь ты о ней ничего не знаешь.
– Я тебе не рассказывала, я на днях решила ее проверить. Полезла при ней в бельевой шкаф за деньгами – там у меня все деньги спрятаны, все, что у меня есть (кстати, не так уж мало). Ну вот, а потом сказала, что мне надо на почту за бандеролью сходить, а она осталась дома – обед готовила.
– Тебе не пришло в голову, что ты при этом изрядно рисковала? – спросила мисс Марпл.
– Пришло, конечно, но пусть! Мне Риточка дороже любых денег. И, если бы пропало что-нибудь, то не о деньгах я жалела бы, а об утраченном доверии к ней, о том, что у меня снова не было бы дочери. Ведь ты же знаешь, я всю жизнь мечтала иметь дочку. А потом... после той страшной аварии – ты же помнишь... и потом... мы уже детей иметь не могли...
– Да помню, конечно. Ну, а чем же кончился этот твой эксперимент?
– Конечно же, ничего не пропало. Она, наверно, даже и близко не подходила к шкафу. Я как на полу перед дверцей уронила газету, так эта газета там и лежала. А мне, знаешь, так стыдно потом перед ней стало, что я посмела ее проверять. Ей я, конечно, ничего не сказала – она бы обиделась страшно,– а просто подошла к ней, обняла ее и поцеловала. А она тоже обняла меня и по голове погладила, ласково так... Ой, тебе же, наверно, Вовочку обедом кормить надо, а я тут заболталась. Ну, идите, пока.
А через два дня с тетей Ритой случилась беда. Вечером в квартире бабы Гены зазвенел звонок, а когда баба Гена открыла дверь, она увидела тетю Риту. Шляпки на ней не было, волосы растрепаны, одежда испачкана и порвана и все лицо залито кровью. Тетя Рита плакала, не могла даже говорить, а когда немного пришла в себя, рассказала, что под аркой, входящей во двор, на нее напал какой-то мужик, уда-рил кулаком в лицо, а когда она упала, начал бить ее ногами. И ей удалось вырваться и убежать только потому, что в арку вошла какая-то девушка с большой собакой, и мужик сразу же смылся. Баба Гена хотела немедленно позвонить в милицию, но тетя Рита запретила, сказав, что наказывать обидчиков – это не по-христиански, что их надо прощать, а наказывать их потом будет, если они не раскаются, сам Господь Бог.
Вовке такая постановка вопроса, когда он об этом услышал, совершенно не понравилась. Он считал, что ни Эркюль Пуаро, ни Шерлок Холмс в такой ситуации не позволили бы себе сидеть сложа руки. А ведь Вовка уже давно решил, что, как только он станет большим, то обязательно будет сыщиком. " Как папа? " – спросила его бабушка, когда он как-то обсуждал с ней свои планы на далекое будущее. Вовка замялся и не ответил.
Дело в том, что Вовкин папа действительно работал в уголовном розыске. Но Вовкино отношение к этому было неоднозначно. С одной стороны, он знал, что папу на работе ценят и считают хорошим специалистом. Но с другой стороны, все великие сыщики: и Холмс, и Пуаро – запросто обставляли сотрудников официальной полиции. И Вовка был бы счастлив, если бы папа, как и они, был бы частным сыщиком. Но Россия – не Англия: здесь частные сыщики не в почете. – Даже Каменская вынуждена работать в государственной милиции. Хорошо еще, что ей повезло с начальником: нормальный мужик, работать ей не мешает и даже часто сам слушается ее. А ведь Вовкиному папе надо еще и деньги зарабатывать, как для то-го, чтобы бабушке с Вовкой помогать, так и для того, чтобы кормить свою Интегральшу с ее малолетней дочкой, из-за которой сама Интегральша работать в полную силу просто не имеет времени. И. понимая это, Вовка скрепя сердце смирился с тем, что папа – не частный сыщик, а всего лишь работает в государственном уголовном розыске.
Короче говоря, Вовка решил взять вопрос о тете Рите под свой личный контроль и, когда есть возможность, не слоняться в качестве прогулки с приятелями по парку, а тихонько и незаметно красться за тетей Ритой, чтобы, когда кто-нибудь на нее снова нападет, он – Вовка – смог бы начать кричать и звать на помощь.
Первое время выполнять поставленную задачу было легко: тетя Рита жила у бабы Гены и из дому выходила только в ближайшие магазины, да и то лишь днем. Вечером она выходить боялась, а днем, выйдя из парадной, долго оглядывалась по сторонам, не скрываются ли где-нибудь бандиты. Долго так продолжаться, конечно, не могло: правда, она сказала бабе Гене, что у нее сейчас отпуск, но Вовка понимал, что отпуск рано или поздно закончится, и тогда ей надо будет уходить из дома надолго и возвращаться иногда придется уже в темное время суток.
Но однажды Вовка увидел, что, выйдя из дома, тетя Рита направилась не в магазин, а в находящийся неподалеку парк. Потом она вынула из сумочки мобильник и куда-то позвонила, а затем села на скамейку недалеко от входа в парк. Вскоре к ней подошел хорошо одетый солидный мужчина и присел рядом. Они несколько минут поговорили (о чем - Вовка из-за кустов, конечно, услышать не мог), а потом мужчина вынул из кармана маленький пакетик и передал тете Рите. А она ему передала конверт. Он заглянул в конверт, кивнул головой и спрятал конверт в карман. Затем огляделся по сторонам, встал и быстрой походкой направился к выходу.
Вовкино сердце бешено заколотилось: " Неужели она шпионка и сейчас переда-вала кому-то информацию? "- подумал он. Вовка тоже огляделся по сторонам: почти напротив входа в парк стоял автомобиль, но мужчина прошел мимо него, не оборачиваясь, а автомобиль через пару минут уехал. Поднялась со скамейки и тетя Рита и медленно, словно о чем-то задумавшись, побрела обратно – домой к бабе Гене. Вовка в тот вечер долго ворочался в постели и не мог заснуть, обдумывая увиденное и пытаясь сообразить, была ли какая-то связь между передачей шпионской информации и непонятно, зачем, стоявшим автомобилем.
Через два дня тетя Рита "преподнесла" Вовке еще один "сюрприз". Выйдя из до-мА, она пошла в сторону метро, а затем направилась к скамейке в сотне шагов от входа. На скамейке сидели трое; своим внешним видом они явно смахивали на бомжей и, по-видимому, были слегка "под градусом". Один из них встал и подошел к тете Рите. Лица его Вовка разглядеть не мог: он стоял спиной к Вовке. Но Вовка точно видел, как тетя Рита расстегнула сумочку, достала кошелек и, вынув из него пару денежных купюр, протянула бомжу. Вовка понял, что настал его час, и хотел начать орать, что ее грабят, но в этот момент тетя Рита дружески похлопала бомжа по плечу и, повернувшись, пошла домой, а Вовка так и замер с раскрытым от изумления ртом.
Вечером, подумав, он пришел к выводу, что тут имеет место и шпионаж, и шантаж вместе, и решил все сообщить папе, что и сделал в ближайший вечер, когда папа зашел навестить мисс Марпл и его.
Папа внимательно выслушал и даже сказал "спасибо", но добавил, что Вовке беспокоиться не о чем, и ему следует свободное время уделять урокам, а не наблюдениям за случайными гражданами. Ответ Вовке не понравился: Шерлок Холмс так бы не ответил.
Почти неделю папа не приходил – был очень занят на работе, – а потом вместе с Интегральшей и новой Вовкиной сестренкой – дочкой Интегральши – он снова заехал навестить Вовку и мисс Марпл. Не дав папе даже снять куртку, бабушка спросила:
– А где ты оставил машину?
– Во дворе около газона, как всегда, – ответил папа. – А что?
– У нас во дворе, кажется, неспокойно. Кто-то, видимо, пытается угонять машины.
– С чего ты взяла?
И тогда мисс Марпл стала ему рассказывать:
– Три дня назад Вовка пошел к приятелю. Уже стемнело, а его все не было. А я беспокоюсь, стою у окна, смотрю во двор, жду, когда появится. Вдруг вижу: идет какой-то мужчина, вроде как крадется, по сторонам озирается, подходит к нашему подъезду, и в этот момент из-за машин выбегают какие-то трое парней, набрасываются на него и начинают бить. Он упал, а они бьют, по-страшному бьют. И вдруг заработала сирена сигнализации у одной машины, затем у второй, у третьей... Через несколько секунд уже выли сирены почти всех машин, какие во дворе стоят. Такой шум поднялся – прямо как воздушная тревога во время войны. Вот разве что только бомбы не падали. Люди сразу из всех окон повысовывались, а те трое бросились бежать. А тот, которого били, остался на земле лежать. Я хотела в милицию звонить, но в тот момент не до того было: уж очень я за Вовку испугалась. А потом он, слава Богу, пришел почти сразу. Ну, ему я тогда ничего не сказала, побоялась, что вырвется и побежит во двор – посмотреть. А потом немножко времени прошло, и я подошла к окошку. Выглянула, а того, которого били, уже нету: или увезли или сам поднялся и ушел, А во дворе стоит милицейская машина с мигалкой. Двое из нее вышли и автомобили у газона рассматривают. Я - то сразу поняла, что кто-то пытался угнать сразу несколько машин, а тот мужчина, наверно, помешал им. А мне тогда так страшно за Вовку сделалось: ведь если б он там оказался, они бы его как ненужного свидетеля насмерть забили бы.
Мисс Марпл взглянула на Вовку и вдруг резко прикрикнула:
– Ты чего это тут так хитренько разулыбался? Я что, не имею права беспокоиться? Вот был бы целый табун внуков – тогда еще другое дело...
Вовка хотел было что-то возразить, но осекся, согнал с лица улыбку и ответил:
– Да, да, конечно. Извини, бабуля.
– Ладно, – ответила мисс Марпл. И за Риточку я теперь опять беспокоюсь – ведь один раз ее кто-то избил в нашем дворе. Но, знаешь, она какая-то странная. Вдруг перестала бояться выходить вечером из квартиры. А когда я сказала ей, чтоб была осторожнее, она обняла меня, улыбнулась и сказала "Знаете, как солдаты говорят, что в одну и ту же воронку снаряды дважды не попадают. Было чепе – теперь здесь же во второй раз долго не будет". Я, конечно, не стала говорить ей, что это будет уже не второй раз, а третий, но все-таки боюсь за нее очень сильно.
А папа усмехнулся и сказал:
– Теория рассеяния артиллерийских снарядов здесь, конечно, ни при чем. Но ты, мама, не беспокойся: об этом недавнем происшествии в нашем дворе мы уже знаем. Как раз в этот момент на счастье мимо дома ехала наша патрульная машина. Если б сигнализация сработала бы у одной машины, они бы не обратили внимания: мало ли что, такое часто бывает. Но когда взвыли хором около десятка автомобилей, тут, конечно, мимо не проедешь. И они завернули к вам во двор.
– Ну, и что? – почти крикнул Вовка.
– А то, что и к тому избитому парню " Скорую" вызвали, и тех троих, что били, замели почти сразу. Сейчас и с тем парнем, и с этой троицей уже работают.
– И что выяснили? – спросил с нетерпением Вовка.
Папа улыбнулся и растрепал ладошкой Вовкины волосы.
– Сынок, ну где ты видел, чтобы разгадку сообщали на полпути? Ну, вспомни Эркюля Пуаро: до самого конца никто и ничего не знает, все теряются в догадках, и только тогда, когда дело полностью раскрыто, он собирает всех и всем все рассказывает.
– И ты нам тоже, как Пуаро, расскажешь все в самом конце?
– Не знаю, сынок. Только в том случае, если удастся все действительно довести до конца.
– Что значит "если"? Пуаро всегда все доводил до конца.
– В жизни, Вовка, не всегда все удачно, как в рассказе. Редко бывает так, что мы действительно не знаем, кто и зачем совершил преступление. А чаще бывает, что мы знаем. И преступник знает, что мы знаем. Только доказательств у нас нет. Преступник делает, что хочет, когда хочет и как хочет. А нас связывают определенные правила, законы; нарушать их мы не имеем права. И совсем не часто мы знаем заранее, где и когда нам нужно оказаться, чтоб взять преступника с поличным, чтоб успеть захватить еще не уничтоженные улики, то есть чтоб воспользоваться каким-то его просчетом, какой-то его ошибкой в планировании и в выполнении преступления.
– Так зачем же вас связывают этими правилами?
– А затем, мой дорогой сын, что, если правил не будет, то каждый следователь будет работать по-своему. Кто-то – умный, – действительно добьется результата быстрее, а кто-то другой, решив, что для пользы дела дозволено все, натворит та-кое, что сам невольно окажется преступником, и пострадают невиновные люди. Ведь следователи тоже бывают разные, и не все умные, не все добросовестные. Кто-то находится на уровне Шерлока Холмса, а кто-то - значительно ниже уровня инспектора Лестрейда. Впрочем, ладно, пока хватит об этом. Есть другая тема.
И Вовка почти сразу понял, что Интегральша пришла сегодня не только навестить его и мисс Марпл. Они вдвоем – папа и она – стали снова уговаривать Вовку переехать к ним жить. Мисс Марпл в разговоре почти не участвовала. Сказала только, что мальчик, конечно, должен жить с отцом, а потом, бросив взгляд в окно, увидела во дворе, наверно, что-то очень интересное и стала напряженно это рассматривать.
Вовка на минуту задумался. Сестренка – дочка Интегральши, – конечно, очень забавная; говорит, правда, еще плохо, но играть с ней можно. Вовка всегда мечтал иметь собаку. Сестренка, конечно, – это не собака; ее нельзя водить на поводке, но тоже можно воспитывать. И она умнее, чем собака. Скоро подрастет немного и совсем человеком станет, и с ней будет интересно. Интегральша, – хотя и со странностями, но тетка добрая и к Вовке относится хорошо. И к тому же папа будет рядом. Он приходит с работы поздно, но Вовка сможет его видеть каждый день, а не два - три раза в неделю, как сейчас.
И Вовка представил, как приходит папа домой, а дома его встречает и Вовка, и Интегральша, и ее дочка. И папа радуется и сразу забывает про усталость. А потом Вовка вдруг представил себе мисс Марпл. Посидела она на скамейке со своей любимой подругой. Ну, в гости к ней поднялась, ну, чаю попила. А потом пришла домой, а дома ее встречают только немые стены. И тишина. И никто не спрашивает: "А что у нас сегодня на ужин, мисс Марпл?" И тогда она включает от тоски и одиночества свой телевизор, а там чушь собачью какую-нибудь показывают, да и то прерывают рекламой пива или еще чего-нибудь. Хорошо еще, если повезет и хороший фильм с сыщиками покажут. А то вдруг покажут какой-нибудь фильм, в котором вся семья сидит за столом, люди беседуют, ужинать собираются. Все друг другу близкие, все вместе. А по другую сторону экрана – она, мисс Марпл, сидит одна, смотрит на чужую жизнь и подсчитывает, сколько еще часов осталось до послезавтрашнего вечера, когда к ней придет внук и сын со своей семьей. И тут вдруг Вовка решил, что не может он, не имеет права уйти и бросить мисс Марпл. Не по-мужски это будет. И, отвернувшись куда-то в угол, он тихо сказал отцу:
– Нет, я хочу остаться жить здесь. Так будет лучше.
Странно, но папа не стал спорить и уговаривать. То ли он все понял, то ли решил отложить уговоры до следующего раза, – этого Вовка уже сообразить не смог.
Поздно вечером, когда папа с Интегральшей и ее дочкой уже собрались ехать домой, папа сказал Вовке:
– Да, я, когда входил, заметил, что дверной замок немножко заедает. Его можно раскрыть – снять переднюю плату, причем даже не снимая с двери. Надо прочистить замок тряпочкой с керосином, смазать и поставить плату на место. Справишься?
– Спрашиваешь. Конечно. В субботу сделаю, – ответил Вовка, а про себя подумал: "Вот хорошо, что я остался. Сделаю. У папы - то времени на это совсем нет, Ну, а если бы я уехал, кто бы замок чистил и смазывал? Баба Гена?"
В субботу вечером, когда Вовка занялся дверным замком, оказалось, что обещать легче, чем делать. Битый час он проторчал на лестничной площадке, пока, нА-конец, ему удалось собрать замок и поставить на место его переднюю плату. Он уже заканчивал, когда пришел папа. Вовка предвидел, что сейчас мисс Марпл, как обычно, начнет затаскивать папу за стол и кормить его обедом (вне зависимости от того, сыт он или голоден). Но на этот раз она, встретив сына, заговорила еще в передней на тему, к еде не относящуюся.
– Знаешь, меня беспокоит Гена, – сказала она озабоченно.
– А что с тетей Геной?
– У нее сломался телевизор, но мастер обещал заняться ремонтом только завтра утром. А сегодня будут показывать фильм, который она хотела посмотреть, и она собиралась придти ко мне. Но фильм начнется уже через пять минут, а ее все нет. Я звонила ей, но телефон не отвечает. И Риточки сегодня, как назло, нет, она собиралась куда-то уехать на два дня.
–Так давай поднимемся к ней: может, он заснула, а может, плохо себя чувствует - мало ли что, – предложил папа. – Ее ключи у тебя есть. Вот Вовка уже разделался с замком – давай, все трое и поднимемся.
Когда они поднялись на третий этаж, мисс Марпл даже не стала звонить в звонок, а трясущимися руками вставила ключ в замочную скважину и нетерпеливо открыла дверь.
В комнате горел свет, и оттуда доносились слабые стоны. Папа рванулся в комнату и застыл в дверях. На кровати лежала баба Гена, рот ее был раскрыт, она судорожно хватала им воздух, глядя невидящими глазами куда-то в потолок. Над ней стояла тетя Рита, прижав к груди руки, одетые почему-то – не по осеннему сезону – в меховые рукавицы. Резко обернувшись к входящим, тетя Рита выдохнула:
– Сердечный приступ. Сильный. Ничего не могу сделать.
– Мама, к телефону! Вызывай "Скорую". – крикнул папа. Говори, что угодно, но надо, чтоб приехали немедленно! Немедленно! – и, повернувшись к тете Рите, бросил взгляд на прикроватную тумбочку, на которой не было видно ни таблеток, ни пузырьков с лекарствами, и спросил тетю Риту:
– Вы хоть лекарства какие-нибудь ей давали?
– Я не успела. Я только что вошла. Вошла, а она уже хрипит и задыхается.
Вовка удивился и даже раскрыл рот, а потом потянулся к папе и что-то сказал ему на ухо.
Папа удивился еще больше: его брови взметнулись вверх, и он быстро вышел на лестничную площадку, доставая на ходу из кармана мобильный телефон. Куда звонил папа, Вовка не понял, но слышал, что папа сказал слово "быстро", а потом через несколько секунд кому-то ответил: "Да, да, именно сюда".
Когда папа вернулся в квартиру, тетя Рита уже торопливо натягивала на плечи свой плащ.
– Я пойду встречу "Скорую", – сказала она.– Чтоб скорее нашли.
– Не торопитесь, Риточка, им только что позвонили – они прибудут не раньше, чем минут через десять, – сказал папа необычно ласковым голосом. – Побудьте пока с нами.
Папин тон Вовку немного удивил, но еще больше он удивился тому, что, пока мисс Марпл вливала в рот подруге сердечные капли, папа даже не стронулся с места, а стоял, как истукан, в дверях в передней.
– Мне очень страшно, ведь я так люблю ее, – сказала тетя Рита, и ее большие серые глаза наполнились слезами. – Я хоть выйду на лестницу, глотну свежего воздуха, а то у меня у самой сейчас будет сердечный приступ.
Папа, продолжая стоять в дверях и загораживая ей дорогу, сказал:
– Нам тоже очень страшно. Останьтесь пока с нами – ведь вместе нам будет легче. Да и боюсь я вас сейчас одну выпускать – ведь опять может кто-нибудь нА-пасть, а нам и так бед достаточно. Я уже позаботился – вы уйдете отсюда под надежной охраной, и никто вас не обидит. А одну я вас не отпущу, так что побудьте, голубушка с нами еще минут десять.
Вовка с изумлением наблюдал, как доброе и приветливое лицо тети Риты менялось прямо на глазах, принимая какое-то незнакомое напряженное выражение.
Вскоре на лестнице послышались шаги, вошел прибывший врач "Скорой", а еще через минуту по лестнице снова кто-то торопливо поднялся, вошли двое мужчин, кивнули папе и подошли к тете Рите.
– Пойдемте, гражданочка, – сказал один из них и ласково, но крепко взяв тетю Риту под руку, вывел ее наружу.
Тем временем врач, осмотрев бабу Гену, позвонил куда-то по телефону, потом в квартиру поднялся санитар, и они вдвоем унесли бабу Гену в машину.
– Я поеду с ними, – сказал папа. – А ты, мама, вместе с Вовкой заприте квартиру и идите домой. Здесь ничего, повторяю, ничего не трогать. Я позвоню сразу же, как только появится какая-то определенность.
–А куда увели Риточку? – спросила мисс Марпл.
– За нее не беспокойся, она под надежной охраной, ее никто не обидит.
Телефон зазвонил рано утром. Вовка, опередив бабушку, схватил трубку.
–Скажи бабушке, что жизнь, кажется, вне опасности. Молодцы врачи, откачали. Я сейчас побуду с ней.
– Мне можно к ней приехать? – спросила мисс Марпл, выхватив трубку из Вовкиных рук.
– Нет, сейчас нельзя. И звонить пока не надо. Побуду с ней я. Вечером, как смогу, приеду к вам. Сейчас, извини, тороплюсь. Пока.
Весь воскресный день мисс Марпл отчаянно нервничала и буквально не могла найти себе места. Вовка пытался ее отвлечь, но его старания были безрезультатны.
Вечером Вовка первый услышал звяканье вставляемого в замок ключа и бросился к двери. Вошел папа с сестренкой на руках. Интегральши с ними почему-то не было.
– Устала ножками топать, – сказал папа и спустил девочку на пол.
– А где Интегр... где тетя Катя? – спросил Вовка.
– Поехала в больницу. К бабе Гене.
– Как она? – выдохнула мисс Марпл.
– Не волнуйся, все стабильно. Сейчас помою руки, пройду к столу и расскажу все по порядку. Вовка, займись, пожалуйста, сестренкой, чтоб ей скучно не было.
Вовка сунул ей в руки свой калейдоскоп и, усадив ее себе на колени, тоже подсел к столу, потому что ему тоже очень хотелось послушать.
– За тетю Гену не волнуйся, самое страшное позади; пронесло, как говорится. А историю я вам расскажу очень занятную. Впрочем, давай по порядку. Помнишь, недавно у вас во дворе парня избили? – Когда он пришел в себя, наш дознаватель поговорил с ним, и парень все рассказал, не скрывая. Он моряк, плавает в дальние страны в долгие рейсы на торговом судне. Здесь в Питере у него была старая бабка, никого близких больше не было. Работой своей парень очень дорожил, потому что зарабатывал много, а бабка была очень больная, сердечница. А на лечение, как известно, нужны денежки. Около года назад, оказавшись в Питере, моряк навестил бабку и увидел у нее молодую обаятельную женщину, которая бескорыстно помогала старушке и заботилась о ней.
– Как наша Риточка, – вздохнула мисс Марпл.
– Да, примерно так же. Но, когда через пару месяцев моряк пришел из очередного плавания, бабушку он не застал. Люди из соседней квартиры рассказали ему, что она скоропостижно умерла от инфаркта. В тот день молодая женщина, навещавшая ее, была где-то за городом – гостила у подруги. Когда она приехала и узнала о несчастье, она очень плакала. Похоронила она старушку за свой счет, а потом исчезла. А несколько позже выяснилось, что квартира бабушки была завещана какой-то никому неизвестной гражданке, и та быстро продала ее. Сосед по лестнице рассказывал, что эту гражданку он мельком видел и что, вроде бы, это та же, что ухаживала за старушкой. Моряк очень переживал смерть бабки, а рассказу не поверил, ибо знал, что бабка любила его, а потому сообщение о завещании, написанном в пользу постороннего человека, посчитал абсолютно неправдоподобным. Моряк пытался найти эту таинственную незнакомку, но выяснил, что она нигде не прописана и найти ее невозможно.
Папа вздохнул, долил себе чаю и продолжил:
– Месяц назад моряк шел по улице и вдруг увидел знакомое лицо: это была та СА-мая женщина. Она тоже его увидела. Быстро выбежав на проезжую часть, она "полоснула" первой попавшейся машине и куда-то укатила. А дальше начинается детективная история в твоем вкусе, Вовка.
– Он нанял машину и погнался за ней?
– Нет. Но моряк успел заметить номер машины, сумел разыскать водителя и выспросить, куда тот отвез свою пассажирку. Оказалось, что к продуктовому магазину, находящемуся в вашем доме. Моряк сообразил, что покупка килограмма колбасы – это не то событие, ради которого столь поспешно берут машину. И, благо у моряков дальнего плавания отпуск большой, он стал регулярно гулять в этом районе, заглядывая во все дворы. И однажды вечером ему повезло: он снова увидел эту симпатичную незнакомку. Если бы она продолжала идти спокойно, у него оставались бы еще какие-то сомнения. Но она, увидев его, бросилась бежать, и тогда в короткие мгновения он понял однозначно: завещание бабки было именно на ее имя и было поддельным, а, следовательно, и смерть бабки, возможно, как-то связана с этой особой. И он бросился за ней, решив избить ее так, чтоб на ней живого места не осталось...
– А почему он вместо этого не заявил просто в милицию? – перебил папу Вовка.
– А это то самое, о чем мы с тобой говорили всего несколько дней назад. Ситуация такова, что ему бы поверили сразу. Безоговорочно. Но доказательств нет никаких. И, задержав ее, ее бы не смогли отдать под суд, а вынуждены были бы отпустить через несколько часов, да еще были бы обязаны извиниться за причиненное беспокойство. И моряк, конечно, это прекрасно понимал. Да, так вот, догнав ее, он ее пару раз ударил, но появились неподалеку люди, и, отделавшись только испугом и разбитой физиономией, наша Ритуля вырвалась и прибежала к тете Гене...
– Это... Это была Рита? – шепотом спросила мисс Марпл.
– Увы, это оказалась именно она.
– Ничего себе! – воскликнул Вовка.
– Боже мой! Невероятно! Рита! Такая милая женщина! – сказала мисс Марпл.
– Мне тоже даже в голову не пришло, когда я читал показания моряка, что это может быть она. Но он рассказал, что через несколько дней он снова ее увидел, но, когда побежал за ней, на него напали те трое и избили. Ту троицу, как я рассказывал, поймали. Кстати, один из них только что вышел на свободу после солидной отсидки за серьезные дела. Он-то и "раскололся", сообщив, что это был заказ, полученный им от "красивой дамы" и заранее оплаченный ею. И выдал нам точные данные заказчика, по которым мы к моему великому изумлению вышли на Ритулю. Кстати, то, что моряка не забили до смерти, – это чудо. Спасла его сигнализация автомобилей, сработавшая неизвестно, почему.
– Ну, положим, известно, почему, – многозначительно сказал Вовка и хитро улыбнулся.
– Тебе что-то известно?
– Я в тот вечер от Дениса шел. Вдруг вижу: на улице около входа во двор стоит тетя Рита и озирается. Потом вошли во двор те трое, но они куда-то сразу исчезли. Тогда тетя Рита тоже вошла во двор, почти побежала вдоль стены. А за ней, откуда ни возьмись, тот парень. Она в парадную, а он побежал за ней. И тут из-за машин выскочили те трое и стали его бить.
– Ничего не скажешь, грамотная охота с подсадной уткой. Однако, смелая баба,– заметил папа.
– Я - то думал, что, если тот дядька – ну, твой моряк – нападет на тетю Риту, я начну кричать и звать на помощь, и он испугается и убежит. Но этих было трое. Если б я закричал, они меня бы просто поймали и заткнули бы. А того дядьку, хоть я тогда и не знал, что он хороший, все равно жалко было. Ну, что было делать? От досады я всердцах ударил кулаком по автомобилю, за которым прятался. А у него заорала сигнализация. Я тогда вспомнил, что сигнализация срабатывает не только от открытой двери, но и от удара. И побежал вдоль газона, хлопая кулаком по всем машинам подряд. Такой гвалт поднялся, когда они все хором! Кто-то даже во двор выскочил, но тут под арку въехала милицейская машина, и я решил, что мне лучше смыться, а то поймают – потом разбирайся с ними.
– Молодец ты, Вовка! – сказал папа. Считай, ты спас моряку жизнь, они бы, точно, забили бы его насмерть.
– Да нет, я не молодец. Вот, если бы я тогда знал, что тетя Рита нехорошая, и смог бы спугнуть их раньше, чтоб моряк остался бы цел и успел бы поколотить ее...
– И опять мы к тому же, – перебил папа. Если бы он избил ее опять и его бы поймали, то он бы попал под суд, а затем в тюрьму. А она бы, как святая невинность, осталась бы на свободе.
– Тогда почему же она сама не воспользовалась таким положением вещей и не пожаловалась в милицию, что моряк напал на нее? – удивленно спросил Вовка.
– А потому, что проще, надежнее и удобнее было договориться с теми тремя отморозками. Ведь, если б она обратилась в милицию, то при этом невольно привлекла бы внимание милиции и к собственной персоне, что было ей совсем невыгодно. Она же не знала, что она уже "засветилась" с другой стороны.
– Это как же?
– А очень просто. Помнишь, ты рассказывал мне, что видел, как она с каким-то дядей обменивалась пакетиками? Так вот, это видел не только ты. Недалеко стоял автомобиль, в нем сидели наши люди, которые "пасли" дядю. Этот дядя продает получаемые от кого-то наркотики, и надо было выяснить, от кого получает и кому продает.
– Так что, тетя Рита принимает наркотики?
– Нет. Но и не перепродает: ведь она взяла у него совсем немного. Значит, она взяла просто для кого-то другого. И, разумеется, полезно было проследить, для кого именно.
– Но ведь тому бомжу она передала деньги, а не пакетик, я видел.
– Бомжу она просто передала авансовую плату за "услуги" в отношении моряка. А у меня возникли некоторые мыслишки, и в субботу я пришел сюда специально, чтобы поговорить с тетей Геной, предупредить ее и попросить ее быть поосторожнее с Ритулей.
– Папа, а почему ты так ласково называешь ее, если она такая нехорошая?
– Знаешь, Вовка, в русском языке ласкательные суффиксы отнюдь не всегда означают именно нежное отношение к предмету. Так же, как суффикс "к", – например, в слове Вовка, совсем не всегда обозначает пренебрежительное отношение. Иногда все наоборот. Да, так пришел я сюда, но, как оказалось, слишком поздно.
– Почему поздно? Ведь бабе Гене врачи успели помочь!
–Это случайность. Случайность, что именно в это время бабу Гену ждали здесь и что мы забеспокоились и сразу поднялись в ее квартиру. Минут через десять – пятнадцать было бы уже поздно. А Ритуля не сразу услышала, как мы вошли, а По-Тому не успела даже снять меховые рукавицы.
– А зачем рукавицы, да еще в комнате? Ведь тепло же!
– Скоро поймешь. И как кстати ты тогда шепнул мне на ухо, что, пока ты возился на лестничной площадке с замком, никто мимо тебя не проходил! Так вот, когда из твоих слов я понял, что она пришла отнюдь не только что, я сообразил, что в квартире она находилась уже давно. А лекарств она не давала. Значит, она либо с нетерпением ждала, пока тетя Гена умрет, либо, что вероятнее, активно "помогала" ей это сделать.
– Папа, так получается, что она... Мисс Марпл! Бабушка! Бабуля, что с тобой? – заорал Вовка. – Тебе плохо? У тебя лицо совсем белое!
– Кажется, я поняла, что произошло, – проговорила мисс Марпл, до того молчавшая и сидевшая уже минут пять неподвижно, как изваяние.
– Мне тоже, мамуля, кажется, что ты поняла, что произошло, – сказал папа. – Когда врачи привели тетю Гену в приемлемое состояние, она кое-что рассказала мне. А произошло вот что. Я сообразил, что, если какие-то улики есть, то потом искать их уже будет поздно. И, конечно, сообразил, что эту особу надо задержать, а потому сразу же вызвал сюда двух наших парней. Ритуля, конечно, тоже сообразила, что оставаться здесь ей невыгодно, и попыталась выйти наружу, якобы, чтоб встретить "Скорую" или хотя бы подышать свежим воздухом. Разумеется, если б у меня хватило бы глупости выпустить ее из квартиры, то потом, как говорится, ищи ветра в поле. Ну, а потом – вы видели – тетю Гену увезла "Скорая", а наши парни занялись заботой о Ритуле и осмотром квартиры.
– Папа, а почему, когда ты не выпускал тетю Риту, ты разговаривал с ней так ласково вместо того, чтобы просто сказать, что она арестована?
– Во-первых, не арестована, а в тот момент лишь задержана. Во-вторых, каюсь, я тогда несколько нарушил существующие правила: я обязан был сказать ей, что она задержана, и объяснить, в связи с чем. Но сказать ей это я предоставил своим сотрудникам, а потому она дольше оставалась в неведении относительно того, что нам известно, а что - нет, а следовательно, у нее благодаря этому осталось меньше времени, чтоб сочинить себе правдоподобные отговорки.
– В комнате удалось найти какой-то яд? – спросила мисс Марпл.
– Нет. Ритуля оказалась значительно изобретательней, чем я думал. Когда тетя Гена пришла в себя, она мне рассказала. Она была дома одна и никого не ждала, поскольку накануне Рита предупредила ее, что уедет на несколько дней. Тетя Гена уже собиралась к тебе, когда в передней раздался какой-то душераздирающий стон. Тетя Гена страшно испугалась, у нее сразу резко заболело сердце – ты же знаешь, она сердечница. Она выскочила в переднюю и увидела Ритулю, которая корчилась, лежа на полу, и стонала (в квартиру она вошла, по-видимому, неслышно). Тетя Гена бросилась поднимать ее, но Ритуля извивалась, выскальзывая из ее рук. Тетя Гена хотела позвонить по телефону и позвать на помощь, но пальчики этой очаровательной особы судорожно вцепились в ее одежду, не давая ей даже выпрямиться. Через несколько минут тете Гене стало совсем плохо, и она свалилась на пол рядом с Ритулей.
– Так это что же: она не просто устроила ей сердечный приступ, а еще и воспользовалась для этого тем, что баба Гена ее любит?? – в изумлении спросил Вовка. – Папа, неужели такие падлы бывают?
– К сожалению, бывают. А когда тетя Гена упала, Ритуля вскочила на ноги, схватила тетю Гену в охапку, втащила в комнату, бросила на кровать и начала попеременно мять ей грудную клетку и выворачивать руки. Дальше тетя Гена не помнила: она, вероятно, потеряла сознание. Если бы мы вошли минут на десять позже, то тяжелый сердечный приступ уже перешел бы в обширный инфаркт, и тетя Гена скончалась бы. А благородная Ритуля тихонько ушла бы из квартиры, заперев за собой дверь своим ключом, и обнаружить умершую предоставила бы нам. И никаких улик бы не было. Никаких. А потом через пару дней она приехала бы и, узнав о трагедии, разрыдалась бы и похоронила бы бабу Гену за свой счет. – Тот же в точности сценарий, что с бабушкой моряка. – А еще через несколько дней она предъявила бы завещание, по которому квартира переходит в ее собственность.
–Завещание? – переспросила мисс Марпл. – Но Гена не писала никакого завещания!
– Завещание обнаружилось в сумочке Ритули. Когда этот документ показали те-те Гене, она признала, что подпись – ее, но не могла вспомнить о завещании больше ничего. Она сказала, что видит его в первый раз в жизни.
– Тетя Рита подпись подделала?
– Да нет, подпись была подлинная, так надежнее. Дело в том, что гипноз под воздействием наркотиков – это наиболее простой способ гипноза. Человека легко можно уговорить сделать что угодно, да и еще заставить его забыть и обо всем, что он делал под гипнозом, да и самом факте гипноза тоже.
– Подожди, сынок, но я точно помню, что завещание надо подписывать в присутствии нотариуса. Так неужели нотариус не заметил, что она под гипнозом?
– А вот тут, мамуля, маленькая неувязочка вышла. Нотариус - то не только заверяет завещание, но и дату ставит. А в завещании тети Гены указано, что оно было составлено тринадцатого сентября. Тебе эта дата ничего не напоминает?
– День рождения Кати? Но при чем тут это? Хотя... подожди, мы же в тот день все были у вас на даче. С раннего утра и до позднего вечера...
– Папа, так ведь баба Гена тоже была с нами – ее же мисс Марпл пригласила!
– Вот именно! И получается, что, выражаясь языком Вовкиных любимых детективов, у тети Гены на момент подписания завещания имеется железное алиби. А нотариус, следовательно, заверял ее подпись и удостоверял ее дееспособность, так сказать, заочно, телепатически. И вы бы посмотрели, какого цвета сделалась физиономия уважаемого неподкупного блюстителя закона, когда я сообщил ему об этом! Он даже отпираться не пытался: посидел пару минут неподвижно, как египетский сфинкс, а потом, когда к нему вернулся дар речи, раскололся сразу и полностью.
– А его слова являются достаточной уликой? – спросил Вовка.
– Он даже назвал сумму, полученную им от нашей Ритули. И за первый раз – за бабушку моряка, – и за второй – за тетю Гену.
– А как на это реагировала Рита?
– Она призналась во всем, до мелочей. Даже объяснила, что меховые рукавицы она одела для того, чтоб не оставить синяков на руках тети Гены.
– И даже не пыталась выкрутиться?
– Во-первых, для нее было неожиданностью то, что тетя Гена не умерла по до-роге в больницу, а выжила, да еще была способна что-то рассказать. Во-вторых, для нее было сюрпризом то, что те три отморозка не только были арестованы, но и опознали ее как заказчика нападения на моряка. Она даже не предполагала, что нам уже известна история этого моряка. И, конечно, сразу поняла, что неминуема процедура ее опознания соседями его бабушки. Она не ожидала на допросе встретиться с продавцом наркотиков, взятым нами два дня назад. И признание нотариуса в совокупности с найденным в ее сумочке завещанием тети Гены после попытки убийства ее – деморализовало ее окончательно. Короче говоря, она поняла, что ей не отвертеться и деваться ей некуда, а потому выгоднее во всем признаться, чтоб хотя бы признанием смягчить приговор суда, от которого ей уже не уйти.
– Как это ужасно, когда тебя убивают, да еще не просто кто-то, а человек, которого ты любишь и которому веришь, – сказала мисс Марпл. – Это же просто не-возможно перенести. Я сейчас же поеду к ней.
– Нет, мамуля, не надо: вы будете просто рыдать вдвоем в два голоса, и толку от этого не будет. Первые несколько дней ей нужен, наверно, совсем другой человек. Эту неделю с ней будет Катя. Кстати, я именно поэтому привез сюда дочку – пусть пока поживет у вас. В Катином характере удивительным образом сочетается безграничная доброта и трезвая, буквально математическая рассудочность. Я думаю, что именно такой человек сейчас нужен тете Гене. А через недельку - две ее можно будет привезти домой, и тогда ею займешься ты, мама. Вот такая вот история, - добавил папа, обернувшись к Вовке.
– Вот видишь, пап, и в жизни тоже бывает, что все становится известно, что преступник пойман и что все завершается счастливым концом, как у Эркюля Пуаро!
– Счастливым? – переспросил папа. – Это совсем не счастливый конец. Для бабы Гены это тяжелейшая драма. Да и для сыщика здесь счастьем не пахнет. Здесь не было счастья, не было успеха, а было просто сказочное везение. Большое количество событий скомпоновались так, что удалось раскрыть преступление, раскрыть благодаря не столько искусству сыщиков, сколько, в первую очередь, случайному стечению обстоятельств. И, случись какое-либо из этих событий на четверть часа раньше или позже, и удачи, возможно, не было бы, а преступница бы выиграла. Так что первый, кто нам помог, это был Его Величество Случай. А вот вторым был ты, Вовка: ведь именно благодаря твоей сообразительности была спасена жизнь моряка и именно благодаря твоему сообщению, что Рита пришла в квартиру не только что, а давно, мы вовремя сориентировались с ее задержанием. И, будь я тщеславен, я сказал бы: " Ты, Вовка, достойный сын сыщика!"
- И не только, ответил Вовка. Я старался быть не только достойным сыном сыщика, но и достойным внуком мисс Марпл.
январь 2008 г.