Малайзия. ( Куала-Лумпур, Лангкави).
Как и у всех русских, смена старого на новый год, считается главным празднеством сезона. Большинство не думает, а остальные не догадываются, что центральная попойка страны, попахивает отчётливым советским душком. Традиционно, важнейшим православным, наравне с Пасхой, днём в году, было Рождество Христово. Но, в первой половине "двадцатого", Рождество стёрли с календарей, как думали навсегда, и хотя позднее оно вернулось в ряд привилегированных торжеств, в настоящее время, все, же затмевается по значимости Новым годом.
Минимум полторы недели безделья и пьянства. Действительно, русские медведи, как нас ещё называть, если в середине зимы, мы впадаем в спячку, зарываемся в квартиру-берлогу, предварительно, едой и водкой, забив все щели в холодильнике. Очень важно, что бы все медвежата, хотя бы в новогоднею ночь, были все вместе. Наискучнейший вечер, наипошлейшея телепрограмма, наибанальнейшая закуска, обязательное обжорство и обязательное утреннее похмелье. Если вдруг, по какой-либо причине пропустишь русскую, новогоднею ёлку, ни черта не потеряешь, в следующий раз, всё повториться так же, как было в позапрошлый, ну и так далее. Не всем и не всегда убедительно, нам удаётся перехитрить, эту могучею тягу, к традиционному, январскому безделью и особенно, справиться с предалкогольной эйфорией. Нас ни пугают, ни муки раскаянья, после "животного" чревоугодия, ни обязательные пьяные "подвиги", ни кромешный ад утреннего абсенентного синдрома. Все мы, проживающие от зимы до зимы, по обыкновению встречаем Новый год, как последний.
Одним из способов бегства, от русско-советского новогоднего угара, стало, недельки на две, улететь от этого всего подальше, куда-нибудь очень далеко. Ну, хотя бы в Малайзию. Мне, это ни когда, ни будет по карману, только в виде исключения, по работе, за чужой счёт. Так, чартерным рейсом, в самом конце декабря, я оказался в Куала-Лумпуре, столице мусульманского, островного государства.
& & &
По прилёту в Куала-Лумпур, мы часа два, просидели в аэропорту, в зоне пограничного контроля. Одна из стюардесс, забыла паспорт в самолёте, а наш ИЛ, уже отбуксировали на дальнею стоянку. Пока, техники и Маша-растеряша объяснялись с местной администрацией, пока искали лайнер, пока мотались туда и обратно, остальные сидели у пограничных кабинок и разглядывали униформу мировых авиакомпаний. Особенно весело наблюдать малазийских, филиппинских, тайских бортпроводниц, одетых в длинных ярких платьях и в шлёпанцах. Да ещё, на фоне европейских девчонок, в застёгнутых на все пуговицах жилетках, в пиджаках, в высоких сапогах и с плащами и зонами в руках.
На три дня, мы остановились в гостинице "Экваториальной"(если по-русски), из окна моего номера, на тонированном фасаде, стоящей напротив высотки, отражались самые высокие в мире башни-близнецы, это звание они получили, после крушения торговых исполинов в северной Америке. Каждое утро, возвращаясь с завтрака, кухня в отеле была в основном японская, мы находили свежую англоязычную газету у двери. На втором этаже, заплатив двести долларов, не покидая гостиницу, можно было встретить новый год, на входе в праздничный гостиничный зал стоял одетый во фрак швейцар и публика, сплошь и рядом, была из местных, "средний" класс в костюмах и вечерних платьях с дорогими побрякушками. Поэтому, что бы ни выглядеть иностранными чудаками с голыми коленками, в новогоднею ночь, мы перемещаемся на улицу, да и дорого это для простого работяги, сдурели что ли, двести "баксов", за что? На свободе, уже за несколько часов до наступления полуночи, улицы заполнены многонациональной, праздной толпой. На многих дорогах перекрыто движение транспорта и на перекрёстках смонтированы помосты для выступления музыкантов. Ещё светло, но молодежь задуряется вовсю, трезвые причём, особенно забавно наблюдать, как с диким восторгом, они обливают друг друга, каким-то липким белым гелем. Он обволакивает их с головы до ног и застревает в густых шевелюрах, улюлюкающей раскосой публики. Это, очень похоже на игру в снежки, не хватает дурашкам снега, выпутываются, как могут.
& & &
Сам Рубикон, переход из года в год, я встретил, в самой наистраннейшей компании в моей жизни. Мне и моему товарищу (закодированному, поэтому, глубоко несчастному страдальцу), досталось два места за небольшим столом, где уже сидели, в ожидании "чуда" несколько человек. Это, по-видимому, были две семьи. Тихие, скромные тайцы (это был ресторан тайской кухни и посетители, в основном, жители соседнего с Малайзией Таиланда), спокойно, даже как-то обречённо ждали неизбежного. Колпаки, свистки, трещотки, совсем не подходили к растерянным выражениям их лиц. Они явно грустили, хотя пытались как-то соответствовать месту и поводу. Помню, ровно в двенадцать, когда тысячи собравшихся, возле до ненормальности высоченных башен-гигантов, заорали изо всех сил, как будто встреча нового года, это победный гол, в последнею секунду, решающего футбольного матча. Наш столик, тоже нерешительно порадовался этому успеху. Мы улыбнулись друг другу, сдвинули бокалы (алкогольный коктейль, по-моему, был только у меня) и поскорее вернулись, каждый на своё место, как бы немного смущаясь, проявлением своих эмоций. Провод, тот, который не пил, ничего крепче воды, через двадцать минут совсем заскучал, соседи, опустили головы в свои тарелки, и мне пришлось радоваться жизни одному. Какое-то время, я просто присматривался к набирающему обороты веселью. Было любопытно наблюдать, как стремительно нахлобучивается тайская молодёжь и, через какие-то полчаса, из десятками, как убитых бойцов с поля боя, выносят из ресторана. Немного позже, обязательный в этих местах номер (и если у нас, это сибирский хор, или просто частушки под гармошку), выход трансвеститов, под фонограмму шведской поп-группы. Высокие, поджарые, разукрашенные мужики, под аплодисменты, открывают напомаженные рты, вот такой вот "Хепи нью еа! Хепи нью еа!". А, что, если у нас кокошники, румяна на щёках, сарафаны с вышитыми птицами счастья, то здесь, кастраты, с выбритыми ножками, в коротких юбочках и на шпильках. Да, какие мы всё-таки разные! Наверное, уже в три ночи, я поднялся на второй этаж, там, почему-то в кромешной темноте, бушевала техно-дискотека. Я, как и любой нормальный мужчина средних лет, танцую редко, и не по будням, и не на трезвую голову. Так что, это было, как раз подходящее время и место. Не помню, как долго я самовыражался, зато хорошо помню, что когда я решил немного отдохнуть, ко мне подошли двое и после обмена обычными в таких случаях приветствиями, они поинтересовались: "Снежок, ты откуда?". "Дык, я из России". "Ого!". Тут же, мне протянули полный стакан вискаря. С бледнолицым чудиком, всем хотелось выпить, похлопать по спине, поздравить и ещё что-то добавить от себя, наверное, что-нибудь в роде: "Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались!". Я выпил стакан и тут же, моментально, он наполнился льдом и виски до краёв. Я понял, что этот сырок "Дружба", здесь мне не помощник, хотя как закуска, очень бы пригодился. Пришлось обманывать моих щедрых собутыльников. Улыбаясь и поднимая стакан, я чокался и орал, вместе со всеми, что новый год будет счастливым, но виски, оставалось на месте. Тихонько, я отступал к выходу, что-то мне не хотелось, быть сбитым многоградусьем этого крепкого напитка с ног и быть вытащенным на улицу, за руки, за ноги. Когда ты так далеко от дома, непозволительно терять контроль над собой и окружающим миром.
Первое января в Куала-Лумпуре, ещё более сюрреалистичней, чем мог бы себе представить Сальвадор Дали. Плюс тридцать. Всё и везде работает. Нигде не увидишь заплывших лиц, не услышишь осипших голосов, не почувствуешь мерзкого винного перегара. Только я, как пример для не подражания.
& & &
Второго января, ранним утром, из столичного малазийского аэропорта, вылетает, с полной загрузкой российский ИЛ-86 и берёт курс на остров Лангкави, что на северо-западе страны, возле границы с Таиландом. И через час полёта, успешно совершает посадку на ВПП местного аэропорта.
Экипаж расселяется в "Mutiara Burau Bay". Это не отель, как таковой, это комплекс бунгало, утопающих в зелени и всё вокруг, задумано и выдержано в стиле диких тропических джунглей. Что, кстати успешно удалось воплотить в действительности. Проходит немного времени, и ты привыкаешь ко многому, к чему, как казалось, спокойно относиться невозможно. И тебя не бьёт "кондрашка", когда над столиком в кафе, на ветвях дерева, что даёт приятную тень, расположилась, но ничего не заказывает, чёрная гадюка (нет, конечно, всеобщий "кипишь", караул, визг, полуобморочные состояния у новичков), но если ты заказал десерт, что, из-за какой-то гадюки, отказаться от сладкого. Или ты, прожив на острове пару-тройку деньков, не срываешься к себе в домик за фотоаппаратом, если на крыше открытого ресторана, ненадолго задержалась банда мартышек, которые, дикими дивизиями пролетают, время от времени, по своим мародёрским делам. Кстати, еще, совсем маленькие, обезьянки-крошки, которые путешествуют на руках своих родителей, бывают ослепительно оранжевой раскраски. В любом магазине игрушек, эту мохнатую "лапу" с живыми глазами, оторвали бы с руками, пока мартышка не полиняет.
Представить окружающий пейзаж вокруг не трудно, всё, что жаждет душа, замученного видами из замёршего окна офисного раба или пускающего дым в форточку, заспанного безработного-идеалиста. Открыточный, глянцевый рай. Синее, эндорфиновое море, песочек мелкий, как через сито, перед полоской пляжа, высаженные по периметру дорожек пальмы, аккуратно подстриженные лужайки. И даже, официальное местечко, видимо, для проведения присяги и военных парадов, с флагштоками и малазийским стягом, который очень похож, на североамериканский.
Между пальмами, с которых, если вдруг не сорвётся кокос, то рухнет, что-то отдалённо похожее на белку, в одном месте, натянут гамак. Частенько за полночь, выставив сам для себя "батарейку" пива, я мог долго раскачиваться и любоваться, мчащейся по небу "Большой медведицей". Но, в первый день на острове, я чуть было не нашёл больших неприятностей себе на ...Виной тому, может быть не основные, но часто доминирующие, две русские составляющие в моём славянском геноме, алкоголь и безалаберность.
Темнее в тропиках, всегда очень рано и окончательно. Ни просвета, ни зарниц. Вечером, первого же дня, я узнал, что в трёх километрах от нас, есть небольшой туристический городок, с ресторанами, магазинами и даже канатной дорогой. Расстояние, в несколько километров, по ночным джунглям, поначалу не показалось мне пугающим и опасным.
Только в середине пути, мне стало казаться, что моё одиночество, не совсем однозначно. Эта мысль пришла мне, как-то совсем не вовремя, от дома я ушёл уже достаточно далеко, а где эта чёртова деревня, было ещё не понятно. Узкая лесная дорога, без единого фонаря, полшага в сторону и ты во мраке джунглей. Будут ли мне рады обитатели этих мест, как они обычно принимают непрошеных гостей? Всей кожей, затылком, я почувствовал, как внимательно наблюдают за мной из черноты леса. Шорохи, потрескивание сломанных веточек, в чьих-то маленьких ручках, дыхание, птичьи крики и тяжелые взгляды, отслеживающие каждое моё движение. В таких случаях, надеется не на что. Всё, что я мог сделать, это просто идти вперёд. Из всех способов защиты, в моём распоряжение оставался, самый бесполезный. Это было старое русское камлание, мат и проклятья. Я шёл по дороге, луна не давала мне быть совсем слепым, и матерился, не громко, что бы ни разбудить тех зверюшек, кто ещё не знал, что их ужин сейчас проходит мимо. Я ругал себя за безрассудство, за самонадеянность и за возможно скорую, глупую смерть, от укуса, какой-нибудь твари. С матом-перематом, через полчаса, я дошёл до огней, людей, ресторанов. Поедая курочку в острых специях и запивая рис холодным пивом, мне казалось, что произошедшее со мной, вот совсем недавно, не так уж и опасно и я напридумывал себе чёрте что. И поругавшись, с обычно, очень дружелюбными таксистами (они отказались ехать так близко), пошёл обратно пешком. Всё повторилось, только, с ещё большим кошмаром. Ещё больше страха и отчаянья, ещё темнее и злее ночь, ещё "веселей" и громче, зов джунглей. Но, меня не тронули и всё же, не все обитатели джунглей, простили мне моё пижонство, но об этом позже.
& & &
Через пару дней, мои хмельные, ночные приключения были позабыты. Днём, пешком, я снова отправился в ту самую деревню, где рядом с зоной duty-free-shops, по нитке мощных канатов, поднимались в горы, небольшие стеклянные кабинки, с любителями высоты, горного воздуха и праздными ротозеями. До чего порою приятно заполучить космос наслаждения, вот так просто, купив билетик. Прыгнуть в крохотный вагончик, с тонированными стёклами и ахнуть! Полминуты, и ты болтаешься над землёй, так что не веришь, что это надёжно и безопасно. До первой станции, невероятно высоко, и весь остров, огромный остров, перед глазами. После первой остановки, где сладкая сигарета, "даёт прикурить" следующей, кто-то уже отошёл от увиденного и попивает кофе или "делает ручкой", перед фотокамерой. Снова запрыгиваю в "лифт" и поднимаюсь ещё выше. Там, самая высокая смотровая площадка, с панорамой на океан. На высоте, где обычно самолёты выпускают шасси, захватывающая воображения морская беспредельность и множество "видимых" островов. От центральной смотровой площадки, отходит длинная, многотонная балка, нависающая над пропастью. Она держит на тросах дорожку, под которой вертикальный обрыв, заканчивающийся острыми, как пики скалами. На дорожку, "постелены" металлические пластины, между ними неширокие щели. Идеальное место, для преодоления страха высоты, немного экстремальной, бодрящей прогулки, на приличной высоте, когда под ногами, только прореженные железные шпалы. Забавно было встретиться, на этом, продуваемом, довольно резкими порывами ветра аттракционе, для "сильных и смелых духом", двух пожилых дам. Они прошли туда-сюда, ничего не осматривая, не оглядываясь и не останавливаясь. Всю дорогу болтая о чём-то, казалось, что они двигаются, привычным маршрутом, из дома в магазин и обратно. Я же, досыта надышался исцеляющим горным кислородом и в моей памяти и на сетчатке моих глаз, навсегда отложились неправдоподобно прекрасные картины Лангкави, с такой точки, доступные только благородным, гордым птицам. Но раз, я пишу эти строчки, значит, я всё же спустился вниз и отправился обратно в "Mutiara". На выходе, мне захотелось купить, какую-то мелочь, для себя и для племянника. Я прикупил детскую футболку, носовой платок, и почему-то, десяток, чёрных резиновых браслетов, которые, я тут же надел на руки. Не спеша, в руках с дурацкими браслетами, пакет с покупками, наслаждаясь январской жарой, я брёл по дороге, к своему скромному бунгало. Жутко, было в темноте, а сейчас, думал я, просто наслаждение, и все мои страхи, чепуха. Мимо меня проезжали машины, некоторые притормаживали, предлагая подвести, но я отмахивался, я был спокоен и расслаблен и никуда не торопился, а напрасно. Кто-то, не забыл обо мне, кто-то наточил на меня зуб, и больше прощать, мне мою неуязвимость, не собирался. И вот, этот кто-то, не замедлил появиться.
Сначала, я заметил, что верхушки пальм "волнуются", вовсе не от ветра. Потом, мне показалось, вокруг меня, какое-то необычное, странное оживление. Дальше появились любопытные, именно меня высматривающее (а кого ещё, на пустой-то дороге) мордочки обезьян. Лохматые человекообразные, быстро меняли места дислокации, всё громче поднимали шум и крики и казалось, с каждой секундой, их количество умножалось с геометрической прогрессией. Ох, как поздно я понял, что дело не ладное! И тут, вдруг, один из них (безусловно, вожак этих рейнджеров), рухнул с дерева, прямо передо мной (блин, какой резкий эволюционный переход), потом, ещё несколько его дружбанов, перегородили мне путь. Куда деваться, пришлось остановиться. Вожак поднялся на задние лапы, оскалил жёлтозубую пасть и закричал, по-моему, совершенно примерзко, все остальные завизжали, поддерживая гада. Холодея от ужаса и отвращения, я услышал, как из моей груди, тоже вырывается крик, такой же нечеловеческий, какой раздаётся вокруг. Но мой "боевой" клич, терялся в дружном хоре подхалимов, этого маленького злобного гнома, который жаждал драки, "позубовчины", крови, свалки, унижения человеческого достоинства, доказательства превосходства дикого стада над "человеком разумным", но в данном случаи безоружном и одиноком. В тот момент, когда я услышал, что за моей спиной, "мохнатики" перекрыли дорогу к отступлению, волосы на моей голове встали дыбом. Я остервенел не меньше обезьянок. Лесные разбойники, увидев, что я "озверел" по-настоящему, чуть отступили.
Вот, значит, какая зарисовка. На острове Лангкави, на узкой дороге, посреди тропических джунглей, окружённый стаей обезьян, стоит русский дяденька. Он полон решимости, дать этим тварям, решительный бой. Он смотрит в бессовестные бельма главаря стаи, и готов, не за даром пролить свою человеческую кровушку, третьей группы и всё ещё положительного резуса.
Меня спас от мясорубки, водитель такси. Я бросился под колёса его машины и, отступая к двери спиной, спрятался на переднем сиденье. Ехать было не далеко и разочарованный таксист, даже отказался брать с меня деньги. Но, как я был ему благодарен, нетрудно было догадаться.
"Намаявшись" с обитателями джунглей, всё остальное время на острове, я посвятил морю и каноэ. Взяв напрокат лодку, выходил "на простор морской волны" и плавал вдоль побережья, приветствуя, скользящих мимо меня шустрых сёрферов. В море, каноэ идёт медленно, приходиться грести навстречу приливу, но когда принимаешь решение, что уже хватит и пора возвращаться, после разворота, двигаться к берегу, настоящее блаженство. Пару гребков и лодка быстро "набирает обороты".
Когда, после двухчасовой морской прогулки выбираюсь на берег, малазийцы, давшие мне лодку, всегда интересуются: "Мистер, вам понравилось?". Мне так хорошо, что в голову не приходит не одного английского слова, выражающего моё восхищение, и я просто поднимаю вверх руки и говорю: "Да, да, да!".
Недалеко от нашего отеля был ресторан русской кухни, с русскоговорящим персоналом и родным, кондовым меню. Я не был там ни разу, от того, что совсем не страдал, от нехватки русских прививок. Да и название кабака, не вызывало желания посетить его, "СССР". Советский Союз в Малайзии, вот, наверное, Сталин бы обрадовался такому повороту событий, и, довольно ухмыльнулся бы в свои рыжие, прокуренные усы.