Почему именно Испания? Из-за любимого поэта Федерико Гарсиа Лорки? Из-за того, что моя мама и моя дочь танцуют в ансамбле испанского танца La Rosa? Но, так или иначе, при выборе места проведения очередного летнего отпуска испанское сапатео билось в моей душе, стучало в крови, требовало и звало…
Кроме того, Знойным Востоком с его интересными, но совсем чужими пейзажами, людьми и обычаями я уже несколько пресытилась. Хотелось чего-то более близкого, европейского…. Поэтому, заверив принимающую сторону в своей платежеспособности (при сдаче документов на получение визы необходима справка из банка), и получив в ответ «добро», мы с мужем отбыли в юго-западном направлении…
Скажу сразу: поездка в Испанию была лучшей в моей жизни (а маршрутах у меня в разные годы значились Турция и Египет, Греция, и Болгария, Германия…). Описать все прелести этого отпуска в одной коротенькой заметке просто невозможно. Поэтому расскажу только о тех, которые вызвали наиболее сильное эмоциональное потрясение.
Итак, вот они, три пункта, которые безоговорочно делят первое место в рейтинге впечатлений и в моем сердце: это коррида, собор Саграда Фамилия и Монтсеррат.
Коррида в Барселоне.
Честно: я туда идти совсем не хотела. Здоровенные быки, грубая животная сила, кровь... Ну не моё это! Однако супруг весомо произнес: «Как! Быть в Испании – и не побывать на корриде???». Я вздохнула и согласилась.
Где проходит коррида?
Я полагала корриду чем-то вроде состязания по боксу, только на очень большом ринге. Я знать не знала, что коррида подобна испанской танцовщице, у которой каждый танец - не концертный номер, но полноценный спектакль, полный страстей, заключенных в рамках жестов, взглядов, взмахов веера, стуке кастаньет, почти живых складках шали и, конечно же, несравненном ритме, сшивающим всю эту маленькую жизнь из разрозненных компонентов - в единое целое.
Коррида - это явление.
Но до встречи с ней я была невеждой, и потому воображение рисовало мне место проведения корриды как нечто вроде современного стадиона, с проходом внутрь через вертушки турникетов, под скучными серыми прямоугольниками колонн и сводов.
Но стукнули кастаньеты, напористо притопнул каблучок, взметнулись стрелки ресниц, даря первый взгляд черных, как бездонное ночное небо, глаз...
Вот оно: странное здание, снаружи более всего похожее на средневековую арабскую крепость. Почему-то из буро-красного кирпича, и сверху - белый, высокий, чуть заостренный купол, как на мечети.
Через дорогу перед зданием - демонстрация возмущенных противников корриды, в «кровавых» раскрасах и с лозунгами протеста («Остановите корриду! Не надо больше крови!» - на английском). Но большого сопереживания у меня они не вызывают. Может, потому что я пока не знаю, что это такое - коррида?
Внутри оказался длинный проход, по которому, по кругу, по часовой стрелке, мы и двинулись - в тыловой обход трибун. Свет проникал слева, через высокие стрельчатые окна, перемежающиеся с открытыми проходами.
У выходов на трибуны стояли молодые ребята-служащие, в форменных красных майках, а так же предприимчивые продавцы дерматиновых (красных же) подушечек для умягчения абсолютно жестких, как в старых советских кинотеатрах, сидений.
Несколько удивляло, что встречаемые нами испанцы (слишком явно отличающиеся от малоодетых, расфуфыренных туристов), видимо, пришли сюда не как на выкачивающее адреналин кровавое зрелище, а как на традиционное семейное шоу (правда, только для взрослых). Немолодые мужчины и даже женщины (от 40 до 60 лет) радостно приветствовали друг друга, останавливались, объединяясь в небольшие компании, спокойно и доброжелательно беседовали.
Наконец, мы прошли на наши места на трибуне и относительно комфортно там разместились среди тесной компании галдящих туристов, поглядывая на окружение, и на круглую арену внизу, покрытую изрядным слоем грязно-желтого песка.
Вскоре протрубили трубы и… привычный мне мир перевернулся, как корабль Джека Воробья в фильме «На краю света»…
Какие слова подобрать для того, что я увидела вслед за этим?
Как назвать это?...
...Отвага и Смерть.
...Средневековье.
...безумное зрелище, невозможное в современном, рафинированном, цивилизованном мире.
Тем не менее – вот она, грязно-желтая песочная арена, а на ней …
Мы попали не на обычную корриду, а на выступление юниоров. Все трое матадоров* были откровенно молоды, и свою недостаточную квалификацию компенсировали ясными, чистыми лицами первокурсников, что придавало действу еще более безумную окраску.
Во время выступления и первого, и второго матадора, когда первый выплеск эмоций схлынул, зрелище все больше и больше начинало казаться мне отвратительным: вот оно, значит, как...! Для увеселения «почтеннейшей публики» эти клоуны=организаторы и клоуны=исполнители издеваются над животными! Бедные лошади!! Бедный бык!!!
И тут на арену вышел третий матадор …
Смуглый, черноволосый мальчик в желто-зеленом, с золотом, костюме, будто нарисованный тонкой кистью: чистый росчерк летящего осеннего листка на грязно-желтом фоне арены.
Его движения были изящно-отточены, и мне, дилетантке, казались по-математически выверенными. А уж разница между ним и остальными выступающими матадорами была видна всем:
... и «корридному» оркестру - музыканты слаженно исполняли бравурно-поощрительные мелодии на удачные выпады третьего торреро, выдавая нечто насмешливо-презрительное на промахи и постыдное бегство от быка двух первых мальчиков.
... и зрительским трибунам - шквал аплодисментов лавиной устремлялся вниз, в ответ на почти балетные «па» "звёздного мальчика", исполненные в каких-то сантиметрах от разъяренного зверя.
Да, третий матадор явно знал себе цену. Это было видно по его прекрасной осанке, по горделиво вздернутому подбородку.
На одной из трибун сидели то ли его учителя, то ли родственники – двое мужчин, один из которых по возрасту годился бы «супер-матадору» в дедушки, второй – в отцы. Джентльмены бурно обсуждали меж собой каждое движение своего «подопечного». Жестами и восклицаниями им помогал еще один дедушка-испанец - седой и усатый, в стильном темном берете на голове, залихватски заломленном на одну сторону. Дедушка сидел на том же ряду, что и мужчины, но сидений через тридцать от них, поэтому его активное участие в обсуждении выступлений было видно и слышно чуть не половине зрителей огромной арены!
После каждой «стычки» с быком (двухтонный бык, выставив вперед убийственные рога, несется прямо на человека, массивный и неотвратимый, но следует взмах мулетой, невыразимо изящный поворот - и бык разминулся со своей целью, на расстоянии локтя) мальчик-матадор поворачивался к этим джентльменам и посылал приветственный «салют»…
Выходя против быка, он становился в позу, которая была неповторимо изящной и, одновременно, весьма угрожающей. Наклонял голову, смотрел, исподлобья, противнику своему прямо в глаза - будто сам становился подобным черному быку. И, держа на отлете мулету, кричал грозно, вызывая на бой равный - равного: «Хэй!... Хэй!...»
На третьем своём выступлении (все матадоры трижды за представление выходят на арену, по очереди) уже вся публика узнавала и приветствовала его громкими поощрительными криками, аплодисментами – все были в предвкушении очередной красивой победы человеческого изящества над грубым животным началом.
…Когда бык повалил этого изысканного мальчика на арену и стал топтать, среди зрителей началось смятение. Я, неожиданно для самой себя, панически-жалобно закричала «Нет! Нет!», и в ужасе закрыла лицо руками.
Теперь я только слышала рев публики, который очень быстро… сменился бурными аплодисментами! Я открыла глаза: матадор стоял, в перепачканном грязным песком костюме, но по-прежнему прямо, с гордо поднятой головой... а бедолага бык был уже явно в пути на вечнозеленые пастбища!
Потом последовал один из самых отвратительных моментов корриды – когда дергающемуся в агонии быку начинают отрезать уши – для матадора. А потом тушу быка под звуки оркестра волочет на арене, по «кругу смерти», четверка лошадей… Вот на это - даже не средневековое, а первобытное варварство, обусловленное не обстоятельствами, не необходимостью, а просто традицией - было действительно невозможно смотреть.
Рядом с нами сидели туристы из Украины. Один оказался настолько предприимчивым, что быстренько сбегал во время выступления «за кулисы», и притащил оттуда рог поверженного «участника представления» (10 евро), и посетовал, что мясо-де продать ему отказались (ну еще бы – как заранее сказала нам экскурсовод, на это мясо «записная» очередь, на несколько коррид вперед).
Кстати, рог был очень крепким и острым, что никак не вязалось с презрительными высказываниями некоторых моих «всезнающих» знакомых, никогда не бывавших на корриде : «Ой, да там уже заранее все спланировано: у быка рога специально подпилены, да и сам бык перед выходом «накачан» всякой гадостью, едва на копытах держится!!!».
Один из моих любимых поэтов, Федерико Гарсиа Лорка, сказал: «Говорят, что тореро выходит на арену ради денег, престижа, аплодисментов и славы. Это неправда. Тореро выходит на арену, чтобы сойтись один на один с быком, которого он боится и любит. Среди простонародья эта жажда схлестнуться с быком бывает у молодёжи такой нестерпимой, что заставляет полюбить смерть.» Пожалуй, я соглашусь с ним. Ведь теперь я тоже знаю - что такое коррида. Но все-таки в ряды протестующих против этого действа я бы встала.
В этот же день у меня было еще одно потрясение, и звалось оно
Саграда Фамилия, Собор Святого Семейства, творение испанского архитектора Антонио Гауди.
Попали мы туда случайно: экскурсовод, уже после выдачи билетов на корриду, как бы между прочим, обронила: «У нас до начала еще минут 40…Кто хочет – могу отвести к Саграда Фамилия, тут недалеко, минут 15 пешком…». И вскоре мы уже бодро шагали по вечерней Барселоне в указанном направлении. В общей толпе, мимо красивых зданий с окнами, полными закатных, оранжево-розовых бликов, наслаждаясь теплым сентябрьским воздухом, в котором не было и десятой доли такого "букета" выхлопных газов, к которому мы привыкли дома.
Через несколько минут глазам нашим открылось это...
... это странно живое Чудо, пусть застывшее в камне…Космический, совершенно нереальный силуэт среди современных (и не очень, и очень "не") зданий Барселоны. Пусть справа и слева виднеются строительные леса и тянет голову огромный подъемный кран… Пусть под началом Гауди был построен только фасад Рождества (все остальное творилось его последователями)…
Чем отличаются вековые деревья в лесу от городских «N-этажек»? Если вы не просто знаете, а именно ощущаете ответ, то вы поймете и мои чувства.
Типажами и штампами, да и вообще – каким-либо известным стилем тут и не пахло! А более всего то, что возвышалось передо мной, было похоже на памятник живому астро-кораблю из фантастического фильма, и оригинал просто не мог быть создан человеческой рукой. Похоже, что Гауди был инопланетянином, и в этом здании он воплотил свою тоску по родному миру.
Я стояла близко, потому что перед уже замкнутой на ночь оградой собора тротуар был очень узок.
Рассматривала, пытаясь впитать каждую черточку, каждую линию внезапно открывшегося мне чуда. Едва не плакала от острого ощущения красоты и тонкого-тонкого, почти неуловимого «привкуса» чего-то еще – странного, очень волнующего…
И когда я подняла взгляд на самые шпили (точнее – не на шпили, а нечто невообразимое, что венчало башенки собора) – сердце моё зашлось, будто смотрела не вверх, а вниз, в какую-то манящую глубину. И глубина эта была моей душой, а верхушки башен доставали до самого её дна.
Вот что это было:
«Роза,
уже становясь неземною,
искала не утренний проблеск -
искала иное.
Не жаждала света,
ни тьмы не просила, ни зноя -
рубеж полусна-полуяви,
искала иное.» (Ф.Г.Лорка)
Монтсеррат.
Это имя монастырю Черной Мадонны (Мадонна «Ла Моренета» - "Смуглянка") присвоено из-за названия горы, на которой он стоит. Гора смотрится очень необычно, выделяясь на фоне остального пейзажа своими почти ограненными, вертикально-отвесными, светлыми боками. Как гласит легенда – это ангелы небесные выпилили её из обычной горы своими маленькими золотыми пилочками… Собственно, и само название горы переводится как «распиленная».
На экскурсию к Монтсеррату нам дали замечательного гида с типичной внешностью настоящего мачо: смуглокожий, длинноволосый, с гордым орлиным профилем. Звали его Эрбо. Водитель достался тоже ничего себе, колоритный: симпатичная, миниатюрная и хрупкая на вид тетечка-блондинка. Она шустро смолила сигарету за сигаретой и бойко кричала всем входящим в автобус туристам «Олаа!!!» , приветливо взмахивая рукой. Её имя было Эстер.
Как я заметила по всем нашим экскурсиям, гиды-испанцы, несмотря на незначительный акцент, все же куда лучше наших, русских женщин-гидов. Может, потому что наши туда идут из-за невозможности найти другую работу, а здесь, на первый взгляд, всё так легко: язык же знаем (правда, с падежами у наших было почему-то далеко не всегда хорошо!), осталось собрать в библиотеке или интернете нужный материал, написать\напечатать,и – вперед, с «руссо туристо». Только почему-то порой оказывалось, что читаемые данные противоречат сами себе в разных местах сопроводительного текста, а вопросы заинтересованных слушателей выявляют, что только этой «шпаргалкой» знания по предмету и ограничены.
Например, одна из туристок спросила, указывая на ветряки за окном автобуса: «Что это такое?». Ни секунды не сомневаясь, милая русская экскурсовод отвечала: «Это мельницы!». «Н-дя…» - негромко и мрачно заметил интеллигентного вида мужчина, сидевший передо мной: «И что же, интересно, на этих мельницах мелют?». Но экскурсовод сделала вид, что не расслышала сарказм.
Приятное исключение из общей массы русских экскурсоводов было только одно (мужского пола!) – молодой парень, возивший на своем микро-автобусе нас на экскурсию во Францию, замок Каркассон и город Нарбонн.
Несмотря на весьма качественную информацию по экскурсии на Монтсеррат, одно было печально: Эрбо, относясь со всей серьезностью к цели нашего путешествия, объяснил, что входить в Храм Черной Мадонны без головного убора – нехорошо, неуважительно. Я же никакой косыночки с собой не взяла, увы - вот и не пошли мы к Черной Мадонне, не стали стоять огромнейшую очередь к деревянной скульптуре La Moremetta, и ощущение сожаления было бы огромным, если бы не предоставленная тем самым возможность увидеть все остальное!
Дорога до Монтсеррата заняла около полутора часов. Автобусы остановились у подножия горы, и дальше мы поднимались на местном паровозике, именуемом «кремальера» - он бодро чих-пухал (на электротяге) вверх по одному-единственному рельсу под углом, примерно, градусов 60. То есть это было достаточно круто! ;)
Духовный настрой дополнялся дивными пейзажами.
Открывающийся с горы вид не имел никаких аналогов в моей личной копилке, и глядя на эту картину, честно говоря, больше всего тянуло, встать на парапет заграждения, расправить крылья и без малейшего сомнения и страха устремиться навстречу этим чУдным зелено-синим, мягким изгибам, с редкими и мелкими вкраплениями творений рук человеческих - чтобы познать, впитать, принять и быть принятым этим новым миром!
А почти у самого входа в Храм стояли настоящие, не рукотворные, каменные рыцари – огромные, массивные. Один из них, повернувший голову вправо, особенно выделялся своими широкими плечами, мускулами на каменных руках. От его мощной фигуры так и веяло скрытой силой. Горе дерзнувшим придти с мечом в здешние места!
Многие люди едут на гору Монтсеррат с определенной целью. Ходит легенда, что прикосновение к шару, находящемуся в руках деревянной скульптуры Девы и Божественного младенца, приносит исцеление от всех болезней и исполнение самых заветных желаний. И более всего впечатлила меня комната с дарами тех, кто просил Черную Мадонну – и она исполнила их пожелания. Боже мой, тут было от чего расчувствоваться! В комнате висели, стояли и лежали на полках оставленные костыли, кукольные руки, ноги, глаза…свадебные платья, детские ползуночки… Такое выражение благодарности – традиция испанцев. Еще в «Дон Кихоте» Сервантеса, написанном на рубеже 16-17 веков, есть указание на то, что таким же образом в Испании украшали гробницы святых, мощи которых даровали исцеление страждущим.
На территории, прилежащей к храму, стояли сетчатые ящики-контейнеры со свечами разных цветов; каждый цвет - свое значение. Берешь свечку, опускаешь монетку в приставленную рядом железную кружку с прорезью. Всё это без малейшего контроля: ты сам себе судья. А немного подальше, в вырубленных в скале нишах, мы увидели и материализацию человеческих чаяний: растянувшиеся на добрый десяток метров стойки с рядами горящих разноцветных свечей – будто сонм голосов, просящих, зовущих, надеющихся… Больше всего было красных свечей (этот цвет означал любовь). Почти в равных долях - белого (девственность, душевная чистота), зеленого (надежда) и сиреневого (резкий поворот в жизни, смена образа жизни). Заметно меньше - синего (здоровье) и желтого (богатство). И совсем не было видно серого (приземление). Насчет последнего гид пояснил особо: такие свечи зажигают, когда просят Черную Мадонну вернуть «на землю» чересчур «витающего в облака» родственника или супруга. Ни одной такой зажженной свечки мы не видели. Наверно, в наши суровые дни, когда выживают только "практики", это не слишком популярная "болезнь".
Принесла немало положительных эмоций и выставка в Музее Монтсеррат. Все его экспонаты веками собирались монашеской общиной. Экспозиция очень разнообразная (археологические находки, изделия из золота и драгоценных металлов XV-XIX вв, иконы различных периодов). Но наибольшее удовольствие мы получили от просмотра полотен классической живописи. Картины художников - представителей разных школ, эпох и континентов: среди них были и известные нам (Эль Греко, Караваджо, Тьеполо), и те, о которых мы никогда не слышали. Не менее часа обходили мы залы Музея, наполняясь Искусством, как благостным светом, льющимся с полотен…
В дополнение к пище духовной была возможность вкусить и обычную: бесплатная дегустация ликеров местного производства, и (уже за деньги) разнообразные сыры и мед, тоже изготавливаемые местными умельцами.
Постояли мы и в «волшебном круге», на который, по словам Эрбо, раз в год опускается поток благой небесной силы. Это всегда происходит на Новый Год, и желающие получить небесный дар заранее снимают местные апартаменты на срок от Рождества и до 31 декабря: 35 евро в сутки номер из 2х комнат: столовая и спальня с огромной кроватью. Номер рассчитан на 4-6 человек; люди приезжают сюда, в основном, семьями и компаниями.
На горе Монтсеррат есть несколько терренкуров (пешеходных маршрутов, отмеченных указателями на всем протяжении), называемых «пути Христа» - от самых тяжелых, занимающих 1.5 – 2 часа, с крутыми спусками и подъемами, до самых легких, которые можно пройти всего за полчасика. Поскольку времени оставалось не очень много, а пропасти, от которых отделял бордюрчик ниже колена, никогда не действовали на меня умиротворяющее – мы выбрали второй по легкости маршрут. Как сказал гид – нужно идти и размышлять о своей душе, о своей жизни. Но иначе было и невозможно – через каждые несколько десятков метров стояли памятные каменные таблички с эпизодами из последнего пути Христа.
Жаль, что прикоснуться к La Morenetta нам так и не довелось. Но Черная Мадонна с Божественными ребёнком показались мне очень доброжелательными, и наверняка не обиделись на нас. Ведь мы обязательно вернемся сюда!
Много впечатлений оставила эта поездка, много эмоций. Жаль, что сколько не пиши - невозможно передать всю полноту ощущений. Сколько не помещай фотографий – не передашь всю красоту, окружавшую меня, практически, все это время.
Посетив Испанию, я почувствовала себя намного богаче. Верно сказано: та красота, что видишь своими глазами – навсегда остается бесценным сокровищем в собственном сердце.
P.S. C той поездки прошло около 10 лет. Текст я постепенно переписываю заново. Послевкусие имеет иные свойства, чем вкус...
*Матадор - в испанском бое быков главный участник, убивающий быка.