Где мы, когда человек одинок? Былинка

Александр Раков
Былинки Александра Ракова

Милостыня: легче всего одарить деньгами, особенно если у тебя много. Труднее отдать последнее, ещё труднее, почти невозможно, отдать всё.

Ступенька: имея, давать милостыню без рассуждения — когда попросят.

Ступенька: искать, кому бы помочь.

Ещё ступенька: безымянная милостыня.

Выше — подарить ближнему своё время и труд; пригласить домой; посетить в больнице, помочь по хозяйству — однократно. Помолиться.

Ещё выше — послужить ближнему не раз или два, а на протяжении времени; ухаживать за лежачим, приносить продукты, посещать одиноких, приютить дома. Молиться непрестанно.

Ещё выше: постоянно помогать незнакомому православному человеку, молиться за него в храме.

Ещё ступенька: постоянная помощь иноверцу; домашняя за него молитва.

Ещё ступенька: одарить подарком недруга.

Выше — молиться за своих врагов.

Вершина — милостыня всем и во всём, без рассуждения.

Конечно, эта схема условна.

                НИЩИЙ
Домой меня везла ночная электричка, скакала за окном над саваном полей рогатая луна, и вспыхивали спички далеких деревень в таёжной снежной мгле. В дремоте было мне ни холодно, ни жарко, но голос хриплый вдруг меня вогнал в тоску: «Сограждане, прошу, подайте сколь не жалко — я с немцем воевал и защищал Москву!» Испитый старикан в проходе меж сидений ушанку протянул и на колени встал. Нам всем непросто жить. В людских глазах смятенье: зачем ты не убит? зачем не генерал? В вагоне, как в гробу, смертельно тихо стало, тревожно женщинам и горько мужикам. Луна, как жёлтый чёрт, за окнами скакала, и тени от столбов хлестали по щекам. Он встал и вновь побрёл вслед за судьбой жестокой. На пьянку ли, на хлеб — поди его спроси, — я мелочи наскрёб вдогон ему немного, а победителей не судят на Руси. Николай Вяткин, Иркутск.

И сразу вторая история.

                НА АРБАТЕ
«Враги сожгли родную хату, сгубили всю мою семью. Подайте бывшему солдату на жизнь убогую мою. Когда-то спас я вас от немца, а вот сегодня, сир и нищ, пришел в Москву из-под чеченца — с родных и страшных пепелищ…» Так пел старик, на снег Арбата свою ушанку положив. И хоть давали небогато, но все ж давали — будь, мол, жив. Старик допел… И вдруг ударом среди толпы раздался глас: «И кто ж просил тебя, пень старый, спасать тогда от немца нас?! Не спас бы, и, как в прочих странах, теперь мы жили б по-людски. Разнылся тут о старых ранах, и так хоть вешайся с тоски…» Старик ни слова не ответил — ушанку поднял из-под ног, деньжонки вытряхнул на ветер, побрёл, шатаясь, на восток… Он брёл, солдат, слуга народа, сквозь оккупированный град. Шептал солдат: «Четыре года мне другом был мой автомат…» Слеза горючая катилась из выцветших с годами глаз… А за спиной его светилась реклама фирмы «Адидас». Виктор Трошин, Сызрань.

«Кто затыкает ухо свое от вопля бедного, тот и сам будет вопить, — и не будет услышан» (Притч.21:13).

†«Подавать деньги могут многие, а чтобы самому служить нуждающемуся и делать это с готовностью, любовью и братской расположенностью, для того нужна душа высокая, великая и любомудрая». Свт.Иоанн Златоуст.

Немо горит в окне огонёк;
Звёзды немы.
Где мы, когда человек одинок?
Где мы?
Где мы, когда он, уставясь во тьму,
Ищет совета?
Где мы, чтоб вовремя выйти к нему,
Ждущему где-то?
Сколько раз мы с тобою клялись
В чуткости к другу?
Что же ты далью счёл эту близь,
Спрятал за спину руку?
Взял да забился в свой уголок,
Пишешь поэмы…
Где мы, когда человек одинок,
Где мы?..
Лев Озеров, †1996