Санька-прожектёр – это я. С детства у меня в голове мысли какие-то странные. Не глупые, а именно странные. Однажды, помню, в детстве смотрели мы фильм «Бриллиантовая рука». Поёт Андрей Миронов:
-Весь покрытый зеленью, абсолютно весь,
Остров невезения в океане есть…
Поёт он, что люди на этом острове пропадают зря. Крокодил у них там не ловится, кокос не растёт. Плачут бедные люди, не жалея слёз. Жалко мне стало бедных дикарей. Надо же что-то делать, спасать от голода и беды этих несчастных людей, что на лицо ужасные, но добрые внутри. А этот соловьём разливается:
-Им бы понедельники взять и отменить,
Вроде не бездельники и могли бы жить.
Как же может помочь отмена понедельников в такой вот конкретной беде, когда нечего кушать? Я был сильно огорчён и расстроен этой песней. А взрослые смеялись, и я не понимал, над чем. И от этого огорчался ещё больше.
А однажды, тоже в детстве стал думать я, как бы разделаться с первейшим врагом Советской власти Рональдом Рейганом. Поделился своими мыслями с одноклассниками. А они мне сказали, что живёт он в Белом доме. Дом же тот сделан из цельного алмаза, только сверху извёсткой замазан. И ничем его не пробьёшь, алмазный чертог этот. Ни пулей, ни бомбой, ни снарядом, а только специальным лазером. И это была не шутка, они действительно так считали. Вот он, оказывается, какой, этот Анрольдик, злейший враг Советского государства, живёт как лесковская блоха в футляре из цельного бриллиантового ореха. Анрольдиком его почему-то звала баба Зоя.
Я пришёл домой из школы и рассказал отцу эту потрясающую новость о неуязвимом бриллиантовом президенте. Отец смеяться надо мной не стал, а просто раскрыл мне глаза на то, что Белый дом сделан из обычного красного кирпича. Значит, Рейган вполне уязвим? Да. И последующее покушение на него эту мысль подтвердило.
Отец был для меня эдаким разрушителем мифов. Именно он чаще всего бросал тот камень, что сбивал мою безудержно летящую вперёд птицу-фантазию. Птица-фантазия какое-то время ходила, ковыляя и попрыгивая по грешной земле, а потом опять взмывала в небо. Начинался новый прожект, новые мысли.
Например, о том, как бы сварить в нашем пруду гигантскую уху. Всего и делов-то. Окунуть провод с «плюсом» в одном конце пруда, а с «минусом» в другом. И включить ток. Вода закипит-забурлит, вся рыба в пруду сварится. Садись прямо к берегу с ложкой и ешь. Правда, до того надо будет накидать в пруд соли, картошки, луку, чёрного перца горошком. Но это тоже казалось мне вполне осуществимым. Даже энергозатраты меня не пугали. Электричества в городе Новоуральске хватало всегда. Тремя огромными просеками в лесу тянутся к городу высоковольтные линии от ГРЭС в Верхнем Тагиле. Десятки тысяч киловатт пролетают по ним каждую минуту.
Отец мне сказал тогда, что на дне пруда лежит очень много ила, мусора, гнилых коряжек и битых бутылок из-под лимонада. И когда вода закипит, весь мусор полезет на поверхность. Разве можно есть уху с грязью? Сначала следовало бы выпустить из пруда всю воду, а дно залить металлом, чтоб получилась гигантская миска. Выпустить воду – не проблема. Надо только поднять задвижку на плотине. Правда вместе с водой уйдёт и рыба, но взамен появится шанс найти на дне легендарный колокол, когда-то кем-то утопленный. А заливать дно металлом… Да уж, это не в силах человеческих. И почему-то самое главное возражение против проекта гигантской ухи не пришло нам тогда в голову. Плотность рыбы в ухе раз в сто, а может быть, и в тысячу больше, чем в пруду. Так что, уху-то сварим, но будет она скудная. Вода одна, хоть и кипячёная.
-Прожектёр ты у нас – говорил мне отец.
-А как это? – спрашивал я его.
Есть проект и есть прожект, объяснял мне он. Проект – это план того, что нет, но что обязательно будет. Построенный с учётом реальных возможностей, реальных трудностей. А прожект – мечта пустая, неосуществимая. Сам он бесплодным мечтателем не был. Мыслил вполне рационально. Однажды отцу за внесённое рацпредложение начальство отвалило премию, около двухсот «брежневских» рублей. Обрадованный, он хотел сразу же купить мотоцикл и примчаться к нам с мамой с ветерком, свистом и треском. Но здравый смысл благоразумного мужа и отца оказался сильнее. Он просто отдал деньги маме, а мотоцикл некупленный так и остался грустной мечтой в уголках моих глаз.
Хотя нет, вру. Был и у них с мамой прожектик. Тоже из разряда… Они хотели сделать меня дипломатом. Чем они там занимаются, эти дипломаты, мы представляли себе плохо. Но знали, что дипломат – это почти король. Холёное лицо, отглаженный костюм, кожаный кейс. Машина блестит как ботинки, а ботинки как машина. Всякие столицы-заграницы, чёрная икра большими ложками и коньяк маленьким рюмками. И отличное владение иностранными языками. Всё это было где-то на другом конце вселенной, и поэтому притягивало. Что самое странное, я и сам хотел им стать. И когда меня кто-нибудь спрашивал, кем я буду, когда вырасту, я ни минуты не сомневаясь, отвечал:
- Дипломатом.
Первым шагом на пути к блестящей дипломатической карьере стало моё поступление в английскую школу. Но на первом шаге всё и замерло. Ведь чтобы стать дипломатом, надо было учиться отлично по всем предметам. Класса до третьего я это ещё тянул, а потом… Так вот и не стал я человеком, который мог бы одним своим словом или умело выдержанной паузой спасти от войны своё отечество и всё человечество. Талейрана из меня не получилось, пришлось переквалифицироваться в художники.
Бойся прожектёров – советуют благонамеренному обывателю умные психологи. Такой безответственный мечтатель сначала попросит у тебя денег на реализацию своей супермечты, а потом тебя же и обвинит в том, что мечта не осуществилась. Так что, если я у кого из вас буду просить пару миллиардов на подъём «Титаника» - не соглашайтесь. Вас же все и обвинят потом в легкомыслии, потому что пары миллиардов на это дело явно не хватит.
Почему-то все мои прожекты были глобальны. Они предназначались для какого-то большого количества людей. Для всей страны, всей области, всего города. Почему-то фантазия моя оказывалась бессильной, когда нужно было придумать что-то для увеличения моего личного благосостояния. Например, я никогда не мечтал стать «командиром производства» или работать в области распределения продуктов или промтоваров. Нацелился бы я тогда, в советское время, на пост начальника УРСа, сейчас не знал бы, куда деньги складывать.
Узнав о том, что наши солдаты в Афганистане ведут тяжёлые бои с душманами, оружие для которых поставляют контрабандой через пакистанскую границу, я сказал отцу:
-А почему бы нам не перекрыть эту границу наглухо? Чтоб никто не проник в Афганистан ни с одним контрабандным патроном. Неужели это так трудно для нашей советской сверхдержавы?
А отец мне ответил, что закрыть все горные тропы и перевалы, по которым поставляется оружие очень трудно. Это потребует такого количества солдат, что их не хватит для того, чтобы защищать нашу родину.
Великие державы всегда воюют где-то там, на чужой земле «ограниченными контингентами». Американцы тоже стремятся воевать очень малым числом. И в том же Афганистане, и в Ираке. И это не потому, что «родину будет некому защищать». А потому, что участие большой массы войск в войне на чужбине может вызвать возмущение своего народа. Как война во Вьетнаме вызвала возмущение и протест народа американского.
Кстати, была у меня и возможность помочь родине в борьбе с моджахедами. Когда меня призвали в армию, Афганистан ещё не закончился. Надо было только написать заявление в военкомате. Но трусоват был Саня бедный. И это не в традициях классического прожектёра – осуществлять свою идею своими руками. Прожектёр идею всегда только выдвигает, а воплощать её должны другие.
А вот ещё одна идейка. Преступников, причинивших большой ущерб государству надо сажать в железную клетку и возить по всей стране. Как Разина Стеньку. На клетке написать что-то вроде: «Я занимал высокий пост и украл у народа столько-то». Или: «За мизерную взятку в миллион долларов я причинил ущерб своей стране на десятки миллиардов». И пусть люди кидают в таких деятелей гнилые помидоры, тухлые яйца, окурки и всякие огрызки.
Нет, это негуманно. Мало ли чем могут швырнуть люди, убьют ещё. Надо не так. Надо их выставлять в витрине. Сделать одну стену у камеры из толстого пуленепробиваемого стекла. И пусть он там ходит как волк в клетке. На глазах у народа, который обворовал. А на табло пусть бегут строчки из его уголовного дела. И день, проведённый преступником в такой витрине должен засчитываться за три. Это страшное наказание, его нужно применять трижды подумав. И только против коррупционеров. Никакие воры, грабители, убийцы такого наказание не заслуживают. Зато в Тагил, к дверям тринадцатой колонии, где сидят бывшие «большие мужики» люди толпами поедут. Пусть разбогатеет чуть-чуть город, где я учился.
Давно уж нет со мной отца, некому меня останавливать. Теперь я и за легкомысленного сына, и за благоразумного батьку. Сам придумываю, сам и отвергаю свои прожекты. А нельзя ли вообще ничего не придумывать, не городить воздушных замков? Нет, никак невозможно. А то у пичуги крылья атрофируются. У фантазии то есть. Будет она как «глупый пингвин робко прятать тело жирное в утёсах». А жить без фантазии – последнее дело.
Но пора ведь уже и повзрослеть, рассуждать разумно, думать над чем-нибудь дельным, над проектами вместо прожектов. А это не столь интересно. В нашем-то деле, в берестяном прикладном искусстве замысел от воплощения находится на расстоянии вытянутой руки. Буквально. Мелькнула какая-нибудь мысль, тут же берешь карандаш, бумагу. Нарисуешь эскиз, и сразу же, протянув руку, берёшься за инструменты, за материал. Они всегда под рукой. Сумеешь воплотить свой эскиз в изделие – хорошо. Не сумел – жди следующей мысли. Негде фантазии развернуться.
А вот, ещё послушайте. Надо на всех предприятиях сделать единый День открытых дверей. Такой своеобразный праздник труда. Или два дня – осенний и весенний. Чтобы на предприятия всех отраслей и всех форм собственности был открыт вход для всех желающих один-два раза в год. Чтобы кто-то рассказывал посетителям о заводе, его особенностях, достижениях и перспективах. Зачем? А у японцев есть такое понятие «кизуна». Это слово, наверняка, имеет очень широкий смысл, но журнал «За рулём» толковал его как эмоциональную связь между машиной и человеком. Между конструкторами, дизайнерами, технологами, проектировщиками, рабочими и машиной. А через машину и с потребителем, с тем, кто на ней ездит.
Но ещё большее значение имеет эмоциональная связь завода и тех, кто живёт рядом или просто в этом же городе. Связь завода и детей, которые вырастут, и, может быть, придут сюда работать. Мы хотим вырастить патриотов, хотим вырастить созидателей? Или как-нибудь обойдёмся без этого? Если хотим, то надо воспитывать, создавать и укреплять вот эту самую эмоциональную связь. Особенно у нас на Урале. Край наш начинался с заводов, сначала наши предки строили завод, потом всё остальное. Большого пота, а то и крови стоили нашим предкам эти заводы.
Это, кстати, тоже из детства – День открытых дверей. У нас он был летом. Мы все, дети и взрослые толпами стекались к нашему автозаводу, филиалу ЗИЛа. Можно было пройти вдоль конвейера, посмотреть, как обрастает деталями чёрная, блестящая рама машины. Вот прикручивают мосты, колеса, устанавливают двигатель, кабину, кузов. Мы шли от стадии к стадии и под конец смотрели, как съезжает с конвейера, сверкая защитной краской, новенький ЗИЛ. А придумал эти Дни открытых дверей директор завода Николай Михайлович Фоменко. Последний такой День был у нас 1сентября 2008 года.
А как же тогда защита от расхитителей, защита коммерческой тайны? Ведь среди экскурсантов могут быть воры, шпионы, вредители и прочая шушера. А это уже вопросы техники, и они вполне решаемы. Например, на японских заводах строят специальные галереи для экскурсантов. Чтобы они только смотрели, но работе не мешали.
Вроде и здравая мысль с праздником труда, а на деле такой же прожектик. Потому что завод сейчас – это не кормилец, не основа, на которой стоит город. Завод – это чужая собственность. Место, где кое-какие люди зарабатывают кое-какие деньги. Владельцы, акционеры. И для них пустить кого-то на свой завод – всё равно, что пустить кого-то в свою спальню. Всё, что связано с деньгами для современного человека – дело интимное, почти как секс. Роман человека и рубля должен проходить без свидетелей. Вот потому-то и стараются никого не пускать. Да, кстати, у многих командиров производства сейчас полный штиль. Что в штанах, что в цехах. Подрастеряли они свои потенции творческие и сексуальные в бескомпромиссной борьбе за личное обогащение.
А ещё я знаю, как спасти человечество от неминуемой деградации. Надо изобрести межзвёздный полёт. Полёт к другим мирам. Нужно, чтобы смелые грёзы фантастов превратись в железную явь кораблей. Силой интеллекта пробить невообразимо огромную толщу пространства. Вот тогда колоссальная энергия человечества будет направлена в нужное русло.
А сейчас. Для чего работать, для чего думать, для чего изобретать? Для денег. А деньги для чего? Ведь почти все бытовые проблемы уже решены. Не у всех, конечно, но у многих, а скоро будут решены и у всех. Несмотря на нашу хилую экономику и постоянные жалобы на жизнь мы живём с каждым годом всё лучше и лучше. Ещё двадцать лет назад у нас были трудности с продуктами и одеждой. Десять лет назад – с автомобилями и компьютерами. Сейчас трудно только с жильём. Лет через двадцать жилищный вопрос одолеем – и всё. Будем богатеть и богатеть.
Разбогатеем и что, будем тратить деньги на помощь голодным и обездоленным в третьих странах? Никто на это не согласится. Каждый скажет, что я же эти деньги сам заработал, так с какой стати мне их отдавать каким-то нищим бездельникам. Тогда на что же тратить? А на предметы роскоши, золото, бриллианты, изысканные яства. На салат из соловьиных язычков. На секс замысловатый.
Знаете, почему сейчас педофилов много развелось. Это люди пресыщенные. У них есть всё. Обыденные ощущения этим мерзавцам приелись, хочется чего-нибудь остренького. А что, рассуждают они, за свои деньги мы можем себе позволить и это. Если деньги решают всё. Так и до людоедства дойти можем. Ну что в том такого, что более ценные представители человеческого сообщества могут разнообразить своё меню менее ценными его представителями. Каждый, у кого есть на это средства, может почувствовать себя императором Жаном-Беделем Бокассой. Такой вот сценарий развития человечества был написан в одной православной страшилке. И довольно правдоподобно написано, этой страшилке веришь.
Так что скорее изобретайте звёздные корабли, уважаемые учёные. Скорее, пока у нас души и мозги окончательно не затянуло жиром. Пусть ледяной ветер космоса выдует из нас всю дурь. Дай нам взлететь, Господи.