В джипе сидели трое, за рулём был майор Вахромеев, рядом с ним майор Решетов, а сзади старший лейтенант Марьяновский. Они мчались, втиснув головы в плечи и матерясь сквозь зубы, проклиная и эту жаркую погоду, и этот полуразрушенный город, и эту арабскую страну. Все его дома с белыми стенами и оградами, его улицы. Улицы! Узкие, кривые, грунтовые, грязные и заваленные битым камнем. На таких не дашь полный газ. Врежешься на повороте в стену или в столб.
" Во попали! Вот ведь угораздило! Не проскочить!"
Даже сквозь рёв автомобильного мотора и свист ветра в ушах был слышен вибрирующий гул штурмовиков, обстреливавших город ракетами.
"Гады, свой же город размолотят до конца!"
На перекрёстке стояла маленькая девочка, зажав под мышкой тряпичную куклу. Она смотрела в небо и плакала, но не могла двинуться с места. Джип, обдав девочку грязью, круто развернулся и некоторое время ехал на одних правых колёсах.
-Гони! Гони! - кричал Решетов.
На заднем сиденье ст.лейтенанта Марьяновского подбрасывало так, что над бортом джипа показывались подошвы его ботинок. Решетов держал левой рукой затылок Вахромеева, не давая ему возможность озираться и смотреть в небо, а сам внимательно наблюдал за штурмовиками. Их стая носилась над городом. Сколько же их! А ведь штурмовики-то наши, российские! Действительно сотрут город в порошок. Зачем? Натовские войска ушли дальше. В городе нет важных объектов. Неужели будут бомбить своё население?
Правда, из-за нехватки боеприпасов стреляют не часто. А может это американцы? Разведка не сработала? Начнут расстреливать ракетами, а взрыв каждой разносит вдребезги целый квартал. Вахромеев, сжав зубы, подавшись вперёд, касался подбородком баранки и думал об этой чёртовой поездке. Где этот институт, хренов? Какие, к дьяволу, лаборатории? Когда это закончится? А сегодня он сам решил ехать сюда, проверять. Где-то на окраине должно быть кладбище, у которого и находится эта лаборатория. А зачем проверять? Ясно, что оттуда давно всё эвакуировали. Нет, блин, поехал. Решил показать, что и сам всё может. Вот и попали. Как бы самим на этом кладбище не оказаться.
- Нашли! Нашли! - закричал Решетов.
Сквозь гул автомобильного мотора прорвался рёв штурмовика и шелестящий свист выходящей с подвеса ракеты.
- Свернули! - крикнул Решетов. - От ракет освобождаются!
Земля затряслась и с крыш домов полетели куски битого камня. Решетов убрал руку с затылка Вахромеева. Машина пошла тише. Марьяновский раскрыл планшет и начал разглядывать карту города. В это время донёсся дикий вопль:
- Рюский! Суда, суда!
Машина остановилась. По тротуару, усыпанному битым камнем и стеклом, спотыкаясь, бежал человек в разорванном белом халате. Его седые волосы растрепались, смуглое лицо стало красным, огромные карие глаза навыкате.
Он стал вытаскивать Решетова из машины, бессвязно крича на ломаном русском:
- Рюский! Рюский! Скорей!
Визжало и трещало в небе, грохотало на окраинах. Под ногами хрустело стекло. Вахромеев и Решетов пошли за стариком. Спустились в подвал и двинулись по длинному, узкому коридору, заваленному ящиками и мешками. Открыли тяжёлую стальную дверь. В помещение падал свет из двух маленьких окошек под самым потолком. Кафельный пол, кафельные стены, покрашенный белой эмалью потолок. У стены плоские стеклянные шкафы, щиты с приборами, небольшая пирамида свинцовых кирпичей и снова ящики. В углу, возле квадратного колодца стоял большой чёрный сундук. В крышке этого сундука кольцо. От него к потолку шёл стальной трос, перекинутый через блок и спускающийся к электрической лебёдке.
Марьяновский с автоматом наготове встал в дверях, чтобы видеть и комнату, и коридор. Решетов подошёл к сундуку, потрогал, скребнул ногтем. Свинец. В одном месте металл блестел. Видимо пытались открыть и чем-то ковырнули. Звуки обстрела проникали в подвал давящим гулом. Вахромеев смотрел на шкафы. На полках ещё стояли приборы. Он узнавал их постепенно, с трудом, как человек, только что пришедший в сознание. А "гейгер" в точности такой же. Естественно, все пользуются такими приборами. Решетов подошёл к старику и, почему-то коверкая русские слова, мешая их с арабскими, стал его расспрашивать. Вахромеев прошёл в угол, к пирамиде кирпичей, взял один и выругался:
Хрен знает что! С ума они сошли что ли?
Он подкинул кирпич в руке и швырнул его в угол. Пол вздрогнул, кафельные плитки треснули, как взорвавшийся запал гранаты.
- Этот старик говорит, - вернулся Решетов, - что какие-то солдаты заходили. Увидели нечто в колодце, вытащили и стали ковырять сундук ножами. Старик не мог их отговорить и побежал за помощью.
"Ведь это же узкоотраслевая, секретная лаборатория! И никакой охраны! Спятили они тут! - думал Вахромеев. - А недавно, в другом городе, выяснилось, что много работ велось с биологическим оружием! И тоже, никакой охраны!"
- Я его спрашиваю: куда делись солдаты? А он не знает, - продолжал Решетов.
- Найдите кусок мела или что-нибудь в этом роде, - сказал Вахромеев.
Старик присел на ящик, тяжело дыша, челюсть у него отвисла, а глаза стали пустыми и равнодушными. Марьяновский принёс кусок штукатурки. Вахромеев взял его, присел перед сундуком и стал выцарапывать: "Не трогать! Не вскрывать! Смертельно!"
- Оставаться здесь до моего возвращения. Никого не пускать, - приказал Вахромеев. И показал старику на дверь:
- А ну, поехали! Живо! В комендатуру!
Комендант города был только что назначен на эту должность. Он бегал, орал на всех, переполненный властью и растерянностью. Выслушав майора, он отправил его в радиационную команду, но не знал где она находится. Вахромеев потребовал кого-нибудь из разведчиков. Комендант притих и позвал секретаря. Груз был безопасно эвакуирован. Уже потом, после завершения операции по эвакуации смертоносного груза, офицеры сидели в своём помещении на базе, пили настоящий арабский кофе и разговаривали.
- А в России и не знают, что тут творится, - говорил Марьяновский. - В новостях ни слова, в газетах не пишут. Даже в интернете ничего подобного нет.
- Наивный ты, Юра, - улыбаясь, отвечал Решетов. - Ты думаешь в России цензуру отменили? Или ты видел какие-то репортажи, с обычными корреспондентами, а не собкорами? Кто же будет кричать на весь мир, что тут война, а не налаживание мирной жизни? Неужели ты думаешь, что держать в этой стране почти полумиллионный военный контингент нужно в полицейских целях? Да ещё и пополнять его периодически свежими силами, заявляя на весь мир о выводе войск! Конечно же, здесь очень велико сопротивление повстанцев, не желающих видеть этих "звёздно-полосатых" уродов на своей земле. И воюют они нашим оружием. И много этого оружия им сопредельное государство передаёт, с которым у нас давние связи. А то, что с самого начала их почти без боя взяли, так это хитростью. Нефть, Юра, нефти здесь много..