Экономическая свобода

Фома Заморский
ЭКОНОМИЧЕСКАЯ СВОБОДА
 

Понятие экономической свободы довольно часто используют в своих спорах не только экономисты и политики, но и бизнесмены. Как и  в определении понятия «свободы», известно огромное количество определений экономической свободы, и нет ни одного универсального.
Две российские партии либерального толка «Яблоко» и «Союз Правых Сил» более или менее твёрдо стояли на позициях либерализма, а члены этих партий входили даже в российское правительство и в Думу в период буржуазно-демократической революции 1991-1999 годов, но не удержались там. Либерализм не прижился в России, и это хорошо, иначе социального куска из бюджетного пирога нам  бы не досталось.


Основное понятие экономической свободы отражает либеральную традицию (либертарианизм) с упором на свободный рынок и частную собственность. Это понятие, в крайнем случае, подразумевает полное исключение влияние государства на экономику.
 
Ныне экономическую свободу буржуазия понимает как свободный рынок, то есть как свободу производства, свободу торговли и потребления товаров и услуг без насилия, мошенничества и воровства. Эта свобода воплощается в виде законов, регулирующих институт частной собственности и обеспечивающих свободу сделок, и характеризуется внешней и внутренней открытостью рынка, защитой частной собственности и свободой экономических инициатив.

Придумали индексы экономической свободы с целью измерения экономической свободы (свободного рынка).
Эмпирические исследования на основе этих индексов показали корреляцию со стандартом жизни, темпами роста ВВП, распределением  доходов, с уровнем коррупции и политическим насилием.

Годовой обзор «Экономическая свобода в мире», как известный индикатор экономической свободы, подготавливается американскими экономистами Джеймсом Гвартни и Робертом Лоусоном и публикуется канадским институтом Фрейзера в Ванкувере с 1980 года по данным независимых лиц, а не по изысканиям самого института.

Институт Фрейзера пропагандирует, помимо общих экономических и политических свобод, платное здравоохранение, свободу торговли и владения оружием, свободную торговлю марихуаной, отказ от социальных программ и социального государства, то есть имеет  антисоциальную позицию, как высшую цель свободной экономики.

Индексы экономической свободы определяют экономическую свободу так же, как в учении о капитализме типа Laissez-Fair («оставьте нас в покое» - франц.), подразумевающем свободу промышленности от жёстких государственных тарифов и государственных монополий.

Под капитализмом я здесь имел ввиду общественно-экономическую  формацию, при которой капитал, как совокупность неживых средств производства, является частной (единоличной, акционерной или  кооперативной) собственностью, а труд, товары и капитал продаются и покупаются на рынке, и полученная от капитала прибыль (дивиденды) после уплаты налога или распределяется между владельцами капитала и/или инвестируется  в научно-исследовательские работы и/или в промышленность.

Капитал начал функционировать при рабовладельческом способе производства как противоположность натуральному хозяйству при первобытнообщинном способе, и по мере роста производительности труда, путём постепенного превращения рабочей силы в свободно обращающийся на рынке фактор производства, скорость оборота национального капитала из столетия в столетие увеличивалась, успешно пройдя стадии рабовладения и  феодализма, пока не достигла высшей стадии под названием «капитализм». Дальше ничего не будет. Пусть поругают меня товарищи марксисты.

Отмечу, что капитал государственных и муниципальных предприятий не является частной собственностью, а принадлежит народу (общественная собственность), но управляется назначенными высшей властью бюрократами.
Чем больше государственный сектор, тем обширнее риск разворовывания капитала государственного и муниципального предприятия бюрократами в ущерб народу, особенно в странах, где воровство и коррупция являются патологическими привычками. Частный капитал его владелец не будет разворовывать.
Обычно все государственные программы с использованием общенациональных ресурсов в воровских странах обречены на полную неудачу или, в лучшем случае, связаны со значительными  убытками для страны.

В коммунистических странах, где весь национальный капитал принадлежит государству, с одной стороны нужны частая ротация бюрократов (особенно частая в странах с устоявшимися воровскими традициями) и круглосуточная работа гильотины, а с другой - нужны преданные делу неподкупные ревизоры и повсеместно внедряемая в общество государственная мораль «не укради». Несомненно, в коммунистических странах индекс экономической свободы стремится к нулю.

На практике индексы экономической свободы показывают:

1. Масштабы влияния правительства: правительственные расходы, налоговая нагрузка и число государственных предприятий;
2. Правовую структуру и степень защиты прав собственности;
3. Доступность к реальным финансам;
4. Степень свободы внешней торговли;
5. Наличие правового регулирования кредита, труда и предпринимательства.

В обзоре «Экономическая свобода в мире» используется 42 независимых переменных, собранных от значительного числа источников, таких как Мировой банк, Международный валютный фонд и других.

Международные эксперты опираются на официальные данные, но могут привлекать  необходимые данные от посольств и от тех бизнесменов, которые уже обосновались в изучаемой стране, подозревая правительства несвободных стран в искажении официальной статистики. 

Среди переменных (независимых) величин можно назвать налоговую нагрузку, степень юридической независимости, темп инфляции, импортные пошлины, наличие товаров с ценами, управляемых правительством. Переменные величины подразделяются на 5 групп, каждой группе придаётся одинаковый вес при окончательном подсчёте. Подсчёт даётся для 179 стран, однако он зависит от времени наблюдения.

Ниже привожу наиболее свежую таблицу индексов экономической свободы по странам по 100-бальной шкале.

Место Страна  Общий индекс
1   Гонконг 89.7
2   Сингапур 86.1
3   Австралия 82.6
4   Новая Зеландия 82.1
5   Ирландия 81.3
6   Швейцария 81.1
7   Канада 80.4
8   США 78
9   Дания 77.9
10   Чили 77.2
11   Великобритания 76.5
12   Маврикий 76.3
13   Бахрейн 76.3
14   Люксембург 75.4
15   Голландия 75.0
16   Эстония 74.7
17   Финляндия 73.8
18   Исландия 73.7
19   Япония 72.9
20   Макао 72.5
21   Швеция 72.4
22   Австрия 71.6
23   Германия 71.1
24   Кипр 70.9
25   Санта Лючия 70.5
26   Грузия 70.4
27   Тайвань 70.3
28   Ботсвана 70.3
29   Литва 70.3
30   Бельгия 70.1
31   Южная Корея 69.9
32   Сальвадор 69.9
33   Уругвай 69.8
34   Чехия 69.8
35   Словакия 69.7
36   Испания 69.6
37   Норвегия 69.4
38   Армения 69.2
39   Катар 69
40   Барбадос 68.3
41   Мексика 68.3
42   Кувейт 67.7
43   Оман 67.7
44   Израиль 67.7
45   Перу 67.6
46   ОАЭ 67.3
47   Багамы 67.3
48   Мальта 67.2
49   Сан-Винсент и Гренадины 66.9
50   Латвия 66.2
51   Венгрия 66.1
52   Иордания 66.1
53   Албания 66
54   Коста-Рика 65.9
55   Тринидад и Тобаго 65.7
56   Македония 65.7
57   Ямайка 65.5
58   Колумбия 65.5
59   Малайзия 64.8
60   Панама 64.8
61   Словения 64.7
62   Португалия 64.4
63   Румыния 64.2
64   Франция 64.2
65   Саудовская Аравия 64.1
66   Таиланд 64.1
67   Турция 63.8
68   Черногория 63.6
69   Мадагаскар 63.2
70   Доминика 63.2
71   Польша 63.2
72   ЮАР 62.8
73   Греция 62.7
74   Италия 61.8
75   Болгария 62.3
76   Уганда 62.2
77   Намибия 62.2
78   Кабо-Верде 61.8
79   Белиз 61.5
80   Киргизстан 61.3
81   Парагвай 61.3
82   Казахстан 61
83   Гватемала 61
84   Самоа 60.4
85   Фиджи 60.3
86   Доминиканская республика 60.3
87   Гана 60.2
88   Монголия 60
89   Ливан 59.5
90   Буркина-Фасо 59.4
91   Марокко 59.2
92   Хорватия 59.2
93   Руанда 59.1
94   Египет 59
95   Тунис 58.9
96   Азербайджан 58.8
97   Танзания 58.3
98   Никарагуа 58.3
99   Гондурас 58.3
100   Замбия 58
101   Кения 57.5
102   Свазиленд 57.4
103   Бутан 57
104   Сербия 56.9
105   Алжир 56.9
106   Нигерия 56.8
107   Камбоджа 56.6
108   Вануату 56.4
109   Филиппины 56.3
110   Босния и Герцеговина 56.2
111   Мозамбик 56
112   Мали 55.6
113   Бразилия 55.6
114   Индонезия 55.5
115   Бенин 55.4
116   Габон 55.4
117   Пакистан 55.2
118   Гамбия 55.1
119   Сенегал 54.6
120   Цейлон 54.6
121   Йемен 54.4
122   Малави 54.1
123   Берег слоновой кости 54.1
124   Индия 53.8
125   Молдова 53.7
126   Папуа Новая Гвинея 53.5
127   Тонга 53.4
128   Таджикистан 53
129   Нигер 52.9
130   Непал 52.7
131   Суринам 52.5
132   Камерун 52.3
133   Мавритания 52
134   Гвинея 51.8
135   Аргентина 51.2
136   Эфиопия 51.2
137   Бангладеш 51.1
138   Лаос 51.1
139   Джибути 51
140   КНР 51
141   Гаити 50.8
142   Микронезия 50.6
143   Россия 50.3
144   Вьетнам 49.8
145   Сирия 49.4
146   Боливия 49.4
147   Эквадор 49.3
148   Мальдивы 49
149   Сан-Томе и Принципе 48.8
150   Беларусь 48.7
151   Экваториальная Гвинея 48.6
152   ЦАР 48.4
153   Гвиана 48.4
154   Ангола 48.4
155   Лесото 48.1
156   Сейшелы 47.9
157   Сьерра-Леоне 47.9
158   Узбекистан 47.5
159   Чад 47.5
160   Бурунди 47.5
161   Того 47.1
162   Украина 46.4
163   Либерия 46.2
164   Тимор-Лесте 45.8
165   Каморы 44.9
166   Кирибати 45.4
167   Гвинея Биссау 43.6
168   Иран 43.4
169   Республика Конго 43.2
170   Соломоновы острова 42.9
171   Туркменистан 42.5
172   ДРК 41.4
173   Ливия 40.2
174   Венесуэла 37.1
175   Бирма 36.7
176   Эритрея 35.3
177   Куба 26.7
178   Зимбабве 21.4
179   КНДР 1


Из таблицы видно, что большое влияние на составителей таблицы оказывает американская экономическая мысль, обременённая политическими предрассудками касательно посткоммунистических стран и военных интересов США. 

Россию поставили на 143-е место между КНР и Вьетнамом. Грузию же поставили на 26-е место между Кипром и Тайванем. Тогда почему Грузия не процветает, как Тайвань, который занимает  25-е место по ВВП на душу населения, а Грузия – всего лишь 108-е? И почему едут российские предприниматели на Кипр, а не в Грузию?

Киргизию поставили на почётное 80-е место, хотя сами же отмечают очень медленное движение страны к экономической свободе. Защиту частной собственности и защиту от коррупции считают очень слабой, что подрывает перспективы к дальнейшему развитию.

Россию уронили на 143-е место, утверждая, что у нас слишком велик государственный сектор в экономике, слишком велики нетарифные ограничения в торговле, у нас шаткое финансовое положение, зависящее главным образом от мировой конъюнктуры сырьевых товаров, а на цены слишком большое влияние оказывает государство. По утверждению свободолюбцев прямые иностранные инвестиции в Россию сдерживают некомпетентность чиновников, значительная коррупция и ограничения в доступе к доходным отраслям экономики. Российская коррупция ослабляет «господство закона» и ухудшает  защиту частной собственности.   

США свободолюбцы дали 8-е место. К США предъявляют претензии в заметном снижении финансовой свободы и нарушении свободы частной собственности, поскольку экономический кризис, начавшийся в 2008 году, подорвал экономическую свободу в целом и перспективы роста. По их утверждению правительственные регуляторы подорвали свободу предпринимательства, затрудняя выход из кризиса. Расходы бюджета свободолюбцы считают слишком большими и потому, наверное, будут выступать непримиримыми противниками Обамовской идеи создания всеобщего бесплатного здравоохранения на территории США. По их мнению, свободу торговли надломил лозунг «Покупай американское!» - отменены преференции для Панамы, Колумбии и Южной Кореи. Правительственные «парашюты» для банков и автостроителей вызывают у них вопросы в отношении статуса частной собственности.

Экономическая свобода мало зависит от политических свобод. Например, в Сингапуре, занимающем 2-е место в таблице, нет свободы собраний и нет свободной прессы, то есть нельзя в газетах хулить власть. Однако Сингапур занимает 4-е место по размеру ВВП на душу населения.

Тем не менее, мировой свободный капитал в вопросах прямых (не портфельных) инвестиций,  безусловно, ориентируется на страны с высокими индексами экономической свободы и это надо иметь в виду.

Однако мировой капитал в поисках места приложения ориентируется также на коэффициент Джини. Если коэффициент Джини близок к 0, то доходы распространяются равномерно между работниками, а если  коэффициент Джини близок к 1, то все доходы в стране получает кучка мироедов, а все остальные живут натуральным хозяйством или прозябают (как у папаши и бэби Дювалье на несчастном Гаити).

В странах с большим значением коэффициента Джини высока вероятность бунтов и гражданского неповиновения, высоки уровни бедности, воровства и разбоя, что отпугивает основную часть инвесторов.

Я заметил, что чем выше коэффициент Джини, тем злее народ, тем больше средств расходуется на охрану бюрократов и капиталистов, тем выше и крепче заборы, окружающие поместья власть имущих. Самый потрясающий забор в России – стены московского Кремля.
Россия – страна заборов.

Пугаюсь статистике преступности в странах «экономической свободы», и умиляюсь относительно благоприятной статистике преступности в России, но просматривая американские и английские детективы, вижу в загородных домах мирных жителей одинарные стеклянные двери с примитивными замками. Стало быть, жители не боятся налётов случайных разбойников или режиссёры специально создают умиротворяющую массовую натуру для киносъёмок? 
А мы в России все загораживаемся от бандитов стальными дверями, заборами с колючкой, как в Израиле, где идёт перманентная война, а по телевидению с утра до вечера в российских сериалах и новостях демонстрируются насилие, грабежи и мошенничество, что вводит нас в ежедневный стресс. Где, правда?  Когда в России закончится нелегитимный делёж имущества?

Полагаю, что на инвестиционную привлекательность страны оказывают плохое  влияние низкие стандарты жизни в провинции, слабая инфраструктура, в том числе связь и транспорт, коррупция чиновников и правоохранительных органов, слабая защита частной собственности, сложность и противоречивость законодательства, нетерпимость к иностранцам, зацикленность на идеологии.   

Как типичная коммунистическая страна, КНДР заняла последнее 179-е место в таблице экономической свободы, а Куба заняла 177-е место между Эритреей и Зимбабве.

КНР отвели 140-е место (между Джибути и Гаити) из-за того, что Коммунистическая партия Китая, хотя и позволяет существовать рыночной экономике, до сих пор оставляет за собой последнее слово в экономических решениях. Время от времени экономика КНР оказывается в жёстких тисках бюрократов и потому экономический рост в целом остаётся по соображениям свободолюбцев скромным. Быстрое развитие тихоокеанского побережья Китая вызывает дисбаланс во всей континентальной экономике и резкое различие в стандартах жизни (велик коэффициент Джини). Государство цепко контролирует финансы и прямо или косвенно владеет всеми банками.

Если схематично применить марксистскую терминологию, то, думаю, первые 90 стран находятся в капиталистической общественно-экономической формации, а остальные 89 – в неоазиатской, если исключить из списка наиболее одиозные рейтинги, объясняя их военными интересами США на Кавказе и в Азии. Напомню, что для азиатского (и неоазиатского) способа производства характерно разделение общества на две основные группы – на господствующую бюрократию и на подчинённых ей экономических агентов.

Другими концепциями экономической свободы служат «свобода от нужды»  в составе «четырёх свобод», декларированных Франклином Рузвельтом в 1941 году и «свобода коллективных договоров между профсоюзами и работодателями», декларированная на Западе в 30-х годах ХХ века,  и другие концепции, о которых речь пойдёт впереди. Например, господство закона.

Защитники свободного рынка заявляют, что для экономической свободы требуется консервативное «господство закона». Утверждают, что именно «господство закона», а не какой-нибудь иной фактор, позволило Западу процветать. Важным принципом «господства закона» являются его всеобщность и равенство всех перед законом, то есть когда все законы можно равным образом применить к каждому.

Эти принципы охраняют свободу общества, поскольку требуют выполнения законов, как властями, так и гражданами. Принципы всеобщности закона и равенства всех перед законом исключают привилегии и специальное применение закона, обеспечивающее превосходство какой-либо группы лиц над остальными гражданами.

Например, в коммунистических странах права граждан официально гарантируются законом, но существует негласное «позвоночное» право, обеспечивающее защиту воли бюрократии. Аналогично, в тех некоммунистических странах, где правоохранительные органы назначаются властью, а не избираются народом, эти органы запрограммированы руководствоваться в первую очередь волей власти, а не требованиями закона.

Известный немецкий экономист Фридрих Хаек считал, что равенство перед законом несопоставимо ни с какой-либо другой активностью правительства в достижении материального равенства людей. Он считал, что попытки правительств дать всем людям равный материальный достаток приводит к неравному подходу к людям и к обязательному перераспределению национального дохода и к ограничению экономической свободы.

В 1960-х годах американский экономист Алан Гринспен, возглавлявший ФРС США в 1987-2006 годах, заявлял, что экономическая свобода требует введения золотого стандарта для защиты сбережений граждан (частной собственности граждан) от уничтожения инфляцией. Именно защиту этой частной собственности не обеспечило Правительство Егора Гайдара перед запуском гиперинфляции 2 января 1992 года. Подобную халатность, если не использовать иной эпитет, могли допустить люди, слишком долго состоявшие членами коммунистической партии и потому инстинктивно не признающие принцип неприкосновенности частной собственности.

С точки зрения свободного рынка принцип защиты частной собственности является важной частью экономической свободы. Этот принцип обеспечивает как право управления и получения доходов от собственности, так и право свободной передачи этой собственности.

Право частной собственности предлагает людям независимость и самоопределение в соответствии с личными ценностями и целями. Американский экономист и лауреат Нобелевской премии Милтон Фридман (1912-2006) рассматривает право собственности как одно из основных человеческих прав, на которых базируются все остальные права.

При защищённой частной собственности люди могут свободно выбирать способ использования собственности, жить с неё, передавать её другим лицам на добровольной основе, то есть без насилия, мошенничества и воровства.

При этих условиях большая часть людей может достичь больше личной свободы и развития, чем в режиме насилия со стороны какого-либо тоталитарного государства, отвергающего или пренебрегающего правом частной собственности, писал он. Надёжная система защиты частной собственности снижает неопределённость окружающей среды и вдохновляет людей на инвестиции, создавая благоприятные условия для развития экономики.

Характерным примером пренебрежения правом частной собственности в современной России может служить то, что частные владельцы городских квартир не имеют права частной собственности на кусок городской земли, занятый их многоквартирным домом, что вносит сумятицу в правовые отношения по поводу городской недвижимости в целом и связанную с этой сумятицей коррупцию.

Имеются статистические доказательства того, что в странах с хорошей защитой прав частной собственности темпы роста ВВП в два раза превышают темпы роста ВВП стран со слабой защитой собственности.

В этом нет ничего странного. Если инвестор вложил в дело, например, 1 миллион, а полмиллиона у него в процессе инвестирования украли, в том числе в виде взяток, подворовываний менеджерами и рабочими и насильственных пожертвований, то и рентабельность инвестиций и срок окупаемости проекта у него будет в два раза хуже ожидаемых величин. Таким образом, существенным условием реальной, а не формальной экономической и политической демократии, может быть только такая рыночная экономика, где частная собственность наиболее защищена.

Зарубежные экономисты и политики, с ними согласен мой хороший знакомый российский дипломат Дмитрий Р., прослуживший достаточно долго в Сомали (в рейтинге эта страна отсутствует), объясняют бедность третьего мира отсутствием в этих странах правовой системы западного типа и неправильным пониманием общепризнанного права собственности.

Социалист и анархист Пьер Прудон (1809-1865) полагал, что бедность даёт свободу воровать. Видимо, сомалийские пираты руководствуются принципом Прудона.

С другой стороны левые спорят, выражает ли частная собственность экономическую свободу, и верят в другую систему, при которой люди имеют неоспоримое право на имущество в целях удовлетворения личных нужд. Они заявляют, что «собственность есть господство индивида или сообщества индивидов над вещами. Это не есть притязание какого-либо человека или группы лиц на использование вещей», а «это есть узуфрукт, то есть совершенно иное». Узуфрукт (в праве романских государств) устанавливаемое законом или по договору право пользования имуществом, принадлежащим другому лицу, с присвоением плодов, но под условием сохранения существа вещи. Узуфрукт может быть установлен пожизненно, на определенный срок или под условием, наступление которого прекращает право узуфруктария (пользователя). По их мнению, собственность означает монополию на благосостояние, право на ограждение её от использования другими лицами, вне зависимости от того, нужны ли эти вещи хозяину или нет.

Свобода сделок есть право выбора стороны сделки, право торговать с ними на любых, подходящих для них, условиях.

Сделки позволяют индивидам создавать собственные ненасильственно установленные юридические правила жизни, обеспечивающие конкретные уникальные ситуации. Стороны решают, являются ли сделки выгодными и справедливыми, но как только сделка свершена, они обязаны выполнять её условия, даже в случаях несения убытков.

Путём выдачи связывающих обещаний люди свободны преследовать свои собственные интересы. Главной экономической функцией сделок есть обеспечение передачи прав собственности.

Передача прав собственности в значительной степени зависит от свободы сделок, обеспечиваемой юридической системой государства. В западном обществе государство не регулирует все виды сделок, однако в особых случаях запрещает определённые сделки, даже заключаемые по обоюдному согласию сторон (например, торговля людьми, наркотиками, оружием и другие).

Сторонники свободного рынка считают, что политические и гражданские свободы расширяются одновременно с развитием рыночной экономики и доказывают, что экономические и политические свободы связаны друг с другом.

В работе «Капитализм и свобода» (1962) Милтон Фридман сделал «открытие», что экономическая свобода есть чрезвычайно важная составная часть общей свободы, и является весьма важным условием политической свободы.

Он писал, что в государствах с централизованной экономикой (полагаю, он имел в виду коммунистические государства) экономическая активность населения всегда сопровождается политическими репрессиями. По его мнению, добровольный характер всех сделок в рыночной экономике и широкий спектр их последствий являются фундаментальными угрозами репрессивным режимам и снижают силу принуждения в мире.

Здесь, конечно, Фридман выступил как корова на льду. Коммунизм регламентировал экономическую активность в определённых, жёстких, рамках распорядителей государственного капитала (предприятий), а население могло пускать в оборот лишь определённые законом некоторые виды имущества при посредничестве государственных комиссионных магазинов. Например, запрещалась продажа в частные руки лошадей, грузовиков, летающих аппаратов и проч. Получение личных выгод (прибыли) от государственного имущества и от личного имущества помимо государственных торговых институтов каралось штрафом, ссылкой или тюрьмой (за так называемые нетрудовые доходы). Поскольку весь городской жилой фонд считался государственным или муниципальным, то сдача в аренду свободной жилой городской площади или продажа огурцов с собственного огорода минуя «колхозные» рынки, где нужна оплата пошлины, карались, как административное или уголовное преступление. Имея подобную «запись о привлечении к ответственности» искатель выгодного места на государственной службе получал твёрдый отказ в приёме на работу или в росте по службе и навсегда терял надежду на выезд за границу как уголовный элемент, разумеется, без объяснения причин. Понятно, что индекс экономической свободы при коммунизме близок к нулю, но всё-таки не ноль. Был люфт.
Недостаток в товарах повседневного спроса и в услугах восполняла теневая экономика, улучшавшая качество жизни граждан СССР.
Интересно, что мой хороший знакомый доктор технических наук Григорий Д., бежавший с семьёй в Москву от геноцида армян в Баку, рассказал мне, что Сталин оставил в покое на Кавказе малый бизнес (сохранив там НЭП), тем улучшив качество жизни кавказских горожан в противоположность низкому качеству жизни в городах России. Кроме того, экономической свободе малого бизнеса на Кавказе весьма способствовала коррупция, существенно снижавшая частоту посадок теневиков в тюрьму. 

Не зная того, что у России особый путь, Фридман вещал, что с уничтожением централизованного управления экономической активностью экономическая власть отделится от политической власти, и обе должны уравновешивать друг друга. Фридман полагал, что  конкурентный капитализм особенно важен для маргиналов, поскольку безличностные рыночные силы защищают людей от дискриминации в их экономической деятельности по причинам, ничего общего не имеющих с их производительностью труда.

В австрийской экономической школе заявляют, что экономическая и политическая свободы взаимозависимы: «Политическая свобода есть следствие экономической».

Свободолюбцы не устают доказывать, что увеличение государственного сектора ведёт к образованию тоталитарных государств в Европе. Однако американский профессор права и экономики Гордон Туллок опровергает их, полагая, что хотя шведское правительство контролирует 63% ВВП, это не приводит Швецию к тоталитаризму, поскольку тяга шведского народа к политическим свободам такая же, как к экономическим свободам.

Публикуются два индекса. Один называется «Экономическая свобода в мире» (EFW), пример я привёл выше.
Другой – «Индекс экономической свободы» (IEF) публикуется Институтом Фонда Наследие в Вашингтоне  и журналом «Уолл-Стрит Джорнал». Выбор между источниками делает сам читатель по своему разумению.

Создатели индексов считают, что рейтинг экономической свободы имеет сильную корреляцию с более высоким доходом на душу населения, с большим доходом нижней 10%-ной прослойки бедных, с большой ожидаемой продолжительностью жизни, с большей образованностью, с меньшей детской смертностью, с лучшим доступом к водным ресурсам и с меньшей коррупцией.

Люди, проживающие в первой двадцатке стран, имели средний доход $23,450, а рост ВВП в этих странах в 1990-х года составил 2,56%.
В противоположность верхней группе последняя пятёрка имела средний доход $2,556, а темпы роста ВВП составили
-0,85% за тот же период. Наиболее бедная 10%-ная часть населения этих стран довольствуется годовым доходом $728, в то время как такая же прослойка в верхней части списка имеет доход $7,000. Средняя ожидаемая продолжительность жизни в первой пятёрке на 20 лет превышает продолжительность жизни в последней пятёрке.

Большая экономическая свобода, измеренная обоими институтами, сильно корреллирует с более высоким уровнем счастья, основанного на собственном труде.  Исследователи даже пришли к выводу, что народ страны с высоким индексом имеет меньше желания участвовать в войнах, а уровень развития демократии почти не влияет на величину индекса экономической  свободы.

Общемировой индекс экономической свободы значительно вырос за последние десятилетия. Среднее значение индекса увеличилось на 24% с 1985 года.

Члены Группы мировых банков используют индекс экономической свободы для измерения инвестиционного климата и дают свои рекомендации потенциальным инвесторам.

Тем не менее, многие экономисты, а также члены социалистических партий и анархисты считают, что эти индексы экономической свободы слишком узко определяются и должны включать большее число переменных величин.

Имеются обвинения в подтасовке фактов, касающихся корреляции индекса со стандартом жизни. Считают, что на высоких индексах социал-демократических стран Европы не отражается факт всё большего участия правительственного капитала в экономике.

Некоторые экономисты считают, что нет связи между индексом экономической свободы и темпами роста ВВВ, например, как в КНР.

Экономисты обнаруживают, что такие страны как Гонконг и Сингапур, хотя и являются лишь «частично свободными», но показывают себя лидерами по индексам экономической свободы, и сомневаются в том, что регламентированная экономическая свобода связана каким-то образом с политической свободой. 

Сингапур… Можно верить и не верить статистике, но вспоминаю свой опыт. Как-то, году в 1992-м, будучи заместителем председателя межотраслевой внешнеэкономической ассоциации с вычурным названием, я полетел в Сингапур по поручению правления ассоциации учредить там филиал в целях приближения офиса к интересующему ассоциацию рынку.

Торговый представитель Российской федерации по имени Геннадий встретил меня в аэропорту, привёз в гостиницу в центре города и за чашкой чая спросил меня, что мне надобно. Я объяснил.

Он при мне набрал справочный номер тамошнего министерства торговли и промышленности, переговорил по-английски с двумя сменяющимися собеседниками, и спросил меня: «Завтра, в каком часу Вам будет удобно?»

Я ответил, не ожидая подобной оперативности.
Завтра в 14-00 меня встретила в назначенном офисе заместитель министра, китаянка средних лет с оксфордским произношением.

Я сразу взял быка за рога и спросил, как в Сингапуре учредить иностранную компанию?

Она протянул мне буклет, и объяснила, что надо зайти в такую-то комнату, заполнить анкету с названием новой фирмы, указать планируемый адрес офиса. Номер телефона офиса и точный адрес можно позже сообщить нам по телефону.

И всё? – спросил я. Нет, не всё, - ответила она. Потом вы откроете счёт в банке для новой фирмы и приступите к работе. Министерство финансов Вас найдет и расскажет, какие надо платить налоги и когда. Виды налогов указаны в брошюре, что я Вам дала. Впрочем, эти брошюры можно найти внизу, на стойке регистрации посетителей, где Вы уже были.

И это всё? – спросил я. Всё, - ответила китаянка. Можно делать всё, однако, в Сингапуре, нельзя заниматься наркотиками, проституцией, торговлей людьми и оружием. Вас найдут, посадят и посадят надолго. Уверена, что Ваш бизнес будет честный, он принесёт выгоду, как Вам, так и нашему правительству. На том и расстались.

Я очень обрадовался, что мне так легко удалось выполнить командировочное задание. Пару дней мне понадобилось на то, чтобы определиться с кандидатурами приходящего бухгалтера и постоянного секретаря фирмы из резидентов Сингапура.   


Франклин Рузвельт в своей речи о «четырёх свободах» заявил, что свободу от нужды можно толковать как такое экономическое устройство, при котором каждой нации обеспечивается здоровая мирная жизнь на всей Земле. 

В американской политике «Новый порядок» Рузвельт допускал экономическую свободу, например свободу профсоюзного движения, наряду с вмешательством государства в экономику и перераспределительным налогообложением (передачей части доходов богатых бедным), направленным на обеспечение свободы от нужды.

«Четыре свободы» были четырьмя целями американского правительства, сформулированными президентом Франклином Рузвельтом 6 января 1941 года:
1. Свобода слова;
2. Свобода религии;
3. Свобода от нужды;
4. Свобода от страха.

Во внешней политике Рузвельт проводил политику Бреттон-Вудского соглашения, которое зафиксировало обменные курсы валют и учредило такие организации как Мировой банк и Международный валютный фонд.
Пятой свободой, сверх четырёх упомянутых свобод, называют в Америке свободу человека выбирать своё призвание, накапливать имущество в целях защиты детей и старости, и свободу выбора предпринимательства, которое не будет вредить остальным.

В филадельфийской декларации «Конституция Международной организации труда» и в уставе «Международной организации труда» зафиксировано, что «все люди, независимо от расы и пола, имеют право добиваться своего благосостояния и духовного развития в условиях свободы и достоинства, экономической безопасности и возможностей», а «работники и работодатели имеют неотъемлемое право создавать свои организации, что является составной частью свободы и открытого общества».

Хотелось бы, чтобы российский индекс экономической свободы находился бы в золотой середине, например, попал бы в первую двадцатку, на 19-е место. Чтобы нам присудили бы индекс экономической свободы Японии, где давно сформирована сильная профессиональная патриотически настроенная бюрократия, а социальные расходы достаточны (около 20% ВВП) для некоторого умиротворения бедных и пожилых. Японская буржуазия любознательна и настойчива, а пролетариат трудолюбив, упорен и честен.
Скандинавия с её потрясающими социальными расходами, когда врачевание или обеспечение лекарствами всех обладателей социальной карты практически бесплатное,  нам пока не снится. Естественно, что там весьма ограничена экономическая свобода буржуазии. Даже в штатах, которые не признаются социальным государством, пенсионеров лечат бесплатно, да ещё выездные бригады врачей выезжают к ним регулярно для проведения диспансеризации и, в случае чего, срочной госпитализации.

Привожу десять экономических свобод в Японии (и в России в скобках), составляющих единый индекс экономической свободы в стране по данным Института Фонда Наследие в Вашингтоне 2009 года. Чем выше индекс, тем больше свободы; идеальная, с точки зрения свободолюбцев, величина равна 100.
1. Свобода предпринимательства 84,5 (52,2);
2. Свобода торговли 82,4 (68,4);
3. Налоговая свобода 67,2 (82,3);
4. Свобода от расходов правительства 61,1 (66,5);
5. Валютная свобода 88,8 (62,6);
6. Свобода инвестиций 60,0 (25,0);
7. Финансовая свобода 50,0 (40,0);
8. Защита частной собственности 80,0 (25,0);
9. Защита от коррупции 73,0 (21,0);
10. Свобода труда 82,4 (59,6).


Вывод:
Препятствием к иностранным инвестициям в России и стимулом к вывозу капитала из России в страны с относительной «экономической свободой» (Европа, США, ЮВА, Африка, Латинская Америка) служат такие факторы как недостаточная свобода предпринимательства, торговли, заимствований, инвестиций, денежного обращения, частной собственности, миграции рабочей силы и ужасающая коррупция. 


Где ещё можно почитать об экономической свободе:
1. "Economic Freedom and its Measurement". The Encyclopedia of Public Choice.
2. Freeman S. (2003). The Cambridge Companion to Rawls. Cambridge University Press.
3. Surjit S. Bhalla. Freedom and economic growth: a virtuous cycle. Published in Democracy's Victory and Crisis. (1997). Cambridge University Press. 
4. David A. Harper. Foundations of Entrepreneurship and Economic Development. (1999). Routledge. 
5. Pei, Minxin (2001), "Political Institutions, Democracy, and Development", Democracy, Market Economics, and Development, World Bank Publications.
6. Easton, Stephen T.; Walker, Michael A. (May 1997), "Income, growth, and economic freedom", American Economic Review (American Economic Association).
7. Ayal, Eliezer B.; Karras, Georgios (Spring 1998), "Components of economic freedom and growth: an empirical study", Journal of Developing Areas (Western Illinois University).
8. Scully, Gerald (2002), "Economic Freedom, Government Policy, and the Trade-Off Between Equity and Economic Growth", Public Choice (Kluwer Academic Publishers).
9. Berggren, Niclas (1999), "Economic Freedom and Equality: Friends or Foes?"  Public Choice (Kluwer Academic Publishers).

Фома© Февраль 2009