Это мне Саша Беляев рассказал, мы когда-то в Бечевинке вместе служили.
– ...Сижу в центральном и обучаю молодого мичманишку, изрядного болвана, талдычу ему и объясняю, как пульт устроен. Я тогда командиром электронно-вычислительной группы на «Варшавянке» был, третий корпус. Ну, в общем, вдалбливаю. Вполголоса вдалбливаю, потому что рядом в кресле командир лодки дрыхнет. Закончил, пошёл к себе, а через час старпом вызывает.
Ну, прихожу, лапу к уху... Он:
– Ты чем там в центральном занимался?
Я отвечаю:
– Мичмана Сюськина пульту учил.
Старпом:
– Понятно... матом выражался?
Я:
– Конечно. А что?
Старпом:
– А то. Командир велел тебя наказать. Ты вчера на партсобрании был?
– Нет, – отвечаю, – с дежурства сменился и домой...
– Вот то-то и оно-то, – старпом говорит. – Начпо на собрании был, разорялся, что мы тут все в матах погрязли. Ну, наш папаня взвился и объявил на лодке борьбу с латынью. С сегодняшнего утра чтоб ни одного матюга...
У меня глаза на лоб... что, совсем обалдели?! Даже «каштан» матюгальником называется – просто так, что ли? Старпом:
– Во-во... ладно, давай думать, что теперь с тобой-то делать? Приказал наказать – значит, тащи служебную карточку. Давай, шнуром...
Я потопал к начальнику РТС, объяснил ему всё это дело, тот заржал и карточку дал. Прихожу обратно к старпому, он берёт карточку, переворачивает обратной стороной, где взыскания, и пишет там: дата, строгий выговор, от кого – «от старпома», за что – и тут запнулся. Как написать? Посидел, поморщил попу, ухмыльнулся, а потом и говорит:
– А вот прям так и запишем. Зато ни у кого такого не будет, гы-гы!
И накозябал в графе «за что»: «за мат на подводной лодке». Всё, мол, давай, свободен, иди, продолжай службу... Я сказал «есть» и вышел, ошалевший, а позади, то бишь в каюте старпома, слышу такой сдавленный хохот – приглушённый, но истерический... почти плач... того и гляди, старпом уписается...
Ты думаешь, это всё? Ага, размечтался.
Назавтра решили нас выгнать в море. Отработка КБР: учебная торпедная стрельба по фактической цели, но без выстрела. Все по отсекам; на мостике – командир, старпом, вахтенный офицер и сигнальщик. Собрались отчаливать. Всё идёт, как обычно, никакой дурацкой суеты... команды, доклады... вдруг командир поворачивается к старпому и грозно-беспокойно так:
– Кто сказал «х...й»?
Старпом офонарел, челюсть отвисла:
– Я не говорил, тащ командир!
Тот – к вахтенному офицеру, и ещё грознее:
– Я спрашиваю: кто сказал «х...й»?!
Свежезаступающий вахтенный офицер, лейтенантик сопливый, честь отдал, вытянулся, в бинокль вкогтился...
– Я не говорил!
Кэп – на сигнальщика, и по разделениям, глаза навыкате:
– Кто? Сказал? «х...й»?!
Сигнальщик чуть ли не в обмороке: «Не я...»
Тогда папаня прожёг всех ненавистным взглядом и кнопку связи с центральным – жмяк!
– Центральный! Кто сказал «х...й»?!
Внутрях все замерли и обалдели. Дежурный по лодке первым из ступора вышел и даёт по циркуляру:
– Внимание в отсеках! Кто сказал слово «х...й»?
И всё тут же встало, всё приготовление, потому как вся лодка в полной прострации... А установлена ж очередность докладов по отсекам: сперва первый, потом четвёртый, потом пятый, шестой, второй... ну, чтоб не тараторили и друг друга не перебивали, чтоб чётко все... Ха! И пошло:
– Центральный! В первом слово «х...й» не говорили!
– Центральный, в четвёртом слово «х...й» не говорили!
– Центральный, в пятом…
Дежурный спокойно принял все доклады, кивнул сам себе... улыбнулся... а все на него вылупились – чего он делать-то будет? А он нажимает на кнопочку, глаза закрывает и твёрдым голосом выдаёт наверх:
– Мостик, центральному! Товарищ командир! В подводной лодке слово «х...й» не говорили!
Представляешь? И тогда командир в пространство такое сказал... у-у-у!.. он такое сказал... такое, что... ну, в общем, хорошо, что начпо не слышал – а то с ходу бы из КПСС выперли.
2004
* из ненапечатанного сборника "Макароны по-флотски"