Аэровокзал аэропорта города Владивостока не ограничивается своей основной функцией, провожать и встречать авиапутешественников. Гигантский, по сравнению с остальными дальневосточными аэропортами, фасад здания застеклён тонированными, зеркальными стёклами. От этого витрина аэровокзала, как водная поверхность подёрнутая рябью. Усиливает визуальный обман отель "Венеция", он, как и положено городу на воде, всё время отражается, "плывёт" по глади стёкал. Когда-то, отель с именем знаменитого итальянского города, был гнуснейшим клоповником, настоящей трущобой. Где-то в середине 90-х его реконструировали и он, чудесным образом превратился интуристовское, тёплое местечко. Для экипажей построили семиэтажный профилакторий, как раз через дорогу. Комнаты общаговского типа, с общей ванной и туалетом. Здесь, где летом душно, а зимой само собой дуборно, водкой и уссурийским бальзамом, по вечерам расслабляются экипажи. Перед каждым очень простой выбор. Или греметь пластиковыми стаканами или куда-нибудь поехать. Лично я знаю три направления. Муравьиная бухта, Артём, Владивосток. Муравьиная бухта, это только первая точка, самое близкое место у моря. При желании можно двинуть дальше до Шамары и т.д. От профилактория берёте такси и через полчаса, вы на диком, "благоустроенном" пляже. Красивые, живописные скалы, лес, песочек, но море даже в августе такое, что зуб на зуб не попадает. Плавать не просто, водоросли стоят стеной, так что хочется перед купанием, сначала взять косу в руки. Но на берегу полным полно народу, солнечные ванны полезны, все знают. И хотя из удобств ещё (или уже) ничего не предусмотрено, нашим людям киоск с пивом, это самое важное удобство. Где, хотя бы туалет? Ха! Кто не знает, где на нашем пляже туалет? Вот же он, безразмерный и бесплатный.
г.Артём.
До г. Артёма от аэропорта каждые полчаса ходит автобус "семёрка". Самое поразительное в Артёме, это его протяженность. Он так растянут и разбросан, что я, никогда даже не пытался обойти его весь, и более менее знаю только его центр. На центральной площади Артёма, стоит памятник какому-то лысенькому мужичку, в распахнутом пальтишке. Что-то не могу вспомнить, что выбито на гранитном постаменте, под ботинком, этого явно немолодого, чем-то взволновоного человечка, с клинообразной бородкой. Так вот, если пойти в направлении, которое вытянутой рукой указывает памятник, то попадёшь на центральный рынок. В Артёме, как и везде в приморье, рынки это китайская территория. Всё очень дёшево, но для непродолжительного использования. За спиной у странного памятника-указателя, дворец культуры. Здание сталинской постройки, и внутри бережно сохранены архитектурные приёмы того времени. Счастливейшие рабочие, колхозники, чистенькие шахтёры, могучие военные в полный рост, украшают фое и заодно встречают посетителей на входе. Эти "образцовые" люди внимательно смотрят и словно спрашивают: - хорошенко ли ты потрудился, заслужил ли право на отдых? Слева от дворца Шахтёра, мемориал, посвящённый памяти погибших артёмовцах во время Великой Отечественной войны. Не думаю, что кто-то из тех, кто приезжает в Артём бывает там. Дело не только в том, что наша память коротка, и благодарными потомками, нас врядли возможно назвать. Так ещё особенность мемориала в том, что увидеть его со стороны, заметить нелегко. Идея такова, что фамилии воинов выбиты на плитах, которые установлены на глубине двух метров, и чтобы их увидеть, надо спуститься вниз, на террасу. Всё, что видят прохожие, это танк на постаменте, стоящий сбоку у дороги. Кстати, на въезде в город, есть небольшой скромненький парк, с такой современной военной тематикой. Главное украшение, поставленный вертикально истребитель, его хорошо видно, когда стоишь на развилке дорог, налево центр Артёма, направо трасса во Владивосток, прямо МиГ, который кажется стремиться в небо, но никогда уже туда не попадёт.
Моё же любимое место в Артёме, это книжный магазинчик в одной остановке от центра. Прелесть его книжных развалов в том, что здесь можно найти местных авторов. Как правило, это малоизвестные или совершено ничего не говорящие, для широкого круга, имена. Тексты их произведений просты, наивны, часто полны графоманства, то есть, как не сложно заметить, мы пишем в одном любительском стиле. Важно, здесь другое, чаще всего в книжках доморощенных авторов, речь идёт о своём крае, о Дальнем востоке. Так что, попадаются увлекательнейшие, интереснейшие записи. Вот, к примеру, книга академика Журавлёва "Курильский дневник". Профессор Дальневосточного университета, в составе международных научных экспедиций, неоднократно посещал острова Курильской гряды. Биолог, заядлый рыбак, он во время всех своих семи визитов на острова, вёл подробный походный дневник. Детально, научно - информационно, да ещё с лёгкой иронией "от академика". Или книга Павла Ткаченко "Тропой предков". Автор, пешком, в одиночку отшагал сотни километров по тайге. С рюкзачком и ружьишком. Бесстрашный и отчаянный мужик.
Вообще, если нет желания весь день бродить по вещевому рынку и примерять на себя северокитайский ширпотреб, пора во Владик. Так уменьшительно-ласкательно, сокращённо зовут Владивосток, местные. Сразу отговариваю ехать автобусом. Если, конечно, не торопиться т.к. по автотрассе невыносимо скучно. В километрах 5 от аэропорта есть ж/д. станция "Аэропорт". От аэропорта до "Аэропорта" пару остановок, на той самой "семёрке". Дорога дальняя, но полтора часа увлекательнейшего вида из окна гарантировано. А названия станций: Седанка, Ботаническая, Угольная, Чайка, Морской городок, Первая речка, Вторая речка...Полдороги электричка идёт на самом краю берега. Перед глазами кусочек Тихого океана. Всегда разного, всегда захватывающего, всегда поражающего воображения. Хотя, конечно, соглашусь с моими попутчиками, которые не разделяют моего восторга, читают, слушают музыку, тупо погружаются в себя. Пять дней в неделю, месяцы, годы, туда-сюда, всю жизнь. Пускай слюнки, турист.
Г.Владивосток.
"Вторая речка", здесь, обычно моя первая остановка. Недалеко от станции "мой кинотеатр Иллюзион". Это вошло в привычку, уже лет десять подряд, я хожу сюда в кино. Все "Карибские" пираты, все "Матрицы" и ещё многое другое, это мой домашний кинотеатр. Даже свою будущую супругу, первым делом в этом городе, я пригласил на киносеанс в "Иллюзион", помню, что за не имением лучшего, смотрели какой-то мультфильм, что-то типа "Атлантиды".
Со Второй речки через Первую речку и вот центральный вокзал. Как всегда и всюду в центре любого крупного города, здесь круглосуточный ажиотаж. Рядом с главным вокзалом через пешеходный мост (под которым старинный паровозик, такая конечная точка Транссиба) Морской вокзал. Наверное, вовсе не случайно, но, как и аэровокзал, он "задрапирован" тёмной, тонированной, стеклянной кожей. Если зайти внутрь, пройти мимо смешного фонтанчика в центре зала (металлический шар из полых трубочек, сквозь них медленно вытекает вода), можно выйти на большую площадку, с которой открывается панорама стоящих на рейде кораблей. Здесь, всегда с кораблями полный порядок. Сухогрузы, каких хочешь размеров, раскрасок и стран, важные, статные, респектабельные океанские теплоходы. Встречаются и попроще, так до Японии и назад. Но особый драйв, это военные суда. Надо пройти немного дальше от Мор.вокзала, где под охраной бравых матросиков, в гордой, вынужденной неподвижности, не скрывая презрения к гражданским сухопутным, стоят серьёзные морские бродяги. Даже зачехлённые стволы орудий, вызывают уважение, даже контуры корпуса, кричат о скорости, натиске, неуступчивости. Между прочим, иностранные моряки в городе совсем не редкость. Вызывают восхищение американцы. Белоснежная форма, вся грудь в аксельбантах и значках, и действительно здоровенные детины, уверенные и даже вальяжные.
Первое отступление от темы.
Пока мы не покинули гавань морского вокзала, хочу сделать небольшое отступление. Два-три слова о Владивостоке, как об автомобильной столице России. Нет, здесь не собирают автомобили (хотя ещё не давно, из автозапчастей, в гаражах делали так называемые "конструкторы") сюда приплывают автомобили. А если две трети всех авто в стране это подержанные японцы, а попадают к нам и разъезжаются по нашим дорогам и гаражам из морских портов Приморского края. То где же автомобильный центр страны? В Толльяти что ли? Или в Москве, может быть? Десятилетие, все раздолбайские девяностые, российский торговый флот интересовался исключительно праворукими Тойотами, с большим пробегом по японским островам. Это уму непостижимо, сколько Ниссанов, Митсубиси, Хонд, Мазд, (и это кроме всех околдовавших Тоёт) помещалось на одном небольшом судне. Я обожал наблюдать за разгрузкой "перекормленных" машинами кораблей. Не молодые "автояпонцы", ещё не понимали, куда это они приплыли, и не догадывались, что попав на эту землю, получили практически вечную жизнь, такое автобессмертие.
Каждый метр на судне служил общему коммерческому делу. Я смотрел на корабль и не верил своим глазам, как матросы по нему передвигались, проходы, палубы даже капитанский мостик были забиты автомобилями. В то же самое время, внизу, на причале как говорится, шумел камыш, деревья гнулись. Матросы и перекупщики делили добычу. С корабля лебёдкой опускали перепуганного "японца" и поднимался гвалт, мужики, как чайки, бросались на него, как на рыбёшку. На авоськи с десятками мотиков, как на моток водорослей никто не обращал внимания. Потом, с расписанными иероглифами и кириллицей, на заднем и лобовом стёклах, постаревшие чудеса японского автопрома, перемещались на автобарахолки Уссурийска, Находки и Владика. Самым известным и самым большим авторынком Владивостока считался "Зелёный угол". Несколько раз перепроданные и немного подорожавшие, но ещё вполне доступные голубчики с автоматической коробкой передач, двигались дальше, вглубь континента. Было, да и остаётся два пути, дешёвый и опасный и подороже и подольше. Второй, сначала был не очень популярен, называется он "поставить машину на сетку", то есть отправить железной дорогой. Вагоны комплектуются от нескольких недель до нескольких месяцев, и перевозка стоит до третьи стоимости машины. Название первого, основного, само говорит за себя, "самоходом". К примеру, до Новосибирска свыше пяти тысяч километров. Если отминусовать бензин, этот вариант более экономичен, чем по Транссибу. Но было несколько серьёзных "но". Одно из них, дальневосточные бандиты, особенно в начале и в середине девяностых. Ехать одному, в те времена, это верное самоубийство. Другое "но", это отсутствие дороги на протяжении почти тысячи километров, где-то от Хабаровска до Иркутска. В те времена "перегонщики" японцев с востока на запад, были особой водительской кастой. Они сбивались в колоны и почти без остановок неслись от Тихого океана до Уральских гор, тех, кто отставал в дороге, никто не ждал.
По большому счёту, всё это уже история. И очевидцев, увы, всё меньше. В России полным-полно европейских "правильных" машин, и "японцев" собирают, где-то в средней полосе, и руль у них вовсе не с той стороны, что у оригинала. Нет, небогатые жители Сибири и Дальнего востока не гнушаться покупать "японцев" "второй свежести" (тем более что они и в пять и десять лет молодцы) и вот еще, кстати, сейчас, перегонка почти безопасное занятие. Знаю одного провода, который покупает машину и вдвоём с женой, гонит покупку, меняя друг друга у баранки.
О пользе морских прогулок.
Ну, мы всё ещё у Морского вокзала, что это мы здесь застряли? Отсюда можно двигаться в любом направлении, везде есть, на что посмотреть и чем заняться. В двух шагах центральная площадь города-плошадь Героев революции, именно её, обычно демонстрируют телезрителям во время трансляций из Владика. Здесь берёт начало красивейшая улица Светланская. Она протянулась вдоль всего северного берега бухты Золотой рог. Прогуливаясь по Светланской улице, я рассказывал своей будущей жене Светлане, что улицу так назвали в честь шхуны "Светлана", которая посещала эти, тогда малообжитые берега, в семидесятые годы 19 века. Вот повторил ещё раз, мне не трудно. Если от площади Героев спуститься, ниже к берегу, попадёшь на Корабельную набережную, двигаясь мимо выставленной для всеобщего обозрения настоящей подводной лодки, легко добраться до Морского вокзала местных сообщений. Кроме всего прочего, отсюда частенько ходит паром до мыса Чуркина, это противоположный берег бухты. Но лучше, на прогулочном катере отправиться в южном направлении, выйти из горловины Золотого рога, обогнуть мыс Тигровый, пройти бухту Фёдорова и причалить к Спортивной гавани. Хотя нет, можно подобрать другие более торжественные, потрясающие слова и грандиозные выражения. Вот вы отчаливаете от берега, одурманивающий морской воздух, капли солёной воды, славная песня катерного мотора, вы покидаете бухту Золотой рог и попадаете в пролив Босфор восточный, что за странные названия, где вы, в Японском море или в Константинополе? Дальше, обойдя мыс Токаревского, на траверсе движения нашего корабля южные берега острова Елены (уже хорошо, что обычной, в смысле названия) и острова Русский. Вперёд, нас ждут воды Амурского залива, вдоль западного берега полуострова Эгершельда и до пристани яхт-клуба в Спортивной гавани. А всего то, один час хода, из Владивостока во Владивосток. Потом ещё один час не можешь не куда идти, всё время перед глазами море, архипелаги островов, берега и проливы. Между тем, чтобы обычным способом (то есть пешёчком) вернуться на Светланскую нужно каких-то двадцать минут.
Само собой на центральной улице, выставочный набор заведений. ЦУМ, цирк, городской драматический театр, церковь. Сегодня в городе, недалеко от университета, отстроили заново, когда-то уничтоженный Покровский храм. В советское времечко единственный православный собор в городе находился на Светланской. Интересно, что "советы", будучи воинствующими атеистами, всё же, хотя бы одну церквушку, но вынуждены были в городе не трогать. Именно в этой маленькой, скромной церкви недалеко от набережной, моя Светлана молилась за здоровье своего отца, которого в те дни оперировали в Новосибирске.
И, наконец, на этой улице, рядом с одним из корпусов университета, одна из лучших городских смотровых площадок. Бухта, как на географической карте. Здесь же, очень редко встречающийся в России вид транспорта, фуникулёр. И как вещь тонконастраиваемая и хрупкая, это пара вагончиков, то в ремонте, то выходной, то устали и отдыхают. Поэтому под фуникулёром лестница, работает круглосуточно и бесплатно.
От площади Героев революции на север поднимается Океанский проспект. Какие улицы пересекают его, когда, кем для чего построены дома, магазины, аптеки и рестораны, всё это сказано в путеводителях, меня на проспекте интересует магазин военного обмундирования для морских офицеров и матросов. Что касается меня, то пройти мимо, я не в силах. И дело не в морской тематике, как таковой. Мне просто интересна любая униформа, спецодежда, все эти оригинальные покрои одежды, фасоны, знаки отличия. Всё от шаровар бифидеров до новой, юдашкинской версии формы российской армии. Поэтому, я, как какая-нибудь прожжённая шопоголичка, которая пока не прочешет все бутики на фейшен улице и не обретёт душевного покоя, не успокоится, так и мне любо-дорого, внимательно всё осмотреть, пощупать, примерить. Как не специалисту, мне интересно всё подряд. Матросские чёрные бушлаты, бескозырки, офицерские кортики, бледно-жёлтые рубашки, нарукавные нашивки, нагрудные значки. Но, я, ещё тот придурок, битый час, обходя раз за разом военторг, понимаю, что вероятность, что я что-нибудь куплю, ничтожно мала. В конце концов, отговорив себя окончательно, ну на кой чёрт мне даже заколка для галстука, ухожу из магазина, пообещав самому себе в следующее посещение, быть менее разборчивым.
Второе отступление от темы.
С красной строки, неизбежное как наступление дембеля,
отступление от основной темы. Из того немногого что я успел узнать и увидеть, две армии в мире выглядят, по моему мнению, не убедительно и раздолбайски. Русские и китайцы. Стомиллионная армия наших южных соседей на военной форме совершенно не заморачивается, на все вопросы один размер. Если ты китайский богатырь, тебе повезло, все остальные утопают в зелёных мундирах. Рукава, брюки, кителя, болтаются, и пузырятся на солдатиках. Вот такой звериный оскал Сhina Мilitary. Беда наших, нестыковка представлений тех, кто моделирует форму, о тех, кому она предназначена. Только на идеальной фигуре красиво, органично и даже элегантно будут смотреться: кирзовые сапоги, фуфайка, шапка-ушанка " здравствуй 1939 год", ремень со звездой и особый привет из прошлого века, белый сменный воротничок, на вороте гимнастёрки! Вольно, кругом, возвращаемся в город, причём с Океанского проспекта переносимся сразу в район Спортивной гавани.
Немного севернее мыса Бурный, возвышается кинотеатр "Океан". Ещё недавно, под этим же названием здесь располагался пафосный ресторан. Там, где сейчас большая смотровая площадка для посетителей кинотеатра, где можно покуривая наслаждаться видом на гавань, лет десять назад стояли столики. Любоваться набережной и морем, было куда приятней, смешивая зрительное удовольствие с гастрономическим.
Своё имя "Спортивная", гавань носит, конечно, не случайно. Перво-наперво пляж, место скопление молодых и стройных. Животовыпирающие и задницаотвисающие на центральный пляж, пингвинообразные тушки, на показ, не выставят. Свои непропорциональные тела, помятые временем и испорченные жировыми отложениями, они прячут подальше от центра, где царит культ сексапильности. Что бы это подчеркнуть, в воде, в нескольких метрах от берега, топлес, как бы выходит из моря медная? купальщица. Зимой, выбраться наконец - то на берег ей не позволяет, зажимающий её талию и не позволяющий преодолеть эти несколько вожделенных метров, сковывающий движения проклятый лёд. Голова, оголённые плечи и грудь припорошены снегом, что вызывает у прохожих холодные мурашки и сострадание к несчастной, не по сезону раздетой девушке. Пусть даже и металлической.
Гавань Спортивная.
Зима во Владивостоке порой выдаётся студёная и ветреная. Тогда гавань срастается с берегом мощной ледяной коркой. По льду, по глубокому снегу протаптываются тропинки и многие сухопутные уходят далеко от берега, без страха гуляя по заливу. Мы со Светланой, никак не могли привыкнуть к тому, что это достаточно безопасно, стоять в сотне метров от города, зная, что под твоими ногами, нешуточная морская глубина. И как мы себя не успокаивали, коленки дрожали, и от нас парил адреналин, что собственно и требовалось.
Там, где линия пляжа заканчивается, начинается территория яхт-клуба, стоянка мелких судов. Напротив футбольный стадион и океанариум. Посещение замурованных в стены аквариумов, муляжей гигантских рыбок болтающихся на тросах, заспиртованных в банках морских обитателей, пожалуй, обязательно. В одном из павильонов, есть гигантский, цилиндрической формы аквариум, особо крупные экземпляры, обречённо плавают по кругу, хотя, наверное, подразумевается, что у этих осетров и скатов, особенно, комфортные условия. Чтобы увидеть белых дельфинов, океанариум придётся покинуть и пройтись ещё чуть дальше по набережной. Рядом с берегом, в незамерзающем бассейне (очень не легко, каждую зиму, приходиться местным специалистам бороться с наползающим льдом) смешные и совсем не похожие в нашем представление на обычных, тихоокеанские белухи, альбиносы. На этой стороне набережной, только мощённая брусчаткой дорожка вдоль моря и волнорезы, короткие, но не на столько, что бы рыбакам было тесно. До и после льда, их японские спиннинги, ещё на добрую сотню метров забрасывают, японские крючки с наживкой. А то, что клёв на побережье и в море отменный, нет никаких сомнений. Здесь же, в гавани, несколько рыбных базаров. Знаменитейшая дальневосточная медведка, морской гребешок, копченный и сушеный кальмар и многое другое, всё это отличный попкорн к не плохому местному пиву и нескончаемому, слегка однообразному, но всегда живописному и захватывающему аттракциону, "вид на море". Утром и вечером, особенно в выходные, в зале под открытым небом, на скамейках на берегу, нет свободных мест.
Уже в самом конце этого физкультурного квартала, спортивный комплекс "Спартак". И хотя, я не болельщик этого спортобщества, не без удовольствия горланил на трибуне, пытаясь хоть чем-то помочь баскетболистам "Спартака-Приморья" в домашних матчах.
Отступление третье, необязательное.
А сейчас о том, о чём мне говорить, скорее всего, не следует, и моя откровенность, мне же боком и выйдет. Подобные истории принято умалчивать, или постараться забыть совсем. Но дуракам закон не писан, значит у меня руки развязаны. Да и случай, о котором пойдёт речь, вообщем то обычный до икоты. Как я уже говорил, жили мы обычно в профилактории для экипажей в аэропорту города Артёма. Поэтому, чтобы вернуться из Владивостока, все планы приходилось подстраивать под последнею электричку. Она уходила, как сейчас помню в 21.15. Автобус убывал и того раньше, часов в семь и совсем меня не устраивал. Вечерний город, по этой самой причине, терял всякую привлекательность. Футбольные матчи проходили в один тайм, спектакли сокращались до одноактных постановок, концерты заканчивались, когда публика занимала свои места. Александр Дольский ещё "доводит до ума" лады на своей необыкновенной гитаре, общается с залом, шутит, поглаживая свою бороду, а я уже пробираюсь к выходу, извиняясь перед всеми за отдавленные конечности. Поэтому, мне всегда хотелось иметь какой-нибудь повод, что бы остаться, не торопиться под вечер, ни куда не спешить. Тем более что в Артёме, меня в лучшем случаи ждала штрафная рюмка, трели храпящих соседей или телевизор, один на весь этаж, в общем коридоре, с хроническими помехами. Кто-то точно заметил, что надо быть очень осторожными со своим желаниями, они имеют особенность сбываться, только потом, чур не жаловаться, что это не совсем то и не так, как там себе нафантазировал.
Это был холодный нояборский денёк. Во Владивосток, я приехал на утренней десятичасовой электричке, весь день шатался по улицам города, подъём и спуск, с одной сопки на другую. Вечером, когда совсем стемнело, приплёлся на вокзал, до последней электрички оставалось ещё минут сорок. Усталый, голодный, недовольный неотвратимостью возращения в прокуренную, заваленную пустой тарой комнату, я зашёл в привокзальный кабак. Сотка водки, тарелка горячего "второго", в кармане билет на поезд, и плеер в котором жужжит кассета, в голове квиновское "don t try so hard". Я не сразу заметил, что за столик ко мне присел какой-то мужичёк. Улыбаясь, он заводит обычный в таких случаях пустой, бестолковый разговор. Мы приятельски закурили, продолжая трепаться, так не о чём, о том, что потом и не вспомнишь. Мужичёк достаёт из своей сумки бутылку вермута и предлагает, так, по чуть-чуть. Мне уже пора, но я соглашаюсь, так как полагаю, что не грех выкурить ещё одну сигарету, здесь в тепле, чем на продуваемом перроне. Я опрокидываю стакан, закусывая мизинчиком сосиски, мужичёк же весело морщиться, отмахивается, говорит, что ему, мол, оставаться, а мне скоро уходить, поэтому к своему стакану не притрагивается. А вот мне, надо плеснуть ещё, ведь я уже пошёл? Но, я остаюсь. Остаюсь, потому что уже не могу вспомнить, зачем и куда, я собственно так тороплюсь. Сознание путается всё быстрее и бестолковее. Мы выходим на воздух, мы снова закуриваем, мы идём куда-то. И вот мне становится плохо, тяжело, дурно, я опускаюсь на землю, кто-то шарит по карманам. Я не знаю, где нахожусь, только здесь темно, жутко и холодно и мне чудовищно хреново. Перед тем, как позабыть о себе последние, я вижу чёрные армейские ботинки на шнуровке, слышу шипение радиостанции и смачный мат. И рубильник восприятия, turn-off.
Красный день календаря.
Сознание включается от дифибриляции бьющей меня холодной дрожи. Очнувшись на ледяных нарах, в непроницаемой темноте, я цепляюсь за мир, пытаясь сфокусироваться на зарешётчетое узкое окошко под потолком. Немного придя в себя, привыкнув к темноте, наощупь нахожу дверь. Сначала стучусь тихонько, потом смелее и наконец долблюсь как ненормальный. Через какое-то время дверь резко открывается и меня бьют пинком в живот, отбрасывая на пол к стене. В проёме двери стоит ментяра и чертыхается. Камера снова захлопывается. Но, не буду размазывать пельмени по тарелке и сопли по лицу. Когда сидишь в одних трусах на каменном полу, сознание возвращается быстро, и хотя мозжечок ещё долго не фурычит, путаясь в направлении, как разбитый компас, соображать, начинаешь немедленно. До меня доходит, что мои апартаменты, это точно не Кемпински, это медвытрезвитель, дно. И сейчас моя цель, моя перспектива, мой смысл жизни, выбраться отсюда и как можно быстрее, будь я проклят. Сначала, я упросил пустить меня в туалет. Шариться, даже по трезвяку в одном исподнем, как-то не очень, поэтому получил штаны, куртку и ботинки. Вернувшись из сортира, я уже не выглядел, так вызывающе аморально и мне позволили не возвращаться в ад. Остаток ночи, я просидел в коридоре, наблюдая, как с улиц города прибывали "мёртвые новоселы". Медленно, но верно, я становился человеком, только антиалкогольный катарсис, рвал на куски мою душу, было безнадёжно стыдно, было такое ощущение позора и опустошения, что хотелось попросить мусоров не дать мне замучить себя, пристрелить, как собаку из табельного оружия. Ну, не знаю, при попытке к бегству, что ли. Меня отпустили, самого первого, в семь утра. Я вышел из подвала, где в старом здании 19 века располагаются номера для перебравших граждан, в только начинающее бледнеть утро. Пока я, со звеневшей головой, шёл до вокзала, со мной произошло, ещё одно жутковатое приключение.
В тот момент, когда я вышел на одну из широких, пустых улиц, я вдруг увидел сотни людей перекрывающих мой путь. Тёмные силуэты, смешанные с ярко красным, даже кровавым, в метрах ста от меня. Мне снова стало не по себе, я остановился, не в состоянии объяснить увиденное. Чёрно-красное месиво, в тишине, в предрассветном тумане, подступало ко мне. Только, когда я смог разглядеть алые знамёна, белые буквы на транспарантах в руках невыспывшихся пожилых людей, меня "осеньило". Осень, начало ноября, седьмое число! Тьфу ты! Это же коммунистическая party, борцы за власть народа, с утра пораньше. И это ещё не всё, что случилось со мной, этим не самым приятным в моей жизни утром. На Морвокзале, дожидаясь первой электричке, я встретил эту самую гниду, благодаря которой, я провёл ночь во Фрунзенском трезвяке. Этот кусок дерьма, как ни в чём не бывало, прогуливался с какой-то девицей и моим плеером в ушах. Я сорвал с него "уши" и, сжимая от ярости зубы "поблагодарил" за гостеприимность. К сожалению, убить его не было никакой возможности. Вокруг нас было полно народа, попасть в ментовку, почти сразу из медвытрезвителя, мне не мечталось. К тому же, я уже принял таблетку аспирина, бутылку пива. Не хуже меня, всё это понимая, эта сука, даже сейчас вёл себя спокойно. И что бы "утрясти" ситуацию, ну, что бы без обид, предложил мне свою спутницу. Девушка и в самом деле была потрясающая, она выглядела как смертный приговор, это было косоглазое чудовище, учебное пособие для пластического хирурга, думаю, ей не плохо подают даже у сберкасс. Так что всё, что я мог сделать с этим жульём, это от души отправить по этапу к недрам его распутной мамаши.
Через десять минут я лежал в полный рост на скамейке в пригородном поезде и Меркури, не разобравшись, пел мне, "но суисайд". Помилуй, Фреди, с чего бы ради. В профилактории, я принял душ, переоделся и снова вернулся в город. Пообедал горячим борщом и котлетами, а под вечер, перед последней электричкой, прогулялся мимо знакомого адреса, где провёл последнею ночь. Думаю мало, кто может быть так откровенен, когда речь идёт о собственной репутации, об её публичной стороне. И правильно, живите, господа, двойной жизнью, лгите и порицайте других! Скучной, безопасной, праведной вам старости.