Разин и Пугачев глазами Пушкина

               




Поэту  (посвящение Евгению Баратынскому)

Непременно допиши
Эту музыку души
Ведь другие души 
Будут ее слушать

Кто-то вспрянет ото сна
Кто-то встанет  и пойдет
Кто-то в преисподню дна
Впредь уже не упадет 

Чьи-нибудь немые струны
Всколыхнутся вдруг в тиши
Это солнечные руны
Ты не бойся их. Пиши.

Расскажи о том, что было
Чем являлись до сих пор мы
В осязаемые формы
Уложи, что сердцу мило

Пусть чарующие звуки,
Облетев вокруг Земли,
Возвратятся в те же руки
Из коих произошли

И быть может кто-то, право,
Уловив крупинку боли
Оказавшись где-то справа -
Тихо спросит: что с тобою?..

Непременно допиши
Эту музыку души
Ведь другие души 
Будут ее слушать...






ДВА АНТИПОДА


В школьных учебниках российской (в недалеком прошлом – советской) истории , Степан Разин и Емельян Пугачев - два возмутителя общественного спокойствия – подаются нам как два яблока с одного дерева: оба они донские казаки; оба предводители крестьянства и казачества  , недовольных существующим порядком, а то и государственным устройством  и т.д.  С той лишь разницей, что пугачевская смута  произошла  ровно сто лет спустя. Во всем  остальном – полная идентичность. Современные исторические источники и энциклопедии  даже определяют им одно место рождения: станицу Зимовейскую-на-Дону.
 
При внимательном же рассмотрении этих двух персонажей – вскрываются удивительные противоречия…

К примеру,  Разин приобрел широкую, на Дону, известность, благодаря своим положительным качествам;  современники Степана Разина, имевшие с ним какие-либо сношения  - особо отмечали в нем  честность, порядочность, личное обаяние,  волевой характер и т.д.;

В Пугачеве же, в ходе «карьерного роста», ярко выразились все резко отрицательные черты характера: высокомерие, чванство, коварство , лживость, жесткосердие , и особенно -   какая-то подчеркнуто-патологическая жестокость по отношению к русскому населению (именно к русскому населению)
Иногда - пускался в интриги,  больше напоминающие  государственную измену; например, подговаривал казаков бежать из страны в подданство к турецкому султану, обещая им  безбедную жизнь «по ту сторону» турецкой границы (и как раз в тот момент, когда Россия находилась в состоянии войны с Турцией…);  периодически, в зависимости от окружающих его обстоятельств,  мимикрировал то под старообрядца-раскольника, то под новоцерковника и в конце концов вырос до абсурда – стал величать себя императором Петром III. 


Существует версия, что Пугачев  был польский евреем. и ставленником  международного еврейства.

Воспользовавшись административной неразберихой на западных русских границах и поддержкой своих патронов, Пугачев  проник в Россию по подложным документам..
 В то время , вследствие раздела между Австрией и Россией – к России была присоединена часть Польши , а вместе с ней - Россия получила полтора миллиона польских евреев – колоссальная цифра: такого количества евреев, на тот момент, не было больше ни в одной стране мира..   
Так что версия о Пугачеве-еврее  не лишена оснований;  особенно если учесть, что в ту пору,  в период административной неразберихи , -  любому польскому  еврею (например, фонвизинскому «Адам-Адамычу Вральману») -  можно было легко «потерять» свои документы, после чего придти к местному коменданту, объявить себя «Иван-Иванычем Правдиным» и  получить соотвествующее официальное тому подтверждение;   что, очень возможно, и было проделано Пугачевым.

Ко всему прочему -  родная сестра Пугачева  была замужем за  евреем Симоном - факт хоть и косвенный , но весьма красноречивый (а в еврейско-полуеврейской среде - обыденно-распространенный) 


В отличии от Разина, обладающего  собственной волей , Пугачев – напротив - абсолютно контролировался своим ближайшим окружением.

Вот что пишет А.С.Пушкин в своем очерке «История Пугачевского бунта»:


Пугачев не был самовластен. Яицкие казаки, зачинщики бунта, управляли действиями прошлеца, не имевшего другого достоинства, кроме некоторых военных познаний и дерзости необыкновенной. Он ничего не предпринимал без их согласия; они же часто действовали без его ведома, а иногда и вопреки его воле. Они оказывали ему наружное почтение, при народе ходили за ним без шапок и били ему челом: но на-едине обходились с ним как с товарищем, и вместе пьянствовали, сидя при нем в шапках и в одних рубахах, и распевая бурлацкие песни. Пугачев скучал их опекою. Улица моя тесна, говорил он Денису Пьянову, пируя на свадьбе младшего его сына. (39)



Примечание:

(39) Слышано мною от самого Дмитрия Денисовича Пьянова, доныне здравствующего в Уральске. (А.С.Пушкин)


Не терпя постороннего влияния на царя, ими созданного, они не допускали самозванца иметь иных любимцев и поверенных. Пугачев, в начале своего бунта, взял к себе в писаря сержанта Кармицкого, простив его под самой виселицей. Кармицкий сделался вскоре его любимцем. Яицкие казаки, при взятии Татищевой, удавили его и бросили с камнем на шее в воду. Пугачев о нем осведомился. Он пошел, отвечали ему, к своей матушке вниз по Яику. Пугачев, молча, махнул рукой. Молодая Харлова имела несчастье привязать к себе самозванца. Он держал ее в своем лагере под Оренбургом. Она одна имела право во всякое время входить в его кибитку; по ее просьбе прислал он в Озерную приказ - похоронить тела им повешенных при взятии крепости. Она встревожила подозрения ревнивых злодеев, и Пугачев, уступив их требованию, предал им свою наложницу. Харлова и семилетний брат ее были расстрелены. Раненые, они сползлись друг с другом и обнялись. Тела их, брошенные в кусты, оставались долго в том же положении.
А.С.Пушкин («История Пугачевского бунта» .)


Если в написании своих  «Прелестных грамот» - Разин играл первую скрипку, то все «манифесты» и «грамоты»  Пугачева народу и казачеству – сочинялись и писались одним из ближайших его  сообщников:  евреем Яковым Почиталиным.  (по другим данным, (из дневниковых записей А.С. Пушкина  )  указы Пугачева - писаны были рукою еврея Шванвича. ) .
Сам же Пугачев , как свидетельствуют все исторические источники и очевидцы событий - не умел не читать , не писать.


ПРИМЕЧАНИЕ

Далее, уважаемый читатель, мы с вами в меньшей степени будем обращаться к жизнеописанию  Степана Разина , так как его биография - вызывает гораздо меньше вопросов и имеет в себе  гораздо меньше белых пятен, чем биография Пугачева и особенно - Пушкина , о которой мы тоже поговорим особо (ведь нам предстоит взглянуть на мир – его глазами) .





На непростое положение  Емельяна Пугачева , косвенно указывает еще и тот факт, что после поимки самозванца и казни, власть  тщательно уничтожила  все следы его происхождения  (где жил, кем был, как рос, и т.д.). Вплоть до того, что полностью стерли с лица земли (и географических карт)  родную (согласно официальным источникам…) станицу Пугачева – Зимовейскую, а все ее население (и чуть ли не по просьбе самого населения…)  – было переведено на другое место жительства.
Современные энциклопедисты  мотивируют эти действия тем, что власть-де была серьезно напугана народным возмущением и во избежание рецидива – решила избавиться от всех памятных улик таким вот незатейливым способом:   стереть  все из народной памяти…

Но во-первых, памятные лица и события (если они того стоят) – заключаются  не в домах и не в станицах, а в головах людских  и молве народной. Так что с точки зрения «работы над ошибками» - действия власти , мягко говоря , выглядят неостроумными ( что очень не характерно для Екатерины, которую правящие круги многих государств -  заслуженно признавали самым просвещенным монархом в Европе) .
Во-вторых,  уже во время казни самозванца, по толпе , окружавшей эшафот (по свидетельствам очевидцев) , разносился  гул и слышались отчетливые голоса: «Вот тебе корона, вот и престол!…»…Народ вынес свой вердикт:  в искусственной амнезии он вовсе не нуждался…
В-третьих,  причины, улики, и следы преступления, - обычно уничтожают только в том случае, если хотят скрыть либо состав преступления , либо свою причастность к данному преступлению (сговору , заговору, интриге , терракту, перевороту  и т.д. ) . Во всех же других случаях – поступают ровно наоборот: во избежание рецидива - оставляют  все улики  потомкам на память .



На подавление пугачевской смуты , высочайшим указом, был уполномочен  Бибиков Александр Ильич, замечательный русский государственный деятель, абсолютно точно заглянувший в суть вопроса:

 «Важен не сам Пугачев, важны причины, его породившие…».- говорил он.

 И очень возможно, что именно такой подход генерала  к осмыслению событий – и предопределил его судьбу:  всего через полгода более чем успешных действий , генерал-аншеф  (командарм)  Бибиков ,  назначенный  командующим войсками,  действующими против Пугачева – вдруг умирает… 
Энциклопедисты преподносят сегодня его кончину - как смерть от лихорадки и от умственного, душевного и физического перенапряжения  (согласитесь, уважаемый читатель,  эпитафия: «умер от изнеможения» - для русского человека  (тем более – для русского боевого генерала)  звучит скорее оскорбительно , нежели правдиво…)…

Должность Бибикова  - «командующий войсками» - в сопоставлении с реальными цифрами  «войск», отряженных  на борьбу с Пугачевым , в современных энциклопедиях – тоже выглядит  довольно нелепо: под его командование, первоначально было снаряжено всего…  1500 человек кавалерии и 2500 пехоты.(складывается впечатление, что будь у кого-то там , в центре, «наверху»  , побольше возможностей  – генералу Бибикову вообще не дали бы никаких войск. «Сапожник без сапог»… «Командарм без армии»…
Ко всему прочему ,  решительному Бибикову – пришлось преодолевать  «тихий саботаж»  и противодействие низшей и высшей администрации на местах.  (что тоже выглядит  довольно странным: выходило, что  некто во власти, в русской аристократии  – был заинтересован в раздувании пугачевской смуты при этом прекрасно зная , что Пугачев – в первую очередь – не щадил  именно выходцев из русской аристократии… )

Несмотря на все трудности - Бибиков творит почти чудеса: создает народное и дворянское ополчение (милицию) на местах , освобождает Уфу, Оренбург, выгоняет пугачевскую свору из Челябинска, Екатеринбурга, Кунгура.    Самозванец Пугачев бежит в Башкирию …Бунт почти затухает и вдруг… 44-х лет от роду (9 апреля 1774 г. ) Бибиков умирает,  а на его место – назначается  масон П. Панин… брат другого известного масона  Никиты Панина , который на тот момент занимает ключевые позиции в российской власти, а именно – пребывает в должности  руководителя  Коллегии иностранных дел России ( сегодня – МИД ) … 
И здесь начинаются чудеса возрождения Пугачева.  Мятеж  разгорается с новой силой. Как птица Феникс – Пугачев вдруг  вновь  оживает и начинает энергично скакать по всему югу России: захватывает  Пензу, Петровск, Саратов, двигается на Царицын ( ныне Волгоград)… И скачет так до тех пор , пока за подавление мятежа  не берется сам Александр Суворов (вкупе с Григорием Потемкиным)
И только в этой точке – «карьера» Пугачева делает резкий зигзаг и уже безвозвратно катится вниз по наклонной плоскости...


 В общем, если аккуратно свести все странности воедино (и тихое противодействие , Бибикову и не только ему, местных  администраций;  и количество «войск» , снаряжаемых на поимку преступника;  и некоторые странные должностные назначения и многое другое.)  ,  то складывается впечатление, что какая-то невидимая и могущественная рука максимально способствовала Пугачеву и всей его «сволочи»  (по выражению Александра Пушкина)   творить беспредел на российских просторах и уходила Пугачева от ответственности в критические для него моменты.

Эта мысль подтверждается и Александром Пушкиным . В  «общих замечаниях» к «Истории Пугачевского бунта» - Пушкин отмечает:

 «…Все немцы,  находившиеся в средних чинах, сделали честно свое дело: Михельсон, Муфель, Меллин, Диц, Деморан, Дуве etc. Но все те, которые были в бригадирских и генеральских, действовали слабо, робко, без усердия: Рейнсдорп, Брант, Кар, Фрейман, Корф, Валленштерн, Билов, Декалонг etc. еtc   .(и  т.д  и  т.д.. – лат. Прим. автора )…»

И здесь же продолжает:

«…Разбирая меры, предпринятые Пугачевым и его сообщниками, должно признаться, что мятежники избрали средства самые надежные и действительные к своей цели. Правительство с своей стороны действовало слабо, медленно, ошибочно. …»



Некоторые исследователи – открыто называют пугачевский бунт – еврейской интервенцией.
Вот как об этом пишет профессор А.П  Столешников:

«Все без исключения революции в России, и в частности, 1905 и 1917 года, были произведением рук евреев. Даже восстание Емельяна Пугачёва было организовано евреями. Емельян Пугачев пришёл из Польши, а это говорит о многом. Ранее ( «Смутное время» - прим. автора )   польское еврейство уже устраивало поход на Москву, и было очень близко к цели. Польша в то время была столицей мирового еврейства, как сейчас Англия, Советская Россия или США. Не зря Пугачев пришел именно из Польши. Он пришёл в сопровождении еврейских «комиссаров» вооружённый и снабжённый польским еврейством, то есть это было не восстание, а вторжение из Польши крупного отряда иностранных наемников. Его шествие по русской земле сопровождалось теми же избиениями христианских священников, разрушением церквей и массовыми убийствами простого народа, которые являются отличительной чертой действия замаскированных евреев, начиная с протестантской Голландии, Германии, революционной Франции или Англии, и кончая большевистской революцией 1917 года.»
«Реабилитации не будет или Анти-Архипелаг»
Москва. 2005
Проф. Столешников А.П.



Существует еще один момент, косвенно подтверждающий слова проф. Столешникова.

Речь идет о психологии еврейской касты. Дело в том, что в силу определенных  причин,  евреи, как народ, как раса, -  всегда нуждались и нуждаются  в дополнительном самоутверждении;  а потому они всегда фиксируют или каким-то способом «метят» все события, даты, или  круг исторических лиц , так или иначе оказавших им какую-либо серьезную услугу (тем более , если лицо , оказавшее услугу – имеет ярко выраженные еврейские черты).   
Так было с Иудой Искариотом, которому большевики воздвигли памятник в городе Свияжске (по другим данным – и в городе Москве) в 1918 году, после того, как взяли власть в России ;  так было с евреем Яковым Свердловым , одним из главных организаторов кровавой расправы над русской императорской семьей в городе Екатеринбурге , в честь которого евреи переименовали Екатеринбург – в город Свердловск; точно так же случилось и в истории с Пугачевым. 

Придя к власти в 1918 году в России , большевики (руководство которых, вначале, состояло практически только из евреев),  вдруг переименовывают город Николаевск (Саратовская обл.) – в город Пугачев. Возникает логичный  вопрос: почему? – и при ближайшем рассмотрении вы легко находите ответ: потому что именно отсюда , с берегов речки Иргиз,  самозванец и отщепенец Емельян Пугачев ( и «Ко» )  – начинает свое большое  «казацко-крестьянское» турне по просторам необъятной нашей родины…
Заглядываем глубже (например – в энциклопедии столетней давности) и обнаруживаем, что город Николаевск (первоначально как слобода Мечетная) основан… «переселенцами из Польши»  (и как раз во время «взлета» Емельяна Пугачева)…
Следовательно слухи и домыслы  о еврейских корнях Пугачева и помощи ему международного еврейства (абсолютно контролировавшего , на тот момент , Польшу)  – не совсем слухи и домыслы, и имеют под собой вполне реальную почву.

Существует еще одна странность:   в энциклопедиях  столетней давности – место рождения Степана Разина - совершенно не определяется… Как-будто его у Разина не было вовсе. И, тем более, - не определяется «станица Зимовейская-на-Дону» .
Но как только , большевики (то есть евреи - сегодня это уже не является тайной ) , в начале прошлого(двадцатого) столетия, берут власть в России. – во всех соответствующих тому времени исторических источниках или справочниках  (в том числе и в «Большой советской энциклопедии» )  и за Разиным  и за Пугачевым – мгновенно и официально закрепляется одна и та же родина: станица Зимовейская-на-Дону…
Налицо пример исторического или энциклопедического подлога:  кто-то и зачем-то -  намеренно хочет  подчеркнуть схожесть (и даже преемственность…)   двух исторических персонажей: Разина и Пугачева…




Итак, если Пугачеву всячески протежировали польско-еврейские круги и  «русское масонство» на местах ( вспомните Панина)  , а  изуверствовал   Пугачев преимущественно над  русским православным населением  и русской аристократией ,  то в случае со Степаном Разиным  – все было ровно наоборот: русский люд сам тянулся к Разину (в основанный им же Кагальницкий городок); против отрядов Разина – выставлялись огромные по численности и хорошо экипированные войска;  а во главе противодействующих Разину отрядов (за редким исключением) – стояли люди с, не совсем русскими, фамилиями еврейско-польского наклонения .(и преимущественно – масоны).

И если бунт  Пугачева  - отличался  особой жестокостью к гражданскому населению и  даже в момент его бегства, по определению Александра Пушкина – «больше казался нашествием нежели бунтом»,  то в случае с Разиным –  все было ровно наоборот:    на нашествие  (с огромным количеством ненужных жертв , которые отмечают все исторические источники) - больше походило  усмирение Разинского бунта, нежели само восстание разинских казаков…


И еще одно принципиальное различие между Разиным и Пугачевым:  Разин , в отличие от Пугачева – никого не убивал вне боя. Если вы проштудируете все исторические источники тех лет или современные энциклопедии , то при всей их предвзятости, при всем желании уравнять эти две фигуры между собой – вы не найдете ни одного свидетельства кровожадности Разина.
Те, кого разинцы , по тем или иным причинам,  считали виновным – избивались ими и…бросались в воду…Именно так. По древнерусскому обычаю, на русский наш «авось»…  Это очень древняя и очень мудрая русская традиция:  виновного в чем либо  - крепко били и бросали в воду, а там – как бог на душу положит. По народному поверью - если Природе угодно , если виновник зачем-то еще нужен этому миру  – значит жертва оставалась живой.  Или наоборот: если брошенный в воду оставался жить, - значит он еще зачем-то нужен этому миру – так считали древнерусские наши предки.  И Степан Разин  и его окружение  – придерживались  этой традиции.

Разин изменил этому правилу только однажды,   когда после двухдневной  осады  Астрахани, раненный воевода ( губернатор ) города Прозоровский ,  спрятался в местной церкви,  вероятно в надежде , что ворвавшиеся в город бунтари – в церкви - будут более благосклонны к нему , нежели у стен города .   За что был собственноручно сброшен Разиным с колокольни.  Но опять же, заметьте  – не разрублен Разиным, не четвертован, не колесован, не заколот,  а именно - сброшен.  На «авось».

Вот как описывается этот случай в статье «Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона»

«Кн. Прозоровский заботился об укреплении города при помощи иноземцев, в особенности Бутлера, капитана первого русского корабля Орел, стоявшего тогда в Астрахани. Только два дня продолжалась осада; 24 июня Астрахань была уже в руках казаков. Воевода был ранен и затем сброшен с колокольни самим Разиным.»

И далее указывается , что: «. Как Царицын, так и Астрахань получили казацкое устройство: жители были разделены на тысячи, сотни, десятки с выборными атаманами, есаулами, сотниками и десятниками; дела решались казацким кругом.…»



Были ли казни вообще ? – конечно были!    Но обратите внимание: из приведенной выше цитаты , мы видим, что  Разин, повсеместно  –   вводил самое настоящее демократическое самоуправление;   и именно оно решало кого казнить, а кого миловать, кто проштрафился в предшествующей власти, а кто проворовался… И да не введут вас в заблуждение такие архаичные слова или специфические термины  как  «есаул», «атаман» и прочее. Дело совсем не в них. Суть – в самих параметрах выборов и в конфигурации устройства «разинской» власти на местах:  тысяча – выбирала из себя лучшую сотню, после чего уже эта сотня – выдвигала из себя  десять лучших людей и так далее…То есть -  это  была самая настоящая  выборная, то есть - народная власть;     и так как коренное население (то есть – русское)   - выдвигало из себя  самых лучших, то таким образом , на местах зарождалась, а точнее -  возрождалась настоящая русская аристократия.
Ведь слово «аристократия» (от древнегреческого  «аристос» и «кратос» )  - и означает: «правление лучших»  (а вовсе не «казацкое устройство» , как это представлено авторами-энциклопедистами) .


Кого же казнила народная власть или народная аристократия? – читаем , далее, ту же статью:
 
«Бунт запылал на всем пространстве между Окой и Волгой: в селах крестьяне истребляли помещиков и приказчиков и уходили в казаки; в городах жители приставали к мятежникам и вводили казацкое устройство. Облихованные приказные люди и воеводы, т. е. такие, на которых было много жалоб, истреблялись, а одобренные оставались невредимыми.»

 Причем они не просто оставались невредимыми – на них составлялись специальные памятки-списки , которые рассылались как по разинским войскам так и по станицам и которые – имели силу жесткого указа Разина: «прощенных – не трогать!».

Вот как это выглядит в самом указе Степана Разина:

«…А которые цывиленя дворяня и дети боярские и мурзы и татаровя, похотев заодно тоже стоять за дом пресвятые богородицы и за всех святых и за великого государя и за благоверных царевичев, и за веру православных крестиян, и вам бы, чернь, тех дворян и детей боярских и мурз и татар ничем не тронуть и домов их не разореть. А с войсковой памяти вам, чернь, списывать отдавать списки по селам церковным причетником дьячком в слово в слово. И списывая, отдавать их по розным волостем и по селам и по деревням сотцким и старостам и де-сяцким, чтоб они, уездные люди, все в сию высковою паметь знали…» (из «ПРЕЛЕСТНЫХ ГРАМОТ» С.Т. Разина)



А теперь, для сравнения , взгляните на список Пугачевских жертв, и , что называется,  «почувствуйте разницу»….

(перечень  убитых Пугачевым людей – зафиксировал в своей работе: «История Пугаческого бунта» , Александр Пушкин.  Он же предваряет описание своим вступительным словом, в котором особо указывает, что список жертв – далеко не полный…  )

И обратите внимание на две немаловажные детали: во-первых, среди убитых – очень много  стариков, женщин и детей (как мальчиков, так и девочек), во-вторых,  все фамилии (за редким исключением) – русские…


ОПИСАНИЕ ПУГАЧЕВСКИХ ЖЕРТВ   

Состояние сего обширного края было ужасно. Дворянство обречено было погибели. Во всех селениях, на воротах барских дворов, висели помещики, или их управители. (102)

(102) В то время издан был список (еще не весьма полный) жертвам Пугачева и его товарищей; помещаем его здесь:

Описание, собранное поныне из ведомостей разных городов, сколько самозванцем и бунтовщиком Емелькою Пугачевым и его злодейскими сообщниками осквернено и разграблено божиих храмов, также побито дворянства, духовенства, мещанства и прочих званий людей, с показанием, кто именно и в которых местах. 

   
     В городе Казани:
  Ворвавшись они в город, и входя во храмы божии в шапках, с оружием, грабили и выгоняли укрывающихся там людей.

         А именно:
  В Казанском богородицком соборе,
  - Владимирском соборе,
  - церкви Московских чудотворцев,
  - церкви Николая чудотворца, именуемого Тольского,
  - церкви Николая чудотворца, именуемого Низкого,
  - церкви Живоначальныя троицы,
  - церкви Воскресения христова,
  - церкви Варламия Хутынского,
  - церкви Пресвятыя богородицы грузинския,
  - церкви Вознесения господня,
  - церкви Тихвинския пресвятыя богородицы,
  - церкви Четырех евангелистов,
  - церкви Алексея человека божия,
  - Троицком Федоровском монастыре,
  - церкви Рождества пресвятыя богородицы,
  - Петропавловском соборе, не могши отбить дверей, стреляли с паперти в окошки.
  В городе Цывильске, в церкви Казанския богородицы.

В Чебоксарском уезде, в приходских церквах:
  В селе Сретенском,
  - селе Богоявленском,
  - селе Успенском,
  - селе Введенском.
  В оных церквах злодеи не только грабили и убивали, но и святые иконы кололи и утварь церковную раздирали.

  То ж самое делали Пензенской провинции:
  В городе Петровске, церкви Казанския богородицы,
  - селе Чардыме, в приходской церкви.

  Нижегородской губернии, в Арзамасском уезде:
  В селе Черковском, в приходской церкви.

  Алатырского уезда:
  В селе Сутяжном, в приходской церкви,
  - селе Семеновском, в приходской церкви,
  - городе Курмыше, в соборной церкви Николаевской и Троицкой.

  Курмышского уезда, в приходских церквах:
  В селе Шуматове,
  - селе Шумшевашах,
  - селе Больших Туванах,
  - селе Алменеве,
  - селе Усе.

  Воронежской губернии, в Нижнем Ломове:
  В Богородском казанском монастыре.

  Оренбургской губернии:
  В Оренбургском предместии, в церкви Георгиевской.
  На Меновом дворе, в церкви Захария и Елисаветы, святые иконы вынуты из мест своих и повержены на землю, и некоторые расколоты.
  В загородном губернаторском доме, в церкви святого Иоанна Предтечи то ж учинено.
  В Сакмарском городке
  - Татищевой крепости
  - Рассыпной крепости
  - Сорочинской крепости
  - Тоцкой крепости
  - Магнитной крепости,
  - Карагайской
- в приходских сих крепостей церквах, входя, злодеи оклады с икон и всю утварь церковную грабили


  Бугульминского ведомства, в селе Спаском, в приходскую церковь въезжали на лошадях, и грабили церковную утварь.
  В селе Борисоглебском, и в Канжинской слободе, в приходских церквах тож делали.

  Пермской провинции:
  В разных церквах делали грабежи, а в некоторых и в царские двери входили, как то:
  на Юговском Осокина заводе,
  В селе Крестовоздвиженском, селе Дубенском,
  На Ижевском казенном заводе,
  В селе Березовке,
  - селе Троицком, Олшина тож,
  Осинского уезда в селе Крылове,
  На Юго-Камском заводе,
  В селе Николаевском,
  - Троицкой крепости.

  Да сожжены церкви:
  На Саткинском заводе,
  В пригороде Осе,
  На Петропавловском и Воткинском заводах,
  В Икосове винокуренном заводе,
  - Златоустовском и Сатковском заводах,
  - Авзяно-Петровском заводе.
  Сверх того, по Оренбургской линии злодеи, шед даже до Троицкой крепости, церкви божии сожигали, и образа находили после разбросаны, а иные и расколоты.

  В городе Казани убиты до смерти:
  Генерал-маиор Нефед Кудрявцев,
  Полковник Иван Родионов,
  Сын его артиллерии отставный капитан Александр Родионов,
  Коллежский советник Казимир Гурской,
  Коллежские асессоры:
  Петр Брюховской, Федор Попов с женою,
  Премьер-маиор Данила Хвостов,
  Капитаны: Василий Онучин, Лука Ефимов,
  Поручик Александр Маслов.

  Подпоручики:
  Иван Богданов,
  Иван Носов,
  Гаврила Нармоцкой.

  Прапорщики:
  Павел Лелин,
  Андрей Герздорф,
  Алексей Тарбеев.

  Комиссары:
  Лука Ефимов,
  Иван Пономарев,
  Лекарский ученик Иван Михайлов.

  При гимназии информаторы:
  Немецкого класса: Аарон Тих,
  Рисовального: Иван Кавелин,
  Ученик Иван Петров,
  Часовой мастер Шильд,
  Отставный секретарь Александр Голдобин.

  Регистраторы:
  Иван Ворохов,
  Григорий Овсяников.

  Канцеляристы:
  Иван Карпов,
  Александр Акишев,
  Герасим Андроников,
  Подканцелярист Степан Попов.

  Унтер-офицеры:
  Сержант Иван Белобородов,
  Вахмистр Онисим Нармоцкой,
  Подпрапорщики: Степан Реутов, Иван Неудашнов,
  Каптенармус Дмитрий Стрелков.

  Солдаты:
  Степан Печищев,
  Леонтий Чекалин.

   Счетчики:
  Онисим Колотов,
  Никита Спиридонов,
  Федор Калашников.

  Инвалидные:
  Денис Ерофеев,
  Гаврила Юдин,
  Слесарь Фризиус,
  Седельник Гросман,
  Конюх Иван Красногоров.

   Купцы:
  Максим Васильев,
  Иван Назарьев,
  Сын его: Гаврила Назарьев,
  Кирила Ларионов,
  Иван Котельников,
  Козма Игнатьев,
  Григорий Мордвинов,
  Борис Ростовцев,
  Иван Пирожников,
  Михайла Естифеев,
  Федор Тюленев,
  Яков Нижегородов,
  Роман Федоров,
  Михайла Сухоруков,
  Василий Рыбников,
  Филип Кашкин.

  Цеховые:
  Иван Коренев,
  Петр Ильин,
  Михайла Расторгуев,
  Иван Фролов,
  Петр Белоусов,
  Петр Кочанов,
  Илья Петров,
  Григорий Смирнов,
  Алексей Андреев,
  Иван Сапожников,
  Василий Киселев,
  Василий Федосеев,
  Федор Востряков.

  Дворовые люди:
  Управителя Петра Кондратьева: Прокофий Алексеев,
  Капитана Аристова: Федор Вербовской,
  Архитектора Кафтырева: Гаврила Васильев,
  Секретаря Аристова: Козма Яковлев,
  Маиора Хвостова: Петр Степанов,
  Маиорши Ивановой: Данила Ильин,
  Капитана Левашева: Алексей Никифоров, Никифор Федоров, Петр Григорьев, Антип Андреев, Данила Власов, Денис Григорьев, Петр Афанасьев;
  Купца Каменева: Михайла Иванов;
  Бригадира Люткина: Прокофий Шелудяков.

  Экономические крестьяне:
  Иван Данилов,
  Иван Прокофьев,
  Иван Кондратьев.

  Казанской суконной фабрики мастеровые и работники:
  Степан Шумихин,
  Давыд Понамарев,
  Яков Герасимов,
  Кондратий Петров,
  Петр Самойлов.

  Да сгорели в Казанском магистрате:
  Ратман Афанасий Шапошников,
  Копиист Федор Копылов.

  В Свияжском уезде убиты до смерти:
  Инвалидной команды полковой обозный Палкин,
  Копиист Федоров.

  В Цывильске убиты до смерти в городе:
  Воевода, коллежский асессор Петр Копьев,
  Штатной команды прапорщик Алексей Абаринов,
  Секретарь Попов и его жена Татьяна Степанова,
  Дворовых людей мужеского пола шесть, женского два,
  Канцелярист один,
  Купец один.

  В уезде:
  Священников четыре,
  Дьячок один,
  Понамарь один,
  Матросов три,
  Новокрещенных два.

  В Чебоксарском уезде убиты до смерти:
  Чебоксарской морской инвалидной команды:
  Капитан с сыном,
  Прапорщиков два,
  Подпрапорщик один,
  Штатной команды солдат один,
  Прапорщик Иван Тихомиров с женою его,
  Экономического правления копиист один,
  Престарелых матросов четыре, да молодой один,
  Священников двенадцать;
  Дьяконов пять,
  Дьячков два,
  Купец один.

  В Царевококшайском уезде убиты до смерти:
  Свияжской провинции отставной канцелярист Андрей Дмитриев,
  Священник один,
  Полковой обозный один,
  Подьячий один,
  Малолетный один.

  В городе Пензе убиты до смерти:
  Воевода Андрей Всеволожский,
  Товарищ Петр Гуляев.

  Подпоручики:
  Михайла Суровцов,
  Федор Слепцов.

  Секретари:
  Степан Дудкин, жена его, да сын, подпоручик Игнатий Дудкин, Сергей Григорьев, с женою, с сыном и с двумя дочерьми.

  Приказные служители:
  Андрей Петров,
  Гаврила Елисеевской,
  Федор Иконников,
  Василий Терехов с женою,
  Иван Дмитриев,
  Семен Терехов,
  Иван Аврамов.

   В уезде:
  Генерал-маиор Алексей Пахомов, с женою,
  Секунд-маиор Иван Веревкин, с женою,
  Поручик Флор Слепцов,
  Капитаны: Алексей Тутаев, Гаврила Юматов,
  Помещик Скуратов,
  Маиорша Дарья Селивачева,
  Поручик Петр Иванов,
  Подпоручик Борис Яковлев и дети Романовы,
  Сержант Петр Неклюдов, с женою и с сыном,
  Секунд-маиор Иван Стяшкин, жена его Татьяна Степанова,
  Маиорша Федосья Назарьева, с сестрою Марьею Даниловою, с двумя дочерьми, с племянницею Федосьею Шемяковою,
  Поручик Иван Пилюгин, с женою и с дочерью девицею Ольгою,
  Отставной драгун князь Михайла Звенигородской,
  Квартирмистр Ермолай Стяшкин, с женою и с сыном Иваном,
  Маиор Егор Мартынов, с женою Афимьею Яковлевою, с сыном Сергеем и с женою его,
  Полковник Никифор Хомяков,
  Маиор Иван Стяшкин, жена его Татьяна Степанова,
  Поручик Степан Башен,
  Прапорщик Евдоким Степанов, прапорщика Александра Стромилова дети, сыновья: Михайла, Николай, дочь Авдотья, да брат родной Сергей,
  Прапорщик Фаддей Зеленской с женою,
  Прапорщик Сергей Грязев с женою,
  Вдова маиорша Анисья Безобразова,
  Капитанша Елена Романова,
  Капитан Григорий Раков,
  Маиор Василий Кологривов с женою,
  Прапорщик Козма Бартенев,
  Маиора Михаила Мартынова дети: Николай, Савва,
  Надворная советница Грабова,
  Помещица Анна Репьева,
  Регистратор Алексей Дертев,
  Прапорщик Кадышев,
  Надворная советница Прасковья Ермолаева с сыном,
  Помещица Дарья Халабурдива,
  Поручик Иван Лунин,
  Поручика князя Павла Борятивского жена Прасковья Гаврилова с малолетною дочерью,
  Прапорщик Андрей из дворян, да однодворец Михайла Слепцовы,
  Секретарь Сергей Сверчков, с женою его Настасьею Ивановою,
  Вахмистр Яков Жмакин, с дочерью его, девкою Мариною,
  Прапорщик Николай Агафонников, с женою и с матерью,
  Секунд-маиор Лев Дубенской с женою,
  Подьячий из дворян Василий Агафонников, с женою,
  Капитанши Марфы Киреевой дочь, девица Анна,
  Маиор Иван Веревкин, с женою,
  Сержант Тимофей Авксентьев,
  Поручик Максим Дмитриев,
  Капитан Михайла Киреев, с дочерью,
  Поручик Андрей Пансырев,
  Капитан Иван Дмитриев,
  Прапорщик Иван Тутаев,
  Поручик Егор Морев, с женою Анною Петровою,
  Граф Гаврила Головин,
  Маиорша Елена Варыпаева,
  Подпоручик Александр Гладков,
  Дворянская жена Прасковья Проскуровская,
  Архитектор, смоленский шляхтич Федор Яковлев,
  Поручик Жмакин,
  Капитан Иван Именников,
  Вдова Елена Юрасова,
  Дворянская жена Наталья Бекетова,
  Вдова Пелагея Шахмаметева и дочь ее, девица,
  Однодворец Иван Юрасов.

  Прапорщики:
  Иван Буланин,
  Иван Нетесев,
  Степан Романов;
  Подпоручик Лев Ергаков с женою,
  Капитан Алексей Козлов,
  Секунд-маиор Ивашев,
  Подпоручик Николай, да гвардии капрал Василий Киселевы,
  Поручик Гаврила Алферьев,
  Маиор Никита Костяевской, с женою,
  Капитан Тутаев с женою,
  Подпоручика Василья Митькова дочери: Наталья, Марья; сыновья:Алексей и Михайла, да своячина его, девица Пелагия Квашнина,
  Саранский воевода Василий Протасьев, с женою и с сыном,
  Поручик Федор Левин, с женою и с сыном Алексеем,
  Экономической казначей, секунд-маиор Федор Григоров с женою,
  Маиорша Авдотья Возницина, с дочерью,
  Вдовы дворянки: Анна и Прасковья Проскуровские,
  Помещик Семен Литомгин с женою, поручик Иван, да подпоручик Максим Тоузаковы,
  Вдова подполковница Марфа Агарева,
  Однодворческая жена Пелагея Метлина,
  Маиор Григорий Зубарев, с женою и с детьми, двумя сыновьями, с дочерью девицею,
  Поручик Федор Бекетов, с женою Марьею Егоровою,
  Маиорша Катерина Конабеева,
  Дворянская жена Варвара Тургенева,
  Княгиня Анна Мустафина,
  Подпоручика Гаврилы Левина жена с детьми, сыновьями: Дмитрием, Николаем, да с дочерью,
  Гвардии капральша Федосья Ермолаева с дочерью вдовою, прапорщицею Авдотьею Юрьевою,
  Подпрапорщик Степан Пересекин с женою, сыном Гаврилом, дочерьми: Катериною, Аграфеною, Анною, Авдотьею;
  Маиор Федор Кашкаров, жена его, с дочерьми, малолетными детьми, и одна француженка,
  Протоколист Петр Иванов с женою Татьяною Дмитриевою в с детьми, премьер-маиором Семеном Ивановым, с женою Елисаветою Михайловою и с сыном Петром,
  Недоросль Дмитрий Иванов,
  Маиорша Лукерья Ивина с сыном Алексеем, с дочерью Пелагеею,
  Вахмистр Михайла Брюхов, с женою,
  Прокурорша Марфа Агарева,
  Секунд-маиор Николай Степанов, с женою,
  Дворянская жена Пелагея Ховрина,
  Поручик Алексей Зубецкой, с женою,
  Помещица Авдотья Жедринская,
  Вахмистр Никита Никифоров,
  Помещик Никита Подгорнов,
  Титулярный советник Иван Ползамасов, с сыном Сергеем,
  Подпоручика Василья Золотарева жена,
  Камер-лакей Яков Выдрия с женою,
  Подпоручик Алексей Слепцов, с женою Аграфеною Сергеевою,
  Подпоручица Катерина Платцова,
  Прапорщица Анна Чуфарова,
  Легкой полевой команды подпоручик Иван Обухов,
  Вахмистр Яков Жмакин, с дочерью Мариною,
  Сержант Иван Кашкаров, с зятем, асессором Никитою Иевлевым, с женою его Матреною Михайловою и с их дочерью Марьею,
  Титулярный советник Иван Алферьев с женою,
  Однодворческая жена Дарья Чарыкова,
  Однодворцы: Семен Федорчуков, Петр Митюрин,
  Легкой полевой команды солдат один,
  Штатной команды два солдата,
  Вахмистр Иван Симонов,
  Однодворцев четыре,
  Пахотных солдат три,
  Четыре священника, и один из них с женою,
  Понамарь один,
  Прапорщика Ивана Буланина приказчик,
  Капитана Ивана Осоргина приказчик,
  Графа Гаврила Головкина приказчик,
  Вахмистра Якова Якушкина приказчик,
  Лейб-гвардии капитана князя Михайла Долгорукова приказчик,
  Полковника Петра Волконского приказчик,
  Капитана Николая Загоскина приказчик,
  Вдовы Анны Смагиной два старосты,
  Вдовы Пелагеи Грецовой приказчик, с женою и дочерью,
  Княжны Марьи Долгоруковой приказчик, с женою,
  Кадета Петра Загряжского приказчик,
  Капитана Василья Новикова приказчик,
  Подпоручика Николая Зыбина приказчик,
  Сержанта Сергея Мартынова дворовой человек,
  Бригадирши Аграфены Киселевой приказчик,
  Архитектора, смоленского шляхтича Яковлева дворовых два человека,
  Поручика Сергея Тухачевского приказчик,
  Прапорщика Ивана Буланина дворовой человек,
  Прапорщика Афанасья Суморокова дворовой человек,
  Графа Андрея Шувалова староста один, выборных два,
  Статского советника Афанасья Зубова дворовой человек,
  Маиора Нилы Акинфиева два приказчика и один кучер,
  Коллежской асессорши Катерины Бахметевой дворовой человек,
  Штык-юнкера Аблязова управитель,
  Полковника Степана Ермолаева приказчик,
  Капитана Николая Владимирова дворовой человек,
  Статского советника Ивана Ермолаева приказчик,
  Секунд-маиора Александра Соловцова дворовой человек,
  Иноземец Иван Миллер,
  Архитектора Василья Баженова земской,
  Генеральши Екатерины Левашевой приказчик,
  Сержантов Андрея и Ивана Левиных приказчик, с женою,
  Девиц Анны и Марьи Языковых приказчикова жена,
  Новокрещенных два,
  Надворной советницы Прасковьи Ермолаевой крестьянин,
  Коллежского асессора Петра Хлебникова крестьянин,
  Капитана Василья Новикова крестьянин,
  Подполковника Степана Ермолаева крестьянин один, женки две,
  Статского советника Афанасья Зубова крестьянин,
  Девицы Ольги Назарьевой крестьянин.

  В Симбирском уезде убиты до смерти:
  Полковница, вдова Марья Теплова,
  Помещица, вдова Домна Поспелова,
  Сестра ее, милитинского дворянина Якова Агненова жена Ульяна Александрова,
  Подпоручик Иван Манахтин,
  Маиор Василий Аристов, с дочерью девицею,
  Помещицы, вдовы Прасковья и Анна, Петровы дочери, Насакины,
  Симбирского баталиона полковник и комендант Андрей Рычков,
  Экономический казначей, поручик Тишин с женою и два малолетных сына,
  Экономический крестьянин Александр Васильев,
  Подполковник Василий Языков,
  Маиор Александр Родионов,
  Подполковника Никиты Философова приказчик Василий Ерофеев,
  Подполковника Петра Зимнинского приказчик Тимофей   Михайлов,
  Фабриканта Воронцова формовальщик Алексей Адрианов.

  В городе Петровске убиты до смерти:
  Воеводской товарищ, секунд-маиор Буткевич, теща его Марья Иванова,
  Секретарь Лука Яковлев, с женою Марьею Михайловою и с сыном Петром,
  Штатной команды барабанщик Иван Хомутинников,
  Пахотный солдат Игнатий Ношкин,
  Солдата Хрулева жена Авдотья Васильева.

  В уезде:
  Подполковница, вдова Ирина Никитина, дочь Дурасова,
  Капитана Николая Коптева сын, младенец Лев,
  Корнет Михайла Шильников, с женою Прасковьею Макаровою и малолетный сын Григорий,
  Сержанта Самсона Каракозова жена Екатерина,
  Маиорша, вдова Анисья Безобразова,
  Помещики: Николай да Василий Киселевы, приказчик их Афанасий Семенов,
  Помещиков Григория и Игнатия Киселевых приказчик Степан Матвеев,
  Прапорщик Иван Яковлев,
  Прапорщик Гаврила Власьев,
  Прапорщик Николай Чемодуров,
  Подпоручик Федот Бекетов, с женою Марьею,
  Капитан-поручика Федора Меиса жена Софья,
  Поручика Николая Бахметева крестьянин Иван Иванов,
  Пахотный солдат Фаддей Скапинцов,
  Малороссиянин Иван Озерецкой.

  В Козмодемьянском уезде убиты до смерти:
  Священников два,
  Дьяконов два,
  Дьячок один,
  Семинарист один.

  В Пермском уезде убиты до смерти:
  Екатеринбургского ведомства:
  Капитан Воинов,
  Подпоручик Посохов,
  Солдат один;
  Юговских заводов управитель, шихтмейстер Яковлев,
  Унтер-шихтмейстер Бахман,
  Князь Михайла Михайловича Голицына приказчик Михаила   Ключников,
  Подьячий Василий Клестов,
  Питейной продажи целовальник один,
  Графа Романа Ларионовича Воронцова Ягошихинского завода унтер-шихтмейстер Манаков.

  Священники:
  Василий Козмин,
  Аникий Борисов,
  Родион Леонтьев;
  Дьячок Иван Попов,

  Пушкари:
  Демид Сочин и Никифор Совин,
  Экономической крестьянин Алимпий Карманов,
  Крестьянин Гаврила Трегубов,
  Князя Голицына крестьян четырнадцать человек,
  Графа Строганова крестьян три человека.

  Государственных:
  Крестьянин Егор Зуев, и еще семь человек,
  Сотник Яков и крестьянин Михайла Поповы,
  Крестьянин Софронов, Ермолай Медеников, Федор Бурков,   Иван Осетров,
  Крестьянин Ермаков, и еще два человека,
  Крестьянская девка.

  В городе Ставрополе убиты до смерти:
  Бригадир и ставропольский комендант Иван фон-Фегезак,
  Воеводской товарищ, надворный советник Сергей Милкович,
  Секретарь Семен Микляев.

  Ставропольского баталиона секунд-маиоры:
  Павел Алашеев, Алексей Карачев, Никита Семенов.

   Капитаны:
  Григорий Калмыков, Петр Лабухин.

  Поручики:
  Афанасий Семенов, Дмитрий Новокрещенов.

  Прапорщики:
  Яков Дворянинов, Василий Трофимов, Федор Попков,
  Василий Плешивцов;
  Лекарь Иван Финк.

  В уезде отставные:
  Секунд-маиор Артемий Бережнев.

   Прапорщики:
  Филат Струйской, Петр Поляков;
  Подпрапорщик Петр Тургенев, с сыном Иваном,
  Сержант Михайла Кулыгин.

  Ставропольского баталиона сержанты:
  Иван Свешников, Василий Гущин, Яков Петров,
  Михайла Савушкин, Семен Львов;
  Подпрапорщик Иван Фомин,
  Капрал Лука Матвеев.

  Солдаты:
  Игнатий Буторин, Фрол Бердняков, Петр Вагин, Митрофан Мухановский, Никита Козлов, Василий Григорьев, Григорий Колесников, Афанасий Кондуков, Гурий Ульянов,
  Денщик Максим Андреев,
  Ставропольского духовного правления копиист Василий Татлин.

 Дворовые люди:
  Прапорщика Филата Струйского: Елизар Семенов,
  Помещицы Аграфены Стрекаловой: Егор Горох, Осип Александров,
  Помещицы Прасковьи Чемесовой: Иван Михайлов,
  Ясачный крестьянин Осип Звонарев,
  Разночинец Михайла Васильев.

  Ставропольского калмыцкого корпуса:
  Ротмистр Никанор Буратов,
  Солдат Иван Шонбо.

  Нижегородской губернии, в Нижегородском уезде убиты до смерти:
  Графа Николая Головина приказчик Алексей Тетеев, с женою Настасьею,
  Брат его Иван Тетеев, с сыном Васильем.

  Выборные:
  Андрей Киреев,
  Иван Фадеев,
  Крестьянин Павел Кордюков,
  Немец один,
  Француз один,
  Артиллерии капитана, князь Петра Дадияна, приказчик Петр Кучин, с женою Дарьею.

   В городе Алатыре убиты до смерти:
  Премьер-маиор Роман Грабов, с женою Катериною,
  Коллежский асессор Галактион Кляпиков,
  Землемер, подпоручик Федор Вишняков, с женою Анною и братом его двоюродным, Федором Прокофьевым; секретарь   Василий Попов, с женою Авдотьею Ивановою, с детьми, с дочерьми: Варварою, Глафирою, с сыном Алексеем и матерью Матреною Васильевою,
  Протоколист Матвей Леонтьев с женою Марьею, с детьми, сыном Николаем, дочерьми: Анною и Александрою,
  Капитан Иван Недоростков, с женою.

   Штатной команды солдаты:
  Алексей Зенкин, Тимофей Запылихин.

  В уезде:
  Прокурор Василий Кривской,
  Капитан Николай Лихугин, с женою Анною Ивановою,
  Сержант Иван Любовцов,
  Маиорша Федосья Назарьева,
  Капитан Петр Зубатов,
  Из дворян капрал Александр Зиновьев,
  Маиор Семен Марков,
  Из дворян каптенармус Афанасий Ананьин,
  Прапорщик Василий Мещеринов,
  Помещица Прасковья Телегина,
  Помещица вдова, Авдотья Тимашева,
  Полковника Федора Волкова свояченица Татьяна Иванова,
  Прапорщик Василий Мертваго, с женою Пелагеею Ивановою,
  Маиор Борис Мертваго,
  Вахмистр Андрей Назарьев,
  Капитан Алексей Матцынев, с женою Мариною Алексеевою,
  Коллежского асессора Ивана Мачавариянова свояченица Нина Егорова,
  Экономического казначея, князь Василья Туркистанова, жена Ирина Борисова.

  При экономическом винокуренном заводе:
  Прапорщики:
  Алексей Гедеев с женою Еленою Романовою, Василий Дуров с женою Авдотьею Васильевою, помощник Сергей Бедауров с женою Александрою Петровою.
  Поручика Саввы Остренева жена Анна Егорова,
  Асессора Мачавариянова дочь, девица Фаина Иванова, племянник его Николай Гаврилов,
  Инвалидного секунд-маиора Чеботарева жена Анна Иванова,
  Мать ее Авдотья Гедеева,
  Племянница ее, девица Марья Туркманова,
  Арлатовской дворцовой волости управитель, секунд-маиор Михаил Нелидов,
  Поручик Иван Смолков с женою Афимьею Ивановою,
  Мать его, маиорша Дарья Никитина,
  Прапорщика Дмитрия Жмакина жена Анисья Андреева,
  Маиора Растригина жена Авдотья Козмина,
  Мать его Прасковья Михайлова;
  Дети его, дочери: Ирина, Федосья, Фекла,
  Поручик Андрей Саврасов с женою Афимьею Матвеевою,
  Теща его Анна Кириллова,
  Дворянин Егор Пазухин с женою Марьею Алексеевою;
  Дети его, сын Алексей, дочери: Анна, Елисавета,
  Дворянина Федота Захарина дочь, девица Татьяна,
  Помещика Ивана Салманова теща Авдотья Афанасьева, жена Акулина Лукианова,
  Сын его Николай,
  Дворянин Афанасий Яхонтов с женою Домною Никитиною;
  Дети их, сын Степан, дочери: Пелагея, Дарья,
  Дворянин Феопемпт Яхонтов с женою Екатериною Семеновою;
  Дети их, сыновья: Дмитрий, Павел, дочери: Авдотья, Акулина; теща Авдотья Антонова;
  Капрал Иван Салманов,
  Капитанша, вдова Анна Брюхова,
  Дворянская жена Прасковья Телегина,
  Поручик Иван Алабин,
  Солдат Василий Шебалин,
  Прапорщик Григорий Куроедов с женою Анною Ивановою,
  Дворянка Прасковья Апраксина,
  Капитанша, вдова Ирина Аленина,
  Помещица Варвара Василисова,
  Капитан Николай Страхов,
  Мать его, вдова поручица Домна Данилова,
  Помещик Василий Апраксин с женою Анисьею Дмитриевою,
  Сын его, прапорщик Алексей,
  Прапорщик Иван Ашанин с женою Авдотьею Семеновою,
  Вдова помещица Агафья Тахтарова
  Капитан Иван Ляхов,
  Капитана Ивана Полумордвинова сын Михайла,
  Прапорщик Иван Анцыфоров с женою Анною Романовою,
  Девка Вера Данилова,
  Вдова Марья Данилова,
  Подполковница вдова Прасковья Кишенская,
  Сын ее, маиор Николай,
  Малолетный Аврам,
  Дворянская жена вдова Анисья Неронова,
  Сын ее, поручик Иван, с женою Прасковьею Андреевою,
  Гвардии прапорщик Иван Стечкин, с женою Василисою Петровою,
  Помещик Ефим Неронов;
  Дети его: сын Алексей, дочери: Наталия, Анна, Мавра;
  Помещица Федосья Лаптева,
  Прапорщик Григорий Неверов,
  Прапорщик Григорий Нагаткин, с женою Феклою Васильевою;
  Дети: сын Петр, дочь, девица Акулина;
  Прапорщик Андрей Теренин,
  Помещица Авдотья Варыпаева,
  Прапорщик Василий Теренин,
  Сержант Козма Теренин,
  Дворянка Прасковья Григорьева,
  Дворянка Прасковья Иванова,
  Солдатская жена Анна Осипова,
  Помещик князь Артамон Чегодаев, с женою Натальею Ивановою.

  Прапорщики:
  Федор, Борис Брюховы,
  Поручица, вдова Прасковья Брюхова,
  Сержант Сергей Ананьин, с женою Марьею Васильевой,
  Дочь его Надежда;
  Канцелярист Федор Крюковской,
  Прапорщик Александр Грязнов,
  Дворянин Зураб Давыдов,
  Служитель его Яков Андреев,
  Прапорщик из грузин Евсевий Семенов,
  Канцелярист Михайла Соколовской,
  Писарь Никита Верин,
  Прапорщик Василий Тимашев, с женою Катериною Антоновою,
  Дочь его: девица Елисавета,
  Помещица Марья Пучкова,
  Капитан Яков Бурцов,
  Подпоручик Василий Шалимов, с женою Акулиною Ильиною,
  Приемыш, девка Анна,
  Университетского учителя Грачевского дочь Вера,
  Дворянин Дмитрий Пасмуров, с женою Ириною Федоровою;
  Капитан Михайла Ашанин,
  Капитанша Прасковья Павлова,
  Сын ее, капитан Василий,
  Его сын, Сержант Федор,
  Прапорщик Василий Шишкин,
  Фурьер Василий Бабушкин, с женою Марфою Ивановою, и дочь его Елисавета,
  Поручик Александр Зимнинской, с женою Авдотьею Григорьевою,
  Прапорщик Василий Кошкин,
  Прапорщик Василий Зимнинской, с женою Мариамою Васильевою,
  Маиор Никифор Юрасов,
  Прапорщик Семен Юрасов, с женою Татьяною Моисеевою,
  Дворян два человека: один мужеского, а другой женского пола,
  Князь Борис Дивеев,
  Подпрапорщик Ефим Шукин,
  Протоколиста Матвея Леонтьева мать Ирина,
  Данилы Куткина жена Анна Федорова,
  Староста Тимофей Федотов,
  Секунд-маиора Андрея Кикина староста Федор Гаврилов,
  Десятской Федор Агафонов,
  Помещика Алексея Сеченова приказчик Захар Андреев,
  Маиора Ивана Протасьева приказчик Петр Васильев,
  Помещика Петра Пазухина староста Андрей Алексеев,
  Помещика Ивана Ананьина староста Федор Иванов.

  Крестьяне:
  Макар Федоров, Андрей Николаев,
  Помещицы Варвары Языковой дворовый человек Евдоким Фирсов,
  Помещика Нилы Панова крестьянин Авдей Федоров,
  Секунд-маиора Афанасья Давыдова дворовые люди: Прокофий   Прохоров, Степан Данилов,
  Арзамасская купецкая жена Марья Федорова,
  Полковника Федора Волкова приказчик Иван Козмин, сын его Евграф;
  Помещика Алексея Бахметева приказчик Иван Петров с женою Федосьею Романовою,
  Генерал-маиора и кавалера Михайлы Кречетникова дворовый человек Максим Леонтьев,
  Староста Карп Иванов,
  Артиллерии подполковника Льва Пушкина дворовой человек Семен Иванов,
  Генерал-поручика Ивана Левашева приказчик Федор Логинов с женою Татьяною Федоровою и с дочерью Елисаветою,
  Ефим Иванов, Аверьян Борисов,
  Подполковника Григория Бахметева выборный Алексей Игнатьев,
  Гвардии капрала Егора Кроткого человек Михайла Егоров,
  Капитана Алексея Матцынева приказчик Дементий Дмитриев,
  Секунд-маиора Петра Акинфиева приказчик Александр Васильев.

  Экономического ведомства крестьяне:
  Прокофий Афанасьев,
  Иван Володимиров,
  Михей Яковлев,
  Полковника князь Александра Одоевского приказчик Григорий Лебедев,
  Помещика Александра Зимнинского приказчик Никита Моисеев с женою Прасковьею Андреевою,
  Бригадира Иевлева приказчик Степан Семенов,
  Солдатская жена Фекла Семенова.

  Графа Ивана Петровича Салтыкова:
  Штуцмейстер Иван Штепсин,
  Приказчик Антон Дроздов,
  Староста Анкудин Феклистов,
  Приказчик Никита Алымов, с женою и с дочерью,
  Приказчик Алексей Головлев,
  Земской Иван Вернеев,
  Крестьянин Иван Трофимов,
  Приказчик Петр Протопопов,
  Крестьянин Федор Вайцов.

  Графа Андрея Петровича Шувалова:
  Приказчик Тимофей Щепотев с женою Настасьею Ивановою,
  Земской Филипп Петров,
  Экономической крестьянин Михей Яковлев,
  Приказчик Михайла Савельев, с женою Авдотьею Федоровою,
  Приказчик Борис Турченинов,
  Приказчик Кондратий Филиппов.

  Священники:
  Яков Федоров,
  Василий Алексеев,
  Афанасий Иванов,
  Иван Прохоров,
  Антип Борисов,
  Иван Борисов,
  Диакон Федор Михайлов.

   В Арзамасском уезде убиты до смерти:
  Гвардии конного полка секунд-ротмистр Иван Исупов, с женою Ириною Петровою и с дочерьми Еленою и вдовою Настасьею,
  Титулярного советника Ивана Бахметева дочь,
  Священник Василий Алексеев,
  Поручика Николая Языкова служитель Сергей Борисов,
  Капитана Петра Ермолова дворовый человек Егор Васильев,
  Приказчик Парфен, секунд-маиора князь Ивана Кольцова-Масальского земской Семен Алексеев,
  Прапорщика Алексея Дубенского приказчик Кондратий Андреев,
  Служитель Иван Гуняев.

  В городе Курмыше убиты до смерти:
  Секунд-маиоры:
  Василий Юрлов,
  Дмитрий Маковнев,
  Вдова Наталья Ульянина.

 Курмышской канцелярии:
  Квартирмистр Александр Филиппов,
  Канцелярист Михайла Еремеев.

  В уезде священники:
  Афанасий Дмитриев,
  Алексей Семенов,
  Василий Антонов,
  Гаврила Евтропов,
  Гаврила Михайлов,
  Андрей Степанов,
  Михайла Дмитриев,
  Петр Иванов,
  Андрей Алексеев,
  Григорий Матвеев,
  Михайла Васильев,
  Федор Алексеев.

   Диаконы:
  Андрей Федоров,
  Василий Гаврилов,
  Григорий Гаврилов,
  Константин Васильев,
  Иван Михайлов, Иван Никифоров,
  Иван Андреев,
  Михайла Иванов,
  Алексей Андреев,
  Иван Андреянов.

  Дьячки:
  Петр Иванов,
  Иван Григорьев,
  Корнил Васильев,
  Иван Васильев,
  Василий Никитин,
  Петр Афанасьев,
  Василий Иванов,
  Сергей Григорьев.

  Понамари:
  Петр Иванов,
  Матвей Иванов,
  Василий Тимофеев,
  Егор Антонов,
  Петр и Агафон Федоровы,
  Дмитрий Федоров,
  Илья Михайлов,
  Семен Кузьмин,
  Статского советника Ивана Ермолаева приказчик Яков Реутов.

  Курмышской инвалидной команды:
  Поручик Тимофей Муромцов,
  Солдат Дмитрий Гусев,
  Подпоручик Иван Мантуров, с детьми Кириллом и Николаем,
  Помещика Лариона Любятинского староста Афанасий Васильев;
  Коллежской советницы Прасковьи Стражиной человек Федор Тимофеев;
  Прапорщик Андрей Крашев,
  Цывильской канцелярии секретарь Никита Попов, и жена его Татьяна Степанова.

  Дворовых людей:
  Мужеского пола четыре,
  Женского два,
  Малолетных два,
  Матрос Абрам Васильев,
  Духовных дел копииста Павла Попова сын Василий,
  Матрос Иван Львов,
  Священника Семена Иванова жена Прасковья Степанова,
  Сотник Иван Илдеряков.

 Крестьяне:
  Дмитрий Перфильев,
  Петр Никитин.

  Города Ядринска в разных местах убиты до смерти:
  Священников и причетников с их женами тридцать восемь.

  Города Оренбурга в крепостях убиты до смерти:
  В Чернореченской крепости:
  Капитан Нечаев.

  В Татищевой:
  Комендант, полковник Елагин с женою.

  В Рассыпной:
  Комендант, секунд-маиор Веловской с женою,
  Капитан Савинич,
  Поручик Кирпичев,
  Прапорщик Осипов,
  Священник один,
  Воинских нижних чинов, регулярных и нерегулярных, двенадцать.

  В Сорочинской:
  Регулярных шесть,
  Разночинцев пять.

  В Бузулукской:
  Маиора Племянникова приказчик и староста,
  Регистратора Арапова работник.

  В Борской:
  Отставной капитан Петр Рогов,
  Помещичьих крестьян два человека.

  В Пречистенской:
  Отставных двенадцать человек.

  В Зелаирской:
  Адъютанта Бурунова жена Матрена Иванова с прочими отставных с женами ж в числе четырех человек, с пятью обоих полов младенцами.

   В Магнитной:
  Священник один,
  Капитан Сергей Тихановской с женою,
  Отставных солдат двое.

  В Нижне-Озерной:
  Комендант, секунд-маиор Харлов с женою и братом ее.

  В состоящей на Самарской дистанции деревне Милоховой:
  Отставной капитан Трофим Милохов.

  В городе Троицке убиты до смерти:
  Воевода, секунд-маиор Варфоломей Сталповской,
  Товарищ, капитан князь Алексей Чегодаев,
  С приписью Михайла Скорняков,
  Троицких дворцовых управительских дел управитель гофф-фурьер Андрей Половинкин.

  В уезде оного:
  Троицкой штатной команды солдаты:
  Савелий Волов,
  Степан Федоров,
  Петр Горбунов,
  Разночинец Трофим Образцов,
  Дворцовой крестьянин Григорий Павлов,
  Канцеляриста Ивана Григорьева дворовый человек Антон Яковлев.

   В городе Краснослободске убиты до смерти:
  Воевода, секунд-маиор Иван Селунской,
  Секретарь Василий Тютрюмов,
  Помещик, капитан Данила Сталыпин.

  В уезде оного:
  Поп Иван Яковлев, Казенного дворцового Троицко-Острожского винокуренного завода сержант Никита Голов.

  Дворцовых управительских дел:
  В должности стряпчего канцелярист Степан Снежницкой,
  Канцелярист Семен Дубровской,
  Дворянин Никита Степанов,
  Дворянин Юдин.

   В городе Наровчате убиты до смерти:
  Воевода Афанасий Ценин,
  В должности секретаря регистратор Семен Корольков,
  Капрал Степан Кашин, священник Иван Иванов,
  Города Инсары воеводского товарища Юматова дворовый человек Савелий Иванов,
  Проезжавший человек один,
  Наровчатской канцелярии отставной копиист Александр Соколов,
  Помещика Арапова дворовый человек Василий Аникеев,
  Дворцовый крестьянин Иван Сорокин.

  В городе Инсаре убиты до смерти:
  Священники: Козма Семионов, Андрей Миронов.

 Инсарской инвалидной команды секунд-маиоры:
  Василий Денисьев, и
  Жена его Наталья Петрова,
  Андрей Кузмин, и
  Жена его Фекла Емельянова.

  Капитаны:
  Дмитрий Куприн,
  Жена его Татьяна Григорьева;
  Иван Щербаков,
  Жена его Марфа Иванова;
  Петр Кресников.

  Поручик:
  Михаила Юрлов,
  Жена его Прасковья Юдина.

  Подпоручики:
  Алексей Пьянкин,
  Жена его Меланья Евсевьева,
  Сестра его Меланья Тимофеева,
  Алексей Корнилов, Нефед Онуфриев, Андрей Каряпин.
  Жена его Ирина Иванова,
  Подпоручика Андрея Турмышева жена Пелагея Петрова.

  Прапорщики:
  Прокофий Соколов,
  Жена его Настасья Тимофеева,
  Николай Козлов,
  Савва Агафонов,
  Жена его Степанида Степанова,
  Ротной квартирмистр Иона Стунетов,
  Сержант Гаврила Маклаков,
  Каптенармуса Прокофья Страхова жена Аксинья Васильева.

   Капралы:
  Иван Васильев,
  Игнатий Салынин,
  Жена его Февронья Филиппова,
  Михайла Матвеев,
  Жена его Авдотья Федорова,
  Василий Теплов,
  Жена его Прасковья Игнатьева,
  Павел Филимонов.

  Солдаты:
  Агап Голубчиков,
  Захар Крылов,
  Данила Прокофьев,
  Авдей Мелехов,
  Иван Юдин,
  Никита Бельянинов,
  Василий Ногин,
  Владимир Иванцов,
  Федор Трофимов,
  Степан Евсигнеев,
  Алексей Пирожков,
  Иван Вилкин,
  Александр Караулов,
  Козма Паршин,
  Михайла Бакаев,
  Федор Назаров,
  Иван Букаев,
  Тит Хомов,
  Осип Леонтьевской,
  Петр Шадрин,
  Яков Мадрыгин,
  Федот Федоров,
  Жена его Агафья Григорьева,
  Гаврила Лосев,
  Жена его Прасковья Васильева,
  Василий Петин,
  Жена его Устинья Артемьева,
  Елисей Чеканов,
  Жена его Настасья Иванова,
  Солдата Герасима Киселева жена Ненила Титова,
  Солдата Григорья Иконникова жена Федосья Степанова,
  Канцелярист Иван Андреев.

  Инсарской штатной команды:
  Солдаты:
  Борис Шульгин,
  Антон Камшилин,
  Сторож Перфил Герасимов,
  Купец Филипп Соснин.

  Подпоручики:
  Алексей Голосеин,
  Федор Голосеин, сестра его Анна Иванова,
  Корнет Дмитрий Голосеин, жена его Матрена Никитина,
  Московского купца Рюмина приказчик Максим Евстратов.

  Пензинского уезда:
  Из дворян отставной драгун Егор Ульянин,
  Жена его Настасья Михайлова,
  Сестра ее Катерина Михайлова ж.

  Алатырского уезда:
  Поручик Прокофий Лукин,
  Жена его Пелагея Никифорова.

  Наровчатского уезда:
  Прапорщик Николай Ермолов.

  Темниковского уезда:
  Татар шестнадцать человек,
  Помещика Платона Орлова приказчик, а как его звали неизвестно.

 В Инсарском уезде:
  Поручика Василия Губарева крестьянин Тимофей Гаврилов,
  Секунд-маиор Василий Ягодинской,
  Жена его Татьяна Иванова,
  Недоросль князь Онисим Чюрмантеев,
  Жена его Авдотья Данилова,
  Артиллерии маиор Николай Нечаев.

  Инсарской инвалидной команды секунд-маиоры:
  Гаврила Помелов,
  Кирила Муратов,
  Поручик Петр Долгов,
  Частный смотритель, капитан князь Максим Чюрмантеев;
  Помещицы Елисаветы Шепелевой приказчик Андрей Карпов,
  Коллежской асессор Иван Кожин,
  Жена его Татьяна Сергеева,
  Дочери их, девицы:
  Аграфена,
  Авдотья,
  Варвара,
  Мать его Кожина, Авдотья Николаева;
  Премьер-маиор Семен Мерзлятьев,
  Жена его Анна Петрова;
  Управитель, прапорщик Перфилий Унковской,
  Подполковника Дмитрия Чуфаровского приказчик Яков Никифоров,
  Жена его Афимья Матвеева,
  Поручика Андрея Мневского жена Катерина Михайлова,
  Отставной солдат Павел Енолеев,
  Поручик Ермолаев,
  Дворянин Веденяпин,
  Помещица Мещеринова.

  В Шацком уезде убиты до смерти:
  Поп Осип,
  Диакон Василий,
  Дьячок,
  Понамарь Михайла,
  Прапорщица Анна Мальцова,
  Помещица Александра Ханыкова,
  Приказчик Фома Никифоров,
  Питейных сборов служитель, однодворец Игнат Белозерцов,
  Поручик Яков Огалин с сыном Львом,
  Помещицы княгини Дашковой приказчик Тимофей Федоров,
  Питейных сборов служитель, кунгурской купец Яков Носков,
  Однодворческие дети: Степан и Петр Подъяпольские,
  Генерал-маиора Никиты Смирнова приказчик Иван Петров, жена его Улита Иванова,
  Титулярной советницы Анны Посниковой приказчик Андрей Родионов,
  Целовальник один,
  Помещика Николая Колычева приказчик Михайла Андреев с женою,
  Помещица вдова Татьяна Пятова,
  Помещица Агафья Якутина,
  Корнет Евстрат Евсюков,
  Писчики: Иван Кучуров, Степан Дивеев,
  Помещика Кольцова-Масальского приказчик Восков,
  Подполковник Осип Кузмищев,
  Однодворец Матвей Тверитинов,
  Поручики: Филипп Тенишев, Николай Реткин,
  Вахмистр Козма Марков,
  Помещика Александра Васильчикова приказчик,
  Полковника Василья Измайлова приказчик Семен Мартынов,
  Полковника князь Александра Большаго-Черкасского сотской Степан Федоров.

  В городе Темникове убиты до смерти:
  Питейных сборов поверенный Яков Кленов,
  Поручица вдова Прасковья Ребинина,
  Капитан Дмитрий Кочеев,
  Подпоручик князь Михайла Мансырев,
  Прапорщик Николай Ермолов,
  Гвардии капрал, князь Илья Еникеев, жена его Матрена Давыдова,
  Гвардии капрал, князь Василий Девлеткильдеев,
  Капитана Александра Мошкова приказчик Терентий Иванов,
  Татарин Аися Халеев.

  В Тамбовском уезде убиты до смерти:
  Поручика Афанасья Сатина приказчик,
  Из дворян отставной ротный квартирмистр Максим Дасекин,
  Из однодворцев отставной капрал Василий Мишин,
  Надворного советника Ивана Мосолова крестьянин Семен Бирюков.

  В городе Нижнем-Ломове убиты до смерти:
  Священник Иван Иванов,
  Поручик Петр Анучин,
  Секунд-маиор Степан Евсюков,
  Капитан Яков Калмыков,
  Поручик Иван Симаков,
  Прапорщик Тихон Маслов,
  Прапорщик Василий Клишов,
  Маиор Иван Соколов.

  В уезде:
  Секретарь Никита Григорьев сын Подгорнов, жена его Ирина Степанова,
  Сноха его Авдотья Петрова,
  Прапорщик Иван Слепцов, жена его Акулина Алексеева,
  Подпоручик Алексей Слепцов, жена его Аграфена Сергеева,
  Капитан Лаврентий Слепцов,
  Каптенармус Федор Слепцов, жена его Марья Степанова,
  Прапорщик Василий Лепунов,
  Сержант Александр Микешин, жена его Анна Андреева,
  Князь Михайла Мансырев,
  Прапорщик Петр Скорятин,
  Капитан князь Семен Мамлеев,
  Прапорщик князь Спиридон Мамлеев,
  Поручик князь Михайла Ишеев,
  Прапорщика Василья Гедеева жена Анна Филатьева,
  Поручица Авдотья Малахова,
  Поручица Евгения Исаева,
  Подпрапорщик Иван Малахов, жена его Марья Михайлова, дочь девица Агафья,
  Князь Василий Петров сын Кугушев,
  Маиор Федор Никифоров,
  Надворный советник Василий Иванчин, жена его Авдотья Родионова,
  Сын их поручик Аким Иванчин, жена его Ирина Федорова,
  Протоколист Михайла Дедекин.

  В городе Верхнем-Ломове убиты до смерти:
  Премьер-маиор Иван Болоцкой,
  Капитаны: Иван Степанов, Иван Дьяконов,
  Подпоручик Никита Суколенов,
  Поручик Нефед Евлахов,
  Солдат Федор Лепилин,
  Из дворян канцелярист Михайла Смирнов, жена его Афимья Иванова,
  Воеводского товарища Нетецкого дворовый человек Дмитрий Никитин,
  Воеводской товарищ титулярный советник Петр Нетецкой,
  Дворянская жена вдова Ульяна Сурина,
  Надворный советник Никифор Хомяков,
  Подпоручик Капитон Вышеславцов,
  Помещика Василья Титова, приказчикова жена Ульяна Козмина,
  Надворный советник Иван Богданов, жена его Наталья Иванова,
  Прапорщик Ефим Юматов, жена его Ирина Леонтьева,
  Дочь их малолетная Марья,
  Прапорщик Пантелей Трунин, жена его Прасковья Ефимова,
  Поручик Федор Мосолов,
  Фурьер Иван Мещеринов,
  Канцелярист Никифор Смирнов,
  Секунд-маиора Ивана Вышеславцова жена Лукерья Иванова,
  Вахмистр Максим Хомяков,
  Дворянин Петр Веденяпин,
  Сын его поручик Кондратий,
  Помещика Матвея Дубасова крестьянин Спиридон Анофриев,
  Капитанша Анна Болкошина,
  Инвалидный солдат Лукиан Курочкин,
  Корнет Иван Мещеринов,
  Прапорщик Артамон Шмаков,
  Поручика Константина Веденяпина жена Пелагея Леонтьева,
  Подпоручика Михайла Веденяпина жена Марья Алексеева,
  Маиор Иван Григоров,
  Племянница его Авдотья Иванова,
  Экономической казначей, поручик Андрей Молчанов,
  Подпоручика Алексея Вышеславцова жена Матрена Иванова,
  Прапорщик Григорий Евсюков,
  Прапорщика Пантелея Трунина крестьянин, а как зовут неизвестно,
  Помещика Языкова приказчик Егор Григорьев,
  Вдова поручица Татьяна Врацкая,
  Татарин Бикмай Дубин,
  Незнаемый офицер,
  Помещица Авдотья Волженская,
  Подпоручик Василий Вышеславцов.
  Поручика Фоки Исаева жена Евгения Андреева, генерал-поручика и кавалера Амплея Шепелева служитель Иван Уланов.

  Самарской дистанции, в Борской крепости, убиты до смерти:
  Переводчик Арапов,
  Отставной капитан Петр Рогов,
  Хилковских крестьян два человека,
  Отставных конной гвардии два,
  Тайного советника Обухова крестьян два.

  В городе Саратове убиты до смерти:
  Отставной прапорщик Артамон Шахматов,
  Полевой артиллерии сержант Павел Шахматов,
  Отставной прапорщик Козма Рахманинов,
  Поручика Матвея Селезнева жена, вдова Марья Иванова,
  Отставной прапорщик Алексей Протопопов,
  Отставной прапорщик Афанасий Толпыгин,
  Из дворян коллежский регистратор Иван Аврамов,
  Жена его Ирина Иванова,
  Бывшего саратовского коменданта Томаса Юнгера жена, вдова Шарлотта Крестьянова,
  Корнет Гаврила Болотин,
  Жена его Фекла Алексеева,
  Дети Федор,
  Григорий,
  Дочь Степанида,
  Теща того Болотина, Марфа Ильина;
  Дворянина Алексея Болотина жена Авдотья Степанова,
  Дети: сын Никифор,
  Дочери: Меланья, Марфа;
  Дворянин Степан Родионов,
  Отставной прапорщик Михайло Ахматов,
  Дворянин Яков Болотин,
  Отставной прапорщик Григорий Автамонов сын Быков.

   Саратовского батальона секунд-маиоры:
  Петр Астафьев,
  Иван Мосолов.

  Капитаны:
  Семен Агишев,
  Василий Портнов,
  Андрей Маматов,
  Алексей Тагаев.

   Поручики:
  Иван Пирогов,
  Михайла Меренков.

  Прапорщики:
  Иван Уланов,
  Евдоким Портнов,
  Лекарь Иоган Рамелов,
  Бывший в городе Петровске смотритель над межевщиками коллежской асессор Борис Наикул.
  Команды его: подпоручик Федор Спижарнов,
  Прапорщик Петр Скуратов,
  Корнет Петр Калмыков.

  Ведомства Конторы опекунства иностранных:
  Поручики: Михайла Ермолаев с женою,
  Иван Широков с женою,
  Прапорщик Иван Ушаков,
  Протоколист Иван Образцов,
  Регистратор Иван Винш,
  Аптекарь Иван Аменде.

 Артиллерийского первого фузелерного полку:
  Капитан князь Андрей Баратаев,
  Поручик Михайла Буданов,
  Подпоручик Василий Хотяинцов,
  Штык-юнкер Адриан Федоров,
  Лекарь Семен Рудзевич.

  В городе Дмитриевске, что на Камышенке, убиты до смерти:
  Полковник и Дмитриевской комендант Каспар Меллин,
  Капитан Семен Агишев,
  Городовой лекарь Степан Беляев, жена его Катерина Федорова, дочь девица Матрена.

  Бывшие в Hиколаевской слободе при соляном комиссарстве:
  Присутствующий титулярный советник Илья Башилов,
  Поручик Сергей Богатырев.

  В городе Царицыне убиты до смерти:
  Легкой полевой команды командир, секунд-маиор барон фон Диц.

  Капитаны:
  Дмитрий Шеншин,
  Иван Шилов.

  Поручики:
  Дмитрий Денисьев,
  Александр Рокотов,
  Адъютант Семен Романов.

  Прапорщики:
  Александр Палчевский,
  Илья Булашев,
  Иван Буткевич,
  Лекарь Даниель Амброзиус.

  Царицынских баталионов, первого:
  Поручик Иван Климов.
 Второго:
  Подпоручик Алексей Книгин.

  В Волском войске убиты до смерти:
  Войсковой старшина Григорий Поляков,
  Депутат Андрей Дьячонков, Московского легиона казачьей команды отставной прапорщик Иван Хуторсков.

  Казаки:
  Петр Зайченков,
  Петр Греков,
  Яков Греков.

  В Новохоперском уезде:
  Частный смотритель Новохоперского баталиона подпоручик Павел Еглевской,
  Подпоручик Филипп Тенишев,
  Однодворец Матвей Тверитинов,
  Господ Нарышкиных приказчик Лука Невзоров,
  Малороссиянин Николай Ракитинов;
  Означенных же господ Нарышкиных приказчик Иван Евреинов, жена его Наталья, теща его Татьяна Григорьева.




Как видите,  представленный Александром Сергеевичем    «еще не весьма полный» список  - в дополнительных  комментариях не нуждается:  патологическая страсть Пугачева к убийствам – выражена Пушкиным вполне очевидно.













АЛЕКСАНДР ПУШКИН


Некоторые  «историки-пушкиноведы»  или авторы-энциклопедисты - стараются умалчивать или почти обходить своим вниманием тот факт, что Пушкин - был не только гениальным поэтом (писателем и журналистом) , но и выдающимся русским историком , причем  историком, имеющим прямой доступ к бесценным государственным архивам.
Более того, некоторые энциклопедии (в частности – БЭКМ  -  современная, мультимедийная версия) , в своей  "исторической" статье , посвященных Пушкину - откровенно дезинформируют читателя, говоря, что его "История Пугачевского бунта" (как и журнал "Современник" , отцом-основателем которого был Пушкин ) - не пользовались у читающей публики успехом.   
 Дезинформируют (вероятно ссылаясь на пару эпистолярных указаний некоторых современников Пушкина)  - и тут же противоречат сами себе, констатируя , что гроб Пушкина , во время его похорон - посетило от 10 до 50 тысяч человек (цифра несомненно занижена , но и это «официально определенное» количество -  по тем временам - составляло колоссальную цифру.
Содержание  статьи, таким образом,  складывается в какой-то патологический абсурд: получается , что «работы Пушкина  успехом не пользовались» , а сам Александр Сергеевич (особенно в гробу) - производил фурор...

В данном исследовании, мы с вами , уважаемый читатель, обязательно постараемся выяснить -  кому выгодно принизить значимость как самого Пушкина , так и его произведений – в глазах его потомков…



Вот что пишет о Пушкине в своей работе  «"Черносотенцы" и Революция»,  наш современник, историк-публицист,  Вадим Кожинов:



Пушкин, в котором наиболее полно и совершенно воплотился русский национальный гений, начиная по меньшей мере с 1824 года испытывал самый глубокий и острый интерес к этим явлениям, более всего, естественно, к недавней пугачевщине,  которой он и посвятил свои главные творения в сфере художественной прозы (“Капитанская дочка”, 1836) и историографии (“История Пугачева”, вышедшая в свет в конце 1834 года под заглавием — по предложению финансировавшего издание Николая I — “История Пугачевского бунта”).

При этом Пушкин предпринял весьма трудоемкие архивные разыскания, а в 1833 году в течение месяца путешествовал по “пугачевским местам”, расспрашивая, в частности, престарелых очевидцев событий 1773-1775 годов.

Но дело, конечно, не просто в тщательности исследования предмета; Пушкин воссоздал пугачевщину с присущим ему — и, без преувеличения, только ему — всепониманием. Позднейшие толкования, в сравнении с пушкинским, односторонни и субъективны.

“Черносотенцы” и Революция       ВАДИМ КОЖИНОВ      Москва 1998



В тот же период,  Александр Пушкин, в своих письмах и путевых заметках, нечаянно подбрасывает нам еще два принципиальных различия между Разиным и Пугачевым..


Первое  можно сформулировать так: РАЗИН И ПУГАЧЕВ ГЛАЗАМИ РУССКОЙ ЖЕНЩИНЫ.

Путешествуя по следам пугачевского бунта, Пушкин  вдруг делает запись не о Пугачеве, а о Разине.

Запись выглядит следующим образом: 

«Казачка Разина, каждый день прибредши к берегу, пригребала палкою к себе мимо плывущие трупы, переворачивая их и приговаривая: - Ты ли, Степушка, ты ли мое детище? Не твои-ли черны кудри свежа вода моет? - Но видя, что не он, тихо отталкивала тело и плакала.»

И буквально через несколько строк делает пометку о Пугачеве:

«Пугачев в Яицке сватался за , (фамилия Пушкиным не указана) но она за него не пошла. - Устинью Кузнецову  взял он насильно, отец и мать не хотели ее выдать:  « она-де простая казачка, не королевна, как ей быть за государем …»    (В Берде от старухи).»


Как видите , и чувства , русские женщины , к обоим историческим персоналиям  - испытывали  прямо противоположные.
Все было согласно древним принципам:  благородных и добрых – любили, как они того и заслуживали, а негодяев и отморозков – даже сильно рискуя  - презирали…



Второе различие – ЭПИЧЕСКОЕ


О Пугачеве , в отличие от Разина – народ не написал ни одной песни, а  о Степане Разине  их было сколь угодно много. О Разине народ слагал песни, стихи, былины, сказки,  его именем называли местечки и т.д.  В современных энциклопедиях (в том числе и в БСЭ – «Большой советской энциклопедии») , этот немаловажный факт затерт и спрятан, но в энциклопедиях столетней давности  он еще достаточно заметен..

Вот что пишет  «Энциклопедический словарь Брокгауз и Ефрон»:
« Личность Разина оставила глубокий след в народной памяти. К нему приурочен целый цикл песен; ряд урочищ по Волге зовется его именем; в некоторых местностях и теперь еще ждут его прихода. »   Ср. Н. И. Костомаров, "Бунт Стеньки Разина" ("Монография", т. II); С. М. Соловьев, "История России" (т. XI).                Н. В.

А вот несколько строк из энциклопедии Половцова  («Русский биографический словарь» ):


« Память о Разине  сохранилась до сих пор в разных народных преданиях и песнях, а также и в названиях урочищ на берегу Волги, где совершались его похождения. Одно из таких преданий гласит, что Разин  жив и снова придет. » {Половцов}

И еще здесь же:
«… Что касается до песен об удалых подвигах Pазина, то следует заметить, что в них он идеализируется: он называется  «батюшка Степан Тимофеевич»   … »       {Половцов}


В 1824 году, вынужденно находясь в селе Михайловском , в своем родовом селении  (куда «…за строчку глупого письма…» - по выражению Поэта - высочайшим указом,  был любезно сослан под надзор отца) ,  Пушкин, убегая от скуки, много времени проводит со своей няней:  Ариной Родионовной Яковлевой

.(«…и с нею только мне нескучно…» - из чернового письма Пушкина Д.М.Шварцу)

Та  рассказывает ему сказки, былины, народные предания

 (  «Что за прелесть эти сказки! каждая есть поэма!»  - из письма брату Льву Пушкину  , ноябрь 1824г) .

Возможно , именно от Арины Родионовны  Пушкин впервые слышит песни о Стеньке Разине. Поэт приходит в восторг. В письме брату   он называет Разина – «единственным поэтическим лицом русской истории»; и в том же месяце - он просит брата привезти ему жизнеописание «Емельки Пугачева»  из чего следует , что именно здесь,  в Михайловском,  - в сознании Пушкина  - впервые возникает  контраст между Разиным и Пугачевым…

И если позже – Пушкин , изобличая Пугачева-маньяка - опубликовывает список его жертв, то в преданиях о  Разине - напротив – находит множество свидетельств  доброй памяти о нем  русского народа. .

Через несколько лет, он даже попытается опубликовать несколько песен о Разине, выставить их на общее обозрение.


Вот некоторые из них:





ПЕСНИ О СТЕНЬКЕ РАЗИНЕ.

         1.

Как по Волге реке, по широкой
Выплывала востроносая лодка,
Как на лодке гребцы удалые,
Казаки, ребята молодые.
На корме сидит сам хозяин,
Сам хозяин, грозен Стенька Разин
Перед ним красная девица,
Полоненная персидская царевна.
Не глядит Стенька Разин на царевну,
А глядит на матушку на Волгу.
Как промолвил грозен Стенька Разин:
"Ой ты гой еси, Волга, мать родная!
С глупых лет меня ты воспоила,
В долгу ночь баюкала, качала,
В волновую погоду выносила.
За меня ли молодца не дремала,
Казаков моих добром наделила.
Что ничем еще тебя мы не дарили".
Как вскочил тут грозен Стенька Разин
Подхватил персидскую царевну,
В волны бросил красную девицу,
Волге-матушке ею поклонился.


         2.

Ходил Стенька Разин
В Астрахань город
Торговать товаром.
Стал воевода
Требовать подарков.
Поднес Стенька Разин
Камки хрущатые,
Камки хрущатые -
Парчи золотые.
Стал воевода
Требовать шубы.
Шуба дорогая:
Полы-то новы,
Одна боброва,
Другая соболья.
Ему Стенька Разин
Не отдает шубы.
"Отдай, Стенька Разин,
Отдай с плеча шубу!
Отдашь, так спасибо;
Не отдашь - повешу
Что во чистом поле,
На зеленом дубе
Да в собачьей шубе".
Стал Стенька Разин
Думати думу:
"Добро, воевода.
Возьми себе шубу.
Возьми себе шубу,
Да не было б шуму".


         3.

Что не конский топ, не людская молвь,
Не труба трубача с поля слышится,
А погодушка свищет, гудит,
Свищет, гудит, заливается.
Зазывает меня, Стеньку Разина,
Погулять по морю, по синему:
"Молодец удалой, ты разбойник лихой,
Ты разбойник лихой, ты разгульный буян
Ты садись на ладьи свои скорые,
Распусти паруса полотняные,
Побеги по морю по синему.
Пригоню тебе три кораблика:
На первом корабле красно золото,
На втором корабле чисто серебро,
На третьем корабле душа-девица".



Но поэт получает жесткий отказ от своего цензора и  опекуна  А. Бенкендорфа , шефа тайной жандармерии. Точнее , цензором Пушкина посчитал за честь быть сам император Николай Первый, но государь,   к несчастью своему и нашему, имел неосторожность выставить посредником  между Собой и Поэтом – графа Бенкердорфа;  человека, которому доверял, но который, на самом деле,  являлся орудием  «русского масонства» в борьбе с Пушкиным.   


И вот как выглядит отказ Бенкендорфа:
(письмо привожу полностью)

«Песни о Стеньке Разине,  при всем поэтическом своем достоинстве, по содержанию своему не приличны к напечатанию. Сверх того церковь проклинает Разина, равно как и Пугачева.
     Уведомляя вас о сем, имею честь быть с совершенным почтением,
милостивый государь
ваш покорнейшей слуга»
.
А. Бенкендорф
.
22 августа 1827.
Его высокоб<лагороди>ю А. С.
Пушкину.







ПРИМЕЧАНИЕ № 1

Если попытаться кратко , по-наполеоновски («масоны – это искусственные евреи» ) сформулировать ответ на вопрос: что же такое масонство? – то можно выразиться так: масонство – это древнейший  инструмент международного еврейства , для последовательного   и  постепенного захвата ( или перехвата)  власти в государстве – в частности,  и  в мире – в целом.

И пусть не обольщают вас (если вы , например, считаете себя русским) слова: «русское («французское», «нигерийское» и т.д. )  масонство». Все это только игра слов, красивый антураж, чтобы легче «выйти замуж»,  то есть – понравиться потенциальным неофитам.  На самом деле , «русское» масонство существует только для того, чтобы в России – не стало русских,  «французское» - чтобы во Франции  кончились французы, а в Нигерии – нигерийцы. Масонству не нужны независимые национальные государства или объединения, ибо они крайне плохо контролируются. (это, кстати,  одна из причин, по которой в российских паспортах – убрана графа «национальность» ). 

Масонству – требуются  только  исполнители его воли. Глупые , толстые, но очень активные исполнители  (яркий образец для примера - американцы) .

И если вы, например,  достаточно глупы, достаточно тщеславны и при этом  политически активны , то при вступлении в какую-либо масонскую организацию – вы имеете неплохие шансы подняться в ней на определенные высоты по иерархической лесенке. Но! Во-первых, чем выше вы будете в ней подниматься , тем меньше у вас будет шансов выйти  (вдруг вы помудреете…)  из «организации» без ущерба для собственной жизни (потому как карьерный рост в организации – сопряжен с прохождением определенных масонских ритуалов,  в том числе и черных месс (ритуальные убийства),  и разглашение этой информации – пагубно для масонов) , а во вторых, наблюдается еще одна интересная тендеция:  чем выше, по иерархии,  вы поднимаетесь  – тем плотнее вас обступают  люди с ярко выраженными еврейскими фамилиями.
Но если при этом,  вы - не еврей, то вы никогда не станете вы главе всего масонства.  Между тем, над вами всегда и обязательно -  будет стоять какой-нибудь  «куратор» («координатор» , «советник», «верховный надзиратель» , «ласковый нарицатель», «сторонний консультант»   и т.д. ) с еврейской фамилией и типичной (для Израиля)  внешностью. Так как  вы – если вы не еврей (или даже полуеврей)  – входите в их планы только как инструмет их интересов и не более того.
 И это не навет и ни наговор: если вы возьмете любой масонский альманах или например альманах «Америка-джудаика» , которые в той же Америке – печатается ежегодно (там масонство открыто цветет буйным цветом уже лет пятьдесят.) ,  и внимательно проштудируете фамилии – то убедитесь сами:   чем выше по статусу  та или иная масонская структура  или организация – тем меньше в ней  не-евреев…
В этом нет ничего сверхъестественного Все абсолютно закономерно. Масонство изначально создавалось евреями - для самих себя , а не для «гоев» (слово из узкоеврейского лексикона , обозначающее рассовую принадлежность 97% населения планеты…) .

Именно они , используя масонство как инструмент  -  контролируют сегодня практически все мировые банки и почти все мировые СМИ (в том числе – российские.) . Редким исключением , ими не вполне контролируемым - остается пока только Интернет.


ПРИМЕЧАНИЕ № 2


И , раз уж мы задели  некоторые достоинства американцев (если это достоинства…) , а , значит, и некоторые вопросы пищевого потребления (или потребительства) , то  вот вам  один кулинарный совет: выкиньте свою микроволновку (если она у вас есть)  - на помойку. И сделайте это как можно быстрее. И выкиньте ее  даже в том случае – если вы купили ее только вчера…

Вам , конечно же, известно, что Америка – самая жирная страна в мире и вы ,конечно же, обратили винмание на то, что  жир этот, у среднестатистического американца – какой-то рыхлый и пухлый и похож даже не на сдобное тесто, а на большой кусок сладкой ваты,-  до того они воздушы, эти американцы…
И вас (и их, несчастных) конечно же, убедили в том, что главным виновником их выпуклости  является  быстрая и «короткая» пища: гамбургеры, тосты, пончики и прочие «фаст-фуды»…

Вас – обманули…

Дело  в том, что когда вы смотрите на жирного американца – вы видите на нем не просто жир, а вы видите на нем -  сухой жир! Причем не просто «сухой» , а «абсолютно сухой»!  И виной всему – МИКРОВОЛНОВКА.

Булочки, гамбургеры, курочки-индюшки, тосты и бутерброды – само по себе – как бы, уже является сухой пищей.  Но это только на первый взгляд.  На самом деле – внутри самой булочки (или выпотрошенной индюшки) – находится огромное количество влаги;  микрокапелек, которые играют в пищеварении человека (в правильном пищеварении…)  – одну из главных ролей.

Давайте, в общих чертах, вспомним - как устроен процесс нашего пищеварения:

человек кладет кусочек жареной индюшки в рот и начинает жевать. .. Пока он жует,  в полости рта – рефлекторно срабатывают вкусовые рецепторы, которые  начинают сигнализировать внутрь организма (например – железам желудка)  и вызывать на поверхность желудка – нужные для процесса переваривания и расщепления  пищи  (именно той пищи, которая , в данный момент, находится в полости рта…) ферменты , секреты  и т.д.  Отчего диетологи и советуют кушать медленно, а пережевывать пищу – многократно (чтобы в желудке успели сформироваться  нужные ферменты-расщепители) .

Но  вкусовые рецепторы  – есть  общий (и не самый важный)  уровень пищеварения.

Существует еще и частный , или же – местный уровень. А именно – сам желудок и его желудочная среда , в которой и находятся тысячи всякого рода расщепителей , часть которых мы обозначили (ферменты, секреции, гормоны и т.д) . Но что такое – процесс расщепления? Это то же самое, банальное,  потребление. То есть, образно выражаясь, -  внутри одного человека (например в его желудке) – существуют как бы тысячи других человечков поменьше, которые  за обедом или ужином – активно принимаются за работу и начинают «поглощать» или  раскидывать (расщеплять) пищу  на формации или ферментные системы и т.д.  для более легкого ее  усвоения , И, в конце концов – усваивают ее.
Так вот микрокапельки , о которых мы с вами говорили вначале – для каждого маленького «человечка-потребителя» в вашем желудке – играют роль этакого стакана лимонада или молока, то есть жидкости, с которой  гораздо легче «протолкнуть»  пищу в «желудочек»,  и которую, тем самым , - гораздо легче расщепить или переварить….(попробуйте съесть  одну булочку запивая, а другую – не запивая водой …какую легче съесть?..Правильно…Так вот у маленьких «человечков-ферментов» - те же проблемы…) 
Но и это еще не все!.. Так как микрокапельки – являют собой самую быструю или самую реактивную часть потребляемой пищи , они – опережая саму пищу – несут в себе не только влагу для облегчения «человечкам» задачи усвоения, но они несут в себе еще и чудовищные объемы информации для этих самых «человечков-усвоителей» . Информацию, которая позволяет «человечкам» (помимо рецепторов в слюне)  - быстро классифицировать саму пищу и правильно распорядиться ее формой и  направлением… То есть сидит внутри большого человека-хозяина – этакий маленький человечек-распорядитель с этакой шариковой ручкой и внимательно рассматривает прибывающие к нему микрокапельки, после чего записывает (в форме императива) , что:  потребляемое,  в данный момент, животное (например индюшка) – родилось (или было выведено)  там-то и там-то;  питалось (или кормилось)  тем-то и тем-то ;  в состоянии трупа (или полуфабриката) находилось столько-то и столько-то времени…Далее: для правильной усвояемости данного продукта – необходимы те-то и те-то ферменты , а также те-то и те-то гормоны…Далее: для безопасного выведения из организма – данная пища должна быть облечена в те-то и те-то белковые формы и  углеводные цепочки, расщеплена на те-то и те-то составляющие, и должна быть направлена в те-то и те-то внутренние органы человека   (в почки, в печень, в селезенку или оставить пока в слизистой и т.д) .  Если же , микрокапелек , этой субстанции , которая одновременно несет и влагу и информацию – в организме (или потребляемой пище) нет, то желудок человека-хозяина , практически – ОСТАЕТСЯ СЛЕПЫМ, и … начинает перестраховываться….Так как желудок – просто не знает куда девать эти падающие на него сверху , немаркированные и неизвестные (или полу-известные) ему , к тому же еще и сухие,  куски -  то он просто откладывает их в жировые ткани хозяина и не пускает их ни к почкам, ни к печени, ни к селезенке и тд.,  чтобы не насиловать органы человека  - неизвестными летающими объектами. То есть мудрый (от природы) желудок – как бы говорит своему хозяину: ты сожрал – вот ты и носи…И смотри , что ешь…

Причем здесь МИКРОВОЛНОВКА?  - все очень просто: дело в том, что МИКРОВОЛНОВКА – мгновенно готовит вам пищу… на этих самых микрокапельках… То есть , МИКРОВОЛНОВКА - мгновенно сжигает своими  микроволнами - всю внутреннюю влагу продукта ;  как раз  эти самые, «информационно-влажные» , микрокапельки (причем абсолютно все) ,  за счет быстрого сгорания которых и происходит эффект быстрого приготовления…
Из чего следует другой,  как бы двойной, эффект: мало того, что гамбургер – сам по себе является сухим продуктом, но еще и внутри он – становится абсолютно сухим.  Отсюда и рыхлая жирность американцев (больших любителей больших скоростей) …
 
Так что будьте мудрее: не торопитесь на тот свет ( это единственное место , куда вы обязательно успеете , и где места – хватает всем…)  И при случае – не грешите на Природу , говоря: «я от природы такое…» - это заблуждение. Жирных или толстых  «от природы» -  просто не бывает. (вы видели толстую бабочку? , а гепарда? а толстого дельфина?..) 
Толстые – бывают от  глупости и лености .  А еще - от наследственности . Ибо наследственность – чудовищно-закономерное явление…И чтоб перебороть вам эту закономерность (если вы толсты) , заложенную вам через кого-нибудь из ваших (возможно даже очень далеких) предков (или даже одного какого-нибудь сверхленивца и сверхглупца, оказавшего медвежью услугу всему вашему роду)   и сделать так, чтобы уже ваши потомки – вспоминали о вас с искренним уважением и теплотой – вам нужно очень сильно потрудиться…
(в любом случае – пейте больше простой (немагазинной и желательно - родниковой)  воды. она никогда не бывает лишней…)

Скептики возразят: «больше двигайся и не смотря не на что – будешь в хорошей форме»…
Скептикам рекомендуется купить микроволновку , и в течении двадцати лет – жрать только ею приготовленное, а с другой стороны - активно (или очень активно) – пребывать в движении (например – активно  заниматься спортом);  и через двадцать лет , автор гарантирует любому экспериментатору  пухлость и рыхлость среднестатистического американца (имеющего в своем быту – среднестатистическую микроволновую печь…)

А всем остальным – добрый совет:  налегать на супы и салаты.  Приятного аппетита!










Прочесть , что из себя представляет  фигура шефа тайной полиции Бенкендорфа  в интерпретации масонства – не составляет особого труда:   достаточно просто взять в руки любую (доступную вам сегодня…)  энциклопедию:  «боевой генерал», «русский патриот» , «преданный царю консерватор», «истинный монархист», «антидекабрист» , и т.д.  Все предельно , на сколько это было возможно, - гладко, сладко и негадко… (ну может изредка, мимоходом,  попеняют на бездеятельность в предотвращении пушкинской дуэли и не более .)
 
Для того же, чтобы составить себе более точный «социально-психологический» портрет Бенкендорфа , а также получить более или менее сносное представление о его действительной роли в жизни и смерти Александра Пушкина – стоит заглянуть в книгу Бориса Башилова «ПУШКИН И МАСОНСТВО».


Вот несколько выдержек из нее:


Фигура Бенкендорфа, действительно, весьма подозрительна. Пушкина, самого выдающегося представителя развивавшегося национального направления, он упорно травил, изображая его в глазах Николая I, как закоренелого революционера, а против деятельности действительных революционеров Герцена, Белинского, Бакунина и других не предпринимал решительных мер. Все перечисленные организаторы Ордена (имеется в виду  «русское масонство». Прим. авт. )  отделывались самыми незначительными взысканиями и творили, что хотели.


 В. Иванов считает, что Бенкендорф был масоном и выдвинул проект создания III Отделения для того, чтобы во главе его иметь возможность покрывать деятельность запрещенного масонства и тех, кто был последователем пущенных масонством в обиход политических учений. Возвышение Бенкендорфа произошло, действительно при странных обстоятельствах. Возвышение его и доверие к нему Николая I началось после того, как он нашел будто бы в бумагах Александра I, которые он разбирал по поручению Николая I свою записку о заговоре декабристов, поданную им покойному Императору якобы еще в 1821 году. Эту свою докладную записку о декабристах Бенкендорф показал Николаю I. Николай I поверил Бенкендорфу, что он является противником тайных обществ, принял его проект организации III Отделения и назначил Бенкендорфа его главой. Никаких отметок Александра I на поданной, якобы, Бенкендорфом докладной записке НЕ БЫЛО. Была ли записка подана Александру I или ее Бенкендорф написал уже после восстания декабристов, чтобы втереться в доверие к Николаю I — это не известно. Выяснением этого важного вопроса русские историки до революции, конечно, не интересовались. Но этим вопросом историки должны обязательно поинтересоваться. Изучение подлинных исторических документов может быть вскроет причины странной бездеятельности Бенкендорфа по отношению к заклятым врагам русского государства в эпоху создания Ордена Русской  Интеллигенции  Бенкендорф сам мог и не быть масоном, но он мог также, как и Пален, быть только подлым, беспринципным карьеристом, а в силу аморальности слепым орудием русского и мирового масонства. А то, что Бенкендорф был личностью беспринципной, способной на все, показывает, как он отнесся к приказу Николая I не допустить дуэль между Пушкиным и Дантесом. Выполнив не приказ Николая I, а предательский совет кн. Белосельской Бенкендорф этим самым содействовал убийству Пушкина.
       Человек способный на подобное нарушение служебного долга — способен на все. Поэтому нет ничего удивительного в предположении Иванова о предательской роли Бенкендорфа, каковую он играл, занимая пост начальника III Отделения. Предательство, прикрываемое внешней лояльностью и сочетаемое с клеветой — это ведь самый излюбленный метод работы масонов. У масонов, ведь всегда "все позволено" ради достижения масонских целей. Николай I верно говорил, что "Если честный человек честно ведет дело с мошенником, он всегда останется в дураках". Николай I вел себя по отношению к Бенкендорфу, которого считал честным человеком, — честно. Но вел ли себя честно по отношению к Николаю I Бенкендорф?
 
====

       У графини Нессельроде в дом по-русски говорить не полагалось. "Дом русского министра иностранных дел был центром, так называемой, немецкой придворной партии, к которой причисляли и Бенкендорфа, тоже приятеля обоих Нессельроде. Для этих людей иностранец Геккерн был свой человек, а Пушкин был чужой" (Тыркова-Вильямс. Жизнь Пушкина, II, страница 407).


====

Когда против Пушкина масонскими кругами, злыми за измену Пушкина масонским "идеалам", было поднято обвинение в том, что он является автором порнографической "Гаврилиады"   Николай I приказал передать Пушкину следующее:
       "...Зная лично Пушкина, я его слову верю. Но желаю, чтобы он помог правительству открыть, кто мог сочинить подобную мерзость и обидеть Пушкина выпуская оную под его именем". После отправления Пушкиным Николаю I письма, содержание которого осталось тайной даже для членов Следственной Комиссии, Пушкин, по распоряжению Николая I к допросам по делу об авторе "Гаврилиады" больше не привлекался.
       На полях письма Пушкина Николаю I о подлых намеках редактора "Северной Пчелы" Булгарина о его негритянском происхождении Николай I написал, что намеки Булгарина не что иное, как "низкие подлые оскорбления", которые "обесчещивают не того, к кому относятся, а того, кто их написал". Эта резолюция была сообщена Пушкину и доставила ему большое моральное удовлетворение. Прочитав в "Северной Пчеле" клеветническую статью по адресу Пушкина Николай I в тот же день написал Бенкендорфу: "Я забыл Вам сказать, любезный Друг, что в сегодняшнем нумере "Пчелы" находится опять несправедливейшая и пошлейшая статья направленная против Пушкина; поэтому предлагаю Вам призвать Булгарина и запретить ему отныне печатать какие бы то ни было критики на литературные произведения и ЕСЛИ ВОЗМОЖНО, ЗАПРЕТИТЬ ЖУРНАЛ".
       Сравните это письмо Самодержца к начальнику тайной полиции и подумайте о том, как поступили бы в подобном случае большевистские властители — законные наследники Ордена Русской  Интеллигенции  и вам станет ясно насколько демократичен был образ мыслей Николая I. Он не приказывает запретить не нравящийся ему орган печати, а просит только начальника тайной полиции запретить его выход, если это возможно сделать согласно существующих законов о печати.
       Бенкендорф, как и всегда встал, конечно, не на сторону Пушкина и Николая I, а на сторону Булгарина. Он убедил Николая I, что нельзя запретить издавать "Северную Пчелу" и что ему нельзя запретить писать в ней клеветнические статьи. За то Бенкендорф быстро нашел повод закрыть "Литературную Газету" Дельвига, в которой сотрудничал Пушкин, после закрытия которой русская словесность по характеристике Пушкина была "с головою выдана Булгарину и Гречу".
       После закрытия "Литературной Газеты" Пушкин неоднократно возбуждал ходатайство о разрешении издавать ему газету литературно-политического характера. Но восстановление равновесия, при котором писатели национального направления могли бы вести борьбу с литературными и политическими прощелыгами типа Булгарина и Греча было совершенно не в интересах ушедших в подполье масонов. Бенкендорф, используемый видимо масонами из числа лиц принадлежащих к придворному кругу, давал всегда отрицательные заключения по поводу ходатайств Пушкина и издание газеты последнему не разрешалось.


"После возвращения Пушкина из Михайловского, — пишет Иванов, — у масонов не оставалось никаких иллюзий относительно того, что они могут использовать Пушкина для достижения своих целей. Расчеты, что Пушкин будет союзником масонства и отдаст свой талант на службу последнему, что он будет не врагом, а другом и попутчиком масонства, рушились:  между Пушкиным и масонами произошел окончательный разрыв, и завязалась упорная, непримиримая борьба.
       В роли гонителя и палача Пушкина от Ордена Вольных Каменщиков выступает Бенкендорф, фактический цензор и тайный опекун поэта. Бенкендорф систематически начинает свою атаку против поэта. Он и братья масоны начинает жечь Пушкина на медленном огне. Бенкендорф гнал и терзал Пушкина, как своего врага, как человека вредного и опасного масонам. Со стороны Бенкендорфа это была не личная месть, а месть партийная. Никаких личных отношений у Пушкина с Бенкендорфом не было. Не было и не могло быть никаких столкновений по службе. Бенкендорф знал, что Пушкин лоялен правительству и никакой опасности для него не представляет. Не Пушкин, а Бенкендорф был тягчайшим преступником против Государя и родины. Бенкендорф не только не боролся с действительными и опасными врагами государства и общества — масонами, а напротив, покровительствовал им, покрывал их преступную работу и сам принимал активное участие в их преступлениях".
       "Пушкина стали гнать потому, что он не пожелал и не мог стать на путь предательства, лжи и преступлений против правительства. Начинается работа Бенкендорфа и III Отделения. В письме от 30 сентября 1826 года. "...Бенкендорф, надзору которого Пушкин был поручен, сообщил ему, что Государь не только не запрещает приезда в столицу, "но предоставляет совершенно на Вашу волю" и дальше следовала оговорка "с тем только, чтобы предварительно испрашивали разрешения через письма". При этом Бенкендорф подтвердил Пушкину, что сочинений Его НИКТО, КРОМЕ ГОСУДАРЯ рассматривать не будет и передал ему царское поручение — заняться "предметом о воспитании юношества". В действительности Бенкендорф сам становится цензором Пушкина и всемерно стесняет его свободу. За Пушкиным начинают следить, вскрывать его корреспонденцию, стеснять свободу передвижений, выдумывать и расследовать несуществующие преступления и именем Государя осыпать выговорами и обидными замечаниями".

====

Бенкендорф приказ Николая I о предотвращении дуэли не выполнил, а выполнил совет кн. Белосельской и не послал жандармов на место дуэли, которое было ему, конечно, хорошо известно. Секундант Пушкина Данзас говорил А. О. Смирновой, что Бенкендорф был заинтересован, чтобы дуэль состоялась. "Одним только этим нерасположением гр. Бенкендорфа к Пушкину говорит Данзас, — указывает в своих известных мемуарах Смирнова, — можно объяснить, что не была приостановлена дуэль полицией. Жандармы были посланы, как он слышал, в Екатерингоф БУДТО БЫ ПО ОШИБКЕ, думая, что дуэль, должна происходить там, а она была за Черной речкой, около Комендантской дачи".
       "Государь, — пишет Иванов, — не скрывал своего гнева и негодования против Бенкендорфа, который не исполнил его воли, не предотвратил дуэли и допустил убийство поэта. В ту минуту, когда Данзас привез Пушкина, Григорий Волконский занимавший первый этаж дома, выходил из подъезда. Он побежал в Зимний Дворец, где обедал и должен был проводить вечер его отец, и князь Петр Волконский сообщил печальную весть Государю (а не Бенкендорф узнавший об этом позднее).
       Когда Бенкендорф явился во дворец Государь его очень плохо принял и сказал: "Я все знаю — полиция нс исполнила своего долга". Бенкендорф ответил: "Я посылал в Екатерингоф, мне сказали, что дуэль будет там". Государь пожал плечами: "Дуэль состоялась на островах, вы должны были это знать и послать всюду".
       Бенкендорф был поражен его гневом, когда Государь прибавил: "Для чего тогда существует тайная полиция, если она занимается только бессмысленными глупостями". Князь Петр Волконский присутствовал при этой сцене, что еще более конфузило Бенкендорфа". (А. О. Смирнова. "Записки").


====


Вернемся к ответу  Бенкендорфа Пушкину:

«Сверх того церковь проклинает Разина, равно как и Пугачева.»

Даже эта строчка косвенно указывает на причастность шефа тайной полиции к масонству:  апеллируя к мнению церкви – Бенкендорф уравнивает между собой фигуры Разина и Пугачева. Характерно, что  уравниловка – выглядит не как отсебятина графа (шефа полиции и цензора),  а  как бы вытекает из  церковных канонов;  следовательно – отказ произведен во благо интересов паствы (то есть – народа) . Сработано тонко и чисто. Не придерешься. 
И очень вероятно, что даже текст письма – был тщательно продуман не Бенкендорфом: последний - только написал то, что ему было велено. Шеф тайной жандармерии – исполнял установку масонства на уравнивание этих двух совершенно  противоположных друг друг  исторических фигур: Разина и Пугачева, и эта установка  на уравнивание – исполняется всеми возможными средствами  уже последние лет двести.


Уравнивание Разина и Пугачева – и сегодня - производится даже в таких мелких, деталях как уменьшительность  имен собственных.   То есть: если вы возьмете любую (доступную вам сегодня) историографическую  или энциклопедическую статью, и внимательно присмотритесь к именам  персонажей, фигурирующих в обоих бунтах,   то картина подаваемая вам , например, в статьях о Степане Разине -  будет выглядеть примерно так: «Сенька Разин», (далее, например, его соратники)  «Дорогой к Разину пристал известный "вор" Васька Ус», «Ванька Кривой», «Фенька Длинноухий» и «брат Стеньки Фролка»  и т.д. .

У  Емельки же  Пугачева – ВСЕ РОВНО НАОБОРОТ: вы не найдете НИ ОДНОГО слова «Емелька».  Только «Емельян» или просто по фамилии - «Пугачев». (а часто , просто первая буква фамилии. «П.») 
 Тем же метаморфозам подвержены и пугачевские подельники:  пишутся либо имя и фамилия (без всяких намеков на их уменьшительность) , либо даже полностью: имя-фамилия-отчество, либо (что чаще всего) просто фамилия. И лишь иногда , (если у персонажа все-таки имелась какая-то кличка) строго-назидательно добавляют: «…получивший позже прозвище…»  или  «…имеющий прозвище…»   и т.д. 

Вот в какой форме , если быть абсолютно точным,  преподносятся,  в официальных источниках , сообщники Пугачева  (заметьте - это самые крайние , в интонционном смысле , определения!):

( Статья из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона . см. статью «Пугачев»  ) 

ЦИТАТА: «где его ожидали яицкие казаки: Чучков, Караваев, Шигаев, Мясников и Зарубин. Последний был известен под именем Чики, а впоследствии назывался графом Чернышевым.»  КОНЕЦ ЦИТАТЫ.



И еще:

ЦИТАТА:  « П. остановился в Таловом умете (постоялом дворе), который содержал пахотный солдат Степан Оболяев, прозванный "Ереминой Курицей". Оболяев был человек доверчивый, добродушный и близко принимавший к сердцу все утеснения яицких казаков, вследствие чего он, помимо своей воли, много сделал для подготовления пугачевщины.»  КОНЕЦ ЦИТАТЫ


(чтобы не подпасть  под обаяние «доверчивого» и «добродушного»  Степана Оболяева – еще раз, пробегитесь глазами по списку стариков , детей и женщин,  убитых и замученных  этими «сердечными»  «людьми»…) 


«Мир познается в сравнении» и автору этих строк пришла в голову замечательная мысль:  взять два информационных источника, две энциклопедии («Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона» и «Энциклопедию Половцова» )  и ,поименно, сравнить подаваемый в них материал о Разине и Пугачеве;   посчитать – сколько раз упоминается в них слова «Стенька» (в статьях о Разине)  и «Емелька» (в статьях о Пугачеве)

И вот что получилось:

Энциклопедия «Половцов»  («Русский биографический словарь» ):

В статье   «Пугачев, Емельян Иванов.»  (следует обратить внимание и на сами названия статей…)  - слово  «Емелька» - не встречается ни одного раза. (и лишь однажды  появляется нечто усредненное ,  через букву «о»:   «Емелько» , что, согласитесь, - имени совсем не умаляет. Скорее наоборот: имя звучит не презрительно-уменьшительно , а как-то ласково )

В статье   «Разин, Степан Тимофеевич (Стенька)»   (в той же энциклопедии)  - слово «Стенька» (включая и названия самих статей) - прописано десять раз.


Далее:

Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона

В статье «Пугачев, Емельян Иванович»  - слово «Емелька»  – не встречается ни одного раза..

В статье «Разин, Степан Тимофеевич»   слово  «Стенька» - прописано 51  (пятьдесят один ) раз.

(Все четыре статьи представленные в двух энциклопедиях  -  по объему – приблизительно равны.)



Так  «работают»  с нашим подсознанием…

Это называется нейро-лингвистическим программированием (в просторечии – «промывание мозгов»), и масонство – владеет этой технологией в совершенстве (так как именно оно породило данную технологию).  «Вода камень точит», -  и капля за каплей , из года в год, из века в век , очень незаметно для нас , они закладывают в наше подсознание (а в последствии и в сознание) нужные им стереотипы мышления. 


Как сделать человека слабым и управляемым? - нужно привить ему чувство собственной неполноценности, ущербности с одной стороны; и свойства внутренней слепоты – с другой. Для этого требуется все благородные его стремления и поступки – целенаправленно  высмеивать или принижать, а все низменное в нем – напротив – методично восхвалять или даже воспевать.
Как сделать слабым и управляемым целый народ? – точно так же: как и  человека:  его нужно лишить чувства собственного достоинства.  С той лишь разницей, что достоинством народа – является его культурное (проверенное временем) достояние: поэты, художники, писатели и т.д. (то есть как раз те, кто и делает народ – внутренне зрячим, т.е. просвещенным, а значит - сильным.)
Уничтожив культурно-историческое наследие народа – легко уничтожить и сам народ.

Такого рода деятельностью и занята огромная часть международного масонства…

Контролируя сегодня почти все информационные источники, одних , лучших из нас – они медленно топят  в нашем сознании, постепенно опуская их до уровня грязи;  а других, например, сыгравших в становлениии России - резко отрицательную роль – незаметно возвеличивают (хотя, иногда бывает и наоборот: возвеличивают очень даже выпукло и сверхнаглядно, как в случае с Петром Первым и его титаникоподобным  (94 метра)  памятником в Москве.) .

Так , перманентно пестуя в нашем сознании одного из своих  любимцев и воспитанников – Петра Великого, масонство, между тем, не забывает громко и часто сморкаться в сторону другого , великого персонажа Русской истории – Александра Пушкина.






Настало время, познакомиться с настоящим Александром Пушкиным поближе, но, прежде чем читатель настроит свои крылы на уровень высокого полета – хочу сделать одно нелирическое отступление:   как вы наверное уже заметили , в представляемой вам работе – часто приводятся выдержки из,  порою скучных,  энциклопедических статей.

Этому есть простое объяснение. «Большому кораблю – большое плавание», а «особой папке» – особое внимание…

Дело в том , что  «энциклопедия» , это такая  «вещь в себе» , которая претендует на абсолютное знание того или иного предмета, то есть – на  «истину в последней инстанции», а стало быть,  энциклопедия является информационным первоисточником для абсолютного числа составителей современных учебников: истории, литературы, географии и пр. 
То есть информация в учебниках , по которым учат вас или ваших детей, в соотношении с энциклопедиями, как правило – является «вторичной», «третичной» и т.д. В общем – не очень «свежей»…
Поэтому,  во избежание дурновкусия , в данном труде – мы с вами будем часто апеллировать прямо к первоисточникам,  минуя современные учебники и субъективные мнения их авторов. (в работе , также, используются выдержки из пушкинского архива и личной переписки поэта.)


Высокий полет наш – будет очень  долгим  и очень тщательным ;  ведь чтобы увидеть мир глазами Пушкина – нам надо абсолютно точно знать:  каким или кем был в жизни их обладатель…А  для этого мы с вами заново переживем некоторые моменты жизни поэта:  немного влюбимся, немного женимся, немного поучаствуем , вместе с Пушкиным, в той роковой дуэли - на Черной речке;  и даже немного умрем  вместе с ним…(оно того стоит…) 
Но лишь немного, потому как  нам с вами - еще предстоит заключительный и самый сложный этап исследования, а именно:  взглянуть глазами Пушкина - на причины появления как Разина так и Пугачева

Поэтому мой вам совет: запаситесь терпением, устраивайтесь поудобнее и…будьте готовы…

Вас ждут сюрпризы…




ТРОЕКРАТНОЕ  «НЕ».


Хотя психиаторы утверждают, что незаметная  и убаюкивающая частица   «НЕ», - в человеческом подсознании,  - вызывает у читателя или слушателя,  обратную реакцию ( «запретный плод сладок»), тем не менее, уповая на бодрствующее ваше сознание,  хочу  рассказать вам про три   «НЕ»;  то есть про три поступка,  которые Пушкин НЕ совершал, но которые так тщательно и аккуратно, из года в год  (из века в век…- мы говорили об этом чуть выше)  приписываются великому поэту. Заносятся, так сказать, в его биографический багаж.

А именно:

1.  Пушкин НЕ строил планов побега за границу.

Воспользовавшись некоторыми эмоциональными фразами Пушкина в некоторых его письмах , в том числе - и поддельных  ( да-да…я же говорил: вас ждут сюрпризы и это еще не все …)  друзьям , -   недоброжелатели  пытаются представить сегодня Пушкина чуть ли ни первым «русским диссидентом» , грезящим о побеге  в «заграничный рай»…

Это злоумышленная ложь и провокация.
 
Вы , вообще, - можете себе представить «убегающего»  за границу  Пушкина?.. Куда ему бежать? – в Израиль? .. Он что, - Борис Березовский? Или  Иосиф Бродский, который русскую женщину -  видел исключительно  в такой вот форме: «Я не б...дь!.. Я – крановщица!..» - ?... 

Человек, который из года в год, в течении многих лет, как навозный жук, копошился в государственных исторических архивах с одной только целью – воссоздать объективный (то есть единственно верный)  исторический образ своего и нашего с вами отечества;  человек, который под страхом отлучения от этих архивов  в случае своей отставки – готов был терпеть многие  унижения и насилия над своей личностью и был вынужден исполнять несвойственные для себя функции камер-юнкера при Дворе;  человек, который всю свою жизнь , все свои произведения – писал только на русском языке, и только для русских людей –  НЕ МОГ МЫСЛИТЬ О ПОБЕГЕ ЗА ГРАНИЦУ. 
Единственное , что Пушкин  мог и даже должен был хотеть (обязан был хотеть!)  – это повторить путь Татищева, Карамзина, Фонвизина, Дашковой-Воронцовой  и других замечательных наших исследователей-путешественников, посетивших многие европейские города и столицы и оставившие нам много своих не менее  замечательных путевых заметок, мемуаров и наблюдений. 

Пушкин , в силу своей природной любознательности и социально-политической проницательности – просто обязан был повторить их путь.  Но именно это – как раз и не входило в планы масонства: оно потратило слишком много времени и усилий, чтобы убедить русскую аристократию и русское население, что в Европах – все «априори хорошо», а в России – все «априори  плохо»  , что «европеец» - это «уровень» , а «русский» - полудикое ничтожество.


ПРИМЕЧАНИЕ

(оглянитесь по сторонам:  вас ведь и сегодня аккуратно приучают к такой же позиции: «евро-ремонт», «евро-стандарт», «евро-качество», «евросуд», «евросоюз»  и т.д…. «А у русских?..» - спросите вы…А у русских – «Встать!..Суд идет!..», «Дорожный патруль»,  «Гражданин судья.» , «Человек и Закон» и прочее…Вы думаете - это набор случайностей?..)
Смотрели ли вы фильм, например,  «Слуга государев»,  «рассказывающий» о событиях времен Петра Первого?  Обратитесь к эпизоду, в котором русские солдаты, нечаянно, ловят в плен турка: «кто это? – а-а-а…басурман! Где тут дерево? – тащи веревку!..» - и вешают его без всякого суда и следствия…На самом деле , подобное поведение - совершенно не соответствует национальному характеру русского солдата,. (что?.. «Норд-Ост»?.  .50 «террористов»  без суда и следствия?...- а вы уверены, что они были убиты - русскими?...) 

Болле того! , сама историческая канва фильма – искажена до абсолютной своей противоположности, так как с такой «легкостью» (то есть без суда и следствия) и кровожадностью , во времена Петра (особенно при его воцарении и  начале его царствования)  вешали только одну категорию людей , а именно – русских стрельцов (то есть – русских солдат…)  и вешали, в основном, - руками нерусских…
Но создавая сегодня подобные исторические перверсии – масонство – в глазах зрителя ( в том числе и русского)  в очередной раз пытается унизить как достоинства русского национального характера  в частности ,  так и весь русский ннарод в целом.
Другая причина интереса масонства к таким  сценариям и историческим подлогам , заключается в том, что оно просто вынуждено искажать русский характер до степени свойств людоеда. Делается это для того, чтобы в глазах простого обывателя -  национальный образ русского человека – не очень отличался от образа (и  поступков…)  ставленников международного масонства , контролирующих сегодня практически всю верховную власть в России.



Пушкин – обладал колоссальным влиянием на русские умы. Вы представляете , какой удар это был бы по масонству и всем тем, кто веками подтачивал национальные устои российского государства , если бы Пушкин - съездил бы в европейское или , тем более , мировое  турне, а  вернувшись - сказал: «Соотечественники!.. «Там» -  все гораздо хуже чем я ожидал, и гораздо хуже чем вам это рисуют!..» - но рассказал бы это, как всегда, по-пушкински, то есть -  тщательно , продуманно, в деталях  , очень убедительно и на конкретных примерах , а главное – сравнительно с  российской действительностью.  Вы представляете, как много он  ( один !)  в этом случае мог бы изменить?..

Пушкин – уже при жизни - был самым популярным в России поэтом , и что особенно важно – был любимцем коренного ( то есть – русского)   населения, и  потому ,  для масонства – голос Пушкина  был пострашнее любой войны , и масонство сделало все, чтобы не допустить подобной поездки и , одновременно, постаралось отвести от себя всякие , на этот счет, подозрения. 
Вот именно с этой целью и была придумана и тщательно спланирована провокация  «побега за границу».
И время было выбрано ими очень удачно: Пушкин ,на  тот момент , был в опале  - находился в ссылке, в Михайловском  (о чем уже говорилось) , и конечно же имел обиду на власть.(и очень возможно - был спровоцирован «друзьями» на какие-то действия, напоминающие «подготовку» , или чтобы это было похоже на  «подготовку»…)  А в это время , в Петербурге и в Москве – аккуратно разносили по светским салонам слухи о том, что Пушкин-де строит планы бегства за границу («и скорее всего – насовсем!..»), и что некоторые из «разносящих» - даже всемерно ему в этом способствуют. А «утечку информации»  - приписали  болтливости родного брата поэта, Льва Пушкина   (тоже , кстати. характерный масонский почерк: обгадить насколько  можно циничнее – насколько можно ближайшего). 
Зачем понадобился миф о побеге за границу? Во-первых, затем, чтобы очернить и правление монархии и , вообще, тот социальный строй,  существовавший в бытность Пушкина;  во-вторых, затем, чтоб после кричать об этом случае потенциального предательства Пушкина -  во всех своих  «исторических источниках»..


И вот как выглядит уже официально оформленная , на сегодня ,  «утечка» -  в некоторых энциклопедиях:


БЭКМ  («Большая энциклопедия Кирилла и Мефодия», современная мультимедийная версия) 
   
«...Склоняясь к примирению с действительностью, надеясь на монаршее прощение, Пушкин в то же время строил планы бегства за границу»
 (автор статьи  А.С.Немзер)

Что называется  «кратенько, но со вкусом»…


В Энциклопедическом словаре Брокгауза и Ефрона – эта информация подается уже чуть более пространно:


«...С братом Львом и дерптским студентом Вульфом, сыном Осиповой, он составил нечто вроде заговора с целью устроить себе побег за границу, через Дерпт, и одно время настолько верил в возможность этого дела, что прощался с Россией прекрасным (неоконченным) стихотворением (I, 383; ср. I, 349). В то же время он испытал и легальное средство: под предлогом аневризма он просит позволения ехать для операции и лечения в одну из столиц или за границу. План бегства не осуществился, а для лечения П. был предоставлен город Псков.»

 (Автор статьи А. Кирпичников)

Суховато, но  уже пространнее…


И на десерт - я приведу вам настоящий перл масонского искусства , где острый как бритва сюжет - разворачивается  в духе масонской же конспирологии (по ходу чтения , -  на ум приходит фраза из какого-то кинофильма: «Тебе бы романы писать…» ):


Энциклопедия Половцова («Русский биографический словарь»)

«…ему было тесно и "душно" в деревне. Едва он попал сюда, он стал уже думать о том, как бы отсюда вырваться. Еще в октябре 1824 г., в разгар обостренных отношений с родителями, но еще до конфликта, Пушкин просил брата похлопотать у Жуковского и Карамзина о перемене его участи. Поэт боялся, что отец и мать "выгонят" его: он тогда от них ожидал "всего". Впоследствии эта непоседливость, "неуимчивость" внушала поэту фантастический план бегства за границу. Мысль о заграничном путешествии давно зрела в голове поэта: еще в бытность свою в Петербурге он мечтал о таком путешествии с Чаадаевым; живя на юге он не раз поговаривал о поездке в чужие края и так как он видел, что власти не отпустят его, он уже тогда стал думать о побеге. В январе 1824 г. он писал брату, что не прочь "взять тихонько трость и шляпу и поехать посмотреть на Константинополь". Теперь, живя в своем деревенском заточении, он томился еще более, и мечта о побеге за границу стала все настойчивее преследовать его: она даже оформилась в целый проект с обдуманными подробностями. Сперва, впрочем, он попытался действовать законным порядком: весной 1825 г. он просил Жуковского устроить ему поездку в чужие края для лечения от аневризма, которым он будто бы страдал. Его мать вмешалась в это дело — и, в результате, оно приняло для поэта самый нежелательный оборот: Пушкину дозволено было лечиться и жить в Пскове под тем условием, чтобы губернатор Псковский наблюдал за его разговорами. Горечью и обидой звучит письмо поэта, писанное к Жуковскому: "Я справлялся о псковских операторах; мне указали там на некоторого Всеволожского, очень искусного по ветеринарной части и известного в ученом свете по своей книге о лечении лошадей. Несмотря на это, я решился остаться в Михайловском; тем не менее, чувствую отеческую снисходительность Его Величества". После этой неудачи Пушкин и стал обдумывать планы бегства. Так как в эти планы он посвятил очень многих, вероятно, и своего пустого и болтливого брата, то слух о предстоящем побеге поэта стал настойчиво распространяться в Петербурге, что сердило и беспокоило Пушкина. В сентябре и октябре 1825 г. Пушкин переписывается о предстоящем бегстве с А. Н. Вульфом, который должен был помочь поэту перебраться через Дерпт в Ревель. В тайну поэта, говорят, посвящена была и П. А. Осипова. Так как за письмами поэта следила полиция, то, во избежание раскрытия тайны, сторонами придуманы были условные термины; именно, темой переписки по-видимому служила "коляска", будто бы взятая Вульфом для переезда в Дерпт; судьба её, т. е. или возвращение обратно в Михайловское, или удержание в Дерпте, должна была означать судьбу подготовительных хлопот о деле в Дерпте; другой системой условных терминов было будто бы предпринятое Пушкиным печатание своих сочинений в Дерпте, причем под словами "главный цензор" должно быть разуметься настроение высшей правительственной власти относительно Пушкина; под заметками "наборщиков" — мнения того или другого из её агентов (Петухов). В Дерпт Пушкин хотел пробраться якобы затем, чтобы заручиться мнением известного хирурга И. Ф. Мойера о необходимости ему лечиться за границей. Жуковский, не посвященный в замыслы поэта, верил в "аневризм", и желая услужить другу, убедил Мойера, женатого на родственнице Жуковского, Марии Андреевне Протасовой, в необходимости съездить в Михайловское и полечить поэта. Узнав о том, что знаменитый хирург собирается навестить его в деревне и видя, что это посещение расстраивает все планы бегства, Пушкин писал Вульфу: "Друзья мои и родители со мной проказят: теперь послали мою коляску к Мойеру с тем, чтобы он в ней ко мне приехал. Вразумите его: дайте ему от меня честное слово, что я не хочу этой операции, хотя бы и очень рад был с ним познакомиться". Жуковскому поэт писал совсем отчаянное письмо: храбрость, очевидно, совсем его покинула; отказываясь от помощи Мойера, он прибавлял: "Все равно умереть со скуки или с аневризма, но первая смерть вернее другой... Посидим — авось-либо царь что-нибудь решит в мою пользу! Посидим у моря, подождем погоды". Поэт смирился и стал ждать перемены своей участи.»                (автор статьи  В. Сиповский)



В общем – комментировать особо нечего. Все, что надо было сказать о первом   «НЕ» - уже сказано. Осталось только закончить словами самого Александра Пушкина из письма к своему «пустому и болтливому»  брату:


123. Л. С. Пушкину.
Около (не позднее) 20 декабря 1824 г. Михайловское.

«…Мне дьявольски не нравятся петербургские толки о моем побеге. Зачем мне  бежать? здесь так хорошо »


Кратость – сестра таланта…

===========





Далее - «НЕ» № 2.


2. Алексаандр Пушкин  -  НЕ создавал списка «покоренных»  им женщин! 

Лет двадцать назад – я видел этот «список женщин Пушкина» -  собственными глазами в одном хорошо оформленном книжном издании, где на полном серьезе  был представлен якобы писанный собственноручно Александром Сергеевичем  список , состоящий приблизительно из двух или даже трех десятков женщин, и напротив фамилии каждой из них – римскими (если память мне не врет)  цифрами  значилось: сколько раз он (то есть Пушкин…)   «взгромоздился» на «Катеньку», сколько на «Машеньку» , и сколько на еврейку Ризнич и так далее…

Если взять все произведения Пушкина (включая самые первые его творческие пробы), и внимательно, в хронологическом порядке, проанализировать творческий (а значит и внутренний)  рост поэта – то подобную сексуальную неполноценность и  легкомыслие – можно приписать ему лет в 14-15 , но я очень сомневаюсь, что Пушкин , в столь раннем, «нежно-колокольном»  возрасте – мог покорить вершины столько большого количества женщин. Да и игриво-шаловливую тональность некоторых его ранних стишков – я склонен относить скорее к робкой обороне от женщин, нежели развязной атаки на них…
Безусловно, Пушкин – слишком рано помудрел.  И конечно, позже, он  вырос в эдакий большой колокол, но колокол этот – я убежден – если и «колоколил» , то «колоколил»  исключительно «для двоих». Очень интимно.   
 Просто в русском обществе (имеется в виду не в обществе герценов, белинских и пестелей и тем подобных, а действительно в русском, то есть – национально ориентированном обществе)  – было не принято хвастаться друг перед другом своими «победами» над женщинами или мужчинами или тем более – выносить любовные шашни  на общее обозрение.  Почему? – хотя бы потому, что тогда не было голливудского кинематографа с его чудовищными «хэппиэндами», не было чужеродного телевидения,  промывающего  мозги подрастающему населению, не было застекольной проституции и многих других  программ , создаваемых только для одной цели - сделать нас хуже чем мы есть…

Тогда - все было по-другому. Немного лучше.Немного внутренне  чище.  (в конце концов , повторюсь, – это ведь было русское общество, а не израильское или американское…) 
И потом, неужели вы действительно думаете, что Пушкин , уже будучи зрелым мастером слова – не понимал своей значимости , и не предвидел , что каждая его даже небрежная бумажка – позже - будет на вес золота (гораздо дороже!)  для государства и что каждая из них – может послужить примером (тем более  дурным)  для подражания?
Ко всему прочему , почти все письма Пушкина, адресованные женщинам  - за редким исключением – были писаны им на французском языке. Таким образом, часть нежелательных (и не могучих в иностранных языках)  любопытствующих глаз – уже благородно Пушкиным отсеивалась.  Понятно, что писать гламурные письма на амурном языке , в то время , для всей русской аристократии,  - было общим правилом, модой,  - но тем не менее...


В письме Пушкина Бестужеву – вы можете увидеть подлинное  отношение поэта к женщинам , которыми он увлекался (Пушкину здесь – двадцать пять лет) и сами для себя решить – мог ли человек с таким трепетным отношением к женщине – после каждого  «покорения вершины»  - приходить домой, садиться за стол  и скрупулезно  рукоблудствовать  со списком , тщательно выводя  в нем такие  «нужные»  (кому?..)   римские цифры…


90. А. А. Бестужеву.
29 июня 1824 г. Одесса.

     Милый Бестужев, ты ошибся, думая, что я сердит на тебя - лень одна мне помешала отвечать на последнее твое письмо (другого я не получил). Булгарин другое дело. С этим человеком опасно переписываться. Гораздо веселее его читать. Посуди сам: мне случилось когда-то быть влюблену без памяти. Я обыкновенно в [это время] таком случае пишу элегии, как другой мажет <?>  <нрзб.>  свою <?> кровать <?>. (20)  Но приятельское ли дело вывешивать на показ мокрые мои простыни? Бог тебя простит! но ты острамил меня в нынешней Звезде - напечатав 3 последние стиха моей Элегии; чорт дернул меня написать еще к стати о Бахч.<исарайском> фонт.<ане> какие-то чувствительные строчки и припомнить тут же (21)  элегическую мою красавицу. Вообрази мое отчаяние, когда увидел (22)  их напечатанными - журнал может попасть в ее руки. Что ж она подумает [обо мне], видя с какой охотою беседую об ней с  одним из петербургских моих приятелей.  Обязана ли она знать, что она (23)  мною не названа, что письмо распечатано и напечатано Булгариным - что проклятая Элегия доставлена тебе чорт знает кем - и что никто не виноват. Признаюсь, одной мыслию этой женщины дорожу я более, чем мнениями всех журналов на свете и всей нашей публики. Голова у меня закружилась. Я хотел просто напечатать в Вестнике Европы (единственном журнале, на которого не имею права жаловаться), что Булгарин не был в праве пользоваться перепискою двух частных лиц, еще живых, без согласия их собственного. Но перекрестясь предал это всё забвению. Отзвонил и с колокольни долой.

29 июня
1824.
Одесса.




И еще. В то  серебрянное время,  слово «ЧЕСТЬ»  - не было пустым звуком. Это сегодня, с этим замечательным словом в современных словарях и энциклопедиях происходят какие-то странные (а может – закономерные?...)  метаморфозы: слово «Честолюбие» в них , вдруг, - стало абсолютным синонимом слова «Тщеславие»   Энциклопедисты в своих лживых статьях - нагло уравнивают эти два понятия, совершенно не стесняясь даже того факта, что расшифровка этих двух понятий – заложена в самих словах:  «Честолюбие» - буквально - означает «любить честь»  , то есть быть предельно честным к самому себе (что , определенно, - положительно сказывается на  становлении и формировании  любой личности, любого характера (причем – как мужского , так и женского…) . Слово же «Тщеславие» - напротив - означает «тщиться славы» , что в исконной , изначальной интерпретации, предполагает  безосновательное  желание незаслуженной известности… То есть – известности любой ценой… (обратите внимание – «цель оправдывает средства» - сегодня – очень популярный  лозунг…)
Безусловно , для людей опытных  в этимологии и филологии, или просто – для людей «старой закалки»,  между этими двумя понятиями  существует четкая грань:  там, где кончается «Честолюбие» – начинается «Тщеславие»…Но нынешние  же «интерпретаторы» - злоумышленно  смешивая друг с другом эти два значения , а то и меняя их между собою  местами -  очевидно, пользуются тем  фактом , что для неискушенного в понятиях современного обывателя – грань между честолюбием и тщеславием  (опять же – с «легкой руки» интерпретаторов) – сегодня уже почти стерта…(и вы вполне можете убедиться в этом сами, проштудировав, в данном контексте , современные словари…) 

      
А в характере и образе мыслей  русского офицера, русского аристократа, дворянина и просто  русского гражданина того времени   -  слово Честь - занимало одну из доминирующих позиций. И совершенно не случайно , в последнем своем письме , написанном за два часа до смертельной дуэли, и адресованном некоей Александре Ишимовой , Александр Пушкин , в записке  всего в несколько строк, - дважды повторяет фразу: «ЧЕСТЬ ИМЕЮ» .

И, возможно, эта Ишимова, помимо того, что была великой умницей (автор книг «История России в рассказах для детей» , «Священная история в разговорах для маленьких детей» , издатель детского журнала «Звездочка» и т.д. )  – была весьма прехорошенькая в свое время (и на пять лет моложе Пушкина) ; и возможно,  на месте Пушкина – я , современный автор, насмерть испорченный этой самой современностью , так бездонно  напллодившей  «интердевочек», «лолит»,  «дашковых» ,  «черных бумеров» , «бандитских петербургов»  и прочей интеллектуальной грязи - пренепременно бы эту Ишимову -  «трахнул»  («для галочки»…) ;  и возможно  , из честолюбиво-тщеславных побуждений -  «за небольшой гонорар» , - даже написал бы об этом книгу под названием, например: «Санта-Моника» или что-то в этом роде  (чтобы все было  «как в америке»...)

Но тогда…В то время…
 
Но в то время не было «интердевочек» и «черных бумеров» …Не было президентов-вуарьеристов, вожделенно подглядывающих за попами генеральных прокуроров  и  не было «готовых на всё»  секретарш-телезвезд… Не было «ментов» , педантично записывающих на пленку сексуальные оргии своих начальников с очередными малолетками и не было начальников, зорко следящих , чтобы подчиненные – «не отрывались от коллектива…» .
Тогда ничего этого не было и в принципе быть не могло, ибо русское высшее общество , на тот момент, было в высшей (то есть - определяющей)  степени - русским…  И общение между мужчиной (если он мужчина)  и женщиной - выглядело приблизительно так:

А. О. Ишимовой.
27 января 1837 г. Петербург.

Милостивая государыня
Александра Осиповна,

     Крайне жалею, что мне невозможно будет сегодня явиться на Ваше приглашение. Покаместь, честь имею препроводить к Вам Barry Cornwall.  Вы найдете в конце книги пьэсы, отмеченные карандашом, переведите их как умеете - уверяю Вас, что переведете как нельзя лучше. Сегодня я нечаянно открыл Вашу Историю в рассказах, и поневоле зачитался. Вот как надобно писать!

     С глубочайшим почтением и совершенной преданностию честь имею быть

                милостивая государыня

                Вашим покорнейшим слугою.

                А. Пушкин.

27 янв.

1837.

 Адрес:  Ее высокоблагородию
          милостивой государыне
       Александре Осиповне Ишимовой

на Фурштатской дом Эльтикова ; 53.





И , повторюсь, Пушкин совершенно не случайно , в своем предсмертном письме, - так много места уделяет слову ЧЕСТЬ.  Ведь в эту злополучную дуэль – он ввязался только для того (это также следует из его писем) ,  чтобы , во-первых, заступиться за честь своей жены; , а во-вторых, - не уронить  честь своего благородного имени в глазах потомков…
Мог ли человек с таким отношением к женщине, к чести , к себе и к нам – являться автором   «списка покоренных женщин»?.. (просто воспользуйтесь способом замещения , то есть – поставьте себя на его место и сами задайте себе вопрос: а вы, давно забывшие первобытное значение слова ЧЕСТЬ – могли бы?...И вопрос, для вас, перестанет быть вопросом…)




И последнее, третье  «НЕ»:


3. Александр Пушкин  - НЕ является автором данного произведения:

         
<НА ВОРОНЦОВА.>     (эпиграмма)

Полу-милорд, полу-купец,
Полу-мудрец, полу-невежда,
Полу-подлец, но есть надежда,
Что будет полным наконец.



Для начала – краткая (насколько это возможно) история происхождения этой любопытной эпиграммы. Точнее – как нам эта история преподносится.

Вот несколько выборок из нескольких энциклопедий:


В БЭКМ ( «Большая энциклопедия Кирилла и Мефодия» - еще раз подчеркиваю, что это новейшая мультимедийная версия энциклопедии )  Здесь все как всегда – кратко и безапелляционно:


(см. статью  «Воронцов М.С.» )

С 1823 новороссийский и бессарабский генерал-губернатор, в 1825 произведен в генералы от инфантерии. Этот период его биографии получил скандальную известность из-за критических эпиграмм на него А. С. Пушкина, ухаживавшего в то время за его женой Е. К. Воронцовой  (урожденной Браницкой).




ПРИМЕЧАНИЕ: возможно, вы еще не почувствовали некую эпистолярную хамоватость в форме подачи энциклопедического материала, но вы обязательно ее ощутите после того, как прочтете эту работу до конца и поймете  - кто такой  «Воронцов М.С.» ,  и поближе познакомитесь с подлинным  Пушкиным....
И обратите внимание – прямых увязок со скандальной эпиграммой – пока нет. Только намек…





Смотрим далее:

«Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона» ( см. Пушкин, А.С.)   


Медовый месяц жизни Пушкина. в Одессе был, однако, непродолжителен: уже в ноябре 1823 г. он называет Одессу прозаической, жалуется на отсутствие русских книг, а в январе 1824 г. мечтает убежать не только из Одессы, но и из России; весной же у него начались настолько крупные неприятности с начальством, что он чувствует себя в худшем положении, чем когда-либо прежде. Дело в том, что граф Воронцов и его чиновники смотрели на Пушкина с точки зрения его пригодности к службе и не понимали его претензий на иное, высшее значение; а Пушкин, теперь более одинокий, чем в Кишиневе (друзей в деловой Одессе трудно было приобрести), озлоблялся и противопоставлял табели о рангах то демократическую гордость ума и таланта, то даже свое шестисотлетнее дворянство, и мстил эпиграммами, едкость которых чувствовал и сам граф, имевший полную возможность "уничтожить" коллежского секретаря Пушкина.

===

Здесь информация тоже не фокусируется, но уже выглядит «по-горячее»… И когда вы, не удовлетворившись подобными оговорками и хамоватым копанием в нижнем белье, все-таки потребуете у авторов более конкретных ссылок, то скорее всего - вас отошлют к конечному адресату:

(отметьте для себя, опять же, очень характерный прием:  Пушкин , Воронцов и эпиграмма – увязываются вместе только в словаре , имеющим название «Русский» - это тоже не случайно.)


Энциклопедия «Половцова» («Русский биографический словарь»)
(автор статьи   В.Сиповский )

Графиня Воронцова, умершая в 1880 году, до конца своей долгой жизни сохранила о Пушкине теплое воспоминание и, говорят, "ежедневно читала его сочинения. Когда зрение совсем ей изменило, она приказывала читать их себе вслух и притом подряд, так что когда кончались все томы, чтение возобновлялось с первого" 
(П.И. Бартенев).
===
Судя по стихотворениям, которые связываются с именем графини ("Желание славы", "Сожженное письмо", "Ангел", "Талисман"), чувство поэта было глубоким благоговением перед чистым и, кажется, несчастным существом, которое в холодной, величавой обстановке томилось без ласки и любви.
===
 По-видимому, отношения к графине Воронцовой не укрылись от холодного взгляда её супруга — по крайней мере безоблачное счастье их было кем-то резко нарушено ("Желание славы"). Трудно сказать, о каких "изменах" идет речь в этом стихотворении, но, во всяком случае несомненно, что отношения с графом Воронцовым в то время, к которому относится названное стихотворение, вдруг резко переменились. К июню этого года относится известная эпиграмма на графа:
Полумилорд, полукупец,
Полумудрец, полуневежда...


Несомненно, здесь были личные счеты с вельможей, который из "благожелательного" начальника обратился во врага. Впрочем, по свидетельству многих, знавших графа, он настолько основательно был вооружен своею "порядочностью", что не изменил своего холодного и ровного отношения к поэту: по-прежнему приглашал его с другими к себе в дом и, в то же время, спокойно и систематично досаждал ему разными поручениями вроде пресловутого зачисления в экспедицию для исследования повреждений от саранчи на местах её появления. Во всем этом Пушкин видел месть себе, оскорбление — и сердце его наполнялось яростью. Это чувство сказалось и в ругательной эпиграмме, и в экспромте о саранче на официальном донесении, и в тех отзывах о графе, которые поэт рассыпал охотно в письмах, и в беседах.
===

Это удивительное соединение презрения к суду общества и страх перед этим судом — также характерная черта Пушкина, не раз отмеченная выше. Он, умевший так глубоко и искренно презирать всякую "чернь", блистающую в аристократических салонах, мог унизиться до того, что выведывает у своего брата, что рассказывает о нем в Петербурге гр. Воронцов.



ПРИМЕЧАНИЕ: обратите внимание, на три момента:

1. слово «порядочность» - взято нервенным автором-энциклопедистом  в кавычки…
2. «систематичность»  (я также выделил это слово жирным шрифтом) подкрепляется автором статьи только одним примером: посылкой Пушкина «на саранчу». Больше никаких «пресловутых» (и даже «непресловутых» , характеризующих графа Воронцова как мелкого чиновного сатрапа) примеров  - автором не приводится. А ведь  систематичность – предполагает массовость (как минимум – с союзом «или») … 
3. «мог унизиться» - отметьте и это: Пушкин (недавно выпорхнувший из Лицея) – «унизился» до презренного Воронцова , биография которого, чуть ниже – будет мною представлена в полном объеме..





В той же статье:


Быть может, в первый раз приласкав поэта, Воронцов, действительно, ожидал, что и русский поэт "явится в его передней с посвящением или одою", сочиненною в честь его в свободное от службы время; но Пушкин совсем иначе смотрел на себя; по своей привычке он не воздержался от острот и эпиграмм насчет "милорда" — и скоро отношения их были испорчены непоправимо.
Не сошелся поэт и с одесским обществом, которому тон задавал сам Воронцов.


Обратите внимание (я подчеркнул эту фразу): Воронцов открыто  уличается в служебном чванстве и личном тщеславии.


Итак – зарезюмируем  всю эту косноязычную витиеватость:  «любовный треугольник» ;  унылая вдова при деревяном муже;   семейный деспот и номенклатурный тиран Воронцов ;  едко обиженный и мстительный Пушкин…
 


Давайте попробуем  выяснить, для себя,  кто же такой этот загадочный - «Воронцов»…
И давайте поговорим о нем подробно, ибо если это имя Русской истории - не заслуживает подробного разъяснения  и доброй памяти, то о ком же тогда вообще писать и помнить, чтобы быть лучше…

Начну с того, что князь Воронцов Михаил Семенович  (19 (30) мая 1782 — 7 (19) ноября 1856, Одесса], (племянник Екатерины Воронцовой-Дашковой, президента двух Академий: Санкт-Петербургской Академии наук и Российской) – ко всем прочим полагающимся ему  регалиям , которые ниже  еще будут перечислены  – носит титул «Светлейший».

Первым обладателем этого титула – был генералиссимус Александр Меншиков , персонаж непростительно нами забытый  (и незаслуженно «ими» оболганный…-  вы , скорее всего , помните его под  (опять же…)  уменьшительным  именем:  «Алексашка» - так вам «подали» это имя  некоторые недобросовестные историки, писатели и режиссеры…). 
Всего обладателей этого титула – существует чуть более десятка.  И в эту «десятку» не вошли ни князья  Долгоруковы (Долгорукие), которых – только князей – в русской разрядной генеалогии  насчитывается  более сотни, ни князья Гагарины (их чуть больше пятидесяти) , ни один из великих князей Романовых.




ПРИМЕЧАНИЕ

Кстати о Гагариных…
Открою  вам один маленький секрет: наш замечательный соотечественник, советский летчик-космонавт Юрий Алексеевич Гагарин , первый представитель человечества в Космосе – был не только первым из нас в космосе, но и самым лучшим из нас  в генеалогическом смысле этого слова…

Дело в том, что Юрий Гагарин – является потомком древнейшего русского, аристократического рода - вышеуказанных мною князей Гагариных ;  те , в свою очередь («Гагары») – являются выходцами из «гнезда» Всеволода Большое Гнездо, который явл.  сыном Юрия Долгорукова, который – сын Владимира Мономаха, который – сын Всеволода Ярославовича, который , в свою очередь – сын Ярослава Мудрого , который – и т.д.
В общем - ветвь восходит к Рюрикам , «Игорям» («Слово о полку» ) и прочим известным вам славным  и русским  представителям  правящих династий .  В том числе, Юрий Гагарин – родственник и Дмитрия Донского и Александра Невского и Ивана Калиты  и…как тесен мир! - светлейшего князя Михаила Семеновича Воронцова… Чудеса да и только! Но если вы думаете , что чудеса на этом закончились – вы глубоко ошибаетесь:  лет двести  назад , род Гагариных  - генеалогически переплёлся   ( т.е. - породнился )  с… родом Пушкиных… То есть, грубо говоря, Юрий Алексеевич Гагарин – потомок как Ивана Грозного , так и Александра Пушкина… 

Все это очень символично и чрезвычайно важно, ибо в природе – все очень тесно взаимосвязано и  часто, какие-то мелкие или сиюминутные,  внешние или  поведенческие всплески – на самом деле - отражают скрытые,  невидимые невооруженному глазу, глубинные и весьма  масштабные процессы, происходящие в том или ином,  животном, растительном мире или человеческом социуме. По этим внешним проявлениям, «всплескам»,    при определенной сноровке – можно даже определять , к какой категории (гармонической или дисгармонической)   относится тот или иной социальный, научно-технический, политический или культурный процесс.
 
И то , что высочайший представитель генетического фонда человечества – первым шагнул на высочайшую  вершину научно-технического прогресса, и то , что в паспорте этого представителя – в графе «национальность» - стояло слово: «русский» (вы можете не искать эту графу  у себя, - у вас ее уже нет, ее украли…),   и то , что этот русский – был ярчайшим представителем не только русского генетического фонда, но и всей послевоенной Советской эпохи (как бы сегодня не старались принизить ее значения современные «историки» ) …
Все это – совершенно неслучайно, и крайне важно… И , кстати , очень гармонично. Чего совсем  не скажешь об американской , (а точнее – масонской)  «демократии»  и об их чудовищной лжи на весь мир: мистификации про  «высадку американцев на Луну» , которая, на самом деле  – от начала до конца (за исключением окололунных и  орбитальных кадров)  снималась на одной из киносъемочных площадок  Голливуда…

Хотя… «В жизни каждому свое»… И для раковой опухоли – развитие раковых клеток – тоже признак гармонии…)




Титула  «Светлеший»  – не были удостоены даже такие звезды Русской истории как гениальный полководец и генералиссимус Александр Суворов и его ученик , прямой потомок грузинских царей,  Петр Багратион.  Хочу также напомнить, что в то  время  (в русском обществе…)  – ни должности ,  ни регалии, ни титулы - ни коим образом (кто бы что бы вам не говорил…)  не покупались , как сегодня покупаются посты губернаторов или звания полковников ФСБ и прочее.  Все титулы и регалии (кроме родовых  знаков и гербов по наследству) – надо было еще заслужить . И титул «светлейший» - давался не за близость к трону  ( и не за ежедневное порхание в программе теленовостей), а за особые заслуги , но не перед троном, а перед государством. 
Что ни говори - это было восхитительное время… Время,  когда государственных деятелей - судили «по делам». По делам и чествовали.


Как вы уже заметили  даже по отрывистым  выборкам из энциклопедических статей, приведенным мною выше – «доброжелатели»  Воронцова - в черных красках себя не стесняют.  Заглянув в любые доступные вам энциклопедии (см. статьи  «Пушкин, А.С.»  - я не могу их здесь разместить – они слишком объемные) -  вы сами сможете убедиться, что имя Воронцова в них – втоптано в грязь достаточно основательно (причем  как бы стопами Пушкина) .  Но так как, согласно справедливому изречению Александра Сергеевича,  « гений и злодейство две вещи несовместные », то и бесталанных очернителей,  подвизавшихся на столь грязной ниве - так и не осенила искорка наития о том, что благородные имена,  как и благородные металлы – от грязи – только ярче горят…

Я тоже буду оперировать черным цветом.
Сейчас я приведу вам одну статью (полностью) , и видит бог, (и вы увидите) – я с превеликим тщанием пытался выделить жирным шрифтом только самые яркие (на мой взгляд )  вехи удивительной жизни Светлейшего князя, но как не старался – оставить его биографию по возможности белой - не смог, так как  вся его жизнь – это сплошной жирный шрифт…
Читая его биографию, хочется встать на колени и кричать: Господи! (а также мама и папа, дедушка, бабушка и т.д.)  Спасибо вам  за то, говорю и мыслю , с этим человеком , на одном языке! За то , что я  хожу на той же части суши и под той же картиной неба, где когда-то – ходил и Он!. За то что я – причисляю себя к тому народу, без которого не мыслил себя и он!
И я вовсе не апеллирую сейчас к вашим чувствам (скорее к разуму) , но по ходу чтения Истории Воронцова – параллельно –  попробуйте мысленно  отыскать  еще хотя бы одну,  достойную его истории биографию, хотя бы одного человека, ХОТЯ БЫ В ОДНОМ (кроме русского…)   НАРОДЕ  МИРА, и , что называется – испытайте это честное чувство  гордости  за собственный  народ…


Военная энциклопедия
Воронцов, светлейший князь Михаил Семенович
— генерал-фельдмаршал; род. 18 мая 1782 г.; воспитывался в Англии под руководством своего отца, графа Семена Романовича, бывшего там нашим чрезвыч. посл-ком; 4 лет от роду был записан бомбардир-капралом в лейб-гвардии Преображенский полк; в 1798 г. пожалован камергером двора Екатерины Великой., а в 1801 г. зачислен на службу поручиком. В 1803 г. Воронцов по собственному  желанию был командирован на Кавказ в распоряжение главнокомандующего кн. Цицианова и отличился при штурме крепости Ганжи 3 янв. 1804 г., во время которого вынес из боя раненного П. С. Котляревского, впоследствии известного  героя Кавказской войны. Из-под Ганжи В. был отправлен в отряд генерал-майора Гулякова, на р. Алазани, и здесь в бою 15 янв. 1804 г. в Закатальск. ущельи едва не погиб при падении с горной кручи во время отступления русского отряда, атакованного лезгинами в шашки. В 1804 г. Воронцов участвовал в походах в Имеретию и в Эриванское ханство против персов, причем за участие в ряде дел. был произведен из поручиков  прямо в капитаны и награжден орд. св. Георгия 4 степени.  В представлении Цицианов писал про Воронцова: "Не могу особенно не рекомендовать при мне находящегося за бригад-майора, не сменяющегося, поручика гр. В., который деятельностью и попечительностью своею, заменяя мою дряхлость, большою мне служил помощью и достоин быть сравнен с его сверстниками". Конец 1804 г. Воронцов провел в походе на Военной-Грузинской дороге, начало 1805 г. — в горах Осетии. В снт. 1805 г. он отправился в составе десантантный  войск. под начальством г.-л. гр. Толстого, в шведскую Померанию и участвовал в осаде крепости Гамельн. В камп. 1806 г. В. за отличие при Пултуске был произведен в полковники, а в 1807 г. назначен командиром 1-го батальона лейб-гвардии Преображенского полка, с которым участвовал в сражениях под Гутштадтом, Фридландом и Гсйльсбергом. В 1809 г., командиром Нарвского пехотного  полка, Воронцов отправился на театр войны с Турцией, в армию гр. Каменского, и за штурм крепости Базарджик был произведен в генерал-майоры; затем участвовал в штурмах Шумлы, в сражениях под Батиным и Систовым, за что пожалован особ. рескриптом и орд. св. Владимира 3 ст.  В октябре  1809 г. Воронцов  с особым отрядом (3 тысячи человек  пехоты и 1 тыс. конницы) выступил в Плевну, Ловчу и Сельви, где уничтожил неприятельские укрепления и возвратился к армии с 9 тур. пушками. В кампании 1811 г. Воронцов  за отличие под Рущуком был пожалован зол. шпагой, украшенной бриллиантами, а затем, за дела в сентябре и октябре  на левом  берегу  Дуная, против Виддина, — орд. св. Владимира 2 ст. и Георгия 3 ст. С началом Отечечественной  войны он принял в командование сводную гренадерскую (тяжелая пехота)   дивизию в армии князя  Багратиона и участвовал с нею: 11 июля в жарком  деле под  Дашковым, 4 авг. — в защите Смоленска и 25—26 авг. в сражениях  под Бородиным, где на него был возложена оборона Шевардинского редута и Семеновских флешей. На эти пункты, как известно, обрушились яростные удары превосходящих сил противника, предводимых маршалами Даву, Неем и Жюно. Воронцов  защищал вверенные ему позиции с львиным мужеством, сам он был ранен пулей в ногу и вынужден оставить поле сражения, а в его дивизии из 4 тысяч  уцелело всего 300 человек.. Награжденный за Бородинское  сражение алмаз. знаками орд. св. Анны 1 ст., Воронцов  был отвезен в Москву для лечения раны. Найдя здесь большое количество подвод, высланных из деревни для вывоза его имущества, Воронцов приказал оставить его в добычу неприятелю, а подводы обратил на вывоз раненых, в имение его, село Андреевское,  Владимирской губернии., где нашли заботливый уход до 50 генералов и офицеров и более 300 н. чинов. На средства Воронцова выписаны были доктора и медикаменты. Каждый рядовой по выздоровлении снабжался бельем, обувью и 10 р. Денеж. помощь оказывалась им и неимущим офицерам. Едва оправившись от раны, Воронцов вновь вступил в ряды армии. Назначенный начальником той же сводно-грен. дивизии, он принял начальствование над авангардом Дунайской (3) армии. 7 янв. 1813 г. он имел удачное дело с французами у Бромберга, чем знач-но облегчил занятие этого города Чичагову; 29 янв. разбил отряд польских  войск у местечка  Рогазен; 30 января занял Познань. Произведенный в генерал-лейтенанты Воронцов,  во время Люценского сражения с отрядом в 5 т. ч. наблюдал Магдебург и берега Эльбы от Гавельберга до Росслау, причем вместе с Чернышевым произвел нападение на Лейпциг, но окончательному  успеху этого предприятия помешало заключение перемирия. По возобновлении воен. действий Воронцов со своим отрядом из 13 батальонов вошел в состав Северной армии, сосредоточенной около Берлина и находившейся под гл. нач-вом Бернадота. Командуя авангаррдом ее, он участвовал в сражениях под Ютербоком, Шмилькендорфом, а затем под Лейпцигом, после чего был отправлен для занятия Касселя. Его военные  дарования особенно ярко проявились при Краоне (1814 г.), где в течение целого дня он выдерживал бой против превосходящих сил, предводимых самим Наполеоном, и отступил лишь по приказанию, не оставив при этом ни одного пленного, орудия или подбитого зарядного  ящика. Несколько  раз под сильнейшим огнем он подъезжал к своим полкам и, подпустив французов шагов на 50, сам произносил командные слова для пальбы. Наградой за Краон был орд. св. Георгия 2 ст. В фвр. 1814 г. Воронцов  участвовал в победе под Лаоном, а затем в боях под Парижем и в занятии его союз. войсками. По заключении мира Воронцов был назначен начальником 12-ой пех. дивизии и пожалован званием генерал-адъютанта. Назначенный командиром отдельного корпуса, оставленного во Франции, Воронцов  в течение 3-лет. оккупации ее выказал такой такт и проявил себя столь справедливым и заботливым  начальником и администратором, как в отношении своих войск, так и жителей, что офицеры его поднесли ему, с Высочайшего . соизволения, великолепную  вазу с наименованием частей, входивших в состав его корпуса, а многие французские  города выразили свое к нему уважение в ряде адресов, и в честь его и подчиненных ему войск были выбиты особые медали. Награжденный орд. св. Владимира 1 ст., Воронцов в 1820 г. был назначен командиром III корпуса, а в 1823 г. Новороссийским и Бессарабским  генерал-губернатором.


Воронцову обязаны: Одесса — небывалым дотоле расширением своего торгового значения и увеличением благосостояния; Крым — развитием и усовершенствованием виноделия, устройством превосходного шоссе, окаймляющего южный берег полуострова, разведением и умножением разных видов хлебных и др. полезных растений, равно как и первыми опытами лесоразведения. По его почину учреждено в Одессе общество сельского хозяйства, в трудах которого сам Воронцов принимал деятельное участие. Многим обязана ему и одна из важнейших отраслей новороссийской промышленности — разведение тонкорунных овец. При нем же, в 1828 г., получило начало пароходство по Черному морю.
В. Р.
{Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона}

Неустанно заботясь о благосостоянии ввереного  ему края, он ежегодно по нескольку раз объезжал самые отдаленные концы управляемых им областей, обращая особое внимание на развитие во всех отношениях Крымского полуострова. В период управления Новороссийским  краем он был произведен в генералы от инфантерии (1825) и назначен чл. Государственного Совета (1826). В 1828 г. ему вновь пришлось выступить на боевое поприще в войне с Турцией. 9 авг. князь Меншиков, руководивший осадой Варны, был тяжело контужен, и окончание осады возложено было на Воронцова. Под его руководством осада пошла успешнее, и 29 снт. крепость сдалась. Воронцов был награжден украшенной алмазами шпагой с надп.: "За взятие Варны". Военные действия не препятствовали Воронцову в то же время заниматься и гражданским  управлением Новороссийского  края. За усиленые  труды Воронцов  был награжден в 1834 г. алмаз. знаками орд. св. Андрея Первозванного, а в 1836 г. назначен шефом Нарвского пех. п. На посту Новоросс. и Бессараб. генерал-губернатора В. оставался до декабр. 1844 г. Ему было предложено занять пост главнокомандующего войсками и наместника Его Императорского Величества на Кавказе, с неогранич. полномочиями и с сохранением в то же время звания Новоросс. и Бессараб. генерал-губернатора. "Я стар и становлюсь дряхл, боюсь, что не в силах буду оправдать ожидания Царя, но русский Царь велит идти, и я, как русский, осенив себя знамением креста Спасителя, повинуюсь и пойду", — был ответ Воронцова  на это предложение. Воронцову  предстояла действительно трудная  задача — восстановить потрясенный Шамилем авторитет русского оружия. 25 мрт. 1845 г. Воронцов  прибыл в Тифлис, а в начале мая он уже вступил с войсками в знаменит. Даргинскую экспедицию. Преодолев необычайные трудности пути, Воронцова 6 июля дошел до аула Дарго, — местопребывания Шамиля, и после 8-чосового  Упорного  боя взял его. Возвращение отряда из-под Дарго через дремучие Ичкерийские леса сопровождалось еще большими  трудностями под натиском горцев и при отсутствии провианта. Личным  мужеством и разделяя труды и лишения войск, Воронцов сумел сохранить в них порядок и бодрость. Из-под огня приходилось его насильно выносить на руках чинам свиты; желая подать пример похода "налегке", Воронцов  сжег все свое имущество и спал на земле. За этот поход В. был возведен в княж. достоинство и назначен шефом Куринского егерерского  полка. Вернувшись, Воронцов  занялся гражданским  благоустройством края.  Ко времени его управления относятся: разделение Закавказья на губернии, учреждение ряда учебных  заведений, возникновение газеты "Кавказ", учреждение библиотек, отделения Кавказ. географ. общ-ва и первого в Тифлисе театра. При нем произведена триангуляция  (градусные измерения ) Закавказского  края, составлены топографические  карты Кавказа, приступлено к разработке воен.-статистич. описания кавказ. губерний, улучшены пути сообщения, особенно имевшие значение в воен. отношении, принят ряд мер к развитию горн. промышл-сти и сел. хозяйства. Рука об руку с преобразованием гражданским шло и завоевание Кавказа. Действия В. в этом отношении выражались в строго определ. системе: наступать на горы медленно, но настойчиво и на кажд. вновь занятом пункте становиться тверд. ногой. В 1847 г. он вновь принял личное начальствование над войсками, действовавшими в Дагестане, и руководил штурмом укрепл. сел. Гергебиль и осадой и взятием укрепления Салты, падение которого стоило нам 100 оф. и более 2 т. н. ч. В этом походе Воронцову пришлось перенести  тяжелую  болезнь глаз. Его здоровье требовало отъезда из отряда, но ничто не могло склонить его к этому, и почти 70-летний  старец перенес трудную и мучительную  болезнь в походной  палатке, под выстрелами неприятеля, поддерживаемый одной лишь своей железной  энергией и ничем непоколебимым чувством долга. В 1852 г. к княж. достоинству В. был присоединен титул "светлости". В 1853 г., ввиду начавшихся осложнений с Турцией, заботы Воронцова были обращены на укрепление и защиту черноморской береговой  линии и на меры к охранению границ края со стороны Турции. Преклонные годы и усиленые труды сломили здоровье Воронцова, и, сознавая, что он не в состоянии уже руководить сложными делами по управлению и защите Кавказа, он просил Государя об увольнении его от службы или о разрешении отпуска. Последними плодами его распоряжений были успехи кавказских войск под начальством генерал-майора Брукнера и г.-л-тов кн. Андронникова и кн. Бебутова. 1 мрт. 1854 г. последовало Выс. повеление об увольнении В. в отпуск в Россию и за границу. 4 мрт. он навсегда оставил Тифлис. Минер. воды Германии и ор. купания в Схевенинге принесли Воронцову некоторое облегчение; но события, совершавшиеся под Севастополем, окончательно надломили его здоровье. Его угнетала мысль, что он пережил самого себя и не м. принять участие в обороне дорогого ему Севастополя. "Сердце мое обливается кровью, чувствую себя заживо умершим", — говорил он близким лицам. В окт. 1854 г. последовало совершенное освобождение его от должностей с сохранением лишь званий генерал-адъютанта и чл. Государственного Совета. В 1856 г. в день коронования имп. Александра II, В. пожалован был в генерал-фельдмаршалы. Умер В. 6 ноябр. 1856 г. в Одессе, где и погребен в соборн. храме. В Тифлисе и Одессе ему поставлены памятники. Обладая умом госуд. деятеля, получив редкое для своего времени образование, отличаясь бескорыстием, сердечной  отзывчивостью, примерной религиозностью и горячей любовью к родине, Воронцов заслужил почетное имя в русской  истории. А. П. Ермолов называл его: "милейший друг и удивительнейший из человеков". Лично храбрый и деятельный, Воронцов был очень заботливым о войсках начальником, щедро помогавшим своим подчиненным. За его столом ежедневно обедало от 100 до 200 офицеров, почему он хорошо знал способности каждого и имел возм-сть лично и непосред-но влиять на них. При твердом  взгляде на офицеров, как на ответств.  рукововодителей и начальников н. чинов, он требовал от них гуманного  отношения к солдатам. Памятниками его распоряжений в этом направлении служат объявленные в бытность его начальником 12 дивизии, в 1815 г., "Правила для обхождения с низшими чинами" и "Наставления офицерам 12 дивизии", в которых он внушал "взять за святое и непременное правило, что на ученьи и за ученье никогда ни одного удара дать не должно", ибо "ошибки или нескорое понимание учения происходят больше от нерасторопности, непонятливости или страха, причиняющего суетливость; все эти причины умножаются наказаниями, а исправляются терпением и ласковым обхождением, ободряющим солдата, особливо рекрута; ежели же у него замешалась при нерасторопности и лень, то для лени лучшее и вернейшее наказание есть продолжение и повторение учения". Существовавший в армии обычай иногда добиваться от нижних  чинов правды истязаниями клеймился Воронцовым, как обычай "мерзкий, подлый, противный законам Божеским и человеческим". Относительно телесных наказаний в "Правилах" указывается, что "солдат, который еще никогда телесно наказан не был, гораздо способнее к чувствам амбиции, достойным настоящего воина и сына отечества, и скорее можно ожидать от него хорошей службы и примера другим", и поэтому "должно с таким поступать еще с вящей рассмотрительностью и осторожностью, нежели какие с прочими нужны, поелику наказание, унижающее такого солдата, в одну минуту истребит все плоды, которые от хорошего поведения через долгое время он себе достал". О денщиках говорилось: "Т. к. денщики суть также солдаты и слуги Государя и отечества, то с ними поступать так точно, как и с прочими солдатами, с тою лишь разницей, что вина их, как относящаяся к лицам частным, а не к службе, не так важна в последствиях, как вина строевых", причем ротн. командирам вовсе не предоставлялось права наказывать их телесно. Стремясь распространить образование и грамотность между офицерами и солдатами, Воронцов приказал завести в полках сначала обыкновенные школы, причем к преподаванию были привлечены офицеры и полков. свящ-ки, а затем, по его настоянию, в них была применена и Ланкастерская система взаимного обучения. Для занятий по этой системе была напечатана даже особая книжка: "Краткая метода взаимного обучения для первоначальной школы российских солдат, приспособленная равно и для детей, креп. Мобеж во Франции, 1817 г." Гуманность Воронцова  даже породила подозрение относительно его благонадежности, тем более, что он несочувственно относился к царившей в армии муштре, не понимал, как он сам называл, "мелких штук парадных". В Санкт-Петербурге  ко всем его начинаниям относились несочувственно, и потому своевременно они не получили в армии широкого применения.
 (М. П. Щербинин, Биография генерал-фельдмаршала кн. М. С. Воронцова, СПб., 1858; Его же, Замечания о деятельности М. С. В. на Кавказе, "Рус. Арх." 1872 г.; Его же, Воспоминания о М. С. В., "Рус. Арх." 1876 г.; Его же, Кн. М. С. В. и H. H. Муравьев, "Рус. Стар." 1874 г.; Его же, Заметка по поводу рассказа о деле флигель-адъютанта Копьева, "Рус. Стар." 1873 г.; Зиссерман, По поводу полемики о кн. В., "Рус. Стар." 1874 г. и "Рус. Вестн." 1874 г.; Фелькнер, Дело флигель-адъютанта Копьева, "Рус. Стар." 1873 г.; Кн. Андронников, Кн. М. С. В. в деле Ю. А. Копьева, "Рус. Стар." 1873 г.; там же: письма кн. М. С. В. к кн. В. О. Бебутову; Письмо кн. А. С. Меньшикова к кн. М. С. В., "Рус. Стар." 1881 г.; Письмо кн. В. о Хаджи-Мурате, сподвижнике Шамиля, "Рус. Стар.", 1882 г.; Имп. Александр I и его военные сподвижники, "Рус. Стар." 1884 г.; Кн. М. С. В. и H. H. Муравьев в письмах к М. Т. Лорис-Меликову. "Рус. Арх." 1877 г.; Толстой, М. С. В., "Рус. Арх." 1890 г.; Кн. В. И. Ермолов — их переписка о Кавказе; П. О. Бобровский, История 13 л.-грен. Эриван. п.; Потто, История 44 драг. Нижегор. п.; Акты, собранные Кавказ. археографич. комиссией, т. X. Время управления кн. В.; Н. Ф. Дубровин, Кавказ. войны в царствование Николая I и Александра II; Кавказский Ветеран, Поход гр. В. в Дарго и Сухарная экс-ция в 1845 г., в газ. "Кавказ" 1892 г. № 92 и 93; "Воен. Сб." 1859 г.; там же: Наставления, данные гр. М. С. В. гг. офицерам 12 пех. дивизии, и правила для обхождения с н. ч. 12 пех. дивизии; A. Д. Г., Поход 1845 г. в Дарго, "Воен. Сб." 1865 г.; Смотр при Верте в авг. 1815 г., "Воен. Сб." 1867 г.; Фельдмарш. гр. В. и открытие ему памяти, в Тифлисе; П. О. Бобровский, Успехи в борьбе с мюридизмом на Вост. Кавказе при кн. В., "Воен. Сб." 1896 г.; Б. Б-в, Очерк пребывания рус. войск во Франции с 1815 по 1818 г., "Воен. Сб." 1901 г.; Б. М. Колюбакин, Кавказ. экспедиция в 1845 г. Рассказ очевидца В. Н. Н-ва, "Воен. Сб." 1906—07 гг.; Биография кн. М. С. В. в "Портрет. галерее" Мюнстера и в "Рус. портрет. галерее" Суворина; Архив кн. Воронцовых, изд. под ред. Бартенева).
{Воен. энц.}






Как вы наверное заметили, история Воронцова – это череда сплошных войн и военных кампаний. Одна большая рана.

Рана – имеет приблизительно следующую хронологию (я выпишу только ее географию):  Кавказ 1803 г;   Персия 1804 г;    Кавказ 1804 г;    Шведция 1805 г;   Франция 1807 г; Турция 1809 г; Франция 1812, г; Польша 1813 г; ,(после ранения)  , Германия (Берлин) 1814 г; Франция 1814 г; оккупация Парижа 1815-1818 гг. , Турция 1828 г; 

Возможно , я что-то упустил из внимания  , но это уже не суть важно. Важно то, что история Михаила Воронцова, как вы понимаете – мало расходилась с историей России, изучением которой так скрупулезно занимался Александр Пушкин.
Я  умышленно выписал только те события,  которые имели место быть при жизни А.С.Пушкина., и которых он  не мог не знать.
Самая тяжелая их часть – выпала на детство и юность Пушкина, который, как и многие  его сверстники в России  - не мог участвовать в тех событиях, но также сопереживал с ними победы и поражения русских войск и также как и они был подвержен влиянию военно-патриотического  романтизма.. 





А. О. и К. О. РОССЕТЫ
ИЗ РАССКАЗОВ ПРО ПУШКИНА, ЗАПИСАННЫХ П. И. БАРТЕНЕВЫМ

      Когда появился "Полководец", Пушкин спрашивал молодого Россета (учившегося в Пажеском корпусе), как находят эти стихи в его кругу, между военною молодежью, и прибавил, что он не дорожит мнением знатного светского общества.


«…Тут нет ни сельских нимф, ни девственных мадон,
Ни фавнов с чашами, ни полногрудых жен,
Ни плясок, ни охот, - а все плащи, да шпаги,
Да лица, полные воинственной отваги.

Толпою тесною художник поместил
Сюда начальников народных наших сил,
Покрытых славою чудесного похода
И вечной памятью двенадцатого года…»      

(А.С.Пушкин , «Полководец» . Отрывок)






Более всего , в период детства и юности Пушкина,  - России досаждали французы во главе с Наполеоном. Точнее , это были не совсем французы: половина численности  войск Наполеона  состояла из наемников.  «Наемник» , поясню – это человек, убивающий себе подобных - за деньги.     А чтобы совесть его не мучила , себя  - он называет «профессионалом» , а то , что он делает – «работой»…
В наполеоновское сборище любителей убивать за деньги -  входили немцы, итальянцы, поляки, австрийцы, швейцарцы, испанцы, португальцы, бельгийцы, голландцы, австрийцы (в общем – весь «Евро-союз»…) . Рекрутская картина очень напоминает события Великой Отечественно Войны 1941-45 гг. , где Советский Союз , воюя с фашисткой Германией, с Гитлером  («Наполеоном» двадцатого века)  -  воевал практически со всей Европой.   В «картине»  - не хватает только румын и венгров.  Очевидно, что недоброжелателей Российского государства – всегда было более чем достаточно, и что  недоброжелатели России – очень хотели бы  видеть её либо быстро умирающей (как в случае войн с Наполеоном и Гитлером и многими другими) , либо вымирающей медленно и почти незаметно (как, например, сегодня) . 

Необходимо также отметить, что наряду с внешними , явными, процессами проходившими на ратном поприще, в России – протекали процессы внутренние , скрытые.  Такие, например, как подрывная деятельность «русского масонства» ,.которое напрямую контролировалось  (для исследователей масонства - это давно уже не секрет)  теми же французами, то есть - французскими масонами («франкмасонами», в просторечьи – «фармазонами») .  И если там, на войне, контролируя военные поставки, фуражные потоки и действия Наполеона – они воевали с Михаилом Воронцовым, то здесь, в мирной жизни, - шла драка за умы, и  полем битвы для них стал  Александдр Пушкин, еще не Солнце, но уже вполне очевидная всем  восходящая звезда русской поэзии…
Уже в 1815 году, на выпуске из  Царскосельского Лицея  - сам Гавриил Державин, будучи безусловным авторитетом в литературном мире – после выступления Пушкина  (Пушкин читал  «Воспоминания о Царском Селе» ) -  долго искал поэта по всему лицею чтобы выказать ему свое восхищение , но так и не нашел (Пушкин позднее вспоминал , что он настолько был напуган этим пиитетом, что спрятался в гардеробной и просидел там до самого отъезда Державина…)
Масонство, также, не могло не заметить Пушкина, и именно в это самое время  -  начинает аккуратно втягивать  поэта в свою орбиту; незаметно  окружает  его своей агентурой.



ПРИМЕЧАНИЕ

 В то время, возможно, они назывались просто агентами , или даже , согласно очень точному определению позднего Пушкина: «агентами французской философии» , сегодня – их бы звали «сексотами» (секретными сотрудниками). У каждого из них могут быть различные  функции и
жестко отведенные роли , но только один интерес:  незаметно влияя на сознание того или иного объекта (или субъекта) - вынудить его делать то, что требуется их хозяевам , то есть – масонам.  В случае же неудачи – незаметно уничтожить своего подопечного и отвести от хозяев все подозрения.   
Это называется  «мягкий контроль».  Сегодня под ним находятся почти все известные вам «культурные деятели»…(посмотрите на смерть Лермонтова, Пушкина, Есенина, Маяковского,  Высоцкого, Шукшина, Быкова,  Талькова, Цоя, Бодрова, Евдокимова  и многих других -  в таком ракурсе  и , может быть,  заметите что-нибудь еще…)






Наивный Пушкин еще не осознает своей значимости и не знает что плотно взят под контроль. Пушкин грезит военными походами…

«…бледная летопись службы (здесь имеется в виду чиновная служба. Прим. авт.)  Пушкина перебивается частными свидетельствами кн. П. A. Вяземского, К. Н. Батюшкова, А. И. Тургенева и о другом,  о желании поэта поступить в начале 1819 года в военную службу. Из письма А. И. Тургенева Вяземскому от 11-го марта видно, что Пушкин "бредил войною". В конце марта для друзей поэта это его решение казалось окончательным, и в мае того же года Батюшков в письме к Гнедичу (из Неаполя) высказывал сожаление по поводу решения Пушкина идти в военную службу…»                ( В.Сиповский . «Половцов» )


Масоны же - времени на фантазии не тратят… Руками Жуковского (и князя Вяземского)  – Пушкина  аккуратно вводят в парамасонский кружок «Арзамас», постепенно приобщают его к  «новым» веяньям «европейского свободомыслия» ,   знакомят с кругом  «нужных»  людей;  потихоньку настраивают Пушкина против «староверов-славянофилов» , а вместе с теми -  всего «архаично-русского» , «русско-нелепого»  и прочих  «бородатых пережитков»…




«ДРУЗЬЯ»  ПУШКИНА.

В современных (и не очень) исторических источниках, Жуковский – подается нам как «выдающийся» русский поэт , а так же друг и учитель Пушкина…

С одной из сторон «выдающихся талантов»  хитрого Жуковского - вы ознакомитесь позже,  а собственноручно сделанная Жуковским надпись на собственном портрете , подаренном им Пушкину:

«Победителю-ученику от побежденного учителя в тот высокоторжественный день, в который он окончил свою поэму Руслан и Людмилу, 1820, марта 26, великая пятница".»

- еще не делает человека – учителем… 


Таким же закадычным другом (и даже – «литературным единомышленником» )  Пушкина - современные исторические источники представляют еще одну любопытную фигуру: князя Вяземского…
Но «мир – познается в сравнении», и  если вы внимательно прочтете все работы Александра Пушкина – вы убедитесь , что Пушкин – был предельно Русским поэтом. Причем – гениальным поэтом.  Когда же вы прочтете  работы князя Петра Вяземского – вы придете к выводу, что, во-первых,  Вяземский – русофоб, и даже  русофоб с большой буквы (прочтите хотя бы его поэму «Русский бог»- этого достаточно…) ; во-вторых – бездарь…(и это слово тоже можно писать с заглавной…)

 Могут ли Русский поэт и Русофоб -  шагать в одной упряжке? – нет.      Гений и Бездарь - одна ли у них  дорога? – конечно же  нет.     И хотя в архивах сегодня имеется довольно обширная переписка между ними, где встречается  даже такая панибратская форма  обращения к друг другу как  «милый» , все же,  интересы у Пушкина и Вяземского  были диаметрально противоположные…

(кстати  о безталанности Вяземского:    в той переписке, Пушкин всякий раз размолачивает  в дряблую муку  практически все бездарно-литературные потуги Вяземского, в силу простоты души совершенно не понимая, что своей предельно честной и дружески объективной  критикой – он нисколько не лечит, а только приводит последнего в тихое бешенство и что Вяземский, уже после смерти Пушкина – будет долго мстить ему за свои «унижения» . Почти в каждой своей публикации о Пушкине – князь будет аккуратно вымазывать поэта грязью...Не важно какою…лишь бы грязь…Читая его некоторые ,пост-смертные,  выпады в сторону Поэта – испытываешь такое чувство омерзения, как-будто наступил на что-то скользкое и дурно пахнущее  ( или  посмотрел фильм  «Старые клячи» и т.п.…  )

К концу жизни Пушкина, между поэтом и Вяземским – сохранилась только видимость отношений. И это вполне закономерно.

Одно дело ,  жестко взятый под опеку масонством,  пятнадцати-семнадцатилетний «сверчок», очень талантливый, но страшно наивный  душка-Пушкин  (которому, возможно, льстило то, что вокруг него или его таланта – вьются какие-то литературные мэтры и даже – князья…) , совсем другое дело – поздний, много переосмысливший , почти освободившийся от опеки масонства,  тридцатилетний Пушкин (Пушкин-поэт, Пушкин-критик, Пушкин-журналист, Пушкин-историк и т.д.)
Более или менее теплые отношения оставались у  Пушкина только с супругой Вяземского – Верой Федоровной.


«Пушкин не любил Вяземского, хотя не выражал того явно; он видел в нем человека безнравственного… (из воспоминаний П.В. и В.А. Нащокиных , «Рассказы о Пушкине, записанные П.И. Бартеневым» ) […] Напротив, Вяземскую Пушкин любил.»


Вообще, последним трагическим событиям в жизни Пушкина -  сопутствует череда каких-то странных совпадений, связанных с именем князя Вяземского…

Судите сами:  конфликт Пушкина с Дантесом – в полной мере - созрел именно в доме князя Вяземского , где на светских вечеринках (сегодня это называется  тусовкой или светским раутом)  Дантес – вполне чувствовал себя «как дома» . Тут же – всплывает фамилия Жуковского, который письменно  посредничал между дуэлянтами (точнее – между Пушкиным и «названным папой», «опекуном»  Дантеса – гомосексуалистом бароном Геккерном) .
Далее – за день до дуэли – Вяземский долго отсутствует (из воспоминаний В.Ф. Вяземской записаных П.И.Бартеневым)  и приходит домой очень поздно…

Но самое интересное – происходит на следующий день , то есть  в день дуэли:  «совершенно случайно» - Вяземский, прогуливаясь по Невскому проспекту с неким другом Ленским – вдруг встречается с …бароном Геккерном, который (опять же – совершенно случайно!)  проезжал мимо на чужом экипаже (то есть на такси)  , потому как свой – он только что отдал для транспортировки смертельно раненого Пушкина…
Какой разговор произошел между ними в действительности - сегодня сказать затруднительно, но официальная версия  (конечно же – предвзятая, так как записанна она  , что называется -  из первых рук , то есть - из воспоминаний самих Вяземских )  выглядит следующим образом:



«На другой день князь Вяземский с одним знакомым своим, Ленским, гуляя по Невскому, встречают старика Гекерна в извозчичьих санях. Их удивило, что посланник едет в таком экипаже. Заметя их, он вышел из саней и сказал им, что гулял далеко, но вспомнил, что ему надо написать письма, и, чтобы скорей поспеть домой, взял извозчика. После они узнали, что он ехал с Черной Речки, где ждал, чем кончится поединок. Пушкина, как более тяжело раненного, повезли домой в карете Гекерна.»

(П.А. и В.Ф. Вяземские  «Рассказы о Пушкине , записанные П.И.Бартеневым»  )



А дальше , «совершенно случайно» , у  князя Вяземского начинается  фантастический карьерный взлет:

академик Петербургской АН ;  директор государственного заемного банка; зам.министра Народного просвещения ;  член Главного управления цензуры;  член госсовета;  высший придворный 2-го класса и т.д.

Что примечательно –  на закате лет – Вяземский , насовсем (!) уезжает за границу и умирает там же - в Баден-Бадене… Обычно – люди, под старость лет, стараются «причалить»  к своей  «исторической родине»… И если Россия – не была для Вяземского родиной, то чем же тогда объяснить такую блестящую  карьеру в России , как не причастностью князя  к масонству и такому большому преступлению как убийство  Пушкина?..




Но вернемся к  «Пушкину-Воронцову»…

Не берусь  утверждать достоверно , что те же «друзья-недруги»  поспособствовали первой ссылке Пушкина, дабы оградить его от всяких романтических мыслей о военной службе и прочих патриотических настроений,  но и не отрицаю такой возможности.
Во всяком случае, чуть позже,  за крамольные стихи, высочайше посланный подальше (от столицы)  Пушкин  - оказывается на юге России.
Здесь вокруг него образуется еще более плотное кольцо «друзей».   Карты, дуэли, женщины (поэту чуть за двадцать) , вино, теплый берег Крыма, Кишинев, Одесса, «Каменка»,  увлечение хитрым французом Вольтером, аккуратно навязываемые Пушкину беседы о Байроне  («поэтическом Радищеве») , полумасонские вечеринки («корпоративные тусовки») .... В общем – все условия для «тихого падения»…
Ко всему прочему – Пушкин попадает под личную опеку наместника Бессарабиии масона Инзова, промывающего Пушкину мозги глянцами Французской (и «Гишпанской») Революциии…  Здесь же , на юге , знакомится с такими «видными» масонами (готовившими переворот в России и убийство царской Семьи) как Раевский, Волконский, англичанин Гетчинсон,  кровожадный Пестель («Пестель» в переводе с французского – «чума» - имел похожие же виды и на Россию.  По воспоминаниям современников-масонов)… Конечно, Пушкин – божий одуванчик – еще не догадывался о кровожадности последнего, а по простоте душевной – был обаяем  пока что только внешней мишурой Пестеля  и ему подобных – умением правильно сочетать слова… Это позже Пушкин начнет искать и находить в них злокачественный или доброкачественный смысл, и оценивать его последствия, а пока…

А пока Пушкин пишет в своем кишиневском дневнике:

1821г.
«9 апреля,  утро провел я с Пестелем, умный человек во всем смысле этого слова. Mon c;ur est matйrialiste, говорит он, mais ma raison s'y refuse.  Мы с ним имели разговор метафизической, политической, нравственный и проч. Он один из самых оригинальных умов, которых я знаю...»



С  подачи  Инзова - Пушкина вводят уже в абсолютно масонскую организацию  «Овидий»  («Авидей № 25» - так указано в энциклопедиях).
В том же , кишеневском дневнике, через несколько строк после записи о Пестеле ,  Пушкин пишет:

«4 мая был я принят в масоны.»

Масонство, казалось бы, могло праздновать победу – они почти втянули его в орбиту своих интересов. Но здесь -  события начинают вдруг разворачиваться в цепь каких-то удивительных  совпадений: 


Высочайшим указом императора Алесандра I  - в России запрещаются все тайные общества .

«…все тайные общества, под какими бы наименованиями они ни существовали, как-то: масонских лож или другими, закрыть и учреждение их впредь не дозволять…» (из рескрипта  от 1-го (13-го) августа 1822 года  управляющему МВД  Графу Кочубею)



"Я был масоном, — пишет позже Пушкин в письме к Жуковскому, — в кишиневской ложе, т.е. той за которую уничтожены в России все ложи"    (Борис Башилов , «Пушкин и масонство.»).





ПРИМЕЧАНИЕ

Масоны, конечно же, не простили императору Александру Первому этого поступка и через пару лет – он был отравлен, о чем совершенно не стесняясь повествует в своей книге -  «Проклятие дома Романовых»  - еврей Анжело Раппопорт . Бравируя национальной наглостью – Раппопорт рисует довольно объективную картину смерти русского императора:

«Он общался с христианами, мусульманами и евреями». (стр.395) «После обеда в еврейской синагоге он вернулся в Таганрог и почувствовал себя неважно». «Теперь он знал о существовании тайного заговора, направленного на его убийство». (стр.396)

И глава, рассказывающая о последних страданиях русского императора – озаглавлена Раппопортом не менее красноречиво:  «Finita la Comedia»  …



Вот как описывает убийство Александра  другой автор ( но уже не еврейской национальности)  , генерал Череп-Спиридович , в своей книге  «Скрытая рука»:

Царь вызвал своего врача сэра Джеймса Уилиса:
«О, мой друг! Что за чудовища, что за неблагодарные негодяи! А я так истинно желал им благополучия!»
Царь был отравлен знаменитым Aqua Tofana, однако официально было объявлено, что он заболел тифозной лихорадкой  из-за боязни массовых погромов евреев.







7 мая 1823 г. - новороссийским генерал-губернатором и полномочным наместником Бессарабской области – назначается Михаил  Воронцов, который сразу же берет Пушкина под свое крылышко и тем самым уводит  его  из под опеки масона генерала Инзова.

Чуть позже Пушкин пишет брату следующие строки:


58. Л. С. Пушкину.
25 августа 1823 г. Одесса.

     Мне хочется, душа моя, написать тебе целый роман - три последние месяца моей жизни. Вот в чем дело: здоровье мое давно требовало морских ванн, я насилу уломал Инзова, чтоб он отпустил меня в Одессу - я  оставил мою Молдавию и явился в Европу - ресторация и италианская опера напомнили мне старину и ей богу обновили мне душу. Между тем приезжает Воронцов, принимает меня очень ласково, объявляют мне, что я перехожу под его начальство, что остаюсь в Одессе.



Итак , Воронцов берет Пушкина под свое покровительство… Могла ли «друзьям» Пушкина нравиться это связка: «Воронцов – Пушкин» ?.. – конечно нет! Категорически не могла!   Ведь один из  них – всю свою жизнь посвятил службе интересам  России (в том числе и военной) , а другой – бредил этой военной службой, и ко всему прочему – в перспективе – мог стать очень нежелательным для недругов  голосом России, причем  голосом - очень веским и убедительным.  Естественно , вокруг них начинают плести интриги…

Мог ли Пушкин питать  какие-то чувства к супруге Михаила Воронцова? – конечно мог: Пушкин не был бы Пушкиным, если бы он этого не делал, ведь женщины были главным источником его поэтического вдохновения.  Но «испытывать  чувства»  и  «ухаживать»  (как это сегодня развязно подается ) – согласитесь – очень разные вещи… Да , Воронцова , была весьма хороша собой , помимо внешних достоинств - имела светлую головку…Но она не была шаболдой, за которой можно было таскаться  ( то есть «ухаживать» )  - кому бы то ни было ,при живом (причем , внутренне - очень достойном, и внешне  очень красивом )  муже.  (фотографии Михаила Воронцова см. в директории  «Фото», в папке «Воронцов М.С..») .
Мог ли Пушкин расчитывать на взаимность?– конечно мог: выше уже отмечалось, что Воронцова – даже ослабев зрением – не выпускала из рук произведения поэта до самой смерти.. Ко всему прочему Пушкин был на много моложе ее супруга. И  если муж – был для нее чем-то очень земным и очень сильным, то Пушкин – это был божий одуванчик,  душа , эксцентрично  порхающая  с цветка на цветок…
Была ли между ними близкая связь? – также не берусь утверждать, но точно могу сказать: если она  была, - то тогда вообщее ни о какой эпиграмме  про «полу-милорда , полу-подлеца» - под авторством Пушкина -  не должно идти речи …Это для Пушкина было бы уже слишком…Судите сами: вояка Воронцов приближает несостоявшегося романтика-вояку  Пушкина к себе, предлагает ему свое покровительство, Пушкин  (очевидно в благодарность за покровительство) – влюбляется  («ухаживает»)  в его супругу,  а позже (очевидно в знак признательности Воронцову за связь с его  супругой…) , пишет на него же  -  гнуснейшую  эпиграмму…  Со стороны Пушкина – это выглядит как  двойной удар  в спину Воронцова. Подло, коварно, низко.. .

Свойственна ли  поэту подобная логика мыслей и поступков? – нет.  Александр Пушкин – не умел стрелять из-за угла и не принадлежит к числу людей , стреляющих в затылок.  К тому же , наряду со  словом  «честь»,  в русском свете достаточно широкое хождение имело  и слово «репутация» , которой все трое бережно  дорожили. Почему все трое? – потому что удар этот, помимо того, что очерняет чету Воронцовых  -  соответственно характеризует и самого Пушкина,   как человека мелкого и мстительного.
Но если это «случилось» ,-  значит это кому-нибудь нужно… Ведь таким образом удается одновременно убить двух зайцев:   на стратегическом уровне –  исторически опорочить две благороднейшие русские фамилии, а на тактическом -  разбить связку: «Пушкин-Воронцов»., вбить клин между ними.
Знал ли Воронцов об эпиграмме – конечно знал, но верил ли он в то, что она написана рукою Пушкина – большой вопрос…Хотя в любом случае – приятного мало.



Скорее всего, желая оградить Пушкина от друзей-прилипал  граф Воронцов 22 мая 1824 г.
 дает указание Пушкину, отправиться  на периферию – осматривать последствия налета саранчи.






  Из воспоминаний  А. О. Смирновой

«…Он отправил Пушкина в Бессарабию, приказал ему сделать доклад об опустошениях саранчой… Пушкин сделал свой доклад:

«Саранча сидела, сидела, все съела и улетела...»  »





Пушкин  взрывается и 2 июня 1824 г. , на имя царя Александра I ,  пишет прошение об отставке.  Граф также пишет письмо министру Иностранных Дел Нессельроде (в марте 1824г) в котором просит отозвать Пушкина из Одессы .В письме отмечается  вредное влияние  на Пушкина – его нынешнего окружения, и имеется указание Воронцова -   ни в коем случае не переводить его обратно в Кишинев. (под опеку масона Инзова) , так как дурное влияние окружения - может оказаться для Пушкина губительным.
Параллельно , между графом и его подчиненным -  завязывается полемическая переписка , которую первым  , по собственному признанию, прерывает Пушкин (что , конечно же, Пушкина не красит. Но…молодость…) …
Воронцов ко всем прочим свои достоинствам – был еще и человеком в высшей степени образованным.  ( Пушкин называет его «просвещенным вельможей» - что в устах Пушкина является высшей оценкой – Пушкин всегда был скуп на славословия , особенно – в оценке интеллекта…) И Воронцов , абсолютно  верно оценил  не только обстановку вокруг молодого Пушкина, но и внутри его творчества:  в том же  письме Нессельроде , генерал-губернатор называет Пушкина – слабым подражателем иностранных поэтов и советует  для развития его таланта (дабы Пушкин стал по-настоящему русским поэтом)  - отправить Пушкина  куда-нибудь в русскую глубинку; после чего Пушкина и отправляют в Псковскую губернию, в село Михайловское. Под надзор отца Пушкина.
Воронцов даже берет с поэта  подписку в том , чтобы тот по пути в Михайловское – больше никуда не заезжал (например в Киев , где  Пушкина с распростертыми объятиями ждал масон Раевский …)

И именно в Михайловском – Пушкин  по-настоящему влюбляется  во все русское (сказки , былины, предания, песни, и пр.   и скорее всего - именно здесь , после песен о Стеньке Разине – у Пушкина появляется интерес к истории Пугачева….) ;  и именно в Михайловском – Пушкин становится по-настоящему  русским поэтом. Но ведь именно Воронцов – был главным  «виновником»  данной метаморфозы Пушкина…


Одно из важных  особенностей  Таланта – способность оказываться в нужное время в нужном месте…Пушкин – очень во время оказался в Михайловском… Но ведь и  Воронцов, отфутболивший туда Пушкина – очевидно - обладал недюжинниым талантом…( сегодня страшно представить, что было бы, останься Пушкин – под опекой Инзова, Раевских, или, тем более – Пестеля…)

Оценил ли эту,  поистине добрую,  волю со стороны Воронцова – сам поэт? Да!  И в полной мере. (хотя и гораздо позже…)
Например в своей  статье, посвященной Александру Радищеву, в которой поздний Пушкин очень основательно  (то есть  «по-пушкински», ибо тщательность и основательность критики,  у Пушкина – были не редкими беспорядочными проявлениями  аналитического ума поэта, а скорее постоянной особенностью натуры, то есть -  стилем собственным)  разносит неудачного «путешественника из Петербурга в Москву» (то бишь Радищева) -  в пух и прах , вменяя ему  в вину  недобросовестное отношение к русской истории и русской  литературе, и вообще - ко всему русскому,  а также обвиняя Радищева в  неуёмном позерстве и  низкопоклонстве  перед  «западом»  – Пушкин - упоминает фамилию Воронцова… Это конечно же другой «Воронцов» ( хотя и родственник бывшему Пушкинскому начальнику…) , но тем не менее – обратите внимание на контекст сказанного:  складывается впечатление – что речь идет не о Радищеве, а о себе самом – о Пушкине… и совсем другом Воронцове…

Давайте рассмотрим небольшой отрывок из той статьи:



 
АЛЕКСАНДР РАДИЩЕВ.

         Il ne faut pas qu'un honnкte homme
              mйrite d'кtre pendu.
         Слова Карамзина в 1819 году.

   
Возвратясь в Петербург, Радищев вступил в гражданскую службу, не преставая между тем заниматься и словесностию. Он женился. Состояние его было для него достаточно. В обществе он был уважаем как сочинитель.  Граф Воронцов ему покровительствовал. Государыня знала его лично и определила в собственную свою Канцелярию. Следуя обыкновенному ходу вещей, Радищев должен был достигнуть одной из первых степеней государственных. Но судьба готовила ему иное.


В то время существовали в России люди, известные под именем мартинистов.  Мы еще застали несколько стариков, принадлежавших этому полу-политическому, полу-религиозному обществу.. [...]
Нельзя отрицать, чтобы многие из них не принадлежали к числу недовольных; но их недоброжелательство ограничивалось брюзгливым порицанием настоящего, невинными надеждами на будущее и двусмысленными тостами на фран-масонских ужинах. Радищев попал в их общество. Таинственность их бесед воспламенила его воображение. Он написал свое «Путешествие из Петербурга в Москву», сатирическое воззвание к возмущению, напечатал в домашней типографии и спокойно пустил его в продажу.

«Путешествие в Москву», причина его несчастия и славы, есть, как уже мы сказали, очень посредственное произведение, не говоря даже о варварском слоге. Сетования на несчастное состояние народа, на насилие вельмож и проч. преувеличены и пошлы. Порывы чувствительности, жеманной и надутой, иногда чрезвычайно смешны. Мы бы могли подтвердить суждение наше множеством выписок. Но читателю стоит открыть его книгу наудачу, чтоб удостовериться в истине нами сказанного.

     В Радищеве отразилась вся французская философия его века: скептицизм Вольтера, филантропия Руссо, политический цинизм Дидрота и Реналя; но все  в нескладном, искаженном виде, как все предметы криво отражаются в кривом зеркале. Он есть истинный представитель полупросвещения.



В статье,  Пушкин явно намекает на неблагодарность Радищева к власти, в том числе и к покровительствующему ему графу Воронцову.
То есть ,  Пушкин – верстающий строки о Радищеве – это уже совсем другой Пушкин. Многое осознавший, многое переосмысливший и не в пример Радищеву - благодарный своему «Воронцову» как за честную жесткую  оценку своего таланта (на тот момент)  , так и  за ссылку в Михайловское. И я говорю это совершенно серьезно! Ведь как раз на момент подготовки масонского переворота в России (под названием «Восстание декабристов» )  , на момент масонами убийства русского императора Александра Первого  , а так же  подготовки покушения на убийство его брата, императора Николая Первого , - Пушкин – безвыездно находился в своем селе, «под замком»  и, что называется,  по-настоящему учился русской грамоте…
(И если мы это поняли и оценили – мог ли этого не оценить и не понять Пушкин?..)


Обратите также  внимание, что в статье, помимо  упоминания фамилии  «Воронцова» - три раза встречается  слово «полу» (я его подчеркнул и полувыделил) . И это конечно же не случайность.Три раза – слишком много для одной статьи и одной известной фамилии. Дело в том, что мозг поэта (как , собственно, и любой мозг) устроен так, что он часто любит «играть в ассоциации», выискивать в памяти  или в воображении  «родственные параллели»…

Давайте и мы освежим нашу память, и еще разок , прочтем так  «прославившую»  светлейшего князя Воронцова . эпиграмму , автором которой, якобы, является Пушкин:


<НА ВОРОНЦОВА.>     (эпиграмма)

Полу-милорд, полу-купец,
Полу-мудрец, полу-невежда,
Полу-подлец, но есть надежда,
Что будет полным наконец.



Это самое «полу» - встречается еще в одном очень важном (в контексте связки: «Пушкин-Воронцов-эпиграмма»)  произведении  под названием «Полководец» . Часть его – я уже представлял на ваше обозрение , теперь вы увидите его заключительную часть.



ПОЛКОВОДЕЦ 

О вождь несчастливый!... Суров был жребий твой:
Все  в жертву ты принес земле тебе чужой.
Непроницаемый для взгляда черни дикой,
В молчаньи шел один ты с мыслию великой,
И в имени твоем звук чуждый не взлюбя,
Своими криками преследуя тебя,
Народ, таинственно спасаемый тобою,
Ругался над твоей священной сединою.

(а в следующих двух строчках – Пушкин пишет о самом себе! ):

И тот, чей острый ум тебя и постигал,
В угоду им тебя лукаво порицал...

И долго, укреплен могущим убежденьем,
Ты был неколебим пред общим заблужденьем;
И на полу-пути был должен наконец
Безмолвно уступить и лавровый венец,
И власть, и замысел, обдуманный глубоко,-
И в полковых рядах сокрыться одиноко.
Там, устарелый вождь! как ратник молодой,
Свинца веселый свист заслышавший впервой,
Бросался ты в огонь, ища желанной смерти, -
Вотще! - (1)
..........................................
..........................................

   О люди! Жалкий род, достойный слез и смеха!
Жрецы минутного, поклонники успеха!
Как часто мимо вас проходит человек,
Над кем ругается слепой и буйный век,
Но чей высокий лик в грядущем поколенье
Поэта приведет в восторг и в умиленье!





Для людей просвещенных   (к коим себя относим и мы с вами)   здесь все достаточно прозрачно…

Но понятливых - было много и среди современников Пушкина.  После того, как Пушкин , уже незадолго до своей смерти,  опубликовывает  «Полководца»  - ему пишет восторженное письмо некто Николай Иванович Греч , издатель нескольких журналов,  публицист, журналист, частый  критик Пушкина  , так же часто критикуемый в ответ и самим Пушкиным . В общем – хороший  человек, но главное (по профессии) – филолог.  Филолог , поясню, - это человек , как минимум очень внимательно относящийся к тому, что он говорит  -  к словам.  То есть  человек, который разглядывает слова, как ботаник разглядывает  тычинки  и  пестики.

Греч обнаруживает  то же, что нашли с вами и мы и под впечатлением найденного – тут же пишет Пушкину  полное восторга письмо.

Между Гречем и Пушкиным – происходит замечательная пикировка:



1258. Н. И. Греч - Пушкину.
12 октября 1836 г. Петербург.

Милостивый государь
Александр Сергеевич!

     Прочитав в 3-й книжке Современника стихотворение ваше Полководец, не могу удержаться от излияния пред вами от полноты сердца искренних чувств глубокого уважения и признательности к вашему таланту и благороднейшему его употреблению. Этим стихотворением, образцовым и по наружной отделке, вы доказали свету, что Россия имеет в вас истинного поэта, ревнителя чести, жреца правды, благородного поборника добродетели, возносящегося светлым ликом и чистою душою над туманами предрассудков, поверий и страстей, в которых коснеет пресмыкающаяся долу прозаическая чернь. Честь вам, слава и благодарение! Вы нашли истинное, действительное, единственное назначение поэзии!
     Извините это несвязное разглагольствие. Вы, с своим исполинским талантом не имеете нужды в хвалах. Но я имел непреодолимую потребность высказать вам то, чем вы преисполнили мою душу.
     Примите уверение в истинном моем почтении и душевной преданности.

                Ваш
                всепокорнейший слуга
                Николай Греч.
12 окт. 1836.


Обратите внимание!  Греч косвенно срифмовал слово  «полу»   -  со словом  «долу». Чтобы смысл сказанного – был понятен только Поэту… 
Но каков ответ!..- благородный Пушин и здесь оказался на высоте: в своем коротком ответе (но очень скором - что примечательно! ) Гречу – он вообще  отводит от князя Воронцова какие-либо подозрения и мысленные асооциации , и - называет фамилию князя Барклая де Толли  М.Б.  (другого полководца) и тем самым - лишает как современников, так и потомков любой возможности как-либо инсинуировать ситуацию с князем Воронцовым…


1259. H. И. Гречу.
13 октября 1836 г. Петербург.

                Милостивый государь
                Николай Иванович,

     Искренне благодарю Вас за доброе слово о моем Полководце. Стоическое лице Барклая есть одно из замечательнейших в нашей истории. Не знаю, можно ли вполне оправдать его  в отношении военного искуства; но его характер останется вечно достоин удивления и поклонения.
     С истинным почтением и преданностию честь имею быть
            милостивый государь
                Вашим
                покорнейшим слугою.
                Александр Пушкин.
13 окт.
1836

 Адрес:  Его высокородию
          милостивому государю
          Николаю Ивановичу
                Гречу    etc.
          За Синим мостом на Мойке в собств. доме.




Если перевести лукаво-эпистолярный жанр писем  благородных наших предков на , к сожалению – более близкую нам, потомкам – современную дворовую, до невозможности «ушансонированную»,   прозу, то пикировка эта будет выглядеть примерно следующим образом:
 
Греч - я все понял! Ай-да Пушкин!..(ай-да молодец!...)  Я конечно же знал, что автор той гнусной эпиграммы не ты, но что это настолько не ты!...- я в восторге!..

Пушкин -  хорошо, что все понял…Конечно же не я  (ибо честь имею…) , но давай, вообще, замнем на веки вечные  эту тему и более никогда не будем к ней возвращаться. А всем скажем , что это был , например,  Барклай Де Толли,  да и барклай с ним!..- Понял?..


И так как  Греч  - был человеком  очень воспитанным – он конечно же  все понял…

Позже - они встречались, и Греч Николай Иванович  хоть и  тихонько подтрунивал  над улыбающимся  в ответ Пушкиным,  но оказался не менее благороднее своего визави:  действительно – никому ничего так и не рассказал…

А жаль…

Игры в благородство – уместны с благородными. А играя в благородство с мошенниками  (по выражению  императора Николая Первого) – всегда оказываешься  в дураках… Напиши Греч тогда  правду о Воронцове и Пушкине (хотя бы и после их смерти)  – может у нас сегодня и не было бы такого прескверного повода  для разговора …



Еще одним, косвенным,  доказательством непричастности Пушкина  к очернению имени светлейшего князя Воронцова – являются рисунки поэта, которые он рисовал повсеместно: скучая на очередном светском рауте, или же  подбирая  нужную рифму для нового произведения;  срисовывая кого-нибудь , кто поближе    (Пушкин любил зарисовывать бюсты и лица)  с натуры ,  или выискивая нечто воображаемое…  На  этих рисунках, воображение – часто тянулось следом за поэтической строчкой или наоборот:  какая-то, только что пришедшая на ум поэтическая фраза – служила импульсом к воплощению визуального образа.  То есть – происходила, как бы,  игра  в ассоциации. (  т.е. - «родственные параллели» , о которых уже упоминалось.)



Совершенно случайно, у меня под рукой оказалась очень ценная в этом смысле книжка, под названием:   Каталог атрибуций.  Портретные рисунки Пушкина.  (Редакция  Р.Г. Жуйковой) 1996 года выпуска.

В книге воедино собраны практически все портретные зарисовки  (мелком, пером, карандашом и пр.)   созданные когда-либо Александром Пушкиным. К рисункам – прилагаются  пояснения (аттрибуции) , в которых скрупулезно зафиксированы и все записи  (в том числе и стихи) , сделанные на рисунках или рядом с ними.
Издание - очень серьезное, потому как все рисунки собирались долго и тщательно, и  потому,  что в подготовке каталога принимали участие: Всероссийский музей А. С. Пушкина,   Пушкинская комиссия Российской Академии Наук,   Пушкинский Дом  и т.д.
И если найти в них рисунки Пушкина Одесско-Кишиневского периода (1823-24гг)  и внимательно их рассмотреть , то сквозь призму аттрибуций – можно увидеть подлинное отношение Пушкина и к  Воронцову М.С. и к его супруге и даже – к полуеврейке Ризнич…  Все как на ладони.


Например  , многие нервенные энциклопедические и исторические источники – страстно повествуют нам сегодня, что  чувства сердцееда Пушкина в тот период – буквально разбивались на двое , то есть – на две половины, одна из которых – принадлежала Елизавете Воронцовой, а другой – всецело владела полуеврейка Ризнич…

Связь между Пушкиным и Ризнич – очень вероятно , что была (хотя и очень короткая) , но вот были ли чувства?...

Открываем  каталог (стр.306 ; аттрибуция к рисунку № 714)  и видим: Ризнич А.  (?)   […] Несколько изображений на листке с черновиками романа «Евгений Онегин» […]  (четыре изобр., одно из них  - в образе старухи)   (Ноябрь 1823г)

Смотрим далее: (стр 307; аттрибуция № 717 )  Ризнич А. (?); «с повязкой на лбу» ;  на листе с черновиками стих. «Лишь розы увядают»  (1824 г. янв-март)


И комментарии излишни… (хотя жаль красавицу – так и не возбудив в Пушкине ответных чувств -  очень скоро она бросит законного мужа, переберется с дочерью и любовником во Флоренцию ( по другой версии – в Вену, ) где через год и скончается…(очень возможно – была убита.)  По ее кончине Пушкин даже напишет Элегию. Но тоже какую-то безчувственную:
 
«Под небом голубым страны своей родной       
 Она томилась, увядала....
Увяла наконец,…»    и т.д.

А вот с четой Воронцовых – все куда сложнее (и красноречивее…)  Действительно наблюдаются страсти (и не слабые) , действительно просматриваются  глубокие и трепетные чувства Пушкина к Елизавете Воронцовой но…(парадокс?)  - сквозь пиитет к военным заслугам мужа , к его внутренним достоинствам и… через уважение к супружеской репутации…
Вот как-то так.  Жутко томно. Ужасно сложно.


Смотрим:
(записи преведены  в хронологическом порядке)

(стр. 113, аттрибуция № 225 ): Воронцова Е.К. на листе с черновиками стих. «Завидую тебе , питомец моря смелый…»  (1823г сент-октябрь) 

Согласитесь – очень похоже на обращение к супругу Воронцовой…

Смотрим еще:

(стр. 115, аттрибуция № 231) Воронцова Е.К; несколько изображений – погрудный портрет , шесть набросков. И стих. «Недвижный страж дремал на царственном пороге…»; здесь же портрет М.С. Воронцова.     (1823г. декабрь)





Теперь рассмотрим портреты Воронцова М.С (то есть аттрибуции к ним):.


(стр. 110; аттрибуция № 216) Воронцов М.С (?)  В позе биллиардиста , на листе с черновиками стих. «Зачем ты послан был и кто тебя послал…» Здесь же автопортреты. (1824 г. 24 марта)



Я не стал приводить здесь стихи из указанных выше строф, (все и так достаточно наглядно) , но в последней аттрибуции – без поэзии все же не обойтись…


(стр. 111; аттрибуция № 219)  Воронцов М.С. (?); набросок; на листе с черновиками стих. «Ты и Вы» и  «Воспоминание»   ( 1828 г. май.)




Портрет - Воронцова М.С. , но оба стихотворения – адресованы Ей… И вот их смысл:


ВОСПОМИНАНИЕ (отрывок)

Мечты кипят; в уме, подавленном тоской,
         Теснится тяжких дум избыток;
Воспоминание безмолвно предо мной
         Свой длинный развивает свиток;
И с отвращением читая жизнь мою,
         Я трепещу и проклинаю,
И горько жалуюсь, и горько слезы лью,
         Но строк печальных не смываю.



     ТЫ И ВЫ.

Пустое вы сердечным ты
Она обмолвясь заменила,
И все счастливые мечты
В душе влюбленной возбудила.
Пред ней задумчиво стою,
Свести очей с нее нет силы;
И говорю ей: как вы милы!
И мыслю: как тебя люблю!


Теперь, после всего того, что вы узнали и прочли – задайте себе вопрос: мог ли Пушкин – быть автором той гнусной эппиграммы  на  «полу-подлеца»  Воронцова?.. И мог ли Пушкин  позволить себе хамство  «ухаживать» за его супругой, как это сегодня фривольно подается в некоторых энциклопедиях (энциклопедиях!..) ?..

Прочтите это хамство в пару строк еще раз:

БЭКМ  («Большая энциклопедия Кирилла и Мефодия» )  (см. Воронцов М.С.)

Этот период его биографии получил скандальную известность из-за критических эпиграмм на него А. С. Пушкина, ухаживавшего в то время за его женой Е. К. Воронцовой


Читая такую  лживую и неблагородную  «биографию» от «Кирилла-энд-Мефодия»   - невольно приходишь к выводу, что и  с «Кириллом-Мефодием»  , в русской Истории – далеко  не все чисто    (хотя  это уже тема  для других исследований) …


Особо подчеркиваю слово «неблагородную»,   ибо неблагородность  эта – проистекает из неблагодарности вышеуказанных  потомков (в лице БЭКМ)   Пушкину за все то , что он сделал. Из их пренебрежения к наследию великого поэта. 
А неблагодарность , как черта характера – есть свойство-сателлит людей неблагородного происхождения. Одно без другого не ходит…

Попробуйте провести над собой небольшой эксперимент:  воспользуйтесь способом «замещения» .   А именно – мысленно, поставьте сами себя на место Пушкина (да даже просто:  себя – на свое же место)  и задайте себе вопрос: а вы – могли бы , зная  биографию светлейшего князя Михаила Воронцова (а Пушкин безусловно был с ней знаком)  - написать столь гнусную эпиграмму на столь достойного человека?...
Конечно, « в семье не без урода» , и часть из читателей скажет: да я это могу! Но, все же, девяносто процентов читателей (а это очень много)  , не смотря на современные мировозренческие тенденции:  бравурную распущенность нравов, модную слабость духа, демонстративную инфантильность и многое другое – скажет: нет! Я не смогу этого сотворить, потому что это «действо» - гораздо ниже моего , пусть даже убого-современного   «я»!  - и будет прав…
И если вам самому,  сравнительно слабому  духом и распущенному современной информацией,  написание подобной эпиграммы – претит,  то  с чего вы взяли, что Пушкин, будучи не только величайшим поэтом, но и величайшей личностью Серебрянного века – способен на такую подлость?..




Все это конечно хорошо – скажет читатель – все это  конечно  красиво и даже романтично, но слишком косвенно и чересчур абстрактно; а лирику - к делу не пришьешь… «Москва слезам не верит»…- проворчит современный обыватель  и будет абсолютно прав:  ведь вся доказательная база непричастности поэта к написанию подлой эпиграммы – при всей своей неоспоримости и логичности – совершенно не проливает свет на вопрос: кто же все-таки  автор данной эпиграммы?..


Пришло время обратиться к более веским аргументам и указать на главного «виновника торжества» (точнее – преступления),  то есть – на автора.
Что самое удивительное – ответ на вопрос «кто автор»  - подбрасывает нам сам Александр Сергеевич Пушкин и делает он это в форме  самой убедительной аргументации, а именно – в личном письме к «другу» Жуковскому.  Я приведу вам это письмо полностью и из него вы узнаете , кто , на самом деле, является полу-подлецом  и  полу-автором  этого столь краткого , но столь гадостного произведения.



118. В. А. Жуковскому.
29 ноября 1824 г. Михайловское.

     Мне жаль, милый, почтенный друг, что наделал эту всю тревогу; но что мне было делать? я сослан за строчку глупого письма, что было бы, если правительство узнало [бы] обвинение отца? это пахнет палачем и каторгою. Отец говорил после:  Экой дурак, в чем оправдывается! да он бы еще осмелился меня бить! да я бы связать его велел!  - зачем же обвинять было сына в злодействе несбыточном?  да как он осмелился, говоря с отцом, непристойно размахивать руками?  это дело десятое.  Да он убил отца словами!  - каламбур и только. Воля твоя, тут и поэзия не поможет.
     Что ж, милый? будет ли что-нибудь для моей маленькой гречанке? она в жалком состоянии, а будущее для нее и того жалчее. Дочь героя, Жуковский!  Они (41)  родня поэтам по поэзии. Но полу-милорд Воронцов, даже не полу-герой. Мне жаль, что он бессмертен твоими стихами, а делать нечего. Получил я вчера письмо от Вяземского, уморительно смешное. Как мог он на Руси сохранить свою веселость?
     Ты увидишь Карамзиных - тебя да их люблю страстно. Скажи им от меня что хочешь.

29 Нояб.

 Адрес:
Его высокоблагородию
милостивому государю
Василью Андреевичу
Жуковскому
В С.Петербург.
В Аничковском дворце.


В письме Жуковскому Пушкин рассказывает о конфликте произошедшем в Михайловском,  между поэтом и его отцом (отец, вероятно сильно чем-то или кем-то напуганный – несправедливо обошелся с поэтом) , повествует  о какой-то гречанке, но главное –  совершенно безконтекстно , вдруг,  упоминает Воронцова, причем, чтобы у абонента (а может быть у нас с вами?..)  не возникало сомнений:  «тот ли это самый» Воронцов? ,  Пушкин – жестко увязывает это имя – с «той самой» эпиграммой и…тут же  дает ответ на вопрос: «кто автор?»

Я еще раз  повторю эту фразу ибо она восхитительна: на первый взгляд - она кажется сумбурной и хаотичной, на самом же деле – в ней продуманы тысячи деталей :


«Но полу-милорд Воронцов, даже не полу-герой. Мне жаль, что он бессмертен твоими стихами, а делать нечего»



Короткая фраза. Всего два предложения. Но как гениально все сделано: после ее прочтения – совершенно не остается никаких сомнений , что Пушкин – имел в виду именно «те самые»  «стихи»:


Полу-милорд, полу-купец,
Полу-мудрец, полу-невежда,
Полу-подлец, но есть надежда,
Что будет полным наконец.


Более того, в  коротенькую, в два предложения , фразу  - Пушкин одновременно умудряется и тиснуть  свое истинное отношение к ситуации с эпиграммой: «Мне жаль, […] , а делать нечего»; и дать абсолютно исчерпывающий  ответ на вопрос «кто автор»:  «…что он бессмертен твоими стихами…»                (воистину: «кратость – сестра таланта» )


Представьте себе на минуту, что Пушкин, писал эту фразу – не для Жуковского, а для нас с вами…Представьте себе на минуту , что Пушкин  (ведь это Пушкин…)  каким-то образом  обнаружил   ловушки, аккуратно расставляемые ему масонством (с некоторыми из них – вы еще ознакомитесь)  , почувствовал , что его – пытаются использовать как некое «орудие убийства» в очень гнусной игре  и …всего одной фразой в пару предложений – гениально всех обыграл…



Но в таком случае - отсюда закономерно  следует логичный вопрос: если Жуковский – недруг Пушкина с Воронцовым  и оголтелый  сексот, то как же тогда это письмо - из его архивов - дошло до нас?  Ведь во-первых, оно напрочь ломает всю так тщательно выстроенную и так нежно пестуемую (столетиями!) масонством конфигурацию: «Воронцов-Пушкин-Эпиграмма», а во-вторых,  письмо это чудовищно  компроментирует самого Жуковского, недвусмысленно свидетельствуя о том, что Жуковский – лично принимал участие в очернении светлых имен  как Воронцова , так и  Пушкина.
Почему же Жуковский - не уничтожил столь грозную для себя улику?  Мог ли он так рисковать?


Увы,  эта поведенческая  странность Жуковского  может быть обусловлена тысячью причинами , а значит и иметь великое множество объяснений;  потому, найти  единственно верное  - на.данный момент  - не представляется возможным. Пока  можно лишь предполагать варианты.

Например , Жуковский знал, что Пушкин – дублирует некоторые свои письма на черновиках , и потому , не будучи, при жизни поэта, твердо уверенным – имеется ли дубликат данного письма – оставил его уничтожение «на потом» , а потом – просто забыл о нем ( что немудрено, ведь фраза Пушкина – очень короткая, и вполне могла затеряться в памяти…) . А после – перлюстраторы переписки Жуковского – просто упустили это письмо из внимания (что тоже объяснимо: ведь фраза Пушкина – столь короткая, что  могла затеряться не только в памяти Жуковского, но и между строк)   

Может масонство умышленно придержало эту улику у себя  для того , чтобы было проще контролировать одного из своих агентов , коим являлся Жуковский?.. А может быть и наоборот: Жуковскому - напрочь обрыдла такая беспросветно-подневольная жизнь сексота, это вечное и беспрекословное   подчинение какой-то таинственной , неофициальной власти; надоела вся эта  определенно сатанинская работа на какую-то  невидимую машину, под названием «международное масонство»  и , возможно , - в пику ему – Жуковский и сохранил это письмо, дабы таким образом  , во-первых, насолить своим  до коликов осточертевшим патронам;   во-вторых, реабилитировать себя перед Пушкиным, к которому он , возможно, действительно хорошо относился;   и в-третьих, - хоть отчасти реабилитировать себя перед потомками (все-таки он не был таким оголтелым русофобом , как, например , его «соратник» - масон Вяземский.) .
А может у Жуковского, под старость лет – банально – проснулась совесть, от которой , еще в молодости – его освободило масонство?..



ПРИМЕЧАНИЕ
я говорю это совершенно серьезно: первое, что предпринимает  масонство , «заходя»  в то или иное государство – это лоббирут закон  «О свободе совести» . Так было и во времена «Великой Французской революции» и во времена «Гишпанской» и многих других…, так было и в наше время в нашей стране (в середине 90-х… Можете даже провести над собой эксперимент – поищите  этот закон где-нибудь в Интернете, например, - на официальной странице  Государственной Думы , - и  внимательно (то есть – совестливыми глазами)  - его прочитайте. Откроете для себя много любопытного… Фабула  закона для - «посвященного» – проста:  у каждого – гласит он – своя совесть… А из этой фабулы – тихонечко вытекает скрытый подтекст, который нашептывает:   и если у вас нет совести – значит и нет «состава преступления»…так что воруйте, насилуйте, убивайте , и главное - ни о чем не думайте , а совесть – предоставьте нашим адвокатам и за небольшой гонорар, они вновь залатают вашей совести – все девственные плевы…   





Но может быть, - усомнится  читатель – мои подозрения в причастности Жуковского к масонству – беспочвены , и весь этот «конспирологический» бред – только бред?..
Поверьте, я был бы очень рад , если все эти домыслы оказались простым заблуждением, но , к сожалению,  ответ на этот вопрос – лежит на поверхности , а точнее – в литературной энциклопедии (и что характерно – под редакцией человека, с еврейской фамилией: Якобсон ) . И ответ этот не оставляет для сомнений – даже маленького люфта…
 

Литературная энциклопедия  (см. статью Жуковский, Василий Андреевич) 

Но решающее влияние на личность и поэзию Жуковского  оказало четырехлетнее пребывание в московском университетском пансионе, куда он был в 1797 помещен. В семье директора этого пансиона, масона И. П. Тургенева, Жуковский  стал чувствовать себя в своей подлинно родной стихии. Кружок, куда попал Жуковский , составляли братья Тургеневы, Кайсаровы, Мерзляков и др. Это была наиболее передовая и демократически настроенная среднепоместная интеллигенция. В отличие от аристократических светских кругов, в ней всецело господствовали масонские идеи нравственного самоусовершенствования и западно-европейского сентиментализма. Жуковский начал чрезвычайно интенсивно заниматься переводами с немецкого, на которые существовал тогда небывалый спрос.
Л. Якобсон.

Не удивляйтесь пиитству  автора статьи Якобсона перед масонством. Это нормально.  Здесь, что называется,  рука руку моет (или есть еще другая древняя поговорка про кукушку и петуха).


То, что Жуковский являлся масоном – заметно  даже по его делам , ибо все , что он  «созидал» - находилось в русле интересов международного масонства.

Например - редактирование журнала «Вестник Европы» (рассказывающая «темным русским»  про честные «евросуды» и качественные «евроремонты»);
Например -  переводы на русский язык иностранных произведений , промывающие мозги доверчивой русской аристократии  и  одновременно, косвенно как бы указывающей , что мировая литература – существует везде, во всем мире, - но только не в России; 
Например -  популяризация астрологии, (не путать с астрономией! )  спиритуализма, мистицизма и прочей витиевато-туманной пустоты. 

Кстати! - страсть ко всему мистическому и необычному – один из любимых коньков масонства! Ведь таким образом можно подминать под себя огромное количество «неспокойных», то есть ищущих,  любознательных молодых людей , для пущего контроля – атомизировать их , после чего -   сегментировать их на группы «по интересам» и после «внутреннего» (клубного) промывания мозгов – делать их проводниками уже собственных идеологических установок  и собственных интересов.
Что и делалось во все времена и во многих государствах.

Нам тоже за примерами ходить не надо: достаточно вспомнить  конец 80-х , начало 90-х годов прошедшего столетия, когда «чумаки», «джуны», «кашпировские» , «глобы» и им подобные  «колдуны» , «волхвы»  и «предсказатели» – буквально заполонили экраны наших телевизоров…

Здравомыслящие люди недоумевали: «как такое стало возможно?», «кому это нужно?» …

И пока трезвенники недоумевали – масонство вершило свои интересы:

-Мы видим свет!.. – глядя в кофе чревовещали одни «волхвы»,
-Определенно – что-то близкое к свету…- как  бы задумчиво соглашались  с ними другие , похожие на академиков,  «эксперты»  …
-Точно, точно! Это свет!.. – уже фанатично расходилось  кругами по информационно-социальной воде…
- Надо только немного подождать! – вдруг раздавалось откуда-то сбоку…
-Да!..Да! Потерпите немного - и будет вам Счастье!.. Много Счастья!..– скалилась очередная «джуна»…
- Потерпеть!..Потерпеть!..Счастье!..Счастье!.. – укалось в толпе колодезным эхом…

И пока народ терпел – у народа аккуратно ( посредством приватизации)  «увели» практически всю народную собственность (то есть – она , действительно, могла бы стать общественной, но…) – и сделали ее инородной.
То есть , сегодня,  практически вся крупная собственность , коренному населению (то есть – русскому) – не принадлежит, а находится не просто в частных , а в иностранных  руках.  (конечно, вся эта инородность, сегодня, красиво упакована  в  «Дружбу народов» и , вероятно, скоро оформится в какие-нибудь «Русско-Евр-Отношения»,  но какая в принципе разница, теплая ли шапка или нет, если она теперь принадлежит народу только номинально , например – только по названию («Русская Шапка», «Русский алюминий», «Русский банк», «Русский кредит» и т.д.) )
И то, что та или иная компания , завод или «супермаркет» – стоит на вашей земле и в вашем городе , сегодня, уже далеко не факт, что он работает на ваш город, на ваш регион или на ваш народ. 
 
И когда вы в очередной раз слышите (а вы конечно уже неоднократно  слышали), что  Москва-де  захватила то, Москва  захватила это , Москва контролирует в городе таком-то все супермаркеты или все крупные предприятия – знайте – это не Москва … Точнее – не совсем Москва. Это - контроль международного масонства.  И контроль , по своей конфигурации , напоминает диктатуру, которую одновременно можно назвать и диктатурой денег, и диктатурой тайного беззакония и диктатурой лжи. (власть над финансовыми потоками, власть над законодательством,  власть над информацией и т.д.  В общем: власть, власть, власть…Повсеместно и любой ценой…)


Вот почему масонство так любит подобные «игры в потустороннее» и так особенно опекает в этой, особой, сфере  - своих  «игроков».

Но все эти «джуны-глобы» и «чумаки-кашпировские» -  являются  лишь верхней  частью, хорошо видимого нам айсберга; игроками  «первого плана».  Для того же, чтобы их «выход» - прошел удачно, а  доверчивый обыватель -  отвлекся в нужный момент, и  съел нужную наживку – для этого необходим второй , гораздо более пространный,  эшелон «игроков»..  Поэтому , параллельно видимым нам десяткам «джун», «чумаков»  и им подобных – в литературе, кинопроизводстве, живописи, шоубизнесе и т.д. -  «работают» тысячи (сегодня их тысячи…)  «таких же как мы»   «жуковских».  «Игроков» , которые незаметно создают моду (то есть – спрос)  на подобные «чудеса»;  которые аккуратно будоражат страсти; подстегивая одни мысли и успокоительно воздействуя на другие - формируют  брожение умов в нужном масонству направлении. 

Иногда, какой-нибудь народ, в каком-нибудь государстве , опомнившись, исторгает из своей плоти часть этого инородного тела. Но именно – часть. И, как правило – видимую.  А тысячи «жуковских» - остаются целыми и невредимыми и продолжают свою черную работу, свое черное дело, готовя почву для новых интересов, новых идеологических концепций  и новых  «волхвов»…
 Так что «жуковские»  - для масонства – игроки чрезвычайно ценные.



И первым, кто в полной мере распознал  всю опасность деятельности этого «серого воинства» и, более того, попытался публично изобличить их – был замечательный современник и друг  (то есть настоящий друг)  Александра Пушкина ,  «декабрист» Рылеев Кондратий Федорович.

Давайте поговорим о нем чуть более подробно. Он того стоит.

Писатель , поэт  ( Пушкин признавал это в своих письмах к Бестужеву), но главное – проницательный литературный критик.
После выхода одной из статей о Русской словесности вообще и о Жуковском - в частности  (ж. «Сын Отечества» 2 выпуск. )  - Рылеев получает чуть ли не гневное письмо от Пушкина.

Чтобы дать вам возможность еще раз окунуться в эпистолярную атмосферу тех лет - привожу его полностью:   

(и  напоминаю, «между прочим» , что Пушкину на тот момент – 25 (с хвостиком) лет, а Рылееву – 30. )

128. К. Ф. Рылееву.
25 января 1825 г. Михайловское.

     Благодарю тебя за  ты  и за письмо. Пущин привезет тебе отрывок из моих Цыганов. Желаю, чтоб они тебе понравились. Жду Пол.<ярной> Звез.<ды> с нетерпеньем, знаешь для чего? для Войнаровского. Эта поэма нужна была для нашей словесности. Бест.<ужев> пишет мне много об Онегине - скажи ему, что он не прав: ужели хочет он изгнать всё легкое и веселое из области поэзии? куда же денутся сатиры и комедии? следственно должно будет уничтожить и Orlando furioso,  и Гудибраса, и Pucelle,  и Вер-Вера, и Ренике-фукс, и лучшую часть Душеньки, и сказки Лафонтена, и басни Крылова etc. etc. etc. etc. etc...  Это немного строго. Картины светской жизни также входят в область поэзии, но довольно об Онегине.
     Согласен с Бестужевым во мнении о критической [его] статье Плетнева - но не совсем соглашаюсь с строгим приговором о Жук<овском>. Зачем кусать нам груди кормилицы нашей? потому что зубки прорезались? Что ни говори, Ж<уковский> имел решительное влияние на дух нашей словесности; к тому же переводный слог его останется всегда образцовым. Ох! уж эта мне республика словесности. За что казнит, за что венчает? Что касается до Батюшкова, уважим в нем несчастия и не созревшие надежды. Прощай, поэт.


Многосердечный  Пушкин – дружит до конца:  Пушкин – помнит надпись про  «побежденного учителя» и «победившего ученика», Пушкин  помнит хлопоты Жуковского о мнимом аневризме поэта   и, поэтому , заступаясь - почти хамит Рылееву про зубки и кормилицу;  и,  возможно , чтобы уравновесить критику с защитой, говорит о решительном влиянии Жуковского на русскую словесность. , явно приукраушивая заслуги последнего.

На что получает от Рылеева  блистательный по своей дипломатичности, но твердости , ответ:


134. К. Ф. Рылеев и А. А. Бестужев - Пушкину.
12 февраля 1825 г. Петербург.

<К. Ф. Рылеев:>

     Благодарю тебя, милый Поэт, за отрывок из Цыган и за письмо; первый прелестен, второе мило. Разделяю твое мнение, что картины светской жизни входят в область поэзии. Да если б и не входили, ты с своим чертовским дарованием втолкнул бы их насильно туда. Когда Бестужев писал к тебе последнее письмо, я еще не читал вполне первой песни Онегина. Теперь я слышал всю: она прекрасна; ты схватил все, что только подобный предмет представляет. Но Онегин, сужу по первой песни, ниже и Бахчисарайского фонтана и Кавказского пленника. Не совсем прав ты и во мнении о Жуковском. Неоспоримо, что Жук.<овский> принес важные пользы языку нашему; он имел решительное влияние на стихотворный слог наш - и мы за это навсегда должны остаться ему благодарными, но отнюдь не  за влияние  ею  на дух нашей словесности,  как пишешь ты. К несчастию влияние это было с лишком пагубно: мистицизм, которым проникнута большая часть его стихотворений, мечтательность, неопределенность и какая-то туманность, которые в нем иногда даже прелестны, растлили многих и много зла наделали. Зачем не продолжает он дарить нас прекрасными переводами своими из Байрона, Шиллера и других великанов чужеземных. Это более может упрочить славу его. С твоими мыслями о Батюшкове я совершенно согласен: он точно заслуживает уважения и по таланту и по несчастию. Очень рад, что Войнаровский понравился тебе. В этом же роде я начал Наливайку и составляю план для Хмельницкого. Последнего хочу сделать в 6 песнях: иначе не все выскажешь. Сей час получено Бестужевым последнее письмо твое. Хорошо делаешь, что хочешь поспешить изданием Цыган; все шумят об ней и все ее ждут с нетерпением. Прощай, Чародей.
         Рылеев.
12 генваря (7)

<А. А. Бестужев:>
     Письмо твое сердечно получил - но отвечать теперь нет время. Буду писать с требуемым номером журнала, и тогда потолкуем о комедии. Замечания твои во многом правы - до свиданья на письме, прощай, мой поэт, будь самим собою и помни друзей, которые желают тебе счастия и славы.
         Твой Александр.

 Адрес (рукою Рылеева):
Его благородию
милостивому государю
Александру Сергеевичу



Но главное , ответ Рылеева поражает своей абсолютной точностью в оценке  влияния мистицизма на простого обывателя:
   
« К несчастию влияние это было с лишком пагубно: мистицизм, которым проникнута большая часть его стихотворений, мечтательность, неопределенность и какая-то туманность, которые в нем иногда даже прелестны, растлили многих и много зла наделали. »


Рылеев не раскрывает деталей и не делает пространных комментариев, но! – вот по этой , абсолютно категоричной по своей форме, фразе:

«…растлили многих и много зла наделали. »  - совершенно очевидно, что Рылеев – знает гораздо больше чем говорит. 

И здесь необходимо обозначить  несколько важных моментов:

1. Рылеев – уже несколько лет является мастером масонской ложи  «Пламенеющая звезда» , а также членом «Северного общества» (парамасонская организация клубного типа) 
2. Быть мастером масонской ложи (то есть ее руководителем или одним из них) , означает – иметь допуск  к информации,  недоступной для других участников ложи и тем более – для простых обывателей («профанов» - на языке «вольных каменщиков»), и  по ходу «карьерного роста» ,-  Рылеев, в полной мере, знакомится  с технологиями  промывания мозгов населению. («профанирования»)
3. Рылеев, с самого начала своей масонской практики, формально будучи масоном , по духу – жестко расходится с основным масонством  во взглядах на «реформы» и «реконструкции» власти, социума, переустройстве  мира и т.д   

И если «Южное общество», масонская организация  возглавляемая упырем  Пестелем – жаждало якобинской диктатуры , то Рылеев («Северное общество»)  стоял за народное представительство, выборность , просвещение и пр.;   если снующие под боком евреи Якубович и Каховский   (будущий убийца военного губернатора Санкт-Петербурга ) -  открыто жаждали крови царской Семьи, то Рылеев в своих проектах – настаивал на ее , пусть даже насильственной , но бескровной эмиграции. И так далее…И подобные разногласия  Рылеева с масонством – проявлялись практически во всем . Антагонизм  , со временем,  только усиливался.

(и не  удивляйтесь знакомой фамилии…Да, да...Это предок того самого Якубовича, которого вся страна, уже в течении десятка лет,  раз в неделю - лицезреет по телевизору…У масонства не бывает случайных совпадений. Оно в них попросту не верит - оно их создает. (и не верьте словам Л.Якубовича, что якобы Владислав Листьев - лично пригласил его участвовать  в своем телепроекте. 90% вероятности , что это ложь. )  Все продуманно и  закономерно…)



И что особенно важно отметить – в том же году, в котором была написана статья о Жуковском – Рылеев – слагает с себя  полномочия  мастера (руководителя)  масонской ложи, то есть - разрывает с масонством всякие отношения. 
Словом, выходит так, что Рылеев , в ходе карьеры «каменщика» - получает от масонства  достаточное количество очень серьезной ,и без купюр, информации, а после – публично обрушивает эти знания – на само же масонство, на его агентуру…
Мог ли бывший «каменщик»  Рылеев после такого  выпада – оставаться долгожителем? – конечно же нет…Он слишком много знал и был очень опасен для масонства.  Он был опасен для них даже на каторге , в ссылке, и поэтому  «свободное братство» - приложило все усилия, чтобы Рылеев – вместе с четырьмя другими «декабристами» - шагнул на эшафот…

К поступку Рылеева , в полной мере , - можно отнести подвиг рылеевского Ивана Сусанина, описанный декабристом в своей поэме  «Думы» (кстати от самих  «Дум» - Пушкин был не в восторге (как от содержания  , так и от названия, абсолютно справедливо  утверждая, что  слово «дум» - в переводе с немецкого,  означает - «дурак» и что слово «дума» - есть его производное)  , но за отрывок об Иване Сусанине – признавал в Рылееве истинного поэта).



ИВАН СУСАНИН         (Рылеев К.Ф.  1823 год)

(отрывок)

"Куда ты завел нас?" - лях старый вскричал,
"Туда, куда нужно! - Сусанин сказал, -

Убейте! замучьте! - моя здесь могила!
Но знайте и рвитесь: я спас Михаила!
Предателя, мнили, во мне вы нашли:
Их нет и не будет на русской земли!
В ней каждый отчизну с младенчества любит
И душу изменой свою не погубит". -

"Злодей! - закричали враги, закипев, -
Умрешь под мечами!" – "Не страшен ваш гнев!
Кто русский по сердцу, тот бодро и смело
И радостно гибнет за правое дело!
Ни казни, ни смерти и я не боюсь:
Не дрогнув, умру за царя и за Русь!"
   



Масонство ,  как и раньше - воспользовалось  бескрайним романтизмом Рылеева, его понятиями о чести и дружбе:  допросы декабриста были выстроены таким образом, что Рылеев , выгораживая своего друга Грибоедова (еще одного замечательного нашего соотечественника) – был вынужден взять всю вину на себя . причем как подлинную , так и мнимую. 
Не следует забывать и о том, кто в тот момент возглавлял следствие и полицию…
Эти же «бенкендорфы» - сообщили императору Николаю Павловичу (что весьма характерно - уже после казни Рылеева ) , что Рылеев – был поэтом. 




Как рассказывает А. О. Смирнова в своих известных "Записках", Николай Павлович не знал тогда, что Рылеев поэт; узнал он это только впоследствии и пожалел о том, что не знал этого раньше, — иначе он оставил бы жизнь поэту.


". Из крепости Рылеев писал государю: "Государь, будь милосерд к товарищам моего преступления. Я виновнее их всех; я, с самого вступления моего в думу Северного общества, упрекал их в недеятельности; я преступною ревностью своею был для них самым гибельным примером; словом, я погубил их, чрез меня пролилась невинная кровь. Они по дружбе своей ко мне и по благородству не скажут сего, но собственная совесть меня в том уверяет".


Письма Рылеева к жене полны дружеской нежности; он дает ей советы и указания по разным денежным и домашним делам. Защищаться Рылеев не пытался, как не пытался он бежать 14-го декабря. Суду он говорил то же, что писал государю: "Я признаю себя главным виновником происшествий 14-го декабря: я мог все остановить и, напротив, был пагубным примером преступной ревности. Если кто заслужил казнь, вероятно, нужную для блага России, то, конечно, я, несмотря на мое раскаяние и совершенную перемену образа мыслей".

Перед самой казнью Рылеев написал жене письмо, полное удивительного спокойствия и благодарного чувства за то счастье, которое она ему дарила в течение всей их супружеской жизни. […] "О, милый друг", — писал он жене, — как спасительно быть христианином! Благодарю моего Создателя, что он меня просветил, и что я умираю во Христе". 13-го июля, на рассвете, казнь совершилась. Казнимые были в оковах выведены из своих келий и приведены к эшафоту. Впереди всех шел П. Г. Каховский, за ним Бестужев-Рюмин под руку с Муравьевым, потом Пестель с Рылеевым, тоже под руку; они говорили по-французски. Когда приговор был им прочитан и они услышали слова: "за такие злодеяния повесить!" — Рылеев бодро обратился к товарищам: "Господа, надо отдать последний долг", и все они упали на колена, и, обращая взоры к небу, крестились. Рылеев молился вслух о благоденствии России. Поцеловав руку у священника и сказав ему: "Батюшка, помолитесь за наши грешные души, не забудьте моей жены и благословите мою дочь", — он перекрестился и первый взошел на эшафот. Вследствие дурного устройства эшафота, Рылеев выскользнул из петли и больно расшибся; то же случилось с Пестелем и Каховским. Их немедленно подняли, взяли другие веревки и повесили. Где покоится прах Рылеева, в точности не известно.
Н. Лернер.            {Половцов}




Приведенная выше информация – взята мною из Большой русской биографической энциклопедии.

И кстати – есть повод вновь немного поговорить о современной мультимедийной версии  энциклопедии БЭКМ   («Большая энциклопедия Кирилла и Мефодия) , а точнее – о ее информационной  нечистоплотности,  ибо внешний облик Рылеева   (см . статью РЫЛЕЕВ Кондратий Федорович) , на представляемых БЭКМ  портретах , в течении определенного промежутка времени – претерпевает просто удивительные метаморфозы:  если вы найдете энциклопедию БЭКМ  за 2001 год и откроете статью о Рылееве , то со страницы – на  вас будет смотреть  подлинный  красавец, русский аристократ , который  к тому же  (если глядеть на него женскими глазами) - нравится женщинам.. Вы увидите портретную  репродукцию , в которой внутренняя и внешняя красота Рылеева –  очень удачно сведены неизвестным автором в единую гармонию.

Вероятно чуть позже, хозяева БЭКМ – осознали свою оплошность.
Спохватившись,  что подобная репродукция  начнет вызывать у читателей «нездоровые» симпатии к русскому Рылееву, (а значит и возбуждать естественный интерес к его подлинной, а не БЭКМовской  биографии)  – ее заменили на другую , и скорее всего - на самую худшую копию внешности Рылеева.  И в новейших версиях ,   ( например  БЭКМ  за 2006 – 2007 гг.)  – на вас уже взирает настоящий хищник. Взирает алчным, хищным прищуром   (почему-то  очень похожим на прищур Бориса Березовского и Владимира Ленина вместе взятых…)

Очевидно, что масонство и сегодня  продолжает исполнять установку на очернение имени Рылеева. Ведь в нашем сознании – он должен  проходить как «один из них»:    «такой же как Якубович» , «такой же как Каховский», «такой же как Пестель»  ( плут, интриган, цареубийца и так далее).
Ответить на вопрос – зачем это нужно? – совсем не сложно:  разве может «плут и интриган Рылеев» – рассказать  что-нибудь дельное о том же Жуковском? Разве человек с подобным прищуром - может  судить о людях и событиях беспристрастно или бескорыстно?



Итак, Рылеев Жуковскому уже не помеха и изобличать последнего (по крайней мере – публично )  - больше уже никто не осмелится. Но вопрос о письме Пушкина – остается открытым…

В этой темной истории присутствует еще одна странность, достойная нашего пристального внимания:   сразу же после смерти Пушкина , вокруг его писем и заметок – мгновенно начинается  какая-то странная возня…

И вот как отражена эта «молниеносная»  возня в исторических источниках:


Бенкендорф продолжал мстить и мертвому Пушкину. Николай I предложил Жуковскому уничтожить все оставшиеся после Пушкина бумаги, которые могли бы повредить памяти поэта. Бенкендорф убедил Николая I, что прежде чем жечь бумаги предосудительные для памяти Пушкина необходимо, чтобы он все же прочел их. "Гр. Бенкендорф ложно осведомлял Государя, что у Пушкина есть предосудительные рукописи и что друзья Пушкина постараются их распространить среди общества. Граф Бенкендорф не остановился даже перед обвинением Жуковского в похищении бумаг из кабинета Пушкина" (В. Иванов. Пушкин и масонство, стр. 115). 
Борис Башилов ПУШКИН И МАСОНСТВО


Вероятно, версия о том, что Николай Павлович, якобы, лично предложил Жуковскому уничтожить бумаги Поэта – исходит от самого Жуковского и доверчивые корреспонденты – пользуются этим источником.  Но можно ли верить Жуковскому?..

И может ли император Николай , человек, понимающий значимость мыслей поэта, объективно оценивающий значение  для государства и для следующих поколений - каждой написанной поэтом строчки – может ли Николай позволить себе роскошь - отдать приказ об уничтожениии бумаг Пушкина?
И разве могут какие-то бумаги – скомпроментировать великого поэта?.. КАКИЕ?..- «список покоренных  женщин» , (которого у Пушкина не было )?.. «Черновики эпиграммы»  (которую он никогда не писал)?..  или «директивы масонства» (с которым он не имел никаких отношений ни по форме , ни по букве…) ?...    КАКИЕ?..


ПРИМЕЧАНИЕ

Примерно о том же и в таком же духе – после смерти поэта  – писал и Жуковский предлинющее письмо Бенкендорфу (попутно оправдываясь, в том, что он-де не совершал кражи у Пушкина писем, в которой его обвиняли сразу после смерти поэта;  и, попутно обвиняя в травле Пушкина - чуть ли не все самодержавие…)
С небольшой лишь поправочкой: это письмо Жуковский – Бенкендорфу – ТАК И НЕ ОТПРАВИЛ..  Оно тихонько , лет сто пятьдесят , провалялось в архивах Жуковского и сегодня - подается нам  как достигшее адресата , являя миру «честного Жуковского»… Вот такой вот хитрый жук, этот Жуковский…Очевидно, что некоторые письма – обладают свойствами вина: чем дольше они находятся в забвении – тем лучше.  Чем надежнее спрячешь его от глаз наблюдательных и  привередливых  соседей – тем вкуснее оно покажется простодушным потомкам…




Император Николай Павлович, как и Пушкин, по сути своей – был созидателем, а не разрушителем. И потому -  он очень бережно и щепетильно относился ко всему, что касалось или исходило от  созидателя  и творца  Александра  Пушкина. 


В письме к А. О. Смирновой Николай I  писал:
        "Рука, державшая пистолет, направленный на нашего великого поэта, принадлежала человеку, совершенно неспособному оценить того, в которого он целил. Эта рука не дрогнула от сознания величия того гения, голос которого он заставил замолкнуть".



В беседе с графом П. Д. Киселевым, Государь сказал ему:
       "Он погиб. Арендт (доктор) пишет, что Пушкин проживет еще лишь несколько часов. Я теряю в нем самого замечательного человека в России".
БОРИС БАШИЛОВ   ( ПУШКИН И МАСОНСТВО)

      В полночь доктор Арендт возвратился. Покинув Пушкина, он отправился во дворец, но не застал государя, который был в театре, и сказал камердинеру, чтобы по возвращении его величества было донесено ему о случившемся. Около полуночи приезжает за Арендтом от государя фельдъегерь с повелением немедленно ехать к Пушкину, прочитать ему письмо, собственноручно государем к нему написанное, и тотчас обо всем донести. "Я не лягу, и буду ждать", стояло в записке государя к Арендту. Письмо же приказано было возвратить.
      В. А. ЖУКОВСКИЙ -- С. Л. ПУШКИНУ.  Щеголев.  17g.

      Ночью возвратился к нему Арендт и привез ему для прочтения собственноручную записку, карандашом написанную государем, почти в таких словах: "Если бог не приведет нам свидеться в здешнем свете, посылаю тебе мое прощение и последний совет: умереть христианином. О жене и детях не беспокойся; я беру их на свои руки". Пушкин был чрезвычайно тронут словами и убедительно просил Арендта оставить ему эту записку; но государь велел ее прочесть и немедленно возвратить.
      Кн. П. А. ВЯЗЕМСКИЙ -- Д. В. ДАВЫДОВУ, 5 февр. 1837 г.  Рус. Стар.,  1875, т. XIV, стр. 92.

      Что за письмо привозил Арендт Пушкину от Николая? Пушкин прочел его и возвратил Арендту. Письмо до сих пор еще неизвестно.
      А. С. СУВОРИН со слов П. А. ЕФРЕМОВА. Дневник А. С. Суворина, стр. 206.

===

10. Николай I - Пушкину. (записка)
Ночь с 27 на 28 января 1337 г. Петербург.

     Есть ли бог не велит уже нам увидеться на этом свете, то прими мое прощение и совет умереть по християнски и причаститься, а о жене и детях не беспокойся. Они будут моими детьми, и я беру их на свое попечение.






ПРИМЕЧАНИЕ
 странное  совпадение: никто ,  кроме двух «друзей» (и двух масонов…)   – Жуковского и Вяземского – не знал о содержании императорской записки …Никто - и на протяжении долгого времени;  как это следует из дневника  журналиста-издателя Суворина, а также из некоторых писем современников Пушкина…




Пушкин – получив от Николая Павловича вышеуказанную записку – просил оставить ее у себя, но государь настоял на том, чтобы записка была возвращена автору; что еще раз подчеркивает ответственное отношение русского царя ко всему тому, что касалось жизни, и даже смерти,  русского поэта…

Но что любопытно, Жуковский , обвиняя Бенкендорфа в краже писем (или точнее - отнекиваясь от кражи)  – действительно оказывается прав: некоторых писем , в архиве Пушкина – и в самом деле нет. В том числе – и ответа  Жуковского на то самое письмо Пушкина о «даже не полу-герое» , в котором указано авторство Жуковского . То есть, из содержания переписки «Пушкин-Жуковский» - видно, что Жуковский ответил на него, но самого письма – в архиве Пушкина – не оказалось.

Но осталось другое письмо...

Был еще один человек, который знал о «шалостях» Жуковского. Это друг и коллега Рылеева , Александр Бестужев, который , как и его товарищ – был схвачен после  событий 14 декабря 1925 года , но осужден на двадцать лет каторги, а через несколько лет , по собственной просьбе , был переведен рядовым на Кавказ. На военную службу.

 В одном из своих писем Пушкину, он пишет:


142. А. А. Бестужев - Пушкину.
9 марта 1825 г. Петербург.

(отрывок)
 9. Марта.  1825.

     О здешних новостях словесных и бессловесных не многое можно сказать. Они очень не длинны по [содержанию] объему, но весьма, по скуке. Скажу только, что Козлов написал  Чернеца  и говорят недурно. У него есть искры чувства, но ливрея поэзии по нем еще не обносилась, и не дай бог судить о Бейроне по его переводам: это лорд в Жуковского пудре.  (а в одной  из строчек эпиграммы , если вы помните , упоминается  слово: «полу-милорд» )


Возможно, перлюстраторы Пушкина не придали этому письму особого значения только потому , что авторство Жуковского в нем не указано напрямую, а возможно, потому, что и сам Бестужев – не придавал этому факту особого значения. Просто знал и все… (и судя по «интонациям» (фраза проходит как бы  «по-свойски», «междусобойчиком») – знал именно от Пушкина…)

Как бы там ни было – но Александр Бестужев , как и Александр Пушкин - был так же «благополучно»  убит в том же, 1837-м,  году. Только не в январе, а чуть позже - 7 июля.
Форма подачи материала  энциклопедистами -  как всегда проста и лаконична: «убит в бою», «тело не найдено»...

Читателю может показаться, что эпиграмме длинной всего в четыре строчки – уделяется слишком много внимания в данном исследовании…Но дело в том, что и масонством – этой злополучной эпиграмме – также уделялось особое внимание. Ведь она одним выстрелом  убивала сразу двух «зайцев»:  Воронцова и Пушкина.

Игра стоила свеч…





ВЯЗЕМСКИЙ. 
ПОЛУ-ДРУГ; ПОЛУ-КНЯЗЬ…



А вот «другу» Вяземскому - стоит уделить в этой книге -  особое внимание. И даже посвятить ему несколько глав (помимо уже упомянутых нами странностей)  , ибо это , поистине Чудовище в человеческом обличии  (даже не в пример своему партнеру Жуковскому) – сыграло в жизни Пушкина – едва ли не самую роковую роль…

Когда я полностью собрал и постиг психологический портрет этого «человека», я вдруг понял одну страшную вещь: Федор Михайлович Достоевский, в своем романе «БЕСЫ» - не выдумал ни одного персонажа. Всем его героям и антигероям – сопутствовали их реальные прототипы;  Достоевский – просто слегка менял им фамилии. И все! 
И прообразом главного антигероя, истинного беса  - Петра Верховенского – с легкой руки Достоевского  - послужил князь Петр Вяземский! И если вы, уважаемый читатель , хотите знать о князе Вяземском все, или почти все, и хотите  буквально заглянуть в это черное нутро – внимательно перечитайти роман «БЕСЫ» – еще раз . Не пожалеете… (попутно -  вам придется  совершить еще целый ряд  научных окрытий…например, что главный герой романа – Ставрогин – это всего лишь… Пушкин: . «Став-Рогин» ( «рогов» которого - мы обязательно коснемся…);  например, что совершенно неслучайно в эпиграф произведения «БЕСЫ» , Достоевский ввел одноименное стихотворение Александра Пушкина ;  например,  узнаете в полусумашедшем студенте Шатове – современника Пушина: поэта Языкова,; в Степане Трофимовиче – Жуковского,  а в Виргинском – возможно, подметите Баратынского…  И так далее…В общем, будете  внимательны -  многое увидите… )



Сейчас я представлю на ваш суд еще два письма – одно из них – принадлежит «другу» Пушкина  кн. Вяземскому,  а второе  - ответ  Пушкина и вы увидите, что игру в подложные письма – масонство затеяло еще при жизни Пушкина,  и роль «первой скрипки», в этой гнусной игре  - несомненно принадлежала  «другу Пушкина» -  Вяземскому…

Обратите внимание Вяземский , в своем письме, хоть и говорит об историке Карамзине (в произведении «Бесы» - он прописан под фамилией «Кармазинов»)  , но одновременно – и пытается очень осторожно связать Пушкина с другой , с «воронцовской» эпиграммой; и заодно показать будущим потомкам (то бишь – нам) что подобные «шалости» (то есть написание гнуснеших и подлейших эпиграмм) – очень свойственны  характеру Поэта.


271. П. А. Вяземский и - Пушкину.
12 июня и вторая половина июня 1826 г. Петербург.

<П. А. Вяземский:>

12-го июня.
     Ты знаешь о печальной причине приезда моего в Петербург. Хотя ты и шалун и грешил иногда эпиграммами против Карамзина, чтобы сорвать улыбку с некоторых сорванцов и подлецов, но без сомнения ты оплакал его смерть сердцем и умом: ибо всякое доброе сердце, каждый русский ум сделали в нем потерю не возвратную, по крайней мере для нашего поколения. Говорят, что святое место пусто не будет, но его было истинно святое и истинно на долго пустым останется. Завтра едем с Карамзиными в Ревель: не знаю, долго ли там останусь с ними, но буду тебе писать оттуда, а теперь писатъ нет ни времени, ни мысли, ни духа. - На твоем месте написал бы я письмо к государю искреннее, убедительное: сознался бы в шалостях языка и пера с указанием однакоже, что поступки твои не были сообщниками твоих слов, ибо ты остался цел в невредим в общую бурю; обещал бы держать впредь язык в перо на привязи, посвящая все время свое на одни занятия, которые могут быть признаваемы (а пуще всего сдержал бы свое слово), и просил бы дозволения ехать лечиться в Петерб.<ург>, Москву или чужие краи. Вот мой совет! - Обнимаю тебя.


По выделенным мною строчкам ,  можно сделать вывод, что Вяземский прекрасно знает: авторство эпиграммы на Воронцова - не принадлежит Пушкину, и тем не менее – аккуратно под него это авторство «подкладывает». Масонству – было очень важно, чтобы Пушкин ,сам , немного подыграл ситуации и как-нибудь среагировал в нужном масонству направлении. Пусть косвенно, пусть как бы намеком , пусть мимоходом, но главное – им было важно, чтобы Пушкин – не отпирался категорически.

Но ответ Пушкина  ясен и категоричен:


272. П. А. Вяземскому.
10 июля 1826 г. Михайловское.

     Коротенькое письмо твое огорчило меня по многим причинам. Во-первых, что ты называешь моими эпиграммами противу Карамзина? довольно и одной, написанной мною в такое время, когда К.<арамзин> меня отстранил от себя, глубоко оскорбив и мое честолюбие и сердечную к нему приверженность. До сих пор не могу об этом хладнокровно вспомнить. Моя эпиграмма остра и ничуть не обидна, а другие, сколько знаю, глупы и бешены: ужели ты мне их приписываешь? Во-вторых. Кого ты называешь сорванцами и подлецами? Ах, милый.... слышишь обвинение, не слыша оправдания, и решишь: это Шемякин суд (имеется в виду неправедный суд – прим.авт.) . Есть ли уж Вяземский etc.,(  и т.д. – прим.авт.)   так что же прочие? Грустно, брат, так грустно, что хоть сей час в петлю.
     Читая в журналах статьи о смерти Карамзина, бешусь. Как они холодны, глупы и низки. Не уж то ни одна русская душа не принесет достойной дани его памяти? Отечество в праве от тебя того требовать. Напиши нам его жизнь, это будет 13-й том Русской Истории; Карамзин принадлежит истории. Но скажи все;  для этого должно тебе иногда употребить то красноречие, которое определяет Гальяни в письме о цензуре. - Я писал тебе в П.<етер>Б.<ург>, еще не зная о смерти К.<арамзина>. Получил ли ты это письмо? отпиши. Твой совет кажется мне хорош - я уже писал царю, тотчас по окончанию следствия, заключая прошение точно твоими словами. Жду ответа, но плохо надеюсь. Бунт и революция мне никогда не нравились, это правда; но я был в связи почти со всеми и в переписке со многими из заговорщиков. Все возмутительные рукописи ходили под моим именем, как все похабные ходят под именем Баркова. Если б я был потребован коммисией, то я бы конечно оправдался, но меня оставили в покое, и кажется это не к добру. Впроччем, чорт знает. Прощай, пиши.
         10 июля.

     Что Катерина Андреевна?

Адрес: Князю П. А. Вяземскому.



Как видите - Пушкин догадывался о том, что его пытаются втянуть во что-то малопотребное, и постарался  не дать  им  ни единого шанса. Но…Игра только начиналась…И жаль только, что Александр Сергеевич не осознавал, в полной мере, масштабов этой игры. Как не осознавал и масштабов подлости этого маленького чудовища - «друга  Вяземского»…


Обратите внимание на эту строчку:

«…Все возмутительные рукописи ходили под моим именем…»


Ах. если бы Пушикн знал -  как близко он был к истине!.. Ах, если бы он только был чуть менее доверчив чем он был!.. Простодушие , конечно, не порок, и простота - не хуже воровства, а скорее наоборот -  критерий нравственной чистоты (или красоты) душевной, -  но все же…

Если бы он был чуть-чуть осторожней , а значит  и наблюдательней ,  может он догадался бы, что под его именем – уже года два – существуют  не только «возмутительные рукописи» и гнусные  эпиграммы, но и подлейшие подложные  письма, которые педантичной стопочкой  складываются где-нибудь у «вяземских» и тихонько ждут своей участи.  Письма, специально заготовленные ими – «на перспективу», для потомков (то есть для нас с вами) . Письма , которые Пушкин НЕ ПИСАЛ, но которые сегодня – официально (то есть официальными историками) - закреплены за авторством  Поэта. 

Да, да, уважаемый читатель…Я совершенно ответственно заявляю, что часть «писем Пушкина»  (в том числе масону А.И.Тургеневу, возможно «брату»  Жуковскому ,еще некоторым , но особенно -  «другу Пушкина кн. Вяземскому») - являются хорошо графически выполненными подделками. То есть – ФАЛЬШИВКАМИ , которые, тем не менее, официально приписываются руке Пушкина… И я подчеркиваю, что письма эти – писались еще при жизни Пушкина! ( а вот ответы Вяземского на эти фальшивые письма – являются подлинными… Выводы делайте сами…)


И сейчас я приведу на ваш суд одну из таких фальшивок. И пусть в дальнейшем  она послужит вам ключом к разбору всей переписки Пушкина; и впоследствии – поможет вам «отделить зерна от плевел» , то есть – лучше и , возможно, по-новому ,  понять подлинные письма (и подлинного Пушкина) и отбросить  ложные.

Но прежде чем мы познакомимся с одной из фальшивок – давайте определимся, для себя, - что же это есть  такое - « гений»? ; давайте попробуем разобраться в некоторых свойствах этой полу-мифической, полу-материальной субстанции…

Мы уже разбирали одно из особенностей таланта:  следуя наитию (интуиции) – оказываться в нужном месте в нужное время.
У гения же - есть одно очень важное свойство, ( которым даже может пренебречь и талант…)
А именно:  ГЕНИЙ – НИКОГДА НЕ ПОВТОРЯЕТСЯ! 
И в этом контексте – свойства гения абсолютно тождественны свойствам  большой реки: да, гений может повторяться в словах (у реки тоже бывают бурунчики…); да , гений может повторяться в целых предложениях  (и у реки бывают бурные воронки…); да, временами, гений может даже дойти до полного абзаца! ( и бывают даже целые заводи! ) , но гений, как и река – НИКОГДА НЕ ВХОДИТ В ОДНО РУСЛО ДВАЖДЫ.

Сейчас , в деталях , я представлю на ваше рассмотрение три письма: одно (первое) принадлежит Пушкину и является подлинным . Советую  запомнить тональность этого письма, ибо все подлинные письма Пушкина к Вяземскому (имеющие самую крайнюю форму)  – выдержаны именно в таком тоне, а  все письма выходящие за край этого тона – как правило - не принадлежат авторству Пушкна. Так что считайте его  – «пограничным» или эталонным…

Сначала мы прочтем подлинное  письмо полностью и почти без купюр, и ниже – я откомментирую выделенные мною строки:




89. П. А. Вяземскому.
24-25 июня 1824 г. Одесса.

     Я ждал отъезда Трубецкого, чтоб писать тебе спустя рукава. Начну с того, что всего ближе касается до меня. Я поссорился с Воронцовым и завел с ним полемическую переписку, которая кончилась с моей стороны просьбою в отставку. Но чем кончат власти, еще неизвестно. Тиверий рад будет придраться; а европейская молва о европейском образе мыслей графа Сеяна обратит всю ответственность на меня. Покаместь не говори об этом никому. А у меня голова кругом идет. По твоим письмам к княгине Вере, вижу, что и тебе и кюхельбекерно и тошно; тебе грустно по Байроне, а я так рад [ей] его смерти, как высокому предмету для поэзии. Гений Байрона [ослаб <?>] бледнел с его молодостию. В своих трагедиях, не выключая и Каина, он уж не тот пламенный демон, который создал Гяура и Чильд Гарольда. Первые 2 песни Дон Жуана выше следующих. Его поэзия видимо изменялась. Он весь создан был на выворот; постепенности в нем не было, он вдруг созрел и возмужал - пропел и замолчал; и первые звуки его уже ему не возвратились - после 4-ой (17)  песни Child-Harold  Байрона мы не слыхали, а писал какой-то другой поэт с высоким человеческим (18)  талантом. Твоя мысль воспеть его смерть в 5-ой песни его Героя прелестна - но мне не по силам - Греция мне огадила. О судьбе греков позволено рассуждать, как о судьбе моей братьи негров, [и] можно тем и другим желать освобождения от рабства нестерпимого. Но чтобы все просвещенные европейские народы бредили Грецией - это непростительное ребячество. Иезуиты натолковали [им] нам о Фемистокле и Перикле, а мы вообразили, что пакостный народ, состоящий из разбойников и лавошников, есть законнорожденный их потомок, и наследник их школьной славы. (19)  Ты скажешь, что я переменил свое мнение, приехал бы ты к нам в Одессу посмотреть на соотечественников Мильтиада и ты бы со мною согласился. Да посмотри, что писал тому несколько лет сам Байрон [сде<лав>?] в замечаниях на Child Harold - там, где он ссылается на мнение Фовеля, французского консула, помнится, в Смирне. - Обещаю тебе однакож вирши на смерть его превосходительства.
     Хотелось мне с тобою поговорить о перемене министерства. Что ты об этом думаешь? я и рад и нет. Давно девиз всякого русского есть  чем хуже, тем лучше.  Опозиция русская, составившаяся, благодаря русского бога, из наших писателей, каких бы то ни было, приходила уже в какое-то нетерпение, которое я из под тишка поддразнивал, ожидая чего-нибудь. А теперь, как позволят Фите Глинке говорить своей любовнице, что она божественна, что у ней очи небесные, [и] что любовь есть священное чувство, вся эта сволочь опять угомонится, журналы пойдут врать своим чередом, чины своим чередом, Русь своим чередом - вот как Шишков сделает всю обедню  < гов…м >.   С другой стороны деньги, Онегин, святая заповедь Корана - вообще мой эгоизм. Еще слово: я позволил брату продать [2-ую] второе издание  Кавказского Пленника.  Деньги были нужны - а (как я говорил) 3-е издание от нас не уйдет. Да ты пакостишь со мною : даришь меня и связываешься чорт знает с кем. Ты задорный издатель - а Гнедич хоть и не выгодный приятель, за то уж копейки не подарит и смирно себе сидит, не бранясь ни с Каченовским, ни с Дмитриевым.
А. П.

     Пришли же и ты мне стихов


(17)  4-ой  переправлено из  5-ой
(18)  человеческим  вписано
(19) сперва было:  законнорожденный потомок их школьной славы




Итак, жирным шрифтом – я выделил строки , требующие особого вашего внимания (и моего комментария) , а те слова или выражения, которые будут так или иначе повторяться или обыгрываться негодяями уже в фальшивом письме – я еще и подчеркнул для вашего удобства.

Теперь – мы выпишем особо важные строки из только что прочитанного письма и поговорим о них более подробно:

ЦИТАТА:  «Начну с того, что всего ближе касается до меня. Я поссорился с Воронцовым и завел с ним полемическую переписку, которая кончилась с моей стороны просьбою в отставку. Но чем кончат власти, еще неизвестно. Тиверий рад будет придраться; а европейская молва о европейском образе мыслей графа Сеяна обратит всю ответственность на меня. Покаместь не говори об этом никому. А у меня голова кругом идет.»  КОНЕЦ ЦИТАТЫ


Если вы культурный и воспитанный человек  (и если я вам ничего не скажу… ) – вы не заметите игру слов в выражениях «кончилась просьбою»  и  «чем кончат власти». Тем более вы не заметите в  них  никакой похабщины , так как ее здесь – действительно нет. Если элементы игры здесь и присутствуют, то только как ассоциативные параллели (мы уже говорили о них, помните? Одно слово или понятие – тянет или вытягивает  за собой другое,  «нитка-иголка» и т.п.)  и не более того.
Запомните это слово: «кончить» … Вам предстоит увидеть его менее удачную копию…

Далее , обратите внимание на имена: Тиверий и Сеян.
Здесь имеет место быть историческая аллегория: Пушкин обыгрывает ситуацию двухтысячелетней давности.   Историю римского императора Тиберия (Тиверия) и его хитрого и коварного советника Сеяна, в которой себе -  Пушкин изначально отводит очень не выгодную для себя (и неприглядную для историков) роль интригана и карьериста – Сеяна , а  Воронцова (фамилию которого – Пушкин даже не упоминает )  – выводит в роли честного (согласно истории) и простодушного римского императора. Таким образом, у вас – имеется возможность еще раз убедиться  в уважительном отношении поэта  к князю (тогда еще – к графу) Воронцову:  не смотря на их разлад - Пушкин , все равно, изначально ставит себя - ниже Воронцова. Причем ниже как по форме (то есть - согласно статусу) , так и по внутренним,  (то есть – нравственным)   качествам. 
И еще один, характеризующий отношения светлейшего князя и поэта , момент: Пушкин пишет, что «Тиверий рад будет придраться» , но  всей тяжести наказания (или порицания)  – ждет не от «сатрапа»  Воронцова а…от «европейской молвы» (к которой больше принадлежал сам Вяземский, нежели Воронцов…) .
В общем – аллегория с Тиверием и Сеяном - сыграна Пушкиным замечательно: очень кратко, емко , и  понятно…Это по-пушкински…Запомните и ее,  ибо вам также предстоит повторная встреча с очень неумелой попыткой поиграть в аллегории…

Читаем следующую выделенную строку:

ЦИТАТА: тебе грустно по Байроне, а я так рад его смерти, как высокому предмету для поэзии. КОНЕЦ ЦИТАТЫ.


Давайте попробуем выяснить, для себя (тезисно) ,  - что такое «Байрон»?..
Байрон, прежде всего , это личностная драма. Это Поэт, разбазаривший свой Талант  в мелкой площадной брани. Это проценщик, разменявший тихую Музу – на страсть к громкой славе и вульгарной лести. Это соловей откровенных погромщиков и «перманентных революционэров»;  этакий вечный возбудитель социального герпеса (то в Англии, то в Италии, то в Греции…) . Это человек, возомнивший, что Высокое искусство – может опуститься до низкой кровавой похоти и при этом – остаться Высоким… В конечном итоге -  Байрон - это вулкан, беспрестанно, то здесь , то там , смердящий , но  в себе же потухший…
Байрон – это, своего рода, «поэтический Радищев»;  но если наш «доморощеный сопляк» - по выражению Достоевского ( «БЕСЫ») – относительно резво опомнился и быстренько разочаровался в своих «души стремительных порывах», то их опустившемуся лорду – либо не суждено было дожить до социальной зрелости , либо ему просто не дали это сделать насильственным образом …(согласно же официальной версии – Байрон (36 лет)  умер в горах Греции. От простуды.) 

Что такое (на тот момент)  Байрон для масонства?  Это мощнейшее оружие для промывания мозгов и без того короткой на мысль и падкой на всякого рода социально-поэтическую мишуру – аристократической (светской ли)  молодежи. В руках масонства , Байрон – это ажурная погремушка с тихо вытекающими из нее  - далеко не детскими последствиями…Это способ сделать из ищущей (и пишущей)  молодежи – байроноподобных соловьев-погромщиков и использовать их против интересов собственного же (в данном конкретном случае – русского) народа…

Вот вам несколько перлов «поэзии» Байрона – судите сами…


МАРШ ДЛЯ ЛУДДИТОВ

Как за морем кровью свободу свою
Ребята купили дешевой ценой,
Так будем и мы: или сгинем в бою,
Иль к вольному все перейдем мы житью,
А всех королей, кроме Лудда, - долой!

Когда ж свою ткань мы соткем и в руках
Мечи на челнок променяем мы вновь,
Мы саван набросим на мертвый наш страх,
На деспота труп, рапростертый во прах,
И саван окрасит сраженного кровь.

Пусть кровь та, как сердце злодея, черна,
Затем что из грязных текла она жил, -
Она , как роса, нам нужна:
Ведь древо свободы вспоит нам она,
Которое Лудд насадил!

(Лудд, поясню, это имя человека жившего в середине XVIII века, который однажды (возможно будучи пьяным или просто - в плохом настроении) ворвался в частный (!) дом и разрушил там вязальную машинку...чем подал повод для возникновения целого погромного движения в Англии,  под названием: «разрушители фабричных станков» или «луддитов»…) 


ПРИМЕЧАНИЕ
Судя по тому, что дебош  Лудда – послужил импульсом  к возникновению   целого погромно-политического  движения  в Англии  -  специалистам  весьма очевидно, что Лудд  совершил этот акт вандализма - в англосаконской (то есть – не-еврейской) семье. В противном случае (причины общеизвестны)  – не было бы ни Лудда, ни движения , ни стихов Байрона  «на заданную тему»…)




А вот еще один «образец романтической поэзии» Байрона:


ПЕСНЯ ГРЕЧЕСКИХ ПОВСТАНЦЕВ
 (отрывок)

К оружию! К победам!
Героям страх неведом.
Пускай за нами следом
Течет тиранов кровь.


По указке  международного масонства, современные Пушкину (да и сегодня)  «критики» - умудрились обозвать это кроваво-чудовищное рифмоплетство – «романтической поэзией XIX века» .

Но мнение Пушкина на этот счет – более чем прозрачно:

   «…tous les recueils de poлsies nouvelles dites Romantiques sont la honte de la littйrature franзaise …»
    
ПЕРЕВОД: «…все сборники новых стихов, именуемых романтическими, - позор для французской литературы…»  ( 91.П. А. Вяземскому (?)5 июля 1824 г. Одесса. (Набросок))


Даже Лермонтов , удивительно безстрашный воин, не раз демонстративно смотревший смерти в глаза, - повертев  кровожадного  Байрона в руках - сказал: «Нет , я не Байрон!.. Я другой!..»

И конечно же, умный мальчик Лермонтов (а на момент убийства  ему было всего двадцать семь лет) – также – не мог оставаться долгожителем, ибо для масонства – Лермонтов был еще опаснее Пушкина:  если Пушкин на ниве русской литературы – действительно был «Солнцем русской поэзии» , то Лермонтов с его пугающим кругозором и фантастическим талантом  - дожив до пушкинских  «37-ми» - вполне мог оказаться целым «Млечным Путем» всей русской словесности… 
(и что характерно, Лермонтова, как и Пушкина , серьезно увлекали только две вещи:  литература и история…)

Согласно официальной версии – Михаил Юрьевич Лермонтов  был убит на Кавказе «другом Мартыновым» (полное имя: Мартынов Николай Соломонович)  …

Согласно же более человеческой – семья евреев (и масонов)   Мартыновых - попыталась ввязать Лермонтова в любовную интрижку с их дочерью (и сестрой Николая Мартынова) Наталией Соломоновной, (которую Лермонтов отверг), а после – обвинили его в перлюстрации чужого  (то есть ихнего) письма и чуть ли не в краже нескольких рублей из того же письма…
Таким незатейливым образом был найден повод и выбран мотив для дуэли, на которой Лермонтов – был убит ;   но убит - НЕ МАРТЫНОВЫМ , то есть не из дуэльного пистолета, а из длинноствольного оружия  (винтовки или ружья) , так как из пистолета  того времени , пробить человека (грудину, легкое и сердце) пулей навылет , да еще стоящего к стрелку боком – было практически невозможно. (кто знает…может и не было никакой дуэли…) 



ПРИМЕЧАНИЕ

Источник  Энциклопедия Половцова  («Русский биографический словарь» ):
(см статью Лермонтов, Михаил Юрьевич )
Насколько были противоречивы сведения и рассказы о дуэли Лермонтова, можно видеть, например, из "Записок" М. Ф. Федорова, который в это время сам находился на Кавказе. "Несмотря на то, — пишет он, — что дуэль была при свидетелях, подробности о ней чрезвычайно разнообразны: одни говорят, что Лермонтов получил рану в правый бок навылет, упал, не успев выстрелить; другие говорят, напротив: Лермонтов выстрелил первый и выстрелил вверх; Мартынов будто бы сказал на это: “я не пришел с тобой шутить” — и сделал выстрел, но пистолет осекся по случаю дождя; он вновь насыпал на полку пороху и вторым выстрелом, попав в грудь, положил Лермонтова на месте. Дуэль была во время сильной грозы, без медика на случай раны; убитый, а может быть еще живой, Лермонтов, говорят, оставался без пособия (без медицинской помощи . Прим. авт)  часа три на месте; что барьер был отмерен на покатости горы и Лермонтов стоял выше Мартынова, — одним словом, все обвиняют секундантов, которые, если не могли отклонить дуэли, могли бы отложить, когда пройдет гроза…" ("Кавказский Сборник", т. III, стр. 194).

И далее – еще «смешнее»:


Источник  «Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона»
(см . статью  Мартынов, Николай Соломонович )
Мартынов, Николай Соломонович  (1816—76) — офицер, имевший несчастие убить на дуэли Лермонтова. Обычные представления об обстоятельствах, приведших к этой роковой дуэли, опровергаются бумагами Мартынова, направленными. в "Рус. Архиве" 1893 г. № 8, и данными, собранными кн. Д. Д. Оболенским. Мартынов, родившийся в Нижнем Новгороде, получил прекрасное образование, был человек весьма начитанный и с ранней молодости писал стихи. Он почти одновременно с Лермонтовым поступил в Юнкерскую школу, где был обычным партнером поэта по фехтованию на эспадронах. Прослужив некоторое время в кавалергардском полку, Мартынов  в 1837 г. отправился волонтером на Кавказ и участвовал в экспедиции кавказского отряда за Кубанью. В том же году сестры Мартынова  жили в Пятигорске, и одна из них, Наталья Соломоновна (впоследствии графиня Латурдонне), была очень увлечена Лермонтовым. Поэту, уезжавшему из Пятигорска в экспедицию, они поручили передать брату пакет со своим дневником. В тот же пакет вложены были триста рублей ассигнациями. По словам одних, Лермонтову был вручен пакет с намеком прочесть дневник; по словам других, Лермонтов не имел права распечатывать это письмо. Как бы то ни было, Лермонтов прочел дневник и, найдя в пакете 300 р., передал их М., которому заявил, что по дороге он был ограблен, письмо похищено, деньги же возвращает из своих. Через эту передачу денег, о вложении которых Лермонтов знать не мог, если бы не вскрыл пакета, и обнаружилось впоследствии, что Лермонтов распечатал письмо Н. С. Мартыновой к ее брату. Это и послужило поводом к дуэли, ссора же на вечере у Верзилиных была, вероятно, лишь предлогом. К шуткам Лермонтова Мартынов  относился сперва добродушно, привыкнув к ним, но потом это ему, видимо, надоело. Установлено также, что Мартынов не умел стрелять из пистолета; в поэта попала без прицела пущенная пуля. Мартынов был приговорен к трехмесячному аресту и церковному покаянию; в течение нескольких лет он выдерживал довольно суровую епитимию в Киеве.
{Брокгауз}


Зачем врут, о лермононтовской дуэли , энциклопедии – в принципе – понятно…А вот как и кем были обработаны  секунданты дуэлянтов:   заставили ли их врать, купили ли их   или каким-то образом обманули самих – вопрос остается открытым…

И последнее, что касается Лермонтова-Пушкина… Я совершенно ответственно утверждаю, что: международное масонство , руками: Жуковского, Вяземского, Краевского, Бенкендорфа, Белинского и других – сделало все , чтобы эти два величайших персонажа русской литературы (как и русской истории) – не встретились друг с другом при жизни…





Но  вернемся к ихнему Байрону.


ЦИТАТА: тебе грустно по Байроне, а я так рад его смерти, как высокому предмету для поэзии. КОНЕЦ ЦИТАТЫ.


Пушкин весело шарахается  от «бывшего поэта», и даже радуется смерти «Байрона-поэта», справедливо полагая, что , к счастью, эта революционная погремушка - больше никого и ни на что уже не вдохновит.

Вообще, процесс нахлобучивания на наше сознание Байрона – повторяется не только в фальшивом письме, которое еще будет мною представлено, но и красной нитью – проходит почти сквозь все письма  Пушкина с Вяземским.   Если вы ознакомитесь со всей перепиской Пушкина-Вяземского (а на данном диске она имеется) – вы увидите, что «друг Вяземский» – постоянно провоцирует поэта на разговоры о Байроне. Провоцирует на  заметки, на критику , на рецензии…На что угодно, лишь бы в разговоре звучало имя «Байрон».
А после смерти Пушкина, обязательно найдутся «критики», которые  обвинят поэта  в подражательстве Байрону.

Один из таких случаев описан Борисом Башиловым в его книге ПУШКИН И МАСОНСТВО:

       «…За три года до Пушкинских празднеств, когда Достоевский заявил на похоронах Некрасова, что он второй поэт после Пушкина, то члены Ордена (имеется в виду «русское масонство» - прим. авт) завопили в ответ:
       — Он для нас выше Пушкина. Пушкин и Лермонтов —  это "байронисты". …»
 



ПРИМЕЧАНИЕ

И сегодня, не изменяя своим достоинствам, энциклопедия БЭКМ , (см. статью - Байрон) –  мажет пушкинского «Евгения Онегина» байроновским  «Дон Жуаном». По моему же глубокому убеждению, если «Дон Жуан» Байрона  и сходен с «Евгением Онегиным», то скорее как очень дурной (и несколько «площадный» )  пересказ, нежели равноценная его копия...
Ищите , читайте, сравнивайте.    Мир познается в сравнении.




В подлинных письмах  - «думы»  Пушкина о Байроне - пребывают  в том же духе, что и в приведенной мною выше пушкинской цитате (то есть: «не могу; не хочу; не буду; не интересно…» ) .В фальшивых же письмах  - все ровно наоборот (у вас будет возможность в этом убедиться)

Далее:

ЦИТАТА: Твоя мысль воспеть его смерть в 5-ой песни его (байроновского – прим. авт) Героя прелестна - но мне не по силам - Греция мне огадила. КОНЕЦ ЦИТАТЫ.

А это,  как раз, ответ Пушкина на  очередную провокацию, то есть - попытку Вяземского «вдохновить»  поэта  на  написание статьи или стихов о Байроне. (хоть чего-нибудь… )

Далее:

ЦИТАТА: Но чтобы все просвещенные европейские народы бредили Грецией - это непростительное ребячество.  КОНЕЦ ЦИТАТЫ.

Этой темы мы тоже немного касались , когда говорили об агенте Жуковском и его переводах зарубежных произведений.

Чтобы манипулировать целым народом  - нужно привить ему чувство собственной неполноценности, несостоятельности. Как привить это чувство неполноценности? – нужно ежедневно, тем или иным способом внедрять в его общественное сознание мысль, что там-то и там-то – все намного  лучше , чем у него дома;  а у него дома – все из рук вон скверно и безнадежно ущербно. Простейшая технология промывания мозгов.
Временами доходило до смешного: французам – пели , что в Германии – все не в пример лучше и надежнее чем во Франции,  а немцам – тихонько нашептывали, что Франция – на голову цивилизованнее Германии.  Так масонство управляло двуми народами.

А всей Европе – промывали мозги Древней Элладой…


Но смотрим далее:


ЦИТАТА: Да ты пакостишь со мною : даришь меня и связываешься чорт знает с кем. Ты задорный издатель КОНЕЦ ЦИТАТЫ.


Вы конечно знакомы с термином «компьютерное пиратство»?

Если нет – поясню: некий компьютерщик , автор-программист Иван  (варианты: Жан, Ян, Джон, Хуан, Джун, Иоанн, Ганс и т.д.) пишет некую  компьютерную программу (варианты: музыку, игру, фильм, стихи) , и пытается (заручась , конечно же, авторским правом – он ведь честный человек) легально продать свой товар на компьютерном рынке (варианты: на видеорынке, медиарынке, в шоубизнесе и т.д. ) .  Если программа (варианты: музыка, песня, игра, фильм , сценарий) интересна, или по каким-то причинам (удобна, полезна, выгодна) – нужна потребителю, то она будет пользоваться большим спросом. Из чего следует, что автор - может на этом неплохо заработать. И чем нужнее программа  (музыка, песня, игра, фильм , сценарий, продукты питания) – тем богаче становится ее создатель.

Посудите сами: написал парочку замечательных произведений – и обеспечил себя и своих детей – на всю жизнь…- это ли не здорово?...Написал одну хорошую песню – разбогател – плюнул на весь шоу-бизнес – и ушел, на десять лет, оказывать услуги Человечеству…Например -  заниматься историей (варианты: литературой, ботаникой, мелиорацией, филькультурой) . Разве же это не замечательно?

Но тут в дело вмешивается производитель DVD-дисков - Петр  (варианты Пит, Педро, Питер, Пьер) ,  к которому, собственно, и приходит мечтательный создатель компьютерной программы  Иван , чтобы распространить свою программу  - на DVD-дисках Петра  ( ведь чтобы разбогатеть – программу нужно распространить…)

- Знаешь, Ваня!..- полу-торжественно произносит  Петр – давай-ка я пока положу твою такую нужную программу к себе в стол, а позже  (а ты пиши  еще что-нибудь  новенькое...) , когда освободятся производственные площади - мы обязательно запустим твою нужную программу на широкий компьютерный рынок!..

Питаемый радужными надеждами Иван – уходит домой (творить новые шедевры и ждать воплощения старых) , а Петр, тем временем – передает программу  неизвестному (Ивану) «третьему лицу» , например некоему Михаилу (Мишелю, Майклу и т.д.) , тоже производителю DVD-дисков , но только откровенному хаму (то есть, попросту - вору) , который мгновенно запускает на полную катушку все свои заводские мощности и выпускает такую нужную ивановскую программу  несметными тиражами (хотя и несколько дешевле…), но - без всякого соблюдения какого-либо авторского этикета и прочих обременительных  для себя условностей:  прибыль Майкл с Питером  делят пополам.

Таким образом достигаются две цели:

А) Петр с Майклом богатеют
Б) Иван остается нищим.

Это называется:  «экономический саботаж»  или «саботаж интеллектуальной собственности». Так выглядит компьютерное пиратство.

Примерно так же – выглядит и то, чем занимался Петр Вяземский с пушкинскими произведениями.
Результат , вяземскими, - был достигнут стопроцентный: под конец своей жизни, Пушкин – был в долгах как в шелках…(вы читали эти суммы…это сегодня сто тысяч – не деньги…а в то время , на сто тысяч  - можно было всю жизнь не работать…(а если и не всю – то очень длительное время). Не работать – и писать стихи…или заниматься Историей…)
А ведь Пушкин – мог бы быть очень богатым человеком …Представляете, как это здорово, - когда ты одновременно и богат и благороден…Как много по-настоящему  добрых дел  можно было успеть сделать… ( помимо «пиратов»  - произведения Пушкина  - жесточайше насиловала  гос-цензура, что тоже – в полной мере можно отнести к саботажу пушкинской (читай – русской) поэзии.)

Задайте себе вопрос: мог ли после такого саботажа , «друг Вяземский» - быть Пушкину другом? 


Далее:

ЦИТАТА:  а Гнедич хоть и не выгодный приятель, за то уж копейки не подарит и смирно себе сидит, не бранясь ни с Каченовским, ни с Дмитриевым. КОНЕЦ ЦИТАТЫ.



А в этих двух строчках  мы наблюдаем  почти  открытый упрек Пушкина Вяземскому не только в упущеной выгоде (мы об этом говорили чуть выше),   но и в том, что «вяземские» - устраивают  мышиную возню вокруг имени поэта , тем самым придавая его , и без того неэталонной славе поэта  – дополнительные скандальные оттенки.
Технология , тоже , довольно нехитрая: побранились-побранились, а у читателей - как в анекдоте: «украл-неукрал – неизвестно; ложка нашлась, но осадок  - остался…»   (и потом: скандальную славу -  гораздо проще увязать со скандальной «полу-эпиграммой»  .)

Пушкину, поэту, чье финансовое благополучие зависело исключительно от «продаваемости»  своих произведений, - такая бранная возня  вокруг них -  конечно же, нравиться не могла.


Далее:

     ЦИТАТА:  Пришли же и ты мне стихов  КОНЕЦ ЦИТАТЫ.


Эта просьба тоже полностью  повторится в фальшивом письме. (хотя , справедливости  ради, следует отметить, что эта фраза, в переписке Пушина, повторяется  одинаково часто:  как в подлинных  письмах  -  так и в фальшивых.


Итак, суммируем  некоторые «реперные» слова из пушкинского подлинника:

1.Кончилась-кончат;
2.Тиверий-Сеян; (аллегория)
3.Байрон;
4.Каченовский-Дмитриев
5.Просьба прислать стихи.


Прежде чем выставить напоказ очередную фальшивку , я представлю вам подлинное письмо Вяземского, которое больше похоже на деловую записку, так как выдержано оно в очень сухом и официальном тоне (вероятно – для «полноты контраста» ),.  и которое написано Вяземским – СПЕЦИАЛЬНО ДЛЯ ФАЛЬШИВОГО ПИСЬМА ПУШКИНА.


102. П. А. Вяземский - Пушкину.
Начало октября 1824 г. Москва.

     Вяземский, видя в Московских ведомостях объявление о продаже нового издания Кавказского Пленника, писал к Жуковскому, чтобы узнать с дозволения ли Сергея Львовича и в следствие ли какой-нибудь сделки с ним прислал сюда свое издание Ольдекоп. Жуковский, переговорив с Дельвигом, отвечал Вяз.<емскому>, что никакой сделки нет, и что продажа нового издания беззаконная. В след за сим Вяз.<емский> послал за книгопродавцем Ширяевым, который отвечал ему, что Ольдекоп заплатил Сергею Львов.<ичу> за право продавать свое издание. Спрашивается, которое из двух обстоятельство справедливо: если право не дано Ольдекопу, то пусть Александр Пушкин пришлет формальную доверенность на имя Василья Львовича или на имя Вяземского, для остановления продажи в Москве - или в данной доверенности кому-нибудь в Петербурге упомянет о  200  экземплярах, купленных от Ольдекопа московским книгопродавцем Ширяевым


Очень «имиджевая» деловая записка (если вы обратили внимание…)  , призванная создать в воображении читающих переписку потомков – образ строгого , делового (и заботливого) «патрона» - князя Вяземского.

А теперь «контрастный» - сверхразгильдяйский  ответ фальшивого Пушкина:



103. П. А. Вяземскому.
8 или 10 октября 1824 г. Михайловское.

     Мой милый, наконец ты подал голос - деловую записку твою получил исправно - вот тебе ответ. Ольдекоп украл и соврал; отец мой никакой сделки с ним не имел. Доверенность я бы тебе переслал; но погоди; гербовая бумага в городе, должно взять какое-то свидетельство в городе - а я в глухой деревне. Если можно без нее обойтись, то начни действия, единственный, деятельный друг! По письму дяди вижу, что княгиня Вера Федоровна к тебе приехала; ты ничем не достоин своей жены (разве стихами, да и тех уж не пишешь). Немедленно буду к ней писать; я все  хотел наверное знать место ее пребывания. En attendant mettez moi а ses pieds et dites lui qu'elle est une вme charmante.
(«А покамест передай, что я припадаю к ее стопам и скажи, что она - прелестная душа» фр.)

О моем житье-бытье ничего тебе не скажу - скучно вот и все.
   
 Каков граф Воронцов?

         Полу-герой, полу-невежда,
         К тому ж еще полу-подлец!....
         Но тут однако ж есть надежда,
         Что полный будет наконец.

     К стати о стихах: сегодня кончил я поэму Цыгане. Не знаю, что об ней сказать. Она покаместь мне опротивила, только что кончил и не успел [вым<ыть>] обмыть запревшие <----> (яйца). Посылаю тебе маленькое поминаньеце за упокой души раба божия Байрона - я было и целую панихиду затеял, да скучно писать про себя - или справляясь в уме с таблицей умножения глупости Бирукова, разделенного на Красовского. Брат Лайон тебе кланяется.
 Пришли мне стихов, умираю скучно.



Что сразу бросается в глаза:

1. абсолютная поверхностность суждений . Но гений – это напротив – всегда очень глубокая река. Особенно в рассуждениях.   Именно глубина  эпистоляных суждений – отличала Пушкина от многих его современников!    ( чуть ниже - читателю еще представится  возможность убедиться , насколько глубоко и красиво (поэтично)  Пушкин умудрялся обыгрывать (если обыгрывал)  даже слово «кончил» )  Письмо же поддельного Пушкина - выглядит желтее «желтой прессы»…

2. повторы…повторы…повторы… «гербовая бумага в городе» ;  «какое-то свидетельство в городе » ;  «к тому ж »,  «однако ж »… Вероятно когда  «фальшивопушкины» - сочиняли данное  письмо – они решили что рифмоплетская  тофтология будет натуральнее походить на творческие потуги великого поэта  (вроде как – в муках рожал….)   
Но профессиональный поэт (а Пушкин – считал себя и был профессиональным поэтом – так как  зарабатывал на этом деньги) , и даже поэт-любитель средней руки, -  вряд ли бы опустился  до подобных повторений в каждой строке , так как  «костылек» «Ж»  (или «УЖ») , тем более «костылек», повторяющийся два раза подряд – показатель либо творческой лени, либо творческой несостоятельности… Пушкин не мог позволить себе подобной роскоши…Да и о третьей строчке эпиграммы – (где из трех слов: «тут», «однако», «есть» - можно смело выкинуть целых два) – сказал бы , что это «едва ли не плеоназм»  (преизбыток; излишество; тофтология  –  прим. авт.)  Такое недоделанное чудище - Пушкин, и без мук не смог бы родить…(не захотел бы…)

3. обратите внимание на слово  «опротивИла» … Пушкин – иногда, конечно, допускал ошибки в своих письмах и дневниках, но это были незначительные ошибки;  знаки препинания или ,например, слово «кстати» - он иногда писал  так: «к стати»;  и прочие безобидные шалости…Но в слове «опротивЕла» - допущена грубейшая ошибка , которая людям хоть немного мыслящим – сразу бросается в глаза .
И скептикам не стоит пенять на орфографию тех времен, потому как и в те времена правильно, слово «опротивела» -  писалось через (хоть и сравнительно молодую…)  букву «Е» . Вот как это слово пишет сам Пушкин в одном из своих произведений:

ЕГИПЕТСКИЕ НОЧИ    (А.С.Пушкин)
ГЛАВА II.

«…Италиянец при сем случае обнаружил такую дикую жадность, такую простодушную любовь к прибыли, что он опротивел Чарскому, который поспешил его оставить, чтобы не совсем утратить чувство восхищения, произведенное в нем блестящим импровизатором. …»
 
И если умным людям такие «наклонения»  - сразу бросаются в глаза , то глупых – они мгновенно изобличают;  из чего следует, что умом - не блистали не только те сексоты, кто подделывал почерк Пушкина, но и «друг» Вяземский , надиктовывающий содержание этих писем....


Кстати, вот еще любопытная строчка:  «единственный, деятельный друг!» - здесь наблюдается еще одна  «нестыковка»: как это Вяземский может быть «единственным» и «деятельным» , если в подлинных письмах,  предшествующих  этой записи  (и в письмах, следующих сразу после!) – Пушкин все время извиняется, за то, что в очередной раз обделил князя Вяземского своей очередной поэмой или стихом , отдавая свои произведения то одному , то другому издателю ( всякий раз, минуя Вяземского и даже упрекая его в пакостях и бесплатной раздаче пушкинских стихов…)   А тут вдруг: «деятельный», да еще и «единственный»…- Нелогично как-то…


Если тщательно вдуматься в смысл следующей фразы:

«…ты ничем не достоин своей жены (разве стихами, да и тех уж не пишешь)…» 

То можно предположить, что облик супруги князя Вяземского – не намного краше, разобранной  нами выше эпиграммы…


И еще любопытная фраза:

Посылаю тебе маленькое поминаньеце за упокой души раба божия Байрона - я было и целую панихиду затеял, да скучно писать про себя


Это также можно отнести к разряду «нестыковок» …Пушкин, только что, (вы читали подлинник)  радовался смерти Байрона, обзывал его немощным слабаком, червивым полутрупом , (дождевым червем и т.д….)  и вдруг - собственноручно нахлобучивает Байрона себе на голову…
Пушкин, конечно, был временами эксцентричен, но не настолько…


Напоследок, чтобы окончательно расщепить Байрона от Пушкина и больше к нему не возращаться  – приведу пару заметок о Байроне, сделанных Пушкиным собственноручно.

Одна из них – взята из письма (чернового) Пушкина Раевскому младшему:
---------
193. H. H. Раевскому-сыну.
Вторая половина июля (после 19) 1825 г. Михайловское.
(Черновое)

Покамест я живу в полном одиночестве: единственная соседка, у которой я бывал, уехала в Ригу, и у меня буквально нет другого общества, кроме старушки-няни и моей трагедии; последняя подвигается, и я доволен этим. Сочиняя ее, я стал размышлять над трагедией вообще. [...]
     Правдоподобие положений и правдивость диалога - вот истинное правило трагедии. (Я не читал ни Кальдерона, ни Веги), но до чего изумителен Шекспир! Не могу притти в себя. Как мелок по сравнению с ним Байрон-трагик! Байрон, который создал всего-на-всего один характер [...], этот самый Байрон распределил между своими героями отдельные черты собственного характера; одному он придал свою гордость, другому - свою ненависть, третьему - свою тоску и т. д., и таким путем из одного цельного характера, мрачного н энергичного, создал несколько ничтожных - это вовсе не трагедия.


Другая – из журнальной таблоидой заметки  (1834-35г) 
Все опять же , предельно коротко , но предельно ясно…

------------
TABLE-TALK

 Гете имел большое влияние на Байрона. Фауст тревожил воображение Чальд Гарольда. Два раза Байрон пытался бороться с Великаном романтической поэзии - и остался хром, как Иаков.



Далее – вы наблюдаете убогую попытку поиграть в аллегории:

«…или справляясь в уме с таблицей умножения глупости Бирукова, разделенного на Красовского…»

Что вы видите…-   вы видите абсолютную бессмыслицу, смысловую абракадабру, которую даже жалкой пародией на «Тиберия - Сеяна» не назовешь…
Если бы это писал Пушкин – он бы обязательно пояснил (проштудируйте любую из его подлинных аллегорий ):   почему нужна таблица умножения, в чем состоит глупость Бирукова , и для чего его необходимо разделить на Красовского… . 
Повторяю: быть предельно точным и , при этом, максимально доступным каждому сознанию – в этом  и заключался  особый пушкинский стиль.



Эта фраза:

«…Пришли мне стихов, умираю скучно….»

как уже говорилось – почти стандартная. Она встречается во многих подлинных письмах поэта. Поэтому, для убедительности , к фальшивке пришили и ее.



Но самая смешная фраза, как вы наверно уже догадались – конечно же вот эта:

«…сегодня кончил я поэму Цыгане. Не знаю, что об ней сказать. Она покаместь мне опротивила, только что кончил и не успел обмыть запревшие яйца. …»


Помните, как было в подлинном письме Пушкина?:

«…завел […] переписку, которая кончилась с моей стороны просьбою в отставку. Но чем кончат власти, еще неизвестно…»


Что сильно роднит эти две фразы ?.
то, что обе их  -  «двусмысленными» - почти невозможно назвать…

А в чем разница?
в том , что  из  подлинника следует , что Пушкин - был порядочным человеком;
а из фальшивки, что  Вяземский - был замужем за Пушкиным…

В общем вся фальшивка , на самом деле, - представляет собою довольно жесткую компиляцию некоторых подлинных писем Пушкина. (в том числе и письмо, в котором Пушкин повествует о ссоре с Воронцовым)  Только компиляция эта – несносно похабная, целенаправленно похабная , демонстративно похабная!.; больше напоминающая лепет полу-русских инфантилов-женоненавистников , торгующих телом где-нибудь на Тверской …

И вот вам, в подтверждение,  еще несколько «ингредиентов» (взятых из подлинных писем Пушкина)  , на основе которых – и варилось это фальшивое письмо:
(обращайте внимание на даты – это важно):


93. П. А. Вяземскому.
15 июля 1824 г. Одесса.

 «…Я было хотел сбыть с рук Пленника; но плутня Ольдекоппа мне помешала. Он перепечатал Пленника, и я должен буду хлопотать о взыскании по законам. …»

------
156. Л. С. Пушкину. (брату - прим.авт.)
7 апреля 1825 г. Тригорское.
    
  «…   Я заказал обедню за упокой души Байрона (сегодня день его смерти
 Вяз<емском>у посылаю вынутую просвиру отцом Шкодой - за упокой поэта. …»
 Адрес:  Льву Сергеевичу Пушкину.

-------
87. П. А. Вяземскому.
7 июня 1824 г. Одесса.

«…а теперь сообщай из Москвы в Одессу замечание на какую-нибудь глупость Булгарина, отсылай его к Бирукову в П.<етер>Б.<ург> и печатай потом через 2 месяца в  revue des bйvues.  (в «обозрении промахов») …»

--------
181. П. А. Вяземскому.
Начало июля 1825 г. Михайловское.

«…Телеграф человек порядочный и честный - но враль и невежда; а вранье и невежество журнала делится между его издателями; и часть эту входить не намерен. Не смотря на перемену министерства и на улучшения цензуры, все-таки не могу отвечать за Красовского с братьею; пожалуй, я подряжусь выставлять по стольку-то  пиэс, да в накладе может остаться журнал, если так восхощет бог да Бируков. …»



Особенно вкусны – последние два отрывка: здесь фигурируют и слово «глупость» и слово  «делится», и фамилии Красовского с Бируковым … ,  (и обратите внимание, насколько серьезно (в отличии от фальшивки)  Пушкин объясняет  все  позиции…)


Сравните еще раз эту  версию – с подделкой:

«…или справляясь в уме с таблицей умножения глупости Бирукова, разделенного на Красовского…»



Очевидно, что некто из сексотов (в том числе и князь Вяземский) , составляющих фальшивые письма,– либо не особо утруждали себя поиском удобоваримого смысла , либо просто были не в состоянии утруждать себя чем-то подобным, а ограничились исключительно внешней формой; 
либо – с превеликим неуважением относились к нам, потомкам, полагая что если они оденут всех - во все серое , то мы не сможем отличить мамонта от мыши…



Ну и наконец ( или «на конец» – здесь каждому свое…)  - заключительная часть, которая и послужила производным к слову «кончил» и к слову «опротивила»:

(и обратите внимание, в каком контексте , в подлинниках, звучит слово:  «надоела»… Пушкин  уже в двадцатом году – не горел особым желанием делиться своими произведениями с «единственным и деятельным другом» - князем Вяземским…)


-----
12. П. А. Вяземскому.
28 марта 1820 г. Петербург.

«…  Поэма моя на исходе - думаю кончить  последнюю песнь на этих днях. Она мне надоела - потому и не присылаю тебе отрывков….»
     Сверчок  Пушкин.
1820
28 март.


-------
13. П. А. Вяземскому.
Около (не позднее) 21 апреля 1820 г. Петербург.

«…Поэму свою я кончил. И только последний, т. е. окончательный,  стих ее принес мне истинное удовольствие. Ты прочтешь отрывки  в журналах, а получишь ее уже напечатанную - она так мне надоела, что не могу решиться переписывать ее клочками для тебя…..»


------
50. П. А. Вяземскому.
Март 1823 г. Кишинев.

«…на конченную свою поэму я смотрю, как сапожник на пару своих сапог: продаю с барышом…»



Главная задача «фальшивомонетчиков», конечно же, заключалась в том, чтобы присвоить или прилепить Пушкину - ярлык в виде  эпиграммы на  «полу-подлеца»  Воронцова. Но попутно – они также решали для себя другую  важную проблему  -  проблему «имиджа» Поэта.  Созданный ими ,в фальшивках , образ полу-чудовища – полу-гения Пушкина, позволяет сегодня всякому полу-историку  - полу-сексоту, тупя глазки и ковыряя носочком асфальт – говорить: «Вы знаете…Пушкин конечно Шоколад…но и Навоза в нем хватало…»  (и тайно радоваться, что созданный ими «образ Пушкина» – так походит на них самих…)

И вы конечно же помните это знаменитое, якобы пушкинское , изречение: «Ай-да Пушкин!..Ай-да сукин сын!..»  (когда-то – меня это здорово озадачивало: «как так? – в школе не проходим – а всем известно…» )
Помните?...   Теперь вы понимаете - откуда взято это выражение?... Правильно! (вы очень догадливы) – именно из «переписки Пушкина-Вяземского». Точнее – из «фальшивой переписки  Пушкина-Вяземского».

Давайте-ка еще разок поясним для себя – что такое: «ПОЭТ».
Поэт – это такой человек, сродни филологу,  который бегает с сачком в руках, как ботаник,  по литературному поприщу и ловит всякого рода слова-бабочки или фразы-мушки,  а после – тщательно, под микроскопом (или под лупой) их рассматривает, пытаясь разгадать их глубинный смысл или их изначальное значение (ведь чтобы стихи были интересные – они ведь должны иметь смысл…и чем он глубже – тем интересней…)

А теперь попробуйте провести над собой маленький эксперимент – воспользуйтесь уже известным вам способом замещения. То есть , поставьте себя на место Пушкина (или просто – поэта), после чего  разыщите (мысленно) среди своих друзей – друга не очень близкого (не однокашника, не соседа по лестннице , а гораздо дальше)  и напишите ему письмо,  а в письме – попробуйте написать ему , что ваша мама – сука…- получится ли это у вас?..
.(Почему же тогда с такой легкостью, вы, уважаемый читатель,  позволяете унижать в своем сознании - сознание Пушкина?.. Может потому ,  что до сей поры - не задумывались над смыслом некоторых слов и фраз?..Может вам стоит самому почаще писать стихи или заняться этимологией?..)


«…Мать его, Надежда Осиповна, горячо любившая детей своих, гордилась им и была очень рада и счастлива, когда он посещал их и оставался обедать. Она заманивала его к обеду печеным картофелем, до которого Пушкин был большой охотник. …»
А. П. КЕРН      ВОСПОМИНАНИЯ О ПУШКИНЕ



     Н. О. Пушкина  (мать поэта – прим. авт.)  16 апреля 1830 г. Петербург. (отрывок)

     Твое письмо, дорогой Александр, преисполнило меня радости, да благословит тебя небо, мой добрый друг, да будут услышаны молитвы, которые я воссылаю к нему, моля о твоем счастье, сердце мое переполнено, я не могу выразить всего того, что чувствую. Мне хотелось бы заключить тебя в свои объятия, благословить, сказать тебе вслух, до какой степени жизнь моя связана с твоим благополучием. Будь уверен, что если все закончится согласно твоим желаниям, м-ль Гончарова станет мне так же дорога, как вы все, мои родные дети. С нетерпением жду Льва, чтобы поговорить с ним о тебе. Мы немедленно приехали бы в Москву, если бы это зависело только от нас. Нежно обнимаю тебя.





Сейчас , вы имеете счастливую (хотя , опять же , каждому свое…)  возможность увидеть еще два фальшивых письма. Точнее – одно из них подлинное и действительно написано рукою Вяземского , а другое – поддельное, писанное рукою фальшивого Пушкина, в котором как раз и фигурирует эта сверхпопулярная фраза: «Ай-да Пушкин! ..Ай-да сукин сын!..» 

Привожу письма полностью, почти без купюр, но не  для того чтобы лишний раз оправдать Александра Сергеевича (он уже не нуждается в оправданиях… )  , а только с той целью, чтобы читатель - в полной мере уяснил для себя истинный образ «друга» Вяземского…


222. П. А. Вяземский - Пушкину.
16 и 18 октября 1825 г. Остафьево - Москва.

Остафьево. 16-го октября.

     Ты сам Хвостова подражатель,
     Красот его любостяжатель,
     Вот мой, его, твой, наш навоз!
     Ум хорошо, а два так лучше.
     Зад хорошо, а три так гуще,
     И к славе тянется наш воз.

     На меня коляска имеет действие настоящего судна сухопутного и морского: в дороге меня рвет и слабит Хвостовым. - Это уже так заведено. Вот испражнение моей последней поездки. Улыбнись, моя красотка, на мое <-----> (г-вно) . Я получил твое письмо, а Горчакова видел только мельком. На днях еду в Костромскую деревню дней на 15-ть. А ты что сделаешь с жилой и жильем? Только не жилься, чтобы не лопнуть. Телеграф получил от тебя письмо, уполномочивающее его взять у меня твоих стихов мелких. Я все боюсь, потому что ты превздорный на этот счет. Того и смотри, что рассердишься после, моя капризная рожица! - Не дашь ли мне прочесть своего Бориса? брюхом хочется! Муханов анти-стальский не Раевского, а Закревского адъютант, не большой рыжик, а маленькой рыжик. Твоя статья о Лемонтее очень хороша по слогу зрелому, ясному и по многим мыслям блестящим. Но что такое за представительство Крылова? Следовательно и Орловский представитель русского народа. Как ни говори, а в уме Крылова есть все что-то лакейское: лукавство, брань из-за угла, трусость перед господами, все это перемешано вместе. Может быть и тут есть черты народные, но по крайней мере не нам признаваться в них и не нам ими хвастаться перед иностранцами. И <ж-па> есть некоторое представительство человеческой природы, но смешно же было бы живописцу ее представить, как отличительную принадлежность человека. Назови Державина, Потемкина представителями русского народа, это дело другое; в них и золото и грязь наши  par excellence («по преимуществу» – фр.) ,  но  представительство Крылова  и в самом литературном отношении есть ошибка, а в нравственном, государственном даже и преступление  de lиze-nation,  («оскорбление нации» - фр.)   тобою совершенное.
     Обнимаю тебя сердечно. Приготовь мне что-нибудь к приезду моему из Костромы. Подарок эпистолярный и поэтический.
     Здесь Баратынской на четыре месяца. Я очень ему рад. Ты, кажется, меня почитаешь каким-то противуположником ему, и не знаю с чего. Вполне уважаю его дарование. Только не соглашался с твоим  смирением,  когда ты мне говорил, что после него уже не будешь писать элегий. - Здесь есть Погодин, университетский и повидимому  хороших правил:  он издает альманах в Москве на будущий год и просит у тебя Христа-ради. Дай ему что-нибудь из Онегина или что-нибудь из мелочей. Прости, голубчик.

Москва, 18-го. Завтра еду.



ОТВЕТ  «ПУШКИНА»



223. П. А. Вяземскому.
Около 7 ноября 1825 г. Михайловское.


     В глуши, измучась жизнью постной,
Изнемогая животом,
Я не парю - сижу орлом
И болен праздностью поносной.

     Бумаги берегу запас,
Натугу вдохновенья чуждый,
Хожу я редко на Парнас
И только за большою нуждой.

     Но твой затейливый навоз
Приятно мне щекотит нос:
Хвостова он напоминает,
Отца зубастых голубей,
И дух мой снова позывает
Ко испражненью прежних дней.

     Благодарствую, душа моя - и цалую тебя в твою поэтическую <----->(попку) - с тех пор как я в Михайловском, я только два раза хохотал; при разборе новой пиитике басен и при посвящении <-----> <-----> твоего. - Как же мне не любить тебя? как мне пред тобой не подличить - но подличить готов, а переписывать, воля твоя, не стану - смерть моя и только.
     Поздравляю тебя, моя радость, с романтической трагедиею, в ней же первая персона Борис - Гудунов! Трагедия моя кончена; я перечел ее в слух, один, и бил в ладоши и кричал, ай-да Пушкин, ай-да сукин сын! - Юродивый мой, малой презабавный; на Марину у тебя <-------> - ибо она полька, и собою преизрядна - (в роде К. Орловой, сказывал это я тебе?). Проччие также очень милы; кроме капитана Маржерета, который все по-матерну бранится; цензура его не пропустит. Жуковский говорит, что царь меня простит за трагедию - навряд, мой милый. Хоть она и в хорошем духе писана, да никак не мог упрятать всех моих ушей под колпак юродивого. Торчат! Ты уморительно критикуешь Крылова; молчи, то знаю я сама, да эта крыса мне кума. Я назвал его представителем  духа  русского народа - не ручаюсь, чтоб он отчасти не вонял. - В старину наш народ назывался смерд (см. госп. Карамзина). Дело в том, что Крылов преоригинальная туша, граф Орлов дурак, а мы разини и пр. и пр....
     Я из Пскова написал тебе было уморительное письмо - да сжег. Тамошний архиерей отец Evгений принял меня как отца Evгения. Губернатор также был весьма милостив; дал мне переправить свои стишки-с. Вот каково! Прощай, мой милый.

 Адрес:  Кн. П. А. Вяземскому.


Надо же…  «…твой затейливый навоз приятно мне щекотит нос…» ;  «… целую тебя в твою поэтическую попку….»  - прямо не Пушкин , а  «голубой голубок»  какой-то (ну вылитый Байрон!..) 
К сожалению (к счастью ли) – не владею французским, поэтому не могу точно сказать, как по ихнему называется  подобный вид сексуального расстройства, но , вероятно,  недалекому умом Вяземскому – показалось весьма остроумным  засунуть нос Пушкина  (пусть и мнимый) – в свою «поэтическую» задницу… 
И с чего бы это Пушкину – рассыпаться  в столь извращенных «любезностях»?...У князя Вяземского  и в голове – ни одной поэтической фибре места не нашлось ( что не раз отмечалось самим Пушкиным), а Пушкин бы еще к нему в попу за поэзией лазал… Смешно. Право же смешно.


Если образно и коротко  обрисовать «комедию положений» в фальшивом письме, то она будет выглядеть приблизительно так: высокомерный Вяземский - задумчиво изрекает: «..дай-ка, Пушкин («….моя красотка…»),  я на тебя «сяду»…»; на что Пушкин, подобно «хлысту» (адепту секты религиозных мазохистов ) стегает себя по спине нагайкой и приговаривает:: спасибо, князь, покакайте еще!..(попутно поливая грязью и себя и баснописца Крылова и вообще – весь русский народ) …
Все это так не свойственно подлинному Пушкину…
Все это так непоэтично…

И стихи…Ну какие же это стихи?.. «Воз», «Нос», «Понос», «Навоз»…Подлинный Пушкин – обозвал бы все эти фекальные вирши – сплошным плеоназмом…
Да, да, уважаемый читатель…я ничуть не намекаю – я открыто утверждаю, что вся эта дурно пахнущая,  «поэзия» («твой навоз»; «щекочет нос» и т.д.) - есть результат мозговых испражнений князя Вяземского. Не больше, не меньше…

Не поленитесь, не пожалейте денег, сходите в библиотеку или в книжный магазин (или в Интернет) , соберите все сочинения Вяземского – и внимательно их проштудируйте и сравните с  этим «творением»:

     В глуши, измучась жизнью постной,
Изнемогая животом,
Я не парю - сижу орлом
И болен праздностью поносной.

     Бумаги берегу запас,
Натугу вдохновенья чуждый,
Хожу я редко на Парнас
И только за большою нуждой.

     Но твой затейливый навоз
Приятно мне щекотит нос:
Хвостова он напоминает,
Отца зубастых голубей,
И дух мой снова позывает
Ко испражненью прежних дней. 

- и  вы убедитесь, что стили работы с «формой» , и в творчестве Вяземского и в этом «стихе» - абсолютно идентичны.  (хоть его и пытаются выдать за пушкинский)

Если выразить суть «поэтического» стиля князя Вяземского тезисно , то это выглядит так: «много слов и мало смысла».  (а иногда так:  «много-много слов и мало-мало смысла» , или так:  «много мишуры и временами что-то похожее на смысл»  и т.д…
Когда читаешь его произведения – складывается впечатление, что Вяземский – плохо владел не только русским слогом, но и собственными мыслями…)

И вот , на самом деле, чего стоит «поэзия» Вяземского в подлинных письмах Пушкина:
(один из многих примеров пушкинской  критики вяземского навоза)

129. П. А. Вяземскому.
25 января 1825 г. Михайловское. (маленький отрывок)

«Чистосердечный Ответ» - растянут: «рифмы» , « слезы», «розы» - завели тебя. Краткость - одно из достоинств сказки эпиграмматической. «Сквозь кашель и сквозь слезы» -  очень забавно, но вся мужнина речь  «до»,  «за гробом»,  «ревность», «мучит» -  растянута и натянута. «Еще мучительней вдвойне» -  едва ли не плеоназм.(преизбыток;пресыщенность,  излишество; тавтология и т.д. – прим. авт.)
25 генв.



Как выглядит стиль Пушкина? – ровно наоборот:  «минимум слов – максимум доступного всем содержания»…

Пушкин , иногда, конечно же тоже баловался  веселыми или пародийными стишками.
Сейчас я приведу вам одни из таких (подлинных)  пародийных стишков и вы сравните стили Вяземского и Пушкина между собой.
В этом стишке -  Пушкин пародирует Языкова.
Языков - современник Пушкина, почти ровестник (чуть моложе);  он тоже поэт, и в общем – поэт не без талантов; да и вообще – человек очень хороший. 
Некоорые информационные источники – жеманно намекают читателю, что Языков имел «нетрадиционную сексуальную ориентацию.
Возможно и так. .

 Во всяком случае Пушкин блестяще спародировал  и языковскую поэзию и , возможно, - ситуацию с самим Языковым:

--------
221. А. Н. Вульфу.
10 октября 1825 г. Михайловское.

     Желал бы я очень исполнить желание ваше касательно подражания Языкову - но не нахожу его под рукой. Вот начало:

              Как широко,
              Как глубоко!
              Нет, бога ради,
              Позволь мне сзади - etc.  ( «и так далее» – лат.)

     Не написал ли Языков - еще чего-нибудь в том же роде? или в другом? перешлите нам - мы будем очень благодарны.
10 окт.
 Адрес:   Его благородию
Алексею Николаевичу  Вульфу
-----

И это действительно комично; и это - действительно  Пушкин…



Ну и последнее, что касается  «сукиных детей»…

Сначала я повторю вам фальшивую копию:

223. П. А. Вяземскому.
Около 7 ноября 1825 г. Михайловское

«… Поздравляю тебя, моя радость, с романтической трагедиею, в ней же первая персона Борис - Гудунов! Трагедия моя кончена; я перечел ее в слух, один, и бил в ладоши и кричал, ай-да Пушкин, ай-да сукин сын!..»



А теперь приведу оригинальную версию (отрывок) , писанную подлинным Пушкиным (хотя все тому же Вяземскому) . И , что называется, почувствуйте разницу:

-----
183. П. А. Вяземскому. (отрывок)
13 июля 1825 г. Михайловское.

    Передо мной моя трагедия. Не могу вытерпеть, чтоб не выписать ее заглавия:

  «Комедия о настоящей беде Московскому Государству, о царе Борисе и о Гришке Отрепьеве писал раб божий Александр сын Сергеев Пушкин в лето 7333, на городище Ворониче.»   

  Каково?
------


Обращайте внимание на даты (это важно!) .

То есть , сначала, (13 июля)  Пушкин – это усталый, сдержанный флегматик (если не черный меланхолик), который по окончании долгой и упорной работы - старательно  выписывает название своего очень серьезного , поистине трудного детища («настоящей беды Московскому Государству»);  а спустя всего каких-то четыре месяца (7 ноября) – вдруг (от того же произведения! ) разражается развязно-холерическим восторгом!..Бегает, прыгает, стукает себя по щекам, плюет на маму и Крылова вместе взятых, Годунова – обзывает «Гудуновым» (вероятно от слова  «гудок») и кстати требует с  Вяземского дополнительную дозу навоза на понюшку и т.д.  …- вы не находите странным такую резкую смену настроения Пушкина?..
Хотя, очень возможно , что и не находите… Нас ведь  давно уже  приручили к мысли , что «все гении – шизофреники»…
(Вот вам, кстати, еще один  яркий пример промывания мозгов.  Еще один очень удобный , выпестованный масонством, стереотип сознания, под которым легко  уравнять гения  - с бездарностью или даже  подменить одного другим… )

О симптомах и причинах этого , поистине  злополучного заболевания - мы поговорим чуть ниже, а в данный момент  стоит обратить внимание еще на одну немаловажную деталь фальшивого диалога:  фабрикаторы фальшивки, в своем письме – унижают не только Пушкина, маму Пушкина и баснописца Крылова , но, в том числе  –  главную фигуру пушкинского произведения:  Бориса Годунова.  Умышленно принижают роль и главного героя одноименной поэмы  «Борис Годунов» и значимость самой поэмы («…Юродивый мой, малой презабавный;  на Марину у тебя <-------> («встанет»?)  - ибо она полька, и собою преизрядна…») ; -  произведения , без всякого пафоса,  занимающего одно из важнейших  мест среди других историографических  исследований Александра Сергеевича Пушкина  («История Пугачевского бунта», «Капитанская дочка»,..планируемая историография Петра Первого и многое другое…) 
В фальшивом письме , Пушкин , умудряется напялить на себя колпак полудурка-юродивого и даже не в состоянии спрятать ослиные (то бишь собственные )  уши… Причем образ юродивого в драме «Борис Годунов» , если следовать логике фальшивого письма, - высосан Пушкиным – из собственного пальца, то есть – взятым из ниоткуда, явившимся как бы результатом собственного (пусть даже и пушкинского) воображения… На самом деле – во всех своих историографических работах - Пушкин придерживался исключительно реалистического подхода в написании истории , тем более – истории  «Смутного времени» , о которой идет речь в пушкинской трагедии. Ибо это действительно была «настоящай беда Московскому Государству», и , прежде чем взяться за ее написание – Пушкиным проштудировано было огромное количество архивных документов;  перелопачено огромное количество исторических источников в том числе – канонические и апокрифические материалы Русской (на тот момент – она была русской…)  Православной церкви. 
Ради точности истории – Пушкин легко готов был пожертвовать поэтическим слогом.  Объективность Истории – Пушкин изначально ставил выше благозвучности Рифмы (это следует из многих его признаний , в том числе – письменных) ; тем самым, Пушкин-поэт – всегда уступал место Пушкину-историку, справедливо признавая главенство последнего.

И сейчас, в подтверждение,   я приведу вам три небольших отрывка из подлинных писем Пушкина и Вяземского (если будете внимательны, то вы заметите, что именно эти подлинники  –  и послужили производным материалом к фальшивому письму ;    это становится особенно заметно если брать во внимание  даты их написания…) 


Взгляните,  насколько серьезно, Пушкин, в своем произведениии, относится даже к такой незначительной персоне , как юродивый:   для того, чтобы вписать две три строчки о юродивом в свою трагедию,  Пушкин ищет в эпохе Смутного времени - реального , невыдуманного персонажа , и даже готов прочесть все его «житие» (очень характерная , между прочим,  черта для Пушкина-историка) 


----
206. В. А. Жуковскому. (отрывок)
17 августа 1825 г. Михайловское.

"... Одна просьба[...]: нельзя ли мне доставить или жизнь  Железного Колпака,  или житие какого-нибудь  юродивого.  Я напрасно искал Василия Блаженного в Четьих Минеях (в "Месяцеслове"  - что-то вроде церковного альманаха.   прим. авт.)  - а мне бы очень нужно. ..."

17 авгу.
П.

 Адрес:
Его высокоблагородию
Василию Андреевичу
Жуковскому,
в С. Петербург
в Аничковском дворце.
Отдать швейцару для доставления.
------

Но отвечает Пушину – почему-то не Жуковский, а князь Вяземский  (подневольный Жуковский , за ответом – лично отсылает Пушкина к Вяземскому  и пишет:  «…этот Вяземский очень умный человек и часто говорит дело. Мне лучше его ничего нельзя сказать тебе. Да и не нужно.…» )  .

И вот что говорит  «очень умный человек» Вяземский  - Пушкину:

212. П. А. Вяземский - Пушкину. (отрывок)
28 августа и 6 сентября 1825 г. Царское Село.

Карамзин очень доволен твоими трагическими занятиями и хотел отыскать для тебя  железный колпак. 1) (выделено авт)     Он говорит, что ты должен иметь в виду в начертании характера Борисова дикую смесь: набожности и преступных страстей. Он бесперестанно перечитывал Библию и искал в ней оправдания себе. Эта противоположность драматическая! Я советовал бы тебе прислать план трагедии Жуковскому для показания Карамзину, который мог бы тебе полезен быть в историческом отношении. Житие Василия Блаженного напечатано особо.
2) (выделено авт)  Да возьми повесть дядюшки твоего Василья: разве он не довольно блаженный для тебя. Карамзин говорит, что ты в колпаке немного найдешь пищи, то есть, вшей. Все юродивые похожи! Жуковский уверяет, что и тебе надобно выехать в лицах юродивого. Что за юродивые журналы наши! Я после Ревеля кинулся на них, и мне сделалось тошно.


Итак , во-первых – «умный Вяземский»  , апеллируя к авторитету (а для Пушкина, на тот момент, – Карамзин - безусловно был авторитетом)   историографа Карамзина – пытается подбросить Пушкину – несоответствующий действительности исторический образ Бориса Годунова и тем самым – старается  увести Пушкина – по ложному историческому пути, в котором  коварный карьерист «Бориска-Сеян» - подсидев (а то и убив…) благородного  «Грозного-Тиберия» , в конце концов - впадает в религиозный маразм , кидаясь от плахи и расрав - к расскаянию и библии и обратно…(образ,  кстати, который сегодня  подрисовывается  современными  псевдоисториками - и самому Ивану Грозному…и тоже несоответствующий исторической действительности…) ;

А во-вторых «умный человек Вяземский» …да-да…аккуратненько предлагает Пушкину – высосать юродивого – из собственного пальца, вылепив его  а хотя бы из «…дядюшки твоего Василья…» , ато и самому надеть шутовской колпак…

Пушкин конечно же не мог знать, что под подлинные его письма – Вяземским  - тут же готовятся фальшивки, для чего некоторые  свои  письма , Вяземский – пишет с «оказией» , с видами на будущее, на перспективу ;  и тем не менее -  Пушкина задевают (он их увидел)   осторожные выпады Вяземского против поэта: «Карамзин хотел отыскать для тебя железный колпак», а также выпады Вяземского против дяди поэта:  Василия Львовича Пушкина ( и вообще, и в глазах Пушкина - человека весьма недурного…)

На что Пушкин пишет ответ:


214. П. А. Вяземскому. (отрывок)
13 и 15 сентября 1825 г. Михайловское.

13 сентября.

. Благодарю от души Карамзина за Железный Колпак, что он мне присылает; в замену отошлю ему по почте свой цветной, который полно мне таскать. В самом деле не пойти ли мне в юродивые, авось буду блаженнее! Сегодня кончил я 2-ую часть моей трагедии - всех, думаю, будет 4. Моя Марина славная баба: настоящая Катерина Орлова! знаешь ее? Не говори, однакож, этого никому. Благодарю тебя и за замечание Карамзина о характере Бориса. Оно мне очень пригодилось. Я смотрел на его с политической точки, не замечая поэтической его стороны; я его засажу за евангелие, заставлю читать повесть об Ироде и тому подобное. Ты хочешь  плана?  возьми конец Х-го и весь одиннадцатый том, вот тебе и план.


 
«…В самом деле не пойти ли мне в юродивые, авось буду блаженнее!...» - другими словами: «а не стать ли мне , по вашему совету,  дураком , - может полегчает  …»   - что тоже выглядит антитезой: Пушкин шутит с горечью.

Отметьте также , для себя, всякое отсутствие какого-либо хамства относительно женщин:  Марины (польки, «…на которую у тебя  в…..т…»)  и  Екатерины Орловой  (о которой фальшивый Пушкин ( на самом деле - обладающий феноменальной памятью на фразы и события)  спустя  всего каких-то несколько месяцев,  вдруг спрашивает у  того же Вяземского:  «…сказывал это я тебе?...»  …

И , если вы заметили , Пушкин не принимает ложную версию образа Бориса Годунова, предлагаемого  поэту князем Вяземским и словно в пику ему -  Пушкин дразнит Вяземского: «… Я смотрел на  его с политической точки, не замечая поэтической его стороны; …» - то есть Пушикин – демонстративно не желает видеть в Борисе – религиозного маразма,  а напротив – называет предлагаемые годуновские крайности  - поэзией;  и даже грозится засадить Годунова за евангелие  (кстати  - самую чистую и самую нелюбимую масонами – часть Библии…)


И еще:  в фальшивом письме Пушкина Вяземскому (7 ноября 1825 г. ) , поэма «Борис Годунов» - определяется как «романтическая»:

«… Поздравляю тебя, моя радость, с романтической трагедиею …»


 …На самом же деле – в ней  нет абсолютно ничего «романтического» и сам Пушин – глядит на нее только  как на трагедию, как на социальную драму. Причем настолько серьезную , что в одном из своих писем Жуковскому - Пушкин сетует: «…пусть трагедия  (речь идет о поэме  «Борис Годунов» прим. авт)   искупит меня... но до трагедий ли нашему чорствому веку?…»
И даже  рабочее название своей трагедии, в подлинном письме – Пушкин – выводит как антитезу, как «смех сквозь слезы»  («…Комедия о настоящей беде…» )
В драме Пушкина «Борис Годунов» (как и в действительной истории Смутного времени) ,  кровь русская – течет реками;   в конце концов , в ней  убивают Годунова, его жену, его сына, а дочь – отдают на растерзание самозванцу  Гришке Отрепьеву («Лжедмитрию»,которого , в конечном итоге , тоже  убивают ) -  что же здесь «романтического»?  (Пушкин ведь не был ни французом , ни  «луддитом»…)


ПРИМЕЧАНИЕ

Подлинный Борис Годунов , послуживший прообразом к одноименной пушкинской трагедии,- это человек удивительных управленческих способностей (если судить «по делам» конечно, а не потому, что врут официальные современные «историки») ;  Борису Годунову – Русское Государство - многим обязано (в том числе  и многими своими городами…);  это человек, который , на самом деле, неоднократно и наотрез отказывался от русского престола (после кончины сына Ивана Грозного – Федора)   и который, почти силой, был усажен Русской Православной церковью (как и русским дворянством)  - на русское царствие.
 Русская аристократия делает ставку на Годунова , и , тем самым , принимает единственно верное , на тот момент,  решение…Почему? – потому что к власти над Россией – рвется другая «партия» - это международное масонство.
Когда-то – оно уже в полной мере  владело Русским Государством посредством  Хазарского Каганата (последствия этого царствования – позже - переложили на монголо-татар  и Золотую Орду) ; позже,  масонство было отодвинуто от Русской Кормушки - Дмитрием Донским и другими славными русскими фамилиями .  Теперь – у масонства вновь появился шанс:  оно жаждало взять реванш.
Оно только что (руками Бельского)  разобралось с Иваном Грозным , оно только что (руками Шуйских ) – убив сына Грозного , Федора Ивановича – поставило точку на мешавшей ей  высшей родовой знати России – династии Рюриковичей….Оно уже готово было занять русский престол , закрепив на нем своего человека (по типу английской, испанской, или французской «конституционно-монархической» , а то и  вовсе – «парламентской»  модели), но на пути у них оказалось серьезное препятствие в лице избранного церковью и дворянской знатью Бориса Годунова. В итоге, масонство, вынуждено было придумывать и являть России – лжецаревича Дмитрия.  Эта неспокойная пора, впоследствии,  и отложилась в анналах Истории , как эпоха Смутного времени…

Обращайте внимание на еврейско-польские наклонения фамилий – это важно…

Сегодня выясняется, что боярин Бельский (активный сторонник «польского» Лжедмитрия …) - методично подсыпал в пищу Ивану Грозному – ртуть, и аккуратненько, тем самым,  загнал доверчивого царя в могилу…
Чуть позже боярин Шуйский – совершенно ничего не стесняясь , объявляет всему честному люду, что сорокалетний сын Грозного -  Федор Иванович, «играя в ножички -  упал на них и умер…» (Шуйский  также будет  помогать  «польскому» Лжедмитрию…(а то есть – и всему масонству)  - рассправиться с Годуновым) 


Некоторые нечистоплотные информационные источники – пытаются представить Бельского, Шуйского и им подобных – чуть ли не сподвижниками «хитрого царя Бориса»…Это конечно же не соответствует действительности. Напротив:  именно в пику всем этим , рвущимся к власти , хазаро-масонским отпрыскам:  бельским-шуйским-мосальским и т.д. - Русское дворянство и РПЦ  - призвало  царствовать  Бориса Годунова. 
Это были две совершенно антагонистические по интересам и способам достижения цели , политические группировки. 

Вообще, ситуация с выборами Годунова – до смешного напоминает ситуацию с выборами Сталина , когда в пику рвущемуся к власти Бронштейну-Троцкому (и всему международному масонству) русская партийная аристократия среднего уровня, оттеснив еврейский «Бунд» и прочие промасонские организации – делает ставку на Сталина и выдвигает его на первые посты государства…
И оба они (как Годунов, так и Сталин) – были отравлены…



И не смотря на то, что пушкинская версия «царя Бориса» частично перекликается с версией втиснутой в исторические анналы,  фальшивого образа Годунова - возможно , что именно написание Пушкиным  одноименной исторической повести  - и оказалось той последней каплей , переполнившей чашу  терпения международного масонства.
Возможно, именно в этот момент, (учитывая , конечно, и неудачные кишиневские опыты с Пушкиным) масонство окончательно осознаёт: Пушкиным – манипулировать невозможно … «Пушкин – не с ними!»  И не просто  «не с ними», но и в силу своей известности (и любви к нему простонародной России)  - рано или поздно, со всей  своей убедительностью и вескостью аргументаций -  может оказаться чрезвычайно для них  опасен. Тем более , что двадцатипятилетний Пушкин , еще совершенно не представляя: что такое международное масонство , но всего лишь следуя стезе исторической объективности  - выводит  на авансцену своей трагедии - агентуру масонства , имеющую к тому же  фамилии с польско-еврейскими наклонениями: Воротынский , Курбский, Мосальский, Шуйский  и т.д.
 Ко  всему прочему , в своей трагедии, Пушкин выносит  на поверхность вопросы , которые (в представлении масонства)  должны быть напрочь забыты русскими потомками; а именно –  вопрос местничества (конфигурации управления и власти – мы поговорим о ней в последней части исследования)   и ситуацию с  «разрядными книгами» («святая святых» - генеалогии русской аристократии  ) .

Именно после написания «Бориса Годунова» - масонство перестает смотреть на Пушкина – как на потенциального соучастника…

Это предположение подтверждается еще и тем фактом, что возня с фальшивыми , «пушкинскими»,  письмами – начинается в это же самое время.  И абсолютное большинство поддельных писем – также приходится на тот же период. А именно – на  1824-26 годы.   




ЖИТНИЦА ШИЗОФРЕНИИ

Теперь вернемся к шизофреническим перепадам  эпистолярного настроения Пушкна (от фальшивого – к подлинному и обратно )  и  попробуем кратко , в двух словах, разобрать:  что такое «шизофрения». 

Если официально и «по науке» - то слово «шизо-френия» - буквально переводится как «расщепление (или раздвоение, разделение) мысли.» , а если  уложить фабулу всей болезни в два-три слова , то ее можно сформулировать так: «шизофрения – это психологический хаос».

Современные специалисты  утверждают ,что сегодня,  все мы , в той или иной степени – подвержены влиянию этой болезни . И , к великому сожалению , отчасти - это  правда…

Остановитесь и оглянитесь  вокруг себя:  посмотрите с какой фантастической скоростью сменяется ваш «событийный видеоряд», как быстро меняется «картинка»  в вашем сознании (машины, небоскребы, электричка и т.д. ) …;  посмотрите:  какое количество предлагаемых сегодня обстоятельств, вам требуется обыгрывать на каждый день; да просто посчитайте , какое количество операций должен проделать ваш мозг, сегодня, чтобы проводить вас до магазина или отправить вас в институт. (а сколько этих операций - ваш мозг должен тут же забыть, чтобы не загромождать сознание…Сколько ненужных конструкций требуется соорудить вашему мозгу, чтобы тут же их сломать…)  Приходишь домой, а там еще и телевизор (помимо уборки)…

Согласитесь – все это очень походит на хаос. Урбанистический хаос.

 И здесь , отчасти , (и к сожалению) формула Маркса и прочих «материалистов» - верна: «бытие , действительно, определяет сознание» .И эта урбанистическая калейдоскопичность – в полной мере отражается на нашей психике, провоцируя в ней шизофренические течения.. Так , внешний (урбанистический) хаос – порождает хаос  внутренний (психологический). Такова сегодняшняя действительность.

Именно этими причинами и объясняется  куцее  сознание современных  молодых людей, на которое справедливо жалуются наши дедушки и бабушки.  Сознание цикличное, сегментированное, неспособное на длительное время зацепиться за что-либо серьезное, что требует особой концетрации внимания или особой глубины мысли…
 Конечно оно такое  короткое  пока еще не у всех.  И конечно же - в разной степени тяжести. Но , к сожалению,  с течением времени – это явление  будет только расти… (а ведь слово «человек» - означает:  «чело – века»…То есть , чтобы быть полноценным человеком – нужно уметь думать на сто лет…)

И я совершенно не случайно повторяю слова «сегодня» , «современность», «действительность» . Дело в том, что шизофрения – это болезнь современности… Двести лет назад – такой болезни (как общего фактора)  просто не существовало. Для ее существования просто  не было предпосылок (часть которых мы с вами уже перебрали)  Ей просто неначем было базироваться.

Случались ли в то время шизофреники? – безусловно, но не как общее правило, а скорее, как частные проявления . Или как некие всплески бытовой (те же «луддиты»)  или социальной активности.  Например ,  шизофреников - довольно много было среди французов , во время «Великой Французской революции» (залившей кровью весь Париж) ;  где хаос внутренний (психологический), у французов – стремился не внутрь,  не к саморазрушению, а жил экстравертно:  изливался наружу, на парижские улицы, порождая  хаос внешний, социальный, то есть – урбанистический. Брань, погромы, разрушения, расставленные всюду  - сродни общественным туалетам – гильотины  (еще одно порождение шизофренического ума ) и так далее…



ПРИМЕЧАНИЕ

Гильотина – еще одна злая ирония строго размеченной «судьбы»…

До того, как  идея  еврея Гильотена или  «доктора Гильотена»   (1738 -1814 гг.) – была воздвигнута во главу угла Французской революции – похожими «машинками», только уменьшенными в сотню раз (а то и в сто тринадцать, кто знает…) – обрезали крайнюю плоть с головок членов иудейских детишек …  А увеличенным прототипом – рубили уже верхние части  не-еврейских тел . Этакий легкий иудейский стеб  над своими «подопечными» (масонами и пр.)
Казалось бы есть повод посмеяться – да как-то не смешно… Ибо в тени этой «точилки» – сложились многие невинные головы…Головы миллионов французов…В том числе – король Людовик XVI и его супруга: Мария Антуанетта (хоть в прошлом и австрийская принцесса ,  но лучшая из француженок…)


--------------
Между тем любая революция в подлинном значении этого слова не может не быть воплощением «варварства» и «дикости», то есть, выражаясь не столь эмоционально, отрицанием, отменой всех выработанных веками правовых и нравственных устоев и норм человеческого бытия. Именно таков едва ли не главный вывод фундаментального сочинения о Великой французской революции, созданного еще в 1837 году крупнейшим английским мыслителем Томасом Карлейлем, который в свои юные годы непосредственно наблюдал последний период этой революции.
Карлейль стремился осмыслить бесчисленные чудовищные злодеяния французских революционеров. Затоплялись барки, чьи трюмы были набиты не принявшими новых порядков священниками; «но зачем жертвовать баркой? — продолжал Карлейль. — Не проще ли сталкивать в воду со связанными руками и осыпать свинцовым градом все пространство реки, пока последний из барахтающихся не пойдет на дно?.. И маленькие дети были брошены туда, несмотря на мольбы матерей. «Это волчата, — отвечала рота Марата, — из них вырастут волки». Потом.. женщин и мужчин связывают вместе за руки и за ноги и бросают. Это называют «республиканской свадьбой»... Вооруженными палачами «расстреливались маленькие дети и женщины с грудными младенцами... расстреливали по 500 человек зараз...» И вот вывод Карлейля: «Жестока пантера лесов... но есть в человеке ненависть более жестокая, чем эта».
И образчик «предельной» (или, вернее, беспредельной) чудовищности: «В Медоне... существовала кожевенная мастерская для выделки человеческих кож; из кожи тех гильотинированных, которых находили достойными обдирания, выделывалась изумительно хорошая кожа наподобие замши... История, оглядываясь назад... едва ли найдет в целом мире более отвратительный каннибализм... Цивилизация все еще только внешняя оболочка, сквозь которую проглядывает дикая, дьявольская природа человека»(1), — так завершает Карлейль.

(1) Карлейль Т. Французская революция. История. М., 1991, с. 390-491, 504-505.

За четверть века (до начала Реставрации в 1814 году) Французская революция пожрала, по разным оценкам, от 3,5 до 4,5 млн. человеческих жизней. […] ко времени Революции население Франции составляло 25 млн. человек

И необходимо сознавать, что двухсотлетняя даль времени и, кроме того, ежегодные пышные торжества в Париже 14 июля под звуки «Марсельезы» заслоняют чудовищные зрелища, разыгрывавшиеся перед тысячными толпами (гильотинировались и мальчики 13-14 лет, «которым, вследствие малорослости, нож гильотины приходился не на горло, а должен был размозжить череп»), и заглушают вопли людей, запертых в идущих на дно барках.

РОССИЯ   Век XX   ( Вадим Кожинов)   
-------------------------

Революционный трибунал, который был свободен от требований закона и руководствовался только "революционной совестью", работал неутомимо.
Жертвам рубили головы усовершенствованным "гуманным способом" - на гильотине, "гениальном" изобретении доктора Гильотена, который как и все вообще "великие" деятели "великой" революции, принадлежал к «братству вольных каменщиков» […]

Король (Людовик XVI – прим. авт)   не потерял своего высокого достоинства и умер честным и чистым патриотом со словами:
"Дай Бог, чтобы моя кровь пролилась на пользу Франции!"

ТАЙНАЯ СИЛА МАСОНСТВА (Александр Селянинов  1911г.)
.------------

Так что мой вам совет , уважаемый читатель:  не пейте французских вин, ибо они густо замешаны на  крови и давно уже перестали быть французскими…Все французское - там давно уже выродилось.
Но если всё же привычка в вас неискоренима – помните: попивая «французское» вино, вы пьете кровь - истинных французов, а пот - тех, кто с ними расправился…
А такие вина  не могут быть благородными…

Вино, виноград - имеют удивительное свойство (хоть это, пожалуй , и похоже на сказку.): перенимать внутренние параметры тех, кто возделывает и ухаживает за ним…Поэтому – пейте кавказские вина. На Кавказе (не смотря ни на что) - осталось еще достаточное количество благородных людей; а благородное вино (даже самое невкусное) – лечит.







То есть «Великая Французская» -  это как бы «шизофрения наоборот» (жаль только, что  больных  от этого меньше и не становится., так как  «от перестановки слагаемых – сумма не меняется…»)  Огромное количество шизофреников наблюдалось также и в 1917 году в Москве и Петербурге…(Хотя,  вся эта  революционно-проактивная шизофрения - уже тема для других исследований.)


Шизофрению – можно научиться распознавать самостоятельно.
Зная параметры развития шизофрении,  а также некоторые нюансы человеческой психики, - можно научиться выявлять не только  само заболевание, но и определять степень или стадии этой болезни – практически  у любого индивидуума..И особенно легко  выявлять шизофрению  у людей творческих (к примеру -  у поэтов) . И как раз по их творчеству;  по их произведениям…

Критерии определения «болен-здоров» -  очень просты:

Шизофрения , как мы уже говорили, – это психологический хаос. Но что такое есть «психологический хаос»? – это есть  НЕ-ТЕР-ПЕ-НИ-Е ; это такой пасынок преисподней, мелкий (или крупный – в зависимости от стадии заболевания)   бес,  спрятанный где-то в глубинах человеческой личности , который беспрестанно беспокоит своего подопечного: то подпинывает сзади, то тащит за галстук, то дергает за руку . Все время торопит и приговаривает:  давай , давай,  побежали,  плюнь, не время, не думай, некогда , оставь так,  и так сойдет , попал в рифму и ладно, забыл о чем писал в первой строфе? – плевать! - и так всем понравится,  и т.д.
   
Поэтому произведения больных шизофренией , с одной стороны -  отличаются  поверхностностью суждений, сумбурностью , отсутствием глубокого смысла или его рваностью; а сдругой стороны -  нагромождением вычурных фраз или слов  (потому что , как правило, поэт-шизофреник (или писатель-шизофреник)  - пытается  прятать свою смысловую тарабарщину - за пышностью внешних форм , иногда доходящих и до банального эпатажа (например – нецензурщина) … Если образно – то его произведения выглядят как красивая китайская ваза, внутри которой – сплошной мусор) .
Ко всему прочему , стихотворения ярковыраженных  шизофреников , при всей своей витиеватости  – отличаются какой-то особенной пустотой  и…  чудовищной скукой…

И сейчас вы познакомитесь с одним таким произведением:
(большая просьба к читателю:  постарайтесь   дочитать стихотворение - до конца)
 

МОРЕ
Как стаи гордых лебедей,
На синем море волны блещут,
Лобзаются, ныряют, плещут
По резвой прихоти своей.
Как упивается мой слух
Их говором необычайным,
Как сладко предается дух
Мечтам пленительным и тайным!

   Так, древности постиг теперь
Я баснословную святыню:
О волны, красоты богиню
Я признаю за вашу дщерь!
Так, верю, родилась она
Из вашей колыбели зыбкой
И пробудила мир от сна
Своею свежею улыбкой.

   Где ж, как не здесь, явилась ты,
Очаровательница мира!
В прохладе влажного сапфира,
В стихии светлой чистоты?
Нам чистым сердцем внушены
Прекрасных таинств откровенья:
Из лона чистой глубины
Ты родилась, краса творенья!

   И в наши строгие лета,
Лета существенности лютой,
При вас одних хотя минутой
Вновь забывается мечта!
Не смели изменить века
Ваш образ светлый, вечно юный,
Ни смертных хищная рука,
Ни рока грозного перуны.

   В вас нет следов житейских бурь,
Следов безумства и гордыни,
И вашей девственной святыни
Не опозорена лазурь.
Кровь братьев не дымится в ней!
На почве, смертным непослушной,
Нет мрачных знамений страстей,
Свирепых в злобе малодушной!

   И если смертный возмутит
Ваш мир преступною отвагой,
Вы очистительною влагой
Спешите смыть мгновенный стыд.
Изверженный из чуждых недр,
След поглощаем шумной бездной:
Так пятна облачные ветр
Сметает гневно с сени звездной!

   Людей и времени раба,
Земля состарелась в неволе;
Шутя, ее играют долей
Сыны, столетья и судьба!
Но вы все те ж, что в первый день,
Как солнце первое в вас пало,
О вы, незыблемых небес
Ненарушимое зерцало!

   Так и теперь моей мечте
Из лона зеркальной пустыни
Светлеет лик младой богини
В прозрачновлажной красоте.
Вокруг нее, как радуг блеск,
Вершины волн горят игривей,
И звучный ропот <их> и плеск
Еще душе красноречивей.

   Над ней, как звезды, светят сны
Давно померкшие в тумане,
Которые так ярко ране
Горели в небе старины.
Сквозь  волн, цалующих ее,
Мне веют речи чудной девы:
В них слышно прежнее бытье,
Как лет младенческих напевы

   Они чаруют и целят
Тоску сердечного недуга,
Как мировое слово друга,
Они волненье чувств мирят.
В невыразимости своей
Сколь выразителен сей лепет!
Как будит он в душе моей
Восторгов тихих сладкий трепет!

   Как звучно льнет зефир к струнам,
Играя арфою воздушной,
Так и в душе моей послушной
Есть отзыв песням и мечтам.
Волшебно забывает ум
О настоящем, мысль гнетущем,
И в сладострастьи стройных дум
Я весь в протекшем, весь в грядущем!

   Сюда, поэзии жрецы!
Сюда, существенности жертвы!
Еще здесь светит пламень мертвый,
Еще здесь живы мертвецы.
Поэзия про вас хранит
Свои преданья и поверья,
И здесь, где моря вал шумит,
Святыни светлые предверья!


Как вы наверное уже догадались, автор сего абсолютно шизофренического произведения – Петр Вяземский…

Еще раз повторяю: не поленитесь, не поскупитесь – сходите в библиотеку или в книжный магазин (или в Интернет) , соберите все произведения Вяземского и внимательно их изучите. И спустя совсем немного времени – вы станете настоящим экспертом в области поэзии шизофреников. Ибо князь Вяземский – это не просто поэт-шизофреник;  «Вяземский-Верховенский» – это ключ к поэзии шизофреников.   


А ответить на вопрос: как выглядят произведения НЕшизофреников – довольно несложно:  просто идите от обратного!
Во-первых,  ищите те произведения, в которых есть смысл; и чем он глубже и тверже просматривается от начала и до конца – тем более здоров их автор; и тем выше в его сознании - запас сопротивления урбанистическому хаосу. (провокатору шизофрении)
Во-вторых, в смысле – ищите душу или нечто душевное.  Не могу сказать:  что именно -  здесь каждому свое (на интуицию).
В произведениях здорового человека , мысль и душа – гармонично сочетаются; ибо смысл без души – банальная заумь, а душа без смысла – блажь…Ищите в произведении гармонию, а через нее – здоровых авторов.
 
Эталонов для примера – множество: это немец Гёте,(Лейбниц, Шиллер, Бах и т.д)  англичанин Шекспир, гениальный француз (и папа всех компьютеров)  Паскаль; конечно же – наш Александр Пушкин:

«…меня убивает твоя логика. Ни один немецкий профессор не удержит в пудовой диссертации столько порядка, не поместит столько мыслей и не докажет так ясно своего предложения. Между тем какая свобода в ходе!...»   (из письма издателя  Плетнева Пушкину)

Эталон - Михаил Лермонтов  ( так и не успевший встретиться с Пушкиным  при жизни ).и многие-многие (слава богу!) другие…

В меньшей степени – Державин, Грибоедов ,Тютчев (хотя понятно: служба – им не до поисков душевных)
В меньшей степени – Сергей Есенин (но и его понять можно: вокруг него , куда ни плюнь – кругом «мировая революция»…а народный поэт (в силу своей народности ) – не мог не отражать весь этот бедлам…) ;  та же беда с Маяковским. …

Восхитителен в своем спокойствии – Евгений Баратынский. Его поэзия похожа на тихую лесную речку. Чистую и спокойную.

Пушкин всякий раз восторгался его элегиями, считая Баратынского  непревзойденным мастером в этой области поэзии. («…После него никогда не стану печатать своих элегий,…» - Из письма Пушкина Бестужеву).   
Письма Баратынского Пушкину – исполненны удивительной силой мысли и покоя. 


-----
«… Никто более Баратынского не имеет чувства в своих мыслях и вкуса  в своих чувствах. …»  (А.С. Пушкин)     ОТРЫВКИ ИЗ ПИСЕМ, МЫСЛИ И ЗАМЕЧАНИЯ.


-----
ПУШКИН БАРАТЫНСКОМУ.
Я жду обещанной тетради:
Что ж медлишь, милый трубадур!
Пришли ее мне, Феба ради,
И награди тебя Амур.

------
ПОСЛАНИЕ ДЕЛЬВИГУ. (отрывок)
Или как Гамлет-Баратынской
Над ним задумчиво мечтай:

-------
570. П. А. Плетневу. (отрывок)
21 января 1831 г. Москва.

Вот первая смерть мною оплаканная. Карамзин под конец был мне чужд, я глубоко сожалел о нем как русский, но никто на свете не был мне ближе  Дельвига. Изо всех связей детства он один оставался на виду - около него собиралась наша бедная кучка. Без него мы точно осиротели. Считай по пальцам: сколько нас? ты, я, Баратынский, вот и всё.                (про  «друга Вяземского»  – ни слова…  - прим. авт..)
            21 янв.
Адрес:  Петру Александровичу Плетневу в С. Петербург в Екатерининском Институте.
------

К  Баратынскому, как и к его поэзии - Пушкин относился с какой-то особенной трепетностью. Этим уважением пронизана и вся переписка Пушкина; многие его стихи и записи…
Своим неординарным и пронзительным взглядом на  «закордонье», на французскую поэзию, на Байрона и пр.;  своей точностью определений  и сочностью суждений – Баратынский оказал на Пушкина огромное влияние. Мысли Баратынского несложно  заметить в некоторых критических публикациях Александра Пушкина. (особенно в критике Франции – роднины «франкмасонов»)


Но уважение  Пушкина к Баратынскому (взаимное уважение)   – не входило в планы масонства.  Согласно их проекту -  у Пушкина должен был быть только один друг: Петр Вяземский .
С этой целью , масонством (и Вяземским) ,была инсценирована следующая серия поддельных писем, в которой,  помимо возможности унизить Баратынского (руками поддельного Пушкина) – подспудно – решались и некоторые другие задачи. А именно – дорисовывался образ
«Пушкина-диссидента», мечтающего убежать за рубеж (мы с вами говорили о трех «НЕ»…) ; а именно - дорисовывался образ «Пушкина-любовника» , черкающего по ночам  «список покоренных женщин Пушкина».; а именно – дорисовывается образ «Вечного Друга Вяземского»,  вечно  и бескорыстно протягивающего руку помощи (хотя иногда и отказывающего в ней)  конченному  разгильдяю Пушкину…



ПРИМЕЧАНИЕ

«Мысль , доведенная до абсурда  становится своей противоположностью.» - фальсификаторы разогнали  до абсурда трепетные отношения Пушкина с Баратынским и стало заметно, что
они будто бы гомосексуалисты…
Но «подобное вышибают подобным» , и мы с вами , ускорив  до абсурда суть переписки, убедимся , что письма  - фальшивые. 




Серия  фальшивок состоит из четырех писем;  приведена мною в жестко хронологическом  (согласно архивному уложению)  порядке, с небольшими изъятиями и почти без купюр. Для простоты восприятия и понимания – некоторые (реперные ) слова  выделены жирным шрифтом или подчеркнуты. Все четыре письма – пронумерованы. (   1);2),3)  и т.д.)  Между письмами – возможны комментарии автора с возможными  ЦИТАТАМИ  других авторов.

Из этой серии (состоящей всего из четырех экземпляров…)   поддельных писем , вы также узнаете, что:

а) ВЯЗЕМСКИЙ - Вечный Меценат, истый христьянин , совестливый и умный  (с исключительно большой головой)  человек;   любимец Муз,  Поэзия которого – очень  умна , а  «…должна быть глуповата…» – так в письме   ( прости господи…)

б) ПУШКИН – бессовестно блудствующая  свинья,  злостный алиментщик,  сатанист;  гомосексуалист, бабник и женоненавистник – в одном лице, страстно ненавидящий («презирающий с головы до ног»)  свое отечество (особенно село Михайловское) , а также большой любитель французской моды вкупе с  английскими дорогами , мечтающий сбежать
за границу  и  ай-да умница.

г) БАРАТЫНСКИЙ  – нежный гомосексуалист , а жена его – сука (и выглядит так , будто ее яростно драли…)



Смотрим:

1)
------
260. П. А. Вяземскому.
Конец апреля - начало мая 1826 г. Михайловское.

     Милый мой Вяземской, ты молчишь, и я молчу; и хорошо делаем - потолкуем когда-нибудь на досуге. Покаместь дело не о том. Письмо это тебе вручит очень милая и добрая девушка, которую один из твоих друзей неосторожно обрюхатил. Полагаюсь на твое человеколюбие и дружбу. Приюти ее в Москве и дай ей денег, сколько ей понадобится[…]
. Милый мой, мне совестно ей богу... но тут уж не до совести. Прощай, мой ангел, болен ли ты, или нет; мы все больны - кто чем. Отвечай же подробно.

Адрес Князю Петру Андреевичу
Вяземскому.
В Чернышевском переулке, в собственном доме.
Нужное


Из чего следует, что Вяземский – ко всему прочему – еще и ангел хранитель бессовествного Пушкина.



2)
------
262. П. А. Вяземский - Пушкину.
10 мая 1826 г. Москва.

     Сей час получил я твое письмо, но живой чреватой грамоты твоей не видал, а доставлено мне оно твоим человеком. Твоя грамота (имеется в виду «обрюхаченная» Пушкиным девушка – прим. авт)  едет завтра с отцом своим а семейством в Болдино, куда назначен он твоим отцом управляющим. Каков же способ остановить дочь здесь и для какой пользы? Без ведома отца ее сделать этого нельзя, а с ведома его лучше же ей быть при семействе своем. Мой совет: написать тебе полу-любовное, полу-раскаятельное, полу-помещичье письмо блудному твоему тестю, во всем ему признаться, поручить ему судьбу дочери и грядущего творения, но поручить на его ответственность, напомнив, что некогда, волею божиею, ты будешь его барином и тогда сочтешься с ним в хорошем или худом исполнении твоего поручения. Другого средства не вижу, как уладить это по совести, благоразумию и к общей выгоде. Я рад был бы быть восприемником и незаконного твоего Бахчисарайского фонтана, на страх завести новую классикоромантическую распрю хотя с Сергеем Львовичем или с певцом Буянова, но оно не исполнительно и не удовлетворительно. Другого делать, кажется, нечего, как то, что я сказал, а во всяком случае мне остановить девушки (ou peu s'en faut) (или почти что – фр.)  нет возможности... […]
Я сердечно полюбил и увалил Баратынского. Чем более растираешь его, тем он лучше и сильнее пахнет. В нем, кроме дарования, и основа плотная и прекрасная. Прощай, ma chair а beaux vers. (стихотворствующая моя скотинка – фр.)  Как Василий Львович потеет вековечно, так и от тебя идет испарина хороших стихов. Тебе не нужно для того топить бани: ты везде в бане. - В конце месяца думаю съездить в Петерб.<ург> проститься с Карамзиными. Жена тебе очень нежно кланяется.

10-го маия.
Адрес (рукою В. Ф. Вяземской):  Милостивому государю
Александру Сергеевичу
Пушкину.
------

Теперь вы видите, что мы с вами  совершенно не  зря уделяли  так много внимания той злополучной эпиграмме на «полу-милорда» Воронцова:  смотрите, насколько важна она для масонства  – Вяземский снова и снова обкатывает ее на  Пушкине (пусть и фальшивом).  А для убедительности – адрес подлинного письма Вяземского – подписан рукой его супруги: В.Ф.Вяземской (несчастный доверчивый Пушкин… Но… «знал бы прикуп» - был бы Пушкиным?...)   
-----


3)
------
265. П. А. Вяземскому.
Вторая половина (не позднее 24) мая 1826 г. Михайловское.

     Судьба не перестает с тобою проказить. Не сердись на нее, не ведает бо, что творит. Представь себе ее огромной обезьяной, которой дана полная воля. Кто посадит  ее на цепь? не ты, не я, никто. Делать нечего, так и говорить нечего.
     Видел ли ты мою Эду? вручила ли она тебе мое письмо? Не правда ли, что она очень мила?

     Твои стихи к Мн.<имой> Красавице (ах извини: Счастливице) слишком умны. - А поэзия, прости господи, должна быть глуповата. Характеристика зла. Экой ты неуимчивый,  как говорит моя няня. 7 пятниц лучший твой водевиль.
     Напиши же мне что-нибудь, моя радость. Я без твоих писем глупею: это нездорово, хоть я и поэт.
     Правда ли, что Баратынский женится? боюсь за его ум. Законная <----->(п---да)  род теплой шапки с ушами. Голова вся в нее уходит. Ты м. б. - исключение. Но и тут я уверен, что ты гораздо был бы умнее, если лет еще 10 был холостой. Брак холостит душу. Прощай и пиши
.
Михайловское май.
Адрес:Его сиятельству кн. Петру Андреевичу Вяземскому.В Москве
в Чернышевском переулке в собств. доме.


СУДЬБА.   Любимое масонами слово "судьба" - это способ приучать "профанов"  - к фатуму, а вместе с ним  и к жизненной аппатии, безучастию и т.д..  В равнодушно-покорном океане человеческих душ – легче проутвердиться…

ЦИТАТА Когда имя славенское в свете прославилось войнами против римлян и греков, тогда Прокопий Кесарийский,* того же веку писатель, следующее об них на память оставил: „Сии народы, славяне и анты, не подлежат единодержавной власти, но издревле живут под общенародным повелительством. Пользу и вред все обще приемлют. Также я прочие дела у обоих народов содержатся издревле. Единого бога, творца грому и всего мира господа исповедуют. Ему приносят волов и другие жертвы. Судьбины не признавают и не приписывают ей никаких действий в роде человеческом КОНЕЦ ЦИТАТЫ.
МИХАИЛ ЛОМОНОСОВ    ( ДРЕВНЯЯ РОССИЙСКАЯ ИСТОРИЯ ОТ НАЧАЛА РОССИЙСКОГО НАРОДА ДО КОНЧИНЫ ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ ЯРОСЛАВА ПЕРВОГО ИЛИ ДО 1054 ГОДА )


ПРО (предлог, приставка, частица)  - особая часть слов , означающая сверхъактивность в каком-либо действии или предприятии. Несколько тысяч лет (относительно немного)  пользуется особым расположением  масонов и каббалистов (адептов иудейского учения; прародителей масонства)  самых высоких степеней и масонских статутов.
С ее помощью можно прожечь, пробить, прорвать что-либо, пролоббировать революцию, пробдеть или прободить отверстие, прорубить окно в Европу или проделать в нужном теле – нужную дырочку (например – участвуя в ритуальных убийствах и черных мессах) .
Некто в этом мире – возомнил, что может безнаказанно пронзать океан человеческих душ -  в любые времена и в любом направлении.
Именно их  проактивная деятельность и послужила импульсом (как ответная реакция)   к возникновению таких мудрых (точных)  слов и понятий русского языка как «пропасть» (с ударением на любой из слогов)  и «преисподня» .


ОБЕЗЬЯНА  - также,  издревле, любимое и любовно пестуемое сатанистами и масонами, существо (отсюда Дарвин, с его идиотским учением…)    
Слово «обезьяна»  , с первого языка мира (праязыка) переводится как «место (или движение)  без света» (или без мысли , то есть – «беспросветное пространство»;  «тупая») , а если перевести слово «обезьяна» с праязыка на современный теологический – то оно означает: «жизнь без бога». . И в этом юмор:  масоны и каббалисты - зовут это животное Обезьяной Бога.  Ничего особенного. Легкий иудейский стеб… Над профанами-масонами степеней средней высокости …
Точно так же они стебались и двести лет назад. Отсюда Владимир Иванович Даль (друг Пушкина и пра-пра-прадед советского киноактера Олега Даля)  , записавший в своем словаре «Живого великорусского языка»:
 
«Из хорошей обезьяны не сделаешь и плохого человека.»

И кстати , если вы захотите увидеть эталон шизофреника – да, да… - идите в зоопарк (или езжайте куда-нибудь в джунгли)… . 
И это еще одна из причин особого отношения масонов и каббалистов высших степеней - к данному виду животных. Они очень похожи (иногда даже внешне).
Промасонская агентура – (журналисты, ученые, «свободные художники» и т.д.) – сегодня поют всему миру , что «братья наши меньшие» , т.е. обезьяны  -  вот-вот заговорят на чистом человеческом языке…
Но в древности – даже не разговаривали  «просто так».  А уж если давали названия…

И если даже обезьяны заговорят  – стоит ли овчинка выделки? Ведь между «братьями меньшими» и «братьями свободными» - все же  есть одна  существенная разница:  животное, находясь в сознании (то есть – не в институте Павлова) , никогда не будет участвовать в черных мессах.. («даже плохая обезьяна  лучше хорошего масона» -  этим она и угодна природе...)
-----


4)
------
266. П. А. Вяземскому.
27 мая 1826 г. Псков.

     Ты прав, любимец Муз, - воспользуюсь правами блудного зятя и грядущего барина и письмом улажу все дело[…]

 Мы в сношениях с иностранцами  (15)  не имеем ни гордости, ни стыда - при англичанах дурачим Василья Львовича; пред M-de de Staлl  заставляем Милорадовича отличаться в мазурке. Русской барин кричит: Мальчик! забавляй Гекторку (датского кобеля). Мы хохочем и переводим эти барские слова любопытному путешественнику. Все это попадает в его журнал и печатается в Европе - это мерзко. Я конечно презираю отечество мое с головы до ног - но мне досадно, если иностранец разделяет со мною это чувство. Ты, который не на привязи, как можешь ты оставаться в России? если царь даст мне слободу,  то я месяца не останусь. Мы живем в печальном веке, но когда воображаю Лондон, чугунные дороги, паровые корабли, англ. журналы или парижские театры и <-------> - то мое глухое Михайловское наводит на меня тоску и бешенство. В 4-ой песне Онегина я изобразил свою жизнь; когда-нибудь прочтешь его и спросишь с милою улыбкой: где ж мой поэт? в нем дарование приметно - услышишь, милая, в ответ: он удрал в Париж и никогда в проклятую Русь не воротится - ай-да умница.
[…]
27 мая.
Прощай.

Адрес:  Кн. П. А. Вяземскому.


Выражением «ай-да умница» - фальсификаторы письма ,еще раз, аккуратно отсылают лопухнувшихся потомков -  к тому самому письму (мы с вами его уже разбирали ), в котором Пушкин плюет на собственную маму.и телегами алчет навоз Вяземского…



Вы неоднократно слышали эту знаменитую , будто бы пушкинскую,  фразу:

«…Я конечно презираю отечество мое с головы до ног - но мне досадно, если иностранец разделяет со мною это чувство…».

Теперь вы знаете, что она  фальшивая.

Но вы еще плохо знаете Вяземского…

И если вы думаете, что злоключения Пушкина с Вяземскиам на этом закончились -  вы глубоко ошибаетесь – все только начинается…



Вообще, вся эта серия из четырех фальшивок – затеяна автором только для того, чтобы немного реабилитировать незаслуженно обгаженного фальсификаторами Евгения Баратынского. Человека, которого  современники справедливо  ставили в один ряд с Пушкиным и Тютчевым. Человека, оказавшего Пушкину огромную услугу в формировании собственных взглядов. И едва ли Пушкина мог беспокоить могучий ум Баратынского , будь он хоть «в шапке» , хоть без нее… 
Но попробуйте сами воспользоваться, уже ставшим банальным для вас , способом замещения и напишите в письме какому-нибудь третьему лицу – подобные же гадости о вашем друге; тем более – о его жене…
Что такое?
У вас не получается?
А если представить, что вы живете в век Пушкина?
А если учесть, что век Пушкина  (Серебрянный век) - это век несметного  количества благородных людей и поступков?..



Евгений Баратынский (ровестник Пушкина) – не на много пережил своего друга…


Осенью 1843 г. Баратынский осуществил давнишнее желание: с женой и старшими детьми он отправился за границу. Сначала он посетил Берлин, Франкфурт и Дрезден, а зиму 1843—1844 гг. провел в Париже. Здесь поэт вращался в салонах и познакомился с литераторами Нодье, обоими Тьери, Сент-Бевом, Мериме. По просьбе некоторых из них он перевел прозою на французский язык около 15-ти из своих стихотворений. Весною 1844 г. Баратынские поехали через Марсель в Неаполь. Во время переезда по морю поэтом было написано стихотворение "Пироскаф", напечатанное в 1844 г. в "Современнике", издававшемся в то время Плетневым. Перед отъездом из Парижа, доктор не советовал поэту ехать и Неаполь, опасаясь вредного влияния знойного Неаполитанского климата. Эти опасения оправдались: Е. А. был склонен к сильным головным болям. Через месяц по приезде и Неаполь он скоропостижно скончался.
С. Адрианов.     {Словарь Половцова}



Представляете, как много мог увидеть там  человек с таким могучим и созерцательным умом как у Баратынского, и как много правдивых (а значит полезных) вещей  мог бы  рассказать Баратынский потомкам,  вернись он в Россию живым и здоровым?..  Конечно же он был убит. (скорее всего  отравлен) .И конечно же в Париже, во Франции, чью современную «поэзию» - он заслуженно презирал…

И конечно же не он первый , не он  последний . Такая же участь ждала бы и Пушкина.

Такая же участь, скорее всего, постигла и тех «студентов» , которых еще со времен Смутного времени - отправляли за кордон «на людей посмотреть , себя показать» , чтобы съездили и привезли в русский Двор – правду о  «загранице» (как живут, чему рады, кого гонят, кого жалуют и т.д) , о которой  вдруг запели только хорошее (это как раз тот период , когда за границей – горели костры Инквизиции…) 
 И абсолютное большинство тех «студентов» – пропало без вести… Скорее всего – были убиты масонством , в планы которого не входило развенчание Мифа о Цивилизованной Европе. Таким образом масонство заткнуло им рот.
Так же – поступили и с Баратынским.  Нечаянно (прельстившись польско-еврейским наклонением фамилии) выпустили Баратынского за кордон, а после, когда в полной мере осознали , что промахнулись, и что Евгений Абрамович Баратынский – даже несмотря на отчество (отец:  Авраам - дань моде…)  - является без всякой примеси поляком (а значит  славянином) и «грести»  только «под себя» , то есть под еврейскую касту  - не намерен – его уничтожили . Таким вот , незатейливым, распространенным в их среде, способом ,  заткнули ему рот. 

Но масонству мало было «замолчать» самого Баратынского – оно, руками полу-еврея (сколько зла от этих «полу»…) Белинского – постаралось заткнуть рот и всей его поэзии…


Суровый приговор Белинского бесповоротно осудившего поэта за его отрицательные воззрения на "разум" и "науку", предопределил отношение к Баратынскому  ближайших поколений.
Д. Благой.  {Литературная  энциклопедия}





«Великий прокол»  или  «Сказание о том, как Великий Паскаль оказал Великому Пушкину - Великую услугу»…


Наверное, организаторы или «папы» фальшивого Пушкина , являя нам , в нужном ракурсе, своего полу-деревянного полу-Буратину – учли  великое множество параметров и предусмотрели великое множество вариантов развития событий (великой  толпой ведь думали…)  И, возможно, надеялись что никогда не выпустят правду о Пушкине - из своих цепких  щупалец…

Но как у семи нянек дитя без глазу, так и у великой толпы – на десять ложек всегда девять рук; и один важный момент – они все-таки упустили… А именно – не учли они существования великого француза всех времен и народов,  Папы всех компьютеров: Блэза Паскаля, еще в семнадцатом веке – заложившего основы и все необходимые научные предпосылки к тому, чтобы в двадцатом – мир изобрел РС  ; и как следствие - Интернет ( «сколько держав даже не подозревают о моем существовании !..» - восклицал гений всех времен и народов).
И сегодня, всякий смертный, то есть не масон, не сатанист , не ангажированный масонством энциклопедист,  историк или журналист, а простой среднестатистический человек – может спокойно зайти в Интернет – погулять по библиотечным, или даже личным, архивам , собрать там абсолютно всю переписку  Пушкина со всеми его мнимыми и подлинными друзьями , после чего зайти к себе в компьютер , суммировать все собранное,  систематизировать все письма и документы  в любом удобном ему (и только ему!) порядке , внимательно их прочитать и увидеть чудовищную разницу между Пушкиным Настоящим (благородным и порядочным) и Пушкиным Фальшивым (дерьмом) . Но главное ,  компьютер очень быстро позволяет увидеть простому (любому) смертному , что Фальшивый Пушкин, то есть: «Пушкин-Дерьмо» – является нам в эпистолах  только одного абонента , а именно – «друга Вяземского»…

И мы еще обязательно поговорим о  дерьме, или даже Дерьме с большой буквы (мы не брезгливы) и мы еще обязательно вернемся к дерьму Вяземского (коль уж он так хотел…) . Но  чуть позже.




А пока, раз уж мы прикоснулись к Гению Паскаля – давайте (хотя бы из уважения к нему) уделим ему, в нашем исследовании - еще немного места;  так как Блэз Паскаль – это, как и Пушкин , такая глыба , которую пройти мимоходом.просто не представляется возможным.

Я совершенно намеренно называю его Гением всех времен и народов…При внимательном его рассмотрении , выясняется , что перед гением Блэза Паскаля – меркнут многие признанные мировые гении: Бруно, Коперник, Лейбниц (ученик Паскаля) , Галилей, Архимед и многие-многие-многие другие…В том числе – и король гениев Леонардо Да Винчи. 
Не лишенному ума  человеку – этот факт  вполне очевиден даже по таким легким  «шалостям ума» Блэза Паскаля , как философские истины (например – оформленные в афоризмы) . И чтобы не голословничать  – давайте рассмотрим некоторые (лишь некоторые) из высказываний этого величайшего гения. Но прежде – кое-что уясним…

Что главное в философском афоризме? – кратость (емкость) и аксиоматичность.
То есть - когда с двух слов становится понятно:  здесь истина ; и чтобы содержание афоризма – не уступало внешней конфигурации его выражения.

Так вот, если , следуя данным критериям определения силы человеческого мышления, проштудировать все высказывания всех известных нам гениев , -   выясняется, что равных Паскалю ,
( по  количеству и качеству выраженных истин ), в человеческом мире – просто не существует…
Как пример – я приведу вам несколько выражений Паскаля, но для начала,  чтобы читателю было легче разобраться:  где белое, а где черное ; где любовь, а где хрен на ниточке – я , так сказать «для контраста» - приведу вам высказывание абсолютного дегенерата . Высказывание – абсолютно глупое, и абсолютно не являющееся мудростью:


ГЕНИЙ - терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении.  (Исаак Ньютон)


«Терпение мысли»… Почему мысль – должна терпеть?…зачем терпеть?…Она ведь мысль! И живет она – только тогда , когда движется! Потому что мысль!  А когда она не движется – она кусочек мозга… (да и то – у мумии…)  Ведь чтобы написать нечто гениальное , напротивв -  нужно, , чтобы мысль - пролетела много-много раз вокруг Земли , охватила все чувства и пощупала все устремления, после чего – вернулась обратно и – воплотилась в строки (например): «я вас любил так искренно, так нежно , как дай вам бог любимой быть другим…» . А иначе , без движения – ну какая же это мысль…Это мысль дегенерата…
Ах!.. У полу-еврея Ньютона – мысль таки движется? … она -  «сосредоточена в известном направлении» ?.. («…Плеоназм плеоназмов…»  – сказал бы Пушкин…)  Очень любопытно!..  Вы, читатель, конечно обратили внимание, что слово мысль – обозначена  Ньютоном – в единственном числе? Давайте проведем с вами маленький эксперимент:  возьмите в руки чашку (просто у автора под рукою чашка) – и …- попробуйте ее – СОСРЕДОТОЧИТЬ!.. Что такое?  У читателя ничего не выходит?  Почему?    Чашка  и так сама по себе есть СРЕДОТОЧИЕ – потому что она в единственном числе и вы, пытающийся ее еще и  СОСРЕДОТОЧИТЬ – уподобляетесь дебилу?..  - очень с вами соглашусь!..    Но олигофрену , а точнее: имбецилу  ( олигофрену средней степени тяжести)   Ньютону – мало было ее просто СОСРЕДОТОЧИТЬ , он еще задался целью отправить ее в ИЗВЕСТНОМ НАПРАВЛЕНИИ (кому известном? как известном?.. «куда, куда вы удалились?!..) .
Для тех кто не понял – поясняю: слово СОСРЕДОТОЧИТЬ – (в переводе на его понимание) – означает: СОБРАТЬ В ОДНУ ТОЧКУ, из чего следует, что слово СРЕДОТОЧИЕ – не может ассоциироваться или отождествляться – НИ С КАКИМ ДВИЖЕНИЕМ, НИ В КАКОМ НАПРАВЛЕНИИ,  так как  слово: СРЕДОТОЧИЕ и слова ДВИЖЕНИЕ-НАПРАВЛЕНИЕ – есть абсолютно взаимоисключающие друг друга понятия!  Слово СРЕДОТОЧИЕ – это в чистом виде ВЕЩЬ В СЕБЕ.


Хотя Ньютон конечно тоже «вещь в себе».  Точнее – был ею. Пока миру не явили еще одну (очень похожую по свойствам и воплощению) научную аферу всех времен и народов: еврея Альберта Эйнштейна… Разница лишь в том, что авторов (кажется итальянца и немца) у которых украли (сплагиатили) идеи , позже ставшие «идеями Эйнштейна» – не убивали.

А вот гениального француза, физика и математика Блэза Паскаля – убили (в 39 лет) … А часть его гениальных открытий – присвоили  полу-еврею Исааку Ньютону. (которого за эти труды – тут же сделали академиком двух Академий Наук: Лондонской и Парижской…)   
Воров и убийц (и пиарщиков Ньютона) не смущало, что их протеже – является олигофреном средней степени тяжести (имбецилом) . Наоборот –даже забавляло их.  Ведь это очередной масонский юмор , очередной иудейский стеб: сделать академиком (двух академий!) – дебила, выбрать в президенты – слона (или вуарьериста)  , поставить главврачом – маньяка…и т.д.
Патронов Ньютона совершенно не смущала  разоблачающая  косноязычность их протеже: они просто приказали ему молчать на всех научных консилиумах и заседаниях , а всех желающих подискутировать на научные темы – отсекали отговорками типа: « Они гений! Они думают!..Им мешать не надо!..» …Поэтому его современники – за все годы их сосуществования (ибо «общением» это никак не назовешь…)  с «гением» - помнят только одну его фразу , да и то обращенную к портье: «закройте окно! Дует…»
 
А подискутировать , порядочным людям, - очень хотелось, так как было о чем …

А было очень много вопросов…  Дело в том, что  «Ньютон»  (вдруг…) предложил миру – огромное количество действительно гениальных ответов. Но…не смог представить ученому миру – ни одного алгоритма поиска этих самых ответов… То есть – не смог показать алгоритма решения задач. Получилось как у двоешника-пятикласника, который сначала  записал вопросы задачи , а в конце учебника по алгебре – подсмотрел и списал все ответы на нее , а  способы ее решения  – не представил…За такие домашние задания – во всех нормальных  (русских)  школах  - ставятся двойки. Но очевидно Французская и Английская академии наук – подчиняются каким-то другим , еще не ведомым науке, алгоритмам…

А «Научный Казус» – объясняется просто: убийцы Паскаля – собирая (и присваивая себе)  после смерти гения -  все его бумажки и записочки , разбросанные Паскалем в неведомом им порядке и систематизируя все его открытия и гениальные находки – так и не смогли найти в бумагах Паскаля  алгоритмов решения  этих задач.
По одной простой причине…
Паскаль,  ВСЕ АЛГОРИТМЫ РЕШЕНИЯ ЗАДАЧ - ДЕРЖАЛ В ГОЛОВЕ.
А зачем ему записывать способы решения... Он их и так знал…И на память – не жаловался.
Он даже организовывал научные конкурсы на нахождение лучших алгоритмов решений для тех или иных (геометрических или математических) задач . Победителю – он самолично  учреждал денежные призы (которые , в состязании со всем научным миром – сам же и забирал…)

«Мы ищем не вещи, но поиск вещей». (Блэз Паскаль)

Дорого бы отдали убийцы Паскаля за этот «поиск вещей» в записочках гения…Ведь он их бьет наповал. Точнее – не он…а  его отсутствие…
 
Я ни сколько не оговариваю Ньютона , ни пытаюсь его унизить (сдался бы он  мне…) , но ответственно завляю,  что Паскаля – убили, а его записи и открытия – присвоили Ньютону…И я   готов, в случае необходимости – любому желающему и под любой присягой - представить все доказательства (алгоритмы…)  в подтверждения своих слов…

Напоследок – еще один перл Ньютоновской Мысли , которую не то что мудрой или аксиоматичной  – умной назвать трудно…Банальщина…  (да и то,  наверное  друзья помогли…)


«Если я видел дальше других, то только потому, что стоял на плечах гигантов.»
Исаак  Ньютон


И довожу до сведения читателя, что этот перл , у Ньютона – ПОСЛЕДНИЙ. То есть – у него больше нет абсолютно никаких высказываний! НИ УМНЫХ -  НИ ГЛУПЫХ.  Совершенно очевидно, что мозг гения Ньютона – это абсолютное СРЕДОТОЧИЕ Мысли…Одной единственной Мысли (больше никаких нет…)  То есть абсолютно интровертная - ВЕЩЬ В СЕБЕ…

Отсюда, уважаемый читатель, - следует вывод, что Ньютон, даже если бы ему на голову, согласно легенде  – попадали все яблоки мира и даже если бы вслед за ними , ему на голову свалились  все несущие их деревья – Ньютон,  все равно, - никогда, ни при каких абстоятельствах – НЕ СМОГ БЫ ОТКРЫТЬ НИ ОДНОГО  ЗАКОНА ЗЕМНОГО ТЯГОТЕНИЯ! 

По одной простой причине…

Потому что:

«Случайные открытия делают только подготовленные умы». (Блэз Паскаль)

Согласитесь – как будто специально для Ньютона написано…
Обокраденный , в перспективе, гениальный Паскаль – как будто предвидел подобное развитие событий…Афоризм как-будто иронизирует над Ньютоном…


«Предвидеть – значит управлять». (Блэз Паскаль)

Это азбучная истина . (спросите у любого предпринимателя…) 


Подобно ситуации с фальшивым Пушкиным - некоторые исторические источники  - пытаются также умалить многие личные достоинства этого гения и представить Блэза Паскаля то сектантом-янсенистом, то религиозным мазохистом (вечно таскающим на себе пояс с впивающимися в тело гвоздями, «а то слишком хорошо – тоже нехорошо…) ,    то просто – городским сумашедшим… Конечно же Паскаль не был ни тем , ни другим, ни третьим…
Он был сыном очень талантливого и известного французского математика Этьена Паскаля , стоявшего у истоков создания Парижской академии наук. И так как, согласно законам Природы: «яблоко от яблони недалеко падает»  - то следовательно и сам Блэз – изначально имел все предпосылки стать Гением. Он им и стал… В полной мере. А все ярлыки, которые умудряются навешивать ему даже сегодня – объясняются очень просто: в тот момент (17 век)  во Франции – уже во всю велась подготовка к Великой Масонской (или Французской) Революции и Франция (особенно Париж) – просто кишела всякого рода сектами, группировками,  тайными и явными «философскими» клубами и ложами , проповедующими те или иные псевдоучения и поэтому , быть известным (тем более – известным гением) и уберечься от каких либо ярлыков – было практически невозможно.  Тем более это было невозможно – если ты вступал с кем-нибудь  в какую-нибудь полемику…На тебя тут же нахлобучивали то Янсона, то Декарта , то «Байрона»  или просто опускали до иезуита… А так как гений Паскаля – прекрасно чувствовал и понимал – «куда в Париже ветер дует»  (а ветер дул в сторону Гильотины…)  - то не мог оставаться равнодушным и быть в стороне от полемики… Отсюда и ярлыки.

Кстати о яблоне и недалеко падающем яблоке…Все вы неоднократно слышали ище одну масонскую профанацию , которая звучит так: «На детях гениев – природа отдыхает» . Так вот  это неправда. И неправда эта призвана только для того, чтобы разница между фальшивыми гениями(хорошо «отпиаренными»),  ставленниками масонства , то есть  «Гениями»  (эйнштейнами, ньютонами и т.д. ) – и их действительно недоразвитыми детьми – НЕ БРОСАЛАСЬ ВАМ В ГЛАЗА…
Законы природы одинаковы для всех…В том числе и для недоразвитых…

На самом деле – если вы талантливы  (и , хорошо бы, - глубоко порядочны – это тоже , в большинстве случаев, передается по наследству!…) – рожайте детей и не бойтесь…А если вы Гениальны – не рожать детей с вашей стороны – Преступление…(первым кто это понял – был Александр Пушкин - отсюда так много маленьких Пушкиных…)  Увы, время очень тревожное., и человечество, сегодня как никогда – нуждается в гениях…В большом их количестве…

Ну а если вы отморозок , дегенерат и пустой профан (сам себя ведь не обманешь…) – обязательно пользуйтесь презервативами. Окажите обществу хотя бы одну услугу… 

Или…учитесь быть интересными:

«Чем умнее человек, тем более он находит оригинальных людей. Заурядные люди не находят разницы между людьми» .    (Блэз Паскаль)


Напоследок приведу вам еще несколько (малую часть )  гениальных высказываний великого француза Откомментирую лишь одно высказывание.

Посмотрите насколько оно законченно и гениально:

«Кто не видит суеты мира, тот суетен сам» . (Блэз Паскаль)

Перевести это высказывание на язык физического опыта очень просто:  когда вы плывете внутри реки – вы не ощущаете ее движения и того , как он суетна и неспокойна, но стоит только вам на секунду  абстрагироваться от мира  или  встать на бережок…
(чтобы многое увидеть – нужно научиться , хотя бы изредка, - «вставать на бережок»)  Так что , если вы ничего не видите – значит вы внутри «реки» ; а часто – и плывете по чужому, но для вас созданному ,  течению.  Паскаль это понял в полной мере. Хотя понимание процессов – мало уберегло его от преждевременной смерти и постсмертных ярлыков…

Существует достаточно света для тех, кто хочет видеть, и достаточно мрака для тех, кто не хочет. (Блэз Паскаль)

Когда человек пытается довести свои добродетели до крайних пределов, его начинают обступать пороки. (Блэз Паскаль)

Величие не в том, чтобы впадать в крайность, но в том, чтобы касаться одновременно двух крайностей и заполнять промежуток между ними. (Блэз Паскаль)

Доводы, до которых человек додумывается сам, обычно убеждают его больше, нежели те, которые пришли в голову другим. (Блэз Паскаль)

О нравственных качествах человека нужно судить не по отдельным его усилиям, а по его повседневной жизни. (Блэз Паскаль) 

Человек столь счастливо устроен, что не располагает никаким верным критерием (principe) истины, зато имеет несколько отличных критериев лжи. (Блэз Паскаль)




Таким же всепонимающим гением был , например, Моцарт, которого , как и Пушкина и многих других – тоже пытались приобщить к масонству (он даже по их заказу –написал произведение «Волшебная флейта»)  , но который быстро раскусил суть всей этой рвущейся к мировой власти,  «во имя великого Сиона», прорвы негодяев …
Но Моцарт, так же быстро (как и Паскаль) – был отравлен. Отравлен теми – кому его понимание процессов – сильно мешало. Или – изобличало…Так что выкиньте из головы еще один миф о «отравителе Сальери» .


ПРИМЕЧАНИЕ

в силу человеческого , благородного своего простодушия – Пушкин, как и миллионы других, - клюнул на эту фальшивую версию истории. И  даже (скорее всего – по совету «друзей» …) написал произведение «Моцарт и Сальери» - где был полностью не прав. Но Пушкин - на тот момент - был еще молод и не мог знать, а точнее – даже и думать не мог,  что исторические версии – легко подделываются, и что те, кто подделал «историю Моцарта» , чуть позже , с такой же легкостью - подделают и версию самого поэта ;  например - сделав его «полу-Пушкиным» …



 Чтобы получить представление о том, что еще написал  Моцарт масонам (или о масонах)   кроме «Волшебной флейты» –  прочтите театральный роман Елены Шабельской «Сатанисты XX века»  . Книга написана почти сто лет назад и  Шабельская – практически не меняла в них имена  и практически  ничего от себя не придумывала - все брала из жизни…


Вообще, Мировая история знает много гениев , которые понимали суть происходящих процессов глубже других  и могли бы многое нам рассказать , во многом нас убедить или переубедить и тем самым , задать нам, потомкам – верное направление в этой истории…
Кто знает…Может человечество давно  уже научилось бы обходиться без войн…


Но …Историю, как и выборы, сегодня «делает»  тот  - кто ее пишет…


Давайте же поговорим об Истории более подробно…

Сегодня, нас приручили к мысли , что История , (как собственно и Интернет , будто бы существующий  исключительно для болтовни и поиска бесплатной порнухи)  - вещь,  не имеющая в нашей жизни серьезного или определяющего значения …

Избегайте подобных стереотипов.

История, несмотря на свою нематериальность и даже внешнюю аморфность в самой «букве» (или «литере»)  - является очень важной и , главное, очень точной наукой, имеющей огромное значение и в жизни человека и в жизни государства.
Исторические истины, как и истины научные  (если это их конечная стадия , а не процесс поиска)  – не терпят двух противоположных мнений (так как в этом случае – либо одно из них , либо оба они – ошибочны) , и имеют только одно , единственно верное решение («одна истина – дополняет другую» - Дж.Бруно)
И речь ни в коем случае не идет об узурпации знаний или обструкции несогласных – боже вас упаси! Тем более храни  вас бог от принципа:: «кто не с нами , тот против нас!..» , под который , те же «кальвинисты» и им подобные - расколотили всю Европу и пожгли миллионы разнодумцев не уложившихся в их трехкитовую модель мира. 
Но все же, общество должно научиться сводить все исторические события  к единому знаменателю., к какому-то одному, общепринятому решению. 

Общих истин не бывает  - скажут скептики –  в каждой избушке свои погремушки … Очень даже соглашусь, что «в каждой избушке»… Но  ведь это как раз – частности , а не общие принципы… А как же тогда быть с солнцем, которое (в основном) – светлое? ; снегом , который (в основном) белый и холодный? ;  травой , которая (в основном) зеленая ? ; водой, которую сухой (в основном) – никак не назовешь?..
К таким же знаменателям (в основном) можно подводить и все исторические решения. Причем как  решения, касающиеся  исторических вопросов отдельных народов или государств, так и  мировой исторни в целом.   (тем более – для этого сегодня существуют  все предпосылки: интернет, глобальные коммуникации, скорость передвижения и т.д.) 

Общие знаменатели Истории – очень важны для всех нас, потому что История – это свет, освещающий дорогу , по которой идет ( а сегодня уже почти летит…)  человечество. И чтобы человечество не споткнулось на этой дороге, не разбилось и не улетело в кювет, очень важно, чтобы  свет Истории, в освещении событий,  был предельно объективен, предельно точен, предельно светел…
А для этого , увы, все историки (а особенно те, кто контролирует сегодня написание истории и искажает ее…то есть «официальные историки» ) – дабы не уподобиться слепым , ведущих слепых - должны научиться смотреть правде в глаза и искать пути к  общим принципам, общим  истинам  …
 
Конечно, и  у  единственно верного решения  всегда есть альтернатива…Но если альтернативой правилам  дорожного движеня - является движение в пропасть,  то  и найти единственно верное (в основном…)  решение относительно  перспектив такого движения – тоже довольно несложно…
 

Кто из нас , смертных,  может (или должен)   иметь право определять эти общие истины-тропинки, по которым движется человечество?
Тот , кто умнее нас? – но велика ли польза человечеству – от умного негодяя? ( а умного людоеда?..)  К тому же умники -  давно уже узурпировали себе это самое право и уже  нашли очередное умное решение для человечества:  сократить его раза в два – если не через «атипичные» вирусы  и эфтанайзию, то военным путем.  Вследствии чего , другие  умники,  например те, которые контролируют китайское телевидение (а значит – и весь китайский народ) – уже начали промывать мозги китайскому населению возможностью нападения на Россию…




ПРИМЕЧАНИЕ
Я нисколько не преувеличиваю! Посмотрите новую версию фильма «А зори здесь тихие»,  снятую китайским режиссером и на китайском телевидении…Сначала я думал , что это просто очередная попытка международного масонства - обгадить национальный образ русского человека, а также , за похожим названием – спрятать оригинальную (не в пример более достойную) версию  фильма режиссера Ростоцкого:  «А зори здесь тихие» …

Пока  не посмотрел фильм глазами китайца…

После чего в голову мне полезли простые китайские мысли: «… ба!.. да эти русские и воевать-то не умеют! Даже самолета сбить не могут! Сломают два вражеских пулемета – и радуются как дети… Да мы же их шапками закидаем!..Полтора миллиарда шапок – и дело в шляпе…К тому же и девки у них неплохие, светлые и сговорчивые, готовые (вариант - жаждущие) лечь под любую униформу…- пойду и я  переоденусь…»
В новой версии фильма - даже похоронки,  приносят русским бабам - китайцы. (причем подают их  с совершенно  не двусмысленным видом…) 

Так провоцируют войны…

Подобными провокациями-профанациями, в свое время , занимался и Адольф Гитлер (прочтите его «Майн Кампф») и те кто его контролировал, десятилетиями промывая мозги нечастным немцам – «расширением жизненного пространства» … Расширением за счет …(нет-нет... не евреев – это ложь от начала и до конца…- читайте внимательно «Майн Кампф» …)  -   за счет славян и их жизненного (вероятно не очень славянам нужного…)  пространства .
Совершенно закономерно все это «расширение» - вылилось в Великую Отечественную войну 1941-45гг.




И я ни сколько не лукавлю , говоря об умниках-людоедах.  Никаких иносказаний! Именно так:  по букве и содержание!  Ведь после мутации сознания в сторону таких «простых решений» как эфтанайзия или уменьшение человечества посредством войн – среди умников – обязательно найдутся умники-прагматики (то есть – более умники) которые вдруг спросят: а чего это они просто так друг друга убивают? Давайте научим их сдирать с убитых кожи и делать из них изящные сумочки с перчатками (как поступали , например , с французами во времена «Великой Изящной революции») – ведь это выгодно!
И спустя совсем немного времени, уже среди прагматиков –  обязательно объявятся  пропрагматики, которые начнут укорять своих менее предприимчивых коллег:  что же вы столько мяса-то бросаете? – не лучше ли делать из этих  китайцев пирожки и кормить  ими голодающих Африки!   И дешево – и сердито. И трупы утилизированы и голодающим помогли… 

Но свойства только голого  (прагматического, практического)  ума таковы, что и эти изверги , через некоторое время ,  кому-то - обязательно покажутся всего лишь романтиками…



Означает ли это, что человечество должно выбирать  себе  в поводыри дураков и недоучек? – конечно же нет, но  ум человеческий – должен подкрепляться и руководствоваться добродетелями человеческими. Без  высоких  понятий о нравственности , долге, чести , совести , чувстве, любви – любой человеческий ум – не является полноценным.  Чтобы выйти к свету – нужно и ориентироваться на свет. И  важно понять, что к «светлому будущему» – человечество -  способны привести только  светлые умы.   Умы проницательные  и  вместе с тем - благородные. В противном случае – всякое проявление человеческого ума  - лишь еще один шаг к  катастрофе.

Это должны быть люди, добродетельность которых подтверждена  многими поступками  или одиночными подвигами; доказана самой жизнью или проверена самим временем. Это должны быть люди, благородство которых  ни у кого из потомков (у благородных потомков…) -  не вызывает сомнений . 

Были ли таковые в России? – конечно да.   России в этом смысле сильно повезло: нигде в мире не было такого количества личностей, людей, деятелей, оказавших услугу своим существованием  -  всему человечеству…
После ужасов Смутного времени и  чудовищных его последствий для России – ( в том числе -  царствование Петра Первого) -  провидение вдруг подарило нам трех царствующих женщин: Анну, Елизавету, Екатерину , которые невольно или осознанно , следуя женскому наитию или подчиняясь материнским инстинктам – аккуратно восстановили многое из порушенного Петром и сожранного «смутными временами».  Более того, своими женскими руками  они создали ряд предпосылок для возникновения в России – настоящего Серебрянного Века; который , в свою очередь,  разродился целой плеядой фантастической величины звезд, светивших  не только в искусстве, но и в науке, в управлении государством, а также в военном деле.  Плеядой  благороднейших из людей,  для которых благородство – было даже не достоинством , а  всего лишь жизненно необходимой нормой.

К числу таких людей, без всякого сомнения, принадлежал и Александр Пушкин.

Сегодня, многие недоброжелатели Пушкина (и русского слова)  - обязательно попеняют вам на  «не совсем русское» (полу-эфиопское)  происхождение поэта .   Не верьте»  Светить во всем и для всех – есть русская национальная черта. Отсюда и само название:  русский  В переводе с первого языка мира (единого праязыка) , слово РУССКИЙ – означает ПАРАЛЛЕЛЬНО СОЛНЦУ или СОПУТНИК СОЛНЦА или если уж абсолютно точно: СОГЛАСОВАННЫЙ С СОЛНЦЕМ .  И Александр Пушкин – в полной мере соответствовал эти параметрам….

На частном уровне – поэт неоднократно принимает участие в судьбах как  друзей его - так и людей совершенно ему незнакомых…
Им восхищались, его любили…Но к нему часто обращались и с различными просьбами;   и, как человек «из перерусских русской» (так поэт говорил о Фонвизине) - Пушкин не считал себя в праве отказывать кому-либо и в чем-либо.
Просили денег… просили ходатайствовать у Государя за какого-то офицера…, писали в письмах стихи – просили покритиковать…,  просили перевести стихи на французский…,просили помочь напечать мемуары руссского офицера…,  и т.д  Поэт ходатайствовал…,  давал денег (сам будучи в долгах…)… , переводил…, …критиковал…, помогал напечаться…устраивал судьбу чьих-то осиротевших детей…и т.д.    
И очень даже возможно, что именно такой – Русский - образ жизни (стиль ли…) – и спровоцировал фальсификаторов на часть поддельных писем, в которых фальшивый Пушкин - обрюхачивает русскую простушку-крестьянку  и тут же бросает и ее и будущего ребенка - на произвол судьбы (или на попечение «любимца Муз» , «друга» Вяземского) .
Но…Пушкин был частью Русской земли .Плоть от плоти ее.   А землю грязью не испортишь.



В подтверждение – несколько писем-просьб   Пушкина  (и Пушкину):
Сразу оговорюсь: больше фальшивых писем не будет! Только подлинные!
Всего представлено семь писем (просьбы, ответы на просьбы и благодарности.)


1) 667. П. А. Вяземскому. (отрывок)
Конец августа 1831 г. Царское Село.

     (Между нами) У Дельвига осталось 2 брата без гроша денег, на руках его вдовы, потерявшей большую часть маленького своего имения. Нынешний год мы выдадим «Северные Цветы» (имеется в виду издание альманаха – прим. авт)   в пользу двух сирот. Ты пришли мне стихов и прозы; за журнал наш примимся после.
==========================


2)  H. И. Греч ; Пушкину.
13 марта 1833 г. Петербург.

     Почтеннейший Александр Сергеевич! Беспокоя вас сим письмом, я уверен, что вы не оставите его без внимания: оно адресуется к вашему сердцу. К вам явится несчастная вдова Шишкова 2-го; не оставьте ее вашим пособием. Вот в чем дело. Единственным наследием ее дочери остались некоторые литературные труды покойного: некончанный грузинский роман, переводы немецких трагиков и разные стихотворения. Напечатание их станет до 6 т.<ысяч> р. Книгопродавцы за это не берутся, ибо книги сии не доходные. Пособите ей убедить Академию сделать первое (22) если не умное, то доброе дело, напечатав все  это на счет царских щедрот, ежегодно отпускаемых или опускаемых в кладязь мрачный. А. С. Шишков боится предложить это, ибо дело идет о его внуке. Да чем же виновата бедная, что она его внука? Довольно тяжести носить до замужества загроможденное славою и корнями имя Варяго-Росского пугалы. Предложите вашим Субботникам помочь несчастным сиротам и попросите дядю, чтоб он, на основании Генерального регламента, яко близкий родственник подсудимых Академии за хорошие стихи, не принимал участия в суждении. Вас уважают и боятся, следственно послушают. Я попрошу Крылова, Лобанова, А. А. Перовского поддержать вашу motion. Можно ли лучше употребить казенные деньги! ; Говорят, что покойника чуждаются за его образ мыслей!! Вдова и дочь несчастного певца Войнаровского получают пенсион от тех, которые более всех имели бы причины не делать им добра. Если нельзя благородными побуждениями склонить ваших сенаторов, неподвижных в курильских креслах, то постарайтесь убедить их, что сей подвиг будет подражанием, что он близок к лести и даже от некоторых метеорологов нравственной непогоды может заслужить название подлости. Неужели и тогда не согласятся?
Вы один, к кому бедная Шишкова может прибегнуть с успехом! Вы конечно успеете в этом и докажете, что благородный человек и в Российской Академии может быть полезен ближним; что и там талант и доброе сердце могут возвысить голос, на пользу несчастных!
Вам
душою преданный
Н. Греч.
13 (23) марта 1833.
==================================


3) Неизвестная - Пушкину.
1831 -1836 гг. Петербург.

                Monsieur
     Recevez, je vous prie, les remercоments les plus sincиres qu'on ait jamais fait. Je n'oublierai jamais la bontй avec laquelle vous avez agi а mon йgard. J'ai l'honneur de me dire.
                votre dйvouйe
                C.  P.
 Адрес: A
                Monsieur
        Monsieur de Pouchkine.



ПЕРЕВОД:

               Милостивый государь.
     Примите, прошу вас, самую искреннюю благодарность, какая только может быть на свете; я никогда не забуду, с какой добротой вы отнеслись ко мне. Честь имею быть

                преданная вам
                K. <или  Ц > П.
 Адрес:  Милостивому государю господину Пушкину.
============================


4)  M. А. Корф ; Пушкину.  (отрывок)
6;13 (?) июля 1833 г. Петербург.

     Прибегаю к тебе опять, любезный Александр Сергеевич, с всепокорнейшею и всеубедительнейшею просьбою в пользу того же человека, за которого я однажды уже тебя просил. Н. М. Бакунин узнал, что почтенный наш Смирдин намеревается издавать журнал на большую ногу, при котором ему конечно нельзя будет обойтись без переводчика: cемейственные и хозяйственные дела заставляют его искать себе труда, который мог бы доставить ему верный кусок хлеба, а тебе уже по опыту известно, что он, зная хорошо языки французский, немецкий, английский и итальянский и владея свободно русским, может быть хорошим переводчиком; в деятельности же его и усердии служит вернейшим ручательством то, что он без такого, постороннего службе занятия обойтись не может.  Твое слово для Смирдина конечно закон, а произнеся это слово, ты обеспечишь некоторым образом состояние отца семейства, который, кроме деятельности и способов умственных, почти vis-а-vis de rien. Я не говорю, что ты этим истинно обяжешь и старого товарища, ибо после первого мотива этот уже едва ли что-либо значит. С нетерпением ожидаю твоего ответа и надеюсь, по старой памяти твоего доброго сердца, что ты не откажешься быть меценатом моего бедного друга.
Весь твой М. Корф.
===========================


5) . M. А. Корфу.
14 (?) июля 1833 г. Петербург или Черная речка.

     Сей час был у Смирдина и кажется дело сделано. Н.<иколай> М.<одестович> может приехать к нему для окончательных условий; я бы советовал ему справиться сперва  о том, что берут обыкновенно за переводы а tant la feuille, и требовать ту же цену; таким образом он верно получит более, нежели условясь брать годовую плату. В случае какого-нибудь затруднения пусть он располагает мною, я готов ему служить от всей души.
     Радуюсь, что на твое дружеское письмо мог отвечать удовлетворительно и исполнить твое приказание. Сердечно благодарю за поздравления.
Весь твой
Александр Пушкин.

Пятница.

Адрес:
Его превосходительству
милостивому государю
Модесту Андреевичу
барону Корфу
etc. etc.
==================================



6) . П. А. Вяземскому.
7 мая 1836 г. Москва.

     Вот в чем дело:
     Рязанским губернатором было сделано представление (; 11,483) касательно пенсии, следующей вдове Степана Савельевича Губанова, губернского землемера. Жена его в крайности и просит ускорить время получения оной пенсии.
     Пожалуйста, мой милый, сделай это через Д. В. Дашкова от которого дело это зависит. Очень обяжешь и Акулова , у которого пишу тебе эту записку и который о том же тебя просит

                А. Пушкин
7 мая
======================================

Помните, в начале данного повествования – приводился отрывок энциклопедической статьи, в которой Пушкин – молитвами нервенного автора-энциклопедиста – «унизился» до вояки Воронцова? 
Посмотрите как Пушкин – лично – готов унизиться до генерала Ермолова и при этом – еще и почитает это за честь….
Но главное – обратите внимание, с каким трепетом относится Пушкин – казалось бы к чужой – славе….И обратите внимание , какая замечательная у Пушкина – направленность исторической мысли. Это мысль одного из величайших русских иториков и, возможно, одного из величайших историков мира (если бы Пушину – дали прожить свою жизнь. )



7)  А. П. Ермолову.
Начало апреля 1833 г. Петербург.
(Черновое)

     Собирая памятники отечественной истории, напрасно ожидал я, чтобы вышло наконец описание Ваших Закавказских подвигов. До сих пор поход Наполеона затемняет и заглушает все  и только некоторые военные люди знают, что в то же самое время происходило на Востоке.
     Обращаюсь к В.<ашему> в.<ысокопревосходительству> с пр<осьбою о деле для меня важном>. Знаю, что Вы <неохотно решитесь ее исполнить.> Но Ваша сл<ава принадлежит России и Вы не вправе ее утаивать>. Если в праздные часы занялись вы славными воспоминаниями и составили записки о своих войнах, то прошу Вас удостоить меня чести быть Вашим издателем. Если ж Ваше равнодушие не допустило Вас сие исполнить, то я прошу Вас дозволить мне быть Вашим историком, даровать мне краткие необходимейшие сведения, и  etc.


Так что, без всякого сомнения: если бы Пушкину дали дожить свою жизнь – он бы прожил ее для нас.   В этом и суть настоящего русского характера и русского образа жизни…





Ко всем прочим достоинствам поэта -  Пушкин – обладал еще и проницательнейшим  умом государственного человека.  Мыслил очень широко. На очень далекие перспективы. Мыслил – по-царски…


И сейчас я , без всяких комментариев, представлю вам несколько отрывков (  блоком в четыре экземпляра ) из писем Пушкина, где он размышляет о Польше, а после – в двух словах , в виде сказки (чтобы коротко), - расскажу причины , побудившие Пушкина размышлять именно так , а не иначе; то есть – обскажу вам базу этих размышлений.

Смотрим:


1) 654. П. А. Вяземскому.
14 августа 1831 г. Царское Село.

     Оставя Арзамасскую политику, скажу тебе, что наши дела польские идут, слава богу: Варшава окружена, Крженецкий сменен нетерпеливыми патриотами. Дембинский, не взначай явившийся в Варшаву из Литвы, выбран в главнокомандующие. Кржнецкого обвиняли мятежники в бездействии. Следственно они хотят сражения; следственно они будут разбиты, следственно интервенция Франции опоздает, следственно граф Паскевич удивительно счастлив. Король Голландский погорячился, но кажется он принужден будет отложить попечение о Белгии: Пруссии не до него. Если заварится общая, европейская война, то право буду сожалеть о своей женитьбе, разве жену возму в торока. (пристежки – прим. авт)
14 авг.
Адрес:   Князю Петру Андреевичу Вяземскому в Москве в Чернышевском переулке в собственн. доме.



2)  571. Е. М. Хитрово.
21 января 1831 г. Москва.

Вы совершенно правы, сударыня, упрекая меня за то, что я задержался в Москве.

     Вопрос о Польше решается легко. Ее может спасти лишь чудо, а чудес не бывает. Ее спасение в отчаянии,  una salus nullam sperare salutem,  <Единственное спасение - в том, чтобы перестать надеяться на спасение.> а это бессмыслица. Только судорожный и всеобщий подъем мог бы дать полякам какую-либо надежду. Стало быть, молодежь права, но одержат верх умеренные, и мы получим Варшавскую губернию, что следовало осуществить уже 33 года тому назад. Из всех поляков меня интересует один Мицкевич. В начале восстания он был в Риме, боюсь, не приехал ли он в Варшаву, чтобы присутствовать при последних судорогах своего отечества.
     Я недоволен нашими официальными статьями. В них господствует иронический тон, неприличествующий могуществу. Все хорошее в них, то-есть чистосердечие, исходит от государя; все плохое, то-есть самохвальство и вызывающий тон - от его секретаря. Совершенно излишне возбуждать русских против Польши. Наше мнение вполне определилось 18 лет тому назад.
     Французы почти перестали меня интересовать. Революция должна бы уже быть окончена, а ежедневно бросаются новые ее семена. Их король с зонтиком подмышкой чересчур уж мещанин. Они хотят республики и добьются ее - но что скажет Европа и где найдут они Наполеона?

     21 января.


3) 573. Е. М. Хитрово.
Около (не позднее) 9 февраля 1831 г. Москва.

(165) 
     Мы ждем решения судьбы - последний манифест государя превосходен. Повидимому, Европа предоставит нам свободу действий. Из недр революций 1830 г. возник великий принцип - принцип невмешательства, который заменит принцип легитимизма, нарушенный от одного конца Европы до другого. Не такова была система Каннинга.

 Адрес:
E.<e> п.<превосходительству> (22)  милостивой государыне
Елизавете Михайловне
Хитровой
В С. Петербург в доме Австрийского посланника


4) 675. П. А. Осиповой.
11 сентября 1831 г. Царское Село.

(223)   
     Не буду говорить вам о взятии Варшавы. Вы представляете себе, с каким восторгом мы приняли это известие после 9-месячных тяжелых неудач. Что скажет Европа? вот вопрос, который нас занимает.
         11 сент. Царское Село.

Адрес:
Еe высокородию
м. г. Парасковьи (102)  Александровне
Осиповой.
В Опочку, в с. Тригорское.




На первый взгляд - виды Пушкина на Польшу – вполне могут показаться имперскими. Или даже ярко выраженными имперскими, то есть – «захватнически имперскими» …
Но так могут думать только те, кто незнаком с реальной подоплекой событий  тысячелетней , а точнее -   многотысячелетней давности.
 Реальность же такова, что когда-то, на Земле – действительно – был один (на всех) язык, а значит и общие (во всем)  интересы и взгляды. Позже – произошла его фрагментация, атомизация и , как следствие,  разобщение…Но  важно знать, что процесс этот – был не столько объективным (то есть данностью,  самой собой разумеющейся) , сколько субъективным . То есть , «некто» , извне , искусственно и целенаправленно искажая человеческий язык – преследовал сугубо свои собственные интересы; но нтересы – противные человеческому роду.

В  общих чертах и в виде некоторого рода сказки (для вящего понимания)  попробуем кое-что прояснить:


ОБЩАЯ НАРОДНАЯ СКАЗКА


Давным давно… Когда давно еще было маленьким и называлось недавним…  На Земле (ограничимся одним материком) , где находится Азия, Польша , Франция , Греция, Германия , Шведция  и  т.д  (включая и наши земли) . – жил да был один большой-пребольшой и очень красивый народ. Когда-то – он даже разговаривал на одном очень красивом языке.  Мы не станем утверждать, что этот  язык, был исключительно русский, исключительно узбекский или вовсе китайский . Но когда-то – все разговаривали , в общем, на одном языке . И хорошо понимали друг друга , потому что знали единую основу этого языка. Языка – удивительно мудрого, несущего слушателю фантастические объемы информации , иногда в одном слове - учитывающего не только все нюансы  пространственно-временного континуума , но даже возраст человеческой цивилизации. Языка божественного или почти божественного (в любом случае, обезьяны -  до такого языка , до такой глубины основ понимания вещей  – просто не додумались бы.    Потому и обезьяны…)

Народ жил не тужил…Ни с кем не воевал. Не с кем просто было…Да и незачем, так как  нечего было особо делить. И так всем всего хватало:  только работай , да  не ленись . Всего  делов…

Хоть языковое пространство – у него было общее, но протяженность материка (назовем это так…)  – была огромной и поэтому, для удобства (чтоб в самом себе не заблудиться)  народ этот – в разных местах – сам себя по-разному и называл …Иногда – от каких-то особенностей местности, иногда – особенностей человеческой внешности , характерной в той или иной области материка и т.д.  Например у речки Сулы – жили суличи; где-то у Вятки – вятичи,; на какой-нибудь полянке – жили поляне, а имеющих половый (соломенный)   цвет и и особые свойства  волос (прямые соломенные) на голове  (как у Жени Плющенко) – называли половцами и так далее…
И так как всякий в том народе – знал  мудрую  основу языка, то и весь народ  был очень мудр. А значит – очень силен. И добр. 

Но в какой-то момент и по каким-то причинам (мы не будем сейчас разбираться ни в моментах ни в причинах – это тема для других исследований)  - явилась на Землю  Не Чистая Сила …Точнее – Не Чистая Сила – Змея  носила…Хотя…- и  змеи тут  не причем . Их оболгали как и Пушкина. … Так что назовем его Просто Горынычем…

Ну так вот…Носила Нечистая  Просто Горыныча…Носила…Туда-сюда…Туда-сюда… Потом снова туда…и опять сюда…

А так как носила Она его очень быстро (революционно то бишь…) , да и все туда-сюда, туда-сюда (то есть - только в две стороны...) , то наступил у чудища диалектически-закономерный момент:  когда от быстрой смены видеоряда (да все туда-сюда) - случилась у Горыныча  Шизофрения...

Обалдел Горыныч…Оглянулся по сторонам (не видел ли кто…)  и еще разок обалдел…
Потом еще…
И еще…
А вскоре и  вовсе понравилось ему балдеть без продыху и оглядываться по сторонам…
И стало Горынычу вдруг хорошо. И все ему стало розово и фиолетово.
И  подсел он в итоге - на полный балдеж.       (падать - всегда легко…)

А надо сказать, что природа на Материке – устроена удивительно мудро и добро. И налажена она так, что если тебе - в тебе - чего-то  не нужно , то оно просто берет  и само исчезает. Не сразу конечно…Но все-таки.

Так у Горыныча исчезли мозги…

Черепушка у него , за ненадобностью, сильно усохла и разделилась на четыре части.  На четыре отросточка. Три из них были маленькие-маленькие и росли в верх и куда попало, а четвертый – был большим и тяжелым , отчего рос только вниз и всех туда тянул, тем самым доставляя Горынычу серьезные неудобства  (с  протяженностью во времени –  Горыныч тоже все больше  протягивался и в конце концов стал походить на большую прямую кишку;  со всеми отсюда вытекающими обстоятельствами… ) .

Ну а так как закономерным следствием отстутствия мозгов, всегда является глупость – то и Горыныч, в нашей сказке,  не стал исключением и логично поглупел.

Тут все и началось…

К  глупости - потянулись и все сопутствующие ей составляющие: жадность, злобность, лживость, тщеславие, зависть и т.д. , отчего  стало вдруг Горынычу неуютно и  проблематично…(и даже как-то холодно…)   Стали вдруг  головы – друг перед другом  гоголем ходить, лицемерить, завистничать, обманывать друг друга; стали друг в дружку плеваться , хамить,  на единственную шею покушаться и т.д… В общем колбасило и шизофренило Горыныча – по полной программе…

И как-то устал он сильно от себя самого...

И стал он думать: как быть?.. что делать?..

Ничего хорошего он конечно же придумать не мог, так как если ты по свойствам – прямая кишка, то ничего хорошего из тебя выйти не может по определению . Только поганое.  Потому в народе -  его иногда еще звали не по имени-отчеству: «Просто Горыныч» , а согласно свойствам: «Поганый» 
 (объективности ради следует добавить,  что и гадил он основательно и четвертый отросток  его - подозрительно напоминал хвост пассажирского самолета после длительного перелета,;  а потому – имел Горыныч еще одно , согласно свойствам, довольно распространенное в великом народе погоняло: Гад)

И вдруг пришла Горынычу во все четыре  головы – одна гениальная мысль! (она показалась ему гениальной)  , что если он все свои проблемы – переложит на великий народ, то у самого Горыныча – проблем не останется.
А чтобы переложить на него свои проблемы, нужно было сделать великий и сильный народ – слабым и заставить его принять на себя все гадовы проблемы,   или же,  сделать так, чтобы его проблемы – сами всем понравились…А для этого нужно было превратить  мудрый народ – в глупый (чтоб не умел, значит, различить, где у него проблема , а где – божья роса) …               
А чтобы сделать великий и мудрый  народ слабым и глупым  - его нужно было разобщить в самом себе…То есть – из одного большого народа – сделать много-много  маленьких… После чего окучить их  , а  на всяку «кочку» – по червячочку  (благо этого добра у  Горыныча  хватало) .

Но как это сделать?.. И снова стал  он думать …Думал он думал , и опять , то есть как всегда , придумал нечто Поганое:   чтобы разобщить народ – нужно чтобы он перестал сам себя понимать; то есть нужно просто взять и…-  испоганить ему его любимый божественный язык…И чтобы разделить один  великий народ – на великое множество мелких  – нужно всего лишь  в великом множестве мест – начать потихоньку этот язык ,теми или иными способами - коверкать, а после  и вовсе развести народ по разным углам материка… И определить каждому свое место (например – по названию местечек…) И сделать из него множество разных, плохо понимающих или вовсе не понимающих друг друга – языков….

Так началась война Просто Горыныча – с Материком… Великая  Прогадостная война…
И война эта - сильно напоминала  шизофрению , которую мы с вами изучали ( помните?): когда нечто цельное у единого и великого народа  -  вдруг (точнее не вдруг, а очень медленно и последовательно, потому  незаметно и тем опасно…)   перестает быть цельным, а  становится этаким – разрывчатым: сначала  слабеют какие-то душевные ниточки, теряется связь между людьми, теряется способность понимать, или  хотя бы желание что-то понять;  а после – теряется терпение… 
 Точь-в-точь как в сознании  шизофреника…

И в этой Поганой войне , в борьбе с божественным языком – все средства были хороши.
Использовалось все что было под рукой,  а чего не было – придумывалось…Попадался под руку фарс – фарсили;  требовался дворовый сленг?  – ботали по фене;  был спрос на нечто романтичное – появлялись дворово-романские наречия;   бегали какие-то придурки в латах – придумывали для них какую-то особую форму кодового соообщения , сродни азбуки Морзе (только гораздо хуже) .Иногда со стороны все это волхование  выглядело смешно и убого, иногда – пышно и помпезно – согласно последним пискам  современного перфоманса;  иногда , напустив на себя важности – просто чего-то гавкали…

Так – на Материке появлялись разные и разнообразные языки: латинский, словенский, словянский, романский и т.д,  …

Одни языки – поглощали другие, а иногда и наоборот: сами служили импульсом  для  возникновения нового языка или его подобия…Иногда как следствие…Иногда как реакция… Иногда сами были поглащаемы и тихо сублимировались в удобрения…По-разному в общем…
Да и не суть это важно…
А важно, что в этом  неестественном процессе – случилась одна совершенно естественная закономерность – люди забыли свой божественный язык и… действительно – сильно  поглупели…И не просто сильно, а поглупели наглухо…Непроходимо поглупели… Непроходимо и повсеместно.
Потому что , чтобы учиться например мудрости – нужно общаться с мудрыми людьми; или даже можно общаться и с глупыми,  но   обязательно - только на мудром , божественном , языке. А если же  язык твой – больше напоминает пустое гавканье, выхолощен до плоской двухмерности и мало что означает (например – только буквы на бумаге)   – то и мозги твои – постепенно и закономерно  становятся пустыми и двухмерными… Это закон природы.

И уже никто не помнит – зачем они пришли на этот Материк и откуда они …Пришли ли они, прилетели ль или просто выползли на свет из-под земли…

И уже несчастный и давно всех победивший  Просто Горыныч , пренаглухо уставший от самого себя и во всех своих Поганых проявлениях – совершенно забыл: нафиг ему все это было нужно… да и нужно ли вообще…Ведь слыть умным среди глупых , да еще и непроходимо глупых  – настоящий ад, а слыть  кровожадным среди палачей – банальность... - Горыныч так и остался для них всего лишь Кишкой…пусть даже и с большой буквы…

И если раньше , когда-то еще мудрый народ  - мог распонять глупое горе Горыныча , и где-то, в чем-то - искренне посочувствовать  Поганцу,  то ныне, на распонятия  просто не хватает ума, а на сочувствие – сердца… 

Да и некогда…

В общем, как бы там ни было, но только жить на  загаженом материке – одинаково невыносимо стало абсолютно всем… Включая Просто Горыныча…
И чем дальше – тем невыносимее. И шансов выжить , у всех, в такой малоперспективной , немудрой невыносимости – все меньше и меньше…



Вот этого-то – и боялся Александр Пушкин…

Теперь вы знаете (в общем смысле конечно)  все подводные течения  мировых событий и мне уже можно проще, в двух словах , объяснить вам что:

Сначала это чудо-юдо «онемечило» – (назовем этот процесс так) самые западные окраины Русского (можно славянского, словенского, вятского, полянского и т.д. – как угодно) народа;  , позже - добралось до Германии  (вследствии чего они перестали быть нами и мы перестали их понимать и для нас они стали просто немыми – отсюда и русское название германца (или как они там сами себя  называют)  – «немец». Потому что – немой.     Потом , используя латынь и напялив на себя всякие блестящие хохоряшки – Чудище ,-  обозвавши себя каким-то там Очередным Красивым Орденом – добралось до Прибалтики (с одной стороны) и  Польши . А от Польши до России – рукой подать…

В общем, если образно: был один народ…Потом от него отколупали кусочек – и назвали Польшей, потом еще кусочек – и назвали его Пруссией, потом еще кусочек – и назвали Германией,  еще чуть-чуть – и вот вам Финляндия, потом еще – и вот уже отдельная Украина,  еще кусочек – и вас уже никто не понимает в Литве и во всей Прибалтике….
И казалось бы – бог бы с ними, пусть живут!... Но ведь Чудищу – этого было мало…Ведь ему нужен был самый главный кусок…

 Отсюда – чудовищные по свои последствиям для России – Смутные времена ;  отсюда – прегадостное состояние дел  на русской окраине , то есть на Украине ;  отсюда – вечная драка за босфоры и дарданеллы и выходы к морям ; отсюда – чудовищные по своим последствиям, как первая так и вторая, Отечественные войны ; отсюда -  еще многое, многое и многое другое…

Именно этого и опасался  Александр Пушкин… Именно эти мотивы и вложены в пушкинское риторическое: «…Варшава должна быть разрушена…»

Потому что через Польшу – это Чудище уже тянуло руку к Украине , на тот момент – Малороссии; а Пушкин глубоко переживал за Малороссию (что следует из некоторых его высказываний и поступков),  потому что слишком  хорошо знал ее историю , знал что там творилось ;   и  упрочивая свое положение в Польше – Россия тем самым – лишала эту Чудищную Руку – какой-бы то ни было власти. А значит – спасало от порабощения не только Польшу, но и Украину, и Россию.и вообще всю Европу.   

Таким образом, мы с вами имеем счастливую возможность наблюдать  еще и стратегическое мышление поэта . Настоящее  государственное мышление.

Чем же платило Пушкину в ответ само Государство ? …

(только не стоит забывать, что Государство (при всей самодержавности русского Царя ) ,  в какой –то степени (и может в определяющей) -  контролировалось масонами. (бенкендорфами, вяземскими, и многими другими)   )


Смотрим:


Государственный Совет признал нужным к означенному решению Сената присовокупить: чтобы по неприличному выражению Пушкина в ответах насчет происшествия 14 декабря 1825 года и по духу самого сочинения его, в октябре месяце того года напечатанного, поручено было иметь за ним в месте его жительства секретный надзор.
      Гр. В. п КОЧУБЕИ (председагель Госуд. Совета) -- графу П, А. ТОЛСТОМУ (главнокомандующему в столице), 13 августа 1828 года.  Дело III Отделения,  75. Ср. П-н и его совр-ки, XI, 49.
==========
   

  Говорят, что его величество дал Пушкину отдельную аудиенцию, длившуюся более двух часов.
      ЛОКАТЕЛЛИ, секретный агент, донесение фон-Фоку.  Б. Л. Модзалевский. Пушкин под тайным надзором,  30  (фр.)
================




Между тем учрежден за ним секретный со стороны полиции надзор.
      П. В. ГОЛЕНИЩЕВ-КУТУЗОВ (петерб. военный ген.-губернатор) -- гр. П. А. ТОЛСТОМУ (главнокомандующему в столице), 28 авг. 1828 г.  Дела III Отделения,  80.
======================
   


  Известный стихотворец, отставной чиновник Х класса Александр Пушкин отправился в марте месяце из С.-Петербурга в Тифлис, а как по высочайшему его имп. величества повелению состоит он под секретным надзором, то по приказанию его сиятельства  (графа И. Ф. Паскевича)  имея честь донести о том вашему превосходительству, покорнейше прошу не оставить распоряжением вашим о надлежащем надзоре за ним по прибытии его в Грузию.
      Генерал-майор бар.  Д. Е. ОСТЕН-САКЕН  в донесении военному губернатору Грузии генерал-адъютанту СТРЕКАЛОВУ от 12 мая 1829 г. за ; 28.  Акты, собранные Кавказской Археографической комиссией,  т. VII.  Тифлис,  1878, стр. 954.
================================



947.  Пушкин      H. H. Пушкиной.
Около (не позднее) 29 мая 1834 г. Петербург.  (отрывок)

     Благодарю тебя, мой ангел, за добрую весть о зубке Машином. Теперь надеюсь, что и остальные прорежутся безопасно. Теперь за Сашкою дело. Что ты путаешь, говоря: о себе не пишу, потому что не интересно. Лучше бы ты о себе писала, чем о Sollogoub (Сологуб) , о которой забираешь в голову всякой вздор - на смех всем честным людям и полиции, которая читает наши письма.



Как видите – все достаточно красноречиво. И грустно.




Кстати, или к разговору об Украине  (Малороссии )

Сейчас я представлю вам кое-что из пушкинских публикаций в его журнале «Современник», и вы поймете , отчего недоброжелатели так боятся подлинного Пушкина и пушкинского слова. и почему  пытаются принизить в сознании современного обывателя - роль Пушкина, как  историографа  и журналиста.

Правда – хоть и горькая , но лечит, и  Пушкин – как порядочный и мудрый  человек – не мог не печатать подобные материалы. И у Пушкина – как у благородного человека – по-настоящему болела душа за все то, что происходило в Малороссии (на Украине) . Читая его «Современник» , ту правду, которую он печатал – невозможно было не болеть.  Но… подобная «лирика» - мало трогает сегодняшних прагматичных энциклопедистов…



(некоторые, важнейшие места публикации -  выделены мною.     – прим. авт)


КРИТИКА И ПУБЛИЦИСТИКА
СТАТЬИ И ЗАМЕТКИ                (ОТРЫВКИ)


СОБРАНИЕ СОЧИНЕНИЙ ГЕОРГИЯ КОНИСКОГО, АРХИЕПИСКОПА БЕЛОРУССКОГО, изд. протоиереем Иоанном Григоровичем. СПб. 1835.         (А.С.Пушкин)

Дерзость гонителей час от часу усиливалась. Польское правительство им потворствовало. Миссионеры своевольничали, поносили православную церковь, лестью и угрозами преклоняли к унии не только простой народ, но и священников. Георгий снова жаловался России. Императрица Елисавета Петровна, перед самой своей кончиною, и государь Петр III, при своем восшествии на престол, требовали от польского двора, чтоб гонения над нашими единоверцами были прекращены; но избавление православия предоставлено было Екатерине II.
     Георгий предстал перед нею в 1762 году в Москве, когда она короновалась, и вслед за русским духовенством принес ей вместе с поздравлениями тихие сетования народа, издревле нам родного, но отчужденного от России жребиями войны. Екатерина с глубоким вниманием выслушала печальную речь представителя будущих ее подданных, и когда, несколько времени спустя, св. синод думал вызвать Георгия и поручить в его управление Псковскую епархию, императрица на то не согласилась и сказала: "Георгий нужен в Польше".  (А.С.Пушкин)

=====
                Введение унии.

(УНИЯ - это поглощения (под видом объединения или единения)  предприятия – предприятием (а точнее Церкви Православной – Церковью Католической, то есть – латинской.)   Дело в том, что власть, иногда, захватывается и укрепляется не только с помощью  изменения языка или силой оружия , - но и через  религию. В данном случае – посредством Унии. Ведь церковная иерархия (тем более – католическая)  – это тоже вертикаль власти.   К тому же в то время,  религия – была важнейшей и неотъемлемой  частью гсударственной политики.  «Съел Церковь – съел все…»   Современный аналог  «унии»  –  «экуменизм»     - прим. авт.)   



    "По истреблении гетмана Наливайки таким неслыханым варварством, вышел от сейму или от вельмож, им управляющих, таков же варварский приговор и на весь народ русской. В нем объявлен он отступным, вероломным и бунтливым и осужден в рабство, преследование и всемерное гонение. Следствием сего Нероновского приговора было отлучение навсегда депутатов русских от сейма национального и всего рыцарства от выборов и должностей правительственных и судебных, отбор староств, деревень и других ранговых имений от всех чиновников и урядников русских, и самих их уничтожение. Рыцарство русское названо хлопами, а народ, отвергавший унию, схизматиками. Во все правительственные и судебные уряды малороссийские посланы поляки с многочисленными штатами; города заняты польскими гарнизонами, а другие селения их же войсками; им дана власть все то делать народу русскому, что сами захотят и придумают, а они исполняли сей наказ с лихвою, и что только замыслить может своевольное, надменное и пьяное человечество, делали то над несчастным народом русским без угрызения совести; грабительства, насилие женщин и самых детей, побои, мучительства и убийства превзошли меру самых непросвещенных варваров. Они, почитая и называя народ невольниками, или ясыром польским, все его имение признавали своим. Собиравшихся вместе нескольких человек для обыкновенных хозяйских работ или празднеств тотчас с побоями разгоняли, на разговорах их пытками истязывали, запрещая навсегда собираться и разговаривать вместе. Церкви русские силою и гвалтом обращали на унию. Духовенство римское, разъезжавшее с триумфом по малой России для надсмотра и понуждения к униятству, вожено было от церкви до церкви людьми, запряженными в их длинные повозки по двенадцати человек и более. На прислуги сему духовенству выбираемы были поляками самые красивейшие из девиц. Русские церкви несогласовавшихся на унию прихожан отданы жидам в аренду, и получена за всякую в них отправку денежная плата от одного до пяти талеров, а за крещение младенцев и похороны мертвых от одного до четырех талеров. Жиды, яко непримиримые враги христианства, сии вселенские бродяги и притча в человечестве, с восхищением принялись за такое надежное для них скверноприбытчество, и тотчас ключи церковные и веревки колокольные отобрали к себе в корчмы. При всякой требе христианской повинен ктитор идти к жиду торжиться с ним, и по важности отправы, платить за нее и выпросить ключи; а жид при том, насмеявшись довольно богослужению христианскому и прехуливши все, христианами чинимое, называя его языческим или по их гойским, приказывал ктитору возвращать ему ключи, с клятвою, что ничего в запись не отказано.

=====


Гетман их Лянцкоронский, с лучшею немногою конницею, завременно бросился в реку, и, переправившись через нее, пустился в бег, не осматриваясь и куда лошади несли. Стан польский, наполненный мертвецами, достался казакам с превеликою добычею, состоящею в артиллерии и всякого рода оружии и запасах. Казаки по сей славной победе, воздевши руки к небесам, благодарили за нее бога, поборающего за невинных и неправедно гонимых. Потом, отдавая долг человечеству, погребли тела убиенных и сочли польских мертвецов 11317, а своих 4727 человек, и в том числе советника Гуню. Управившись с похоронами и корыстьми, погнались за гетманом Лянцкоронским, и настигнув его в местечке Полонном ожидающего помощи из Польши, тут атаковали его, запершегось в замке. Он, не допустив казаков штурмовать замка, выслал против них навстречу церковную процессию с крестами, хоругвями и духовенством русским, кои, предлагая мир от гетмана и от всея Польши, молили и заклинали богом гетмана Остраницу и его войска, чтобы преклонились они на мирные предложения. По долгом совещании и учиненных с обеих сторон клятвах, собрались в церковь высланные от обоих гетманов чиновники, и написавши тут трактат вечного мира и полной амнистии, предающей забвению все прошедшее, подписали его с присягою на Евангелии о вечном хранении написанных артикулов и всех прав и привилегий казацких и общенародных. Засим разошлись войска во свояси.
     Гетман Остраница, разослав свои войска, иные по городам в гарнизоны, а другие в их жилища, сам, и со старшинами генеральными и со многими полковниками и сотниками, заехал в город Канев для принесения богу благодарственных молений в монастыре тамошнем. Поляки, отличавшиеся всегда в условиях и клятвах непостоянными и вероломными, держали трактат с присягою, в Полонном заключенный, наравне со всеми прежними условиями и трактатами у казаков с ними бывшими, то есть, в одном вероломстве и презорстве; а духовенство их, присвоив себе непонятную власть на дела божеские и человеческие, определяло хранение клятв между одними только католиками своими, а с другими народами бывшие у них клятвы и условия всегда им разрешало и отметало, яко схизматицкие и суду божию не подлежащие. По сим странным правилам, подлым коварством сопровождаемым, сведавши поляки через шпионов своих жидов о поездке гетмана Остраницы с штатом своим без нарочитой стражи в Канев, тут его в монастыре окружили многолюдною толпою войск своих, прошедших по ночам и байракам до самого монастыря Каневского, который стоял вне города. Гетман не прежде узнал о сем предательстве, как уже монастырь наполнен был войсками польскими, и потому сдался им без сопротивления. Они, перевязав весь штат гетманской и самого гетмана всего тридцать семь человек, положили их на простые телеги, а монастырь и церковь тамошние разграбили допоследка, зажгли со всех сторон и сами с узниками скоропостижно убрались и прошли Польшу скрытыми дорогами, боясь погони и нападения от городов. Приближаясь к Варшаве, построили они узников своих пешо по два, вместе связанных, а каждому из них накинули на шею веревку с петлею, за которую ведены они конницею по городу с триумфом и барабанным боем, проповедуя в народе, что схизматики сии пойманы на сражении, над ними одержанном; а потом заперты они в подземные тюрьмы и в оковы. Жены многих захваченных в неволю чиновников, забравши с собою малолетных детей своих, отправились в Варшаву, надеясь умилостивить и подвигнуть на жалость знатность тамошнюю трогательным предстательством детей их за своих отцов. Но они сим пищу только кровожадным тиранам умножили и отнюдь им не помогли; и чиновники сии, по нескольких днях своего заключения, повлечены на казнь без всяких разбирательств и ответов.
     Казнь оная была еще первая в мире и в своем роде, и неслыханная в человечестве по лютости своей и коварству, и потомство едва ли поверит сему событию, ибо никакому дикому и самому свирепому японцу не придет в голову ее изобретение; а произведение в действо устрашило бы самых зверей и чудовищ.


Зрелище оное открывала процессия римская со множеством ксендзов их, которые уговаривали ведомых на жертву малороссиян, чтобы они приняли закон их на избавление свое в чистцу; но сии, ничего им не отвечая, молились богу по своей вере. Место казни наполнено было народом, войском и палачами с их орудиями. Гетман Остраница, обозный генеральный Сурмила и полковники Недригайло, Боюн и Риндич были колесованы и им переломали поминутно руки и ноги, тянули с них по колесу жилы, пока они скончались; полковники Гайдаревский, Бутрим, Запалей и обозные Кизим и Сучевский пробиты железными спицами насквозь и подняты живые на сваи; есаулы полковые: Постылич, Гарун, Сутяга, Подобай, Харчевич, Чудан, Чурай и сотники: Чуприна, Околович, Сокальский, Мирович и Ворожбит прибиты гвоздями стоячие к доскам, облитым смолою, и сожжены медленно огнем; хорунжие: Могилянский, Загреба, Скребило, Ахтырка, Потурай, Бурлей и Загнибеда растерзаны железными когтями, похожими на медвежью лапу; старшины: Ментяй, Дунаевский, Скубрей, Глянский, Завезун, Косырь, Гуртовый, Тумарь и Тугай четвертованы по частям. Жены и дети страдальцев оных, увидя первоначальную казнь, наполняли воздух воплями своими и рыданием, но скоро замолкли... оставшихся же по матерям детей, бродивших и ползавших около их трупов, пережгли всех в виду своих отцов на железных решетках, под кои подкидывали уголья и раздували шапками и метлами.
     Главные члены человеческие, отрубленные у означенных чиновников малороссийских, как-то: головы, руки и ноги развезены по всей Малороссии и развешаны на сваях по городам. Разъезжавшие при том войска польские, наполнившие всю Малороссию, делали все то над малороссиянами, что только хотели и придумать могли: всех родов бесчинства, насилия, грабежи и тиранства, превосходящие всякое понятие и описание. Они между прочим несколько раз повторяли произведенные в Варшаве лютости над несчастными малороссиянами, несколько раз варили в котлах и сожигали на угольях детей их в виду родителей, предавая самых отцов лютейшим казням. Наконец, ограбив все церкви благочестивые русские, отдали их в аренду жидам, и утварь церковную, как-то: потиры, дискосы, ризы, стихари и все другие вещи распродали и пропили тем же жидам, кои из серебра церковного поделали себе посуду и убранство, а ризы и стихари перешили на платье жидовкам; а сии тем перед христианами хвастались, показывая нагрудники, на коих видны знаки нашитых крестов, ими сорванных. И таким образом Малороссия доведена была поляками до последнего разорения и изнеможения, и все в ней подобилось тогда некоему хаосу или смешению, грозящему последним разрушением. Никто из жителей не знал и не был обнадежен, кому принадлежит имение его, семейство и самое бытие их, и долго ли оно продлится? Всякой с потерянием имущества своего искал покровительства то у попов римских и униятских, то у жидов, их единомышленников, и своих непримиримых врагов, и не мог придумать за что схватиться".      (Георгий Кониский)



     Как историк, Георгий Кониский еще не оценен по достоинству, ибо счастливый мадригал приносит иногда более славы, нежели создание истинно высокое, редко понятное для записных ценителей ума человеческого и мало доступное для большого числа читателей.
     Протоиерей И. Григорович, издав сочинение великого архиепископа Белоруссии, оказал обществу важную услугу. Будем надеяться, что и великий историк Малороссии найдет себе наконец столь же достойного издателя.
                <1836>         (А.С.Пушкин)
 

(обращайте внимание на даты! Это важно! )


Как вы наверное уже заметили , в публикации Пушкина, несколько раз упоминается слово жид  ( на тот момент – обыденно распространенное в быту определение еврея)  и много повествуется об их «святых деяниях»  в Польше.  И как вы понимаете – у самого Пушкина – был уже вполне сформированный, взрослый  взгляд на вещи. В том числе – и сквозь призму пресловутого «еврейского» вопроса. 

Очень серьезный  взгляд на вещи.



1122.А. Пушкин   -   П. В. Нащокину. 10-е числа января 1836 г. Петербург.

Мой любезный Павел Воинович,

Каковы твои дела? Что Кнерцер и твой жиденок-лекарь, которого   Наталья Николаевна так не любит? А у ней пречуткое сердце. Смотри, распутайся с ними: это необходимо. Но обо всем этом после поговорим. До свидания, мой друг.

=============



      Сегодня  (1 февраля),  еще прежде дуэля назначена и в афишках объявлена была для бенефиса Каратыгина пиэса Пушкина:  "Скупой Рыцарь,  сцены из Ченстовой трагикомедии". Каратыгин по случаю отпевания Пушкина отложил бенефис до завтра, но пиэсы этой -- играть не будут! -- вероятно опасаются излишнего энтузиасма...
      А. И. ТУРГЕНЕВ -- А. И. НЕФЕДЬЕВОЙ, 1 февр. 1837 г.  П-н и его совр-ки,  VI, 66.




CКУПОЙ РЫЦАРЬ                (отрывок)

(СЦЕНЫ ИЗ ЧЕНСТОНОВОЙ ТРАГИ-КОМЕДИИ: THE COVETOUS KNIGHT. )

(обратите внимание не на само  слово «жид», а на то, каким «интересом»  наделил жида - автор .  (т.е Пушкин) )

СЦЕНА I.
(В башне.)

АЛЬБЕР И ИВАН.


              Альбер.
Что бедный мой Эмир?

              Иван.
                Он все хромает.
Вам выехать на нем еще нельзя.

              Альбер.
Ну делать нечего: куплю Гнедого.
Не дорого и просят за него.

              Иван.
Не дорого, да денег нет у нас.

              Альбер.
Что ж говорит бездельник Соломон?

              Иван.
Он говорит, что более не может
Взаймы давать вам денег без заклада.

              Альбер.
Заклад! а где мне взять заклада, дьявол!

              Иван.
Я сказывал.

              Альбер.
            Что ж он?

              Иван.
         Кряхтит да жмется.

              Альбер.
Да ты б ему сказал, что мой отец
Богат и сам как жид, что рано ль, поздно ль
Всему наследую.

              Иван.
                Я говорил.

              Альбер.
 Что ж?

              Иван.
        Жмется да кряхтит.

              Альбер.
                Какое горе!

              Иван.
Он сам хотел придти.

              Альбер.
            Ну, слава богу.
Без выкупа не выпущу его. (Стучат в дверь.)
Кто там? (Входит жид.)

              Жид.
           Слуга ваш низкий.

              Альбер.
               А, приятель!
Проклятый жид, почтенный Соломон,
Пожалуй-ка сюда: так ты, я слышу,
Не веришь в долг.

              Жид.
    Ах, милостивый рыцарь,
Клянусь вам: рад бы... право не могу.
Где денег взять? весь разорился я,
Все рыцарям усердно помогая.
Никто не платит. Вас хотел просить,
Не можете ль хоть часть отдать...

              Альбер.
                Разбойник!
Да если б у меня водились деньги,
С тобою стал ли б я возиться? Полно,
Не будь упрям, мой милый Соломон;
Давай червонцы. Высыпи мне сотню,
Пока тебя не обыскали.

              Жид.
              Сотню!
Когда б имел я сто червонцев!

              Альбер.
                Слушай:
Не стыдно ли тебе своих друзей
Не выручать?

              Жид.
             Клянусь вам....

              Альбер.
             Полно, полно.
Ты требуешь заклада? что за вздор!
Что дам тебе в заклад? свиную кожу?
Когда б я мог что заложить, давно
Уж продал бы. Иль рыцарского слова
Тебе, собака, мало?


              Жид.
А можно б....

              Альбер.
              Что?

              Жид.
                Так - думал я, что средство
Такое есть...

              Альбер.
               Какое средство?

              Жид.
                Taк -
Есть у меня знакомый старичок,
Еврей, аптекарь бедный...

              Альбер.
                Ростовщик
Такой же как и ты, иль почестнее?

              Жид.
Нет, рыцарь, Товий торг ведет иной -
Он составляет капли... право, чудно,
Как действуют они.

              Альбер.
                А что мне в них?

              Жид.
В стакан воды подлить.... трех капель будет,
Ни вкуса в них, ни цвета не заметно;
А человек без рези в животе,
Без тошноты, без боли умирает.

              Альбер.
Твой старичок торгует ядом.

              Жид.
                Да -
И ядом.

              Альбер.
         Что ж? взаймы на место денег
Ты мне предложишь склянок двести яду
За склянку по червонцу. Так ли, что ли?

              Жид.
Смеяться вам угодно надо мною -
Нет; я хотел.... быть может вы... я думал,
Что уж барону время умереть.

              Альбер.
Как! отравить отца! и смел ты сыну....
Иван! держи его. И смел ты мне!...
Да знаешь ли, жидовская душа,
Собака, змей! что я тебя сейчас же
На воротах повешу.

              Жид.
                Виноват!
Простите: я шутил.

              Альбер.
                Иван, веревку.

              Жид.
Я... я шутил. Я деньги вам принес.



Так что , как «Варшава» должна была быть «разрушена», так и Пушкин  , в любом случае! -  должен был умереть.   И если бы его не убили на дуэли,  скорее всего - Пушкин был бы просто отравлен ядом. (любимым средством международного масонства расправляться с неугодными…)


Мстили ли они ему за его сочную и точную критику французской словесности?...

«…все сборники новых стихов, именуемых романтическими, - позор для французской литературы…»  - (А.С. Пушкин)


Мстили ли они ему за подобную жесткость суждений?..


РЕФУТАЦИЯ Г-НА БЕРАНЖЕРА.

Ты помнишь ли, ах, ваше благородье,
Мусье француз, г<вённый> капитан,
Как помнятся у нас в простонародьи
Над нехристем победы россиян?
Хоть это нам не составляет много,
Не из иных мы прочих, так сказать;
Но встарь мы вас наказывали строго,
Ты помнишь ли, скажи, <…бёна мать>?

Ты помнишь ли, как за горы Суворов
Перешагнув, напал на вас врасплох?
Как наш старик трепал вас, живодеров,
И вас давил на ноготке, как блох?

Ты помнишь ли, как всю пригнал Европу
На нас одних ваш Бонапарт-буян?
Французов видели тогда мы многих <…опу>,
Да и твою, г<…вённый> капитан!

Ты помнишь ли, как царь ваш от угара
Вдруг одурел, как бубен гол и лыс,
Как на огне московского пожара
Вы жарили московских наших крыс?


Ты помнишь ли, фальшивый песнопевец,
Ты, наш мороз среди родных снегов
И батарей задорный подогревец,
Солдатской штык и петлю казаков?


Ты помнишь ли, как были мы в Париже,
Где наш казак иль полковой наш поп
Морочил вас, к винцу подсев поближе,
И ваших жен похваливал да <…б>?
Хоть это нам не составляет много,
Не из иных мы прочих, так сказать;
Но встарь мы вас наказывали строго,
Ты помнишь ли, скажи, <…бёна мать>?


И очень возможно, что это были вовсе и не его стихи , а  поэта Баркова или еще кого-нибудь дворового куплетиста;  тем не менее,  взгляды самого Пушкина – не очень расходятся с только что прочитанным вами произведением…

Это очевидно из следующего отрывка:



Клеветникам России         (отрывок)

И ненавидите вы нас...
За что ж? ответствуйте; за то ли,
Что на развалинах пылающей Москвы
Мы не признали наглой воли
Того, под кем дрожали вы?
За то ль, что в бездну повалили
Мы тяготеющий над царствами кумир
И нашей кровью искупили
Европы вольность, честь и мир?....

Вы грозны на словах - попробуйте на деле!
Иль старый богатырь, покойный на постеле,
Не в силах завинтить свой измаильский штык!
Иль русского царя уже бессильно слово?
Иль нам с Европой спорить ново?
Иль русской от побед отвык?
Иль мало нас? Или от Перми до Тавриды,
От финских хладных скал до пламенной Колхиды,
От потрясенного Кремля
До стен недвижного Китая,
Стальной щетиною сверкая,
Не встанет русская земля?...
Так высылайте ж нам, витии,
Своих озлобленных сынов:
Есть место им в полях России
Среди нечуждых им гробов.

1831    ( А.С. Пушкин)


Как бы там не было, но Пушкин – с каждым годом – становился для них все более опасен…


За ним гуртом (хоть и держась на почтительном расстоянии – потому что это были русские люди ) ходили толпы простого народа. Именно простого народа. Народа – в который поэт все больше влюблялся и родством с которым – он все больше гордился.  Вообще, отношения  Поэта с Родиной  – выглядят как романтическое  лицейское  увлечение, с грезами и душистыми записочками, которое  чуть позже - плавно перетечет  в серьезные отношения и в конце концов – оформится  в большую любовь.    В настоящую любовь.



Но роман Пушкина с Родиной – не входил в планы международного (а в первую очередь – французского, так обиженного Пушкиным…)  масонства;    поэтому на горизонте Пушкинского обозрения – давно уже маячил  юный, исполнительный мальчик по имени Дантес…

В подтверждение того, что Дантес – в русское (тогда оно еще было русским)  высшее общество - был введен международным масонством  и  что оно же – (делая ставку на слишком предсказуемый характер Пушкина) постепенно подводило Дантеса  к нужной дуэли –  имеется множество косвенных или полу-косвенных признаков и свидетельств…


Вот некоторые из них:


Многолетние преследования Пушкина в 1837 году кончаются его убийством. Убийца уже давно был подыскан: это был гомосексуалист и светский вертопрах француз Дантес. Будущий убийца Пушкина появился в Петербурге осенью 1833 г. "Интересно отметить, — пишет В. Иванов, что рекомендации и устройство его на службу шли от масонов и через масонов. Рекомендательное письмо молодому Дантесу дал принц Вильгельм Прусский, позднее Вильгельм, император Германский и король Прусский, масон, на имя гр. Адлерберга, масона, приближенного к Николаю Павловичу и занимавшего в 1833 году пост директора канцелярии Военного Министерства". Вполне возможно, что и Дантес был не только орудием масонов, но и сам масоном. Во всяком случае гр, Адлерберг мироволит к Дантесу уже чересчур сильно. Из сохранившихся писем Адлерберга видно, что он лезет из кожи вон, чтобы только обеспечить хорошую карьеру Дантесу, не останавливаясь даже перед обманом Николая I, если такой обман послужит на пользу Дантесу. В письме от 5 января 1834 года сообщая Дантесу, что им все подстроено для того, чтобы он выдержал экзамен на русского офицера, Адлерберг делает следующую приписку: "Император меня спросил, знаете ли вы русский язык? Я ответил на удачу удовлетворительно. Я очень бы посоветовал вам взять учителя русского языка".
       Те же самые силы, которые воздвигали препятствия все время перед Пушкиным, наоборот все время разрушали все препятствия возникавшие перед Дантесом. За три года службы Дантес подвергался 44 раза разного рода взысканиям, но это не мешало ему очень быстро продвигаться по службе и еще быстрее войти в высший свет Петербурга.
    (Борис Башилов      ПУШКИН И МАСОНСТВО)
===============




Это сегодня можно все купить и всех продать…
Но чтобы на таких «скоростях»  влететь в высшее общество чужого государства - в то время …


      H. H. Пушкина бывала очень часто у Вяземских, и всякий раз, как она приезжала, являлся и Геккерен, про которого уже знали, да и он сам не скрывал, что Пушкина очень ему нравится
 П. И. БАРТЕНЕВ со слов кн-ни В. Ф. ВЯЗЕМСКОЙ  Рус. Арх.,  1888, II, 308.



. Чтоб иметь только случай встретить или хотя изредка взглянуть на Наталью Николаевну, Геккерен  (Дантес)  пускался на всякие ухищрения. Александра Николаевна рассказывала мне, что его осведомленность относительно их прогулок или выездов была прямо баснословна и служила темой постоянных шуток и догадок сестер. Раз даже дошло до пари. Как-то утром пришла внезапно мысль поехать в театр. Достав ложу, Александра Николаевна заметила: -- Ну, на этот раз Геккерен не будет! Сам не догадается, и никто подсказать не может. -- А тем не менее мы его увидим, -- возразила Екатерина Николаевна, -- всякий раз так бывает, давай пари держать! -- И на самом деле, не успели они занять свои места, как блестящий офицер, звеня шпорами, входил в партер.
      Этим неустанным преследованием он добился того, что Наталья Николаевна стала обращать на него внимание, а Екатерина Николаевна, хотя она и должна была понять, что ухаживания относятся к сестре, влюбилась в него, но пыталась скрыть это чувство до поры до времени.
      А. П. АРАПОВА.  Новое Время,  ; 11416, стр. 6.



И чтобы обладать такой осведомленностью и не просто посещать театр , а и иметь доступ в любую театральную ложу в любое время, Дантесу, - также, -  требовалась благосклонность не только  одного могущественного человека, коим несомнено был гомосексуалист барон Геккерн,  но  нужна была протекция множества могущественных людей.
Так вести в нужном направлении  двадцатилетнего юнца Дантеса – могли только масоны.

Как уже говорилось, Пушкина – особенно недолюбливали французские масоны;  и у них для этой Нелюбви -  имелись все основания.  Во-первых , масоны – страшно не любят правды о себе,  и в этом смысле , Пушкин, конечно же , являлся для них очень серьезным (и очень убедительным) раздражителем , который через некоторое время – мог бы понравиться и французам (то есть – простым французам…);  во-вторых , Пушкин (даже не в конце своей жизни, а где-то в ее середине…)  – был яростным сторонником монархии и защитником аристократии , что шло абсолютно  в разрез интересам всего  масонства (и не только французского);  и в-третьих, когда вы, уважаемый читатель , суммируете все высказывания и  все записи Пушкина о французах (техника , сегодня, позволяет это сделать)  – у вас появится ощущение, что Пушкин – выучил французский язык  только для того, - чтобы критиковать на нем французов (их поэзию, литературу, политику, историю и т.д.) … 

Могло ли масонство пройти мимо такой глыбы как Пушкин и не споткнуться? Могло ли  оставить его в живых?– нет, конечно же нет… Установив свою  власть в Америке, в Англии и Франции – масонство уже давно облизывалось на Россию и запускало в нее свои метастазы… Так или иначе – но Пушкин, как помеха – должен был исчезнуть , а юный (и страшно невежественный, - чего и не любил Пушкин в современных французах…) Дантес – послужил для этого слепым орудием убийства… 

Но и в истории Пушкина с Дантесом - все далеко не так гладко, как это может показаться на первый (даже «искушенный» )  взгляд;   поэтому, в следующий раздел моего исследования, я поместил не одну главу, а целых тринадцать глав или частей (любимое число масонов) как-будто отдельной книги, или – «книги в книге» ,  которая (по известным уже причинам) имеет название «Французский поцелуй» …В этом месте , дабы успокоить страсти (и читателя) , очень хотелось бы добавить стандартно-риторическое:   «ничего личного» , но… Но оказывается, на Земле есть вещи - пострашнее «поцелуя Иуды» …Так что не расслабляйтесь… То ли еще будет…





Читателю  представляется редкая возможность взглянуть на Пушкина – глазами его современников: его почитателей, друзей, коллег, недругов, и просто людей;    тех,  кто с ним так или иначе соприкоснулся  (а автору – уникальная возможность низко поклониться и сказать спасибо тем пушкинистам – которые собрали и сохранили все сведения о Пушкине, этот поистине бесценный клад  - для любознательных потомков…)


Для полноты восприятия,   все части «книги в книге» - имеют свои, персональные названия, и большинство частей – предваряются комментариями автора. « Пиковые» или «реперные»  фразы  или слова – выделены жирным шрифтом или подчеркнуты  автором.





«Французский поцелуй…»


ЧАСТЬ ПЕРВАЯ             ПРОЛОГ         


 

Часть - в которой  вы  так или иначе  прочувствуете или «прощупаете» среду,  окружающую Александра  Пушкина;  а так же получите возможность поближе узнать и самого поэта или как минимум  некоторые  , незнакомые  вам доселе, черты его подлинного характера.



Каменный остров, где Пушкин нанимает дачу, показался мне прелестен. С нами вместе обедал друг Александра Сергеевича, г. Плетнев, да три дамы, родственницы жены его, сама она больна после родов и потому не выходила. За столом я имела случай заметить странность в моем любезном хозяине; у него четверо детей, старшая из них, девочка лет пяти, как мне показалось, сидела с нами за столом; друг Пушкина спросил ее: не раздумала ли она идти за него замуж? -- Нет, отвечало дитя, не раздумала. -- А за кого ты охотнее пойдешь, за меня или за папеньку? -- За тебя и за папеньку. -- Кого же ты больше любишь, меня или папеньку? -- Тебя больше люблю и папеньку больше люблю. -- Ну, а этого гостя, -- спросил Александр Сергеевич, указывая на меня, -- любишь? хочешь за него замуж? -- Девочка отвечала поспешно: "нет! нет!" При этом ответе я увидела, что Пушкин покраснел... неужели он думал, что я обижусь словами ребенка?.. Я стала говорить, чтоб прервать молчание, которое очень некстати наступило, и спросила ее: "как же это! гостя надобно бы больше любить!.." Дитя смотрело на меня недоверчиво и наконец стало кушать; тем кончилась эта маленькая интермедия. Но Александр Сергеевич!.. Отчего он покраснел?.. или это уже верх его деликатности, что даже и в шутку, даже от ребенка, не хотел бы он, чтоб я слышала что-нибудь не так вежливое! Или он имел странное понятие о всех живущих в уездных городах?
      АЛЕКСАНДРОВ. Год жизни в Петербурге, или Невыгоды третьего посещения. СПб., 1838, стр. 30 -- 32, 40 -- 44.

      Только в последних годах жизни теряет Пушкин ложный стыд и является в свет уже как писатель. Важные труды, принятые им на себя, и знаменитость самого имени освобождают его от предубеждения, отличавшего его молодые годы.
      П. В. АННЕНКОВ.  Материалы,  185.


      Никого не знала я умнее Пушкина. Ни Жуковский, ни князь Вяземский спорить с ним не могли, -- бывало, забьет их совершенно. Вяземский, которому очень не хотелось, чтоб Пушкин был его умнее, надуется и уже молчит, а Жуковский смеется: "Ты, брат, Пушкин, черт тебя знает, какой ты, -- ведь вот и чувствую, что вздор говоришь, а переспорить тебя не умею, так ты нас обоих в дураках и записываешь".
      Пушкин мне говорил: "У всякого есть ум, мне не скучно ни с кем, начиная с будочника и до царя". И действительно, он мог со всеми весело проводить время. Иногда с лакеями беседовал.
      А. О. СМИРНОВА-РОССЕТ по записи Я. П. ПОЛОНСКОГО.  Голос Минувшего,  1917, ; II, 154.



      Накануне отъезда Гоголя, в 1836 г.  (6 июня)  за границу, Пушкин, по словам Якима  (гоголевского камердинера),  просидел у него в квартире, в доме каретника Иохима, на Мещанской, всю ночь напролет.
      Г. П. ДАНИЛЕВСКИЙ. Знакомство с Гоголем.  Сочинения,  7-е изд., т. V, стр. 302.


      По словам Нащокина, Гоголь никогда не был близким человеком к Пушкину. Пушкин, радостно и приветливо встречавший всякое молодое дарование, принимал к себе Гоголя, оказывал ему покровительство, заботился о внимании к нему публики, хлопотал лично о постановке на сцену "Ревизора", одним словом, выводил Гоголя в люди. -- Нащокин, уважая талант Гоголя, не уважает его, как человека, противопоставляя его искание эффектов, самомнение -- простодушию и доброте, безыскусственности Пушкина.
      П. И. БАРТЕНЕВ.  Рассказы  о  Пушкине,  44.


      В июне 1836 г., когда Н. М. Смирнов уезжал за границу, Пушкин говаривал, что ему тоже очень бы хотелось, да денег нет. Смирнов его убеждал засесть в деревню, поработать побольше и приезжать к ним. Смирнов уверен был, что государь пустил бы его. Тогда уже, летом 1836 года, шли толки, что у Пушкина в семье что-то неладно: две сестры, сплетни, и уже замечали волокитство Дантеса.
      АРК. О. РОССЕТ.  Рус. Арх.,  1882, I, 245.

       (Русские песни во французском переводе Пушкина).  Эту работу Пушкин сделал для меня одного, за несколько месяцев до своей смерти, на Каменном острове, где я провел много хороших минут.
      ЛЕВЕ-ВЕЙМАР -- ФЕЛЬЕ-де-КОНШ, 9 мая 1839 г.  Соч. Пушкина под ред. П. А. Ефремова,  т. VIII, 243  (фр.).

    
 Русские песни, переведенные Александром Пушкиным для его друга Л. де Веймара на Невских Островах, дача Бровольского (Brovolsky)  (Добровольского?) <1 в июне 1836 г.
      ЛЕВЕ-ВЕЙМАР, надпись на рукописи пушкинского перевода  Соч. Пушкина под ред. П. А. Ефремова,  т. VIII, 243  (фр.).
      <1Сколько мы знаем, это -- единственное указание, какую именно дачу занимал Пушкин на Каменном острове в 1836 г.



      Пушкин часто бывал в обществе кавалергардов, и Т. В. Шлыкова, вспоминая про Пушкина, говаривала, что в театре встречала его постоянно с кавалергардами.
      П. И. БАРТЕНЕВ. Из записной книжки.  Рус. Арх.,  1912, II, 160.

      Здание Минеральных Вод только что было выстроено, и лучшая публика посещала их. Являлась сюда и царица Александра Федоровна утром для прогулок и вечером во время балов. Тут же было для царской фамилии и особое отделение комнат. Помню: на одном из балов был и А. С. Пушкин со своею красавицей-женой. Супруги невольно останавливали взоры всех. Бал кончался. Наталья Николаевна, в ожидании экипажа, стояла, прислонясь к колонне у входа, а военная молодежь, преимущественно из кавалергардов, окружала ее, рассыпаясь в любезностях. Несколько в сторону, около другой колонны, стоял в задумчивости Пушкин, не принимая ни малейшего участия в этом разговоре.
      Н. М. КОЛМАКОВ. Очерки и воспоминания.  Рус. Стар.,  1891, т. 70, стр. 671.


      Дантес был статен, красив; на вид ему было в то время лет 20, много 22 года. Как иностранец, он был по-образованнее нас, пажей, и, как француз, -- остроумен, жив, весел. И за ним водились шалости, но совершенно невинные и свойственные молодежи, кроме одной, о которой мы узнали гораздо позднее. Не знаю, как сказать: он ли жил с Геккерном, или Геккерн жил с ним... В то время в высшем обществе было развито бугрство. Судя по тому, что Дантес постоянно ухаживал за дамами, надо полагать, что в сношениях с Геккерном он играл только пассивную роль.

Он ухаживал за Наташей, как и за всеми красавицами (а она была красавица), но вовсе не особенно "приударял", как мы тогда выражались, за нею. Частые записочки, приносимые Лизой (горничной Пушкиной), ничего не значили: в наше время это было в обычае. Пушкин хорошо знал, что Дантес не приударяет за его женой, он вовсе не ревновал, но, как он сам выражался, ему Дантес был  противен  своею манерою, несколько нахальною, своим языком, менее воздержным, чем следовало с дамами, как полагал Пушкин.
      Кн. А. В. ТРУБЕЦКОЙ. Об отношениях Пушкина к Дантесу.  П .  Е. Щеголев. Дуэль,  400.

      Ольга Сергеевна  (Павлищева, сестра Пушкина)  рассказала мне, что брат ее на замечание о Дантесе (встреченном ею у брата на каменноостровской даче летом 1836 г.): "как он хорош собой", ответил сестре: "это правда, он хорош, но рот у него, хотя и красивый, но чрезвычайно неприятный, и его улыбка мне совсем не нравится".
      Л. Н. ПАВЛИЩЕВ. Кончина А. С. Пушкина. СПб.,  изд. Сойкина,  1899, стр. II,

      Дантес обладал безукоризненно правильными, красивыми чертами лица, но ничего не выражавшими, что называется, стеклянными глазами. Ростом он был выше среднего, к которому очень шла полурыцарская, нарядная, кавалергардская форма. К счастливой внешности следует прибавить неистощимый запас хвастовства, самодовольства, пустейшей болтовни... Дантесом увлекались женщины не особенно серьезные и разборчивые, готовые хохотать всякому излагаемому в модных салонах вздору,
      Л. Н. ПАВЛИЩЕВ со слов О. С. ПАВЛИЩЕВОЙ.  Л. Павлищев,  421.

      Дантес был молодой человек, не красивый и не безобразный, довольно высокого роста, несколько неуклюжий, блондин, с небольшими светлыми усиками. В вицмундире он был еще недурен, но, когда надевал парадный мундир и высокие ботфорты и в таком наряде появлялся в обществе русских офицеров, его наружности едва ли бы кто-нибудь позавидовал. Впрочем, это был bon enfant, как говорится, рубаха-парень, веселый, любил карты.
      Д-р СТАНИСЛАВ МОРАВСКИЙ. Воспоминания. Красная  газета,  1928, ; 318  (пол.).

      Дантес по поступлении в полк оказался не только весьма слабым по фронту, но и весьма недисциплинированным офицером; таким он оставался в течение всей своей службы в полку: то он "садился в экипаж" после развода, тогда как "вообще из начальников никто не уезжал"; то он на параде, "как только скомандовано было полку вольно, позволил себе курить сигару", то "на линейку бивака, вопреки приказанию офицерам не выходить иначе, как в колетах и сюртуках, выходит в шлафоре, имея шинель внакидку". На учении "слишком громко поправляет свой взвод", что, однако, не мешает ему самому "терять дистанцию" и до команды вольно сидеть "совершенно распустившись на седле"; эти упущения Дантес совершает не однажды, но они "неоднократно наперед сего замечаемы были". Мы не говорим уже об отлучках с дежурства, опаздывании на службу и т. п. ...Число всех взысканий, которым был подвергнут Дантес за три года службы в полку, достигает цифры 44.
      С. А. ПАНЧУЛИДЗЕВ. Сборник биографий кавалергардов. СПб., 1908, стр. 77.


      Это был столь же ловкий (gewandter), как и умный человек, но обладал особенно злым языком, от которого и мне доставалось; его остроты вызывали у молодых офицеров смех.
      Ген. Р. Е. ГРИНВАЛЬД. Записки.  С. А. Панчулидзев,  77  (нем.).

      Н. Н. Пантелеев часто вспоминал Дантеса, с которым был одновременно в полку, называл его "заносчивым французом".
      С. А. ПАНЧУЛИДЗЕВ, 97.

      Дантес сам рассказывал, что, в бытность свою поручиком Кавалергардского полка, русского языка не знал. Он только заучил наизусть с посторонней помощью те готовые фразы, без которых нельзя было обойтись при несении службы в эскадроне, и ими пользовался в зависимости от обстоятельств. Впрочем, Дантесу не было большой нужды в знании чужого языка. В том кругу, куда он был вхож, мало говорили по-русски. Правда, по приезде в Петербург он принялся было за занятия русским языком, но вскоре оставил их. Леностью он отличался еще в детстве. Этим в семье объясняли и пробелы его посредственного образования. Даже французский литературный язык давался Дантесу нелегко.
      Вообще же ни в молодости, ни в зрелом возрасте он не проявлял почти никакого интереса к литературе. Домашние не припомнят Дантеса в течение всей его долгой жизни за чтением какого-нибудь художественного произведения.
      ЛУИ МЕТМАН (внук Дантеса) по записи Я. Б. ПОЛОНСКОГО.  Посл. Новости.  1930. ; 3340.

      В 1835 и 1836 годах барон Геккерен и усыновленный им барон Дантес часто посещали дом Пушкина и дома Карамзиных и князя Вяземского, где Пушкины были как свои. Но после одного или двух балов на Минеральных Водах, где были г-жа Пушкина и барон Дантес, по Петербургу вдруг разнеслись слухи, что Дантес ухаживает за женой Пушкина. Слухи эти долетели и до самого Александра Сергеевича, который перестал принимать Дантеса... Когда Пушкин отказал Дантесу от дома, Дантес несколько раз писал его жене. Наталья Николаевна все эти письма показывала мужу.
      К. К. ДАНЗАС по записи А. АММОСОВА.  Последние дни Пушкина,  8,10.

      Дантес вошел в салон вашей матери  (Н. Н. Пушкиной),  как многие другие офицеры гвардии, посещавшие ее. Он страстно влюбился в нее, и его ухаживание переходило границы, которые обычно ставятся в таких случаях. Он оказывал внимание исключительно вашей матери, пожирал ее глазами, даже когда он с нею не говорил; это было ухаживание, более афишированное, чем это принято обыкновенно .
      Бар. ГУСТАВ ФРИЗЕНГОФ (муж Алекс. Ник. Гончаровой, со слов своей жены) -- А. П. АРАПОВОЙ, 14 марта 1887 г.  Красная Нива,  1929, ; 24, стр. 10  (фр.).

      При последнем свидании с братом, в 1836 году  (в конце июня)  Ольга Сергеевна была поражена его худобою, желтизною лица и расстройством его нервов. Александр Сергеевич с трудом уже выносил последовательную беседу, не мог сидеть долго на одном месте, вздрагивал от громких звонков, падения предметов на пол; письма же распечатывал с волнением; не выносил ни крика детей, ни музыки.
      Л. Н. ПАВЛИЩЕВ, Кончина Пушкина, 87.

      Я так перед тобою виноват, что и не оправдываюсь. Деньги ко мне приходили и уходили между пальцами -- я платил чужие долги, выкупал чужие имения, а свои долги остались мне на шее. Крайне расстроенные дела сделали меня несостоятельным... и я принужден у тебя просить еще отсрочки до осени... Я в трауре и не езжу никуда.
      ПУШКИН -- И. А. ЯКОВЛЕВУ, 9 июля 1836 г., Каменный остров.

      Здесь у меня голова кругом идет, думаю приехать в Михайловское, как скоро немножко устрою свои дела.
      ПУШКИН -- Н. И. ПАВЛИЩЕВУ, 13 июля 1836 г., из Петербурга,

       15 июля 1836 г.  Сегодня был у меня Александр Сергеевич; он привез с собою мою рукопись, переписанную так, чтобы ее можно было читать... Отдавая мне рукопись, Пушкин имел очень озабоченный вид; я спросила о причине: "Ах, у меня такая пропасть дел, что голова идет кругом!.. позвольте мне оставить вас; я должен быть еще в двадцати местах до обеда". Он уехал.
      Две недели Александр Сергеевич не был у меня; рукопись моя лежит! Пора бы пустить ее в дело!.. Я поехала сама на дачу к Пушкину; его нет дома. -- "Вы напрасно хотите обременить Пушкина изданием ваших записок, -- сказал мне Плетнев. -- Разумеется, он столько вежлив, что возьмется за эти хлопоты, и возьмется очень радушно; но поверьте, что это будет для него величайшим затруднением; он со своими собственными делами не успевает управляться, такое их множество, где же ему набирать дел еще и от других! Если вам издание ваших записок к спеху, то займитесь ими сами или поручите кому другому".
      Мне казалось, что Александр Сергеевич был очень доволен, когда я сказала, что боюсь слишком обременить его, поручая ему издание моих записок, и что прошу его позволить мне передать этот труд моему родственнику. Вежливый поэт сохранил однако ж обычную форму в таких случаях. Он отвечал, что брался за это дело очень охотно, вовсе не считая его обременением для себя; но если я хочу сделать эту честь кому другому, то он не смеет противиться моей воле.
      АЛЕКСАНДРОВ (Н. А. ДУРОВА), Год жизни в Петербурге. СПб., 1838, стр. 46 -- 48.

      8 августа 1836 г. взято Пушкиным у Шишкина 7060 руб. под залог шалей, жемчуга и серебра.
      Б. Л. МОДЗАЛЕВСКИЙ. Архив опеки над имуществом Пушкина.  П-н и его совр-ки,  XIII, 98.

      По кончине Надежды Осиповны  (матери Пушкина),  Александр Сергеевич хотел купить  (у сонаследников)  Михайловское за 40 тысяч, побывав сначала в деревне. Дело было бы кончено, если бы у Ал. Серг-ча случились на то время деньги. Между тем нам надо было ехать в Варшаву, а денег ни гроша, Ал. Серг-ч дает нам тысячу рублей и говорит: "ступайте в деревню, там найдете денег, чтобы добраться в Варшаву". Вместе с тем просит меня заглянуть в хозяйство и пишет управителю слушаться моих приказаний. Найдя в Михайловском большие злоупотребления, а пуще всего ни зерна в амбаре, я прогнал управителя, посадил старосту и принялся сам хозяйничать, тем более, что наступило время жатвы и посева  (в августе 1836 г.).  Обо всем этом я тотчас оповестил Ал. Серг-ча.
      Н. И. ПАВЛИЩЕВ (зять Пушкина). Записка о сельце Михайловском и моем управлении.  П-н и его совр-ки.  XIII, 129.


      В сентябре Пушкин приехал в Академию Художеств с женою Натальей Николаевной на нашу сентябрьскую выставку картин. Узнав, что Пушкин на выставке и прошел в Античную галерею, мы, ученики, побежали туда и толпой окружили любимого поэта. Он под руку с женою стоял перед картиной художника Лебедева, даровитого пейзажиста, и долго рассматривал и восхищался ею. Инспектор Академии, Крутов, который его сопровождал, искал всюду Лебедева, чтобы представить Пушкину, но Лебедева не оказалось нигде. Тогда, увидев меня, он взял меня за руку и представил Пушкину, как получившего тогда золотую медаль (я оканчивал в тот год Академию).
      Пушкин ласково спросил меня, где мои картины. Я показал их. Как теперь помнится, то были "Облака с Ораниенбаумского берега" и другая -- "Группа чухонцев". Узнав, что я -- крымский уроженец, Пушкин спросил: "а из какого же города?" Затем он заинтересовался, давно ли я здесь и не болею ли на севере... Помню, в чем .была красавица-жена. На ней было изящное белое платье, бархатный черный корсаж с переплетенными черными тесемками, а на голове большая палевая соломенная шляпа. На руках у нее были большие белые перчатки. Мы, все ученики, проводили дорогих гостей до подъезда.
      И. К. АЙВАЗОВСКИЙ.  Одесские Новости,  1899, ;4637.

       (На октябрьской выставке в Академии Художеств).  Поэт Пушкин, при первом взгляде на группу (?) Пименова  ("Мальчик, играющий в бабки")  сказал:
      -- Слава богу! Наконец и скульптура в России явилась народная.
      Президент А. Н. Оленин указал ему художника. Пушкин пожал руку Пименова, назвав его  собратом.  Долго всматриваясь и отходя на разные расстояния, поэт в заключение вынул записную книжку и тут же написал экспромт:
      Юноша трижды шагнул, наклонился, рукой о колено
      Бодро оперся, другой поднял меткую кость.
      Вот уж прицелился... Прочь! раздайся, народ любопытный,
      Врозь расступись; не мешай русской удалой игре.
      Написанный листок вручен самим поэтом художнику, с новым пожатием и приглашением к себе. Об этой встрече с поэтом Пименов любил рассказывать с жаром, и при этом навертывались у него слезы, -- "как у Пушкина, когда пожимал он обеими руками мою правую руку", -- говорил нам сам артист, заметив свое волнение.
      П. Н. ПЕТРОВ.  Н. С. Пименов, профессор скульптуры.  СПб., 1883, стр. 5.

      . Вскоре после моего возвращения в Петербург, вечером, ко мне пришел Пушкин и звал к себе ужинать. Я был не в духе, не хотел идти и долго отнекивался, но он меня переупрямил и утащил с собою. Дети его уже спали. Он их будил и выносил ко мне поодиночке на руках. Это не шло к нему, было грустно и рисовало передо мною картину натянутого семейного счастья. Я не утерпел и спросил его: "На кой черт ты женился?" Он мне отвечал: "Я хотел ехать за границу, а меня не пустили, я попал в такое положение, что не знал, что делать, и женился".
      К. П. БРЮЛЛОВ в передаче М. И. ЖЕЛЕЗНОВА. М. Железнов. Заметка о К. П, Брюллове.  Живоп. Обозр.,  1898, ; 31. стр. 625<1.

      <1Брюллов приехал в Петербург в конце весны 1836 г., когда Пушкин жил на даче, на Каменном острове. По-видимому, описанная встреча произошла осенью, по приезде Пушкина в город.

      Как известно, денежное расстройство держало Пушкина в том раздражительном состоянии, которое отчасти было одною из причин его гибели. Осенью 1836 г. он думал покинуть Петербург и поселиться совсем в Михайловском; по словам Нащокина, Наталья Николаевна соглашалась на это, но ему не на что было перебраться туда с большою семьей, и Пушкин умолял о присылке пяти тысяч рублей, которых у Нащокина на эту пору не случилось.
      П. И. БАРТЕНЕВ. А. С. Пушкин: Сборник I. М., 1881, стр. 192.

      Нащокин глубоко жалеет, что не дал ему пяти тысяч, которые у него тогда были. Но Пушкин, будучи очень деликатен, не просил их у него прямо.
      П. И. БАРТЕНЕВ.  Рассказы о Пушкине,  62.


       (Осенью 1836 г.). (В частной картинной галерее).  Я натолкнулась на фигуру, которая показалась мне очень знакома... При втором взгляде я узнала Пушкина. Я воображала его черным брюнетом, но его волосы не темнее моих, -- длинные, непричесанные, маленький ростом, с заросшим лицом, некрасив, только глаза, как угли, блестят в беспрерывном движении. Я, разумеется, забыла картину, чтобы смотреть на него. И он, кажется, это заметил, несколько раз, взглядывая на меня, улыбался, видно, на моем лице изображалось какое-то adoration (обожание).
      ЕЛ. А. ГАН -- сестре своей ЕК. А. ВИТТЕ, осенью 1836 г.  Рус. Стар.,  1836, т. 51, стр. 353.

      Опекой над детьми и имуществом Пушкина всего уплачено долгов Пушкина по 50 счетам около 120 000 р. Прочитывая дело опеки об уплате долгов Пушкина, можно наглядно видеть, в каких тисках материальной необеспеченности был поэт в последние годы своей жизни, насколько тяжело было его финансовое положение, из которого, по-видимому, не было исхода... Векселя, выданные разным частным лицам, требования об уплате долгов со стороны многочисленных кредиторов, начиная от книгопродавца и кончая лавочником, поставлявшим поэту провизию; заклад ростовщику Шишкину шалей, жемчуга и даже чужого серебра; долг даже собственному камердинеру, -- все это дорисовывает ту поистине трагическую обстановку, в которой должен был жить поэт.
      Среди вещей, заложенных Пушкиным, было и серебро, принадлежащее его свояченице, фрейлине Александре Ник. Гончаровой, а также 30 фунтов серебра, принадлежащего С. А. Соболевскому.
      Б. Л. МОДЗАЛЕВСКИЙ, Архив опеки над детьми и имуществом Пушкина.  П-н и его совр-ка,  вып. XIII, стр. 97,98,109.

      В. И. М-ч рассказал мне, со слов Н. П. Семенова, члена Госуд. совета, о следующем случае: приехав молодым в Петербург, Н. П. Семенов с кем-то из своих родственников  (цензором В. Н. Семеновым)  шел по улице и вдруг услышал вдали шум. Показалась толпа народа; родственник Семенова предупредил его, что они сейчас встретят императора Николая Павловича; но оказалось, что толпа сопровождала Пушкина, которому при этом кричали: "Браво, Пушкин!", аплодировали и т. п.
      А. И. МАРКЕВИЧ. Пушкинские заметки.  П-н и его совр-ки,  вып. III, стр. 105.

      Уже незадолго перед смертию Пушкин в Александровском театре сидел рядом с двумя молодыми людьми, которые беспрестанно, кстати и некстати, аплодировали Асенковой, в то время знаменитой актрисе. Не зная Пушкина и видя, что он равнодушен к игре их любимицы, они начали шептаться и заключили довольно громко, что сосед их дурак. Пушкин, обратившись к ним, сказал:
      -- Вы, господа, назвали меня дураком; я -- Пушкин и дал бы теперь же каждому из вас по оплеухе, да не хочу: Асенкова подумает, что я ей аплодирую.
      (М. М. ПОПОВ).  Рус. Старина,  1874, ; 8, 686.

       (Тот же анекдот о воздержании Пушкина от пощечины из боязни, чтоб ее не приняли за аплодисмент Асенковой, несколько в иной редакции рассказан И. М. Снегиревым в его дневнике под 23 сент. 1836 г -- Рус. Арх., 1902, III, 182).
      Дед мой, барон В. К. Клодт, передавал мне факт, относящийся к последним годам Пушкина, когда поэта травили его светские недруги. Как-то он обедал у Н. И. Греча. Приехал Пушкин. Только что сели за стол и подали суп, как вошел слуга и подал Пушкину какое-то письмо. Пушкин нервно сорвал конверт и с видимой тревогой стал пробегать письмо. На это хозяйка, жена Греча, очень резко заметила Пушкину по-французски приблизительно в том смысле, что "вероятно, письмо очень любопытное, если monsieur Пушкин даже забывает из-за него о приличии". Пушкин побледнел, встал и вышел.
      И. Л. ЩЕГОЛЕВ. Новое о Пушкине. СПб., 1902, стр. 31.

      Когда появился "Полководец", Пушкин спрашивал молодого Россета (учившегося в Пажеском корпусе), как находят эти стихи в его кругу, между военною молодежью, и прибавил, что он не дорожит мнением знатного, светского общества.
      А. О. РОССЕТ по записи БАРТЕНЕВА.  Рус. Арх.,  1882, I, 245.


      Почти каждый день ходили мы с Пушкиным гулять по толкучему рынку, покупали там сайки, потом, возвращаясь по Невскому проспекту, предлагали эти сайки светским разряженным щеголям, которые бегали от нас с ужасом. Вечером мы встречались у Карамзиных, у Вяземских, у князя Одоевского и на светских балах. Отношения его к Дантесу были уже весьма недружелюбные. Однажды, на вечере у князя Вяземского, он вдруг сказал, что Дантес носит перстень с изображением обезьяны. Дантес был тогда легитимистом и носил на руке портрет Генриха V.
      -- Посмотрите на эти черты, -- воскликнул тотчас Дантес, -- похожи ли они на г. Пушкина?
      Размен невежливости остался без последствия. Пушкин говорил отрывисто и едко. Скажет, бывало, колкую эпиграмму и вдруг зальется звонким добродушным, детским смехом,[…] …    светская жизнь требовала значительных издержек, на которые у Пушкина часто не доставало средств. Эти средства он хотел пополнить игрою, но постоянно проигрывал, как все люди, нуждающиеся в выигрыше. Наконец, он имел много литературных врагов, которые не давали ему покоя и уязвляли его раздражительное самолюбие, провозглашая с свойственной этим господам самоуверенностью, что Пушкин ослабел, исписался, что было совершенно ложь, но ложь все-таки обидная. Пушкин возражал с свойственной ему сокрушительной едкостью, но не умел приобрести необходимого для писателя равнодушия к печатным оскорблениям.[…]

Он вступался не за обиду, которой не было, а боялся огласки, боялся молвы, и видел в Дантесе не серьезного соперника, не посягателя на его настоящую честь, а посягателя на его имя, и этого он не перенес.
      Гр. В. А. СОЛОГУБ. Воспоминания, 175 -- 178.

 
      В зиму 1836 -- 1837 года мне как-то раз случилось пройтись несколько шагов по Невскому проспекту с Н. Н. Пушкиной, сестрой ее Е. Н. Гончаровой и молодым Геккерном  (Дантесом);  в эту самую минуту Пушкин промчался мимо нас, как вихрь, не оглядываясь, и мгновенно исчез в толпе гуляющих. Выражение лица его было страшно. Для меня это было первый признак разразившейся драмы .
      Кн. ПАВЕЛ ВЯЗЕМСКИЙ. Собр. соч., 555.

      Я здесь меньше о Пушкине слышу, чем в Тригорском даже; об жене его гораздо больше говорят еще, чем об нем; от времени до времени я постоянно слышу, как кто-нибудь кричит об ее красоте.
      АН. Н. ВУЛЬФ -- бар. Е. Н. ВРЕВСКОЙ, 10 окт. 1836 г., из Петербурга.  П-н и его совр-ка,  XXI -- XXII, 341  (фр.-рус.).


      Один из лицейских товарищей Пушкина передал нам. Известно, что воспитанники лицея собирались 19 октября к одному из товарищей, читали стихи, беседовали о прошлом и записывали слова и речи присутствующих, обозначая последних школьными именами и указывая, где находились те из них, кого не было налицо. По обыкновению, и к 1836 г. Пушкин приготовил лирическую песнь, но не успел ее докончить. В день праздника он извинился перед товарищами, что прочтет им пьесу, не вполне доделанную, развернул лист бумаги, помолчал немного и только что начал, при всеобщей тишине:
      Была пора: наш праздник молодой
      Сиял, шумел и розами венчался... _
      как слезы покатились из глаз его. Он положил бумагу на стол и отошел в угол комнаты, на диван... Другой товарищ уже прочел за него последнюю лицейскую годовщину.
      П. В. АННЕНКОВ.  Материалы,  417.

      По свидетельству М. Л. Яковлева, поэт только что начал читать первую строфу, как слезы полились из его глаз, и он не мог продолжать чтения... Пушкин читал наизусть и, следовательно, никто не мог дочитать его стихов.
      В. П. ГАЕВСКИЙ. Празднование лицейских годовщин.  Отеч. Записки,  1861, т. 139, стр. 38.


      Не знаю ничего про сестру, которая из деревни уехала больною. Муж ее, выводивший меня сначала из терпения совершенно бесполезными письмами, не подает более признаков жизни теперь, когда речь идет об устройстве его дел. Леон  (Лев Сергеевич, младший брат поэта)  вступил в службу и просит у меня денег; я сам в очень расстроенных обстоятельствах, обременен многочисленным семейством, содержа его трудами и не смея заглядывать в будущее. -- Я рассчитывал съездить в Михайловское и не мог. Это расстраивает меня по крайней мере еще на год. В деревне я бы много работал, -- здесь я ничего не делаю, как только раздражаюсь до желчи.
      ПУШКИН -- отцу своему С. Л. ПУШКИНУ, 20 окт. 1836 г., из Петербурга.  П-н и его совр-ки,  XXXVII, 2  (фр.).

       (У Жуковского.) --  Помню я собрань
      Под его гостеприимным кровом, --
      Вечера субботние: рекою
      Наплывали гости, и являлс
      Он, -- чернокудрявый, огнеокий,
      Пламенный Онегина создатель,
      И его веселый, громкий хохот
      Часто был шагов его предтечей;
      Меткий ум сверкал в его рассказе,
      Быстродвижные черты лица
      Изменялись непрерывно; губы,
      И в молчаньи, жизненным движеньем
      Обличали вечную кипучесть
      Зоркой мысли. Часто едкой злостью
      Острие играющего слова
      Оправлял он; но и этой злости
      Было прямодушие основой, --
      Благородство творческой души,
      Мучимой, тревожимой, язвимой
      Низкими явленьями сей жизни.
      В. Г. БЕНЕДИКТОВ. Воспоминание.  В. Каллаш. Русские поэты о Пушкине,  118.





ЧАСТЬ ВТОРАЯ             ПРИЧИНЫ ДУЭЛИ

Главным поводом для дуэли Пушкина с Дантесом – послужила анонимка, написанная (как сегодня выясняется) неким князем Петром Долгоруковым , но в данной части – вы ее не найдете. Мы внимательно расмотрим ее чуть позже:  она помещена мною в последние главы книги «Французский поцелуй» . (причины - вам станут ясны по прочтении всей книги.)  А пока ознакомимся только с теми «всплесками» , которые ей сопутствовали или были ею вызваны.



      Старик Геккерен был человек хитрый, расчетливый еще более, чем развратный; молодой же Геккерен был человек практический, дюжинный, добрый малый, балагур, вовсе не ловелас, ни дон-жуан, а приехавший в Россию сделать карьеру. Волокитство его не нарушало никаких великосветских петербургских приличий.
      Кн. П. П. ВЯЗЕМСКИЙ. (сын… – прим. авт)   Собр. соч.,  558.


      Старик барон Геккерен был известен распутством. Он окружал себя молодыми людьми наглого разврата и охотниками до любовных сплетен и всяческих интриг по этой части; в числе их находились кн. Петр Долгоруков и граф Л. С.
      Кн. В. Ф. ВЯЗЕМСКАЯ по записи БАРТЕНЕВА.  Рус. Арх.,  1888, II, 305.


      Геккерен -- низенький старик, всегда улыбающийся, отпускающий шуточки, во все мешающийся.
      АРК. О. РОССЕТ.  Рус. Арх.,  1882, I, 246.


      Наталью Николаевну звали "ame de dentelles"  (кружевная душа).
      П. И. БАРТЕНЕВ.  Рус. Арх.,  1908, III, 295,

      
      Старик Геккерен всячески заманивал Наталью Николаевну на скользкий путь. Едва ей удастся избегнуть встречи с ним, как, всюду преследуя ее, он, как тень, вырастает опять перед ней, искусно находя случаи нашептывать ей о безумной любви сына, способного, в порыве отчаяния, наложить на себя руки, описывая картины его мук и негодуя на ее холодность и бессердечие. Раз, на балу в Дворянском Собрании, полагая, что почва уже достаточно подготовлена, он настойчиво принялся излагать ей целый план бегства за границу, обдуманный до мельчайших подробностей, под его дипломатической эгидой... Вернувшись с бала, Наталья Николаевна, еще кипевшая негодованием, передала Александре Николаевне это позорное предложение.
      Есть повод думать, что барон продолжал роковым образом руководить событиями. Вероятно, до сведения Натальи Николаевны дошло и письмо его к одной даме, препровожденное в аудиториат во время следствия о дуэли Пушкина, где, пытаясь обелить сына, он набрасывает гнусную тень на ее поведение с прозрачными намеками на существовавшую между ними связь.
      А. П. АРАПОВА.  Новое Время,  ; 11416, иллюстр. прил., стр. 7.

      Старый Геккерен написал Наталье Николаевне письмо, чтоб убедить ее оставить своего мужа и выйти за его приемного сына. Александрина вспоминает, что Н. Н-на отвечала на это решительным отказом, но она уже не помнит, было ли это сделано устно или письменно.
      Бар. ГУСТАВ ФРИЗЕНГОФ (со слов своей жены АЛ. НИК. ГОНЧАРОВОЙ) -- А. П. АРАПОВОЙ.  Красная Нива,  1929, ; 24, стр. 10  (фр.).

      


Пушкин   Л. Геккерну. (названному отцу Дантеса-Геккерна)

17-21 ноября 1836 г. Петербург.

 (Реконструированный текст)

<текст письма реконструирован. Курсивом набраны исправления, внесенные в первоначальный текст, и дополнения, взятые из второго перебеленного текста>

Барон,

     Прежде всего позвольте мне подвести итог всему тому, что произошло недавно. - Поведение Вашего сына было мне полностью известно  уже давно  и не могло быть для меня безразличным; но так как оно не выходило из границ светских приличий и так как я притом знал,  насколько  жена моя заслуживает мое доверие и мое уважение,  я довольствовался ролью наблюдателя,  с тем чтобы  вмешаться, когда сочту это своевременным. Я хорошо знал, что красивая внешность, несчастная страсть и двухлетнее постоянство всегда в конце концов производят некоторое впечатление  на сердце  молодой женщины и что тогда муж,  если только он не глупец, совершенно естественно делается поверенным своей жены и господином ее поведения. Признаюсь вам, я был не совсем спокоен. Случай, который во всякое другое время был бы мне крайне неприятен, весьма кстати вывел меня из затруднения: я получил анонимные письма. Я увидел, что время  пришло,  и воспользовался этим. Остальное Вы знаете: я заставил вашего сына играть роль столь потешную и жалкую, что моя жена, удивленная такой пошлостью, не могла удержаться от смеха, и то чувство, которое, быть может, и вызывала в ней эта великая и возвышенная страсть, угасло в отвращении самом спокойном и вполне заслуженном.

     Но вы, барон, - вы  мне позволите заметить, что  ваша роль во всей этой истории была  не очень прилична.  Вы, представитель коронованной особы, вы  отечески  сводничали <......>  вашему незаконнорожденному или так называемому сыну, всем поведением этого юнца руководили вы. Это вы диктовали ему пошлости, которые он отпускал, и нелепости, которые он осмеливался писать. Подобно бесстыжей  старухе, вы подстерегали  мою жену по всем  углам, чтобы говорить ей о вашем сыне, а когда, заболев сифилисом, он должен был сидеть дома из-за лекарств, вы говорили, бесчестный вы человек, что он умирает от любви к ней; вы бормотали ей: верните мне моего сына.  Это еще не все.

      2-го ноября  после разговора  <.............> вы имели с Вашим сыном  совещание, на котором вы положили  <?> нанести удар,  казавшийся  решительным.  Анонимное письмо было составлено вами и  <....... .> я  получил три экземпляра  из десятка, который был разослан. Письмо это <.....> было сфабриковано  с такой неосторожностью, что  с  первого взгляда я напал на следы автора. Я больше об этом  не беспокоился  и был  уверен, что найду пройдоху. В самом деле, после менее чем  трехдневных розысков я уже знал  положительно,  как мне поступить.

     Если дипломатия есть лишь искусство узнавать, что делается у других, и расстраивать их планы, вы отдадите мне справедливость и признаете, что были побиты по всем пунктам.

     Теперь я подхожу к цели моего письма

     Я,  как видите,  добр, бесхитростен <...........>  но  сердце мое чувствительно к <...........>. Дуэли мне уже недостаточно <............> нет, и каков бы ни был ее исход, я не сочту себя достаточно отмщенным ни через <............ .> ваш сын,  ни своей женитьбой, которая совсем походила бы на веселый фарс (что, впрочем, меня весьма мало смущает), ни, наконец,  письмом,  которое я имею честь писать вам и которого копию я сохраняю для моего личного употребления. Я хочу, чтобы вы дали себе труд и сами нашли основания, которые были бы достаточны для того, чтобы побудить меня не плюнуть вам в лицо и уничтожить  самый след этого жалкого дела, из которого мне легко будет сделать отличную главу в  моей  истории рогоносцев.

     Имею честь быть, барон, ваш нижайший и покорнейший слуга

А. Пушкин.


Запомните эту фразу:

из которого мне легко будет сделать отличную главу в  моей  истории рогоносцев.


Слова «история рогоносцев» - есть акцентированная Пушкиным  компиляция содержания анонимного пасквиля (с которым вы, как обещано,  ознакомитесь чуть позже).
Таким образом , Пушкин,  дает нам возможность понять, что анонимка - задевает не только честь Пушкина-человека, но и честь Пушкина-историка.   


 A. X. Бенкендорфу.
21 ноября 1836 г. Петербург.

Граф! Считаю себя вправе и даже обязанным сообщить Вашему сиятельству о том, что недавно произошло в моем семействе. Утром 4 ноября я получил три экземпляра анонимного письма, оскорбительного для моей чести и чести моей жены. По виду бумаги, по слогу письма, по тому, как оно было составлено, я с первой же минуты понял, что оно исходит от иностранца, от человека высшего общества, от дипломата. Я занялся розысками. Я узнал, что семь или восемь человек получили в один и тот же день по экземпляру того же письма, запечатанного и адресованного на мое имя под двойным конвертом. Большинство лиц, получивших письма, подозревая гнусность, их ко мне не переслали.

     В общем, все были возмущены таким подлым и беспричинным оскорблением; но, твердя, что поведение моей жены было безупречно, говорили, что поводом к этой низости было настойчивое ухаживание за нею г-на Дантеса.

     Мне не подобало видеть, чтобы имя моей жены было в данном случае связано с чьим бы то ни было именем. Я поручил сказать это г-ну Дантесу. Барон Геккерн приехал ко мне и принял вызов от вмени г-на Дантеса, прося у меня отсрочки на две недели.

     Оказывается, что в этот промежуток времени г-н Дантес влюбился в мою свояченицу, мадемуазель Гончарову, и сделал ей предложение. Узнав об этом из толков в обществе, я поручил просить г-на д'Аршиака (секунданта г-на Дантеса), чтобы мой вызов рассматривался как не имевший места. Тем временем я убедился, что анонимное письмо исходило от г-на Геккерна, о чем считаю своим долгом довести до сведения правительства и общества.

     Будучи единственным судьей и хранителем моей чести и чести моей жены и не требуя вследствие этого ни правосудия, ни мщения, я не могу и не хочу представлять кому бы то ни было доказательства того, что утверждаю.

     Во всяком случае надеюсь, граф, что это письмо служит доказательством уважения и доверия, которые я к вам питаю.

     С этими чувствами имею честь быть, граф, ваш нижайший и покорнейший слуга А. Пушкин.

         21 ноября 1836.


Взгляните очень внимательно  на следующие два писмьма за авторством  хитрого Жуковского…Посмотрите как масоны – буквально  «играют» Пушкина… Обратите внимание на выделенную автором фразу и согласитесь, что фраза: 1) а жену твою от посрамления; и фраза 2) а жену твою от совершенного посрамления – есть две абсолютно разные (и даже противоположные друг другу)  вещи…
Фраза номер два – означает, что жена Пушкина – все-таки посрамлена (причем – основательно…) и что за ее честь – все равно надо драться, и что посредники (в роли которого якобы выстпупает хитрый Жуковский)  в этом срамном деле  – просто неуместны…
Стоит добавить, что хитрый Жуковский – в этот момент – закидал Пушкина своими «миротворческими» письмами .Но все они были написаны почти в том же хитром духе…
И закономерен итог: Пушкин отказывается от «услуг» Жуковского , а в сознании потомков – Жуковский остается «другом-миротворцем» Пушкина… (У масонства не бывает мелочей)



1283. В. А. Жуковский - Пушкину.
9 ноября 1836 г. Петербург.

     Я не могу еще решиться почитать наше дело конченным. Еще я не дал никакого ответа старому Геккерну; я сказал ему в моей записке, что не застал тебя дома и что, не видавшись с тобою, не могу ничего отвечать. Итак есть еще возможность все остановить. Реши, что я должен отвечать. Твой ответ невозвратно все кончит. Но ради бога одумайся. Дай мне счастие избавить тебя от безумного злодейства, а жену твою от совершенного посрамления. Жду ответа Я теперь у Вьельгорского, у которого обедаю.
                Ж.
 Адрес:  Александру Сергеевичу
                Пушкину.



1301. В. А. Жуковский - Пушкину.
Вторая половина ноября 1836 г. Петербург.

     Неужели в самом деле ты не хочешь ходить ко мне, Александр Сергеевич. Это производит в душе моей неприятное колыхание. Уповаю, что нынче наслаждусь твоим лицезрением.
                Ж.
 Адрес:  А. С. Пушкину.





Пушкин  Л. Геккерну.
26 января 1837 г. Петербург.

      Барон!

     Позвольте мне подвести итог тому, что произошло недавно. Поведение вашего сына было мне известно уже давно и не могло быть для меня безразличным. Я довольствовался ролью наблюдателя, готовый вмешаться, когда сочту это своевременным. Случай, который во всякое другое время был бы мне крайне неприятен, весьма кстати вывел меня из затруднения: я получил анонимные письма. Я увидел, что время пришло, и воспользовался этим. Остальное вы знаете: я заставил вашего сына играть роль столь жалкую, что моя жена, удивленная такой трусостью и пошлостью, не могла удержаться от смеха, и то чувство, которое, быть может, и вызывала в ней эта великая и возвышенная страсть, угасло в презрении самом спокойном и отвращении вполне заслуженном.

     Я вынужден признать, барон, что ваша собственная роль была не совсем прилична. Вы, представитель коронованной особы, вы отечески сводничали вашему сыну. Повидимому всем его поведением (впрочем, в достаточной степени неловким) руководили вы. Это вы, вероятно, диктовали ему пошлости, которые он отпускал, и нелепости, которые он осмеливался писать. Подобно бесстыжей старухе, вы подстерегали мою жену по всем углам, чтобы говорить ей о любви вашего незаконорожденного или так называемого сына; а когда, заболев сифилисом, он должен был сидеть дома, вы говорили, что он умирает от любви к ней; вы бормотали ей: верните мне моего сына.

     Вы хорошо понимаете, барон, что после всего этого я не могу терпеть, чтобы моя семья имела какие бы то ни было сношения с вашей. Только на этом условии согласился я не давать хода этому грязному делу и не обесчестить вас в глазах дворов вашего и вашего, к чему я имел к возможность и намерение. Я не желаю, чтобы моя жена выслушивала впредь ваши отеческие увещания. Я не могу позволить, чтобы ваш сын, после своего мерзкого поведения, смел разговаривать с моей женой, и еще того менее - чтобы он отпускал ей казарменные каламбуры и разыгрывал преданность и несчастную любовь, тогда как он просто плут и подлец. Итак, я вынужден обратиться к вам, чтобы просить вас положить конец всем этим проискам, если вы хотите избежать нового скандала, перед которым, конечно, я не остановлюсь.

     Имею честь быть, барон, ваш нижайший и покорнейший слуга.

Александр Пушкин.

         26 января 1837.




. Л. Геккерн с припиской Ж. Дантеса - Пушкину.
26 января 1837 г. Петербург.

Милостивый государь.

     Не зная ни вашего почерка, ни вашей подписи, я обратился к г. виконту д'Аршиаку, который вручит вам настоящее письмо, чтобы убедиться, действительно ли то письмо, на какое я отвечаю, исходит от вас. Содержание его до такой степени выходит из пределов возможного, что я отказываюсь отвечать на все подробности этого послания. Вы, повидимому, забыли, милостивый государь, что именно вы отказались от вызова, направленного вами барону Жоржу де Геккерну и им принятого. Доказательство тому, что я здесь заявляю, существует - оно писано вашей рукой и осталось в руках у секундантов. Мне остается только предупредить вас, что г. виконт д'Аршиак отправляется к вам, чтобы условиться относительно места, где вы встретитесь с бароном Жоржем Геккерном, и предупредить вас, что эта встреча не терпит никакой отсрочки.

     Я сумею впоследствии, милостивый государь, заставить вас оценить по достоинству звание, которым я облечен и которого никакая выходка с вашей стороны запятнать не может. Остаюсь, милостивый государь, Ваш покорнейший слуга

 Барон де Геккерн.
Прочтено и одобрено мною.
Барон Жорж де Геккерн





1369. О. д'Аршиак - Пушкину.
9 ч. утра, 27 января 1837 г. Петербург.

Милостивый государь.

     Я настаиваю и сегодня утром на просьбе, с которой имел честь обратиться к вам вчера вечером.
     Необходимо, чтобы я переговорил с секундантом, выбранным вами, и притом в кратчайший срок. До полудня я останусь у себя на квартире; надеюсь ранее этого часа принять лицо, которое вам угодно будет прислать ко мне.

     Примите, милостивый государь, уверение в моем глубочайшем уважении.

 Виконт д'Аршиак.
С.-Петербург, 9 ч. утра, 27 января/7 февраля 1837.



О. д'Аршиаку.
Между 9 ч. 30 м. и 10 ч. утра 27 января 1837 г. Петербург.

Виконт,

      Я не имею ни малейшего желания посвящать петербургских зевак в мои семейные дела; поэтому я не согласен ни на какне переговоры между секундантами. Я привезу моего лишь на место встречи. Так как вызывает меня и является оскорбленным г-н Геккерн, то он может, если ему угодно, выбрать мне секунданта; я заранее его принимаю, будь то хотя бы его ливрейный лакей. Что же касается часа и места, то я всецело к его услугам. По нашим, по русским, обычаям этого достаточно. Прошу вас поверить, виконт, что это мое последнее слово и что более мне нечего [прибавить] ответить относительно этого дела; и что я тронусь из дому лишь для того, чтобы ехать на место.

     Благоволите принять уверение в моем совершенном уважении.

А. Пушкин.
27 января.




О. д'Аршиак - Пушкину.
27 января 1837 г. Петербург.

Милостивый государь.

     Оскорбив честь барона Жоржа де Геккерна, вы обязаны дать ему удовлетворение. Вам и следует найти себе секунданта. Не может быть и речи о подыскании вам такового.

     Готовый со своей стороны отправиться на место встречи, барон Жорж де Геккерн настаивает на том, чтобы вы подчинились правилам. Всякое промедление будет сочтено им за отказ в должном ему удовлетворения и за намерение оглаской этого дела помешать его окончанию.
     Свидание между секундантами,  необходимое перед поединком,  станет, если вы снова откажетесь, одним из условий барона Жоржа де Геккерна; а вы сказали мне вчера и написали сегодня, что принимаете все его условия.

     Примите, милостивый государь, уверение в моем совершенном уважении.
 
Виконт д'Аршиак.
С.-Петербург, 27 января/8 февраля 1837.




А. О. Ишимовой.     (последнее письмо Александра Пушкина)
27 января 1837 г. Петербург.
 
Милостивая государыня

Александра Осиповна,

     Крайне жалею, что мне невозможно будет сегодня явиться на Ваше приглашение. Покаместь, честь имею препроводить к Вам Barry Cornwall.  Вы найдете в конце книги пьэсы, отмеченные карандашом, переведите их как умеете - уверяю Вас, что переведете как нельзя лучше. Сегодня я нечаянно открыл Вашу Историю в рассказах, и поневоле зачитался. Вот как надобно писать!

     С глубочайшим почтением и совершенной преданностию честь имею быть

                милостивая государыня

                Вашим покорнейшим слугою.

                А. Пушкин.

27 янв.
1837.
 Адрес:  Ее высокоблагородию
          милостивой государыне
       Александре Осиповне Ишимовой
на Фурштатской дом Эльтикова ; 53.





ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ             ДУЭЛЬ.


Из которой вы узнаете, что Пушкин – не стрелял первым (как это пытаются представить нам сегодня некоторые хоботоподобные млекопитающие…)   и  остался благородным до конца и ни при каких обстоятельствах  не выстрелил бы первым ( по крайней мере - в Дантеса )
Более того , узнаете и Дантеса, который не дойдя до означенного сторонами  барьера - одного шага  - банально струсил… И выстрелил.   Но не совсем туда, куда целился… От страха – выстрелил чуть раньше…
Вы также узнаете, что смертельно раненый Пушкин – осознав (и почувствовав) что Дантесу – благородство неведомо вовсе – тоже стрелял на поражение. Но стрелял – ЛЕЖА  И ДОЛГО ЦЕЛИЛСЯ прежде чем сделать свой выстрел… А это означает, что Пушкин – попал туда, куда и должен был попасть, чтобы насмерть поразить Дантеса,  и даже пулей – сбил его с ног! (что означает стопроцентное попадание) но… С вероятностью в 97% можно утверждать , что на Дантесе – была специальная броня …  (а крайне нелюбимый , автором , хитрый Жуковский – свалил все это гадство – на пантолонные пуговицы Дантеса.   Почти издевка…)
И еще вы узнаете, что «друг Вяземский» -  во время дуэли - находился не так далеко:  ждал развязки и…Геккерна-старшего…



Несмотря на ясную погоду, дул довольно сильный ветер, Морозу было градусов пятнадцать. Закутанный в медвежью шубу, Пушкин молчал, по-видимому был столько же спокоен, как и во все время пути, но в нем выражалось сильное нетерпение приступить скорее к делу. Когда Данзас спросил его, находит ли он удобным выбранное им и д`Аршиаком место, Пушкин отвечал:
      -- Ca m`est fort egal, seulement tachez de faire tout cela plus vite  (мне это решительно все равно, -- только, пожалуйста, делайте все это поскорее).
      Отмерив шаги, Данзас и д`Аршиак отметили барьер своими шинелями и начали заряжать пистолеты. Во время этих приготовлений нетерпение Пушкина обнаружилось словами к своему секунданту:
      -- Eh bien! est ce fini?  (Ну, что же! Кончили?)
      Все было кончено. Противников поставили, подали им пистолеты, и по сигналу, который сделал Данзас, махнув шляпой, они начали сходиться.
      Пушкин первый подошел к барьеру и, остановись, начал наводить пистолет. Но в это время Дантес, не дойдя до барьера одного шага, выстрелил, и Пушкин, падая, сказал:
      -- Je crois que j`ai la cuisse fracassee  (кажется, y меня раздроблено бедро).
      А. АММОСОВ, 23.


      Г. Пушкин упал на шинель, служившую барьером, и остался неподвижным, лицом к земле.
      Виконт Д`АРШИАК -- кн. П. А. ВЯЗЕМСКОМУ.  Дуэль,  53  (фр.).

      Секунданты бросились к нему, и, когда Дантес намеревался сделать то же, Пушкин удержал его словами:
      -- Attendez! Je me sens assez de force pour tirer mon coup  (подождите!  Я  чувствую достаточно сил, чтобы сделать свой выстрел).
      А. АММОСОВ, 23.

      После слов Пушкина, что он хочет стрелять, г. Геккерен возвратился на свое место, став боком и прикрыв грудь свою правою рукою.
      К. К. ДАНЗАС -- кн. П. А. ВЯЗЕМСКОМУ, 6 февр. 1837 г.  Дуэль,  55.

      Ужас сопровождал их бой. Они дрались, и дрались на смерть. Для них уже не было примирения, и ясно видно было, что для Пушкина была нужна жертва или погибнуть самому.
      А. П. ЯЗЫКОВ -- А. А. КАТЕНИНУ, 1 февр. 1837  г.  Описание Пушкинского музея имп. алекс. лицея, СПб., 1899, стр. 450.

      При падении Пушкина пистолет его попал в снег, и потому Данзас подал ему другой. Приподнявшись несколько и опершись на левую руку, Пушкин выстрелил.
      А. АММОСОВ, 23.



      Пушкин, полулежа, приподнялся, уперся на какую-то перекладину старых перил, тут лежавшую, для того, чтобы ловче целиться.
      Н. Н. со слов полковых товарищей Дантеса и, по-видимому, самого Дантеса. Письмо к издателю  Рус. Арх.,  1898, III, 246.
    
 На коленях, полулежа, Пушкин целился в Дантеса в продолжение двух минут и выстрелил так метко, что, если бы Дантес не держал руку поднятой, то непременно был бы убит; пуля пробила руку и ударилась в одну из металлических пуговиц мундира, причем все же продавила Дантесу два ребра.
      А. А. ЩЕРБИНИН. Из неизданных записок.  П-н и его совр-ки,  XV, 42.

      Геккерн упал, но его сбила с ног только сильная контузия; пуля пробила мясистые части правой руки, коею он закрыл себе грудь и будучи тем ослаблена, попала в пуговицу, которою панталоны держались на подтяжке против ложки: эта пуговица спасла Геккерна. Пушкин, увидя его падающего, бросил вверх пистолет и закричал:
      -- Браво!
      Между тем кровь лила из раны.
      В. А. ЖУКОВСКИЙ -- С. Л. ПУШКИНУ.  Щеголев.  стр. 172.

      Выстрелив, г. Пушкин снова упал. Почти непосредственно после этого он два раза впадал в полуобморочное состояние, на несколько мгновений мысли его помутились. Но тотчас же он вполне пришел в сознание и больше его уже не терял.
      Виконт Д`АРШИАК -- кн. П. А. Вяземскому,  Дуэль,  53  (фр.).

      Придя в себя, Пушкин спросил у д`Аршиака:
      -- Убил я его?
      -- Нет, -- ответил тот, -- вы его ранили.
      -- Странно, -- сказал Пушкин, -- я думал, что мне доставит удовольствие его убить, но я чувствую теперь, что нет... Впрочем, все равно. Как только мы поправимся, снова начнем.
      Кн. П. А. ВЯЗЕМСКИЙ -- вел. кн. МИХАИЛУ ПАВЛОВИЧУ.  Щеголев,  262  (фр.).


      Кн. Вяземский, с одним знакомым своим Ленским, гуляя по Невскому, встречают старика Геккерна в извозщичьих санях. Их удивило, что посланник едет в таком экипаже. Заметя их, он вышел из саней и сказал им, что гулял далеко, но вспомнил, что ему надо написать письма, и, чтобы скорее поспеть домой, взял извозчика. После они узнали, что он ехал с Черной Речки, где ждал, чем кончится поединок. Пушкина, как более тяжело раненного, повезли домой в карете Геккерена.
      Кн. В. Ф. ВЯЗЕМСКАЯ по записи БАРТЕНЕВА.  Рус. Арх..  1888, II, 305.
Безграничное великодушие Пушкина.



ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ             БОЛЬ   

(без комментариев)

     Пушкин жил на Мойке в нижнем этаже дома Волконского. У подъезда Пушкин просил Данзаса выйти вперед, послать людей вынести его из кареты и, если жена его дома, то предупредить ее и сказать, что рана не опасна.
      В передней люди сказали Данзасу, что Натальи Николаевны не было дома, но когда Данзас сказал им, в чем дело, и послал их вынести раненого Пушкина из кареты, они объявили, что госпожа их дома. Данзас через столовую, в которой накрыт уже был стол, и гостиную пошел прямо без доклада в кабинет жены Пушкина. Она сидела со своей старшей незамужней сестрой Александрой Николаевной Гончаровой. Внезапное появление Данзаса очень удивило Наталью Николаевну, она взглянула на него с выражением испуга, как бы догадываясь о случившемся.
      Данзас сказал ей, сколько мог покойнее, что муж ее стрелялся с Дантесом, что хотя ранен, но очень легко. Она бросилась в переднюю, куда в то время люди вносили Пушкина на руках.
      Увидя жену, Пушкин начал ее успокаивать, говоря, что рана его вовсе не опасна, и попросил уйти, прибавив, что как только его уложат в постель, он сейчас же позовет ее. Она, видимо, была поражена и удалилась как-то бессознательно.
      А. АММОСОВ со слов К. К. ДАНЗАСА, стр. 27.


      В продолжение ночи страдания Пушкина до того увеличились, что он решил застрелиться. Позвав человека, он велел подать ему один из ящиков письменного стола: человек исполнил его волю, но, вспомнив, что в этом ящике были пистолеты, предупредил Данзаса. Данзас подошел к Пушкину и взял у него пистолеты, которые тот уже спрятал под одеяло; отдавая их Данзасу, Пушкин признался, что хотел застрелиться, потому что страдания его были невыносимы.
      А. АММОСОВ, 32.

      В одну из предсмертных ночей, доктора, думая облегчить страдания, поставили промывательное, отчего пуля стала давить кишки, и умирающий издавал такие крики, что княгиня Вяземская и Александра Николаевна, дремавшие в соседней комнате, вскочили от испуга.
      Кн. В. Ф. ВЯЗЕМСКАЯ по записи БАРТЕНЕВА.  Рус. Арх.,  1888, II, 305.

      Ночью он кричал ужасно; почти упал на пол в конвульсии страдания. Благое провидение в эти самые десять минут послало сон жене; она не слыхала криков; последний крик разбудил ее, но ей сказали, что это было на улице; после он еще не кричал.
      А. И. ТУРГЕНЕВ -- НЕИЗВЕСТНОМУ, 28 янв. 1937 г.  П-н и. его совр-ки,  VI, 54,

      Вот что случилось: жена в совершенном изнурении лежала в гостиной головой к дверям, и они одни отделяли ее от постели мужа. При первом страшном крике его княгиня Вяземская, бывшая в той же горнице, бросилась к ней, опасаясь, чтобы с нею чего не сделалось. Но она лежала неподвижно (хотя за минуту говорила); тяжелый, летаргический сон овладел ею; и этот сон миновался в ту самую минуту, когда раздалось последнее стенание за дверями.
      В. А. ЖУКОВСКИЙ -- С. Л. ПУШКИНУ.  Щеголев,  179.



   Вообще с начала до конца своих страданий (кроме двух или трех часов первой ночи, в которую они превзошли всякую меру человеческого терпения) он был удивительно тверд. "Я был в тридцати сражениях, -- говорил доктор Арендт, -- я видел много умирающих, но мало видел подобного".
      В. А. ЖУКОВСКИЙ -- С. Л. ПУШКИНУ.  Щеголев,  177.





ЧАСТЬ ПЯТАЯ             «Каким ты был…»  (народная песня)


В которой вы имеете возможность в полной мере оценить степень благородства и великодушия  подлинного Пушкина . 


      Данзас сказал ему, что готов отомстить за него тому, кто его поразил. -- "Нет, нет, -- ответил Пушкин, -- -мир, мир".
      А. Н. ВЕНЕВИТИНОВА -- С. Л. ПУШКИНУ со слов Е. А. Карамзиной.  П-н и его совр-ки,  VIII, 67  (фр.).


      Пушкин, умирая, просил княгиню Долгорукову съездить к Дантесу и сказать ему, что он простил ему. "Moi aussi je lui pardonne (я  тоже ему прощаю)!" --  отвечал с нахальным смехом негодяй.
      Ф. Г. ТОЛЬ со слов княгини Е. А. ДОЛГОРУКОВОЙ. Декабристы на поселении, 135,

       2-й час (28-го).  Пушкин тих. Арендт опять здесь; но без надежды. Пушкин сам себе прощупал пульс, махнул рукою и сказал:
      -- Смерть идет.
      Приехала Ел. Мих. Хитрова и хочет видеть его, плачет и пеняет всем; но он не мог видеть ее.
      А. И. ТУРГЕНЕВ -- НЕИЗВЕСТНОМУ.  П-н и его совр-ки , VI, 54.


      Княгиня  (Вяземская)  была с женою, которой состояние было невыразимо: как привидение, иногда подкрадывалась она в ту горницу, где лежал ее умирающий муж; он не мог ее видеть (он лежал на диване лицом от окон к двери), но он боялся, чтобы она к нему подходила, ибо не хотел, чтобы она могла приметить его страдания, кои с удивительным мужеством пересиливал, и всякий раз, когда она входила или только останавливалась у дверей, он чувствовал ее присутствие. -- "Жена здесь, -- говорил он, -- отведите ее".
      В. А. ЖУКОВСКИЙ -- С. Л. ПУШКИНУ . Щеголев,  176.


      Наконец, боль, по-видимому, стала утихать, но лицо еще выражало глубокое страдание, руки по-прежнему были холодны, пульс едва заметен.
      -- Жену, просите жену, -- сказал Пушкин.
      Она с воплем горести бросилась к страдальцу. Это зрелище у всех извлекло слезы. Несчастную надо было отвлечь от одра умирающего. Таков, действительно, был Пушкин в то время. Я спросил его, не хочет ли он видеть своих друзей.
      -- Зовите их, -- отвечал он.
      Жуковский, Вьельгорский, Вяземский, Тургенев и Данзас входили один за другим и братски с ним прощались.
      И. Т. СПАССКИЙ.  Щеголев,  198.

 
      Посреди самых ужасных физических страданий (заставивших содрогнуться даже привычного к подобным сценам Арендта) Пушкин думал только о жене и о том, что она должна была чувствовать по его вине. В каждом промежутке между приступами мучительной боли он ее призывал, старался утешить, повторял, что считает ее неповинною в своей смерти и что никогда ни на одну минуту не лишал ее своего доверия и любви.
      Кн. Е. Н. МЕЩЕРСКАЯ-КАРАМЗИНА. Я.  Грот,  261.


    Когда ему сказали, что бывали случаи, что от таких ран оживали, то он махнул рукою, в знак сомнения. Иногда, но редко, подзывает к себе жену и сказал ей: -- Будь спокойна, ты невинна в этом.
      А. И. ТУРГЕНЕВ -- А. И. НЕФЕДЬЕВОЙ.  П-н и его совр-ки,  VI, 50.


      Жене своей он сказал: "Не упрекай себя моей смертью: это -- дело, которое касалось одного меня".
      В. А. МУХАНОВ (со слов А. Я. Булгакова). Из дневника.  Московский Пушкинист.  Вып. I, 1927, стр. 50.


      К полудню  (28-го)  Пушкину сделалось легче, он несколько развеселился и был в духе. Около часу приехал д-р Даль. Пушкин просил его войти, и, встречая его, сказал:
      -- Мне приятно вас видеть не только как врача, но и как родного мне человека по общему нашему литературному ремеслу.
      Он разговаривал с Далем и шутил.
      А. АММОСОВ, 34.





ЧАСТЬ ШЕСТАЯ             ПРЕДДВЕРИЕ

Из которой вы можете узнать, что вгляд Пушкина на вещи – для потомков - имеет особую ценность:  даже за собственной смертью (раз уж ему представился такой случай…)  – поэт наблюдает глазами ученого-естествоиспытателя;  анализирует ощущения  и тут же делится впечатлениями с окружающими…

А еще , вы узнаете, что несмотря ни на что – Пушкин - все же умер счастливым человеком: ему было кого благословлять, у него было кому падать ему на грудь,  а умер он – на руках Владимира Ивановича Даля – одного из лучших русскх людей.


      Скоро подошел я к В. А. Жуковскому, кн. Вяземскому и гр. Виельгорскому и сказал: "отходит!" Бодрый дух все еще сохранял могущество свое, -- изредка только полудремотное забвение на несколько секунд туманило мысли и душу. Тогда умирающий, несколько раз, подавал мне руку, сжимал ее и говорил:
      -- Ну, подымай же меня, пойдем, да выше, выше, -- ну, пойдем!
      Опамятовавшись, сказал он мне: -- Мне было пригрезилось, что я с тобою лезу вверх по этим книгам и полкам, -- высоко -- и голова закружилась.
      Раза два присматривался он пристально на меня и спрашивал:
      -- Кто это? Ты?
      -- Я, друг мой.
      -- Что это я не мог тебя узнать.
      Немного погодя он опять, не раскрывая глаз, стал искать мою руку и, потянув ее, сказал:
      -- Ну, пойдем же, пожалуйста, да вместе!
      В. И.  ДАЛЬ. (автор Толкового словаря живого Великорусского языка)  Щеголев,  203.  597


    Пушкин заставил всех присутствовавших сдружиться со смертью, так спокойно он ее ожидал, так твердо был уверен, что роковой час ударил. Плетнев говорил: "глядя на Пушкина, я в первый раз не боюсь смерти". Пушкин положительно отвергал утешение наше и на слова мои: "все мы надеемся, не отчаивайся и ты", отвечал:
      -- Нет; мне здесь не житье; я умру, да видно уж так и надо!
      В ночь на 29-е он повторял несколько раз подобное; спрашивал, например: "который час" и на ответ мой продолжал отрывисто и с остановкою:
      -- Долго ли мне так мучиться! Пожалуйста, поскорей!
      Почти всю ночь продержал он меня за руку, почасту просил ложечку водицы или крупинку льда и всегда при этом управлялся своеручно: брал стакан сам с ближней полки, тер себе виски льдом, сам снимал и накладывал себе на живот припарки, и всегда еще приговаривая: "вот и хорошо, и прекрасно!" Собственно от боли страдал он, по его словам, не столько, как от чрезмерной тоски.
      -- Ах, какая тоска! -- восклицал он иногда, закладывая руки за голову, -- сердце изнывает!
      Тогда просил он поднять его, поворотить на бок или поправить подушку -- и, не дав кончить этого, останавливал обыкновенно словами: "ну, так, так, -- хорошо; вот и прекрасно, и довольно; теперь очень хорошо!" или: "постой: не надо, потяни меня только за руку, -- ну вот и хорошо, и прекрасно!" Вообще был он, по крайней мере, в обращении со мною, повадлив и послушен, как ребенок. и делал все, о чем я его просил.
      -- Кто у жены моей? -- спросил он между прочим.
      Я отвечал:
      -- Много добрых людей принимают в тебе участие, -- зала и передняя полны с утра и до ночи.
      -- Ну, спасибо, -- отвечал он, -- однако же, поди, скажи жене, что все, слава богу, легко; а то ей там, пожалуй, наговорят!
      Когда тоска и боль его одолевали, он крепился усильно и на слова мои: "терпеть надо, любезный друг, делать нечего, но не стыдись боли своей, стонай, тебе будет легче", -- отвечал отрывисто:
      -- Нет, не надо стонать; жена услышит; и смешно же, чтоб этот вздор меня пересилил; не хочу.
      В. И. ДАЛЬ.  Щеголев.  201 -- 203.

  11 1/2  (дня, 28-го).  Опять призывал жену, но ее не пустили; ибо после того, как он сказал ей: "Arndt m`a condamne, je suis blesse mortellement"//Арндт сказал мне мой приговор, я ранен смертельно  (фр.) //, она в нервическом страдании лежит в молитве перед образами. -- Он беспокоился за жену, думая, что она ничего не знает об опасности, и говорит, что "люди заедят ее, думая, что она была в эти минуты равнодушною". Это решило его сказать об опасности.
      А. И. ТУРГЕНЕВ -- НЕИЗВЕСТНОМУ, 28 янв. 1837 года.  П-н и его совр-ки,  VI, 54.




      Пульс стал упадать приметно и вскоре исчез вовсе. Руки начали стыть. Ударило два часа пополудни, 29 янв., -- и в Пушкине оставалось жизни -- только на 3/4 часа! Пушкин раскрыл глаза и попросил моченой морошки. Когда ее принесли, то он сказал внятно:
      -- Позовите жену, пусть она меня покормит.
      Д-р Спасский исполнил желание умирающего. Наталья Николаевна опустилась на колени у изголовья смертного одра, поднесла ему ложечку, другую -- и приникла лицом к челу отходящего мужа. Пушкин погладил ее по голове и сказал:
      -- Ну, ну, ничего, слава богу, все хорошо!
      В. И. ДАЛЬ.  Щеголев,  203.

      Когда этот болезненный припадок аппетита был удовлетворен, жена Пушкина вышла из кабинета. Выходя, она, обрадованная аппетитом мужа, сказала, обращаясь к окружающим:
      -- Вот вы увидите, что он будет жив!
      А. АММОСОВ, 37.

      II час. утра  (28-го).  Он часто призывает на минутку к себе жену, которая все твердила: "он не умрет, я чувствую, что он не умрет". Теперь она, кажется, видит уже близкую смерть. -- Пушкин со всеми нами прощается; жмет руку и потом дает знак выйти. Мне два раза пожал руку, взглянул, но не в силах был сказать ни слова. Жена опять сказала: "Quelque chose me dit qu`il vivra"//Что-то подсказывает мне, что он будет жить  (фр.) //. -- С Велгурским, с Жуковским также простился. Узнав, что К. А. Карамзина здесь же, просил два раза позвать ее, и дал ей знать, чтобы перекрестила его. Она зарыдала и вышла.
      А. И. ТУРГЕНЕВ -- НЕИЗВЕСТНОМУ, 28 янв. 1837 г.  П-н и его совр-ки,  VI, 53.


Минут пять до смерти Пушкин просил поворотить его на правый бок. Даль, Данзас и я исполнили его волю: слегка поворотили его и подложили к спине подушку.
      -- Хорошо! -- сказал он, и потом, несколько погодя, промолвил: -- Жизнь кончена!
      -- Да, кончено, -- сказал д-р Даль, -- мы тебя поворотили.
      -- Кончена жизнь, -- возразил тихо Пушкин. Не прошло нескольких мгновений, как Пушкин сказал:
      -- Теснит дыхание.
      То были последние его слова. Оставаясь в том же положении на правом боку, он тихо стал кончаться.
      И. Т. СПАССКИЙ.  Щеголев,  199.


      Когда друзья и несчастная жена устремились к бездыханному телу, их поразило величавое и торжественное выражение лица его. На устах сияла улыбка, как будто отблеск несказанного спокойствия, на челе отражалось тихое блаженство осуществившейся святой надежды.
      Кн. ЕК. Н. МЕЩЕРСКАЯ-КАРАМЗИНА.  Я. Грот,  261.



      В четверг утром я сидел в его комнате несколько часов (он лежал и умер в кабинете, на своем красном диване, подле средних полок с книгами). Он так переносил свои страдания, что я, видя смерть перед глазами, в первый раз в жизни находил ее чем-то обыкновенным, нисколько не ужасающим.
      П. А. ПЛЕТНЕВ -- В. Г. ТЕПЛЯКОВУ, 29 мая 1837 года.  Историч. Вестн.,  1887, т. 29, стр. 21.




А.С. Пушкин   П. В. Нащокину. 10-е числа января 1836 г. Петербург. (отрывок)
Мой любезный Павел Воинович,
Каковы твои дела? Что Кнерцер и твой жиденок-лекарь, которого  Наталья Николаевна так не любит? А у ней пречуткое сердце.




Далее обратите внимание, что чуткая Наталья Николаевна – благодарит и просит прощения только у двух человек: Даля и Данзаса (и абсолютно  игнорирует Жуковского с Вяземским, которые все это время (как самые древние , «записные» «друзья Пушкина» ) -  тоже находились  рядом с поэтом… Из чего следует, что Пушкин , говоря Нащокину про пречуткое сердце Натальи Николаевны – оказывается абсолютно прав )


Я подошла к Натали, которую нашла как бы в безумии. -- "Пушкин умер?" Я молчала. -- "Скажите, скажите правду!" Руки мои, которыми я держала ее руки, отпустили ее, и то, что я не могла произнести ни одного слова, повергло ее в состояние какого-то помешательства. -- "Умер ли Пушкин? Все ли кончено?" -- Я поникла головой в знак согласия. С ней сделались самые страшные конвульсии; она закрыла глаза, призывала своего мужа, говорила с ним громко; говорила, что он жив; потом кричала: "Бедный Пушкин! Бедный Пушкин! Это жестоко! Это ужасно! Нет, нет! Это не может быть правдой! Я пойду посмотреть на него!" Тогда ничто не могло ее удержать. Она побежала к нему, бросилась на колени, то склонялась лбом к оледеневшему лбу мужа, то к его груди, называла его самыми нежными именами, просила у него прощения, трясла его, чтобы получить от него ответ. Мы опасались за ее рассудок. Ее увели насильно. Она просила к себе Данзаса. Когда он вошел, она со своего дивана упала на колени перед Данзасом, целовала ему руки, просила у него прощения, благодарила его и Даля за постоянные заботы их об ее муже. "Простите!" -- вот что единственно кричала эта несчастная молодая женщина.
      Кн. В. Ф. ВЯЗЕМСКАЯ -- Е. Н. ОРЛОВОЙ, 192.








МЫШИНАЯ ВОЗНЯ С ПИСЬМАМИ…

      Спустя три четверти часа после кончины (во все это время я не отходил от мертвого, мне хотелось вглядеться в прекрасное лицо его), тело вынесли в ближнюю горницу; а я, исполняя повеление государя императора, запечатал кабинет своею печатью.
      В. А. ЖУКОВСКИЙ -- С. Л. ПУШКИНУ, 15 февр. 1837 г.  Щеголев,  190.

      По смерти Пушкина надо было опечатать казенные бумаги: труп вынесли и запечатали опустелую рабочую комнату Пушкина черным сургучом: красного, по словам камердинера, не нашлось.
      В. И. ДАЛЬ.  Щеголев,  204.





ГЛАВА СЕДЬМАЯ             ДВА ПРОЩАНИЯ:  ПОДЛИННОЕ И ФАЛЬШИВОЕ.   


Из которой вы узнаете, что энциклопедисты и исторические источники , повествующие о том, что  Пушкина, за все предсмертное время и время прощания – посетило всего до 50 000 человек – водят вас за нос.  Из записей очевидцев событий  следует, что Пушкина (только за один день!) – посетило 32 000 человек.

Также, обратите внимание на один очень важный момент: простой народ – был обманут, а тело для отпевания – было тайком перевезено в другую церковь куда уже съехалась вся знать (включая весь дипломатический корпус) и в церковь – пускали только людей в мундирах , а также людей по каким-то особым пропускам. ...
Но вы уже имеете представление – кем были Жуковский, Вяземский , Бенкендорф и…многие , многие, многие другие?… - правильно! к церкви - стекались МАСОНЫ. Это еще один яркий пример масонского ( или иудейского ) стеба. И это еще одна очень характерная черта «ведения дел»  международного масонства: вести жертву до конца.
 (Вы читали сказку о Горыныче:  масонство обожает лицемерие, масонство любит упиваться собственной властью и любоваться собственным величием….Полюбуйтесь на него и вы… )
Полюбуйтесь и на поведение  Вяземского-Верховенского… (очень скоро мы обязательно вернемся к его «Навозу»)



Стену квартиры Пушкина выломали для посетителей.
      АРК. О. РОССЕТ.  Рус. Арх.,  1882, I, 248.


Вчера  (30-го)  народ так толпился, -- исключая аристократов, коих не было ни у гроба, ни во время страдания, -- что полиция не хотела, чтобы отпевали в Исакиевском соборе, а приказала вынести тело в полночь в Конюшенную церковь, что мы немногие и сделали, других не впускали. Публика ожесточена против Геккерна, и опасаются, что выбьют у него окна.
      А. И. ТУРГЕНЕВ -- Н. И. ТУРГЕНЕВУ, 31 янв. 1837 года.  П-н и его совр-ки,  VI, 62.


      Весь Петербург заговорил о смерти Пушкина, и невыгодное мнение о нем тотчас заменилось самым искренним энтузиазмом: все обратились в книжные лавки -- покупать только что вышедшее новое миниатюрное издание Онегина: более двух тысяч экземпляров было раскуплено в три дня.
      Н. И. ИВАНИЦКИЙ. Воспоминания.  П-н и его совр-ки,  XIII, 33.


      В течение трех дней, в которые его тело оставалось в доме, множество людей всех возрастов и всякого звания беспрерывно теснились пестрою толпою вокруг его гроба. Женщины, старики, дети, ученики, простолюдины в тулупах, а иные даже в лохмотьях, приходили поклониться праху любимого народного поэта. Нельзя было без умиления смотреть на эти плебейские почести, тогда как в наших позолоченных салонах и раздушенных будуарах едва ли кто-нибудь и сожалел о краткости его блестящего поприща. Слышались даже оскорбительные эпитеты и укоризны, которыми поносили память славного поэта и несчастного супруга, с изумительным мужеством принесшего свою жизнь в жертву чести, и в то же время раздавались похвалы рыцарскому поведению гнусного обольстителя и проходимца, у которого было  три отечества 1) и  два имени 2).
      Кн. ЕК. Н. МЕЩЕРСКАЯ-КАРАМЗИНА.  Я. Грот.  261  (фр.).

1)  Франция -- по рождению, Голландия -- по приемному отцу, Россия -- по месту службы.
2)  Дантес и Геккерен.



Все население Петербурга, а в особенности чернь и мужичье, волнуясь, как в конвульсиях, страстно жаждало отомстить Дантесу. Никто от мала до велика не желал согласиться, что Дантес не был убийцей. Хотели расправиться, даже с хирургами, которые лечили Пушкина, доказывая, что тут заговор и измена, что один иностранец ранил Пушкина, а другим иностранцам поручили его лечить.
      Д-р СТАНИСЛАВ МОРАВСКИЙ, Воспоминания.  Красная Газета,  1928, ; 318  (пол.).


      Участие к поэту народ доказал тем, что в один день приходило на поклонение его гробу 32 000 человек.
      Я. Н. НЕВЕРОВ -- Т. Н. ГРАНОВСКОМУ.  Московский Пушкинист.  Вып. I, 1927, стр. 44.

      
Мы на руках вынесли гроб в подвал на другой двор; едва нас не раздавили. Площадь вся покрыта народом, в домах и на набережных Мойки тоже.
      А. И. ТУРГЕНЕВ -- А. И. НЕФЕДЬЕВОЙ, 1 февр. 1837 г.  П-н и его совр-ки,  VI, 68.


Граф Фикельмон явился на похороны в звездах; были Барант и другие. Но из наших ни Орлов, ни Киселев не показались. Знать стала навещать умиравшего поэта, только прослышав об участливом внимании царя.
      А. О. РОССЕТ по записи БАРТЕНЕВА.  Рус. Арх.,  1882, I, 248.


       Февраль 1.  Похороны Пушкина. Это были, действительно, народные похороны. Все, что сколько-нибудь читает и мыслит в Петербурге, -- все стекалось к церкви, где отпевали поэта. Это происходило в Конюшенной. Площадь была усеяна экипажами и публикою, но среди последней -- ни одного тулупа или зипуна. Церковь была наполнена знатью. Весь дипломатический корпус присутствовал. Впускали в церковь только тех, которые были в мундирах или с билетом. На всех лицах лежала печаль -- по крайней мере наружная. […]
      Народ обманули: сказали, что Пушкина будут отпевать в Исакиевском соборе -- так было означено и на билетах, а между тем, тело было из квартиры вынесено ночью, тайком, и поставлено в Конюшенной церкви. В университете получено строгое предписание, чтобы профессора не отлучались от своих кафедр и студенты присутствовали бы на лекциях. Я не удержался и выразил попечителю свое прискорбие по этому поводу. Русские не могут оплакивать своего согражданина, сделавшего им честь своим существованием! Иностранцы приходили поклониться поэту в гробу, а профессорам университета и русскому юношеству это воспрещено. Они тайком, как воры, должны были прокрадываться к нему.
      А. В. НИКИТЕНКО. Записки и дневник, I, 284.






ГЛАВА ВОСЬМАЯ          «ЦЕНЗУРА»

(без комментариев…)

      Греч получил строгий выговор от Бенкендорфа за слова, напечатанные в "Северной Пчеле": "Россия обязана Пушкину благодарностью за 22-х летние заслуги его на поприще словесности" (; 24). Краевский, редактор "Литературных Прибавлений к Русскому Инвалиду", тоже имел неприятности за несколько строк, напечатанных в похвалу поэту. Я получил приказание вымарать совсем несколько таких же строк, назначавшихся для "Библиотеки для Чтения".
      И все это делалось среди всеобщего участия к умершему, среди всеобщего глубокого сожаления. Боялись -- но чего?  (здесь следует повторно прочесть пояснения к главе седьмой – прим. авт.)
      А. В. НИКИТЕНКО. Записки и дневник, т. I, стр. 284.


      В первые дни после гибели Пушкина отечественная печать как бы онемела: до того был силен гнет над печатью своенравного опекуна над великим поэтом -- графа А. X. Бенкендорфа. Цензура трепетала перед шефом жандармов, страшась вызвать его неудовольствие -- за поблажку в пропуске в печать -- слов сочувствия к Пушкину. В одной лишь газете: "Литературные прибавления к "Рускому Инвалиду", -- Андрей Александрович Краевский, редактор этих прибавлений, поместил несколько теплых, глубоко прочувствованных слов. Вот они  ("Литературные прибавления",  1837 г., ; 5):
      Солнце нашей поэзии закатилось! Пушкин скончался, скончался во цвете лет, в середине своего великого поприща!.. Более говорить о сем не имеем силы, да и не нужно; всякое русское сердце знает всю цену этой невозвратимой потери и всякое русское сердце будет растерзано. Пушкин! наш поэт! наша радость, наша народная слава!.. Неужели в самом деле нет уже у нас Пушкина! К этой мысли нельзя привыкнуть! 29-го января 2 ч. 45м. по полудни.
      Эти немногие строки вызвали весьма характерный эпизод.
      А. А. Краевский, на другой же день по выходе номера газеты, был приглашен для объяснений к попечителю С.-Петербургского учебного округа князю М. А. Дундукову-Корсакову, который был председателем цензурного комитета. Необходимо заметить, что Краевский состоял тогда на службе в министерстве народного просвещения, именно помощником редактора журнала министерства и членом археограф. комиссии, будучи, таким образом, вдвойне зависимым от министерства.
      -- Я должен вам передать, -- сказал попечитель Краевскому, -- что министр (Сергей Семенович Уваров) крайне, крайне недоволен вами! К чему эта публикация о Пушкине? Что это за черная рамка вокруг известия о кончине человека не чиновного, не занимавшего никакого положения на государственной службе? Ну, да это еще куда бы ни шло! Но что за выражения! "Солнце поэзии!!" Помилуйте, за что такая честь? "Пушкин скончался... в средине своего великого поприща!" Какое это такое поприще? Сергей Семенович именно заметил: разве Пушкин был полководец, военачальник, министр, государственный муж?! Наконец, он умер без малого сорока лет! Писать стишки не значит еще, как выразился Сергей Семенович, проходить великое поприще! Министр поручил мне сделать вам, Андрей Александрович, строгое замечание и напомнить, что вам, как чиновнику министерства народного просвещения, особенно следовало бы воздержаться от таковых публикаций.
      (П. А. ЕФРЕМОВ).  Рус. Стар.,  т. 28, 1880, 536.





ГЛАВА ДЕВЯТАЯ            ГОСУДАРЬ


Из которой очевидно, что как одна истина дополняет другую (Д.Бруно)  , так и благородная личность дополняет себя подобным…


Под конец жизни Пушкина, встречаясь часто в свете с его женою, которую я искренно любил и теперь люблю, как очень добрую женщину, я раз как-то разговорился с нею о комеражах  (сплетнях),  которым ее красота подвергает ее в обществе; я советовал ей быть сколько можно осторожнее и беречь свою репутацию и для самой себя, и для счастия мужа, при известной его ревности. Она, верно, рассказала это мужу, потому что, увидясь где-то со мною, он стал меня благодарить за добрые советы его жене. -- Разве ты и мог ожидать от меня другого? -- спросил я. -- Не только мог, -- ответил он, -- но, признаюсь откровенно, я и вас самих подозревал в ухаживании за моею женою. Это было за три дня до последней его дуэли.
      Имп. НИКОЛАЙ I по рассказу бар. М. А. КОРФА. Записки.  Рус. Стар.,  1900, т. 101, 574. Ср.  Рус. Стар.  1899, т. 99, стр. 311.



     Есть ли бог не велит уже нам увидеться на этом свете, то прими мое прощение и совет умереть по християнски и причаститься, а о жене и детях не беспокойся. Они будут моими детьми, и я беру их на свое попечение.
Имп.  НИКОЛАЙ I - Пушкину. Ночь с 27 на 28 января 1337 г. Петербург.


  1. Заплатить долги. 2. Заложенное имение отца очистить от долга. 3. Вдове пенсион и дочери по замужество. 4. Сыновей в пажи и по 1500 р. на воспитание каждого по вступление на службу. 5. Сочинения издать на казенный счет в пользу вдовы и детей. 6. Единовременно 10 т.
      ИМПЕРАТОР НИКОЛАЙ. Записка о милостях семье Пушкина.  Щеголев,  217.


Всего долгов Пушкина уплачено было опекой по 50 счетам около 120.000 руб.
      Б. Л. МОДЗАЛЕВСКИЙ. Архив Опеки над детьми и имущ. Пушкина.  П-н и его совр-ки,  III, 97.






ГЛАВА ДЕСЯТАЯ                ДАНТЕС


Где вы можете наблюдать метаморфозу Дантеса: от юного идиота , до , наконец , что-то там ставшего соображать , глубокого старца…(жаль только, что в свои двадцать – он был полным ничтожеством)
 И жаль наивную супругу Дантеса – сестру Натальи Гончаровой , которую «там» - склоняли, склоняли к чужому вероисповеданию – да так и не склонили., после чего она благополучно и скончалась.     Скорее всего – с ней рассправились обычным (а на тот момент – даже модным) способом: ее просто отравили ядом Aqua Tofana.
И очень возможно , что младший Дантес здесь абсолютно не причем…Более того, возможно  именно после смерти супруги – в нем наконец проснулась мысль, которая стала медленно расти и крепнуть…(хотя  Екатерине Гончаровой от этого не легче…)




      Со 2 января до настоящего времени я был беспрерывно в делах против чеченцев, и наш отряд не имел связи ни с чем... Эта ужасная новость меня сразила, я, как сумасшедший, не знаю, что делаю и что говорю... Если бы у меня было сто жизней, я все бы их отдал, чтобы выкупить жизнь брата. В гибельный день его смерти я слышал вокруг себя свист тысяч пуль, -- почему не мне выпало на долю быть сраженным одною из них, -- мне, человеку одинокому, бесполезному, уставшему от жизни и вот уже десять лет бросающему ее всякому, кто захочет.
      Л. С. ПУШКИН -- С. Л. ПУШКИНУ (отцу). 19 марта 1837 г с Кавказа.  П-н и его современники,  VIII, 60  (фр.).

      После смерти брата Лев, сильно огорченный, хотел ехать во Францию и вызвать на поединок Дантеса; но приятели отговорили его от этого намерения.
      Кн. П. А. ВЯЗЕМСКИЙ. Полн. собр. соч., VIII, 239.


      Пушкин, умирая, просил княгиню Долгорукову съездить к Дантесу и сказать ему, что он простил ему. "Moi aussi je lui pardonne (я  тоже ему прощаю)!" --  отвечал с нахальным смехом негодяй.
      Ф. Г. ТОЛЬ со слов княгини Е. А. ДОЛГОРУКОВОЙ. Декабристы на поселении, 135,


Энциклопедический словарЬ Брокгауза и Ефрона.
Дантес    или д'Антес (Георг Карл; Dantes, Dantess, d'Antesse, вернее d'Anth;s) — убивший на дуэли Пушкина; родился в 1812 г.; был камер-пажом герцогини Беррийской, которая письменно рекомендовала его императору Николаю Павловичу как сына ее преданнейшей камер-фрау. Графиня Фикельмон, пользовавшаяся особенным благоволением императрицы Александры Федоровны, и большая часть знати приняли юного искателя фортуны под особое свое покровительство. Д., по отзывам лиц, близко его знавших, был красивый блондин, скорее остроумен, нежели умен, образования поверхностного; отличительною чертою его характера была чисто гасконская хвастливость успехами у прекрасного пола. В судьбе Д. живейшее участие приняла также франц. колония в Петербурге, в особенности баталический живописец Ладюрнер, мастерская которого находилась в Эрмитаже и нередко посещалась императором Николаем. По высоч. повелению Д. был допущен к офицерскому экзамену в военной академии (1834) по программе школы гвардейских юнкеров и подпрапорщиков, причем был освобожден от испытания по русской словесности, военному уставу и военному судопроизводству. Экзамен, не особенно блестящий, был, однако, признан удовлетворительным, и Д. был определен в кавалергардский полк корнетом, а в 1836 г. произведен в поручики. При определении Д. в полк ему из собственной шкатулки государя назначено было 6000 р. асс. в год содержания, дана казенная квартира, из придворной конюшни подарены два коня и проч. Вскоре по определении в полк этот баловень счастья до того полюбился барону Геккерен де-Беверваард, состоявшему тогда в Петербурге голландским послом, человеку холостому и богатому, что тот усыновил его с единственным условием, чтобы Д. принял его фамилию. Зимою 1834-35 гг. барон Гекерен и его нареченный сын Д. встрЕчались у Карамзиных, кн. Вяземского, графа Строганова, фрейлины Загряжской с Пушкиным и его женою. Летом 1836 г. после одного или двух балов на минеральных водах, где были Пушкины и Д., по городу разнеслись слухи об ухаживании его за Натальей Николаевной. Пушкины перестали принимать Д., но продолжали встречаться с ним в домах общих знакомых, причем отец-Геккерен не упускал случая говорить с Натальей Николаевной о чувствах его сына, о страданиях его вследствие отказа от дома и проч. В начале ноября того же 1836 г. Пушкин и многие из близких ему людей стали получать анонимные письма, в которых содержался диплом Пушкину на оскорбительное звание. Пушкин заподозрил в авторстве этих писем отца Геккерена. Отсюда непримиримая ненависть его к обоим Геккеренам. Он послал вызов Д.; отец-Геккерен попросил отсрочки на две недели, в течение которых Д. сделал предложение свояченице Пушкина, Екатерине Николаевне Гончаровой. Тогда Пушкин взял свой вызов обратно. Бракосочетание Д. состоялось 10 янв. 1837 г.; но и после этого Пушкин наотрез отказался иметь что-либо общее с Д. и принимать его у себя. Тогда поэт подвергся возмутительной травле со стороны многих представителей большого света; подробности об этом, а равно и о дуэли Пушкина с Д., см. Пушкин. На этой дуэли, состоявшейся 27 янв. 1837 г., Пушкин получил смертельную рану в живот, а Д. — легкую рану в правую руку, от которой он уже 8 февр. совершенно выздоровел. Суд, наряженный по поводу дуэли, приговорил Д. к смертной казни, но постановил ходатайствовать о смягчении этого наказания. Приговор суда был высочайше конфирмован 18 марта: Д. разжалован в рядовые и выслан за границу. В так наз. большом свете многие соболезновали не о смерти поэта, а о высылке авантюриста. По высылке из России, Д.-Геккерен оставался в неизвестности до 1851 г., когда он, игравший в России роль роялиста, поступил на службу к Наполеону III, сделавшему его сенатором и камергером, с жалованьем 60000 франков. Это тот самый Геккерен, о котором с таким презрением говорит Виктор Гюго в своих "Ch;timents" и в частности в стихотворении "Ecrit le 17 juillet 1851, en descendant de la tribune". В 1892 г. он был еще жив.
      

       Одна горничная (русская) восторгается твоим умом и всей твоей особой, что тебе равного она не встречала во всю свою жизнь, и что никогда не забудет, как ты пришел ей похвастаться своей фигурой в сюртуке.
      ЕК. НИК. ДАНТЕС-ГЕККЕРЕН (старший) -- ЖОРЖУ ДАНТЕСУ (младшему) .  Щеголев,  310  (фр.).


      Жоржу  (Дантесу)  не в чем себя упрекнуть; его противником был безумец, вызвавший его без всякого разумного повода; ему просто жизнь надоела, и он решился на самоубийство, избрав руку Жоржа орудием для своего переселения в другой мир.
      Барон ГЕККЕРЕН-СТАРШИЙ -- г-же ДАНТЕС, 29 марта 1837 г.  Щеголев,  315.


      Поручик барон Геккерен имеет пулевую проницающую рану на правой руке ниже локтевого состава на четыре поперечных перста; вход и выход пули в небольшом один от другого расстоянии. Обе раны находятся в сгибающих персты мышцах, окружающих лучевую кость более к наружной стороне. Раны простые, чистые, без повреждения костей и больших кровеносных сосудов... Больной может ходить по комнате, разговаривать свободно, ясно и удовлетворительно, руку носит на повязке и, кроме боли в раненом месте, жалуется также на боль в правой верхней части брюха, где вылетевшая пуля причинила контузию, каковая боль обнаруживается при глубоком вдыхании, хотя наружных знаков контузии не заметно.
      ШТАБ-ЛЕКАРЬ СТЕФАНОВИЧ в рапорте от 5 февр. 1837 г. Дуэль Пушкина.
Подлинное военносудное дело. СПб., 1900, стр. 32.


Генерал-Аудиториат... полагал: Геккерена за вызов на дуэль и убийство на оной камер-юнкера Пушкина, лишив чинов и приобретенного им российского дворянского достоинства, написать в рядовые, с определением на службу по назначению инспекторского департамента. Подсудимый же подполковник Данзас виновен в противузаконном согласии быть при дуэли со стороны Пушкина секундантом и в непринятии всех зависящих мер к отвращению сей дуэли... Генерал-Аудиториат... достаточным полагал: вменив ему, Данзасу, в наказание бытность под судом и арестом, выдержать сверх того под арестом в крепости на гауптвахте два месяца и после того обратить по-прежнему на службу. Преступный же поступок самого камер-юнкера Пушкина, подлежавшего равному с подсудимым Геккереном наказанию... по случаю его смерти предать забвению.
      На всеподданнейшем докладе в 18 день сего марта последовала собственноручная его величества высочайшая конфирмация: "Быть по сему, но рядового Геккерена, как не русского подданного, выслать с жандармом заграницу, отобрав офицерские патенты".
       Дуэль Пушкина с Дантесом.  ПОДЛИННОЕ ВОЕННОСУДНОЕ ДЕЛО, стр. 151.



Поведение жены Жоржа  (сестры Натальи Николаевны , вышедшей за муж за Дантеса – прим. авт)   было безукоризненно при данных обстоятельствах: она ухаживала за ним с самою нежною заботливостью и радуется возможности покинуть страну, где счастливой уже быть не может.
      Бар. ГЕККЕРЕН-СТАРШИЙ -- г-же ДАНТЕС, 29 марта 1837 г.  Щеголев,  316.


19 марта 1837 г.  Встретил Дантеса, в санях с жандармом, за ним другой офицер, в санях. Он сидел бодро, в фуражке, разжалованный и высланный за границу.
      А. И. ТУРГЕНЕВ. Дневник,  Щеголев,  276.

      Я встретил Дантеса в санях тройкой, в фуражке, шитой шелком или  (неразбор.),  он сидел бодро, на облучке сидел жандарм, в других санях офицер.
      А. И. ТУРГЕНЕВ -- А. Я. БУЛГАКОВУ, 20 марта 1837 г.  Московский Пушкинист.  Вып. I. 1927, стр. 40.

      Дай бог, чтобы тебе не пришлось много пострадать во время твоего ужасного путешествия, -- тебе, больному, с двумя открытыми ранами; позволили или, вернее, дали ли тебе время в дороге, чтобы перевязать раны? Не думаю и сильно беспокоюсь о том.
      Бар. ГЕККЕРЕН-СТАРШИЙ -- ЖОРЖУ ДАНТЕСУ.  Щеголев,  317  (фр.).

      Унтер-офицер Новиков, по возвращении, донес, что "Геккерен во время пути вел себя смирно и весьма мало с ним говорил, а при отъезде за границу дал ему 25 рублей".
      В. В. НИКОЛЬСКИЙ.  Рус. Стар.,  1880, т. 29, стр. 430.

      Семейные письма Геккеренов -- Гончаровых явственно свидетельствуют, что через три месяца после своей свадьбы, -- в апреле 1837 года, -- Екатерина Николаевна Геккерен (сестра Натальи Гончаровой – прим.я)  родила своего первого ребенка .
      Л. П. ГРОССМАН. Женитьба Дантеса.  Кр. Нива,  1929, ; 24, стр. II.


      Голландский посол г. Геккерен выехал третьего дня, получив оскорбление в виде отказа в прощальной аудиенции у их императорских величеств, и получив теперь же прощальную табакерку, несмотря на то, что он не представил отзывных грамот и формально заявил графу Нессельроде, что его величество король Голландии не отозвал его, а только разрешил ему отпуск на неопределенное время.
      По этой причине присылка табакерки, вместе с отказом в обычной аудиенции, явилась настоящим ударом для г. Геккерена, вызванным, по-видимому, какою-нибудь особою причиною, что император, по всей вероятности, и объяснит королю Голландии.
      Гр. М. ЛЕРХЕНФЕЛЬД (баварский посланник) в донесении баварскому королю 15 апреля 1837 г.  Щеголев,  379.

      Барон Геккерен, голландский посланник, должен был оставить свое место. Государь отказал ему в обыкновенной последней аудиенции, и семь осьмых общества прервали с ним тотчас знакомство. Сия неожиданная развязка убила в нем его обыкновенное нахальство, но не могла истребить все его подлые страсти, его барышничества: перед отъездом он опубликовал о продаже своей всей движимости, и его дом превратился в магазин, среди которого он сидел, продавая вещи и записывая сам продажу. Многие воспользовались сим случаем, чтоб сделать ему оскорбления. Например, он сидел на стуле, на котором выставлена была цена; один офицер, подойдя к нему, заплатил ему за стул и взял его из-под него.
      Н. М. СМИРНОВ, Памятные заметки.  Рус. Арх.,  1882, I, 237.

    
 Дантес, по приезде в Баден, при встрече с вел. кн. Михаилом Павловичем, приветствовал его по-военному; но великий князь от него отвернулся.
      В. В. НИКОЛЬСКИЙ.  Рус. Стар.,  1880, т. 29, стр. 430.

      Несколько дней тому назад был здесь Дантес и пробыл два дня. Он, как говорят, весьма соболезнует о бывшем с ним, но уверяет, что со времени его свадьбы он ни в чем не может себя обвинить касательно Пушкина и жены его, и не имел с нею совершенно никаких сношений, был же вынужден на поединок поведением Пушкина. Всем твердит, что после России все кажется ему petit et mesguin  (маленьким и мизерным).  На лето он переезжает с женой жить сюда.
      Вел. кн. МИХАИЛ ПАВЛОВИЧ -- императору НИКОЛАЮ ПАВЛОВИЧУ 2 (14) июня 1837 г., из Баден-Бадена.  Рус. Стар.,  1902, т. 110, 230.

    

      Вечером на гулянии увидал я Дантеса с женою: они оба пристально на меня смотрели, но не кланялись, я подошел к ним  первый,  и тогда Дантес буквально бросился ко мне и протянул мне руку. Обменявшись несколькими обыкновенными фразами, я отошел и пристал к другим... Я заметил, что Дантес ждет меня, и в самом деле он скоро опять пристал ко мне и, схватив меня за руку, потащил в пустые аллеи. Не прошло двух минут, что он уже рассказывал мне со всеми подробностями свою несчастную историю и с жаром оправдывался в моих обвинениях, которые я дерзко ему высказывал. Он мне показал копию с  страшного  пушкинского письма, протокол ответов в военном суде и клялся в совершенной невинности. Всего более и всего сильнее отвергал он малейшее отношение к Наталье Николаевне  после  обручения с сестрою ее, и настаивал на том, что второй вызов был, как черепица, упавшая ему на голову. Со слезами на глазах говорил он о поведении вашем<1 в отношении к нему и несколько раз повторял, что оно глубоко огорчило его. Он прибавил: мое полное оправдание может прийти только от г-жи Пушкиной; через несколько лет, когда она успокоится, она, может быть, скажет, что я все сделал, чтобы их спасти, и что, если мне не удалось, то вина была не моя и т. д. Разговор и гулянье наше продолжалось от 8 до 11 ч. вечера. Бог их рассудит, я буду с ним знаком, но не дружен по-старому, -- это все, что я могу сделать .
      А. Н. КАРАМЗИН -- Е. А. КАРАМЗИНОЙ, 28 июня (8 июля) 1837 г., из Баден-Бадена.  Стар. и Нов.,  XVII, 317  (фр.-рус.).

      <1   Т. е. семейства, а не маменьки  (Ек. А. Карамзиной),  про которую он мне сказал: в ее глазах я виновен, она все мне предсказала заранее, если бы  я  увидел ее, мне нечего было бы ей возразить.  (А. Карамзин).

      

      Мы не будем видеть г-жи Дантес, она не будет появляться в свете и особенно у меня, потому что знает, с каким отвращением я увидела бы ее мужа. Геккерен не появляется тем более, его видят очень редко даже среди его товарищей. Он носит теперь имя -- барон Жорж де-Геккерен.
      Гр-ня Д. Ф. ФИКЕЛЬМОН -- Гр-не Е. Ф. ТИЗЕНГАУЗЕН, 26 ноября 1842 г., из Вены, C-te F. de Sonis. Lettres du c-te et de la c-sse de Ficquelmont. Paris, 1911, page 35  (фр.).

      Екатерина Николаевна  (Дантес-Геккерен)  умерла 15 октября 1843 г. (через пять лет после замужества – прим. авт. )  от послеродового заболевания и похоронена в Сульце ( в Эльзасе)... По семейным сведениям, Екатерину Николаевну угнетала мысль, что муж ее остается верен своему обожанию ее сестры. Под влиянием окружавшей Екатерину Николаевну католической среды, убеждавшей ее, что принятие веры своего мужа и детей вызовет перемену чувств в Дантесе, Екатерина Николаевна согласилась, наконец, на переход в католичество. Проволочки, однако, произошли оттого, что она желала, чтобы присоединение ее к католичеству произошло при скромной обстановке в Сульце, тогда как родственники ее мужа желали обставить этот переход торжественно и потому настаивали на совершении обряда в Париже, в церкви Madeleine. После долгих переговоров Екатерина Николаевна согласилась, но роды сына и последовавшая затем болезнь помешали ей привести в исполнение свое намерение.
      С. А. ПАНЧУЛИДЗЕВ со слов П. О. ПИРЛИНГА,  Панчулидзев,  90.

      О дальнейшей судьбе Дантеса вплоть до переворота 2 декабря 1851 г. нам почти ничего неизвестно. По возвращении из России во Францию он сначала заперся в деревне своей (в Эльзасе), а затем, в сороковых годах, выступил на политическом поприще, был избран депутатом и сначала продолжал быть крайним легитимистом. В дуэли между Тьером и Биксио Дантес был секундантом первого. Затем он из легитимистов превратился в бонапартиста.
      С. А. ПАНЧУЛИДЗЕВ.  Сборник биографий кавалергардов . СПб., 1908, стр. 89.


      Дантес был вполне доволен своей судьбой, и впоследствии не раз говорил, что только вынужденному из-за дуэли отъезду из России он обязан своей блестящей политической карьерой; что не будь этого несчастного поединка, его ждало незавидное будущее командира полка где-нибудь в русской провинции, с большой семьей и недостатком средств.
      ЛУИ МЕТМАН по записи Я. Б. ПОЛОНСКОГО.  Поcл. Новости,  1930, ; 3340.


      Влиятельным сенатором Второй Империи Дантес поселился в Париже на улице Монтэнь, рядом с нынешним театром Елисейских Полей. Здесь он выстроил для себя и семьи трехэтажный особняк Нижний этаж занимал он сам, а два верхних были отведены его многочисленному потомству. Вся семья сходилась по меньшей мере два раза в день в столовой. Днем Дантес обыкновенно отправлялся в экипаже в свой клуб "Серкль Эм-периаль" на Елисейских Полях, а вечера неизменно проводил дома в кругу семьи, часто развлекая молодое поколение рассказами .о своей молодости. На летние месяцы вся семья переезжала в Сульц.
      ЛУИ МЕТМАН по записи Я. Б. ПОЛОНСКОГО.  Посл. Нов ., 1930,  ;  3340 .

      Проходя под колоннадой кургауза, я часто встречаю человека, наружность которого меня постоянно поражает своей крайней непривлекательностью. Во всей фигуре его что-то наглое и высокомерное. На днях, когда мы гуляли с нашей милой знакомой М. А. С., и этот человек нам снова встретился, она сказала: "Знаете, кто это? Мне вчера его представили, и он сам мне следующим образом отрекомендовался: "барон Геккерен (Дантес), который убил вашего поэта Пушкина". И если бы вы видели, с каким самодовольством он это сказал, -- прибавила М. А. С., -- не могу вам передать, до чего он мне противен!" И действительно, трудно себе вообразить что-либо противнее этого, некогда красивого, но теперь сильно помятого лица, с оттенком грубых страстей. Геккерен ярый бонапартист, благодаря чему и своей вообще дурной репутации, все здешние французы, -- а они составляют большинство шинцнахских посетителей -- его явно избегают и от него сторонятся. При Наполеоне III он был сенатором, но теперь лишен всякого значения. О его семейных обстоятельствах говорят очень дурно; поделом коту мука.
      А. В. НИКИТЕНКО. Шинцнах. 20 июня 1876 г. Записки и дневник, II, 560.


      Г. Онегин, известный составитель Пушкинского музея (в Париже), знал Дантеса. Дантес уверял, что не подозревал даже, на кого он поднимал руку, что, будучи вынужден к поединку, он все же не желал убивать противника и целил ему в ноги, что невольно причиненная им смерть великому поэту тяготит его и т. д..
      А. Ф. ОНЕГИН. Отчет о речи его, произнесенной на пушкинском вечере в Париже, в 1912 г. Известия кн. магазинов т-ва М. О. Вольф, 1912, ; 5, стр. 68.

      За несколько лет перед тем  (1880 г.)  В. Д. Давыдов  (сын поэта Дениса Давыдова)  был в Париже. Приехав туда, он остановился в каком-то отеле, где всякий день ему встречался совершенно седой старик большого роста, замечательно красивый собой. Старик всюду следовал за приезжим, что и вынудило Василия Денисовича обратиться к нему с вопросом о причине такой назойливости. Незнакомец отвечал, что узнав его фамилию и что он сын поэта, знавшего Пушкина, долго искал случая заговорить с ним, при чем, рекомендовавшись бароном Дантесом-Геккереном де Бревеардом, объяснил Давыдову, будто бы он, Дантес, и в помышлении не имел погубить Пушкина, а напротив того, всячески старался примириться с Александром Сергеевичем, но вышел на поединок единственно по требованию усыновившего его барона Геккерена, кровно оскорбленного Пушкиным. Далее, когда соперники, готовые сразиться, стали друг против друга, а Пушкин наводил на Геккерена пистолет, то рассказчик, прочтя в исполненном ненависти взгляде Александра Сергеевича свой смертный приговор, якобы оробел, растерялся и уже по чувству самосохранения предупредил противника и выстрелил первым, сделав четыре шага из пяти, назначенных до барьера. Затем, будто бы целясь в ногу Александра Сергеевича, он, Дантес, "страха ради" перед беспощадным противником, не сообразил, что при таком прицеле не достигнет желаемого, а попадет выше ноги. "Le diable s`en est mile"  (черт вмешался в дело), --  закончил старик свое повествование, заявляя, что он просит Давыдова передать это всякому, с кем бы его слушатель в России ни встретился.
      Л. Н. ПАВЛИЩЕВ. Воспоминания о Пушкине, 430.



      После падения Второй империи Дантес почти безвыездно жил в своем замке Сульц в Эльзасе. Дантес постоянно вел свои записки, но в последние годы, дожив до глубокой старости, он впал почти в детство и в минуту раздражения сжег свои мемуары.
      С. А. ПАНЧУЛИДЗЕВ. 89.



ГЛАВА ОДИНАДЦАТАЯ         АНОНИМКА


В которой вы узнаете главную причину (а точнее – повод)  для дуэли.
В которой вы поймете:  почему главному герою своего романа «БЕСЫ» – Достоевский дал фамилию:Ставрогин.
В которой, если будете внимательны, заметите, что «друзья Пушкина» - указывая на заграничное происхождение писем  - аккуратно уводили  его на ложный след
Из которой вы поймете, насколько серьезно опасалось масонство - историографических работ Пушкина.
В которой вы лишний  раз убедитесь в историографической же прозорливости Александра Пушкина, говорившего (недословно) , что род (как вся ветвь)  Долгоруковых – мало доброго принес России.
В которой можно повторить,  что наследственность (о чем только что говорил Пушкин) – очень неслучайная и важная вещь  в жизни как государства , так и человека; и что в пику всем Долгоруким ,  Юрий Алексеевич Гагарин – очень неслучайно -  первым полетел в Космос…



ОЛЕГ ПЛАТОНОВ     ТАЙНАЯ ИСТОРИЯ МАСОНСТВА

Случайный, эпизодический характер носила причастность к масонским ложам Пушкина, Карамзина и Грибоедова, хотя "вольные каменщики" до сих пор в рекламных целях приводят их как пример своих "образцовых братьев".

Пушкин был записан в ложу в середине 1821 года, а в конце этого же года ложа распалась, так и не начав работать. Конечно, масоны и позднее всячески старались привлечь великого поэта в свои ряды, но ему был глубоко противен характер масонского подполья, дух интриг, отдававший государственной изменой, и их попытки остались безуспешными. Позднее масоны сыграли трагическую роль в судьбе Пушкина. Как показали научные исследования 20-х годов, "Диплом рогоносца", ставший одной из главных причин дуэли и гибели поэта, был составлен масоном князем П. Долгоруковым. Вывод этот подтверждается графологической экспертизой.



   В ноябре 1836 г. Пушкин вместе с Матюшкиным был у М. Л. Яковлева в день его рождения<1; еще тут был князь Эристов, воспитанник второго курса, и больше никого. Пушкин явился последним и был в большом волнении. После обеда они пили шампанское. Вдруг Пушкин вынимает из кармана полученное им анонимное письмо и говорит: "посмотрите, какую мерзость я получил". Яковлев (директор типографии II-го Отделения собственной е. в. канцелярии) тотчас обратил внимание на бумагу этого письма и решил, что она иностранная и, по высокой пошлине, наложенной на такую бумагу, должна принадлежать какому-нибудь посольству. Пушкин понял всю важность этого указания, стал делать розыски и убедился, что эта бумажка голландского посольства.
      Я. К. ГРОТ со слов лицейского товарища П-на Ф. Ф. МАТЮШКИНА.  Я. Грот,  282.


Мне только что сказали, что Дантес-Геккерен хочет начать дело с  (кн. П. Вл.)  Долгоруковым, (это происходит через двадцать лет после дуэли – прим. авт.)  и что он намеревается доказать, что именно Долгоруков составил подлые анонимные письма, следствием которых была смерть Пушкина. Уже давно у меня была тысяча мелких поводов предполагать, что это жестокое дело исходило от Долгорукова. В свое время предполагали, что его совершил  (кн. И. С.)  Гагарин, и что угрызения совести в этом поступке заставили последнего сделаться католиком и иезуитом; главнейший повод к такому предположению дала бумага, подобную которой, как утверждали, видали у Гагарина. Со своей стороны я слишком люблю и уважаю Гагарина, чтобы иметь на него хотя бы малейшее подозрение; впрочем, в прошедшем году я самым решительным образом расспрашивал его об этом; отвечая мне, он даже и не думал оправдывать в этом себя, уверенный в своей невинности; но, оправдывая Долгорукова в этом деле, он рассказал мне о многих фактах, которые показались мне скорее доказывающими виновность этого последнего, чем что-либо другое. Во всяком случае оказывается, что Долгоруков жил тогда вместе с Гагариным, что он прекрасно мог воспользоваться бумагою последнего, и что поэтому главнейшее основание направленных против него подозрений могло пасть на него, Гагарина.
      Княгиня  ( жена кн. П. Вл. Долгорукова )  утверждала (и это говорила она всем), что ее муж ей сказал, что он -- автор всей этой интриги.
      С. А. СОБОЛЕВСКИЙ -- светл. кн. С. М. Воронцову, 7 февраля 1862 г. Модзалевский Б_ Оксман Ю., Цявловский М.  Новые материалы о дуэли и смерти П-на.  Пг, 1924, стр. 25.


Причины дуэли отца мать моя исключительно объясняла тем градом анонимных писем, пасквилей, которые в конце 1836 г. отец мой стал получать беспрестанно. Едва только друзья его В. А. Жуковский, кн. П. А. Вяземский успокоят отца моего, -- он вновь получает письма и приходит в сильнейшее раздражение. Авторами писем мать моя всегда признавала кн. Петра Владимировича Долгорукова, которого называли bancal//кривоногий  (фр.) //, -- известного своею крайне дурной репутацией. -- Другое лицо, на которого указывала моя мать, как на автора безымянных писем, был кн. Иван Сергеевич Гагарин; по мнению матери, он и ушел в орден иезуитов, чтобы замолить свой грех перед моим отцом. Впрочем, если Гагарин потом отрицал свою вину, то ему еще можно было поверить.
      Гр. Н. А. МЕРЕНБЕРГ (дочь Пушкина), по записи М. И. СЕМЕВСКОГО. Модзалевский Б., Оксман Ю., Цявловский М.  Новые материалы о дуэли и смерти Пушкина.  Пг_ 1924, 127, 129.




БЭКМ    (Большая энциклопедия Кирилла и Мефодия)
ДОЛГОРУКОВ Петр Владимирович (1816/17-1868), князь, российский историк и публицист. С 1859 в эмиграции. Издавал либерально-конституционные газеты «Будущность», «Правдивый», «Листок» и др. Автор памфлетов против самодержавия и аристократии, «Российской родословной книги» (тома 1-4), мемуаров.


{Энциклопедический словарь Половцова}

Долгоруков, князь Петр Владимирович
— по прозванию Bancal, […] род. 27 декабря 1816 г., ум. в Берне 6 (18) августа 1868 г. Д. с юности начал заниматься историческими и генеалогическими разысканиями. Плодом этих занятий явились: "Российский родословный сборник" (4 книги, СПб., 1840—1841), "Российская родословная книга" (4 ч., СПб., 1855—1857) и "Сказания о роде князей Долгоруковых" (СПб., 1840), а также "Notices sur les principales familles de la Russie", первое издание которых вышло в Париже в 1842 г. под псевдонимом графа Альмагро. С […]
С 1859 г. Д. эмигрировал за границу, отказавшись явиться обратно в Россию по вызову, сделанному ему русским правительством через русское посольство в Лондоне.

 

ПРИМЕЧАНИЕ

И сейчас вы прочтете так часто упоминаемую анонимку масона Долгорукова, в которой  обратите особое  внимание на слово историограф   и, под рубрикой ТРАВЛЯ  – внимательно прочтите ряд писем, которые можно определить как  психологическое давление  или психологическое воздействие , оказываемое  на Пушкина. Этим воздействием - Пушкина  - хоть и не так заметно, как например письма  Жуковского, но – тоже подталкивали к дуэли…

В подтверждение версии о психологическом прессинге Пушкина - можно еще отметить, что существуют три  момента, явно сближающие эти письма  (как и их авторов…)  между собой:

1) Во всех этих письмах, к  Пушкину , со всякого рода просьбами – обращаются именно как к историографу, тем самым - как бы напоминая ему об «историографической» анонимке.
2) Все они - отправлены поэту  сразу же после получения Пушкиным  данной  анонимки, (обращайте внимание на даты. )
3) Их авторы, (все до единого!)  – являются масонами (в том числе и Тургенев)  Что само по себе уже есть красноречивое  свидетельство их сговора между собой…

Все четыре письма (их будет четыре)  представленны мною почти без сокращений и в хронологическом порядке . Два из них – в переводе с французского (да, именно так:  в травле – напрямую  участвовали и французские масоны. То есть – «без посредников») .



Напомню еще, что в черновом  или подготовительном варианте письма Пушкина к Геккерну-старшему ,  вы уже имели возможность наблюдать -  насколько серьезно задели Александра Пушкина  слова об историографии:

Пушкин   Л. Геккерну.
17-21 ноября 1836 г. Петербург.

Я хочу, чтобы вы дали себе труд и сами нашли основания, которые были бы достаточны для того, чтобы побудить меня не плюнуть вам в лицо и уничтожить  самый след этого жалкого дела, из которого мне легко будет сделать отличную главу в  моей  истории рогоносцев.

     Имею честь быть, барон, ваш нижайший и покорнейший слуга

А. Пушкин.


Итак – будьте внимательны в рубрике ТРАВЛЯ




 Анонимное письмо - Пушкину.  (ПРИЧИНА ДУЭЛИ)
3 ноября 1836 г. Петербург.

      Les Grands-Croix, Commandeurs et Chevaliers du Sйrйnissime Ordre des   Cocus   rйunis en grand Chapitre, sons la prйsidence du vйnйrable grand-Maоtre de l'Ordre, S. E. D. L. Narychkine, ont nommй а l'unanimitй Mr. Alexandre Pouchkine coadjuteur du grand-Maоtre de l'Ordre des Cocus et historiographe de l'Ordre.

                Le secrйtaire perpйtuel: C-te J. Borch

 Адрес:  Александру
         Сергеичу
         Пушкину

ПЕРЕВОД С ФРАНЦУЗСКОГО:

Кавалеры первой степени, командоры и рыцари светлейшего Ордена Рогоносцев, собравшись в Великий Капитул (в общем собрании своем) под председательством высокопочтенного Великого Магистра Ордена, его превосходительства Д. Л. Нарышкина,  единогласно избрали г-на Александра Пушкина заместителем великого магистра Ордена Рогоносцев и историографом Ордена.

    Непременный секретарь: граф И. Борх.

 Адрес:  Александру
         Сергеичу
         Пушкину



ЭКСПЕРТИЗА
      На основании детального анализа почерков на данных мне анонимных пасквильных письмах об А. С. Пушкине и сличении этих почерков с образцами подлинного почерка князя Петра Владимировича Долгорукова, я заключаю, что данные мне для экспертизы в подлинниках пасквильные письма об А. С. Пушкине в ноябре 1836 года написаны несомненно собственноручно князем Петром Владимировичем Долгоруковым.
      А. А. САЛЬКОВ, судебный эксперт и инспектор Научно-технического бюро ленинградского губ. уголовного розыска (авг. 1927 г.).  П .  Щеголев.  Дуэль, изд. 3, стр. 525.



ТРАВЛЯ


1300. II. А. Вяземский - Пушкину.
Вторая половина ноября 1836 г. Петербург.

     Можешь ли дать мне заимообразно  первые десять томов  Голикова на десять дней. Они мне нужны для справок по бумагам Петра Великого, которые хочу издать.
     Хочешь ли для своего Современника ученую рефютацию брошюрки Устрялова? Мне читали начало опровержения, и оно будет очень дельное, но дописать его хотят только, если уверятся, что она будет напечатана.

 Адрес:  Александру Сергеевичу
        Пушкину.



1298. А. Тардиф де Мелло - Пушкину.
22 ноября 1836 г. Париж

               

Милостивый государь.
      Пользуюсь случаем, чтобы повторно просить Вас не отказать в любезности доставить мне обстоятельный очерк современной русской литературы, главным образом поэзии, где Вы являетесь Виктором Гюго. Я имею возможность издать весьма солидную книгу о литературе вашей страны, в ваши познания в области поэзии помогли бы мне больше всего другого придать ценность этому труду, который я хочу сделать европейским по значению. Ваша слава должна распространиться на Западе, ибо русского языка, нужно признаться, до сих пор еще не слыхали в наших краях. Вы должны сделаться известны, Ваше имя должно стать рядом с Байронами и Ламартинами; я берусь позаботиться об этом в Париже; но чтобы достигнуть этой цели, мне нужны точные сообщения о старых и современных произведениях, прославивших вашу родину, биографии ваших современных писателей. Это, конечно, значит просить у вас многого, но я в данном случае являюсь представителем Франции, которая требует оригинальных идей и прежде всего славянских идей, способных омолодить французское воображение.
     Будьте добры, пришлите мне эти очерки, все равно на русском или на французском языке, через посольство или любым другим способом, который сочтете удобным.
     Остаюсь с наисовершенным уважением, милостивый государь, Ваш нижайший и покорнейший слуга
А. Тардиф.

Париж, 4 декабря 1836.
  Улица Людовика Великого, ; 17.
 Адрес:  Милостивому государю господину Александру Пушкину,
статскому советнику и проч., и проч., и проч.
В С.-Петербург.




1305. А. Г. Барант - Пушкину.
11 декабря 1836 г. Петербург.

Милостивый государь.

     В настоящее время во Франции работает комиссия по установлению правил о литературной собственности и, в особенности, о мерах для предотвращения перепечатывания книг за границей. Эта комиссия пожелала получить сведения о законоположениях и обычаях, принятых на этот счет в России; она хотела бы иметь тексты законов, указов и распоряжений, относящихся к этому вопросу. Необходимо узнать срок литературной собственности в России и способ ее передачи, основания и пределы, для нее установленные; а также, распространяется ли действие этих законоположений на другие страны путем дипломатических конвенций или специальных соглашений.
     Правила, касающиеся литературной собственности в России, должны быть известны вам лучше, чем кому-либо другому, и ваши мысли, конечно, не раз обращались к улучшениям, необходимым в этой отрасли законодательства. Вы оказали бы мне большую помощь в моих розысках, сообщив мне действующие законы и обычаи и, вместе с тем, ваши соображения о мерах, которые, по вашему мнению, могли бы быть одновременно приняты разными правительствами в интересах авторов или их уполномоченных. Ваша любезность, милостивый государь, мне достаточно хорошо известна, для того чтобы с полной уверенностью обратиться и вам за подобными сведениями по столь важному вопросу.
     Примите, милостивый государь, уверения в совершенном уважении, с которым я имею честь быть, милостивый государь, ваш нижайший и покорный слуга

Барант.

Господину Пушкину и проч., и проч., и проч.



1309. А. И. Тургенев - Пушкину.
15 декабря 1836 г. Петербург.

     Брат пишет ко мне из Парижа, что лингвист  Эйхгоф  будет читать лекции в Сорбоне о литературе, что он весьма желает иметь -  Песнь о Полку Игоревом  и не мог найти ее на немецком. Он бы и на русском мог разобрать ее; но русского оригинала там и подавно найти трудно.
     Не можешь ли ты уведомить меня какой перевод лутче или какое издание из русских удобнее послать туда?
     Завтра ввечеру едет курьер, и я бы желал им воспользоваться. Что выписать для тебя?

        Вторник.

 Адрес: A Monsieur
      Monsieur Pouschkine
 Александру Сергеевичу Пушкину
В доме княгини Волконской.
            Живу у Демута, ; 1
                с Мойки.







ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ   ДУЭЛЬ В ПИСЬМАХ ИЛИ  САГА  о  Дерьме.



Вот и пришла пора поговорить об истинном состоянии натуры, или точнее – нутра,  князя Петра Вяземского;  и в данной главе – читателю представляется возможность самостоятельно, и  в полной мере,  оценить степень нравственного ничтожества или степень падения  «друга-Вяземского». (и здесь – вас ждет один из главных сюрпризов всего нашего исследования) .

И так как некоторые письма и эпистолярные пикировки – требуют особого комментария – то комментарии к ним -  появятся не вначале главы (как обычно) , а будут делаться автором (то есть мною)   по ходу представления писем.


Я назвал эту главу «Дуэль в письмах» - и ни сколько не согрешил против истины. Потому что сейчас - вам будут представлены некоторые эпизоды из писем только двух человек: Пушкина и его «друга», Вяземского. И по прочтению всех представленных  эпизодов - вы согласитесь, что это эпистолярное действо , действительно , очень напоминает дуэль.
Только …как бы это сказать: очень пикантную - что ли - дуэль… Дуэль, в которой не стреляются на пистолетах, не тыкают друг друга шпагами, и даже не колотят друг друга ладошками….
Дуэль, в которой дуэлянты - …закидывают друг друга…человеческими (преимущественно) экскрементами
(то есть как  обезьяны в зоопарке:  берут – и кидаются друг в дружку какашками…)

И существуют две очень важные детали , которые следует акцентировать:

1)  фекальная дуэль – возникает с самого начала,  длится годы и  протягивается  сквозь всю переписку дуэлянтов.- до самого ее конца ;
 2) эту «дуэль» – первым начал Вяземский… 

И я совершенно неслучайно поместил эту смрадную дуэль – в контесте книги «Французский поц…» , повествующей о дуэли Пушкина с Дантесом  (тем самым - еще раз сотворив, как бы , - «книгу в книге»)  . Дело в том , что именно из этой испражнительной дуэли, плавно  (и смердя) как раз и вытекает та  дуэль , о которой вы уже имеете достаточно полное  представление. 
Именно так: одна дуэль – послужила главной причиной для другой, уже смертельно ранившей самого Пушкина…

Но обо всем по порядку…


(обращайте внимание на даты – это важно!)
Пушкин, Александр Сергеевич -  родился  26 мая 1799 г.
Вяземский, князь Петр Андреевич  -   родился  12 июля 1792 г.,
 

Начиналось все очень невинно ( по крайней мере – со стороны поэта)  и в первом письме Пушкина к Вяземскому – вы конечно же – ничего фекального не увидите. Более того – поэт еще стесняется называть Вяземского на «ты»  (хоть тот и очень его просил) и поэтому делает вид, что на «ты» - он обращается с просьбой к своему дяде - Василию Львовичу…




П. А. Вяземскому и В. Л. Пушкину.
1 сентября 1817 г. Петербург    . (Первое письмо Пушкина Вяземскому прим. авт.)



Любезный князь,
     Если увидите вы Ломоносова, то напомните ему письмо, которое должен был он мне вручить и которое потерял он у Луи, между тем как я скучал в псковском моем уединеньи. Я очень недавно приехал в Петербург и желал бы как можно скорее его оставить для Москвы, то есть для Вяземского; не знаю сбудется ли мое желание; покаместь с нетерпением ожидаю твоих новых стихов и прошу у тебя твоего благословения.
     l. Sept.
1817.

Адрес:
Их высокопреосвященствам
Василью Львовичу Вот
и Петру Андреевичу Асмодею.
     В Москве.



Кто такой Пушкин – в 1817-м году? Пушкин в 17-м  – это даже не «сверчок» …Это шестнадцатилетний святлячок, желающий светить сразу всем и сразу много.
Или мотылек, летящий  ко всякому , кто посветит…
Наивный Пушкин и мыслить не мог, что некие неглупые люди из «всемирного братства» - уже взяли его на заметку и вот-вот аккуратно  станут вворачивать его в круг своих интересов,

Но Пушкин – мог другое…

У поэта имелась в наличии пара других , очень важных достоинств: у  него была фантастическая интуиция, и воистину, поэтическое умение: охватить одним взглядом общую ситуацию и - выделить из нее  квинтэссенцию…

Так вот, в конце своего письма , в адресе – Пушкин вписывает арзамасское прозвище Петра Вяземского: АСМОДЕЙ,   из чего следуют три любопытных логических момента:

1) Вяземского - так называли все входящие в арзамасский «кружок»  «сотоварищи» князя.  («Арзамас» - одна из многих «тусовок»  полу-маоснского типа , служащих  для завлечения в ряды «вольных» каменщиков - наивных пушкиных )
 
2) Вяземскому – нравилось это прозвище. (и Пушкин частенько называл его так в своих посланиях)

3)  Взгляните, что оно означает:

(Источник - Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона)

Асмодей
(собственно Ашмедай, то есть искуситель) — злой, сластолюбивый демон, упоминаемый в позднейшей еврейской литературе. В книге Товия Асмодей убивает из ревности одного за другим семерых мужей Сарры; в Талмуде он называется князем демонов, т. е. сатаною, изгнавшим царя Соломона из его царства.


А это, в свою очередь, значит, что Вяземский – был масоном очень высокого статуса.  «Князь демонов» - это уже не «прозвище»…Это – сан. И почти высший… И имеющему подобный сан – нужно было очень постараться, чтобы до такой степени понравиться  «старшим братьям» (в той же , например, Франции…)
А ведь Вяземскому – на тот момент - всего 25 лет…
Чем же он так угодил своим «братьям по разуму» ? Может соучастием в черных мессах (ритуальных убийствах) ? ..

Как бы там ни было, но Вяземский – с первых же лет знакомства с поэтом -  начинает (и это желание заметно) играть роль  искусителя Пушкина , роль этакого провокатора-Мефистофеля из поэмы Гете ;  и с первых же писем – используя масонские приемы -  пытается подвергнуть сознание поэта – некоторой психологической мутации.

Поясню в чем суть данной мутации.
Не знаю как сегодня , не слежу за ситуацией (не интересно…) , но во времена Пушкина-Вяземского,  масонство  промывало мозги своим новоявленным клевретам – приблизительно следующей «философской установкой»:  «бог – конечно есть… (как ему не быть…)  Но бог – это всего лишь существо - в тебе  и тобою -  осознаваемое…» (помните – мы говорили про совесть?... - « нет совести – нет и проблем…»)  , А чуть позже – уже добавляли: «…и только от тебя одного зависит:  каким:  большим или маленьким? - этому богу в тебе быть…» ; а еще чуть позже:  «…только ты Хозяин этого вечного мира , его Господин, и только от тебя зависит: быть в тебе вообще какому бы то ни было богу – или нет…» Так , постепенно, происходит мутация сознания.   Это банальная азбука масонства. Азбука  нравственного падения. (третий класс…)
(в конце концов – самые великостатустные больные – приходят к выводу, что бог (если он конечно вообще есть)  – должен сказать Им большое спасибо, потому что он существует только благодаря Им… Хотя это уже совсем другая история…)



Так вот Вяземский – делает почти тоже самое.(масонская «школа»  - явно прослеживается…)  Но только Вяземский  проделывает это не с богом, а  с поэтической Музой.( «муза» ведь тоже божественна…)  Он целенаправленно (хотя ,поначалу, и аккуратно) насилует психику юного Пушкина, пытаясь сломать в нем некоторые  нравственные установки или стереотипы. И…привить свои (смердящие…)
А именно – он пытается изменить взгляды Пушкина на отношение к Прекрасному ., как бы говоря Пушкину: «… это ты Хозяин положения , это ты – Поэт, а значит - имеешь полное право не только любить свою Музу – но и гадить на нее… Только от тебя одного или от твоего настроеня зависит – какой ей быть: «Музой Обгаженной» или  «Музой Прекрасной»…

(несчастному «Асмодею»  было невдомек , что  обгаженная (хоть и Асмодеем) Муза – Музой меньше не становится…А вот обгаживающий ее Асмодей  - для нее – однозначно становится Гадом. А с гадами – порядочная муза (как и всякая порядочная женщина) – просто не общается…Отсюда, как закономерный итог – болезненные, абсолютно шизофренические, «стихи» Вяземского; отсюда – его жалобы (вероятно - в минуты просветления) Пушкину на собственные мысли , которые «вроде в своей  голове – а как будто чужие…» , и на собственные слова, которые вроде тоже - у себя во русском рту - а все абракадабра…) 



И конечно же - глупый Вяземский и не планировал и не настраивался на дуэль. Он просто промывал мозги Пушкину. Своему потенциальному неофиту. Всего лишь хотел сделать их чуть более дурнопахнущими, чуть более похожими на свои… (а там и до масонского бога , «который только в тебе, для тебя, и от тебя» - рукой подать...).  А сдругой стороны – стремился просто потешить свое больное самолюбие (ведь он испражнялся прямо в руки (так ему казалось) будущему великому поэту…) 


И вот как выглядит это опорожнение мозгов в угоду самолюбию:



11. П. А. Вяземский - Пушкину 
Ночь с 19 на 20 и 20 февраля 1820 г. Варшава.

     Два слова, а может быть и более, Сверчку-Пушкину.
     Поздравь, мой милый сверчок, приятеля своего N.N. с счастливым испражнением барельефов пиров Гомера,  которые так долго лежали у него на желудке. Признаюсь, я вложил Эсхилу выражение ему чуждое. Проклятый, хотя и святый отец Брюмоа, ввел меня в соблазн: он сказал: "C'est une justice, que lui rendait Eschyle lui-mкme, qui avait coutume de dire, que ses piиces n'йtaient que des reliefs des festins йtalйs dans l'Iliade et l'Odissйe".(  В этом ему отдавал справедливость даже сам Эсхил, имевший обыкновение говорить про свои пьесы, что они - лишь остатки от пиров, раскинутых в "Илиаде" и в "Одиссее"  - фр.)   Увлеченный поэтическим смыслом уподобления  (а на поверку выходит: вымысла моего), я позабыл справиться или лучше сказать не позаботился справиться с другим источником, или по крайней мере с французским словарем, который, сказавши мне, что reliefs ( остатки со стола – фр.)  на  языке старинном значит: restes de viandes, ( объедки – фр. )  меня избавил бы от преступления против Эсхила, а желудок г-на N. N. от барельефов,  которые, легко сознаюсь с ним, не так скоро переваришь, как мясные объедки.


Но получилось как в шахматах: «Вяземские начинают и …проигрывают…»

Вяземский не учел то, что учли мы с вами: что поэт – это такой ботаник с лупой и сачочком, везде бегающий и все внимательно-внимательно  рассматривающий (и ищущий в том, что рассматривает – глубинный смысл…);  и Вяземский – не учел интуицию Поэта (а иначе как бы Пушкин - стал Пушкиным?...) 
Пушкин , конечно же , все понимает (а где недопонимает – дочувствывает…) и …демонстративно отказывается копошиться с кем бы то ни было (пусть даже и с князем) и  в чьем бы то ни было (пусть даже и в Гомеровском…)  дерьме.

И вот как выглядит отказ Пушкина:


13. П. А. Вяземскому.
Около (не позднее) 21 апреля 1820 г. Петербург.

Я читал моему Преображенскому приятелю - несколько строк, тобою мне написанных в письме к Тургеневу, и поздравил его с счастливым испражнением пиров Гомеровых. Он отвечал, что <-----> (г---о)  твое, а не его. Желательно, чтоб дело на этом остановилось - он кажется боится твоей сатирической палицы; твои первые четыре стиха на счет его в послании к Дмитриеву - прекрасны; остальные, нужные для пояснения личности, слабы и холодны - и, дружба в сторону, Катенин стоит чего-нибудь получше и позлее


Как видите – Пушкин предельно жесток и откровенен .Соадресуясь, как бы, с неким «третьим лицом» («я читал моему Преображенскому приятелю» ) – пусть даже и с Катениным  , Пушкин замечает, что Гомер здесь абсолютно не причем…

 Но Пушкин – и  предельно миролюбив:

«…Желательно, чтоб дело на этом остановилось…» - пишет он…



Как вы наверно уже заметили , Пушкин – это человек , - изначально не предрасположенный к тому, чтобы ему гадили в конверты  - будь то хоть князь , хоть демон…

То есть Пушкин – это изначально дуэлянт и…человек , который никогда не напишет строки: «приятно мне щекочет нос твой поганенький навоз …» и т.д.    Не напишет, потому что не может их написать по определению. Он просто не рожден для подобных строк…  Пушкин всегда был готов на ответный удар. И эта сущность Пушкина – проявлялась абсолюно во всем: в письмах, статьях, эпиграммах (но не «полу») , в критике и антикритике;  во всем – вплоть до дуэлей…

Но письмо Пушкина – только разозлило Вяземского и нагло изнасиловало (так ему казалось) все его самолюбие (как так? – я Пушкину в конверт –пусть и много , но  потихоньку гадил («испражнения, объедки, барельефы» и все такое…)  , а он, свинья , взял и швырнул мне, прямо в мои великокняжеские руки – кусок  г---на…)

И эта злость Вяземского (или даже ярость…) выглядывает из одного его выражения в ответном письме к Пушкину:

«…Сделай одолжение, высылай тот час по напечатании твою поэму и скажи мне, в каких местах подражал ты и кому. …»


И , скорее всего, Пушкина задевает эта фраза и именно после этого письма – он перестает делиться с Вяземским (по мере возможности конечно) своими новыми стихами или поэмами и всякий раз отписывается «она мне надоела» и проч…


Но что пишет Вяземский  - помимо вышеозначенной фразы:


14. П. А. Вяземский - Пушкину.
30 апреля 1820 г. Варшава.

30-го маия. (16)

     Я очень рад, что тебе вздумалось написать ко мне: у меня есть до тебя дело. Сделай одолжение, высылай тот час по напечатании твою поэму и скажи мне, в каких местах подражал ты и кому. Я хочу придраться к тебе и сказать кое-что о поэзии, о нашей словесности, о писателях, читателях и прочее. Не забудь моей просьбы. Впрочем я очень жалею, что ты в письме своем мало говоришь о себе, а много о Катенине. Его ответ не удобопонятен: как быть моему <----->(г--ну)  его испражнением? разве я ему в штаны <------>? (на--ал)  Ты знаешь ли заклад Фокса. Он приятелю велел на себя <-------> (нас--ть) и приходит в беседу; все от вонючего убегают и говорят, что он <---------> (обо---лся) : заводят споры; бьются об заклад, Фокса раздевают, и противники хватаются за выложенные гвинеи. Извините, возражает Фокс, вот, кто мне ;---- > (на--ал), указывая на приятеля, и есть свидетели. - Но я о Катенине ни с кем не спорил и <----->(го-но)  свое держу про себя. Вот начало письма весьма <--------> (зас--но) ; но,

  Благочестивых слов в душе признавши цену,
  Я каждому его смиренно отдаю.


Вы, уважаемый читатель, конечно же прочувствовали всю глубину уязвленного самолюбия князя Вяземского и его злобы.
Самолюбие и злоба – две составляющие , часто сопутствующие Вяземскому и в переписке его с Пушкиным ; и во многих собственных его произведениях и статьях, и в записях некоторых современников , оставивших нам свои мемуары. 

Из этих двух составляющих – черпал свое вдохновение и Федор Михайлович Достоевский , буквально  «один в один»  -  срисовывающий психологический портрет для своего Петра Верховенского («Бесы»)  – с Петра Вяземского… 
Жаль только, что Достоевский (в силу простоты русской души) – не до конца прочувствовал образ Вяземского-Верховенского и не так глубоко заглянул в это черное нутро как следовало бы… Иначе конец его произведения («Бесы») – был бы совсем другим  ( по крайней мере , главный герой произведения «Бесы» - Ставрогин  -  точно не закончил бы свою жизнь  суицидом…) .
Причиной суицида Ставрогина-Пушкина  у Достоевского – становится изнасилованная им юная Муза, то есть брошенная Пушкиным-Байроном (Ставрогиным)   Поэзия - на потребу или в угоду кровожадной толпы («И на остатках самовластья – напишут наши имена …» и т.д)  , грехи, так сказать «молодости» Пушкина,  сделанные им как бы в угоду «красному паучку» ( т.е. масонству и прочей кроваво-революционной нечисти рвущейся к власти) 

Но мы сегодня уже знаем, что Пушкин – не «Байрон»  что некоторые стихи и многие эпиграммы – не принадлежат Пушкину, что «список покоренных женщин» - не является пушкинским… и многое, многое, многое другое…

Но вы , уважаемый читатель, как и Достоевский, -  еще не знаете, что даже не Долгорукий (с его прегнуснейшим  анонимным пасквилем , ставшим причиной дуэли) , а именно Петр Вяземский – сыграл в грязной истории дуэли Пушкина с Дантесом – самую роковую и самую важную (заглавную!)  роль…

И мы обязательно дойдем до нее.
А пока – чтобы получить достаточно полное представление об отношениях Пушкина с Вяземским - давайте пробежимся по оставшимся (почти без купюр) письмам .

Добавлю только , что наружу - выставлена  далеко не вся «фекальная кореспонденция», а только самая заметная ее часть .   



89. П. А. Вяземскому.
24-25 июня 1824 г. Одесса.

     , журналы пойдут врать своим чередом, чины своим чередом, Русь своим чередом - вот как Шишков сделает всю обедню <------>. (го--ом)
А. П.



176. П. А. Вяземский - Пушкину.
7 июня 1825 г. Остафьево.

Остафьево. 7-го июня.

- Что скажешь ты о глупой войне за и против Грибоедова? Наши умники так глупы, что моченьки нет: нет мочи хотя и много в них мочи.


Здесь , обратите внимание, (и согласитесь…) что Вяземский – скаламбурил довольно неуклюже…
Что Пушкин заметил, и в свою очередь – красиво поддел Вяземского:


179. П. А. Вяземскому.
25 мая и около середины июня 1825 г. Михайловское.

Стихи Неелова прелесть, не даром я назвал его некогда le chantre de la merde! (  певец навоза – фр.)  (Это между нами и потомством буди сказано).

Твои калембуры очень милы - здешние девицы находят их весьма забавными,

Ко всему прочему – Пушкин еще и аккуратно обозвал Вяземского (Вяземский конечно же принял это на свой счет, что справедливо…)  – «певцом навоза»  и многозначительно добавил: «Это между нами и потомством буди сказано…» .
 
Вяземского взбесило – как тонко Пушкин – его неуклюжий каламбур о моче – сделал своим (и при этом – очень тонким и красивым…и главное – очень обидным…)

 
И Вяземский – возомнил , что он умеет каламбурить не хуже Пушкина и не менее тонко:

212. П. А. Вяземский - Пушкину.
28 августа и 6 сентября 1825 г. Царское Село.

  «…   Сделай милость, раскуси, разжуй и развари мое письмо. Оно не только вылилось из души, тебе приверженной, но и подсказано размышлением и опытностию…»


И тут же , в ответном письме, получает обратно жесткий пушкинский тычок:«Сам съешь!..»


214. П. А. Вяземскому.
13 и 15 сентября 1825 г. Михайловское.

13 сентября.

     Сам съешь!  - Заметил ли ты, что все наши журнальные анти-критики основаны на  сам съешь?  Булгарин говорит Федорову: ты лжешь, Фед.<оров> говорит Булг.<арин>у: сам ты лжешь. Пинский говорит Полевому:  ты невежда,  Пол.<евой> возражает Пинскому:  ты сам невежда,  один кричит: ты крадешь! другой: сам ты крадешь! - и все правы. Итак, сам съешь, мой милый; ты сам ищешь полудня в четырнадцать часов. -



Далее – Пушкин просто выходит из себя (хотя и не забывает оставить в ручках Вяземского – немного непотребного) :


227. П. А. Вяземскому.
Вторая половина ноября 1825 г. Михайловское.

     Милый, мне надоело тебе писать, потому что не могу являться тебе в халате, нараспашку и спустя рукава. Разговор наш похож на предисловие г-на Лемонте. Мы с тобою толкуем лишь о Полевом да о Булгарине - а они несносны и в бумажном переплете. Ты умен, о чем ни заговори - а я перед тобою дурак дураком. Условимся, пиши мне и не жди ответов. […]
 
И я, как А. Шенье, могу ударить себя в голову и сказать:  Il y avait quelque chose lа...(Здесь кое-что было - фр..)

 извини эту поэтическую похвальбу и прозаическую хандру. Мочи нет сердит: не выспался и не <-------->.( выс--лся)



К сожалению , подлинное  письмо Вяземского, на которое отвечает поэт – не сохранилось (скорее всего было уничтожено князем) …Но именно в этом самом месте – и начинается серия тех самых, поддельных писем, которые мы с вами уже рассматривали (и которые сильно контрастируют с настроением подлинного Пушкина…).    И очень возможно, что письмо, которое вы только что прочли – явилось для Вяземского той последней ступенькой, на которой заканчивается всякое терпение и на которой закончилось терпение и князя-ашмедая…После чего и появилась серия поддельных писем Пушкина…

И , кстати, о фальшивках.

Вы конечно помните эти навозные строчки:


223. П. А. Вяземскому.
Около 7 ноября 1825 г. Михайловское.


И болен праздностью поносной.
     Бумаги берегу запас,
Натугу вдохновенья чуждый,
Хожу я редко на Парнас
И только за большою нуждой.

     Но твой затейливый навоз
Приятно мне щекотит нос:


Полюбуйтесь , как Вяземский – уже  через год -  аккуратно обыгрывает эту ситуацю в подлинном письме (причем письме, которое (вероятно для убедительности)  он пишет поэту вместе с его сестрой): 



273. П. А. Вяземский и О. С. Пушкина - Пушкину.
31 июля 1826 г. Ревель.

 «… Вот тебе, моему барину на Парнассе, мой смиренный ревельский оброк. Вторый год кланяюсь тебе водою. …»

Ни сестра Пушкина, ни сам Пушкин – конечно же – понять о чем идет речь в этих фразах - не смогут (они ведь не знают, о существовании «поносно-навозного» «стиха» Вяземского…)  Зато потомки  примут «тонкую» игру Вяземского  за чистую монету - так ему тогда показалось…
 (ну и как вы думаете теперь, уважаемый читатель -  у него получилось?...)

Далее , часть писем – без комментариев…
(для общего представления)


385. П. А. Вяземский - Пушкину.
26 июля 1828 г. Пенза (?).

     В самом деле где ты, как ты, что ты? С самого отъезда из Петербурга не имею о тебе понятия, слышу только от Карамзиных жалобы на тебя, что ты пропал для них без вести, а несется один гул, что ты играешь не на живот, а на смерть. Правда ли? Ах! голубчик, как тебе не совестно. - Ради бога, облегчи меня: вот уже второй день что меня пучит и пучит стих:

   Быть может, некогда восплачешь обо мне,

который ты же мне натвердил. Откуда он? чей он? Перерыл я всего Батюшкова, Озерова, тебя и нигде не нахожу, а тут есть что-то Озеровское, Батюшковское. Помнится мне, что это перевод стиха французского, который кончается так:

         l'amant qu'elle a perdu.

Да и подлинника сыскать не могу, ни припомнить. Ради бога, сжалься и наведи меня на след.




534. П. А. Вяземскому.
5 ноября 1830 г. Болдино.

     Отправляюсь, мой милый, в зачумленную Москву - получив известие, что невеста ее не покидала.[…]
. Когда-то свидимся? заехал я в глушь Нижнюю, да и сам не знаю как выбраться? Точно еловая шишка в <----> (ж--е) ; вошла хорошо, а выдти так и шершаво.




549. П. А. Вяземский - Пушкину.
19 декабря 1830 г. Остафьево.

     Я третьего дня и позабыл попросить тебя побывать у князя Юсупова и от меня поразведать его о Ф.<он> Визине. Вижу по письмам, что они были знакомы. Не вспомнит ли к.<нязь> каких-нибудь анекдотов о нем, острых слов его? Нет ли писем его?
19-го д. 1830.
  Адрес:  Александру Сергеевичу Пушкину.



562.  Пушкин  П. А. Вяземскому.
10-13 января 1831 г. Москва

Вчера видел я кн. Юсупова и исполнил твое препоручение, допросил его о Ф.<он> Визине, и вот чего добился: Он очень знал Ф.<он> Визина, который несколько времени гнил с ним в одном доме. […]   Он [помнит] знает пропасть его bon-mots, да не припомнит. А покаместь рассказал мне следующее: Майков, трагик, встретя Ф.<он> Визина, спросил у него, заикаясь по своему обыкновению: Видел ли ты мою Агриопу? - видел - что ж ты скажешь об этой трагедии? - Скажу: Агриопа, <е------я (?)   ж--а>. Остро и неожидано! Не правда ли? Помести это в биографии, а я скажу тебе спасибо.

Адрес:  Кн. Петру Андр. Вяземскому.
 

564. П. А. Вяземский - Пушкину.
14 января 1831 г. Остафьево.

Хорош Юсупов, только у него и осталось в голове, что <ж--а>.



567. П. А. Вяземский - Пушкину.
17 января 1831 г. Остафьево.

     Надобно ли в замечании задрать киселем в <ж--у> Адольфа Полевого, или пропустить его без внимания, comme une chose non avenue ( как явление, вовсе не бывшее – фр.) ?
17-го.



641. П. А. Вяземский - Пушкину.
27 июля 1831 г. Остафьево.

Остафьево. 27-го июля 1831.

     Впрочем все обстоит у нас благополучно. Как у Вас? Скажи Жучку - Датской собаке, что я получил его письмо  об<-------->  (обос----ное) и оплеванное и порадовался этим чисто-арзамаским испражнениям. Тургенев еще здесь и ажитируется в помещичьих заботах. Все наши тебе сердцем кланяются. Мой Адольф, то есть нет, мой Фон-Визин зреет лежа: примусь за него окончательно на той неделе, а что же мой Адольф? Обнимаю тебя.





654. П. А. Вяземскому.
14 августа 1831 г. Царское Село.

Так солнце и на нас взглянуло из-за туч!
На заднице твоей сияет тот же ключ.
Ура! хвала и честь поэту-камергеру -
Пожалуй, от меня поздравь княгиню Веру.

У Жуковского понос поэтический хотя и прекратился, однакож он все еще <об-------ся> гекзаметрами.

Адрес:   Князю Петру Андреевичу Вяземскому в Москве в Чернышевском переулке в собственн. доме.



662. П. А. Вяземский - Пушкину.
24 августа 1831 г. Остафьево.
Остафьево. 24-го августа 1831.

     Спасибо, большое спасибо за Арзамаскую грамату. Крыло вдохновения, старины и Арзамаского гуся повеяло над тобою и потрепало мою задницу. Это приятное щекотание отозвалось в моем сердце и таким образом ты меня потешил со всех сторон.



Смотрите контекст!: «понос поэтический…»
И далее - словами «это приятное щекотание» - Вяземский в очередной раз  аккуратно отсылает потомков -  к своим  «навозным виршам»…




672. П. А. Вяземскому.
3 сентября 1831 г. Царское Село.

. Ж.<уковский  все  еще пишет; завел 6 тетрадей, и разом начал 6 стихотворений; так его и несет. Редкой день не прочтет мне чего нового; нынешний год он верно написал целый том.
Это хорошо было бы для журнала. Я начал также <об--------ся>; на днях испрознился сказкой в  тысяча стихов; другая в брюхе бурчит.    А все холера...




1166. П. А. Вяземский - Пушкину.
Конец (не ранее 28) марта 1836 г. Петербург.

     Вот тебе мое яичко. Я целую ночь и целое утро сидел над ним. Это еще не конец […]
Я совершенво разучился высиживать яйцы. Все  как-то не лезет.

Вот такой вот «обмен любезностями», уважаемый читатель…



И конечно же, рано или поздно,  но у подобного «обмена веществ» – должа была наступить какая-то развязка. Все это  , рано или поздно, - обязательно должно было либо вылиться в какой-нибудь громкий скандал, либо – привести к полному разрыву отношений . (либо и то и другое вместе)
И  ,возможно,  Пушкин уже пытался «разойтись» с Вяземским или хотя бы  как-то разрядить ситуацию, когда писал ему, что ему надоело разговаривать с князем о только Полевом да о Булгарине и прочее. («Пиши мне и не жди ответов»)


И развязка – действительно произошла, но такого разрешения – не ожидали ни Пушкин , ни Достоевский (который многое просчитал в Вяземском-Верховенском) …


А теперь – внимание!
Если я выдам вам следующее письмо , за авторством Вяземского ,- вот в таком виде:


. П. А. Вяземский - Пушкину.
Первые числа (до 9) ноября 1836 г. Петербург.

     Вот стихи Романовича, которые он желает видеть напечатанными в Современнике.
     Кто-то заметил, кажется Долгорукий, что  Потемкин  не был в Пугачевщину еще первым лицем, и следовательно нельзя было Пугачеву сказать:  сделаю тебя фельдмаршалом, сделаю Потемкиным. -  Да и не напоминает ли это французскую драму: je te ferai Dolgoroucki. (я сделаю тебя Долгоруким – фр.)
      Важные поступка где-то, кажется, о Пугачеве у тебя сказано. Гоголь может быть в претензии.
     Можно ли было молодого человека, записанного в гвардию, прямо по своему произволу определить в армию? А отец Петра Андреевича так поступил, - написал письмо к генералу и только. Если уже есть письмо, то, кажется, в письме нужно просить генерала о содействии его к переводу в армию. А то письмо не правдоподобно. Не будь письма на лице, можно предполагать, что эти побочные обстоятельства выпущены автором, - но в письме отца они необходимы.
      Абшит  говорится только об указе отставки, а у тебя, кажется, взят он в другом смысле.
     Кажется зимою у тебя река где-то не замерзла, а темнеет в берегах, покрытых снегом. Оно бывает с начала, но у тебя чуть ли не посреди зимы.
     Тургенев просит отметить в Современнике: (статья пешехода) - но вот [что] и письмо его.



То вы конечно же – ничего не заметите (или почти ничего не заметите) …




Вновь обращаю ваше внимание на злополучную анонимку , послужившую таким удобным  поводом для дуэли Пушкина с Дантесом:

Анонимное письмо - Пушкину.  (ПРИЧИНА ДУЭЛИ)
3 ноября 1836 г. Петербург.

ПЕРЕВОД С ФРАНЦУЗСКОГО:

Кавалеры первой степени, командоры и рыцари светлейшего Ордена Рогоносцев, собравшись в Великий Капитул (в общем собрании своем) под председательством высокопочтенного Великого Магистра Ордена, его превосходительства Д. Л. Нарышкина,  единогласно избрали г-на Александра Пушкина заместителем великого магистра Ордена Рогоносцев и историографом Ордена.

    Непременный секретарь: граф И. Борх.

 Адрес:  Александру
         Сергеичу
         Пушкину



А теперь вспомните один из детективных рассказов Конан Дойля под названием «Пляшущие человечки» . Помните, когда на тарабарский текст – накладывалась определенная табличка – то получались его расшифровка…

Давайте попробуем с вами применить этот метод – к предыдущему письму князя Вяземского…

И что же мы увидим?...




. П. А. Вяземский - Пушкину.
Первые числа (до 9) ноября 1836 г. Петербург.

     Вот стихи Романовича, которые он желает видеть напечатанными в Современнике.
     Кто-то заметил, кажется Долгорукий, что  Потемкин  не был в Пугачевщину еще первым лицем, и следовательно нельзя было Пугачеву сказать:  сделаю тебя фельдмаршалом, сделаю Потемкиным. -  Да и не напоминает ли это французскую драму: je te ferai Dolgoroucki. (я сделаю тебя Долгоруким – фр.)
      Важные поступка где-то, кажется, о Пугачеве у тебя сказано. Гоголь может быть в претензии.
     Можно ли было молодого человека, записанного в гвардию, прямо по своему произволу определить в армию? А отец Петра Андреевича так поступил, - написал письмо к генералу и только. Если уже есть письмо, то, кажется, в письме нужно просить генерала о содействии его к переводу в армию. А то письмо не правдоподобно. Не будь письма на лице, можно предполагать, что эти побочные обстоятельства выпущены автором, - но в письме отца они необходимы.
      Абшит  говорится только об указе отставки, а у тебя, кажется, взят он в другом смысле.
     Кажется зимою у тебя река где-то не замерзла, а темнеет в берегах, покрытых снегом. Оно бывает с начала, но у тебя чуть ли не посреди зимы.
     Тургенев просит отметить в Современнике: (статья пешехода) - но вот [что] и письмо его.



А увидим мы текст : «Долгорукий написал письмо , а то письмо – не правдоподобно».

Обратите внимание , уважаемый читатель, и на тот факт, что слова выписаны – в жесткой хронологии, и следуют строго друг за другом… (от автора, для полноты понимания  (или по привычке) своевольно добавлен только дефис)

А лейтмотив  данного текста – Вяземским - прописан отдельно. На французском языке: «Я сделаю тебя Долгоруким»…
И это есть абсолютно характерный, для Вяземского , стиль. 



А теперь обратите внимание на даты отправления (или получения) обоих писем:


3 ноября 1836 г. Петербург. (АНОНИМКА ДОЛГОРУКОГО)

Первые числа (до 9) ноября 1836 г. Петербург. (ПИСЬМО ВЯЗЕМСКОГО)



Архивариусы или «пушкинисты» , дату послания масона Вяземского - определяют позади даты анонимки масона .Долгорукова.  То есть как бы – идущей ЗА нею …
Причем архивариусы-составители – делают это как бы стесняясь…потупив глазки:  «Первые числа (до 9) ноября» 
Согласитесь понятие «первые числа (до 9) ноября» - понятие очень растяжимое …Оно может быть как (8-го) – так и ( 1-го), (2-го) и даже (3-го)…


На самом деле , нужно хорошо знать психологию этого чудовища…И Достоевский – неслучайно обозвал его «верховенским» … Оправить подобное письмо  вслед за анонимкой мальчика Долгорукова (пусть и своего дальнего родственника…) –   Вяземский-Асмодей  («сатана» ; «князь темных демонов» )  – посчитал бы ниже своего достоинства…

Поэтому, сначала - было отправлено (и получено Пушкиным) послание Вяземского , в котором он – как бы заранее предупреждал своего противника о предстоящем ударе, и только после предупреждения,  обещаным «неправдоподобным письмом»  - был нанесен удар … И в этом – весь Вяземский…

И этот поступок – абсолютно сообразуется  как с психологией всего международного масонства так и с психологией международного еврейства . И фабула его – в интерпретации масонства (или еврейства) – выглядит приблизительно так: «Да, мы тебя обманули…И если ты этого не заметил, то сам виноват. А значит – мы имели  право так поступить…»


Это именно Вяземский-Асмодей – надиктовывал мальчику Долгорукову – тест анонимки, это именно Вяземский–Асмодей – управлял процессом травли Пушкина-историографа  или   психологического воздействия на него (вспомните несколько писем  в которых к нему обращаются как к историографу) ; это именно для безопасности «вяземских» и самого «Асмодея» - дом Пушкина , в момент его смерти – больше напоминал полицейский участок , нежели дом поэта… Это именно Вяземский-Асмодей – мстил Пушкину за все несправедливые (так ему всегда казалось…)  унижения , которым всякий раз подвергался князь с легкой руки  Пушкина… 
Это именно для безопасности его и ему подобных - отпевание тела Пушкина – было неожиданно  перенесено из одной церкви в другую.
Это именно он был один из главных вдохновителей «восстания декабристов» (и в предлинющем письме Вяземского к Пушкину , в котором тот уговаривает последнего – ехать лечить свой аневризм. – явно чувствуется андреналин предстоящей драки…)  , а значит – это именно он был одним из главных вдохновителей казни Рылеева (как масона – давно уже сложившего с себя все полномочия и полностью с масонством порвавшего, но…угрожавшего разоблачением Жуковскому…)
Это именно Вяземский – жесточайше контролировал малохольного Жуковского…
 Это именно Вяземский-Асмодей  (в первую очередь) – сделал все, чтобы Пушкин и Лермонтов – никогда не встретились  при жизни…
Это именно он и его сообщники – вводили Дантеса в русское высшее общество…

И когда проходила дуэль (а он прекрасно знал: где и в какое время она состоится) – князь-Асмодей – совершенно неслучайно («…с одним знакомым своим, Ленским…».)  находился поблизости, на Невском проспекте…И барон Геккерн-старший  – встретился с ним на Невском тоже совершенно не случайно, а ехал к нему целенаправленно – для доклада. Потому что это была не дуэль Пушкина с Дантесом или даже – с Геккерном-старшим. Нет! ЭТО БЫЛА  ЕГО ДУЭЛЬ С ПУШКИНЫМ. И он просто обязан был находиться рядом с местом дуэли – являя всем своим  «подопечным»  – все свое величие. Величие Князя Демонов…Ведь он сделал все , что хотел, так как хотел и тогда – когда хотел . И он – выиграл эту дуэль (так ему тогда казалось…) . 
В эти минуты – Вяземский – представлял собой верх самолюбования…И андреналиновая планка в нем – в тот момент – шкалила так, как она еще не шкалила  никогда (даже перед ,уже упомянутом мною, «восстанием декабристов») … В эти минуты – Вяземский казался себе Гением Зла…Почти Богом… Ему казалось , что сама Жизнь – на его стороне, и  как будто подгоняет все обстоятельства – под его сценарий… Он - чувствовал себя полностью отмщенным за все насмешки и обиды , нанесенные ему поэтом… Он – чувствовал себя самой Судьбой…


Но если вы думаете, что Вяземский - на этом заканчивается , то вы глубоко ошибаетесь. Этот Гад – гадил до последнего…




ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ       РУКИ СУДЬБЫ      ЭПИЛОГ.

(без комментариев)


«На другой день князь Вяземский с одним знакомым своим, Ленским, гуляя по Невскому, встречают старика Гекерна в извозчичьих санях. Их удивило, что посланник едет в таком экипаже. Заметя их, он вышел из саней и сказал им, что гулял далеко, но вспомнил, что ему надо написать письма, и, чтобы скорей поспеть домой, взял извозчика. После они узнали, что он ехал с Черной Речки, где ждал, чем кончится поединок. Пушкина, как более тяжело раненного, повезли домой в карете Гекерна.»

(П.А. и В.Ф. Вяземские  «Рассказы о Пушкине , записанные П.И.Бартеневым»  )




Современники-свидетели передавали нам, что во время отпевания обширная площадь перед церковью представляла собою сплошной ковер из человеческих голов, и что когда тело совсем выносили из церкви, то шествие на минуту запнулось; на пути лежал кто-то большого роста, в рыданиях. Его попросили встать и посторониться. Это был кн.  П. А. Вяземский.
      П. И.БАРТЕНЕВ.  Рус. Арх.,  1879, I, 397.



На другой день мы, друзья, положили Пушкина своими руками в гроб.
      В. А. ЖУКОВСКИЙ -- С. Л. ПУШКИНУ.  Щеголев,  191.



. Трогательно было видеть вынос гроба из церкви: И. А Крылов, В. А. Жуковский, кн. П. А. Вяземский и другие литераторы и друзья покойного несли гроб.
      М. А. КОРКУНОВ., Письмо к издателю Моск. Ведом. СПб., 4 февр. 1837 г.  П-н и его совр-ки,  VIII, 83.




       2 февраля.  Жуковский с письмом гр. Бенкендорфа к гр. Строганову, -- о том, что вместо Данзаса назначен я, в качестве старого друга, отдать ему последний долг. Я решился принять... На панихиду. Тут граф Строганов представил мне жандарма; о подорожных и крестьянских подставах. Куда еду -- еще не знаю. Заколотили Пушкина в ящик. Вяземский положил с ним свою перчатку.
      А. И. ТУРГЕНЕВ. Из дневника.  Щеголев,  272 -- 273.




      Донесли, что Жуковский и Вяземский положили свои перчатки в гроб, -- и в этом видели что-то и к кому-то враждебное.
      А. И. ТУРГЕНЕВ -- Н. И. ТУРГЕНЕВУ, 28 февр. 1837г.  П-н и его совр-ки,  VI, 92.





Пушкин был прежде всего жертвою (будь сказано между нами) бестактности своей жены и ее неумения вести себя, жертвою своего положения в обществе, которое, льстя его тщеславию, временами раздражало его -- жертвою своего пламенного и вспыльчивого характера, недоброжелательства салонов и, в особенности, жертвою жестокой судьбы, которая привязалась к нему, как к своей добыче, и направляла всю эту несчастную историю.
      Кн. П. А. ВЯЗЕМСКИЙ -- кн. О. А. ДОЛГОРУКОВОЙ, 7 апр. 1837 г.  Красный архив,  1929, т. II, 231.



Пушкин не любил Вяземского, хотя не выражал того явно; он видел в нем человека безнравственного, ему досадно было, что тот волочился за его женой, впрочем, волочился просто из привычки светского человека отдавать долг красавице. Напротив, Вяземскую Пушкин любил.  (Примечание М. А. Цявловского:  сообщение Нащокина о том, что Вяземский волочился за Н. Н. Пушкиной, неожиданно подтверждается поступившими в годы революции в Пушкинский Дом письмами кн. П. А. Вяземского к вдове поэта. Письма эти, как мне передавал летом 1924 г. Б. Л. Модзалевский, говорят о сильном увлечении князя Н. Н. Пушкиной.)


Как вы видите, Вяземский , до самого конца пытался «контролировать ситуцию» (судьбу…)




Вы обратили внимание, что я назвал Вяземского – родственником Долгорукова…
Я ни сколько не оговорился…В глубине веков (как и генеалогического древа) эти две ветви – действительно сходятся. Более того  - генеалогическая  ветвь Вяземских, как и ветвь Долгоруких - корнями восходит к самому Владимиру Святославовичу («Красно Солнышко») .
Не стоит удивляться превратностям судьбы благородных родов, но есть повод  задуматься: а благородные ли они?..
Ведь если вспомнить один из главных законов природы, который гласит , что  «яблоко от яблони -  не далеко падает» (и если  судить основоположников рода - по делам их потомков ) - то можно с большой степенью вероятности сделать следующий вывод:   те, кто говорит, что основоположник  Христианства на Руси , Владимир «Красно Солнышко» - являлся масоном или полуевреем - имеют все основания так утверждать...
Что, собственно, тоже не мудрено, так как правление Владимира Святославовича  представляло собой обломки правления когда-то могущественного на Руси Хазарского Каганата (иудейское управление, все грехи которого - сегодня - почему-то оставили замаливать татарам и монголам...) 
Но что из себя представляет сам  «Хазарский Каганат»? - это абсолютно правомочное детище международного масонства (не удивляйтесь . этому чудищу порядка трех-четырех тысяч лет.)


Именно для того, чтобы удержать и упрочить свою власть на Руси – тысячу лет назад - они  прибегли к такому способу «удержания» власти, как  установление на Руси  Христианства….По свидетельствам некоторых исторических источников ( в том числе и предоставленные  М. Ломоносовым)  – реки возле Киева – кишели утопленниками , не согласными с таким воцарением «веры в лучшее Царство»…Дома и капища  других несогласных – сжигались (и обгаживались…)  Отсюда и , ставшая исторической, фраза: «крещение огнем и мечом.»…

Русь так или иначе, то есть  волей неволей ,  приняла Христа и приняла Христианство. Но…только наполовину. Русские – признали Христа, признали его божественную правду (истину) , но не признали власть Византии, не признали власть Папы (посредника между богом и овцами , полностью контролируемого масонством…) , не признали ту «вертикаль власти» (жесточайшую вертикаль управления , а значит - и способ подчинения ей многих народов) , ради которой, собственно, все на Руси и затевалось.      И, как следствие – схизма, т.е. разделение Церквей на Католическую и Православную (на тот момент – «соборную»…) .


Уловка с установлением на Руси Христианства , а через него – усиление собственного влияния  – масонству отчасти удалась…Им также удалось закрепить на вершинах генеалогических русских ветвей – свои  полу-мертвые «росточки» , внедрить в высшую аристократическую среду – своих людей (благо – на тот момент – народ русский был не в пример доверчивей сегодняшнего, а значит и обмануть его – не составляло особого труда…)   Масонство в очередной раз правздновало свою победу…Но …

Но земля Русская, так как она является огромной частью того древнего Материка и носит на себе часть древнего великого народа – обладает удивительными свойствами… Как большая река  , которая своим течением – вымывает из себя всякую грязь, так и русская земля и народ ее населяющий  – последовательно вычищает из высшей генеалогии этой земли – всю превнесенную в нее заразу. И что самое удивительное – это происходит не путем вырезания, уничтожения, каких-то казней и т.д. Нет! Все происходит не способом радикальных мер или  каким-нибудь «революционным путем»;  а происходит именно вымывание грязи из самого генеалогического древа . То есть любая загрязненная ветвь – постепенно эволюционирует в лучшую сторону, и ..становятся действительно русской ; принимает действительно русские параметры (вы помните русские свойства: светить для всех в равной степени) …

И происходит удивительная метаморфоза:  чужеродные «имплантанты» , «вживляемые» ,теми же масонами,  в русский организм – со временем - действительно  преобразуются и приживаются , но вместе с тем  и перестают быть ихними .  И более того – мировоззрением своим, или делами и поступками своими- «пасынки» ,спустя несколько поколений,  зачастую,  становятся на позиции - диаметрально противоположные первоначальным интересам своих «прародителей»…
Так было с Владимиром «Красным Солнышком»  , потомки которого (Невский, Мономах и другие) в пику своим полу-нерусским предкам -  приложили многие усилия для того, чтобы сделать Русь -  независимой от чужеродной масонской власти (которую их же высокопоставленные предки и устанавливали на Руси.)
Так было и  с глупым , но властолюбивым Петром Первым , против «благодеяний» которого – восстали собственные дети: Алексей Петрович  и Елизавета Петровна…


Не берусь заявлять категорично, но зная вышеобозначеные параметры – можно с большой долей вероятности утверждать, что и «Вяземский-Верховенский-Асмодей» – подвергся той же самой, не веселой для себя,  участи.   И что против Вяземского (против его гнусных дел) – восстал его собственный (единственный, оставшийся в живых , в семье «Асмодея»…)  сын…
И очень возможно, что в некоторых своих работах, Павел Вяземский-младший – приоткрывает завесы некоторых «семейных» тайн…

«…ВЯЗЕМСКИЙ Павел Петрович (1820-88), князь, российский археограф, историк литературы. Сын П. А. Вяземского. Публикация материалов о А. С. Пушкине; воспоминания. Литературная мистификация «Письма и записки Оммер де Гелль» (опубликованы в 1933), в которой Вяземский выступает в роли мнимого переводчика, — попытка создать авантюрный роман, в скандально-сенсационном ключе рисуя «неизвестные страницы» биографии М. Ю. Лермонтова, своеобразное преломление собственных воспоминаний Вяземского и семейных преданий…» .   (БЭКМ)


Кто знает...В любом случае - следовало бы прочесть эти «Письма и записки Оммер де Гелль» - может они того стоят…
Тем более , что:


«Кн.Павел  Вяземский много занимался историею, историею литературы и палеографиею. »                (  Энц. словарь Брокгауза и Ефрона)


«…ПАЛЕОГРАФИЯ ж. часть археологии, древлеписьменность; наука о древних почерках и письменах;…»        (Словарь Даля)



А что сегодня, в наши дни,  представляет собою словосочетание: «князь Вяземский»?  - миф… Но не просто миф, а очень хорошо, или, ( если быть точным) профессионально оформленный миф. Сотканный по всем правилам информационных технологий. И миф этот тщательно поддерживается масонством «наплаву».

Мы открываем сегодня какой-нибудь томик Пушкина и – видим вступительное слово князя Вяземского , предваряющее то или иное произведение Поэта…
Мы открываем ту же «Большую  энциклопедию Кирилла и Мефодия» (новейшая мультимедийная версия…см.А.С.Пушкин), например, пушкинского  «Евгения Онегина» , и – на первой же странице - обнаруживаем эпиграф Вяземского:  «И жить торопится и чувствовать спешит.»
(П. Вяземский.)

И , в этом месте, трудно пенять на выше названную энциклопедию, так как в данном конкретном случае, она возможно, действительно, «сработала» подобно общественному  зеркалу , довольно точно отразив общую социальную ситуацию …
А общая ситуация такова, уважаемый читатель, что если вы (эксперимента ради) выйдете на улицу, и у ста прохожих (любого возраста – что важно отметить…)  спросите: «Кто такой князь Вяземский?..», то из ста человек , девяносто – ответят вам первое , что придет им в голову (что не менее  важно отметить…): «Друг Пушкина…» .
Из ста -  девяносто – это чудовищно много…


И тем не менее,  «время Вяземских», время людей, чья жизнь - была больше не жизнью , а смертью  - подходит к своему логическому завершению… Реальность сегодня такова, что все мифы , с таким тщанием выпестованые, почти выстраданые теми, кто веками  «заботился» о нашем сознании – рушатся…Да:  трудно, медленно, цепляясь за всякую возможность устоять, удержаться «нужным» стереотипом в нашем сознании – и все же очень последовательно рушатся… Без права на рецедив…
Эти мифы, как и их герои, павшие еще при жизни – подобны мертвому сухостою, покорно ждущему  своей участи на смрадном болоте:  они , внешне, - еще  «такие же как все», они , внешне и как-будто  «вместе со всеми» - еще тянутся к небу… Но внутренне – они давно уже умерли, живительная влага внутри (в нутре) их – иссякла еще при них самих;  вода под ними – умерла, и вопрос их внешнего падения – всего лишь вопрос времени… 




За сим . уважаемый читатель, мы с вами заканчиваем чтение книги «французской» и возвращаемся  непосредственно к истории русской;  если не ко всей, то к значительному (и значимому)  пласту ее,  который  нам предстоит  теперь рассмотреть  глазами Александра Пушкина…   Того, подлинного Пушкина, которого мы ,возможно ,только что по-настоящему узнали , и глаза которого, действительно, очень многое успели приметить в нашей истории… 

О том и пойдет речь в обещанной заключительной (и главной) части нашего повествования, которую мы назовем:



ПРИЧИНЫ ПОЯВЛЕНИЯ «РАЗИНА» И «ПУГАЧЕВА» В РУССКОЙ ИСТОРИИ.
ОНТОЛОГИЯ КОНТРАСТОВ.



«...Видел я трех царей: первый велел снять с меня картуз и пожурил за меня мою няньку; второй меня не жаловал; третий хоть и упек меня в камер-пажи под старость лет, но променять его на четвертого не желаю; от добра добра не ищут. …».

 (А.С.Пушкин  H. H. Пушкиной ;  . отрывок из письма от 
20 и 22 апреля 1834 г..)



Продолжение следует...