Старуха-лиса
Геннадий Симаньков
Луна ещё не успела обрезать солнечные лучи у горизонта. Иван, включив паяльник, с занавешенными шторами, пытался ремонтировать старый патефон, оставшийся от деда, погибшего на войне. Услышав шарканье ног на веранде, понял – опять эта старуха-лиса притащилась со своими просьбами. Старуха-лиса, так он звал её, жила поблизости, через дом. Лиса – потому как даже возраст не смог забрать у неё огненно-рыжие волосы. Дверь открылась. Не успев услышать: «Здравствуй, Ваня», парень опередил: «Проходите, баба Вера».
На улице сегодня довольно прохладно, и старушку чуть потрясывало. Ивану было не до этого и хотелось, чтобы она ушла, ему требовалось тишины и одиночества, да спокойно завершить свою работу. Ко всеобщему удивлению, баба Вера была без всяких электроприборов.
«Что-то худо мне стало, боюсь, к своему дому не доберусь», – пролепетала она. Иван, нехотя, скрипя сердцем и зубами, пошёл ставить чайник. Она, не раздеваясь, присела за стол и долго смотрела в его пропитанные дымом и канифолью глаза, потом взяла чашку и молча, чуть дрожащей рукой, начала пить горячий чай. Она пила и согревалась, как печка-буржуйка, полная углей, после морозов. Он знал её давно, но только сегодня заметил выколотый номер, на уже старой худощавой руке. Она поняла его интерес и проговорила: «Освенцим». Вслушиваясь в её рассказы, Ваня даже забыл про паяльник, и патефон канул в небытие. Какие-то рассказанные картины бежали перед ним, отчего дрожь покрыла теперь его охладевшее тело. Солнце вытрусило с небес звёзды, когда баба Вера уходила. Иван ещё долго не спал, пытался понять, для чего существует добро и зло. И каждый раз, встретив на улице старуху-лису, говорил: «Добрый день, Вера Николаевна». А рука лезла к волосам на голове, пытаясь снять шляпу, которую он никогда не носил. Сердце начинало стучать, кровь неслась по телу с астрономической скоростью. «Наверное, добро», – думал он, – «В нас всё-таки живёт!»
Двенадцатого числа, марта месяца, года 2010