Вдохновение в облаках ищите

               

     Это и селом-то назвать нельзя. Полонина* такая, среди гор. Зеленая по весне, словно смарагдами** расцвечена. И домики по ней разбросаны. Три, четыре. В двух семьи живут, а остальные по хозяйству, для овец загон, для коров. И кругом копички *** столбиками стоят.

     Я туда с рюкзаком и пришла. Попросилась на пару деньков – передохнуть, сил набраться. А дальше снова – горы – Карпаты.
Меня приняли, словно это обычное дело. Словно каждый раз сюда путники с рюкзаками захаживают. А может, оно так и было....
Семья целыми днями по хозяйству, старшие дети из города редко приезжают – в школе учатся. Младших двое, еще без штанов бегают. Но хозяйственные – то отцу уздечку поднесут, то половы натаскают, то сидят в траве – играют.
А еще жил с ними молодой парень. У нас бы дурачком его прозвали, а здесь – нет. Здесь его любят, жалеют. Сам как-то прибился, три года тому. Среди зимы пришел. Отогрелся и остался. И хозяину с хозяйкой помощь, и детишкам радость. Дети в нем души не чают. Куда он, туда и они. Он им все что-то рассказывает, а они и рады.

- Дядько Грицько, кажи казочку!

Он сидит, поилку для овец сбивает, и сказки говорит.
А так, все ходит, улыбается. Увидит,кому помощь нужна – бежит, помогает, не спрашивает. Любят его здесь, жалеют.
 

    Он и меня встретил первым. Если бы не он, я верно бы мимо прошла. Ну, не принято как-то сейчас на постой проситься. Времена не те …. А он увидел, подбежал, улыбнулся, рюкзак снял. Я за ним и пошла. И хорошо сделала. Погода в горах испортилась, того и гляди ненастье на полонину обрушится.

Вот и пережидаю здесь. Хозяйка накормила, да и пошла по делам. А Грицько со мной сидит. Смотрит, как я ем, и улыбается. Молчит. Мне сначала неловко как-то, а потом …. Ну, … пригрелась, что ли? И я ему улыбнулась.


    Мне почему-то подумалось – похожи мы с ним. Вот я иду, а куда? Просто иду. Есть у меня заплечный дом, а что еще надо? Мне сейчас надо идти, просто необходимо. Это внутри что-то, в ногах, в груди. Что-то распирает, и если не идти, то умереть можно. Это я еще там, в своем прежнем доме поняла. Останусь – умру.

    Вот и ушла. И хорошо, и радостно. Сразу там, внутри,  как-то все улеглось, утихомирилось, радость по телу растеклась. Я иду, и мне хорошо. А что еще человеку надо? Надо только чтобы хорошо,... чтобы вот так, как сейчас. Горы, полонина эта, люди добрые.
    Я ем, а Грицько все смотрит, улыбается. Вот он улыбается, и вроде как мне, и не мне. А чему-то своему, что только он знает, но знает через меня. Потому что на меня смотрит.


    Стемнело. Хозяйка детей уложила, и мне постелила. В горах спать, это словно ты не на земле спишь, а словно над землей. Легко так, что и словами не передать.  И чтобы выспаться, всего четырех часов хватает. Я сначала удивлялась себе, думала - бессонница что ли?
    В городе как? Сначала не заснешь, полночи мысли всякие, а потом проснуться – хуже пытки. А здесь - закрыла глаза, воздух, и холодный и теплый одновременно, и внутренность всю объял ласково так, и убаюкал. А глаза открыла, вроде как все еще ночь. Ан нет, уже рассветная звездочка появилась. И ноги сами встают. А мысли хрустальные, как вода эта, которой умываешься. А она мягкая, как мамины ладони. 


    А тут проснулась я от скрипа двери. Кто-то вышел в темноту. До рассвета еще полчаса. Гляжу в окошко, а это Грицько куда-то в горы идет. И потянуло меня за ним. Снова это чувство беспокойное изнутри толкает, зовет. Встала, оделась и пошла.
Грицько быстро идет, хоть и вверх, а на ход легкий. И мне от его легкости самой легко как-то. Иду, не отстаю. Вот уже и вершина. Не самая высокая, вокруг другие,  вдалеке даже снежные пики.
    И вот, на вершину Грицько ступил, и рассвет. Разлился кругом, розовый еще, холодный, но такой манящий. Сел Грицько на камень, на самой вершине, достал что-то из-за пазухи, приложил к губам. И … музыка полилась, полетела. Рассвет ей радуется, все ярче кругом разливается.


    Потом Грицько что-то говорить начал. А что – разобрать не могу. Стою поодаль, оглушенная зрелищем. Подошла ближе, слышу, а это он сказку рассказывает. Я рядышком присела осторожно, и заслушалась. Сейчас уже ни слова не вспомню. А чувства, ощущения – они до сего дня со мной. Говорит он, а из него, словно что-то исходит. Словно дух какой-то, паром изо рта, вместе со словами вырывается, и вверх, к облакам несется.
Там с облаками смешивается. И не слышала я более нигде удивительных таких историй. А он много их рассказал. А я все слушала, и следила, как они улетают к облакам, как присоединяются к миру, и разлетаются над горами.


    Вот оно, где вдохновение живет –  подумалось мне. На этой вершине рождается. Из Грицька выходит, с облаками смешивается. А дальше только следи, только улучи момент, когда облака эти над тобою …. И ты их хватай крепко, или вдыхай нежно, и пиши, пиши, пиши ….
У Грицька историй много, он каждое утро на эту вершину ходит, каждое утро сказки говорит. 


    На следующий день я распрощалась с добрыми людьми. Грицько меня провожал еще. Рюкзак нес. А потом вытащил из-за пазухи сопилку**** свою, протянул.

- Я еще себе вырежу. А ты, если место себе, где отыщешь на Земле, играй на ней, она сказки рождает.

    С тех пор самых я и пишу. Отыскала место на Земле. И дом нашелся, и люди добрые. Меня здесь любят, жалеют.
За полчаса до рассвета на вершину иду. Достаю сопилку из-за пазухи и солнце встречаю.



               * (укр)Смарагд – изумруд.
              ** Полонина -  равнинная местность среди гор.
             *** Копиця – стог сена.
            **** сопілка – дудочка.