Звёзды для старой девы

 МЕЛОДРАМА В 2 ДЕЙСТВИЯХ



Действующие лица:

Елена –  учительница, 35 лет.
Слава – ее брат, студент, 20 лет.
Маша – его невеста.
Василий Андреевич – пожилой мужчина, 55 лет, коллега Елены.
Вадим Яковлев – молодой мужчина.



ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ.

Небольшая уютная комната. Простая обстановка: посередине стол, несколько стульев, абажур, сбоку диван. За столом работает Елена, она проверяет тетради. По комнате, посвистывая от нечего делать, слоняется Слава.

Елена (не отрываясь от работы). Прекрати свистеть. Ты мне мешаешь. И сядь, пожалуйста, от твоих перемещений мелькает в глазах.
Слава (присаживается рядом с сестрой, берет с ее стола тетрадь, листает). Что у нас тут? О! «Живая Россия и «мертвые души» в творчестве Гоголя». Что-то такое припоминаю… Сочинение ученицы 10 «А» класса Кати Егоровой. (Читает с пафосом). «Мертвые души»… Это понятие ввел в литературу сам Гоголь. Особенно остро проблема живой России и «мертвых душ» поставлена в этой главной книге писателя, название которой символично. Истинный смысл его понятен только вдумчивому читателю. Это заглавие само носит в себе что-то, наводящее ужас…» По-моему, здорово, а?
Елена. Еще бы не здорово! Списала. От первого до последнего слова.
Слава. Списала? У кого? У соседа по парте?
Елена. У Герцена.
Слава (хохочет). Да, да, я помню, ты никогда не любила, чтобы твои ученики пользовались литературной критикой. Сколько раз сам горел на этом!
Елена. Ну, а как же иначе? Это же сочинение, творческая работа. А они бездумно цитируют чьи-то мысли, выдавая их за свои. Вот так с юного возраста ребята приучаются жить, пользуясь чужим мнением и совсем не имея своего.
Слава. Да, ты всегда была принципиальной.
Елена. Это плохо?
Слава. Нет…Не знаю… Иногда хочется, чтобы учитель сбросил с себя эту строгую оболочку и стал простым, обыкновенным человеком.
Елена. А я что же, не человек?
Слава. Ленка, ты – чудесный человек! Но, к сожалению, о том, что ты умеешь шутить и улыбаться, знаю только я. В школе ты совсем другая.
Елена. Интересно. Какая?
Слава. Очень сдержанная. Строгая.
Елена. Короче, зануда.
Слава. Да, зануда. Именно! Ты помнишь, дорогая сестричка, как вкатила мне жирную «двойку» только за то, что я читал наизусть стихотворение и забыл, кто его написал?
Елена. Прекрасно помню. Поставила «2», и вполне справедливо. Ты так проникновенно, с таким чувством прочитал:
Какой тяжелый, темный бред!
Как эти выси мутно-лунны!
Касаться скрипки столько лет
И не узнать при свете струны!..
И забыл, что это стихи Анненского!
Слава. Ну, забыл. Ну и что?
Елена. Кощунство! Пользоваться творением великого мастера и не знать, кто этот мастер!
Слава. Я же говорю: зануда!
Елена. Ну, все. Не мешай, пожалуйста. Мне еще целую пачку сочинений нужно проверить.
Слава. И я на это время должен, конечно, замереть или раствориться в пространстве.
Елена. Займись чем-нибудь.
Слава. Можно музыку послушать?
Елена. Смотря какую. Если от этой музыки в шкафу будут подпрыгивать стаканы, то лучше что-нибудь почитай.
Слава. Успокойся. У меня есть вполне приличная кассета. Это, конечно, не Чайковский, но…
Елена. О Боже! (Углубляется в работу.)

Слава включает магнитофон, звучит современная медленная грустная песня о любви. Это может быть песня в исполнении Барбары Стрейзанд «Woman in love». Во время песни Слава, мечтательно закинув голову, ходит по комнате, Елена спокойно работает. Слава выключает магнитофон.

Слава. Ленка, ну как тебе песенка?
Елена (не отрываясь от работы). Вот именно пе-сен-ка.
Слава. Короче, тебе не понравилось.
Елена. Как это может нравиться? Примитивно и пошло.
Слава. Примитивно? Может быть. Хотя, вообще-то, это считается классикой. Но в чем ты увидела пошлость? Разве ты поняла хотя бы одно слово? Ты же немецкий изучала, а песня на английском. Так в чём же здесь пошлость?
Елена. А разве тебе самому не ясно?
Слава. У тебя ужасная привычка отвечать вопросом на вопрос. Объясни, пожалуйста, Елена Прекрасная, своему недалекому брату, что ты имеешь в виду.
Елена. Тебя действительно интересует мое мнение?
Слава. А почему нет?
Елена. У тебя, кстати, тоже есть ужасная привычка отвечать вопросом на вопрос.
Слава. Ну, все-таки мы не чужие, родная кровь как-никак. За 20 лет нашей совместной жизни я многого от тебя набрался.
Елена. Не замечала (Сердится.) Слава, ты опять меня отвлекаешь! С такими темпами работы я до ночи не встану из-за стола! Пристал с какими-то песнями! Раньше, насколько я помню, в выборе музыки ты не руководствовался моими советами. Что же вдруг изменилось?
Слава. Ничего. Просто мне действительно интересно узнать, что ты думаешь об этой песне.
Елена. Я уже сказала, что она мне не понравилась.
Слава. Ты сказала, что она пошлая.
Елена. Пошлая.
Слава. Но почему? Это песня о любви! О прекрасном человеческом чувстве! Что здесь может быть пошлого?
Елена. Отвяжись, наконец.
Слава. Ленка, Ленка. Хочешь услышать от своего брата горькую правду?
Елена. Не хочу.
Слава. Но кто-то же должен, в конце-то концов, тебе об этом сказать!
Елена (насторожилась). О чем? Я не понимаю.
Слава. Лен, давай поговорим серьезно.
Елена (отодвигая в сторону тетрадь). Хорошо. (Слава присаживается рядом.) Ну, выкладывай. Что ты там еще натворил в институте? По какому предмету нахватал «двоек»?.. Или, может, снова прогулял философию?
Слава (хохочет). Ленка, да ты что! Ну, знаешь…Ты всегда смотришь на меня, как на ребенка. Для тебя я младший брат, и только. А я хочу поговорить с тобой как мужчина с женщиной.
Елена (приподнимает очки). Как кто?!
Слава. Как мужчина с женщиной. Поняла? Объясняю популярно. Я – мужчина, ты – женщина. И нам нужно поговорить.
                Пауза.
Елена. Хорошо. Я тебя внимательно слушаю. Только не мучай меня, пожалуйста. Скажи сразу: что произошло?
Слава (смеется). Да ты расслабься. У меня все в порядке.
Елена. Точно?
Слава. Абсолютно. И в институте, и на практике. Я здоров и в прекрасном настроении.
Елена. Тогда в чем дело? Ты меня пугаешь.
Слава. Лена… фу ты, как бы это сказать?
Елена. Ну, говори, говори.
Слава. Начну хотя бы с песни.
Елена. С какой еще песни?
Слава. Ну, с той, что мы сейчас слушали.
Елена. Слава, ты что, специально мне голову морочишь?
Слава. Погоди, Ленка, не перебивай. Ну, можешь ты хоть раз в жизни выслушать меня до конца?!
Елена. Ладно, я молчу. Говори.
Слава. Вот ты только что сказала, что песня о любви – это пошлость. Так?
Елена. Не совсем. Все зависит от того…
Слава (подхватывает) … какой смысл вложен в ту или иную строчку. Это понятно. Но  ответь мне: неужели тебе было бы неприятно, если какой-нибудь мужчина сказал бы тебе просто: я Вас люблю.
Елена. Слава!
Слава. Да не делай таких испуганных глаз. За тебя отвечу я. Приятно! Тебе было бы очень приятно, если бы кто-нибудь сказал тебе такое. Ведь ты женщина, а каждая женщина хочет нравиться. Это природой в ней заложено! А ты… Я давно уже хотел тебе сказать, но не знал, как начать разговор. Ты не даешь мужчинам увидеть, какие у тебя красивые глаза, потому что всегда прячешь их за вот этими  уродскими стеклами очков. Никто не знает, какие у тебя великолепные пушистые волосы, потому что они у тебя зализаны и вечно стянуты в пучок. Ты бежишь от мужчин, как от каких-то чудовищ, бежишь от любви, шарахаешься даже от невинных романтических песен. Я не помню, чтобы ты когда-нибудь куда-нибудь с кем-нибудь пошла отдохнуть или развлечься. Даже по праздникам ты сидишь дома.  Тебе только 35, а ведёшь себя как какая-то древняя старушка! Ну, раньше – понятно. Я был ребенком, ты заботилась обо мне. Но я уже давно вырос. Ленка! Я взрослый человек, хоть ты упорно не хочешь признавать этого. А ты молодая красивая женщина, хотя и этого почему-то не хочешь признавать. И поэтому ты одинока.
Елена. Слава, ты ещё мальчик и многого не понимаешь.
Слава (не слушает). И ты несчастлива.
Елена. Я?.. С чего ты взял? Я счастлива!
Слава. Врешь! Одинокая женщина не может быть счастливой! А ведь не за горами тот час, когда у меня появится своя собственная семья, и тогда ты останешься совсем одна. Как ты будешь жить? Ты думала об этом?
Елена. Довольно! Прекрати немедленно! Прекрати… (Опускает голову на скрещенные руки.)
Слава (обескураженно). Ленк, ну… прости меня. Я не хотел тебя обидеть. Как-то вдруг понесло… Но ведь я же прав, прав.
Елена. Слава, замолчи… Дай мне прийти в себя… Я не ожидала такого разговора. По крайней мере, сейчас. Мне нужно подумать. Я, пожалуй, немного прогуляюсь.

Начинает поспешно собираться.

Слава. Ленка, подожди. Куда ты убегаешь? Я еще не все сказал.
Елена. Не сейчас, Славик, прошу тебя. У меня нет сил.
Слава. Но…
Елена. Я не надолго. Вернусь – продолжим разговор. Мне сейчас просто необходим свежий воздух.
Слава. Тебе же ещё работы проверять!
Елена. Успею.
Слава. Но на улице дождь.
Елена. Я возьму зонтик.

Уходит.

Слава. Да елки-палки! Кажется, я все-таки ее обидел. Как-то нехорошо получилось. Да… И куда она, интересно, пошла? (Выглядывает в окно.)

Раздается звонок в дверь.

Слава. Ленка!  Все-таки вернулась!

Открывает дверь, на пороге появляется девушка.

Слава. Маша,  ты?!
Маша. А ты ждал кого-то другого?
Слава. Нет, заходи, заходи.
Маша. Я пришла немного раньше, чем мы договаривались. Может быть, я не вовремя?
Слава. Что ты, что ты! Раздевайся. (Помогает ей.) Мокрая какая!
Маша. Так дождик же. (Шепотом.) Сестра дома?
Слава. Только что ушла. Вы не столкнулись случайно?
Маша. Нет… не знаю, может быть. Мы же не знакомы.
Слава. Проходи, проходи.

Маша проходит на середину комнаты.

Маша. Ну, теперь вы, Вячеслав Борисович, наконец, поздороваетесь со мной?
Слава. Иди сюда.
Целуются.

Маша. Погоди. А почему ушла твоя сестра? Ты же хотел нас познакомить.
Слава. Она пошла прогуляться. Скоро придет.
Маша. Ты уже сказал ей?
Слава (вздыхая). Не успел.
Маша. Эх, ты! Как же ты теперь ей скажешь? Прямо в лоб?
Слава. А что прикажешь делать? Правда, ей и так сегодня досталось.
Маша. От кого?
Слава. От меня. Пытался затеять серьезный разговор, да как-то сорвался. Эх! (Махнул рукой.) Не умею я разговаривать на такие темы!
Маша. Поэтому она и ушла?
Слава. Ага.
Маша. Тогда, может быть, не стоит сегодня? Отложим?
Слава. Ну, сколько можно откладывать? Нет уж, решили – так решили. Да ты садись, Маш.

Маша садится.

Маша. А мне у вас нравится. Чисто. Уютно. Абажур какой милый.
Слава. Чем бы тебя занять? А, вот. Хочешь посмотреть наш семейный альбом?
Маша. Очень хочу. (Слава передает ей альбом. Маша начинает его рассматривать.) Это твои родители?
Слава. Да.
 Маша  Прости, а сколько тебе было, когда они погибли?
Слава. 7 лет. Ленка к тому времени на последний курс перешла. Она меня и вырастила.
Маша. Тяжело ей, наверное, пришлось.
Слава. Не то слово. Перевелась на заочное, устроилась на завод. Вечером забирала меня из продленки, а сама уходила мыть соседний магазин. Нужны были деньги. На машинке печатала, репетиторством занималась. А лекции зубрила по ночам. Проснусь среди ночи, а она все сидит за столом. Я ей: «Ленка, ложись спать». А она: «Скоро лягу». И все сидит, читает, пишет. Потом окончила институт, стала работать в школе. Меня в свой класс взяла. Представь себе: родная сестра – твой классный руководитель.
Маша.  Доставалось  тебе?
Слава. Ну так! В круглых отличниках ходил.
Маша. Ты ее очень любишь, свою сестру?
Слава. Конечно. Кроме нее, у меня никого нет. (Маша вопросительно смотрит на Славу.) То есть не было.
Маша. А теперь?
Слава. А теперь еще есть ты. (Обнимает ее, оба нежно смотрят друг на друга.)
Маша. Как ты думаешь, мы с ней поладим?
Слава. Конечно, поладите. Она хорошая, добрая. Вот ее фотография (показывает в альбоме).
Маша (рассматривает фотографию). И ты зовешь ее Ленкой?
Слава. Ага. Привык с детства. А что?
Маша  Ух, какой у нее строгий взгляд! И эти очки. Я, пожалуй, немного боюсь ее.
Слава (смеется). Да ты что, перестань! Она у меня умница. А взгляд, очки – не обращай внимания.
Маша (показывает в альбом). А это кто?
Слава. Тоже Ленка. Ей здесь 18. Тогда еще родители были живы.
Маша. Это тоже она?!
Слава. А что, не похоже?
Маша. Абсолютно! Просто два разных человека! Какая она здесь веселая. Ты посмотри: улыбается, глаза так и сияют, а какие пушистые волосы!
Слава. Они и сейчас у нее такие, просто Ленка всегда носит строгую прическу.
Маша. Она никогда не была замужем? (Слава отрицательно качает головой). И никто за ней не ухаживал?
Слава. Помню, как-то очень давно заходил к нам один молодой человек. Но я тогда совсем маленький был.
Маша. И куда он девался потом?
Слава. Не знаю.
Маша. Так почему же ты не спросишь у сестры?
Слава. А что спрашивать? Давно это было.
Маша. Эх, ты! Говоришь, что любишь ее, а сам о ней ничегошеньки не знаешь! Как же так можно?
Слава. Ты права, Маша. Я действительно какой-то… толстокожий. Сегодня вот хотел поговорить с ней, о тебе рассказать, да понесло меня куда-то не в ту степь… Понимаешь, мне ее жалко. Вот поженимся – она одна останется. Совсем одна.
Маша. Слав, ты чудной! Она ведь еще молодая, тоже может выйти замуж.
Слава. Пустой номер! Она все время дома сидит и на мужчин никакого внимания не обращает. Они для нее вообще не существуют как класс. Звонил ей тут, правда, один, коллега, работают вместе, только он уже старый.
Маша  Да-а, проблема.
Слава (тычет в альбом). А это я.
Маша. Ты?! Ой, какой хорошенький! Сколько тебе здесь?
Слава. Не помню точно. Кажется, полгода.
Маша. Прелесть! Пухленький, глазастенький! А нос у тебя, между прочим, таким же и остался.
Слава. Такой же пуговицей?
Маша (нежно). Дурачок. (Гладит его по щеке.)
Слава. Знаешь, Маша…
Маша. Что?
Слава.  У меня никогда не было такого друга, как ты.
Маша. Правда?
Слава. Правда. С тобой я могу говорить обо всём, ну абсолютно обо всём! И ты меня понимаешь… Всегда. Ты словно часть меня! Я могу разговаривать с тобой, даже когда тебя нет рядом.
Маша. Как это?
Слава. А вот так. Просто иду по улице и разговариваю. И ты мне как будто отвечаешь.
Маша. Славик, ты такие слова говоришь…Я сейчас расплачусь…
Слава (обнимает её). Не надо плакать, глупенькая. Ведь всё так хорошо! А будет ещё лучше.
Маша. А ты помнишь нашу первую встречу?
Слава. Шутишь? Такое не забывается.
Маша. Тогда расскажи.
Слава. Ну… В некотором царстве, в некотором государстве жил-был добрый молодец по имени Вячеслав. Жил он не тужил, учился в школе, потом поступил в институт. Сессии сдавал на все «пятерки».
Маша. Не ври.
Слава. Ну… почти на все «пятерки». И вдруг…
Маша. Интересно…
Слава. Не перебивай. И вдруг однажды встретил он в коридоре института девицу красоты неописуемой!
Маша. Прямо-таки  неописуемой!
Слава. Именно. Стояла девица, как сейчас помню, около аудитории № 16 и о чем-то думала.
Маша. Ни о чем я не думала. Ждала, пока декан лекцию закончит.
Слава. Девица стояла, устремив в голубую даль свои карие очи, а добрый молодец не мог оторвать от нее восхищенных глаз.
Маша. Очень поэтично!
Слава. Вздохнул молодец глубоко-глубоко и понял, что влюбился. А девушка увидела, что незнакомый парень стоит, как дурак, с открытым ртом, и улыбнулась.
Маша. Ты все шутишь. А я, если хочешь знать, сразу почувствовала…
Слава. Что?
Маша. Что ты – мой, что только для меня… понимаешь?
Слава. Понимаю. (Целуются. Их поцелуй прерывает звонок в дверь.) Это Ленка! (Бросается к двери.)
Маша. Подожди, как мне ее называть?
Слава. Ну… просто Лена.
Маша. Еще чего! Это тебе она Лена, а мне незнакомый человек.
Слава. Ну… зови Елена Борисовна.
Маша. Ага.

Слава идет открывать дверь. Маша лихорадочно поправляет кофточку, приглаживает волосы.
Входит Елена.

Елена (снимает плащ). Ну вот, прогулялась немного, обо всем подумала. Теперь мы действительно можем серьезно и спокойно поговорить.
Слава. К сожалению, теперь не получится. Вот. (Берет Машу за руку и подводит к сестре). Познакомься, это Маша.
Маша. Здравствуйте, Елена Борисовна.
Елена. У нас гости? Что же ты меня не предупредил?
Слава. Не успел.
Елена. Ну, что же, здравствуйте, Маша. (Славе.) А ты что стоишь как истукан? Иди на кухню, завари чай.
Слава. Ага. Я мигом.
Елена (кричит вслед). Возьми в шкафчике на нижней полке пакет с пряниками!
Слава. Слушаюсь! (Исчезает).
Елена. Садитесь, Маша.
Маша. Спасибо.

Садится. Елена присаживается напротив.

Елена. Вы со Славой вместе учитесь в институте?
Маша. Да, в одной группе. Только я перевелась сюда из другого города. Первый курс я окончила в Рязани, а потом мы с родителями приехали сюда.
Елена. Вот как? Интересно.
Маша. Мой папа военный. Его командировали сюда по службе. Но мы с мамой не очень расстроились, что пришлось уехать. У нас здесь родственники: мамин брат с семьей.
Елена. Значит, вы со Славой однокурсники.
Маша. Да.
Слава (появляется из кухни). Не только (пауза.) Лена, я должен сказать тебе…  Да, лучше сразу. Не умею я слова подбирать. Короче говоря, Маша – моя невеста.
Елена. Что?
Слава. Маша – моя невеста. Мы любим друг друга и решили пожениться. (Пауза.) Конечно, нужно было тебе об этом раньше сказать, но так уж получилось. (Пауза.) А может быть, сразу оно и лучше. Без всяких там ненужных предисловий. (Елена по-прежнему молчит.) Ленка!
Елена. Что?
Слава. Ты слышала, что я тебе сказал?
Елена. Слышала.
Слава. Тогда почему ты молчишь?
Елена.  Я…я не знаю, что сказать. Слава, прости за мой вопрос: ты, случайно, не разыгрываешь меня? Да нет, это, безусловно, розыгрыш! Только не слишком удачный.
Слава. Нет, сестричка. Я, конечно, в чём-то клоун, но на такую тему шутить не рискнул бы. Так что всё серьёзно.
Елена. Маша, это правда?
Маша. Чистая правда, Елена Борисовна.

Пауза. Елена растерянно молчит.

Слава. Ну! Ну скажи же что-нибудь!
Елена.  Я полностью растеряна… Ты никогда раньше не говорил мне о… Маше.
Слава. Честно?
Елена. Честно.
Слава. Я стеснялся. Боялся.
Елена. Боялся?
Слава. Ну… понимаешь… для тебя я всегда был младшим братишкой. Ты опекала меня, воспитывала. Ты спрашивала, не нахватал ли я «двоек» по физике и не промочил ли ноги на прогулке. Но ты никогда не интересовалась, с кем я дружу, какая девочка мне нравится.
Елена. Разве? Неправда! Я всегда была в курсе всех твоих дел, вникала во все мелочи. Да мы с тобой даже твои уроки всегда делали вместе!
Слава. Однажды, когда я учился в 8 классе, я сказал тебе, что, кажется, влюбился в одну девочку. Помнишь, что ты мне ответила?
Елена. Н…нет, не помню.
Слава. Ты сказала, причем так уверенно, решительно: «Глупости! Рано тебе об этом думать!» И ушла на кухню. Больше мы на подобные темы не разговаривали.
Елена (неуверенно). Да, скорее всего, в этом моя вина.
Слава. Что ты, Ленка! Я тебя не в чем не виню. Дружил я с мальчишками, а девчонок старался обходить стороной. И, знаешь, абсолютно не страдал от этого. Даже вальс на выпускном вечере я танцевал помнишь с кем? С учительницей химии.
Елена. Помню.
Слава. Но время-то шло, я взрослел. И когда к нам в институт пришла Маша, я в нее влюбился. Сразу. Просто врезался по уши. Стал усиленно за ней ухаживать. А потом оказалось, что она тоже в меня влюблена.
Маша (с улыбкой). И тоже по самые уши.
Слава. Мы стали встречаться, а на прошлой неделе я сделал Маше предложение, и она…
Маша. Согласилась.
Слава. Я давно уже собирался вас познакомить, но боялся, что ты снова скажешь: «Глупости. Рано тебе об этом думать». Но ведь ты сейчас не скажешь этого, правда? (Замечает грустное лицо сестры.) Ленка, ты что, расстроилась? Ну, вот…
Елена. Нет, мой милый, я не расстроилась, просто мне немного грустно оттого, что ты вдруг стал взрослым.
Слава. Глупая, я давно стал взрослым, просто ты не хотела этого замечать.
Елена. Да, но после нашего сегодняшнего разговора и твоего неожиданного объявления о женитьбе я уже почти готова в это поверить.
Слава (радостно). Да? Значит, ты не против нашей свадьбы?
Елена. Против. Конечно, против! Вам нужно сначала окончить институт.
Слава. Институт никуда не денется, а мы жить друг без друга не можем!
Елена. Самое интересное, что сейчас вы действительно в этом уверены.
Слава. Что ты хочешь сказать?
Елена. Да так, ничего. Дай я посмотрю тебе в глаза, Славик. Скажи, ты действительно любишь Машу?.. Абсолютно сумасшедшие, счастливые глаза. Ну, с тобой все ясно. А вы, Маша, вы любите моего брата? Боже мой, и с вами, кажется, творится то же самое.

Слава и Маша счастливо смеются.

Елена. Скажите, Маша, а ваши родители знают обо всем?
Маша. Конечно.
Елена. И они не против?
Маша. Нет. Слава им очень нравится. Мама говорит, что он серьезный.
Елена. Да? Вот уж чего не замечала за своим братом…
Маша. Вы его просто недооцениваете.
Елена  (беспокойно). Но, может быть, всё-таки немного повременить со свадьбой?
Слава. Нет, мы всё уже решили.
Елена.  Ну и как вы собираетесь жить?
Слава. Лучше всех. Мы все продумали до мелочей.
Елена. Очень интересно. Так расскажите мне.
Маша. Слав, ты будешь говорить?
Слава. Нет, говори лучше ты. Мне приятно наблюдать, как беседуют две лучшие в мире девушки, которых я очень люблю.
Маша. После свадьбы мы собираемся переехать в общежитие.
Елена. Почему в общежитие? Вы можете жить здесь, у нас.
Маша. Нет, Елена Борисовна, мы со Славой долго обсуждали этот вопрос и решили, что нам лучше жить отдельно. Своя комната, свое хозяйство, своя семья. Мне, например, надоело зависеть от родителей. Хочу жить самостоятельно.
Елена. А деньги? Разве вам хватит ваших стипендий?
Маша. Нет, конечно, придется подрабатывать.
Слава. Я, возможно, переведусь на заочное.
Елена (взволнованно). Как?
Слава. Ничего, Ленка, я справлюсь. На последнем курсе можно доучиться и заочно.
Елена. Ты такой рассеянный, несобранный… не при Маше будет сказано.
Слава. Не переживай, сестренка. За мной будет следить строгий глаз моей дорогой супруги… Ты что, Лен?
Елена. Да так…Ничего. Ты сказал: «дорогой супруги». Не могу поверить, что это серьёзно. Мой маленький Славик – и вдруг муж. Прямо не знаю, смеяться или плакать. Как во сне. Я сейчас ничего не соображаю!
Слава. Ничего, ничего. Ты быстро привыкнешь.
Маша. Елена Борисовна, мы справимся. Вам тоже было трудно, когда Вы остались с младшим братом на руках, но Вы же все преодолели. Ой, простите, я как-то бестактно коснулась этой темы…
Елена. Ничего, Машенька. Я Вас понимаю. Конечно, Вам хочется жить самостоятельно. Но расскажите же побольше о себе. Мне хочется познакомиться с Вами поближе. Как-никак будущая… Кто? Кем Вы мне будете приходиться?
Маша. Ой, я и сама не знаю. Невесткой, кажется.
Елена. Мне всё хочется знать о Вас.
Маша. Ну, что рассказывать? Родилась я в Рязани, жила и училась там до тех пор, пока мы не переехали сюда. Это я, кажется, уже говорила. Папа у меня военный, мама – библиотекарь. Ничего особенного.
Слава. Ну, ну, не скромничай. У тебя до ужаса важный дядя.
Маша. Это правда. Мой дядя, мамин брат, - доктор филологических наук. Он преподает в институте, часто бывает за границей. Кстати, последние два года он жил в Англии, читал лекции в университете. Завтра дядя возвращается. Ух, я так по нему соскучилась! Представляю, сколько будет рассказов, впечатлений. Вам, Елена Борисовна, нужно обязательно с ним познакомиться.
Елена. С удовольствием.
Маша. Может быть, Вы слышали о нем? Его зовут Вадим Сергеевич Яковлев.
Елена (помедлив). Кажется, слышала.
Маша. Вот хорошо! А может быть, Вы прямо завтра к нам и придете? Вся семья будет в сборе. По-моему, отличный повод познакомиться. Я с удовольствием всем представлю сестру моего будущего мужа.
Слава. А самого будущего мужа?
Маша (смеется). А самого будущего мужа в первую очередь. Дядя же тебя еще не видел. Приходите, Елена Борисовна.
Слава. Слушай, а может, завтра как-то неудобно? Все-таки два года человек не был дома. Ему захочется отдохнуть, повидаться с женой, с сыном. Женька, наверное, ждет отца с нетерпением.
Маша. Ой, и не говори. Замучил всех вопросами: когда папа приедет да когда приедет?
Слава. Ну вот. У вас будет такая грандиозная встреча, а тут, здрасьте – пожалуйста, мы с Ленкой – незваные гости.
Маша. Ерунда. Все вам будут очень рады, тем более мама давно уже хочет познакомиться с Еленой Борисовной. Ну так как, Елена Борисовна, Вы придете?
Елена. Слава, сходи на кухню. Кажется, кипит чайник. Нет, лучше я сама.

Поспешно уходит.

Слава. (Маше). Ну, вот. А ты боялась. Я же говорил, что все будет хорошо.
Маша. Фу ты, как гора с плеч.
Слава. Ленка умница. Она все поняла. И ты ей понравилась.
Маша. Ты думаешь?
Слава. Уверен. Я хорошо знаю свою сестру. Можешь больше не волноваться. (Подвигается ближе к Маше, обнимает ее.)

В дверях появляется Елена с чайником в руках.

Елена. Слава.
Слава. Что, принести чашки?
Елена. Слава, я хотела тебе сказать…
Слава. Ну что?
Елена. Слава, ты… ты не женишься.
Слава. Что? Прости, я не расслышал.

Елена подходит ближе и ставит чайник на стол.

Елена (твердо, резко). Ты не женишься на Маше! Я тебе запрещаю. Ясно?

                Пауза.

Слава. (пораженно). Но почему? Минуту назад ты говорила…
Елена. Я заблуждалась. А сейчас на кухне  поняла, что вы не пара.
Слава. Но почему?
Елена. Вы – не пара!
Маша. Елена Борисовна!
Слава. Подожди, Маша. Я сам поговорю с сестрой. Лен, ну что за глупости? Только что мы все трое мирно беседовали за этим столом, обсуждали нашу будущую жизнь. Ты уходишь выключить чайник, возвращаешься и вдруг объявляешь, что мы, оказывается, не пара. Что произошло?
Елена. Ничего не произошло. Мне нужно было сказать это вам сразу, но я как-то… не решилась. А теперь твердо заявляю: вы должны расстаться.
Оба. Почему?!
Елена. Вы не подходите друг другу.
Слава. С чего ты это взяла?
Елена. Поверь, у меня есть много причин на подобное утверждение, у меня есть, наконец, жизненный опыт!
Слава. Ленка!
Елена. Слава, ты знаешь меня. Я никогда не делаю поспешных выводов. И если я принимаю какое-либо решение, то принимаю его обдуманно.
Слава. Интересно, когда это ты успела его обдумать?
Маша. Елена Борисовна, Вы же меня совсем не знаете!
Елена. Ошибаетесь, милая. Мне достаточно было несколько минут поговорить с Вами, чтобы понять, во что Вы превратите жизнь моего брата.
Маша  (растерянно.) И во что я могу ее превратить?
Слава. Вот именно! Интересно послушать.
Елена. Слава, ты вырос без родителей. Ты хорошо знаешь, почем фунт лиха и как тяжело добывается кусок хлеба. А Маша – избалованная девушка. Она единственный ребенок в семье, и родители всегда старались, чтобы их любимая дочка ни в чем не испытывала нужды. Она заставит тебя перевестись на заочное отделение и работать  по ночам, чтобы тратить деньги на женские наряды и безделушки. В конце концов она благополучно окончит институт и будет строить карьеру, в то время как ты все силы будешь тратить на благоустройство вашего быта. Ты станешь подкаблучником, тряпкой, серой, убогой личностью. А Маша может взлететь ох как высоко, благодаря своему знаменитому дяде, и, кто знает, может быть, после этого ты вообще перестанешь представлять для нее всякий интерес!
Слава. Хватит, Ленка! Ты несешь какую-то чушь!
Маша (со слезами). Я лучше уйду!
Слава  (удерживает ее). Подожди, Маша. Ленка, что ты говоришь? Ты сама послушай, что ты говоришь!.. Я тебе не верю!
Елена. Придется поверить! Вы никогда не будете счастливы вместе!
Слава. Что с тобой, Ленка? Я не узнаю тебя! Я никогда тебя не видел такой!
Елена (с  горечью). Какой?
Слава. Такой злой, такой жестокой! Ты же видишь: Маша уже плачет от твоих слов!
Елена (холодно). Мне жаль.
Слава. Мне тоже жаль! Жаль, что у меня такая бессердечная сестра! Нет, я правильно делал, что не приводил к нам Машу раньше! Нужно было вообще прийти сюда, уже имея штамп в паспорте, или вообще не приходить! Оставайся одна со своими амбициями! А я не позволю оскорблять мою невесту… мою жену!
Елена. Она никогда не будет твоей женой!
Слава. Нет, будет!
Елена. Я запрещаю тебе!
Слава. А я плевать хотел на все твои запреты! Идем, Маша!

Хотят уйти, но Елена загораживает им дорогу.

Елена. Не пущу! Я тебя не пущу! (Каждое слово дается ей с трудом.) Я запрещаю тебе жениться… именем покойной мамы… я запрещаю тебе (опускается на стул).
                Пауза.
Слава. Ах, вот ты как! Да ты… ты… ты просто старая дева, которую бесит чужое счастье! Ты сама всю жизнь одна и хочешь, чтобы мне досталась та же участь! Идем, Маша. Я ни минуты не хочу оставаться в этом доме. (С отчаяньем) Эх, была бы жива мама, если бы была жива мама!.. А ты – ты страшный человек! Я не знал этого раньше.

                Торопливо одеваются вместе с Машей.

Елена  (обескураженно). Старая дева… Я старая дева? Ты так сказал?
Слава. Да, сказал. Теперь-то я понимаю, почему ты не вышла замуж! Да с тобой просто никто не хотел связываться, потому что ты всю жизнь была занудой и синим чулком!
Елена. Синим чулком?
Слава. Спасибо за теплый прием, дорогая сестренка! Я ухожу и не знаю, когда вернусь и вернусь ли вообще.
Елена. Постой! Постой… (Лихорадочно.). Я тоже хочу кое-что сообщить тебе…
Слава. Ты мне уже много чего сегодня сообщила! Хватит! Ничего не хочу слушать!
Елена. Значит, ты женишься. Окончательно?
Слава. Окончательно! (Берется за ручку двери.)
Елена. Тогда… я тоже выхожу замуж.
Слава. Мне это совершенно безразлично (Открывает дверь, но, помедлив секунду, закрывает ее.) За кого?
Елена. Это не важно.
Слава. Чушь! За кого ты можешь выйти?
Елена. Значит, не веришь.
Слава. Нет.
Елена. Ладно, твое дело. (Бросается к телефону, набирает номер.) Добрый вечер, Василий Андреевич. Это Елена Борисовна. Узнали?.. Очень хорошо. Василий Андреевич, я подумала над вашим предложением. Кажется, я согласна… Да, я тоже очень рада… Вы можете прийти ко мне домой?.. Прямо сейчас… Ну, наверное, надо отметить нашу… помолвку… Хорошо, я жду.
Слава. С кем это ты говорила?
Елена. Со своим женихом.
Слава. Ты выходишь за Василия Андреевича?
Елена. Да.
Слава. За вашего историка?
Елена. Да!
Слава. Нет, ты шутишь?
Елена. А что, собственно, тебя не устраивает?
Слава. Он же на сто лет тебя старше!
Елена. На двадцать лет. Сейчас это даже модно.
Слава. Модно?! Он же старик!
Елена. А я так не считаю. Напротив. Он полон сил и энергии.
Слава. Короче, как Карлсон! Мужчина  упитанный и в самом расцвете сил! И что, он сейчас к тебе припрется?
Елена. Тебя это не касается. Ты, кажется, хотел уходить. Ну так иди.
Маша. Пойдем, Слава.
Слава. Как бы не так (Садится на стул.) Уж я останусь, погляжу на этого облезлого жениха.
Маша. Тогда уйду я.
Слава. Нет, Маша. Иди сюда. Иди, иди. (Маша подходит, Слава сажает ее к себе на колени.) Ты моя невеста, и ты останешься. Вот дела! Ха-ха! Две свадьбы будем разом гулять! (Елене.) А ты чего встала? Иди хоть приоденься, жених придет как-никак.
Елена. Я в полном порядке.
Слава. Нет, ты все-таки меня разыгрываешь. Разыгрываешь? Ну скажи, да?
Елена. Ты думаешь, у меня есть повод для глупого веселья? Нет, все слишком серьезно.
Слава. Тогда я чего-то не догоняю. Я просто фигею. Обломись моя черешня!
Елена. Прекрати говорить на сленге. Не терплю этого.
Слава. Ну если бы он был хотя бы новым русским… или депутатом госдумы…или президентом! Тогда бы я еще понял. А так… учитель истории…5 тыс. рублей в месяц на хлеб, воду и вставные челюсти.
Елена. Ты рассуждаешь, как мещанин.
Слава. Ну да, да, как же я забыл: ведь не в деньгах счастье. (Маше.) Придется притормозить, иначе последует лекция на темы: «Бедность не порок» и «Красота спасет мир». (Елене.) И где вы, интересно, собираетесь жить?
Елена. Это мы решим без тебя.
Слава. Без меня, значит. Как бы не так. Ладно… (Заметно нервничает, поправляет челку.) Ну и где же он, твой Андреич? Что-то не слишком торопится к своей невесте, а?
Елена. Успокойся, пожалуйста.

Слава снова нервно встает и подходит в Елене. Маша остается сидеть в кресле.

Слава. Это будет потрясающее зрелище! Я воображаю эту картину: невеста вся в белом – платье, фата, застенчивый взгляд. Все как полагается. И кто же счастливый жених? Кто надевает на ее тонкий пальчик обручальное колечко? Жалкий старикашка, который ей в отцы годится. Прямо как в песне:
(Поёт противным голосом.)
Я слышал: в толпе говорили:
«Жених неприглядный какой.
Напрасно девицу сгубили…»
Елена. Имея такой голос, я бы не рисковала петь. Напугаешь свою будущую жену.
Слава. Нет, нет, не уклоняйся от темы. Итак, вас торжественно объявляют мужем и женой. Следует страстный супружеский поцелуй. Боже, меня сейчас стошнит. А потом, когда разойдутся гости… долгожданный апофеоз любви! Первая брачная ночь! Зрелище не для слабонервных! Фильм ужасов! «Красавица и чудовище»!

                Раздаётся звонок в дверь.

О, вот и оно! Примчалось на крыльях любви. (Елене.) Беги же, открывай своему ненаглядному пупсику.
 
                Елена идет открывать дверь.

Маша. Слава, может быть, мы все-таки пойдем? Это не наше дело.
Слава. Не наше? Как бы не так. Мне интересно посмотреть на эту сладкую парочку.
Маша. Не знаю, мне неловко, я хочу домой.
Слава. Маш, мы только пять минут посидим и уйдем. Ладно? Ленка – она же дура! Чего доброго и правда распишется с этим крокодилом.
Маша. Ну почему он крокодил?
Слава. Идут.

       Входят Елена и Василий Андреевич. У Елены в руках букет цветов.

Василий Андреевич. Здравствуйте, молодые люди.
Маша (робко). Здрасьте.

                Слава молчит.

Василий Андреевич. С Вячеславом я уже знаком. А вот девушку вижу впервые.
Елена (холодно). Это Маша.
Слава (с вызовом) Моя невеста!
Василий Андреевич. Да ну! Вот это новость! Поздравляю от души! И когда же свадьба?
Слава. Мы как раз думаем над этим вопросом.
Василий Андреевич. Думайте. Когда люди женятся, это прекрасно. Нам с Леной тоже предстоит о многом подумать.
Слава. Вы это о чем?
Василий Андреевич. Леночка, он еще ничего не знает?
Елена. Еще нет. Хотела сделать сюрприз.
Василий Андреевич. А, конечно. Только, что же, я заранее проболтался? Прошу прощения.
Слава (преувеличенно восторженно). Ну что вы, что вы! Потрясающая новость! Поздравляю! Ваш сюрприз удался! И букет просто потрясающий! (Елене.) Что молчишь, невеста? Почему не падаешь в обморок от восторга?
Елена. Может, прекратишь паясничать? Мне стыдно за тебя.
Василий Андреевич. Не стоит, Леночка. Это юношеский максимализм. Стремление быть взрослее, самостоятельнее.
Слава. А вы, оказывается, психолог, Василий Андреевич. Ценное качество для будущего мужа.
Елена. Вы правы, Василий Андреевич. Стремление быть взрослее. Наверное. Только вряд ли это можно назвать юношеским максимализмом. Скорее это махровый эгоизм.
Василий Андреевич. Ну, ну, не нужно ссориться. Лена… Слава… Сегодня такой необыкновенный день. Давайте присядем все вместе. Поговорим. Все обсудим. Лена… Слава…
Слава. Ладно, валяйте. (Садятся с Машей за стол).
Василий Андреевич. Леночка, поставь цветы и сядь рядом.

Елена ставит в вазу цветы, и все усаживаются.

Василий Андреевич. (Елене). Ты знаешь, я давно уже ждал от тебя подобного звонка. Вернее, надеялся… И вот чудо произошло (Пристально смотрит ей в глаза.) Я счастлив. Очень. Даже скован как-то. Не знаю, что со мной. Совершенно растерян. Как мальчишка.
Слава. Полно, Василий Андреевич, не дрейфьте. В присутствии невесты нельзя казаться слабаком.
Василий Андреевич. Да, наверно. (Оживляется.) Совсем забыл. (Достает из сумки бутылку шампанского и коробку конфет.) Вот. Отметим сегодняшний день?
Слава. О! Вот это по-мужски! Выпить сейчас – самое то. Ну что, сестра, надеремся по случаю твоего замужества?
Василий Андреевич. Лена, ты не против? Надраться, конечно, не получится при всем желании, бутылка на четверых всего одна, но нам ведь главное побыть всем вместе, так?
Елена. Конечно. Сейчас принесу бокалы.

Елена приносит бокалы, Василий Андреевич откупоривает бутылку.

Василий Андреевич. Это отличное шампанское. Берег как раз для такого случая. (Разливает в бокалы. Внезапно Елене.) Лена, все хорошо?
Елена. Все хорошо. А что?
Василий Андреевич. Да нет, показалось. Может быть, попробуешь конфеты?
Слава (хватает коробку, берет конфету и демонстративно бросает себе в рот). Конфеты прелесть, Василий Андреевич! Только прежде чем жениться, не мешало бы поинтересоваться у своей невесты, что она вообще предпочитает из сладкого. К вашему сведению, у Елены Борисовны на шоколад с детства аллергия.
Василий Андреевич  (Елене). Это правда?
Елена. К сожалению. Но не волнуйтесь, Василий Андреевич. Вы не могли об этом знать.
Василий Андреевич. Да нет, Слава прав. Я должен был знать.
Елена. Ничего страшного не случилось. Тот же Слава уничтожит эти конфеты в один присест.
Василий Андреевич. Не сомневаюсь, но я хотел сделать приятное тебе. Ладно, вперед буду умнее. Ну что же, позвольте произнести тост. (Поднимает бокал, встает.) Дорогая Леночка! Сегодня мне хочется почему-то цитировать стихи классиков: Пушкина, Лермонтова, Тютчева. Наверное, потому, что мои собственные слова не в силах передать того, что я сейчас чувствую. «Я помню чудное мгновенье, передо мной явилась ты...» Прекрасные строчки, не правда ли? А произнес я их потому, что вспомнил одно действительно прекрасное мгновенье. Почти 10 лет назад ты, Лена, перешагнула порог учительской в той школе, где я работаю, где мы сейчас вместе работаем. И я тут же откровенно залюбовался тобой и подумал: «Как же она отличается от других женщин! Такая строгая, неприступная, гордая и в то же время мягкая, нежная. И красивая… Взгляд такой, как будто не в глаза, а в самую душу смотрит». Вот как сейчас. (Елена опускает глаза.) Я долгое время наблюдал за Леной, не переставал ею восхищаться и  откровенно сожалел, что на ее долю выпала такая нелегкая судьба. Прости, Лена, но я не могу не сказать об этом. Любому человеку в этой жизни нужен настоящий друг - человек, на которого можно опереться, который защитит, успокоит, вовремя придет на помощь. И я подумал, что, может быть… я смогу… стать таким человеком в Леночкиной жизни. Мне хочется защищать ее, лелеять, оберегать. Мне действительно этого хочется… Она долго раздумывала, прежде чем приняла мое предложение, но сегодня…
Слава. Подождите, Василий Андреевич. Что значит "приняла мое предложение"?
Елена (не выдерживает). Ты, наконец, успокоишься?
Слава (Елене). Когда ты разговаривала с Машей, я тебе, кажется, не мешал. Позволь и мне сказать пару слов. Уважаемый Василий Андреевич! Я хотел сказать, что интеллигентные люди прежде всего приходят к родителям своей невесты и просят у них благословения на брак.
Василий Андреевич. Да, Слава, ты, конечно, прав. Но ведь Леночкины родители...
Слава. Вы хотите сказать, что Леночкины родители погибли. Действительно, мы уже давно живем без папы и мамы, но, слава богу, у Лены есть я.
Василий Андреевич. Что ты хочешь этим сказать?
Слава. Я хочу сказать, что нужно сначала спросить у меня, согласен ли я отдать вам в жены мою сестру.
Василий Андреевич. Ты это серьезно?
Слава. Серьезней не бывает.
Елена (выходит из себя). Прекрати немедленно! Какое право ты имеешь вмешиваться в мои дела?!
Слава. Имею право! Я твой единственный брат! И мне небезразлично, с каким человеком ты связываешь свою судьбу!
Василий Андреевич. Тихо, тихо, молодой человек. Зачем же так нервничать?  Насколько я понимаю, у тебя есть ко мне вопросы.
Слава. Море вопросов!
Василий Андреевич. Мы все обсудим попозже.
Слава. Нет, прямо сейчас.
Елена. (Славе) Ты невыносим! Я уже сказала: я выхожу замуж. Я так хочу! Какие еще могут быть вопросы?
Слава. Какие вопросы? Вот первый и самый главный. Вы любите друг друга? Василий Андреевич, вы любите мою сестру? (Василий Андреевич молчит.) Ну же, отвечайте. Любите?
Василий Андреевич. Люблю.
Слава. Ленка, заметь, он подумал,  прежде чем ответить.
Василий Андреевич. Слава, Слава. Честное слово, мне нравится твоя пылкость. Но вам, молодым, юным, легко кричать о своей любви, петь серенады под балконом... Вы живете взахлеб и не боитесь ошибок. Мы, люди…с опытом,  бережнее относимся к своим чувствам, потому что знаем цену этих ошибок. Может быть, мы становимся осторожнее, а может быть, мудрее...
Слава. Ладно. Пусть так. А ты, Ленка, ты-то его любишь? (Елена молчит.) Любишь, я тебя спрашиваю?!
Елена  Не лезь не в свое дело! Я не обязана тебе отчетом!
Слава. Ага! Ладно, оставим любовь в покое. Перейдем к следующему вопросу. Василий Андреевич, вы сами сказали, что вы человек, мягко говоря, с опытом. Простите за нескромность, сколько же вам лет?
Василий Андреевич. Пятьдесят пять.
Слава. А Ленке 35! Вы ей в отцы годитесь. Вас это не смущает? (Василий Андреевич молчит.) А, значит, все-таки смущает.
Василий Андреевич. Нет. Я думаю, что умение любить не зависит от возраста.
Слава. Интересная мысль! Только все это красивые слова. Имейте мужество посмотреть правде в глаза.  Что будет через 10 лет? Вам стукнет уже 65!  А еще через 10 лет? Прикажете, чтобы она утку за вами выносила и терпела ваш старческий маразм?! Одну жену схоронили, теперь на молоденьких потянуло?!
Маша (подбегает к Славе). Слава, Слав, не надо, перестань.
Слава (не слушая ее). Вы, Василий Андреевич, кажется, знаток Пушкина? (Передразнивает.) «Я помню чудное мгновенье!..» Нет, Василий Андреич, вы не знаток! Вы любитель и дилетант, иначе вспомнили бы еще одну пушкинскую строчку: «В одну телегу впрячь не можно коня и трепетную лань!» А? Как вам это?
Елена (даёт брату звонкую пощёчину). Молчать!
Слава (держится за щеку) Ты ударила меня?.. Ленка!.. Ты ударила!.. Впервые в жизни!..
Елена. Хамов надо ставить на место! Сейчас же убирайся  отсюда! Немедленно!
Василий Андреевич. Лена, не горячись! Не говори того, о чём потом будешь жалеть!
Слава. Куда это ты гонишь меня из собственного дома?
Елена. Вы, кажется, хотели идти жить в общежитие? Ну и отправляйтесь в общежитие!
Слава. А я передумал. Мы с Машей будем жить здесь. Правда, Маш?

Маша испуганно пожимает плечами.

Елена. Нет, здесь будем жить мы с Василием Андреевичем.
Слава. А что, у него к тому же нет отдельной квартиры? Завидный, завидный жених! (Василию Андреевичу.) А дети?! Дорогой Василий Андреевич, вы думали о том, что Ленке захочется иметь детей? А с вами она этого сделать не сможет. (Елене.) Зачем, зачем ему еще дети, Ленка? Ведь у него, кажется, есть уже трое взрослых отпрысков от первого брака и двое внуков в придачу?! Так вот, слушай, сестра! Я отсюда никуда не уйду, а если у тебя окончательно съехала крыша и ты действительно решила выйти за него замуж, то советую полечиться в психушке!
Василий Андреевич (неожиданно, резко). Послушай, ты, молокосос. Или ты немедленно замолчишь, или получишь по шее прямо на глазах у своей невесты. Уверяю тебя, что у меня хватит сил сделать это, несмотря на мои 55. Меня нисколько не задели те гадости, в которых ты сейчас изощрялся, но если ты еще раз оскорбишь свою сестру, которая вырастила тебя, неблагодарного глупца, я за себя не ручаюсь. И на месте этой девушки (указывает в сторону Маши) я бы крепко подумал, стоит ли выходить замуж за человека, который понятия не имеет о том, как должен вести себя мужчина.
Пауза.
Слава  (меняя тон). Простите. Я дурак. Ленка, я не хотел. Но, Василий Андреевич, неужели вы сами не видите, что она согласилась выйти за вас из-за отчаяния? Я сказал, что женюсь на Маше и перехожу в общежитие, а Ленка боится жить одна. Она просто не хочет оставаться старой девой!
Елена. Старой девой?! Да, ты уже второй раз называешь меня так сегодня… И, в сущности, ты прав.
Слава. Ой, да что я снова несу? Лен, прости, прости.
Елена. К чему извиняться? Я старая дева. Как еще можно назвать женщину, которая в 30 с лишним лет не замужем и уже ни на что не надеется?.. Когда-то… а именно 12 лет назад… я собиралась выйти замуж… за любимого человека… Его звали… Вадим Яковлев.
Маша (пораженно). Мой дядя?!
Елена (не слыша ее). Мне казалось, что он тоже любит меня. По крайней мере, он так говорил. Мы строили планы, собирались вместе поступать в аспирантуру…Но когда погибли мои родители, у меня на руках остался Славик. И Вадим… Нет, он ничего мне не сказал сначала, помогал на похоронах, утешал, сутками был рядом. А потом очень осторожно дал понять, что не готов содержать семью с ребенком… И предложил отдать Славика в интернат. Сказал, что в этом нет ничего страшного, что на каникулы мы будем забирать его домой. Говорил, что нам необходимо учиться, устраивать свою жизнь, что перед нами высокие цели… Красиво говорил, убедительно… Но я прогнала его. Я просто открыла дверь и сказала: «У-хо-ди». А Вадим как будто этого и ждал. Он тихо надел пальто и ушел. И больше я его не видела. Не встречала никогда. Даже случайно. В этом, пожалуй, есть что-то мистическое. С какими-нибудь старинными знакомыми, которые уже давно неинтересны, постоянно сталкиваешься в самых неожиданных местах. А тут…будто бы живём на разных планетах. Не встречались ни разу: ни в театре, ни в автобусе, ни на улице. Лишь случайно, по слухам, я узнавала, что у него всё хорошо. Жизнь, как говорится, удалась… (Начинает говорить лихорадочно, быстро, в конце переходя на крик.) Когда Вадим ушел, я была беременна. Он не знал этого. Я только собиралась ему об этом сказать. А потом поняла: раз ему не нужен Славик, значит, будет в тягость и этот малыш. И я ничего ему не сказала. А потом оказалось, что у нас совсем нет денег. И меня не брали на работу, потому что я ждала ребенка. И я…я… я избавилась от него!

Слава порывисто бросается к сестре, обнимает ее, а она, вцепившись в его плечи, продолжает со слезами кричать.

Елена. Я убила своего ребенка! Я так хотела, чтобы он родился, но убила его! И меня тут же приняли на работу!
Слава. Леночка, милая, родная моя…
Елена. И с тех пор он снится мне! Мне снится мой малыш, которому я не дала родиться. Каждый раз я хочу взять его на руки и не могу… какая-то сила не дает мне к нему приблизиться. А потом я просыпаюсь и понимаю, что не смогу взять его на руки никогда! Никогда! Никогда! (Плачет, уткнувшись Славе в грудь.)
Слава. Тихо, тихо. Я с тобой. Я всегда буду рядом. Мы вместе. Я никому не позволю тебя обидеть. Тихо, тихо…

Елена затихает, Слава не выпускает ее из объятий.

Слава (гостям). Уходите все. Пожалуйста, уходите.
Василий Андреевич Я ничего не знал... Ничего… Простите, Леночка.
 
Уходит.
Слава (Маше). И ты уходи.
Маша. Слава, ты что?
Слава. Уходи, я прошу тебя.
Маша. Ты позвонишь мне?
Слава. Уходи, Маша. Пожалуйста.

Маша поспешно уходит.

Слава (баюкая Елену) Тс… тс… все хорошо… Мы вместе… Мы всегда будем вместе… Вдвоем… И никого нам больше не надо… Никого… тс…

ЗАНАВЕС
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

Та же комната, та же обстановка. Елена сидит за столом и проверяет тетради. Раздается звонок в дверь, Елена открывает, входит Маша.

Маша. Здравствуйте, Елена Борисовна.
Елена. Здравствуйте. А Славы нет дома.
Маша. Я знаю. Он на семинаре. Поэтому я и пришла.
Елена. Не понимаю.
Маша Мне нужно поговорить с вами.
Елена. Со мной? Но о чем? Кажется, мы все уже выяснили.
Маша. Не прогоняйте меня, пожалуйста. Я прошу только пять минут.
Елена. Ну, хорошо. Пять минут… Правда, я не знаю, чем… И стоит ли вообще говорить… Ладно, проходите.

Маша проходит в комнату.
Елена. Садитесь.

Обе садятся.

Маша (заметно волнуясь). Елена Борисовна, поверьте, для меня очень тяжел этот разговор.
Елена. Для меня тоже.
Маша. И мне было очень непросто прийти сюда, но у меня нет другого выхода. Дело в том, что Слава больше не хочет, чтобы мы поженились. Он сказал, что… не любит меня.
Елена. Чем же я могу помочь?
Маша Но ведь это же неправда! Слава любит меня! Я точно знаю! Еще неделю назад мы были счастливы! А теперь… Он сказал, что нам не стоит даже встречаться.
Елена. Что ж, это его решение.
Маша. Но он так решил из-за вас. Он считает, что если женится на племяннице человека, который причинил вам боль, то этим самым предаст вас.
Елена. А может быть, он прав?
Маша. Елена Борисовна, но вы же умная женщина. Вы же понимаете, что я здесь ни при чем. Разве я виновата в том, что мой дядя оказался… негодяем?
Елена. Да нет. Конечно, нет. Просто трагическое стечение обстоятельств. Но…
Маша. Я, кажется, понимаю вас. Вернее, пытаюсь понять. Вы не можете спокойно разговаривать с человеком, который как-то связан с вашим бывшим женихом. Я напоминаю вам о нем. Так?
Елена. Да, вы проницательная девушка. Но я не могу больше обсуждать это. Вам лучше уйти, Маша.
Маша. Я уйду, ведь мое время, кажется, на исходе. Я уйду. (Идет к выходу, но у самой двери неожиданно поворачивается.) Что же вы делаете, Елена Борисовна?! Мы со Славой любим друг друга! А вы разлучаете нас!  Вы много страдали. Так почему же вы хотите, чтобы и Слава страдал так же? Ведь он мучается, вы не можете этого не видеть! Он твердит, что не любит меня, а в его глазах такая тоска! Ему сейчас тяжело не только от того, что он узнал вашу тайну, но и от того, что приходится навсегда расстаться со своей невестой – со мной! Почему вы так безжалостны?
Елена. Маша, ваши упреки несправедливы.
Маша. Нет, это вы несправедливы ко мне. Я люблю Славу! А вы отнимаете нас друг у друга! Простите, Елена Борисовна, но вы думаете только о себе, и счастье брата вам безразлично! А я… Вы меня ещё не знаете. Я всё равно не отдам вам Славу! Я не позволю погубить нашу с ним жизнь! И я… Я на всё пойду! Слышите? Буду ходить за ним, как тень, ночевать под вашими окнами! И я докажу ему, что нельзя! Нельзя заставлять других людей платить по своим счетам!  (Плачет, порывается  уйти).
Елена (хватает её за руку). Подождите, Маша! Подождите. Сядьте.  Выслушайте меня. Вы сказали, что я думаю только о себе. Может быть, вы правы. Я всегда, все эти годы, думала только о Славе: хорошо ли он выспался, вкусно ли поел, какую отметку принес из школы. И  решила, что хотя бы раз в жизни могу подумать о себе… Может быть, я выбрала неподходящий момент. Вы сейчас так горячо говорили о своих чувствах к Славе… Я не ожидала, что вы так пылко будете защищать свою любовь.
Маша. Я и Слава не просто любим друг друга. У нас одинаковые интересы, взгляды, привычки. Мы понимаем друг друга с полуслова, смотрим на мир одними глазами. Однажды – это было в конце августа – Слава провожал меня поздно вечером домой. Мы сели на лавочку около моего подъезда и стали смотреть на небо. А звезды были яркие-яркие, крупные, лучистые. И Слава спросил меня: «Если какая-нибудь звезда сейчас упадет, какое желание ты загадаешь?»- «А ты?» - спросила я. И в этот момент самая крупная звезда вдруг сорвалась с места и ринулась вниз, прочертив на небе яркую полосу. Как это было красиво! Слава спросил: «Что ты загадала?» А я действительно успела подумать о том, как было бы чудесно, если бы мы с ним никогда не расставались. Я рассказала Славе об этом, и оказалось, что он загадал то же самое. И я так вдруг так поверила, что это сбудется! А теперь думаю: неужели звезды врут? (Со слезами.) Неужели все это было неправдой?
Елена. Я понимаю вас, Маша. И для меня когда-то с неба падали звезды… Но выслушайте. Когда я узнала, что вы племянница Вадима Сергеевича, то очень испугалась. И за себя, и за Славу. С некоторых пор для меня все, что касается этого человека, пропитано ложью и лицемерием. Я подумала, что, может быть, вы, Маша, тоже…
Маша. Такая же, как мой дядя?
Елена. Да. Но теперь что-то подсказывает мне, что я ошиблась. Меня тронуло, как вы боретесь за свою любовь. Если бы Вадим в свое время хотя бы попытался побороться…
Маша. Знаете, Елена Борисовна, я пробовала поговорить с дядей, но напрямую спросить о вас не решилась, а сам он так ничего и не рассказал.
Елена. Увы.
Маша. Но я хочу, чтобы вы знали: я осуждаю его. Сначала мне даже не верилось в то, что он способен на такой поступок. Дядя никогда не был трусом. Его жена… ой, простите, пожалуйста.
Елена. Что вы, все в порядке.
Маша. Я хотела сказать, что со своей женой он познакомился при тяжелых обстоятельствах. Ее сбила машина. Дядя оказался рядом. Он вызвал «Скорую», до ее приезда помогал, чем мог. Потом приходил в больницу. Через полгода они с Юлей поженились. Потом родился Женька.
Елена. Что ж, всё как у людей. Нормальное человеческое счастье.
Маша. После вашего рассказа, Елена Борисовна, я много думала. И мне стало страшно.
Елена. Почему?
Маша Вот так живешь рядом с человеком, и тебе кажется, что ты все о нем знаешь. Ты считаешь его смелым, умным, добрым. И вдруг оказывается, что он вовсе не добрый, не смелый… и даже способен на предательство. Как такое может быть?
Елена. Ох, Машенька, жизнь – сложная, запутанная штука. И в людях подчас разобраться очень нелегко. Человек иногда сам себя понять не в состоянии.
Маша. Но я хочу верить тем, кого люблю, и не бояться, что завтра они могут оказаться предателями.
Елена. Вы сейчас говорите о Славе?
Маша. Не только. Но и о нем, конечно.
Елена. Машенька, чем я могу вам помочь?
Маша. Вы правда хотите мне помочь?
Елена. Да, от всего сердца. Признаюсь, я ошиблась в вас, как когда-то ошиблась в вашем дяде, с той только разницей, что вы не разочаровали, а, напротив, удивили и обрадовали.
Маша. Вы сейчас правду говорите?
Елена. Да. У вас отзывчивая душа, искреннее, любящее сердце. И мне очень жаль, что я  не почувствовала этого сразу.
Маша. Что вы, Елена Борисовна. Не знаю, как бы я повела себя на вашем месте.
Елена. А знаете, я ведь вас немного помню. Правда, вы были тогда совсем маленькой.
Маша. Да? А где вы меня видели?
Елена. В доме вашего дяди, конечно. Однажды, когда я зашла к нему, он представил мне очаровательную девчушку с большим синим бантом на затылке. Это были вы, Маша.
Маша (обрадованно). Ой, как интересно. А я вас не помню.
Елена. Не удивительно, вам же тогда было лет семь, не больше.

Звонок в дверь.

Елена. Это Слава.
Маша. Ой!
Елена. Не волнуйтесь, я постараюсь ему все объяснить.

Идет открывать дверь.

Слава. Привет. Ты давно дома? Покормишь меня?
Елена. Слава, у нас гости.
Слава. Кто? (Обводит комнату глазами.) Маша, ты? (Сдерживается.) Ты зачем пришла?
Елена. Слава, подожди. Я хочу поговорить с тобой.
Слава (Маше, не слушая Елену). Ты зачем пришла? Хочешь разжалобить мою сестру? Не выйдет.
Елена. Выслушай же.
Слава. Впрочем, ее ты, пожалуй, можешь разжалобить, но меня… Мы же все выяснили.
Маша. Нет, не все.
Слава. Что еще ты хочешь услышать?
Маша. Я хочу, чтобы ты был со мной честным. Я не верю, что человек может разлюбить  за несколько дней.
Слава. Не веришь? Перед тобой пример твоего же дяди. Как только он узнал о смерти наших родителей, тут же и разлюбил…
Елена. Слава, Маша  пришла ко мне, потому что хочет во всем разобраться. Я виновата. Это я раздула этот бессмысленный костер и только теперь поняла, что Маша не ответственна за ошибки своих родственников.
Слава. Как ты заговорила! Может быть, ты скажешь, что простила его? Ну, прояви христианское милосердие! Скажи, что простила! Скажи, что мысли о нем уже не причиняют тебе боли. Ну, скажи… Молчишь? Тогда послушай. Я ненавижу его еще больше, чем ты. И не хочу быть с ним связанным! Не хочу даже слышать о нем! И не желаю его видеть! Ни его, ни его родственников!
Елена. Тогда скажи, глядя мне в глаза, что не любишь Машу. Скажи…
Слава. Люблю или не люблю – не имеет никакого значения. Абсолютно никакого. Ленка, нас двое, только двое на всей огромной планете. И если кто-то когда-то предал тебя, то я не буду вторым предателем. Уходи, Маша.
Маша. Нет.
Слава. Это бесполезно. Все уже решено.

Уходит, хлопнув дверью. Маша плачет.

Елена. Сядьте, Машенька, успокойтесь. Я поставлю чай.
Маша. Не надо… Елена Борисовна, кажется, у меня есть один выход, единственная возможность вернуть Славу.
Елена. Какая же?
Маша. Не знаю, как и сказать.
Елена. Говорите, говорите. Я сделаю для вас все, что смогу.
Маша. Елена Борисовна, вы только не сердитесь на меня. Скажите, а вы могли бы простить моего дядю?
Елена. Что?
Маша. Наверное, это кощунственно звучит. Такое простить невозможно. Но… хотя бы попробовать вы могли бы?
Елена. Я плохо понимаю, что вы от меня хотите, Маша.
Маша. Просто я думаю, что, если бы Слава убедился в том, что вы простили моего дядю или хотя бы уже не ненавидите его так сильно, он не стал бы прогонять меня.
Елена. Вы серьезно так думаете?
Маша. Да, хотя и не убеждена. Но это для меня единственный шанс вернуть Славу.
Елена. Простить… Нет, Маша, вы многого требуете от меня. Слишком многого.
Маша. Значит, действительно все кончено.
Елена. Подождите… А как вы себе это представляете?
Маша. Что – это?
Елена. Ну… наше примирение.
Маша (осторожно). Я думала, что вы сможете встретиться с дядей, поговорить. Я даже…
Елена. Встретиться? (Нервно ходит по комнате.) Нет! Нет!... (Внезапно.) А где мы могли бы с ним встретиться?
Маша. Ну, например, он мог бы прийти к вам домой.
Елена. Ко мне домой? Сюда?
Маша. Елена Борисовна, не волнуйтесь, пожалуйста. Вы так побледнели. Забудьте о том, что я сказала. Я уже жалею о своих словах. (Усаживает Елену на стул.)
Елена. Я не смогу. Просто не смогу… снова увидеть его. Не смогу.  (Достает из кармана валидол.)
Маша. Простите меня, Елена Борисовна.
Елена. Что вы, Машенька, за что?
Маша. За мою самоуверенность. За мой эгоизм.
Елена. О чем вы?
Маша. Знаете, что я сделала? Я попросила дядю заехать за мной сюда, к вам. Дала ваш адрес. Я думала,  что-то может измениться, если вы встретитесь. Я просто с ума сошла, потому что не видела другого выхода.
Елена (с ужасом). Боже мой! Что вы наделали?
Маша. Не волнуйтесь, пожалуйста. Я сейчас же позвоню ему и скажу, что приезжать не надо.
Елена. Бегите, звоните скорее, скорее!
Маша (бросается к телефону). Сейчас.
Елена. Господи, какая же вы отчаянная!
Маша. Не отвечает телефон. Наверное, дядя уже выехал.
Елена. Кошмар.
Маша. Ничего. Я встречу его у подъезда. (Хватает одежду.) Простите меня, Елена Борисовна. Мы еще поговорим?
Елена. Непременно. Бегите же!

Маша убегает. Елена оглядывается, замечает перчатки.

Елена. Маша! Перчатки забыла! (Стоит в растерянности.) Ладно, потом, все потом. (Медленно возвращается к столу. Раздается звонок в дверь.) Ну вот, вернулась.

Берет перчатки, открывает дверь. На пороге появляется мужчина. Это Вадим Яковлев.

Вадим. Здравствуйте. Скажите, пожалуйста, Маша у вас?

Елена роняет перчатки, Вадим поднимает их и подаёт ей, замечает ее замешательство.

Вадим. Простите, я, кажется, не туда попал. (Достает из кармана листок с адресом.) Вот у меня записано: улица Садовая, дом 4, квартира 25. Неужели Маша что-то перепутала?
Елена. Да… То есть нет… Маша… Она уже ушла.
Вадим. Ушла? Вот это мило! Сначала требует, чтобы я зачем-то срочно заехал за ней, а сама… Ну что ж, извините за беспокойство. (Пристально вглядывается в лицо Елены.) Знаете… у вас очень знакомое лицо. Я не мог видеть вас раньше? Нет, правда, у меня такое ощущение, что мы уже встречались. Я точно вас где-то видел. Только где? Впрочем,  последнее время  я жил за границей, но раньше, может быть…
Елена. Значит, не узнал?
Вадим (недоумевая). Нет.
Елена (снимает очки, вынимает из головы шпильку, встряхивает распущенными волосами). А так?
Вадим (медлит, затем меняется в лице). Лена?
Елена. Лена.
Вадим. Не может быть.
Елена. Почему? Ты надеялся, что я умерла?
Вадим. Нет, что ты. Просто прошло столько лет! Десять, кажется.
Елена.  Двенадцать.
Вадим (овладевает собой). Но как… ты здесь оказалась?
Елена. Хороший вопрос. Я живу здесь, Вадим.
Вадим. Подожди, не понимаю. Маша сказала, что здесь живет сестра ее жениха. Так, значит, это ты?!.
Елена. Я. Только к счастью или к сожалению – не знаю. А ты как считаешь? (Вадим не отвечает) Понятно. Никак не выйдешь из стопора. Действительно, неожиданная встреча. Если бы мне еще недавно сказали, что ты вот так внезапно явишься ко мне домой, я бы, наверное… не поверила. Столько лет ни слуху ни духу, и вдруг…
Вадим. Лена, я…
Елена. Полно, не оправдывайся. К чему? Разве мы не расстались 12 лет назад? Но жизнь непредсказуема, как видишь. Что ж, проходи, раз пришел. Сколько можно стоять в дверях?
Вадим. Ты думаешь, стоит?
Елена. Проходи и не обращай внимания на мой страстный монолог. Я сейчас поступаю нечестно. Признаюсь: я была готова к возможности твоего прихода. Для тебя же встреча со мной явилась громом среди ясного неба. Значит, надо дать тебе время немного прийти в себя. Раздевайся.

Вадим раздевается, проходит в комнату. Он по-прежнему нерешителен.

Елена. Вот так вот я и живу.

Вадим подходит к столу, вертит в руках карандашницу, листает тетради.

Вадим. Ты учительница?
Елена. Да, но тебя это, кажется, почему-то удивляет.
Вадим. Конечно, удивляет. С твоим умом, с твоим талантом работать в школе?
Елена. В школе.
Вадим. Лена, но ты могла бы… Не знаю… Могла бы многого добиться в жизни. Я же помню…
Елена. Я тоже многое помню, Вадим. Не стоит об этом.
Вадим. Прости.

Оба садятся.

Елена. Поговорим?
Вадим. Поговорим.
Елена. Ну что, сильно я изменилась?
Вадим. Совсем нет.
Елена. Но ты же не узнал меня!
Вадим. Только из-за твоей прически. И очки, признаться, тебе совсем  не идут. Ты плохо видишь?
Елена. Смотря что.
Вадим. С нашими встречаешься?
Елена. Нет. Некогда всё. Работа. Не была ни на одной встрече выпускников. А ты?
Вадим. Да и я тоже.
Елена. Почему?
Вадим. Тоже работа.
Елена. Понятно. Расскажи о себе.
Вадим. Да, собственно, нечего особо рассказывать.
Елена. Ну, не поверю! Маша с такой гордостью говорила о тебе, о твоей работе, о поездке в Лондон.
Вадим. Да, было дело.
Елена. Вот и расскажи.
Вадим. Действительно, последнее время я жил за границей, читал лекции в университете о русской литературе.
Елена. На английском?
Вадим.Yes, of course, miss.
Елена. Ты же терпеть не мог английский.
Вадим. Что делать, пришлось овладеть.
Елена. И на личном фронте у тебя, кажется, все сложилось.
Вадим. Да. Жена. Сыну 5 лет.
Елена. Счастлив?
Вадим. Ну... да. Всем доволен. Сыт, обут, одет.
Елена. Странное у тебя понятие о счастье.
Вадим. Ты в своем репертуаре. Вечная философия.
Елена. Не скажи. По-моему, счастье - вполне реальная категория. Либо оно есть, либо нет. Так, по-моему.
Вадим. Ладно, не будем спорить. Ты-то как?
Елена. У меня тоже все благополучно. Я замужем. И уже давно. У меня прекрасный муж и… ребенок.
Вадим. Тоже мальчик?
Елена (помедлив). Тоже.
Вадим. Это правда?
Елена. Конечно. А ты что, в чем-то сомневаешься?
Вадим. Да нет, я так… Просто мне  показалось, что ты живешь одна.
Елена. Да? Интересно, почему?
Вадим. Кажется, Маша говорила мне, что сестра ее друга не замужем.
Елена. Какая чепуха! Ты что-то не так понял, Вадим.
Вадим. Значит, ты замужем.
Елена. Ну да.
Вадим. И где сейчас твой муж?
Елена. А… он с сыном уехал к бабушке.
Вадим. И у тебя все хорошо?
Елена. Ну да. Я же сказала.

Вадим закидывает руки за голову, облегченно откидывается на спинку дивана, улыбается.

Елена. Ты что?
Вадим (вполне успокоившись, даже несколько развязно). Да так… Понимаешь, если честно, я просто обалдел, увидев тебя. Удар ниже пояса, так сказать. Нокаут. Полный. Столько лет прошло.
Елена. Действительно. Тогда чего же ты испугался?
Вадим. Да не испугался я. Тут совсем другое. Шел за Машкой и вдруг…
Елена. И вдруг я открываю дверь. Да, я тебя понимаю. Не мог же ты знать моего нового адреса.
Вадим. Да, не мог.
Елена. После того, как мы расстались, ты никогда не интересовался, как я живу.
Вадим. Ты, кажется, меня в этом упрекаешь?
Елена. Нет, что ты, так, к слову пришлось.
Вадим. Нет, ты явно произнесла последнюю фразу с упреком. Я же знаю этот твой прищур. Но давай сразу расставим все точки над  i. Ведь это ты меня выгнала. Ты! Вышвырнула, можно сказать, за порог,  как ненужную вещь. И после этого упрекаешь в том, что я перестал проявлять к тебе внимание?
Елена. Вадим!
Вадим. Подожди, дай договорить. Тем не менее я все же позвонил тебе. Мне сказали, что ты переехала. Откуда же я мог узнать твой новый адрес? Ты словно в воду канула.
Елена. Есть адресное бюро.
Вадим. Ну, знаешь, ты слишком многого от меня требуешь.
Елена. Бог с тобой, я ничего не требую. Просто предложила простой логический выход. Да, мы со Славой действительно скоро поменяли квартиру. Было невыносимо жить там, где все пропитано тяжелыми воспоминаниями… Но давай не будем о грустном, Вадим. Я предлагаю вообще больше не вспоминать прошлое. К чему? Что было – то давно миновало. У каждого из нас своя жизнь, свои дороги, которые никогда бы не пересеклись, если бы твоя племянница и мой брат не вздумали пожениться.
Вадим. Да… Неужели тот маленький, ушастый, коротко стриженный Славик теперь жених? Банально, но как быстро бежит время.
Елена. Да, маленький мальчик с вечно разбитыми коленками и трогательным хохолком на голове превратился в красивого, умного, сильного молодого человека, которым я очень горжусь.
Вадим. Маша писала мне о нем много хорошего, но мне и в голову мне приходило, что это тот самый Славик.
Елена. А я и представить себе не могла, что его избранницей станет твоя племянница.
Вадим. Да, у судьбы свои законы. Ты права, Ленка. Не будем больше о прошлом. Давай говорить о настоящем. Знаешь, я все-таки ужасно рад тебя видеть.
Елена. Неужели?
Вадим. Да. И вдвойне рад тому, что ты счастлива и благополучна. Сниму грех с души. Я вспоминал тебя все эти годы. Что-то такое шевелилось в душе… нехорошее. Ну, не очень красиво мы расстались. Я все думал: где ты, как ты, вышла ли замуж.  И сейчас, когда мы вот так неожиданно встретились, мне стало не по себе.
Елена. Отчего?
Вадим. Я уже сказал: мне показалось, что ты одинока.
Елена. Ну и что, даже если это было бы и так?
Вадим. Ну, как же? У меня семья, ребенок, престижная работа, а ты…
Елена. И у меня семья, ребенок и работа… пусть не очень престижная, зато любимая.
Вадим. Да, и я очень рад этому. Просто камень с души упал. Главное – теперь мы можем быть абсолютно на равных.
Елена. Несомненно.
Вадим. Можем обойтись без взаимных упреков, нелепых обвинений.
Елена. Конечно.
Вадим. Можем освободиться от прошлых отношений и вступить в фазу новых.
Елена. Как ты красноречив! Наверное, студенты в восторге от твоих лекций.
Вадим. О, поток красноречия только начинается.  И для начала я предлагаю… выпить за нашу встречу. Как тебе такое предложение?
Елена (подумав). Выпить? В последнее время мне почему-то часто это предлагают. За неделю уже второй раз. Ладно. Выпьем.
Вадим. Тогда сейчас сбегаю в магазин.
Елена. Перестань, не суетись. Не нужно никуда бегать. У меня, кажется, кое-что есть. (Приносит бутылку коньяку, ставит на стол.)
Вадим. Ого! Настоящий армянский! Только ты ведь никогда не пила крепких напитков, считала, что водка и коньяк – не для женщин. Неужели всё изменилось?
Елена. Я и сейчас так считаю. Просто эту бутылку мне подарили в школе. (Смеётся).
Вадим. В школе?
Елена. Представь себе! На День учителя!
Вадим. Значит, теперь учителям не цветы и конфеты, как раньше, а алкоголь дарят?   И кто же додумался до такого?
Елена. Папа одного моего ученика. Они недавно приехали из Армении, мальчик по-русски говорит плохо. Вот папа и захотел таким способом наладить контакт с учителем. Я, конечно, не брала, отказывалась наотрез, а он искренне не понимал почему, кровно обиделся. В конце концов пришлось уступить.
Вадим. Да, оригинально! Ну и как, наладили контакт?
Елена. Да. Каждый день мы с этим мальчиком занимаемся после уроков.
Вадим. Что, за бесплатно?
Елена. Конечно. Я с учеников денег не беру.
Вадим. Почему?!  Репетиторство – тяжкий труд. Не мне тебе объяснять. И не брать за это деньги глупо! Ты же платишь парикмахеру за причёску, продавцу за товар. Никто из них не стесняется брать деньги. И правильно! Каждый труд должен вознаграждаться.
Елена. Ты, конечно, прав. Только я ведь не парикмахер и не продавец. Я учитель.
Вадим  И что?
Елена  Ни парикмахер, ни продавец не несут ответственности за судьбу своих клиентов. Как говорится, обслужил и забыл. А у меня не клиенты – ученики. Они души передо мной раскрывают.   Что же я, в грязных ботинках по чужой душе?
Вадим. Ленка, ты глупа. Но я восхищён тобой. Ты человечище! Таких, как ты, больше нет. Сегодня – нет! Лично я не встречал. У всех на уме только деньги, деньги, деньги…
Елена. И у тебя?
Вадим. И у меня. Я же нормальный мужик. Мне нужно семью кормить.
Елена. Ладно, наливай. А закуска… вот яблоки. (Вынимает из шкафа и ставит на стол тарелку с яблоками.) Я их очень люблю.
Вадим (тепло). Я помню. (Разливает коньяк, оба садятся друг против друга.) Ну, что… кажется, нужно что-то сказать.
Елена. Так говори.
Вадим (торжественно). Дорогая Лена! (Смотрит на Елену и мечтательно прижимает бокал к щеке.) Слушай, это потрясающе. Невероятно! Может быть, мне все приснилось?
Елена. Что?
Вадим. Все это. Уютная комната, яблоки, ты рядом. Совсем рядом – стоит только руку протянуть. Такая…
Елена. Постаревшая.
Вадим. Нет. Такая…
Елена. Подурневшая.
Вадим. Да перестань же. Ты, честное слово, почти не изменилась. Если бы не очки…
Елена (со студенческим пылом). Ладно, проехали!
Вадим (радостно). Ну вот же она! Вот она -  моя прежняя Ленка.
Елена. Ты отвлекся.
Вадим. Да. На чем же я остановился?.. Ага. Так вот. Короче говоря, я безумно рад снова тебя видеть и очень доволен тем, что эти годы не прошли для нас обоих даром.
Елена. Да?
Вадим. Да. Многое изменилось в нашей жизни. Мы обзавелись семьями, родили детей, но остались такими же молодыми, бодрыми, жизнерадостными, какими были в пору нашей мятежной юности. И сейчас, Ленка, я хочу выпить за тебя.
Елена. Спасибо.
Вадим. За тебя, за твоего мужа… как, кстати, его зовут?
Елена. Не важно.
Вадим. Ладно. В общем, за вас, за вашего сына, за вашу, я надеюсь, дружную и крепкую семью!

                У Елены дрожит рука, она опрокидывает рюмку.

Вадим. Ну вот.
Елена (пытается быстро овладеть собой). Что это со мной? Кажется, еще не успела выпить, а рюмка сама из рук валится.
Вадим. Ничего, бывает, я еще налью (Вновь наполняет бокал Елены.) Так вот. Дай бог вам самого лучшего! За вас! За тебя, Лена. (Выпивает до дна, Елена чуть пригубливает.) Это что за безобразие? До дна, до дна.
Елена. Да я как-то не привыкла до дна.
Вадим. Ничего не хочу слушать. За свое счастье грех не выпить.
Елена. За мое счастье? Ну что ж. Ладно. За мое счастье! (Решительно допивает содержимое бокала.)
Вадим. Умница. Вот твое любимое яблочко (Протягивает ей яблоко, оглядывает квартиру.) Лен, сколько твой муж получает, если не секрет?
Елена. А что?
Вадим. Да нет, ничего. Просто сейчас масса возможностей со вкусом обставить квартиру!  В магазинах  столько всего! Глаза разбегаются! Были бы деньги. А у тебя…
Елена. А у меня стол, несколько стульев – их еще отец с мамой покупали, - книжная полка, абажур… Что, не нравится?
Вадим. Что ты, наоборот, очень уютно. Но все же скажи мне: и чего ты забыла в этой школе? Это же каторга! Самое обидное, что добровольная. Дети – лентяи и остолопы, родители со своими вечными претензиями, коллеги – сплетницы. А как иначе? Женский коллектив как воронье гнездо. Сплетни, скандалы, интриги… Тебя там ещё не съели с твоим умом и талантом?
Елена.  Как видишь, жива ещё.
Вадим.   К тому же зарплата… Я не понимаю. Перед тобой открывались такие перспективы! Тебе же в институте завидовали! Еще бы! Любимая студентка профессора Прохорова. Он же за тебя… Ты помнишь, как однажды старуха немка вкатила тебе «трояк» на экзамене?
Елена. Помню. Я тогда ужасно расстроилась, даже плакала в коридоре.
Вадим. А помнишь, как Прохоров ворвался в аудиторию с твоей зачеткой и умолял немку переспросить тебя?
Елена. Я сама не видела, девчонки рассказывали.
Вадим. Как он разорялся: «Это же умнейшая студентка! Вы ее не разглядели! Вы еще гордиться ею будете!» Он же мечтал взять тебя к себе в аспирантуру!
Елена. Я не смогла поступить туда, ты же знаешь.
Вадим. Ну и что? И сейчас еще не поздно.
Елена (машет рукой). Перестань. Ты говоришь чушь. Какая аспирантура? У меня каждый год выпускные классы. Времени на подготовку к урокам уходит уйма. Библиотека – второй дом. А сколько тетрадей проверять приходится! Порой ночами сижу.
Вадим. Ну и что в этом хорошего? Ладно, хозяин – барин. Только вся эта школьная рутина – не для тебя. Это я могу сказать точно. Я вообще тебе удивляюсь. Ты же всегда была такая упорная, решительная. Я тебе в подметки не годился.
Елена. Прекрати выдумывать.
Вадим. Я не выдумываю. Только в жизни нужно уметь пробиваться, прогрызать землю, бороться и побеждать. А то целый век можно прозябать между школьными партами.
Елена. Как ты сказал – прозябать?
Вадим. Да, прозябать. Уж прости меня за прямоту. Я желаю тебе только добра. Только.
Елена. А помнишь, мы с тобой мечтали о том, как окончим институт и откроем частную школу?
Вадим (улыбается). Да, помню, помню.
Елена. Ты хотел быть обязательно директором. Я не возражала. У тебя это отлично бы получилось.
Вадим. Благодарю за доверие.
Елена. Мы мечтали собрать отличный педагогический коллектив – коллектив единомышленников, людей неравнодушных, творческих. Даже кандидатуры начали подбирать, помнишь?
Вадим. Конечно.
Елена. Хотели создать что-то вроде пушкинского лицея. Ты раздобыл  книгу, в которой подробно говорилось, какие были тогда предметы, по каким принципам строилось обучение. Мы это бурно обсуждали…
Вадим. Да… Романтизма в нашей жизни хватало. Есть, о чём вспомнить… Мечтали воспитать своих Пушкиных и Кюхельбекеров.  И были уверены, что обязательно воспитаем!
Елена. А почему ты говоришь с такой иронией? Разве это такая уж неосуществимая идея?
Вадим. А по-твоему, осуществимая?
Елена. Было бы желание!
Вадим. Ты всё такая же наивная!  Леночка, поверь, я в этих вопросах лучше разбираюсь. Насмотрелся на эти частные школы.
Елена. И что?
Вадим. Ну хотя бы то, что мой сын никогда не будет учиться в частной школе. Пойдёт только в обыкновенную. Кстати, ты в какой школе преподаёшь? К тебе его отдам. Не возражаешь?
Елена. Нет.
Вадим. Мне недавно предлагали поработать в частной школе на полставочки. Директор звонил лично. Таким окладом соблазнял – ух! Простым учителям столько и не снилось. Логика директора понятна: доктор филологических наук обучает детей русской словесности. Престижно? Престижно. Родители в восторге. Опять же плату за обучение можно поднять… Усекаешь?
Елена. Не совсем.
Вадим. Короче говоря, пришёл я провести пробный урок. Смотрю – и не вижу детей. Не таких учеников ожидал увидеть. Сидят вполуразвалку пятнадцать  великовозрастных Митрофанушек мужского и женского пола, жвачку жуют. Челюсти аж ходуном ходят. У девчонок животы голые. Мода сейчас такая у подростков. Макияж, как у звёзд эстрады.  Парни в спортивных костюмах или в джинсах – таких, знаешь, где ширинка наравне с коленками. Рэперы хреновы. Ладно. Начал опрос по пройденному материалу. Поверь – ни в зуб ногой. Смотрят на меня скучающим взглядом, мол, что за чудо-юдо такое в костюме при галстуке к ним пришло? Ах, профессор? А не пойти ли ему куда подальше – этому профессору? На перемене директор приходит: как, мол, дела? Отвечаю: дела неважные. Никудышные дела. Лень, спесь и самомнение – единственное, что могут продемонстрировать ваши старшеклассники. А директор в стороночку меня отводит и шепчет так заговорщицки: «Вы только не вздумайте, дорогой Вадим Сергеевич, им «двойки» поставить. Наши детишечки к другому подходу привыкли. Мы их жалеем. Многого с них не требуем. Пришли на урок – уже «четвёрочка», а уж если что-нибудь ответили, так это твёрдая «пятёрка». Я его спрашиваю: «А как же ваши разлюбезные детки в таком случае в институты поступать будут? Завалят ведь первый же экзамен!» А директор успокаивает: вы, мол, не переживайте. Родители о них уже позаботились. Каждому припасено тёпленькое местечко. Без образования не останутся.
Елена. Ну, и что ты?
Вадим. Что я? Подумал, подумал и от полставочки этой отказался. Каждый день видеть вокруг себя этих балбесов? Помилуйте! Да никаких  денег не надо! Тем более что в деньгах-то я не очень, прямо скажем, нуждаюсь. На жизнь хватает. Так что, Леночка, дорогая, не в такой частной школе мечтали мы с тобой работать.
Елена. А кто бы нам помешал создать другую школу – где знания не покупаются, а получаются честным путём? Мы учили бы детей обыкновенных – не таких мажоров, о которых ты сейчас рассказывал, у которых единственное достоинство – это родительские деньги, а простых, хороших, умненьких детишек.
Вадим. И кто бы в таком случае пошёл к тебе учиться? Частная школа существует ведь на платной основе.
Елена. Значит, тупик? И ничего нельзя сделать?

Вадим пожимает плечами.

Елена (решительно). Не верю! Как хочешь, Вадим, я не верю в то, что при желании нельзя найти какой-нибудь выход. Ты доктор наук! Ты пользуешься авторитетом! У тебя связи!
Вадим (со смехом). Ленка! Революционерка ты моя милая! Как глаза заблестели! Прямо молнии! Такие, как ты, на баррикадах народ собирали и в бой вели святой и правый!... Ну, конечно, конечно, ты права. При желании всего можно достичь. Только… тратить жизнь на то, чтобы биться головой в закрытую дверь да ещё не быть уверенным, что пробьёшь, – это не для меня. Уж извините! Не все рождаются Джордано Брунами! Кому-то надо быть и реалистами, дорогая. Я лучше войду в открытую дверь. Силы поберегу для главного.
Елена. А что для тебя  главное?
Вадим. Что главное? Да сын у меня растёт – вот что главное! На работе ценят! Чувствую себя нужным в этой жизни. Востребованным.
Елена. Да, я всегда знала, что ты умен, талантлив, трудолюбив.
Вадим. Талантлив! Одного таланта мало, как оказалось. На нем далеко не уедешь, к сожалению.
Елена. На чем же ехал ты?
Вадим. Ехал! Скорее, полз, прорывался, продирался per asрera ad astra.
Елена. Через тернии к звездам?
Вадим. Не представляешь, сколько сил, сколько нервов угробил. Вот. Поседел даже!
Елена. Да, гранит науки – это не семечки.
Вадим. Да какой там гранит науки! Не в этом дело.
Елена. А в чем?
Вадим. Закончил институт – поступил в аспирантуру. Сергей Сергеич взял меня под свое крыло.
Елена. Сергей Сергеич? Чернышев?
Вадим. Он самый.
Елена. Повезло тебе. К нему ведь многие стремились попасть. Старенький преподаватель, зато какой умница! С ним просто поговорить – уже было удовольствие. Да, тебе очень повезло.
Вадим. Повезло? Я тоже сначала так думал. С таким энтузиазмом взялся за работу, целыми днями пропадал в архивах и библиотеках. Плесенью покрылся! Друзей, развлечения – все забросил.
Елена. Ну, и дело двигалось?
Вадим. Дело двигалось к защите. Сергей Сергеич был доволен,  в пример меня ставил другим аспирантам.
Елена. Ну и?
Вадим. Я верил в него как в Бога! Чуть не молился на него! А он…
Елена. Что он?
Вадим. Представляешь, умудрился поссориться с нашим деканом. Поспорили из-за какой-то новой теории. Подробностей я не знаю, но, как говорят, заваруха была крупная. Якобы Сергеич обвинил декана в дилетантстве и антинаучном подходе к делу. И это при всех! На общем совете! Представляешь себе?
Елена. Сергей Сергеич всегда был непримиримым и принципиальным, если считал, что прав. По-моему, это хорошие качества. Таких людей сейчас почти не осталось.
Вадим. И слава Богу! Кому нужно бессмысленное сотрясание воздуха? Правдоискатель!  Ну, чего он, в конце концов, добился? Чего? Декан как был на своем месте, так и остался, а вот Сергей Сергеича стали аккуратно готовить к уходу на пенсию.
Елена. Да что ты!
Вадим. Вот то-то, и я сразу почувствовал, что никакая защита мне не светит. Один факт, что Чернышев – мой научный руководитель, мог сыграть роковую роль в моей судьбе.
Елена. И что же было дальше?
Вадим. Я перешел на кафедру к Марьянскому.
Елена. К Марьянскому?
Вадим. Да, а что тебя удивляет?
Елена. Мы же все его терпеть не могли. Даже с лекций его сбегали. Да ты же сам говорил, что он самодовольный… баран.
Вадим. Баран? Ха-ха-ха. Что ж, я и сейчас не откажусь от своих слов. Но этот баран так лихо продвигает своих студентов, что это качество, пожалуй, искупает все его недостатки. Знаешь, он сам меня к себе позвал вскоре после того скандала на общем совете. Предложил, так сказать, свою поддержку. Мол, молодым талантам нужно помогать. А что? Я ему очень благодарен. Через два года работы с ним я благополучно защитился.
Елена. А какова была тема твоей диссертации?
Вадим. Уральский фольклор.
Елена. Фольклор?! А как же твоя историческая грамматика? Ты же ей всегда увлекался! Да твой реферат по этой теме ещё на какой-то республиканский конкурс посылали. Помнишь? Ты там первое место занял! Портрет твой в газете на первой полосе напечатали! Ещё заголовок был такой громкий: «Молодой талантливый учёный» или что-то вроде этого! У тебя же столько планов было! И вдруг фольклор! Насколько я помню, в институте ты никогда не интересовался устным народным творчеством. А от фольклорных экспедиций шарахался как от огня. Помнишь? Даже справку какую-то доставал, что тебе нельзя никуда ездить по состоянию здоровья.
Вадим (смеется). Было дело. Но, знаешь, я не особо-то разъезжал и в поисках материала для диссертации.
Елена. Как же?
Вадим. Ну, съездил, конечно, парочку раз в два глухих селения. Больше для развлечения. Побазарил с бабушками-старушками. Они мне такой концерт устроили! Никакого оперного театра не надо! Четыре часа без перерыва песни пели. Я уж и не знал, как от них отделаться.
Елена. А потом?
Вадим. А в остальном воспользовался архивными данными. Там ведь такого материала достаточно. Помнишь, Паганель у Жюля Верна изучил географию, не вставая с собственного кресла. Нечто похожее и у меня… Ну, что смотришь? Осуждаешь? Наверное, думаешь: крыса ты архивная.
Елена. Да нет… Я думаю: как Сергей Сергеевич отреагировал на твой внезапный уход?
Вадим. Не знаю. Мы не выясняли отношений. Мне кажется, он и сам всё понял. Зачем аспиранту ломать себе жизнь? Принципы хороши в старости, когда в любой момент можешь спокойно залечь на тёплую печку. Может быть, лет через 20 я тоже смогу себе позволить быть принципиальным. А Сергей Сергеич…  Он же все равно год спустя на пенсию ушел. Такова жизнь. Старикам везде у нас почет, но молодым везде у нас дорога. Ну да, жалко, конечно… Историческая грамматика! Песня моя неспетая!.. Ну, не судьба. Что же теперь поделаешь? (Показывает на бутылку.) Ты будешь? (Елена отрицательно качает головой.) Тогда я с твоего разрешения. (Наливает коньяк, выпивает.)
Елена. Скажи, а жена сопровождает тебя в поездках?
Вадим. Нет. Она сидит дома, с ребенком. А почему ты спросила?
Елена. Так… Кажется, Маша говорила, что у вас была какая-то романтическая история знакомства…
Вадим. С Юлькой-то? Да… если считать автокатастрофу романтикой.  Я просто случайно оказался рядом, когда Юлька переходила дорогу и ее сбила «шестерка». Шофер был пьян, ничего перед собой не видел. Конечно, тут же смылся с места происшествия. А девушка без сознания лежала на дороге. Я вызвал «Скорую» из автомата. Она быстро приехала. Все оказалось не так плохо. Небольшое сотрясение, вывих… пару раз я навестил ее в больнице. Познакомились…

Снова наливает коньяк, выпивает.

Елена. В ее глазах ты, конечно, выглядел героем.
Вадим (улыбаясь). Еще бы. Её родители  тоже меня боготворили.
Елена. А кто Юлины родители?
Вадим. Да… отец  академик, мать работает в ОВИРе.
Елена. О, неплохо.
Вадим. Скоро Юльку выписали из больницы, через год мы поженились… Слушай, ну что мы все обо мне да обо мне…
Елена. Это же естественно, мы так давно не виделись. Я ведь о тебе ничего не знала.
Вадим (чувствуется, что хмель начал действовать). А теперь знаешь всё. Только я о тебе так ничего и не узнал. Почему?
Елена. Вадим, да ты, кажется, захмелел.
Вадим. Захмелел. Только не от коньяка. А ты, наверное, думаешь, что я алкоголик? Я не алкоголик. Просто в жизни человека порой бывают моменты, когда ему жутко хочется выпить. И он пьет. Рюмку или две. А создается впечатление, что он выпил целую бутылку. Почему? Не знаешь? А я знаю. Я сегодня пьян не от вина. Лен, знаешь, чего я сейчас хочу?
Елена. Нет.
Вадим. Я очень хочу пригласить тебя потанцевать. (Подходит к Елене, встает сзади ее стула, кладет руки ей на плечи и медленно наклоняется к ее уху.) Я так давно с тобой не танцевал. (Елена закрывает глаза.) Ты ведь не откажешься, правда?
Елена (после паузы). Не откажусь.
Вадим. А где можно достать музыку?
Елена (не меняя положения, показывает рукой в сторону). Вон там стоит Славин магнитофон. Правда, я не знаю, что там за кассета… Наши музыкальные вкусы расходятся.
Вадим (идет к магнитофону). Что ж, посмотрим. (Включает. Звучит та же песня, что звучала в 1 действии, когда магнитофон слушал Слава.) По-моему, то, что надо. А? Мадам, я приглашаю вас на танец.

Подает Елене руку, она встает. Оба выходят на середину комнаты. Вадим обнимает Елену. Танцуют.

Вадим. Послушай, это фантастика… Этого просто не может быть… Я снова обнимаю тебя… чувствую твое дыхание… Твои волосы касаются моего лица… твой запах одурманивает… вот почему я пьян сегодня… вот почему. Ты… и я… мы снова вместе. Это ли не чудо?.. А?.. Что же ты молчишь?.. Скажи что-нибудь…
Елена. Вовсе ты и не поседел. Так, парочка серебряных ниточек…
Вадим. Скажи, ты вспоминала обо мне? Скажи, вспоминала? Хоть изредка? (Пытается заглянуть ей в глаза.) А я вспоминал. Часто вспоминал тебя. Веришь? А на встречи выпускников не ходил, потому что боялся. Боялся, что вот увижу тебя снова и… сломаюсь, брошусь к твоим ногам. Ленка…Моя Ленка… А ведь и ты помнила обо мне. Я вижу это по твоим глазам…У тебя прекрасные глаза… Помнишь, как у Николая Заболоцкого:
          Ее глаза – как два тумана,
Полуулыбка, полуплач.
Ее глаза – как два обмана,
Покрытых мглою неудач.
Это о тебе… Как повезло твоему мужу! Он хотя бы понимает, какое сокровище ему досталось?.. Нет, это только я могу понять. Ведь я был у тебя первым… Ты помнишь?
Елена. Я всё помню, Вадим.
Вадим. Помнишь наш студенческий поход?.. Ночевку в лесу?.. Все наши быстро уснули, а мы с тобой тихонько убежали купаться. Там была чудесная речка. Помнишь? Вода была теплая, бархатная – такая же, как твои губы…                (Хочет поцеловать Елену.)
Елена (мягко отстраняясь). Вадим, не надо.
Вадим (не слушает ее). Мы долго купались… потом сидели у костра. А потом… Это был самый лучший… самый счастливый день моей жизни. А я тогда этого еще не понимал… А сегодня… Леночка… Родная моя… хорошая… ну, иди же ко мне… иди… (Целует ее в губы, Елена теряет сознание.) Что с тобой? Лена, что с тобой?! (Подхватывает ее на руки, кладет на диван.)
Елена (открывает глаза). Вадим, это ты называешь освободиться от старых отношений и вступить в фазу новых? (Пытается подняться, Вадим хочет помочь ей.) Не трогай меня, у меня все еще кружится голова.
Вадим. Лена, ты больна?
Елена. Нет. Не обращай внимания. Со мной такое случается. (Поднимается, садится.)
Вадим. Ты хочешь сказать, это из-за меня?
Елена. Я хочу сказать, Вадим, что всё прошло. Звезды, речка, костер – это всё, конечно, очень романтично. Но это было в другой жизни. Да и было ли вообще?
Вадим. Было.
Елена. Может быть. Но не стоит из воспоминаний строить иллюзии. Все в прошлом, в далеком невозвратном прошлом – может быть, дорогом, но прошлом. У каждого из нас своя семья. Наши дороги разошлись 12 лет назад, и мы распрощались на развилке. Навсегда.
Вадим. Как видишь, не навсегда.
Елена. Тебе это только кажется. А то, что ты говорил несколько минут назад, – дым, фантазии, бред… Забудь!
Вадим. Ты уверена?
Елена. Более чем. Вадим, мы встретились сегодня, и я рада этой встрече, потому что она помогла мне многое понять. Но больше мы не увидимся. Разве что на свадьбе наших родственников.
Вадим. Но почему?
Елена. А зачем? Или тебе снова захотелось попасть в мою постель?
Вадим. Зачем же так грубо?
Елена. А других поводов для встреч я не вижу.
Вадим. Прости, Ленка, я ошибся. В первые минуты мне показалось, что я всё еще дорог тебе.
Елена. Тебе не показалось.
Вадим. Нет?
Елена. Я действительно думала о тебе все эти годы. (Пауза.) Вадим, а ведь у меня нет мужа, и ребенка тоже нет.
Вадим (пораженно). Как нет?
Елена. А вот так… представь себе.
Вадим. Ну, знаешь… мне кажется, это плохая шутка.
Елена. А я не шучу.
Вадим. Подожди…Я запутался… Ничего не понимаю… Зачем же ты меня обманула?
Елена. Хотела быть с тобой на равных, а на самом деле… Я никогда не была замужем, Вадим. Я, как говорит Слава, всего лишь старая дева.
Вадим. Нет, этого не может быть.
Елена. Почему? Очень даже может. Ведь я каждый день ждала тебя. Даже когда узнала, что ты женился, почему-то надеялась, дурёха, что ты вернешься ко мне. Я очень любила тебя, Вадим. Так сильно я больше не любила никого и никогда и, наверное, уже не полюблю.
Вадим (в замешательстве). Невероятно… Почему же все так вышло?.. Глупо… Я не хотел… Ведь я тоже любил тебя, и ты это знала.
Елена. Тс-с, не нужно оправданий. Я еще не сказала самого главного. (Раздается звонок в дверь. Вадим вздрагивает.) Это Слава, наверное. (Вадиму.) А чего ты так переполошился? Прекрати, расслабься.

Идет открывать дверь. Входит Слава.

Слава. Привет. Машка уже ушла?
Елена. Ушла.
Слава. Ну и отлично. А ты чего такая?
Елена. Какая?
Слава. Бледная, растрепанная. Это ты из-за Машки  расстроилась?
Елена. Нет. У нас гости. Познакомься. (Подводит Славу к Вадиму.)
Слава (протягивает руку). Вячеслав.
Вадим (жмет ему руку) Вадим Сергеевич.
Елена. Яковлев.
Слава. Рад познакомиться. (Замирает.) Что? (Вопросительно смотрит на сестру.)
Елена. Да, это он, Слава, это он.
Слава. Но… как он мог здесь оказаться? Почему?
Елена. Не нервничай. Вадим Сергеевич уже уходит.
Вадим. Да, мне пора. До свиданья, Лена. (Встает с дивана.)
Слава. Нет, постойте. Лен, что он здесь делает?
Елена. Вадим оказался здесь случайно. Мы немного побеседовали.
Слава. Случайно?! Ты уж, пожалуйста, дурака-то из меня не делай. Говори: это Машкины проделки?
Вадим. Лена, я ухожу.
Слава. Сидите, я вам сказал! (Елене.) Нет, все-таки есть Бог на свете! Представь себе, я с трудом разыскал адрес этого… типа, собирался завтра заявиться к нему домой, а он – нате вам, сам пожаловал! Прямо как в песне: «А мы не ждали вас, а вы…»
Вадим (обрывает его). Молодой человек, что за тон?! Я не позволю вам так со мной разговаривать!
Слава Ох-ох-ох! А кто, интересно, собирается спрашивать вашего позволения?
Вадим (разозлившись). Всего доброго.

Хочет уйти, но Слава становится у него на пути.

Слава. Стоять!
Вадим. И это жених моей племянницы? Хулиган! (Елене.) Он что, пьян? По какому праву он так себя ведет? Я ничего не понимаю.
Слава. Ах, он не понимает! Доцент-то, оказывается, тупой!
Елена. Он не доцент. Доктор.
Слава. А…  Ну тогда тем более!
Вадим. Да что это за балаган?!  Лена, убери его, а то я за себя не ручаюсь.
Слава. А что ты можешь сделать? Ну что? Снова захочешь спихнуть меня в детский дом? Прости, уже не получится.

Вадим, обескураженный, отступает. Подходит Елена, обнимает Славу за плечи.

Елена. Славик, успокойся. Сядь, пожалуйста.
Слава (стряхивает с плеч ее руки). Успокоиться?! Успокоиться, когда в нашем доме, на нашем диване сидит человек, которого я ненавижу больше всего на свете? Самый подлый, самый безжалостный, самый… ничтожный… Как ты его сюда пустила?.. Ленка, ты что, не в своем уме?! Да я сейчас разнесу здесь всё в щепки! Ты улыбаешься? Ты что, рада его приходу?
Елена (спокойно). Рада.
Слава. Я не верю своим ушам.
Елена. Я сейчас объясню. Так вот, Вадим, я еще не сказала самого главного… Сегодня самый счастливый день в моей жизни. Много лет я ждала твоего возвращения. Дни бежали за днями, а я ждала. Я верила, что когда-нибудь ты перешагнешь порог этого дома. И вот дождалась… Много лет я сходила с ума от ревности и тоски и, вопреки всему, продолжала любить тебя… Но сегодня, после нашей встречи, я могу сказать: это счастье, что я не вышла за тебя замуж, Вадим. Да. И не смотри на меня такими глазами. Я любила человека сильного, уверенного в себе, талантливого и смелого. А на самом деле… сила, смелость, горение, стремление к звёздам - всё это было лишь притворством. Только, к сожалению, я поняла это не в тот день, когда ты ушел навсегда, а лишь сейчас. Я страшно переживала тогда, во мне жила огромная, невысказанная обида на твой такой жестокий  поступок, но я во многом винила себя, жалела, что так поспешно и резко указала тебе на порог и мучилась, что не могу позвать обратно… Я думала, что гордость и уязвленное самолюбие не позволяли тебе вернуться. Но это была не гордость, а… трусость. Мне тогда и в голову не могло придти, что ты просто испугался. Испугался, что я и Славик будем препятствием на пути твоей карьеры.
Вадим. Это неправда!
Елена. Это правда, в которой ты даже сам себе не хочешь признаться. А я… Боже мой, моя душа разрывалась от ревности! Я думала: как это несправедливо, что ты счастлив со своей семьей, с женой, с сыном, а я так несчастна в одиночестве. Но сейчас я поняла, что и здесь ошибалась. Оказывается, я гораздо счастливее, чем ты, Вадим. Ну, что молчишь? Ну, возрази мне. Скажи, что ты счастлив. Скажи. Молчишь? Снова будешь  утверждать, что это лишь философия?
Вадим. Я не молчу. Я просто не понимаю, о чем ты. Какие-то дикие откровения. Ну, если хочешь, пожалуйста. Я очень доволен своей жизнью и горжусь тем, что многого добился. Сам добился, заметь! Своими силами, своим умом!
Елена. Добился. А чего ты, собственно, добился? Ты кичишься престижной работой, своей ученой степенью, смотришь на меня с жалостью, потому что я прозябаю, как ты изволил выразиться, между школьными партами. Нет, мой милый. Это я, простая школьная учительница, жалею тебя, доктора наук, потому что я занимаюсь любимым делом, а ты, должно быть, умираешь от скуки, потому что всю жизнь занимаешься тем, чего терпеть не можешь! Ты был необыкновенно талантлив, я гордилась тобой и даже предположить не могла, что свои способности, мысли, идеи, мечты ты, не задумываясь, променяешь на тепленькое местечко и защиту никому не нужной, кроме тебя, диссертации.

На протяжении этого диалога Слава несколько раз пытается вскочить со стула и ввязаться в разговор, но Елена решительным жестом запрещает ему это, и он вновь садится, но заметно переживает и нервничает.

Вадим. Смешно! Все твои пламенные речи – полнейший бред. Я не хочу тебя оскорблять, но, по-моему, в тебе сейчас говорит обыкновенная зависть, моя дорогая. Никакие там, как ты выражаешься, идеи я ни на что не менял, просто я искал себя.
Елена. Нет, ты искал не себя, а для себя. А это большая разница.
Вадим. Жизнь такая, Елена! Все сейчас так живут! Не будь идеалисткой! Оглянись вокруг!
Елена. Все?! Да какое мне дело до всех?! Был ты! Ты один! Единственный и неповторимый!
Вадим. Слушай, а не много ли ты на себя берешь? По какому праву ты строишь из себя судью и выносишь обвинительные приговоры? Мы не виделись целую вечность, а ты ведешь себя так, будто мы расстались только вчера. Возомнила себя великим психологом? Думаешь, поговорила с человеком полчаса и все о нем поняла?
Елена. Все поняла, Вадим. Твоя жизнь проста. Проста, как дважды два. И так же неинтересна.
Вадим. Ну, знаешь что?! Посмотри лучше на свою жизнь. Чем она интереснее моей?! В гордом одиночестве проверять по ночам тетради и носить ярлык старой девы – это, по-твоему, предел мечтаний?
Слава  (резко вскакивает). Я сейчас набью ему морду!
Вадим (Славе). Спокойно! Не ты ли сам так называл свою сестру?

                Слава сжимает руки в кулаки, но садится на место.

Елена. Да, удар наотмашь и, что называется, ниже пояса. Но я вот что скажу тебе: лучше жить одной, чем с нелюбимым человеком.
Вадим. О ком это ты? 
Елена. О ком? О тебе и твоей жене.
Вадим. А с чего это ты взяла, что я её не люблю?
Елена. Все время нашего разговора ты называл ее Юлькой.
Вадим. Ну и что? Тебя я тоже всегда звал Ленкой.
Елена. Да, но ты  говорил: «Моя Ленка». Моя! В этом разница!
Вадим (пораженно). Бред!
Елена. А кроме того, если любишь одну женщину, неужели можно приставать с поцелуями к другой?!
Слава (насторожившись). Что-о?
Елена. И после нашего разговора, Вадим, я уже не уверена, стал бы ты навещать в больнице Юлю и женился ли бы на ней, если бы ее отец не был академиком.
Вадим. Все! Довольно! Я устал это слушать. Какой монолог! Какие реплики! Прямо театр одного актёра! Только аплодисментов не будет, Лена! Не рассчитывай!
Елена. Тогда реплика под занавес. Короче говоря, Вадим, я рада, что мы с тобой не вместе. Это честно… Что же с тобой случилось, Вадим? Когда ты успел так неузнаваемо перемениться?
Вадим. Не я один переменился. Ты тоже. Я и не думал, что ты можешь быть такой…
Слава. Что, правда глаза колет?
Вадим (помедлив). Правда правде рознь. Есть такая правда, которую человек хранит глубоко-глубоко внутри, и вот так бесцеремонно вытаскивать ее наружу никто не имеет права. Эта правда, может быть, и без того тяжела. Так зачем же… Какой смысл? Какой теперь-то смысл, Елена? Захотелось отомстить? Поиздеваться? Что ж, у тебя это получилось… Ладно, может быть, нет уже прежнего Вадима, но и прежней Ленки тоже не существует. Прощай. (Идет к двери.)
Слава. Да! Вы правы! Прежней Ленки нет! Она умерла вместе со своим  ребенком.
Вадим (застывает в дверях). Что?
Елена. Слава, зачем ты?!.. Не надо было.
Вадим. Лена, о чем он? Ты… Ты...
Елена. Я была беременна от тебя, но ребенок не родился. Вот так, Вадим.
Вадим. Понятно. (Сгорбленный, словно под тяжестью, медленно идет к входной двери, оборачивается.) Прощай. (Снимает с вешалки одежду и, не одеваясь, выходит.)

Елена, потрясенная, стоит посреди комнаты.

Елена (Славе). Ну, кто тебя просил? Зачем ты? Я и так слишком была откровенна. А смысл? Действительно, какой теперь смысл?
Слава. Тебе его жалко?
Елена. Да. Мне его жалко. Кто бы мог подумать…
Слава. Может, это и к лучшему. Ведь ты теперь уже не любишь его. Не любишь, правда?
Елена. Не знаю. Ничего не знаю пока. Все еще не могу поверить.
Слава. Во что?
Елена. В то, что кошмар моей жизни наконец-то закончился.
Слава. Ты о чем?
Елена. Эх, Славик, Славик. Ничего-то ты не замечал. А может быть, и к лучшему, что не замечал. Зачем было нужно, чтобы и ты еще терзался?
Слава. Ты о Вадиме?
Елена. Не представляешь, во что превратилась моя жизнь. С одной стороны, я его жутко ненавидела, но одновременно ждала. Каждый день, проходя мимо почтового ящика, я думала: «А вдруг там лежит письмо от него?» - и моя рука сама тянулась к замку. Каждый телефонный звонок давал мне надежду, что это звонит он. Я придумывала, что скажу ему, если случайно встречу на улице, и панически боялась этой встречи, но всё равно мечтала о ней. Даже когда до меня дошли слухи, что он женился, я не перестала его ждать. Каждое мгновенье моей жизни было наполнено им. Я пыталась бороться с собой, но… куда там! Я уничтожила все его письма, фотографии, вещи – всё, что могло напомнить о нашем прошлом, но и это не помогло. Я продолжала думать о нем. Поэтому и не выходила замуж. Зачем было портить жизнь какого-либо человека, если я точно знала, что не смогу его полюбить, потому что давно больна другим. И я смирилась, когда поняла, что мне предназначено судьбой тихо стариться в тени призрака Вадима.
Слава. Говорят, у призраков не бывает теней.
Елена. Значит, мой - особенный. Его тень преследовала меня всюду.
Слава. Почему же тогда ты не разыскала Вадима, не поговорила с ним?
Елена. А что бы я могла ему сказать? «Вернись, я все прощу?» Или стоило поведать ему о том, как я без него схожу с ума? А если ему не нужны были такие признания? Нет, он должен был все решить для себя сам. А я ждала.
Слава. И надеялась?
Елена. Надеялась, хотя, честно сказать, в последнее время эта надежда с каждым днем становилась все слабее. Время-то шло, а в моей жизни ничего не менялось. И вдруг ты со своим известием о женитьбе - боже мой! на ком?! - на его племяннице! Я чуть сознание не потеряла. Как представила себе, что придется вновь его увидеть, говорить с ним, строить из себя счастливую сестру жениха... ужасно дурацкая ситуация. А потом... встречи по праздникам, разговоры с его женой - как-никак родственники были бы. Я сразу поняла, что мне это не под силу. Сорвалась, наговорила вам с Машей кучу гадостей, рассорила вас. Тебя ударила. Прости меня, Славик, прости!
Слава. Полно. Что ты? Я же всё понимаю.
Елена. На самом деле Машенька - замечательная девушка. Умная, добрая, смелая. Если ты ее любишь, вы должны быть вместе.
Слава. А ты? Как же ты?
Елена. А что я? Теперь со мной все в порядке.
Слава. Ты не будешь страдать?
Елена. Я буду жить. Просто жить. Ведь я не жила раньше, Славик. Это жалкое существование нельзя назвать жизнью. Погоня за призраком - вот что это было. Бессмысленная, никому не нужная погоня. Ведь я любила не настоящего Вадима, а Вадима, которого сама себе придумала. А твоя невеста каким-то седьмым чувством это ощутила. Несмотря на юный возраст, она обладает женской мудростью.
Слава. Маша?
Елена. Да, ведь это ей пришла в голову идея столкнуть нас после 12 лет разлуки. И она оказалась права. Эта встреча изменила все. Вчерашнего Вадима уже не существует, а сегодняшнего я любить не могу. Теперь я свободна. И еще я поняла одну вещь. Порой нам кажется, что судьба нас за что-то наказывает, а на самом деле она нас оберегает. Только мы этого не понимаем и продолжаем активно сопротивляться. Глупо... А знаешь, что меня поразило больше всего? Его глаза. Вернее, выражение глаз. Когда он попытался... меня поцеловать и приблизился ко мне, в его глазах я увидела... Нет, не нежность, не тепло, не трепет - совсем не то, что ожидала увидеть. А только страсть, желание, что-то такое настолько животное, что мне стало жутко, противно, и у меня закружилась голова.
Слава. Не думай об этом. Отпусти свой призрак на свободу. Он и так слишком задержался в этих стенах.
Елена. Да, да, ты прав.
Слава. Мне очень хочется, сестренка, чтобы ты была счастливой. Правда. Это мое самое большое желание. Ты должна быть счастливой. Ты это заслужила. Ты должна выйти замуж. Муж будет тебя обожать, ты же лучшая женщина на свете!
Елена. Спасибо, Славик. Только что же, в таком случае, ты помешал моему браку с Василием Андреевичем?
Слава. Ну, Ленка, я тебя умоляю! Ты же привела его мне назло! Чтобы я не женился! Разве не так?
Елена. Так-то оно так, только вышло все некрасиво. Крайним в этой истории оказался Василий Андреевич. Я сыграла на его чувствах. Ужасно стыдно. Я не должна была этого делать. Чем он виноват? Тем, что влюбился на склоне лет? Смеяться над этим жестоко.
Слава. Вы с ним виделись после этого? Он что-то тебе сказал?
Елена. Говорила я. Подошла к нему, просила меня простить, даже заплакала.
Слава. А он?
Елена. А он сказал, что все понимает, и погладил меня по голове, как маленькую. Меня это тронуло до глубины души. Так и проревела у него на плече целый час.
Слава. Он оказался лучше, чем я о нем думал.
Елена. Да, мы оба его недооценили.

                Раздается звонок в дверь.

Слава. Сиди, сиди. Я сам открою. Это ко мне мальчишки пришли. Будем чертежи копировать. (Уходит, возвращается, у него недоуменный, смущенный вид.) Лена, это к тебе.

Сзади возникает Василий Андреевич.

Василий Андреевич. Здравствуйте, Леночка. Простите за беспокойство. Я просто принес вам яблоки. (Протягивает пакет.)

ЗАНАВЕС