Уральский омут. Клад Ваньки-Каина. 1918г. Часть 3

Петр Евсегнеев
                ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ.
               
                ГОД 2005-й...  РЕКА ИРТЫШ.
               
               
                Г Л А В А    Д В А Д Ц А Т Ь   Т Р Е Т Ь Я

               К Л А Д    В А Н Ь К И  -  К А И Н А

Из письма начальника Екатеринбургского отделения контрразведки (армии Адмирала КОЛЧАКА) подполковника Винокурова начальнику Омского губернского управления государственной охраны  Светозарову (ЛЕТО 1918):
- «…Из вчерашней встречи с прибывшим в Екатеринбург генералом Волковым, дражайший Владимир Семенович, понял, что Ваши недоброжелатели в министерстве внутренних дел немало потрудились, чтобы очернить Вас в глазах Волкова. Не обошлось, кажется,       и без известного Ваньки - Каина (министра финансов из Временного правительства И. А. Михайлова), который не прочь пристроить на Ваше место кого-то из своей шайки…Что же касается интересующего Вас вопроса, то опасаюсь, что смогу быть Вам мало чем полезным. В наше время  (лето 1918 года) драгоценности приобрели новое качество – они испаряются, превращаются в туман. Туманное время!»…
Я с интересом рассматривал старую, пожелтевшую от времени и пережитого, бумагу. Значит, контрразведка Сибирского правительства и Адмирала Колчака всерьез интересовалась драгоценностями.

ВОПРОС – какими именно?!

Драгоценные металлы – золото, серебро и платину – промышленные запасы которых находились на среднем Урале, большевики успели вывезти в центр, в Москву, причем заблаговременно - до начала широкомасштабного наступления белых войск и чехословацкого корпуса. И не только из Екатеринбурга, но и из Алапаевска, Нижнего Тагила, Златоуста и других уральских городов, где велась их промышленная добыча.

 Белые генералы об этом знали! Впрочем, знали не только они – знали также немцы, французы, англичане, японцы, чехи и вездесущие американцы. Большевики, руководители Уралсовета (Голощекин, Белобородов, Войков, Сафаров, Чуцкаев) об этом не только громогласно объявили (в том числе и через местные газеты), но даже продемонстрировали некоторым особо доверенным людям специальный эшелон, вскоре под усиленной охраной отбывший со станции Екатеринбург в город Пермь (это произошло в середине июля 1918 года). Именно тогда и пошли по столице Урала косяком слухи – вместе с золотом и платиной большевики вывезли из города и всю царскую семью со слугами…

Значит, контрразведку адмирала Колчака (в лице   ее доблестных представителей генерала Волкова и подполковника Винокурова) интересовали отнюдь не остатки былого золотого запаса трехсотлетней российской империи и редкие драгоценности из основательно опустошенных государственных кладовых типа Казанского отделения государственного банка России, эвакуированной из европейской части страны Палаты мер и весов или того же многострадального Горного института.

Ее интересовали ЛИЧНЫЕ драгоценности граждан!!!

 То есть те ценности, что большевики не успели за время своего краткосрочного правления конфисковать (реквизировать, экспроприировать, изъять) у «широких народных масс» Урала и Сибири, причем не обязательно у бывшего высшего аристократического круга трехсотлетней империи – драгоценности в те времена имели и купцы, и инженеры, и врачи, и священники, и мещане. Многие дамы, жены и любовницы, щеголяли на балах в чудесных украшениях – мода была такая! Чтобы убедиться в этом, достаточно открыть роман знаменитого русского писателя В.Я. ШИШКОВА «Угрюм-река»!!
Драгоценности, повторим, тогда имели многие люди. Заказать их было проще простого – любой ювелир в любом крупном городе мог изготовить по заказу хоть брошь, хоть кулон, хоть орден – были бы деньги.

Их можно было продать, проиграть, заложить. Наконец просто пожертвовать. Особенно в военное время, когда бумажные деньги резко падали в цене. И многие охотно жертвовали – кто на священную войну против германца, кто на борьбу с ненавистными большевиками-космополитами. Естественно, жертвовали и отдавали отнюдь не последнее…
Однако интересующаяся всем на свете контрразведка Адмирала Колчака почему-то не проявляла абсолютно никакого интереса к драгоценностям  царской семьи!

Кроме нескольких экземпляров (с десяток крупных редких драгоценных камней), изъятых следователями Адмирала Наметкиным, Сергеевым и Соколовым у страдающих излишним любопытством крестьян таежной уральской деревни КОПТЯКИ (в частности – у Алферовых, Бабинова, Логунова), которые они вместе с лесничим Редниковым обнаружили в золе от двух больших костров в урочище Четыре Брата на месте предполагаемого уничтожения останков царской семьи, найти больше ничего из довольно значительной фамильной коллекции не удалось.
 А ведь одних только так называемых «носильных драгоценностей» у Николая Второго и его венценосной супруги Алисы Федоровны было не меньше пуда, как уверяют знающие люди (например, генерал-лейтенант свиты Дитерихс, постельничий бывшего царя Чемодуров, распутинский зять поручик Соловьев, девицы из окружения царицы).

И никто, ни один человек ни из управления государственной охраны, ни из канцелярии Адмирала, ни из довольно большого круга других «заинтересованных лиц», даже не пытался не то что добросовестно (как положено) допросить, а хотя бы просто полюбопытствовать у бывшего начальника царской охраны бывшего гвардейского полковника Кобылинского – а куда, собственно говоря, дражайший вы наш, могли все-таки подеваться за год томительного «тобольского сидения» многочисленные фамильные драгоценности царской семьи? Куда могли исчезнуть в то «туманное время»?!

Часть сокровищ (меньшую) большевики Юровский, Войков, Белобородов и Голощекин изъяли (сняли с еще теплых трупов – на утро после царской казни ими был завален большой стол в доме Ипатьева, об этом твердят десятки охранников дома особого назначения), а другая часть сокровищ (гораздо более весомая!) сгинула безвестно где.

Растворилась в неизвестно чьих бездонных карманах. Зять великого старца и гаранта царской семьи Григория Ефимовича Распутина бывший гвардейский поручик Соловьев (отчаянный и бесшабашный человек) получил в свое время лично в руки в доме бывшего тобольского генерал-губернатора (первое место временного заключения семьи Николая Второго в Сибири и на Урале по прибытии из столицы) от бывшей царицы Александры Федоровны кое-что (но точных данных нет!) из ее огромной коллекции семейных драгоценностей. Священник осторожно говорил о нескольких килограммах драгоценностей. Но говорил это он в подвалах ЧК!
Еще немного ценностей (повторяем - учет тогда никто не вел!) перепало некоторым другим «особам, приближенным к императору». Скорее всего наименее ценные, потому как крупные редкие камни царица и ее дочки зашили в свои лифчики.

 Часть ценностей (золотые монеты и жемчуг), вполне допускаю, ушла на текущие бытовые расходы, так сказать «на прокорм семьи», ведь хорошо известно, что вскоре после смены верховной  власти в стране местные тобольские прижимистые купцы отказались кормить бывшую царскую семью в долг, а наличных денег (золотых монет или ассигнаций) в тот момент у царя и царицы не оказалось (так они, по крайней мере, заявляли купцам и местным властям через своих доверенных лиц и прислугу). Аппетиты царской семьи (одиннадцать душ), довольно приличной охраны (три роты солдат-гвардейцев) и солидного (сорок пять человек) окружения, однако, «были весьма здоровыми» – я случайно раскопал в бумагах смотрителя распутинского дома непонятно как попавшее туда донесение бывшего квартального «об эксцессах в городе, возникших на почве роста цен»  в связи с большими закупками продовольствия для прибывшей царской семьи на местном рынке.

Но куда все-таки делись остальные царские драгоценности, в том числе довольно редкие и уникальные, продать или заложить которые хоть в России, хоть за кордоном было решительно невозможно?! Диадема царицы, шпага наследника, броши и кресты с редкими, можно сказать, уникальными драгоценными камнями.
Недавно промелькнула фотография английской КОРОЛЕВЫ с диадемой, удивительно напоминающей, диадему покойной русской царицы Алисы-Александры! Кто-то из знатоков ювелирного дела увидел ее увидел и поднял вопрос. Но королевский двор тут же опроверг, что это диадема русской царицы, но не показал ее. Значит, диадема царская, настоящая.
Как она попала в Лондон?!
Вариантов всго два:
- первый - из дома Ипатьева ее вывез какой-то англичанин;
- второй - комендант дома Янкель Юровский в свое время (после расстрела царской семьи) возглавлял ГОХРАН и мог отправить диадему в Лондон, прекрасно понимая, что там ее узнают. Но не откажутся!
 
А пока я просматривал письма и бумаги, услужливо выданные мне как особо доверенному лицу «во временное пользование» смотрителем распутинского дома. Я надеялся с их помощью хоть как-то «провентилировать» вопрос о драгоценностях царской фамилии, которые полковник Кобылинский по просьбе царицы надежно припрятал в бескрайних тобольских болотах и дебрях. Часть из того самого знаменитого пуда, который отправился с царской семьей сначала в Тобольск, а потому и в Екатеринбург.
ИНТЕРЕСНО - затребует ли диадему от английской королевской семьи претендентка на русский трон Мария Гогенцоллерн, дочка немецкого обергруппенфюрера СС Владимира Кирилловича, которая сейчас всеми силами рвется в наследники царя Николая Второго, хотя тот лишил "царя Кирюху" своим указом всех прав еще в феврале 1917 года.
Да и досточтимый Ванька-Каин был отнюдь не дурак, судя по туманным намекам подполковника Винокурова! И потому наверняка приложил свою многоопытную и ловкую руку к исчезновению не только жалких остатков былой государственной российской казны, но и некоторых личных, в том числе и царских, драгоценностей. «Туманное время» – раздолье для таких юрких и ушлых людишек.
 
Одновременно у меня из головы не выходили ненароком брошенные слова блуждающего одессита, незабвенного товарища Леонида Афанасьевича – «А банки те, запаянные, папаша мой самолично принимал от бывшей царицы и в особые труднодоступные лесные и болотные места складывал, и доселе они там, родимые, надо полагать, обретаются, ждут своего часа».

Видно, все-таки не особенно надеялась на своих слуг и охрану бывшая немецкая принцесса Алиса и бывшая российская императрица Александра Федоровна, если часть (надо полагать, довольно значительную) фамильных драгоценностей припрятала в глухих сибирских местах с помощью верного человека, а другую часть (меньшую) – уже в самом Екатеринбурге, в доме Ипатьева, возможно, в предчувствии своего скорого печального земного конца - зашила в лифчики себе и дочкам (по семь фунтов каждой, если верить большевикам Ермакову и Юровскому), причем делала она это уже под грохот приближающейся с востока канонады армии Адмирала Колчака…

- Так, степные сизые орлы, - я осмотрел своих боевых товарищей, - пора нам, однако, второй тайник полковника Кобылинского вскрыть! Я кое-что оригинальное разыскал в бумагах, любезно предоставленных мне во временное пользование двойником великого старца. Не исключено, что бывший министр финансов Временного правительства господин Михайлов, он же достопочтенный Ванька - Каин, имел все-таки в славном городе Тобольске какие-то деловые отношения с начальником царской охраны полковником Кобылинским.
 И я не исключаю также, что приложил он свою длинную многоопытную или ушлую руку к исчезновению некоторых фамильных драгоценностей, потому как «драгоценности приобрели новое качество в наше время – они испаряются, превращаются в туман», как изволил образно выразиться подполковник Винокуров, кстати, по нашей легенде или версии, он является нашим прямым и непосредственным начальником, прошу это всех заинтересованных лиц особо запомнить.

 Так что, орлы степные сизокрылые, попытаемся разыскать и раскопать исторический клад имени Кобылинского-Михайлова. Надеюсь, там нам повезет больше. Я всерьез рассчитываю найти там не железяки (золото), а стекляшки (камни), и стекляшки довольно редкие и очень дорогие! Подчеркиваю специально для вас – у царя Николая Второго и его венценосной супруги имелось в наличии около пуда фамильных драгоценностей. Ни продать, ни заложить, ни подарить их совершенно невозможно!

- Почему?! – И разведчик тут же вылупился на меня с детским изумлением.
- Потому, - я чеканил слова, словно пули отливал, - что это не только достояние Российской империи, но и величайшая семейная ценность, которая передается из поколения в поколение. Да и какой дурак, скажите мне честно, рискнет принести в ломбард или банк драгоценный камень ценой в десятки миллионов долларов?! Его сразу же повяжут и сдадут в полицию!
Я помолчал, дав полную возможность моим боевым спутникам осмыслить всю глубину и трагизм сказанного, и продолжил тем же ровным и спокойным голосом, словно речь шла о покупке картошки на местном базаре, а не о поисках многомиллионных царских сокровищ:
- Досточтимый Ванька-Каин, напомню вам, монеты и бумажки презирал! Ведь именно при нем начали печататься в демократизированной России в невиданном количестве бумажные деньги – рулоны были пущены в оборот, как простая туалетная бумага, если кто сильно интересуется историей Временного правительства. Их не успевали даже разрезать!
 И потому деньги носили сумками и мешками – как при вечно пьяном «царе Борисе» в приснопамятные точно такие же туманные девяностые! Так что история в стране нашей горемычной периодически повторяется, причем с тем же одинаково печальным или закономерным результатом. А теперь посмотрите внимательно сюда - на карте места тайных схронов разными крестиками отмечены. И по цвету они различаются, и по размеру. Значит, полковник Кобылинский хоть и надеялся на свою память, но все-таки, сдается мне, решил подкрепить ее некоторыми письменными доказательствами! То ли для истории, то ли для потомков своих непутевых…

- Когда приступим?! – Сразу же оживился разведчик. Мы сидим на берегу реки, у гранитного большого камня, где довольно сильное течение и в принципе не может быть крупной рыбы, и лениво взмахиваем удочками. Вокруг – ни одной живой души! Рыба здесь водится только мелкая – не больше ладони, и потому дворовые мальчишки, поначалу по привычке увязавшиеся за нами, вскоре отстали. Они подались в другие, спокойные, отдаленные и "более рыбные места". Сопровождающие нам попались ушлые – во всем они непременно искали истину, то есть такое умное и толковое объяснение, которое - в их глазах, разумеется, - оправдывало любой наш шаг. Естественно, и сейчас они, не мудрствуя лукаво, нашли вполне устраивающее их оправдание нашему мероприятию – «котам уличным рыбу зараз ловят, те мелкую сильно любят – ее жевать легче!»

- Выждем пару деньков для приличия, а потом попрем в дебри и болота, благо погода сейчас устаканилась просто  исключительная! – Я лениво потянулся, нехотя зевнул, а потом внимательно осмотрелся: вокруг ни одной трезвой души! Лето в разгаре – все люди сейчас делами заняты. Время такое – «день год кормит»! По реке в самых разных направлениях бойко снуют катера и лодки с бревнами, сеном, мешками, тюками и прочими хозяйственными грузами. Все сейчас делами заняты, и лишь только некоторые несознательные личности - мы втроем да еще несколько местных мальчишек и пенсионеров - часами терпеливо просиживают на берегу. Со стороны речных озабоченных работяг смотреть - счастливые люди!

- Экспедиция наша надолго затянется? – Деловито осведомляется Виктор. – Запасы наши истощились, так что придется кое-что из продуктов здесь подкупить, а это в свою очередь может привлечь внимание местной несознательной публики и породить нездоровый интерес…

- И вызвать определенное недовольство местного населения в связи с нехваткой продуктов и неизменным резким ростом цен на местном базаре, как это произошло в первое время по приезду бывшего государя императора с многочисленной семьей в славный город Тобольск! Ты это хотел сказать, молодой человек? – Я перекосил лицо. Виктор в ответ лишь картинно пожал плечами и развел руками – мол, что было, то было.
- Продуктов малость подкупим, но не здесь, а в некоторых других местах! – Тут же отреагировал Мишель. – И не сразу, а небольшими порциями. Так что, юноша, можешь сильно не  переживать – харчем мы себя надежно обеспечим. Меня сейчас другое волнует – как бы нами кто здесь не заинтересовался!

- А что, есть какие-то определенные данные?! – Тут же отреагировал на слова капитана разведчик.
- Пока ничего определенного нет, но что-то уж больно гладко все у нас получается! Как по нотам. Без сучка и без задоринки. Аж не верится! В жизни так не бывает…
- Бывает! Здесь все бывает! – Я поспешил развеять его сомнения. - Запомни, капитан, мы на Урале! В самом центре русского государства. «Урал – опорный край  державы!» А здесь и климат другой, и люди другие. Простые русские люди. Здесь - не горный дикий и своенравный Кавказ! Но осторожность все равно не помешает. Тут ты стопроцентно прав – нельзя исключать никакой случайности.

 И потому предпримем для начала, не откладывая в долгий ящик, к примеру завтра, две-три ложных лесных вылазки, показательные, демонстративные, но небольшие и непродолжительные, часа на три-четыре, чтоб притупить бдительность наших извечных конкурентов - пенсионеров и пионеров, а потом, дня через три, рванем, может быть даже  с ночевкой, в указанное полковником Кобылинским место. Надеюсь на этот раз все-таки на удачу! И на хороший улов. Премудрый Ванька-Каин монеты царские складировать не стал бы – не того размаха был человек! Да и вспомните – полковник наш драгоценности царские в банках и сундуках припрятывал. До лучших времен, как он надеялся! И вот теперь те времена, кажется, наступили…


Через три дня, в обычный будний день, рано утром, когда наши извечные сопровождающие или конкуренты, по версии хозяина Сан Саныча, спали в своих постелях привычным спокойным и безмятежным сном – они от нас этого никак не ожидали – мы втроем спокойно и деловито, как всегда, отправились с удочками на реку. Хозяин наш еще вчера куда-то отлучился по своим пенсионным делам, так что никто нам особо не мешал. И никто на нас не обратил внимания, благо все соседи привыкли к нашим таким частым и неожиданным визитам.

Однако если раньше мы всегда шли налегке, с одними лишь удочками или кошелками, то сейчас тащили с собой довольно много груза – палатка, продукты, шанцевый инструмент. Судя по карте, место очередного секретного клада полковник Кобылинский выбрал в глухом лесу, на берегу то ли речки, то ли ручья, в нескольких километрах от города. Интересно мне, однако – полковник был храбрым человеком, раз не побоялся один переться с царскими драгоценностями к черту на кулички! А время тогда было смутное или «туманное» – могли нехорошие люди его в этом темном диком лесу случайно увидеть. И порешить. Могли? Да запросто! Но не порешили. А может и не увидели, ведь он был специалистом по проведению тайных операций. Или судьба все-таки берегла его для других, куда более важных и нужных дел…

Рано утром, - солнце еще не встало, но уже было довольно светло - мы вышли со двора. Все вокруг спало блаженным предрассветным сном. Тишина была просто изумительной! Над рекой парил легкий белый туман, на востоке алой зарей разгоралось небо. Было довольно прохладно, и на кустах прибрежной травы ушедшая ночь щедро сыпанула серебро росы. Мы, не торопясь, дружно прошли к берегу, отвязали лодку, сложили в нее все свои пожитки и тут же отправились на другой берег реки. Все как обычно – в наших действиях не было ни суеты, ни спешки, так что если кто из жителей улицы и заметил наше столь раннее отправление, то ничего такого особенного при этом не подумал : какие-то залетные (ясное дело, что не местные) восторженные рыбаки-романтики собрались на утренней зорьке рыбкой побаловаться…

Виктор сидел, как всегда, на веслах, а мы с капитаном  внимательно смотрели на покинутый нами берег – заметил ли хоть кто-нибудь наше столь раннее отплытие? Река в этот предутренний час была совершенно пустой – ни катеров, ни лодок, ни рыбаков. Зеленоватая непрозрачная вода с едва заметным запахом тины – тысячи лет бежит она на север, к холодному ледовому океану. Если бросить весла, то и нас она легко понесет туда же, но разведчик мощными взмахами весел режет зеркало воды, уверенно направляя нашу посудину к желанному берегу. Странное дело, но весла при этом бесшумно поднимаются и опускаются. Мы сидим молча, не разговариваем. Мысли движутся в привычном направлении – что нас ждет впереди?

Наконец лодка ткнулась своим острым деревянным носом в противоположный речной берег. Мы выпрыгиваем из нее и разом, не сговариваясь, тянем ее по речному желтому крупнозернистому песку подальше от воды. Нашу посудину без нашего разрешения никто здесь не тронет, - здесь ведь Урал, а не многоязычная вороватая Москва или своенравный горячий Кавказ - мы об этом прекрасно знаем, но на всякий случай ее надо оттащить подальше от воды, чтобы большая волна – от круизного парохода или какого-нибудь другого гигантского океанского судна – не сбросила случайно лодку обратно в реку.

Теперь нам надо шустро собрать свои манатки и отправиться по указанному полковником Кобылинским таежному маршруту. Я осматриваюсь еще раз – никого и ничего! Хозяину нашему мы оставили в горнице на столе записку, так что волноваться, а тем более переживать, он не должен. Волноваться – и очень даже сильно - будут все местные многочисленные коты, когда в привычный закатный час они не обнаружат в заветном месте во дворе не только обязательной солидной порции свежей рыбы, но и своего ненаглядного кормильца! А это уже серьезно. У котов может инфаркт с горя приключиться!
Подобрав довольно увесистые рюкзаки, мы шагаем вслед за разведчиком, который впереди – как всегда бодро и легко – отмеривает бесконечные таежные сажени. Путь наш извилист и труден, потому как мы идем по лесу без дороги, напрямик, ориентируясь лишь по компасу.

Идем третий час как минимум. Идем неторопливо, внимательно осматривая окрестности, заглядывая во все потаенные уголки, ведь мы сейчас ищем грибы маслята или ягоды лесной земляники. Со стороны посмотреть – самые настоящие грибники или ягодники, но присмотревшись поближе, сразу поймешь – что-то тут не так, уж больно тихо и странно ведут себя эти грибники, то есть мы : ни слова, ни звука, ни одна ветка не треснет, ни один сучок не хрустнет, ни один камень не зашуршит.
Лес шума не любит!

Идти нам до заветного места – судя по секретной карте полковника - примерно километров тринадцать-пятнадцать, может чуть больше. Часов за пять при таком неспешном темпе будем на месте. Через каждые полчаса делаем остановку – располагаемся в густом непроглядном синем ельнике или в зеленой калиновой гуще и минут десять - пятнадцать терпеливо ждем: не появится ли вдруг кто – нибудь еще, неизвестный, нежданный и нежеланный, вслед за нами, на этой дикой таежной тропе? Это тоже суровый и жестокий закон леса, и его обязательно всегда и везде надо соблюдать и выполнять, если, разумеется, собственная жизнь и здоровье вам сильно дороги…

Однако томительное сидение, как и следовало ожидать, не принесло нам никаких неожиданностей. За это время никто не появился на потаенной лесной тропинке, не прошел крадучись, не пробежал запыхавшись. Значит, нами действительно никто в городе не заинтересовался! И все же Виктор на каждом километре щедро сыпал порциями свою адскую восточную смесь – береженого бог бережет! Наши юные соперники могли отправиться, хоть и с некоторым опозданием, вслед за нами, когда проснувшись поздно утром, вдруг с изумлением выяснили, что нас нет нигде - ни на реке, ни в огороде.

А для прирожденных рыбаков и охотников отыскать в хорошо знакомой тайге следы с помощью верного Дружка или Пушка особой заботы не составит, как здраво рассудили мои боевые товарищи. Я с ними тут же сразу и охотно согласился, памятуя с каким непередаваемым азартом или восторгом местные пионеры ринулись вместе с пенсионерами в сосново-березовую рощу за найденными там недавно маслятами…
Июньская жара, однако, дает о себе знать!

Воздух чист и прозрачен, но не так прохладен, как нам хотелось бы. Деревья стоят словно колонны – ни шелеста, ни трепета. Я постоянно утираюсь полотенцем – лицо горит и пылает, но ноги пока не устали, так что можно смело идти вперед. Виктор иногда оборачивается и оценивающе смотрит по сторонам, вроде как бы просеивает подозрительные лесные квадраты и сектора, а на самом деле (а может мне просто кажется) он внимательно присматривается – смогу ли я так же резво и шустро топать и дальше или пора отдых деревенеющим ногам давать?
Березки, сосны, кедрач, елки, лиственница, осинник – все лесные породы растут вперемежку, словно пьяный ангел при сотворении мира перепутал семена и саженцы и, не долго думая, сыпанул щедрой рукой вокруг.
- О чем задумался, командор? – Неожиданный вопрос разведчика вывел меня из задумчивого состояния.
- Да вот соображаю – какой пьяный ангел лес здесь посадил! Все растет вперемежку. Не то что на древнем Демидовском тракте. Там все красиво и культурно!

- Так там же Никита Демидов сосны с березами сажал! А он в красоте толк понимал. Да и о своей репутации в глазах державы и потомков сильно беспокоился! Хоть и оболгали его потом большевики-интернационалисты во всех учебниках истории, а все равно ведь все местные мужики с уважением произносят его имя! Людей не жалел, было дело, но ведь великую идею в жизнь воплотил. И железо пек миллионами пудов для набиравшей силу и вес державы, и города строил, и березы сажал. А здесь все само собой выросло. По воле природы! Потому так и получилось. А что? Обыкновенная тайга – не хуже и не лучше, чем в других иных местах! Только деревья немного выше и толще. Значит, воды здесь больше…
- Далеко ли нам еще до цели?
- Да пару километров всего лишь осталось отмерить!

Итак, мы выходим на финишную прямую, и потому надо обязательно дать хороший крюк. Если вдруг кому-то взбредет в голову чудесная идея идти следом за нами, то пусть малость потрудится да попотеет, напрягая извилины! А мы за это время все свои следы заметем, вырытую землю спрячем в укромном месте и спокойненько двинем назад.

- Виктор! – Он удивленно оборачивается на мой громкий голос и тут же останавливается. – Поворачивай-ка, друг ты мой березовый, оглобли в другую сторону! Надо хороший крюк финишный дать, в пару километров. Как заяц зимой по первому снегу, малость попетляем по лесу. Ежели кому-то ударит в голову умная мысля идти вслед за нами, то пусть помучаются! Пусть немного, пару-тройку  часов, покружат за нами по этому чудесному лесу, лишнюю дурь выбьют из своих ног! А мы за это короткое время следы работы рук человеческих спрячем!
Разведчик в ответ лишь пожимает плечами и тут же резво заворачивает в сторону. Мы идем по тайге, не оставляя следов. Мы идем осторожно, обходя песчаные поляны и ложбинки с густой болотной травой – там след от башмака четко отпечатается. И надолго сохранится.
Нам это совершенно ни к чему! Нам не нужны свидетели!

Мы никого не берем в напарники. И никому не собираемся доверять свою тайну. И ни с кем не собираемся делиться. Хоть и постоянно призывают народ к этому великие демократические умники. И потому идем-бредем, соблюдая предельную осторожность. Пора, однако, перерыв делать – жара замучила, она прямо-таки падает с небес, давит на спину, лицо огнем обдает. Куда нам спешить?!

   - Шабаш! Перерыв пятнадцать минут! Малость отдышаться надо! Жара доконала вконец! Так и похудеть можно! До обеда туда успеем дойти, так что нечего надрываться – не сорок первый все же на дворе! – Я первым падаю на прогретую жарким летним солнцем землю.
Песчаный холм, круто нависающий над всей остальной уральской тайгой, дает сверху хороший обзор, одновременно скрывая нас. Столетние гигантские сосны густо толкаются на самой его вершине,  так что в глазах рябит от оранжевых стволов. Песок покрыт толстым слоем отживших свой короткий век бурых иголок.

Тут и там валяются во множестве коричневые расщепленные шишки. Наверное, местные таежные птички обедню устроили. Интересно, кто именно – кедровки, малиновки, зорянки или кто-то еще? Где-то в непроглядной зеленой гуще методично долбит ствол дятел. Интересно – отчего помирает дятел? От старости? Или все-таки от сотрясения мозга?

Прямо передо мною семенит ножками муравей. Спешит куда-то по своим страшно важным муравьиным делам. Я ставлю ему преграду – маленькую коричневую щепочку от старой сосновой коры. Муравей на мгновение задумывается, напряженно шевелит усами-антеннами, а затем уверенно обходит препятствие. Я опять ставлю заслон  на его пути, и опять он уверенно обходит его. А в третий раз он просто повернул назад! Видно, устал бороться с неожиданными препятствиями. А еще говорят, что  нет у них мозгов, соображать они не умеют…

– А не испить ли нам чаю, сказал однажды вечером старый граф молодой графине?! – Виктор выжидательно смотрит сначала на меня, потом на Мишеля.
- Дело хорошее! – Охотно соглашаюсь я, и разведчик тут же  начинает собирать в кучу валявшиеся на земле сучья и ветки, а капитан принимается строгать из молодого березняка рогатины для костра. Все сейчас при деле, лишь мне одному пока делать нечего! Придется тогда в подзорную трубу внимательно осмотреть близлежащие окрестности. Может, что интересное высмотрю?   

Зеленое море тайги! Да что там море – безбрежный и бескрайний океан! Ни одного видимого разрыва, ни одной проплешины. И тишина. Звенящая тишина. Непривычная и пугающая. Лес словно вымер. А ведь это обманчивое впечатление – вон там (я точно знаю) сегодня какая-то большая заезжая группа смуглых неразговорчивых парней, наверняка с югов, валит красавицы березы, а вот там другая бригада (теперь уже местная) рубит столетний кедровник. На карандаши надменным китайским мандаринам или на приклады для дорогих охотничьих ружей чванливым англичанам. Вот закроют у них охоту на лис – и у нас кедровник целее будет. Только когда это будет? И будет ли вообще?! Видать, местному руководству срочно живые деньги понадобились на какие-то свои неотложные дела, раз не хотят ждать даже до осени…

- Дождик врезал бы снова что ли! – Виктор лениво зевнул и сладко потянулся. – Как в тот четверг. А то что-то жарынь эта надоела уже. Достала! Доконала! Грибное время наступает, а грибов с гулькин нос. Видно, и вправду, говорят, что нигде порядка нет, ни на земле, ни на небе.
- Хватит базарить! – Прервал я его стоны. – Толку от твоих криков никакого, одна тоска, а на душе и без того погано. Наливай всем чаек, пока он не остыл. Перебьем жажду, а то вся душа моя пылает, вся душа моя горит...
Разведчик обиженно надул губы и начал не спеша разливать по титановым кружкам ароматный душистый чай.
Делал он это молча, но сосредоточенно – видно, и вправду обиделся. Я решил исправить свою оплошность.
- Странно и удивительно, братья славяне, но нам почему-то ни одного ручья с хрустальной горной водой не попалось по дороге еще. А ведь протопали мы с утра немало. Странное место полковник выбрал. Не правда ли?

- Да, интересное место! – Протянул Виктор. – Видно, сильно умные и знающие люди насоветовали полковнику Кобылинскому этот заколдованный край. Или ушлые…
- Ну да! Церковный владыка Гермоген, например! Никто иной лучше его все здешние окрестности не знал. И к тому же он открыто сочувствовал бывшему хозяину земли русской Николаю Второму, боготворил бывшего царя и не раз поносил большевиков – сионистов, людей безбожных или же иной веры. На проповедях в церкви поминал Николая Второго со всеми приличествующими титулами, чем доводил до белого каления «товарищей иноверцев» местных большевиков типа Немцова или Коганицкого! И помощь моральную бывшему царю оказывал и поддержку материальную. Даже, помнится, охотно подкармливал многочисленную царскую семью и не менее многочисленную охрану из припасов монастырской братии. Удивляюсь я, как это его большевики терпели…

- Жаль, нет с нами хозяина, - Виктор меня словно не слышит, - мы бы с ним сейчас великие соревнования устроили – кто больше выпьет!
- Чай – не водка, однако, много  не выпьешь!
- И тут ты совершенно точно прав: многоопытного кадрового советского замполита перепить – терпение надо иметь великое. Или агромадное. А вообще-то лично мне жутко интересно: кто победил бы в страшном поединке – наш дорогой боцман Бамбула или замполит Сан Саныч?
- И ни тот, и ни другой! – Прервал наш спор капитан.
- Это еще почему?! – Заинтересовался Виктор.
-  Потому что ни того, ни другого мы с собою бы в этот поход не взяли! Зачем нам лишние глаза и уши?
- А может нет там ничего? Пусто там?! – Виктор аж приподнялся на локте. - Может зря мы корячимся? Может все давно там уже выгребли ушлые людишки? Прижали полковника Кобылинского к стенке – он не выдержал и раскололся. Такое иногда бывает. Слаб человек, жить хочет и потому иногда не выдерживает…
- А вот это мы скоро проверим!
Мы не спеша допиваем душистый травяной чай, засыпаем песком догоревший костер, угли которого уже успели подернуться сизым пеплом, а потом присыпаем иголками и набрасываем сверху сосновые сучья и шишки. Теперь мало кто догадается, что здесь совсем недавно чаевничали люди. Пройдет мимо – и ничего, кроме кучки старых коричневых сосновых шишек, не увидит.

И опять вьется, петляет меж огромных медно- красных стволов извилистая наша дорога. Прямо над головой висит равнодушное летнее солнце. А хорошо оно печет! Я то и дело утираюсь полотенцем. Легкий приятный ветерок, который утром сопровождал нас, сейчас куда-то внезапно пропал. Воздух чист, прозрачен, недвижен. Никакого движения! Даже листочки берез и осин, которые трепещут от самого легкого дуновения, сейчас висят неподвижно. Жара прямо-таки плывет в воздухе. В такое время на берегу речки с удочкой надо сидеть или под забором в густых зарослях душистой смородины валяться!
- Шабаш! Пришли! – Командует разведчик.

Наконец-то дошли! Теперь можно сбросить на землю тяжелый рюкзак, размять плечи и внимательно осмотреться. Далековато, однако, забрался бывший гвардейский полковник Кобылинский! В самые что ни на есть дебри…

Мы стоим на вершине довольно большого холма, который кроваво-красной глиняной тучей навис над низиной. Слои глины на изломе хорошо видны. Внизу, у подножия этого холма, звенит приличный даже по здешним размерам ручей с прозрачной, как горный хрусталь, водой.
- Ты про ручей интересовался? Прошу взглянуть!
- Пескари! Надо же! – Изумляется Виктор.
Действительно, в воде четко видна стайка пескарей. Они пугливо шарахаются от любого нашего движения. Значит, вода чистая, в пищу вполне пригодная – пескари не выживут в мутной или грязной, а тем более чем-то отравленной, воде: в грязи и тине живут лишь караси. 
- Теперь надо по течению этого ручья или реки пройти две сотни саженей, упереться в большой гранитный камень и там копать! – Я даю ориентировку своим товарищам.
- Две сотни саженей – это сколько же будет на наши деньги, командор? – Тут же интересуется Виктор. – Четыре сотни метров что ли? Ну, так бы прямо полковник и написал, а то только голову людям задурил. До чего ж привычка у государевых людей такая дурная – что записки писать, что законы сочинять: такого там нагородят, что сам черт ногу сломит, пока разберет, что к чему! Каждое отдельное слово в законе я, как русский человек, понимаю. Но все вместе, эту писанину, осилить не могу! Мозгов моих не хватает понять, что они там написали! Как будто специально законы пишут так, чтоб их никто не понимал и поэтому не читал! Да еще такие длинные и запутанные, что пропадает даже желание их в руки брать!!

- Тихо ты, курский соловей!
-  Да нет здесь никого! Такая жара испепеляющая! Сейчас дураков шляться по лесу просто так нет. Либо грибы, либо ягоды, либо еще какой-то четкий материальный интерес. А просто так любоваться природой, наслаждаться лесом – уж извини. Времена Чехова и Пришвина прошли. Серебряный век кончился – теперь настали иные времена. И потому нас здесь никто не услышит – вон как ручей голосисто звенит! Так что можно душу отвести, никого не боясь. Нет, ты мне все-таки объясни – почему такие долбанутые законы пишут?!
- Чтоб дураки спрашивали!!
- Я серьезно, командор! – Похоже, малец готов всерьез обидеться на меня.
- Еще Александр Второй сказал, чтоб законы писались так, чтобы их никто не понял! Вот так и пишут с тех пор. Одно время большевики эту порочную практику поломали, помнишь их четкие и всем понятные лозунги: «мир – народам, фабрики – рабочим, землю – крестьянам!» Ну, тогда время было такое стремительное, некогда было писаниной заниматься - надо было страну завоевывать. А потом опять все вернулось на круги своя. Бюрократия победила! И таким пышным цветом расцвела, что пришлось три раза чистку устраивать. И сейчас тоже самое творится, потому как на смену коммунистическим старцам пришли внучки недобитых демократов и троцкистов.
Например, новый «Трудовой кодекс», который сейчас вместо преподобного советского КЗОТа впарили, стоит тридцать рублей, три булки хлеба всего лишь. Сам закон стоит тридцать рублей, повторяю, а вот комментарий к нему тянет уже на все семьсот пятьдесят целковых! Чувствуешь размах и глупизну мысли?!
Путем нехитрого арифметического действия имеем конечный результат – одно слово в новом законе требует двадцать пять слов комментариев! Вопросы есть? Вопросов нет! И дураку ясно, что если все законы будут четко и ясно прописаны, то куда же тогда девать огромную армию дармоедов – юристов, советников, судей?! Да за такое тебя смело можно приравнять к самым ужасным мировым террористам и привлечь «по полной»! На святое замахнулся, гад, самое желанное отнять хочешь!!


Мы идем по берегу этого безымянного лесного ручья, который причудливо извивается, то и дело резко меняя направление движения. Песок осыпается под нашими ногами, на травяном покрове появляются разрывы, но мы уже не обращаем же на это внимания – цель близка, теперь надо побыстрее добраться до заветного тайника!
Азарт охотника, как сказал бы доктор Кривопустов. Полдня мы уныло брели по тайге, а теперь, когда нашли, наконец, первый ориентир, когда забрезжила надежда, вдруг всем захотелось поскорее достичь тайника. Тишина вокруг первозданная – видно, так далеко никто из горожан не решается забираться. А вот полковник рискнул! Знать, обстоятельства его заставили…

- Вот он!!! – Разведчик хлопает рукой по большому камню, торчащему прямо из воды. – А может и не он??? Вон их сколько здесь развелось! Поди, узнай, который наш!
- Ладно, хватит горланить! Раньше начнем – раньше кончим! - Мы начинаем кромсать саперными лопатками зернистый желтый песок. Как ни стараюсь бросать песок в сторону, он все равно ссыпается к воде.
- Бросай в воду, командор! – Говорит Виктор, он орудует лопатой рядом. Капитан расположился в сторонке, в густых зарослях калины, сторожит подходы к нашему тайному карьеру, чтобы кто-то чересчур любопытный из числа местных жителей не подобрался случайно слишком близко к яме без нашего разрешения. Как в свое время премудрые коптяковские крестьяне под руководством лесничего Редникова в урочище близ Ганиной ямы…

Песок равномерно шлепается в воду, отчего она сразу же становится мутной. Пескари мгновенно исчезают. Течение сносит песок, но мы продолжаем набрасывать его. Кто сильнее – человек или река? Горка песка постепенно растет в воде, но сильное течение подтачивает ее, рушит нашу рукотворную песочную пирамиду. Пару кубометров грунта мы уже откидали – ничего нет! Впустую работаем?
Я молчу – я жду, когда Виктор выскажется.

А он продолжает так же сильно и равномерно швырять песок прямо в воду. Глядишь, так скоро там плотина возникнет! Или запруда. То-то пескари страшно изумятся, когда вода в реке или ручье вниз по течению вдруг пропадет. Ни о чем другом я сейчас не думаю. Яма растет прямо на глазах, а кладом и не пахнет! Даже намека нет.Может ложная закладка это? Может нас ввели в заблуждение?!
- Слышь, Виктор, может это ложный клад? Министр Ванька-Каин, говорят, был большой шутник!
- Зато полковник не был шутником!
Разведчик даже головы не поднял. Песок все так же равными порциями продолжает вылетать из ямы. Вода бурлит и пенится, муть тянется далеко вниз по течению. Надо нам спешить, пошустрее копать, потому как не исключено, что кто-нибудь шибко любознательный захочет узнать – а кто это мутит воду в жаркий полдень?!   

- Нет здесь ничего! – Я не выдерживаю первым. Злость распирает меня. – Пусто, как видишь. Зря стараемся. Зря время и силы тратим. Выходит, не тот это камень! То ли полковник что-то напутал, то ли мы неправильно отмерили расстояние. Кликни все-таки Мишеля, посовещаться надо! Нечего зря уродоваться, чай, не восемнадцатый год!
- Дай бумажку, командор! – Капитан долго вертит в руках листок с планом тайника. – Двенадцать шагов в сторону. По ходу солнца. А в какую именно сторону?
- Видно, очень спешил тогда полковник, - я спешу на выручку бывшему главному охраннику царской семьи, - а может и специально не указал – хотел, чтоб кладоискатели малость помучились. Да, чужая душа – потемки.
- Значит так, времени у него было мало, он спешил – долгое отсутствие могло большевиков типа Коганицкого натолкнуть на нехорошие мысли. Из этого следует, что клад должен быть где-то здесь!

- К тому же он явно не сильнее и не здоровее вас. Так что шибко большую яму он не мог выкопать при всем желании. – Тут же добавил я. – От этого и надо танцевать.
- Выходит, надо нам копать вон там и вон там...
И опять шуршит под натиском стали песок, опять шлепается в воду, поднимая брызги, и опять шарахаются в стороны успокоившиеся было местные пескари. Три кубометра речного грунта – песка и глины - мы с разведчиком уже перелопатили как минимум. Вода начинает проступать на дне ямы, значит, далековато мы забрались. Но опять здесь ничего нет! Кладом и не пахнет. Не там роем?! Или не так?!

- Мужики! – Капитан неожиданно нависает над нами горным орлом. – Двенадцать шагов может быть ведь и в противоположную сторону! И еще вопрос: а что именно считать ликом камня? И в какую именно сторону считать? Идем далее. Полковник был отнюдь не дурак, а потому здраво рассудил – течение здесь сильное, так что рано или поздно подмоет берег, обрушит его, и клад будет виден всем желающим! Поэтому надо попробовать малость покопать на противоположном берегу. Чем черт не шутит!

Виктор, чертыхаясь, снимает башмаки и лезет в воду. Я повторяю все его действия. Вода, однако, довольно прохладная, если не сказать ледяная. Вроде и солнце весь день висит на небе и прилично печет, но то ли лучи его не прогревают воду, то ли она подпитывается мощными холодными родниками. Выпьешь глоток – губы обжигает и челюсти сразу сводит, до того она студеная!

Мы пристраиваемся на противоположном, плоском и убогом, как блин, берегу, и начинаем копать. Но не видно что-то уже былого задора. Интерес как - то быстро пропал. Или иссяк? Я уже начал сомневаться в правильности нашей первоначальной оценки. А может мы неправильно шаги отмерили? Или не тот камень выбрали? Вон, чуть ниже по течению, еще один почти такой же торчит. А чем он хуже? Тоже приметный, тоже приличный!

И ликом ничуть не хуже нашего. Да и этот ручей или река могли за эти восемь десятков прошедших лет поменять свое направление, сменить русло, пробить наконец себе новый путь, благо грунт здесь легкий – песок да глина, легко его можно размыть. Возможно такое? А почему бы и нет?!

Песок равномерно порциями вылетает из очередной, третьей по счету, ямы. Это только в кино кладоискатели сразу на бочку с драгоценностями натыкаются, потому как там режиссеру надо дорогую импортную кинопленку экономить, а мы тут уже второй час кряду корячимся – а толку никакого! Нет здесь ничего!!
- Пусто! – Виктор бросает свою лопату. – Попробуем еще раз. Только теперь в другом месте. Ну, не может быть, чтобы полковник нас обманул!

- Хорошо! – Соглашаюсь я, с трудом переводя дух. – Только надо бы малость отдышаться, а заодно и реке дать возможность вздохнуть, очиститься от грязи, а то бедные пескари уже как чумные, не знают куда деваться от незваных пришельцев!
Мы возвращаемся назад, капитан присоединяется к нам. С интересом сверху оглядываем берег – три огромные ямы, в две из них уже затекла речная вода. Может оно и к лучшему – не надо нам стараться следы «работы рук человеческих» маскировать, вода все сделает за нас.
- А мне все-таки интересно, - первым не выдерживает Виктор, - куда именно полковник запрятал клад? Чувствую, что здесь он, рядом, но вот где именно?!
- Перелопатим весь берег и тогда узнаем!
- Командор! Рано или поздно мы все равно найдем его, но хотелось бы поскорее да пошустрее – мне что-то не улыбается перспектива ночевать в этом богом и людьми забытом месте! Тут энергетика плохая. Спиной чувствую! Можно сказать даже, что жуткая. Аж волосы дыбом встают. Как в сильном электромагнитном поле. Так что желательно побыстрее и пошустрее с этим муторным делом покончить. Не вдохновляет меня этот загадочный и заповедный край!

- Тогда напряги извилины, раз не хочешь спину гнуть!
Где бы я на месте полковника клад спрятал?
Река (или ручей) может поменять направление, может подточить берег. Полковник наверняка все это учитывал. Значит, надо разместить клад так, чтобы твердо быть уверенным, что и через сто лет он окажется нетронутым. Наконец, крутой обрывистый берег может запросто со временем рухнуть – либо река подмоет, либо кто-то или что-то по нему с чувством прошагает.   

- Времени у нас мало! Солнце уже пошло на закат! – Я обвел взглядом своих боевых товарищей. – Поэтому требуется нестандартный подход. А для этого надо напрячь мозги. И воображение заодно. Повторяю, полковник был большой оригинал. Да и досточтимый Ванька-Каин ему под стать. В силу этого давайте вместе думать – где можно спрятать бесценный клад, да еще так хорошо и надежно, чтобы быть стопроцентно уверенным, что и через сто лет он окажется в целости и сохранности?!

- Надо попробовать под самим камнем! – Вдруг выдал умную мысль Мишель. – Такую большую глыбу не каждый боров способен сдвинуть с места. Да и вода ее не снесет.
- А как же насчет двенадцати шагов?
- Введение в заблуждение!
- Тогда за дело! Не будем терять время!
Мы с двух сторон лихорадочно обкапываем камень. Здоровенный, чертяка! Такой не просто сдвинуть даже двум здоровым людям. Да и кому он понадобится здесь, в глуши? Если кто-то вдруг и рискнет попользоваться, то есть в округе много других валунов. Да и зачем отсюда его тащить, если можно взять гораздо ближе к жилью?!

  Время не просто бежит – оно скачет. Стремительно и неудержимо, как бешеный конь. А мы пока ничего не нарыли. Все впустую. Даже намека на клад нет! Я уже потерял всякую надежду – видно, придется нам все-таки второй раз сюда наведаться – как вдруг моя лопата стукнула обо что-то твердое. Сердце обморочно упало – неужели?!
-  Что с тобой, командор?!

- Кажется, здесь!! – Голос у меня сразу сел. – Копай дальше ты, я не могу, сил нет! Только осторожнее, смотри, чтоб он тебя ненароком не завалил!
Виктор судорожно заработал лопатой. Песок словно пулеметными очередями вылетает из ямы. Через мгновение он отбрасывает в сторону лопату и выворачивает камень. Довольно внушительный тяжелый булыжник – круглый такой речной камень-окатыш. Следом извлекает еще один, только малость поменьше!

Странно, однако. Камни сами не могут попасть под речной валун, да еще на такую приличную глубину. Не могут они и почкованием размножаться – это только у средневекового бухарского шутника незабвенного Ходжи Насреддина большой медный котел для плова мог родить кувшин, а жестяной чайник – хрупкую пиалу!

- Виктор! А полковник, однако, был большой шутник. Он навалил на клад окатышей! Придавил или уплотнил. Так что шуруй дальше – скоро настоящий клад покажется!
Однако время шло, горка камней росла, а кладом и не пахло. Выходит, обманул нас полковник Кобылинский? А может все-таки прав наш разведчик – прижали его тогда, приперли к стенке яростные в своей классовой ненависти безжалостные люди (белые или красные – не суть важно), он не выдержал тяжких мучений и раскололся, и указал им заветный тайник, а они скоренько выгребли содержимое, а туда камней смеху ради набросали? Хорошо хоть простых речных булыжников-окатышей накидали, из числа местных, а не какую-нибудь очень интересную мину-ловушку, как в свое время мудрые древнеегипетские фараоны.
- Ладно, - я вытер выступивший на лбу крупный пот и оторвал прилипшую к груди тельняшку, - пойду сменю капитана на наблюдательном посту, а ты продолжай на том же месте и в том же темпе. У тебя хорошо получается, прямо как у Стаханова на коммунистическом субботнике. Сдается мне, что клад где-то здесь! Ну не мог полковник нас обмануть! Так что может что-то и нароешь…

Я наскоро ополоснул лицо ледяной водой и полез в гору. Подниматься наверх, однако, гораздо труднее, чем спускаться вниз! Ноги разъезжаются в стороны, глина срывается и огромными шматками катится в реку.
- Ну что там, командор? – Мишель пристроился в густых зарослях калины. Его не видать, даже если рядом пройдешь, зато он все и всех прекрасно видит.
- Пока ничего хорошего! – Уж как-то слишком обреченно произнес я. – Только сдается мне, что клад где-то рядом. Ну не мог полковник пошутить – время тогда было тревожное, смутное, туманное, да и спешил он. Ведь у него в запасе было несколько часов, иначе большевики могли заподозрить неладное. И потому особого выбора у него не было. Придется нам все-таки кругом все обкапывать. Или переносить свой визит на какое-нибудь другое время – малыш боится здесь ночевать, да и я тоже не горю желанием. Что-то место мне это не больно нравится! Плохая здесь энергетика. Так что давай решать, капитан!
- Дай карту, командор!

Капитан внимательно всматривается в рисунок. Потом поднимает бумагу и долго смотрит на свет. Я тоже всматриваюсь, но ничего странного не вижу.
- Все ясно! – Мишель возвращает мне бумагу.
-  Что ясно? Мне ясно только одно - ни черта не ясно!
- Ты посмотри внимательнее на свет!
- Посмотрел! Ну и что?
- Там подтерто что-то. То ли на изгибе само от времени проявилось, то ли специально сделали. В любом случае надо проверить.
- Короче: что именно ты предлагаешь?

-  Копать! Надо еще пару мест проверить. Время у нас еще есть, до заката далековато, так что рискнем. Мне тоже не хочется сюда еще раз наведываться. В любом случае до темноты с этим делом управимся. Ночевать здесь не будем. Перед заходом солнца вне зависимости от конечного результата поворачиваем оглобли назад, к дому. А пока попробуем еще пару мест расковырять. Оставайся здесь, командор, за дорогой присматривай, а я пойду малость малышу помогу, развею нагрянувшую к нему тоску.


Я медленно приземляюсь – заползаю вместо капитана под непроницаемый зеленый шатер пахучих калиновых кустов. С наслаждением вытягиваю натруженные ноги. Лучшего наблюдательного поста и не придумать. Подходы к нашему таинственному руднику отсюда просматриваются хорошо. Никто не прошмыгнет мимо меня незамеченным!
Прекрасное время - первые декады сибирского лета. Лес уже больше не меняется, деревья и кусты приобрели вполне летний вид, зелень из яркой и сочной изумрудной становится темно-зеленой. Травы тоже тускнеют. В разгаре цветения – бересклет.

Сразу чувствуешь специфический дурманящий запах этих невзрачных красноватых цветков. Даже если сразу и не заметишь этот скромный куст, то по запаху узнаешь, что где-то рядом цветет бересклет. Пышно цветет сейчас и здешняя красавица – рябина. Рябиновые цветки пахнут тоже весьма специфично, и на этот запах слетаются многочисленные насекомые.

 Изящные белые цветки появились у ягоды брусники, этой вечной и неизменной спутницы светлого соснового бора. Они чем-то отдаленно напоминают цветы лесного ландыша, только расположены несколько иначе. Ландыш уже отцвел – этот изумительный белоснежный фарфоровый колокольчик на длинном тонком стебельке. Есть в этих изящных хрупких лесных цветах что-то загадочное, таинственное и привлекательное! К осени у ландыша широкие зеленые листья засыхают и созревают плоды – яркие оранжевые ягоды с ноготок мизинца. Их легко обнаружить в пожухлой осенней траве.

Кое-где пылит сосна – желтый порошок пыльцы заметен на листьях трав и на рукавах рубашки или куртки, если неосторожно заденешь ветку с молодыми побегами. Ель отцвела гораздо раньше, и теперь у нее подросли молодые шишки. Только они не торчат вверх, а свисают вниз. И цвет у них немного изменился.

Лето в разгаре.
Скоро уже замолкнет соловей – этот довольно редкий певец здешнего леса. Песни его все короче и все реже. Гораздо реже слышен также и голос кукушки – лесной вещуньи. Интересно мне знать – какой век отмерила она бывшему гвардейскому полковнику Кобылинскому, когда он точно так же, как и мы сейчас, осторожно и напряженно, в далеком восемнадцатом году закапывал здесь бесценные царские фамильные сокровища?!
- Командор!! – Тревожный голос Виктора прерывает мои грустные размышления. Что-то случилось? Или кого-то черт принес по нашу душу? Откуда?! С моей стороны все чисто! Неужели кто-то нежданный незаметно подкрался с другой стороны?! Я немедленно выползаю из зарослей и бегом устремляюсь к ручью.

- Вот полюбуйся! – Малыш держит в своих вытянутых руках небольшую деревянную бочку, темные бока которой довольно сильно тронуты подземным тленом. На первый взгляд бочка как бочка – в таких деревянных посудинах в наших среднерусских деревнях бабы обычно огурцы на зиму солят, а здесь, на Урале и в Сибири, – грибочки или клюкву. На любителя, как говорится. Полковник, однако, засолил в ней дорогие и редкие царские драгоценности. А может еще что-то. И потому надо тайник этот вскрывать с предельной осторожностью! Чем черт не шутит…

- Поставь ее на землю, - командую я сверху, - а теперь аккуратно и осторожно ножом открывай крышку. Я не исключаю наличия сюрпризов. Время было жуткое, время было страшное, так что человеческая жизнь была не в цене.
- Нет! – Мишель тут же перебивает меня. – Раз уж ты предполагаешь наличие сюрпризов, тогда надо вскрывать не крышку, а боковину. Так безопаснее!
Виктор осторожно потрошит ножом прогнившие бока этого скромного произведения какого-то безвестного местного деревенского бондаря. Труха сыпится, а потом… А потом оттуда посыпалась земля! Обыкновенная земля.

- Разрази меня гром!!! – Отчаянно и виртуозно матерится разведчик. - Да это же земля!! Кошмар! Нет, вы только посмотрите – земля! Точно!! Обыкновенная земля! Какого черта ее сюда напихали?! Шутники хреновы, демократы поганые! Умники - разумники! За ногу бы вас да об сосну! Может тогда шутить перестанете?!

- Хватит зря воздух сотрясать, как Моисей аравийскую пустыню! Ломай побыстрее боковины! – Командует теперь капитан. – Смело ломай! Энергичнее! Ничего не бойся! Там нет ни гранат, ни снарядов – там будут только стекляшки, те самые, долгожданные царские!
- Почему ты так решил?! – Виктор в нерешительности стоит над обреченным бочонком.

- Камни со временем стареют, как и люди. И точно так же, как и люди, подвержены всевозможным болезням. И поэтому их лечат. Самыми разными способами. Так сказать, народными методами, проверенными годами и даже столетиями. Топазы, например, запекают в белый хлеб, бирюзу дают на время проглотить деревенскому гусю… 

  - Вспомнил! – Радостно вскрикнул Виктор. – Читал когда-то в далеком детстве, в золотые школьные годы! Но только теперь я, наконец, понял, зачем премудрый сыщик мистер Шерлок Холмс из туманного Лондона дал проглотить деревенскому гусю голубой карбункул! Только теперь до меня, наконец, дошло!!

- Но самое лучшее и самое доступное лекарство для драгоценных камней – обыкновенная сырая земля. Она и блеск восстанавливает, и прозрачность камню возвращает. Может, сам полковник Кобылинский про это знал, а может, премудрый Ванька-Каин ему подсказал. Я не исключаю также, что и бывшая русская царица и бывшая немецкая принцесса Александра Федоровна могла дать достойный совет бывшему полковнику, как надежнее и лучше сохранить фамильные драгоценности. Немцы, должен сказать, – большие специалисты по этой части…

- Да, дела-делишки!! – Протянул разведчик и начал ножом осторожно расширять отверстие в боковине. Земля высыпалась оттуда тонкой струйкой, но камни почему-то не падали. Похоже, этот факт удивил не только меня, но и Виктора. – А где же стекляшки? Что-то их не видать!
- Вполне возможно, - пояснил Мишель, - что камни находятся в холщовых или кожаных мешочках, так что если и выпадут оттуда, то отнюдь не сразу! Давай тряси!


- «Великий Могол», «Звезда Африки», «Граф Орлов», «Великий герцог Тосканы», «Слеза Богородицы», «Иоанн Златоуст», «Регент», «Санси», «Схимник», «Светлейший», «Империал», «Андрей Первозванный»?! – Виктор тут же скороговоркой перечисляет знаменитые и именитые камни. Я про многие даже и не слыхал! Читал, разумеется, в разных романах и про сапфиры, и про изумруды, и про рубины. Знал также из школьного курса, что дарили русскому царю всевозможные камешки – то в знак спасения от резни озверелыми соседями, то за растерзанного русского дипломата.
 Однако отстал я от своих боевых друзей, сильно отстал. Кажется, я не знаю и пятой части того, что они знают! – Интересно мне, все же, какие именно здесь имеются? Царица, надо полагать, толк в драгоценностях знала, так что абы что не приобретала. Да и  наш Ванька-Каин был крупный специалист в этом деле…
- А это мы сейчас проверим! Давай потроши веселей!

Виктор осторожно разламывает бочонок. Доски даже не трещат – дерево прямо-таки рассыпается у него в руках. Вот в куче земли мелькнул мешочек, потом другой, третий!
- Развяжи! – Командую я разведчику. Тот раздирает ткань – на ладони искрятся, резвятся, переливаются всеми цветами радуги разноцветные камни.

Я разочарованно повел носом – я ожидал увидеть здесь камни размером если и не с куриное яйцо, то хотя бы с мелкий лимон или крупный грецкий орех! Как в ярких детских фильмах-сказках! Или в забавных старых французских кинокомедиях. Там камни чуть ли не с кулак величиной то из аккумулятора вынимали, то из рулевого колеса вытаскивали. А здесь – горстка обыкновенных, не сильно крупных разноцветных стекляшек. Размером с фалангу пальца, а то и с ноготок. А люди из-за них с ума сходят, друг друга безжалостно травят и режут…

Видно, мое горькое разочарование не ускользнуло от внимательных глаз капитана, потому как он улыбнулся и тут же добавил снисходительно:
- Зря переживаешь, командор! Этим камням просто цены нет. Каждый из них тянет на миллионы и даже на десятки миллионов «вечнозеленых»! Каждый из них чемпион в своем классе, то есть первый в так называемой табели о рангах. Запомни, командор, абы что – я имею в виду сейчас драгоценные камни-середнячки - попасть в царскую сокровищницу не могло. Отбор был строгий, очень строгий, если не сказать строжайший! Туда ведь отбирали самое-самое! И не только сами самодержцы. Вековое наследие предков, дар не всегда дружественных соседей, дань покоренных народов и государств – все здесь первосортное, превосходное, отборное, то есть самого высшего качества.

Прямо кусок от сердца отрывали, когда в руки великому московскому князю или русскому царю отдавали, чтобы умилостивить кровожадного победителя или великого благодетеля. В средневековом Тегеране толпа озлобленных религиозных фанатиков растерзала по наущению тайных английских агентов выдающегося русского дипломата и писателя Александра Сергеевича Грибоедова, того самого, что написал знаменитую комедию «Горе от ума», и персидский шах вынужден был, скрепя сердце, преподнести русскому царю самый большой алмаз из своей коллекции. Иначе большой войны не избежать!

 Уж таковы были тогда правила или нормы межгосударственных отношений. Правители наши российские в этих делах хорошо разбирались! И в камнях тоже здорово разбирались! Один всем хорошо известный Алексашка Меншиков, подручный императора Петра Первого, в молодости бывший продавец пирожков на базаре, чего стоил! Как - нибудь на досуге расскажу тебе историю его жизни – ахнешь, когда узнаешь, сколько денег и камней он из казны выгреб да за кордон сплавил! Хоть озверевший от такого великий государь Петр Алексеевич и лупил его нещадно всем, что под руку тогда попадало - и пищалями, и мундирами, и кнутом, как простого холопа, но это мало помогало.

Что поделаешь – слабость у него к стекляшкам! Когда после скоропостижной смерти Петра в 1725 году светлейший князь Меншиков попал в опалу, новая власть все у него выгребла – несколько пудов всевозможных побрякушек: табакерки, кресты, звезды, трости, пряжки. А когда его в ссылку в Березов новые власти отправляли, то еще на пять миллионов золотых рублей отобрали всевозможных  драгоценностей!

-  Вот это размах!! – Не удержался я от комментария, услышав про размер похищенного. В те годы корова не больше трех рублей стоила!
-  Но и это еще не все! – Виктор приободрился, видя, с каким неподдельным интересом, забыв все на свете, я его слушаю. – За кордоном, в туманном Лондоне да желанном Амстердаме, он припрятал деньжат себе на черный день, совсем немного, всего ничего, как сейчас наши олигархи говорят, или треть примерно всех тогдашних российских наличных – а это без малого девять миллионов золотых рублей! Ох, и шельмец был, ох, и шельмец!!
- Это что-то смутно мне напоминает! Вроде как наши незабываемые ельцинские девяностые! Лихие, угарные, убойные или бандитские – придет время и их наши «властители дум» обязательно как – нибудь звонко обзовут.

Хрущевскую дурь оттепелью обозвали, а она больше на распутицу похожа была.

А брежневские годы, которые в памяти всех советских людей остались золотым веком, обозвали застоем. От большого ума, надо полагать…
-А вот их-то, деньжата эти, новые царские чиновники, как ни бились, так и не смогли вытрясти!! – Виктор дождался паузы в моей длинной и путаной речи. - Западные банки и закладные дома без разрешения самого хозяина не давали и гульдена его якобы законным и доверенным представителям. Уперлись – и ни в какую!

- Ну и что, вернули?! – Заинтересованно спросил я.
- Разумеется!! – Лицо его тут же расплылось в само- довольной улыбке, словно это не государевой казне, а ему лично или его родственникам тогда фискалы царя вернули награбленное. – Наше государство, хоть царское, хоть пролетарское, хоть дермократическое, при желании может многое. Была бы воля у первого лица государства, так они все сделают! Моментом! Мигом!
- Тут ты прав, как никогда!

- Вернули все сполна!! До последнего рубля! Ничего на западе не оставили. Но для этого провернули небольшую политическую комбинацию – женили одну из дочерей светлейшего князя Алексашки Меншикова на каком-то близком родственнике всесильного тогда регента Бирона. Свадьба дочери ознаменовалась возвращением из лондонских банков всех украденных или вывезенных, считай как хочешь, российских денег и драгоценностей, а из Березина – всех родственников бывшего светлейшего князя Меншикова, как говорят знающие люди...
 
- Слабость эта у всех наших верховных правителей, как только они на трон вскарабкаются, что-то больно быстро проявляется! Прямо болезнь какая-то – хапнуть и за кордон! А того не понимают, что если режим в стране вдруг переменится, то мигом ведь все отберут! Сколько уж раз их премудрые англичане да хитроумные французы, дорогие наши союзнички, учили-учили, учили-учили, да все без толку! Урок этот не пошел в прок нашим вороватым правителям!!! Ни тем, давнишним царским, ни этим, свеженьким демократическим. Наследственное  это у них что ли?! Или это не лечится?!

- Конечно!! – Разведчик опять улыбнулся, но на этот раз саркастически. – Ты вспомни фамилии тех великих деятелей, февральских да октябрьских, что две кровавые революции в один год в стране родной свершили, да сравни их с нынешними – что-то уж больно много совпадений! Прямо мистика какая-то, то ли чертовщина, то ли еще что: Березовский, Харитонов, Немцов, Лебедев, Шейнис, Вьюгин, Шустер, Окуджава, Лившиц, Кудрин, Иванов, Абрамович, Рыбкин, Шаронов, Сахаров…


-  Ты хочешь сказать, история повторяется?!
- А камни хороши!! – Капитан пересыпает камни из одной ладони в другую и словно не слышит нас. - Давно я таких не видал!
- Интересно, однако! – Я перекосил рожу. – И где ты, уважаемый, успел ими полюбоваться?!
- Было дело!! – Уклончиво ответил он. – В руках не держал, но близко видел! Да, хороши камешки! Прямо хоть бери да на всемирную выставку в Париж или Амстердам вези! То-то у нынешних мировых буржуев глаза на лоб от изумления вылезут!!

- А на сколько все это царское добро потянет?
- Всего здесь, даже на прикидку, ценностей не меньше, чем на пятьсот миллионов!
- Сколько?! А ну повтори!!!

- Всего на полмиллиарда «вечнозеленых».
- Да ты, наверное, шутишь?!

- Повторяю, на прикидку, на глазок – здесь примерно на пятьсот миллионов! А может даже и больше. Точную сумму может назвать только узкий специалист.
- Ни хрена себе!!! – Я рукавом вытер мигом вспотевший лоб и даже невольно оглянулся. Но кругом никого не было. Только мы втроем да звенящий рядом безымянный ручей с ледяной родниковой водой, а в нем равнодушные к нашим бедам и радостям премудрые пескари, обеспокоенные, похоже, только исключительно чистотой родной водной среды.

- Но дело ведь даже не в физической цене этих избранных камней – дело в их гигантской исторической ценности. История сама по себе – вещь дорогая, это было всегда, но особенно сильно сейчас наблюдается, причем повсеместно - прямо-таки поголовно у всех народов, больших и малых, проснулась какая-то неимоверная тяга к своему великому историческому прошлому. И чем меньше и мельче народ, тем сильнее у него это желание!
Так что заявленную первоначально цену можно смело утраивать. Посмотри внимательнее, командор. Какая игра цветов, какая гамма!! Глаз невозможно оторвать!!!

- Ну да, великолепный огонь, неотразимый блеск, ослепительное сияние! Совсем как в милой сердцу детской сказке про храброго Синдбада-морехода. Только на востоке так умеют хвалить. А что это за камни? Я в молодые годы тоже ходил кое-куда на экскурсии, тоже кое-что смотрел, но ничего подобного даже и близко не видел. Разве что в кино! Но ведь там обычно, ну ты же знаешь и сам, всякие - разные муляжи или стразы снимают, а их можно любого цвета и любого размера изготовить – хоть с куриное яйцо, хоть с гусиное, хоть со страусиное…

- Камни самые разные, как видишь. И по цвету, и по размеру. Сейчас можем только гадать, откуда и когда они попали в царскую копилку. Возможно, один из них украшал посох патриарха Адриана, другой находился на рукояти посоха самого Филарета, а остальными в разное время, разумеется, любовались другие, не менее известные миру и истории люди - Карл Великий, Мария Медичи, Генрих Четвертый, Вильгельм Барбаросса, Оливер Кромвель, Петр Первый, Екатерина Вторая, Архиепископ Иоанн Златоуст, наконец французский император Наполеон Бонапарт!
За эти великие бесценные  исторические реликвии те же гордые тевтонцы, надменные французы или загадочные индусы готовы отвалить во много раз больше их физической стоимости, потому как для них это – не просто редкий и дорогой камень, а Символ, то есть национальное достояние, национальная гордость или даже национальная святыня! И потому за ценой они не постоят…


- В другой раз, когда будет свободное время, я тебе такого про камни расскажу, что ты просто ахнешь, командор! – Тут же охотно добавил Виктор. – За каждым таким камнем тянется очень большая история. Каждый такой камень правители, им владевшие наделяли магическими свойствами. И сами в это верили, и всех подданных заставляли. И если камень пропадал, то правители за голову хватались – значит, случится что-то страшное!

Да часто это и случалось. То ли и вправду камень как-то влиял на судьбу страны, то ли просто правители от горя теряли голову и совершали непоправимую ошибку. Кто ж точно знает?! Но вот последствия этого очень четко отпечатывались и в памяти этих правителей, и в истории. А это в свою очередь еще больше мистики добавляло камню. И потому за каждым камнем тянется очень длинный след. Часто кровавый. Уж так устроена вся мировая история последних десяти земных неразумных веков…

- «Вызывает антирес ваш абчественный прогресс!» – Я тут же повернулся к разведчику. – Интересно мне, однако знать, где ты успел к камням приобщиться в свои молодые годы?! Мало того, что три языка знаешь, так еще и в камнях разбираешься. И даже их подноготную можешь описать! Я за свою сорокалетнюю нынешнюю жизнь три довольно приличных учебных заведения закончил да так толком ни в чем и не разобрался – ни в языках, ни в камнях, ни в грунтах. Поверишь, каждый день до часу ночи сидел над учебниками, а толку, выходит, никакого…

- Ну говорю ж тебе, командор, - он даже обиженно крутнул головой, - соседи у меня хорошими учителями были, да и родная бабка приложила руку. Правда, в отличие от командира, я никогда еще вживую такие редкие камни не видел. Знаешь, не пришлось как-то, не сподобилось, как говорила моя столетняя бабка! Не довелось, к великому сожалению. Мелкие видел. Много раз. И даже в руках держал. Дед мой как-то алмаз купил – давно это было, сразу после войны, он стекла оконные всей деревне резал им. А стоил алмаз тогда как три хорошие породистые коровы!
Так что я с детства с этим делом малость знаком. И пробовал даже кое-что обтачивать, так себе, разные поделочные вещицы для себя и для товарищей из не слишком дорогих материалов. А вот такие исключительные экземпляры впервой вижу. Теоретически меня подковали, на пальцах все рассказали, а вот руками попробовать не дали. Не нашлось, понимаешь, на моей родине поблизости ни приличного музея, ни порядочной церквушки, ни исторического клада…
- И еще один вопрос у меня вскочил – почему попы да цари к драгоценным камням так «неровно дышат»?

- С царями и шахами все ясно – какой правитель не мечтает о славе и богатстве, чтоб слух о нем прошел по всей земле великой?! А вот насчет служителей культа дело гораздо сложнее. Это Христос был босым и в рубище, а все остальные проповедники пошли по несколько иному пути – все ходят в злате и серебре. И еще драгоценные камешки собирают. Не себе в карман, разумеется, а на оклады икон, на чаши и прочие церковные причиндалы. Так с древних времен повелось. Про это тебе малыш как-нибудь на досуге расскажет – он, похоже, большой спец по этой части!

- Я тебе такого расскажу, что ты ахнешь!!
- Вера – то, что скрепляет народ, нацию в единое целое. Вспомните историю – строят мужики-переселенцы на новом месте, в чистом поле или глухом лесу, деревню. В далекой таежной Сибири или в степном Казахстане. И что они первым делом ставят? Правильно! Храм божий! Чтоб было где всем вместе собраться по праздникам, о душе своей подумать, родичей помянуть, очиститься духовно. Вот потому все самое ценное и дорогое в церковь несли. А может иного и быть не должно? Иначе никакого почтения у рядовых прихожан не будет?! Храм божий – не кабак или чайхана! Это - для души!!! А у русского мужика – душа всегда на первом месте…
- «Сеять разумное, вечное, доброе»?!

- Тут все должно внушать простому человеку священный трепет! Все должно ему демонстрировать кратковременность земного бытия и вечность души. С замиранием сердца должен входить туда и одухотворенный выходить. Очищенный, успокоенный, настроенный только на высокое и светлое. Может поменьше грешить после этого будет и побольше работать. А это и в его интересах, и в интересах страны и правителей. Да и в божьих тоже!
- Ну да, привезенные американцами и немцами большевики-иноверцы отменили в семнадцатом царя и Бога, и все наперекосяк сразу пошло! Отменили старое, а нового не дали. Мы все учились понемногу, чему-нибудь и как-нибудь, как сказал в свое время наш замечательный поэт А.С. Пушкин. Видно, я не там учился. Или не тому…

- Какие наши годы, командор! Успеем, дай срок!
- Скажи-ка, дорогой мой, а как все-таки бриллиант из камня получается? – Мне просто интересно знать, другого случая расспросить может и не быть. – Я понимаю, что нам сейчас  надо спешить, но минуту времени можно выделить для такого дела – интересно все-таки!
- Обыкновенной огранкой. Обтачивают, как зубы в кресле стоматолога. Но это очень тяжкий и кропотливый труд. Ручной труд! Усидчивость, большое терпение, мастерство.

 И очень-очень крепкие нервы. В руку толщиной!

 Чтобы получить хороший, красивый и дорогой бриллиант, то есть так называемый элитный, надо добиться высоких значений в четырех критериях: прозрачность, масса, форма, огранка. Первые два перечисленных выше показателя зависят исключительно от игры природы, от воли случая, – тут, как говорится, ничего не поделаешь. Вторые два – уже от мастера. Чем крупнее и прозрачнее камень, тем он дороже. Есть цветные камни – лимонные, водяные, черные, сапфировые. Есть камни с вкраплениями. Есть совершенно чистые. В разных регионах, в разных странах - разные камни. На острове Цейлоне, например, одни встречаются, на Мадагаскаре – другие, а на Урале – совершенно иные. Все здесь зависит от климата, местности, почвы.

 А вот искусство огранки зависит исключительно от мастера и передается по наследству! Семейная тайна, так сказать. Она тщательно сохраняется и передается из поколения в поколение. Правда, есть уже заменители или помощники - специальные устройства – компьютерная разметка, лазерная огранка, но все равно и сейчас еще многое зависит от мастера. Человека пока заменить не в состоянии ни одна машина, даже самая умная и совершенная!

- Значит, драгоценные отборные камни ежегодно пополняли казну, приумножали богатство и славу державы. А скажите мне  - камни из царской копилки пропадали?
- Было дело! – Капитан слегка дернул плечом. - Наши царские министры от большого ума решили как-то изумить манчжурского богдыхана. Они тогда железную дорогу строили через Манчжурию, напрямую к порту Владивосток, а надо бы сразу по Амуру строить, по своей родной территории. Потом все-таки по Амуру построили, но слишком поздно, когда войну японцам уже проиграли. Местный важный князек, какой-то мелкий китайский богдыхан,  долго любовался коллекцией редчайших камней, а потом взял самый большой изумруд, приподнял его, посмотрел сквозь него на свет и тут же уронил камень в широченный рукав своего громадного шелкового халата. И ушел, не прощаясь! По-английски!

 И никто не рискнул ему вдогон даже слово сказать. Так и пропал камень! В Китае ни одно дело без взятки не делалось тогда, вот он и посчитал своим долгом хоть что-то прикарманить, так сказать, отщипнуть кусочек, тем более из такого богатого собрания. Но наши царские умники все-таки должные выводы сделали - после этого случая больше никому из местных князьков или богдыханов ничего ценного и дорогого не показывали! Урок, как видишь, хоть тут пошел им впрок…

- Говорят, каждому месяцу соответствует свой камень? - Тому, кто появился на свет в январе, соответствует жаркий красный гранат – среди трескучих морозов и непроглядных синих метелей холодного января так радует глаз жар русской печки! «Он словно уголь горящий лучи во все стороны мечет!» Так про него в старину писали. Аметист – камень февраля. Соответствие лилового аметиста предстоящей весне навеяно самой природой. С юга Европы, с древней Эллады, пришло и название этого камня. Аметис-так звали одну из нимф, спутниц богини Артемиды. Она очаровала бога вина и веселья Диониса.

От притязаний веселого бога ее спасла Артемида, она превратила красавицу в холодный блестящий кристалл цвета весенней фиалки. Яшма – камень весеннего марта. Всех цветов этого камня не перечесть, но среди них излюбленные – сургучно-красная, охряно - золотистая, фиолетовая. Горный хрусталь- камень апреля. Название происходит от греческого слова «крюсталлус» - что значит «лед». Сочная зелень изумруда вызывает в памяти майские луга!

 В средние века изумруд признался весьма могущественным, считалось, что он придает человеку талант, внешнее изящество, внушает чувство собственного достоинства. Агат – первый летний камень, разновидность халцедона. Полосатые камни – черно-белые, красно-бурые и белые слои. Камни мира и любви, защищают от колдунов и вампиров. Нам бы, кстати, они не помешали сейчас!

 О жарком июльском солнце напоминают кроваво-красные рубины. Рубин – это камень власти! Камень последнего летнего месяца августа – сардоникс. Слоистый пестрый камень, способствует омоложению, избавляет от страха перед будущим. Это один из оберегов. Хризолит – камень золотого сентября. Очень редкий драгоценный камень, похожий на зеленый гранат, связан с любовными проявлениями.

 Гасит ссоры, способствует семейному счастью. Аквамарин – камень октября. Нежно-голубой, цвета морской волны, отсюда и название. В переводе с латинского означает «морская вода». Это любимый камень моряков и путешественников. Имя ему дал древнеримский мудрец Плиний. Топаз – камень тех, кто родился в ноябре. По цвету желтый, розовый. Камень разоблачения тайн, камень криминалистов и гипнотизеров. Голубая бирюза – декабрь. Под цвет снега и речного льда. Он дарит людям храбрость!

- А какой самый большой камень на свете?
- Некоторые кристаллы, например, горного хрусталя, изумруда или аквамарина, достигают гигантских размеров – иногда встречаются глыбы длиной более метра. В музее Петербургского горного института находится кристалл аквамарина длиной 125 сантиметров! Скипетр польского короля Станислава выточен из такого цельного камня. Длина его тридцать сантиметров. Сейчас он находится в Оружейной палате Кремля. В короне английских королей вмонтирован индийский аквамарин весом двести граммов. Один из крупнейших в мире, если не самый крупный, кристалл аквамарина обнаружен в 1910 году у реки Мукури в Бразилии.

 Вес его без малого составил сто одиннадцать килограммов! У нас же самый крупный аквамарин был найден в далеком 1796 году в восточном  Забайкалье весом в 82 килограмма! На Алтае, несколько позже, был найден камень длиной 61 сантиметр и шириной 15. А самые красивые камни обнаружены в Ильменских горах, что на южном Урале, тоже в далеком 1843 году.

 Самый крупный из всех известных алмазов - «Куллинан», найден в копях Южной Африки в январе 1905 года. Весил «Куллинан» 3106 каратов. Хозяин шахты назвал алмаз своим именем и тут же продал его, от греха подальше, правителям бантустана, а те преподнесли его в дар английскому королю Эдуарду Седьмому в день рожденья в знак признательности и благодарности за предоставление бантустану местного самоуправления.

 Король тут же, не мудрствуя лукаво, приказал распилить уникальный камень с тем, чтобы вмонтировать его осколки в свою имперскую корону. В результате кропотливого труда из одного крупнейшего камня было получено девять крупных и девяносто шесть мелких, они и украсили корону и скипетр английского монарха. В России самым крупным и самым знаменитым считается алмаз «Орлов». Он был найден в начале шестнадцатого века в Индии, переправлен в Амстердам, где его выкупил граф Орлов и по приезду в Россию подарил царице «матушке Екатерине». Она приказала придворным ювелирам вправить его в свой золотой державный скипетр. Кстати, этот бесценный бриллиант входит в число семи самых именитых камней алмазного фонда  державы…

- Все в прошлом что ли?! – Язвительно спросил я. – А в наши годы что, так ничего и не нашли? Выходит, демократические девяностые годы так и останутся в памяти потомков лишь как лихие бандитские?
-  На Кимберлитовой трубке «Юбилейная» в Якутии добыт алмаз весом в 94 карата, который назвали именем знаменитого русского хоккеиста Анатолия Фирсова…

- Ладно, степные сизые орлы! – Я с сожалением осмотрел окрестности. - Я так думаю, что пора нам крест на этом деле ставить, хоть и очень интересно вас слушать! Но время не ждет - солнце клонится к закату. Вот вернемся в родные края, тогда вы мне все подробно, обстоятельно и толково расскажите. Потому как вижу я сейчас, что я единственный из всей нашей команды – полный профан в этом деле!

Так что оды камням будем петь потом, а пока необходимо срочно все здесь привести в полный порядок, в первозданное состояние, все лишнее убрать и желательно подальше, да так, чтобы никому и в голову не пришло, что здесь недавно хозяйничал кто-то! Не будем нарушать самое первое и самое главное правило любого разведчика и кладоискателя – следов не оставлять! Как бывший гвардейский полковник Кобылинский с непревзойденным Ванькой Каином в свое время.
- Слышь, командор, - разведчик крутит головой по сторонам, - не мог полковник этот бочонок сюда на своем горбу приволочь! Уж больно тяжелый он!
- Значит, прикатил! – Мне не терпится поскорее завязать, а разведчик пристает с дурацкими, не имеющими к делу прямого отношения, вопросами.
- По горам да болотам? По этому дикому лесу?
- Нет, по скоростному шоссе! Как в Берлине!

-  Сомнительно, однако. Даже для меня, молодого и здорового, этот груз явно великоват, а что ж тогда про тощего царского полковника говорить?!
- Короче, юноша! И без выкрутасов.
- Значит, лошади были в операции задействованы.
- А теперь по-русски, просто и ясно, мне объясни, чего ты хочешь? Или что тебя смущает?

- Лошади должны быть задействованы. А лошадей тогда, повторяю, достать было непросто – все они были конфискованы на нужды фронта, все состояли на учете, да и наверняка за полковником следили. Вспомни, большевики ужесточили контроль в последние месяцы – товарищи Немцов, Хохряков, Коганицкий, горя лютой классовой ненавистью и желанием отомстить за вековое угнетение своих богоизбранных сородичей, резко усилили внимание семье забытого было бывшего русского царя. Значительно ужесточили режим содержания, запретили свободный выход в город не только царской семье, но даже всем поголовно слугам царя и охранникам. И до этого они в церковь с разрешения местного большевистского совета ходили, а теперь совсем запретили...
- Ну да, а вот в синагогу бы отпустили!
- Отпустили бы, но стояли бы все равно рядом! Уж такой у них характер. Видно, что-то пронюхали!
- Уж они были отнюдь не дурнее нас с тобою.
- К тому же знали, что рискуют своей головой! Вспомни, какое это было время. Монархисты в открытую в городе кучковались, деньги собирали, листовки раздавали, об их планах даже на базаре говорили. Да и местные зажиточные мужички, а их там было большинство, не сильно любили большевиков за поборы и конфискации. Им прежний режим был гораздо милее! И потому большевики - сионисты это чувствовали и сразу меры приняли, едва узнали о готовящемся нападении монархистов на дом губернатора. И охрану сменили, и режим ужесточили, и полковника Кобылинского резко ограничили в контактах и прогулках, так что не сильно он мог тогда  разгуляться…

-  Черт с ними! Нам надо сворачивать операцию!
- Следили за ним! – Упорно стоит на своем разведчик.
- Тебе об этом не у меня, а у древнего святого старца Афанасия надо было спросить. Что ж ты там молчал?! Ну и что из того, что за ним следили? Нам-то какой прок?!
- Следили, выследили и тут же перепрятали камешки.
-  Ну, а дальше-то что? Тебя это каким боком касается? Клад-то мы все равно нашли! Камни-то - вот они!!!
-  Вот потому мы так долго и копались. Три часа к ряду пропахали, аж спина взмокла. И я уж всерьез начал сомневаться – а не дурак ли я? Столько уродоваться! Столько времени и сил даром потеряли! Столько ям накопали, столько следов оставили! А все гораздо проще, оказывается. Я так думаю: нашли противники полковника (может красные, а может белые) припрятанное им и тут же рядом все перепрятали, видно, тоже спешили и некогда им было сортировать груз. А с бочонком побоялись по лесу идти.
 Время тогда было неспокойное, могли и за ними следить! Вот и перепрятали все скоренько рядом, не мудрствуя лукаво. Сами-то окатыши никак не могли под валун залезть – это же учебник природоведения за третий класс любому объяснит! А мы тут, понимаешь, как негры в Техасе, уродовались зазря полдня!!!

- Согласен! – Буркнул я. – В этом что-то есть.
- Вот видишь! Значит, я прав!!
-  Но это мы потом обсудим! Немного позже. Следили или нет, нам сейчас, грубо говоря, до лампочки, но дело свое полковник сделал хорошо, как видишь, раз трое довольно неглупых мужиков не могли раскопать клад полдня, даже имея на руках карту.
- Да он же все запутал!!
-  Так, суду все ясно! – Он начинает меня раздражать.
- Понимаешь, я просто хочу разобраться – он накрутил или те людишки, что следом за ним шли. Полдня мы зря что ли тут уродовались! Аж мозоли вскочили…
- Повторяю, это мы потом обсудим! А сейчас ставим на дискуссии большую и жирную точку. Солнце начало на покой собираться, так что и нам пора домой.
- Потом у меня злость на него пропадет! Главное – разобраться надо, уроки извлечь, пока я не остыл…

- Главное – чтоб сейчас по твою грешную душу никто не пришел! И потому шевели живее ластами, если не хочешь ни с кем делиться здоровьем или камнями…
- Отдышались уже все? – Вступил в нашу перепалку капитан. – Ну и прекрасно. Живо сматываем удочки!
- Намек понял! Вопросов больше не имею. «О, Волга, колыбель моя, любил ли кто тебя как я?!»
- Песни будем петь потом, когда вернемся в междуречье Волги и Дона живыми, здоровыми и с камнями. А пока живо маскируем следы своего пребывания здесь и шустро делаем отсюда ноги! Как полковник в свое время…
- А что все-таки с камнями делать будем, командор?!
- Пока с собой заберем, не оставлять же их здесь! К тому же груз небольшой, да и без тары он сейчас. Надеюсь, в твоих многочисленных карманах найдется небольшой заветный уголок для нескольких мешочков! А бочку надо срочно раскрошить до трухи и спрятать в другом месте. А потом решим  - куда или кому камешки и стекляшки препоручить, чтобы и себе небольшой капитал сколотить, и добрым людям радость доставить!
- А это мы мигом! За нами не заржавеет!
- Все всем ясно?! Тогда за дело, товарищи, как любил говорить в годы моей юности «наш дорогой Леонид Ильич!». Вперед и вверх, где наша не пропадала! И пошустрее, братья славяне, - у нас впереди еще много дел!!!

      Г Л А В А    Д В А Д Ц А Т Ь   С Е Д Ь М А Я

                С Л У Х И   О Б   О Т Р Е З А Н Н О Й 
 
                Ц  А  Р  С  К  О  Й     Г  О  Л  О  В  Е

ГАЗЕТА «Ганноверише Анцайгер» (Германия), номер за 7-е декабря 1928 года:   
- Известие об убийстве царской семьи (Николая Второго) было получено в Берлине 18 июля (1918 года). Никто в Берлине этому слуху не поверил. 19-го июля московская радиостанция перехватила радиограмму из Берлина в Вену, в одну из самых влиятельных венских газет:
- «Царь со своей семьей увезен со своими приверженцами в надежное место». Эта радиограмма до такой степени обеспокоила большевиков, что Лев Троцкий (главнокомандующий вооруженными силами Советской республики, второй человек в Совнаркоме после товарища В. И. Ленина) потребовал от Белобородова (председатель Уралсовета) более подробных сведений и вещественных доказательств о смерти государя. Телеграмма гласила: «Желаю иметь точные сведения о том понес ли тиран (царь) России заслуженную кару»…

В ответ на телеграмму 26-го июля был получен (из Екатеринбурга) запечатанный кожаный чемодан, в котором находилась голова государя (бывшего царя Николая Второго). Более серьезных вещественных доказательств прислать было невозможно. 27-го июля 1918 года по приказу Ленина были собраны верхи большевистской диктатуры, которым была показана посылка из Екатеринбурга. На этом собрании было установлено, что в кожаном чемодане в стеклянном сосуде находится голова императора Николая Второго, о чем был составлен протокол за подписью всех присутствующих – Ленина, Троцкого, Зиновьева, Калинина, Петерса и Бухарина… 

В ночь на 28-е число (то есть через десять дней после убийства большевиками царской семьи в подвале дома Ипатьева) должна была быть сожжена голова государя… Присутствовало при этом более двадцати человек - Эйдук, Смирнов, Бухарин, Радек с сестрой, Петерс с Балабановой, Лацис, Крыленко, Дзержинский, Александра Коллонтай, Каменев и другие руководители большевиков. Последним появляется Лев Троцкий. На стол ставят четырехугольный чемодан…
В нем оказался стеклянный сосуд с красноватой жидкостью, а в жидкости – голова императора Николая Второго… С одной из женщин становится дурно, ее уводят… Троцкий (на правах руководителя траурной церемонии) требует от присутствующих расписаться в том, что они были свидетелями виденного. Таким образом составляется второй протокол. Коллонтай исчезла, но ее место заняли еще несколько любопытных – Крестинский, Поляков и несколько матросов…По подписании протокола все еще раз осматривают стеклянный сосуд… Троцкий приказывает поднести сосуд к пылающей печи, все склоняют головы…»
          
            - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -

- Ну, что орлы, - на другой день после визита майора Короткова мы опять сидим на берегу реки, у знакомого гранитного камня, - пора, однако, подаваться отсюда. Засиделись мы здесь, обомшели, ожирели. И некоторым солидным людям порядком надоели. Да так хорошо, что они на нас очень сильно обиделись!!
- А кто обиделся?! – Тут же взрывается Виктор. – Кто именно? Местные русские мужики? Черта лысого! Они-то все поголовно, от пионеров до пенсионеров, нашей благотворительной деятельностью страшно довольны. Тогда, спрашивается, кто же конкретно на нас в обиде?!
- «Кто спер мои калоши в марте месяце?!»– В разговор неожиданно вступает капитан Фролов. – Господин Саблин? Смешно даже предположить. Сосед Полозов? Отнюдь! Гражданин Сахаров? Ни в коем случае! Их сперли вот эти самые! Так хоть бы снимали тогда мои калоши в парадном и хотя бы раз в месяц мыли…

- Уважаемый! – Я прервал Мишеля. – Времена сейчас отнюдь не булгаковские! Мы живем не в начале двадцатого века, а в конце. Тогда страна только что закончила долгую и страшную войну, а сейчас посмотри кругом – жизнь прекрасна, все сыты и довольны!! Мне кажется, вы слишком мрачно смотрите на некоторые вещи…
- Отнюдь!! – Вместо него на меня с жаром набросился Виктор. – И времена те же! В аккурат один к одному. Опять повторяется то же самое, что и в начале двадцатых было! История развивается по спирали – тут старик Маркс из далекого немецкого города Трир прав как никогда. В начале девяностых они нас выгнали оттуда, из своих кишлаков и аулов, хотя там до этого, рядом с ними, но в своих станицах, жили наши предки почти триста лет! Выгнали с молчаливого согласия и даже поощрения россиянских властей!!! Решили, что без нас жизнь будет и слаще, и приятней. А потом за очень короткий срок оголодали, завшивели и порядком одичали, потому как вкалывать с детства не приучены!! Техника серьезная, требует вниманья день и ночь - а это не каждому под силу. Вот и пришли к тому, с чего в двадцатом году начинали. И потому им жизнь такая очень скоро разонравилась.

Человек страдает от сравнений! Вот эти умники прикинули хрен к репе, призадумались и приперлись вслед за ненавистными своими бывшими русскими соседями теперь сюда, хотя их здесь никто не ждал! Живите свободно, господа бывшие соседи из бывших братских сиротских республик! Мы вам ничего больше не должны! Мы не хотим мешать вам тихо опускаться по жизненной лестнице в любимый ваш шестнадцатый век! Надоело горбатиться на «империю»? Хотели вырваться из советской «тюрьмы народов»? Вырвались благодаря неразумным действиям разных там «меченых» да «контуженных». Так чего теперь вам надо?! Живите да радуйтесь разгулу свободы и демократии в своем каменном или бронзовом веке! Нет, приперлись сюда и теперь уже тут всем коренным диктуют, как им жить! Теперь уже здесь всех нормальных граждан хотят низвести до своего каменного века! Свои порядки уже здесь насаждают!!! А кто с ними не согласен – того сразу к ногтю по средневековым законам гор! И все должны это терпеть и еще благодарить их?! 

- Так это же мировая тенденция!! Терпимость! Вон славные парижане или гордые лондонцы тоже самое терпят от пришельцев из Марокко или там Албании и ничего с ними не происходит! Они сейчас даже елку на новый год боятся на улице ставить, чтоб пришлых  арабов не оскорбить! И вопли муэдзина в глухую полночь слушают, чтоб никого из пришлых не раздражать! А чем вы, славяне, лучше лондонцев?!

- Это их проблемы!! – Жестко ответил Виктор. – Раз они терпят такие порядки, которые им навязывают пришлые люди, значит, им это нравится. А наши предки сам знаешь как поступали с незваными гостями – и на Чудском озере, и на Куликовом поле, и на Бородинском! И потому Россия сохранилась как самобытная держава, а не стала легкой добычей мировых шакалов…
- Суду все ясно! Хватит зря воздух сотрясать. Всяким там разным Герберам да Познерам ты ничего совершенно не докажешь, даже если им лоб расшибешь табуреткой! Зато они в ответ со всех трибун тебя тут же дружно обвинят во всех грехах, в разжигании социальной, национальной, профессиональной и даже международной розни, нагнетании напряженности и подрыве мира во всем мире!

- А напряженность и так нарастает. И это только идиот не видит. НАТО уже вилами в бок уперлось! А наши умники только и умеют, что руками разводят да сопли на кулак наматывают – ну что поделаешь, это же объективная реальность и с этим придется считаться!
- Ага! – Огрызнулся я в ответ. – Одни такие умники в конце тридцатых уже доигрались. Тоже умные мысли высказывали, тоже озабоченность проявляли, а потом как шарахнуло! И теперь будет то же самое! Но что-то мне упорно подсказывает, что гораздо раньше произойдет нечто иное. Посмотри на нашу молодежь – она устала ждать светлого завтра. Ей все подавай сегодня! И она долго терпеть не будет! Это тебе не пенсионеры, которые привыкли верить сказкам в светлое будущее и которых легко можно уговорить подождать еще немного… 

- Почему нас никто не уважает?! – Виктор никак не может остыть и все еще кипятится. – Потому что мы сами себя не уважаем! Мы стремимся выполнять идиотские указания закордонных правителей и парламентов, которые нам не то что не подходят, а даже идут во вред. Мы чужим все долги отдаем, а про своих забываем. Мы своим недавно еще даже честно заработанное годами не платили, зато голодающей Африке регулярно помогали, о чем нам с диким восторгом сообщали ежедневно по телевизору контуженные перестройкой телеведущие! Мы чужих бережем, заботимся о них, создаем им все условия и для бизнеса, и для жульничества, а на своих плюем, своих мы и за людей не считаем, мучаем их! Что, в нашей стране нельзя нормальную жизнь создать? Такую, чтоб всем нравилась, а не только избранным! Можно!!

 Было бы желание!!!

 Но его нет. Кто может и хочет работать, тому не дают. Вынуждают врать, лгать, изворачиваться! Так чему же удивляться тогда?! Все вполне закономерно. Потому во всем мире к нам такое плевое отношение. Вот почему все соседи и вытирают об нашу Россию ноги, они же прекрасно знают, что наши политики все стерпят и дальше сотрясания воздуха ничего не сделают. Они в ответ лишь разведут руками да покорно скажут, что, мол, это всемирный объективный процесс! Откажитесь в знак протеста хотя бы от балтийских шпрот и от грузинского чая с палками…

- А вот за это, батюшка, ты партбилет положишь и снова пойдешь свинофермой заведовать! Ты на чей бизнес замахнулся?! – В ответ Виктор обиженно замолчал. – У вас все? Тогда ближе к делу, как говорил Ося Бендер! Лично у меня к вам, братья славяне, всего один вполне конкретный и резонный вопрос – куда дружно подадимся на этот раз?
- Назад в деревню, в тайгу!!! – Виктор сразу повеселел, даже щеки запылали. – Да я прямо хоть сейчас!!!

- Остынь!! – Прервал я его пламенный порыв. – Не впадай в детство! Давай рассуждать здраво: туда подаваться надо с зимовкой, все же путь неблизкий, сам видел, а мы не можем сделать это сейчас и сразу в силу ряда прекрасно известных тебе обстоятельств. И обязательств тоже.
- Вот всегда так!!! – Разочарованно потянул разведчик.
- Надо все-таки довести здесь дело до логического конца, раз уж взялись за эту треклятую бодягу. Поможем братьям по судьбе навести хотя бы относительный порядок в одном отдельно взятом городе …
- Что за жизнь настала в стране родной!!!
-  Мы еще не все дела сделали!
- Да в нашей стране в любое время дел по горло!! За что ни возьмись – всюду или клин, или косяк! Пока наши кремлевские вожди радовались жизни под коньячок и шашлычок в разных там заповедниках да заказниках, пока встречали да принимали разных там президентов Хосни Мубараков да озабоченных неизвестно чем лордов Джаддов, страна наша окончательно  дошла до ручки!!!
- Нечего на вождей пенять, все равно они считают, что во всем правы и другого пути у них тогда просто не было!
- Ну да, им с русским народом не повезло!!!

-  Конечно! Любой другой народ давно либо поголовно передох от таких реформаций, либо революцию устроил бы, а наш терпит и трудится. А суть дела в том, что страну вожди доводят до ручки, а вот вытаскивать или спасать ее приходится совсем другим людям! - Я жестко перебил обиженного Виктора. – И ты это прекрасно знаешь! Понял теперь, юноша, суть текущего момента?

- Теперь наконец понял, - Виктор никак не может успокоиться, - почему в стране родной порядка нет! Сто лет пыжимся, трудимся, надрываемся, аж дым идет от напряжения изо всех щелей и дырок, весь мир изумляем и потрясаем, а толку ведь решительно никакого! Жизнь народа лучше от этого не становится! Каждый должен заниматься своим прямом делом. Каждый должен добросовестно делать свое дело. И не только за рулем или у мартеновской печи, но и в высоком кабинете. И обязательно оберегать права маленького человека. Того самого, от имени которого наша власть и творит все, что ей взбредет в голову. Тогда и только тогда будет порядок! И тогда страна наша родная будет пригодна для нормальной жизни, а не для разных идиотских социальных экспериментов, которые призваны продемонстрировать всему просвещенному миру только одно – так жить нельзя…

- Остынь, юноша! Не сотрясай напрасно словесами округу, как когда-то ветхозаветный Моисей бескрайнюю аравийскую пустыню. У него тогда хоть были благодарные слушатели, а у тебя - одни гранитные камни да голодные уличные коты. А те люди или деятели, кому твои умные и в целом верные речи адресованы, кто реально может что-то к лучшему изменить, лишь посмеются…
- Одни такие умники в семнадцатом году досмеялись. А потом семьдесят лет рыдали в Лондоне и Париже…

- Ну и что из того?! Думаешь, их потомкам пошел этот урок впрок?! Думаешь, они сделали хоть какие-то выводы из всего свершившегося?! Думаешь, другие вожди повернули оглобли в другую сторону?! – Я иронически посмотрел на Виктора. – Вот то-то же!! История учит тому, что кое-кого в нашей стране ничему не учит! Так что надейся и жди – чему быть, того не миновать. И каждому воздастся! Рано или поздно!!   
- Командор, - подал голос Мишель, которому, похоже, надоела наша бесплодная словесная перепалка, - а куда ты тогда нам  предлагаешь на время отсюда податься? Может, все-таки к уважаемому доктору Кривопустову в сторожку железнодорожную нагрянем? Порадуем старика…
- Нет! Я без приглашения в гости никогда не хожу. И вам настоятельно не советую. Да и неизвестно еще – там ли сейчас доктор или нет…
- А что, - опять загорелся Виктор, - он мог в какое-то другое место податься?! Уж не на Байкал ли?!

-   Ага! – Огрызнулся я. – По следам армии Адмирала!
- Я серьезно!! – Обиделся Виктор.
- И я тоже!
- Ну, хорошо, а куда он еще мог двинуть?
- По следам Николая Рериха, на Алтай…
- А зачем?!
- В поисках легендарного русского Беловодья!
- Командор, - ты это серьезно?!
- Вполне!
- Так это же сказка!!

 - Сказка – не сказка, но русские мужики пятьсот лет его настойчиво и неудержимо ищут. Ищут со времен царя Ивана Грозного. Значит, что-то в этой сказке есть, что-то такое интересное и притягательное, что не дает пятьсот лет покою русским мужикам. Не такие уж предки наши были дураки, чтоб в несбыточные сказки верить…
- И где именно ты думаешь его искать? – Теперь не выдержал уже Мишель.
- В долине знаменитой реки КАТУНЬ. По всем косвенным архивным данным, оно находится именно там!
- Ну да! – Протянул в ответ Виктор. – Кубань-река, Катунь-река, до чего ж ты широка!
- Там сходятся плиты геологического разлома, - я не обращаю внимания на словесные упражнения мальца, - а это значит, там сконцентрирована гигантская тектоническая энергия, которая периодически выходит на поверхность. И потому там происходят порой удивительные вещи. И находится это место на Чуйском тракте…

- «Чуйский тракт до монгольской границы он на «АМЕ» своей изучил!» - Не унимается Виктор.
- ГОРА БЕЛУХА – это на государственной границе рядом с Китаем и Монголией - в том примерно районе оно и должно находиться.


Точное расположение вроде бы никому неизвестно. А может и не хотят сообщать, чтоб не ломанулись туда всевозможные искатели приключений. Знающие люди говорят, однако, что известный философ и путешественник Николай Рерих по пути в Индию – с целью поиска легендарной страны ШАМБАЛЫ - завернул именно туда. И пробыл там довольно долго. Представьте себе, что такой страшно занятой человек и так долго там пребывал – это уже само по себе интересно. Видно, что-то он там искал. Что-то весьма стоящее! Что-то заслуживающее его внимания! А может, и нашел все-таки, чем черт не шутит! Говорят, он помимо исследований даже рисовал пейзажи. О чем все это вместе взятое говорит?

- Под видом живописи, - тут же живо откликнулся Виктор, - он зарисовал окрестности, видно, боялся, что при повторном посещении не сразу сможет найти данное место.
- Молодец, соображаешь! Это единственное разумное объяснение. Сохранились там вроде бы даже две его картины с какими-то таинственными или загадочными пещерами. В каком-то местном музее они находятся. Вроде бы он сам их подарил музею. О чем это говорит?!
- О том, что он надеялся туда вернуться. И потому подарил картины музею – надеялся, что они там сохранятся. Как реликвия. Как художественная ценность. А он потом когда-нибудь вернется и заберет их…
-  Что это за пещеры, куда ведут - неведомо…
- Это уже интересно! – Отреагировал Мишель.

- А бывший начальник четвертого главного военного управления, то есть главного контрразведывательного управления его императорского величества российского генерального штаба, - я сделал при этом очень выразительное лицо, - действительный, почетный и прочая  и прочая академик всех мыслимых и немыслимых академий мира, величайший географ всех времен и народов, а также лучший картограф и биолог мира генерал-майор Николай Михайлович Пржевальский тоже туда наведывался! И не один раз! Злые языки уверяют, что именно там он умер. В расцвете сил – в 1888 году, не дожив даже до пятидесяти лет! То ли от какой - то болезни, то ли еще от чего. Длина его рабочих маршрутов по азиатским горным тропам превысила тридцать тысяч километров!!! 

 - Ну, так давай и мы двинем туда!!! – Тут же загорелся Виктор. – Уж кому - кому, а Николаю Михайловичу я как отцу родному верю!! Такие карты Тибета да Кавказа он тогда составил, что и сейчас ими все нормальные люди пользуются! И если он туда завернул, то, значит, так надо было! Какие-то обстоятельства его туда позвали…
- Николай Михайлович - настоящий отец товарища Сталина, как говорят некоторые наши исторические источники! – Я опять перебил Виктора. - Именно он его настоящий отец, а не вечно пьяный рядовой базарный сапожник из осетин Виссарион Иванович Джугаев.

Или какие-то там местные шишки - то ли князья, то ли попы, у которых его мать тогда прачкой работала, ведь благодаря именно такой наследственности смог никому неизвестный «молодой грубый и необразованный грузин» (как о нем отзывался живший с ним в ссылке в Туруханске товарищ Янкель Свердлов в письмах к своей жене) победить всех своих партийных врагов, хорошо уже знакомых вам умников, засланных к нам из Америки, типа Троцкого или Зиновьева, и создать великую мировую державу!

- В этом что-то есть!! – Протянул Виктор.
- Сталин ведь в начале двадцатых годов принял от ленинских гвардейцев-интернационалистов, только и умеющих, что мечтать о мировой революции да тратить на заграничные увеселительные прогулки народные деньги, нищую обозленную и бандитскую страну, в принципе, конченую страну. За годы гражданской войны люди просто отучились работать. Да и зачем вкалывать, когда с помощью винтовки и верных дружков можно все даром взять?! Вспомните хотя бы «Свадьбу в Малиновке»! И за два десятка лет Сталин сделал ее ведущей мировой державой, с которой все в мире считались. Принял страну с сохой, а оставил ее с атомной бомбой, как уважительно сказал о нем не лучший друг России лорд Черчилль! – Тут же многозначительно уточнил я.

- Но ведь он был тиран! Миллионы людей сгубил! Так все говорят! – Перебил меня Виктор.
- Человек страдает от сравнений. Ну, так и давай сравнивать. Если верить нашим телевизионным оракулам, то при «тиране Сталине» судьи выносили более трети оправдательных приговоров. При верном ленинце коммунисте Брежневе – два процента. А вот при великом демократе ЕЛЬЦИНЕ вынесли всего один оправдательный приговор – да и тот американскому шпиону Поупу, который купил за тысячу долларов у наших нищих ученых все секретные разработки по новейшей ракете «Шквал».

После этого три испытательных  пуска закончились полным провалом, а ведь государство затратило на нее миллиарды долларов. Так что, уважаемый, прежде чем кричать, надо все хорошо взвесить. Никогда не верь на слово крикунам, так учил меня великий человек – блуждающий одессит Леонид Афанасьевич, по воле которого мы оказались здесь…
- Все!!! Решено!!! Вперед и вверх!!!
- Что решено? – Не понял я.
- По знаменитому Чуйскому тракту докатимся до Катуни, а там на лошадях имени генерала Пржевальского двинем прямо к этой самой горе Белухе. «Вперед – и вверх, а там – ведь это наши горы, они помогут нам!»
- А может все-таки на лодке – вверх по Иртышу?
- Это слишком долго…

- За пару лет как-нибудь туда доплывем! – Виктор недоверчиво смотрит на меня. - Нет, братья славяне!! Туда надо идти не на один месяц. И даже не на три. Раз уж такой признанный специалист по востоку как Николай Рерих почти полгода там корячился, то нам уж точно целый год понадобится! И потому отложим это путешествие до лучших времен. А пока давайте лучше в знакомую уральскую деревню Коптяки наведаемся! Вы там уже были, что-то видели, к чему-то прикасались, а мне вот не пришлось. Такое знаменательное историческое место…

- Да мы ведь там были всего полдня!! – Взрывается Виктор. – С толпой каких-то восторженных городских полудурков все бегом обскакали и ничего толком не увидели, ни с кем обстоятельно не поговорили, ничего конкретно не выяснили. Одно расстройство, понимаешь…
- Ну, тогда визит туда надо обязательно повторить! И все обстоятельно и дотошно осмотреть. Проверить. Исследовать. Глядишь, и мы что-нибудь особо ценное там найдем! Какие-нибудь кости. Слышь, малыш, чьи кости там так и не нашли наши всесоюзно известные уральские гробокопатели полковник милиции Рябов и заслуженный профессор Авдонин?

Царевича Алексея и сестры его Анастасии? Или все же княжны Марии? Вот и попробуем с помощью местных товарищей что-нибудь найти. Ведь пожизненный губернатор и первый заместитель «царя Бориса» господин Россель после наглого показа костей публично заявил, что он доподлинно знает, где именно находится могила наследника! Без него кости показали, представляете кошмар хозяина демидовского края?!

- Заявить-то он заявил, - тут же усомнился капитан Фролов, - но ничего конкретного ведь не сделал! Столько времени уже прошло, но дел никаких не последовало – за этот срок можно даже мамонта выкопать из якутской штольни, а уральский царский воз и ныне там - кости царские недостающие народу так и не представлены до сих пор! И поныне они там, в грешной уральской земле обретаются, а не в царской родовой питерской усыпальнице. О чем это говорит?
- О том, - жестко отреагировал я, - что власть решила приберечь этот политический козырь на крайний случай. Или пенсионеры вдруг возмутятся ростом цен на лекарства и хлеб, или работяги на улицу выйдут в знак протеста против дикого роста тарифов в жилищно-коммунальном хозяйстве, или молодежь начнет протестовать против  превращения родной страны в проходной двор для восточных мигрантов или в свалку мировых отходов.
- Или металлурги вдруг потребуют от великого бизнесмена Каха Бендукидзе вернуть купленный им за вагон апельсинов завод заводов «Уралмаш»! – Опять влез со своим предложением Виктор.

- Вот именно! А власть им бабах мировую сенсацию – кости царские долгожданные нашли!!
- Раньше первому спутнику радовались, полету в космос старшего лейтенанта Юрия Алексеевича Гагарина, а теперь вот приходится таким вещам радоваться, раз ничего другого не получается и не выходит. Тут уж не до демонстраций и голодовок – тут всенародно ликовать надо вместе со всем благодарным мировым сообществом…
- А раз до сих пор кости не нашли, то или не знают точно, где они покоятся, или чего-то выжидают!
- Я ж говорю тебе, что выжидают! Значит, кости все еще там. Поэтому надо поспешить. А вдруг нам больше повезет?! А вдруг мы их опередим?! В конце концов чем мы хуже местных гробокопателей или костеискателей?!

- Я так думаю – ничем!
- И мы отнюдь не дурнее их. – Виктор посмотрел на меня, словно ожидая подтверждения своих умозаключений, но я скромно промолчал. - Если уж мы здесь, в болотах, клад Ваньки-Каина раскопали, то может и там что-нибудь ценное отыщем. Чем черт не шутит!
- Надеюсь, теперь много времени это дело не займет! Недели за две, за три управимся, ну за месяц быть может, вместе с дорогой, конечно. – Я осмотрелся по сторонам. Вокруг ни одной живой души! Народ в это время делом занят, лишь одни мы, как заезжие курортники, занимаемся ничегонеделанием. - Поселимся там на время бархатного сезона у какого-нибудь одинокого лесника или пасечника. Время сейчас чудесное – ни клещей, ни комаров. Грибочков белых нарвем, земляники с черникой вволю поедим, а наш майор Коротков со своими не менее ушлыми омоновцами за это время тут всех абсолютно бандитов, местных и залетных, переловит...

- Или же договорится с ними! – Вставил слово Виктор.
- Или договорится! – Охотно согласился я. – Не такие уж они и тупоголовые бараны, чтоб с властями ссориться и привлекать к себе внимание, и при этом терять здесь и бизнес, и здоровье. У нас хоть и не образцовая Италия, но операцию «Чистые руки» всегда можно начать – было бы желание! А то народ уже устал ждать, а вы все хорошо знаете, чем именно кончается долготерпение народа…
- Чего ждать - светлого будущего?!

- Нет! Наведения элементарного порядка!
- Жить только прекрасным героическим прошлым или прекрасным будущим нельзя! Народу сейчас хочется хорошо жить, а не в каком-то двадцатом или сороковом году. Жизнь-то у всех одна…
-  Борис Рэльцин восемь месяцев просил подождать.

- Ну, не успел он, «панымаэшь», навести «должный парадок» за такой «исторически кароткий срок» - всего  каких-то десять лет царствовал! Не до того было - ящиками «дакумэнты» на даче напару с Коржаком изучал! И еще думал, где именно «на рэльсы лечь», чтоб там его наш бронепоезд случайно не задавил!
- Вот теперь я понял, зачем Ельцин в стране все производство погубил -  чтоб его поезд не задавил! И потому прекратил всяческое движение…
- И когда в Коптяки направимся? – Опять вмешивается в наш тягучий разговор капитан.
- Да хоть завтра!

- Что так скоро?
- А что тянуть резину? – Мне и самому надоело пустопорожнее бормотание. Там хоть делом займемся. – Пора за настоящее дело браться. И второе: чем быстрее мы отсюда слиняем, тем больше времени дадим на секретную операцию нашему храброму майору!
- А если у него ничего не получится? Тогда как? – Виктор, похоже, всерьез сомневается в способностях нашей доблестной милиции навести в одном отдельно взятом городе хотя бы элементарный порядок. – Один в поле не воин, особенно в нашей стране и в наше время! Время героев-одиночек давно прошло…

- Ну, уважаемый, тогда по возвращении из творческого отпуска ему поможем. В меру своих сил и фантазии! И в рамках закона, разумеется.
- А сейчас что делать будем?
- А сейчас давайте готовиться к предстоящему нам походу. Вещички надо собрать, план продумать…
- «Уходим завтра в море, в суровый и дальний поход, а волны и стонут и плачут, и бьются о борт корабля»!

- Надеюсь, что за эту ночь ничего особенного не случится. И наши недруги не рискнут провернуть операцию «поджог рейхстага» именно в этот момент! Да и майор за ними присмотрит, надеюсь. А ровно в полночь тихо-мирно и незаметно для всех слиняем отсюда, предварительно поставив в известность нашего хлебосольного хозяина, а то он сильно расстроится, а мне бы очень не хотелось, чтобы к полутора десяткам профессиональных болезней у него прибавилась еще одна. Даже если наши недруги все-таки и рискнут от отчаяния напасть на нашу штаб-квартиру, то произойдет это ближе к утру. Тогда сон особенно сладок!
- Почему ты думаешь, что они могут напасть именно этой ночью? – Виктор уставился на меня во все глаза.

- Я не думаю! – Отрезал я. – Я просто предполагаю. Не факт, что они могут предпринять нападение именно в эту ночь. Но ведь могут все-таки, в порядке отчаяния и безысходности, когда все другие способы воздействия себя не оправдают! Они столько сил положили, а все без толку – нас не удалось с места сдвинуть.
- И не сдвинут! – Сурово сказал Виктор.

- Но они же этого не знают! Они уверены в своей силе. До этого, все у них, похоже, получалось. А тут – облом! И потому предпримут разные шаги, задействуют разные варианты. Они хоть и относятся к человеческому подвиду бараны, но котелок у них малость варит. Вариант прямого лобового столкновения тоже не исключен, хотя он ни в какие ворота с точки зрения нормального человека не лезет. Но, прошу заметить, мы сейчас имеем дело с людьми другой культуры, другой человеческой породы, других взглядов на жизнь, так что все можно от них ожидать и потому все можно предполагать…

- И как ты себе это мыслишь? – Не успокаивается Виктор. Капитан по-прежнему молчит.
- Подопрут бревном двери, подложат побольше сенца под окна, плеснут бензинчиком – и поминай, как звали!
- У хозяина сена нет!

-  Ну, тогда дров побольше наберут! Вон у него какая поленица во дворе высится! Как Пизанская башня.
- Ладно, командор, хватит тебе мальца пугать, а то он теперь всю ночь спать не будет – следить будет очень внимательно за всеми телодвижениями во дворе, да еще треснет под утро от души кого-нибудь из случайно забредших соседей дрючком по голове, а нам потом водкой отпаивать его придется три дня к ряду. – Наконец вмешался в наш разговор Мишель.
- Хватит так хватит! – Опять согласился я. – Ты ведь знаешь, я не пугаю - я просто предполагаю, что и как может быть свершено. А для этого обязательно надо стать на место  преступника и на все посмотреть его глазами!

- Ничего у них не выйдет! – Заключил Виктор. – Пусть даже и не облизываются! Да и майор в курсе, уж они-то об этом знают – может даже проследили его путь к нам домой. Не такие уж они круглые бараны, надо полагать! Им сейчас самое лучшее и самое разумное – залечь на дно, затаиться, как подводной лодке во враждебных водах. Так что давайте не забивать себе головы всякой ерундой, а постараемся лучше наловить побольше рыбы, чтоб уличные коты не сильно тут без нас скучали…

Ровно в полночь мы вышли из дома с туго набитыми рюкзаками, попрощались с Сан Санычем и тайно, огородом и садом, прошли к реке. Огня в доме мы не зажигали, чтобы не привлекать внимание соседей, которые могли нечаянно нагрянуть на огонек и увидеть наши приготовления. Мы сейчас, как и гениальный конспиратор Янкель Хаимович Юровский, все до последний минуты держали в тайне.
На берегу реки мы погрузили свои пожитки в лодку и решили спуститься на ней на десяток километров вниз по течению, а потом переночевать в зарослях на берегу и рано утром выйти на автомобильную трассу, а уж оттуда кружным путем отправиться в далекую уральскую деревню Коптяки – либо на первом попавшемся рейсовом автобусе, либо на какой-нибудь грузовой попутке, автостопом, как это мы проделывали не раз и раньше.

- Сейчас мы как бывший царь Николай Второй на шхуне «Святая Мария» пытаемся затеряться в водах Иртыша! – Не удержался-таки от комментариев разведчик, едва наша посудина вырулила на середину реки.
- Тихо ты, курский соловей!
- Командор! Да кому мы сейчас нужны?
-  Смотри лучше вперед, а то зарулишь в темноте черт знаешь куда, а потом будем мешки ловить всю ночь!

Виктор, похоже, обиделся, потому как в протяжении двух часов кряду больше не произнес ни слова. В этот ночной час река была совершенно пуста! Ни пароходов, ни барж, ни катеров. Плыли мы вниз по течению медленно, без всякой опаски угодить в темноте в баржу или паром, плыли, отдавшись на волю могучей и своенравной реки. Виктор лишь изредка взмахами весел равнял лодку. Мы молчали – разговаривать совершенно не тянуло. Над головой в жутком космическом мраке смутно белел полосой легкого тумана Млечный путь, горели разноцветными огнями яркие недосягаемые звезды. Ночь была темна и тиха!
Черна как сажа! И непроглядна. 
Я не видел даже пальцев на своей руке!

В голову почему-то упорно лезли слова когда - то давно случайно услышанной лихой песни: «Ночь, ночь, ночь, страшная и злая! Ночь, ночь, ночь, жуткая такая! …».
 На душе - мрачно и тоскливо. Тревожно. Муторно.
 «Что же мне так трудно и так грустно? Жду ль чего? Жалею ли о чем?! Уж не жду от жизни ничего я. И ничуть мне прошлого не жаль!» - Совсем у поручика Михаила Юрьевича Лермонтова в бурное военное время!

Под стать настроению и окружающая нас обстановка: жуткая пугающе черная ночь, своенравная широкая сибирская река, враждебные берега. Темнота как бы спадает с небес огромным  черным покрывалом и давит на нас. Мрак и жуть – другими словами, пожалуй, и не выразить моего теперешнего состояния.

Да, такая ночь не для гулянок!
 «Бандитская ночь!»
Или лихая разбойничья.
 Мне почему-то вспомнилась сцена из романа «Угрюм-Река» прекрасного русского писателя Вячеслава Шишкова – «Кругом тьма, жуть. Кто-то окликает его, ухает, посвистывает, кто-то в дерево ударил…»

В такую ночь надо сидеть дома – за семейным круглым столом с огромным медным, начищенным до блеска, самоваром и вкусными домашними пирожками. Или у теплой русской печки, в которой весело и звонко трещат загодя заготовленные сухие березовые поленья.
Дома надо сейчас сидеть, а не переться в неизвестность по широкой, могучей и своенравной реке в маленькой убогой посудине, да еще в такой страшной, жуткой и непроглядно – пугающей тьме.

«Знаете ли вы украинскую ночь?!» - С восторгом спрашивал когда-то своих читателей великий знаток русского языка Николай Васильевич Гоголь.
Интересно – а что он сказал бы про уральскую ночь?!

 
Наверняка она поразила бы его до глубины души своим очарованием, таинственностью и торжественностью. Гоголь изумился бы ею! И она обязательно сподвигла бы его на какой-нибудь великий литературный труд – и он, зачарованный и пораженный ею, непременно написал бы очередную страшную, ужасную до дрожи в коленках, кошмарную до мурашек по спине, но очень интересную и увлекательную повесть – например, про безответную любовь удалого залетного донского атамана Ермака к красивой, но гордой и своенравной панночке, - почему-то подумалось мне. Или местной стройной и черноглазой татарочке.
 Воображение тут же дорисовало яркую картину - с обязательными экзотическими шаманами, держащими в руках огромные, при ударе по ним ухающие словно тяжелая полевая пушка, здоровенные бубны, с яркими ночными кострами и зажигательными плясками вокруг них.

И вышло бы даже пострашнее, чем в истории с молодой шальной ведьмой и тремя («без царя в голове!») заблудившимися в бескрайней украинской степи бурсаками из киевского Братского монастыря. Там, на Киевщине, степь была с редкими кущами деревьев и маленькими затерянными хуторами. Там, по сути, ведьме, чертям и прочей нечисти и прятаться-то по-настоящему негде – вот и перлись они гурьбой каждую ночь то в одинокую хату, то в заброшенную и забытую богом и людьми церквушку!
А здесь им раздолье – безоглядная сибирская тайга и широкая мрачная река! Кинь взор по берегам – до каждого не меньше километра будет.

Я так думаю, что она явно шире украинского Днепра, того самого, до середины которого не всякая птица долетит, не в обиду хохлам будет сказано! Там самым страшным и всех бывших запорожцев до дрожи в печенках напугавших персонажем была лишь одна круглая упитанная свиная рожа с горящими очами, которая выставилась в брякнувшее с шумом стекло кумовой хаты, поводила своими маленькими злыми глазками да спросила разом притихших казаков: «А что вы тут делаете, добрые люди?!»

А здесь ему персонажей, причем самых разных, страшных и ужасных, хватило бы не на одну приличную повесть – и медведи, и кабаны, и рыси, не говоря уж про шаманов, упырей, вурдалаков да бахарей с шибельниками.
Да, товарищ Гоголь смог бы разбарабанить настоящий литературный кошмар. Люди читали бы и восторгались или пугались, как сейчас от того же  страшного «Вия»!
 … Мы рассчитывали пройти по реке за эти ночные часы несколько километров, удалиться на относительно безопасное расстояние, потом высадиться на берег и в зависимости от степени темноты либо развернуть палатку и заночевать, либо двинуться дальше. Спешить нам было решительно некуда – время сейчас работало на нас, да и майору Короткову надо было дать возможность «все свои дела справить» к нашему возвращению.

Мучительно медленно тянется время, когда абсолютно нечем заняться! А чем можно заняться на лодке да еще глухой темной ночью? Мы молчали и с тихой тоской смотрели по сторонам. Но кругом была пугающе черная чернильная тьма. Может быть вот такой же ночью, черной и непроглядной, напали на уставших и обессиленных казаков атамана Ермака недобитые злые татары? А может именно такой ночью гвардейские офицеры-монархисты хотели выкрасть с помощью верного полковника Кобылинского всю царскую семью и отправить ее вниз по течению?

Мысли в голову лезут самые разные.
 Нехорошие мысли!
 Мрачные и страшные – под стать окружающей нас обстановке. По берегам – густой непроглядный мрак, пугающе враждебная темная полоса то ли кустарника, то ли деревьев. Лишь изредка мелькнет где-то яркий огонек - то ли фары заблукавшего случайного автомобиля, то ли окна какого-то одинокого дома, и опять вырастает перед глазами черная-черная непроглядная стена уральской ночи. Так порой и кажется, что рано или поздно мы напоремся на нее и расквасим себе носы! Или раздолбим лодку!

Один бы я никогда, ни за что на свете - ни за какие чины и деньги, ни за какие сокровища Эрмитажа и Лувра, - не согласился бы плыть по этой ночной своенравной реке! Но со мной были мои боевые товарищи, которые, несмотря на молодость, прошли уже не только «огонь, воду и медные трубы», но и еще много чего для простого смертного недоступного, и потому с ними я чувствовал себя в полной безопасности. И хотя я прекрасно понимал, что ничего страшного и ужасного с нами в принципе не приключится, все-таки в глубине души, на самом дне ее, шевелилась нехорошая мыслишка – а вдруг?!

А вдруг мы в темноте напоремся на корягу или подводные камни, и лодчонка наша развалится от такого мощного удара? Мне почему-то казалось, что удар тот будет мощным и сильным – хряснет хрупкий каркас нашей лодки, разом разломится она, как спичка в сильных руках, и мы станем тонуть. В адской кромешной тьме, посредине широкой и сильной реки. От такой мрачной перспективы мороз струйкой тут же пробежался по моей спине…

А вдруг кто-то неизвестный шутки ради пальнет из прибрежных кустов по нас из обоих стволов сразу? Сезон охотничий на водоплавающую дичь уже открыт. И заезжие охотнички с дробовиками наперевес уже наверняка разбрелись по всем прибрежным камышам.
Ударит выпитый без меры алкоголь в шальную или дурную голову – и захочется неудачному охотнику хоть на ком - то душу свою отвести!

Я на миг представил себе эту ужасную картину – непроглядная тьма, яркий, ослепительно белый, словно внезапная молния, свет от ружейного выстрела. А дальше по накатанной тревожной теме – наша небольшая лодка трещит и разламывается, а мы все разом падаем в воду, прямо посредине этой широкой реки…

Когда на душе тревожно, а отвлечься нечем, то поневоле дурные мысли лезут в голову. Надо все-таки переключиться, думать о чем - то хорошем и приятном! Тогда и время побыстрее пролетит, и на душе светлее станет. Надо плюнуть на эту ничем и никем не устранимую темноту и несуществующие жуткие страхи и вспомнить все самое хорошее и прекрасное, что было в жизни! Надо пересилить себя  во что бы то ни стало!

Где-то через пару часов я почувствовал, что ноги мои начали потихоньку деревенеть. Лодка была маленькой, старой, маломерной, то есть рассчитанной всего лишь на одного рыбака, и потому сидеть в ней надо было ровно и прямо, чтобы не накренить ненароком и не опрокинуть. Такую лодку не грех и бросить где-нибудь на берегу.
Я начал массировать и разминать свои одеревеневшие ноги, но это почему-то мало помогало. Ноги мои так и остались бесчувственными бревнами. Совсем как у того сказочного толстовского Буратино.

- Что, командор, - видно, Виктор все-таки заметил в темноте мои мучения, - задница вдруг деревянной стала? Ну, тогда пора нам причаливать к желанному берегу!
- Рановато еще! – Невесело отшутился я. – Ну, ты уж совсем меня за старого убогого флибустьера одноногого Сильвера принимаешь! Могу потерпеть еще пару часов, когда станет совсем светло и можно будет причалить к берегу без опаски и без особых проблем.
- Ну, как скажешь!

Мы проплыли еще час, а может и больше, ноги мои совсем задеревенели, а светлее не стало. Небо было все таким же непроницаемо черным, как и раньше – как уголь или печная сажа. С редкими крапинками далеких звезд. С туманной пеленой недосягаемого Млечного пути.
И луны не было! Обычно небесная шалунья серебром отливает, освещает своим веселым игривым светом неразумным путникам их нелегкий путь. Иногда золотом отдает, реже - багрянцем. А сейчас ночи стоят темные, беспросветные, непроницаемые.

 Жуткие ночи! Черт нас дернул именно в такую ночь переться по реке в неизвестность! Надо было бы все-таки подождать светлых лунных ночей – ничего бы страшного не случилось за это время. И тут я невольно поймал себя на мысли, что эта идея пришла мне сейчас, а не вчера днем или даже вечером. Да, хорошая мысля приходит опосля! Попробуешь всю прелесть заманчивой на первый взгляд идеи на деле, на своем горбу, а уж потом начинаешь размышлять. Единственное оправдание - всего заранее не угадаешь, так что придется теперь терпеть.
Темно, как у негра в хижине! В хижине дяди Тома.


Лишь иногда на берегу мелькал какой-нибудь огонек, а потом снова все замирало, снова все погружалось в мрачную, жуткую, пугающе враждебную тьму. Она смотрела на меня с обоих берегов реки тысячами явно недружественных глаз, целилась в меня десятками тайных ружейных стволов – и от этого на душе становилось еще муторнее, еще туманнее и темнее...
Надо было пересилить себя, надо чем-то отвлечься от этих дурных мыслей. Но чем полезным можно заняться на убогой тесной лодке, где с трудом можно повернуться?! Да еще в  черной, как уголь, уральской  ночи?!

Я пытался следить за звездами, однако, потеряв привычные ориентиры, с превеликим трудом нашел на небосклоне знакомые созвездия. Они уже не радовали меня, как прежде, своими с детства знакомыми очертаниями. Да и светились почему-то тусклым светом, словно тоже устали и вымотались, как и мы, и от этого не было в них прежней жизнеутверждающей силы и прежнего живого и задорного огня.
 Ковш Большой Медведицы побелел и повис своей огромной ручкой вниз – это значит, что время медленно, но верно, ползло к трем часам утра…
Порою мне казалось, что звезды на небе загадочно перемигиваются – и чего вы, мужики, на ночь глядя, поперлись в такую даль да еще по такой своенравной реке?

От нечего делать я задрал голову и начал внимательно наблюдать за ними. Оказывается, они разные! А вот в детстве все почему-то казались одинаковыми: радостными, яркими, веселыми. И еще загадочными – они манили нас своей недосягаемой космической высотой, своей жуткой таинственностью: а есть ли там жизнь? И какая она, эта далекая звездная жизнь? Такая же углеродно-фосфорная, как наша земная, или ионно-плазменная, как нам говорили старшие, более опытные товарищи?!

С тех далеких и неповторимых детских лет прошло много времени. Но вопросы остались. Правда, ответа на них нет до сих пор, хотя уж и Гагарин в космос слетал, и наша тележка по Луне пробежалась, и даже снимки Марса и Венеры земляне получили…

Сейчас я невольно начал подмечать, что звезды и по цвету, оказывается, разные: одни - красные, другие - желтые, а третьи - совсем белые. Может некоторые из них уже давным-давно погибли – взорвались, когда в них, наконец, до конца выгорел весь накопленный ранее стратегический запас термоядерного топлива, и потому они превратились в какого-нибудь космического карлика или даже загадочную черную дыру, и сейчас я наблюдаю лишь свет уже давно погибшей звезды. Спросить бы об этом у Виктора или Мишеля, но мне не хотелось первым нарушать божественную ночную тишину…

Наконец небо на востоке немного посветлело, черная ночная тьма медленно, но верно стала рассеиваться, и вскоре я начал различать не только силуэты своих товарищей, но даже их лица. Небо продолжало светлеть, звезды стали меркнуть и гаснуть, ковш Большой Медведицы уже плыл у самого горизонта. Мне показалось даже, что небо на востоке гораздо светлее, чем на противоположной стороне.

Потянуло утренней прохладой. В кустах на берегу засуетились невидимые пока еще птицы. Сонно квакнула лягушка и тут же замолкла, то ли испугалась своего необдуманного шага, то ли кто-то из соседей заткнул ей рот. На востоке небо преображалось – краски там менялись чуть ли не ежеминутно.

На середине реки, невдалеке от нас, плеснула мощная рыба, потом еще одна и еще. Хлопок был довольно сильным. И далеко слышным. Круги пошли по воде. Рыбину я не видел, но вот круги от нее рассмотрел довольно хорошо. Судя по размеру, и рыбина должна быть приличной – как минимум метровой длины. Интересно мне все-таки – и что это за рыба?
- А рыба - то как играет, командор! Как играет!
- А что это за рыба?
- Поймаю – скажу!
- Оригинально!
-  А что ты хотел?!

- Сам Ходжа Насреддин позавидовал бы такому красивому и умному ответу.
- Командор, может причалим все-таки к берегу? Я вас высажу где-нибудь, а сам на спиннинг попробую внахлест с лодки, пока она играет!! – Виктор от возбуждения даже привстал, отчего лодка мигом качнулась.

- Ладно! – Тут же испугался я, отчаянно хватаясь за борт лодки. – Только ты осторожнее, не опрокинь посудину. Высади нас вон на том прекрасном плесе, а сам делай, что хочешь! Место шикарное, прямо для нас приготовлено…
- Это мы мигом! – Загорелся Виктор.
- Только не спеши! – Попытался было урезонить его я, но разведчика уже ничем не остановишь. – Никуда эта рыба от тебя не убежит! А вот нас запросто можешь искупать.
- Не переживай, командор! Доставлю вас на берег в лучшем виде! Сухими и здоровыми!   
-  Я не переживаю – я просто предупреждаю. Времени у нас валом, так что спешить решительно  некуда.
- Заря догорает! Дорога каждая минута!
- Успеешь! Не сорок первый год на календаре!

Лодка тупо ткнулась своим столетним деревянным носом в речной песчаный берег, капитан выпрыгнул на сушу первым и тут же, не особо напрягаясь, вытащил лодку вместе с нами на песок. А потом выкинул туда же все три наших тяжелых походных рюкзака, и лишь после этого с силой оттолкнул ее вместе с Виктором от берега.
- Плыви, юноша, подальше да лови побольше!
Виктор мощно заработал веслами, а мы с капитаном принялись обустраивать берег. Река в этом месте немного вильнула, и потому нам достался шикарный песчаный плес. Волны лениво лизали желтый крупный песок. Ни осоки, ни камышей, ни кустов  – в таком месте приятно загорать!

Я побрел на своих, начавших уже отходить и оживать, одеревеневших ногах, как на неустойчивых цирковых ходулях, к прибрежному кустарнику за сушняком для костерка, а капитан начал десантным ножом вырезать в ближайшем бору березовую треногу для котелка и крепежные стойки для десантной палатки. Мы нисколько не сомневались, что малец на середине реки наловит достаточно рыбы, и тогда мы сварганим себе на завтрак настоящую сибирскую уху!

Стало уже совсем светло, небо на востоке заметно порозовело, если не сказать покраснело, и вскоре там, из-за далекой ломаной линии горизонта, появился огромный огненно-красный шар – отдохнувшее за ночь солнце показало нам свой свежий утренний лик.
Вода в реке разом поменяла свой цвет. Из мрачной темно-синей она вдруг стала голубоватой, цвета небесной синевы. Рыба на реке заиграла вовсю! Вода прямо-таки вскипела.
Откуда-то вдруг появилась одинокая цапля и с печальным, рвущим душу тревожным криком, пронеслась над нами. Мне хорошо был слышен шум ее здоровенных крыльев. Я даже смог рассмотреть ее – длинный клюв, размашистые крылья и отвисший зоб: наверняка до отвала наглоталась где-то на отмели лягушек или мелкой рыбешки.

Из недалеко расположенных зарослей уже начавшего желтеть высоченного камыша разом высыпала огромная стая встревоженных ошалелых воробьев – видно, там их кто-то сильно напугал. Может быть камышовый одичавший кот, а может какой-нибудь оголодавший за ночь небольшой хищный зверек. Воробьи недовольно прокричали своему обидчику хором что-то злое и неприятное и тут же уселись на соседний камышовый квартал. С неприятным жестяным свистом прямо над головой пролетела стая диких уток.

Свист этот сразу напомнил мне давно забытый звук пролетающей над головой минометной мины калибра сто двадцать пять, отчего я невольно вздрогнул, и мурашки тут же мигом пробежались по моей спине. Возможно, мы заняли место, где утки всегда на утренней заре кормились мелкой рыбешкой, и поэтому они, завидев нас, раздумали садиться и полетели дальше.

Виктор сидел в лодке на середине реки, довольно далеко от нас и от нашего временного лагеря, и потому нам не видно было – есть ли у него хоть что-то ценное или нет. Может стоит, пока не поздно, надо нам с берега удочкой, на мелководье, хоть окуньков с красноперками размером с ладонь полведерка наловить?!

Все необходимые приготовления нами были давно сделаны – картошка почищена, костерок пылал, речная вода  булькала в титановом котелке, а рыбак, обещавший нам солидный свежий улов, все так же неподвижно и задумчиво сидел в лодке. Сидел довольно далеко от нас, чуть ли не под другим берегом, так что даже я не решался нарушить своим криком изумительную тишину этого чудесного уголка.

Наконец, когда мне уже начало казаться, что он до обеда так и не причалит к нам, Виктор повернул лодку к берегу. Мы с капитаном разом бросили свои неспешные текущие дела и стали пристально всматриваться, но различить с такого расстояния толком так ничего и не смогли, и лишь когда лодка ударилась, наконец, своим деревянным носом в наш песчаный берег, мы увидели на дне посудины здоровенного, чуть ли не полутораметрового, живого осетра, пару приличных, круглых, как хорошая сковородка, серебристых лещей и еще добрый десяток полосатых рыб неизвестной нам породы, которые с диким остервенением, выпучив черные бусинки своих изумленных глаз, бились в садке, прикрепленном сбоку лодки.

- Ни хрена себе! – Невольно вырвалось у меня. – А вот говорили же разные умные телевизионные люди типа экологов и хренологов, что, мол, хитро-мудрые китайцы давно, еще со времен знаменитых «четырех модернизаций» председателя Дэн-Сяо-Пина, всю рыбу в верхнем Черном Иртыше ядохимикатами, бытовыми отходами да металлургическими шлаками потравили, как в свое время у нас, на легендарном Амуре!
- Нашел кому верить! – Капитан оборвал меня. – Эти  хренологи за бабки кому угодно и что угодно сочинят!

- Боюсь, ты прав!
- Вот, например, прошлой зимой в знаменитом Керченском проливе во время шторма пара сухогрузов затонула, так наши великие умники-экологи прямой ущерб насчитали в десять миллиардов! А ведь в это время там не то что осетров или лещей, там даже примитивной кильки нет – вся живая рыба в это время в другом конце моря промышляет! Какой-такой ущерб? О чем вы, убогие?! Это сколько же бычков там должно обитать, чтоб на такую цифирь потянуть?! И ничего, как видишь, спят себе совершенно спокойно в то время, когда весь народ волнуется и переживает – останемся без кильки в томатном соусе и без бычков! Им бы только народ пугнуть…

- Увидел бы наш дорогой замполит Сан Саныч сейчас твой улов, так мигом бы всю улицу собрал! Уж он не упустил бы такой приятной возможности!
- Ну да, - лениво отозвался Виктор, - рыбная ловля есть такая же профессия, как и все остальные! И если относиться к ней с должным вниманием и прилежанием, то и отдача будет соответствующая. А что, братья славяне, водичка в котелке уже вскипела? И картошечка уже почищена? А то ваш святой брат досточтимый философ Хома Брут из Братского киевского монастыря что-то сильно проголодался за время вынужденного блуждания по реке!

После завтрака мы блаженно растянулись в палатке, здраво рассудив, что искать нас здесь, в диком пустынном уголке, никто не будет. А если вдруг кто-то, какой-то заблукавший или загулявший романтик, ненароком прошагает мимо, то наш разведчик своим зверским слухом определит его гораздо раньше, чем он нас увидит.

- Кошачий синдром! Как поем, так сразу тянет спать! – Молвил Виктор и тут же отключился. Капитан вытянул ноги и тоже затих. Лишь я один, лежащий в палатке с краю, все никак не мог заснуть, хотя до этого противная зевота прямо-таки сводила скулы. Мысли мои скакали в разные стороны, и я определенно не знал, на чем именно надо сейчас сосредоточиться! О чем думать в первую очередь, а о чем во вторую. И стоит ли вообще сейчас думать о чем-либо? Может плюнуть на все и отдаться на волю течения, как еще совсем недавно наша деревянная столетняя посудина?! Да и о чем конкретно думать, если толком ничего неясно? Вот приплывем на место – взвесим все, тогда и будем думать. И, успокоенный этой умной мыслью, я не заметил, как заснул – словно разом провалился в какую-то неведомую темную бездну…

   Проснулся я, как всегда, последним. Палатка уже была пуста. Солнце висело высоко в небе, а река непривычно шумела – сизые волны равнодушно лизали крупный желтый песок, громко и нервно гомонили в густых прибрежных кустах какие-то неизвестные серые пичужки, а по воде со стоном продымил странный, невиданный еще нами, колесный пароход времен первой русско-японской войны, тянущий за собой целую вереницу барж.
Виктор за это время умудрился сварганить новую порцию прекрасной ухи, а заодно и закоптить над дымом куски большого осетра. После такого завтрака или обеда мы стали держать военный совет – как побыстрее и без особых проблем добраться до заветной деревни Коптяки?

Решено было выйти к ближайшей железнодорожной станции, а уже оттуда электричкой через станции Тюмень и Камышлов добраться до славного своей революционной историей города Свердловска - Екатеринбурга. Это был самый скорый и самый короткий путь, потому как на купленной нами в газетном киоске карте автомобильные дороги туда почему-то не шли. А пешком туда идти у меня не было особого желания, да и сил тоже. Впрочем, судя по умиротворенному лицу Виктора, он тоже не горел желанием так долго и бесцельно топтать тайгу.

- И чего нам по кустам прятаться?! – Здраво рассудил Виктор. – Мы у себя на родине. В своей родной стране. Мы нормальные люди. Не олигархи и не бандиты! За нами нет ни грехов, ни следов, ни налогов, ни залогов, так что сядем, как все местные дачники, в общий вагон электрички и преспокойно покатим себе в нужном направлении, как это сделал когда-то, в далеком боевом восемнадцатом году, приснопамятный столичный эмиссар - комиссар по особым поручениям неукротимый и энергичный товарищ Василий Васильевич Яковлев-Мячин – помнится, он по прямому секретному указу председателя ВЦИК товарища Янкеля Свердлова бывшего русского царя Николая Второго с женой вот так вот - быстро и четко - вывез из Тюмени!!

  … Мы решили последовать умному совету и уже через два дня топали прямо по дороге, ведущей в заветную и загадочную таежную деревню Коптяки. Долгая дорога неизменно наталкивает на какие-нибудь исторические параллели. Возможно, этой самой лесной дорогой темной ночью 17-го июля 1918 года местные уральские большевики-сионисты под командой коменданта Янкеля Юровского везли трупы только что казненного ими бывшего русского царя и его семьи, чтобы где-то здесь, в лесной глухомани, уничтожить их бензином и кислотой.
Вполне возможно, что этой же самой лесной дорогой шел восемьдесят с лишним лет назад в печально знаменитое урочище Четыре Брата и представитель омского окружного суда, следователь по особым поручениям Николай Алексеевич Соколов, которому главнокомандующий сибирскими белыми войсками адмирал Колчак поручил вести судебное следствие по делу «тайно убиенного большевиками государя императора» с семьей и слугами: «Начни все с начала!»…

Мы идем по дороге молча.
 И не потому, что лес шума не любит, а просто потому, что говорить не хочется. Любая лесная дорога всегда завораживает – так и кажется, что вот сейчас, за тем поворотом, что-то необычное обязательно случится!
 Или громадный, семисоткилограммовый, бурый коричневый лось с большими рогами – обязательно с большими, ветвистыми, двухметровыми! – вдруг уставится на нас своими изумленными лиловыми глазами, или приличный – пудов на семь, никак не меньше! – дикий разъяренный кабан вылупится, подняв свою испачканную землей недовольную морду с маленькими злыми глазками, но с довольно приличными острыми клыками и перекошенной от злости пастью. От них можно спастись одним-единственным, давно проверенным, способом – мигом взлететь на первое попавшееся дерево!
Идешь и ждешь чего-то необычного!

Но проходит минута, другая, третья, мелькнет один поворот, другой, третий, а ничего такого необычного не случается! Лес вокруг нас по-прежнему пуст. Никого и ничего! И душа успокаивается, глаз привыкает и уже не так строго и зорко прочесывает все подозрительные места. И тогда сердце тоже успокаивается, и ты шагаешь веселее, и на душе разом становится светлей, и лес начинает казаться родным и знакомым, хоть и видишь его первый раз в жизни.
А еще через какое-то время невольно замечаешь, что глаз ищет в окружающем тебя мире уже что-то полезное и приятное – то ли необыкновенный по красоте редкий лесной цветок, то ли желанный белый гриб с приятной красно-коричневой шляпкой, смело и бесшабашно выбежавший из лесной глуши на дорогу, нам прямо под ноги, то ли терпко-сладкие огненно - красные ягоды любимой земляники или иссиня - черные местной черники! 
Дорога причудливо петляет меж деревьев, как река в тесном горном ущелье.

Дорога эта довольно сильно разбита тракторами или грузовыми машинами - колея что-то уж больно приличная. Представляю, что здесь творится, когда идут весенние или осенние дожди! Сплошное грязевое месиво, а может быть даже и небольшое стоячее болото – ни пройти, ни проехать, разве что на ленинградском мощном «Кировце» или же на знаменитом боевом нижнетагильском танке Т-72...

То-то комендант Янкель Юровский писал в своей памятной записке, что «грузовик с царскими трупами увяз», и похоронной команде пришлось немало потрудиться, чтобы вытащить его из грязи… Они тогда расположенные недалеко железнодорожные шпалы использовали (вдоль железнодорожной ветки тогда лежали целые штабеля шпал), чтобы вытолкнуть его из этого болота – видать, приличное месиво было...

Сто лет прошло, а ничего в этой местности не меняется! И власть вроде своя, народная, а дорога та же, что и при Демидове, и при  царе  Николае – непролазная грязь. 
И только сейчас, здесь, на этом историческом месте, мне вдруг пришла в голову интересная мысль – откуда в далеком девятьсот восемнадцатом году тут было болото и непролазная (непроезжая) грязь, как пишет в своих воспоминаниях комиссар Янкель Хаимович Юровский, если тогда сушь стояла великая и дождем даже и не пахло?! (Нам об этом, помнится, поведал в тобольском музее двойник великого старца, он даже точное время восхода солнца назвал – пять часов десять минут!)…

А может тогда – в начале века - дожди более сильными были, чем сейчас, более обильными, и лужи от них надолго сохранялись, особенно в темном сумрачном лесу?
Надо обязательно запомнить этот момент и при первой же возможности расспросить столетних стариков – может они что-то прояснят в этом темном деле?

И тут я невольно поймал себя на мысли, что постоянно и скрупулезно ищу в исторических записках большевиков Юровского и Ермакова явные противоречия – мне сейчас, после выявления целого ряда откровенных нестыковок и даже глазу видных натяжек в их исторических россказнях - воспоминаниях, страшно трудно, невыносимо тяжело заставить себя нормально воспринимать их видение, их описание тех далеких событий, их глазами смотреть на все тогда происходящее.

Мне жутко трудно сразу согласиться с ними, мне психологически тяжело с ходу принять их точку зрения. Я смотрю на все произошедшее в июле восемнадцатого года теперь двояко – сначала их глазами, а потом уже глазами опытного и независимого человека, человека опытного и многознающего, человека конца двадцатого века.

Смотрю и сравниваю. Прикидываю – а как бы я на их месте поступил? А что бы я сделал? Я сейчас ищу в их поступках явные нестыковки, огрехи и оплошности, как учитель ищет ошибки в школьном сочинении – так легче и проще докопаться до истины. Я бы может и не придирался, грубо говоря, но уж слишком запутана эта таинственная история, уж слишком много накручено и наверчено, знать, очень важные люди (и очень влиятельные силы) в ней замешаны, если и сейчас, спустя почти сто лет, ничего совершенно неясно – версий море, а точного знания, точного описаения событий как не было, так и нет...

Да и как верить им, если один участник кровавой акции (Юровский) говорит одно, а другой (Ермаков) – прямо противоположное! Один всех уверяет, что трупы сжег до пепла бензином и кислотой, а другой, не менее страстно и яростно, кричит, что закопал тогда их прямо на дороге, в низменном болотистом  месте!!

Сосны и березы кругом, причем берез гораздо больше, а, может, мне это только показалось. Нас ожидают сюрпризы – наша лесная дорога двоится, и потому мы тыркаемся в разные стороны, бродим, как тот неразумный Макар со своими не менее дурными телятами, возвращаемся на старое место, материмся и снова блукаем. Да, здесь без местного,  хорошо знающего эти окрестности, проводника не так-то просто пройти, нелегко сразу сориентироваться!

И лес вроде не слишком большой и густой – мы видали раньше леса и погуще, и побольше, и помрачней, а все равно путаемся. Единственное оправдание этому -  тогда, раньше, мы шли в указанном или выбранном нами направлении по компасу, как говорится, напролом и наобум, и потому нам легче было сориентироваться. А сейчас мы стараемся идти дорогой коменданта Юровского - отсюда и «вся непруха», как любит выражаться наш сухопутный боцман Бамбула.
Интересно – где он сейчас?!
Чем занимается? Что о нас думает?


Может наше невозвращение к оговоренному сроку лишь окончательно и бесповоротно укрепило в нем веру о гибельности тех проклятых людьми и богом забытых мест?!   
И только теперь, после троекратного похода по одним и тем же местам, я начинаю, наконец, понимать, почему все-таки осторожные уральские комиссары, которым все надлежало сохранить в строгой тайне (приказ Москвы – на кону ведь тогда стояла война с разъяренной Германией!), взяли себе в провожатые бесшабашных русских мужиков – местных заводских жителей каторжанина Ермакова и удалого беглого балтийского матроса Степку Ваганова.
Без проводника здесь легко заблудиться.

Очень легко! Мы в этом уже убедились на собственном опыте. А им надо было во что бы то ни стало и в минимально короткий срок в заданный район выйти, чтобы быстро и надежно спрятать следы своего преступления, то есть царские трупы!

Понимаю я теперь также и упадническое настроение большевиков, тогдашних руководителей Уралсовета товарищей Голощекина, Сафарова, Белобородова, Войкова, Чуцкаева, Дидковского и Лукоянова, которые несколько раз приезжали сюда, в лесную глухомань, причем открыто, не таясь, ясным летним днем, на служебном автомобиле (а он был тогда в диковинку даже в больших городах!), особо подчеркиваю - приезжали сюда задолго ДО УБИЙСТВА ЦАРЯ НИКОЛАЯ и его семьи! И не один раз! Об этом писано во всех воспоминаниях – и Соколова, и Медведева, и Юровского, и Ермакова…

Заранее все хорошо хотели они разведать, все точно узнать, чтобы потом все сделать вовремя, не запутаться в глухом лесу темной уральской ночью и не попасть в руки сибиряков-ударников полковника Каппеля, белочехов генерала-коновала Гайды или чеченских отчаянных головорезов из бывшей царской «дикой дивизии», которые по приказу главнокомандующего силами юга России белого генерала Деникина уже притаились в предместьях города Екатеринбурга, дожидаясь благоприятного момента!

- Так, братья славяне, - наконец не выдерживаю я, после очередного похода по одним и тем же местам, - чтобы проследить всю траекторию цареубийц, весь путь, нам надо разыскать стариков, которые что-то знают о тех дорогах! Посмотрите по сторонам – сосна да береза кругом, так что даже если бы у нас была подробнейшая карта, то и тогда мы не сразу во всем бы сами разобрались. Лес этот страшно запущен, - ни санитарных чисток, ни профилактических рубок, похоже, здесь со времен старорежимного техника Фесенко не проводилось!
 И потому молодняк изменил до неузнаваемости местность, так что хочешь не хочешь, а повторы схлопочешь! Нам обязательно нужен кто-то из местных, опытных и знающих людей, иначе мы здесь еще три дня будем тыркаться на одном и том же месте и ничего толком не найдем. Без проводника мы здесь ничего не узнаем и ничего не распутаем! Не разберемся толком…

- Да, командор, ты прав - без бутылки тут никак не разберешься! Придется нам все-таки к кому-нибудь из местных мужичков на ночлег попроситься! – Устало изрек Виктор, видно, и ему надоело в который раз кружить по этому заколдованному лесу. – По старой, надежной, годами проверенной привычке! Другого выхода лично я не знаю. Эх, где наша не пропадала, дай ему три рубля на бутылку!!

- Но для этого надо обязательно зайти в деревню! – Я возразил разведчику. – А мне не хотелось бы, чтобы здесь нас кто-то из местных видел.
- Почему?! – Изумился Виктор.
- Потому! Уж больно местные коптяковские мужики сильно любопытные. Сто лет прошло с тех пор, но вряд ли нравы здесь изменились в лучшую сторону.
- А ты откуда знаешь, командор?

-  От следователя адмирала по особо важным делам из омского окружного суда господина Николая Алексеевича Соколова. Местные ушлые мужички во главе с лесничим Редниковым сразу же нагрянули на заброшенный рудник, как только там приезжими городскими комиссарами Юровским, Голощекиным, Войковым и Белобородовым было снято воинское оцепление по внешнему периметру урочища Четыре Брата…

- Видно, поживиться хотели мужички?
- И поживились. И неплохо. Кто бриллиант в золе от костров нашел, кто приличный перстень, кто кольцо с камешком. Они-то сразу смекнули, что здесь происходило и потому первыми и доложили белым, что большевики, причем правящая верхушка, товарищи из Уралсовета и городской ЧК, здесь что-то страшное сотворили! Сначала большевики несколько раз наезжали сюда, а потом что-то подозрительно долго – аж целых трое суток, не пуская крестьян при этом на сенокос и в город на базар – жгли в этом районе с применением бензина и кислоты. А уж затем и другие важные свидетели косяком на огонек в контрразведку адмирала потянулись – бывший гвардейский поручик Шереметевский и зять великого старца поручик Соловьев, например, и в придачу к ним все остальные прочие и разные графья и князья, которые до этого благоразумно по тихим крестьянским хатам отсиживались, в ожидании прихода армии адмирала Колчака! Так что придется нам все-таки знакомиться не с местными жителями, а с пастухами или сенокосильщиками, они все нам охотно расскажут и покажут – за соответствующее вознаграждение, то есть приятное угощение, разумеется!
- Ясный перец!! – Самодовольно хмыкнул Виктор и тряхнул своим рюкзаком. – Не подмажешь – не поедешь!! Народная мудрость, проверенная веками. Не выйдет с пастухами, попросимся на жительство к какому-нибудь одинокому старику. Придется мне на время стать залетным внучком какого-нибудь местного одинокого пенсионера. Где наша не пропадала – дай ему три рубля на бутылку!

                - - - - - - - - - - - - - - - - - -
… Итак, расстреляв в ночь на 17 июля 1918 года по получении соответствующего подтверждения из Перми (возможно, Пермь просто продублировала приказ Москвы – приказ Ленина и Свердлова на истребление семейства Романовых «согласно ранее достигнутой с товарищем Филиппом Голощекиным договоренности») всю царскую семью, большевики спешно грузят еще теплые трупы на грузовой автомобиль и вывозят их из Екатеринбурга темной уральской ночью. Теперь надо концы умело спрятать! Трупы надо уничтожить. Или спрятать. Да так хорошо и надежно, чтобы их никто не нашел…

Все идет по заранее разработанному и согласованному плану. Никакой отсебятины нет и быть не может, ведь на кону стоит война с Германией!
А воевать советская республика пока не в состоянии – нет массовой армии, нет командных кадров, нет даже достаточных запасов вооружения и снаряжения. Это потом все участники этой грандиозной операции будут доказывать каждый свое!

Это потом центральные власти будут твердить, что, мол, погорячились ребята на местах, поспешили с расправой над бывшим царем, но связи не было, и потому центр никак не мог на них повлиять! Потом будет все – и отговорки, и оговорки, и две разные версии одного и того же события. А пока все работает четко и точно. Процесс пошел, как говорил «Мишка Меченый», правда, в другое время и по другому несколько поводу…
 
В кабине тяжелого грузовика – достойные люди, не раз проверенные в деле - товарищи Люханов и Ермаков, местные жители, рабочие с фабрики, которые хорошо знают и этот лес, и его окрестности. Теперь надо проехать по тайге восемнадцать верст до ранее (еще при жизни царя!) выбранного руководителями Уралсовета места…

От Ипатьевского дома дорога шла по Вознесенскому проспекту, потом поворачивала направо и возле ипподрома выходила к Верх-Исетскому заводу. Потом она пересекала казанскую и пермскую железнодорожные ветки и далее шла по густому смешанному (сосна и береза) лесу, тянувшемуся до самых Коптяков. Об этом писал еще генерал-лейтенант Дитерихс, которому адмирал Колчак поручил руководство следствием по делу «убиенного государя Императора»…
 
 Люханов и Ермаков на грузовике с царскими трупами пересекают железнодорожную линию и густым лесом едут к заранее присмотренному или облюбованному месту – урочище Четыре Брата, в двух верстах от деревни Коптяки. Место это получило название от некогда росших здесь из одного корня четырех гигантских сосен. В 1918 году от них сохранились лишь два пенька. Отсюда дорога шла на север, к деревне Коптяки, проходя большие луга, носившие название Большой Покос.

Другая ветка этой лесной дороги от указанного урочища шла к югу через заболоченные места. Местное название ее – «Дорога на плотину». В двух верстах севернее Большого Покоса и плотины обе лесные ветки дороги снова соединялись. Этот район в далеком 1918 году носил название Ганина Яма. Он был довольно обширным – его протяженность была более пяти километров!
В полутора верстах от урочища Четыре Брата тогда находился маленький пруд, от которого тянулись заброшенные разработки – шахты, рудники, котлованы. Здесь, по одним данным, добывали железную руду, по другим – золото. Следователь Адмирала  Соколов насчитал в свое время аж тридцать три шахты…
ГЛАВНОЕ БЫЛО – надежно спрятать трупы!

Так хорошо и надежно, чтобы белые их не нашли, ведь большевики публично, на весь мир, объявили о расстреле лишь ОДНОГО бывшего царя Николая Второго, а про семью заявили, что «она отправлена в надежное место!».

И потом долго и упорно вели труднейший торг с бывшими своими благодетелями - немцами, пытаясь ослабить давление ярма, надетого в марте 1918 года на молодую республику в городе Брест - Литовске…
Итак, ВОПРОС ОДИН – где спрятать трупы бывшего царя и семьи?! Спрятать хорошо и надежно! Так, чтобы контрразведка адмирала не смогла найти!!!

«Отвезли от Екатеринбурга на шестнадцать с половиной верст и остановились в полутора верстах от деревни Коптяки… Но Романовых не предполагалось оставлять здесь – шахта заранее была предназначена стать лишь временным местом их погребения…» - Так сказано в записке коменданта дома особого назначения Янкеля Юровского, которая была оформлена в 1920 году (историки до сих пор спорят : кто автор этой исторической записки – сам Юровский или известный историк М. Покровский)…

Итак, шахты были лишь временным пристанищем для семьи «убиенного большевиками императора». Теперь им предстояло найти постоянную могилу. Председатель горисполкома товарищ Чуцкаев предлагает похоронить царские трупы в заброшенных железорудных шахтах, что расположены по Московскому тракту, на девятой версте. Их много, они достаточно глубоки, залиты водой…

Комендант дома Ипатьева и представитель городской ЧК Янкель Юровский сам лично съездил туда, осмотрел внимательно – шахты ему понравились.
Действительно – шахты глубокие, залитые водой. Вполне надежное укрытие! И их достаточно много – более трех десятков. Правда, там есть сторожа, но их можно легко убрать или даже арестовать под тем или иным надуманным предлогом. Это для представителя городской ЧК особой проблемы не составит. Сказано – сделано!

Спешили тогда большевики, очень спешили – до падения города оставалось совсем немного времени, он был уже фактически зажат в клещи. Так спешили, что Юровский даже свой кошелек в подвале дома Ипатьева забыл!
И потому особых вариантов у них не было. Там, в заброшенных шахтах, царские трупы вскоре большевики и спрятали, - как считали, навечно…

По свидетельству многочисленных охранников дома Ипатьева, шофер Сергей Люханов с бывшим каторжником Ермаковым на грузовике темной уральской ночью 17 июля вывезли трупы царской фамилии. Куда именно – никому  доподлинно неизвестно. Может быть именно туда…
 Однако к ужасу руководителей Уралсовета уже на другой день об этом событии (сокрытии царских трупов) открыто говорил весь город – первыми, как водится, все узнали вездесущие базарные торговки.

И тогда большевикам из Уралсовета стало ясно – трупы бывшего царя и семьи надо перепрятать! Срочно перепрятать!! Немедленно!!!

А для этого в короткий срок предстояло найти другое, более надежное, тайное укрытие, где можно спрятать царские трупы так хорошо, что белые их никогда не найдут. И надо спешить, ведь город фактически зажат в клещи наступающими частями сибирской армии адмирала Колчака и белочехов генерала Гайды. Да и в самом городе неспокойно – большинство местного уральского населения большевиков явно не поддерживает, не сочувствует им и с тайной надеждой ждет прихода белых!
 
Две полнокровные общевойсковые дивизии (тридцать тысяч штыков), если верить нашим демократическим историкам, выделил тогда рабочий Урал правителю Сибири адмиралу Колчаку. И в придачу к этому – более ста тысяч винтовок. Помнится, царь Николай в тысяча девятьсот пятнадцатом году всего лишь за сорок тысяч винтовок отправил воевать во Францию две бригады казаков… 

Комиссары Голощекин и Белобородов, которые отвечали за исход этой операции перед центром (в первую очередь перед председателем ВЦИК Советской республики товарищем Янкелем Свердловым) своей собственной головой, были в неописуемой ярости - они приказали своим подчиненным немедленно исправить допущенный промах и надежно замести следы, то есть перепрятать царские трупы.

И комендант дома особого назначения Янкель Хаимович Юровский (заместитель главы городской ЧК), по одной версии, или представитель Уралсовета Петр Захарыч Ермаков (а на деле - командир одного из отрядов местной ЧК), по другой, отправились в тайгу спешно перепрятывать царские трупы – до падения города оставались считанные дни (город был взят сибиряками - ударниками полковника Каппеля 25 июля 1918 года – всего лишь через восемь дней после расстрела царской фамилии)…

…Мы идем по южной ветке коптяковской дороги, переходим через переезд у будки номер 185 и поворачиваем вдоль полотна железной дороги к будке номер 184, где южная ветка соединяется с северной. Именно у будки номер 184 в далеком 1918 году люди Юровского брали сложенные в штабеля железнодорожные шпалы и носили их к трясине, где застрял грузовик Люханова с царскими трупами. Надо было сделать помост, чтобы вытолкнуть грузовик…
 «Этот помост, - писал генерал-лейтенант Дитерихс в своих воспоминаниях, изданных в 1922 году, - оставался на месте еще в мае-июне 1919 года»…

Одиннадцать трупов большевики спрятали тогда - закопали в землю – и помост от этого не встал дыбом, и земля (холм ведь был приличный, надо полагать!) сразу плотно улеглась под копытами одного доходящего конька, на котором комендант Юровский пару минут потоптался по этому месту после того, как братская царская могила была готова. И проходившие по этому настилу опытные горные мастера ничего не заметили! Ни следов разрытия, ни холмика, ни бугорка – хороший конек все-таки был у Юровского, здоровый как слон, раз так ударно потоптался.

- «Никому и в голову не придет искать царскую могилу на дороге, в этом месте!» – Так подумал тогда большевик Юровский. Эта гениальная по простоте мысль якобы неожиданно пришла ему в голову именно там.
Странно! И удивительно!

Как будто не было нескольких демонстративных наездов и самого коменданта Юровского, и других руководителей большевиков в это богом забытое место – ДО УБИЙСТВА ЦАРЯ!
 Повторяем еще раз – несколько раз днем они туда наведывались! На автомобилях и на лошадях. Их видели многочисленные свидетели из числа местных жителей. И сам комендант Юровский туда не раз наезжал, и комиссары Голощекин с Белобородовым там отметились, и даже такой занятой человек, как начальник городской ЧК, товарищ   Лукоянов там побывал, причем прибыл в урочище он почему-то на личном легковом автомобиле командующего третьей армией красных латыша Берзина.

Сам комендант Янкель Юровский ездил в окрестности деревни Коптяки не раз, причем не только на автомобиле, но и на лошадях – пару раз даже упал в лесу с лошади и сильно ушибся (наездник, видно, из него никудышний был), так что пришлось ему потом поневоле конфисковывать лошадей у местных крестьян, чтобы добраться до города (интересно мне, однако: а куда же все-таки делась лошадь, на которой он туда приехал – убежала что ли?!).
Да, такое поневоле запомнится!

Солидный человек, «похожий на еврея, с черной как смоль бородой» – что он мог делать в глухом уральском лесу? Да еще на лошади верхом ехал. Один ехал, между прочим, без охраны и без сопровождающих, а время ведь было тревожное, военное. По здешним лесам тогда рыскали разведывательные дозоры наступающей белой армии!

 А потом этот «солидный серьезный человек» с бородой, похожий на еврея, другую лошадь (вместо своей убежавшей?) отобрал у местных прижимистых мужиков – они, кстати, по одному никуда тогда не ездили, - только обозом, только толпой, так что свидетелей опять же было хоть отбавляй. Странно, как осторожный и осмотрительный товарищ, знаток человеческих душ, психолог до мозга костей коммерсант Янкель Хаимович Юровский решился на такой потрясающий поступок ...

И другие руководители большевиков были Юровскому под стать. То чай подолгу пили в будках железнодорожных обходчиков, то с разными дурацкими расспросами на переезде приставали к городским матронам. И при этом никуда не спешили, что особенно сильно подействовало на всех местных жителей - у них в такое страдное время и минута времени даром не пропадет! Об этом потом на допросе в контрразведке адмирала твердили десятки свидетелей из числа крестьян и железнодорожников.
Так, например, сторожиха на переезде номер 803 гражданка Екатерина Привалова показала на следствии в контрразведке: «В тот день (18 июля) подошел к Коптякам легковой автомобиль. На нем сидело три или четыре человека. Из них я там разглядела только одного ГОЛОЩЕКИНА. Я его раньше видела и хорошо знала»…

Обратим особое внимание на последнюю фразу простой русской женщины – «Я его хорошо знала».
Значит, руководитель края, глава местных уральских большевиков Филипп Голощекин НЕ ОДИН РАЗ ТУДА наведывался, если его запомнила и потом легко опознала даже сторожиха  (обыкновенная деревенская баба).

Для сравнения - сейчас многие наши городские жители не то что своего депутата или вице-губернатора, а даже местного участкового в лицо ни разу не видели за последний десяток лет!!!
Итак, комендант Юровский, всю ночь колесивший с царскими трупами по бескрайней уральской тайге, вдруг решил – надо похоронить трупы прямо на дороге, хотя до этого много раз шастал по тайге и что-то там долго искал! Умная мысль пришла ему только здесь, на переезде?! Озарение вдруг снизошло?! 

Лучшей могилы для бывшего русского императора и не придумать!! – Так подумалось Юровскому на этом месте. И все три десятка (если верить его подручному каторжанину Ермакову) присутствующих на этих дорожных болотных похоронах местных уральских большевиков и иноземных красноармейцев почему-то Юровскому сразу и однозначно поверили. И тут же охотно с ним согласились – закопали царские трупы прямо на дороге : может за ночь блужданий по тайге очень сильно вымотались и уже ни на что другое просто не были способны, а может решили, что все гениальное просто...

И что интересно - не побоялись похоронщики наличия нескольких десятков свидетелей из числа местных крестьян, которые в тот момент скопились у железнодорожного переезда (боялись крестьяне тогда ночью по лесу ездить)!! Это же совсем недалеко – то ли сотня метров, то ли две сотни, смотря откуда смотреть. Это в пределах прямой видимости, получается. Мы ведь точно не знаем, где именно тогда проходила та лесная дорога, на которой так вовремя и так кстати увяз грузовик с царскими трупами!

Как все просто и красиво у Юровского выходит – не смогли вытолкнуть грузовик (он увяз окончательно, как он пишет), так решили прикопать трупы прямо здесь!!
Чего с ними возиться?! И, похоже, даже оцепления не выставили. А в урочище Четыре Брата оцепление было в два кольца – несколько десятков человек, надо полагать, если район оцепления был два на полтора километра?!

И ведь копали яму – могилу для бывшего царя и его семьи – утром, когда было уже совсем светло. Копали – и ничего и никого не боялись!!
А ведь до этого давний знакомый Ермакова как-то умудрился пройти сквозь двойное воинское оцепление в урочище Четыре Брата (об этом потом писали в своих воспоминаниях и Ермаков, и Юровский) и увидел уже почти готовую царскую могилу – пришлось могильщикам все бросить и искать новое тайное место!!
Ермаков прямо пишет, что был тогда в таком бешенстве, что готов был пристрелить  на месте этого своего старого знакомого!

А тут обошлось и без оцепления, и без караулов.
И огромную могилу сильно уставшие люди шустро выкопали, а ведь она не ямкой или окопом была - три на три метра размером и два с половиной глубиной. И светло в то время уже было – в пять утра солнце уже встало (об этом нам в свое время поведал смотритель дома - музея, двойник Распутина).
И сторожиха Привалова, что несла тогда в железнодорожной будке на переезде дежурство, то же самое говорила – она узнала в лицо одного из руководителей Уралсовета. Ей-то (простой бабе) с какой стати врать следователям из контрразведки – власть меняется, но дежурство-то на переезде надо нести?!

Правда, следователь адмирала опытнейший юрист господин Соколов почему-то писал потом, что следов разрытия он нигде не заметил (трава везде росла там!), хотя по этому самому мостку из гнилых старых шпал он пешком прошел, да не один, а с ватагой местных опытных горных мастеров и рабочих, которые горели желанием отыскать трупы бывшего русского царя и его семьи.
Это были не насильно мобилизованные пришлыми нерусскими комиссарами бесправные и на все согласные крестьянские рекруты, а добровольцы, вольные люди, для которых старый царский режим «был милее милого».
В чем потом только Соколова не обвиняли!

И шаги по три раза зачем-то считал (от переезда до мостка), и деревья рассматривал (помечены были местным техником Фесенко), и грунт щупами протыкал, и золу от двух костров пальцами перетирал, и скорлупу от вареных яиц на поляне собирал (их якобы ел тогда на поляне Янкель Юровский – кошерная пища, надо полагать), а вот под новоявленный мосток из полусгнивших старых шпал не удосужился заглянуть – а то бы нашел еще тогда Николай Алексеевич желанные царские трупы!!

Нам теперь (вместо покойного Николая Алексеевича) остается только изумляться изысканиям или бредням новоявленных кабинетных историков или гробокопателей – как все у них на бумаге легко и просто! Совсем как в той притче про бумагу и овраги. Однако в действительности  трудно найти то, чего там нет и не было никогда. За пару часов в низине, в болоте выкопать яму глубиной два с половиной метра – это надо уметь...

Мы стоим сейчас (может быть!) на том самом месте, где в далеком восемнадцатом году большевики сжигали или закапывали останки бывшего царя и его семьи – по версии руководителей операции товарищей Юровского или Ермакова. Теперь здесь (на месте предполагаемого уничтожения царских останков в урочище Ганина Яма) стоит большой деревянный крест, а рядом памятник с надписью – «Не пощажу его, ибо он пережег кости царя Едомского в известь! Амос 2.1.»
Вокруг креста – корзинки и вазоны с живыми цветами.
- А народ тут постоянно бывает! – Виктор крутит головой по сторонам, но вокруг ни одной живой души.
- А может это приезжие поставили?
- Может! – Нехотя соглашается он…

- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -

ОТРЫВОК из книги члена Уралсовета Павла Быкова «Последние дни последнего царя» :

- «Влево от дороги, в этом же районе, находятся старые заброшенные шахты, служившие когда-то для выработки железной руды. Район этот носит название Ганиной ямы, находящегося в центре выработки. Сюда по лесной дорожке, свернув с Коптяковской дороги, были привезены тела Романовых. Временно их сложили в один из шурфов, а на следующий день было приступлено (так у автора книги товарища Быкова написано – русский язык не родной что ли, или все же писал он свою книгу под диктовку нерусского?!) к их уничтожению… Останки трупов после сожжения были увезены от шахт на значительное расстояние и зарыты в болоте, в районе, в котором добровольцы и следователи (из контрразведки адмирала Колчака) раскопок не производили»…

                Г Л А В А  22. Т О Б О Л Ь С К  - М О М Е Н Т
               
                Ц А Р С К О Й  И С Т И Н Ы ?

- Революция свершится. Долгожданная. И обязательно демократическая. И ухвативший высшую власть лидер тут же сменит неугодную Америке политику! Тому примеров тьма, как говорится! У нас же вся мировая торговля привязана к американскому доллару, так что поневоле приходится всяким там Пауэллам или Кларкам напрягаться и придумывать очередной устрашающий мировое «обчественное мнение» предлог. А если ничего из перечисленного там не свершится, то «очередной пауэлл» вскарабкается на трибуну Организации Обиженных Наций с пакетом фекалий из Овального кабинета или примитивным зубным порошком – и все члены Совбеза снова дружно проголосуют против новой «мировой угрозы». И тогда возможная жертва окажется в плотном боевом кольце. Один на один со всем  западным миром. Все просто и ясно!! 

- Ясный перец! – Охотно откликнулся я. – Капиталист, работающий на рынок, работает ведь на свой страх и риск – деньги вложил, товар произвел, привез, разложил, а вот купят его или нет – это большой вопрос! «А капиталист, работающий на оборону, работает по заказу казны и даже на деньги, сплошь и рядом получаемые из казны», причем может заломить за свой товар несусветную цену. И казна торговаться с ним при этом особо не будет – иначе опять без снарядов и патронов будут в окопах сидеть бедные русские солдатики, как при царе Николае Втором было, особенно в первое военное время…

- Война – выгодное дело, очень выгодное! – Повторил с нажимом мой собеседник. - Это и многочисленные, и прошу вас особо заметить, долгожданные военные заказы  корпорациям, это и взрыв национализма как способ сплотить нацию и отвлечь ее от всяческих внутренних бед и неурядиц, это и возможность под предлогом национальной безопасности (а это – святое!) ужесточить меры и законы в собственной стране : усилить сыск и контроль, малость прижать обнаглевшую оппозицию, пересмотреть некоторые торговые и прочие договора с соседями. Чего не сделаешь ради безопасности страны и граждан! Вон в американских аэропортах все поголовно пассажиры снимают башмаки и пиджаки и идут в таком непотребном виде в салон самолета! И ничего, никто не возмущается.

А если вдруг кто-то где-то в нижнем белье взрывчатку пронесет, то и голыми будут шагать, дружно строем в ряд, как пионерский наш отряд, тем более что в Америке сейчас трудно иногда мужчину от женщины отличить… Все ясно и просто, как видите. Методику я вам в самых общих чертах изложил. Информацию к размышлению, как говорится, выдал. А вам, уважаемые,  надо с умным видом под эту конкретную информацию подвести свою солидную научную базу, не мудрствуя лукаво…

- Например, звезда Аль-де-Баран находится в седьмом склонении, а звезда Аль-де-Бородей находится в пятом доме, а две звезды Аль-Иклиль вообще расположились ужасно и зловеще, и все это было во вторник, день планеты Марс, а день этот в противоположность четвергу указывает на смерть великих людей,  поэтому надо не делать резких движений, особенно на востоке! Придется также на этой неделе постараться избегать наскоков и атак со стороны недругов или конкурентов, а также полагаться на свою интуицию и здравый смысл! – Тут же с готовностью весело откликнулся Виктор.

- Молодец, юноша! Ты, я вижу, делаешь определенные успехи! – Похвалил его великий звездочет. – Из тебя со временем будет толк. Надо бы с тобою только немного поработать! Поверьте, мои дорогие, люди всегда верили в чудо. Уж такова природа человека. Как говорится, и в каком столетьи не живи, никуда не денешься от этого. А на святой Руси юродивые всегда спросом пользовались…

Да, здесь наш всезнающий покровский Вергилий прав, как никогда, – юродивые и шуты на Руси всегда были и в моде, и в почете. Не будем ворошить страшные истории про царя Ивана Грозного, который вел себя несколько странно, хотя и довольно целенаправленно, особенно в отношении боярской вольницы. Возьмем просвещенных монархов. Знаменитый шут царя и императора Петра Первого уважаемый Балакирев, который впал в немилость еще при жизни хозяина (видно, что-то не то ляпнул или не так взглянул), вернулся из сибирской ссылки уже при Анне Иоановне. Она даже присвоила ему звание придворного шута. Был при ней и Акоста, которому еще Петр Первый присвоил звание «хана всех самоедов», а за верную службу государю и державе подарил ему даже остров Соммерс в Финском заливе.

 Но больше всех тогда отличился  авантюрист неаполитанец Пьетро Мира, в шутку прозванный при императорском дворе Педрилло, - он попытался по поручению царицы выкрасть у герцога Медичи знаменитый тосканский алмаз весом в сто восемьдесят каратов. За него царица, помимо больших денег, даже предлагала герцогу пятьдесят пять тысяч  русских солдат – для войны с испанской короной : народу в нашей стране много, а интересы государства превыше всего. Впрочем, в девятьсот четырнадцатом году царь Николай тоже (по сложившейся традиции) отправил во Францию сорок тысяч казаков в обмен на сто тысяч винтовок… Кончил, однако, шут Педрилло плохо или скверно – по приказу всесильного регента Бирона его принародно объявили мужем козы и с новоявленной «скотской женой» насильно уложили в брачную постель, дабы развеселить явившуюся к нему утром в опочивальню светлейшую Анну Иоановну…

- Хорошие вы ребята! – Двойник к концу рабочего дня окончательно пришел в норму. - Поверьте, мне страшно жалко с вами расставаться. Впервые встречаю таких приятных и общительных людей. Все остальные, до вас здесь пребывавшие туристы, хоть местные, хоть залетные, бегом все пробежали, пощупали, посмотрели, поохали, поахали и тут же поехали на природу водку пить! Пожили б вы здесь, мужики, хотя бы денька три-четыре, мы бы с вами все абсолютно вопросы истории, политики и даже религии обсудили, а может и дух покойного Григория Ефимовича вызвали и спросили бы его обо всем! Ну, куда вам спешить, куда торопиться в ваши-то молодые годы…

- Отпуск, уважаемый, не резиновый! Нас, поди, и так уж добрые люди заждались. Так что, как говорится, мы бы рады бы, да не могем! – Я тяжко вздохнул. Двойник сочувственно кивнул. - У нас к вам, милейший, последний вопрос : куда в июле тысяча девятьсот восемнадцатого года все-таки большевики дели трупы казненной ими царской фамилии? Комендант дома особого назначения Янкель Юровский всех уверяет, что ему «в голову пришла неожиданно» гениальная идея и потому вскоре он самолично закопал царские трупы тогда же в бочажине под дровяным настилом из старых шпал, по которому пешком прошел опытнейший юрист адмирала Николай Алексеевич Соколов и ничего не увидел, хотя и шпалы те три раза пересчитал и шаги семь раз отмерил! И землю прощупал и понюхал. Вот Юровский говорит – копали большую яму! Но ведь следов от нее нет. Иначе заметили бы маркшейдеры следы работы рук чекистских! Невозможно их скрыть! Идем далее – а землю куда дели?! А грязь из ямы рукавами вычерпали? И потом во рту унесли? Или все же в карманах? Это же как минимум десять-двенадцать кубов  грунта, ведь им пришлось девять или одиннадцать трупов закапывать!

 Даже если два царских трупа большевики сожгли там же, на дороге (но никто из трех следователей Адмирала этого не подтвердил, однако), все равно девять тел остается. И повторяю всем еще раз – там был не просто грунт, а болотная жижа. И ее просто так никуда не спрячешь, особенно если следом идут опытные горные мастера! Как ни пританцовывай, но ведь земля от одиннадцати трупов горбом будет стоять. Ее надо увозить всенепременно! Да и трудно скрыть следы копания! А большевик-коммерсант Юровский упорно твердит свое : покрутился там пару раз на ледащем коньке – и все сразу и прекрасно утопталось. Это в низине, в болотистом-то месте?! И даже вода не выступила?  А ведь следователь Соколов с сотнями умных и знающих свое дело людей – маркшейдерами и прочими горными мастерами – все просеял, все просмотрел и ничего не нашел.

Ни трупов, ни костей! А ведь столько сил и времени  там потратили, всю местность «носом пропахали». И не один месяц там были.
И главное, уверяет Янкель Юровский всех и каждого, что эта блестящая идея пришла ему в голову совершенно случайно, там же, на дороге – озарение небесное на него вдруг снизошло, как будто до этого не приезжали все руководители Уралсовета в это место чуть ли не дюжину раз! До убийства царя, прошу вас это особо заметить. Их там видели многочисленные свидетели!!

Да и подумать, что все у них делается спонтанно, впопыхах, на скорую руку – уму трезвому непостижимо! Так операции государственной важности никогда не проводятся. Особенно в то жуткое революционное время! Значит, это все сказки для дураков и наивных людей?!
 Другой участник расстрела царя, бывший каторжник, представитель Уралсовета товарищ Ермаков всех уверяет, что сначала закопал в шахте, а потом тайно один перепрятал и самолично сжег все царские трупы. Прямо как Геракл или Давид! И не убоялся никого!
Кому же тогда верить?! Кого же тогда слушать?!

Историей исчезнувших царских останков поочередно интересовались все руководители страны Советов – Сталин, Хрущев, Брежнев, Андропов. Последний в бытность свою председателем КГБ СССР понял, видно, что его дурачат и потому приказал первому секретарю Свердловска «верному ленинцу» и настоящему коммунисту Борису Ельцину в одну ночь сровнять с землей печально знаменитый дом Ипатьева, где нашел свою смерть бывший царь Николай!

ВОПРОС сразу возникает – зачем вдруг такая спешка?

Ну, большевик Юровский спешил с расстрелом царской фамилии ввиду приближения к городу белых, а эти деятели зачем спешат?! Может потому, что генная инженерия достигла таких высот, что позволяет легко установить по частицам крови личности убиенных? Может, все-таки правы те историки, что кричат о совершенном тогда ДВОЙНОМ убийстве – царской фамилии и семьи двойников, про которых толком ничего неизвестно?! Так запутали историю, что до сих пор ничего толком решить не могут! Даже всезнающие церковные  иерархи уклонились от признания найденных у деревни Коптяки отставным полковником Рябовым и коммунистом Авдониным костей подлинно царскими!

- Уважаемые!! – Двойник закатил глаза. – Вы от меня требуете невозможного! Я же не умнейший следователь адмирала господин Соколов и даже не премудрый митрополит Гермоген. Я простой смертный, такой же, как и все люди. И потому могу только гадать, точно так же и вы можете поступить. Давайте рассуждать здраво, с точки зрения нормального человека, как говорил в свое время великий психолог и тонкий знаток человеческой души многоуважаемый мистер  Шерлок Холмс из Лондона.
ЧТО МЫ КОНКРЕТНО ИМЕЕМ В НАЛИЧИИ? Так сказать, необходимые для решения любой логической задачи начальные условия – достаточные и необходимые.
Две совершенно взаимо исключаемые версии: один большевик кричит, что все трупы закопал прямо на дороге, а другой всех уверяет, что сжег эти самые трупы до пепла.
Что из всего сказанного следует, скажите мне прямо и честно, молодые люди?! Что именно???
ДА ТОЛЬКО ОДНО – ОБА НЕ ПРАВЫ!!!

Потому что оба не знают точно, что с царскими трупами тогда в действительности произошло, пока один герой в диком лесу по шахтам лазил, а другой спокойно чай пил в будке путевого обходчика! Отсюда с железной логикой следует только один единственно верный вывод – тогда КТО-ТО ТРЕТИЙ, НЕИЗВЕСТНЫЙ следствию и историкам с церковниками, может быть, матрос Степан Ваганов, комиссар по снабжению армии товарищ Войков или еще кто-нибудь, возможно, от штаба третьей красной армии командарма латыша товарища  Берзина, где-то в бескрайней уральской тайге тайно припрятал царские трупы, предварительно обезобразив их кислотой : то ли прикопал в земле, в самых разных местах, чтоб белые не нашли, то ли утопил их в ближайшем болоте или озерке.

Но он почему-то не успел или же не захотел ничего путного по сути проведенной им секретной или тайной операции, как вам будет угодно, сказать или же сообщить официально назначенным Уралсоветом руководителями этой самой операции большевикам Ермакову и Юровскому. Может, его срочно убрали после того, как он сделал порученное ему дело государственной важности, а может, он сам сгинул, напоровшись там же, в лесу или на болоте,  на белый разведывательный дозор или местных мужиков.

Вот потому этим беднягам, официально назначенным высшим органом местной власти работягам-похоронникам, большевикам-интернационалистам товарищам Юровскому и Ермакову, РУКОВОДИТЕЛЯМИ ОПЕРАЦИИ по сокрытию царских трупов, и приходится так яростно и жутко выкручиваться, наговаривая друг на друга и отнимая один у другого пальму первенства в этом темном деле!!! Они тогда с некоторого времени ПОТЕРЯЛИ  в силу каких-то неведомых нам причин КОНТРОЛЬ НАД ОПЕРАЦИЕЙ и потому вынуждены были фантазировать, чтобы доказать всем свое верховенство в этом деле! Вспомните, наконец, знаменитые слова простого комиссара по снабжению действующей армии товарища Войкова : «Мир никогда не узнает, что мы сделали с царскими трупами!»

Задумайтесь, уважаемые, с чего бы это вдруг, с какой такой пьяной радости, обыкновенный рядовой комиссар по снабжению армии (грубо говоря, завхоз или старшина!) становится чрезвычайным и полномочным послом России?! Комендант Юровский, который лично выполнил приказ Центра о тайной ликвидации царя и царской фамилии, а потом отвез в Москву дневники  Николая (тот описывал в них каждый свой шаг, и потому они тогда представляли огромный интерес для Кремля – особенно в вопросах войны и мира с Германией!) был после этого всего-навсего лишь начальником Гохрана (хранилище ценностей), то есть занимал «главный царский расстрельщик» и главный герой на длинной административной лестнице в новой советской империи какой-то незаметный, второстепенный, средней руки государственный пост, а полномочный и очень грозный представитель Уралсовета товарищ Ермаков – этот «гений революции» и главный расстрельщик - вообще выше районного уровня никогда в жизни своей не поднимался.

И ничего – терпели, не перли почему-то на рожон, не рвали рубаху на груди и не требовали от центра особого уважения и почестей, как некогда обиженный советской властью бывший главный царский караульщик Медведев!
Вопрос сразу возникает – А ПОЧЕМУ?
Ответ простой – они знали о своих скромных заслугах и потому до поры до времени молчали. Но ведь про них и их «великие подвиги» знали и другие люди!

А вот рядовой комиссар по снабжению действующей армии товарищ Войков вознесся вдруг выше всех участников той тайной операции государственного масштаба – стал чрезвычайным и полномочным послом советской России в хамской Польше, отношения с которой тогда были просто ужасными.

СТРАННО И НЕПОНЯТНО?!

Да, если не знать всех подробностей этого странного и неожиданного вознесения. А они были, хотя нам сейчас и неведомы. Впрочем, другим людям, надо полагать, тоже неизвестны! Почему-то никто из историков  всерьез не рассматривает его роль во всей этой запутанной истории!

И второе. Почему-то главных расстрельщиков царя Николая и его семьи товарищей Юровского и Ермакова никто и пальцем не тронул, а вот бывшего армейского снабженца товарища Войкова публично, показательно или демонстративно, расстреляли на перроне в Варшаве! 
Могли бы взорвать, отравить, сжечь в номере гостиницы наконец. Нет, показательно расстреляли!
С освещением в западной прессе.

СКАНДАЛ НА ВЕСЬ МИР!!!
Дело чуть до очередной советско-польской войны не дошло! За что ему вдруг такая великая честь?! К тому же его убийца молодой монархист Борис Коверда сразу сдался властям, он никуда не убегал и даже не собирался.

То есть он, как и боевик Мордехай  Богров в свое время в Киевском театре по отношению к Столыпину, произвел ПОКАЗАТЕЛЬНУЮ АКЦИЮ возмездия. Он произнес окружившим его людям весьма загадочную фразу: «Еще не пришло время назвать все причины и все имена!»
Да и герои июльских событий Юровский с Ермаковым почему-то развязали свои языки только после смерти Войкова.

 Глава Уралсовета и тогдашний руководитель края Белобородов еще жив – он в это время является народным комиссаром внутренних дел (он будет орать в подвалах родной Лубянки предсмертным воем в далеком 1938 году), доверенный Ленина и Свердлова член ЦК «товарищ Филипп» - он же Голощекин - тоже жив и здоров (он сгинет там же лишь в сорок первом году), участники той кровавой акции бывшие старшие охранники или разводящие караулов при доме особого назначения  товарищи Медведев и Никулин тоже пока живы-здоровы. Венгерский интернационалист-коммунист будущий премьер Имре Надь и прочие расстрельщики из числа австрияков с латышами целы и здоровы, а вот бывший армейский снабженец  Войков уже убит, причем убит показательно.

А раз Войкова уже нет в живых, значит, амбициозным и жаждущим славы «героям революции» Юровскому и Ермакову можно смело свою собственную версию в жизнь проводить – никто ведь ее не оспорит, никто ведь им не возразит! Даже нарком внутренних дел республики товарищ Белобородов - и тот ни одного слова не скажет ни за, ни против, не возразит ничего – он после своей знаменитой и демонстративной, точнее, демонстрационной поездки в таежную деревню Коптяки, когда его там (днем, в автомобиле) видели десятки свидетелей из числа местных крестьян и железнодорожников, безвылазно сидит в Екатеринбурге в американской гостинице : он там ждет от своих подчиненных доклада об уничтожении царских трупов, то есть ждет результата умелого сокрытия следов совершенно секретной операции государственной важности, согласно своей недавней телеграмме в Центр, товарищу Горбунову, секретарю Совнаркома РСФСР и доверенному человеку Ленина : «Царь уничтожен по воле русского народа, а семья эвакуирована в надежное место!»

Вспомните, Войков сам однажды в театре (перед дамами – был известный ловелас!) случайно проговорился, что он в те дни несколько раз мотался в город и обратно – сначала говорил, что ездил (НЕСКОЛЬКО РАЗ!) якобы для доклада Уралсовету (как трупы горят, что ли?), потом, то ли сам догадался, то ли кто ему со стороны подсказал, начал «песни петь» про нехватку бензина и кислоты.
Это химик по профессии, а потом комиссар по снабжению действующей армии не знает точно, сколько надо бензина и кислоты, чтобы надежно сжечь все трупы?!
Не смешите мои тапочки!!!

Такой бред несет, что просто уши вянут – мол, не хватило тогда бензина при сожжении царских трупов, ошиблись малость, поэтому пришлось ему несколько раз в город ездить за бензином и кислотой.
Повторяю, несколько раз пришлось ездить в город!

Темной ночью ездить, да еще в условиях, когда город практически блокирован, когда даже в окрестностях притаились горцы из «дикой дивизии» и белые офицеры из армии адмирала Колчака. А он рискует и сильно рискует - носится на автомобиле туда-сюда. Да еще темной ночью.
Автомобили тогда в редкость были, в диковинку, так что любое его появление сразу вызовет повышенный, если не сказать, нездоровый интерес у всех окрестных жителей, а тем более у притаившихся в этих лесах белых офицеров – раз автомобиль, значит, большой начальник едет! Да еще и без охраны. Или с небольшой охраной.
И этот бред про нехватку бензина и кислоты несет бывший дипломированный химик, матерый армейский снабженец, а не какой-то там дилетант типа каторжного слесаря Ермакова или вечно пьяного матроса Ваганова.

Да где вы видели среди снабженцев такого неуча или простофилю?! Да он бы в военное время и трех часов не прожил на белом свете при таком своем отношении к нуждам воюющей армии! Особенно в первые жуткие революционные годы, когда к стенке разгоряченные боем и неудачами красноармейцы запросто могли поставить за любую провинность гораздо меньшего размаха, а иногда и просто за косой взгляд. Читайте классиков, как говорится.
И поверьте мне, моему богатому или солидному жизненному опыту, уж кто-кто, а снабженцы в нашей стране никогда не ошибаются! А если иногда чудо великое земное или страшное недоразумение с ними и случается (как сказал в конце пятидесятых годов маршал Ворошилов, правда, несколько по иному поводу – «бес попутал!»), и они все-таки в чем-то где-то как-то порой ошибаются, то исключительно в свою пользу! 


Одно снабженец Войков хотел своей политической трескотней прикрыть – ОПЕРАЦИЮ ПО СОКРЫТИЮ царских трупов. Как вы знаете, комендант Юровский долго и демонстративно (целых трое суток!) палит в урочище Четыре Брата большие и далеко видные костры с одеждой и предметами обихода царской семьи – вспомните, что два первых следователя адмирала Колчака (господа Сергеев и Наметкин) уже с первых своих шагов начали всерьез сомневаться в возможности сожжения царских трупов именно в этом людном месте : они полагали, что здесь производилась лишь операция прикрытия, а трупы царя и семьи уничтожались совсем в другом месте, и потому их срочно пришлось заменить то ли более покладистым, то ли более умным следователем  Соколовым.

Так вот, коммерсант Янкель Юровский, который забыл в спешке в подвале дома Ипатьева свой кошелек, сначала почему-то неспеша три дня палит в урочище большие костры, а потом еще подолгу (два-три часа) пьет чай и беседует в будке то с путевым обходчиком, то с идущими на базар девицами, хотя его в Москве давно ждут!
Очень ждут.
 
И КТО ЖДЕТ?!
Сам Свердлов!!!

Глава ВЦИК, высшего органа новой власти!
А, возможно, и товарищ Ленин со своим неразлучным спутником Зиновьевым (они даже в Разливе вместе в шалаше жили). Тоже люди отнюдь не праздные.
Телеграммы чуть ли не каждый час ему шлют с напоминанием – им (в Кремле) нужны дневники бывшего царя, в которых тот с немецкой пунктуальностью (потом досужие наши историки подсчитали - в жилах царя Николая текла всего одна сто двадцать восьмая часть русской крови!) описывает абсолютно все, любые бытовые мелочи, даже свое настроение и  погоду.
И свои мысли. «Непутевые». Или «несвоевременные».
Для чего дневники бывшего царя Николая были так срочно нужны товарищам Свердлову или Ленину?!

А чтобы узнать, что именно Николай там писал в последние дни. А вдруг там он упомянул что-то про попытки заставить его (силой или угрозами уничтожения семьи) поставить свою подпись под текстом Брестского мира. Товарищей из Кремля Ленина и Свердлова такой момент очень даже интересовал!

Каждый из них, повторюсь, имел свои виды на бывшего царя! «Жизнь царя», по мысли товарища Ленина, например, «должна быть сохранена до той минуты, когда с ней придется покончить» в силу каких-то политических или иных обстоятельств! А сначала надо хорошенько его потрясти – так сказать, «поиметь шерсти клок!»

Царизм прижимал евреев, не давал им развернуться и взять под свой контроль все финансы России, так что «возможность поквитаться со старым режимом», как об этом открыто говорили тогда в Америке, вдохновила многих банкиров на помощь большевикам. Именно Яков Шифф финансировал возвращение Троцкого в Россию! Напоминаю, что это третий или даже второй человек после председателя Совнаркома товарища Ленина!

Все имели тогда свои виды и на Россию, и на царя – каждая страна хотела извлечь свою выгоду. Америка и страны Антанты хотели продолжения войны и все делали, чтобы не допустить выхода России из войны, кайзеровская Германия задыхалась от борьбы на два фронта и поэтому желала революции в России и скорейшего ее выхода из общего фронта Антанты.

Ленин полагал, что в обмен на царскую семью ему удастся ослабить давление ярма, надетого Германией на Россию в Брест-Литовске в марте 1918 года. Сдерживать деятельность союзников в Сибири становилось все труднее, и потому Ленин вынужден был маневрировать, стараясь скрыть свою двойную игру. Поэтому Ленин и Чичерин (комиссар по иностранным делам) вынуждены были все представлять так, что находящаяся в заключении «царская семья взята с использованием силы». То есть грубо говоря, руководители советского государства снимали с себя всякую ответственность – мол, самоуправством товарищи на местах занимаются, а мы с ними поделать ничего не можем – война, союзники перерезали все пути сообщения!

А в это время особо доверенные люди – Юровский, Белобородов, Голощекин, Дидковский, Сафаров – на месте, на Урале, уже все решили и все сделали. СОГЛАСНО РАНЕЕ ДОСТИГНУТОЙ («С товарищем Филиппом») ДОГОВОРЕННОСТИ!!! Осталось только («кое-какие») мелочи утрясти, а потом можно с чувством исполненного долга в Кремль с докладом отправляться, что Юровский вскоре и сделает. Но пока он чего-то выжидает. И потому определенно  тянет время! И при этом рисуется, старается всем запомниться – «еврейского вида товарищ, с черной, как смоль, бородой, обходительный такой, вежливый…»

Представьте себе хоть на одно мгновение, что такой обязательный, исполнительный и пунктуальный человек Юровский – все же бывший коммерсант – сначала  трое суток непонятно зачем далеко видные костры палит, при этом не пускает местных крестьян в лес на сенокос, а потом долгими часами сидит в будке путевого обходчика и ведет с ним за чаем неспешные разговоры про жизнь.

А затем с девушками и городскими матронами у переезда подолгу разговаривает – они потом следователям адмирала так прямо и говорили : солидный такой человек, еврейской наружности, запоминающийся человек. И особо подчеркивали : очень воспитанный и обходительный. Ну да, особенно если сравнивать его с бывшим каторжником Ермаковым или удалым хулиганом Степкой Вагановым, что пугал всех проходивших мимо крестьян бомбами и наганами. Пристает ко всем с вопросами о жизни (как товарищ Ленин в трамвае - к рабочим с вопросом о «текущем политическом моменте», если верить полковнику госбезопасности детской писательнице Зое Воскресенской).

Как будто ему делать больше нечего!!
И это, подчеркиваю еще раз, страшно занятой человек, «специалист по человеческим душам»! Человек, недавно руководивший расстрелом царской семьи. Человек осторожный, осмотрительный, ничего просто так не делающий. Человек, все заранее просчитывающий, все до мелочей продумавший. Психолог до мозга костей.
И вот этот праздный человек (к тому же сразу всем запоминающийся!) пристает к деловым людям (едут на базар или на сенокос)  с разными «дурацкими» вопросами, не имеющими к их делам никакого отношения.

Такое поневоле запомнится!
Прошу отметить еще один важный момент – он сейчас никуда не спешит! Он чего-то или кого-то терпеливо ждет!
А ведь совсем недавно так спешил, что даже в подвале дома Ипатьева свой кошелек забыл, повторю еще раз!

 ЕЩЕ ОДНА ЗАГАДКА?!

Или намек будущим сыщикам?!

В своей знаменитой записке Янкель Юровский допускает, что кроме его похоронного отряда, множество других (посторонних) людей, включая двадцать пять человек из рабочих злокозовской фабрики, завербованных или приглашенных Ермаковым, могли быть «невольными свидетелями» процесса захоронения царских трупов!

 СТРАННО, но НИКТО ИЗ ВСЕХ этих людей, а часть из них потом сознательно перешла на сторону белых, не только НЕ ЗНАЛИ точно, где находятся могилы царя и его близких, НО ДАЖЕ НЕ МОГЛИ ТОЛКОМ ПОКАЗАТЬ РАЙОН захоронения и уничтожения царских трупов! А ведь почти все они были местными, иначе представитель Уралсовета товарищ Ермаков их просто бы не взял в похоронную команду – это, кажется, всем и так ясно : только доверенные и знающие местность люди нужны в таком архиважном и сложном деле! Кроме того, из сообщений следователя Соколова мы знаем, что он и его люди (несколько десятков человек из числа местных опытных горных мастеров, повторяю еще раз!) не просто прочесывали местность, а протыкали ее щупами…

В это время будущий конкурент Юровского по политическому перетягиванию каната славы товарищ Ермаков (или все же исполнитель ВТОРОГО варианта драмы?) в тайне от своих сообщников сначала прячется в темном лесу, а потом по шахтам долго  зачем-то лазит.
А вроде бы ни за что официально не отвечающий армейский снабженец товарищ ВОЙКОВ усиленно, в режиме ошпаренного кота, колесит между городом и деревней на автомобиле, - несколько раз он ведь ездил, повторяю для всех : то ли для ежечасового доклада членам Уралсовета о процессе горения царских трупов, то ли для пополнения запасов бензина для непонятно для чего три дня горящих гигантских и потому далеко видных костров.
Но попутно, разумеется, тайно от всех остальных охранников и костровых, и от Юровского с Ермаковым в том числе, проверяет – надежно ли его орлы  царские трупы спрятали в тайге или болоте?

ВОЗМОЖНО ТАКОЕ?!

 Вполне!!!
А потом он спокойно ликвидирует этих орлов как нежелательных свидетелей и едет в город, ни слова не говоря про конечный результат своей секретной акции официально ответственным за операцию сокрытия царских трупов товарищам Юровскому и Ермакову!
Потому и приходится им потом (уже после убийства в Варшаве советского посла Войкова, который один только и мог их уличить во лжи) сочинять неимоверную бредятину для простаков про закапывание и сожжение царских трупов в урочище Четыре Брата у деревни Коптяки!

Вспомните, свои языки развязали они только после смерти Войкова в 1927 году! А до этого что-то не особо афишировали свои подвиги. Юровский вроде бы написал записку, подлинность которой уже тогда вызывала большие сомнения. А Ермаков вообще молчал первые десять лет.
Но потом Войкова убили – ГЛАВНЫЙ СВИДЕТЕЛЬ и носитель государственной тайны (он ведь запросто мог показать трупы или останки царя и семьи - в отличие от них!) сошел с политической сцены, так что теперь можно смело в бой вступать и оспаривать священное право «великого революционного подвига».

В 1934 году Янкель Юровский примчался из столицы на съезд старых большевиков в Свердловск - Екатеринбург и там начал всем доказывать, что именно он закопал трупы царя и семьи в июле восемнадцатого года и даже точный адрес могилы назвал. При этом продемонстрировал прекрасное знание и выводов следователя адмирала Колчака господина Соколова из города Парижа, и литературных записок члена президиума Уралсовета товарища Быкова. Значит, кто-то из высокой столичной братии или представителей советской власти ознакомил его с этими секретными и потому недоступными для широкой публики архивными  документами?!

И второе – кому-то надо было, чтобы он огласил подробности своего великого подвига. Что он с успехом и сделал. Но при этом особо подчеркнул, что эта секретная информация не должна уйти дальше этих стен.
Зачем ему лично  это надо было?!

Застолбить хотел свой исторический подвиг перед смертью (он был тогда тяжело болен)? Но почему же он преподнес это всем как большой секрет?! Мог бы написать воспоминания и отдать в музей революции, как это все герои революции обычно делают.
Нет, его это почему-то не устраивает.
Опять возникает вопрос – ПОЧЕМУ?
 
Да потому, что начнут умные люди проверять и еще неизвестно, что они там накопают. Вы почитайте еще раз все эти воспоминания (Быкова, Ермакова, Юровского) и вам сразу же бросится в глаза масса несоответствий. Лично у меня такое впечатление возникло – не был никто из них там, и потому пишет либо с чужих слов, либо сочиняет.
А вот умело пущенный правдоподобный слух, да еще для своих, особо доверенных и избранных, старых большевиков, - это гораздо мощнее : они же потом из поколения в поколение будут его передавать! Уж такова природа человека. Юровский был настоящим психологом и потому хорошо знал психологию людей…

Нужные люди (из органов) потом проверяли его письменные показания и сразу обратили внимание – куча приписок на его отчете, причем сделаны они совершенно другим почерком и другими чернилами, вот что интересно! Да и не подписал Юровский свой великий революционный отчет, что на него совершенно не похоже.

Теперь возьмем второго исполнителя секретной акции сокрытия  царских трупов – полномочного представителя Уралсовета товарища Ермакова. Сначала он врал скромно, но при этом всем и везде настойчиво доказывал, что именно он, а не комендант Юровский, был тогда главным, он всем распоряжался, он все провернул так четко и красиво, у него и аргумент весомый или бронебойный имелся для этого : с самим Голощекиным, мол, был на короткой ноге. Потом, позже, уже после смерти коменданта Юровского, он совсем уж разошелся и все подвиги себе приписал.

А во времена правления «дурака Никиты» так расхвастался, что заявил  всем и сразу – именно он один всех в подвале тогда порешил! И царя, и царицу, и наследника, и дочек. А когда его спросили, как он это делал, то Захарыч, не мудрствуя лукаво, ответил просто : стрелял да и все! И даже свой маузер в музей революции сдал, потому как в нем пятнадцать патронов в отличие от примитивного нагана, в котором всего семь пуль – при всем желании не хватило бы тогда у большевика Ермакова на одиннадцать человек свинца!

А ведь все свидетели твердят, что маузер был только у одного коменданта Юровского, а у всех остальных были наганы : их начальник охраны дома особого назначения Медведев специально собирал со всех охранников для расстрельной команды из одиннадцати человек. Ну чего не придумаешь для правдоподобия.

- Ну, а заграничные источники вам встречались? Что империалисты писали по поводу расстрела царя?

- Встречались! – Двойник скептически улыбнулся. – Но ничего нового они в дело поиска трупов или останков не привнесли. Тайна так и осталась тайной! Я лишь перечислю некоторых из тех, кто пытался пролить свет на тайну исчезновения в июле месяце царя Николая Второго, - это майор армии пехоты США Гомер Слаутер, консул Рэй, капитан Мансфилд Камминг из английской службы МИ-6, майор армии Слотер, Стивен Пичон, господа Саммерс, Мангольд, Шей Макнил, Генри Палмер, Джон О-Конор, сэр Чарльз Элиот, инженер Дигби Джонс, репортер полковник Роберт Вильтон – все они так или иначе рассказывали в том или ином варианте то, что работало на одну из двух выше озвученных версий. Захоронение или сожжение…

Так что ничего нового и свежего об обстоятельствах исчезновения царя они не сообщили, а вот изрядную путаницу внесли! И ПОСЕЯЛИ НОВЫЕ СОМНЕНИЯ!
Скептицизм этих людей вполне понятен. Массовое убийство (тогда расстреляно было одиннадцать человек или двенадцать, смотря чьи воспоминания вы прочитали) кажется им маловероятным в небольшой комнате, которая имеет размеры 14 на 17 футов. Сторонники этой версии уверяют, что расстрельщики стояли в дверном проеме. Но он имеет пять футов в размере (полтора метра) - и при всем желании там не могут разом поместиться одиннадцать вооруженных  человек. Разве что станут они там в три ряда и будут палить друг у друга над ухом?
Картина Репина получается…

К тому же, как мы знаем, сам Янкель Юровский находился в комнате, рядом с царем Николаем. Как ему тогда удалось избежать поражения пулями?
Упал, отжался, - как выражался герой путча против ГКЧП, покойный ныне генерал Лебедь? А ведь он, Янкель Юровский,  тоже стрелял, причем первым открыл огонь, а уж затем, сразу же (прошу это особо учесть!) вслед за ним начали стрелять в царя и другие  расстрельщики - латыши, немцы, евреи, венгры. Сразу стали они стрелять, чтоб все будущие жертвы не успели опомниться!

Следователь адмирала господин Сергеев насчитал в расстрельной комнате дома Ипатьева всего двадцать семь пулевых отверстий. Сэр Чарльз Элиот там же насчитал лишь семнадцать отверстий от пуль. Сменивший сыщиков Наметкина и Сергеева особо доверенный следователь адмирала Николай Алексеевич Соколов насчитал там же, в подвале дома Ипатьева, где расстреливали царя и его семью, уже тридцать пулевых отверстий! Вдумайтесь в эти цифры. И попробуйте задать хотя бы себе простой до идиотизма вопрос – откуда такой разнобой в подсчетах?!

Следователь Сергеев эту комнату обследовал целых пять суток, представляете?! Пять суток он там корячился, за что его потом все поголовно упрекали, так что не мог он при всем желании ошибиться! Он первым, по горячим пороховым следам, туда отправился!
«ЧТО ТВОРИТСЯ В НАШЕЙ СИНАГОГЕ»?!

 Кому же  верить?
Кто не умеет считать??
Почему такой дикий разнобой???

ИДЕМ ДАЛЕЕ по логической цепочке.

Комендант Янкель Юровский писал в своей памятной (той самой, от 1920 года) записке, что он приказал стрелять прямо в сердце, чтобы поскорее покончить с этим делом и чтобы было меньше крови в подвале, но большинство пуль было найдено в пределах двух футов от пола – в ноги людям тогда все палачи стреляли, что ли?!
Или на колени всех поставили?
Гадать можно сколько вашей душе угодно, строить всевозможные догадки – мол, доктор Боткин со страху пал на пол при появлении палачей,  на колени перед смертью царь Николай стал как истинно верующий человек.
ГАДАЙТЕ! Но точного знания ведь нет!

И Быков, и Юровский, и Ермаков пишут, что «пули били рикошетом, прыгали по комнате подобно граду». Но следов пуль нет. И ни один из охранников не был ранен этими прыгающими пулями, хотя до них было недалеко, всего метра три, суда по размеру расстрельной комнаты! Расход боеприпасов был ужасным, как писал Юровский.
Но ведь следователи нашли очень мало пуль.

Куда они делись? Застряли в телах?
Или их собрали и унесли?
Мы не будем гадать, а дадим слово сэру Чарльзу Элиоту, британскому высшему офицеру, который 5 октября 1918 года направился по заданию министра иностранных дел Великобритании господина Артура Балфура в город Екатеринбург с особой  секретной миссией :
- «Здесь (в доме Ипатьева) было абсолютно пусто. На стене напротив двери и на полу были отметины от семнадцати пуль… Расположение пуль показывало, что жертвы были застрелены на коленях… Общее мнение, что императрица, ее сын и четыре дочери не были убиты, а были 17 июля высланы на север или на запад…»

Другой британский тайный агент Чарльз Джеймс Фокс издал в 1920 году (до публикации книги члена Уралсовета Павла Быкова «Последние дни Романовых» с красной стороны и книги следователя адмирала Колчака Николая Соколова «Убийство царской семьи» с белой стороны) свою книгу «Спасение царя», в которой уверяет всех, что именно он в июле 1918 года вывел все семейство Романовых через потайной ход из дома Ипатьева в британское консульство! Платежи красным шли через союзническую банковскую систему – товарищ Ленин держал семейство в качестве заложников.


 Король Англии Георг Пятый и кайзер Германии Вильгельм Второй, близкие родственники, кузены Николая и Александры, которые в то время довольно часто расходились в стратегических целях со своими генеральными штабами, возможно, устали от бесконечных переговоров с большевиками и решили наконец прекратить попытки обмена. И тут же поручили агенту Фоксу спасти семейство с помощью тоннеля…
Исследователь Шей МакНил, вроде бы имевший неограниченный доступ к архивам государственного департамента США, указывает в своем исследовании следующие довольно интересные для нас факты :
«С июня 1918 года наблюдается  необычное движение многих британских и американских дипломатов – их действия в Китае были интенсивны, включая переговоры относительно платины в России, именно в это время британский консул Томас Престон, американский консул Генри Палмер собрались вместе как-то с тогдашними руководителями Уралсовета большевиками Белобородовым и Голощекиным для обсуждения этой важной проблемы…»

ВДУМАЙТЕСЬ только в эту информацию – Екатеринбург обложен белыми войсками, надо думать об обороне города, а руководители Уралсовета встречаются с иностранными консулами и договариваются о поставках платины за границу! Они головой рискуют, ведь за оборону города отвечают перед центром. И тут же переговоры ведут.
ВЫ ЧТО - НИБУДЬ ПОНИМАЕТЕ?!

Есть свидетельства, что золото и платина, ранее содержавшиеся в Екатеринбурге, давно большевиками оттуда вывезены. Но вот документ – 10 июня американский консул в Екатеринбурге мистер Генри Палмер направил в британское консульство в Москве срочную телеграмму от британского консула, уже упоминавшегося мной сэра Тома Престона. В одном из отчетов сэра Слотера упоминается, что американский консул был единственным человеком, которому доверяли все абсолютно – и большевики, и союзники! Но что интересно : позже оказалось, что не все даже в британском правительстве были в курсе закупок…
Теперь обратимся к большевикам.

Им надо о спасении думать, об обороне города от наступающих белых войск, а они коммерцией мирового масштаба занимаются. У меня просто нет слов…
- Ну почему же, - слегка возразил я, - Якоб Шифф в свое время финансировал возвращение товарища Троцкого из Америки в Россию. Немцы товарища Ленина в Россию привезли в своем запломбированном вагоне, а американцы в пику им на пароходе Троцкого следом подсунули. Ведь не за красивые глазки или за умные слова они это делали! А потом, после революции, пароходы с золотом уходили из Советской России – Швеция не успевала его переплавлять и свое клеймо ставить! Помните слова товарища Ленина о том, что «за золото капиталисты нам продадут даже веревку, на которой мы их потом повесим!» Так может именно в этом и кроется разгадка этой хитроумной операции?!


Война войной, но ведь золото и платина всегда в цене! Особенно у таких хитромудрых и практичных людей, как северных американцев…

- Может быть! Мы ведь не знаем всех хитросплетений политики. Если даже казначей английского правительства не в курсе, то что уж про нас говорить?! Идем, однако, далее. Когда сравниваешь книгу Павла Быкова и памятную записку Янкеля Юровского, то кажется, что они (или те, кто за ними стоял) просто творчески переработали материал, собранный в свое время следователем адмирала Соколовым.

- Масса нестыковок! – Влез в его речь я. – Согласен! Сразу бросаются в глаза, так сказать, криком кричат или выпирают. Вот, например, тот же Быков пишет : «Самый расстрел прошел НЕЗАМЕТНО. Выстрелы не были слышны. Даже караул по охране дома ничего не знал и еще два дня аккуратно выходил на смену!» Уму непостижимо – даже караул не знал! Интересно, как могли цензоры или кураторы пропустить в книге такую дикую оговорку? Или специально пропустили?!

- Большевики запустили сразу несколько версий насчет исчезновения царской семьи, потому и такая путаница. Одно ясно и несомненно – в течение трех лет после исчезновения царского семейства из дома Ипатьева ни союзники, ни белогвардейцы, ни многочисленные тайные агенты Германии или Англии так и не смогли добыть твердых и убедительных доказательств, что бывший русский царь Николай Второй и его семья были в июле восемнадцатого года  расстреляны или спасены. Хотя Германия тогда располагала одной из крупнейших и сильнейших разведок мира, прошу это помнить…

- Но ведь те же немцы, - опять с жаром перебил рассказчика я, - могли вопрос ребром поставить : или вы немедленно выдаете нам немецких принцесс – или войска генерала Гофмана атакуют ваш красный Питер!

- Могли! – Согласился двойник, но тут же почему-то наморщил лоб. – Но вы, молодые люди, сейчас оцениваете то время с позиций сегодняшнего дня. А его надо оценивать с позиций восемнадцатого года - повнимательнее взгляните на ту военную ситуацию, что сложилась вокруг города Екатеринбурга в июле восемнадцатого года : он фактически блокирован объединенными вооруженными силами союзников Антанты (войсками адмирала Колчака и силами белочехов), в самом городе неспокойно, так что вопрос его падения – дело нескольких дней! И еще учтите одно обстоятельство – тогда все : и союзники (Антанта), и их противники (Германия) всерьез подозревали и друг друга, и большевиков в ведении двойной игры. Те же американские агенты потом так и напишут, со своей техасской простотой или прямотой : большевики до последнего вели торг!

В этих условиях руководителям советской России (Ленину, Свердлову, Зиновьеву, Троцкому) проще простого выкрутиться из этой ситуации – они могут сослаться на «самоуправство местных властей» или на гнев революцией разбуженного русского народа! Что потом и вышло…
Но мы немного отвлеклись.

Юровский принялся за чтение книги следователя Соколова незадолго до ее публикации, поскольку в своей секретной речи в 1934 году перед старыми большевиками (в Свердловске) он упоминает о ней. Что здесь сразу же бросается в глаза?

Юровский привел свою историю в соответствие со свидетельством Соколова!  Эти моменты могут быть легко обнаружены, когда прочитаешь «Записки» Юровского от 1920 года и его речь от 1934 года. Так, в оригинале истории от 1920 года нет собачонки Джемми, а спустя четырнадцать лет он вдруг припоминает, что в расстрельной комнате при дамах были подушечки, сумочки и, «кажется, маленькая собачонка». Как можно не заметить лающую собачонку?

В  своих «Записках» Юровский пишет, что впервые узнал о дате предполагаемого расстрела царя лишь 16 июля. Но следователь Соколов доказал, что большевики Голощекин и Белобородов обсуждали судьбу царской семьи намного раньше. Он даже нашел черновые записки, так сказать, первые наброски, где в дате возможного расстрела царя и его семьи стояли лишь единицы, а далее шел пропуск, а семерка (17 июля) была вписана гораздо позже, причем чернилами другого цвета и совершенно другим (лево наклонным) почерком. Обратите на это внимание!

Соответственно, в своей секретной речи Юровский говорит уже совсем не то, о чем писал в своих «Записках» в 1920 году : «Около 10 или 11 июля Филипп (Голощекин) сказал мне, что Николай должен быть ликвидирован и что необходимо готовиться к этому»…
Сразу же зададимся простым до идиотизма вопросом : если он имел почти целую неделю времени, то почему же тогда так плохо подготовился? На коммерсанта Юровского все это никак не похоже! И в данном случае на русский авось все не спишешь!

Он всегда все тщательно – до мелочей - продумывал, все просчитывал. А здесь, как видим, все делалось в страшной спешке. Тогда что это значит? Да только одно - Юровский привел свою речь в полное соответствие с данными следователя Соколова. Или его «попросили» привести в соответствие…
    Все гениальное просто! Как сказал следователь Соколов, все просто и ясно, если преступление раскрыто. Но эту тайну, это преступление, похоже, никто не раскроет. Никто не знает, что там произошло. И теперь уже никогда не узнает. Войкова нет, Берзина нет, а каторжнику Ермакову верить – последнее дело! А выводы делайте, дорогие мои, сами. В меру своего  ума и фантазии…

- А с какой стати товарищу Андропову надо было срочно уничтожать в семьдесят седьмом году дом Ипатьева? Ему какой прок от этого? Что его заставило?!


- Повторяю, - двойник даже посуровел, - Юрий Владимирович Андропов тогда был председателем КГБ СССР! Генеральный секретарь ЦК КПСС наш дорогой товарищ Леонид Ильич Брежнев, этот «бровеносец в потемках», уже еле ходил и еле говорил! За него даже отчетные доклады на съезде родной коммунистической партии диктор Игорь Кириллов и знаменитый актер Вячеслав Тихонов-Штирлиц по телевизору всем простым советским людям, этой «новой исторической общности», читали с чувством, с толком, с расстановкой, что было не слыхано и не видано на пленумах и съездах еще со времен Ленина. А желающих занять место впавшего в старческий маразм  генсека тогда  много было. И поэтому любая деталь имела огромное значение – вспомните, как членов Политбюро товарищей Кулакова, Машерова, Романова умело убрали (просто физически уничтожили или же умело дискредитировали) как возможных претендентов на кремлевский трон, который мог наш «дорогой Леонид Ильич» освободить в любой день и час в силу преклонных лет. И в какой - то момент товарищ Андропов понял, что никто точно не знает ответ на этот исторический вопрос : куда же в июле девятьсот восемнадцатого года большевики дели трупы царя Николая и его семьи?

 А тут еще на Западе появились десятки, если не сотни, «чудом спасшихся» от расстрела царских наследников Анастасий и Алексеев, которые начали поливать грязью историю нашей страны, претензии какие-то предъявлять, компенсации требовать, судами пугать, а в это время СССР, напомню, политику разрядки, мира и дружбы проповедовал. Всем в мире доказывал миролюбие и гуманизм. Всем голодным и убогим помогал, чем только мог, зачастую за счет своих граждан! Светочем надежды был для всех!

А тут вдруг такие клеветнические измышления, способные очернить гуманную миролюбивую политику Советского Союза. Да и новая наука - генная инженерия - поразительных успехов достигла. И вдобавок ко всему куча книг про расстрел царя вдруг на западе появилась – тут и записки посла Гибса, и знаменитые мемуары английского эмиссара сэра Элиота, и всевозможные секретные архивные материалы, ранее недоступные даже для исследователей.
А что из всего этого следует, скажите мне?!
Да только одно – по капле крови можно узнать, кто именно был тогда расстрелян в подвале дома Ипатьева! Слухи ведь никогда не возникают на пустом месте! А после расстрела царя  слухи заполонили весь город. Несколько лет ведь тогда никто не верил, что вся царская семья там была расстреляна. Сам Николай Алексеевич Соколов до последнего момента сомневался! Да и было отчего!

Столько следователи адмирала искали и ничего не нашли. Искали по свежим следам, искали, имея на руках свидетельские показания убийц царя. Пешком ходили, бревна на мостках считали, шаги по пять раз отмеряли, все подозрительные могилы раскапывали, во все шахты заглядывали, все удобные и неудобные места осматривали. Землю нюхали, золу пальцами перетирали – «мимо кассы!»

  Вот большевики Быков или Юровский что-то там о тайных могилах упоминают. Но ведь полсотни опытных уральских горных мастеров и около сотни добровольных копателей – последовательно три команды во главе с капитаном Малиновским, юристом Магницким и надворным советником Кирстой все там перерыли, все осмотрели – не было там никакой вырытой земли : трава по пояс везде росла! Какая тайная могила, родимые?!
О чем вы, убогие?!
Могила  - да еще на дороге, в бочажине?!

Там же вода мгновенно выступает! Грязь засасывает. Попробуйте только покопайте!! Просто любопытства ради рискните! Вымажитесь «по самое не хочу» и только…
Все проверяли, все осматривали следопыты адмирала, прошу особо заметить из числа местных горных мастеров, а не абы кого! Всех подозрительных задерживали. Все окрестные заброшенные железорудные шахты – а их там аж тридцать три штуки – осмотрели. Всю землю прощупали. Все подозрительные могилы разрыли. Все окрестности щупами прокололи. Но ничего не нашли. Только один отрезанный палец - и все! А ведь они долго искали! Уходили оттуда уже под пулями – и не нашли ничего…

 Ничего, повторяю, профессионалы не нашли, кроме аккуратно отрезанного непонятно зачем и непонятно где пальца царицы. А ведь оба большевика твердят, что палец не был аккуратно отрезан, а был оторван при взрывах гранат, которые они бросали в ствол, чтобы его обрушить.
Неужели вы думаете, что опытнейший юрист Соколов мог что-то спутать и не смог отличить оторванный палец от отрезанного?! Тут, пожалуй, и дурак не ошибется…
Все перелопатили, все пересмотрели, но нашли только палец! И ничего более! Странно, однако…

По словам полковника Кобылинского, сам Чемодуров (постельничий царя Николая) не верил тогда в убийство государя : «Убили Боткина, Демидову, Харитонова, Труппа, а всю августейшую семью вывезли, причем убийством названных лиц симулировали убийство царской семьи! Для того и симулировали погром в доме Ипатьева! »
Таких версий было множество, и многие люди в Екатеринбурге им верили. В доме ведь нашли волосы княжон!
 Четыре пучка аккуратно обрезанных волос. Чемодуров признал их принадлежащими великим княжнам. Зачем их всех стричь? С какой целью? Для чего?
ЛОГИКА ДОЛЖНА БЫТЬ ВСЕГДА – ДАЖЕ В САМЫХ ИДИОТСКИХ ПОСТУПКАХ. Но мне лично очень трудно представить в роли идиотов большевиков Юровского, Белобородова, Голощекина или Сафарова. Последний ведь с Лениным в заграницах проживал. И вместе с ним в Россию приехал в запломбированном немецком вагоне. А Ильич дураков около себя недолго терпел, как уверяют все поголовно знавшие его!

Так зачем тогда стричь, еще раз спрашиваю?!
Разве что внешность изменить.

Тогда опять вопрос – А ЗАЧЕМ?!
 Если заранее знали, что всех расстреляют, а не вывезут, то зачем же их стричь?

Да и борода у Николая вроде бы короче стала – об этом священники говорили. Они (Сторожев, Буймиров) опешили, увидев бывшего царя с укороченной бородой – то ли царь, то ли не царь, так что комендант Юровский даже спросил об их заминке в богослужении. И Георгиевского креста на груди у Николая, на гимнастерке, тогда не было, хотя он с ним никогда не расставался. И потому один из следователей Адмирала – господин Наметкин – так долго и нудно всех свидетелей допрашивал : видели они крест на гимнастерке царя или нет? И при богослужении раньше, в прежние визиты, бывший царь всегда охотно подпевал священникам, а тут все время молчал, словно воды в рот набрал. На него это совсем  не похоже ...

- А «может сука Голощекин все врал», - осторожно предположил я, - как когда-то в порыве то ли ярости, то ли отчаяния выкрикнул молоденький охранник из местных Стрекотин? «Не хочется думать о смерти, поверь мне, в семнадцать мальчишеских лет», как в той знаменитой песне поется?! И потому этот юноша такое вдруг выдал…
- Еще первый следователь Адмирала, член окружного суда Сергеев не упускал из виду версию подмены царя Николая и его семьи двойниками. И потому довольно подробно расспрашивал указанных священников и о кресте, и о бороде. Много страниц исписал, кстати…
- Знать, были у него сомнения?

-  Я не знаю! – Честно ответил двойник. – Были или нет – нам это совершенно неизвестно. Ни Сергеев, ни Наметкин свои сомнения на этот счет на бумаге не изложили. А потом сгинули неизвестно где. Так что ничего нового узнать при всем желании нельзя! А вот начальник штаба третьей армии товарища Берзина бывший капитан генерального штаба господин Симонов, перебежавший на сторону белых (сибиряков) в самый тяжелый для красных момент, докладывал в городе Омске, в Ставке, лично адмиралу Колчаку : «Я слышал как-то случайно от комиссаров, что наследник и княжны живы, но неизвестно где находятся!»   
Наверняка Юрию Владимировичу все материалы по этому темному делу доставили, а их немало за прошедшие шестьдесят лет в секретных наших архивах скопилось.

Товарищ Сталин ведь в свое время тоже интересовался этим вопросом, гений сыска, умнейший из умнейших, хитрейших из хитрейших нарком госбезопасности маршал Лаврентий Палыч Берия занимался, говорят, этим темным делом, даже недалекий и малограмотный волюнтарист -«кукурузник» генерал-лейтенант запаса Хрущев в бытность свою первым секретарем ЦК КПСС – и тот интересовался поисками трупов царя Николая Второго и его семьи.
 
Политрук- полковник, а потом и маршал «наш дорогой Леонид Ильич» своего доверенного друга, министра внутренних дел товарища Щелокова, на Урал посылал – тот самолично в подвал многострадального Ипатьевского дома спускался, там что-то долго и внимательно осматривал и обследовал. Вот мне как-то говорила одна сотрудница музея революции, что в доме Ипатьева тогда был расположен - приехал, мол, министр внутренних дел СССР генерал армии Николай Анисимович Щелоков, осмотрел все и спрашивает ее : «А вы мне кровь царскую на стенах подвала покажете?»

А она ему в ответ : да, бог, мол, с вами, уважаемый, – столько лет ведь уже прошло, почти шестьдесят, со дня расстрела царской семьи, так что там все давно высохло…
Интерес к исчезновению царя и его семьи, как видите, в стране возникает периодически. И каждый новый глава нашего государства прямо-таки считает своим прямым долгом ознакомиться с материалами по этому темному делу. Но о результатах ведь ничего не сообщается.

ОПЯТЬ ВОПРОС – ПОЧЕМУ МОЛЧАТ?!

Если бы что-то стоящее раскопали – и в прямом, и в переносном смысле – то непременно бы сообщили или же кто-то из верхнего эшелона власти допустил бы утечку информации либо в виде слухов, либо в виде какой-нибудь писанины за кордон. Скажу вам по секрету, что даже один из секретарей генерального секретаря ЦК КПСС товарища Андропова работал на французскую разведку.

Значит, даже они, всезнающие руководители страны Советов и тайных служб, не знали точно, где именно покоится бывший царь! Следы преступления, то есть трупы или останки царя и его семьи, тогда настолько умело были спрятаны, что найти их невозможно, особенно спустя столько лет. Спору нет – умные люди провели тогда операцию, при этом так все и всех запутали, что даже после официального сообщения о казни русского царя им никто не поверил, что и требовалось доказать!

Даже свои люди, специально отобранные и собранные на какое-то там очередное партийное заседание или совещание, до мозга костей большевики, и те после публичного заявления Филиппа Голощекина о казни бывшего царя Николая Второго тут же вразнобой, в несколько голосов закричали ему : «Покажи нам труп!».
 
Казалось бы, ЧЕГО ПРОЩЕ – раз царя расстреляли и даже объявили об этом публично, через местные газеты, то покажите тело хотя бы своим деятелям, особо избранным людям, чтобы развеять многочисленные слухи и сплетни.

Нет, они, руководители Уралсовета, этого почему-то не сделали. Действуют как будто вопреки революционной логике. И вопреки здравому смыслу тоже, от себя добавлю. Значит, были у них для этого какие-то свои, особые мотивы. До сих пор ведь толком неизвестно, какие именно внешнеполитические мотивы заставили большевиков тогда так поступить. Именно внешнеполитические, смею вас уверить! Борьба ведь, повторюсь, тогда шла не только с белыми войсками или с интервентами-западниками, но и внутри самой правящей большевистской верхушки!

Если уж по Брестскому миру дело дошло до раскола и прямых и открытых угроз Ленина сложить с себя все полномочия и ответственность за судьбу революции, то что говорить тогда про вопрос судьбы бывшего царя?!
Повторяю, есть разные версии произошедшего, но точного знания нет! Нет ни у кого! До сих пор нет!

Быков пишет одно, Ермаков - другое, Юровский - третье. И каждый старается переплюнуть другого. А если внимательно почитать их писанину, то поневоле закрадывается крамольная мысль – они не все знают, они не все говорят! Сразу вопрос – ПОЧЕМУ?!
Или не знают, или им приказано молчать.

Когда читаешь воспоминания, то сразу бросается в глаза – что-то гладко все у них получается! Как будто кто-то специально ознакомил этих писак с архивными данными, с изысканиями Соколова, Дитерихса, Сергеева, Наметкина.
Вы почитайте внимательно эти архивные творения – и вам станет ясно, что не все в их признаниях правда : иногда возникает мнение, что их там в тот или иной момент не было, что они или рассказывают о том или ином событии с чужих слов, или же попросту пишут под диктовку!
И КАКОЙ ВЫВОД ДОЛЖНЫ СДЕЛАТЬ ВЛАСТИ?!

Они решили на этом темном деле раз и навсегда поставить точку, чтобы больше никто не поносил и не позорил нашу страну. У них там, в Англии или во Франции, скольким Людовикам да Карлам голов за тысячу лет наотрубали – и ничего, считают себя самыми настоящими демократами и даже высококультурными людьми, а нас одним неизвестно кем и неизвестно где расстрелянным царем целых семьдесят лет попрекают, хотя ведь точно неизвестно, что тогда произошло!

Если я вам еще не надоел, то приведу  строки из одного документа. 26 июня 1975 года товарищ Андропов доложил в ЦК КПСС: «Антисоветскими кругами на западе периодически инспирируются различного рода кампании вокруг царской семьи Романовых. И в этой связи нередко упоминается бывший особняк купца Ипатьева в городе Свердловске. Дом Ипатьева продолжает стоять в центре города! Представляется целесообразным поручить Свердловскому обкому партии решить вопрос относительно особняка в порядке плановой реконструкции города».

Вопрос быстро решили – ДОМ СНЕСТИ!

Голосовали, как всегда, члены брежневского Политбюро единогласно. Соответствующее уведомление о сносе дома тут же отправили в Свердловск. Однако тогдашний первый секретарь обкома партии Яков Петрович Рябов своей репутацией в глазах народа и старых коммунистов очень дорожил – там ведь музей революции располагался. И потому он всячески тянул с решением.

Да и старые большевики – не чета нынешним низкопоклонникам! Они грудью встали на защиту музея революции. И соответственно стали бомбардировать письмами Москву. Это сейчас на все письма и жалобы ответ один – нет денег! Хотя закрома родины трещат…
А тогда к ним относились с очень большим вниманием. Тем более, что жалобы косяком шли от заслуженных и уважаемых людей, обидеть которых – не только грешно, но и опасно: они ведь легко могут на партконференции при тайном голосовании прокатить!

Свердловчане на этом не успокаиваются и пишут уже лично председателю Совета министров РСФСР товарищу Соломенцову, который был коренным свердловчаниным. Тот ответил землякам коротко – РАЗБЕРЕМСЯ!

Зима прошла спокойно, но летом 1977 года над домом Ипатьева опять нависла угроза уничтожения. И опять свердловчане пошли по проторенной дорожке, в Москву, только теперь пишут уже главному идеологу партии товарищу Михаилу Андреевичу СУСЛОВУ : «Кто-то по непонятной бездумности и политическому легкомыслию, не желая считаться с историческим прошлым… добился, чтобы исторический памятник… был снят с госохраны…»
 
 Я вам могу теперь без опаски перечислить этого загадочного КТО-ТО, который принимал решение о сносе памятника, игнорируя волю заслуженных членов партии, жителей  славного города Свердловска: Брежнев, Андропов, Гречко, Громыко, Косыгин – и далее по списку все члены и кандидаты ленинского или брежневского Политбюро!

- Может, у вас на памяти есть какие-то аналогии? – Мне хотелось провести в связи с этим темным делом хоть какую-нибудь историческую параллель. – Может, ранее был какой-нибудь прецедент?! Тогда нам легче сравнивать. И делать соответствующие выводы, а то как-то не совсем убедительно звучат все задействованные аргументы …

- Аналогии в истории всегда есть! – Двойник загадочно улыбнулся. – В те же годы, кажется, в семьдесят третьем, решался вопрос о захоронении или уничтожении останков фюрера, которые наши контрразведчики из «СМЕРШ» нашли в саду второго мая сорок пятого года около имперской канцелярии полусгоревшими. По зубным протезам быстро установили – это протезы самого фюрера! Правда, для этого пришлось переворошить весь Берлин, чтобы найти личного зубного врача Гитлера-Шикльгрубера. Останки эти в простом деревянном снарядном ящике захоронили в Дрездене на территории советского военного городка. И на долгие четверть века благополучно забыли! А вот в 1973 году про них почему-то вспомнили! И глава КГБ СССР товарищ Андропов послал в политбюро ЦК КПСС сверхсекретную записку, где обосновал свое решение: «Эти вещи (останки фюрера) со временем дурными головами могут быть провозглашены святыми мощами!»

И потому он рекомендовал срочно их уничтожить, а пепел сбросить в реку. Как говорится, и концы в воду! Правда, тогда никто ни из специалистов, ни из руководства не сомневался, что это были подлинные останки фюрера, а сейчас вот многие сомневаются. Уж такова человеческая натура, что тут поделаешь…
- Значит, по аналогии, - я с нажимом произнес это слово, - решили партийные боссы в Кремле и все связанное с бывшим царем уничтожить,  дабы со временем у нас в стране «дурные головы не объявили их святыми»?!

- Вполне возможно! Но тогдашний первый секретарь обкома партии товарищ Рябов отнюдь не спешил взять под козырек и исполнить решение высшего органа советской власти - да мало ли что они там, в Москве, намудрят и напишут, а ему здесь жить, ему потом все последствия расхлебывать!

 А вот сменивший его в ноябре 1976 года на посту первого секретаря обкома партии  Борис ЕЛЬЦИН  долго не думал и несильно мучился угрызениями своей совести – мгновенно взял под козырек и за одну ночь сровнял с землей бульдозером бывший ипатьевский «дом особого назначения», а освободившееся место тут же приказал заасфальтировать! Выполнил и отрапортовал…

Потом, правда, уже в бытность свою президентом «обрезанной» страны (по его личной воле, кстати!) неуклюже оправдывался: «Глазам своим не верю!»
И так далее. Ну, оправдываться у нас все умеют! Научились. И чем выше сидит, тем доходчивее оправдается!

Вот его начальник Яков Петрович Рябов не побоялся грозного и всемогущего Политбюро и потому тянул со сносом дома, а Борис Николаевич ЕЛЬЦИН готов был исполнить любой приказ, любую дурь, лишь бы только в Кремле заметили, оценили, продвинули!!

Вы почитайте его заявление о вступлении в коммунистическую партию: «Хочу быть в первых рядах!» Благоразумно не указал, как все прочие, что хочет быть в первых рядах строителей коммунизма! «В первых рядах» и все! Коротко и ясно. Он ведь еще в юности (после восьмимесячного пребывания в банде) поклялся, что станет «очень большим начальником». И потому пер напролом. Какая честь?! Какая совесть?! О чем вы, родимые?!
- Но ведь он оправдывался, что невозможно было не выполнить этот приказ! – Слегка «укусил» рассказчика я.

- Оправдать можно все, что угодно! Любую подлость! Ведь говорил же своим солдатам Гитлер такие слова: «Забудьте о такой химере, как совесть!» – Наш Вергилий задумался. – Или, например, в суде платные защитники пытаются оправдать детоубийцу. И к милосердию взывают, и к человечности, и про трудное детство его рассказывают, и про его стояние всю ночь голыми ногами на снегу: послушаешь иного - обрыдаешься... Оправдываться власти у нас умеют!

За семьдесят лет хорошо делать это научились! Профессионально. А за последние десять демократических лет такого наплели и навалили, что народ уж и не знает, кому верить и кого слушать. Всю нашу историю испоганили и оболгали. И совесть их не мучает!
- А ежели замучает вдруг, во что верится с трудом, то можно ведь деньжат бюджетных подбросить на церковь или в святую землю за казенный счет слетать – и все пройдет!!!

- Это они так считают! Но ведь народ все помнит! И рано или поздно припомнит, как бы они не каялись и не просили прощения за дела свои тяжкие! Тот же товарищ Рябов спокойно сейчас ходит по городу без всякой охраны. А бывший теперь уже «большой начальник» и бывший глава Россиянии господин Ельцин-Рэльцин меньше чем с сотней дюжих охранных рыл на своей малой родине не показывается – как говорится, знает кот, что натворил…

- Ну да, - протянул Виктор, - появится Борис в родной деревне Будка, а там ему мигом добрые люди его собственную «будку» начистят или даже вилы в зад с непередаваемым удовольствием воткнут – причем первыми вся многочисленная родня будет! Его двоюродный брат так прямо и сказал Борису и стране об этом по телевизору еще в девяностые годы, стоя на куче навоза в родном дворе…

- Ну, а все-таки, почему снесли дом Ипатьева именно в 1977 году? Шестьдесят лет после расстрела царской семьи дом простоял – и ничего, а тут вдруг решили снести…
- Я вам сейчас одну статейку прочту, - наш рассказчик покопался в архиве. – Вот, нашел! Автор В. Кашица пишет в номере «Литературной газеты» от 9 октября 1991 года :
- «То, что Ипатьевский дом, простоявший мрачные сталинские времена, вдруг был взорван, не случайно… Дом был взорван осенью 1977-го года, и в том же году в Англии вышла книга Энтони Саммерса и Тома Мэнгольда «ЦАРСКОЕ ДОСЬЕ». Не она ли поторопила Политбюро снести дом Ипатьева до основания?!»

- Нет человека – нет проблемы?
- Вот именно! – Тут же охотно согласился с нами рассказчик. - Нет дома Ипатьева – нет и любителей что-то там попытаться найти. Все, на этом темном деле ставим крест, как сказал товарищ  Бронштейн-Троцкий! Давайте рассуждать здраво. Дело ведь не только в том, кто и где закопал или сжег тела бывшего царя и семьи. Дело в наследстве : где драгоценности царя и семьи, где архивы, где вклады? Наконец, недвижимость у царской семьи была и ,надеюсь, все еще есть - и у нас в стране, и за кордоном. Если какой-то суд (у нас или за кордоном – не суть важно) вдруг признает бывшего царя уничтоженным по приказу правивших тогда властей, то надо будет многочисленным родственникам выплатить соответствующие компенсации. И немаленькие! Тут уж двумя официальными россиянскими минимальными должностными окладами не отвертишься! Да и родственников тех – вагон и три аэробуса! Видали, сколько их разом приперлось на похороны в Питер якобы царских, случайно найденных действующим полковником Рябовым на старой коптяковской дороге, костей?! 

А КОМУ ЭТО НАДО?! Особенно сейчас!

Эдак одному только заплати – мигом стокилометровая очередь жаждущих и страждущих получить что-то от государства выстроится, никаких «закромов родины» тогда не хватит! У нас халяву любят. А на Западе тем более!

И столько пострадавших от советской власти появится и тут, и там, что они, родственники и жертвы репрессий, даже превысят все население страны на тот момент!
Тогда не лучше ли поставить на этом деле крест, раз все равно ничего толком неизвестно и следов не осталось?!
Да и наши казенные службы любят из всего делать тайну! Ведь до сих пор гадают люди : а кто же именно стрелял в председателя СНК товарища Ленина в августе месяце (через месяц после расстрела царя и семьи)?!

Слепая старая революционерка Фанни Ройнд, она же знаменитая правая эсерка Каплан, которая дальше трех сантиметров ничего абсолютно не видит?

ИЛИ ЖЕ КТО - ТО ЕЩЕ?! Тогда сразу возникает второй вопрос – а КТО? И зачем?
Да и Ленин приподнялся с земли и спросил своего верного шофера Гиля : «Его задержали?» Тот не понял заданного вопроса. И тогда раненый Ильич повторил вопрос и тут же уточнил, четко и ясно спросив : «Задержали матроса, который в меня только что стрелял?!» Как видите, раненый Ильич, лежа в луже крови, говорит не о женщине, а о каком-то матросе, который в него только что стрелял…

А скажите мне, кто и за что убил первого декабря 1934 года в Смольном в Ленинграде любимца партии и народа, верного соратника и лучшего друга вождя всего советского народа Сталина, первого секретаря города Ленинграда товарища Сергея Мироновича КИРОВА?!
Исключенный из партии коммунистов безработный озлобленный на всех и на вся ревнивец Леонид Николаев?

Допустим. Тем более что официальная версия о том же кричит вот уже почти семьдесят лет.  Но тогда скажите мне, дорогие мои слушатели, – а как он, простой человек с улицы, с заряженным револьвером прошел в тщательно охраняемый коридор Смольного?! И куда, спрашивается, тогда смотрела многочисленная охрана?!
СТАЛИН примчался в Ленинград в тот же день и лично попытался допросить убийцу Кирова – этого самого исключенного из партии безработного Леонида Николаева, а тот сразу крикнул ему: «Вы об этом у начальника охраны лучше спросите!»

А вот начальник личной охраны товарища Кирова уже умер – три сидевшие рядом охранника живы - здоровы, а он, товарищ Борисов, скоропостижно скончался от травмы головы при столкновении грузовика с кирпичной стеной дома, когда грузовик в него врезался «совершенно случайно». Вы об этом можете прочитать в материалах двадцать  третьего (Хрущевского) сьезда КПСС. Так что Сталину допрашивать было уже некого! Вот такая оригинальная концовка у этого громкого дела…

А не напоминает ли вам убийство любимца партии и народа товарища Кирова (Кострикова)  историю покушения на бывшего царского  премьера Столыпина?! Вот то-то же!
 Одно я вам скажу – мы не знаем нашей родной истории, и нам ее отнюдь не спешат приоткрывать и показывать. Впрочем, нашим кремлевским вождям тоже…

- А скажите, - мне хотелось узнать его мнение, - зачем большевикам понадобилось убивать царя? Ведь он был уже неопасен. Он отрекся, наследник отрекся, все отреклись. Царизм полностью себя исчерпал. Никто тогда не хотел и слышать о нем! Царь никому не был нужен! Развязал войну, погубил империю. Реформы всякие обещал, но так и не провел. Землю крестьянам не дал, хотя обещал. Словом, все его покинули – ведь опору царь себе ни в низах, ни в верхах не создал! Белые генералы – все, как один, - сражались за идеи демократии, за созыв Учредительного собрания. Царь им был и даром не нужен! Он никак не вписывался в политическую систему новой России. Царь ведь всерьез рассчитывал уехать за границу, как его кузен бывший кайзер Вильгельм после революции в Германии.

- ЦАРЬ ВСЕГДА ОПАСЕН!

 Давайте смотреть на вещи прямо и непредвзято. Царь золото российской империи в Англию вывез? Вывез - более двух с лишним тысяч тонн, а здесь оставил всего какие-то жалкие одиннадцать тысяч пудов или менее одной тысячи тонн, так, на всякий случай оставил, все-таки война идет, деньги нужны на текущие военные расходы! Под благовидным предлогом царь вывез русское золото за кордон – для закупок оружия якобы, но ни оружия, ни снаряжения он так и не получил. За три года войны ни одно английское судно не вышло из знаменитой ливерпульской гавани! Это мы хорошо знаем.

Но мы ведь другого не знаем – А НАДО ЛИ было английское оружие сюда везти? Может царь Николай Второй на всякий случай ПОДАЛЬШЕ ЗОЛОТОЙ ЗАПАС трехсотлетней империи отправил, надежно спрятал, под присмотром родни, как, например, сейчас наши олигархи награбленное народное добро прячут за кордоном?!

ВОЗМОЖНО ЛИ ТАКОЕ? А почему бы и нет?!

Невозможное всегда возможно, если сильно захотеть! Вон президент и генеральный секретарь ЦК КПСС товарищ ГОРБАЧЕВ за пару лет в конце восьмидесятых годов спокойно вывез две с половиной тысячи тонн советского золота за кордон – и ничего, спит спокойно, ездит по всему миру с лекциями, пиццу на западе рекламирует при любой возможности, чтоб младшей  своей внучке на новое платье деньжат наскрести, а то появится она, бедняжка, на «балу миллионеров» в Париже, как та сказочная Золушка.

А ведь тогда (в восьмидесятых годах!) войны не было, и особой необходимости тратить на гнилой рис и просроченную американскую тушенку из запасников армии в Западной Европе золотой запас страны не было. Достаточно было всего лишь цены закупочные для своих крестьян повысить. И никто его за это действо (за хищение золота коммунистической партии и советской страны в размере 2505 тонн!) в подвал дома Ипатьева или ему подобных тащить явно не собирается!!!

Идем далее по логической цепочке.
Золото хранится там, за кордоном, в надежном месте, под присмотром близких родственников, а не абы кого!!

- А много ли золота царь вывез? – Мы разом задали вопрос, так что двойник сначала, кажется, опешил от такого напора, а потом рассмеялся.
- Достаточно!! Золотой запас Российской империи накануне войны был одним из самых больших в мире – два с половиной миллиарда золотых рублей, если верить демократической газете «Труд» за декабрь 1996 года. Я вам специально российские нынешние источники привожу, чтоб вы потом могли проверить мою отсебятину! А то ведь сошлюсь на источники царского казначейства или речи господ Милюкова и Терещенко – а где вы их сегодня почитать сможете?! А мне хочется, чтобы вы мне верили! И потом могли легко проверить мои данные.
- А сколько это будет в тоннах?

- Это очень легко подсчитать! Если 193 тонны золота, которые большевики отправили в кайзеровскую Германию (по «Брестскому миру») в 1918 году тянут на сто двадцать миллионов золотых рублей, то весь золотой запас империи на начало 1914 года тянет в аккурат на 4000 тонн без малого! Если возьмем другие, не менее солидные издания (например, газету «Трибуна», бывшую «Социалистическую индустрию», за 1998 год), то указанные там два миллиарда рублей все равно дадут три с лишним тысячи тонн золота. Неплохо, как видите. Или немало.

Особенно если учесть, что бывший «генеальный секретарь» и нобелевский лауреат господин-товарищ Михаил Сергеевич Горбачев вручил своему сменщику в Кремле демократу президенту Борису Николаевичу Ельцину-рэльцину вместе с «ядерным чемоданчиком» ключи от государственных хранилищ России, где на декабрь 1991 года хранилось всего лишь 140 тонн золота! Это чуть больше тогдашней годовой добычи… Теперь, когда в родной стране грянула наконец долго ожидаемая и тщательно подготавливаемая «кое-кем» революционная буря, надо выбрать царю и его семейству удобный момент для срочного отъезда за границу.
Вспомните : царь Николай считал, что ему уехать из России никогда не поздно.

 Лондон царю Николаю Второму  и его жене был явно предпочтительнее, чем Берлин!


Я вам сейчас прочту выдержку из беседы немецкого посла барона Мирбаха и первого советника Рицлера с русскими представителями баронами Нейдгардтом и Будбергом, которая состоялась, если мне не изменяет память, в самом конце мая месяца 1918 года :
«Господа! Взглянем в лицо истине, какова она есть. Повторилась извечная история : горе побежденным! Царь, ответственный за неудачный исход войны, просит теперь пощады. Он не может вымолить ее у своей страны и теперь обращается к нам. Как наш великий курфюрст Бисмарк учил : побежденным следует оставлять лишь глаза, чтобы они могли оплакивать свое несчастье!»…   

Вот и пришлось убирать несговорчивого немецкого посла графа Мирбаха – у большевиков тогда просто не было иного выхода! Впрочем, это я так думаю, исходя из простого указания товарища Ленина своим сотрудникам – максимально затянуть переговоры с Германией, а там, глядишь, обстановка на фронтах поменяется. Так потом и вышло ведь – пока разбирались, Германия потерпела крах...

Лондон для Николая был предпочтительнее, потому как он осознавал, что немцы вряд ли захотят видеть его в Берлине. Чтобы ни быть голословным, я вам приведу слова из разговора кронпринцессы Германии Сессилии с королевой Греции Ольгой – «Николай отказался от того, чтобы быть спасенным Германией ЛЮБОЙ ценой!»

Николай Второй и Алиса-Александра хорошо знали, что «многие из их подданных (в России) верили» в пропагандистские обвинения, что «царица симпатизирует Германии». Принятие помощи от «чувствующего свою вину родственника» (немецкого кайзера Вильгельма) могло быть привлекательным с личной точки зрения, но, повторю слова высокопоставленных особ, царь должен знать, что уступка кайзеру была бы равносильна подтверждению, что слухи были правдой, и не оставила бы никакой надежды на то, что Россия сможет когда-либо помочь союзникам победить в войне.

 К этому следует добавить, что принятие помощи от врага ставило жирный крест на попытках царя Николая Романова или его наследников вернуться когда-либо в Россию! А ведь он специально уведомлял всех (и Шульгина, и Керенского, и Яковлева), что желает поселиться «после окончания мировой войны в Ливадии». Вот потому Лондон был предпочтительнее, чем Берлин…

      Но ведь там, в Лондоне, царя тоже не ждали, однако он же этого не знал! Вот его двоюродный брат Георг Пятый и отказал Николаю вдруг и сразу, потому как не нужен там хозяин русского золота. Все просто и ясно, как видите! А обоснование для этого можно найти любое, было бы желание: от кровавого тирана до бездарного правителя и зачинателя первой мировой войны, пребывание которого портит гуманный фасад старой благородной Англии и даже может вызвать настоящую  революцию  уже в самом Лондоне! Оправдать собственную тупость и подлость люди с мелкой совестью всегда способ найдут…

Напомню вам, что англичане тогда требовали повесить бежавшего из Германии в Бельгию кайзера Вильгельма (после поражения в первой мировой войне), да гуманная  Америка почему-то не позволила. Премудрые англичане записали это свое особое требование в соответствующую статью  Версальского мирного договора! Ушлые ребята – все протоколируют, никому на слово не верят, в отличие от наших вислоухих правителей…

А теперь вы спросите: ЗАЧЕМ ЖЕ ВСЕХ большевики расстреляли?

 Я так думаю, чтоб следы надежно скрыть, чтоб не осталось живых свидетелей. Чтоб потом можно было всех дурачить! Вспомните – никто ведь три года не верил большевикам, что они расстреляли царя, даже свои люди, довольно высокопоставленные, не поверили. Слухи слухами, но доказательств как не было, так и нет.
Царь, как мы выяснили, никому был не нужен!!

«Урал не хотел отдавать Романовых в руки контрреволюции не только живыми, но и мертвыми. Было решено предать их огню и развеять без следа их останки. Не оставить зацепок для мстительных оргий!» – Это уже потом большевики отлили исполненный приговор в четкие фразы сурового революционного времени. А в то время дурачили абсолютно всех – и своих, и чужих: лавировали, тянули время, выжидали, чья возьмет, ведь и у Антанты, и у Германии были свои планы относительно реставрации монархии в России и, соответственно, привлечения гигантских ресурсов захваченной и покоренной России на свою сторону в истребительной войне…

И следователи адмирала Колчака до последнего момента искали улики, то есть трупы или останки, но так ведь ничего и не нашли! И по мосткам прошли, и все ямы осмотрели, и землю прощупали, но ничего не обнаружили.

Не одни тогда они прошли, повторюсь, а с большой толпой опытных горных мастеров и контрразведчиков! И потому были всерьез уверены, что большевики вывезли всю царскую семью либо в Пермь, либо в Москву, а в районе деревни Коптяки провели всего лишь публичную операцию прикрытия. Там ведь следователям адмирала так ничего и не удалось найти – ни костей, ни зубов!

Да и сами большевики громогласно – и устно, и через местную печать оповестили граждан края, что царская семья эвакуирована. Контрразведка Адмирала нашла несколько человек, которые показали на следствии, что своими глазами видели хорошо охраняемый вагон, в котором якобы находилась царская семья! И постельничий царя господин Чемодуров, сразу же выпущенный белыми войсками из местной екатеринбургской тюрьмы,  говорил о том же.

Не исключаю, что большевики разработали и провели в жизнь грандиозную операцию с целью поглубже спрятать концы. НА КОГО ОНА РАССЧИТАНА?
Да в первую очередь на Германию.

Народу русскому бездарный да еще бывший царь был не нужен – НАРОД ДЕЛОМ БЫЛ ЗАНЯТ: землю помещичью с упоением делил! Исполнилась  его вековая мечта!!!

 «Никто не даст нам избавленья – ни бог, ни царь и ни герой!» А тут подвернулась такая возможность – грех не попользоваться! И попользовались. Напомню – западный фронт оголился в некоторых местах полностью: мужики целыми полками покидали передовую и отправлялись в тыл! Читайте мемуары Деникина, Врангеля, Брусилова…
 Германия еще не повержена, она яростно и отчаянно сопротивляется, она надеется на перелом в войне и потому всерьез рассчитывает на людские и материальные ресурсы России, чтобы с нею продолжить войну до победного конца против Англии и Франции. Военный министр Сухомлинов, который клятвенно обещал еще в четырнадцатом году царю Николаю Второму германцев шапками закидать и сапогами затоптать, ведь свой век доживал именно в Германии!

Вам это о чем - то говорит?!

 Злые языки уверяют, что есть в архивах документы о сепаратных переговорах царя Николая Второго с кайзером Германии Вильгельмом. Может быть. Не исключено! Но у меня их здесь точно нет!
В марте восемнадцатого года ухватившими власть большевиками подписан сепаратный мир – договор новой, большевистской, Советской России с воюющей Германией, так называемый «Брестский мир». Мир без аннексий и контрибуций, справедливый, гуманный и так далее и тому подобное.

 Товарищ Ленин очень бдительно следил, чтобы Россия не получила по итогам войны никаких преимуществ! Все остальное вы читали в учебниках истории и последующих комментариях, так что не будем отвлекаться и тратить попусту драгоценное время.


И вот с этого момента и начинаются яростные метания в политике ухвативших высшую власть в России большевиков-интернационалистов товарищей Ленина, Свердлова, Зиновьева, Каменева, Урицкого и Троцкого. Большевики тогда были не уверены, что они («всерьез и надолго») удержат государственную власть в дотла разоренной и донельзя озлобленной стране.  Полистайте как-нибудь последние ленинские работы, среди них есть и такая – «Удержат ли большевики власть?»

Паникеры Бухарин и Свердлов уже готовились бежать за кордон, тайно припасали паспорта и валюту, Троцкий по фронтам мотался исключительно на бронепоезде, наверное, тоже рассчитывал на нем куда-нибудь удрать, а вот товарищ Ульянов-Ленин никуда не собирался бежать из захваченной страны – он готовился эвакуироваться вместе с миллионным  пролетариатом Москвы и Питера на восток, на Урал, в Сибирь, и там создать так называемую «Урало-Кузнецкую советскую республику», чтобы затем продолжить вооруженную борьбу с империалистами до победного конца. Он всерьез на это рассчитывал, и это были не пустые мечты «кремлевского мечтателя»!

 Адмирал Колчак очень сильно и вполне обоснованно опасался немецкого наступления на Москву и Питер – ведь тогда большевики всей массой навалятся на него! Товарищ Ленин был человек простой и своих планов ни от кого особо не скрывал. Что говорил, то и делал! Почитайте внимательно его работы середины восемнадцатого года...
 Продолжим логическую цепочку.

 Договор товарищ Ленин и Советская власть с немцами заключили – так называемый «Брестский мир»? Заключили. Прекрасно! Это с одной стороны. Но с другой стороны – «дело швах», как говорится. Советская власть висит на волоске, мало кто верит в ее долговечность. Все закордонные и свои оппозиционные газеты исчисляют ей срок всего в несколько недель! И в народе многие придерживаются того же мнения! В мемуарах-воспоминаниях вдовы товарища Ленина Н. К. Крупской - Елизаровой сказано о том периоде прямо и ясно: «Проехать-то можно, но очень опасно, ведь мосток этот ненадежный, хлипкий, - отвечал нам местный мужик, - как и вся советская власть…»
И если вдруг завтра «в первопрестольную въедут на белом коне» господа белые офицеры Деникин, Колчак или Юденич, то они сразу и немедленно разорвут этот похабный договор с Германией! Вне всякого сомнения!


Адмирал Колчак как верховный правитель и глава Сибирского правительства ведь сразу и категорически отказал в предоставлении независимости Финляндии, хотя отчаянно нуждался и в военных союзниках, и в признании своего правительства! Он так и сказал своему бывшему другу генералу Маннергейму, с которым они еще молодыми лейтенантами вместе воевали «за веру, царя и отечество» против японцев на сопках Манчжурии в памятном девятьсот пятом году: «Я русскими землями не торгую!»

А большевики сразу же дали независимость и Польше, и Финляндии, и Грузии, лишь бы только ублажить всех соседей, снизить такими шикарными подарками число недругов и удержаться у власти! Они и Турции область Карс вмиг отписали, и Ирану все российские долги простили и собственность на сотни миллионов золотых рублей подарили, и на отделение от бывшей империи прибалтийских губерний смотрели сквозь пальцы, даже братской славянской Украине «незалежность» мгновенно предоставили, причем с включением в ее состав никогда не входивших до этого земель, ведь в 1654 году правобережная Украина вошла в состав Российской империи с территорией в два раза меньшей. Они тогда на все были готовы, на любые жертвы, подарки и уступки ради того, чтобы удержаться у власти в захваченной России!!
- Ну да, - протянул я в ответ, - как позже писал дедушка Ленин, «империалистическая буржуазия готова на все дикости, зверства и преступления ради спасения гибнущего капиталистического рабства!»

- Это большая политика, молодой человек. И ради власти определенные люди готовы на все! На любые дикости, зверства и преступления. Особенно если при этом мораль они рассматривают как что - то лишнее, мешающее достижению поставленных целей. Увы, это мы видим сплошь и рядом! Тот же верховный россиянский правитель бывший настоящий коммунист и бывший верный ленинец, спешно перекрестившийся в ярого демократа, Борис Ельцин недрогнувшей рукой подписал указ о расстреле из тяжелых танков собственного парламента, не только недавно его избравшего на высший пост, но и вдобавок наградившего неограниченными полномочиями!!

- И тем самым предоставил простому советскому народу незабываемое историческое зрелище! – Тут же язвительно отозвался Виктор. – Впервые за много лет наш замученный бытовыми проблемами народ увидел, как жестоко и прилюдно, можно даже сказать образцово показательно, наказывают военным кулаком бездарную, зажравшуюся и болтливую верховную власть, заботящуюся исключительно о себе, и потому не создавшую в обществе и народе ни надежной опоры, ни достойной защиты! А что касается упомянутого вами индивидуума, то к нему вполне применимо правило всех правителей и победителей – «ни одно доброе дело не должно остаться безнаказанным!»

- Именно! Поверженный партийный босс Петрограда товарищ Григорий Зиновьев, с которым товарищ Ленин ни на миг не расставался, даже в знаменитом шалаше в Разливе, в отчаянии спросил (кажется, перед расстрелом) генсека товарища Сталина: «Знает ли он, что такое благодарность?» Он намекал на прежние несомненные заслуги – именно Зиновьев со своим другом Каменевым продавили в ЦК и Оргбюро в 1922 году кандидатуру «молодого грубого грузина» на малозначащий технический пост генерального секретаря коммунистической партии, который со временем стал самым важным и самым главным в стране и в партии, но уже стараниями самого Сталина! И вождь всех народов (он уже был таковым) сказал, глядя своими тигриными желтыми глазами на бывшего главного идеолога и любимца партии Зиновьева: «Знаю! Это такая собачья болезнь!»

 История повторяется… Ленин тогда ведь был согласен даже на власть над частью огромной страны, лишь на Урал с Кузбассом, как видите!
 Немцы в силу ряда причин хорошо знали эту историческую или наследственную особенность высшего правящего российского слоя и потому хотели заручиться поддержкой не только находящего в данный момент в Кремле большевика товарища Ульянова - Ленина, но и сосланного на Урал опального царя Николая Второго.


 Не зря же отрешенный от дел Николай и в Тобольске, и в Екатеринбурге кричал, что он «скорее даст отсечь себе правую руку, чем подпишет сепаратный мир» с немцами! Вот им и надо было заставить Николая Второго во что бы то ни стало подписать выгодный только им «похабный» Брестский мир, который ухватившие власть большевики, хоть и со скандалом, но все же подписали в марте!
НЕМЦЫ - БЛАГОДЕТЕЛИ. И их требования надо выполнять!
 Во что бы то ни стало! Что мы и видим, особенно в первое время. Рассмотрите как-нибудь на досуге просто чисто с исторической точки зрения требования немцев и обещания большевиков – и вы увидите, что они во многом совпадают, то есть все действия большевиков «воду льют исключительно на мельницу немцев»! Мир без аннексий – покоренную Германию победительницы Англия с Францией готовы были снова раздробить на десяток мелких и неопасных в военном отношении княжеств типа Пруссии или Баварии.

 Мир без контрибуций – опять же союзники в случае победы грозились наложить на поверженную Германию гигантскую контрибуцию. Впрочем, это законное право всех без исключения победителей – ведь Германия по Брестскому миру на советскую Россию тоже нехилую контрибуцию наложила! И та ее полностью выплатила - 248 тонн золота ушло тогда в Брест, как-нибудь в другой раз (очень надеюсь) дам вам почитать воспоминания старого большевика Тайгина, начальника того самого специального советского  «золотого эшелона», который и вывез это русское золото в кайзеровскую Германию …
- И куда же оно делось, уважаемый?

- А туда же, куда и все остальное царское! Союзникам нашим ненасытным и неблагодарным досталось. Лежит себе спокойненько в запасниках банков Лондона и Парижа, только нашему вечно пьяному и непонятно чем озабоченному «царю Борису» оно и даром не нужно, потому он вместе со знатоком «изящной русской словесности» бывшим оренбургским пахарем товарищем Черномырдиным и отписал им все и сразу, разом простил все долги, а заодно и выплатил сомнительную компенсацию за облигации царского займа столетней давности, только вот своим родным гражданам почему-то не удосужились эти великие умники хотя бы наполовину компенсировать сгоревшие по их вине в начале «великих реформ» вклады в сберкассах. Видно, нашим гражданам придется сто лет ждать, как французам, пока наши правители сподобятся…

Но мы немного отвлеклись. Задумайтесь опять хоть на одно мгновение: почему прибывший в Тобольск комиссар Яковлев разделил вдруг семью и увез царя с дочкой и женой из Тобольска на санях, всех остальных отправив потом поездом? Куда он так страшно спешил?! Почему, наконец, царица очень не хотела из Тобольска одного Николая Александровича отпускать? Почему Яковлев повез царя не на запад, как следовало, а на восток, за что был объявлен уральскими властями врагом революции?!
ОТКУДА ЭТИ МЕТАНИЯ??

Что именно хотел посланец Кремля товарищ Яковлев этим продемонстрировать? Зачем «для устрашения толпы» им были выставлены пулеметы? Вопросов, как видите, много. Хорошо бы получить на них ответы, только кто ж вам позволит  копаться в архивах?!
Заместитель председателя президиума Уралсовета товарищ Сафаров напечатал в  местной газете «Уральский рабочий» 23 июля 1918 года статью «КАЗНЬ НИКОЛАЯ КРОВАВОГО». Вполне естественно, что сообщение о казни бывшего русского царя не прошло незамеченным в столицах всех воюющих стран. На народный комиссариат иностранных дел сразу обрушился поток заявлений, просьб, запросов. Из Берлина полномочный представитель Иоффе шлет панические телеграммы – «Сегодня (20 июля) все газеты (немецкие) приносят сообщения, что 16 июля расстрелян Николай Второй по распоряжению советского правительства на Урале. В сообщениях говорится, что в Москве это больше не отрицается и будто бы в советских кругах в Москве это сообщение подтвердили… Какие у вас сведения по поводу судьбы Николая Второго Романова?!»

Отсюда можно сделать ДВА ВЫВОДА: либо там не сообразили сразу, что ответить, какую версию пустить в оборот, - либо попросту не знали, что произошло!!
Полпреды Карл Радек и Воровский подтверждают сообщение местных и иноземных газет. Однако в немецком посольстве этим кратким ответом явно не удовлетворены, и вскоре советник посольства барон Рицлер добивается встречи с наркомом иностранных дел Советской России товарищем Чичериным, который сразу ответа не дал, что насторожило немцев. Вскоре нарком заявил, что расстрелян только бывший царь Николай Второй, а все немецкие принцессы (царица с дочками и наследник) отправлены специальным поездом в Пермь. Бывший царь расстрелян по приговору местного революционного совета, без согласования с центральными московскими властями «ввиду приближения белогвардейцев». Расстрелян, чтобы лишить противника «боевого знамени или символа»…
Немцы стоят перед выбором – КОМУ ВЕРИТЬ?

На столе у немецкого советника Рицлера (это теперь первый человек в посольстве Германии после убийства троцкистом Блюмкиным посла Мирбаха) лежит секретный рапорт майора Ботмера, ведавшего в немецком посольстве вопросами разведки, контрразведки и шпионажа в России. От себя добавлю – германская разведка во все времена и эпохи считалась одной из лучших в мире. Читайте многочисленные мемуары и исторические романы!
Там (в рапорте) четко и ясно сказано: РАССТРЕЛЯНА ВСЯ ЦАРСКАЯ СЕМЬЯ!

 И кому теперь надо верить – своим тайным агентам или же советскому наркому?! И какие теперь принимать решения и строить отношения с советской Россией?! Немецкий посол граф Мирбах убит, большевики с трудом подавили мятеж левых эсеров, которые еще недавно входили с ними в одно коалиционное правительство, они не имеют связи с Уралом – все это свидетельствует о реальных трудностях, с которыми столкнулись новые власти России, все кричит о том, что они просто не контролируют ситуацию в стране, за исключением центра и нескольких губерний.

Германия заинтересована, чтобы Россия соблюдала и впредь все условия заключенного Брестского мира – вне зависимости от того, какая там установится власть.
Останутся у власти в России большевики – пожалуйте, дорогие товарищи, соблюдать ранее заключенный вами международный договор! Иначе какое вам доверие?!

Вернется в Кремль или в Царское село «незаконно свергнутый распоясавшимися февральскими демократами» царь Николай Второй – вот вам, уважаемые господа и дамы, личная подпись бывшего российского государя Николая Второго Романова на бланке международного договора!
Видно, что-то все-таки там было, раз ходили слухи, что, мол, верный ленинец товарищ Карахан хотел бежать за кордон и потому прикарманил документ с подписью царя Николая, чтобы обеспечить себе «приятную жизнь» за границей в случае вынужденной эмиграции. С какой стати тому же барону Рицлеру оговаривать товарища Карахана?
КТО ЗНАЕТ, КТО СКАЖЕТ?!
 Архивы, несмотря на свободу слова, по-прежнему недоступны! Ни для праздных зевак, ни для историков. Впрочем, даже в доступные типа нашего никто не спешит…
Этот узел проблем создало правительство демократа Керенского. А свалившие его большевики решили этот политический узел разрубить одним махом в привычной им манере: НЕТ ЧЕЛОВЕКА – НЕТ ПРОБЛЕМЫ!!!

Но попутно большевики запустили для внутреннего и внешнего потребления несколько версий – и о расстреле царя, и о спасении царя, и об эвакуации семьи в надежное место, и о расстреле семьи, и о спасении некоторых членов семьи. О казни бывшего царя они заявили публично, через газеты, а вот о расстреле всех прочих предпочли умолчать.

 Не последние люди в новом советском государстве товарищи  Литвинов и Иоффе с Радеком так всем в Берлине и говорили : царь Николай казнен по воле русского народа, казнен без согласования с Центром, казнен по решению местного органа советской власти ввиду угрозы его захвата белыми войсками, которые могут его использовать как знамя в борьбе за власть, а вся «его семья вывезена в надежное и безопасное место», и если германское правительство пожелает, то Москва выдаст им царскую семью! Белым генералам, по большому счету, возвращение царя или его потомков было тоже не очень-то нужно: все они воевали «за единую и неделимую Россию», за учредительное собрание, но только не за восстановление не оправдавшей себя монархии! Непопулярный, жалкий и беспомощный царь им был более чем не нужен! Красным расстрел царя, хоть и бывшего, тоже не прибавлял особой популярности, особенно на международной арене.

Отсюда и трудности для всех исследователей и следователей, которые брались за расследование этого темного и запутанного дела. Отсюда и нестыковки – никто вроде не заинтересован в гибели бывшего царя и особенно его семьи, никому он не интересен, но он сам и семья исчезли неизвестно куда, вроде бы все погибли, но трупов почему-то нет! И потому появились с самого первого момента разные версии и слухи – и о спасении семьи, и о сжигании трупов, и о закапывании.

- Хорошо! Но скажите нам, - я опять вклинился в его монолог, - кто же все-таки в Москве или в Питере мог, по вашему мнению, отдать приказ об уничтожении царя?



- Точных данных нет, государственные архивы для всех абсолютно по-прежнему недоступны или недосягаемы, как лунные кратеры или марсианские каналы, - двойник великого старца задумчиво почесал бороду, - так что опять давайте рассуждать здраво, учитывая текущий тогдашний политический момент. Последнее прошу особенно учесть! Они тогда знали то, что мы не знаем сейчас – мы ведь то время пытаемся судить с позиций сегодняшнего дня, с позиции много знающих людей, и потому не все у нас может получиться. Заранее ставлю вас в известность!

Так что давайте с определенной долей вероятности реконструировать события почти столетней давности. Товарищ Ленин ориентируется на Германию, на ее людей, как на своих благодетелей и спонсоров. Именно он настаивает на заключении «похабного Брестского мира», дающего гигантские преимущества именно Германии. А когда его при голосовании товарищи по партии дружно прокатывают, то он прямо заявляет, что в таком случае он уходит в отставку и перепоручает дело революции им!!

От такого хода опешили все, даже независимый и не к такому привычный наркомвоенмор товарищ Троцкий. И Ленину тогда удалось провести в жизнь свое решение. Но ведь я вам не раз говорил, что тогда шла борьба не только между большевиками и их союзниками по правительству из числа левых эсеров! Борьба тогда шла и внутри самой правящей большевистской верхушки. И нешуточная.
Это всем, кажется, уже ясно – хотя бы на примере голосования по Брестскому миру. Тогда Ленин приказал командующему третьей армией товарищу Берзину взять семью бывшего царя под свою защиту, чтобы не раздражать немцев: Германия ведь еще не повержена, и ее войска на восточном фронте в любой момент могут возобновить наступление на Питер или даже на Москву!

Генерал Гофман стоял у Пулковских высот. И кто ему мог противостоять? Жалкие отряды плохо обученных красногвардейцев да небольшие команды революционных матросов, потому как все остальные боеспособные части красных либо на юге воевали, либо на востоке, в Сибири.
Но ведь мы знаем, что в начале июля из Москвы вернулся «товарищ Филипп» – он же комиссар Голощекин, который со Свердловым утрясал какие-то вопросы. Разные источники говорят об этих днях по-разному, но все сходятся в одном – он получил от главы ВЦИК Свердлова прямые указания насчет судьбы бывшего царя. И в тот же день исполком Уралсовета как высшего органа местной власти принял решение о ликвидации царя и его семьи!

 Значит, исполком Уралсовета специально ждал  возвращения из Москвы Филиппа Голощекина. Мало ли что можно решить! Даже по требованию возмущенного народа.

Но потом может приехать специальная расстрельная бригада из центра – и скоро твоя голова будет валяться рядом с царской! Товарищ Ленин шутки шутить не любил. Это же по его лицу хорошо видно – посмотрите на него  повнимательнее: «А вы, батенька, что именно задумали?!»
В Москве «товарищ Филипп» (Голощекин) не только встречался со Свердловым, но говорят, что даже тайно жил у него на квартире, а тот, как было уже выше сказано, был ярым противником Ленина по многим вопросам! Можно даже сказать, что именно он возглавлял оппозицию Ленину. Многие отмечали его исключительную хватку – он был гением по подбору кадров. И что самое интересное – он в отличие от Ленина никогда не лез публично в драку, он все дела обделывал, скажем так, тихо и незаметно.

Везде расставлял своих верных и преданных людей. И он, как мне кажется, в пику признанному партийному вождю товарищу Ульянову - Ленину ориентировался не на погибающую в огне войны кайзеровскую Германию, а на побеждающую Антанту, к которой, кстати, вскоре  примкнула  Америка – она всегда примыкает в самый последний момент к победителям : иного и быть не может, если вспомнить, кто является потомками американцев!


Он, Янкель Свердлов, надеялся, что убийство царской семьи поможет разорвать позорный Брестский мир, который он не принял и против которого в числе прочих всячески выступал. Вспомните, что именно ему, главе ВЦИК Свердлову, а почему-то не главе государства и правительства, председателю Совнаркома товарищу Ульянову-Ленину, руководитель Уралсовета Белобородов послал сразу после расстрела царя свою секретную шифрованную телеграмму. А контроль над ЦК партии наряду с контролем над ВЦИКом в тот момент почему-то оказался в руках Свердлова – и он умело воспользовался этим для своих  узко прагматических   политических целей.

Проследить дальнейший рост влияния председателя Свердлова и соответственно падение авторитета товарища Ленина по документам (я имею в виду протоколы заседаний Центрального Комитета РКП/б) «не представляется возможным», потому, как пишут наши специально отобранные (и потому все знающие!) отечественные историки, «стенограммы отчетов заседаний Центрального Комитета партии (большевиков) в период с 19 мая по 16 сентября 1918 года в архивах не обнаружены»…


ЗАДУМАЙТЕСЬ НАД ЭТОЙ ФРАЗОЙ!

Она ведь о многом говорит. Сложнейший период в жизни страны и партии – и в архивах нет совершенно никаких документов! Значит, кто-то из высоких людей в Кремле позаботился об их своевременном изъятии…
Идем далее. В стране в это время нарастает сильное недовольство политикой новой советской власти. Мало того, что большевики отдали на откуп огромные территории немцам, так они еще и обязались гигантскую контрибуцию им выплатить! Триста миллионов рублей золотом.
КОМУ ПЛАТИТЬ? Народу!! И не только буржуям – у них уже ничего почти нет после революционных повальных грабежей, конфискаций и контрибуций – но и всем прочим, начиная от простых крестьян и кончая всевозможными лавочниками, мастерами  и подмастерьями.
ЗА ЧТО ТОГДА ВОЕВАЛИ?!
За что вшей в окопах кормили?!
За что кровь три с лишним года проливали?!

Тут уж даже самые темные русские мужики поверят в то, что большевики являются платными агентами немцев, раз с великой услужливостью выполняют все их требования. Так что положение товарища Ленина в тот момент было просто ужасным! Опоры в массах нет никакой, боеспособной массовой армии тоже нет, страну захлестнула волна бандитизма. Авторитет в партии близок к нулю! Верные соратники подумывают махнуть за кордон!
Станьте на «кочку зрения» простого крестьянина, который тогда составлял большинство населения России – без малого все 85 процентов!


СОВЕТЫ дали мужикам землю, впервые мужик почувствовал себя хозяином и свободным человеком, а БОЛЬШЕВИКИ теперь отбирают выращенное зерно, всячески притесняют мужика, грабят его нещадно и все только для того, чтобы выплатить гибнущей в огне войны кайзеровской Германии гигантскую и явно неправедную контрибуцию. А народ наш всегда болезненно реагировал на нарушение принципа справедливости…

И заодно приехавшие из-за кордона большевики вовсю торгуют русскими историческими землями, которые входили еще в состав московского княжества! С легкостью, невиданной ранее в истории, расстаются с ними. И не только с панской Польшей, нищей северной Финляндией или карликовыми Эстонией и Латвией, но и с исконными русскими землями на Кавказе, на Украине, на Каспии,  на Алтае, которые именно русские мужики триста лет подряд  обживали, защищали и обустраивали.


НЕ СВОЕ – НЕ ЖАЛКО?! Родину продают!!!
ИНОРОДЦЫ РОССИЮ ПРОДАЮТ!!

Вы помните, с чего началась революция 1905 года?

ПРАВИЛЬНО – с известия о сдаче царским генералом Стесселем русского города Порт-Артура (расположен он на арендованном царем китайском полуострове Ляо-дун) наглым японским агрессорам! Так что большевики русскую историю знали хорошо. Им в сибирской ссылке делать было нечего – вот и читали целыми днями книги. И выводы делали правильные.

Они ведь ошибиться не могли – от этого жизнь их собственная зависела, в отличие от нынешних, мало чем рискующих наших депутатов, демократов и бюрократов, которые всерьез рассчитывают смыться за кордон, если вдруг ситуация в поверженной и разоренной стране выйдет из-под контроля. ВЧК регулярно доносила руководителям советской республики мнение простого русского народа. И авторитет товарища Ленина сильно пошатнулся, не только в народе, а даже в глазах его бывших единомышленников. Левые эсеры и часть коммунистов в знак протеста против проводимой Кремлем политики в июле даже вооруженный мятеж в Москве и Ярославле подняли, который товарищ Ленин с большим трудом и с большими потерями подавил, да и то с помощью преданных  красных латышских стрелков!

Товарищ Феликс Дзержинский, глава ВЧК, в это время был то ли арестован, то ли задержан в стане мятежников. А может и просто выжидал – чья возьмет?! Ведь он был вместе со Свердловым и Троцким в числе самых ярых противников позорного  Брестского мира! Гадать можно как угодно и сколько угодно – точное знание могут дать только архивы, но они  по-прежнему недоступны даже для особо доверенных! Так что я могу говорить лишь то, что мне кажется правдоподобным.

- Хорошо, - я опять нагло вклинился в его речь, - а что вы скажете по поводу данного литературного опуса: «И. И. Вацетис. Гражданская война. 1918 год. Воспоминания»:
- …Через несколько месяцев (после восстания левых эсеров в Москве) я задал Троцкому вопрос: чем объяснить, что 7-го июля в самый решительный момент Муралов (командующий военным округом) запретил мне открыть огонь по левоэсеровским войскам?

 Троцкий (главком армии) ответил мне следующее: «ВЫ РАЗГРОМИЛИ одну из самых больших политических комбинаций И НЕ ЗНАЕТЕ, КОГО ВЫ РАЗГРОМИЛИ! У вас чисто солдатский подход к политике. Седьмого июля левые эсеры выдвинули лозунг «Да здравствует советская власть во главе с ЛЕНИНЫМ, но без большевиков!» А куда мы, остальные, пошли бы?!»


- Ну, раз вы молодой человек, упомянули командира красных латышских стрелков Начдива Вацетиса и его героические воспоминания, - наш собеседник нетерпеливо теребил свою распутинскую бороду, - тогда я продолжу цитату, дабы внести полную ясность: «В то время, когда я направлялся в кабинет Ленина (глава государства), оттуда вышел товарищ Троцкий. Он подошел ко мне и, вручив какой-то пакет, сказал, что «Советское правительство постановило наградить вас. Здесь некоторая сумма денег!» В пакете оказалось десять тысяч рублей. Я был поражен и протянул пакет обратно. Он заметил это и сказал: «Берите, берите! Мы не можем дать вам чины и ордена, как прежде, в царские времена, но мы можем наградить Вас оказанием материальной помощи!»…

- Ну да! – Протянул я в ответ. – «Наградить красными революционными шароварами и поленом дров!»
- А теперь послушайте, дорогой мой, что именно произошло там дальше, после того, как Вацетис посетил Ленина: «В своем докладе, письменном и словесном (Ленину, председателю СНК, главе государства!), я не касался вылазки троцкистов, так как для меня многое тогда было неясно и многого я не знал и не давал себе ясного отчета об их взаимной связи в московском восстании»….

Да, события 6 -7 июля в Москве мало изучены. Как удалось незаметно для властей развернуть такие большие силы в столице? Куда смотрела ВЧК? Вопросов много!
До сих пор неясно – на кого и против кого работали тогда Склянский (заместитель наркомвоенмора Троцкого) и Муралов (командующий столичным округом)? Видно даже туго соображающему латышскому парню, что у них и у восставших левых эсеров был какой-то общий военный план. И еще был человек, создавший этот план. После получения большой суммы денег простой латышский парень Вацетис задумался.

 И очень сильно. Да и было над чем! Пряник (деньги) он только что получил! А кнут (снятие с должности, расстрел?) ему еще покажут – примеров у него (простого парня, командира дивизии, всего-навсего) тьма перед глазами!! Тем более что товарищ Лейба Давидович Троцкий как глава Красной армии командиров дивизий пачками расстреливал – ни один его приезд на боевые позиции не обходился без этого. Так что осторожный и недалекий латышский парень  решил не рисковать и потому обрисовал главе государства председателю Совнаркома товарищу Ленину подавление восстания в самых общих чертах. Почитайте внимательнее его воспоминания: «Для меня многое было неясно и я многого тогда не знал…»
- В тридцать седьмом Вацетис все понял?

- Тогда все разом просветлели! Идем далее. Власть советская на волоске, счет идет на недели, значит, скоро снова в подполье, на запад, в благословенную Швейцарию – такие мысли у всех поголовно большевиков уже бродили в головах. Товарищ Янкель Свердлов (Гаухтман) держал в своем личном сейфе наготове заполненные заграничные паспорта и еще семь пудов драгоценностей, товарищ Бухарин собирался в Аргентину «ловить попугайчиков», а сам Троцкий-Бронштейн всерьез же подумывал о своем возвращении в горячо любимую Америку, к своему тестю. И только один Владимир Ильич упрямо стоял на своем, хотя уже никто особо не верил ему – вспомните хотя бы итоги голосования в центральном комитете родной коммунистической партии по Брестскому миру!
ЗНАЧИТ, НАДО МЕНЯТЬ ПОЛИТИКУ?!
 А чтобы ее сменить, надо сменить вождя!!!
 Это им тогда было ясно! Но не нам и прочим, для которых товарищ Ленин – святыня и икона. Вот почему все так и запутано с этим московским восстанием! И потому даже в архивах партии нет никаких документов.

Вспомните, наконец, лозунги тех лет – и антоновского восстания, и кронштадтского мятежа, и левых эсеров – «ЗА СОВЕТЫ, НО БЕЗ КОММУНИСТОВ!»  Те же восставшие тамбовские антоновцы или сибиряки полковника Каппеля с ижевцами генерала Молчанова в бой шли с развернутыми красными знаменами против интернациональных войск, которые составляли главную ударную силу большевиков– «с красным знаменем против красных!» .

Вот такая нехитрая схема получается. Приведу вам простую и понятную аналогию из нашего недавнего советского прошлого – вот решили соратники по партии главного перестройщика или могильщика партии и государства, кому как больше нравится, «генеального секретаря» товарища ГОРБАЧЕВА свалить, потому как за удивительно короткий срок довел «Мишка Меченый»  великую страну до ручки: до демонстраций, голодовок, забастовок и карточек на все товары и продукты, чего не наблюдалось в нашей стране со времен великой войны. И до этого довел державу в мирное время!

Благодаря своему умелому и очень гениальному руководству. Как Хрущев в свое время. Но скажите мне, кто ж у нас сам, по доброй воле, в отставку уходит, да еще с недосягаемого и неприкасаемого кремлевского Олимпа?! И хитрый крестьянский парень и кубанский пахарь товарищ Михаил Сергеевич сделал ХИТРЫЙ ХОД – взял да и отменил шестую статью союзной конституции (о партии коммунистов как «руководящей и направляющей силе всего советского общества») и заодно провел первые всеобщие «свободные» выборы всесоюзного главы - президента СССР: естественно, он нисколько не сомневался в своей победе, иначе зачем ему все это: «у меня власти тогда было больше, чем у любого царя или короля!».

 И попробуйте теперь, товарищи партийные соратники, дорогие члены политбюро ЦК КПСС, верные ленинцы и твердые искровцы, сковырните его, бывшего генсека, с заветного  кремлевского трона! Горбачев историю партии и внутрипартийной борьбы знал достаточно хорошо и печальный опыт первого реформатора Никиты Хрущева учел. И потому решил обезопасить себя от происков товарищей по партии – именно для того и провел выборы! 
 «МЕНЯ НАРОД ИЗБРАЛ!!»
Вот и пришлось, чтобы выгнать его из Кремля, страну разваливать: нет такой страны СССР – не нужен тогда и президент, хоть и «всенародно избранный»! Схема простая как мычание. Но очень действенная…

В какой-то момент, в восемнадцатом году, разумеется, вся высшая власть в стране и в партии оказалась в руках одного Янкеля Свердлова! Его вполне могли поддержать глава Красной армии товарищ Лейба Бронштейн -Троцкий, которого совсем недавно, всего лишь год назад, товарищ Ленин называл «предателем и иудушкой!»
И товарищ Феликс Эдмундович Дзержинский, глава «всесильной конторы» - ВЧК, тоже ведь мог поддержать оппозицию Ленину, ведь он тоже открыто и яростно выступал против позорного  Брестского мира. Посмотрим повнимательнее, что там «с временной отставкой» (всего лишь на месяц!) товарища Феликса с поста главы ВЧК?
Вам это ни о чем не говорит?!

И что в итоге таких изысканий мы имеем???
ЗАГОВОР!!! Самый настоящий!!
И против кого же он направлен?!

Заговор соратников (большевиков) против своего же партийного вождя и лидера – товарища Ульянова-Ленина!!

ВОЗМОЖНО ЛИ ЭТО?!
Отвечаю - вполне!!!

Прервемся на минуту, не будем больше гадать, что и как происходило в те далекие и страшные или героические, смотря откуда сейчас смотреть, времена, а дадим слово очень знающему человеку – создателю и руководителю Красной армии товарищу Льву Бронштейну-Троцкому, который написал в своем дневнике буквально следующее:
 «В разговоре со Свердловым я спросил его:
- Да, а где царь?
- Кончено! – Ответил он. – Расстрелян.
- А семья?
- И семья с ним.
- А КТО РЕШИЛ?
- Мы здесь решали. Ильич считал, что нельзя оставлять им живого знамени, особенно в нынешних трудных условиях…»
И далее Троцкий пишет, что больше он «никаких вопросов не задавал и поставил на этом деле крест!»
Представьте себе, что даже такой весьма амбициозный человек и политик, как Троцкий - Бронштейн, который по любому поводу спорил с Ульяновым - Лениным, почему-то сразу смирился и решил поставить на этом деле крест. Даже никаких вопросов товарищу Свердлову больше не задал!

 Значит, он знал что-то такое, чего всем остальным, то есть простым смертным, знать не положено – даже после его насильственной эмиграции он не рискнул это огласить!
- Однако, - я тут же перебил нашего Вергилия, - позвольте все-таки уточнить одну непонятную лично мне вещь: в большом и фундаментальном (двухтомном) труде «Генералиссимус» выдающегося русского писателя Владимира Васильевича КАРПОВА издания прошлого, 2002-го, года, на странице 62 сказано четко и ясно:
- «Вторым и не менее серьезным ПРЕПЯТСТВИЕМ на пути ТРОЦКОГО к единовластию в России БЫЛ ЦАРЬ… Волю Троцкого по расстрелу царской семьи выполнили те, кому можно было доверять – то есть единомышленники Янош Соломон (Яков Свердлов), Янкель Вайсбарт (он же Белобородов), Янкель Юровский, Шая Исаакович (он же Филипп Голощекин),  Пинкус Вайнер (Войков)…»
Знаменитый на весь мир писатель утверждает, что ПРИКАЗ о ликвидации царя ОТДАЛ ТРОЦКИЙ. Но ведь вы только что озвучили отрывок из дневника Троцкого, где четко и ясно сказано: Троцкий как наркомвенмор РСФСР тогда мотался по фронтам гражданской войны и не знал толком, что именно произошло с царем и его семейством! Иначе бы не интересовался у Свердлова судьбой царя… 

- Это точка зрения писателя Карпова! – Тут же отрезал наш собеседник. – Чем он руководствовался, мне лично неведомо. Я вам излагаю свою теорию, свой взгляд, может во многом спорный и даже ошибочный, но это мой взгляд! У писателя Карпова – свои данные, а у меня – свои. У него – свои источники, а у меня – свои. А выводы из сказанного вы сами делайте! Однако мы отвлеклись. Теперь посмотрите повнимательнее, именно под этим углом зрения, на все последующие политические события в России – непонятное покушение на главу государства товарища Ленина, ответный красный террор, военную интервенцию четырнадцати держав Антанты и ее союзников против разваливающейся на глазах бывшей великой русской империи, наконец, долгожданное военное поражение кайзеровской  Германии и последовавший за этим  разрыв советской Россией позорного и похабного  Брестского мира.
  И вам сразу многое станет ясным и понятным! Вот потому и скрывают от нас все подробности тех времен.
Посудите сами – если вдруг выяснится, что после расстрела царской семьи, совершенного якобы по «произволу и самоволию» местных уральских властей, некоторые лидеры большевиков (Дзержинский, Свердлов, Зиновьев, Троцкий, Пятаков, Ломов, Бухарин) захотели заодно избавиться и от надоевшего им товарища Ленина («мы и без Старика теперь можем обойтись!»), то что тогда простые русские люди в стране советской скажут?!


И ЧТО ТОГДА БУДЕТ?!
Скандал на весь мир!! Подрыв самой идеи!!

На святое замахнулись, на основы!
- Иначе и быть не могло! – Я рискнул перебить рассказчика. – Сразу после победы в страшной и тяжелой гражданской войне начался бурный рост партии в частности и бюрократического аппарата в особенности.  Тонкий слой ленинской гвардии опешил, когда вдруг увидел рвущуюся к власти огромнейшую толпу нахрапистых, наглых и беспринципных карьеристов, наскоро перекрасившихся из мещан в коммунистов. Каждого из них в отдельности и даже какую-нибудь группу старые идейные большевики могли сместить, сослать, расстрелять. Но вся эта масса в целом была просто неодолима – как «девятый вал» Айвазовского! «Самый худший у нас внутренний враг – бюрократ!» Это Ленин написал на краю могилы, в памятном 1922 году, видя как прут косяками в партию и на все посты в государстве совершенно чуждые ей элементы…

- Ну, молодой человек, - двойник опять распушил свою распутинскую бороду, - раз уж вы всерьез заговорили о партийных карьеристах и советском бюрократизме, то позвольте процитировать известного белоэмигранта В.В.Шульгина, который в своей третьей книге («Три столицы. Путешествие в красную Россию») уже после смерти Ленина не без злорадного удовлетворения пишет:
«ВЕРНУЛОСЬ НЕРАВЕНСТВО. Мертвящий коммунизм ушел в теоретическую область, в глупые слова, в идиотские речи. А жизнь восторжествовала. Появилась социальная лестница. А с ней и надежда. НАДЕЖДА ВЗОБРАТЬСЯ ПОВЫШЕ! … Мы слишком много пели и пили. Нас прогнали. Прогнали и взяли других властителей, на этот раз из жидов. Их, конечно, скоро ликвидируют. Но не раньше, чем под жидами образуется дружина, прошедшая суровую школу. Эта должна уметь властвовать, иначе ее тоже избацают!»…


Так, как пророчествовал февральский демократ и эмигрант Шульгин, вскоре и вышло. Власть есть такая же профессия, как и все остальные. И в борьбе за нее побеждают сильнейшие, хитрейшие, умнейшие. Сначала победил мало кому известный «грубый грузин» Сталин. А потом всех перехитрил Никита Хрущев, человек малограмотный, недалекий, туповатый, но верный слуга и прекрасный шут (играл на балалайке и пел забористые матерные частушки на даче Сталина, плясал до упаду). Сталин, который хорошо разбирался в кадрах, говорил про него – «Денщик Шельменко и не более». Вот так он оценил Никиту! «В годы сталинских репрессий» Хрущев был первым секретарем парторганизаций Москвы и Киева и потому приложил к ним сполна могучую «шахтерскую» руку – именно он, а не Сталин или Молотов, подписывал списки на «первую категорию» (расстрел)... Что поделаешь, власть – такая штука, что однажды вкусивший ее плодов, ни за что не хочет расставаться с нею!!

А все свои промахи сваливает на своих предшественников. Тот же Хрущев без согласования с ЦК КПСС выступил на двадцатом съезде партии с докладом «о культе личности Сталина», и многие рядовые коммунисты мигом отвернулись от партии. В знак протеста побросали свои партбилеты – в западной Европе число коммунистов сократилось сразу чуть ли не в сто раз!
Хотя «маршал победы» товарищ Жуков четко сказал по этому поводу: «Был культ, но ведь была и личность!» Вот потому и скрывают от нас и от всех прочих простых смертных информацию о расстреле царской семьи, о покушении на Ленина и о многом другом.
- Некоторые демократические газеты уверяют…
- Так ведь других-то нету!! – Тут же перебил меня двойник. И чем-то опять напомнил мне булгаковского профессора Филиппа Филипповича Преображенского, который настоятельно советовал доктору Борменталю не читать на ночь советских газет.

- Некоторые демократические газеты уверяют, - в пику ему все-таки продолжил я свою мысль, - что фальсификация истории убийства царя шла все советские годы. Почему?
- Ну, допустим, не все, а только первые несколько лет. Большевикам надо было скрыть правду. Им это надо было по нескольким причинам, которые я выше уже перечислил. Они и скрыли. Очень умело! Так, что до сих пор концы не могут найти. Разработали и провели в жизнь несколько вариантов, а вот какой из них самый верный – толком неизвестно до сих пор…
- И еще один момент, - я опять вклинился в его речь, - некоторые уральские авторы заявляют, что, мол, следователь адмирала господин Соколов «с точностью до одного указывает количество шагов, содержание надписей у будки железнодорожного обходчика, и – никакого внимания на мостки, а ковырни шпалы – и был бы триумфатором, действительно разгадавшим тайну века!»

- Не считайте вместе с этими исследователями Николая Алексеевича Соколова идиотом или недалеким человеком. – Тут же отрезал двойник. – Соколов тогда не один прошел по мосткам, а с отрядом из сорока восьми специальных горных рабочих под руководством штейгера Верх-Исетского завода Ивана Усольцева! Уж они-то могли заметить и взгорбившийся мосток с одиннадцатью царскими трупами, и следы земляных работ. Но не заметили. Значит, там ничего этого не было! Мне не верите – почитайте воспоминания генерала Дитерихса! 
- А как же насчет захоронения под шпалами?

- А оно возникло гораздо позднее! Уже после ухода белых из Екатеринбурга в девятнадцатом году. Вполне возможно, что с настоящими костями туда были подброшены и другие, не имеющие отношения к царской фамилии. Вы же сами не раз говорили, что фальсификация  шла все советские годы…
- Это не мы говорили, - я осторожно и тактично перебил двойника, - это уверяют всех многочисленные современные исследователи! Они рассматривают многие версии и вполне справедливо отмечают нелепицы, а то и откровенные натяжки и подтасовки в воспоминаниях главных участников царской казни – Юровского, Ермакова, Медведева. Они же дотошно исследуют и многочисленные заявления и воспоминания, и даже журналистские «утки», запущенные исключительно для закордонного читателя…
- И известное заявление профессора Магеровского – «Почему гипотеза захоронения ПРЕДПОЧТИТЕЛЬНЕЕ гипотезы сжигания?» 

- Меня сейчас больше интересует другое заявление, - я перевел дух, - известное заявление уральского ученого, академика В.В.АЛЕКСЕЕВА: «Краткий анализ большого корпуса отечественной и зарубежной литературы о судьбе царской семьи дает возможность представить широкий спектр мнений по данному вопросу, проследить трансформацию взглядов на трагическое событие трехчетвертьвековой давности. При всем разномыслии авторов у подавляющего большинства звучат печальные ноты о случившемся, но мало кто готов дать исчерпывающие ответы на те многочисленные вопросы, которые остались со времени гибели царской семьи. Следы преступления были НАСТОЛЬКО ХИТРО СПРЯТАНЫ, что восстановить их очень трудно…»
- Вы на что сейчас намекаете? На саботаж со стороны государственных чиновников?
- Нет, просто хочу знать ваше мнение…

- Останки найдены и явлены миру! Теперь их надо опознать, то есть индентифицировать, говоря ученым языком,  – выявить неустраняемые или неуничтожаемые прижизненные патологии, как-то: переломы костей, следы лечения зубов, всевозможные травмы. После удара японским городовым у царя на черепе должен быть ярко выраженный след или костная мозоль, как говорят травмотологи. Казалось бы, чего проще – открой папку такого-то дела, и все! Там же все досконально описано!
 Ан, нет, прошло целых четыре года, пока, наконец, после сотен обращений и заявлений наши государственные умники не удосужились раскрыть дело о покушении на наследника российского престола! После дорогостоящих генетических экспертиз, после сотен зарубежных поездок, наконец, пришла в голову нашим исследователям умная мысль – а не посмотреть ли в хранилищах главного архива?! 
- И что ж там увидели?

- А я вам, уважаемые, лучше прочту ответ главного государственного архивиста России Рудольфа ПИХОЯ, который он дал еще в далеком 1995 году, впрочем, я абсолютно уверен, что Пихоя придерживается его и сейчас:
 «…В вопросах, касающихся захоронения останков Николая Второго, нет противоречий и разночтений. Необходимо специально отметить, что полностью совпадают сведения людей, не связанных между собою по должности или роду деятельности… Совпадение деталей объясняется тем, что каждый из них (Юровский, Медведев, Радзинский, Сухоруков) реально описывал события, свидетелями или участниками, которых они были. Полностью исключена возможность специальной фабрикации всего этого комплекса источников, и потому они дошли в современных времени их создания списках, в большинстве своем авторизованных, и в том, что они сохранились в составе современных им делопроизводственных комплексов…».
 

Лично мне стало ясно, что весь этот анализ был произведен с одной единственной целью – доказать всему миру, что на старой коптяковской дороге обнаружены останки именно Романовых и никого другого! Почему они так поступают? Потому, что они государственные служащие. И им велено поступать так!

 КЕМ ВЕЛЕНО? Нам остается только гадать!

Историю скрывали и скрывают. ТОЧНЕЕ - СКРЫЛИ. Очень умело, надо сказать, скрыли тогда, так ловко или умело, что даже товарищ Сталин так и не смог толком ничего узнать, когда занимался этим вопросом! Тогда его люди, Кобулов и Берия, допросили Ермакова как единственного живого свидетеля царской казни! Если бы Сталину это удалось, он незамедлительно бы пристегнул к делу – как же, покушение соратников на Ленина, на икону, на святыню!! Тут уж примитивными и сомнительными обвинениями «ленинской гвардии» в шпионаже в пользу Гондураса  или Гонконга не обойтись!

Большевики были большими мастерами конспирации!
Следы преступления тогда настолько умело были спрятаны, что восстановить истину, докопаться до сути, практически невозможно. До сих ТОЛКОМ НЕЯСНО – кто и зачем дал команду комиссару Яковлеву вывезти семью из Тобольска в Екатеринбург по частям, да еще кружным путем, с использованием пулеметов для устрашения толпы желающих расправиться с бывшим царем, какие внешние и внутренние мотивы ускорили ее гибель, что именно хотел Ленин выторговать у немцев и чем руководствовался, когда прикрыл своим авторитетом бегство в тыл командующего третьей армией красных товарища Берзина и начальника городской ЧК Лукоянова под смехотворным предлогом спасения партийных архивов, когда город готовился к отражению неминуемого скорого штурма ударников полковника Каппеля и чешских легионеров Гайды?!

Добавлю от себя, что в тех условиях, когда «власть на волоске», каждый из советских вождей имел свое видение судьбы Романовых, свои планы на них!! Полного единства в большевистском штабе тогда не было по всем абсолютно вопросам войны и мира – каждый более-менее влиятельный политик одеяло власти тянул на себя, каждый с пеной у рта отстаивал свою точку зрения!
А может так и надо, может так и достигается поиск единственно верного решения?! Неизвестно ведь точно, кто дал команду на уничтожение семьи. Вернее, политические фигуры первого плана – руководители партии и государства товарищи Ленин, Свердлов, Зиновьев – четко определены, есть даже некоторые исторические документы, случайно они сохранились, а вот передаточные звенья и исполнители акции теряются в анналах истории. Или в больших и прочных сейфах, до которых и теперь мало кого допускают!

Можно гадать сколько вашей душе угодно, но точного знания нет и по сей день. Ведь не зря же наши церковные иерархи уклонились от такой малопочетной миссии сопровождать сомнительные останки в последний путь!

Представьте себе, что наши священники освятили найденные в Ганиной Яме у деревни Коптяки останки, признали их (по просьбе двух Борисов – Немцова и Ельцина) подлинно царскими и с пышными церемониями в Питере похоронили, примирив, наконец, и белых с красными, и большевиков с эсерами, и русских с инородцами. А потом выяснится – трупы-то нецарские!!
«Царь-то ненастоящий!» - Как в кино…Скандал на весь православный мир! ЗАЧЕМ ИМ ЭТО НАДО?! Так не лучше ли немного подождать?! Так сказать, повременить! Ждали же восемьдесят лет…

Простодушное заявление отставного полковника МВД, референта министра и почетного советского чекиста Гелия Рябова о том, что он за десять лет до этого «извлекал из захоронения в Поросенковом Логу» какие-то черепа и возил их в Москву, тут же добавило слухов и сплетен в затухший было костер политических страстей!
Это обстоятельство вновь заставило вспомнить слухи  двадцатых годов о трех отрубленных головах, которые якобы были доставлены в Москву летом восемнадцатого! Доставлены они были в бочках из-под бензина в заспиртованном виде. И привезены то ли Юровским, то ли Голощекиным. Один вез большой чемодан с сургучной печатью, а другой – три грубо сколоченных деревянных ящика, не по размеру тяжелых, так что «товарищ Филипп» пояснил соратникам, что везет в Москву «новые снаряды». Находились якобы свидетели, что видели эти царские головы, а некоторые даже уверяли, что «Ильич незадолго до смерти любовался ими». Спорить можно много, но точных данных нет. И вряд ли мы когда-либо узнаем правду…
ЧТО В ИТОГЕ МЫ ИМЕЕМ?

Вскрыл полковник Рябов в Поросенковом логу якобы царскую могилу, согласно «записке Юровского», которую ему вроде бы передал в конце семидесятых покаявшийся сын бывшего главного царского расстрельщика, нашел там полковник какие-то черепа и кости, но потом почему-то положил их обратно. Знать, время не пришло явить их народу?! А вот спустя двенадцать лет, летом 1991 года, время уже пришло, выходит, раз опять нашли и  показали!
ВСПОМНИТЕ – какое это было время! Тогда решался вопрос: быть союзному государству или нет?! Сохранить «Союз нерушимый республик свободных» или развалить его на ряд карликовых псевдо государств, на радость нашим вековым противникам Англии и Америке, согласно доктрине президента Вудро Вильсона и указаниям или пожеланиям шефа ЦРУ США масона Аллена Даллеса.

Народ однозначно сказал – быть. На референдуме высказался! Так сказать, демократично. Семьдесят шесть процентов – ЗА! Лучше, как говорят, просто не бывает!
А ВЕРХИ РЕШИЛИ – СОЮЗУ НЕ БЫТЬ…
Собрались в Беловежской пуще три не самых умных и дальновидных человека и решили – развалим страну! И развалили!

 И Ельцин, обгоняя Шушкевича с Кравчуком, первым успел добежать до телефона и отрапортовать президенту Соединенных Штатов Америки Бушу-отцу!


- Так вы так прямо и говорите – три потомственных алкоголика и самодура все решали, не оглядываясь ни на народ, ни на историю, ни на интересы страны, чего уж там дипломатию разводить! – Рубанул я ему правду-матку. - И по прямому приказу из-за океана уничтожили мировую державу, потому как Америке как мировому судье и хозяину не нужен конкурент! Ни в каком виде! Это еще Вудро Вильсон  завещал. Ну, тогда, в начале прошлого века, не получилось это в жизнь провести в силу ряда причин, в том числе прямолинейности адмирала Колчака и упертости большевиков, а сейчас вот все прекрасно вышло – все, как по маслу, проскочило. Просто теперь масонская Америка гораздо лучше с руководящими кремлевскими кадрами поработала, как нам лично кажется!
- Я бы так резко не говорил…

- А отчего же вещи своими именами не назвать? Здесь все свои люди и отнюдь не дураки, так что давайте говорить прямо. За это за 101 километр не ссылают уже! Начали они с товарищей коммунистов Громыко и Яковлева, а закончили уже верховными правителями Горбачевым и Ельциным. И все у них прекрасно получилось, как видите. Но только ненадолго, поверьте мне! Наголодаются бывшие советские братья, навоюются, а потом наконец поймут, дойдет до них, хоть и не сразу, что никому они в этом жестоком мире не нужны ни в каком качестве – даже сантехниками и гробокопателями (поляки или турки гораздо лучше справятся), и никому их мандарины и «чай с палками» тоже не нужны (арабские и персидские и лучше и дешевле), и сами они не нужны ни в качестве торговцев на рынках, ни в роли всесоюзных шабашников - строителей, и тогда снова они попросятся добровольно «в тюрьму народов».

 И опять повторится то, что было и сто, и двести, и триста лет назад – «И божья благодать сошла на Грузию! Она цвела в тени своих садов, не опасаяся врагов, за гранью дружеских штыков»…Так что история опять повторится! Можете не сомневаться! Вопрос только один – А СТОИТ ЛИ НАМ, русским, брать снова под «грань штыков» таких ненадежных и продажных друзей? Я бы лично на месте будущих верховных правителей встающей с колен и выползающей из ельцинского исторического тупика России решительно и резко отказал бы!

 А если бы все-таки, исключительно по неоднократной и многолетней слезной просьбе, вконец оголодавших и доведенных западными и восточными благодетелями до невиданной нищеты, бывших гордых «малых народов» принял бы их снова в «союз нерушимый» или в вековую «тюрьму народов», то обставил бы этот шаг такими требованиями и условиями, что гений всей мировой политики американский президент Вудро Вильсон вместе с директором ЦРУ главным мировым масоном Алленом Даллесом и английским премьером Уинстоном Черчиллем от профессиональной зависти в гробу бы заскрежетали железными имперскими зубами!!      

НОТА БЕНЕ!
«…Итак, мы вновь вернулись туда, где все время находились. Исчезнувшая императорская семья, неубедительный отчет об их убийстве, новый набор костей, которые все еще поднимают остающиеся без ответа вопросы. На следующих страницах абсурдности продолжают накапливаться, мы видим, что становится все труднее придерживаться официальной версии истории убийства Романовых. Показания очевидцев не согласуются друг с другом в количестве людей, которые были убиты, в том, были ли кости захоронены или сожжены и их пепел развеян по ветру. Итак, остается открытым  вопрос: что же в действительности случилось с Романовыми?... Мы до сих пор не знаем фактически ничего…». 

(Из книги американского публициста Шэя МакНила, имевшего якобы неограниченный доступ к документам государственного департамента США).