Нас посещают ангелы,
но мы узнаем их лишь после того,
как они отлетели прочь… (с) Джордж Элиот
Кровь медленно стекала по светлой коже. Выписывала ручейками на ладони затейливые узоры и собравшись на кончиках пальцев, тяжелыми каплями срывалась вниз, на залитый водой пол. Он смотрел на это словно со стороны, как будто видел себя сверху. Посреди залитой ледяной водой ванной комнаты сидит, прислонившись к стене, тощий мальчишка, лет шестнадцати на вид. Короткие светлые волосы растрепаны, а простые синие джинсы намокли в нежно-розовой воде. Глаза прикрыты, а губы шевелятся, словно он силится что-то сказать, только голос пропал. Ослабевшие пальцы держат лезвие бритвы, по руке стекает кровь.
Шестнадцать лет быть никому не нужным. Шестнадцать лет мечтать о признании хотя бы родителями. Шестнадцать лет терпеть издевательства сверстников.
Шестнадцать лет – это немало. Пора бы и заканчивать, наверное?
Если резать, то сразу на обеих руках – для надежности.
Ослабевшие пальцы сжимаются и резко ударяют лезвием по венам на второй руке. Последних сил хватает только на то, чтобы вытащить лезвие из раны. К горлу подкатывает тошнота, а кровь продолжает собираться на кончиках пальцев.
Разве она не должна сворачиваться? А он сам разве не должен потерять сознание? Как в красивых фильмах: белые простыни, красная кровь, потерявший сознание герой и кто-то, кто прибегает и спасает, вытаскивает из-за грани…
В реальности все оказалось куда проще – грязный пол ванной комнаты, ледяная вода, боль, тошнота, бессильные слезы… Сильно кружится голова и вот-вот стошнит. А кровь и не думает останавливаться. Что ж, он тоже не собирается бросать, раз начал.
Приоткрыв усталые глаза, мальчишка смотрит в висящее на стене зеркало. Ухмыляется, взглянув на простой нательный крестик. Снять бы его к чертям, бросить на пол – пусть зальет его же кровью… Только сил уже нет. Жалко.
Самоубийство – это грех. Смертельный грех. Только кто его будет судить? Ангелы? Ха! Ангелов не существует… Если верить во всякие сказки, у каждого из нас есть ангел-хранитель. Он оберегает нас по жизни, поддерживает, помогает. Иногда даже появляется перед нами. Только где он, этот ангел-хранитель? Где он был эти шестнадцать лет? Пировал на райских кущах? Ха-ха-ха!.. Мальчишка почти беззвучно и истерично смеется. Ангелы. Как же. Если бы они были – они бы его спасли. Защитили. Хотя бы от части унижений. Да и даже в момент, когда он брал лезвие – где был ангел? Почему не внушил мысль остановиться? Ангелы… Какой бред… Не существует никаких хранителей, черта с два…
Веки тяжелеют, глаза закрываются сами собой, наступает темнота, а вместе с ней – такое желанное и мучительное забвение…
А высокий стройный юноша с огромными белыми крыльями стоит на пороге. Он почти прозрачный, словно какое-то привидение. По призрачной щеке стекает горячая слеза и срывается вниз, на пол. Кап.
Сглотнув, ангел подходит к мальчику и проводит полупрозрачной рукой по его волосам и усмехается сквозь слезы, что-то шепча. Этот шепот уже не услышит никто, кроме бездушных стен.
- Ангелы не имеют никакой силы, если в них не верить. Но ангелам так безумно больно терять своих людей…