Международно-правовая ответственность за геноцид

Анатолий Обросков
Международно-правовая основа ответственности за геноцид

№ 1

«ДЕКЛАРАЦИЯ МАРТЕНСА» —
части шестая, седьмая и восьмая Преамбулы Конвенции
о законах и обычаях сухопутной войны
(5/18 октября 1907 г., IV Гаагская Конвенция)*

В настоящее время оказалось, однако, невозможным прийти к соглашению относительно постановлений, которые обнимали бы все возникающие на деле случаи.

С другой стороны, в намерения Высоких Договаривающихся Держав не могло входить, чтобы непредвиденные случаи, за отсутствием письменных постановлений, были предоставлены на произвольное усмотрение военачальствующих.

Впредь до того времени, когда представится возможность издать более полный свод законов войны, Высокие Договаривающиеся Стороны считают уместным засвидетельствовать, что в случаях, не предусмотренных принятыми ими постановлениями, население и воюющие остаются под охраною и действием начал международного права, поскольку они вытекают из установившихся между образованными народами обычаев, из законов человечности и требований общественного сознания.

__________________________
*Печатается по: Международное право в избранных документах. М.: Издательство Института международных отношений, 1957. Т. III. С. 41.
__________________________

 

№ 2

КЛАУЗУЛА МАРТЕНСА
в Конвенции о законах и обычаях сухопутной войны
(5/18 октября 1907 г.)*

<...>Высокие Договаривающиеся Стороны считают уместным засвидетельствовать, что в случаях, не предусмотренных принятыми ими постановлениями, население и воюющие остаются под охраною и действием начал международного права, поскольку они вытекают из установившихся между образованными народами обычаев, из законов человечности и требований общественного сознания.

__________________________
*Печатается по: Лист Ф. Международное право в систематическом изложении. Юрьев, 1912. С. CIX—CXIX.
__________________________

 

№ 3

МНЕНИЕ Ф. МАРТЕНСА
о международно-правовой основе квалификации
резни народов как преступления*

<...>Если война у народов диких есть законное средство для захвата собственности врага и совершенного его истребления, если для них она служит занятием наиболее почетным и достойным человека, то, напротив, народы цивилизованные единогласно сходятся в своем приговоре над войною как самым страшным злом и бедствием, уничтожающим плоды многих лет мирной деятельности и отнимающим жизнь у миллионов людей. Если народы первобытные боготворили войны, если по понятиям великих воинов древнего мира — римлян — копье было символом права собственности, если еще в средние века война была «законом феодализма» и нормальным состоянием международной и государственной жизни, то, напротив, из современных народов ни один не считает возможным открыто признавать войну единственною целью своих стремлений и вполне целесообразным средством для разрешения возникающих столкновений. Нет, общественное мнение все более и более восстает против законности войны. Парламенты и народные собрания единогласно провозглашают третейское разбирательство наиболее достойным средством для разрешения международных споров. Замечательные мыслители и публицисты энергически проповедуют необходимость устройства международного третейского трибунала. Таким образом, можно подумать, что современная цивилизация несовместима с международною резнею, и война осуждена не только христианскою любовью, но и наукою, и совестью цивилизованных народов.

<...>Если согласиться с основным положением Прудона, то мы должны признать справедливыми и законными такие вопиющие преступления, как Сицилийскую вечерю, Варфоломеевскую ночь, убиение Наполеоном I герцога Энгиенского, все войны Людовика XIV и Наполеона I. Мало того. Мы должны, в таком случае, также преклониться перед божественным правом турок систематически убивать и истреблять всех своих христианских подданных. Или, может быть, христианское население Турции только потому имеет право на неприкосновенность жизни и чести, что за него постоянно заступалась такая могущественная держава, как Россия? Приходить к подобному заключению — значит горько насмехаться над судьбою несчастной райи. Между тем оно логически вытекает из софизма Прудона, на основании которого турки до тех пор имеют право избивать христиан, надругаться над честью их жен и дочерей и расхищать их собственность, пока сами христиане не в силах будут дать им отпор и прогнать своих вековых мучителей в Азию.

__________________________
*Печатается по: Мартенс Ф.Ф. Восточная война и Брюссельская конференция. СПб., 1879.
__________________________

 

№ 4

УСТАВ МЕЖДУНАРОДНОГО ВОЕННОГО ТРИБУНАЛА
(принят 8 августа 1945 г.)*

I. Организация Международного Военного Трибунала

С т а т ь я 1

В соответствии с Соглашением, заключенным 8 августа 1945 г. между Правительствами Союза Советских Социалистических Республик, Соединенных Штатов Америки и Соединенного Королевства Великобритании и Северной Ирландии и Временным Правительством Французской Республики, учреждается Международный Военный Трибунал (в дальнейшем именуемый «Трибуналом») для справедливого и быстрого суда и наказания главных военных преступников европейских стран оси. <...>

II. Юрисдикция и общие принципы

С т а т ь я 6

Трибунал, учрежденный Соглашением, упомянутым в статье 1 настоящего Устава, для суда и наказания главных военных преступников европейских стран оси, имеет право судить и наказывать лиц, которые, действуя в интересах европейских стран оси индивидуально или в качестве членов организации, совершили любое из следующих преступлений.

Следующие действия или любые из них являются преступлениями, подлежащими юрисдикции Трибунала и влекущими за собой индивидуальную ответственность:

a) преступления против мира, а именно<...>

b) военные преступления, а именно<...>

c) преступления против человечности, а именно: убийства, истребление, порабощение, ссылка и другие жестокости, совершенные в отношении гражданского населения до или во время войны, или преследования по политическим, расовым или религиозным мотивам с целью осуществления или в связи с любым преступлением, подлежащим юрисдикции Трибунала, независимо от того, являлись ли эти действия нарушением внутреннего права страны, где они были совершены, или нет.

Руководители, организаторы, подстрекатели и пособники, участвовавшие в составлении или в осуществлении общего плана или заговора, направленного к совершению любых из вышеупомянутых преступлений, несут ответственность за все действия, совершенные любыми лицами с целью осуществления такого плана.

С т а т ь я 7

Должностное положение подсудимых, их положение в качестве глав государства или ответственных чиновников различных правительственных ведомств не должно рассматриваться как основание к освобождению oт ответственности или смягчению наказания.

С т а т ь я 8

Тот факт, что подсудимый действовал по распоряжению правительства или приказу начальника, не освобождает его от ответственности, но может рассматриваться как довод для смягчения наказания, если Трибунал признает, что этого требуют интересы правосудия.

__________________________
*Печатается по: Нюрнбергский процесс: Сборник материалов. Госюриздат, 1954, Т. I. С. 22—25.
__________________________

 

№ 5

ИЗ ВСТУПИТЕЛЬНОЙ РЕЧИ ГЛАВНОГО
ОБВИНИТЕЛЯ ОТ ВЕЛИКОБРИТАНИИ ХАРТЛИ ШОУКРОССА,
произнесенной на заседании Международного Военного Трибунала
в Н ю р н б е р г е н а п р о ц е с с е п о д е л у г л а в н ы х н е м е ц к и х в о е н н ы х п р е с т у п н и к о в
(4 декабря 1945 г.)*

<...> Будет в величайшей степени нелогично, если избегнут кары те люди, которые, даже если они не совершали преступления своими собственными руками, но являются ответственными за систематическое нарушение законов войны, вызвавшее страдания населения многих государств.

То же самое относится к преступлениям против человечности. Право на вмешательство в интересах гуманности, ради защиты прав человека, затоптанных государством таким образом, что потрясены самые основы существования человечества, это право в течение долгого времени рассматривалось, как часть права народов. <...> Если убийство, насилие и грабеж являются криминальными актами, согласно обычным национальным законам каждой из наших стран, могут ли те, кто отличается от этих обычных преступников только степенью и систематическим характером своих преступлений, — могут ли они избежать обвинения? <...>

Устав [Трибунала] лишь устанавливает ответственность людей, совершивших преступления, которые явно являются таковыми с точки зрения общего законодательства. Он восполняет пробел в международном уголовном процессе. Существует огромная разница между тем, чтобы сказать человеку: «Теперь вы будете наказаны за действие, которое не являлось преступлением в то время, когда вы его совершили», и между тем, чтобы сказать ему: «Вы теперь понесете наказание за поведение, которое противоречило закону и явилось преступлением, когда вы его совершили, хотя, вследствие несовершенства международного механизма, в то время еще не существовало суда, в компетенции которого было бы осудить вас за это».

<...> И если это является применением обратной силы закона, мы заявляем, что оно полностью соответствует тем высшим нормам справедливости, которые в практике всех цивилизованных стран установили определенные границы для применения обратной силы закона.

__________________________
*Печатается по: Нюрнбергский процесс: Сборник материалов: В 8 т. М.: Юридическая литература, 1987. Т. 1. С. 454—455, 469.
__________________________

 

№ 6

ЗАКОН № 10 КОНТРОЛЬНОГО СОВЕТА В ГЕРМАНИИ
о наказании лиц, виновных в военных преступлениях,
преступлениях против мира и против человечности
(20 декабря 1945 г.)*

В целях осуществления Московской Декларации от 30 октября 1943 г., Лондонского Соглашения от 8 августа 1945 г. и Устава Международного Военного Трибунала и в целях установления в Германии единообразных принципов судебного преследования военных и других подобных преступников, за исключением лиц, против которых ведется преследование Международным Военным Трибуналом, Контрольный Совет постановляет следующее:

С т а т ь я II

1. Следующие действия признаются преступными:

а) Преступления против мира <...>

b) Военные преступления <...>

c) Преступления против человечности. Зверства и враждебные действия, включая (но не ограничиваясь этим): убийства, истребление, обращение в рабство, высылка, заключение в тюрьмы, пытки, изнасилование и другие бесчеловечные действия, совершаемые против любого гражданского населения, преследование на политической, расовой или религиозной почве, независимо от того, были ли эти преступления совершены в нарушение законов страны или нет. <...>

2. Любое лицо, независимо от национальности и должности, которую оно занимало, считается совершившим преступление, как это определено в параграфе 1 данной статьи, в том случае, если оно было:

а) основным участником или

b) соучастником в совершении какого-либо из этих преступлений, отдавая приказ или подстрекая к преступлению;

с) давало согласие на участие в нем;

d) участвовало в разработке планов или мероприятий, повлекших за собой совершенные преступления;

e) состояло членом группы или организации, связанной с совершением любого из таких преступлений;

f) или (со ссылкой на параграф 1 «а») если занимало высокий политический, гражданский или военный (включая генеральный штаб) пост в Германии или у стран ей союзных, совоюющих или сателлитов или занимало высокие посты в финансовой, промышленной или экономической жизни любой из этих стран.

3. Любое лицо, будучи виновным в каком-либо из вышеперечисленных преступлений, может быть подвергнуто наказанию, которое может быть определено Трибуналом как справедливое. <...>

4. а) Официальное положение любого лица независимо от того, было ли оно главой государства или руководящим чиновником в правительственных департаментах, не освобождает его от ответственности за преступления и не дает основание для смягчения ему наказания.

b) Тот факт, что какое-либо лицо действовало во исполнение приказов своего правительства или вышестоящего над ним начальника, не освобождает его от ответственности за преступления, но может служить смягчающим обстоятельством при определении наказания.

5. Во время суда или предъявления обвинения в совершении вышеперечисленных преступлений обвиняемый не имеет права пользоваться преимуществом статута, установленного в период с 30 января 1933 г. по 1 июля 1945 г., и, кроме того, право неприкосновенности или амнистия, дарованные при нацистском режиме, не могут служить препятствием для наказания. <...>

Составлено в Берлине 20 декабря 1945 г.

Генерал Джозеф Т. Макнарни
Фельдмаршал Б.Л. Монтгомери
Генерал-лейтенант Л. Кельц
Маршал Советского Союза Г. Жуков

Напечатан в Ведомостях Контрольного Совета в Германии, 1946 г. № 3.

__________________________
*Печатается по: Нюрнбергский процесс: Сборник материалов: В 8 т. М.: Юридическая литература, 1987. Т. 1. С. 159—164.
__________________________

 

№ 7

ПРИГОВОР МЕЖДУНАРОДНОГО ВОЕННОГО ТРИБУНАЛА

(Нюрнберг, 1 октября 1946 г.)*

8 августа 1945 г. Правительство Соединенного Королевства Великобритании и Северной Ирландии, Правительство Союза Советских Социалистических Республик, Правительство Соединенных Штатов Америки и Временное Правительство Французской Республики вступили в Соглашение, в соответствии с которым учрежден Трибунал для суда над военными преступниками, преступления которых не связаны с определенным географическим местом. <...>

Устав, приложенный к Соглашению, определил организацию, юрисдикцию и функции Трибунала.

Трибунал был облечен властью судить и наказать лиц, которые совершили преступления против мира, военные преступления и преступления против человечности, как они определены в Уставе. <...>

Согласно Обвинительному заключению подсудимым вменяются в вину <...> военные преступления и преступления против человечности. Кроме того, подсудимым вменяется в вину участие в создании и осуществлении общего плана или заговора для совершения всех этих преступлений.

Положения Устава

Отдельные подсудимые обвиняются по статье 6 Устава <...>

«Статья 6. <...>» [См.: Д о к у м е н т № 4].

Следующие действия или любые из них являются преступлениями, подлежащими юрисдикции Трибунала и влекущими за собой индивидуальную ответственность:

преступления против мира, а именно<...>

военные преступления, а именно<...>

преступления против человечности, а именно: убийства, истребление, порабощение, ссылка и другие жестокости, совершенные в отношении гражданского населения до или во время войны, или преследования по политическим, расовым или религиозным мотивам, с целью осуществления или в связи с любым преступлением, подлежащим юрисдикции Трибунала <...>.

Эти положения [Устава Трибунала] представляют собой правовую основу для Трибунала при рассмотрении данного судебного дела. <...>

Правовое обоснование, вытекающее из Устава

Юрисдикция Трибунала определена Соглашением и Уставом и преступления, подлежащие юрисдикции Трибунала и влекшие за собой индивидуальную ответственность, изложенные в статье 6.

Правовые нормы, вытекающие из Устава, являются руководящими и обязательными для Трибунала.

Создание Устава являлось осуществлением суверенных законодательных прав тех стран, перед которыми безоговорочно капитулировала Германская империя и несомненное право этих стран осуществлять законодательные функции для оккупированных территорий признано всем цивилизованным миром. Устав же является произвольным осуществлением власти со стороны победивших народов, но, с точки зрения Трибунала, как это будет показано, он является выражением международного права, которое уже существовало ко времени его создания, и в этом смысле сам является вкладом в международное право.

Подписавшие державы создали этот Трибунал, определили закон, который он должен был применить, и разработали процедуру для правильного проведения этого судебного процесса, и, сделав это, они сделали совместно то, что любая из них могла сделать в отдельности, так как нет никакого сомнения в том, что любая страна имеет право таким образом создавать специальные суды для применения закона. Что же касается организации судебного процесса, то все, что имеют право требовать подсудимые, — это справедливого суда на основании фактов и закона. <...>

От имени подсудимых защита настаивала на том, что основным принципом как международного, так и внутригосударственного права являлось то, что преступление не может караться, если ранее не существовало соответствующего закона: «Нуллум кримен сине леге, нулла пене сине леге» (Nullum crimen sine lege, nulla poena sine lege).

Далее говорилось, что наказания «экс пост факто» несовместимы с законом цивилизованных наций, что ни одно суверенное государство не объявило агрессивную войну преступлением в то время, когда были совершены эти якобы преступные действия, ни один статут не дал определения агрессивной войны, не было установлено никакой кары за ее ведение и что не было создано никакого суда для преследования и наказания нарушителей.

Прежде всего следует заметить, что принцип «Нуллум кримен сине леге<...>» не означает ограничения суверенности, а лишь является общим принципом правосудия. Совершенно очевидно, что неправильным является утверждение о несправедливости наказания тех, кто вопреки договорам и гарантиям напал без предупреждения на соседние государства. При таких условиях нападающий должен знать, что он совершает неправое дело, и не только не будет несправедливостью наказать его, но, напротив, будет несправедливо оставить безнаказанным совершенное зло.

Занимая те посты, которые они занимали в Правительстве Германии, подсудимые или, по крайней мере, часть из них должны были знать, <...> что действовали вопреки международному праву, когда совершенно преднамеренно осуществляли свои замыслы агрессии и вторжения. Если рассматривать этот вопрос только в свете настоящего дела, то можно сделать вывод, что этот принцип при данных обстоятельствах неприменим. <...>

Законы ведения войны можно обнаружить не только в договорах, но и в обычаях, и в практике государств, которые постепенно получили всеобщее признание, и в общих принципах правосудия, применявшихся юристами и практиковавшихся в военных судах. Это право не является неизменным, но путем постоянного приспособления оно применяется к нуждам изменяющегося мира. В действительности во многих случаях договоры лишь выражают и определяют для большей формальности принципы уже существующего права. <...>

Утверждалось, что международное право рассматривает лишь действия суверенных государств, не устанавливая наказания для отдельных лиц, и далее утверждалось, что там, где рассматриваемое действие являлось действием, совершенным государством, то лица, которые практически осуществляли это, не несут личной ответственности, а стоят под защитой доктрины о суверенности государства.

По мнению Трибунала, оба этих утверждения должны быть отвергнуты. Уже давно было признано, что международное право налагает долг и обязанности на отдельных лиц так же, как и на государства. <...>

Преступления против международного права совершаются людьми, а не абстрактными категориями, и только путем наказания отдельных лиц, совершивших такие преступления, могут быть соблюдены установления международного права.

Положения статьи 228 Версальского договора, уже упоминавшегося выше, иллюстрируют и подтверждают эту точку зрения по вопросу об индивидуальной ответственности. Принцип международного права, который при определенных обстоятельствах защищает представителя государства, не может быть применен к действиям, которые осуждаются как преступные согласно международному праву. Исполнители этих действий не могут прикрываться своим должностным положением, чтобы избежать наказания в надлежащем порядке.

Статья 7 Устава с определенностью гласит:

«Должностное положение подсудимых, их положение в качестве глав государств или ответственных чиновников различных правительственных ведомств не должно рассматриваться как основание к освобождению от ответственности или смягчению наказания». <...>

Военные преступления и преступления против человечности

<...> Из числа лиц гражданского населения во всех оккупированных странах гитлеровцы брали в большом количестве заложников и расстреливали их по своему усмотрению. Общественная и частная собственность подвергалась систематическому разграблению и расхищению для того, чтобы увеличить ресурсы Германии за счет остальной Европы. Города, населенные пункты и деревни бесцельно уничтожались, что не оправдывалось никакой военной необходимостью.

Убийство гражданского населения и жестокое обращение с ним

Статья 6(b) Устава гласит, что жестокое обращение с мирным населением оккупированных территорий или на оккупированных территориях <...> убийство заложников<...> бесцельное разрушение городов или деревень будут рассматриваться как военное преступление.

В основном эти положения являются лишь выражением существующих законов ведения войны, сформулированных в Гаагской Конвенции в статье 46, которая гласит:

«Честь и права семейные, жизнь людей и частная собственность, так же как и религиозные убеждения и отправление религиозных культов, должны быть уважаемы».

Правовое обоснование к разделу о военных преступлениях
и преступлениях против человечности

Что касается преступлений против человечности, то не допускает никаких сомнений тот факт, что политические противники умерщвлялись в Германии до войны и что многие из них содержались в заключении в концентрационных лагерях в условиях жестокости и террора. Политика террора, несомненно, проводилась в широких масштабах, и во многих случаях она была организованной и систематической.

До войны 1939 г. в Германии самым безжалостным образом проводилась политика преследования, подавления и убийства всех лиц из числа гражданского населения, о которых можно было предположить, что они настроены враждебно по отношению к правительству. Также несомненно является установленным факт преследования евреев в течение того же периода. Действия, инкриминируемые в период до момента нрачала войны, могут считаться преступлением против человечности только в том случае, если они совершались в ходе или в связи с любым из преступлений, подлежащих юрисдикции Трибунала. Трибунал считает, что не было с достаточной убедительностью доказано то, что эти действия совершались во исполнение или в связи с любым таким преступлением, насколько бы отвратительными и ужасными многие из них ни являлись. Поэтому Трибунал не может сделать заявления общего характера относительно того, что действия, совершенные до 1939 г., являются преступлением против человечности в том смысле, как они определены Уставом.

Однако с самого начала войны в 1939 г. военные преступления, которые также являлись преступлением против человечности, совершались в широких масштабах, и хотя бесчеловечные действия, вменяемые в вину в Обвинительном заключении и совершенные после начала войны, не составляют военных преступлений, — все они совершались при ведении агрессивной войны или в связи с ней, и поэтому они являются преступлениями против человечности.

__________________________
*Печатается по: Нюрнбергский процесс: Сборник материалов: В 8 т. М.: Юридическая литература, 1999. Т. 8. С. 564—637.
__________________________

 

№ 8

РЕЗОЛЮЦИЯ ГЕНЕРАЛЬНОЙ АССАМБЛЕИ ООН 95(I)
«Подтверждение принципов международного права,
признанных Статутом Нюрнбергского трибунала»
(принята 11 декабря 1946 г.)*

Генеральная Ассамблея

признает обязательство, возложенное на нее абзацем (а) пункта 1, статьи 13 Устава, относительно организации исследования и выработки рекомендаций в целях поощрения прогрессивного развития международного права и его кодификации;

принимает к сведению Соглашение об учреждении Международного военного трибунала для привлечения к ответственности и наказания главных военных преступников стран оси в Европе, подписанное в Лондоне 8 августа 1945 г., и приложенный к нему Статут, а равно и то обстоятельство, что аналогичные принципы были приняты в Статуте Международного Военного Трибунала для суда над главными военными преступниками на Дальнем Востоке, провозглашенном в Токио 19 января 1946 г.

Поэтому

подтверждает принципы международного права, признанные Статутом Нюрнбергского трибунала и нашедшие выражение в решении Трибунала;

предлагает Комитету по кодификации международного права, созданному, согласно резолюции Генеральной Ассамблеи от 11 декабря 1946 г., рассматривать в качестве вопроса первостепенной важности проекты, имеющие целью формулировку и внесение принципов, признанных Статутом Нюрнбергского трибунала и нашедших выражение в его решении, в общую кодификацию преступлений против мира и безопасности человечества или в международный уголовный кодекс.

__________________________
*Печатается по: Резолюции, принятые Генеральной Ассамблеей на Второй части Первой сессии с 23 октября по 15 декабря 1946 г., Лейк-Соксес; Нью-Йорк: ООН, 1947. С. 139—140.
__________________________

 

№ 9

РЕЗОЛЮЦИЯ ГЕНЕРАЛЬНОЙ АССАМБЛЕИ ООН 96(I)
«Преступление геноцида»

(принята 11 декабря 1946 г.)*

Геноцид означает отказ в признании права на существование целых человеческих групп подобно тому, как человекоубийство означает отказ в признании права на жизнь отдельных человеческих существ; такой отказ в признании права на существование оскорбляет человеческую совесть, влечет большие потери для человечества, которое лишается культурных и прочих ценностей, представляемых этими человеческими группами, и противоречит нравственному закону, духу и целям Объединенных Наций.

Можно указать на многочисленные преступления геноцида, когда полному или частичному уничтожению подверглись расовые, религиозные, политические и прочие группы.

Наказание за преступление геноцида является вопросом международного значения.

Поэтому Генеральная Ассамблея

утверждает, что геноцид, с точки зрения международного права, является преступлением, которое осуждается цивилизованным миром и за совершение которого главные виновники и соучастники подлежат наказанию независимо от того, являются ли они частными лицами, государственными должностными лицами или государственными деятелями, и независимо от того, совершено ли преступление по религиозным, расовым, политическим или каким-либо другим мотивам;

предлагает Государствам-членам ввести необходимые законодательные меры в целях предупреждения этого преступления и наказания за него;

рекомендует организовать между государствами международное сотрудничество для проведения мероприятий в целях предупреждения преступления геноцида и для ускорения наказания за него; поэтому

предлагает Экономическому и Социальному Совету заняться необходимым изучением вопроса для составления проекта Конвенции по вопросу о преступлениях геноцида, подлежащего представлению на следующей сессии Генеральной Ассамблеи.

__________________________
*Печатается по: Резолюции, принятые Генеральной Ассамблеей на Второй части Первой сессии с 23 октября по 15 декабря 1946 г., Нью-Йорк: ООН, 1947. С. 140.
__________________________

 

№ 10

РЕЗОЛЮЦИЯ ГЕНЕРАЛЬНОЙ АССАМБЛЕИ ООН 177(II)
«Планы по сформулированию принципов, признанных Статутом
Нюрнбергского трибунала и нашедших выражение в его решении»
(принята 21 ноября 1947 г.)*

Генеральная Ассамблея

решает поручить сформулирование принципов международного права, признанных Статутом Нюрнбергского трибунала и нашедших выражение в его решении, Комиссии по международному праву, члены которой, согласно резолюции 174(II), будут избраны на следующей сессии Генеральной Ассамблеи; и

поручает Комиссии:

а) сформулировать принципы международного права, признанные статутом Нюрнбергского трибунала и нашедшие выражение в его решении и

b) составить проект кодекса законов о преступлениях против мира и безопасности человечества, указав ясно место, которое должно быть отведено принципам, упомянутым выше в абзаце (а).

__________________________
*Печатается по: Официальный отчет Второй сессии Генеральной Ассамблеи, 16 сентября — 29 ноября, 1947 г. 123 Пленарное заседание 21 ноября 1947 г. Лейк-Соксес; Нью-Йорк: ООН. C. 62.
__________________________

 

№ 11

РЕЗОЛЮЦИЯ ГЕНЕРАЛЬНОЙ АССАМБЛЕИ ООН 180(II)
«Проект Конвенции о геноциде»
(принята 21 ноября 1947 г.)*

Генеральная Ассамблея,

учитывая всю важность вопроса борьбы с международным преступлением геноцида;

вновь подтверждая свою резолюцию 96(I)1 от 11 декабря 1946 г. о преступлении геноцида;

заявляя, что геноцид является международным преступлением, влекущим за собой национальную и международную ответственность отдельных лиц и государств;

отмечая, что значительное большинство правительств Государств — членов Организации Объединенных Наций все еще не представили своих соображений относительно проекта Конвенции о преступлении геноцида, составленного Секретариатом2 и разосланного этим правительствам Генеральным Секретарем 7 июля 1947 г.;

принимая во внимание, что Экономический и Социальный Совет в своей резолюции от 6 августа 1947 г.3 выразил свое намерение возможно быстрее рассмотреть вопрос о геноциде, если только им не будет получено от Генеральной Ассамблеи иных инструкций;

предлагает Экономическому и Социальному Совету продолжать предпринятую им работу по вопросу о борьбе с преступлением геноцида, включая рассмотрение составленного Секретариатом проекта Конвенции, и приступить к составлению окончательного текста Конвенции, учитывая при этом, что Комиссии по международному праву, которая будет образована в свое время в соответствии с резолюцией Генеральной Ассамблеи 174(II) от 21 ноября 1947 г., поручено сформулировать принципы, признанные в Статуте Нюрнбергского трибунала, а также составить проект кодекса законов о преступлениях против мира и безопасности;

уведомляет Экономический и Социальный Совет, что для начала его работы ему нет необходимости ждать получения от правительств всех Государств — членов Организации Объединенных Наций их соображений; и

предлагает Экономическому и Социальному Совету представить доклад и конвенцию по этому вопросу на третьей очередной сессии Генеральной Ассамблеи.

__________________________
*Печатается по: Официальный отчет Второй сессии Генеральной Ассамблеи. Резолюции 16 сентября — 29 ноября 1947 г. 123 Пленарное заседание 21 ноября 1947 г. Лейк-Соксес; Нью-Йорк: ООН. С. 72.

1 Резолюции, принятые Генеральной Ассамблеей на Второй части Первой сессии, стр.140.
2 Документ Е/447. Текст этого документа опубликован в «Резолюциях, принятых Экономическим и Социальным Советом на Пятой сессии», стр. 18—28.
3 Резолюции, принятые Экономическим и Социальным Советом на Пятой сессии, резолюция 77(V), стр. 17.
__________________________

 

№ 12

РЕЗОЛЮЦИЯ ГЕНЕРАЛЬНОЙ АССАМБЛЕИ ООН 260(III)
«Предупреждение и наказание преступления геноцида»
(принята 9 декабря 1948 г.)*

А

Утверждение Конвенции о предупреждении преступления геноцида
и наказании за него и текст этой Конвенции

Генеральная Ассамблея

утверждает прилагаемую Конвенцию по предупреждению и наказанию преступлений геноцида и предлагает ее для подписания и ратификации или присоединения в соответствии со статьей XI.

Приложение

Текст Конвенции [См.: Д о к у м е н т № 13]

B

Рассмотрение Комиссией международного права вопроса
о международной уголовной юрисдикции

Генеральная Ассамблея,

принимая во внимание, что обсуждение Конвенции о предупреждении преступления геноцида и наказании за него подняло вопрос о желательности и возможности рассмотрения дел лиц, обвиняемых в совершении преступления геноцида, соответствующим международным судом;

принимая во внимание, что по мере развития международного общения, необходимость в наличии международного юридического органа, на который возлагается рассмотрение некоторых преступлений против международного права, будет ощущаться все более и более;

предлагает Комиссии международного права рассмотреть вопрос о желательности и возможности создания международного юридического органа, на который возлагается рассмотрение дел лиц, обвиняемых в совершении преступления геноцида и других преступлений, которые будут относиться к компетенции этого органа на основании международных конвенций;

предлагает Комиссии международного права, когда она приступит к рассмотрению этого вопроса, обратить внимание на возможность создания уголовной камеры Международного Суда.

С

Применение Конвенции о предупреждении преступления геноцида
и наказании за него в отношении зависящих территорий

Генеральная Ассамблея

рекомендует участникам Конвенции о предупреждении преступления геноцида и наказании за него, которые управляют зависящими от него территориями, предпринять необходимые и возможные меры для того, чтобы положения Конвенции могли быть распространены в кратчайший срок на эти территории.

__________________________

*Печатается по: Официальный отчет Первой части Третьей сессии Генеральной Ассамблеи. Резолюции, 21 сентября — 12 декабря 1948 г. Париж: ООН. С. 92.

__________________________

 

№ 13

КОНВЕНЦИЯ О ПРЕДУПРЕЖДЕНИИ ПРЕСТУПЛЕНИЯ
ГЕНОЦИДА И НАКАЗАНИИ ЗА НЕГО
(принята 9 декабря 1948 г.; вступила в силу 12 января 1961 г.)*

Договаривающиеся Стороны,

принимая во внимание, что Генеральная Ассамблея Организации Объединенных Наций в своей резолюции 96(I) от 11 декабря 1946 г. объявила, что геноцид является преступлением, нарушающим нормы международного права и противоречащим духу и целям Организации Объединенных Наций, и что цивилизованный мир осуждает его,

признавая, что на протяжении всей истории геноцид приносил большие потери человечеству, и

будучи убежденными, что для избавления человечества от этого отвратительного бедствия необходимо международное сотрудничество,

соглашаются, как это предусмотрено ниже:

С т а т ь я I

Договаривающиеся Стороны подтверждают, что геноцид независимо от того, совершается ли он в мирное или военное время, является преступлением, которое нарушает нормы международного права и против которого они обязуются принимать меры предупреждения и карать за его совершение.

С т а т ь я II

В настоящей Конвенции под геноцидом понимаются следующие действия, совершаемые с намерением уничтожить, полностью или частично, какую-либо национальную, этническую, расовую или религиозную группу как таковую:

а) убийство членов такой группы;

b) причинение серьезных телесных повреждений или умственного расстройства членам такой группы;

с) предумышленное создание для какой-либо группы таких жизненных условий, которые рассчитаны на полное или частичное физическое уничтожение ее;

d) меры, рассчитанные на предотвращение деторождения в среде такой группы;

е) насильственная передача детей из одной человеческой группы в другую.

С т а т ь я III

Наказуемы следующие деяния:

а) геноцид;

b) заговор с целью совершения геноцида;

с) прямое и публичное подстрекательство к совершению геноцида;

d) покушение на совершение геноцида;

е) соучастие в геноциде.

С т а т ь я IV

Лица, совершающие геноцид или какие-либо другие из перечисленных в статье III деяний, подлежат наказанию, независимо от того, являются ли они ответственными по конституции правителями, должностными или частными лицами.

С т а т ь я V

Для введения в силу положений настоящей Конвенции Договаривающиеся Стороны обязуются провести необходимое законодательство, каждая в соответствии со своей конституцонной процедурой, и, в частности, предусмотреть эффективные меры наказания лиц, виновных в совершении геноцида или других упомянутых в статье III преступлений.

С т а т ь я VI

Лица, обвиняемые в совершении геноцида или других перечисленных в статье III деяний, должны быть судимы компетентным судом того государства, на территории которого было совершено это деяние, или таким международным уголовным судом, который может иметь юрисдикцию в отношении сторон настоящей Конвенции, признавших юрисдикцию такого суда.

С т а т ь я VII

В отношении выдачи виновных геноцид и другие перечисленные в статье III деяния не рассматриваются как политические преступления.

В таких случаях Договаривающиеся Стороны обязуются осуществлять выдачу в соответствии со своим законодательством и действующими договорами.

С т а т ь я VIII

Каждый участник настоящей Конвенции может обратиться к соответствующему органу Объединенных Наций с требованием принять, в соответствии с положениями Устава Организации Объединенных Наций, все необходимые, по его мнению, меры в целях предупреждения и пресечения актов геноцида или одного из других перечисленных в статье III деяний.

С т а т ь я IX

Споры между Договаривающимися Сторонами по вопросу толкования, применения или выполнения настоящей Конвенции, включая споры относительно ответственности того или другого государства за совершение геноцида или одного из других перечисленных в статье III деяний, передаются на рассмотрение Международного Суда по требованию любой из сторон в споре.

__________________________
*Печатается по: Права человека: Сборник международных договоров. Нью-Йорк: ООН, 1989. С. 160—164. [ST/HR/1/Rev.3].
__________________________

 

№ 14

ОПРЕДЕЛЕНИЕ СОДЕРЖАНИЯ ДЕКЛАРАЦИИ МАРТЕНСА
в предисловии к отчетам о судебных процессах над германскими
военными преступниками*

[Декларация Мартенса] в нескольких словах формулирует всю сущность основополагающего принципа права войны и по существу всякого права, потому что цель права как такового состоит в обеспечении, насколько это возможно, во взаимоотношениях субъектов закона, справедливости и гуманности.

__________________________
*Печатается по: Law Reports of Trials of War Criminals. L.: United Nations War Crimes Commission, 1950. Vol. XV. P. XIII.
__________________________

 

№ 15

КОНСУЛЬТАТИВНОЕ ЗАКЛЮЧЕНИЕ
МЕЖДУНАРОДНОГО СУДА ООН
о правомерности и действительности оговорок к Конвенции
о предупреждении преступления геноцида и наказании за него,
вынесенное в 1951 г. по просьбе Генеральной Ассамблеи ООН*

Per Curiam:

<...>Точное определение условий участия в Конвенции представляет постоянный и непосредственный интерес для ООН, который не уменьшился со вступлением Конвенции в силу. <...>

Было высказано мнение, что в данном деле отсутствует спор и, следовательно, Суд не только не имеет юрисдикции рассматривать это дело, но также не в праве давать Консультативное заключение<...>

Суд не может согласиться с данной точкой зрения. Существование процедуры разрешения споров, предусмотренной статьей IX1, само по себе не исключает консультативную юрисдикцию Суда, поскольку ст. 96 Устава наделяет Генеральную Ассамблею и Совет Безопасности общим правом обратиться к Суду с просьбой о вынесении Консультативного заключения «по любому правовому вопросу». Более того, статья IX предполагает наличие статуса «договаривающихся сторон» и, следовательно, не может служить основанием для возражений против обращения за Консультативным заключением, самим предметом которого является определение, в отношении оговорок и соответствующих возражений, условий, при которых государство может стать стороной Конвенции.

<...>Содержание всех трех вопросов ясно ограничено<...> Конвенцией о предупреждении геноцида и наказании за него<...> Ответы, которые Суд призван дать на эти вопросы, также строго и обязательно ограничены пределами этой Конвенции.

<...>[По Вопросу I] твердо установлено, что государство не может нести никаких обязательств по договору без своего согласия, и, следовательно, никакая оговорка не может повлечь никаких последствий в отношении любого государства без его на то согласия. Также общепризнан тот принцип, что многосторонняя конвенция является результатом свободно достигнутого соглашения по ее условиям и, следовательно, ни одна из договаривающихся сторон не имеет права нарушать или умалять, путем односторонних решений или партикулярных соглашений, цель или raison d’etre Конвенции. К этому принципу тесно примыкает понятие целостности и неприкосновенности Конвенции с момента принятия, — понятие, которое в его традиционном понимании включает положение, что оговорка является действительной, только если она принята всеми без исключения Договаривающимися Сторонами, а это было бы возможно, если бы она была выдвинута еще во время переговоров.

Эта концепция, основанная непосредственно на природе договора, имеет несомненную ценность в качестве принципа. Однако в отношении Конвенции о геноциде следует принять во внимание все разнообразие условий, что обусловит более гибкое применение этого принципа. [Суд далее сослался на «явно универсальный характер» ООН, на широкую степень участия, предусмотренную для этой Конвенции, на практику более широкого обращения к оговоркам, включая практику, позволяющую государству, делающему оговорку, оставаться стороной Конвенции, даже когда оговорка была отвергнута некоторыми из участников] — все эти факторы подтверждают возникшую необходимость гибкого подхода к действию многосторонних конвенций.

Следует также отметить, что хотя Конвенция о геноциде была в итоге принята единогласно, тем не менее этому предшествовал ряд голосований по принципу большинства. Принцип большинства<...> может также быть причиной того, что некоторые государства прибегают к оговоркам.

Исходя из существующей международной практики, можно сказать определенно, что отсутствие в многосторонней Конвенции статьи, предусматривающей возможность оговорок, не означает, что Государствам-участникам запрещено делать некоторые оговорки<...> Характер многосторонней Конвенции, ее цель, ее положения, способ подготовки и принятия, — те факторы, которые должны учитываться при определении, в отсутствие прямого указания по этому поводу, возможности прибегать к оговоркам, а также их действительности и последствий<...>

Хотя во время подготовительной работы и было решено не включать специальную статью об оговорках, тем не менее верно, что право государств делать оговорки рассматривалось на последующих стадиях разработки Конвенции<...>

Более того, право делать оговорки к Конвенции очевидно признается самой постановкой Вопроса I.

Суд признает, что в Генеральной Ассамблее было достигнуто взаимопонимание по вопросу о праве государств делать оговорки к Конвенции о геноциде, из чего можно сделать вывод, что вновь присоединившиеся к Конвенции государства также дали на то свое согласие. Теперь следует определить, какого рода оговорки могут быть сделаны и какого рода возражения могут быть приняты по таким оговоркам.

Решение этой проблемы может быть найдено в особых характеристиках Конвенции о геноциде... Происхождение Конвенции демонстрирует намерение ООН осудить и наказать геноцид как «преступление по международному праву»2, заключающееся в отрицании права на существование целых групп людей, что потрясло сознание человечества и привело к огромным потерям и что также противоречит нормам морали, духу и целям ООН. Первое следствие из этой концепции заключается в том, что принципы, на которых основана Конвенция, признаются цивилизованными странами в качестве обязательных и даже без какого-либо договорного закрепления. Второе следствие — всеобщий характер как осуждения геноцида, так и сотрудничества, необходимого «для избавления человечества от этого отвратительного бедствия»3. Таким образом, Генеральная Ассамблея и договаривающиеся государства намеревались придать Конвенции о геноциде определенно универсальный характер<...>

<...>Конвенция явно была принята в истинно гуманитарных и цивилизованных целях.

<...>Ее целью, с одной стороны, является обеспечение существования определенных групп людей, а с другой стороны — подтверждение самых основных принципов морали. В подобных конвенциях договаривающиеся государства преследуют не свои собственные цели; у них, у каждого в отдельности и всех вместе, есть общий интерес, а именно достижение тех высоких целей, которые являются raison d’etre Конвенции. <...>Высокие идеалы, которые вдохновили Конвенцию, определили по общей воле стран-участниц характер и содержание ее положений.

Предмет и цель Конвенции о геноциде подразумевают, что Генеральная Ассамблея и государства, подписавшие Конвенцию, были намерены, чтобы в ней участвовало как можно больше стран. Полное исключение из сферы действия Конвенции одного или нескольких государств не только сократило бы сферу ее применения, но и уменьшило бы авторитет лежавших в ее основе моральных и гуманитарных принципов. Немыслимо, чтобы государства-участники были бы расположены считать, что возражение против небольшой оговорки могло привести к такому результату. Но в еще меньшей мере государства-участники могли быть намерены принести саму цель Конвенции в жертву пустому желанию привлечь как можно больше участников. Предмет и цель Конвенции ограничивают как право делать оговорки, так и право на возражения против них. Из этого следует, что именно совместимость оговорки с целями и назначением Конвенции должно быть критерием оценки как поведения государства, делающего оговорку<...> так и государства, возражающего против оговорки. Таково правило поведения, которым должно руководствоваться каждое государство при оценке допустимости оговорки, которую оно должно дать самостоятельно и со своей точки зрения.

Несмотря на это было выдвинуто утверждение, что любое государство, имеющее право стать стороной Конвенции о геноциде, при присоединении может сделать любую оговорку по своему выбору на основании своего суверенитета. Суд не может согласиться с этой точкой зрения. Очевидно, что такая крайность в применении идеи государственного суверенитета может привести к полному пренебрежению предметом и целью Конвенции.

<...>Был выдвинут аргумент, что в международном праве существует правило о том, что действие оговорки зависит от выраженного или молчаливого согласия всех участвующих сторон. Эта теория в основном опирается на договорную концепцию абсолютной целостности принятой Конвенции. Однако эта точка зрения не может иметь бoльшую силу в случае, когда в отношении характера Конвенции, ее цели и способа принятия может быть сделан вывод о том, что стороны намеревались отойти от этого правила, допустив возможность оговорок к данной Конвенции.

Более того, не похоже, что концепция абсолютной целостности Конвенции стала нормой международного права. Значительная роль, которую молчаливое согласие всегда играло в оценке того значения, которое должно придаваться оговоркам, вряд ли позволяет утверждать о существовании правила, с достаточной точностью определяющего значение возражений против оговорок. В действительности примеры возражений против оговорок крайне редки в международной практике, чтобы дать начало подобному правилу<...>

Однако может возникнуть вопрос, подразумевала ли Генеральная Ассамблея ООН при принятии Конвенции о геноциде практику, в соответствии с которой Генеральный секретарь, осуществляя функции депозитария, не рассматривал бы оговорки в качестве принятых до тех пор, пока не было установлено, что ни одно из Государств-участников не возражает против их принятия. Если бы это было так, можно было бы заявить, что участвующие государства намеревались обусловить действие какой-либо оговорки к Конвенции о геноциде наличием одобрения всех других участников Конвенции.

Суд не считает, что эта точка зрения соответствует действительности. Следует отметить <...> что существование административной практики4 само по себе не является решающим фактором для установления точки зрения Государств — участников Конвенции о геноциде в отношении прав и обязанностей, вытекающих из этой Конвенции. Следует также отметить, что между американскими государствами, являющимися членами как ООН, так и Организации Американских Государств, существовала другая практика, которая позволяла даже стороне, делающей оговорку, стать участницей договора независимо от природы такой оговорки или возражений, выдвинутых другими странами-участницами5. Подготовительные материалы к Конвенции не содержат какой-либо информации, позволяющей обосновать утверждение о том, что участвующие государства подразумевали какую-либо определенную практику. Договаривающиеся государства и в последующем никак не определили своего отношения к данному вопросу. <...>

<...> На Вопрос I, учитывая его абстрактный характер, никак нельзя дать однозначный ответ. Оценка оговорки и действие возражений, которые могут быть против нее сделаны, зависят от конкретных условий каждого индивидуального дела.

<...> [В отношении Вопроса II, рассматривая ситуацию inter partes] <...>ни одно государство не может быть связано оговоркой, которую оно не одобрило, и, следовательно, каждое государство, возражающее против нее, будет или не будет рассматривать делающее оговорку государство в качестве стороны договора на основании собственной оценки в рамках критерия о предмете и цели, о которых говорилось выше. В обычных условиях подобное решение будет иметь действие в отношении между государством, делающим оговорку, и государством, которое возражает против нее; с другой стороны<...> подобное решение может быть направлено на полное исключение из Конвенции в случае, когда это было выражено принятием решения в юрисдикционном плане.

Недостатки, вытекающие из такого возможного расхождения во взглядах<...> реально имеют место; они смягчаются общей обязанностью государств-участников руководствоваться в своих суждениях совместимостью или несовместимостью оговорки с предметом и целью Конвенции. Следует исходить из предположения, что участвующие государства стремятся оставить нетронутыми важнейшие положения, относящиеся к предмету Конвенции; если такое желание отсутствует, совершенно ясно, что принципам и применению Конвенции будет нанесен существенный вред.

<...> Может быть так, что одни участники, рассматривающие согласие на данную другим государством оговорку как несовместимое с целями Конвенции, решат избрать позицию в отношении такого разногласия в юрисдикционном плане и урегулировать возникший спор либо специальным соглашением, либо с использованием процедуры, предусмотренной статьей IX Конвенции.

Наконец, может возникнуть такая ситуация, когда<...> государство, делающее оговорку, и государство, возражающее против нее, придут к пониманию, что в отношениях между ними Конвенция будет иметь силу, за исключением положений, в отношении которых сделана оговорка.

В таком случае задача Генерального секретаря будет упрощена и сведется к принятию оговорок и возражений по ним и к уведомлению о них.

<...> [В отношении Вопроса III], даже если ответ на Вопрос I не исключает участия в Конвенции государства, сделавшего оговорку, против которой возразило другое государство, Конвенция не вступит в силу между государством, сделавшим оговорку, и государством, возражающим против такой оговорки<...>

Крайней точкой зрения на право государств [упомянутое в Вопросе III] будет то, что обе категории государств имеют право становиться участниками Конвенции и что на основании этого права они могут возражать против оговорок таким же образом, как и другие государства, являющиеся сторонами Конвенции и в отношении которых она действует без каких-либо исключений. <...>

С того дня, когда Конвенция о геноциде была открыта для подписания, любое государство — член ООН и любое государство, не являющееся членом ООН, которому было направлено приглашение Генеральной Ассамблеи подписать Конвенцию, имело право стать участником Конвенции. <...>Нельзя представить, чтобы государство, даже и участвовавшее в подготовке Конвенции, имело возможность до<...> момента, когда оно станет участником Конвенции, исключить другое государство. Не имея какого-либо права, вытекающего из Конвенции, это государство не может претендовать на такое право, основание на своем статусе члена ООН или на приглашении к подписанию, направленном ему Генеральной Ассамблеей.

Отлично положение подписавшего государства<...> Подпись представляет собой первый шаг к участию в Конвенции.

Очевидно, что без ратификации подпись не приведет к участию подписавшего государства в Конвенции, тем не менее подписание устанавливает предварительный статус такого государства. Значение и ценность такого статуса могут сократиться после вступления Конвенции в силу. Но и до, и после вступления Конвенции в силу такой статус оправдывает привилегированное положение подписавшего государства в отношении возражений по сравнению с государствами, которые ни подписали, ни присоединились к ней.

В отличие от таких государств, государства, которые подписали Конвенцию, предприняли определенные шаги по осуществлению своего права на участие в Конвенции. В ожидании ратификации предварительный статус стороны, созданный в результате подписания, дает подписавшему государству в качестве меры предосторожности право формулировать возражения, которые носят предварительный характер. Это перестанет иметь какое-либо действие, если за подписью не последует ратификация или если после ратификации они обретут силу6.

До момента ратификации возражение подписавшего государства не может иметь немедленного правового эффекта в отношении делающего оговорку государства. Оно просто будет выражением и проявлением эвентуального отношения подписавшего государства в момент, когда станет участником Конвенции<...> В случае, если ратификация не произойдет, замечание потеряет смысл.

Исходя из этих соображений, Суд<...> проголосовав 7 голосами за и 5 против, <...>пришел к мнению, что [по Вопросу I — до тех пор, пока оговорка соответствует предмету и цели Конвенции, государство, делающее оговорку, может быть участником Конвенции независимо от возражений одной или нескольких сторон; по Вопросу II — если государство, возражающее против оговорки, рассматривает ее как несовместимую с предметом и целью Конвенции, оно может отказаться признать такое государство в качестве стороны Конвенции, а если оно не считает, что оговорка настолько противоречит Конвенции, то может рассматривать государство в качестве участника Конвенции; по Вопросу III — возражение к оговорке, сделанное государством, подписавшим Конвенцию, вступит в силу только после ратификации, но такое возражение, сделанное государством, только имеющим право подписать Конвенцию или присоединиться к ней, но не сделавшим этого, не будет иметь какого-либо эффекта].

[Совместное особое мнение было представлено Вице-президентом Гуерреро и Судьями сэром Арнольдом МакНейром, Ридом и Хсу Мо, которые считали, что Конвенция о геноциде не представляет собой исключения из правил о том, что государство, делающее оговорку, должно получить одобрение государств, уже ратифицировавших Конвенцию, для того, чтобы оно могло считаться участником Конвенции. Другое особое мнение было представлено Судьей Альваресом, который рассматривал любые оговорки в качестве несовместимых с Конвенцией о геноциде. Статья 20 Венской Конвенции 1969 г. о праве международных договоров устанавливает, что в договорах, прямо не предусматривающих положений об оговорках, только ясно выраженное возражение делает оговорку недействительной и только лишь в отношении возразившего государства, в то время как статья 19 запрещает делать оговорки, противоречащие предмету и цели договора.]

__________________________
*Печатается по: International Court of Justice. I.C.J. Rep. 1951. P. 15. — L.C. Green. International Law through the cases. Fourth Edition. The Carswell Company Limited. Toronto, Canada; Oceana Publications, Inc. Dobbs Ferry, New York, USA. 1978. P. 573—579.

1«Споры между Договаривающимися Сторонами по вопросам толкования, применения или выполнения настоящей Конвенции, включая споры относительно ответственности того или другого государства за совершение геноцида..., передаются на рассмотрение Международного Суда по требованию любой из Сторон в споре».
2Резолюция Генеральной Ассамблеи 96(I) от 11 декабря 1946 г.; Преамбула и ст. 1 Конвенции.
3Преамбула Конвенции.
4Эта практика была заимствована из опыта Генерального секретаря Лиги Наций после принятия С о в е т о м Л и г и в 1927 г . д о к л а д а п о э т о м у в о п р о с у.— L.N. Official Journal, 1927. P. 800.
5Такая практика была установлена решением Совета управляющих Панамериканского Союза в 1932 г. и модифицирована 8-й Конференцией Американских государств в Лиме в 1938 г. См.: Fenwick (1951) 45 A J.I.L., 146—147.
6О природе ратификации см. особое мнение сэра Арнольда (лорда) МакНейра в Ambatielos Case Jurisdiction I.C.J. Rep. 1952, p. 28 на p. 58 et seq.