"И вышел другой конь, рыжий; и сидящему на нем дано взять мир с земли, и чтобы убивали друг друга; и дан ему большой меч"[Откр 6:3-4]
А
На улице уездного городка цвела весна и клены. Вечернее солнце светило ярко...
Фома Емельяныч Морозов, предварительно выпив уже две бутылки портвейна, сидел в ресторанчике "Греноббе" вместе с Варварьинкой -дамой своего сердца.
В углу, на сцене, за фортепиано, чахоточного виду дама с папироской в зубках, наигрывала невообразимый вальдтейфейловский вальс.
На стенах ресторана красовалась реклама: "Фото парижских красавиц для любителей, сто штук. Только у нас особые фото. Штольц и Ко".
- На первое, что прикажете? - услужливо наклонился официант, - ушицы севрюжиной с хренком и черным хлебцем,с яичками, или борщ сибирский со сметанкой, свининкой и грибочками белыми?
- Борщечку, голубчик, -проговорил Фома Емельяныч, теребя салфетку, - и водочки, водочки холодненькой, запотевшей... И чтоб штоф весь в капельках был.
- Хорошо, а даме? - сказал, улыбаясь, официант, поправляя накрахмаленное полотенце, что на руке.
- А есть у Вас, милейший харчо кавказское?
- Нет-с, ваше степенство. Но, осмелюсь предложить "Ля-Гуль" - современное блюдо нашего ресторана, от нашего повара Мудашева, ничем не уступает харчо, даже напротив.
- Вы, что отравить нас имеете намерение?- вытаращил глаза Морозов, - огурчиков малосольных нам принеси, да таких, чтоб за ушами трещало, а то знаю я вас, бестий!
- Позвольте,но...- продолжал, извиваясь, официант.
- Что вы право, мне б салатику... - пролепетала Варварьинька.
- Слыхал, об чем дама просит?
- Так точно-с, ваше степенство - официант удалился.
Б
Воздух был так свеж и чист, что хотелось вырвать свою душу из тела.
Варваринька ковыряла вилочкой салатик, а запотевший от горячего борща Фома Емельяныч, постоянно вытирал расшитым платком пот со лба.
- Вот, ваш платок, - развернул мятую мокрую ткань ухажер, - Храню как память, знаете ли... А помните ли, любезная моя, как мы на "Александр -платц" с вами "бланманже" кушали?
- Отчего же не помнить, Фома Емельяныч! Отменное было "бланманже", да и "Сотер" мне так голову вскружило... Я тогда вам все прелести свои показала. Да и остальным господам тоже...
- Да, бегали вы, задрав юбку, по проспекту, как и военным в кабаре не снилось! Тот еще водевильчик был.
- Я думаю за это стоит и по-маленькой? - сказал Морозов, посолив ломоть черного хлебца.
- Да вы, я вижу, пошляк! - усмехнулась,Варварьинька.
- А то! Ну, простите меня за каламбур.
И они хлопнули по рюмашечке.
- Хорошо! - крякнул Фома Емельяныч и со смаком отправил в рот ложку дымящегося борща, - уф, огненной борщичок, однако...
- Губы -то на что... Дуй! - замахала руками Варваринька, поморщив носик после водочки.
- А какой день мы с вами в запое? Не помните? - спросила Варварьинка, опрокидывая следующую рюмку.
- Помилуйте, Варварьинка, какой же это запой, мы же закусываем? - удивился Морозов, занюхивая водку рукавом. С его лба градом лился пот.
В
Чирик-чирик - звенели птицы, а солнечные блики играли на стеклах ресторана.
Вновь появился услужливый официант. Подкручивая ус, то и дело поправляя набриолинненый пробор,он сообщил:
- На второе прикажете семушки, в белом вине под гречку, с шейками раковыми, или осетринки, в маслице сливочном, с рыжиками? Плюс - ликер французский в наличии имеется.
Фома Емельяныч достал портмоне. Мутным взглядом оценил содержимое. Среди многочисленных "катеринок" промелькнул даже "петр".
- А знаешь, голубчик, -наклонив рукой голову официанта к себе и дыша спиртом, шепотом сказал Морозов, - нам бы осетринки, да и музыки ох как охота...
Морозов ударил свободным кулаком себе в грудь.
- Цыгане в наличие имеются?
- Исключительно романсы сегодня, водевили и еврейские скрипачи - виртуозы. Играют -феерично.
- О! - прорычал медведем Фома Емельяныч. Мокрая от пота прядь волос, подобно сосулькам свисала на лукавые, свиноподобные, глазки.
- Итак, на второе осетринка-с?
- Угу... - Фома Емельяныч кивнул головой и застыл в этом положении.
- Слышал, что барин сказал? - сказала Варварьинька, доставая кисет.
Г
В дыму сигаретном, весна незаметна.
"...И англичанки,
Немки, испанки
И африканки —
Весь мир земной
Ждали охотно
И беззаботно
Хоть мимолетной
Встречи со мной..." - напевала бледная дама прокуренным голосом.
В кисете Варварьинки был кокаин. Выложив дорожку на маленьком дамском зеркальце фирмы Розенталь, она втянула через серебряную трубочку белый порошок.
А Фома Емельяныч, тем временем, пустился в пляс. В остервенении, он выдернул пластрон из-под жилетки.
После выпитого уже французского ликера. Фома Емельяныч затянулся ароматной папироской.
- "Кэпстел", судя по-аромату?- еле выговаривая слова, спросила Варварьинька, заводя руки за голову. - Кокаин брал свое.
- А то! Дряни всякой, вроде "Дукату" не курим....- гордо заметил Морозов, добавив, между прочим, - и всякую дрянь бесовскую не нюхаем...
Фома Емельяныч размашисто совершил крестное знаменье и глянул на стену.
На стене была очередная реклама: "Новость!При половом бессилии, сифилисе. Уникальная микстура доктора Фрешгольда. Как сделать грудь дамы более упругой. Только сегодня. Вышлем бесплатно книжку с иллюстрациями".
Д
"В красном венчике из роз, впереди Иисус Христос"
- Господа, подайте на святую обитель Божьей Матери Казанской, что в селе Дурновка! Воронежской губернии - рядом со столиком, вырос из ниоткуда книгоноша -слепец.
- На! - Морозов - отправил за шиворот книгоноше целую охапку ассигнаций, - помолись за наши грешные души!...
Слепец поклонился в пояс и положил на стол маленькую Библию в кожаном переплете.
- Назовите мне ваши святые имена, чтоб я знал за кого молиться...
- Иди к чорту! - Варварьинька толкнула слепца в грудь. Слепец упал, ударившись об ступеньку сцены.
В мгновение ока подбежал официант и вывел книгоношу из ресторана, что-то по-змеиному тому нашептывая на ухо. Из виска слепца текла кровь человечья.
- А что, есть Бог, Фома Емельяныч? - со смехом спросила Варварьинька. Из ноздри у нее текла струйка крови. Такая же человечья кровь.
- Конечно же есть, милая моя! Бахус и Дионис есть, и Никола-Угодник есть(Морозов поцеловал жирными от масла губами образок на шее)- все есть, я лекции профессора Эйслера в Петрограде посещал.
- Да, что вы! А я тоже верю в Бога в душе, и к хлыстам хожу часто - добавила Варварьинька утирая салфеткой нос.
- Га-га -га!... - загоготал Фома Емельяныч так, что опрокинул новое, нетронутое блюдо на пол - видать вам там очень нравиться, на радениях-то... - удушу!
Морозов изменился в лице. Мутные глаза его налились кровью, а сам он стал весь серый, как пепел.
Е
Жизнь человека не всегда зависит от человека.
- Удушу, бестию! - Морозов схватил даму сердца за горло.
Оглушительный взрыв, звон битого стекла витрины, и дым, прервал смертоубийство.
Из дыма вышли интеллигент с флагом, гимназист с листовками в руках и матрос с лицом, изрытым оспой.
- Все, господа буржуи! - смачно, сквозь дырку щербатых зубов, сплюнул на пол матрос, - все, господа! Пришло время счет оплатить.
С этими словами матрос подошел к столику наших знакомых и ударил Фому Емельяныча по голове грязным сапогом.
И теперь началось, действительно, смертоубийство.