Стихи, найденные в квартире моего убитого в 1987 году деда - Семёнова Семёна Никитича.
Семёнов Семён Никитич, ветеран войны, безотцовщина с 4-х лет,был городским сумасшедшим района Кузьминки. Его нашли в его ветеранской квартирке на улице Академика Скрябина в марте 1987 года, через 3 недели после смерти, после того, как соседи почуяли (буквально) неладное.
Тетрадки со стихами, заботливо переписанными с 1961 года - единственное, что было в его квартире.
СУМАСШЕДШИЙ РАЙОНА КУЗЬМИНКИ
Своей персоне стал я личным хроникёром,
Сюжета ради нарушал не раз закон,
Все люди разные…Кто кофе ждёт с ликёром,
Другой в аптеках ищет свежести флакон,
Меня считаете Вы лодырем, но я ж,
Пока трудом живу, а не строкою ловкой,
Считайте каждый мой коммерческий вояж,
Ну…как там…творческой командировкой.
Всю жизнь свою я кем-нибудь гоним,
Живу всегда от страха холодея,
Доносы, Боже мой! Уж, коль судить по ним,
Я – квинтэссенция, субстракт, экстракт злодея.
Ни вор, ни жулик я, ни прохиндей, ни хам,
И все ж всегда моя свобода под угрозой,
Поскольку кляузник владеет плёво прозой,
Ему в противовес я к мастерским пришёл стихам.
Иной пай-домосед ведёт дневник,
Я б мемуары напечатал всех скитальцев,
Черныш(1) в романтику моих стихов не вник,
Взял у меня лишь отпечатки пальцев.
* * *
Ну что поделаешь, не стал я театралом,
Плевал на удочки, не брал охот. ружья,
Моё занятие: чуть полупьяный слалом,
И мной иной раз оперируют мужья
Сколь раз гнев жён на милость был сменён,
Миг моим обликом была их жизнь ведома,
- Ах так: я - пьянь? А вон каков Семён?
- Колюнь! Бутылку принесу, но пей лишь дома,
* * *
Пришёл художник вновь, шумит внизу: Доколе,
Его мы будем здесь, не арестовав, держать?
Найдите женщину на подпись в протоколе,
Но чур! С условием -
в дежурке чтоб не ржать,
Нетто поймет он и…
...ищите ветра в поле.
Совсем не думал здесь скандалом загреметь я,
Спросил лишь только, когда паспорт отдадут,
Чу! Ругань вылетела в виде междометья,
Ага, ругаешься – пол слабый тут как дуб!
Ах, бросьте! Женщина не слабый пол – титан,
Отцы семейств – мы все в руках ее
не дети ль?
Чего не в силах сделать Зайцев капитан ,
Созданье нежное смастерит, как свидетель.
Ты хочешь, что б тебя арестовал я,
Вершинин (2) в жизнь стал претворять свой чудный план,
Поодаль чуть – архива жрица Марья,
Ну как не поддержать свой Ку-Клукс-Клан?
Коль я не сын ее, так, стало быть, каналья
* * *
Один, наверное, такой я в мире целом,
Мы, все бродяги о себе немного мним ,
За кем ещё отряд солдат шлют с офицером ,
Да мало этого, ещё ищейка с ним?
Я не пишу про реку Ганг, про Нил,
Зато Вам кину репортаж с верховьев Вятки,
О том, как некто из Назаровцев звонил,
Мол, тип не этот ли с ВятЛага смазал пятки?
Я не спешу занесть в блокнот мой каждый штрих,
В грязи дорог оставив шлак минутных бредней,
Мне каждый шаг в пути отковывает стих,
Легко мне пишется в купе на полке средней,
Пусть стих мой выглядит чуть ваших угловатей,
Он не заласкан, ведь, вниманьем мам и пап,
Зачат он был не на двухспальности кроватей,
Родясь, со мною лег на колкость хвойных лап.
Под ветра вой уснув к утру на сучье колком,
Строк ваших паинек проснется он грубей,
Ему быть надобно, по меньшей мере, волком,
Там, где на улицах пёс (?) кормит голубей.
***
Ко мне босяк идет, нет, не совсем босой,
Галоши старые мой тезка в «Прудах» носит,
Увидел издали недобрый взгляд косой,
Подумал: - Документы, хмырь сей (час) спросит.
Подходит принцем крови он,
Меня считая жалким пасынком плебея,
Уж не заброшенный я в их край шпион?
И документ какой имею при себе я?
В какой ещё стране вопрос тот будет задан,
Где недоверьем таким воздух жизни спёрт?
Когда ж сгорит в кадилах бдительности ладан,
И станет ангелом новейших библий черт!
В магнитной записи вопрос тот словно замер,
И в их словах даже оттенков нет,
Сколь посетил в своих дорогах камер,
Пока им из Москвы придет ответ.
* * *
Полёты, плаванья, ход пеший, плюс езда вся,
Так надоели мне, ну, в пору волком вой,
Власть, ты сильна, я ослабел, теперь я сдамся,
Ведет по жизни меня пусть твой спецконвой.
* * *
Расту я – вес теряет свой страна,
Что я – кустарь её ручным трудом донял,
Мне грустно: русский наш был первым космонавтом,
И первым лезет он под палки погонял.
АНТИБУРЖУАЗНОЕ
Все в дом тащить – мы переняли не у крыс ли?
Взяв за основу перспективный план сорок,
И надо ж! – выпал человеку космос мысли,
А он инстинктов лишь освоил потолок,
На пол пиджак бросая, грежу ль я тахтой,
Дивана старенького мне отдохнуть что б хватит,
Плевать – не вырасту на малость в глазах той,
Кто мне монетою любви за роскошь платит,
В хозяйстве ягодиц мысль не держал слугой,
И горб не ламывал за мягкость гнутых кресел,
Комфорт руками добывает пусть другой,
Вампир уютности на шею не ко мне сел,
Нет, у сверкающих витрин не замедлял я шаг,
И бегал высунув язык – сервантов нет ли?
Я с мая пятого излишествам всем враг,
Плохой я висельник имущественно ….(неразб)
Ковров коль мало в магазинах – не ходю стро…(неразб)
Не образован, видимо, для книги жалоб,
Мне б только солнышко светило яркой люстрой,
Да ваше б общество мне думать не мешало,
1961-1984 гг.Москва, 13 ЦКБ
Семёнов Семён Никитич (1927-1987гг)