Соседу прислали из Эллады бутыль домашнего вина и корзину молодых грецких орехов. Буквально после первого тоста выяснилось, что закусываем мы орехами сорта джелтер-джевюс, но семена все-равно следует очищать от кожицы, так как она горчит.
Стоило уровню виноградной крови скрыться за ватерлинию оплетки, как сосед признался: "Пить вино, не достигшее трехлетнего возраста, - разновидность педофилии". Я поддержал: "А дед мой считал, что только варвары не разбавляют вино водой". Сосед подытожил: "Похоже мы на грани открытия группы анонимных алкоголиков".
Мы очистили по ореху, угостили друг друга, чокнулись.
- Скажи, - не выдержал я, - это нормально, если чувство юмора радикально меняется с возрастом?
- Насколько радикально? - уточнил сосед.
- Из сотни новых анекдотов - в лучшем случае один вызовет улыбку. Комедии смотреть невозможно. Все эти разнокалиберные юмористы вызывают зевоту. Иногда начинаю бояться, что разучился смеяться.
- Ага, то есть на смех ты еще способен?
- Если услышу что-то действительно остроумное. Или абсурдное. У меня была одна знакомая, совсем пожилая женщина - она хотела, чтобы на ее похоронах люди смеялись. Тогда мне это казалось диким и кощунственным, прежде всего, по отношению к ней. А сейчас я ее все больше и больше понимаю.
- На самом деле, - сосед потянулся за очередным орехом: чувство юмора - особый фермент.
- Да ладно тебе, - отмахнулся я.
- Но стоит об этом сказать человеку, как данный фермент у него почему-то перестает вырабатываться.