Мы расстаемся, так как на вечер у них своя программа, и мы договариваемся, что завтра она придет ко мне на обед. Я еду домой и все рассказываю маме. Мама в шоке, что же готовить?
И тут я вспоминаю о нашем коронном (одном из) блюде - русских блинах. Нужны только дрожжи. А они были в доме, так как папа их случайно купил, несколько пачек в преддверии православной Пасхи. В советское время дрожжи перед Пасхой купить было просто невозможно. Ни сметану, ни молоко, ни муку. Это были такие мучения! Но народ все равно пек, варил самогон и отмечал Пасху, вернувшись с т.н. субботников, которые устраивали в предпасхальный день, когда надо было идти в церьковь и святить куличи.
Мама на нервной почве не может вспомнить ни рецепт, ни найти его и я звоню бабушке. Бабуля была в восторге от идеи угостить американку русскими блинами!
- Но ведь кроме блинов нужна икра, балык, семга и прочие вкусные вещи, - говорит она.
Я транслирую на семью ее слова.
Папа говорит:
- Это я беру на себя. И выпивку.
- А я куплю отбивные и клюкву на морс, - говорит мама.
- Все, хватит. Дайте записать рецепт, - умоляю я.
И бабушка начинает диктовать:
- Значит так, приготовь 1 пачкау дрожжей (100 грамм), 1 литр молока, 1 стакан сметаны, 100 гр. масла, 1/3стакана растительного масла, 5 желтков, стакан сахара, мука из расчета 1 деревянная небольшая ложка - один блин, немного соли, немного ванилина. Растереть дрожжи с 1/3 стакана сахара. Скипяти предварительно 1 литр молока, посыпь растертые дрожжи небольшим количеством муки, две-три столовые ложки. Все размешай и влей стакан теплого молока. Помни, не горячего, чтобы не запарить. Дрожжи у вас свежие?
- Да, папа как раз купил на Пасху.
- Хорошо. Это будет у тебя опара. Накрой чистым льняным полотенечком и поставь в тепло. Свежие подойдут быстро. Через минут двадцать.
Слышу, что-то листает.
- Пока всходит опара, разотри пять желтков с оставшимся сахаром, разогрей слегка сметану с маслом, влей в теплое молоко. Проверь через 15-20 минут опару. Она должна запузыриться и немного вырасти. Всыпь туда муку. Сколько блинов ты хочешь испечь? Штук 20 или больше? Короче, всыпь муку из расчета одна ложка - один блин. Добавь соли совсем немного, меньше половины чайной ложки и ванилин. И вливай, помешивая теплую смесь молока, сметаны, масла и влей растертые с сахаром желтки. Тщательно размешай, добавляя растительное масло. Сверху присыпь небольшим количеством муки, чтобы к полотенцу не пристало тесто, когда взойдет. Ставь опару в теплое место, но не на горячую плиту или баню. Заклякнет. Учти, окно и форточка должны быть закрыты. Никакого сквозняка! Лучше на доску или на батарею или на стульчик рядом. Успела все записать?
- Да, вроде все.
- Теперь возьми две сковородки. Приготовь кусочек потолще сала на вилке, доску, на которую будешь выкладывать, накрой листком чистой бумаги. И приготовь еще одно полотенце. Закипяти в чайнике литр воды. И вот когда опара подойдет второй раз, открой кастрюлю, тщательно перемешай и вливай струйкой кипяток, помешивая, чтобы тесто получилось как густая сметана. Размешай, чтобы не было комочков.
- Ясно, бабуля. Спасибо. Я дальше помню. Сковородки смазывать салом, выливать тесто на горячие разливной ложкой, равномерно распределяя. Ясно. Первый блин будет оябзательно комом.
- Да, это закон. А зачем две сковородки, помнишь?
- Да, чтобы сняв блин с первой, второй стороной положить на вторую сковородку, тоже смазанную салом. Складывать на доску, сразу накрывать каждый блин полотенцем. Спасибо большое. Все. До завтра.
Завтра настало все в заботах: покупке продуктов и пр. пока я с Кэрол и группой отправилась с экскурсией по городу. Вечером у них был запланирован поход в Оперный на "Евгения Онегина". Выйдя из автобуса, я позвонила домой.
- Все готово. Приезжайте, - сказала мама.
Мы берем такси и едем. Через весь центр, болтаем, выезжаем на Артема и она смотрит на малюсенькие дома на Лукьяновке за рынком, где сейчас стоят бессмысленные коробки с облетевшей плиткой, и говорит:
- О, это история Киева.
А я так бахвально:
- Подумаешь, история. Их скоро снесут.
Недавно проезжала мимо этих домов и вспомнила наш разговор. Потом мы ехали мимо еврейского с одной стороны и военного с другой кладбищ и строящегося бассейна Авангард, пришедшего сейчас в упадок. И Кэрол говорит:
- Это что, завод строится? - так ехидненько, возможно зная наши проблемы "секретности".
- Да, нет, - говорю, - бассейн.
Но она не верит.
Приезжаем в наши хрущевские хоромы. Она здоровается с моими родными и вместо "Здравствуйте!" говорит по-русски "До звидання!" Я объясняю ей ошибку, она смеется и все хохочут.
У мамы произошла авария: она поставила кастрюлю с морсом остывать в ванную и забыла закрыть кран. Вспомнила, когда вода вот-вот чуть не залилась в кастрюлю. Мама рассказывает Мы смеемся, Кэрол не понимает. Я ей перевожу. И она теперь не понимает, почему надо было ставить в воду в ванную.... Тут уже все начинают хохотать до слез, потому что нас вообще понять невозможно. Мы все для них - загадочные русские. И даже кот, которому разрешено ходить по книгам и столу.
Мама сделала сюрприз и приготовила, кроме отбивных с картофоелем "фри", еще зеленый борщь с крутым яйцом и со сметаной. Кэрол в восторге! Она много пьет, хочет попробавать всего: водки, коньяка, вин, шампанского ... и не может.
Потом на стол ставится черная и красная икра, семга, балык, сметана, топленное масло, варенье и на резной деревянной доске выносится гора блинов. И она начинает по-настоящему плакать. И смеяться сквозь слезы. Потому что она сыта до отвала, а тут пиршество только подошло к самой главной стадии. И она пробует блины по кусочку с тем, тем и тем, и еще с этим.... И больше не может! Она сыта, пьяна, весела и вообще надо ехать в Оперный. Ведь вся группа там!
И тут мама предлагает завернуть блины, всю гору, с собой в театр, а потом разогреть в ресторане после театра! Мы все кричим "Ура!", ищем кальку, заворчивам блины. Папа выходит и ловит нам такси, и мы мчим в театр, хохоча и болтая по-американски. И водитель косится на нас. Очевидно ему еще не приходилось возить таких пьяных барышень, орущих по-английски. Ведь это даже еще не 70-й год!
Мы влетаем в зал с последним звонком. Ее ребята счастливы видеть ее живой. Они, похоже, тоже напуганы нашими гэбэшниками. А она рассказывает через кресла об обеде и кричит:
- Chaps! There are Russian pan cakes from that Ukrainian girl! (Ребята, это русские блины от этой украинской девушки!)
Все в восторге. Начинается опера. Мы возбужденные слушаем и ни фига не слышим, потому что Кэрол пьяненькая и продолжает болтать....
После театра идем в ресторан Интуриста и просим разогреть блины и принести топленного масла и сметаны. Икры и семги с балыками - фигушки, нам никто не подает. Но ребята все в восторге. И "Ален Делон" показывает мне большой палец, совсем по-нашему....
Я прощаюсь и обещаю завтра их проводить. "Ален Делон" говорит, что у него есть ко мне просьба, но уже поздно, около 11 часов вечера. Он скажет какая, завтра. Мы прощаемся и я отправляюсь домой, на Сырец, двумя тролейбусами. Во втором я засыпаю и меня на конечной будит водитель:
- Приехали.
- Спасибо, - говорю я, - устала. Мне как раз здесь выходить.
На следующий день я приезжаю в гостиницу почти перед самым отъездом группы на вокзал. Они едут в Москву. Я знаю, что в группе много евреев, детей выходцев отсюда, с Украины и России. И я приношу им целый пакет мацы. Вот этого они никак не ожидали от украинской девушки, как меня назвала Кэрол. Кэрол сама ирландка.
Мы садимся в автобус Интуриста и я говорю ей, что вот этот пакет - это маца для ее друзей-евреев. Ведь это была как раз еврейская пасха, Песах. И вот когда автобус вот-вот сдвинется с места, она как закричит на весь автобу:
- Hey, chaps! Look here what I have from this Ukrainian girl! Here is matzoh! She has brought it for you! (Эй, ребята, смотрите, что принесла эта украинская девушка! Она принесла для вас мацу!)
Сейчас, когда я пишу эти строки, то вспоминаю еврейский анекдот, который любил рассказывать мой отец, о кораблекрушении, в котором спаслась одна Мэрлин Монро. Она выходит на безлюдный берег и вдруг видит ей навстречу идет заросший мужчина, с виду похожий на еврея. - Как Вы сюда попали? Вы здесь давно? - спрашивает Мэрлин. - Да, - отвечает мужчина, - по зарубкам уже пять лет. - Тогда я Вам доставлю то, чего Вы были лишены все эти годы! - Ой вей, неужели мацу?" Папа всегда смеялся, аж закашливался....
Мы приезжаем на вокзал несколько раньше, чем необходимо. "Ален Делон" подходит ко мне и говорит:
- Где можно найти телефонную книгу Киева?
Я спрашиваю в газетном киоске, и представляете, она говорит, что в телефонной будочке рядом есть такая книжка, причем, новая. Мы находим ее, и парень просит меня найти телефон сестры его отца, которую тот потерял в войну. Мы ищем фамилию и не находим. Я звоню по 09, и мне тоже говорят, что такого абонента нет. Парень очень грустный выходит из телефонной будки. Благодарит меня за все, и за гранаты, и за блины, и за мацу, и за то, что я хотела ему помочь и не смогла. Вдруг он наклоняется и целует меня в щеку. И убегает....
Я стою обомлевшая. По дороге домой я замечаю, что фамилия его тети крутится у меня в голове и не дает почему-то мне покоя.
Я приезжаю домой и вечером рассказываю отцу эту историю и называю эту фамилию и имя тетки "Алена Делона" - Бронислава.
Отец грустнеет и вдруг говорит:
- Это был твой троюродный брат. Его родная тетя Бронечка была моей двоюродной сестрой. Они все погибли в Бабьем Яру. А его отец был в это время на фронте. Потом он попал в плен и мы думали, что он погиб в Освенциме или Аушвице. Ты проронила своего брата!
... Через несколько лет Кэрол приезжала вновь и мы опять встретились при еще более смешных обстоятельствах. Но вопрос не в этом. Я ее спросила об этом парне. Но она потеряла его след....