Звонок «Оттуда»
(Быль с элементами мистики)
Глава 1. Первый звонок.
Часть 1. Наваждение начинается.
Субботний день протекал заурядно, добегая к своему завершению. Семья Кузьминых, отужинав, занималось обычными, для такого вечера, делами.
Старшая дочь Светлана, иногда навещавшая по субботам родителей, уехала домой - к своему семейству.
Младший Кузьмин, по имени Сергей, уединился в свей комнате и покорял вершины школьной программы. Делал он это в охотку, без нажима со стороны родителей, унаследовав от них тягу к естественным и гуманитарным наукам. Достигнув шестнадцати лет от роду, он еще не растратил интерес к расширению своего кругозора.
С удовольствием постигал историю и физику, литературу и биологию. Не ладилась математика? Да и Бог с ней... Но к контрольной работе, предстоящей в понедельник, должно было подготовиться. А устоявшиеся к концу января морозы весьма благоприятствовали усидчивости за письменным столом.
Глава семейства Георгий Иванович Кузьмин, тем временем, просматривал толстую газету, интересуясь прогнозами политологов. Живо обсуждались рейтинги кандидатов на предстоящих завтра выборах главы государства.
Но более всего Георгий Иванович интересовался биржевыми котировками и объемом торгов на Южной фондовой бирже.
Химик по образованию, поработав в одной инвестиционной компании в качестве специалиста и эксперта по полимерам, параллельно он успел постигнуть азы корпоративного управления. Это подвигнуло Георгия Ивановича своевременно обзавестись акциями нескольких крупных предприятий. Он удачно, вопреки недоверию супруги, вложил в эти ценные бумаги часть своей немаленькой зарплаты.
Теперь это приобретение не только связывало его благосостояние с личностью и талантом руководителей державы, но и обязывало следить за состоянием экономики в целом, и в химической отрасли в частности. Незаметно вошло в привычку просматривать котировки и доходность по акциям, дабы своевременно (не дай Бог, конечно) избавиться от них, продав с хорошей доходностью до падения курса.
Георгий Иванович размышлял о том, что эти вечерние занятия несколько разнообразили монотонность его, в общем-то, обеспеченной жизни, поскольку были сродни тому, чем занимались азартные игроки на спортивном тотализаторе. Однако, это было гораздо интеллектуальнее, хотя и не более прогнозируемо, чем победа футбольной команды.
Согревала мысль, что вложение денег в акции стабильных предприятий надежнее, чем хранение их на депозитных счетах в этих "хитрых" отечественных банках. Пусть и в банках с иностранным капиталом. Или в этих коммерческих пенсионных фондах, возникающих, как грибы после дождя...
Георгий Иванович полагал, что наши предприятия не так интегрированы в мировую экономику, как банки. Поэтому потрясения этой самой мировой экономики им не так страшны. Их продукция – сырье для полимерных бутылок, или как их называют специалисты – ПЭТ, пользуется бешеным и стабильным спросом на внутреннем рынке, ибо пиво, соки, воды и прочие напитки, наливаемые в эти самые ПЭТ-бутылки, потребляются при любом состоянии экономики в огромном и достаточно прогнозируемом количестве.
Опять-же, ни одна домохозяйка не обходится без пластиковых ведер, тазиков и прочих пластиковых изделий, без которых современный быт уже невозможно себе представить.
Георгий Иванович, радуясь удачной покупке, и не предполагал, что, став владельцем акций, он из разряда обычных обывателей перекочевал в так называемый «средний класс», которому уже не так безразлично, кто и как управляет экономикой государства.
Это делало весомым и значимым голос его и голос его супруги на предстоящих завтра выборах главы государства. Для себя они уже определились, за кого будут голосовать. Чета Кузьминых спокойно ожидала завтрашнего дня, гадая лишь о том, совпадет ли их выбор с выбором миллионов сограждан, жаждущих стабильной экономики и процветания.
- Одиннадцать километров, не так ли, милый?
Голос жены вывел Георгия Ивановича из задумчивости.
- Что? – переспросил он.
На кухне негромко работал телевизор и жена, перетирая тарелки после мытья, с интересом следила за происходящим на экране.
Там ведущая телешоу в бешеном ритме озадачивала юных интеллектуалов, полагая к концу раунда выбрать самого умного.
В этот субботний день накануне выборов, к немалой радости телезрителей, на всех телеканалах отсутствовала настырная политическая реклама и очень злые, агрессивные политические ток-шоу.
- Ну, вопрос был - какова глубина Мариинской впадины? – Мария Николаевна оглянулась на мужа, ожидая подтверждения.
- Ну да, одиннадцать километров. Только, не "Мириинская", а "Марианская". Там рядом, если не ошибаюсь, Марианские острова находятся, и Марианский желоб...
Ответ Георгия Ивановича несколько запоздал, ибо юное дарование в темпе, заданном ведущей, подтвердило эту истину всей аудитории с экрана телевизора.
Мария Николаевна, окончив биофак университета с красным дипломом, так и не нашла применения своим знаниям и энтузиазму в каком либо столичном академическом НИИ.
Не стала она тратить время и на аспирантуру. Тем более, что тут уже подоспело предложение от новоиспеченного офицера Жорки, убывающего к месту службы - выйти за него замуж.
Дружили они с первого курса. Георгий, после окончания военной кафедры, направлялся для службы в экзотический, в далекий и сильно засекреченный гарнизон войск химзащиты. Она, долго не раздумывая, согласилась связать с ним свою судьбу. В гарнизоне была засекреченная, поэтому прекрасно оснащенная биохимическая лаборатория. Там Мария Николаевна и приобрела первые производственные навыки.
После возвращения с мужем к гражданской жизни, Мария Николаевна выбрала прикладную лабораторию гидробиологии, обосновавшуюся в системе Госкомгидромета. Там она просидела пять лет за бинокулярным микроскопом, подсчитывая количество гидробионтов в каждой из сотен проб воды. Цель ее работы, конечно, была высокая и значимая – по количеству и соотношению тех или иных растительных и животных организмов, которые именовались «сапробными», из отобранной пробы воды, взятой выше, в районе и ниже города, определялась степень загрязнения реки, на которой стоял город.
Данные пробы воды собирались гидробиологами и гидрохимиками на всех реках республики, заносились в специальные таблицы, и, что самое обидное, засекречивались и передавались в Москву.
Там они еще более засекречивались, и ... пропадали в неизвестном для простых граждан, направлении.
Работа у Марии Николаевны была важная. Экспедиций и командировок было много. Но платили мало. Карьерный рост не предвиделся, да и не был предусмотрен штатным расписанием, а глаза уже начали побаливать от многочасового сидения за микроскопом.
Однажды, по совету одной знакомой учительницы, Мария Николаевна подошла к директору соседней школы, где открылась вакансия учителя биологии. Благо дело, в дипломе было записано «Биолог-зоолог, преподаватель биологии и химии». Директор школы охотно (1-е сентября – на носу, а вакансия - свободна), и радостно поприветствовал свою новую коллегу, направив ее в РОНО для оформления документов.
Так, почти двадцать пять лет назад, Мария Николаевна открыла в себе призвание педагога, отдав этому делу всю свою оставшуюся жизнь. Биология – не математика, и тем более – не химия. Поэтому дети любили Марию Николаевну искренне. Охотно ходили на ее уроки, а она, в свою очередь, интересно и увлекательно несла им знания о строении и сущности всего живого, что росло, бегало и летало, а так же и о том, что было невидимо невооруженным глазом.
Георгий Иванович еще несколько минут понаблюдал за происходящим на экране телевизора (больше интересуясь крупными планами шикарного декольте ведущей теле-шоу), и вновь уставился в газету.
Звонок телефонный раздался неожиданно.
- Ты ждешь звонка? – спросил Георгий Иванович супругу. Ему, обычно, звонили на мобильный.
- Сегодня – нет – ответила она. Коллеги и родители учеников частенько звонили ей на домашний телефон, но не в выходные дни.
- Может быть Сергею? – предположила Мария Николаевна.
Звонок прозвучал второй раз, и Георгий Иванович нехотя взял трубку.
-Здравствуй, отец – произнес Георгий Иванович, оживившись... И замолчал, слушая говорившего по телефону.
Ну, – подумала Мария Николаевна- раз тесть звонит, то это надолго. Сейчас «заведутся»...
Она продолжала протирать тарелки, расставляя их по полкам и прислушиваясь к разговору сына с отцом.
Иван Григорьевич - отец ее мужа - был отставным офицером. Начав службу в Великую Отечественную, он отдал армии тридцать лет своей жизни. После выхода в отставку он занимал на «гражданке» достаточно высокие посты и пользовался заслуженным авторитетом. Перестройку и развал КПСС он воспринял болезненно. Впрочем, также, как и принудительную отставку с руководящего поста в Горисполкоме. Терпеть не мог демократов, и на всех выборах его электоральные симпатии всегда были на стороне представителей блока коммунистов. Это и было основной, и, к счастью, единственной причиной разногласий и горячих споров между отцом и сыном.
Вот и сейчас Мария Николаевна прислушивалась к весомым аргументам мужа, одобрительно кивая головой.
- Хорошо, отец, именно так мы и поступим... - очевидно, потеряв надежду переубедить отца произнес Георгий Иванович, и раздраженно бросил трубку на аппарат.
Он сердито уткнулся в газету, даже не взглянув на жену.
Неожиданно для себя Мария Николаевна ощутила, как пол уходит из-под ног.
Горячая волна судорожно прокатилась по ее телу, ударив всплеском в виски.
Она выронила в раковину тарелку и попыталась выпрямиться, взявшись за край стола.
Однако ноги подгибались, и ей понадобилось усилие, чтобы удержаться на ногах.
Муж вздрогнул от резкого звука упавшей тарелки, и с изумлением посмотрел на нее. Она же повернулась и, пристально глядя на мужа, спросила:
- Ты с кем сейчас разговаривал?
- С отцом...
- Ты уверен?
- Не понял вопроса... - муж с еще большим изумлением смотрел на жену.
- Он же умер! – напомнила мужу Мария Николаевна. Осознавая парадоксальность ситуации, она сама не понимала, что с ней и с мужем сейчас произошло.
На Георгия Ивановича стало жалко смотреть. Он, бледнея, как бы сполз по спинке стула.
Газета выпала из рук.
На лице этого, всегда владеющего собой, и, в общем то, вполне самоуверенного человека, была отражена великая степень изумления и растерянности.
Подобное изумление, наверное, свойственно тому, кто привычно, в тысячный раз открыл в свою комнату дверь, и... вдруг - вместо комнаты за дверью - шагнул в бездонную, звездную пропасть.
Мария Николаевна, не чувствуя под собою ног, присела напротив мужа. Она продолжала на него вопросительно смотреть, ожидая пояснений. Они еще с минуту молча смотрели друг на друга.
Женщинам, конечно, свойственно быстрее, чем мужчинам, впадать в истерику или в ступор. Но и выходят из ступора они гораздо быстрее мужчин...
- Ты уверен, что это был твой отец?
- Даже на секунду в этом не сомневаюсь!
Георгий Иванович начал приходить в себя, но пояснить самому себе происходящее так и не мог.
Отец умер почти два года назад....
Розыгрыш он исключал, поскольку среди его малочисленных друзей, знавших отца, равно, как и среди нескольких друзей отца, еще остававшихся среди живых - способных на такой розыгрыш просто не было.
Георгия не покидало ощущение, что он, как и тысячи раз до дня смерти отца, именно с отцом и разговаривал.
Георгию Ивановичу стало не по-себе. Он, хладнокровный боец, закаленный в эмоциональных производственных боях и судебных конфликтах, связанных с переделом собственности, впервые в этой жизни почувствовал, где у него в груди находится сердце, и как неожиданно оно может защемить...
«Надо срочно взять себя в руки, и найти рациональное объяснение происходящему» – решил для себя Георгий Иванович.
- Посмотри на определителе номера, откуда был звонок – предложила Мария Николаевна.
Это конкретное, вполне деловое предложение женщины вернуло его к действительности, определив программу действий.
Номер телефона, с которого звонили, вполне ожидаемо не был определен. Так обозначаются звонки с большинства телефонных автоматов или с телефонов, на которых установлена функция «анти - АОН».
Не допуская даже мысли о подобном розыгрыше, они, на всякий случай, сделали несколько осторожных звонков общим знакомым, "поведенным" на политике и настолько увлеченным предвыборным агитационным ажиотажем, что от них можно было всего ожидать.
Результатов это не дало, поскольку, как они и полагали, повода для розыгрыша не было. Эти знакомые собирались голосовать так же, как и Георгий Иванович с супругой. Таким образом, агитация в виде безумного розыгрыша, исключалась. Разговор он вел осторожно, ограничиваясь наводящими вопросами. Естественно, о состоявшемся телефонном разговоре с отцом Георгий Иванович (вполне разумно) умалчивал.
Своей сестре он не стал звонить исходя из двух причин. Во-первых, она слишком впечатлительна и к событиям мистического или иррационального свойства в повседневной жизни, относится очень серьезно. Поэтому так шутить не станет.
Во-вторых - голосовать она собирается за того же кандидата, что и они...
Дело в том, что в том мистическом телефонном разговоре отец поведал Георгию Ивановичу результаты завтрашних выборов, предсказав ему важность каждого голоса за своего кандидата.
Поведал об угрозе раскола страны.
Георгий Иванович не стал упорствовать, по привычке жалея отца. Пообещал проголосовать за предложенного отцом кандидата. Хотя осознавал, что поступит по-своему, вопреки воле отца, как и бывало частенько прежде...
Георгий Иванович и супруга этим вечером улеглись пораньше спать, поскольку усталость навалилась вдруг и непомерно. Так бывает после тяжелой и продолжительной дороги. Поскольку истина: – «Утро вечера – мудренее» - вечна, поиск рационального объяснения произошедшего они отложили на утро.
Часть 2. Поиск рационального объяснения.
Воскресным утром, избегая разговора о вчерашнем событии, сосредоточенно обходя снежные сугробы, супруги направились на свой избирательный участок.
Зима в этом году била все рекорды морозами и снегопадами, подвергая сомнению прогнозы теоретиков глобального потепления.
Отстояв небольшую очередь на избирательном участке, семейство Кузьминых (исключая не достигшего совершеннолетия Сергея), вопреки «рекомендациям» отца, проголосовало за своего избранника на пост Главы государства.
С чувством исполненного долга они направились домой, к телевизору, книгам и не дочитанным вчера газетам...
По дороге домой они отрабатывали план по поиску рационального объяснения факту мистического содержания. Их общение напоминало дискуссию между «физиками» и «лириками» начала шестидесятых годов.
Дома Мария Николаевна пробежала взглядом по книжным полкам, и извлекла томик Шекспира.
Полистав книгу, она улыбнулась и сказала:
- Знаешь, Жора, по-моему, до тебя подобное удавалось только принцу Гамлету!
- С той только разницей, что у тени отца Гамлета не было возможности воспользоваться услугами телефонной компании – отшутился Григорий Иванович, - поэтому Гамлет общался с ним лично. А я – лишь по телефону. И еще: Гамлет общался с тенью отца, а я с голосом отца.
Тут лицо его стало серьезным, и Григорий Иванович, неожиданно для себя, процитировал Горацио, сообщавшего Гамлету о своей встрече накануне с призраком его отца:
- Признаться, встреча с ним меня пугает! Сие есть знак каких-то смут для государства...
Для Григория Ивановича это было неожиданным потому, что он не помнил наизусть Шекспира. Однако эта фраза сама собой, как-то вдруг, всплыла в памяти. Он даже поежился.
Мария Николаевна изумленно посмотрела на мужа.
- Да ты и впрямь – оракул!
- Оракул не я, а шекспировский герой, - отшутился он. - Да еще отец мой, с его телефонными предсказаниями. До сих пор поверить не могу.
- Ладно, давай делом заниматься, - предложил Георгий Иванович жене, - давай искать объяснения тому, что произошло. Любопытно, а звонки еще будут?
В течение дня Мария Николаевна листала имеющуюся дома литературу из области психологии, налегая, в основном, на произведения Зигмунда Фрейда. Найдя что-то приемлемое и подходящее к их случаю, она задавала мужу наводящие вопросы о его детстве, о неизвестных ей фактах из его биографии, надеясь подобрать «под – Фрейда» что-то подходящее к сложившейся ситуации...
Георгий Иванович что-то отвечал на ее вопросы.
Что-то рассказывал, вспоминая.
После похорон отец ему частенько снился, и они даже беседовали в его снах.
Но Георгий периодически отмахивался от ее вопросов, напоминая супруге, что телефонный разговор – это следствие преобразования колебаний голосовых связок в электромагнитные импульсы. Электромагнитные импульсы, переданные посредством проводов, вновь преобразуются в колебания телефонной мембраны и…, ну и так далее...
И вообще...Ответ надо искать в сфере физики, или, возможно, метафизики.
Но ни как не в сфере психологии (прочитай, мол, Платона или Фому Аквинского, а не Фрейда).
Имея хорошую оценку за университетский курс физики, Мария Николаевна соглашалась с его материалистическими доводами. Для себя она отмечала, что муж ее - действительно мужчина с устойчивой психикой.
По ее многолетним наблюдениям, человеком он был уравновешенным, и вовсе не склонным к мистицизму...
В течение двух десятилетий она, в свою очередь, неоднократно общалась с тестем. Частенько участвовала в беседах и дискуссиях мужа с его отцом. Знала прекрасно в чем их мнения сходятся, а что есть причиной разногласий. Слышала десятки их телефонных разговоров.
Все это исключало сомнения в том факте, что вчера ее муж общался по телефону именно со своим отцом.
Или..., - как бы это точнее сказать, - с голосом своего отца?
Семейство Кузьминых, воспитанное комсомолом и, где-то даже - партией - на основах марксистско-ленинского материализма, при этом, не страдало воинствующим атеизмом.
Но и службы воскресной или заутренней они в церквях не посещали. Но относились с большим уважением к людям верующим.
Ну, не пытались они найти пояснения произошедшему событию мистического толка в сфере духовной.
Очевидно, время еще не пришло...
Часть 3. Второй звонок.
Супруги с нетерпением ожидали вечера. После восьми часов всем телеканалам было дозволено обнародовать результаты выборов.
Но главное в ожидании было то, что отец «обещал» перезвонить после девяти часов вечера и обсудить с сыном результаты выборов.
За окном сгущались сумерки. Георгий Иванович то сидел молча, уткнувшись в газету, то отбрасывал ее, перебравшись к книжным полкам. При этом поглядывал на часы. Телевизор они решили не включать до восьми вечера.
Из своей комнаты периодически выбирался Сергей и совершал набеги на холодильник, стоящий на кухне. Его удивляло, что традиционный воскресный обед не состоялся. Пребывая на своей волне, он иногда с интересом поглядывал на родителей, не понимая происходящего. Но вопросов не задавал.
Конечно, можно было проконсультироваться с эти юным «хакером» о возможностях использования для розыгрыша компьютерного синтезатора голоса.
Но родители мудро решили отпрыска, пока, не посвящать в происходящее, поскольку сами не нашли еще этому объяснения.
Сергей был любимцем деда. Дед гордился внуком, а Сергей, отвечая взаимностью, любил деда. Они дружили и летом много времени проводили вместе на даче. Парень остро пережил кончину деда, поэтому родители решили не травмировать сына рассказом о непонятных им самим событиях.
Ближе к девяти часам вечера супруги Кузьмины, не сговариваясь, собрались у телевизора. Включив телевизор, стали вслушиваться в результаты предварительных подсчетов голосов в Центральной избирательной комиссии. Несмотря на все прогнозы политологов и экзисполы, неожиданно для многих лидировал ... Но - с минимальным отрывом.
Разница составляла всего лишь несколько тысяч голосов, и это - при сорокамиллионном электорате?
Конкуренты шли плотно, «голова к голове».
Было понятно, что победителя в первом туре не будет, а грядет «смута великая», как и несколько лет назад.
Выслушав сообщения, супруги молча переглянулись.
Действительно, а что тут скажешь?
Сбывался телефонный прогноз его отца: - огромная страна, буквально на глазах, «раскалывалась» пополам! Раскалывалась здесь, и сейчас!
Так ожидаемый после девяти часов вечера телефонный звонок таки прозвучал неожиданно.
Они вздрогнули...
Рука Георгия Ивановича, как-то очень медленно, нехотя, потянулась к трубке. Он приложил трубку к уху. Жена напряженно всматривалась в лицо супруга. Надежда, что этого звонка не будет – рухнула.
- Ну что, сынок, небось опять не послушался совета отца? Снова по-своему сделал? Я же говорил, как важен каждый голос за - ..., я же предупреждал!
К такому знакомому, такому отдающему легкой ехидцей, и - к такому любимому голосу прислушивался Георгий Иванович...
Он медленно опускался на стул.
Спросить ничего не успел.
Сказать ничего не успел: - из трубки уже доносились короткие прерывистые гудки.
Продолжение части 3 – следует.