А почему обязательно Париж? Да-да, он бесспорно прекрасен и не воспет разве что только слепоглухонемыми… Он - пресытившийся баловень, позволяющий любить себя, знающий о своих достоинствах и выставляющий их везде, куда ни кинь взгляд… И что ему моя любовь?..
Нет, я люблю – Берлин! Это город с надломленной душой, исстрадавшийся, видавший так много зла и перенесший так много горя, что рад всему, что с ним происходит с той самой минуты, как на его улицах замолкли выстрелы и взрывы…
Забрела я как-то в один его заброшенный уголок, где то ли фабрика раньше была, то ли склады какие… И вот во внутреннем дворе на стене одного из обветшавших зданий увидела… слово. Если дать кому угодно три попытки, чтобы отгадать, какое именно – никто не справится, ибо, исходя из своего российского опыта, будет перебирать прежде всего нецензурные.
А там, в этом глухом заброшенном дворе было выложено огромное слово LIEBE… Любовь! Черными шпалами по облупленной стене. А как красиво!
Берлин действительно искренне любит всех, кто приезжает к нему с открытой душой. И он не скрывает этого.
Берлин любит меня. Сколько знаков внимания получала я от него! Они очень дороги мне.
Однажды остановилась я прямо на улице: зазвонили сразу оба телефона. Я начала отвечать, поговорила пару минут и заметила, что рядом со мной остановилась миловидная пожилая женщина. Не могу даже назвать ее старушкой, хотя лет ей было немало, но она была с аккуратной прической и легким макияжем. Она стояла и, улыбаясь, смотрела на меня. «Как Вы с ними управляетесь? Сразу с двумя!» - засмеялась она, когда я закончила говорить. Я стала объяснять ей про две симки: одна для Москвы, другая для Берлина… «Да, собственно, я просто хотела сказать, что Вы очень красивы!» - сказала она мне, улыбаясь, и пошла себе дальше по улице… Боже! Когда последний раз я могла услышать такое на Родине? Ну разве что лет тридцать назад… И как после этого верить в устойчивые мифы, что люди за границей улыбаются только лишь тогда, когда им надо нам что-то продать…
А как-то теплым летним вечером провожала я до отеля свою знакомую, которая приезжала на пару дней в командировку. Мы, не торопясь, прогуливались по Курфюрстендамму, навстречу нам неспешно шли такие же праздношатающиеся. И вдруг от этой толпы отделяется какой-то высокий парень с красными бантами в косичках и напомаженными губами - больше я ничего не успела разглядеть – и с криком «Мамаааа!» бросается ко мне с объятьями. Я вижу только его глаза – в них просьба подыграть! Я шепчу ему – «Привет, сынок!» и тут же громко обращаюсь к нему, как к дочери. Мы стоим как раз напротив летнего кафе, где на парижский манер все сидят лицом к прохожим. Раздается смех. Заламывая руки, он громко кричит: «Мама, где же ты была? Забыла совсем свою доченьку!» На нем мини-юбка в складочку, на ногах белые гольфы и огромные кроссовки. Клоун. «В Бразилии, малышка, в Бразилии!» - почему-то, не задумываясь, отвечаю я ему так же громко, на публику и срываю аплодисменты. Он доволен, мы крепко целуемся с ним, обменявшись прощальными словами, и я убегаю догонять приятельницу, которая остановилась метрах в десяти от нас. Когда я подошла, на ходу вытирая его помаду, она спросила со скучающим видом: «Твой знакомый?» «Да нет, - ответила я ей, понимая, что объяснять это мимолетное происшествие бесполезно. – Просто пристал». «А зачем же тогда ты с ним говорила?!» - почти в ужасе спросила она меня…
А был еще совсем мистический случай…
Как-то поздно вечером я возвращалась в свой отель и практически уже на ходу прыгнула в отходящий, абсолютно пустой автобус. Ехать было всего пару минут, но я в задумчивости забыла нажать кнопку, чтобы автобус остановился около моего отеля. Привыкла, что днем обычно ее кто-то и без меня нажимал, но тут я была одна и – проехала! Я побежала к водителю, и стала умолять его остановиться поближе. «Вы из какого отеля?» «Из Зильтерхофа я, ой, как далеко мы едем! Ой, остановите, пожалуйста!» - начала причитать я… « Не могу, здесь поворот!» - он разворачивался в сторону от отеля. «Ой, как далеко!» - почти плакала я, представив, что придется выходить на следующей остановке, а это не меньше, чем полкилометра. «Не волнуйтесь, я сейчас остановлюсь, только повернем! Вам до Зильтерхофа близко будет» - спокойно отвечал мне водитель. Я даже не видела его лица, смотрела только на дорогу. «Выходите быстрей, мне нельзя здесь стоять» - сказал он мне на прощание, и я выскочила из автобуса, рассыпаясь в благодарностях.
Где-то примерно через неделю, и опять поздно вечером, я оказалась совершенно на другом конце города. Друзья проводили меня до остановки и рассказали, где надо пересесть на автобус, который идет уже до отеля. Я вышла там, где они сказали, но найти в темноте остановку своего автобуса не смогла. Металась-металась по безлюдной улице – спросить не у кого! И только пустые автобусы с темными салонами стояли в ряд, прижавшись к тротуару. Я подбежала к первому попавшемуся автобусу и начала колотиться в окно, так как за стеклом увидела дремлющего водителя. Он открыл окно, и я сходу затараторила, что заблудилась и не знаю, где остановка автобуса нужного мне номера. «А я Вас знаю. – сказал он мне спокойно. – Вы из Зильтерхофа». И обстоятельно объяснил, куда нужно идти. Я же почти потеряла дар речи и только глупо улыбалась от нахлынувших чувств… Ну надо же, а? Это был совсем другой маршрут, совсем другой район города, но тот же водитель автобуса. И он опять выручил меня…
Берлин, я люблю тебя!
***
На фото: Берлин. Ночь, улица, автобус, башня