Фандом: Utawarerumono
Пламя пляшет от порывов ветерка, выгибается, разгоняет туманную сизую дымку с приторно-сладковатым ароматом. Этим ароматом, кажется, пропитались и циновки, и стены, и тяжелая фиолетовая ткань, драпирующая несколько выходов из тронного зала, и одежда императора. Впрочем, последнее утверждение Бенави не собирается проверять – будь его свободная воля, он не подошел бы заплывшему жирком правителю Кенасикорупе ближе, нежели на пять метров. Но – тысячник вынужден слушаться приказов, а император Инкара слишком благодушно настроен, благодаря любимому наркотику.
- Бенави…
- Слушаю, мой император, - в голосе нет ни малейшего намека на разочарование от того, что о нем вспомнили так быстро.
- Подойди ближе.
- Есть.
Тихие шаги почти не слышны, а вскоре тяжелый ковер глушит и тот шорох от плаща, стелящегося по мраморным плитам.
- Ближе, нямо.
Бенави опускается на одно колено в полушаге от трона, на котором развалился Инкара. Случайно задевает краем доспеха одну из полуобнаженных девочек в шелках, одежда которых более открывает, нежели скрывает обольстительное тело. Это один из не многих моментов, когда молодой воин искренне радуется, что круг интересов императора ограничен лишь наркотиком да молодыми женщинами…
- Ай, такой холодный! – капризно поджимает губки прелестница и продолжает ластиться к дорогой ткани халата правителя.
- Как и он сам, нямо,- на полных губах появляется улыбка, смазанная сизоватой наркотической дымкой, а пальцы вальяжно и милостиво трепят телохранителя по щеке. Бенави очень хочется уклониться, но он не смеет, борясь с ощущением, что каждое прикосновение оставляет жирный смазанный след.
- Какой ты у меня хорошенький, нямо, - наложницы около трона весело смеются, и, не скрывая, разглядывают императорского фаворита. Тонкие губы Бенави сжимаются в узкую полоску.
- Благодарю вас, мой император, вы так добры...
- Нямо, - подтвердил довольный Инкара, все же потрепав еще раз. - Иди, нямо... - на колени Бенави приземлился перстень с крупным зеленым камнем.
- Благодарю вас, - тысячник плавным движением поднялся и вышел, не забыв поклонится напоследок и крепко сжав в кулаке подарок. Однако из покоев Бенави вылетел на всей возможной скорости, прислонился к стене и с силой провел по собственной щеке.
- Как мне это надоело, но... – досадливый шепот. Совсем тихо. Потому что в императорском дворце и у стен есть уши… тем более, если около этих стен останавливается фаворит императора.