ПРОЛОГ
=========
ЛадИслав Ставицкий и СтанИслав Козицкий дружили давно. Ходили разговоры, что они выросли в одном дворе, а дружба их начиналась еще с дружбы их родителей. Вроде бы, и учились они в одной школе, а затем вместе поступили в институт, который вместе же и окончили.
Оба происходили из старинных польских аристократических фамилий, в которых значительное внимание уделялось традиционному дворянскому воспитанию. Этим, вероятно, и объясняется их интерес к классической польской литературе, поэзии, музыке. Но главным увлечением для них стало фехтование, которому оба друга посвятили свою жизнь. Начав заниматься им еще в одном из сохранившихся с досоветских времен фехтовальном клубе, они продолжили обучение в одном из столичных институтов физкультуры, и, с отличием окончив его, вернулись в свой родной город, где устроились тренерами в специализированную фехтовальную школу.
Теперь, когда вы познакомились с главными действующими лицами этой истории, можно, пожалуй, приступить к нашему повествованию…
ГЛАВА 1.
=========
К тому времени, когда Леха переехал с родителями в этот небольшой западно-украинский город, он уже успел сменить множество самых разных занятий – от разведения аквариумных рыбок и собирания марок, до футбола и музыки. В каждом из них он довольно быстро достигал заметных успехов, после чего так же быстро охладевал к ним. Исключение составили лишь занятия музыкой, которые, благодаря настойчивости матери, были доведены до логического завершения в виде диплома с отличием об окончании музыкальной школы по классу фортепиано. Остальные увлечения оставили после себя лишь множество спортивных значков, медалей и грамот, бережно хранимых матерью в большой красивой коробке из-под конфет.
Попав на новое место, Леха, к тому времени уже вполне сформировавшийся 15-летний подросток, долго не мог выбрать, чем же заняться теперь. В новой школе его спортивные способности заметили быстро, и вскоре он уже был включен в состав, практически, всех школьных команд – по футболу, волейболу, баскетболу и даже настольному теннису, в котором, справедливости ради нужно отметить, особых результатов не показал, поскольку ничем, кроме природных способностей, похвастать не мог.
Но все эти занятия, несмотря на регулярное участие во всевозможных соревнованиях и даже поездки в другие города, не приносили ему особого удовлетворения. Для него это было, своего рода, повторением уже пройденного, а ему страстно хотелось чего-то нового и необычного. И здесь, как затем случалось неоднократно, помог случай. Возможно, именно тогда Леха вывел для себя собственное жизненное кредо, которому следовал неукоснительно всю дальнейшую жизнь – ни один случай не случается случайно. Это, как вы понимаете, еще даже не кредо, а некое философское наблюдение, из которого он уже вывел и само кредо – любую представившуюся возможность следует максимально использовать, поскольку она, скорее всего, больше не повторится. Легко заметить, что в основу своей жизненной философии Леха положил самый откровенный и неприкрытый авантюризм, и, что любопытно, всегда страшно гордился этим. Но вернемся к тому случаю, который, собственно, и дал начало его новому увлечению…
В школу, находившуюся на другом конце города, Леха добирался на трамвае, но чтобы не петлять вместе с ним по кривым узким улочкам, Леха выходил уз дома чуть пораньше, "срезал" путь через несколько проходных дворов и, добравшись до Ратушной площади, уже там дожидался своего трамвая. И вот, в одном из этих проходных дворов, в сводчатом полумраке арочного прохода, выводящего на Ратушную площадь, его внимание неожиданно привлекла огромная дубовая дверь с тяжелой почерневшей от времени кованой ручкой в виде лошадиной головы. Рядом с дверью красовалась вычеканенная на тонком бронзовом листе ажурной вязью надпись – "En Garde", а чуть ниже более мелкими буквами было написано "Фехтовальный клуб ".
Леха попытался открыть дверь и неожиданно обнаружил, что конская голова на самом деле – дверной молоточек, вроде тех, которые он видел в исторических фильмах. Однако и на стук никто не отозвался. Наконец он сообразил, что еще нет и восьми утра, и в клубе, наверняка, никого еще нет. "Ладно, после уроков зайду, посмотрю!" – решил он, и побежал к своему трамваю, который как раз со звоном выворачивал из-за угла на площадь.
Весь день в школе Леха сидел как на иголках, с нетерпением ожидая окончания уроков, и заработав, в конце концов, замечание в дневник. Однако это его нимало не огорчило, поскольку воображение уже рисовало красочные картины, как он со шпагой в руке сражается с толпами гвардейцев кардинала, или, вооружившись двуручным мечом, вызывает на смертельный поединок загадочного французского рыцаря – история, вычитанная им совсем недавно в романе Артура Конан Дойля "Белый отряд". На перемене он поделился "находкой" со своим новым дружком – Вовкой Волковым по прозвищу Козел. Прозвище, на первый взгляд, совершенно не соответствовавшее его фамилии, Волков получил после того, как на уроке математики пригрозил учительнице, собиравшейся ему поставить очередную двойку, что если она не откажется от своего намерения, то он, Волков, тут же прилюдно съест герань, стоявшую в кабинете математики на подоконнике. Учительница в угрозу не поверила и, как оказалось, напрасно – Волков, под общий хохот одноклассников, ничуть не смущаясь, принялся жевать листья цветка, держа при этом горшок обеими руками. Его, разумеется, изгнали из класса, но урок, к всеобщей радости, был уже безнадежно сорван. С тех пор за ним и закрепилась эта кличка – Козел, что, впрочем, его совершенно не огорчало, позволяя еще долгое время находиться в центре внимания всех одноклассников. Впоследствии эта кличка постепенно трансформировалась в банального Кузю, и уже к окончанию школы мало кто помнил, с чего все, собственно, начиналось.
- Что-то я ни разу не замечал там никакого клуба! – удивился Козел Лехиному "открытию". – Клуб – это значит должны люди приходить, тренироваться… Народ, короче, должен вокруг крутиться, а там всегда темно, как в подвале, и – ни души! Может, это какое-нибудь тайное общество?
Эта мысль очень понравилась обоим друзьям и еще больше подогрела их интерес к необычному клубу, и, едва прозвучал звонок с последнего урока, они, не дожидаясь трамвая, рванули бегом на Ратушную площадь…
ГЛАВА 2.
=========
К немалому удивлению друзей, за дверью оказался просторный, ярко освещенный зал. Высокие "в рост" зеркала, занимавшие одну из боковых стен, придавали ему сходство с танцклассом хореографического либо балетного училища. Посредине зала были постелены три узкие длинные дорожки, на которых парами, словно в странном танце, двигались облаченные в белоснежные бриджи и куртки пары. Головы их были скрыты за темными масками из тонкой сетки, а в руках каждый держал клинок.
Леха заметил, что клинки у каждой из пар были разными. У одних они были треугольной формы и казались длинными и тяжелыми. Сжимавшую клинок руку закрывала широкая и глубокая металлическая чашка. У других – напротив, клинок выглядел коротеньким, тонким и плоским, а чашка, закрывавшая руку, продолжалась тонкой дугой до самого запястья. И лишь у третьих оружие вполне соответствовало привычным представлениям друзей о "шпагах". Клинок был в меру длинным, не слишком толстым и не слишком тонким, а чашка больше походила на обычное чайное блюдце.
По-разному выглядели и движения сражавшихся. Одни, максимально вытянув вперед руку с оружием, старались им, словно иголкой, хоть немного кольнуть противника. Другие же, как показалось Лехе и Володьке, размахивали клинками влево-вправо, точь в точь, как обычные дворовые мальчишки, играющие в мушкетеров. У зеркальной стены несколько спортсменов без масок повторяли какие-то сложные и непонятные движения, шаги, перебежки. У некоторых при этом даже не было в руках оружия.
Пока Леха со своим другом пялились во все глаза на эту картину, к ним подошел высокий худощавый светловолосый мужчина в спортивном костюме. Поверх костюма на нем был надет толстый стеганый жилет из грубого серого сукна.
- Хотите записаться? – деловито поинтересовался он.
Друзья закивали головами.
- Спортивная форма с собой имеется? Тогда переодевайтесь – раздевалка справа от входа, вон дверь, видите? – и подходите ко мне. Посмотрим, что из вас может получиться.
Когда переодевшись в новенькие "олимпийки", вернулись в зал, мужчина уже был не один. Рядом с ним стоял среднего роста широкоплечий, поджарый молодой человек, одетый в белый фехтовальный костюм. В одной руке он держал клинок, а другой прижимал к груди маску. На черной сетке маски причудливым вензелем выделялись сделанные, очевидно, белой краской буквы "СК".
- Ну, что, давайте знакомиться! – сказал высокий. – Меня зовут Ладислав Юзефович Ставицкий.
- А это, - он положил руку на плечо стоявшего рядом молодого человека, - Станислав Томашевич Козицкий.
Ребята назвали свои имена, которые Ставицкий записал в небольшой блокнот.
- Обращаться к нам следует либо "пан тренер", либо "пан Ладислав" или "Станислав". По отчеству у нас обращаться не принято, так что – привыкайте! А теперь давайте посмотрим на ваши способности.
Оба тренера внимательно осмотрели ребят и, как показалось Лехе, осмотром остались не очень довольны. Негромко посовещавшись между собой, они, наконец, вынесли какое-то заключение, которое изложил Ставицкий:
- Рост у вас, конечно, не очень...
"Дался им этот рост!" – возмущенно подумал про себя Леха, - "Вон, сам этот Козицкий – тоже, небось, не гигант!" Заметив его недовольный косой взгляд, Козицкий усмехнулся:
- Думаешь, видно, что я и сам не слишком высокий? Не обижайтесь, парни, мы вовсе не собираемся обсуждать ваш рост. Пан Ладислав хотел сказать совсем о другом: нам сейчас не хватает шпажистов, а для шпаги нужны высокие ребята. Значит, остается либо сабля, либо рапира.
При слове "рапира" у обоих ребят вытянулись лица. По их представлению рапира предназначалась лишь для тренировок и даже не являлась сколь-нибудь серьезным оружием.
- Кстати, - словно услышав их мысли, отметил Козицкий, - я сам специализируюсь как раз на рапире.
- И, между прочим, является призером чемпионата страны! – вмешался в разговор Ставицкий. – Но давайте вернемся к вашему вопросу. Так чем вы сами хотели бы заниматься?
- Ну, тогда, наверное, лучше саблей... - неуверенно протянул Володька.
- Саблей? - Ставицкий еще раз внимательно посмотрел на Волкова, несколько раз согнул и разогнул его руку, ощупал икры ног. – А что, возможно, тебе это как раз подойдет...
- А мне? – поинтересовался Леха. – Мне сабля подойдет?
Козицкий тоже подвинулся ближе и уже вдвоем они стали разглядывать и ощупывать Леху.
- Скелет тяжеловат... кости крупные... мышцы рельефные, короткие... - бормотал про себя Козицкий, и, наконец, сделал заключение:
- Нет, для сабли нужен другой нервный тип, другая организация нервной системы.
- Какая еще другая? – растерялся Леха, чувствуя, что может вообще не попасть в секцию.
- Ну, вот ты, скажем, сангвиник! По биологии, наверное, уже проходили? То-есть, человек ты спокойный, вдумчивый, нервы у тебя крепкие. Да и реакция на внешние возбудители наверняка такая же спокойная. А сабля требует взрывной, мгновенной реакции! И таких же мгновенных действий! Нет, конечно, и в других видах тоже долго думать тебе никто не даст, но в сабле это ощутимее всего. Здесь нужен полный псих! Или, выражаясь научно – истерик или хотя бы холерик.
- Это получается, что я – истерик? – возмутился Володька.
- Ну, в какой-то мере... - спокойно подтвердил Козицкий. – Признайся, ты ведь частенько делаешь что-то, даже не задумываясь о последствиях, верно?
- Да он никогда не задумывается! – рассмеялся Леха. – Сознайся, чего там!
- А твой друг, - продолжил, не обращая внимания на реплику Лехи, Козицкий, - сразу видно, что привык обдумывать, взвешивать свои действия. А с такой реакцией в сабле делать нечего. Пока ты будешь думать, противник тебе уже десяток ударов нанести успеет!
- Ну, и куда мне тогда записываться? На рапиру?
- Да ты не огорчайся раньше времени! – поддержал своего товарища Ставицкий. – Рапира - точно такой же вид фехтования, как и все другие. Даже больше того – это самый техничный вид, поскольку здесь уже на одной реакции, как в сабле, или длине руки, как в шпаге, не выедешь!
Нельзя сказать, чтобы эти слова полностью успокоили Леху, но выбора, судя по всему, у него не было.
-Ладно, хватит обсуждать теорию! – прекратил разговоры Козицкий. – Давайте посмотрим лучше на ваши физические кондиции!
Он протянул клинок Лехе и предложил:
- Попробуй расписаться в воздухе! Ну, как ты обычно расписываешься на бумаге. Только постарайся сделать это быстро и не слишком размашисто.
Леха долго пытался зажать неудобную ручку рапиры в своей руке, пока Ставицкий, сжалившись, не показал ему, как это правильно сделать. Несмотря на это, держать клинок было все равно очень неудобно, и Леха, стараясь изо-всех сил, кое-как изобразил в воздухе некое подобие своей подписи.
- Ну-ка, ну-ка, еще раз! – удивился Козицкий. – Распишись еще раз, только помедленнее!
И, когда Леха принялся снова чертить в воздухе свои закорючки, тренер неожиданно легонько сжал его ладонь своей рукой.
- Чем занимался? – спросил он.
- В каком смысле? – не понял вопроса Леха.
- Ну, музыкой, рисованием... - пояснил тренер.
- "Музыкалку" закончил по фортепиано, - ответил Леха, и гордо добавил:
- С отличием!
- С отличием – это хорошо! Это просто замечательно, что с отличием! – весело рассмеялся Козицкий и, повернувшись к своему товарищу, сказал:
- Взгляни, как он управляет клинком! Да если его по остальным вопросам подогнать – цены ему не будет! Все, беру к себе!
Леха недоуменно посмотрел на свою ладонь, затем на тренера.
- Ничего, после поймешь! – все так же улыбаясь, ответил на его немой вопрос тренер.
ГЛАВА 3.
=========
…- Ну, и чего тебе непонятно? – внешне флегматичный Орест Стахевич остановился, стараясь отдышаться после показанного приема. – Вот, гляди еще раз! Ты просто быстро показываешь удар то слева, то справа от клинка противника. Это движение называется "купе". Стань еще раз в стойку! Смотри...
Орест снова, наступая вначале коротким классическим шагом, а затем, постепенно переходя на бег, провел атаку. И снова Леха ничего не понял…
- Ладно, пойдем к Ромке! – Орест решительно снял шлем и, сойдя с дорожки, направился к соседней, где на саблях сражались маленький Ромка и Володька Волков.
– Гей, Ромчыку, зупынысь хвылынку! – по-украински обратился он к парню.
Ромке Дахно было всего 11 лет, но он уже заслуженно считался лучшим саблистом в клубе. Совсем маленького росточка, щупленький, но подвижный и быстрый, словно солнечный зайчик, казалось, постоянно находившийся "на взводе", он больше всего подходил под определение, данное когда-то Козицким – "Полный псих!"
- Ну, що тоби? – недовольно отозвался Ромка, не прекращая осыпать ударами, не успевавшего реагировать на этот град, Волкова.
- Та залышь ты цього вуйку! – насмешливо бросил ему Орест. – Краще, покаж Льохе, як ты робышь "флеш"! Тильки без нього... без Кузи!
В клубе Леха, разумеется, никому не рассказал об обидном школьном прозвище Волкова, оставив лишь более "нейтральную" кличку – Кузя.
Орест был для Ромки непререкаемым авторитетом и он, не споря, тут же продемонстрировал ребятам "флеш-атаку". Так же, как перед этим Орест, Ромка вначале двигался быстрыми приставными шагами, постепенно переходя на бег, а в конечной фазе – и вовсе вытягивался в прыжке в струнку – ту самую "молнию", которую и обозначало это красивое французское слово.
- Ты не на Ромку гляди! – подсказывал Лехе Орест. – Ты гляди, как он работает кистью!
Теперь Леха, наконец, обратил внимание, что во время атаки Ромкин клинок совершал быстрые и частые вертикальные перемещения, словно Ромка, одновременно с атакой, легкими быстрыми ударами выбивал пыль из невидимого ковра.
- Видишь – он все время переносит клинок то на левую, то на правую сторону, и противник не успевает реагировать!
- Здорово! Но это, же сабля! А на рапире что это даст? У нас клинок и длиннее, и тяжелее - так быстро не получится...
- А ты руку тренируй, и все получится! – рассудительно заметил ему Орест. – Да и не забывай, что у твоего противника точно такой же клинок! Значит, и ему будет труднее реагировать на твои финты.
За полгода занятий Леха уже полностью освоился в клубе, а фанатичная увлеченность, с которой он ринулся на освоение хитростей фехтовального искусства, позволили заслужить уважение у своих новых товарищей и одобрение тренера. Сейчас, стоя у манекена, изображавшего противника, и стараясь повторить показанные Ромкой и Орестом движения, он невольно вспомнил, как впервые принял фехтовальную стойку...
…- Вот смотри, - Козицкий присел на слегка расставленных ногах, мягко пружиня ими, - это называется фехтовальная стойка. Видишь, я в этой стойке нахожусь в постоянной готовности к быстрой атаке - к прыжку или быстрому шагу вперед. Ну, разумеется, и к отступлению тоже!
Он изящно, без какого-либо видимого напряжения, продемонстрировал Лехе движения в стойке.
- А теперь – ты!
Леха попробовал присесть на широко расставленных ногах. Мышцы с непривычки тут же свело. Казалось, в таком положении он не то, что прыгнуть – с места бы сдвинуться не смог!
- Нет, левую ногу разверни немного внутрь! – принялся помогать ему тренер. – Ступня должна быть отклонена от осевой линии градусов на 60. Вот, уже лучше… Теперь сдвинь ноги ближе друг к другу. Еще... Между ними должно помещаться полторы ступни, а ты их расставил, как на физкультуре, на ширину плеч!
Одновременно Козицкий руками поворачивал его корпус, придавая ему правильное положение.
- Корпус немного разверни в сторону противника. Я говорю – немного, а ты повернулся всей грудью! Правое плечо расслабь, локоть разверни вниз… Левую руку согни в локте и подними на уровень плеча. Запомни, левая рука у тебя "толчковая"!
- Это как? – не понял Леха. – "Толчковая" же бывает только нога!
- Да не в этом смысле! - рассмеялся Козицкий. – Вот смотри на меня! Вот я сижу в стойке... Теперь – выпад!
Он резко толкнулся левой ногой, одновременно выбрасывая правую ногу и руку вперед, а левую ногу распрямляя чуть ли не в положение "шпагата". Левая рука при этом резко распрямилась назад, придавая телу дополнительный мощный импульс.
- Понял! – радостно воскликнул Леха и попытался повторить движение тренера.
Получилось коряво, но довольно похоже.
- Вот теперь вижу, что понял! – удовлетворенно произнес тренер. – Теперь вернемся к стойке. Ноги должны быть согнуты так, чтобы колено нависало над носком ступни.
Он с силой надавил Лехе на плечи, заставляя того опуститься ниже.
- А теперь короткими приставными шагами попробуй двигаться вперед. Отлично! Значит, на сегодня тебе задание – двадцать проходов в стойке вперед от стены до стены, и двадцать – назад. Затем передышка пять минут. До конца тренировки ты должен выполнить сто проходов в обе стороны.
- А когда же драться? – недовольно пробубнил Леха.
- А после можете немного подраться! – Козицкий ухмыльнулся. – Если останутся силы и желание!...
…Несколько дней Леха только и делал, что ходил в стойке от стены до стены. Как ни странно, с каждым разом стойка казалась ему все удобнее, и ходьба все менее обременительной. Теперь уже он сам пытался во время движения делать выпады, которые показал ему в первый день тренер, старательно толкаясь левой ногой и с силой отбрасывая левую руку назад. Получалось, как казалось ему самому, весьма неплохо.
Наконец, тренер решил, что уже можно переходить к упражнениям с клинком, и вручил ему рапиру. На себя он надел толстый стеганый нагрудник и взял маску, Лехе же дал только маску, объяснив, что колоть его пока что никто не собирается.
- Прежде всего, ты должен запомнить, что в фехтовании на рапирах зоной поражения является только корпус противника! – рассказывал Козицкий. – Ни руки, ни ноги или, тем более, голова к зоне поражения не относятся.
- А чего ж тогда саблисты лупят друг друга по маскам? – удивился Леха.
- Так это в сабле! – пояснил тренер. – У них зона поражения – вся верхняя часть тела, включая голову и руки. А у шпажистов, так вообще – все тело и даже ноги.
- Как – все тело? Получается, если я его уколю в палец на руке или ноге, так уже и выиграл? – не поверил Леха.
- Ну, да! – подтвердил тренер. – Ты посмотри, какой у них клинок! Таким клинком, если в настоящем бою, не то, что уколоть – палец сразу начисто отрубить можно! Там каждая рана получается крайне опасной и болезненной, поэтому и в наших схватках тоже учитывается каждый укол.
- Ну, так неинтересно! – разочарованно протянул Леха. – Что ж это за дуэль будет – я его в грудь, а он меня – в сапог!
Живо представив себе эту картину, Леха громко рассмеялся.
- Да, мне тоже не очень нравится шпага, - согласился с ним тренер. – Поэтому я тебе сразу сказал, что рапира – самый зрелищно красивый, благородный вид фехтования. А ты еще не хотел идти на рапиру!
- А сабля? – полюбопытствовал Леха.
- Сабля – это отдельная песня! Как поединок – нет ничего азартнее, увлекательнее, чем сабля! В рапире ведь можно только колоть, а в сабле основными считаются рубящие удары. Хотя и колоть никто не запрещает! Получается, что у них техника разнообразнее, а скорость боя – намного выше, чем в любом другом виде. Правда, зрелищно это выглядит не так эффектно, как в рапире. Попробуй разглядеть "попавший" удар, когда их наносится сразу несколько десятков! Причем, больше половины из них – финты или отвлекающие удары. А ведь еще нужно учитывать и "темп"!
- А это что еще такое? – спросил Леха.
- А это, попросту говоря - кто первый нанес удар. Когда ударов много, то часто случается, что оба противника наносят друг другу результативные удары. И здесь уже важно, кто из них был первым. Да еще нужно учитывать последовательность действий. Вот скажем, ты атакуешь, а я делаю защиты и наношу тебе ответный удар или укол. Но ты в это время продолжил атаку и тоже нанес мне удар – кто из нас выиграл?
- Не знаю... - растерялся Леха.
- А выиграл тот, кто выиграл "темп"! То-есть, те доли секунды, за которые твой удар может нанести противнику вред, а в реальной схватке – лишить его возможности продолжать поединок. Ладно, это все ты еще узнаешь, а сейчас давай учится просто правильно наносить уколы и защищаться! А начнем мы с зон поражения. Все тело соперника условно разбито на несколько зон, каждая из которых имеет свое цифровое обозначение от 1 до 9. Соответственно, когда ты наносишь укол или делаешь защиту, то так и произносят: "паре" – 4, "рипост" – 6. Это означает, что ты сделал защиту в зону 4, а ответный укол нанес в зону 6. Кстати, все термины в фехтовании французские, так что, понемногу привыкай и учи, чтобы не пришлось потом пальцем показывать, куда клинок направить!
ГЛАВА 4
========
Прошел год. Леха перешел в последний, выпускной класс и родители все чаще обеспокоенно напоминали ему об этом факте. Впрочем, самого Леху это беспокоило мало. Учеба давалась ему легко, и он уверенно "шел на медаль", несмотря на то, что занятия фехтованием отнимали все больше времени. Успехи в спорте были, на первый взгляд, гораздо скромнее, хотя тренер был убежден, что Леха еще не раскрыл весь свой потенциал. За этот год он поучаствовал в нескольких городских и областных турнирах, однако выше четвертого-пятого места так ни разу и не поднялся.
- Тебе не хватает спортивной злости, азарта! – говорил ему тренер после очередной "неполученной" медали. – Ты посмотри, ну чем эти парни сильнее тебя? Да у них техники никакой! Они ведь фехтуют, словно на улице дерутся – кто больше и сильнее стукнет! А ты ведь умеешь думать на дорожке! Ну, так думай же, думай!
Леха соглашался с ним, но на очередных соревнованиях вновь проигрывал заведомо более слабым соперникам. Наконец, Козицкий понял причину всех этих поражений.
- Ну, ты и жук! – удивился он во время очередного "разбора". – Я ведь только теперь понял – ты на соревнованиях просто отрабатываешь какой-то из вычитанных в книжках приемов, верно? Как на тренировке!
- Ну да! – обрадовался, казалось бы найденному взаимопониманию, Леха. – Вы знаете, пан Станислав, сколько у меня сейчас книг и журналов по фехтованию? Целая книжная полка! И на русском, и на польском, и даже на французском! На французском, правда, я читать не могу, но там же все изображено на картинках. Да и термины те же, что и у нас – "паре", "репете", "рипост"… А какие там приемы! Да если хотя бы некоторые разучить, я бы у всех выигрывал!
- Ну, пока что ты больше проигрываешь! – резонно заметил Козицкий. – Но если ты уж так увлекся, приноси свои книжки на тренировку. Будем разбираться вместе…
Из товарищей по клубу Лехино увлечение теорией фехтования никто не разделял. Старый дружок Кузя к тому времени занятия бросил, объясняя это необходимостью подготовки к выпускным экзаменам, хотя Леха был убежден, что тому, с его импульсивным характером, просто надоело постоянно заниматься одним и тем же делом.
Новые друзья, которые появились у Лехи в клубе, были более целеустремленными. Особенно выделялся среди них Орест Стахевич. Высокий, стройный и очень хорошо сложенный Орест был предметом тайного, а нередко и открытого обожания всей женской половины клуба. Мужественное лицо с крупными, выразительными, совершенно правильными чертами, обрамленное густыми, темными, слегка вьющимися волосами и томными темно карими глазами производило на девушек неотразимое впечатление. Фехтовал он тоже весьма неплохо, в полной мере используя дарованные ему от бога физические возможности – пластичность и гибкость, удивительно хорошо сочетавшиеся с быстротой и точностью реакции. Если добавить к этому, что занимался он уже более пяти лет, то становится понятным, почему он, будучи всего на полгода старше Лехи, уже имел звание КМС, тогда как Леха сумел "добраться" только до второго разряда.
Характером Орест обладал весьма добродушным и покладистым, и никогда не отказывался помочь любому, кто обращался к нему с какой-либо просьбой. Пожалуй, единственным его недостатком можно было считать некоторую флегматичность. Все свои действия – будь то на фехтовальной дорожке или в личных взаимоотношениях с прекрасным полом – он выполнял с какой-то ленцой и небрежностью, словно показывая, что это ему дается настолько легко, что не требует никаких лишних усилий. Впрочем, у девушек это вызывало лишь новый приступ обожания.
Среди его поклонниц особо выделялась Кристина Зарецкая – Кшися или, как ее по-дружески называли самые близкие друзья, в число которых попал и Леха – Кшиха. Нужно сказать, что своей неординарной и яркой красотой она была вполне под стать Оресту – с длинными густыми почти черными волосами, нежным овалом бледного лица, на котором, под совершенно прямыми тонкими черными бровями неожиданным цветовым пятном выделялись ярко синие глаза. Сочетание было настолько необычным, что Леха не раз замечал, как на нее на улице оглядываются взрослые мужчины, и затем долго смотрят вслед, словно не доверяя увиденному.
С Кшихой у Лехи были самые лучшие дружеские отношения. Именно с ним она делилась всеми своими проблемами, причем не только в спортивных вопросах, но и сугубо личных, к которым, разумеется, в первую очередь относились ее отношения с Орестом.
- Ты мне как братик! – нередко говорила на Лехе после очередной размолвки со своим возлюбленным, вызванной, как правило, его флегматичностью. – Мне ведь некому больше поплакаться, кроме тебя!
- Да не переживай ты так! – успокаивал ее Леха. – Просто у него характер такой! Ну, слишком спокойный, что ли! Он тебя тоже любит! - мысленно добавляя: "Но себя – больше!".
И действительно, самолюбование, такой своеобразный "нарциссизм" Оресту был свойственен и весьма заметен со стороны.
Третьим в их компании был саблист Ромка, которого мы уже упоминали ранее. Ромка тоже был влюблен в Ореста и всеми силами старался походить на него, хоть при Ромкином взрывном и непоседливом характере это было крайне нелегко.
Здесь следует отметить одну весьма важную деталь, которая вносила некоторый разлад в эту, совершенно дружную во всех других вопросах, компанию. Ореста и Ромку тренировал Ставицкий, а Леху и Кшисю – Козицкий. Легко догадаться, что это обстоятельство служило предметом непрерывных споров, кто из тренеров лучше фехтует. К тому времени Леха уже знал, что Ставицкий и Козицкий, несмотря на кажущуюся молодость последнего, были одногодками и давними друзьями. Спортивных успехов в свое время они добились тоже весьма похожих – оба были Мастерами Спорта, оба становились призерами Союза. Правда, Ставицкий в фехтовании на шпагах, а Козицкий – на рапирах. Но это было вполне естественно: высокий, с длинными руками Ставицкий идеально подходил для шпаги, тогда как более подвижный и коренастый Козицкий – для рапиры или сабли.
Споры о том, кто лучше фехтует, подогревались еще и тем обстоятельством, что каждый раз после окончания тренировки, оба тренера фехтовали между собой. Разумеется, ученики присутствовали на этих поединках в роли самых ярых и преданных болельщиков. Да и кто мог уйти, или хотя бы остаться равнодушным, когда на глазах восхищенных ребят происходили сражения, каких не увидишь ни в одном "мушкетерском" фильме! Шпаги сменялись рапирами, те, в свою очередь – саблями. Атаки сопровождались громкими криками атакующих и еще более оглушительными воплями их болельщиков... Стоит ли говорить, что эта часть тренировок была наиболее любима всеми без исключения членами клуба.
Наблюдая за поединками тренеров, Леха отмечал для себя, что, фехтуя, Козицкий строго придерживался классической французской манеры. Это касалось и положения рук, и проводимых выпадов, и даже просто движения в стойке. Ставицкий, напротив, фехтовал, не придерживаясь никаких правил, в более современной, свободной манере. Это, безусловно, было намного легче и, возможно, эффективнее, но не могло превзойти красоту академической манеры фехтования Козицкого.
Впрочем, справедливости ради нужно отметить, что ни один из друзей за все время, пока Леха мог наблюдать их бои, так и не добился ощутимого перевеса…
ГЛАВА 5
========
- Пан Станислав! – Леха казался непривычно возбужденным. – Вы слышали о победе Свешникова на чемпионате мира?
- Конечно! А что тебя так взволновало? – удивился Козицкий.
- Я вычитал в одном английском спортивном журнале, что он применил новый прием, который и помог ему победить во многих боях. Особенно в последнем поединке с итальянцами.
- Да, я тоже что-то такое слышал... Кажется, его так и назвали - "шприц Свешникова". Но, согласись, за те несколько столетий, как человечество научилось фехтовать на шпагах, все уже давно было придумано. Скорее всего, он просто довел какой-то из приемов до полного совершенства, вот и стал побеждать. Ты, кстати, футболом увлекаешься?
- А причем здесь футбол? – растерялся от неожиданной смены темы Леха.
- И про Гарринчу, конечно же, тоже слышал!
- Кто ж про него не слышал! Два самых знаменитых футболиста Бразилии – Пеле и Гарринча!
- А ты знаешь, что Гарринча пользуется в игре всего лишь одним финтом? – продолжал развивать свою, непонятную Лехе, мысль тренер.
- Как это одним? Да он может с мячом делать все, что захочет! Это вам любой скажет! – возмущено возразил тренеру Леха.
- Наверное, ты прав – он, действительно, может все! Вот только в реальной игре он использует всего один прием. И это знают все без исключения защитники в мире. Но еще никому не удалось противостоять этому финту.
- А что это за финт такой – вы знаете? – Леха был искренне удивлен.
- Да, ничего особенного! Он уклоняется в одну сторону, демонстрируя, что будет обыгрывать защитника именно с той стороны, а в последний момент резко меняет направление движения и уходит в другую. Только и всего!
- Не может быть! – ахнул Леха. – Да такой простой прием даже я раскусил бы сразу!
- Даже ты? – хитро усмехнулся Козицкий. – Бери клинок!
Леха послушно взял рапиру в руку.
- Становись в стойку! – продолжал командовать тренер. – Теперь смотри – я демонстрирую, что буду обводить в "четвертую", а в последний момент сделаю перевод в "шестую".
На обычном языке это означало, что тренер постарается нанести Лехе укол, направляя свой клинок слева от Лехиного. А затем, движением кисти перенесет кончик своего клинка под Лехиным, на его правую сторону. И Лехина попытка отбить его слева, если он попытается защититься, окажется бесполезной.
- Видишь, я не скрываю своих намерений! А теперь попробуй защититься!
Тренер выполнил длинный, словно растянутый во времени, выпад, нацелив свой клинок точно в Лехину грудь. Леха терпеливо ждал, когда же тренер начнет делать перевод, чтобы отбить его клинок справа, но тренер, казалось, раздумал переводить свой клинок. Наконец, почувствовав, что еще мгновение спустя он получит укол в грудь, Леха выполнил защиту в четвертую позицию и тут с удивлением обнаружил, что его клинок провалился в пустоту, а справа, неизвестно откуда взявшийся клинок Козицкого ощутимо толкнул его прямо под сердце.
- Укол! – воскликнул довольный тренер.
"Нечестно!" – хотел было крикнуть Леха, но сразу осекся – тренер ведь предупредил его, какой именно финт собирается применить!
- Ух, ты! – только и смог произнести Леха, восхищенный техникой своего тренера. – Точно, как Гарринча!
Козицкий, словно актер в театре, отвесил Лехе церемонный шутливый поклон…
ГЛАВА 6.
==========
Видя, что тренер не разделяет его интереса к новому приему, Леха решил изучать его самостоятельно. А в качестве партнера и помощника – как же можно освоить новый прием без партнера! – он выбрал добродушного и безотказного Ореста. Это было тем более выгодно, поскольку Орест, и сам обладавший хорошей технической подготовкой, не нуждался в лишних объяснениях и комментариях. Ему, как считал Леха, достаточно было просто сказать, что от него требуется, а дальше уже все зависело от настойчивости самого Лехи.
Разумно предположив, что тренеру может не понравиться их "самодеятельность" и он может попросту запретить тратить драгоценное тренировочное время на бесполезные "экзерсисы", ребята решили отрабатывать "шприц Свешникова" тогда, когда тренер серьезно занят тренировкой кого-то из других воспитанников клуба, либо после занятий, когда наступало время "свободных боев". Время это было наиболее любимо всеми членами клуба, независимо от возраста и пола. Можно было самостоятельно выбирать себе оружие, противников, друзей, создавать команды и тут же менять их... В такие минуты клуб более всего походил на тот самый мушкетерский двор из популярного кинофильма "Три мушкетера" – двор, так поразивший и восхитивший впервые попавшего туда Д'Артаньяна. И лишь Леха с Орестом отходили в дальний уголок зала, где принимались разучивать свой необычный прием…
Пожалуй, впервые в своей спортивной жизни Орест оказался в роли ничего не понимающего новичка, которому Леха с несвойственным ему терпением пытался втолковать, что от него требуется:
- Ты просто атакуй меня! Самая обычная прямая атака в четвертую или шестую зону. Только не слишком быстро – я ведь еще не очень хорошо разобрался в этом "шприце"!
Орест послушно делал выпад, среагировать на который Леха, конечно же, не успевал.
- Нет, не так быстро! Давай еще раз! – требовал он.
- Да я и так уже едва шевелюсь! – недовольно ворчал Орест. – Ты хоть объясни, что ты собираешься делать! Может, тогда я смогу тебе помочь?
Леха вздыхал и, в который раз, начинал объяснять:
- Весь секрет защиты Свешникова заключается в том, что она проводится из "девятой" позиции!
- Да что это за позиция такая? – возмущался Орест. – Никогда не слышал! Ну, слышал я, что иногда работают в позициях "седьмой" или "третьей", но это не очень удобно и совсем неэффективно. От них уже давно все отказались. А про "девятую" вообще слышу в первый раз!
Наконец, Леха сообразил, как нагляднее показать эту позицию Оресту:
- Ты в театре был хоть раз?
- Конечно! – подтвердил Орест, недоумевая, к чему этот вопрос.
- А дирижера в оркестре видел? Ну, обращал внимание, как он дирижирует оркестром?
- Особо, конечно, не приглядывался, но примерно вспомнить смогу!
- Тогда вспомни, как он держит палочку перед началом музыки. Ну, когда оркестр только готовится к вступлению! Вспомнил?
- Кажется, примерно так... – Орест высоко поднял руку с зажатым в ней клинком, расположив клинок немного поперек направления движения и параллельно земле.
- Точно! – обрадовался Леха. – Вот это и есть "девятая" защита!
- Ну, и что ты собираешься ей защищать? – усмехнулся Орест. – Это скорее для сабли подходит, от удара сверху в голову.
- Так я же не собираюсь просто стоять в таком положении! – раздосадованный непонятливостью партнера, нетерпеливо продолжил объяснять Леха. – Я перевожу туда клинок из "третьей" позиции – снизу, почти от бедра – перехватывая, таким образом, любой укол, направленный мне в грудь.
Изящным кистевым движением он продемонстрировал этот перевод Оресту, завершив его в красивой, как ему казалось, позе – привстав на цыпочки и держа клинок на уровне головы, словно дирижерскую палочку.
- Да это уже не фехтование, а кордебалет какой-то! – рассмеялся Орест. – Ты хоть в зеркало себя видел?
- Ну, почему кордебалет! – не согласился Леха. – Это, скорее, напоминает позицию тореадора, когда он готовится к "куп де грас".
- "Куп де грас"? – повторил за ним Орест. – Это "удар милосердия", что ли? А что, вобщем-то, ты прав – довольно похоже!
Тут ему в голову пришла неожиданная догадка:
- Слушай, а может этот твой Свешников – он как раз у тореадоров и подсмотрел свой удар? Куда, говоришь, он наносит удар после защиты?
- В спину, сразу за маской! – ответил Леха, и тут же сообразил:
- Точно! Такой же удар в загривок быка наносит и тореадор! Значит и нам нужно тренировать это движение, как у тореадора!
Обрадованные тем, что, наконец, смогли понять "изюминку", скрытую в защите Свешникова, друзья собрались было приступить к ее отработке, но тут им помешал подбежавший запыхавшийся и потный Ромка.
- Орку! – зачастил он. – Пишлы скорише, бо там вже усих наших повбывалы!
- А чым ты бьесся? – поинтересовался Орест.
В руках Ромка держал огромную и совершенно несоответствующую его росту и сложению шпагу, зажав ее обеими руками, словно двуручный меч.
- Нащо ты узяв цього дрына! – удивился Орест, - Бывся бы краще зи своею шаблэю!
- Так воны не дають! – плачущим голосом пояснил Ромка. – Кажуть, що, як я буду из шаблэю, так воны граты не стануть!…
...Долго скрывать свои занятия "шприцем Свешникова" Лехе и Оресту не удалось. Впрочем, вопреки их опасениям, никакой особой реакции у тренеров это не вызвало. Ставицкому, похоже, было все равно, чем они занимаются помимо основных упражнений, а Козицкий просто не стал мешать их попыткам, лишь незаметно усмехаясь, когда у них в очередной раз что-то не получалось. А освоить прием в полной мере ребятам все никак не удавалось…
- Нет, с длинной дистанции я просто не достану тебя! – доказывал Леха Оресту после очередной неудачной попытки нанести укол в спину противнику. – Во-первых, ты и так вытягиваешься в выпаде дальше, чем у меня хватает руки, а потом ведь соперник может оказаться и еще выше! У меня-то рост – сам видищь!
- Ладно, - соглашался Орест, - давай тогда в ближнем бою попробуем...
Но и в ближнем бою прием не проходил, приводя к тому, что они попросту сталкивались, довольно ощутимо ударяясь друг о друга телами и масками. Терпение постепенно иссякало, и Леха уже не раз задумывался над тем, чтобы бросить эту, как ему теперь казалось, дурацкую затею…
Теплый дождливый февраль подходил к концу, когда Ставицкий после окончания очередной тренировки собрал всех спортсменов на построение и объявил:
- На мартовские праздники нас пригласили принять участие в турнире семи городов! Соревнования будут проходить только по рапире. В команде должно быть по четыре участника – два юноши и две девушки. Мы с паном Станиславом посовещались и решили, что за девушек выступят Кристина и Оксана, а за юношей – Орест и Алеша. Сейчас каждый из тех, кого я назвал, подойдите к своим тренерам и уточните, что нужно для поездки. Вольно! Разойтись!
Он закрыл журнал и направился, было, в тренерскую, но затем остановился и громко объявил:
- Чуть не забыл – турнир будет проходить в Риге! Выезжаем вечерним поездом 5-го марта. Если кто-то из членов клуба захочет съездить поболеть за нашу команду, заранее предупредите своего тренера, чтобы он купил для вас билеты!
Растерянный Леха бегом направился к Козицкому.
- Пан Станислав! А почему решили включить меня? У меня ведь только второй разряд, а там наверняка все или "КаМээСы" или вообще – "мастера"!
- А ты что, уже испугался? – насмешливо спросил тренер. – Техника у тебя не хуже, чем у них, а боевой дух тебе наши болельщики живо поднимут! Намнут бока, если проиграешь, вот и будет у тебя стимул!
Потом, переходя уже на серьезный тон, продолжил:
- Ты, конечно, знаешь, что за нас всегда на таких соревнованиях выступал Коля Фильченко. Но сейчас мы отправить его не можем – во-первых, он уже полгода, как учится в институте физкультуры, а там турнир для школьников. А во-вторых, даже если мы и скроем это, то он все равно не проходит по возрасту. Ему в январе уже исполнилось восемнадцать. Так что, не робей, мушкетер! Кстати, заодно и свой "шприц" опробуешь!
Козицкий рассмеялся и пошел в тренерскую, оставив взволнованного и напуганного неожиданной ответственностью Леху переживать невесть откуда свалившуюся "удачу" в одиночестве…
ГЛАВА 7.
=========
Рига, как показалось ребятам, мало чем отличалась от их родного города. Те же кривые и узкие мощеные брусчаткой улочки, старинные потемневшие от времени трех-четырех этажные дома, и редкие прохожие на мокрых от непрерывного моросящего дождя тротуарах. Впрочем, долго гулять по городу им не довелось – уже после обеда спортсмены отправились в спорткомплекс, где должны были проходить соревнования.
В ярко освещенном высоком и просторном зале, казалось, совсем терялись узкие фехтовальные дорожки, на которых уже сражались в тренировочных боях прибывшие раньше них спортсмены. Вдоль одной из боковых стен зала располагались невысокие трибуны, состоявшие всего из нескольких рядов, которые, впрочем, были уже полностью заняты болельщиками. При виде ребят с одной из трибун раздались громкие приветственные крики, среди которых ясно выделялся высокий и звонкий Ромкин голос.
- Так! – деловито произнес Ставицкий. – Нам выделили шестую дорожку – вон там, ближе к судейским столикам!
Он указал рукой в направлении одной из дорожек, рядом с которой стоял высокий зеленый фонарь с зажженной на нем цифрой "6".
- Времени у нас всего два часа! Потом идем обедать и отдыхать, а в 16 – общее построение и открытие турнира. Так что, не будем терять времени! Пошли разминаться и готовить оружие!...
Турнир проводился по олимпийской системе – на выбывание. Лишь команде Риги, как организаторам и хозяевам турнира было предоставлено право выхода сразу в полуфинал. Первым соперником наших героев оказалась команда Таллина. Формула поединков была вполне традиционная – вначале между собой сражаются "первые" номера команд, затем – "вторые", после чего сражаются уже "первые" со "вторыми". При равенстве побед и поражений команда-победитель определяется по общей разнице уколов во всех поединках.
У эстонцев ребята выиграли легко. После побед, одержанных в первых боях Лехой и дважды Орестом, Лехе даже не пришлось выходить на четвертый бой, поскольку матч уже был выигран. Девушкам же пришлось изрядно повозиться после того, как Кшиха неожиданно проиграла свой бой "второму" номеру соперниц – девушке не очень техничной, но настырно и яростно защищавшейся, заставляя соперницу горячиться и допускать нелепые ошибки. Расстроенную Кристину успокаивали "всем миром". Прибежал даже сидевший на трибуне Ромка. Лишь Орест остался сидеть на скамейке возле своей дорожки готовиться к очередной схватке.
- Подумаешь, проиграла! Я вообще считаю, что их результат для команды не важен. Все равно олимпийских чемпионок из них не получится! Выйдут замуж и бросят спорт – вот и вся их спортивная карьера! – спокойно объяснял он Лехе.
Возмущенный Леха не стал с ним спорить и побежал помогать Ромке и другим ребятам успокоить плакавшую от обиды Кшиху. Может, из-за этого, а может из-за обиды на Ореста, но следующий бой с "первым" номером соперников Кшися выиграла, что называется, вчистую, не пропустив ни единого укола.
В полуфинале ребятам достался один из явных фаворитов турнира – команда Москвы.
"Ну, все, можно собирать "бандуру"* !" – подумал про себя Леха, а вслух с иронией поинтересовался у Ореста:
- Ну, и с каким счетом, думаешь, мы им продуем?
Орест удивленно посмотрел на него:
- Ты о чем? С чего это вдруг мы должны продуть?
- Так у них ведь и "первый" и "второй" – Мастера спорта! Ты-то еще, может, поборешься, а мне, с моим "вторым" вообще тут делать нечего!
- Ну, во-первых, в протоколе у тебя записан первый разряд! – спокойно поправил Леху подошедший к ним Козицкий. – А во-вторых, я тебе уже говорил, что побеждает не разряд и даже не всегда умение – побеждает азарт, желание победить! Вот у тебя есть такое желание? Посмотри вокруг – вон, как девчонки с трибун на вас смотрят!
Леха невольно обернулся к трибунам. С одной из них им действительно замахали руками какие-то неизвестные болельщицы.
- А кто это? – удивился он.
- Как кто – эстонская команда! – усмехнулся тренер. – Теперь, чтобы показать, что они проиграли не каким-то случайным слабачкам, им нужно, чтобы вы стали победителями! Или хотя бы призерами. Так что, не обижайте девушек – постарайтесь! Вобщем, как сказано в девизе нашего клуба – En Garde! К бою, мушкетеры!
Смущенный неожиданным вниманием девушек, и возбужденный предстоящим поединком Леха покраснел и еще раз взглянул на трибуны. Одна из сидевших там девушек, светловолосая и ясноглазая вновь замахала ему рукой и что-то приветственно выкрикнула. "En Garde – к бою!" – послышалось Лехе, и он решительно и весело повернулся к завязывавшему фехтовальные туфли Оресту:
- Ну, що, хлопче, покажемо цим москалям!
- А сам-то кто – японец, что ли? – рассмеялся в ответ Орест.
ГЛАВА 8.
=========
Первым проиграл свой бой Орест. Он отчаянно бился за каждый удар, каждый укол, но техническое и физическое превосходство москвича было слишком явным. Во всех его движениях просматривалась совсем другая, более современная и прогрессивная школа. Двигавшемуся в классической французской стойке Оресту просто не на что было ориентироваться при атаке – москвич держался свободно и расслабленно, опустив клинок на пол, а левую руку держа возле пояса, на уровне бедра. Да и сама стойка не имела каких-либо выраженных очертаний. Он, то приседал на задней, опорной ноге, словно приглашая Ореста атаковать, то внезапно выпрямлялся во весь рост и наступал, располагаясь, практически прямо грудью к сопернику. Клинок при этом совершал множество быстрых и частых вертикальных перемещений – те самые "купе", которые когда-то показывал Орест Лехе, но выполнявшиеся в значительно более высоком темпе, точнее и тоньше. Попытки Ореста противодействовать ему таким же приемом, выглядели грубыми и неповоротливыми. И лишь проявленная Орестом, к удивлению всех членов команды, спортивная злость, позволила сделать это поражение вполне достойным, с перевесом всего в один укол.
Лехин соперник выглядел куда менее техничным и вначале Леха даже подумал, что сможет легко переиграть его. Но корявая, некрасивая стойка, с вытянутым далеко вперед клинком и широко расставленными в низком приседе ногами, оказалась неожиданно совершенно неприступной. Первая же Лехина попытка провести "флеш"-атаку привела к тому, что противник, совершенно распластавшись на дорожке просто вытянул руку еще дальше и с жалобным заячьим криком откуда-то, едва ли не с самого пола, нанес ему встречный укол прямо в открытую грудь. Разгоряченный Леха, решив, что просто атаковал недостаточно быстро, еще дважды пытался повторить эту атаку, и дважды нарывался на точно такой же встречный укол. Спустя всего несколько минут после начала поединка счет уже был 3:0 в пользу москвича. После этого Леха принялся финтить, менять направление атаки, применять различные "батманы"** и обводки, но единственное, чего смог добиться, так это того, что отрыв в три укола так и сохранился до конца поединка. Общий же счет матча стал 2:0 в пользу москвичей.
В коротком пятиминутном перерыве перед сменой противников к ним подошли эстонские болельщицы, на которых Леха еще раньше обратил внимание. Среди них оказалась и та светловолосая и ясноглазая девушка в национальном вязаном шарфе, которая еще до начала соревнований что-то приветственно кричала Лехе с трибуны.
- Ой, вы так здорово сражались! – горячо воскликнула она, глядя восхищенными глазами на Леху. – Мы все очень болели за вас! Это было так красиво, так красиво…
- Зато неэффективно! - горько заметил Леха. – Я все равно проиграл.
- Но вы хоть показали, как это красиво – уметь фехтовать! Прямо, как настоящие мушкетеры! А ваш противник… Это вообще было не фехтование, а какое-то ползание! Он был похож… был похож…
Она замялась, подбирая подходящее определение действиям Лехиного соперника. Наконец, ее лицо радостно расцвело:
- Он был похож на крокодила – вот! Только ползал и щелкал зубами!
- Щелкал, щелкал и съел! – печально усмехнулся Леха.
- Ничего, мы ему зубы повыдергаем! – деловито заметил Орест, подтягивая гайку, крепящую ручку-"пистолет" к клинку.
- Ты считаешь, что мы можем у них выиграть? – удивленно спросил у него Леха.
- Конечно, можем, - спокойно ответил, оборачиваясь к нему, Орест. – Твоего-то я "сделаю" без напряжения. Ты, кстати, сам виноват, что проиграл! Чего ты, как баран, стал кидаться на него со своей "флешью"? Ну, попробовал раз, не получилось – меняй тактику, поиграй с ним, заставь приподняться от пола. Так что, будь уверен, если не на "ноль", то уж укола три-четыре я у него отыграю. А вот с моим тебе придется потруднее… Хотя, может и наоборот! Он тоже "технарь", как и ты. Если допустит ту же ошибку – станет повторять не получившуюся атаку, то, может и выиграешь... Так что, пан Леха, еще ничего не потеряно!
- Да, да! – радостно согласился с ним по-прежнему стоявшая рядом девушка. – Мы тоже считаем, что вы обязательно должны победить!
Она на минутку замешкалась, потом нерешительно протянула Лехе руку:
- Меня зовут Ирма! Если хотите, можем вечером сходить вместе на танцы. Организаторы турнира пригласили на вечер хороший ансамбль из местного университета – "Берлинские медведи". Придете?...
ГЛАВА 8.
=========
Орест, как и обещал Лехе, отыграл четыре укола у своего соперника. Наблюдая за тем, как легко и красиво Орест расправляется с ним, Леха с обидой думал, что мог бы тоже выиграть. Но обижаться приходилось только на себя. Последний укол у Ореста получился просто на загляденье. Когда его противник, в привычной для себя манере, растянувшись почти грудью на полу, попытался снизу нанести атакующему Оресту встречный укол, тот небрежным легким "батманом" отбил эту неуклюжую попытку, и закончил бой эффектным ударом сверху в незащищенную спину распластавшегося перед ним соперника. Сняв маску, он победно вскинул вверх клинок, и возвращаясь на исходную позицию, со смехом крикнул сидевшему на скамейке Лехе:
- Вот тебе и "шприц"!
Теперь все зависело только от Лехи, и он почувствовал, как у него предательски вспотели ладони. Но, к его удивлению, все случилось так, как и предсказывал Орест. Решив, что Леха не слишком серьезный для него противник, москвич, сделав короткую "трещотку"***, попытался провести "флеш"-атаку. Но Леха легонько подбил снизу клинок москвича и, мгновенно присев, подставил острие своего клинка прямо навстречу летевшему на него сопернику.
- "Паре–рипост! Туше–а–дрё!" ("Защита-ответ! Укол направо!") – скомандовал боковой судья.
Москвич в недоумении сорвал шлем, посмотрел на фонари, фиксирующие уколы – горел только правый, "его" фонарь. Тогда он попросил судью проверить контакты на наконечнике-пуандаре его клинка. Судья подозвал Леху и попросил москвича нанести укол в зачетную область – на Лехином фонаре послушно загорелась зеленая лампа. Судья развел руками и пригласил москвича занять исходную позицию.
Эта ситуация повторялась еще трижды, пока москвич, как и Леха в предыдущем бою, не осознал, наконец, что может попросту проиграть бой из-за своего упрямства. Он бросился менять тактику, финтить, использовать самые различные хитрости и уловки, о которых Леха никогда даже не слышал, но Леха, казалось, зубами вцепился в полученное преимущество и на каждый полученный укол тут же отвечал своей результативной атакой. До победы ему оставалось провести лишь одну атаку, когда вдруг он почувствовал, что уже не может придумать ничего нового, а все его прежние приемы москвич изучил и легко защищается от них. Не зная, что делать дальше, Леха выскочил за пределы дорожки, потом еще раз… Если москвичу удастся вытеснить его с дорожки в третий раз, то ему будет засчитан "технический" укол, а это означало, что все его преимущество будет окончательно утеряно.
В этот момент Козицкий, сидевший у края дорожки на скамейке, негромко произнес:
- Футбол! Гарринча!
Леха сразу понял, что имеет в виду тренер, и, как только судья скомандовал: "Пре? Алле!", вытянувшись в струнку, бросился в "флеш-атаку". И тут время словно остановилось. Сквозь темную сетку маски Леха видел глаза москвича, догадавшегося, что Леха будет переводить клинок в другую позицию, и терпеливо ожидавшего, когда он начнет это делать, чтобы отбить его клинок. Но Леха все летел и летел, и клинок по-прежнему был направлен прямо в грудь соперника… В глазах москвича появилась растерянность – казалось, еще мгновение и защищаться будет уже поздно! И он не выдержал. Рука автоматически, кистевым движением выполнила точный и короткий отбив вправо… в пустоту! Долей секунды раньше Леха таким же легким и точным кистевым движением уже начал перевод своего клинка в противоположную сторону. Скользнув вдоль рапиры противника, Лехин клинок с силой вонзился прямо в открывшуюся перед ним мишень. Раздался звон, и кончик сломавшегося от сильного удара клинка отлетел в сторону судейского столика, едва не задев стоявшего рядом с дорожкой бокового судью.
"Туше–а–дрё!" – музыкой прозвучал в Лехиных ушах возглас судьи…
После окончания боя и объявления победителя москвич подошел к скамейке, где сидели Леха и Орест и с уважением протянул Лехе руку:
- Весьма рад знакомству! Надеюсь, мы еще не раз встретимся на дорожке!
Он присел с ними рядом и уже совсем по-дружески поинтересовался:
- А что это вы там про футбол-то упоминали? Меня это напрочь убило! Я уж было решил, что вы собираетесь меня ногами лупить! - он весело и открыто рассмеялся.
- Да это просто история такая… - пояснил ему Леха. – Мне тренер рассказал, что Гарринча – знаешь такого футболиста? – в игре использует только один финт, одну обводку. Все про нее знают, но все равно "покупаются"!
- А в чем же тут хитрость? – удивился москвич.
- Да нет никакой хитрости! – улыбнулся Леха. – Просто он обманывает так, что защитники, зная, что их обманут, все равно верят, что это случится не с ними! Вот и ты, знал ведь, что я буду делать перевод в "шестую"?
- Ну, не знал, но был почти уверен, что ты так и сделаешь! – подтвердил москвич. – Только ты так долго тянул с этим переводом, что я засомневался и дернулся в "четвертую"!
- Видишь - вот и вся хитрость! – рассмеялся Леха. - Обмануть так, чтобы тебе поверили!
Москвич дружески хлопнул Леху по плечу и уважительно пожал руку Оресту:
- Ну, а с тобой-то мы точно встретимся еще не раз! Очень приятно было фехтовать с вами, ребята! Попадете в Москву – приходите к нам в клуб, в ЦСКА. Там вас с радостью примут!
Он попрощался и пошел к своим товарищам, а Орест, глядя ему вслед, задумчиво протянул:
- Не хотел бы я с ним еще раз встретиться! По крайней мере, сейчас! Да и тебе во второй раз с ним уже точно бы "не светило"! Увидишь, он еще станет чемпионом. И не только Союза!
- Ладно, чего сейчас рассуждать! – прервал его философствования Леха. – Пошли к девчонкам! Им сегодня с рижанками драться, а там первым номером такая "кувалда" работает!
ГЛАВА 9.
=========
- Ну, чего ты мандражишь раньше времени? – Леха старался выглядеть уверенным и спокойным. – Подумаешь, мастер спорта! Мы же выиграли у москвичей – а у них оба мастера!
- Ой, мальчики, я ведь даже не поздравила вас! – вспомнила, наконец, об их победе Кшиха. – Тут все только и говорят, что это главная сенсация турнира. Все же были уверены, что в финал, как обычно, выйдут Москва и Питер, а тут – вы!
- Да, ладно, подумаешь! – небрежно отмахнулся Леха, в глубине души весьма польщенный похвалой девчонок. – Лучше скажи, как ты с ней драться собираешься?
- Не знаю… - вернулась к своим невеселым мыслям Кристина. – Ты видел, как она дерется? Рапирой, как дубиной бьет! Она же выше всех на голову, а уж силы в ней!... В предыдущей схватке девчонку вообще вырубила! Казалось бы, самый обычный выпад, а с такой силой ударила ее в живот, что та просто отключилась прямо на дорожке! А ты спрашиваешь, как я с ней драться буду… Может, просто отказаться, а? Ромчик, ты как считаешь, может нам сделать неявку?
- Як тоби не соромно, Кшисю! – возмутился сидевший рядом и до того молчавший Ромка. – Ось, подывысь на мене – я самый малэнькый, але ж никого не боюсь! Головне, щоб була, як москали кажуть, "воля к победе"! В мэнэ вона е! И в тэбэ повинна бути! Спытай, ось, у Льохы, як мени нэ вирыш!
- Ромка прав, - подтвердил Леха, – нечего ее бояться! Он сам ведь побеждает не потому, что самый сильный, а потому, что самый хитрый, ловкий, умный… Вот и ты должна быть хитрее, умнее этой рижанки! Пойдем, я тебе покажу один прием, который только сегодня освоил. Кстати, этим приемом я как раз и выиграл у "первого" из москвичей!
- Так ведь, до начала осталось всего минут пятнадцать! - растерялась Кристина. – Да и в зале тут никто не разрешит устраивать тренировки…
- А мы на лестнице – там, где черный ход! Нам ведь нужно-то всего пару метров расстояния! Давай, бери клинки и пошли!
Они быстро собрались и, прихватив с собой Ромку, вышли на лестничную площадку черного хода.
- Идея простая! – объяснил Леха Кристине. – Рижанка всегда делает одну и ту же атаку – "трещотка" - выпад! Заметь, она почти на голову выше тебя, а значит, атакует всегда в верхнюю часть тела.
- Ну, и что из этого? – все еще не понимая его мысли, переспросила Кшиха.
- А то, что если ты сделаешь ей "батман" снизу и "подсед", то ее клинок уйдет выше твоей головы. А ты, сразу после "батмана", переводишь клинок ей в грудь, и она сама на него напарывается! Поняла? Давай попробуем!
- Постой, - заметила Кшиха, - ты же без маски!
- Ничего, мы аккуратно! – успокоил ее Леха. – Да и я ведь тоже выше тебя ростом, так что в любом случае попадешь мне в грудь.
Он несколько раз провел атаку с выпадом, добиваясь, чтобы отбив Кристины проходил точно и вовремя. Потом решил, что нужно попробовать еще один вариант.
- Теперь давай сделаем то же самое, только против "флеши"!
- Может, хватит? – нерешительно попыталась возразить Кшиха. – Уже, наверное, пора на дорожку идти…
Но Леха настоял на своем:
- Последний раз! Давай, я атакую "флешью", а ты делаешь "батман" и "подсед"!
С короткой "трещоткой" он ринулся в атаку и внезапно почувствовал, как в правом глазу словно вспыхнула молния…
- Ой, Льоха! Глаз! – громко вскрикнул наблюдавший за их упражнениями Ромка.
По Лехиному лицу обильно струилась кровь. Напуганный мыслью, что может остаться без глаза, он быстро провел ладонью по лицу, смахивая кровь – несмотря на острую боль в глазнице, он прекрасно все видел и левым, и правым глазом. Леха облегченно вздохнул…
- Побежали скорее в медпункт! – крикнула напуганная Кристина.
- Ты что, с ума сошла?! – быстро сообразил Леха. – Да нас же сразу с соревнований снимут! Вы с Ромкой бегите сейчас в зал, а я пойду в медпункт. Скажу, что наткнулся на что-нибудь.
Он говорил властным, уверенным тоном, и Ромка с Кристиной послушно отправились в зал.
В медпункте медсестра, разумеется, не поверила ни единому его слову.
- Дверью, говоришь, ударили? И прямо в самый уголок глаза? Это что же за дверь такая была?
- Ну, может, там какой-нибудь гвоздь торчал! – продолжал гнуть свою линию Леха. – Вы мне просто наложите какую-нибудь повязку, чтобы кровь не текла – и все. А дома я уже схожу к врачу, проверюсь…
- Ладно, черт с тобой! Сейчас обработаю перекисью и заклею твой глаз.
- Как - "заклею"! – испугался Леха. – А как я потом его отклеивать буду?
- Да не глаз, а ранку! – рассмеялась медсестра. – У тебя там крохотная ранка в самом углу, возле зрачка. Вот повезло-то дураку - еще миллиметр, и остался бы без глаза!
Она аккуратно обработала ранку, заклеила ее медицинским клеем и дала Лехе возможность умыться тут же под краном. Правда, на светлой футболке еще оставались пятна крови.
- Застирай под краном, - предложила ему медсестра, - а то пойдешь сейчас людей пугать!
Он кое-как выстирал футболку под краном, отчего пятна не исчезли, но стали совсем бледными, почти незаметными. Футболка, правда, теперь была совсем мокрая, но он надеялся, что на теле она быстро высохнет.
- Ну-ка, иди сюда, к таблице! – требовательно сказала медсестра.
- Это еще зачем? – недовольно пробубнил Леха, но в глубине души уже и сам страстно хотел убедиться, что с глазом все в порядке.
В зал соревнований он вернулся как раз вовремя. Кшиха с радостными воплями носилась по дорожке, отбросив шлем в сторону, а ее соперница, напротив – стояла, низко опустив голову и руки, словно не в силах поверить, что эта маленькая худенькая девчушка смогла ее победить.
Заметив вошедшего Леху, Кристина бросилась ему на шею, целуя его в щеки, в губы... Леха неловко уклонялся, бормоча:
- Я же говорил, что все получится! А ты не верила...
- Да, верила я, верила! - восторженно отвечала Кшиха. – Я сразу поверила, что ты мне поможешь!
Тут она неожиданно прекратила свои восторженные излияния и удивленно огляделась вокруг.
- А где Орест? Я не вижу Ореста! С ним все в порядке?
- Да, не волнуйся ты! – успокоил ее Ставицкий. – Орест пошел отдыхать перед завтрашним финалом. Кстати, и вам с Оксаной тоже не мешало бы отдохнуть – у вас ведь тоже завтра финал.
- Да, конечно, сейчас пойдем... – огорченно согласилась Кристина.
- А на танцы можно вечером сходить? – поинтересовался Леха.
- Ну, если у тебя еще есть силы танцевать, то я за нашу команду спокоен! – рассмеялся тренер. – Кстати, а что у тебя с глазом? Подрался с кем-то?...
ГЛАВА 10.
=========
Встреча с ленинградской командой не сложилась. Наученные, очевидно, печальным опытом москвичей, они фехтовали очень осторожно, стараясь не допускать малейших ошибок. А заметное превосходство в классе позволяло им понемногу наносить укол за уколом. Свой поединок Орест проиграл, сумев нанести сопернику всего один укол. Леха же так и не смог ни разу достать своего соперника. Со вторым номером ленинградцев Оресту вначале даже удалось завязать какое-то единоборство, однако тот быстро собрался и легко довел поединок до победы. Счет стал 3:0 и судья вопросительно посмотрел на Ореста, который был капитаном команды. Тот, в свою очередь, обернулся к Лехе:
- В принципе, ты можешь не выходить! Бой все равно проигран...
- Ну, уж нет! – неожиданно разозлился Леха. – Подумаешь – бой! Люди выходили на дуэль и сражались не за победу, а за честь!
Козицкий со скамейки удивленно посмотрел на Леху, затем одобрительно кивнул головой, словно давая свое согласие на, казалось бы, уже не имеющий значения поединок.
Впрочем, несмотря на героические усилия Лехи, соперник не дал ему ни единого шанса. Тощий и долговязый ленинградец, используя свою длинную, вытянутую вперед руку с клинком, держал Леху на таком расстоянии, что ему не оставалось ничего другого, как попробовать атаковать прыжком, то-есть, "флешью". Но на таком расстоянии противник успевал заметить начало Лехиной атаки и легко парировал ее, тут же нанося ответный укол. Бой быстро катился к нулевому поражению Лехи.
Когда Леха в коротком перерыве на минутку подошел к скамейке, чтобы вытереть пот с внутренней стороны маски, Козицкий спокойно, даже равнодушно поинтересовался:
- А чего ты не попробуешь свой "шприц"? Терять-то все равно уже нечего...
Лехе и самому хотелось испробовать этот прием, но так и не поняв его до конца, он не чувствовал уверенности, что что-то может получиться. Однако, действительно, терять было уже нечего и Леха, наконец, решился. Когда ленинградец попытался провести очередную длинную атаку, он сделал шаг навстречу и, отбив клинок соперника вверх, попытался нанести ему укол в спину. Но соперник, продолжавший движение вперед, натолкнулся на него и они оба упали на дорожку. Судья остановил бой и сделал Лехе предупреждение:
- Нельзя просто стоять на пути атакующего! Вы должны либо отступить на шаг назад, либо отойти в сторону и пропустить его. Если это повторится еще раз, я засчитаю вам "технический" укол!
Леху словно обожгло неожиданной догадкой: "Отойти в сторону, пропустить! Все же так просто!". Он поднял руку, прося минутный перерыв якобы для того, чтобы привести в порядок оружие, и подошел к скамейке.
- Я понял, как нужно делать! – шепотом сказал он Козицкому. – Нужно просто сделать пируэт, "веронику", как называют ее матадоры!
- Какие матадоры, какая "вероника"? – не понял его тренер.
- Ну, матадоры, на корриде... которые с красной тряпкой!
Но, видя, что тренер все равно не понимает его, Леха бросил свои объяснения и вернулся на дорожку. Ленинградец, между тем, решив закончить бой эффектной "флешью", дождался сигнала судьи, и с коротким подготавливающим шагом бросился в атаку, ожидая, очевидно, что Леха сделает уже знакомый ему "батман" с "подседом". Неожиданно для всех Леха, вместо того, чтобы пригнуться и попробовать пропустить удар над головой, привстал на цыпочки и, подбив клинок соперника своим высоко поднятым клинком, сделал изящный пируэт вокруг оси. Ленинградец пролетел мимо, а Леха, продолжая начатое клинком движение, сверху, словно в загривок быку вонзил свое оружие в незащищенную спину соперника – зал ахнул!
Лехин соперник, остановившись в недоумении, обернулся и посмотрел на стоящий в конце дорожки фонарь, на котором ярко пылал красный огонек.
- "Туше–а–гош!" ("Укол налево!") – растерянно произнес судья…
ЭПИЛОГ
========
- Нет, бой я, конечно, тогда проиграл, но после окончания все бросились поздравлять именно меня! Даже мой противник долго тряс мне руку и благодарил за поединок. Да... А "шприц Свешникова" я больше никогда в жизни уже не делал.
Алексей Алексеевич в задумчивости умолк, а я удивленно переспросил:
- Так ты что, больше уже никогда не фехтовал?
- Никогда! – подтвердил он. – Сразу после возвращения из Риги я взялся за подготовку к выпускным, и, сам понимаешь, стало уже не до тренировок. А дальше – поступление в ВУЗ, переезд родителей в другой город... Вобщем, с Западной Украиной меня больше ничего не связывало.
- Получается, ты и друзей своих с тех пор не встречал?
- Ну, почему же не встречал! – возразил Захаров, – В институте, уже на третьем курсе меня разыскали наши одноклассники и прислали приглашение на вечер выпускников. Вот я и решил съездить туда на зимние каникулы. И знаешь, кого я первым встретил в своей родной школе? Не поверишь - старого товарища по клубу Ореста Стахевича…
…Получив неожиданное приглашение, Леха быстро прикинул все свои сбережения: от недавно полученной стипендии еще оставалась довольно приличная сумма. Кроме того, "полсотни" он заработал, разгружая ящики с лимонами на грузовой станции, да и родители прислали немного денег, ожидая, что на каникулы он приедет домой. После этого нехитрого финансового анализа Леха, не раздумывая долго, сел на поезд и чуть больше суток спустя ранним утром вышел на, казалось, давно забытый, но такой знакомый перрон.
Вопрос с ночлегом решился легко. Родители его школьного дружка Вовки Волкова были искренне обрадованы Лехиному приезду и с радостью согласились приютить его на одну ночь – дольше Леха задерживаться не собирался. Сам Кузя, курсант "макаровки", на вечер встречи приехать не смог, поскольку в очередной раз "завалил" один из экзаменов и был вынужден остаться на пересдачу. Посидев немного с его родителями, и рассказав им о своей студенческой жизни, Леха извинился и, объяснив, что торопится на встречу с одноклассниками, рванул знакомым маршрутом к трамвайной остановке на Ратушной площади. В ожидании трамвая, он несколько раз бросал взгляд в направлении знакомой арки, ведущей в проходной двор, где располагался фехтовальный клуб, но заглянуть в него, отчего-то, не решился. Наконец, из боковой улочки, как и прежде, громыхая и звеня железными внутренностями на стыках, появился все тот же старенький трамвай, и Леха, оглянувшись в последний раз назад, полез в вагон.
Первым, кого он встретил в вестибюле школы, оказался его старый товарищ по клубу Орест Стахевич.
- Пан Леха! – радостно воскликнул Орест. – Какими судьбами!
- Я-то на встречу выпускников, - тоже крайне обрадованный встрече, ответил Леха, - а вот ты здесь как оказался? Ты же, вроде бы, заканчивал другую школу!
- А я здесь дежурю, - объяснил Орест. – Я теперь работаю здесь учителем физкультуры, вот и поставили дежурить на вашей встрече.
Он снова весело рассмеялся и обнял Леху плечи:
- Ну, рассказывай, как там дела в столице? Небось, уже "мастера" выполнил?
- Да, ну, какого там "мастера"! Я три года вообще клинок в руки не брал!
- Неужели бросил?! – с нескрываемым удивлением воскликнул Орест. – У тебя же такие способности были! Ну, ты, брат, даешь!.. А я уже давно "мастера" выполнил. Недавно вот в республиканскую сборную включили, в основной состав.
- А чего в Инфиз не пошел? – поинтересовался Леха. – Тебя же туда без экзаменов приглашали!
- А я там и учусь! – объяснил Орест. – Сейчас просто перешел на вечерний – деньги нужны. Из-за этого и в вашу школу устроился. Да, ты же, наверное, не знаешь – у нас с Кристинкой дочка родилась! Уже скоро четыре месяца!
- Так вы все-таки поженились? – обрадовался Леха. – Вот здорово! Жаль, что на свадьбу не попал!
- Да мы хотели тебя пригласить, но никто толком не знал, куда вы переехали. Да и куда ты собирался поступать - тоже. Даже твой Кузя не смог тебя найти!
- Ну, да ладно, главное, что у вас все в порядке! – отмахнулся Леха. – А как остальные? Как там наши тренеры, как Ромчик?
- Ставицкий уехал в Польшу. В тот же год, как ты школу закончил, осенью. А через месяц и Ромку к себе перетащил. Ромка у них там сейчас уже во взрослой сборной тренируется! Выступает, правда, пока еще только за "молодежку", но уже сейчас считается самым перспективным фехтовальщиком по сабле.
- Постой, а чего это Ставицкий вдруг так резко решил уехать в Польшу? – удивился Леха.
- Так он это после гибели пана Станислава, - как нечто, само собой разумеющееся, пояснил Орест. – А ты что, и про Козицкого ничего не слышал?
- Да нет же, говорю! – нетерпеливо ответил Леха. – Давай, рассказывай, что там случилось! Как это – Козицкий погиб?!
Леха внезапно почувствовал, как внутри него словно образовалась какая-то пустота...
- Такая, вот, история… - даже теперь, много лет спустя, было заметно, как при воспоминании о тех событиях у Алексея Алексеевича начинает предательски дрожать голос:
– После тренировки они решили "постучать" немного клинками. Ну, и в одной из атак у Ставицкого сломался клинок. У меня самого такое не раз случалось! Все бы ничего, да только Козицкий как раз выполнял "флеш" и, разумеется, уклониться уже не мог. Так и напоролся прямо на обломок. Да еще и клинок попал неудачно – сбоку в шею, между нагрудником и маской, где сонная артерия. Короче, когда "скорая" приехала, он уже умер от потери крови…
Алексей Алексеевич замолчал, пытаясь сдержать волнение, потом неожиданно предложил:
- Слушай, а давай я тебе про каменного воробья расскажу! Ты знаешь, интереснейшая история!
Слушать историю про воробья никакого желания уже не было, и я, сославшись на позднее время, засобирался, было, домой, когда уже возле выходной двери Алексей Алексеевич неожиданно вспомнил:
- Я же тебе не сказал - у меня ведь все-таки осталась одна памятка о том турнире! Ну, когда я этот "шприц" сделал. Маленькая такая медалька, бронзовая!
- Постой, - не понял я, - А почему - бронзовая? Ты же говорил, что вы заняли второе место...
- Да, нет, не награда! – с какой-то хитринкой усмехнулся он. – Неужели ты думаешь, что там, на турнире еще и медали давали! Это просто подарок, на память!
Он протянул руку к висевшим на стене у входной двери многочисленным спортивным вымпелам и значкам, и снял с гвоздика шелковую золотистую ленту, на конце которой действительно красовалась небольшая бронзовая медалька. Я взял ее в руки, пытаясь разглядеть необычный рисунок и прочесть окружавшую его надпись. В центре медали был изображен аист, удивительно похожий на того, которого мы привыкли видеть на молдавских винах и коньяках. Только в клюве у него была зажата не виноградная кисть, а крохотное, перевязанное бантиком сердечко. А по краю медали, вкруговую на русском и, очевидно, эстонском языкам вилась надпись – "Рожденной в Таллине".
* * * *
Примечания:
* "бандура" – чехол для хранения и переноски фехтовального снаряжения и оружия
** "батман" – удар по клинку противника с целью его отбива в сторону.
*** "трещотка" – шаг-прыжок, выполняемый за счет резкого толчка передней ногой о пол. При этом от удара ноги об пол возникает громкий хлопок, давший название этому приему.