(абсурдный детектив)
Меня зовут Лесли Морис. Я обыкновенный клерк, но угораздило же меня войти в эту дурацкую дверь!
Ну, Бог с ним, начну по порядку. Мистер Джеил Рональд Фокс, директор и владелец нашей фирмы, сидел в своем кабинете в полной тишине. Только что он потерял крупную сумму нелегально полученных денег, так как банк, в котором они лежали, был ограблен. Самое ужасное, что это были все его сбережения, на которые он уповал. Так же ему теперь было ясно, что наличие такой большой суммы (а она действительно была о-о-о-громна) на счету скромного владельца фирмы вызовет интерес полиции. Теперь разорившемуся директору грозила тюрьма. Нет, я не осуждаю его: он человек уже не молодой, со слабым сердцем. Он бы не дожил до конца заключения, которое для себя сам заочно уже определил. Да и что бы сказала его милейшая жена, узнав, что ее любимый верный муж - жулик?! Вообщем… Мистер Фокс решился на отчаянный шаг — самоубийство.
Как раз когда я вошел, он сидел в кресле и трясущимися руками сжимал револьвер, дуло которого упер себе под подбородок. Не ожидавший моего прихода, мистер Фокс вздрогнул, когда открылась дверь, и, видимо, по инерции нажал на курок…
Стоя на пороге, я услышал выстрел, а затем увидел Фокса уже рухнувшим на стол. Мой начальник лежал в луже собственной крови бездыханный. Выронив бумаги, которые меня просили передать Фоксу, я в полнейшем ужасе бросился прочь из кабинета. Я выбежал из здания и весь оставшийся день в безысходности слонялся по улицам. Все мои мысли были заняты случившимся. Я снова и снова прокручивал в голове все увиденные сцены. Очнулся я в участке…
Детектив Хайгх направил мне в лицо яркую лампу:
— Отвечайте прямо: откуда вы взяли пистолет? Какие бумаги забрали из кабинета? С какой целью совершили убийство мистера Фокса? Связано ли это с денежными махинациями вашего начальника?
Напор следователя был настолько сильный, что я решил: глупо отпираться, надо рассказать правду. Я сказал, что эти бумаги мне передал мой друг, Джон Гилан, и, что с него и следует спрашивать. Я клялся, что никого не убивал. Время смерти, ее обстоятельства, а так же свидетели, в лице бестолковой секретарши Фокса - говорили за меня. Однако бумаги, которые я принес в конверте и в спешке выронил в кабинете, бесследно исчезли.
Содержание бумаг пытались выведать у Гилана, но выяснилось, что ему оно не известно. «Дело в том,—объяснял Гилан.— Что во время моей поездки в Лондон распорядитель музея Букингемского дворца, сэр N, старый знакомый моего отца,отдал мне эти документы, попросив передать мистеру Джеилу Рональду Фоксу. Я знал его, это был начальник моего друга Лесли Мориса. Но у меня не получалось отдать бумаги в назначенный день, так как у моей жены начались схватки, она готова была родить. Позвонив Лесли, я попросил его приехать. Он примчался, и я отдал ему бумаги, с просьбой передать их его начальнику. Видите ли, я был так счастлив, ведь у меня родилась двойня, поэтому не узнал у Лесли, удалось ли ему доставить документы. А что… Что-то случилось?».
Для того чтобы разобраться в этом деле, пришлось встретился с распорядителем музея в Лондоне. «Да, конечно, мне прекрасно известно, что было в этом конверте. Там было завещание сэра Томаса Рольда Фокса, двоюродного дяди этого человека, которого, вы говорите, убили. Сэр Томас Фокс миллионер. Он был человеком очень энергичным, путешествовал по Австралии. Во время сафари его ужалила ядовитая змея, но он был настолько вынослив, что пережил перелет и умер уже у меня на руках здесь, в Лондоне. Меня, как лучшего друга, назначил душеприказчиком»,— рассказывал распорядитель. «Но почему же тогда вы сами не доставили завещание Джеилу Фоксу?»,— спрашивал следователь. Тогда распорядитель выехал из-за стола, чтобы следователь мог видеть, что у него нет ног по колени, и он сидит в инвалидном кресле. «Видите ли, молодой человек,— учтиво сказал распорядитель.— Я уже давно не выезжаю из Лондана, мне трудно передвигаться. К тому же Джон Гилан сын моего доброго друга, и я был уверен, что ему не составит труда передать документ в день похорон сэра Томаса, на которых я, кстати, обязан был присутствовать».
Когда завещание было обнаружено, следователь немедленно изучил его. Выяснилось, что миллионер оставил своему двоюродному племяннику, ни много, ни мало — 500 000 $. Значит, я нес начальнику счастье в конверте, которого он не дождался…
Все время следствия я находился в изоляторе. Но чем скорее дело распутывалось, и чем более веско опровергалась моя вина, тем больше сам я чувствовал себя виноватым. Когда наконец дело было закрыто, и меня освободили, я вышел из камеры на свет Божий с ощущением не засчитанной мне вины. Ведь, если бы я не открыл в тот день эту злосчастную дверь, мой начальник мог бы поразмыслить еще и, возможно, отложить пистолет в сторону. Он, ведь, был неплохим человеком, просто проворовался, такое бывает именно с честными людьми, которые идут против своей природы и играют с законом, вопреки собственной осторожности.
Да. Совесть совсем меня замучила. У меня нет ни жены, которую я мог бы расстроить или обрадовать. Нет шикарного дома и, уж конечно, дяди миллионера, который завещал бы мне 500 000 $!
Еще, я принял твердое решение, и, заперев дверь на ключ, прошу никого в моей смерти не винить…
23 января 2005