Идеология установки автоматизированных радиолокационных станций в труднодоступные районы крайнего Севера сам по себе неплохая. Реализацией такой идеи явилась разработка ряда полуавтоматических радиолокационных станций. Такие радиолокационные станции установленные на побережье имели радиоканал с основным подразделением, включались, вели непрерывную разведку воздушного пространства и выключались автоматически по команде. Принцип построения и работу такой станции довелось изучать в Академии ПВО. Необслуживаемый полуавтоматический радиолокационный комплекс "Буг" и шедший ему на замену "Оскол" выпускал Горьковский телевизионный завод. Хотя технологии того времени не позволяли реализовать полностью необслуживаемый автоматический комплекс, станция получилась неплохая , но требующая постоянного вмешательства человека.
Прибыв к новому месту службы в 45 радиотехнический полк на Север, в качестве начальника службы вооружения полка, обнаружил на складах технической части громадное количество ящиков со странной аббревиатурой. Вообще-то в радиолокации, да и не только, было очень большое количество вторых и третьих названий одной и той же РЛС. Например, одна и та же станция имела открытое название «Лена», закрытое П-14 и для технической литературы 1РЛ-113.
Название станции, нанесенное на ящиках, до этого нигде встречалось. Никто не знал что это такое. Помощник начальника технической части капитан Женя Мягков, разминая очередную беломорину задумчиво сказал: - До меня все это здесь валялось. А служил Женя на Севере уже лет пять. Он был из бывалых.
И только настойчивые звонки в инженерный отдел штаба армии прояснили ситуацию. Оказалось, что радиолокационная станция «Буг», которая была выпущена на Горьковском заводе телевизионной аппаратуры имени В.И.Ленина лет восемь назад, предназначена для радиолокационной роты, которую собирались развернуть на побережье Белого моря в поселке Тарханово. Позже, облетая подразделения расположенные на Канином Носу, наш вертолет совершил вынужденную посадку в Тарханово. Оказалось, что где-то в 20 годах прошлого столетия, когда рыбная ловля и охота на тюленя была очень прибыльной, на побережье Каниного Носа образовался небольшой рыбацкий поселок – около десяти домов. Затем поселок начал хиреть и стал прибежищем рыбаков во время шторма и по другим морским неприятностям. Практически осталось несколько срубов на самом берегу моря.
Для создания сплошного маловысотного радиолокационного поля решили установить «Буг» на высоком берегу Белого моря. Эта рота по замыслу и должна была входить в состав соседнего 8 Полярного радиотехнического полка. Поскольку наши управления полков находились на расстоянии 8 километров то, наверное, когда то просто перепутали реквизиты. Связался с заместителем командира соседнего полка по технической части. Подполковник Чальцев Владимир Дмитриевич посоветовал не брать в голову. Разберемся. При встрече мы разработали план действий. Вначале вскрыли один из ящиков и посмотрели что там. Стоял летний теплый день. Вёдро. Для Севера это обычное явление природы. То есть капало не только с неба, но и казалось, с низу с земли. В ящике оказалась практически проржавевший блок с радиоаппаратурой. Видимо морозы и влага сделали свое дело.
- Дааа…. – задумчиво протянул Владимир Дмитриевич, - Наверное, в 37 году мы бы уже рыли Беломорканал, а тебя Женя поставили бы к стенке.
= Чего меня то, чуть что сразу Мягков, - обижено протянул Женя.
- Будем готовить акты на списание и на разборку, - подвел я итог.
Но этим существование несуществующей роты не кончилось. Она, как поручик Киже, еще много раз всплывала в жизни полка. Поскольку рота автоматических радиолокационных станций на мысе Тарханово была запланирована много лет назад, то ей был присвоен морской литер 1-МЕ. Морской литер обозначал, что при планировании морских перевозок в порту Бакарице было определено место разгрузки военных грузов предназначенных для радиолокационной роты. После объединения двух полков в одну радиотехническую бригаду рота попала в сферу моей деятельности. Практически рота не была создана, но в тоже время в адрес нашей части поступали разные грузы, как правило в большей степени технические, адресованные на литер 1-МЕ. Порядок получения грузов был следующий - железной дорогой груз приходил в адрес нашей части на площадку в порту Бакарица, затем в зависимости от времени поступления груза принималось два варианта действий. Если груз поступал пред началом навигации, то грузы собирались на специальных охраняемых воинских площадках в порту. Если задолго до навигации, то вывозили на склад части и завозили на площадку пред началом навигации.
Как обычно в пятницу, после окончания рабочего дня, а еще точнее, как всегда после полуночи поставили под разгрузку вагон. Стояла полярная зима и до начала навигации было далеко. Нужно было вывозить груз в часть. Со станции сообщили, что прибыл вагон с техническим имуществом. Дежурный по части поднял уже отдыхавших водителей, и мы с Женей Мягковым, будучи твердо уверены в том, что прибыло техническое имущество, на двух машинах отправились в порт. Да, действительно вагон стоял на разгрузочной площадке и в сопроводительных документах значилось: «Техническое имущество для литера 1-МЕ». Площадка была занесена снегом, пришлось потрудиться и поработать лопатами. Откатили вагонные двери. В вагоне было всего пять огромных деревянных ящиков.
Утро вечера мудренее – отдыхаем, а завтра, точнее уже сегодня днем разберемся, что в ящиках. – Принял я мудрое решение после разгрузки.
Утром чертыхаясь, с топором в руках Женя разбивал ящики и ругался на все: что не выспался - раз, что груз не наш – два и что теперь его нужно тащить на вещевой склад – три. А в ящиках были аккуратно сложены черные лакированные полярные полушубки. Новенькие, скрипя лакированной кожей, черные. Такие полушубки выдавали только в Заполярье и в подразделения расположенных на побережье.
Размеры были разные - от полудетских до гигантских. Полушубков было около двух десятков. Ваня Сухарев начальник продовольственного склада, который на время отпуска начальника вещевого склада исполнял его обязанности, наотрез отказался принимать груз.
- Написано – техническое имущество – значит техническое имущество, - отрезал он.
- Как я его оприходую? А как проверят… Нет и не уговаривайте.
Начальник вещевой службы Володя Ефимов - высокий капитан, недавно переведенный откуда то с юга, сразу же начал рассуждать: Если это полушубки я приму на склад, оприходую, то они будут числиться, а как они записаны техническое имущество, да еще в Тарханово…. Чтобы по весне мне их в порт завозить? Нет, дураков нет. Сами и завозите. Оприходуйте у себя и потом по накладной как техническое имущество и на корабль…
Летом в навигацию не было завоза в Тарханово. Не было и на следующий год. Скорее всего, по причине отсутствия самой роты.
Для осмотра и принятия решения по радиолокационной станции приехала армейская комиссия: пять офицеров во главе с подполковником Полупановым. Они порылись в ящиках, посмотрели на проржавевшие блоки, прочитали документацию и приняли решение списать станцию. Акты на списание я заведомо подготовил и вручил старшему группы. Завод тоже отказался ввести в строй ржавое железо. Так рота прекратила свое существование, не успев начать своё функционирование. Полушубки я раздал лучшим инженерам и техникам радиолокационных станций. В качестве поощрения. С записью в накладной «техническое имущество – полушубок армейский – одна штука».
Себя к сожалению поощрить забыл, а вспомнил когда выдавал последний полушубок начальнику радиолокационной станции с острова Колгуев. Такое поощрение лучше, чем любое другое. Ведь Север шуток не любит, чуть зазеваешься и замерзнешь, а в полушубке тепло - хорошо работается и служится прекрасно. Долго еще по подразделениям полка ходили легенды о полушубках технических.