Олег Гуцуляк.
ПРЕДРАССВЕТНЫЕ ЗЕМЛИ
En Ulme Lum
Is Ulmo Sul
Nordsolen – Ulm (Glimmer)
КНИГА ВАЭН. Повествование о Пятой Эпохе Средиземья
Боги Силы, вне веленья Эру, оставили людей Междуземья, ведь раньше те не вняли их призыву и послушались Врага. Из-за этого участь людей оказалась несчастной – слуги Зла явились к ним и поработили их.
Удручённый этим, Эру в наказание сокрыл богов Силы во Внешнем Круге, а своим любимым детям – людям – ниспослал новых помощников – бессмертных ваэн, рожденных ранее на одиноком Волшебном Острове Винья («Юная»), находящимся на пути от Междуземья к Внешнему пределу.
Данах-на-Ваэн, «Смелые-и-Юные», – так назвали их люди, впервые увидев выходящими из величественных и белых, как лебеди, кораблей. Ган-Анакин, называли их на востоке, в стране «Возводящихся Башен». Кванд-да-Ирин, называли их гномы. «Младшими Богами» признали их Верные Эльфы.
Именно ваэн дали Междуземью письмо, научили вырезать по камню и гранить самоцветы.
А вождём их был Гаэль-Гаэлат, «Преклоняющаяся Звезда».
И ходили они по земле, от Гавани Лун до границ Гатара, истребляя везде слуг и порождения Врага – гоблинов, троллей, драконов, демонов и чудищ. И везде оставляли свой знак – белые звезды на синем щите.
Но не проходило даром это и для ваэн. Враги могли наносить им раны, жечь ядом, поглощать волю, из-за чего телесный облик богов-героев становился со временем невидим. Поэтому после подвигов своих они уходили надолго в Забытые Пещеры, где восстанавливали своё здоровье, свою силу и свою волю. Это было возможно, так как они владели особой магической Силой Воздуха – Врилем, сведущим известной как Кольцо Вилью.
А за это время полчища Врага вновь начинали истязать Междуземье и единственное спасение для людей – возвращение ваэн, исполненных силы и юности.
Но и когда на Предрассветных землях временно отсутствовали ваэн, людям оставалась не только надежда. Они все же пребывают под попечительством. Находясь во сне, бэ-ах ваэн странствуют, изучают Междуземье и, иногда, могут помочь особо страждущим. Да и борьбу с Врагом они не прекращают, ведя её в сердце и разуме людей, являясь как луч, изгоняющий тень.
ЧАСТЬ І.
Глава 1.
Весть об Упавшей Зведе.
– Эльфы, эльфы … Нет мне дела до этих эльфов! Вот уже тысячу лет уходят они из Междуземья на свой Запад, но никак не уйдут, – ворчал старый гном Сконинакх.
– Лгут! – Поддержал собеседника молодой гном по имени Тиборх. – Как пить дать, лгут!
– Или под дых, – огрызнулся Сконинакх. – Это они умеют, – словно рубанул топором воздух. – Эх!..
Гномы давно не любили эльфов. Наверно, ещё с Изначальных Времен. Ну нет к ним доверия, и все тут. Гордые они какие-то, светлохладные (бр-р-р!), остроухие … Но и умом их тоже наградил Вароме. Как и умением владеть обоюдоострым мечем … Да и стрелы у них тоже. Острые, как и их песни … Заунывные, словно течь реки …
Огонь в гномьем костре затрещал, радуясь новым подброшенным веткам. То ли у гномов – все треск да стук!.. Прям на душе весело.
Но на этот раз треск послышался также и вне костра. К сидящей в темной роще парочке гномов кто-то подошел. Те вскочили, держа на готове топоры, чтобы отбить нападение.
– Кингаркх вок сэкх? Пили ли вы сегодня эль? – обычным гномьим приветствием обратился к ним гость. Однако, то, что он не был гномом, выдавал его сильный акцент. – Примите погреться у костра?
Это был человек. Не очень старый, но с сединами. В правой руке он держал то ли посох, то ли копье, в темноте не разобрать, а в левой – кожаный мешок. На поясе спереди висел большой, почти с локоть эльфа, нож. Тиборх задержал на нем взгляд, так как на тот упал свет от костра, и увидел, что ножны покрыты причудливой, странной вязью. На плечи гостя был наброшен синий плащ, а голову покрывала широкополая остроконечная шляпа.
«Мимоходец», – определил гостя для себя Тиборх. Таких странников ему доводилось видеть. Говорят, что идут к каким-то Цитаделям воздавать почести их хранителям. Но кто знает, так ли это?..
– Эль не всегда полезен, – проворчал в ответ старик-гном. И кажется, не удивился гостю. – Но для тебя, Аладар, всегда найдется кружечка черного с пенкой.
Гном знал гостя и, видимо, не очень расстроился его появлению здесь.
– Мы, с братом, ждали тебя, Аладар, – еще раз назвал мимоходца по имени.
Сам Тиборх удивился этим словам товарища, так как о госте тот ему никогда не говорил. Но подавив в себе гномью привичку все уточнять, промолчал.
Гостю было известно, что гномы не братья, и даже не родственники. Вероятно, имелось в виду то, что Родовые Камни их кланов находились рядом. Будучи извергнуты из огнедышащих недр горы Утх-Манаракх, они находили успокоение в определенных местах Арды. И это имело в мировоззрении гномов какое-то значение. Аладар промолчал, ведь иногда надо не обращать внимания на некоторые вещи … Или надо делать вид, что не обращаеш внимание.
Гномы пригласили гостя к костру.
– Спасибо, – ответил Аладар, присаживаясь напротив старика. – Немного отдохну тут с вами …
Гостю нравилась эта Гномья Чаща. Запах дыма, прели, земных нор, куч руды навеивали ему воспоминания из детства. Из счастливого и уже далекого. Как и та земля, где оно проходило.
– Что нового слышно и видно в Междуземье? – спросил младший гном мимоходца. – А то мы как-то так поотставали от свежих новостей.
«Как будто-бы вести могут буть протухшими», – подумалось старшему гному. – «Хотя …», – но он не перебил своего спутника, а только погладил лезвие лежащего у него на коленях боевого топора.
– Все по старому, все как всегда. – ответил Аладар. – И вот это-то и настораживает. После Великой Битвы у Отрогов даже горкхи как-то приутихли. Очень это странно … Очень …
– Да, странно, и мы на это обратили внимание, – кивнул гостью в знак согласился Сконинакх. – Ведь горкхи всегда сбиваются в шайки и разбойничают в отдаленных землях. Даже после того, когда терпели поражение. Ведь за всеми-то не угнаться … Но сейчас о них ничего не слышно …
– Словно Атумло слизала … Но ведь, Скони, почему ты хотел меня видеть?
– Да, Аладар, – ответил гном. – У меня есть что тебе рассказать, – затем, несколько помолчал, продолжил. – Мы с братом Тиборхом, – он вновь назвал так своего спутника, – видели звезду. Упавшую Звезду, – Сконинакх подбросил снова хворост в костер и тот радостно принялся пожирать добычу. – Там, на Востоке, над Галлааданом, – он указал жестом направление.
– Ты ведь знаеш, что на Востоке я не бываю! – покачал головой Аладар. – Вы видели Звезду летящей в небе? Кто тогда может знать, где она упала?
– И упавшей. И совсем рядом, говорю же. Гномьими тропами можно пройти сквозь Сумеречные горы к тому месту … Когда-то я там бывал. Наверно, этот Небесный Камень очень велик, так как при его полете, – а дело было поздним вечером, – был свет сквозь тучи. Большой свет!
– Странно, но никто другой мне об Упавшей Звезде на Востоке не говорил, – засомневался Аладар.
– Никто из других гномов, кроме странствующих, не мог её видеть. Это ведь был Час Вароме, когда, как ты знаешь, раз в год мы уходим в Дальние Пещеры, чтобы воздать почести Матери-Руде, «Муру». Но странствующим тяжело определить надлежащее время ритуала, ведь в эту пору часто сильные тучи на небе, вот мы и опоздали с ним. И поэтому видели Упавшую Звезду, – быстро и многословно уточнил гном.
– Но горкхи-то могли видеть?
– Да, могли, – согласился с Аладаром. – Но ведь ты сам только что подтвердил, что уже как пятый год, а ни одного из них не было видно… А ведь в иные времена они из-за Звезды вытаптывали весь Арарак …
– Остаются только эльфы … – Аладар отпил черного пива из фляги, протянутой ему младшим гномом. Эль был сладким навкус, но горчил. На зубах остался мелкий песок от гущи (гномы не процеживают напитки, за них это делают их широкие щетинистые усы). Человек закашлялся. – Правда, эльфийские патрули сейчас появляются редко … Но, наверняка, знают об Упавшей Звезде. И очень ревниво относятся к тем, кто сует нос в их дела, – уверенно ответил Аладар.
– Небесные Камни, Падающие Звёзды – это их святыни. Это знамения. Места падения для них священны, – старший гном говорил это скорее не гостю, который и так об этом имел представление, а своему младшему спутнику. – Они обязаны там создавать цитадели, какими бы удалёнными и опасными не были бы те места.
– И пока Звёзды падают на Арду, они не могут уйти … Они должны строить на месте падения цитадель с оракулом, – согласился человек. – Поэтому перечить эльфам опасно … Эльфы к нашей Упавшей Звезде, наверное, успели подобраться.
– Да, и помощников среди Ушедших Кланов у них достаточно, ведь какой гном откажется лицезреть сокровище? – согласился Сконинакх.
Аладар на это только улыбнулся. Гномы готовы многое отдать, чтобы соприкоснуться с Даром Небес, а потом оставшиеся триста лет хвастаться об этом на своих пирушках. Без сомнения, и эти якобы братья гномы хотели увидеть Упавшую Звезду.
– Но зачем вам я? – как-будто бы искренно удивился мимоходец.
– Вы, люди, владеете одной способностью, которой лишены все остальные расы – гномы, эльфы и горкхи.
– Ты имееш ввиду дар Гар-Амаасса, воровство?
– Да, именно его. Ведь даже горкхи присваивают чужое только по праву силы а вы, люди, считаете себя имеющими право на все, что есть в Арде.
Гномы ревниво относились к существованию расы людей, как и всех других в Междуземье, даже враждебных. Но особенно вздыхали, глядя на красоту и ловкость человека, этого любимого дитяти ваэн Аматуэ. Самоубеждая себя в том, что они – коренастые и низкорослые – созданы для особой миссии – хранить тайны сокровищ Матери-Руды и искусства изготовления оружия и утвари, этим только разжигали свою гордость и презрение к остальным расам. Но, не смотря на это, к людям они тянулись, устраивая свои потайные ходы именно вблизи городищ и селищ, любили странные человеческие песнопения …
– У разных рас разные дары, – ответил Аладар. – Но ведь вы знаете, что я не вор. Я – Аладар Гайстар, Охотник-на-воров, Следопыт-и-Мимоходец, – повысил голос гость, чтобы гномы не сомневались в его намерениях. – И да поможет мне Аматуэ.
Но гномы имели свой дар от ваэн – они умели радоваться успеху других, искренне и бескорыстно. Но это не мешало им судачить и слыть самыми злокозненными сплетниками. Хотя последнее получалось не преднамеренно, а было именно следствием их дара – ведь они хотели, чтобы вместе с ними радовались и другие. Поэтому и о ремесле Аладара и его успехах на этом поприще многим гномам было известно.
Нет, естественно, гномы не хотели завладеть Упавшей Звездой. Она предназначалась другим и для других целей. Это дар для эльфов, и им стоит его уступить. Но увидеть, а еще и пощупать Небесное Сокровище, – это иногда составляло и смысл многолетних испытаний, которые падали на короткую, но выносливую шею гномов. Ведь они и прозвище свое в Арде получили от слов их боевой песни «Гах-Наманэ», «Идущие на испытание», к которому их первым призвал ваэн Макхал.
Да, гномы сообразили, что рано или поздно кто-то посягнет на Упавшую Звезду, эльфы неприменно обратяться к искусстному охотнику на воров, а уж он будет допущен лицезреть сокровище. А там, глядишь, и снизойдут к тому, чтобы им полюбовались и верные помощники. Так почему бы не быть этим охотником самому искусстному из них – Аладару, а его помощниками – вот небольшой горстке дружественных гномов, а?
– Иногда я нуждаюсь в помощниках, – решил подыграть собеседникам гость. – Но также требую от них подчинения и послушания. Но почему-то гномы в последнее время не очень проявляют себя с хорошей стороны, – с сарказмом произнес Аладар. Часть правды в его словах была – доверять гномам не всегда стоит. Но от этого старшего гнома, испытанного ранее в делах, он знал, что можно ожидать. Поэтому, где гарантия, что с другими не окажется больше проблем?
– И так, вы хотите искать Упавшую Звезду? – спросил Охотник-на-воров. – Но стоит ли мне её искать, в этом я не уверен …
Гномы вопросительно уставились на собеседника. Им не доводилось слышать, чтобы Охотник-на-воров, Следопыт-и-Мимоходец отказывался от возможного вознаграждения.
– Хотя, – продолжил Аладар, – пока в Арде все тихо, можно попытаться разузнать кое-что и о Востоке, – он перевернул флягу с остатками эля себе в рот. Вскоре показалось, что огонь в костре затрещал веселее, а телу захотелось улечься на мягкую травку.
– Скони, ты говориш, что знаеш путь в Галлаадан и даже бывал там? – перешел к делу Охотник-на-Воров, выбирая место, чтобы поудобней расположиться на ночлег.
Глава 2.
Два исконных врага
– Троннаг, отомсти за меня! Слышишь, Тронни?! – горкх падал, прижав ладонями пробитый эльфийским клинком живот. – Тронни…
Эльфу, поразившему молодого врага, крики умирающего казались ужасным скоплением несовместимых звуков. Он выдернул клинок и отступил на два шага назад.
Троннаг, другой горкх, отбивающийся секирой от нападавших сразу двух эльфов, слышал крик товарища, но не ответил, сохраняя силы для последних ударов. Свою-то жизнь за просто так он не отдаст этим холодным тварям.
Сделав обманный выпад против одного соперника, горкх мгновенным ударом раздробил череп другому, правда, немного царапнув свой бок о его мечь, и, крутонув рукоятью секиры, принял ею рубящий удар первого эльфа. «Ну вот, теперь врагов осталось меньше, а это уже шанс …».
В бою эльфы никогда не использовали ударов ногами, в то время как для горкхов обутые в кованные сапоги нижние конечности были важным оружием. Отскочив назад, он заставил врагов побежать на него, выставив вперед щиты. Но делали они это не синхронно. Эльф, перед этим убивший молодого соперника, более устал и замедливал в атаке.
Удар правой ногой в щит эльфа заставил того пошатнуться, как тут же плашмя на его шлем упала секира. Второй удар последовал за первым, но уже с меньшего расстояния и прямо острием в левую сторону подбородка эльфа.
Теперь остался лишь один соперник.
Два исконных врага от Начала Времен стояли друг против друга. Очень усталый эльф и еще более усталый горкх. На стороне первого была молодость, на стороне другого – опыт. Две расы, две судьбы Междуземья сошлись в эту минуту в последнем бою. Слуги Преданности и слуги Верности.
Молодой эльф, как на взгляд горкха, был красив – иссиня черные волосы оттеняли бледное лицо с серыми водяными глазами, выступающей вперед нижней челюстью и загнутым, как у хорлана, широким носом. Таких эльфов горкхам было особенно жаль убивать – кто-то из его предков был из «извращенных горкхов», «массих-кассабов», или же, как утверждают сами эльфы, «возвращенных к своей эльфической сущности», «рох-харранимов». Из преданий Троннаг знал, что такие «новообращенные» горкхи становились рабами-«отерканами» и жестоко третировались самими эльфами. Кое-кому удавалось бежать или просто отделиться от своих новых хозяев – и тогда они становились «хальвами», живущими в «оболонях», малопроходимых болотах и топях и всегда любили напакостить чистокровным эльфам. Но предок этого эльфа, видимо, так и остался верен своим поработителям – и жалости его отпрыск не заслуживал. К тому же он принадлежал к «серым», «сумеречным» эльфам, безразличным к возможной смерти в бою.
Два мира стояли друг против друга. Настолько враждебных, настолько и родственных.
– Ну что, так и будешь стоять, поганая тварь, – эльф назвал того на языке горхов «гатхак», намекая на то, что тот является ублюдком от мертворожденной. Он явно провоцировал горкха на атаку, что сделало бы нападающего более уязвимым. Всем известен короткий колющий удар эльфов из-под щита.
– Пожалуй, первым ты, лягушенок! – почти без акцента на эльфийском произнес горкх. – Я уступаю тебе честь предстать в Чертогах Нума.
Серые эльфийские глаза впялились в карие горкха. Вот чего слуга Эру не ожидал от этого создания, так связного речевого потока, да еще и на эльфийском.
«Тронни, отомсти за меня!», – вновь прозвучало в ушах.
– Ты убил моего друга, ты пришел со своими дружками на мою землю, разорил мою ферму, – продолжал говорить горкх, оттягивая время, чтобы собраться с силами. – Вот уж столько лет мы не в войне, выращиваем своих свинок, а вам, подлым «теплохладным», – горкх употребил здесь слово на своем языке, «гуруз-адур», но эльфам оно должно быть известно, – всё не имеется … Видимо, солнце сильно пропекает ваши жидкие мозги, – осыпал любезностями соперника, за это время делая два шага назад.
И он знал, что говорил. Ведь «боги Силы» пробудили эльфов под небесами звезд, когда еще не были созданы Солнце и Луна. Эльфы предназначались для мира без этих светил, поэтому-то они уходили в леса, влажные чащи вдоль рек и озёр или даже в пещеры, холмы и курганы. И где-то в глубине души они противились новому миру, на чем удачно сыграли силы, восставшие против самих его хранителей-ваэн. Много эльфов стало в ряды восставших, но еще больше возненавидело последующие «пробужденные расы», более приспособленные к жизни под Солнцем и Луной, – гномов, квильфов, горкхов, огров, волкодлаков, ликанов, айлеуров, людей …
Но эльф, вместо того, чтобы атаковать, тоже сделал шаг назад. Разрыв увеличился – и поэтому надеятся на внезапный выпад было нельзя. Надо было менять тактику. Стальная цепь, охватившая левую руку горкха, впилась во вздувшиеся жилы. Ей хорошо принимать рубящий удар эльфского меча. Сам щит горкха был давно расколот и валялся поблизости. В правой руке он все сильнее сжал секиру, но без большого напряжения. Всё же он владел ею безукоризненно – и чувствовал, как своё собственное тело.
Эльф за это время сделал еще шаг назад, именно в сторону убитого им первого горкха, кричавшему другу о мести. На груди у эльфа сверкнула серебряная бляха, ранее не замеченная между складками его куртки. На ней неприменно должны быть написаны заклинающие руны, охраняющие её владельца. Такие бляхи дарили эльфийские жены своим мужьям на свадьбе. Но форма бляхи у этого эльфа была какая-то особенная.
«А ты не такой простой эльф», – мелькнуло в голове Троннага, – «что ж, тем более будет в чести поразить такого врага».
В следующий момент горкх метнулся в сторону большого дерева, в ствол которого в то же мгновение вонзилось самое грозное эльфийское оружие – летающий диск. Если бы горкх чуть замешкался, он бы уже никогда больше не увидел своих любимых свинок. Но, не смотря на внушительную комплекцию, Троннаг был резв и прыток. Секира горкха в полёте нанесла врагу единственный точный удар. Тот рухнул на тело убитого им ранее молодого соперника, наверное, и не сообразив, что всё же ему определено уйти в Чертоги Мэйлен и Нумы.
Горкх подошел к поверженному врагу и сорвал с его груди серебряную пластину. Такой формы носили Хранители Троп – особого эльфийского ордена, знавшего все пути от Амана до Гатара. Не странно тогда, что этот патруль остроухих появился здесь – на одной из дорог к Востоку.
– Тха-ра-ркх! – дал волю эмоциям горкх. Он оттащил от тела убитого товарища эльфа. Молодой горкх лежал на боку, сжимая руками пробитый живот. Бе-ах его ушел в Чертоги Нума несколько ранее, и, наверно, там встретит достойно своего убийцу.
Троннаг остался один. Его молодой и неопытный друг Абаг оставил только одну просьбу, звучавшую теперь в ушах, как удары гномьего молота:
– Троннаг, отомсти за меня!
Глава 3.
Пророчество о Цитадели
Серый рассвет преображался в яркий день. Еще успевали ночные зверушки добраться до своих норок, а утренний туман спрятаться в сундук владычицы влаги. Дым от потухшего костра устремился успеть за ним, раствориться в нем, превратиться в него. Сам туман, похоже, этого не замечал, оставляя на растениях свои следы – капли росы. Вверху, в кронах деревьев, начинали свои песни птицы каждый по своему хвастаясь сокровенным даром ваэн.
На постоялом дворе началось движение, слуги и помощники хозяина начали готовть завтрак и таскать в вёдрах воду, кое-кто в хлеву ухаживал за скотом, кое-кто из женщин весёлыми голосами отхняли от остальных сонливость. Некоторые постояльцы также проснулись, чтобы проверить состояния своих ездовых животных – лошадей, пони, осликов.
От стука колёс за окном проснулась и Мэлианар, чьё имя на древнем языке предков означало «свет, дарующий любовь» и посвященное одной из богинь-ваэн, добрейшей ко всему живому и не ушедшей, подобно другим Аратарам, из Междуземья в Волшебный Аман.
Приехала она на этот постоялый двор позавчера, успела за следующий день изучить рынок и окресности и теперь некуда было спешить. Мэлианар потянулась на желтых подушках, зевнула и её взгляд привлекло к себе облачко на небе, странным образом похожее очертаниями с каким-то лицом … В глубине памяти возникла какая-то искорка воспоминания, но сразу же потухла, так и не вспыхнув ясностью. Внимание девушки привлек другой предмет.
Это был синий цветок адеон, одиноко скучавший в кувшине, поставленном на подоконник. Само глиняное изделие, служившее в качестве вазы, было также интересно – коричневого цвета, с пупырышками, а по внешней стенке бежала спиралью листообразная надпись эльфийскими рунами. Смысла её нельзя было понять, видимо, какой-то особенный диалект, то ли сандар, то ли квандар. Ни на цветок, ни на кувшин Мэлианар вчера не обратила внимания.
«Странно, опять не помню … Может, их и не было ещё здесь? Наверно, горничная поставила», – решила девушка, укоряя все же себя, ведь раньше хвасталась своей внимательностью.
Она поднялась с кровати, подошла к окну, коснулась лепестков синего одеона. Эти цветы любят многие из-за их прекрасного запаха, но приимущественно они были желтого цвета, а синего – большой редкостью.
Взглянув вниз со второго этака, на котором находилась её комната, она увидела возле хозяина постоялого двора некоего чужеземца. Одет он был в кожаные штаны и куртку, на ногах отличные охотничьи сапоги, на плечи был наброшен синий плащ. Но смех вызывала и сразу же выдавала в нем чужестранца остроконечная шляпа с широкими полями. Такую не носят в здешних краях, преимущественно покрывая голову платком и обкручивая его жгутом-«повэсмо».
Незнакомец о чем-то переговаривался с хозяином, вернее, больше слушал того, бросая короткие реплики. О чём они говорили, не было слышно.
Сам же хозяин, как и положено, толстенький мужичок, была сама радушность. Мэлианар вспомнила, что как только она прибыла на постоялый двор, весь вечер хозяин её пекал, интересуясь, не нужно ли барышне чего-то вкусненького или не хочет ли она воспользоваться ванной комнатой. На следующий день он дал исчерпывающие советы насчёт цен на рынке и местных достопримечательностей, а за счёт заведения подарил ей маленькую корзинку с фруктами.
Мэлианар взяла со стола яблоко и откусила. Оно было сочным и сладким.
«Да, фрукты здесь хорошие. И ткани местные ткачихи изготовляют отличные. Вот только красят все, почему-то, только в черный или жёлтый цвет …».
Однако, за минуту окружавшую обычную утреннюю суету нарушил человек, возникший верхом на лошади у ворот постоялого двора. Он что-то закричал хозяину – и в момент всё находящиеся во дворе пришло в движение. Хозяин забежал в дом и тут же выскочил, на ходу пытаясь застегнуть на животе широкий пояс-«керес», на котором висел небольшой меч. Мечи и копья появились в руках и других слуг и работников.
– Так ты говоришь, что рядом эльфийский патруль? И сколько их? – спросил прибывшего человек в синем плаще и странной шляпе.
– Не более двенадцати. Всадники. И скоро будут здесь.
От эльфов людям иногда приходилось не ждать ничего хорошего. Но платили за услуги они исправно, местное население не обижали. Вообще, со времени Великой Битвы у Отрогов встретить эльфа в этих местах было редкостью. Преимущественно, это были гонцы к соседним землям или бывшие раненые, лечившиеся у местного населения. После их ухода иногда, правда, рождались среди людей и полуэльфы … Но эти всадники-эльфы, видимо, были не из отставших. Вероятно, новости, привезенные ими, озадачат многих.
Хозяин заведения, – «Дарагант», вспомнила девушка его имя, – дал несколько коротких распоряжений и слуги бросились к длинному дому, возле которого находилась еще одна конюшня. При постоялом дворе всегда были помещения казарменного типа. Кто знает, не захотят ли эльфы остаться на отдых?
Но несколько человек все же заняли боевые позиции у ворот и на обеих оборонительных деревянных башенках.
Эльфы въехали во двор по двое и вид их, усталый и пыльный, указывал, что они уже несколько дней в пути. Командиром отряда был черноволосый высокий воин в большом серебренном шлеме и с таким же нагрудником.
– Приветствую тебя, Дарагант, – обратился командир всадников к хозяину. – Не окажешь ли гостеприимство уставшим путникам?
– Приветствую тебя, Раголас, – узнал гостя хозяин. – Всегда рады оказать помощь Перворожденным Сподвижникам ваэн, – польстил он эльфам. Тот в ответ кивнул, принимая этот знак внимания.
После обмена любезностями, эльфы направились к казарме, а слуги принялись оказывать помощь в расседлании лошадей и переносе пожитков.
– С какими вестями в здешних краях? – обратился к эльфу-командиру незнакомец в синем плаще.
– Аладар, – узнал того эльф. – Рад тебя здесь встретить! Сама Амба свела нас здесь!
– Да, иногда судьба-матушка балуется в стечение обстоятельств, – улыбнулся Аладар. – Помниться, последствия последней нашей встречи были весьма интересны, – и оба знакомых расхохотались.
– Дети Анара и Аматуэ, – так назвал в своем разговоре эльф людей, – иногда создают хлпоты, но, как правило, приятные, – в этом эльф, конечно, лукавил. Не все человеческие племена любили эльфов, еще больше желали бы, чтобы их не касались дела Перворожденных. Эльфы отвечали им тем же. Но пока в Междуземье правили эльфийские короли, человеческие князья и бароны по праву старшинства подчинялись им.
– Ты ведь знаеш, – продолжил эльф разговор с Аладаром у себя в комнате, куда велел хозяину подать еду, – что много лет после Великой Битвы у Отрогов приспешники Врага не беспокоили нас, зализывая раны. По нашим сведениям, это спокойствие должно было бы продлиться еще значительное время, но … что-то потревожило Врага, его полчища начали занимать земли возле границ Междуземья. Что-то заставило его действовать сейчас …
– Проверяет нас боем? – предположил Охотник-на-воров. – Возможно, хочет испытать, не утратили ли мы бдительности?
– Возможно, – согласился Раголас. – Но, возможно, и что-то более важное… Ты слышал об Упавшей Звезде?
– Люди видели её поздним вечером, на праздник Хаар Ху. Она летела с востока, к Галлаадану.
Эльф кивнул. Это было верно, но также, как и то, что путь туда лежал через почти непроходимые Топи Халин-Драконов.
– Именно там наблюдаются наибольшие скопления сил Врага. Но Топь им также мешает. Мы знаем, что они ищут именно Её. Ты ведь помнишь пророчество о Цитадели?
– Что эльфы не могут окончательно переселиться в Аман, пока с неба в Арде падают звёзды? – уточнил Аладар.
– Да, на месте падения звезды мы должны строить Цитадели с Оракулами, несмотря на местные условия. Таково пророчество Первого Оракула.
– Но ведь эльфы все равно уходят на Запад, – оспорил сказанное Охотник-на-воров. – Если бы не малая численность эльфов, Враг в Великой Битве получил бы окончательное поражение.
– Видимо, такова воля ваэн, – согласился с собеседником эльф. – Мой народ вновь разделился, большинство считает, что Пророчество о Цитадели утратило силу … Но я так не считаю. Воля самих ваэн выше воли Круга даже всех Перворожденных Сподвижников ваэн. Как я смогу взглянуть в глаза предков, сли знаю, что не исполнил предначертанное ими?
Эльфы верят, что переселившись за моря, на Запад, в Аман, они встретят там своих бессмертных предков и тех, кто принят в чертоги ваэн. Так утверждали те несколько, кто возвратился из Амана в Междуземье и призвали эльфов совершить Второй Великий Переход.
– Но есть еще одно пророчество – о Гатаре, – напомнил эльфу человек.
Раголас вздохнул. Это еще одна причина, из-за которой элфы должны гореть со стыда перед павшими героями Ушедших Эпох.
– Мы не могли распространить свою власть на Восток и возродить Гатар. И этому есть оправдание. Во-первых, сильное размножение других рас, в том числе и горкхов. Во-вторых, если бы мы установили свою власть над всей Ардой, тогда чем бы мы отличались от Врага?.. Пророчество о Цитадели только уточняет путь, по которому мы должны осуществить Главное Пророчество – освящать Арду, готовить её к Пробуждению ваэн. Мой род принадлежит к Братству Хранителей Троп, – эльф благоговейно положил правую ладонь на серебряный нагрудник с руной «С», обозначающую «сандар» – «путь», – и я должен быть верен Клятве Пути, которым «мы, дети мира, однажды вернемся на лоно земли», – процитировал он пророчество.
– Все объявляют, что являются верными заветам древних – эльфы, гномы, горкхи, люди, – саркастично заметил Аладар. – У каждого свои клятвы и обеты, понимания чести и достоинства… Но мир-то меняется. Стоит ли он теперь этих клятв, всегда оканчивающихся кровопролитием и несчастьями?
– Разве у тебя нет своих клятв? – намекнул эльф на причастность Аладара к Звену Следопытов Гильдии Волонтеров.
– Есть. Но они соответствуют нашей жизни здесь и сейчас – спасти погибающего, помочь страждущему, воздать надлежащее … Но я не живу указаниями давно ушедших, не сваливаю на волю Единого вину за существующее положение. Для меня жизнь – не возложенное бремя, – посмотрел в глаза эльфу Охотник-на-воров. – Для меня жизнь – это долг, радость долга.
Эльф улыбнулся. Долженствование кто-то устанавливает, таким образом, оно и есть бремя. Но вся разница в том, как ты к этому относишься сам – как к свободному выбору или как к стечению обстоятельств.
– Если звезды падают на Арду, значит я должен строить на ней Цитадели, – ответил пословицей своей расы эльф. – Я тоже – должен …
Они давно расправились с жареными бараньими лопатками и кусками прекрасного ржаного хлеба и теперь, откинувшись в просторных плетеных креслах, с больших кружек пили душистый зелёный эль.
– А ты, Аладар, с какой целью в здешних краях? Наверно, своим ремеслом промышляешь? – переменил тему разговора эльф. Правда, ответа об истинной причине не надеялся услышать правду. У каждого могут быть свои тайны.
– Меня наняли гномы местного рода Халагана, – ответил человек. – У них украли несколько безделушек и рукописей. Вот и попросили найти вора, – естественно, Аладар скрыл правду. Пока что эльфам о ней не надо знать.
Глава 4.
Винарвен с золотыми кудрями
После обеда Аладар оставил эльфа отдыхать и вышел во двор, надеясь вновь встретиться с хозяином и завершить прерванный появлением эльфов разговор. Дарагант также закончил обустраивать и кормить новоприбывших гостей и теперь сидел на крыльце, будучи довольным от сообщения, что эльфы завтра покинут его постоялый двор. Хотя они и платили щедро звонкой монетой, но лучше иметь дело лишь с людьми или. Если уж так получается, то со странствующими гномами-ремесленниками.
– Так говоришь, поселилась у тебя чудесная девушка? – обратился Аладар к хозяину. – Одинокая странница, но с явной выучкой воина?
– Да, именно так, – подтвердил Дарагант. – Когда она впервые вошла в плаще, с наброшенным на голову капюшоном, и лица не было видно, я чуть с перепугу не подумал, что это Мглистый Всадник, – хозяин сделал пучком пальцев защитный солнечный круг возле своих глаз. – Иногда всякого наслушаешься от гостей, вот и мерещится … Оказалось, что она очень милое создание, но вот глаза её … – он промолчал немного, – такие глаза бывают у людей, переживших большое горе … Да, а вот и наша гостья, – указал хозяин в конец двора, где девушка в голубом платье и с распущенными золотыми кудрями наблюдала, как гном-кузнец ловко менял подковы у лошадок.
– Вам нравятся лошади? – спросил Аладар у гостьи, подойдя к ней, но делая вид, что рассматривает ездовое животное.
– О да, – чуть обернулась к нему Мэлианар. – Кажется, нет более на свете ничего грациозней и красивей от этих созданий, – она похлопала лошадку по холке. – У меня в селище были только пони да ослики, а тут – настоящий эльфийский скакун! – в голосе её был неподдельный восторг.
– Эльфы знают толк в лошадях, – согласился Аладар. – Разрешите представиться, – уже напрямую обратился к девушке, протянув ей цветок синего адеона, – Аладар Нелдимерен, следопыт и … бард, – последнее произнес он несколько помедлив. Но девушка не отреагировала на барда.
– Вы – настоящий Следопыт? Как интересно! – улыбнулась она, приняв цветок. – Похоже, синие адеоны здесь распространены ... А я – Мэлианар, из клана Кэрриадан, хранителей Белой Зарницы. Знаете такую Цитадель?
– Слышал что-то … Но ведь она достаточно далеко отсюда, у Соколиных гор?
– Точно. Там я и родилась, там живут мои братья … А здесь я по делам.
«Почему-то она сразу же первому встречному так много рассказывает о себе? Или сразу намекает на влиятельных братьев?», – насторожился Аладар.
– Дела у такой девушки? – искренне удивился.
– По делам клана … и личным. Моя тётя жила в дешних местах. Была известной знахаркой. После её смерти я оказалась единственной наследницей … Вот и приехала вступить в свои права… А вам нравятся здешние места? Я была тут как-то в детстве с родителями – и долго по ним скучала. А вот теперь судьба сама привязывает меня к этой земле с её чудесной зеленью, цветами и снежными зимами. А вы здешний?
– Места тут и взаправду красивы, – согласился Охотник-на-воров. – И дичи много … Нет, я родом с противопложных земель, – с ноткой иронии ответил, но девушка этого не заметила. – С Агалдаана.
– Странно, – удивилась Мэлианар. – По облику вы не похожи на тамошних жителей … Мне приходилось их видеть – мускулистых, смуглых, с большими головами. Их даже называют у нас «гоблинами», и они, кажется, этим гордятся.
– Ну, я не чистокровный «гоблин», – улыбнулся Аладар. – Мои родители были миссинерами. А род мой, как я уже говорил, из Нелдимерена, древний торговый род.
Нелдимерен было легендарным взгорьем, где, по преданию, раньше водились драконы и тритоны и где спрятаны их сокровища. Некоторые племена даже злобствовали, дескать повезло же тамошним жителям – на «драконьих сокровищах» живут, находят их и из-за того богатеют. Но сами жители давно перестали искать спрятанное в Ушедшие Эпохи и отдали дань искусству торговли. Будучи посредниками между племенами и расами. Их даже горкхи раньше пропускали в свои земли.
Но торговцы эти были особенные. Да, среди товаров были и галеты, иные съестные вкусности, жёлтый эль, ладан, одежда из шерсти овец, но самым особенным их товаром были книги. Удивительные красивые копии древних рукописей и печатных изданий, об истории древних времен, философии и кулинарии, сборники молитв и любовных стишков. Книг было много, как дорогих, так и дешевых. Поэтому их покупали разные племена и расы, всегда находя сочинения, интересные для себя и на своих языках, и языках близких сородичей и соседей. Это способствовало расцвету торговли, и возвращались жители «страны драконов» с серебром и золотом, а иногда – и самоцветами. Но также привозили и самое новое оружие – его охотнее всего предоставляли гномы в обмен на записи в книгах их родовых легенд. Странным образом, торговцы Нелдимерена могли удовлетворить и эти спросы, предоставляя копии собранных ими книг. Хотя сами оригиналы никто никогда не видел.
– Вы долго здесь пробудете? – спросил Аладар девушку, любуясь её кудрями.
– Увы, вчера я должна была встретиться здесь с нотариусом, но он почему-то не явился. Придется или ждать его, или отправиться к нему в Негрест. А это такая глухомань, – вздохнула Мэлианар.
«О ваэн, это хороший знак!» – определил про себя Охотник-на-воров и вслух произнес:
– Если вы пожелаете, винарвен, – он обратился к ней на языке её родного племени, – я могу составить вашу свиту. Мои дела немного откладываются, так что могу быть вам полезен … О моей репутации вы можите справиться у хозяина, – заверил девушку. – Кстати, никак как завтра отсюда отъезжает караван гномов и миновать будет ваш Негрест …
– Отлично! – обрадовалась Мэлианар предложению. Но Аладар заметил, что глаза у неё остались такими же спокойными, как и до сообщенной новости. И тут его как что-то словно ударило – серьги! В ушах у девушки, прикрытых золотистыми кудрями, были особые серьги. Он видел их уже однажды – и больше никогда не забудет! Это тоже – знак. Но вот хороший ли?
Аладар попрощался, поклонившись собеседнице, и отправился по своим делам, тихо насвистывая вспомнившуюся по случаю мелодию.
Глава 5.
Путь к Гаракаху
О горкхах рассказывают много чуши.
Например, что они своих павших героев съедают, чтобы их мощь–«марад» распределилась между товарищами по оружию.
Или что отделяют они череп погибшего в битве вождя и преподносят его на алтарь своего странно воняющего храма.
Или что убитые горкхи не погребаются вообще, и их «марад» превращаются в блуждающие призраки-«двимор».
Возможно, такие эксцессы в истории и случались. Возможно, даже в глубокие времена Ушедших Эпох это было в порядке вещей. Или же в группах горкхов-изгоев, вообще потерявших достоинство, такое практиковалось.
Но более вероятнее, что эти россказни – результат зубоскальства враждебных рас. Особенно в этом преуспели квильфы, всегда предающие любые соглашения и готовые в любой момент ударить в спину, исподтишка в самый ненужный момент.
Квильфов горкхи особенно не любили. И не только потому, что те водили дружбу с троллями (их то они боялись!), а потому, что действительно многое знали, многое понимали, но всегда хотели, чтобы другие ошибались или считали, что ошибаются. Стоило горкху своим здравым рассудком сложить какой-либо пазл из набора существующих ситуаций и сообщений, как квильфы, усиленно жестикулируя своими чень длинными пальцами, тут же бросаются его переубеждать или, что чаще всего, высмеивать перед другими горкхами. Не удивительно, что многие племена изгоняли квильфов со своих земель, относились к ним с подозрением и презрением. Но сосуществование горкхов с квильфами имело и свои выгоды, а иногда и необходимо, так как квильфы были чудесными мастерами врачебного дела, да и ритуалы погребений проводили они более красиво.
Горкх Троннаг, взвалив на осла поклажу – погибшего в бою с эльфийским патрулем Абага, зашитого в мешок из шкур, – и забросив себе на плечи такой же тяжести мешок с припасами и пожитками, двинулся прочь от любимой фермы, где со своим младшим другом провел безбедно несколько спокойных лет, занимаясь самым прекрасным в мире делом – разведением горкхских свинок.
Путь предстоял долгий. Необходимо пройти по берегу Изогнутой Топи, а затем через перевал попасть в широкую долину, где тропа сливалась с проторенной войсками горкхов дорогой. Переход мог занять до пяти-шести дней, если не повстречаются препятствия в виде таких же эльфийских патрулей, самодовольных дурачин-троллей или какой-небудь нежити.
Но делать было нечего, так как оставаться на прежнем месте, хоть и была то глушь несусветная, – верное самоубийство. Эльфы бросятся искать своих пропавших товарищей и тогда неприменно наткнуться на затерянную горкхскую ферму.
Желания попадать к остроухим в руки у Троннага тоже не было – росказнями о «переработке» горкхов эльфами ширится Арда. Пленных эльфы не убивали никогда, даже самых отпетых убийц не казнили… Но и в тюрьмах их не было, так как и самого заточения эльфы не использовали… Пленные просто пропадали – их уводили далеко на Запад к морю и о них больше никто и ничего не слышал.
Ну естественно, какое путешествие и без приключений! Троннаг смачно выругался, но услышать его мог только осел, который обреченно тащил своего мертвеца.
Беспокойство Троннага вызвали следы. Это был разъезд эльфов, этак дней два тому назад. Похоже, они погнались за средних размеров троллем, следы которого были тут же. Кто победил – гадать на двое: либо тупая сила, либо холодный расчет. Да и эльфов было трое, и им могла также помочь внезапность …
Но Троннага привлек еще один знак на земле. Это были следы человека, оставленные лишь вчера после утреннего дождя. Вернее, чёткие отпечатки подошв сапог человека и копыт коня, которого, вероятно, он вел за узду, свидетельствовали о том, что путешественник был весьма неосторожен и беспечен, не обратив внимание на следы эльфов.
– Куда же ты идёшь? – подумал горкх. – Неужели, в сам Гараках?
В городишке с таким названием, куда направлялся, собственно, Троннаг, людей не очень жаловали. Даже, будет правдой сказать, вообще. Там человека ожидала верная погибель, будь он самым храбрым рыцарем Междуземья. Так повелось издавна в Восточных Горах.
Было одно исключение. И касалось оно всего лишь нескольких людей, если не считать лазутчиков, готовых служить горкхам за хорошую плату. И, судя по следам, дело касалось самого младшего из этих исключений – принца Халаса из Маслахов. Это была еще та штучка! Подлинное воплощение ненависти к человеческой расе, которое эта же раса и породила.
Как случилось, что принц перешел на сторону горкхов, Троннаг в деталях не знал, но то, что его родня как-то приютила у себя в замке тяжело раненого атамана горкхов, ставшего сейчас верховным королем Орды, стало причиной побратимства между атаманом и отцом принца – тогдашним великим князем Гамеадана. Значительно позже, еще до Великой Битвы у Отрогов, эльфы расправились с князем и поработили его владения. Но кое-кому удалось спастись. И среди них – наследному принцу. Вот теперь большего врага эльфов, чем этот двадцатилетний юноша, в Арде не сыскать. А от рассказов о его крутом нраве содрогались даже опытные горкхские сердца …
Поэтому не удивительно, что Троннаг не обрадовался обнаруженным следам. Лучше держаться подальше от самого крестника верховного короля Орды.
Горкх ударил ослика, значительно уставшего пятый день под своей ношей, крикнув что-то на подобие «Иди, скотина!» и, схватив за вожжи, потащил бедолагу дальше.
– Не переживай, – подобрел Троннаг через десяток шагов, – вот вечер скоро, там привал и вкусная прохладная вода будет из ручья … А теперь – вперед, животное!