Александр I и пожар Москвы 1812 г. Часть I

 На иллюстрации изображены портреты  Александра I, Наполеона Бонапарта и А.А. Аракчеева


               
Прошло около двухсот лет с тех пор, как началась величайшая в истории России война с Наполеоном. Со времен Батыя иноземные войска никогда не захватывали так много российских территорий, и никогда до этого столько русских, гражданских и военных, не гибло в боях с интервентами.   

Почему же историки всё снова и снова обращаются к теме войны 1812 года? Вроде за двести лет можно было бы подробно изучить все события тех лет и восстановить объективную картину грандиозной войны. Действительно, на эту тему написано более 10.000 книг и различных исследований. Однако по некоторым вопросам у историков до сих пор нет единого мнения, например о причинах пожара в Москве в 1812 г. во время оккупации её войсками Наполеона, а также о количестве раненых русских солдат и офицеров, погибших в Москве во время этого пожара. Историки даже не упоминают число  москвичей, погибших во время пожара в Москве, но многие из них признают огромное значение пожара в Москве. Он повлиял на весь ход войны и был её переломным моментом, в результате чего французские войска потерпели поражение.

Чтобы понять, почему при отступлении из Москвы войск под командованием М.И. Кутузова было оставлено огромное число раненых и много оружия, в котором так нуждалась русская армия, следует внимательно изучить переписку М.И. Кутузова с генерал-губернатором  Москвы  Ф.В. Ростопчиным накануне сдачи Москвы французам (Приложение 1 - 4). 
Как видно из этих донесений ни М. Кутузов, ни Ф.В. Ростопчин не собирались сдавать Москву до 30 августа 1812 г. Более того, они заверяли друг друга в том, что необходимо всеми силами защитить Москву.  Ф.В. Ростопчин  уверял москвичей, что Москва не будет сдана врагу, поэтому многие из них и не покинули город. Кому хотелось оставлять своё хозяйство, нажитое большим трудом, ведь его могли разграбить в их отсутствие?
Можно привести письмо Ф.В. Ростопчина князю П.И. Багратиону от 12 августа: «Народ здешний, по верности к Государю и любви к отечеству, решительно умрет у стен московских, а если Бог не поможет в его благом предприятии, то, следуя русскому обычаю: не доставайся злодею, обратит город в пепел». (Российский государственный  военно-исторический архив. Ф. 489. Формулярные списки. Оп. 1. Д.7055).

Ф.В. Ростопчин делал все возможное, чтобы заверить москвичей в том, что её не отдадут французам. В этом и есть главная причина того, почему в Москве было оставлено столько раненных солдат, офицеров русской армии и вооружения. Было практически невозможно вывезти всех раненых, больных  и вооружение за полдня после того, как М.И. Кутузов принял решение оставить Москву.

Миф о том, что М.А. Милорадович договорился с французскими войсками о том, что они не войдут в Москву тех пор, пока не будут выведены русские войска, был специально создан царским правительством, чтобы скрыть истинный размах катастрофы, произошедшей в Москве. Мало того, что не успели эвакуировать раненых и вооружение, в Москве осталось много жителей, в основном стариков, немощных и больных, которым было трудно самостоятельно передвигаться.

В Москву прибывали тысячи беженцев из разоренных французской армией российских городов. Учитывая панику, связанную с отступлением войск, покинуть Москву было крайне сложно. К тому же Ф. В. Ростопчин реквизировал у частных лиц для нужд армии все их транспортные средства (подводы и лошадей).

Давайте проанализируем, сколько раненых погибло во время пожара в Москве.
Власти тщательно скрывали количество горожан, сгоревших и погибших в Москве, чтобы не вызвать в стране бурю возмущения, поэтому их включили в список не вернувшихся в Москву. Это не единственный случай, когда царское правительство скрывало истинное число погибших военных и москвичей.  Например, историограф А. Н. Михайловский – Данилевский получил от императора Николая І приказ написать историю войны 1812 года и обратился ко всем губернаторам с предложением собрать сохранившиеся в их губерниях сведения о войне 1812 года, но многие из них отнеслись к этому весьма прохладно. Губернатор Могилева вообще не прислал отчет, хотя в начале войны с французами под Могилевом произошло крупное сражение войск под командованием маршала Даву  с корпусом генерала Н.Н. Раевского. В результате обе стороны понесли значительные потери.

Вот почему в большом историческом труде  «Акты, документы и материалы для политической и бытовой истории 1812 года, собранные и изданные по поручению Его Императорского Высочества Великого князя Михаила Александровича под редакцией К. Военского.  Изд. Санкт-Петербург, 1912 год» потери русского народа, к сожалению, учтены не полностью.
Косвенно их можно определить по ревизиям, проведенным в 1811 г. и 1816 г.  По ним можно лишь приблизительно подсчитать, что потери гражданского населения в районах проведения боевых действий во время войны 1812 г. составляли треть от численности населения. Несомненно, такие огромные потери среди мирного населения были вызваны не только военными действиями, но также  голодом и болезнями. 

Историк Н. Троицкий в своей книге «1812. Великий год России. Новый взгляд на Отечественную войну 1812 года» приводит следующие данные о количестве раненых  солдат и офицеров, находившихся  в Москве накануне захвата её французскими войсками:  22.5 тысячи и еще от 10 до 17 тысяч раненых, которые шли по смоленской дороге, пытаясь добраться до госпиталей в Москве. (Автор ссылается на утверждение генерал-лейтенанта Н.Н. Раевского о том, что всех раненых бросили).

Официальный историк Отечественной войны 1812 г. генерал-лейтенант А.И. Михайловский-Данилевский, который писал её по указанию Императора Николая I,  писал: «Несмотря на все усилия отправить раненых внутрь Империи, за недостатком опять-таки подвод удалось спасти 21000 человек, а 10000 остались в Москве, и большая часть из них погибла от голода, огня и зверства неприятеля».

Вышеприведенные источники подтверждают, что более 30 000 раненых солдат и офицеров находилось в Москве накануне вторжения Наполеона в Москву. Их точное количество подсчитать трудно, так как война с французами началась в июне 1812 года, и за это время произошло много сражений.
Вопрос заключается в том, сколько же раненых было вывезено из Москвы на самом деле, а не согласно официальным заявлениям.

Можно сослаться на просьбу генерал-губернатора Ф.В. Ростопчина к москвичам посещать раненых в московских больницах и госпиталях. В то время он имел в виду более двух тысяч раненых, привезенных в Москву после сражения под Витебском. В дальнейшем битвы с войсками Наполеона становились все более ожесточенными. Особенно кровопролитным было сражение за Смоленск, когда было ранено около 15000 человек, а около 5000 человек было брошено отступающими русскими войсками и заживо сожжено во время пожара в Смоленске, вызванного интенсивным  артобстрелом. Уцелевших раненых доставили в Москву.

Страшная участь постигла раненых русских солдат во время отступления русской армии из Можайска. Тяжелораненых, особенно тех, у кого были ампутировали ноги, оставили в Можайске. Француз-офицер Цезарь Ложье отмечал, что «город был буквально запружен ранеными, их было до 10 000.»  Письмо М. Кутузова Ф.В. Ростопчину о раненых в Можайске приведено в Приложении N 6.

Анализируя переписку  чиновников, ответственных за эвакуацию раненых, можно предположить, что 1 сентября 1812 года, накануне ввода французских войск, в Москве находилось намного более 33 000 раненых.
А теперь приведем данные о потерях российской армии во время Бородинской битвы. Ориентировочно, в соответствии с уточненными данными они составили около 53 000 человек. (Данные о потерях  русской армии почти сходятся с данными Наполеона). Обычно при подсчете числа убитых и раненых принимается коэффициент 1:1.35. Фактически он и подтверждается вышеприведенными цифрами: 33 000 раненых и 20 000 погибших. В бюллетене N 19 от 16 сентября 1812 года Наполеон подтверждает, что  в Москве погибло более 30 000  раненых  русских солдат и офицеров.

Данные Наполеона и русских историков опровергают утверждение генерал-губернатора и главнокомандующего Москвы Ф.В. Ростопчина о количестве раненых, вывезенных из Москвы. В своей брошюре «Тысяча восемьсот двенадцатый год. В «записках» графа Ф.В. Ростопчина» он рассказал, как собрал 5000 телег, на которых вывез 20.000 раненых, и только 2000 раненых осталось в Москве. И это понятно: кто же хочет войти в историю в роли жестокого убийцы огромного числа своих соотечественников? Хотя в своей другой брошюре «Правда о пожаре Москвы» он сообщает уже о 16 000 раненых, вывезенных на 4000 подводах.

Чтобы точнее определить количество раненых, следует внимательно проанализировать отчеты должностных лиц о перемещении раненых после Бородинского сражения.  В предписании А.И. Татищева смотрителю временного военного госпиталя в Коломне комиссионеру 8-го класса Казакову приказано 1 сентября 1812 г. пополудни в 3 часа  подготовить места для приема 25.000 раненых, которые могут идти пешком.
Но спрашивается, как раненые могли так быстро покинуть Москву, когда в первую очередь пропускали  войска русской армии и обозы с военным снаряжением?

Это подтверждает и письмо Я.В. Виллие, директора медицинского департамента военного министерства, А.А. Аракчееву, (Российский Государственный Военно-Исторический Архив (РГВИА): фонд 154 (фонд А.А. Аракчеева, опись 1, дело 97, листы 105-116, дело № 97), в котором он указал, что в 9 часов вечера 1 сентября внезапно был дан приказ о выводе больных и раненых из Москвы.

В этом письме Я.В. Виллие оправдывался перед А.А. Аракчеевым, что он не посылал раненых в Москву, и  сообщал, что не знал точно, сколько раненых покинуло Москву. Численность раненых, размещенных в московских госпиталях, по данным Гвардии Лейб-медика Лодера приведена в Приложении N 12. В соответствии с его данными в московских госпиталях находилось 22 500 раненых. Прибывавшие в Москву раненые учтены не были.
Толпы беженцев спешно покидали столицу. 2 сентября войска Наполеона уже вошли в Москву. В архивах нет распоряжений Ф. В. Ростопчина  и его подчиненных о том, в какие города и госпитали эвакуировали раненых солдат после того, М. И.Кутузов дал приказ об отступлении из Москвы.

В своей книге «Правда о пожаре в Москве» Ф.В. Ростопчин писал, что раненые были отправлены в Коломну, откуда они поплыли по Оке на больших крытых барках в госпитали в рязанской губерне. В.Ф. Ростопчин не приводит в доказательство никакие официальные документы и распоряжения о размещении вывезенных из Москвы раненых. Следовательно, можно с большой уверенностью предположить, что из-за срочной эвакуации  войск, москвичей, военного и ценного имущества и паники при отступлении большинство раненых оставили в Москве. И не только раненых, но и громадный арсенал оружия и боеприпасов, в которых так остро нуждалась русская армия!
Чтобы доказать, что Ф. В. Ростопчин  лгал по поводу вывоза раненых, приведем мнения по этому поводу участников тех событий.

А.П. Ермолов вспоминал: «Душу мою раздирал стон раненых, оставляемых во власти неприятеля. … С негодованием смотрели на это войска». 

Интересны свидетельства командира гренадерской дивизии М.С.Воронцова. У своего дома в Москве  он  увидел около сотни подвод, которые должны были вывезти из столицы богатства, накопленные несколькими поколениями Воронцовых, но граф приказал взять на подводы 50 раненых генералов и офицеров, 100 их денщиков и 300 солдат. В своем имении Андреевском во Владимирской губернии он организовал госпиталь, где за его счет жили и лечились раненые.

В произведении «Война и мир» Л. Н. Толстой отобразил этот поступок М.С. Воронцова.  Наташа Ростова,  возмущенная  приказом о том, раненых надо оставить в Москве, предложила свои повозки для транспортировки раненых.  Вероятнее всего такой приказ существовал, но его скрывали от общественности.  Всем известно, как скрупулезно Л. Н. Толстой собирал сведения о войне 1812 г., и даже просил И.П. Липранди, участника войны 1812 г.,  большого друга А.С. Пушкина, рецензировать свою книгу. И наверняка он стал бы возражать против неверных исторических сведений, если бы заметил их в романе Л.Н. Толстого.

Несомненным подтверждением того, что раненые всё же не были вывезены из Москвы, является указание М.И. Кутузова М. Милорадовичу 2 сентября 1812 г. доставить французам записку, подписанную дежурным генералом П. Кайсаровым и адресованную начальнику Главного штаба французской армии Л. Бертье. Французский генерал Ж. Пеле так передает её содержание: «Раненые, остающиеся в Москве, поручаются человеколюбию французских войск».

Характерно, что записка была подписана не М.И. Кутузовым. Естественно, он опасался, что, если этот документ предадут огласке, его престиж в армии резко упадет. Поэтому в своем рапорте от 4 сентября Александру I он написал: «Все сокровища, арсенал и все почти имущества, как казенные, так и частные, из Москвы вывезены, и ни один дворянин в ней не остался». Александр I осознавал свою ответственность за сдачу Москвы и сверху сам дописал «почти  житель». Притом зачеркнул слово «дворянин». (Лависс Э., Рамбо А., История XIX века, Т. 2, Ч. 1, стр. 233).


Не уступал М.И. Кутузову в своих победных реляциях и Ф.В. Ростопчин. Он заявил: «Важное, нужное и драгоценное все уже отправлено было», а  1 сентября он написал: «Головой ручаюсь, что Бонапарт найдет Москву столь же опустелой, как Смоленск. Все вывезено: Комиссариат, Арсенал». 

К сожалению, оба главнокомандующих, спасая своё реноме, нещадно лгали. Поэтому 20 сентября Александр I дал указание  управляющему военным министерством князю Горчакову: «По случаю временного занятия неприятелем Москвы, желаю я иметь верное сведение о количестве находившихся там в сие время разного рода вещей и припасов по ведомству комиссариатскому и артиллерийскому, а равно сколько чего оттуда вывезено и куда именно, сколько истреблено и там осталось».

Перечислим некоторое вооружение, оставленное в Москве: 156 орудий, 74974 ружья, 39846 сабель, 27119 артиллерийских снарядов, 108712 единиц чугунной дроби, 608 старинных русских знамен и более 1000 штандартов. По официальным данным оружия в Москве осталось на 2.172.412 рублей. Но обвинять одного Ф. В Ростопчина в том, что только он один виноват, что в Москве было оставлено столько оружия и брошено на произвол судьбы столько русских солдат, тоже нельзя. Складывается впечатление, что  некоторым российским государственным деятелям было выгодно обвинить  Ф.В. Ростопчина, чтобы скрыть вину Императора и его ближайших соратников за эти преступления. 

Следует отметить, что Александр I постоянно заявлял, что ответственность за пожар в Москве и гибель раненых полностью лежит на Наполеоне. Трудно было ожидать от него иного отношения. Естественно, он всеми силами старался скрыть истинный размах катастрофы.

Кто только ни фальсифицировал историю тех лет! Не остались в стороне и советские историки. Стремясь придать большую значимость победе русских над французами в войне 1812 года, они преувеличивали число убитых французов, соответственно, занижая число погибших русских солдат и офицеров. Например, почти во всех советских изданиях приводились слова Наполеона: «Из 50 сражений, мною данных, в битве под Москвой высказано наиболее доблести и одержан наименьший успех». Хотя в действительности Наполеон написал: «Битва на Москве – реке была одной из тех (une de celles) битв, где проявлен максимум достоинств и достигнут минимум результатов». (Митаревский Н. Е. Нашествие неприятеля на Россию. М., 1878 г., С 96.). Как это ни удивительно…

Особенно это касалось темы грандиозного пожара Москвы. В связи с огромными материальными и людскими потерями ни одна из воюющих сторон не хотела признаться  в том, кто же на самом деле поджег Москву, хотя известно, что М.И. Кутузов сказал посланцу Наполеона Ж.А. Лиристону: «Я хорошо знаю, что это сделали русские. Проникнутые любовью к Родине и готовые ради неё на самопожертвование, они гибли в горящем городе».
Это заявление Кутузов опубликовал в официальных известиях своего штаба. Но имеется и другой вариант заявления М.И. Кутузова, который был подготовлен по указанию А. А. Аракчеева: «Вы разрушили столицу по своей методе: определяли для поджога дни и назначали части города, которые надлежало зажигать в известные часы».

 В 1967 г. А.Г. Тартаковский разоблачил эту фальшивку, с помощью которой царское правительство хотело уйти от ответственности за пожар в Москве. (Дневник Павла Пущина. 1812-1814. Л. 1987 г. С.74).  Сила пожара в Москве была невероятная. Приведем донесение  от 4 сентября И.В. Тутолмина, директора московского воспитательного дома,  Императрице Марии Федоровне  (Щукин, Бум., относящ. до Отеч. войны, ч. V, стр. 152).

В нем  он сообщал об опасности пожара Воспитательному Дому на Солянке: «был самый жесточайший пожар; весь город был объят пламенем, горели храмы Божии, превращались в пепел великолепные здания и домы; отцы и матери кидались в пламя, чтобы спасти погибающих детей, и делались жертвою их нежности. Жалостные вопли их заглушались только шумом ужаснейшего ветра и обрушением стен. Все было жертвою огня. Мосты и суда на реке были в огне и сгорели до самой воды. Воспитательный Дом... со всех сторон был окружен пламенем. Все окрестные строения пожираемы были ужасным пожаром; пламя разливалось реками повсюду... и ночь не различалась светом со днем.

В Воспитательном Доме воспитанники с вениками и шайками расставлены были по дворам, куда, как дождь, сыпались искры, которые они гасили. Неоднократно загорались в доме рамы оконничные и косяки; главный надзиратель с подчиненными гасил, раскидывая соседние заборы и строения, загашая водою загоравшиеся места, и таким образом спас дом с воспитанниками и пришельцами. Только что один деревянный дом и аптека сгорели».
Чтобы выяснить, почему же в Москве оставили столько раненых и оружия, и почему произошел страшный пожар, во время которого сгорело большинство оставленных раненых, необходимо разобраться, что произошло после Бородинского сражения, состоявшегося 26 августа 1812 г.

Сохранилось письмо М.И. Кутузова Ф.В. Ростопчину от 21 августа 1812 г., в котором он просит успокоить жителей Москвы  (Приложение N 1) и дать соответствующие публикации о том, что русская армия сможет отразить наступление врага.  Ф.В. Ростопчин  немедленно напечатал брошюры, обнадежив в них москвичей, что враг не войдет в Москву, и он лично сделает все, чтобы не допустить это. Более того, он призвал москвичей с оружием в руках встать на защиту Москвы, чтобы не допустить её захвата.

Через два дня после  Бородинского сражения,  29 августа 1812 г.,  главнокомандующий русской армии М.И. Кутузов послал рапорт Императору России Александру I о победе русской армии над Наполеоном (Приложение N 9). Судя по этому рапорту, было бы логично предположить,  что в следующей битве он окончательно разобьет Наполеона. Поэтому немедленно, уже 31 августа 1812 г., он получил от Александра I рескрипт о назначении его генералом-фельдмаршалом. Он также  получил фельдмаршальский жезл и 100.000 рублей. (Приложение N 10). 

В рескрипте Александр I указал: «Совершите начатое столь благоуспешно Вами дело, пользуясь приобретенным пре¬имуществом и не давая неприятелю оправляться». Никак иначе, кроме как приказ немедленно дать бой противнику и разбить его,  пока он не опомнился, нельзя понять указание Императора. 

А рескрипт Александра I  от 1 сентября 1812 г. вообще поразительный! (Приложение N 11) Из Петербурга он указывал М.И. Кутузову, как формировать полки! Кто же на самом деле руководил войсками?  И где приказ Александра I об отступлении из Москвы? Читая сообщение М.И. Кутузова от 4 сентября 1812 г.,  мы с большим удивлением узнаем, что он был уверен, что все комиссариатское имущество вывезено из Москвы и Серпухова. (РГВИА, ф. 396, оп. 1. д. 37. Л. 50) Более того, в его сообщениях Александру I нет ни слова об оставленных французам раненых. Хорош главнокомандующий! Отдать врагу столько оружия и даже не знать об этом!

Внимательно анализируя подобные исторические документы, возникает предположение, что Ф.В. Ростопчин как главнокомандующий Москвы выполнял указания  Императрицы Марии Федоровны и её английских партнеров, которые опасались, что после её сдачи французам Александр I подпишет мирный Договор с Наполеоном.

М.И. Кутузов подчинялся Александру I и всесильному А.А. Аракчееву, которые стремились направить свою армию на восток и уклониться от любых сражений с Наполеоном. Они придерживались этой стратегии с самого начала войны, недаром она была сформулирована Александром I и заключалась в том, чтобы отступать  до тех пор, пока не иссякнут силы Наполеона.
 
Очевидна  несогласованность  действий М.И. Кутузова и  Ф.В. Ростопчина во время эвакуации армии и горожан из Москвы. Её нельзя объяснить никак иначе. Отдать врагу такое огромное количество оружия, обезоружив таким образом русскую армию, а потом закупить 30.000 ружей  в Англии, которые были присланы в Россию уже после того, как Наполеон покинул её территорию.

После Бородинского сражения М.И. Кутузов уверял всех, что даст новое сражение под Москвой и разобьет неприятеля. Для этого он запросил подкрепление в виде ополчения у Ф.В. Ростопчина, а также оружие и боеприпасы. (Приложение N 3).  Однако, даже узнав, что подкрепления будут поступать не в том объеме, которые он требовал, М.И. Кутузов заявил: «Должно быть сражение, решающее успехи кампании и участь государства». (Маевский С. И. Мой век, или История генерала Маевского. Русская старина.1871 г., С. 143) 

Интересно, что 31 августа 1812 г. в Мамонове М.И. Кутузов дал приказ, начинавшийся словами: «Не безвестно каждому из начальников, что армия российская должна иметь решительное сражение под стенами Москвы».  Несомненно, при таком положении дел генерал-губернатор и главнокомандующий Москвы Ф.В. Ростопчин  делал всё, чтобы помочь армии М.И. Кутузова с оружием, боеприпасами и продовольствием, а также  чтобы сформировать и вооружить  ополчение.

Можно привести  письмо Ф. В. Ростопчина (РГВИА, ф. 1, оп. 1, т. 2, д. 2656. Л. 4-5), которое объясняет ситуацию в Москве перед её сдачей:  «Я употребил все средства к успокоению жителей и ободрению общего духа, но поспешное отступление армии, приближение неприятеля и множество прибывающих раненых, коими наполнились улицы, произвели ужас. Видя сам, что участь Москвы зависит от сражения, я решился содействовать отъезду малого числа оставшихся жителей. Головой ручаюсь, что Бонапарт найдет Москву столь же опустелой, как Смоленск. Все вывезено: комиссариат, арсенал. Теперь занимаюсь ранеными; ежедневно привозят их до 1500» (Михайловский-Данилевский А.. Указ. соч. Ч. 2. С. 308.) 

Мог ли  Ф.В. Ростопчин до приказа М.И. Кутузова начать вывоз арсенала из Москвы? Вряд ли. Его бы обвинили в предательстве и в том, что он не помогает русской армии защищать Москву. И только 1 сентября в 5 часов вечера на совещании в Филях М.И. Кутузов заявил: «Доколе будет существовать армия и находиться в состоянии противиться неприятелю, до тех пор останется надежда счастливо довершить войну, но по уничтожению армии и Москва, и Россия потеряны».
 
Во время  этого совещания М. И.  Кутузов сказал: «С потерею Москвы не потеряна Россия… Приказываю отступить».

Следует отметить, что многие  генералы перед советом в Филях были настроены сражаться за Москву, тем более что после Бородинского сражения у Наполеона уже не было большого превосходства в численности армии. В истории царской России это был  парадоксальный случай: главнокомандующий армии сам принял решение оставить один из крупнейших городов России без согласования с главой государства императором Александром I, который в июле 1812 г. провозгласил, что Москва «была главою прочих городов российских».

Известно свидетельство очевидца о том, что Александр I поседел, когда ему доложили, что Москва без боя оставлена Наполеону. Может быть, император действительно не знал о том, что творит М.И. Кутузов или что-то упустил, так как не любил серьезно заниматься никакими делами, предпочитая рассуждать и философствовать на общие темы, чтобы вызвать восхищение окружавших его дам и мужчин. Однако от генерала артиллерии Председателя военных Дел Государственного Совета, главы личной канцелярии Императора А. А. Аракчеева мало что можно было утаить. Он фактически руководил всем  военным министерством. А. А. Аракчеев хвастался: «…вся Франция прошла через мои  руки, все секретные донесения императора и его собственноручно написанные указания.» (Из записок в Библии Аракчеева. // Русский архив. 1866.)

Вообще,  роль Александра I в управлении русскими войсками трагикомична. Как только началась война с французами, он издал указ армии, в котором утверждал: «Я никогда Вас не покину». Однако вскоре он получил письмо от его сестры Великой княгини Екатерины Павловны, которая бесцеремонно писала своему венценосному братцу: «Бога ради, не пытайся командовать сам, Нам нужен вождь, в которого войска немедленно поверят, а ты вовсе не вдохновляешь!»

Удивительно, но влияние  Великой княгини Екатерины Павловны на Александра I громадно. Он практически беспрекословно выполнял её приказы и делал всё, что она желала. Может быть, это связано с тем, что после смерти её мужа, принца Ольденбургского (в 1812 г.)  к ней стал свататься регент Англии, будущий король Георг IV?   А  в 1814 г. она устроила в Лондоне  громкий скандал в связи с тем, что ей не выплатили причитавшиеся ей деньги. В нашей истории есть  еще много неясных вопросов. Во всяком случае, после такого грозного письма сестрицы, А. А. Аракчееву не стоило большого труда убедить Александра I удалиться от дел армии и переехать жить из Зимнего Дворца в резиденцию на Каменном острове на окраине  Петербурга.

Возникает вопрос, а кто же управлял страной в эту кризисную ситуацию?  Отвечая на этот неоднозначный вопрос, следует учитывать, что в 1807 г.  Император разрешил А.А. Аракчееву подписывать и издавать указы от его имени. Вероятно, это было вызвано тем, что Александр I был сильно напуган, когда заговорщики убили его отца Павла I. Кстати, он тоже был соучастником этого злодеяния, поэтому он и наделил А.А. Аракчеева такими полномочиями, чтобы тот мог в случае необходимости защитить его от заговорщиков.

Важными фигурами в то время,  которые могли оказывать значительное влияние на многие политические решения в стране, были, несомненно, мать Александра I вдовствующая Императрица Мария Федоровна  и его сестра Великая княгиня Екатерина Павловна. Это по её настоянию Ф.В. Ростопчин был назначен в 1812 г. командующим  г. Москвы. Интересный факт. Александр I был против назначения М.И. Кутузова и Ф.В. Ростопчина на их посты, но не смог препятствовать этому.  Снова возникает вопрос: кто же правил Россией в те дни?

Как ни объяснить это закулисной борьбой за власть нескольких партий? Мы сейчас можем только предположить их состав. Вдовствующая Императрица Мария Федоровна не смогла смериться с тем, что после убийства Павла I она не стала главой государства. Несомненно, она прекрасно знала, кто и за чьи деньги осуществил этот правительственный переворот. Это были Л. Л. Бенигсен, граф В.А. Зубов, граф П. А. фон  дер Пален. Но многие историки склоняются к мысли, что только благодаря хладнокровию Л.Л. Бенигсена и удалось осуществить убийство Павла I. Недаром Гете называл Л.Л. Бенигсена «Длинный Кассиус», тем самым, проводя параллель между убийством Цезаря Брутом и его ближайшим сообщником Кассиусом. 

Мария Федоровна не была так же популярна среди гвардейцев, как Екатерина II, которая сумела организовать убийство своего мужа Петра III, поэтому ей не удалось захватить власть в ночь убийства Павла I 11 марта 1801 г.  Подтверждением того, что она стремилась стать Императрицей, был    грандиозный скандал, который закатила Мария Федоровна Левину-Августу-Теофилу (русские его называли Леонтий Леонтиевич) Бенигсену  и П. А. Палену в Михайловском замке, когда ей объявили, что Александр I стал Императором.

Она кричала: «Кто император? Кто называет Александра Императором? Я его не признаю…».  Конечно, впоследствии под давлением гвардейцев ей пришлось смириться с воцарением на трон Александра, но она не оставила свою мечту занять трон. Несомненно, она узнала, что заговор против Павла I финансировала Англия, поэтому в дальнейшем она согласилась сотрудничать с англичанами ради достижения своей заветной цели стать российской Императрицей. Вероятнее всего она и свою дочь Екатерину  готовила тоже к подобному сценарию.

С 1806 г. Мария Федоровна начала организовывать свой так называемый «английский кабинет». Вместе со своей дочерью Великой княгиней Екатериной Павловной они могли оказывать значительное влияние на Александра I, который страшно боялся  участи своего отца Павла I.

Кто же входил в «английский кабинет», помимо этих двух особ царской семьи? Как ни удивительно, это были даже те, кто был замешан в убийстве Павла I. Несомненно, Л.Л. Бенигсен, уникальная личность в истории России. Занимая руководящие должности в российской армии, он до конца жизни оставался британским поданным и наотрез отказался принять российское гражданство. (Л.Л. Бенигсен  родился в Ганновере, а это была территория Англии, т.е.  он был подданным английского короля).  Хотя после  убийства Павла I его и повысили в звании, но отослали в почетную ссылку в Литву.  В 1806 г. по просьбе Марии Федоровны, несмотря на нежелание Александра I, Л.Л. Бенигсен  возвратился  из Литвы и был назначен командующим русской армии. В битве при  Эйлау он смог выстоять против непобедимого Наполеона!   

В.С. Гречишкин, заслуженный деятель науки РФ, профессор Калининградского Университета, заявил, что  Барон С. С. Бенигсен  в Лондоне сообщил им о том,  что в английских архивах в течение двухсот лет хранился секретный указ короля Георга Третьего об убийстве Павла Первого, согласно которому русские должны были убить императора за английское золото.

Вероятно, Л.Л. Бенигсен также получил вознаграждение от английского короля за убийство Павла I, так как именно он сыграл в заговоре ключевую роль.

Невероятно разбогател после  Отечественной войны 1812 г. родной брат русского посла в Англии С.М. Воронцов, который впоследствии стал генерал-губернатором Одессы. Вероятно, его брат С.Р. Воронцов   поделился вознаграждением, полученным от англичан за «содействие» в разгроме Наполеона. Недаром А.С. Пушкин писал о нем: "Полумилорд, полукупец, полумудрец, полуневежда, полуподлец, но есть надежда, что будет полным наконец".

О многом знали сотрудники коллегии иностранных дел России, но их донесения часто не доходили до российских Императоров. Вот и писали они эпиграммы на подобных «деятелей». Власти, чтобы замять возможные скандалы, связанные с громадными аферами, которые поэты разоблачали в своих стихотворениях или памфлетах, предпочитали компрометировать самих авторов, а не наказывать преступников. Излюбленным приемом компрометации литераторов была любовная тематика. При этом авторов порой обвиняли во многих смертных грехах, даже в сумасшествии. Что не сделаешь для защиты избранной Императором элиты от нападок сумасбродов-поэтов!   

Ещё одним членом  «английского кабинета»  был Ф.В. Ростопчин. Ярый противник англичан, он в 1806 г. внезапно изменил свою  политическую позицию. При Павле I он яро обвинял англичан  во всех российских бедах, а теперь переключился на французов и начал резко критиковать Наполеона. В 1812 г. по просьбе Марии Федоровны и Екатерины Павловны он был назначен генерал-губернатором Москвы, хотя Александр I и возражал, как всегда. 

После окончания войны с Наполеоном король Англии принял его как национального героя. Некоторое время он жил в Англии и очень просил С.Р. Воронцова, бывшего посла России в Англии, чтобы его заслуги отметило английское правительство. Лучшим доказательством того, что Ф.В. Ростопчин выполнял указания англичан во время Отечественной войны 1812 г., является его письмо Воронцову, присланное из Москвы 28 апреля 1814 г.: «Сделайте же мне одолжение, устройте, чтобы я имел какой-либо знак английского уважения, шпагу, вазу с надписью, право гражданства».

Для чего же ему срочно понадобилось английское гражданство? Вероятно, украл деньги на восстановление Москвы после организованного им же самим пожара. Поэтому и надо было их скрыть подальше от всяких царских проверок в надежных английских банках. 
 
Нет сомнения в том, что в «английский комитет» входил министр иностранных дел России К. В. Нессельроде. За время многолетней службы в качестве руководителя внешнеполитического ведомства России он подготовил многие важнейшие политические соглашения, которые были явно в пользу Англии.  Недаром поэт и дипломат Федор Иванович Тютчев, сослуживец А. Пушкина по коллегии иностранных дел, написал стихотворный портрет графа К.В. Нессельроде:

Нет, карлик мой! Трус беспримерный!
Ты, как ни жмися, как ни трусь,
Своей душою маловерной
Не соблазнишь Святую Русь...

Что можно к этому добавить? Прекрасно работала английская разведка: более 25 лет она контролировала деятельность МИД России, получая сведения из первых рук – от главы этого ведомства. Недаром 8 апреля 1854 г. Ф.И. Тютчев писал по этому поводу: «Ну вот, мы в схватке со всей Европой, соединившейся против нас общим союзом. Союз, впрочем, неверное выражение, настоящее слово заговор...».

Во многом благодаря Ф.И. Тютчеву, в начале 1856 г. К.В. Нессельроде был, наконец, смещен с поста министра, но было поздно. Началась русско-турецкая война, которая бесславно закончилась для России. Россия была отброшена назад на многие годы. Побед русского оружия на поле брани после этого не было…  Эти поэты, выходцы из Коллегии иностранных дел России начала XIX века! Какие великие государственные дела они творили на благо своей Отчизны!

Как здесь не вспомнить  А.С. Грибоедова, министра-резидента (посла) в Иране? Он был зверски убит вместе со своими 37 товарищами в Тегеране. Обороняясь от озверевшей толпы, он убил 37 нападавших! Такой боевой подготовке своих сотрудников  позавидовали бы любые современные спецслужбы. Гибель А.С. Грибоедова была вероятнее всего связана с предательством К.В. Нессельроде, о котором был осведомлен  А.С. Грибоедов. 

Несомненно, огромное влияние на «английский комитет» оказывали официальные представители Англии: посол Англии в Росси Уильям Шоу, представитель Англии в русской армии сэр Роберт Вильсон, который имел огромные полномочия от Александра I принимать решения по управлению русской армией, чем был чрезвычайно недоволен  М.И. Кутузов. Порой складывалось впечатление, что не М.И. Кутузов командовал армией, а Р. Вильсон. И удивительно, что его мнение всегда совпадало с мнением Л.Л. Бенигсена. 

Англия поручила не только англичанину Р. Вильсону, но и лорду Терконелю «помогать» русской армии. Есть сведения, что он помогал русской армии дешифровать французские сообщения. В связи с этим можно привести разговор Александра I с маршалом Наполеона Этьен-Жаком-Александром Макдональдом уже после окончания войны 1812 г.:
- Конечно, - сказал Император России Александр I, пытаясь успокоить маршала относительно поражений Франции, - нам очень сильно помогало то, что мы всегда знали намерения Вашего Императора из его собственных депеш, которые нам удалось захватить.
- Я считаю очень странным, что Вы смогли их прочесть, - заметил печально Макдональд,- кто-нибудь, наверно, выдал Вам ключ?
Александр I был удивлен и ответил:
- Отнюдь нет! Я даю Вам честное слово, что ничего подобного не имело место. Мы просто их дешифровали.
(Флетчер Пратт. Секретно и срочно. М.-Л., 1939. С. 51-52)

Н. Ротшильд, имевший тысячи шпионов на территории Европы, в том числе и в армии Наполеона, во многом помогал Англии перехватывать сообщения Наполеона. В парижском национальном архиве есть документы, подтверждающие, что Джеймс, Карл и Натан Ротшильды занимались контрабандой, и Наполеону советовали арестовывать всех Ротшильдов, пересекавших французскую границу. Однако министр  полиции Франции Анн Жан Мари Рене Савари, герцог де Ровиго, тайно сотрудничал с Ротшильдами и не допускал этого. Вероятно, он мог передавать и депеши Наполеона, интересовавшие английскую разведку, а она в свою очередь, дешифруя их, делилась информацией с Александром I.

Кстати, некоторые высокопоставленные деятели из ближайшего окружения Наполеона работали на другие государства, получая за свое предательство немалые деньги. Среди них был и министр иностранных дел Франции Шарль Морис Талейран, тесно сотрудничавший с русской разведкой, да и не только с ней.

Почему же и когда был сформирован этот «английский комитет»? Его начали финансировать в 1807 г., когда Александр I подписал соглашение в Тильзите с Наполеоном, и когда Англия осознала, что такой союз может быть гибельным для неё. Ярой противницей этого соглашения была вдовствующая императрица Мария Федоровна. Её впоследствии поддерживала и Великая княгиня Екатерина Павловна.

Подписанием Тильзитского соглашения Наполеон предполагал усилить континентальную блокаду Англии, своего главного соперника в Европе. Хотя до него аналогичную континентальную блокаду Англии начал Павел I, что вероятнее всего и явилось одной из основных причин его убийства. Возможно это и совпадение, но на следующий день после того, как Павел I подписал указ об аресте английских судов и товаров в российских портах, он был убит заговорщиками.

 Кстати, как только Александр I стал Императором, он немедленно отменил  указ  об аресте английских кораблей и немедленно восстановил с Англией дипломатические отношения. С этого времени курс рубля за 10 лет упал в четыре раза.  Такого значительного спада покупательской способности рубля в России уже давно не было.

Александр I и Наполеон по-разному расценивали значение Тильзитского соглашения. Александр писал: «Тильзит - это временная передышка для того, чтобы "иметь возможность некоторое время дышать свободно и увеличивать в течение этого столь драгоценного времени наши средства и силы..., а для этого мы должны работать в глубочайшей тайне и не кричать о наших вооружениях и приготовлениях публично, не высказываться открыто против того, к кому мы питаем недоверие."  (Русская старина. 1899. Кн. 4. С. 18-23).

Для сравнения можно привести высказывание Наполеона. 14 марта 1807 г. он писал министру иностранных дел Талейрану: "Я убежден, что союз с Россией был бы нам  очень выгоден" (Манфред А.З. Указ. соч. С. 479). И уже после заключения мира Наполеон наставлял другого своего министра, Савари: "…Если я могу укрепить союз с этой страной и предать ему долговременный характер, (et y faire quelque chose de durable), ничего не жалейте для этого" (Rovigo. Memoires. T. III, P., n.d., P. 148.).

Конечно, Англия была против. В результате объявленной Наполеоном блокады в Англии разразился такой экономический кризис, какого в этой стране  не было более двухсот лет. Современники вспоминали, что свержения правящего режима ждали со дня на день. Ситуация обострилась движением луддитов, а движение за мир собрало 30000 подписей. 11 мая 1812 г. был убит премьер министр Спенсер Персифаль. Лишь война между Россией и Францией спасла Англию от поражения. Несомненно, Англия за это очень щедро заплатила правящим кругам России. Она и до того хорошо платила тем силам в Европе, которые выступали против Наполеона. Это были так называемые  британские субсидии правительствам тех стран, готовых создавать антифранцузскую коалицию.  (Понасенков. Экономические предпосылки континентальной блокады с.137)

Их размеры зависели от численности войск, которые получатели этих субсидий могли выставить против Наполеона. Так, например, англичане платили 250 000 фунтов стерлингов руководителю той страны, который выставлял стотысячное  войско против Наполеона в мирное время, и 500.000 фунтов стерлингов за каждые сто тысяч войска в военное время.

Этими огромными субсидиями, которые текли в личной фонд Императора Александра I, и можно объяснить небывалую концентрацию русских войск на западной границе. Воюют, не воюют, а за каждые 100.000 солдат Александр I получал  минимум 250.000 фунтов стерлингов в свой карман.  Конечно, лучше, если воюют. Императору на личный счет поступало в два раза больше. И чем больше погибнет, тем лучше. За новых новобранцев заплатят еще.

Поэтому Александр I, несмотря на резкие возражения М.И. Кутузова и ввязался в войну на территории Европы. Ему было безразлична гибель русских солдат. Главное повышенной доход. За его ультра патриотическими призывами об освобождении Европы от революций скрывалась низкая алчность и стремление заработать лично для себя побольше денег.

При таких обильных вознаграждениях со стороны Англии военный министр России М.Б. Барклай-де-Толли  даже планировал первым напасть на армию Наполеона. А солдат в России много. Если что, можно и ополчение привлечь. Правда это были  необученные войска, и за них англичане платили меньше, зато сколько людей можно было собрать!

В дело вмешался осторожный А.А. Аракчеев, который больше денег любил Александра I. Многие запомнили его полные любви и заботы слова к Императору: «Что мне до Вашей  страны! Будет ли Император в опасности, если он останется с войсками?» Ах, какие бывают нежные чувства двух влюбленных мужчин! Порой они намного сильнее, чем между мужчиной и женщиной.

Конечно, такая  пламенная любовь друг к другу ни к чему хорошему Россию не привела. Несмотря на то, что разведка России неоднократно предупреждала Александра I о концентрации войск Наполеона на западной границе России и возможном нападении его на Россию, вечером 24 июня 1812 г. Александр I узнал в своей резиденции в Вильно, что Наполеон перешел границу. В 2 часа ночи 24 июня 1812 г. французские войска начали переправляться через Неман.

Буквально через несколько дней наполеоновские войска заняли Вильно. Отступая, русская армия сжигала большие запасы оружия и продовольствия. Даже Наполеон в беседе с министром полиции Балашовым был этому крайне удивлен: «Я не знаю Барклая де Толли, но, судя по началу кампании, я должен думать, что у него военного таланта немного. Никогда ни одна из ваших войн не начиналась при таком беспорядке... Сколько складов сожжено, и почему? Не следовало их устраивать или следовало их употребить согласно их назначению.

Неужели у вас пред¬полагали, что я пришел посмотреть па Неман, но не перейду через него? И вам не стыдно? Со времени Петра I, с того времени, как Россия стала европейской державой, никогда враг не про¬никал в ваши пределы, а вот я в Вильно, я завоевал целую про¬винцию без боя. Уж хотя бы из уважения к вашему импера¬тору, который два месяца жил в Вильне в своей главной квар¬тире, вы должны были бы ее защищать! Чем вы хотите вооду¬шевить ваши армии, или, скорее, каков уже теперь их дух?». 

Эти слова Наполеона очень точно подтверждают готовность  русской армии к войне. Маниакальная подозрительность Александра I привела к беспорядочному бегству русской армии до Смоленска. Но, несмотря на это, некоторые сражения русских и французских войск свидетельствовали о высочайшем боевом духе русской армии и высокой воинской выучке. Действия  руководителей русской армии были плохо скоординированы, русские войска стремительно отступали и тысячи раненых русских солдат были фактически брошены на произвол судьбы. Многие скончались от голода и ран.
 
Написано много исследований о том, кто же был виновником пожара в Москве. Большинство историков пришли к заключению, что Москву сожгли сами русские. К таким историкам относятся А.С. Пушкин, Н.М. Карамзин, М.Ю. Лермонтов, А.И. Герцен, В.Г. Белинский, М.Н. Покровский, Е.А. Тарле, М.Н. Тихомиров, Н. М. Дружинин, участники войны 1812 г. А.П. Ермолов, Д. Давыдов и даже сам М.И Кутузов. Более того, Ф.В. Ростопчин признавался, что он «приказал выехать 2100 пожарным с 96 пожарными насосами».

Наполеон не мог понять, как можно было поджечь город, в котором находились десятки тысяч раненых, больных и мирных жителей.  Глядя на пылающий город, он воскликнул: «Какое ужасное зрелище! Они сами жгут. Сколько дворцов! Какое невообразимое решение. Что за люди! Это скифы! ».
Из 9158 строений сгорело 6532. С военной точки зрения пожар в Москве не очень сильно повлиял на боеспособность французской армии. Большого количества продовольствия, которое рассчитывал Наполеон найти в Москве, не оказалось, так как почти всё оно было передано русской армии, сражавшейся у Москвы. Поэтому почти каждый день сотни подвод, нагруженных мукой и сухарями, отправлялись в расположение русской армии. Надо было прокормить многие десятки тысяч воинов, а это очень не простая задача. Надо учитывать и то, что урожай в зоне боевых действий противоборствующих армий не собирали, и в основном он был уничтожен. Обычно запасы продовольствия заготавливали  в Москве осенью. 

Основное значение пожара было, несомненно, моральным. Он вызвал огромную волну мародерства, как со стороны французской армии, так и оставшихся в городе москвичей, в том числе и уголовных элементов. Несомненно, в Москве при отступлении русских войск возникла огромная паника среди населения. Стоимость аренды подвод многократно увеличилась. Например, стоимость аренды подводы, чтобы перевести груз на 250 верст от Москвы, составляла примерно 20-30 рублей.

Во время эвакуации из Москвы эта стоимость доходила до 800 рублей! (Стоимость коровы в те времена была не больше полтора рубля). Следует учитывать и то, что полиция Москвы тоже покинула город. Фактически Москва на несколько дней осталась в руках уголовников, которые бесчинствовали, грабили и насиловали москвичей.

Можно вспомнить аналогичную ситуацию в Москве осенью 1941 г., когда немцы приблизились вплотную к Москве, и началась паника и грабежи. Но благодаря очень жестким мерам властей, которые расстреливали мародеров на месте, грабежи и паника прекратились. А в 1812 г. полиция и пожарники бежали впереди армии, оставив москвичей на произвол судьбы! Бедные москвичи! Даже трудно представить что они выдержали в те страшные дни!

После отхода французов из Москвы в городе начались грабежи. Вот что сообщает А.Х. Бенкендорф, назначенный комендантом Москвы, князю М.С. Воронцову  в своем первом письме из Москвы: « Город находится во власти нахлынувших сюда крестьян, которые грабят и пьянствуют, - жалуется Воронцову в первом же письме из Москвы. (Головина В.Н. Мемуары // История жизни благородной женщины. М., 1996 С. 177)

Грабили всё, что было возможно:  запасы в соляных складах и винных погребах,  медные монеты в Казначействе. Знаменитый актер Сила Сандунов, который находился в Москве во время французского нашествия,  был настолько шокирован грабежами и насилием  крестьян, которое сопровождалось  кровопролитными драками за награбленное, что бросил дом, легендарные бани и бежал на Украину. 
Криминогенная обстановка в Москве обострилась и потому, что перед отступлением русской армии из Москвы Ф.В. Ростопчин выпустил из тюрем более 800 наиболее опасных уголовников. А.Х. Бенкендорф сообщал в своем рапорте  М.С. Воронцову:  «Мне пришлось выдержать несколько настоящих сражений…  в течение двух дней переловлено было 200 зажигателей и грабителей, по большей части выпущенных из острога преступников, и несколько поймано в святотатстве и смертоубийстве…Жителям домов дано… приказание охранять оные с тем, что ежели обитаемые ими дома загорятся или будут ограблены, то они подвергнутся наказанию, как преступники».

Ф.В. Ростопчин отрицал в своих публикациях, что он использовал уголовников для поджога Москвы, но некоторые исторические документы свидетельствуют обратное.
С другой стороны, пожар Москвы  вызвал огромную волну возмущения во всей России и сделал невозможным для Александр I заключение мирного договора с Наполеоном, на которое он рассчитывал после занятия Москвы. 

Самое странное заключается в том, что воюющие стороны сделали всё возможное, чтобы снять с себя вину за участие в поджоге Москвы. Александр I и Ф.В. Ростопчин неоднократно заявляли о причастности к пожару французов. Это и понятно. По данным Наполеона (20 бюллетень от 17 сентября 1812 г.)  Москве был нанесен ущерб в несколько миллиардов рублей! Сумма по тем временам просто фантастическая.
Ф.В. Ростопчин называет сумму несколько меньшую – 350.000.000 рублей. Это можно объяснить тем, что стоимость сгоревшего имущества многократно занижалась, чтобы меньше выплачивать компенсацию пострадавшим из государственной казны. Поэтому оценки Наполеона более реальны. ( Ростопчин Ф.В. «Правда о пожаре Москвы. Стр. 237. Издание Александра Смиридина. СанктПетербург. 1855 г.»).

Интересно заметить, что при восстановлении Москвы, которое осуществлялось как  из государственных фондов, так и частными лицами, основные средства были использованы на дорогостоящие строительные и отделочные материалы, мебель и другие аксессуары, которые поставляли  в основном из Англии. По предварительным оценкам за несколько лет на эти цели было затрачено несколько сот миллионов рублей.  Конечно, многое было закуплено в кредит, но в любом случае огромные по тем временам деньги уплыли из России в Англию, полностью компенсировали все расходы Англии, связанные с войной с Наполеоном, и позволили ей быстро восстановить свою экономику. Ограбив Россию таким образом, Англия  на много лет заняла ведущее место в мире.

Наполеон сказал: «Ни я, ни Александр не хотим войны, но обстоятельства заставят нас воевать между собой». Этими обстоятельствами и была Англия, как он об этом неоднократно заявлял. Несомненно, война с Россией была частью политики Англии, которая тщательно отслеживала экономический и военный баланс в Европе и немедленно создавала условия, чтобы разрушить своих потенциальных противников. Обычно она осуществляла это чужими руками, щедро подкармливая  руководителей тех стран, которые сражались против Наполеона.
В результате наполеоновских войн практически вся Европа, включая Россию, лежала в развалинах, поэтому Англия заняла господствующее положение в ней и в первую очередь в сфере торговли, производства и банковской деятельности.

Во время войны с Наполеоном в России погибло около трех миллионов  жителей при её численности населения  в начале XIX  века около 36 миллионов человек, что составило 10% процентов населения страны. (Потери практически такие же, как в СССР  в Отечественной войне 1941-1945гг.) Конечно, в  дальнейшем это сыграло огромную роль в препятствовании экономическому и научно-техническому развитию России, отбросив её на много  лет назад.
Читая переписку и высказывания Наполеона, возникает вопрос, почему он решил начать войну с Россией. Он ещё не закончил в войну в Испании, где ему пришлось держать значительный воинский контингент, опасаясь того, что её могут захватить Англичане, и начал войну с Россией. Война на два фронта! Обычно всегда приводила к поражению. Почему Наполеон так сильно ошибся в своих расчетах? Ведь у него было много шпионов в России, в том числе среди ближайшего окружения Александра I. Даже М.И. Кутузов не доверял никому, когда планировал свой путь отступления из Москвы. Командиры полков и дивизий русской армии не были информированы о планах отступления до последней минуты.

Есть ещё много вопросов, связанных с военной кампанией Наполеона. Почему, быстро заняв Вильно, он выбрал главной целью вторжения Москву, а не Санкт-Петербург, столицу Российской Империи? И расстояние от Вильно до Москвы и Санкт-Петербурга примерно одинаковое: немногим больше 700 верст. Значит,  расстояние не было решающим фактором для выбора направления удара. С другой стороны,  оккупация города на Неве вызвала бы смятение и хаос в управлении государством. В XIX веке захват столицы неприятеля неприятелем означал капитуляцию всей страны. Наполеон прекрасно знал это, оккупировав много европейских столиц.

Почему Наполеон направил свои войска к Москве и занял её, хотя его маршалы советовали ему остановиться в Смоленске и не захватывать Москву? Они же были правы! Дойдя до Смоленска, армия Наполеона утратила своё численное превосходство над русской армией, потеряв около 150 000 человек, которые заболели, погибли в сражениях или умерли от различных болезней.  Для того, чтобы успешно штурмовать большие города, такие, как Москва, необходимо, чтобы численность наступающих войск хотя бы в несколько раз превосходила численность обороняющегося противника.

Естественно, Наполеон рассчитывал на своё военное искусство и боевые качества своей армии, хотя его армия состояла в основном из солдат завоеванных им европейских стран, а численность французов в армии Наполеона, вторгшейся в Россию, составляла не более 15%.
Многие историки считают это причиной поражения Наполеона. Но так ли это? Можно рассмотреть вопрос с несколько иной точки зрения.

Из исторических документов известно следующее. Наполеон не без основания считал, что Александр I обманул его после подписания с ним Тильзитского мира, который он использовал для подготовки войны с Францией. Этому в немалой степени способствовали влияние на ближайшее окружение Александра I со стороны  Англии. Наполеон не раз  заявлял, что среди  приближенных  Александра I было множество его личных врагов, пособников Англии. Тогда понятно, почему российскими войсками командовал Л.Л. Бенигсен, английский подданный, а когда главнокомандующим был назначен М.И. Кутузов, Л.Л. Бенигсен занял должность начальника главного штаба русских войск.

Известно, что Наполеон отказался предоставить свободу русским крепостным крестьянам, хотя этот акт мог бы способствовать его победе в России. Анализируя многочисленные исторические документы и книги о походе Наполеона в Россию, всё больше убеждаешься, что главной его целью было не порабощение России, а смещение с престола российского императора Александра I, который был почти полностью подчинен английскому влиянию.
Надо же было верно служить тем, кто привел его к власт!   Конечно, позиция Александра I была непонятна Наполеону. Как можно сотрудничать с теми, кто организовал убийство его отца – Павла I?  Наполеон знал, что англичане финансировали убийство Павла I, с которым Наполеон планировал захватить Индию. Узнав об убийстве Павла I Наполеон, яростно воскликнул: «Эти проклятые, бессовестные англичане! Они промахнулись по мне на улице Сен-Никез 3 нивоза, но они попали в мое сердце там, в Михайловском замке Петербурга… Индия не нуждается в армии Массена, как и Мальта не нуждается теперь в русском гарнизоне…» (Манфред А. Наполеон Бонапарт. М., 1998. С. 283).

Несмотря на то, что Бонапарт потерял своего верного соратника в лице Павла I, он всё же хотел повернуть колесо истории в нужном для себя направлении и установить во главе России человека со взглядами Павла I.
Ему было необходимо, чтобы новый российский император поддерживал континентальную блокаду  Англии и в отношении ее колониальных стран следовал намерениям Павла I.  А они были четко сформулированы в его письме генералу от кавалерии, атаману Войска Донского Орлову, которому поручил вместе с казаками следовать через Бухару и Хиву в Индию. «Цель - все сие (Английские колониальные учреждения в Индии) разорить и угнетенных владельцев (магараджей) освободить и ласкою привести в зависимость от России, в ту же, в какой они у англичан, и торг обратить к нам.» (А. Цветков. « Александр I» М., 1999. С. 27) 

Война против России была способом заставить Александра I подписать мирный договор, лишить англичан возможности влиять на политику России  и дать Наполеону возможность беспрепятственно продолжать захват Индии.  О таких планах Наполеона знали многие в его армии и войну с Россией расценивали, как промежуточный этап перед военным походом французской армии для завоевания Индии.

У Наполеона был и другой план, похожий на английский: сместить или убить Александра I руками его же соратников. Однако, вероятно, у него не было доверенного лица в ближайшем окружении Александра I, как у англичан Л. Л. Бенигсен, один из главных организаторов убийства Павла I. Поэтому Наполеон решил найти в России архивные документы, чтобы доказать незаконность прихода к власти Екатерины II, и тем самым доказать, что Александр I вступил на российский престол незаконно.
Наполеон надеялся, что, если он найдет эти документы, в России разразится политический кризис, в результате которого Александр I будет свергнут, а его место займет тот, кто будет содействовать политике Наполеона.

Создается впечатление, что Наполеон был хорошо осведомлен о способах захвата власти в России. Вероятно, он внимательнейшим образом изучал архивы французских королей.  Во время пугачевского восстания король Франции Людовик XV писал своему посланнику в Петербурге в секретной инструкции: «Вы, конечно, знаете, и я повторяю это предельно ясно, что единственная цель моей политики в отношении России состоит в том, чтобы удалить ее как можно дальше от европейских дел... Все, что может погрузить ее в хаос и прежнюю тьму, мне выгодно...». 

Можно привести письмо французской дипломатической службы тех лет в представительство Франции в Константинополе: «...Король направляет к вам подателя сего письма, который по собственной инициативе вызывался оказать помощь Пугачеву. Это офицер Наваррского полка, имеющий множество заслуг. Вы должны как можно скорее отправить его с необходимыми инструкциями для так называемой армии Пугачева.

Король вновь выделяет вам 50 тыс. франков для непредвиденных расходов, помимо того, что вы должны получить из выделенных вам средств за прошлый месяц. Не жалейте ничего для того, чтобы нанести решающий удар, если к тому представится случай. Нет такой суммы, которую король не предоставил бы ради осуществления наших замыслов...

Я имею достоверные сведения, что во всех провинциях царицы много недовольных, которые ждут лишь случая, чтобы восстать. Даже русские солдаты говорят гадости о царице и короле Польши. Можно представить себе настроения среди офицеров так называемой армии Пугачева.

Вы увидите, что если она добьется хоть каких-нибудь успехов, то русские солдаты целыми соединениями станут под ее знамена, и вы с триумфом возвратитесь в Париж, где получите достойное вознаграждение за вашу доблестную службу...».

Известно, что  доверенные люди Е. Пугачева пытались найти в Санкт- Петербурге  архивные документы, которые могли бы подтвердить, что Екатерина II незаконно взошла на трон. Вероятно, Е.Пугачев сообщил о существовании  этих документов своим французским друзьям.  Вот откуда Наполеон узнал, что Екатерина II стала Императрицей незаконно.

Он приказал разыскать эти документы, когда он захватил Москву. Если бы Наполеон смог  найти их, вероятнее всего он смог бы шантажировать Александра I, добиться его покорности и заключить мир на своих условиях. Если бы Александр I не согласился на его условие, то обнародование подобных документов неминуемо привело бы к его свержению  высшим дворянским сословием. Многие из них всегда считали, что они являются истинными русскими наследниками царского престола, а немка Екатерина II незаконно отстранила их от власти.

Наполеону нужны были московские архивы Коллегии иностранных дел, где по указу Петра I хранились самые важные документы Российской Империи. 28 февраля 1720 г. Петр I издал “Генеральный регламент государственных коллегий”. Специальная глава его посвящалась архивам и предписывала сосредоточить все документы центральной власти страны, кроме финансовых, в архиве Коллегии иностранных дел. (Полное собрание законов Российской империи (далее - ПСЗРИ), СПб., 1830, 1 собр. т. VI, № 3534)

Этим указом было созданы два архива Коллегии, Московский и Санкт-Петербургский. В Московском архиве Коллегии иностранных дел (МАКИД) были сконцентрированы материалы, утратившие оперативное значение, документы, начиная с образования  Посольского приказа - внешнеполитического ведомства России - вплоть до формирования Коллегии иностранных дел. Среди них были и унаследованные Посольским приказом остатки Московского великокняжеского и царского архивов XIV-XVI вв., документы о дипломатических связях русского государства в период XV - начала XVIII в., уникальная библиотека рукописей, ценнейших изданий русских и западноевропейских авторов.

В Петербургском архиве Коллегии иностранных дел хранились дела двух последних российских императоров, Павла I и Александра I.

Архивные документы о других царствованиях, в частности Петра I,  Екатерины II и Емельяна Пугачева,  находились в московском архиве Коллегии иностранных дел. Эти архивы и интересовали Наполеона! Недаром он дал указание найти в Москве архивные документы, связанные с восстанием Е. Пугачева. Вот, возможно, ответ на вопрос, почему Наполеону нужно было непременно взять Москву. Ему нужны были архивы, с помощью которых можно было доказать незаконность власти Александра I и сместить его.

Александр I знал о сложившемся к нему и его жене отношении  русского народа, в том числе дворянства, после сдачи Москвы. 15/27 сентября 1812 года  в день одиннадцатой годовщины  коронации императорской четы  в Санкт-Петербурге среди всех слоев населения раздавался сильный ропот против Александра I из-за того, что Москву сдали без боя французам. Прямо говорили о предательстве  в высших кругах власти.  Поэтому Александра I уговорили даже не ехать верхом в Казанский собор, где происходило торжественное мероприятие, а направиться туда в карете вместе с Императрицей. Паника в Санкт-Петербурге была огромная. В доме у А.А. Аракчеева остались только три ложки, остальное имущество он заблаговременно вывез из Санкт-Петербурга. 

 «Никогда в жизни не забуду тех минут, - вспоминала графиня Эдлинг, - когда мы поднимались по ступеням в собор, следуя среди толпы; не раздалось ни единого приветствия. Можно было слышать наши шаги, и я нисколько не сомневалась, что достаточно малейшей искры, чтобы все кругом воспламенилось. Я взглянула на государя, поняла, что происходит в его душе» (Шильдер Н.К. Александр I. Его жизнь и царствование. В 4-х томах. СПб, 1897-1898. СПб, 1898. Т.3. С. 117-118// Записки графини Эдлинг. В сборнике «Державный Сфинкс». М., 1999. С. 179)

Хуже всех  чувствовала себя императрица Елизавета Алексеевна. Многие знали, что соплеменники русской императрицы, баденцы, воюют против России в рядах французских войск. Мало того, её родной брат великий герцог баденский Карл женат на приемной дочери французского императора Наполеона великой княгине Стефании – племяннице жены Наполеона Жозефине. Так что выходило, что русская Императрица – родня французскому завоевателю.

«Петербург, - вспоминал вице-президент Императорской Академии художеств граф Федор Толстой, - находился в ужасном волнении, когда Наполеон объявил нам войну и шел с соединенными силами всей Европы на наше отечество… В столице приуныли, все казенные места спешили вывозить драгоценности из Петербурга в места, безопасные от неприятеля, тысячи повозок пригонялись в город для вывоза отсюда во внутрь России обитательниц Смольного монастыря, институтов и двора». (Русская старина. № 2. 1873. Записки графа Ф.П. Толстого. С. 136-137).

Известно, что Наполеон внимательно следил за намерениями Павла I объединить Восточную и Западную церковь. (Английские протестанты активно выступали против этого.) Поэтому он намеревался продолжить это дело с Александром I, рассчитывая, что объединение католической и православной церкви сможет укрепить союз России и Франции против Англии. 

Наполеон послал предложение московскому митрополиту Платону через графа Грегуара, бывшего епископа Блоаского, прояснить вопрос о возможности объединения церквей.  Наполеон просил найти в архивах Святейшего Синода исторические документы по этому поводу.  Ему было  известно, что после визита Петра I в Париж Сорбонские ученые вручили ему записку о необходимости объединения Греческой и Римской церкви. (В 1718 г. по этому поводу состоялось совещание российских архиереев и греческих патриархов Восточной церкви. (Снегирев И. «Начертание жития Московского митрополита Платона», с. 32).

Наполеон имел сведения о положительном решении совещания, но из-за сильного давления англичан на Петра I оно не было принято. После совещания Александра I  с участием Московского митрополита Платоном и известным гомосексуалистом обер-прокурором Синода А.Н. Голицыным было  принято решение сообщить Наполеону, что никаких следов такого решения в архивах Синода не обнаружено. Недаром А.С. Пушкин написал такую эпиграмму на князя А. Н. Голицына:

«Вот Хвостовой покровитель,
Вот холопская душа,
Просвещения губитель,
Покровитель Бантыша!
Напирайте, бога ради,
На него со всех сторон!
Не попробовать ли сзади?
Там всего слабее он.».

В.Н.Бантыш-Каменский, служащий Коллегии иностранных дел,  был выслан без суда и следствия в ноябре 1823 года в Вятку после серии громких  гомосексуальных скандалов. 1828 году он был арестован по "Высочайшему его Императорского Величества повелению снова и заключен за предосудительные поступки  в Суздальский Спасо-Ефимовский монастырь. В своё время Александр I встречался с В.Н.Бантышем–Каменским, чтобы получить у него список всех его знакомых по этой части. 

В.Н.Бантыш–Каменский составил этот список и клятвенно заверил Императора в его достоверности. Начинался список с князя А.Н. Голицына, за ним следовал министр иностранных дел К.В. Нессельроде, обер-егермейстер Д.Н. Нарышкин, посол в Испании Д.П. Татищев и многие другие.

Следует отметить, что в те времена в Коллегии иностранных дел служило много гомосексуалистов. Одной из причин этого было то, что они имели невероятные способности по обольщению высших чиновников и руководителей зарубежных государств, чем приносили огромную пользу России, добывая важнейшие сведения.

Наглядный пример этому - феноменальная деятельность Д. П. Татищева в Испании. Будучи любовником испанского короля Фердинанда VII он фактически руководил всей Испанией. Иностранные послы в Мадриде сообщали своим правительствам следующее: «Влияние русского посланника царствует здесь исключительно. Король спрашивается во всех существенных его делах, даже касающихся только Испании. Ни один министр не пользуется такой доверенностью, и если им приходится предложить Королю что-то особенное, они предварительно сносятся с Татищевым ».

Кстати, в 1816 г. Д. П. Татищев был награжден высшим орденом Испании «Золотое руно». До этого таким орденом награждали только царствующих особ, таких, например, как Александр I. (Он был награжден орденом «Золотое руно» в 1814 г.)

Несомненно, и зарубежные спецслужбы использовали подобные слабости высшего руководства России, чтобы получить возможность управлять политикой и экономикой России. В этом отношении интересно отметить совместную охоту Наполеона и Александра I во время их встречи при подписании Тильзитского мира. Всем известно, что Александр I не любил охотиться, однако он поддался на уговоры Наполеона и поехал с ним на охоту. Мало кому было известно, что они уединились вдвоем во время охоты и пробыли вместе в домике в лесу до поздней ночи.

Об этой встрече узнал Аракчеев и устроил Александру I грандиозный скандал. Желая загладить свою вину, Александр I передал Аракчееву сразу после подписания Тильзитского мира практически все свои императорские полномочия. Ничего не скажешь! Любовь не знает границ своей щедрости. Хотя, в конце концов, и он оставил Александра I, загуляв со  своими любовниками. Возможно, из-за этого Александр I с горя и поехал в Таганрог подальше от своего возлюбленного. Недаром в 1825г. А. Пушкин пишет эпиграмму на Аракчеева:

                НА АРАКЧЕЕВА

Всей России притеснитель,
Губернаторов мучитель
И Совета он учитель,
А царю он — друг и брат.
Полон злобы, полон мести,
Без ума, без чувств, без чести,
Кто ж он? Преданный без лести,
<Б…и>  грошевой солдат.
В этой эпиграмме А.С. Пушкин подразумевает девиз герба Аракчеева, придуманный им самим: «Без лести предан».  Поэт без сомнения знал о гомосексуальных наклонностях грозного властителя России.

Кстати, и привлекательность Александра I не оставила Наполеона равнодушным. Наполеон хотел стать правителем мира и предложил Александру I разделить с ним эту власть. Но, как считает историк лорд Эктон «Власть развращает. Абсолютная власть развращает абсолютно».

Абсолютная власть, как наркотик, которая  порождает у тирана иллюзии о всеобщей любви и уважении, как у мужчин, так и женщин. Наполеону необходимо было не только подписать с Александром I мирный договор, но и полностью закабалить его, сделав послушным и покорным в своих руках. А интимные отношения могли отлично этому способствовать. Недаром он признавался после встречи с Александром I,  что его чувства к нему не в сердце, а другом месте, там, где мужчины испытывают ощущения иного рода. Кстати, по указанию Наполеона во Франции была отменено уголовное преследование за гомосексуализм. Франция была единственной страной в Европе, которая имела подобное законодательство.

Наполеон был крайне заинтересован в получении российских архивных документов. И не только государственных. Он был прекрасно осведомлен о жестокой борьбе в России  за российский трон между различными враждебными кланами. Несомненно, в тайниках дворян, особенно московских, хранились уникальные архивные документы, которые могли бы в случае необходимости подтвердить незаконность правления многих российских государей.

Сохранились данные о том, что Наполеон разыскивал архивные документы о пугачевском восстании, а в церквях он искал документы, подтверждающие, что русские патриархи дали согласие на объединение церкви. Вероятно, поэтому и были осквернены многие  православные церкви  и монастыри в Москве, в зданиях которых, возможно, были спрятаны нужные Наполеону документы.  Традиционно русские цари сохраняли свои наиболее важные документы в церквях и монастырях. Впоследствии Александр I хранил свое завещание о престолонаследнике в Успенском соборе в Москве, считая что это самое безопасное место.
 
Вот, что значат для государства исторические архивы!  Работая в особо секретных архивах и в Коллегии иностранных дел, А.С. Пушкин понял, как в России незаконным путем захватывали верховную власть. Об этом он хотел написать в своих исторических трудах, но не успел…

Исторические архивы, которые помогли бы Наполеону сменить власть в России, вероятно, были главной целью его вторжения в Россию и захвата Москвы! Трудно иначе объяснить движение его войск на Москву, а не в Петербург. В связи с этим по-другому можно объяснить и причины пожара в Москве. Очевидно, что как ни противодействовал «английский кабинет» решению М.И. Кутузова оставить Москву, мнение всесильного А.А. Аракчеева было в то время сильнее.

Однако англичане не могли допустить, чтобы в Москве Наполеон нашел исторические архивы, которые могли бы привести к свержению Александра I. Если бы Наполеон поставил во главе России своего ставленника, это было бы крахом для Англии!

Что же оставалось делать Англии в этом случае? Там прекрасно понимали, что малодушный и трусливый Александр I, находившийся в полной зависимости от А.А. Аракчеева, мог в любую минуту подписать мирное соглашение с Наполеоном. Тем более, что в этом его поддерживал Великий князь Константин Павлович – его брат, тоже тесно сотрудничавший с англичанами. Кстати, не отличался большой нравственностью и в некоторых пикантных ситуациях намного превосходил своего венценосного родственника. 

И они были правы. Многие исторические документы доказывают, что Александр I был готов к  тому, чтобы подписать мирное соглашение  с Наполеоном.  И только благодаря трем женщинам, Вдовствующей Императрице Марии Федоровне, Императрице Елизавете Алексеевне (супруге Александра I) и сестре Александра I Великой княгине Екатерине Павловне при мощной поддержке английского посла удалось предотвратить это  решение Александра I. 

В этом отношении интересно письмо Елизаветы Алексеевны  от 28 августа 1812 г. накануне сдачи Москвы французам: « Мир, который был бы смертельным приговором для России, к счастью не может быть заключен; Император и не допускает мысли о нем, а если он даже и желал его, то не мог осуществить своего желания. Вот прекрасная героическая сторона нашего положения». (Шильдер Н.К. Указ. Соч. Уточнить название произведения Т3. С. 113-114).   

Император России, который не мог исполнять свои желания! Это письмо супруги  Императора убедительно доказывает его полную зависимость от других лиц, вероятнее всего, от «английского кабинета» во главе с его матерью. А она многое знала  о его «шалостях». Недаром после её смерти Николай I уничтожил все дневники и записи.

в испанской столице влияние Татищева на короля Фердинанда VII было почти Приложение N 1
Письмо М.И. Кутузова Ф.В. Ростопчину
№ 8 21 августа 1812 года
Колоцкий монастырь
Милостивый государь мой граф Федор Васильевич!
Я уже имел честь уведомить Ваше Сиятельство о недостатках в продовольствии, ко¬торые армии наши претерпевают. Теперь, намереваясь по избрании места близко Мо¬жайска дать генеральное сражение и решительное для спасения Москвы, побуждаюсь повторить Вам убедительнейшие мои о сем важнейшем предмете настояния. Если Все¬вышний благословит успехи оружия нашего, то нужно будет преследовать неприятеля; а в таком случае должно будет обеспечить себя также и со стороны продовольствия, дабы преследования наши не могли остановлены быть недостатками. На сей конец от¬ношусь я сего же дня к гг. губернаторам калужскому и тульскому с тем, чтобы они все, учиненные Вашим Сиятельством по сему распоряжения, выполняли в точности и без малейшего замедления. Все сие предоставляю я беспримерной деятельности Вашей.

Уведомясь, что жители Москвы весьма встревожены разными слухами о военных наших происшествиях, прилагаю здесь для успокоения их письмо на имя Вашего Сия¬тельства, которое можете Вы приказать напечатать, если почтете за нужное.
Коль скоро я приступлю к делу, то немедленно извещу вас, милостивый государь мой, о всех моих предположениях, дабы вы в движениях своих могли содействовать мне и спасению отечества.

Имею честь быть с совершенным почтением и преданностию, милостивый государь мой, Вашего Сиятельства всепокорный слуга
князь Михаил Г[оленищев]-Кутузов
[Р. S.] Я доныне отступаю назад, чтобы избрать выгодную позицию. Сегодняшнего числа хотя и довольно хороша, но слишком велика для нашей армии и могла бы осла¬бить один фланг. Как скоро я изберу самую лучшую, то при пособии войск, от Вашего Сиятельства доставляемых, и при личном Вашем присутствии употреблю их, хотя еще и недовольно выученных, ко славе отечества нашего.
РГВИА. Ф. 1. Оп. 1. Д. 3574. Ч. III. Л. 65-66. Подлинник.

Приложение N 2
Письмо М.И. Кутузова Ф.В. Ростопчину
               
30 августа 1812 года М Вязема1
Почтеннейший граф Федор Васильевич!
Мы приближаемся к генеральному сражению у Москвы. Но мысль , что не буду
иметь способов к отправлению раненых на подводах  устрашает меня.  Бога ради , прошу
помощи скорейшей от Вашего Сиятельства.      
С совершенным  почтением имею честь быть Вашего Сиятельства всепокорнейший слуга
князь Г[оленищев]-Кутузов
РГВИА. Ф. 1. Оп. 1. Д. 3574. Ч. IV. Л. 15. Подлинник. Михайловский-Данилевский. Ч. II. С. 310.
В подлиннике ошибочно указано «Изема».

Приложение N 3

Письмо М.И. Кутузова Ф.В. Ростопчину
                27 августа 1812 года
Милостивый государь мой граф Федор Васильевич!
Сего дня поутру известил я уже Ваше Сиятельство о причинах, побудивших меня отступить к Можайску, дабы концентрировать свои силы1. По прибытии моем туда к крайнему удивлению моему не нашел я ни одной выставленной из Москвы подводы2. Раненые и убитые воины остались на поле сражения без всякого призрения, а между тем гражданский московский губернатор отозвался к генерал-майору Левицкому, что он от присылки подвод отказывается. Отзыв сей меня крайне изумляет и побуждает просить Ваше Сиятельство убедительнейше употребить всевозможное Ваше старание, чтоб повозки с лошадьми выставлены были наискорейше к армии, также, чтобы достать; для потерявшей вчера артиллерии покупкою или родом пожертвования пятьсот лошадей. Крайность обстоятельств заставляет меня надеяться, что Ваше Сиятельство удовлетворите сим моим требованиям в такое время, когда дело идет о спасении Москвы.
С совершенным почтением честь имею быть Вашего Сиятельства, милостивый госу¬дарь мой, всепокорный слуга
князь Г[оленищев]-Кутузов3
РГВИА. Ф. 1. Оп. 1. Д. 3574. Ч. IV. Л. 12, Подлинник. М.И.
Кутузов. Т. IV. Ч. 1. С. 158.
               
                Приложение  N 4
Письмо Ф.В. Ростопчина М.И. Кутузову
28 августа 1812 года Москва
Милостивый государь князь Михайло Ларионович!
На почтенные письма Вашей Светлости имею честь отвечать.
Подводы требуемые теперь уже выставлены, а затруднение сперьва действительно вышло, от того, что Можайской и Верейской уезды расстроены военными действиями и что жители разбежались. "

Завтре на рассвете выступают к Можайску форсированными маршами два полка, в коих 4600 человек со всем на службу готовых; чрез два дни еще полк 2300 человек из Подольска. Отсюда послезавтра батарея с понтонной ротой из 100 человек из ополче¬ния, совершенно выученными пушечной стрельбе. Арапетова три роты с орудиями и снарядами уже пошли, да найденные между Подольском и Боровском моим курьером все ящики от артиллерийской дивизии в Коломну следующей, с снарядами обращены к Можайску. Сверх того, завтра на подводах повезут к армии 26 000 снарядов для пушек. Лошадей 500 с хомутами надеюсь послезавтра отправить.

Не можно ли Вам понудить князя Ростовского хотя бы ему обещать подписку еще мира*; а у него 8 полков прекрасных. В Клину теперь Тверское ополчение. И если Вам надобно, то курьер их скоро направит на Можайск. Я уверен, что Ваша Светлость не забыли что в Завидове и в Клину формируется по полку и они. почти готовы.
* Князь Д.И. Лобанов-Ростовский участвовал в подписании Тильзйтского мира 1806 года.

Верьте, что ревностней меня исполнителя Вы не найдете и больше о Вас молящихся как в Москве, а я в ожидании, что скоро поцелую руку спасшую Россию. Пребуду с совершенным почтением и преданности.
Вашей Светлости, милостивого государя, покорнейший слуга
Ф. Ростопчин
РГВИА. Ф. 14414. Оп. 10. Св. 68. Д. 6. Ч. 1. Л. 11-12. Подлинник. Русский архив. 1875. Кн. 3. С. 459—460 (Опубликован частично).

               
                Приложение N 5
Отношение Ф.В. Ростопчина А.И. Татищеву
№ 449
                30 августа 1812 года Москва
Милостивый Государь мой Александр Иванович!
По мере доставления в Москву из армии раненых покорнейше прошу Ваше Превос-ходительство приказать оставлять здесь из них, для пользования одних только тяжело ра-неных, а легко раненых на тех же подводах, на каких сюда они доставлены, отправлять в Коломну.
Имею честь быть с истинным почитанием и преданностию
Вашего Превосходительства милостивого государя моего __ _—
: № 870. 30 августа 1812 года.
Покорнейший "Слуга граф Ф. Ростопчин
РГВИА. Ф. 396. Оп. 1. Д. 11. Л. 246. Подлинник.

                Приложение N 6
Письмо Е.Ф. Канкрина А.И. Татищеву
№ 2926                30 августа 1812 года,
                в Перхушкове

\
Милостивый государь Александр Иванович!

Я долгом считаю предуведомить Ваше Превосходительство, что я собираю здесь раненых для отправления их по возможности с чиновниками партиями в Москву и всепокорнейше прошу Ваше Превосходительство приказать поставить пред Москвою люди, которые бы могли показать места для приема их. 1
При сем честь имею объяснить, что хотя приложено было всевозможное и крайнее 1 старание, чтобы больные были собраны, перевязаны и продовольствованы, но за всем тем могло случится, что некоторые не перевязаны и несовершенно продовольствованы по той причине, что, прибыв вечером посланные из армии офицеры, выслали передних рано поутру, так что только в Кубинской станции можно было заняться ими пол-сутки При том многие легкораненые, приставленные к тяжелым, отлучились из команд с возками для мародерства по боковым дорогам, оставляя тяжелых без помочи, не яви¬лись на станции и остались между армиею и ариергардом. Наконец, и большая час раненых не перевязаны на поле сражений и в Можайске по краткости времени не могли  быть перевязаны и потом ехали мимо станциев, где на каждой всегда было приготов¬лено довольно. Из назначенных, однако, к станциям 1000 подвод почти ни одна мною не найдена, почему раненые помещены на разных транспортах; и вышед от повозок в хаты, давали повозкам случаи уехать и сим обновили на каждой станции и во мно¬гих деревнях затруднение их поднять три и четыре раза. Второй армии комиссариатские чиновники не сделали немалейшее движение на содействие в сем чрезвычайном    случае.
Подвижный госпиталь остается до дальнейшего повеления здесь.
С совершенным почитанием и таковою же преданностью имею честь быть Вашего '   Превосходительства всепокорнейшим слугою
                .   Егор Канкрин
 [Р. 8.] Только что я хотел отправить сию бумагу, [по обстоятельствам] звания, для \ очистки дорог, опять надобно гнать раненых далее, почему и здесь нельзя разделить \ всех на партии; и под госпиталь отправляются 15 верст далее.
                Канкрин     Помета: № 22. 1 сентября 1812.
РГВИА. Ф. 396. Оп. 1. Д. 11. Л. 265-265об. Подлинник.

Приложение N 7

Предписание Ф.В. Ростопчина А.И.Татищеву
№ 501 1 сентября 1812 года
Москва
Для удаления от Москвы раненых, кои в состоянии идти пешком и неопасно больны, препоручаю Вашему Превосходительству, разобрав их и избрав из них начальников, пар-тиями отправлять немедленно, препоручая каждую чиновнику от Вас назначенному, и следовать им в Коломну.
Граф Ростопчин  Помета. 1 сентября 1812 г. Пополудни в 3 часа.
РГВИА. Ф. 396. Оп. 1. Д. 11. Л. 269. Подлинник

                Приложение N 8

Предписание А.И. Татищева смотрителю временного военного госпиталя в Коломне комиссионеру 8-го класса Казакову
№ 3534 1 сентября 1812 года
По повелению главнокомандующего в Москве господина генерала от инфантерии графа Ростопчина все раненые и больные, кои могут итти пешком, отправляются из Москвы в Коломну, количество которых простирается до 25000.
Дав знать об оном Вашему Высокоблагородию, рекомендую приуготовить на вышеписанное число больных и раненых хлеба и истребовать для помещения их квартиры. Пребывающие ж с ними обывательские подводы, не задерживая нисколько, отпускать1,
РГВИА. Ф. 396. Оп. 1. Д. 11. Л. 287. Черновой отпуск.


                Приложение N9               

Рапорт М.И. Кутузова Александру I

29 августа 1812 года В деревне Наре
Баталия, 26-го числа бывшая, была самая кровопролитнейшая из всех тех, которые в новейших временах известны. Место баталии нами одержано совершенно, и неприятель ретировался тогда в ту позицию, в которую пришел нас атаковать. Но чрезвычайная по-теря, и с нашей стороны сделанная, особливо тем, что переранены самые нужные генералы, принудила меня отступить по Московской дороге. Сегодня нахожусь я в деревне Наре и должен отступить еще потому, что ни одно из тех войск, которые ко мне для подкрепления следуют, ко мне еще не сближились, а именно: три полка, в Москве сфор¬мированные под орденом генерала-лейтенанта Клейнмихеля, и полки сформирования князя Лобанова, которые приближаются к Москве.
Пленные сказывают, однако же, что неприятельская потеря чрезвычайно велика. Кроме дивизионного генерала Бонами, который взят в плен, есть другие убитые, между прочими Давуст ранен. Арьергардные дела происходят ежедневно. Теперь узнал я, что корпус вице-короля италианского находится около Рузы, и для того отряд генерала-адъютанта Винценгероде пошел к Звенигороду, дабы закрыть по той дороге Москву.
Вашего Императорского Величества Всеподданнейший
князь Г[оленищев]-Кутузов
[Р. 8.] Некоторые пленные уверяют, что общее мнение во французской армии, что они потеряли ранеными и убитыми сорок тысяч.
Помета рукой А.А. Аракчеева: Отослано публиковать 7 сентября поутру в 8 часов. Точ¬ная копия отослана к фельдмаршалу Салтыкову для Комитета.
РГИА. Ф. 1409. Оп. 1. Д. 710. Ч. 1. Л. 234-235. Подлинник.
Санкт-петербургские ведомости. 1812. 10 сентября. № 73
(частично, согласно с исправлениями Александра I);
.     Журналы Комитета. Т. П.   С. 552.

                Приложение N 10

Рескрипт Александра I М.И. Кутузову
                31 августа 1812 года С. Петербург
Князь Михайло Ларионович!

Знаменитый Ваш подвиг в отражении главных сил неприятельских, дерзнувших при-близиться к древней нашей столице, обратил на сии новые заслуги Ваши Мое и всего Отечества внимание. Совершите начатое столь благоуспешно Вами дело, пользуясь приобретенным пре¬имуществом и не давая неприятелю оправляться. Рука Господня да будет над Вами и над храбрым нашим воинством, от которого Россия ожидает славы своей, а вся Европа своего спокойствия.
В вознаграждение достоинств и трудов Ваших возлагаем Мы на Вас сан генерал-фельдмаршала, жалуем Вам единовременно сто тысяч рублей и повелеваем супруге Вашей, княгине, быть Двора Нашего статс-дамою.
Всем бывшим в сем сражении нижним чинам жалуем по пяти рублей на человека.
Мы ожидаем от Вас особенного донесения о сподвизавшихся с Вами главных на-чальниках, а вслед за оным и обо всех прочих чинах, дабы по представлению Вашему сделать им достойную награду. Пребываем Вам благосклонны
Александр
РГВИА. Ф. 846. Оп. 16. Д. 453. Л. 15. Подлинник. Михайловский-Данилевский. Ч. II. С. 290—291.

Приложение N 11
Рескрипт Александра I М.И. Кутузову
1 сентября 1812 года
Князь Михайло Ларионович!

Убыль, происшедшая в полках, заставляет помыслить о легчайших способах оные скорее укомплектовать. Я на сие Вам предлагаю следующее средство.
Некоторое число дивизий из первых двух армий употребить на укомплектование прочих таким образом, чтобы полки сохраняемых дивизий были приведены как офицерами, так и прочими чинами в комплектное состояние. В полках же упраздненных дивизий оставить по 60 человек с приличным числом офицеров, унтер-офицеров и барабанщиков и отправить сии упраздненные полки в Владимир к генералу князю Лобанову, коего обя-занность будет оные укомплектовать рекрутами, и, по мере как оные будут поспевать, то возвращать их к действующим армиям. Сим средством сохраненные дивизии будут ком-плектны, а расстроенные полки будут иметь средство себя переобразовать. Оным равно мерно и обозы в армии убавятся, потому что останутся единственно принадлежащие к сохраненным дивизиям.
Сии распоряжения должны относиться для кавалерии так, как для пехоты.
Недостаток в генералах и штаб-офицерах равным образом будет меньше ощутителен, уменьшением числа дивизий и полков.
Пребываю Вам всегда благосклонный
Александр
РГВИА. Ф. 343. Д. 1. Л. 4-5. Подлинник.      / Сборник исторических материалов. Вып. II. С. 5—6. 
 
                Приложение N 12
Список временным в Москве
Госпиталям с показанием числа
находившихся в оных больных

 В Головинских Казармах до 8000 чел
В Спаских Казармах до 5000
В Институтах Александровском Екатерининском до 4000
Кудринском до 3000
в Запасном дворце до 2000
по Квартирам до 500.
 
За сими Госпиталями имеет смотрение со стороны Медицинской Г. Лейб-Медик Лодер