Сразу хочу уточнить. У меня нет длинного хвоста, серой шерстки, и вешу я около восьмидесяти килограмм. Короче, я не мышь. И мне приходилось встречать зверей и покрупнее кошки. Медведей, например, и не только в зоопарке.
А кошек я вообще-то люблю, как и собак, медведей и вообще все живое. Даже, с некоторыми оговорками, и человека, хотя именно его как биологический вид полюбить труднее всего. Где-то я читал, что в одном из зоопарков Англии или Америки есть закрытый павильон, а над входом вывеска: «Самый опасный зверь на Земле». Вошедший туда, как вы догадались, видит перед собой зеркало. Поэтому человека я в свой рейтинг-лист наиболее страшных зверей не включаю. Он вне конкуренции.
А на первом месте у меня кошка, как животное, которому удалось нагнать на меня больше всего страху.
Я жил тогда в загородном доме под Питером. Поселок наш состоял преимущественно из добротных деревянных домов, примерно одинаковых по форме и размеру, с верандой и двумя летними комнатами наверху. Потом, в девяностые годы, их почти повсеместно сменили всевозможные каменные терема и дворцы, поражающие безвкусицей архитектуры и абсолютной хаотичностью расположения.
Почти у каждого дома стояла будка с собакой на цепи. Ну и, конечно, кошки, по одной-две на каждый дом, не считая бродячих. Домашние от бродячих отличались разве что чуть большей, в среднем, упитанностью – все они, как и положено кошкам, бродили где вздумается и гуляли сами по себе.
В марте месяце, да и не только, эти очаровательные создания выступали с продолжительными ночными концертами, вполне сравнимыми по издаваемым децибелам если не с рок-группой, то по крайней мере с ансамблем песни и пляски. Наш участок, расположенный на окраине, особенно часто использовался в качестве концертной площадки, тем более что у нас не было собаки, способной своим грубым немузыкальным голосом разрушить гармонию, создаваемую истинными виртуозами вокала.
Однажды ранним мартовским утром я, в спортивных штанах, рубашке и валенках на босу ногу, вышел во двор и направился к небольшому дощатому сооружению у забора (это сейчас «удобства во дворе» кажутся пещерной дикостью, а тогда – обычное дело). И тут услышал знакомые звуки…
На нашем участке, кроме дома, стояла еще и времянка – бревенчатый сруб с покосившимся крыльцом и крышей, покрытой рубероидом. Мы жили там летом, пока строили дом, а теперь она использовалась как мастерская и склад стройматериалов. Дверь в нее обычно закрывалась на крючок, но накануне я, по-видимому, забыл это сделать, и музыкальный коллектив, собравшийся этой ночью, сразу оценил преимущества концертного зала перед открытой площадкой.
Вообще-то я не собирался делать им ничего плохого. Спать они мне не мешали, я прекрасно засыпал под их рулады, так же как и под нескончаемый топот и шуршание ёжика, жившего в нашем доме вместо кошки. Я даже пугать их особенно не собирался, мне было просто интересно, как они отреагируют на мое вторжение. Теперь я это знаю, и если вам, читатель, надоело прыгать на параплане с небоскребов, лазать по скалам без страховки или кататься на сноуборде по лавиноопасным склонам, и вы хотите испытать по настоящему острые ощущения, от души рекомендую повторить мой эксперимент, когда подвернется случай.
Мне удалось подкрасться незаметно. Рвануть дверь, заскочить внутрь и захлопнуть ее за собой – не более секунды, но за это время примерно половина присутствующих успела покинуть помещение, мягкой шерстяной лавиной проскочив у меня под ногами. А в следующее мгновение я уже сидел на полу, забившись в угол и пытаясь соорудить хоть какую-то защиту из выставленных вперед рук и ног.
Все пространство комнаты было заполнено стремительно несущимися по самым невероятным траекториям воющими разноцветными клубками из шерсти и когтей. Все вещи ожили и пришли в движение. Банки с краской, стоявшие на полке под самым потолком, брызнули в стороны и запрыгали по полу, когда над ними пронесся черно-белый вихрь. Верстак переступал с ноги на ногу и подпрыгивал под ударами шерстяных снарядов. Тяжелый шкаф у стены приплясывал и позвякивал инструментами на полках. Ошметки обоев, раздираемых когтями, планировали со стен, как осенние листья. Рыжий котяра сверзился откуда-то с потолка на массивный табурет, сколоченный еще моим дедом, и, отскочив, с пронзительным мявом влепился в стену прямо над моей головой, а табурет с грохотом закувыркался в противоположный угол. Казалось, дом сейчас рухнет и похоронит меня в братской могиле с этими сумасшедшими котами.
Все кончилось так же мгновенно, как и началось. Серый дымчатый шар, мечущийся от стенки к стенке со скоростью теннисного мяча в финальном матче Уимблдонского турнира, ударил в самую середину оконной рамы, где сходились две створки окна. Шурупы, державшие шпингалет, с треском вырвались из подгнившего дерева, и окно распахнулось. Летящие клубки мгновенно скатались в стремительную волну, перехлестнувшую подоконник и рассыпавшуюся на полдюжины убегающих котов. И наступила тишина.
Больше всего я горжусь тем, что после этого приключения у меня не отпала необходимость посетить дощатое сооружение у забора.
Другая версия этого события здесь:
http://www.proza.ru/2013/03/15/1915