Мы жаждем вечной жизни божества
В потомстве, что должно приумножаться
Подобно розе, но и ей скончаться
Назначено, сколь не грустны слова.
Ты, обрученный с ясными глазами,
Горишь огнем негаснущей души.
Голодной смертью умираем мы
Лишь в двух шагах с посохшими губами.
О нежный скряга, о гонец весны!
Букет свежайших роз и украшенье мира!
Ты – враг себе, ты сам себе секира.
В зародыше души сжигаешь наши сны.
О пощади взалкавший этот мир
Или умри в обжорстве, мой кумир.
William Shakespeare
Sonnet 1
From fairest creatures we desire increase,
That thereby beauty's rose might never die,
But as the riper should by time decease,
His tender heir might bear his memory:
But thou, contracted to thine own bright eyes,
Feed'st thy light's flame with self-substantial fuel,
Making a famine where abundance lies,
Thyself thy foe, to thy sweet self too cruel.
Thou that art now the world's fresh ornament
And only herald to the gaudy spring,
Within thine own bud buriest thy content,
And, tender churl, mak'st waste in niggarding:
Pity the world, or else this glutton be,
To eat the world's due, by the grave and thee.