Глава первая. Американская мечта

Иван Бабкин
Капитан Уилкинс торопился. Не жалея подвеску и двигатель, он гнал ранним августовским утром свой старенький, давно требовавший ремонта, Бьюик Регал восемьдесят третьего года по пригородному шоссе. Долг звал его к порту военно-морской базы Гротон, что возле одноименного городка на восточном побережье, где в данный момент  стояла, прикованная стальными тросами к пирсу, его субмарина. Многоцелевой подводный корабль «Мемфис», тип - «Лос-Анджелес».  Уилкинс не любил гонять ни свою лодку,  ни свою машину. Обе они развивали примерно одинаковый ход. Только первая, способная под водой превысить максимально разрешенную в городе скорость, была стальной громадиной, больше ста метров в длину и весом в несколько тысяч тонн. А вторая, всего-то полторы тонны весом и метров пять в длину, на трассе едва-едва могла разогнаться до тех же тридцати пяти миль в час – все же возраст авто сказывался. Но сегодня выбирать не приходилось – он топил педаль акселератора до упора. Однако это мало помогало. Жена давно предлагала купить новую машину, благо доход капитана военно-морских сил США, отдавшего лучшие свои годы на служение отечеству, это позволял. Но Роберт последние несколько лет был консервативен. После того страшного случая в августе двухтысячного года он не мог спокойно жить. Жить, зная, что на его совести сто восемнадцать жизней российских моряков. Таких же, как он – обычных людей, которые служат Родине верой и правдой, рискуя своими жизнями, уходя из дома на многие месяцы «автомномок». А потому он не считал себя достойным хорошей жизни, какой от него требовала семья. Конечно, для жены и детей он старался дать все самое лучшее. Но сам становился более замкнутым, нелюдимым… Именно на этой почве он с утра поссорился с женой.
Милая, милая Джулия, как же плохо, что ты никогда не узнаешь, и не сможешь понять… Правила секретности запрещали Уилкинсу распространять какую-либо информацию о случившемся тогда.   А ведь его до сих пор преследовал в ночных кошмарах призрак командира «Курска», российского капитана первого ранга Лячина. И не просто преследовал, а настойчиво приглашал к себе. Роберт видел лицо командира «Курска» только однажды, да и то – на мониторе сына. В тот день Билл сидел за компьютером и читал новостные сайты. Искореженную русскую субмарину, с отрезанным торпедным отсеком, как раз подняли со дна Баренцева моря и шумиха вокруг него снова выросла. Роберт молча смотрел на монитор и запоминал каждую жилку, каждую морщинку на лице капитана Лячина, в то время как сын возбужденно рассказывал ему о том, насколько страшен был взрыв от нештатно сработавшей русской торпеды. Боже, русской торпеды! Капитан Уилкинс был готов сгореть от стыда. Отцы и деды его страны гордились своими победами над лодками противника. Каждая уничтоженная субмарина вызывала бурю положительных эмоций. А Уилкинсу было стыдно. Стыдно даже не за то, что он соучастник всего этого спектакля. За это он был готов ответить по всей строгости. А именно за то, что ему не дают говорить. Сразу по возвращению на базу ему прозрачно намекнули, что у него есть семья, дети, и будет очень плохо, если их кормильца внезапно упекут в психбольницу. Мало того, Роберту приходилось еще и врать, отвечая на вопросы близких, мол, его лодка была в совсем другом районе. Дело замяли, никто ни в чем не виноват,  командование, убедившись в лояльности одного из лучших своих офицеров, снова допустило Уилкинса и его экипаж к выходам в море.
Сегодня был очередной такой выход. Правда, еще с вечера позвонили с базы и попросили приехать пораньше, начальник Роберта, контр-адмирал Форест Чедвик, пригласил Уилкинса на разговор. Роберт встал пораньше и начал собираться на службу. Уложил в дорожную сумку все необходимые в походе вещи. Не забыл и фоторамку, где под стеклом покоилась карточка трехлетней давности, на которой запечатлен их семейный отдых на Великих Озерах. Билл тогда поймал здоровенную рыбину, чем очень гордился! Казалось, ничего не предвещало беды, но Джулия опять завела старую пластинку о покупке новой машины. Оказалось, что она уже даже присмотрела интересный вариант, и отдала за автомобиль задаток. Жена просила подождать, машину должны были вот-вот подогнать. Она не ожидала, что муж соберется на службу так рано. Хотела сделать ему сюрприз – отправить в поход на новом, сверкающем хромом Кадиллаке SRX. Роберт, услышав все это, схватился за голову. Слово за слово, дело кончилось ссорой – капитан Уилкинс схватил свою сумку, остервенело хлопнул дверью, завел свой старенький, потрепанный жизнью Бьюик, и выехал со двора, чуть не подрезав автовоз, который как раз тащил на своей платформе новую машину.
Теперь Уилкинс злился сам на себя. Нехорошо получилось. Ведь Джулия хотела как лучше, старалась ради него, собиралась сделать подарок. Не смотря на то, что их браку скоро должно было стукнуть двадцать лет, они все еще любили друг друга, а не просто сожительствовали на одной территории. Кроме того, из-за ссоры он еще и опаздывал на встречу с контр-адмиралом, а старик Чедвик не любил не пунктуальных людей.
Контр-адмирал Форест Чедвик, командующий двенадцатой опытовой эскадрой второго флота военно-морских сил США, был из той когорты американских военных моряков, на чью долю выпала самая сложная служба, во время разгара холодной войны. В то время, пока Роберт на площадке драйв-ин кинотеатра щупал старшеклассниц под крышей того самого Бьюика, Форест Чедвик уже плясал смертельное танго с вооруженными до зубов русскими «Викторами», отбивал бешеную чечетку и никак не мог догнать шустрые «Альфы», сутками  вальсировал на хвосте громоздких «Янки».  За долгую и нелегкую жизнь подводника Чедвик приобрел свой собственный, ни на кого не похожий, взгляд на жизнь. «Строг, но справедлив» - так говорили про него обитатели военно-морской базы Гротон. Он мог отчитать матроса за плохо выглаженную форму. А на следующий день мог отстаивать права этого матроса в Вашингтоне, требуя улучшить условия службы. В целом его любили. Причем не только подчиненные, но и начальство. Чедвик, морской волк старой закалки, придерживался принципа «Конгресс не комментирует действия своих подводных лодок».
Вот и ворота базы. Вроде бы даже успел. Боже, как же долго тянется проверка документов! Давай, солдатик, давай, неужели ты не признал старика Уилкинса? Все понятно, по-другому нельзя – стратегический объект. Может быть Уилкинс, а может быть и Абдула какой-нибудь, даром что лицом похож. Наконец все проверки были пройдены, капитан проехал по территории базы к зданию штаба и запарковал свой автомобиль на небольшой стоянке. Судя по часам, у него оставалось около минуты, чтобы взлететь на четвертый этаж, где находился кабинет командующего. Несмотря на возраст, Роберт был в неплохой форме. Все же занятия бейсболом с младшим сыном, Джеком, поддерживали его тело в тонусе, и перед дверью кабинета командующего он стоял лишь слегка запыхавшись. Собравшись с мыслями, Уилкинс постучал в дверь, и, дождавшись разрешения, вошел в кабинет. Командующий эскадрой сидел за огромным столом из красного дерева. Он приглашающим жестом предложил капитану сесть напротив.
- Отложим сантименты, Уилкинс, и поговорим о деле, - голос у контр-адмирала был сильный, раскатистый. Однако обычно он старался говорить тихо, направляя речь в свои мощные и густые усы – сказывалась многолетняя привычка подводника. Последние годы Чедвик все больше сдавал, усы голова стала покрываться лысиной, а усы – сединой. Все это делало его походим на старого и добродушного моржа. Вот только когда он повышал голос, а делал он это регулярно, его бас был слышен даже на соседних этажах. Так что никто в эскадре, да и в высших инстанциях, даже подумать не мог о том, что старик сдает, тем более сказать это вслух.
Начали обсуждать боевую задачу, поставленную капитану командованием. На первый взгляд все выглядело буднично и привычно. Необходимо было приблизиться к рубежу SOSUS, дождаться там российской субмарины, и плотно сидеть у нее на хвосте до конца дежурства. Ну или до приказа… Не дай Бог, конечно. Этого Роберт боялся больше всего. На флоте про него уже стали ходить легенды, как он мужественно боролся с русским «Оскаром» и утопил его. Как казалось лично Роберту, командование считало, что если один раз смог, то и второй раз не оплошает, коли потребуется. А потому все время посылает его не куда-нибудь на стационарную позицию к берегам Германии или Франции, а следить за стратегическими крейсерами.
- Задача у тебя будет непростая, - вещал Чедвик.
Уилкинс тут же напрягся. Неужели ему придется следовать за новейшим ракетоносцем русских, который только пару месяцев как ввели в состав флота? Тогда это будет действительно трудная задача, судя по докладам разведки, инженеры одной шестой части суши постарались на славу, огромный ракетный крейсер шумел лишь немногим больше, чем американские «Вирджинии». Или, что не менее трудно, держаться за кормой у «Тайфуна». При мысли о реальном бое с этим левиафаном в голове капитана моментально всплывали кадры из блокбастера «Моби-дик». Эта громадина, благодаря огромному водоизмещению и ракетным шахтам, расположенным между двумя прочными корпусами, могла не только безболезненно принять два-три торпедных попадания, но и несла на борту в качестве оборонительного торпедного вооружения почти тот же «джентльменский»  набор, что и русские истребители – «Викторы» и «Акулы». Хотя нет, вряд ли, «Тайфуны» редко выходят за пределы полярного круга, система охлаждения не рассчитана на теплые, по меркам Северного Ледовитого океана, воды Атлантики. Казалось, контр-адмирал прочел его мысли.
- Не волнуйся. Их новый монстр, «Юрий Долгорукий», пока что безоружен, боезапас не погружен на борт, - Чедвик усмехнулся. Эта эпопея с новым ракетным комплексом русских его забавляла. Вот уже сколько лет шла доводка этих твердотопливных ракет, а толку было мало. Только сейчас начало что-то получаться, последние три пуска прошли успешно, и в октябре обещали финальные испытания. – Твоим противником будет старая добрая «Дельта».  По данным разведки К-407 «Новомосковск» готовится сменить свой систершип, К-18 «Карелия», которая уже развернулась носом на базу. Кстати, «Карелию» сторожит твой дружок на «Толедо». Терминаторы хреновы.
Чедвик  так «тактично» намекнул на тот самый случай с «Курском».  Именно «Толедо» находилась в опасной близости от «Курска», что и привело к трагедии. В какой-то момент лодки протаранили друг-друга. Акустики на «Мемфисе» отчетливо слышали, как за мгновение до этого открылись крышки торпедных аппаратов. Чтобы избежать попадания русской реактивной торпеды по американской лодке, Уилкинс отдал приказ на атаку российской субмарины. Все произошло в считанные мгновения, никто даже не успел сообразить, что именно произошло. Уилкинс действовал согласно вдолбленным в самое основание мозжечка инструкциям. Но от этого легче не становилось. Его действия оказались излишни – никто никого топить не собирался. «Курск» всего лишь, в соответствии с планом учений, готовилась дать залп реактивной торпедой «Шквал» по учебной мишени.
Контр-адмирал продолжал:
- На этом хорошие новости заканчиваются. Теперь об «очень» хороших. Судя по всему, ты уже в курсе мировых событий. Чертовы «наци» продались русским за дешевый газ… - Чедвик никогда не страдал избытком политкорректности. – Их примеру вот-вот последуют Болгария и Греция. Эти ублюдки еще глупее, мотивируют все «братскими узами православного христианства». В общем, госдепу сейчас ой как несладко приходится…
Командир эскадры помолчал, переводя дух и собираясь с мыслями.
- Русские совсем оборзели. Перенесли свои учения из Средиземного моря к берегам Фатерлянда.  Разведка сообщает, что высока вероятность замены спецпакетов на их кораблях, будь готов ко всему. К тому же, скорее всего в прикрытие ракетоносца выйдет одна из их истребительных лодок, скорее всего «Импрувед Акула». К сожалению, точной информации, какая именно, нет. Короче, тебе в прикрытие идет «Сивулф».
- Но, сэр… - начал было ошарашенный Уилкинс, в глазах которого читалось удивление, граничащее с разочарованием. Он считал, что вполне может справиться с заданием и сам.
- Никаких «но»! – перебил его контр-адмирал, встопорщив усы. – Ты идешь в поход как опытный командир, который не наломает дров. В войну ты уже наигрался, поэтому я доверяю твоим решениям, как своим. Твой же напарник – молодой и горячий коммандер. Однако у него самые лучшие «уши» во всем втором флоте. И в данный момент никто лучше него не сможет прикрыть твою тощую задницу, коли к ней пристроится русский истребитель.
Только теперь до Роберта начала доходить вся суть предстоящего задания. Все было не просто плохо, а чертовски плохо. И если он правильно все понимал, то «холодная война» не кончилась в девяностых, а лишь взяла отпуск. И теперь могла начать свое грязное дело с новой силой. Уилкинс последнее время все чаще и чаще начинал думать как заядлый пацифист. Он был верным сыном отечества, готов был защищать свою родину в любое время, в любом месте и в любом качестве. Но только вот методы, какие пропагандировало его правительство, капитану совсем не нравились. А ему никак не хотелось расставаться с морем. С это прекрасной, но неукротимой стихией. Не то чтобы командир «Мемфиса» не любил свою жизнь. Но там, на глубине сотен футов, в абсолютно невозмутимой толще воды, только там он чувствовал себя спокойно. Там не было бытовых забот, разговоров с директором школы, где учились его сорванцы, оплаты счетов, ссор с женой, этой чертовой новой машины… Там было только спокойствие. Спокойствие, и капитан Лячин, который звал его к себе.
Уилкинс встряхнул головой, сгоняя морок. Так и в психушку недолго загреметь! Узнай кто об этом из флотских психологов – в миг бы списали на берег.  Нет, точно надо идти в отпуск после этого похода.
Еще минут двадцать они обсуждали детали предстоящего похода. Контр-адмирал остался доволен, а вот Роберт вышел из кабинета слегка расстроенным. Сейчас бы стаканчик виски со льдом! Но служба есть служба, и, независимо от твоего настроения, необходимо быть примером для подчиненных. А потому капитан мысленно послал самого себя к черту. У него еще было немного свободного времени, и он решил провести его на скамеечке в небольшом парке, что был разбит недалеко от штаба.
Он начал предаваться воспоминаниям. Вспомнил, как познакомился со своей, тогда еще, будущей женой. Уилкинс улыбнулся сам себе – какой же молодой и глупый был! Молодой, статный Уилкинс был тогда тем еще проказником. Как же! Семнадцать лет, ума – палата, ключ потерян. Своя рок-группа, разговоры о независимости, бунтарский дух, немного травки, много алкоголя… Он уговорил своих друзей, таких же безбашенных чертей, как и он сам, пробраться на выпускной бал в соседнюю школу. Дело в том, что эти две школы постоянно соперничали друг с другом, начиная от грамматических олимпиад начальной школы до первенства штата по бейсболу. Периодически все заканчивалось вполне серьезными драками из-за вполне безобидных причин. В общем, все как полагается. Конечно, не были обделены вниманием и девушки. Уилкинсу тогда казалось, что увести у «соседей» их прекрасных дам было бы верхом мастерства, и унизило бы соперников до неприличия. Естественно, что закончилось все это предприятие грандиозной потасовкой! Роберт дрался как сам дьявол, да и друзья не подкачали, никто не струсил, никто не сбежал. Правда, потом все же пришлось признать - затея с самого начала была неудачной. Трудно было не учесть тот факт, что соперников, на их же территории, будет куда больше. Но алкоголь и горячая кровь сделали свое дело. В общем, Уилкинса и друзей вынесли из зала чуть ли не вперед ногами. Когда Роберт пришел обратно на бал в свою школу, на него было страшно смотреть. Окровавленный, с разбитой бровью и тремя выбитыми зубами он производил неизгладимое впечатление. Все от него шарахались в сторону, девчонки стоя в сторонке о чем-то перешептывались прикрывая рты ладонью и стараясь на него не смотреть. И только Джулия, его милая Джулия, подошла к нему и начала стирать уже запекшуюся кровь с его лица. В школе они мало общались. Как-то не получалось их общение. Джулия была стеснительной, но очень отзывчивой девушкой. А Роберт – рубаха-парень. Вполне естественно, что их сферы интересов ограничивались только одними и теми же учебниками и аудиториями. А тут он смог вживую почувствовать, насколько у нее мягкие, нежные и теплые руки. В голове Роберта что-то щелкнуло. Тогда он еще подумал, что, может быть, в драке он получил сотрясение мозга, но… Ему, вдруг, резко захотелось изменить свою жизнь. Разом осточертели все эти пьянки, драки, размалеванные и вызывающе одетые девушки… Захотелось спокойной и размеренной жизни. С кем-то вроде Джулии. Которая будет любить его, заботится о нем. Вдобавок ко всему, Джулия была чертовски красива в своем вечернем платье! Закончилось все тем, что они сбежали с выпускного, не дождавшись его окончания.
Уже потом, спустя несколько лет, Роберт понял, что ему жутко повезло в жизни. Наблюдая за своими друзьями, он понял – вместо нескольких лет он повзрослел всего за одну ночь. К сожалению, для кого-то из его друзей эти несколько лет оказались фатальными. Часть его друзей ушла в беспробудную пьянку, часть – села в тюрьму. Кто-то за простое хулиганство, и вышел под залог, а кто-то – за вполне серьезные преступления. А Уилкинс, романтик по своей натуре, поступил в военно-морское училище, готовясь пойти служить на флот. Джулия всегда была с ним, поддерживала в трудные минуты, никогда не требовала невозможного и всегда терпеливо переносила все переезды и многомесячные плавания мужа. Роберт был ей очень благодарен. Каждый год с ней он мог без зазрения совести называть лучшим в его жизни. Тем обиднее стала сегодняшняя ссора.
В кармане завибрировал мобильный телефон. Он посмотрел дисплей и удивленно взметнул брови – звонила Джулия. Обычно она так не делала – они всегда прощались на пороге дома. Там она его провожала, там же и встречала из похода. Роберт взволнованно нажал на кнопку приема.
- Роберт? – голос Джулии звучал очень взволнованно, чувствовалось, что она недавно плакала.
- Да, милая, - Уилкинс почувствовал, как к горлу подступил предательски ком, а в уголках глаз защипало от наворачивающихся сами по себе слезинок.
- Роберт, ради Бога, прости меня…
- Джулия, что ты, родная, все в порядке. Это ты прости меня, распсиховался, как мальчишка. Извини меня, я не хотел сегодняшней ссоры…
- Нет, это я виновата… Не надо было покупать машину, не посоветовавшись с тобой.
 - Джулия, солнышко, это все мелочи. Все в порядке!
- Правда? – судя по голосу, Джулия в этот момент счастливо улыбнулась.
- Правда, - ответил Уилкинс, чувствуя, как и на его лице появляется улыбка. Он был рад, что они помирились.
- В общем, я отправила машину обратно. Вернешься – выберем что-нибудь вместе!
- Правда? Ну и черт с ней, с этой машиной. Ты права, как вернусь – вместе сядем и выберем что-нибудь. И Биллу тоже что-нибудь подберем, пора уже, парень взрослый.
Они помолчали немного в трубку, ощущая неловкость от ситуации.
- Милый… Я тебя очень прошу… Возвращайся…
- Конечно, дорогая… Я… Я обязательно вернусь! Что может случиться?
Они попрощались, и Уилкинс нажал кнопку отбоя. В голове зашевелилось неприятное, холодное и липкое чувство страха. Капитан Лячин снова улыбнулся ему из глубин океана и призывно махнул рукой.