В каждой семье есть альбом с семейными фотографиями. А в нашем доме фотографии всегда хранились в коробке из-под обуви.
Эту коробку я помню с детства. Мы с братом любили рассматривать старые фотографии, и нам интересно было слушать рассказы нашей бабушки о людях изображенных на них. И бабушкины рассказы нам никогда не надоедали. С фотографий на нас смотрели наши родственники, их друзья и знакомые. Одни из них уже умерли, другие состарились и жили где-то далеко от нас.
Прошло много лет – и бабушка, и мать, и брат умерли, я состарился, а коробка с фотографиями и сейчас стоит в моем шкафу на нижней полке. Но, к моему стыду, я давно в нее не заглядываю.
Но есть одна фотография, о которой я вспоминаю и часто думаю.
На этой фотографии девушка лет двадцати. Ее нельзя назвать красивой, но меня сразу что-то в ней привлекло, возможно, ее глаза – чистые, открытые с чуть заметной грустинкой.
Я спросил бабушку, кто эта девушка. Бабушка не ответила, и я был заинтригован.
Через несколько дней рассматривая фотографии, обратился к бабушке с тем же вопросом. Она погрустнела, но сказала, что девушка эта знакомая моего дяди Бори и, возможно, могла бы быть его невестой. Бабушка добавила, что никогда с ней не встречалась и где она живет, не знает.
Дядя Боря погиб на войне в возрасте двадцати двух лет и бабушке тяжело было говорить о погибшем сыне.
Дядю Борю я почти не помню. С нами детьми он мало общался.
Но день, когда он уходил на фронт мне запомнился. Шла война. В этот день мы мальчишки беззаботно носились по двору, играли то ли в догонялки, то ли в прятки.
Пробегая мимо своего подъезда, я увидел дядю Борю. Он стоял в дверях и у него был какой-то растерянный вид. Дядя Боря подозвал меня и сказал, что ему надо срочно попасть в квартиру, а ключей у него нет. Помочь ему я ничем не мог, сказал только, что бабушка ушла в магазин, а мама на работе.
Дядя Боря был очень взволнован. Он немного подождал, а потом зашел к соседям и вернулся от них с топором. Я был удивлен и ждал, что же будет дальше. Дядя Боря взломал топором дверь нашей квартиры, зашел, что-то взял из ящика стола и выбежал на улицу, крикнув мне, что бы я охранял наше добро и ждал бабушку. Как потом я узнал, в этот день дядя Боря записался добровольцем на фронт, и ему срочно нужны были его документы, чтобы отнести их в военкомат.
Как провожали на следующий день дядю Борю, не помню, и я его уже никогда не видел, он погиб через год в битве под Курском.
И вот, эта фотография незнакомой мне девушки, невесты моего дяди Бори в моей памяти уже шестьдесят лет. Я понимаю, что глупо так долго помнить и думать о человеке, которого никогда не знал и не видел, но ничего не могу с собою поделать.
Я представляю, как девушка ждала его, получала от него с фронта письма-треугольники, а, узнав о его гибели, плакала.
И на мои глаза навертываются слезы.
На оборотной стороне фотографии было написано только имя девушки – Ира. И когда я был подростком, то мне очень хотелось встретить ее, где-нибудь, случайно. И я, бывало, ходил по улицам, заглядывая в лица всех встречных девушек, но Иру так и не встретил.
А все долгие годы, возможно, она жила, где-то недалеко от меня и мы встречались на улице, в магазине, в кинотеатре, но в пожилой уже женщине я не смог бы узнать девушку Иру.
Я надеюсь, что Ира встретила человека, которого полюбила и была счастлива с ним.
Возможно, ее уже нет в живых, но кто знает, ведь есть люди, которые живут долго.
Меня же мучает один вопрос – помнила ли Ира свою первую любовь. Вспоминала ли она моего дядю Борю. И тешу себя надеждой на это.
Девушка с такими чистыми, открытыми глазами, которая сейчас смотрит на меня с фотографии, не могла бы забыть моего дядю Борю, такого молодого, красивого, героя войны.
А грустинка в ее глазах – это предчувствие того, что случилось.