ЧАСТЬ 1.
Мы могли как Сид и Ненси
Героином ширяться и в небе теряться.
Мы могли как Кортни с Кобейном
Любви предаваться и в хлам напиваться.
Мы могли…о боже ты мой!
Сколько же могли мы с тобой!
Почему предпочли же тогда разминуться.
И с кем-то чужим улыбнуться?
Почему героиновый рай променял?
Одну на двоих сигарету топтал,
Один на двоих кайф разделял?
Одну на двоих пыль развевал?!
Меня на жизнь променял.
Она любила чулки в сетку, кожаные юбки, красную помаду и белую краску для волос. Она была фанаткой Ненси. Она восхищалась ей. Она была еврейкой, как и великая подруга Сида. И мама шепотом поговаривала, что Ненси приходилась как какой-то четвероюродной теткой или что-то в этом роде. Сара гордилась собой. Правда звала она себя Сенди. Она сидела на героине давно и прочно, предпочитала мужчин на ночь или две, не зацикливалась на будущем. Хотела жить и ловить момент. Момент тоже хотел поймать ее и поймал.
Какая-то вечеринка, какой-то клуб, Сенди танцевала стриптиз. Чем еще заработать на жизнь бедной еврейской девушке из Англии в чужой стране?! Стрипом или проституцией. Но брать деньги за секс…нет, Ненси бы на такое не пошла и Сенди тоже.
Она была под очередной дозой и только сошла со сцены, ярко-голубые глаза, жирно подведенные карандашом, блестели, пухлые губки улыбались, слегка размазанная красная помада довершала образ. Нетвердой походкой девушка шагали между столиков. Ее знали все и знали, что она тот еще геморрой. Мама говорила, что Ненси была такая же. У нее перло что-то изнутри, что заставляло оборачиваться ей вслед. Не особенно правильные черты лица и маленький рост. Ужасно громкий надоедливый смех. Сенди была дрянью. Она притягивала проблемы и вечно попадала в какие-то переделки. Ловила момент.
Он в принципе был правильным парнем. Правильным в том плане, что не сидел на наркоте, не имел всех подряд. Просто жил, занимался какими-то делами, а вот сюда зашел случайно. На улице стало холодно. Он смотрел ей вслед и понимал, что пропал. Эта почти дурнушка, пропахшая героином и травой, лишь скользнула взглядом по нему и пошла дальше. Где-то что-то закипало в нем. С каким-то диким рыком он схватил ее за руку и дернул на себя. Широко распахнутые глаза без капли испуга, дерзкая ухмылка, он словно услышал : «Ну…давай! Сделай что-нибудь! Слабо?» За 2 минуты он вытащил ее из клуба и привез домой. Абсолютно дикий секс на грани безумия. Абсолютно пустая голова. И доза героина. Первая для него и черт знает, какая для нее. Момент пойман!
- Просыпайся, детка!
….
-Черт, проснись уже! Тебе пора уматывать!
-Что?
-Пошел вон из моего дома, что, черт побери, тут не понятного?!
-Какого черта?! Ты меня выгоняешь?
-Именно, детка, давай одевайся и проваливай!
-А что? Ждешь клиента? Шлюха!
-Пошел на хер, богатенький суки сын! Ты никто мне! И не смеешь кричать на меня!
-Да пошла ты, сука!
Она выгнала его утром. Он брел домой и не мог понять, что было с ней не так. Он еще не оправился от дозы и парня слегка шатало. Редкие прохожие переходили на другую сторону улицы и неодобрительно косились. Это раздражало. Сильно. «Хватит пялиться на меня! Я что клоун?! Пошли все к черту!» Крик на всю улицу вышел каким-то истеричным и жалким. Но ему было плевать. Звонок мобильного разрушил идиллию отстойного утра.
-Да.
-Эй, приятель, не кричи! Ты где? Мы все ждем только тебя.
-Скоро буду. – И отключиться.
Приевшаяся работа давно не приносила кайфа. Поначалу это было необыкновенно возбуждающе. Все эти люди хотят только тебя, хотят поиметь, трахнуть, отдать тебе свою жизнь, все! Это приводило на пик блаженства! Не нужен был никакой алкоголь и драгс. Даже кофе не пили. Все были как под кайфом постоянно. Только вот все проходит. Прошло и это. Сейчас толпа в экстазе вызывает раздражение, слепое преклонение бесит. Все чаще появляется желание схватиться за любимый кольт и расстрелять этих уродов! Крикнуть им: «Эй! Займитесь чем-нибудь важным, а не дрочите на меня!» А приходится улыбаться и трахать очередную малолетнюю потаскушку.
Меленький телефон выскальзывает из рук и в голове мелькает запоздалая мысль, что он не знает даже её телефона. «Да куда там, даже имени! Ха! Смешно если это окажется одна из фанаток. Хотя вряд ли, слишком уж девица не малолетняя и не смазливая.»
Ему навстречу шел высокий жгучий брюнет под ручку с паршивой блондинкой. Друг. Вроде бы. От таких друзей парню часто хотелось сбежать. Они вечно сочувствуют тому, что ты один, пытаются свести с подружкой подружки, построить твою жизнь, так как она должна идти по их мнению. Дрянные друзья, подружки-проституки, охотницы за деньгами. Вот и веселье. Вот и вся жизнь в последние года 2 или 3. Дни как кадры в черно-белом кино похожи друг на друга. Паршиво. А выбора то нет.
-Здорова, друг!
-Привет.
-Выглядишь не очень! Где ты был?
-Трахался я! Со шлюхами! В притоне! – чего он огрызается. Легче не становится.
-Потише приятель! Тебя отшили?
-Нет. Не отшили, сделали первоклассный минет, а потом отымели, так что все болит.
-А шлюха была женщина или нет?
-Пошел ты.
Развернуться и быстро войти в здание, не оборачиваясь. Забить на урода и его счастливую сучку. «Будет еще и на моей улице праздник!»
И почему всем так интересно где и с кем он был? Ах, да! Ему уже пора остепениться. Пошли к черту! Остепеняйтесь сами или остепеняйте кого-нибудь другого, оставьте мою жизнь.
Героин уже почти выветрился из крови. Понимание приходит не сразу. Так всегда. Проходит час, два, а потом хочется еще. Это еще не зависимость, скорее протест всему миру! «Эй, смотрите все! Мне плевать на ваши рамки! Я колю героин и занюхиваю его кокаином! Я крут!» Найти маленькую квартирку в огромном городе не представляется возможным, а вот клуб он еще помнит.
Та же атмосфера, почти те же обдолбанные лица. Шлюхи продающие себя и наркоту. Ее омерзительный смех слышится издалека. И сама она как торнадо - не возможно не заметить. Те же чулки, та же юбка и косуха, макияж…Казалось она и не уходила отсюда вчера. Какой-то мужик слизывает с ее шеи соль и запивает текилой, у нее во рту лайм, он целует ее и забирает его. Противно. Злость на нее, на себя, на всех этих ничтожных людей требует выхода.
-Пошел на хер, урод!
-Ты кто такой?
-О! Это же богатенький сукин сын! Что? Дозу? Или потрахаться? – она ни черта не соображает, она пьяна в хлам и под кайфом.
-Замолчи! Пошли! – дежавю. Снова тащишь ее отсюда, только уже в свою квартиру. Чтобы не сбежала и не выставила.
-Эй, нежнее! Я все - таки не вещь!
-Ага, ты обдолбанная дура!
-Хам! Отпусти меня! Куда ты тащишь меня?!
-Домой! Заткнись и пошли!
К великому удивлению его, она замолчала. Молча, плелась за ним. Даже дышать, как будто стала тише. Испугалась что ли.
-Как тебя зовут?
-Сенди.
-А по-настоящему?
-Обломись. – как-то слишком вяло ответила она.
Ее шаг все замедлялся, а рука обмякла в его хватке.
-Э, Сенди! Ты в порядке?
-Дда…посмотри на небо.
Он поднял голову. Сверкающие точки звезд, черный фон, серая рвань облаков.
-Фак! Как красиво же…
-Да, небо…оно такое…огромное. Далеко так. Хочу летать в небе…
Он смотрел на нее и не мог понять, что изменилось. Все такая же дешевая с виду, она как будто засветилась изнутри. Что-то поперло из нее. То, о чем перешептывались за спиной ее бывшие мужчины.
- Ты не птица, что бы летать.
- Думаешь? Я умею летать. Хочешь, научу и тебя?
Она смотрела в самую душу своими одурманенными глазами. Она и правда верила в то, что летает. Эта смешная вера в полную чушь передалась ему.
- Хочу.
Это было очень медленно и немного страшно. Она перетягивала жгутом его руку и целовала выступавшие вены, вонзала иглу и медленно нажимала. А потом…эту же иглу она использовала для себя, слишком трезво и страстно целовала его и тихо шептала: « Как Сид и Нэнси…» Чувство полета пришло неожиданно и зашкалило в момент оргазма. Они и, правда, летели. Куда-то куда нет доступа всем остальным. Вдвоем. В полной тишине. Без стонов и криков. Сенди только жадно вдыхала воздух. Не было никакой квартиры, кровати, пола, домов, людей…ничего и никого. Только они и их возбужденно-бешенный полет…
Все прошло утром. Они сидели на балконе и курили. Замотанные в один плед, абсолютно голые и до невозможности счастливые.
-Я научила тебя летать.
-Да, это круто было!
-А чему ты научишь меня?
-А чему бы ты хотела научиться?
-Не быть сукой.
-Что?
-Шутка, расслабься. Научи меня играть на фортепиано.
-Серьезно? Зачем тебе это?
-Моя мама очень красиво играет, хочу так же, что бы приехать однажды к ней и сказать: «Смотри, Роза, твоя бездарная дочь научилась чему-то прекрасному!»
-Научу.
-Спасибо. Хочу спать.
Они спали до вечера, шли в клуб, шли домой, кололись или курили, бродили где-то, делали что-то…Память иногда подсовывала странные сюрпризы….
Вместе.
- Сенди, ты спишь?
- Нет, блин, трахаюсь, сплю, и ты спи.
- Мне надо в студию, а ты спи, я вернусь через пару часов.
- Вали.
Странно у них все. Они кроют матом друг друга, она залепляет ему пощечины, когда ей вздумается, он жестко имеет ее, почти насилует, но оторваться друг от друга не могут. Всего какой-то месяц, а они уже как будто женаты лет сто! И развод запрещен! Отношения уже вышли за грань дозволенного. Героиновый дурман порой настолько застилает глаза, что реальность не видна…
Он опоздал как обычно.
-Сколько можно! Достал ты уже опаздывать! Что, оторваться не мог от своей наркоманки?!
-Иди в жопу!
-Не волнуйся, пойду! После концерта, если ты слажаешь, я пойду в твою жопу!
-В мою?! Моей задницы тебе не видать, как…задницы Бреда Пита!
-Вы затрахали уже со своими задницами, давайте играть!
Играть, играть, играть…пальцы болели от беспрерывной игры. Голова раскалывалась. Взять на заметку не мешать кокаин с русской водкой.
Все закончилось, слава богу! Домой. Домой к Сенди. Сенди…как-то она рассказала ему о Ненси и Сиде и о том, что имя Сенди - это их имена сложенные вместе. Они тогда сильно ругались. Он не хотел быть для нее кем-то вроде Сида, а когда она спросила, почему не знал, что ответить.
-Я дома.
-Иди сюда!
Она опять что-то придумала. Она вечно что-то придумывала. Она стояла посреди комнаты в подвенечном платье. Ослепительно белом и вычурно коротком. На голове ее красовалось нечто отдаленно напоминающее терновый венец, высокие латексные сапоги, тоже белые и черный шипастый браслет на правой руке.
-Что это за хрень?!
-Тебе не нравится?
-Нравится, но к чему это? Мы вроде не собирались жениться или собирались?
-Нет, конечно! Я пойду в этом на твой концерт! А ты возьмешь свой кольт и выстрелишь в меня!
Шок. Большой шок. Смех. Громкий истеричный смех.
-Ты сошла с ума? Дура!
-Заткнись, идиот! Там будет заряжена краска!
-Краска…?!
-Да! Это такой прикол!
-Ты чокнутая сука! Меня запрут в психушку!
-Ну тогда меня запрут с тобой и все будет охрененно!
-Ты сумасшедшая!
-Я знаю, ну как тебя моя идея?!
-Не знаю, меня убьют!
-Эти сраные педики?! Не смеши меня! Все решено!
«Сумасшедшая девчонка! Я одновременно в шоке и экстазе от ее выдумок. Страшно боюсь, но иду у нее на поводу. Она заражает своей энергией, своим пофигизмом и наплевательством на все рамки.»
-Нам надо выходить, а то опоздаем!
-Иду.
Она была в этом вычурном наряде. Он был во фраке на голое тело и драных джинсах. Папарацци были в шоке. Зал бился в эйфории. Согруппники смотрят как на психа, а на нее с отвращением. Она стоит в первом ряду и неотрывно смотрит на него. По ее взгляду невозможно читать – зрачки слишком расширены, так что вокруг зрачков лишь тонюсенький, не толще волоса, голубой круг. Его глаза такие же сейчас. Она влетела, как ошпаренная к нему в гримерку и сунула использованную ею же иглу. Это уже не кажется диким, ненормальным, запрещенным. Это уже неотъемлемая их часть. Пара секунд, жадный поцелуй, и он уходит, оттолкнув ее. Она не обидится, она любит. И он. Такая странная героиновая любовь, приправленная граммом романтики.
Последняя песня. Финальный аккорд. Он молниеносно выхватывает кольт, спрятанный в джинсы. Зал ревет. Первый выстрел в какого-то фотографа, второй в зазевавшуюся фанатку, третий в продюсера, которого за каким-то хреном понесло в зал, четвертый в охранника, пятый и последний в нее. Глаза не расширяются в удивлении, крика нет, она молчит и улыбается…Проходит минут 10. Зал бьется в истерике. Дикий необузданный смех.
-Гребанные ублюдки, а если б я убил их, вы тоже бы ржали?!
-Эй, остынь приятель! Пошутил и ладно. – тихо, шепотом в самое ухо кричит «друг».
-Да вы все такие! Вам всем срать на остальных! Только и думаете о том, как сорвать бабла с этих тупых уродов! Ненавижу вас! Твари!
Сползти со сцены, схватить ее за руку и выйти из зала. Никто не останавливает. Бояться. Бояться, как ненормального.
-Да он же под кайфом…-слышится из толпы.
Они шли домой, но не заметно для самих себя оказались в каком-то притоне. Хотя нет, не в каком-то, а в очень знакомом. Это была обычная квартира одной знакомой. Местные панки частенько там собирались. Без какой-либо цели, просто тянулись туда, где обитают себе подобные. Человек так устроен: он тянется к представителям своего вида.
Их встречали как завсегдатаев. Их все знали. А они не знали никого. Просто в этом месте создавалась иллюзия дружбы, тут не было одиночества. Они забивались в какой-нибудь угол и тихо сидели обнявшись. Молча. Не поднимая головы. Могли часами просто целоваться. Тут многие так делали: приходили и молчали. Казалось бы, зачем тогда приходить?! Но нет, их как магнитом тянуло сюда, в этот притон порока и жалости к себе.
-Сен, кто все эти люди? – он сидел прямо на полу, оперевшись о стену и прижимая к себе девушку.
-Просто люди. – она выводила на его колене узоры, видимые только им двоим.
-Зачем они здесь?
-Не знаю, наверно им некуда идти.
-А мы зачем? Мы же можем пойти домой.
-Ты можешь, это твой дом, не мой.
-Чушь, ты живешь со мной! Это наш дом!
-Нет, твой. Мой дом в Англии, я тут чужая, у меня ничего не получается.
-Сен…
-Что?
-Вали в свою чертову Англию тогда! Чужая, да?! Ничего, да?! Вали тогда, какого черты ты прижимаешься ко мне! Иди ты на хрен!
Он в бессильной ярости пытался протиснуться к выходу. Сбежать от нее в свою прежнюю жизнь. Понимал, что не убежит, но пытался.
-Стой! Да стой! Куда ты! Вернись, сволочь! Вернись! Я не отпускала тебя, ты должен мне!- она кричала громко…истерично, надрывно. –Ты должен мне мою сранную жизнь… -тихо, еле слышно. Так, чтобы никто не смог даже подумать, что она без него не сможет.
Вперед, не глядя под ноги, не глядя вперед, просто идти или бежать…не имеет смысла. Только дойдя до своего убежища, он поймет, что его ломает. Ломает без нее. Не тело, нет, это можно пережить, наверное, ломает всю его сущность. Все! Бесполезный запоздалый полукрик-полустон нарушает сон чопорных соседей. Но они слишком правильно воспитаны, что бы выйти на балкон и заорать на него.
-Я ненавижу вас! Всех! Вы все, сволочи! Поганые ублюдки! Свиньи! – крик, звериный рык на всю улицу. Чтобы все они слышали и знали кто они.
-Здесь всего одна свинья и это ты! Что ты делаешь с собой?!
-Убирайся отсюда, оставь меня!
-Ну уж нет! Посмотри на себя! На кого ты похож?!
-Не твое сволочное дело!
-Не мое?! А чье же еще! Что ты устроил на концерте?! Что ты устроил со своей жизнью! Тебе, твою мать, только 20 лет! На хрен ты гробишь себя?!
-Уйди…уйди…уйди… - он сидел на холодном кафельном полу лоджии и раскачивался…право-лево…
-Только вместе с тобой! Черте-с два я позволю тебе оставить все как есть! Подымайся!
-Пошел к черту! Я никуда не пойду! Она должна прийти ко мне!
-Заткнись, идиот! Не придет она больше!
Гость был сильнее хозяина, он ловко скрутил его и потащил из квартиры. С трудом запихнув того в желтое такси и назвав адрес увез…
-Куда ты везешь меня? – нет сил бороться, нет и желания. Полное безразличие.
-Туда, где ты должен быть.
-Ты везешь меня к Сенди?
-Ха, нет конечно, эта девка приносит только несчастья.
-Нет, она любит меня и никогда не обманывает.
-Странная у нее любовь. В любом случае мы едем не к ней, а туда, где тебя вернуть в адекватное состояние.
Сенди пришла домой утром. Пришла и, не заметив отсутствие хозяина квартиры, упала на кровать. Она была сильно измотана, девушке хотелось прижаться к теплому любимому телу, но, не ощутив его, она просто вырубилась.
Прошло много времени, прежде чем она проснулась. Глубокая ночь опутала город. Темная тихая квартира напугала бы кого угодно, но не ее.
- Риико! Ты где?
Он шла из комнаты в комнату, заглядывала во все углы, тщетно пытаясь найти его. Обойдя всю квартиру, Сенди сползла по стене в коридоре и тихо заскулила, как побитая брошенная собака.
-Дурак, какой же ты дурак…где же ты? Какого черта ты сбежал, трусливая тварь! Бросил меня. А я ведь люблю тебя, твою мать. Вернись, Рико вернись ко мне…пожалуйста.
Она долго сидела так, не меняя позы, пока ноющая боль не расползлась по всему телу. Сенди знала что это, но ничего не хотела делать. Зачем ей делать что-то, чтобы облегчить эту боль, ей ведь все равно. Он ведь ушел.
-Что ты тут делаешь? – брезгливый голос ворвался в тишину слишком резко.
-Рик…кто вы?
-Не важно кто я, что ТЫ тут делаешь? Ты тут не живешь, выметайся.
-Нет, я жду его! Он скоро вернется, я нужна ему!
-Никто сюда больше не вернется. Он уехал.
-Нет…нет…нет…
-Ты что не слышишь меня?! Пошла вон! Твой любимый Рико уехал, бросил тебя, ты не нужна ему, ты помеха для него! Убирайся отсюда!
Мужчина напоминал ей дикого зверя, страшного и опасного. Он больно заломил ей руки и выпихнул в коридор.
-Пошла отсюда, сука!
-НЕТ! Отпусти меня, старый педик! Тварь!
Дверь захлопнулась. А Сенди лежала на грязном бетонном полу. Она не плакала. Не кричала. Она смотрела на закрытую дверь и не знала что делать. Впервые в жизни. Ненужная вещь, которую выбросили.
«Боль…как же больно! Рико, где же ты? Ты мне так нужен! Надеюсь тебе сейчас не так больно»
Юная, но слегка помятая девушка за дальним столиком бара и заливала в себя какое-то дешевое пойло. Ее личико кривилось в гримасу боли, пальчики сжимали стакан, обгрызенные ногти побели от усилий. Она вся дрожала, но не от холода. В нее будто залили жидкий огонь, внутренности были готовы взорваться, а костей в организме словно и не было. Хотелось завязаться в узел или забиться в самую глубокую нору и подохнуть там. Закрыть глаза и не открывать. Выключить свет. Выключить себя. Выключить эту гребанную жизнь.
Светлая комната, большое окно и бледный потухший юноша. Смирившийся со своей участью. «Ты принадлежишь мне, еще на 3 года по контракту, потом можешь валить на хер, но сейчас ты моя собственность и только я могу сажать тебя на иглу и снимать с нее! А про девку свою забудь!»
Он пытался найти способ связаться с ней, но тут не было телефона, тут не было почты, тут не было ничего, кроме молчаливых медиков. Медленно сыпались песчинки в настольных часах, медленно угасала жизнь в тонком юноше. Люди в белом обеспокоено переглядывались. Он легко избавился от зависимости в наркотиках, но он затухал, как свеча. Его огонек почти погас. Пустые глаза его всегда были устремлены в одну точку и, персонал точно знал, что или вернее кого он там видит. Он не говорил, не кричал, ничего не просил, выполнял все, что от него требовали. Он больше не жил.
-Эй, ты долго еще будешь сидеть тут?
-А что? Я купила выпивку, сколько хочу столько и сижу.
-С одним стаканом уже 3 часа?! Издеваешься, сучка?
-Чего тебе надо, жирдяй! Иди, сними проститутку!
-Да мне и идти никуда не надо, тут же тут, дорогуша! – здоровый жирный бугай сально улыбался и осматривал Сенди, как товар.
Было противно. До жути, до тошноты.
-Ну что, милашка…
-Рик, как ты?
-…
-Слушай хватит, а! Мы тебе пытаемся помочь!
-…
-Ну что ты! Ты ведь уже почти здоров, скоро вернешься в группу!
-Я ухожу из группы.
-ЧТО?! Ты бредишь?
-Я У-ХО-ЖУ ИЗ ГРУП-ПЫ!!! Что непонятного?
-Ты…ты не можешь!
-Почему?
-Мы столько вложили в нее! И контракт!
-Мне есть чем откупиться.
-Но, но зачем?
-Я так хочу.
-Это все она! Она заморочила тебе голову! Ты ничего не замечаешь кроме нее, а она обычная наркоманка!
Потухшие глаза юноши вопреки ожиданиям не метали молнии и не пылали гневом. Он все так же спокойно и апатично поднялся с кровати, взял стоящую на кофейном столике фарфоровую кружку, подошел к посетителю и…разбил ее о голову мужчины. Он упал. На белоснежный ковер хлынула багряная кровь. Рик же вернулся в кровать, замотался в одеяло и уснул.
Сенди смотрела на противного урода и понимала, что это ее шанс. Шансы. Либо добыть денег на героин, либо здохнуть. Что лучше? Сложный вопрос. Она медленно, как в замедленном кино, допила дешевое пойло. Поставила стакан на стол. Подняла глаза на отвратительного гада. Обворожительно улыбнулась. Резко дернулась и разбила стеклянный стакан о голову толстяка.
Грязная, вонючая камера. Несколько проституток, одна карманница и она. Внутри все ломило гораздо сильнее, чем пару часов назад. Боль становилась невыносимой. Хотелось выть и кричать. Но Сенди терпела. Она забилась в угол и уставилась в одну точку на замызганном полу. Ей сказали, что нужно внести залог и ее отпустят, но денег у нее не было. И не было никого, кто помог бы ей. Мысли плавно перескочили на Рико. Выть захотелось все сильнее.
-Эй, блондиночка, тебя за что сюда?
-Разбила башку одному сукиному сыну.
-На хрена?
-Надо было.
Какого черта они расспрашивают ее! Пускай заткнутся и отстанут! Зачем они так громко орут!
-Заткнитесь, заткнитесь, заткнитесь все! – она то шептала то кричала. Кусала губы от боли и ломала ногти.
-Э, девочка, да у тебя ломка! Тебе бы дозу!
-Без тебя знаю, сука!
Черт, черт, черт! Как же ей больно! Но только рядом никого нет. Совсем одна. И он там один. Гребанная жизнь!
Высокий седой человек смотрел на корчившуюся в агонии девушку и не понимал. Не понимал, что в ней такого из-за чего было бы ломать себе жизнь. Не понимал, как она такая могла так перевернуть его уютный мирок. Не понимал, но был вынужден просить ее о помощи.
-Откройте камеру.
-Папаша, не торопись. Сейчас придет сержант и откроет.
-Открывай камеру, щенок, или тебе никакой сержант уже не поможет.
Молодой офицер побоялся спорить с самим Тило Вольфом. Он суетливо отпер камеру и вывел девушку. Тот схватил ее под локоть и поволок из здания.
-Сейчас мы с тобой едем в одно место, и ты будешь делать то, что я тебе велю.
-А ты кто такой, дедуля?
-Не важно.
-Что дорогие шлюхи не хотят спать с тобой? Решил, что я буду? Ха!
-Идиотка. Ты мне не нужна и через порог, но тот, кто мне нужен без тебя почему-то подыхает.
-Рико? Он у вас? Где он? Что ты сделал с ним, гад?! – она визжала и пыталась бить Вольфа. Он лишь усмехнулся и заломил ей руки.
-Спокойно. Мы едем к нему. Когда он оправится, ты исчезнешь из его жизни. Навсегда. Я оплачу тебе дорогу до Англии.
-Нет! Я не брошу его!
-Это решать буду я.
Их встреча не была похожа на кино. Он был без сознания, а рядом валялся использованный шприц. Она кинулась целовать его исколотые руки, проклиная тот день, когда встретила его. Вокруг суетились врачи, и рыдала в углу его мать. Он не приходил в себя, но дыхание не прерывалось. Он всего лишь был под кайфом.
Ее оттеснили от него. Ее боль сводила с ума. Хотелось героина и секса с ним. Высокий седой человек смотрел на нее и понимал. Наконец-то начинал понимать. Она посылала на хер свою боль и кидалась к Рико. Посылала на хер себя и лежала в ногах Рико, как верная собака. Посылала на хер Рико и целовала его руки. Рико посылала на хер всех, и преклонялся перед ней. Это была та самая херова любовь, о которой они пели. Так не бывает в жизни, но твою мать! Вот она эта любовь!
Рик наконец-то пришел в себя. Сенди в это время находилась в соседней палате, ей вкачивали какие-то лекарства и впаривали поучительную муть. Она никого не слушала. Она смотрела в стену, за которой был он.
Ее оставили одну лишь ночью. Она не утруждала себя одеванием, замоталась в простыню и пошла к нему. Пинком распахнув дверь замерла. Он не поворачивался, он смотрел в стену, за которой должна была быть она.
-Рик… - совсем неслышно прошептала она…
Он дернулся, как от пощечины и обернулся.
-Сен! Это ты или я под кaйфом и ты глюк!?
-Это я.
-Ты… - облегченно выдохнул он и попытался встать с кровати.
-Не надо, лежи лучше. – она присела рядом и провела ладонью по его голой груди. – Ты похудел. Они кормят тебя? Ты ешь? Тебе надо есть, иначе тебя не отпустят отсюда!
-Да, черт возьми, заткнись уже и поцелуй меня!
Они долго целовались. Так, что воздуха не хватало. Так, что губы сводило. Так, что хотелось умереть, но не отрываться.
-Сен…я тебя так люблю…выходи за меня! Выходи!
-Что? Рик, ты совсем идиот?! Ты долбанный наркоман, я тоже! Какое будущее! Мы не доживем до пенсии, мы даже до 30 не доживем!
-Мы завяжем, у нас будет нормальная жизнь, дети там и все такое!
-Дети? Ты хочешь детей?
-Наши дети родятся наркоманами. Нам с тобой лучше было не появляться на этом свете, мы его портим.
-Тогда…давай уйдем отсюда, только вместе…
ЧАСТЬ 2.
А я буду любить тебя, как Ненси Сида
И убивать, как Кортни Кобейна.
Травиться амфитамином
И вдохновлять как Седжвик Эдвина.
А ты будешь тихо бренчать на басухе,
И писать о большой неразгаданной тайне.
Спускать в унитаз амфитамины,
И пороть меня за измены.
Вместе мы два идиота,
Что поверили в сказку когда-то.
В мире грез провели мы полжизни,
Но закончилось все передозом.
Холодная выстывшая квартира встретила молчанием. Где-то здесь должна быть Сенди. Хотя если бы она была, здесь было бы теплее.
-Сенди! – он громко звал ее, не надеясь на ответ.
И верно. В ответ ни раздалось ни звука. Значит она опять в этом стрип-баре. Рико очень устал и совершенно не хотел тащиться туда и волочь ее домой. Он только что вернулся с двухмесячных гастролей и хотел только одного. Раздеться, упасть на кровать и уснуть. Отсутствие Сенди его не пугало. Он точно знал, где она и, что скоро вернуться пьяная. Он искренне надеялся, что с героином покончено. А алкоголь…он и сам постоянно напивался от бессилия и слабости. Так уж вышло, что он не управлял своей жизнью в ее теперешнем состоянии. За каждым его шагом следили. Друзья, коллеги… и докладывали всесильному про. А тот был очень…очень строг. Уйти из группы не позволил, быть с Сен открыто тоже. Рико не мог даже самостоятельно переехать теперь.
Мобильный телефон всегда звонит не кстати. Вот и сейчас он пищал так, что хотелось быть глухим и не слышать этого. Но Тило весьма доходчиво объяснил, что будет, если он не ответит на его звонок пусть даже посреди ночи.
-Да.
-Рико, малыш, ты уже дома?
-Да, Тило, я дома, я уже спал.
-Прости, что разбудил. Приятных снов.
Не прощаясь, Рико отключился и отрубился.
В это же время Сен сидела на полу в каком-то занюханном клубе. Левая рука, перетянутая жгутом чуть повыше локтя и выступающие вены…Использованный шприц в правой руке…Закатившиеся глаза…и слабое дыхание. Мысли перепутывались и не желали надолго задерживаться в голове девушки. Вязкая истома разливалась по телу и кружила сознание. Она тоненько засмеялась…потом громче и вот она уже хохочет во весь голос как ненормальная.
На ее смех сбежалась охрана и вытолкала ее на улицу. В таком состоянии Сенди не могла не то, что идти, ей было трубно даже стоять. Ноги подкосились, и она рухнула на какой-то мусорный бак. Кайфовые ощущения медленно сменялись другими. Давящими на плечи и режущими изнутри. Миллионы маленьких игл пытались проколоть ее кожу и вырваться наружу. Девушка жадно хватала воздух ртом и цеплялась пальцами и за асфальт. Глаза застилала какая-то противная белесая муть. Сен мотала головой, но это гадость не исчезала. Она, как липкая паутина обмоталась вокруг нее и душила…душила…душила… Сенди громко хрипела и царапала шею, пытаясь освободиться. Но тщетно…Спасения от этого уже не было…
Наш мир очень странно устроен. Хотя возможно, это всего лишь расплата за какой-то великий грех. Наши пороки и недостатки лишь отголоски чего-то по-настоящему страшного. Возможно. Но для нас самих это в порядке вещей. Мы уже не дичимся алкоголиков и наркоманов, мы уже не сажаем в тюрьмы геев, мы не запрещаем своим детям смотреть порно. В эпоху вседозволенности и безнаказанности хорошо живется. Все можно и за это, как правило, ничего не бывает…
-Гер Вольф, Вас беспокоит инспектор Шнейт. Вы не могли бы приехать в морг.
-Да, конечно.
Прошло пол часа, и великий Тило стоял над металлическим столом. На нем лежала девушка. Кожа была белее снега, а губы посинели. Некогда светлые волосы сбились в грязный колтун и значительно поредели. Чернота под ногтями была землей и грязью. Расцарапанная шея представляла собой страшное зрелище. Запекшаяся кровь вперемешку с чем-то зеленовато-бурым покрывала глубокие рваные раны. Тело было в многочисленных синяках и царапинах. Кое-где была содрана кожа. На руках сильно проступали исколотые вены. Тило тошнило. Это еще недавно было любимой девушкой его подопечного. Это еще недавно отвратительно смеялось и выводило его из себя. Это еще недавно поддерживало жизнь Рико. И из-за этого он стал наркоманом и подверг себя ужасным вещам. Теперь это лежит перед ним. Язык не поворачивался назвать это «девушкой». Нет, теперь это просто тело, кусок мяса, который нужно утилизировать.
-Инспектор, я полагаю, Вы знаете кто это.
-Именно, поэтому и позвонил вам, а не Ему.
-Мне нужна будет ваша помощь.
-Все, что угодно.
-Тело нужно кремировать, но так что бы никто не знал кто это. К сожалению пресса достаточно помусолила их отношения.
-Не волнуйтесь, ее никто не узнает.
-Я ваш должник инспектор.
-Вы не будете мне должны, если поможете моему сыну. Мальчик учится в консерватории, но вы же понимаете…
-Конечно, пускай придет ко мне в студию.
Тило Вольф с облегчением покинул морг. Теперь его ребятам ничего не угрожало, ни что больше не сможет разрушить группу и отвлечь их.
Инспектор Штейн вернулся в комнату с трупом. Девушка, лежащая на столе была превосходна. Раны на шее придавали ей какой-то особый, пикантный вид.
-Ты была очень красивой сучкой. И досталась ты не тому. Но теперь ты ничья.
Инспектор откинул остатки волос и провел рукой по холодному лицу…мягко сжал одну грудь…Откинул белую простынь…Мертвая девушка не сопротивлялась, она просто не могла. Она была как кукла…и если бы не трупное разложение, он оставил бы ее себе. А так, он просто насладился холодным, неподвижным телом…А затем взяв скальпель исполосовал лицо испорченной куклы.
-Теперь тебя никто не узнает, малышка.