И ещё об одном месте хочется рассказать, о городе Балаклаве, совсем недавно снова открытом и для меня, и для всех. При советской власти город был настолько засекречен, что его даже не было на карте.
Читаешь о Крымской войне у Сергеева-Ценского в его «Севастопольской страде», там Балаклава названа местом дислокации английских войск. Море у Балаклавы - место гибели «Принца», вёзшего непомерные сокровища казны английской армии и затонувшего там в небывалый шторм. Диву даёшься, куда это всё подевалось.
И вот после распада Советской империи читаю и глазам не верю: «выплыла» снова Балаклава. Оказалась она рядом с Севастополем, а причина засекреченности – грандиозная подземная база для ремонта атомных подводных лодок с подземным каналом, длиной более 600 м. Кроме того, там находилось хранилище атомных и обычных боеприпасов к подлодкам и горюче-смазочных материалов и запчастей.
Сейчас разграбленная база, с которой снято всё, что можно реализовать или использовать, является экскурсионным объектом, и каждый желающий за небольшие деньги может заглянуть туда.
В этом году я побывал на этой базе. Даже сейчас, после описанных превращений, она производит грандиозное впечатлении. Бесконечные потерны с каналами морской воды, расположенные на глубине до нескольких сот метров от поверхности, с защищенными некогда входами и выходами. Все это сооружение внутри горы могло выдержать прямое попадание атомного боеприпаса.
В толще горы, прямо в одном из ответвлений основной потерны, располагается музей Шереметьевых, посвященный Крымской войне 1853-1856 года. Прямо скажу, я поначалу воспринял это музей, как нагрузку экскурсии…и очень приятно ошибся.
Оказалось, что создали этот музей меценаты братья Шереметьевы, проживающие в Киеве, никакого отношения к известной дворянской фамилии Шереметьевых не имеющие.
Попадая в музей, сразу окунаешься в атмосферу той, не столь уж отдаленной от нас эпохи. На стендах рисунки лиц, предметы быта и вооружения, документы, как российской армии, так и войск союзников. Все подлинное.
Основное мнение, какое я вынес из этой интереснейшей экскурсии - ничего-то
у нас в матушке-России не меняется.
Вот муляж российского пехотинца. Он в мундире. Тут же с недоумением узнаю, что мундир, в основном, носился в ранце, так как был дорог. А народ и зимой и летом ходил попросту –в шинельках. Да и ужасно неудобно было все обмундирование –сапоги тогда делались на одну ногу, штаны не имели, извините, ширинки, и шнуровались на уровне груди ремешками. На куртке имелось множество пуговиц –все для красоты парадов.
А вот представьте теперь, что солдату приспичило облегчиться, так сказать. Для этого он должен был расстегнуть десятка два пуговиц мундира, потом рассупонить штаны, опустить их и только потом...А потом надо еще проделать все указанные действия в обратном порядке. А теперь подумайте, сколько раз за этим захватывающим стриптизом его могли убить.
Муляж же английского пехотинца в мундире вполне соответствует функционально сегодняшнему.
Я уж не говорю о вооружении -у нас гладкоствольное ружжо с дальностью стрельбы 200 шагов, у союзников нарезные штуцеры, которые прицельно бьют на 1200. У наших офицеров древние капсульные пистоли, у союзников –барабанные револьверы Кольта.
Англичане вообще меня удивили. Армии у них была сплошь наемная уже тогда, должности в армии легально продавались –служить в армии, как ни странно звучит для нас даже сегодня - было выгодно.
Они заняли свою базу Балаклаву и стали жить с привычным уютом- с женами, в стандартных домиках со стандартной же печью, веджвудскими фарфоровыми сервизами. Они даже построили для нужд армии узкоколейную железную дорогу, длиной почти 13 км. Хочу отметить, что у нас железных дорог в Крыму в то время не было.
У них уже тогда были смертные медальоны из меди, которые приклепывались к котелку. Жизнь ценилась в прямом смысле этого слова.
В лагере у них было много женщин, кроме жен –полицейские, маркитантки, прачки, повара и медсестры ну, и, конечно, веселые девушки.
Именно в этой, самой масштабной и кровопролитной войне середины 19 века,
появился институт медсестер. У англичан он был представлен Флоренцией Найнтингейл с лично отобранными ею 30 сестрами. Ну, а у нас -Дашей Севастопольской, дочерью матроса Михайлова, который погиб во время Синопского сражения. Оставшись сиротой, она продала свой дом, имущество, купила лошадку с тележкой и сама, по своей инициативе отправилась на поле Альмы вытаскивать из боя раненых, перевязывать и отвозить их в тыл.
И вечным укором остается то, что медаль Найтингейл есть, а для Даши Севастопольской медаль так и не сподобились учредить...
Вообще, граф Игнатьев, наш российский военный агент, который где-то в 1916 году, пересек Английский Канал (так до сих пор называют англичане Ла-Манш) в поисках военного снаряжения –прямо параллели из Второй мировой –он даже по качеству обслуживания в поезде –на столике в комфортабельном вагоне были цветы, свежие газеты, горячие булочки, чай, джем и сливочное масло, решил про себя, что англичане живут совсем отлично от нас.
По последней версии, нашлось и казна английской армии, которую в целях конспирации вез не «Принц», а совсем другой пароход, тоже, правда, погибший во время знаменитого шторма. Ее разыскала и подняла с помощью новейшего японского снаряжения, хитроумно раздобытого, специально созданная при Советах для подъема затонувших кораблей организация Эпрон.
На поднятое золото, говорят, финансировались сталинские пятилетки.
В Черном море Эпрон поднимал затопленные по приказу Ленина корабли Черноморского флота, и военные и гражданские. Достаточно сказать, что половина торгового флота тогдашней России было поднято из глубин моря радениями этой организации. Но это так, в порядке сопутствующей небезынтересной информации.
С моря грозные стены мыса Айя и мыса Фиолент сторожат вход в Балаклавскую бухту, похожую на норвежский фиорд. Они расположены так, что полностью его скрывают с моря, и найти его можно только случайно.
Вся эта конструкция очень напоминает узкогорлую Z-образную бухту листригонов, куда попал древнегреческий герой, хитроумный Одиссей
С двухсотметровой вершины мыса Фиолент открывается грандиозная чарующая панорама моря, глубокого насыщенного синего цвета. С причудливыми скалами Ифигения, Ореста( брата Ифегении) и Пилада ( его друга) ; куполообразная Георгиевская скала, на которые здешние монахи когда-то водрузили огромный крест, снесенных при Советах и восстановленный из стали российскими военными моряками сейчас.
В легенде Еврипида об Ифигении рассказывается о том, что богиня-охотница, покровительница животных Артемида похитила момент жертвоприношения дочь героя Троянской войны эллинского царя Агамемнона прекрасную Ифигению,
заменив её ланью, и перенесла её через Черное море к крымским берегам. Здесь, в Тавриде, Ифигения стала жрицей в храме богини Артемиды или таврской богини Девы, в котором совершались кровавые жертвы. По преданию, этот легендарный храм находился в одном из древних поселений на юге крымского полуострова- то ли в Партените у Аюдага, то ли у Фиолента, который в древности называли "Парфением", что в переводе с древнегреческого означает "Храм Девы" …Этот храм до сих пор безуспешно ищут. Открытие этого места было бы соизмеримо с находкой Шлимановской Трои.
Спуск с мыса Фиолент - для подготовленных и тренированных людей. Неширокая, петляющая то вправо, то влево, подновленная каменная лестница, построенная еще в бог знает какие времена монахами, такая, что два человека едва боком разойдутся на ней, без перил, с крутыми поворотами, спускается с вершины мимо золоченых куполов восстановленного храма Георгия Победоносца к пляжу. Это 700-900 ступенек, оценка считающих здесь разнится. Понятно, при таком спуске не до счета ступеней. Хотя тренированные отдыхающие в день делают два-три цикла подъема-спуска, и не жалуются. Но уже где-то в середине спуска у некоторых ноги начинают предательски дрожать, а потом вообще отказываются спускаться. А остановиться нельзя, идёт двухполосное безостановочное движение.
Но не только в античной древности, но и в средневековую эпоху стояли храмы на мысе Фиолент. Христиане также восхищались необычайной красотой и аурой этого места, основав здесь ставший знаменитым Свято-Георгиевский монастырь.
Сам городок Балаклава небольшой и уютный, расположен на правой стороне бухты и состоит практически из нескольких кварталов, расти выше ему попросту некуда, т.к. сразу за бухтой поднимаются крутые скалы.
На месте города была расположена генуэзская крепость Чембало, живописные развалины крепостных стен и башен которой проглядывают у входа в бухту.
До революции этот живописный городок был облюбован для отдыха российской аристократией, развалины вилл с колоннами в греческом стиле до сих пор возвышаются в самых живописных местах бухты. Удивительная сохранность этих руин объясняется, по-видимому, долгой закрытостью города, с начала пятидесятых годов, времени начала строительства подземного завода.
И теперь элитарность города вновь возрождается: строят фешенебельные особняки новые русские и украинцы, только сюда специально с одним концертом приезжают российские эксклюзивные, как сейчас говорят, коллективы и исполнители.
Всё же главная привлекательность города – это море, всё остальное – производное от него.
Мы садимся в небольшой катер, напоминающий скорее большую моторную лодку с навесом и сиденьями для туристов, и плывём мимо стоящих здесь яхт и крымских, и прибывших из иных, подчас далёких стран, мимо сторожевиков, пробираясь по спокойной воде бухты к открытому морю. Вот проходим неширокий проход между скалами – и испытываем взрыв восторга от внезапно открывшегося простора.
Возникающая постепенно громада шестисот метрового обрыва мыса Айя заставляет нас невольно крутить головами, вставать, чтобы рассмотреть и снять на фотокамеру открывающиеся красоты.
Мы идём над берегом, вода здесь чистейшая, но дна не видно – глубоко. Только здесь воспринимаешь подлинный масштаб разбросанных скал, когда соизмеряешь их с крохотными фигурками людей в бухтах.
Продолжение
http://www.proza.ru/2010/04/01/359