Upgrade

Юлия Ванадис
( рассказ занял ТРЕТЬЕ МЕСТО на Третьем Регулярном Конкурсе Клуба Слава Фонда "Зима 2009 - 2010" )










                Cras, cras, semper cras, sic evadit aetas.
                /Завтра, завтра, всегда завтра — так проходит жизнь (лат.)/







       Город накрыло метелью. В колкости снежного тумана он распался на отдельные миры завьюженных улиц. В одном из них огромный проспект гудел недовольными вздохами сотен машин, а люди, щурясь от укусов снега, спешили по своим неотложным делам. Обычное утро обычного зимнего дня.
       Вынырнув из тепла машины, Денис уже видел двери своего офиса, когда кто-то тронул его за рукав.
       – Погоди, милок…
       – Вы мне? – оглянулся. Женщина в пуховом платке ожгла пристальным взглядом, от которого стало не по себе. – Извините, спешу.
       Брезгливо высвободив рукав, он развернулся и вдруг услышал:
       – Я тебе вот что скажу – смерть стоит за твоею спиной, – абсолютное спокойствие в её голосе неожиданной болью резануло в груди: «Как будто о пельменях говорит».
       – Что? – обернулся. Нет, она не была похожа на цыганку – размытые возрастом черты славянского лица несли печать усталости. Таких лиц тысячи. Денис разозлился: «Чушь какая! Повыпускали сумасшедших на улицы…»
       – Я не сумасшедшая, – или показалось, или она улыбнулась. – Просто жаль мне тебя – тратишь драгоценное время впустую.
       Где-то в груди эхом отозвалось: «Да-да», а вокруг сердца сомкнулись ледяные тиски. Денис вздрогнул и поднял воротник. Рядом мелькали равнодушно-замерзшие лица, и только одни глаза неотрывно следили за ним. В голове с невероятной скоростью шел поиск ответа на вопрос: «Что все это значит?» И… вот оно: «Розыгрыш! Как я сразу не понял».
       – Женщина, оставьте свои дурацкие шутки другим, – он уже взял себя в руки и теперь злился, что так легко попался. Однако ощущение опасности не проходило… было в ее глазах что-то такое. «Прекрати!» – одернул себя, но непонятно зачем спросил: – И сколько же мне осталось?
       – Мало… – сказала чуть слышно, но твердо, и растворилась в толпе.
      Денис оглянулся по сторонам, ожидая, что кто-то сейчас непременно закричит: «Вас снимает скрытая камера!»… Прохожим не было до него никакого дела.


       «Проклятая баба, все настроение испохабила!» – злобно бормоча, Денис вошел в офис и, поднявшись на свой этаж, рыкнул:
       – Меня ни для кого нет!
       Удивленно моргнув, секретарша кивнула захлопнувшейся двери: «Да, конечно» и продолжила листать последний номер Marie Claire, даже не подозревая, что за дверью ее властный босс Денис Макарович, нервно закуривая сигарету, думает только об одном: «Что означает «мало»?» Неизбежность злобной кошкой уже оцарапала душу. Он не стал разбираться, поверил или нет словам сумасшедшей тетки, просто ощутил, как в его жизни начался новый отсчет. Стрелки, повернув вспять, как на часах Паоло Учелло, начали свое движение, оттолкнувшись от слова «мало». Вот только останавливать их бег будет не закат… А что? Кто? «Черт! Вот он, удар в спину, которого я, оказывается, давно ждал и боялся…»
       Денис подошел к огромному окну, огладил вскользь глянец стекла, прижался лбом к лаковому холоду и замер. «Мир опять меняется, а я так уже к этому не готов, так растерзан уже, выпотрошен… Отвратительно смотреть, как твой мир меняется и не знать, что с этим делать. Торчишь болванчиком и мучаешься: вперед страшно, назад уже невозможно, а на месте стоять как-то тупо…»
       Метель не стихала. Далеко внизу в белой дымке бесшумно шевелил своим вытянутым телом проспект. А здесь – наверху – только снег и тишина. Денис представил, каким его видят проносящиеся мимо снежинки и невесело усмехнулся: «Словно рыба в аквариуме. А кто-то там, за стеклом, смеется, изредка подсыпая в кормушку мизерные порции удач и побед. Я жадно хватаю их, гордясь своей добычей, а он смеется… Господи, я ведь действительно смешон со своей нелепой возней».
       Глядя на растворенный в молочной пыли мегаполис, Денис, стиснув зубы, вынудил себя признать: «Если вдруг вот в эту самую секунду меня не станет, никто даже не заметит такой мелочи. Ну, почти никто… Так на что я трачу свою жизнь?» Решение пришло мгновенно, и от его неожиданной простоты кровь вспенилась адреналином.
       – Камилла! – крик разбился о стены. Испуганная секретарша мгновенно возникла в дверях. – Соедини меня с нотариусом, только бегом.
       Не успела закрыться дверь, а Денис уже кричал в телефон:
       – Серега, здоров! Твое предложение еще в силе?.. Давай приезжай, обговорим все детали. Тут у меня и Карл Андреевич будет… Пока, – отключив телефон, подмигнул снежинкам.
       – Бреслер на проводе, – подобострастие на кукольном лице секретарши смотрелось откровенно глупо. Денис усмехнулся и взял трубку:
       – Карл Андреевич, дорогой, хочу пригласить вас в гости. Да, сейчас, в офис… оформим кое-что... Жду.
       Денис сел за свой стол и закурил. В голове жарко пульсировало: «Мало!» Стрелки часов проворачивались все дальше, складывая точную комбинацию предстоящей встречи. Не так-то просто одним росчерком сжечь свою прежнюю жизнь. Почти невозможно вырваться из стальных объятий Левиафана, чьим безжалостным законам добровольно подчинился однажды. Но другого выхода нет. Дети? Они уже взрослые. Увы, коммерческая жилка истощилась еще на их отце… Вспомнив, как малышами они дрались, деля игрушки, Денис улыбнулся – ничего не изменилось, только игрушки теперь другие. «Почему бы мне не избавить их от очередной драки…»
       – Макарыч, я ничего не понял, – ворвавшийся в кабинет голос опередил хозяина. – Ты действительно решил отдать мне свою часть?
       – Еще чего! Я не альтруист, – Денис с усмешкой посмотрел в алчно блестящие глаза партнера. Ему даже стало немного жаль Сергея. – Не отдать, а продать. Причем на моих условиях. Садись, обсудим до прихода крючкотвора…
       Их взгляды скрестились, инквизиторские улыбки медленно растаяли, зрачки налились сталью: «Я так просто не дамся!»
       А за окном бушевала метель. Небо, освобождаясь от бремени снега, облегченно вздыхало, и ему не было никакого дела до людишек, склонившихся над столом в одном из окон этих странных сооружений…


       – И куда вы теперь, Денис? – пряча документы в кейс, Карл Андреевич пристально взглянул сквозь очки и сигаретный дым.
       – Еще не решил, – после ухода Сергея они вот уже час обсуждали тонкости завещания. – Вы, главное, о моей семье позаботьтесь, если что…
       – Конечно, не беспокойтесь, – профессиональная деликатность не позволяла задавать лишних вопросов.
       Закрыв за нотариусом дверь, Денис удовлетворенно выдохнул: «С этим все». И его вдруг окатило жаркой волной восторга, в груди застонала и заплакала одинокая струна Паганини: «Теперь я могу делать, что захочу!»
       Память прокручивалась калейдоскопом, обнажая те ничтожные в масштабах жизни мгновения, когда Денис все-таки совершал бесшабашные поступки, когда не заменял мечты дерьмовой сносностью. Как давно это было! Оказывается, последние годы он упорно готовил себя к тихой и бессмысленной старости, регулярно посещая кладбище утраченных возможностей, дабы проводить в последний путь очередную умершую своей смертью мечту.
       «Мало…» Нервно закурив, Денис посмотрел в окно.
       Вдруг пронзительно захотелось намотать вокруг себя брызги морского прибоя и  почувствовать голыми ступнями округлую прохладу гальки на пустынном зимнем пляже; задохнуться запахом гари на раскаленном асфальте; услышать хруст веток во влажной сырости леса; ощутить, как на отвесном спуске ветер обжигает лицо ледяным языком, заставляя сердце заходиться от восторга и ужаса.
       «Куда ж вы меня гоните, что ж вы все покоя-то не даете, бесы, живущие в моей голове. Славные парни, дурные конечно, но зато честные и непосредственные… Я думал, вы бросили меня, когда я предал свое безумие, зарабатывая деньги на роскошную надгробную плиту. Нет, чувствую: здесь вы, здесь… Что ж вы так долго спали, не звали меня за собой? Туда, где ветер полосует свободой, неся мой байк навстречу восходу, и скорость мешает слышать собственный восторженный крик… Туда, где сердце, разрываясь от боли и счастья, надрывно стонет любовью…»
       Снег стучался в окно, звал в налитое раздольем небо.
       «Я знаю, что делать. Только бы успеть!»
       – Камилла, – тишина комнаты вздрогнула криком, – выясни, когда ближайший вылет на Флоренцию. Срочно! И убери здесь, наконец!
       – Да, Денис Макарович, – недовольно надутые губки на глуповатом лице развеселили Дениса. Чтобы не засмеяться, отвернулся к окну. Снежное небо белело пониманием.
       А стрелки часов уже переходили на галоп: «Мало-мало…» Он никогда не думал о смерти, как о чем-то реальном. Где-то, когда-то… и, вообще, – не с ним. Хотя мы заслужили, вымолили у Создателя это счастье – быть смертными. Эту невероятную радость быть наивными и бестолковыми, живя в полном неведении. Эту феерию зыбкого счастья, не омраченного тоннами негативных знаний прошлого, доступных нам лишь в рамках коротких жизней. Он нас услышал и понял: мы никогда не сможем быть счастливы, живя вечно, продолжая страдать и мучиться от своих воспоминаний, уничтожая себя бесконечными знаниями и опытом прожитых столетий. Его решение было простым и жестоким – животный страх смерти на фоне невероятного счастья жить. Жить, зная, что все не вечно, что все можно оставить на потом, но ничего нельзя начать сначала. Только один раз, один короткий раз, как выстрел, как прыжок в пропасть…
       – Если прекратится метель, можно вылететь сегодня в двадцать сорок, – предвидя выходные, Камилла замерла в дверном проеме, словно почуявшая дичь борзая.
       – Закажи два билета и такси к пяти от моего дома. Кстати, свою машину я оставлю тут на стоянке. Иди.
      Денис посмотрел на закрывшуюся дверь и взял телефон: «Настя…»


      Нельзя сказать, что это была любовь с первого взгляда, ничего подобного и близко не было. Напротив, она как-то не очень и понравилась поначалу: голос равнодушно-холодный, взгляд и вовсе ледяной. Но оказавшись однажды с ней наедине, где-то на десятой ее фразе, сказанной измененным тембром, Денис понял, что с этой вот самой минуты жизнь отчетливо разделилась на две части. В одной все давно было четко и ясно, а в другой теперь поселилась ОНА. И сейчас, прямо сейчас, придется выбрать: остаться с ней или вернуться в свою замордованную, но налаженную жизнь. Ибо если, ничего не делая, постоять с ней рядом еще пару минут, это все равно будет означать, что ты выбрал табличку с надписью: «Остаться с ней», но поступил не по-мужски. Так что, малыш, либо разворачивайся на сто восемьдесят, выключай свою обворожительную улыбку и проваливай, либо сделай уже шаг вперед и будь мужчиной. Денис остался. А потом… этот лукавый прищур. С него все и началось. Будто увидела что-то для себя интересное, незамеченное раньше. И улыбка… словно солнце из-за туч. И невозможно, глядя на нее улыбающуюся, самому не улыбаться, никак невозможно. Да, такое бывает, хотя и категорически редко, когда жизнь подкидывает тебе человека, после встречи с которым, немыслимо оставаться прежним.
       Настя, Настенька, Анастасия… Денис набрал номер:
       – Привет. У меня для тебя сюрприз: мы сегодня улетаем во Флоренцию. Нет, не надолго… Да, я понимаю, что неожиданно, но у тебя же открыт шенген… А ты постарайся, еще пол дня впереди! Я очень хочу, чтобы мы поехали  вместе. Помнишь, я тебе рассказывал о «райских вратах», ты просто обязана их увидеть, и не только их… Нет, завтра будет поздно. Я заеду в половине шестого… Прошу, сделай так, чтобы ты успела. Целую, – выдохнул, отключаясь.   
        «Вот теперь все будет хорошо. Я увижу, как отражается город моей мечты в любимых глазах… Город, о котором я знаю все и не знаю ничего. Я опять заблужусь в тесных лабиринтах улочек, чтобы заглянуть в душу гениям Возрождения, вместе с бронзовым Давидом вдохну небо над красной черепицей крыш и выдохну словами Данте: «Я древнюю мою любовь узнал». А почему нет? В конце концов, у меня тоже есть своя Биатриче!.. Конечно, если успею…»
       Денис поднялся, оглядел кабинет, который уже стал чужим, и вышел в приемную.
       – Камилла, я ушел. Кто будет звонить – я умер. Поняла?
       – Да, Денис Макарович, но… – она растерянно хлопнула длинными ресницами.
       – Никаких «но»! Умер и всё! – заговорщически подмигнув, шеф поспешил прочь.


      Выйдя на улицу, посмотрел на небо: «Только бы разрешили взлет!» Мокрый бисер талого снега моментально рассыпался по лицу. Денис вдохнул вкусно-морозный воздух. Вдруг захотелось крикнуть всему миру: «Я свободен, я счастлив!» Метель стихала, и уличные мирки недовольно раздвинули свои границы.
       Лавируя в уличной суете, Денис добежал до стоянки такси, и тут перед ним возникло знакомое лицо. Запорошенный снегом платок немного сбился на сторону, щеки раскраснелись от мороза, а глаза… все тот же, пронзающий насквозь, взгляд. Денис замер. По спине заструилась паника: «Неужели пора? Нет! Только не сейчас…»
       – Опять вы?..
       – Ну что, милок, по-прежнему хочешь знать, сколько тебе осталось? – казалось, она заглядывает в самую душу, осторожно поворачивая ее за изодранные края.
       Дениса бросило в жар. Рванув ворот куртки – нечем дышать – выдавил с трудом:
       – Нет!
       – Уверен? – не отрывая взгляда, подошла ближе. Денис, словно завороженный, смотрел, как снежинки тают на ее лице.
       – Уверен, – голос не слушался. – Только скажи, успею до Италии долететь?
       – Успеешь, милок, – она улыбнулась. Открыто так и по-домашнему тепло улыбнулась.
       Судорожно выдохнув, Денис улыбнулся в ответ, неожиданно наклонился и, чмокнув ее в мокрую щеку, побежал к ближайшей машине.
       – Спасибо! Спасибо тебе! – крикнул, обернувшись, и захлопнул пассажирскую дверь.
       Посмотрев вслед отъезжающему такси, женщина глубже запахнулась в платок и неспеша подошла к стоящей неподалеку скамейке, на которой, разрушив идеальную гладкость снежного покрывала, сидел мужчина. Надвинутая на брови ушанка подчеркивала простоватость лица.
       – Люблю я здешнюю зиму,– не отрывая взгляда от сложных пируэтов снежинок, усмехнулся он. – Как прошло?
       – Хорошо, – улыбнулась и присела рядом. – Все-таки здорово ты придумал.
       – Как он? Поверил? – из-под шапки лукаво блеснули глаза.
       – Поверил, Сима, еще как поверил. Этот горы свернет. Для него теперь каждая секунда будет даром небесным.
       – По большому счету, так оно и есть. Значит, я в нем не ошибся, ему еще очень многое предстоит успеть в ближайшие лет двадцать, – подмигнул темнеющему небу и повернулся к спутнице. – Слушай, сколько раз тебя просил – не называй меня Симоном. Я уже давно Пётр. Кто у нас остался?
       – Еще двое на сегодня, – она следила взглядом за суетой прохожих, не обращающих никакого внимания на заснеженную скамейку.
       – Тогда поспешим! – встал, отряхивая налипший снег и довольно улыбаясь. – Поглядим на улов.
       – Ой, Сима, когда ты уже успокоишься со своими сетями?
       – Вставай, – он вдруг посерьезнел, подавая ей руку.– Нельзя, нельзя успокаиваться. Кто же заставит их проснуться, ежели не мы. Ты ведь знаешь!
       – Знаю-знаю…
       Держась за руки, странная пара медленно растворилась в белой пелене затихающей метели. А в соседнем заснеженном мирке такси везло своего пассажира в новую жизнь.



______________
upgrade (англ.) – обновление, улучшение.