Статья
Откуда, у Николая I, монастырь?
1.
Я на протяжении почти 28-ми лет, - а это почти весь мой «стаж» работы над тайным наследием А.С. Пушкина! – мучился собственно естественным, для исследователя, вопросом: Неужели царь Николай I проявил, при его захоронении Пушкина в Святогорском монастыре, совсем несвойственное, для него, милосердие?! «Его жестокость при расправе над декабристами, - рассуждал я, - общеизвестна по собранным, исследователями, фактам».
Картечь по декабристским полкам и по русскому народу, собравшемуся на Сенатской площади; казнь, через повешение, пятерых декабристов-руководителей; более двухсот декабристов – в сибирские рудники на каторгу; забитие солдат декабристских полков через солдатский строй с 20-ти тысячами ударов шомполами – вот явная жестокость Николая-Палкина, - так, кстати, свойственная его натуре! - которой бы позавидовала – сама Екатерина «Великая»!
При вскрытии, мною, многочисленных фрагментов николаевского заговора против Пушкина и, потом, многократно проведенного, мною, анализа всего полотна этого, - очень мерзкого во многих отношениях! – заговора – мною тоже многократно подтверждалась: именно злобность и жестокость, Николая I; его, за счет феноменальной памяти, злопамятливость; его прямо-таки садистская изощренность в изобретении чего-то мерзкого; и так далее.
И это была, - особо выделю это обстоятельство! – прямая реакция, Николая-Палкина, на многочисленные острые, - и сатирические, во многих отношениях! – выпады Пушкина: то против Екатерины II; то против Павла I; то против Александра I и самого Николая I.
Почти все эти его злобные ухищрения я уже неоднократно выделил в своих основных исследовательских книгах.
Поэтому буду считать, что и вы иногда читаете то, что предлагает, вам, автор, а не «кликаете», своих читателей (На обоих Рунетах сервера даже появилось такое выражение!), кратковременными нажатиями кнопок на своей клавиатуре.
Но, уже проанализировав и многочисленные осквернения, Никалаем-Палкиным, уже мертвого Пушкина, я вновь остановился – именно перед Святогорским монастырем! «Почему царь остановился именно на монастыре, – в который раз подумал я.
И, как нередко бывает при исследовании, вновь пошел – по «второму кругу»! Даже попробую как-то описать его, вам, хотя бы коротко.
А он разделился у меня, - сам по себе, собственно! – на два этапа! Не будем вновь перечислять, всё, до «мелочей».
Поэтому укажем, что на первом этапе меня, как исследователя, «удивило» то обстоятельство, что царь Николай I долго держал место захоронения, поэта, в тайне. Я, это обстоятельство, даже выделил в своих исследовательских книгах! И, как всегда, неоднократно.
Второй же этап у меня отчетливо обозначился именно при постановке Николаем I, в августе 1841 года, надгробного памятника на могилу Великого поэта.
Здесь я был прямо-таки шокирован, к примеру: что царь практически в это же время убил, 15-го июля 1841 года, второго поэта России: М.Ю. Лермонтова; что собственноручно вычеркивал, из проекта скульптора, то, что могло сделать, памятник, величественным или, к примеру, импозантным (Смотрите мои предыдущие статьи.); что даже приказал «присочинить» к надгробному обелиску, крест (Смотрите – там же.); что в 1953 году комиссией была обнаружена, как вы уже знаете из моих книг, «свадьба мертвецов» над склепом могилы Пушкина (или под николаевским памятником); и так далее.
Вы спросите, зачем я пишу, об этом, если выбор места захоронения, Пушкина, было определено, царем, четыре года тому назад! А пишу затем, что и через четыре года царь полон злобной ненавистью к уже давно умершему поэту!
И, особо выделю, только что названная «свадьба мертвецов», под надгробным памятником, исходит, у Николая I, именно из тайного наследия нашего Великого поэта!
Она исходит, если быть конкретным, из пушкинской «Пиковой дамы», реально отображающей у Чародея нашей словесности, - через пятую главу его повести! - «свадьбу мертвецов», устроенную разгневанным Павлом I, - как вы уже знаете по моим статьям да книгам! - именно в придворной церкви!
И вот именно здесь я интуитивно почувствовал, что начинаю постепенно выходить – на ещё какую-то тайну.
Но о ней, - и может быть, о раскрытии её! – я попытаюсь рассказать, вам, во втором пункте предлагаемой, сейчас, статьи.
2.
А схема выхода, на эту тайну, у меня получилась, если говорить кратко, примерно такой. Осознав, что Николай I, - совместно, разумеется, с графом Нессельроде! - в самом прямом смысле не только «проштудировали» ещё совсем на зашифрованный, поэтом, черновик «Пиковой дамы», - который был положен царю на стол, как вы уже знаете из моих книг и статей, Идалией Полетикой во второй половины января 1833 года! - но и в самом прямом смысле «просеивали», потом, не только каждое предложение пушкинской повести, но и, даже, каждое слово поэта в его оригинальном, во многих отношениях, произведении «Пиковая дама».
Следовательно, точно так же необходимо поступить - и мне! Но, в отличие от царя, выискивать, в этом царском «просеивании», - точнее, наверное, уже, в «процеживании»! – именно главное в многочисленных «сценических» эпизодах и фрагментах николаевского заговора против Пушкина.
Отыскивать, в этом процессе, главное и – ударное! Другими словами, находить, в этом процессе, смысловые акценты, ведущие, царя Николая I, к созданию, им, именно того, или другого, «сценического» фрагмента заговора. Вот в чем будет заключаться главный смысл моей работы, подумал я, тогда.
Кстати, фрагменты николаевского заговора против Пушкина я часто называю «сценическими» потому, что царь создавал их, в заговоре, не только лично для себя, но и для своего ближайшего властного окружения, к примеру: Михаила Павловича, Нессельроде, ну и, наверное, Бенкендорфа.
Попытаюсь раскрыть перед вами, - коротко, к сожалению! - хотя бы несколько логических схем, выявленных, мною, в процессе указанного, выше, «процеживания»: как николаевских сценических фрагментов, так и конечный их результат у царя. Делая, при этом, свои умозаключения и, в конце процесса, какие-то свои выводы.
Начнем, пожалуй, с того указания, что любой черновик, - в том числе и черновик пушкинской «Пиковой дамы»! - не даёт человеку, который его читает, полного представления о позднее созданном, автором, произведении. Так практически случилось и с царем Николаем I. Вот, перед вами, именно такая схема, подтвержденная, нам, и дневниковыми записями самого поэта.
Пушкин где-то в первые три месяца 1834 года отдает свою «Пиковую даму» на печатание. А 7-го апреля 1834 года записывает в своем дневнике, как вы знаете по моим книгам, скорее всего дошедшею до него, - как-то! - реакцию царя Николая I на своё произведение. Вот его дневниковая запись: «Моя ПИКОВАЯ ДАМА в большой моде. Игроки понтируют на тройку, семерку и туза. При дворе нашли сходство между старой графиней и княгиней Натальей Петровной (Голицыной; - пояснение В.Б.) и, кажется, не сердятся…».
Вот именно здесь Пушкин – жестоко ошибся! Почему? Да потому, что ещё до прочтения, царем Николаем I, полной «Пиковой дамы» (или уже можно сказать – оригинала пушкинской повести, уже опубликованной поэтом), царь-изверг уже «выписал», в Петербург, наёмного убийцу Дантеса. «Выписал» его, выделим, ещё по черновику пушкинской повести!
Кстати, в дневнике есть и запись поэта от 26-го января 1834 года именно о Дантесе: «Барон Дантес и маркиз де Пина, два шуана, будут приняты в гвардию прямо офицерами. Гвардия ропщет». Кстати, слух о Дантесе тоже был специально пущен царем, в свет, именно к 27-му января 1834 года!
Другими словами, был пущен, царем, за три года до свершения, им же, дуэли Дантеса с Пушкиным! Вот вам, кстати, уже первая схема николаевской логики! Схема, доведенная, царем Николаем, до итогового её исполнения!
И презрительно присвоил Пушкину самой низшее придворное звание «камер-юнкер»! Слух пустил, как вы уже знаете из моих книг, именно 27-го декабря 1833 года! Здесь царь уже понял, - и, кстати, тоже по черновику пушкинской повести! – именно двойственность, этого числа, в пушкинском «календаре» «Пиковой дамы» (Смотрите мою книгу «Пушкинские тайнозаписи».).
Присвоил же, звание, 31-го декабря того же года (Смотрите дневниковую запись, поэта, от 1-го января 1834 года.). Здесь мы наблюдаем, кстати, не николаевскую логическую схему действий, а именно знания, царя, обусловленные наличием, у него, черновика пушкинской повести.
И подослал к Пушкину в «екатерининское число», то есть 6-го января 1834 года (Это тоже, пока, знание, царя, обусловленные наличием, у него, черновика «Пиковой дамы».), писателя-доносчика Ф. Вигеля с анекдотом о смерти Екатерины II (Смотрите большую дневниковую запись поэта от 7-го января 1834 года.).
Анекдота, в котором было искусно зашифровано, как вы уже знаете по моим книгам, «Императорское сообщение Пушкину». Сообщение о том, что перед ДНЁМ 40-летней годовщины смерти Екатерины II (А это будет – 6-го ноября 1836 года!) поэта будут ждать – «сюрпризы»!
Что и случилось - в реальности! 2-го ноября 1836 года он организует свидание-провокацию Дантеса с женой поэта на квартире Идалии Полетики, а 4-го ноября пришлет знаменитый, в пушкиниане, пасквиль. Вот вам, уже, вторая логическая схема, осуществленная, царем Николаем I, именно в четырехгодичном заговоре, его, против Пушкина.
Ну и следует выделить, что и брат царя, Михаил Павлович, не только был – наблюдателем в устраиваемых, царем, сценических фрагментах, но иногда и сам принимал участие в заговоре царя Николая I против Пушкина. Так Пушкин в той же записи от 7-го января 1834 года фиксирует - именно его поздравления насчет «камер-юнкера»! Фиксирует он там, кстати, и свою, почти ничем не прикрытую, дерзость великому князю. Выделим, что активным был, Михаил Павлович, и в заговоре царя Николая I против Лермонтова.
3.
При прочтении же оригинала пушкинской «Пиковой дамы» царь с однозначностью пустил слух, что он – «не сердиться» (Смотрите дневниковую запись, поэта, от 7-го апреля 1834 года, во втором пункте статьи). На самом же деле он был – взбешен (Смотрите, об этом, ниже.)! А с однозначностью потому, что отказать поэту в опубликовании, на этот раз, он не мог потому, что уже вёл - заговор против него!
А его ярость и бешенство вновь доходят, до нас, через пушкинскую большую дневниковую запись от 16-го апреля 1834 года. Другими словами, ровно через девять дней он ярко проявляет не только своё бешенство, но и – ненависть Пушкину!
Запись, через которую поэт неосознанно раскрывает нам, потомкам, именно «сценический» фрагмент николаевского заговора против себя. Как вы помните, я называл его, в книге «Заговор против Пушкина», «Придворная церковь".
Вот как выглядит эта запись, кстати, у поэта (Запись дается в сокращенном виде): «Возвратившись, нашел у себя на столе… приказ явиться к графу Литте. Я догадался, что дело идёт о том, что я не явился в придворную церковь ни к вечерне в субботу, ни к обедне в вербное воскресение. Так и вышло: Жуковский сказал мне, что государь был недоволен отсутствием многих камергеров и камер-юнкеров и сказал; «Если им тяжело выполнять свои обязанности, то я найду средство их избавить».
А теперь попытаюсь объяснить, вам, почему у царя Николая I возник сценический фрагмент заговора именно с придворной церковью. Да возник он потому, дорогие мои читатели, что и в черновике «Пиковой дамы», - и в её оригинале! - у поэта тайно присутствует, как вы знаете по моим книгам, именно Екатерина вторая!
И потому, к примеру, что поэт в третьей главе повести тайно поднимает пистолет на… саму Екатерину II и – умерщвляет её! Поднимает пистолет и умерщвляет, её, потому, что считает, её, Самозванцем!
И потому, что сочно и с сарказмом, - но – объективно, выделю! – описывает, в пятой главе «Пиковой дамы», что Екатерина II ровно месяц после смерти ожидала – «жениха полунощного», то есть убитого ею, через Алексея Орлова, своего мужа императора Петра третьего! И потому, что действительно лежала в гробу – в «белом атласном платье», то есть как умершая невеста!
Что уже вело, современников того времени, как вы уже тоже знаете по моим книгам, к «свадьбе мертвецов»! И потому, что в церкви, описанной Пушкиным в повести, присутствует именно высшая знать с иностранными дипломатами. Присутствует, к примеру, через «англичанина» пятой главы повести. И так далее.
Вот именно из этого сценического фрагмента заговора от 16-го апреля 1834 года у царя Николая I и возникнет, после смерти поэта, панихида, по Пушкину, именно в придворной церкви с высшей знатью, в ней, и целым дипломатическим, как вы уже и сами знаете по пушкиниане, корпусом. Вот вам ещё одна логическая схема действий самого царя Николая I в его заговоре против нашего Великого поэта.
ххх
Остается только сделать небольшое добавление к этой схеме. Добавление, объясняющее, почему у царя Николая I возникает, в его мерзком заговоре против Пушкина, именно «Придворная Конюшенная церковь». Это я уже несколько раз объяснял, вам, как в своих книгах, так и в отдельных статьях. К примеру, в статье «Странный выбор храма» (Смотрите, эту статью, на моей авторской странице.).
А пояснение к ней идёт, кстати, не только из самого тайного содержания пушкинской «Пиковой дамы». Оно выражено у меня, - очень ярко, кстати! - в книге «Пушкин – бичеватель царей!». В этой книге я показал, вам, острейшие и сатирические удары, поэта, именно по «любимейшему», им, императору Александру первому.
Но пояснение появления придворной Конюшенной церкви, в заговоре против Пушкина, идет и от свидетеля поэта-партизана Д.В. Давыдова, приславшего письмо, поэту, в связи с выходом в свет «Пиковой дамы»! Письмо, в котором очень прозрачно намекнул поэту, - через М.А. Нарышкину! - именно на Александра первого.
Дадим вам, в качестве подтверждения, хотя бы небольшой отрывок из письма, Д.В. Давыдова, к Пушкину. Письма, датируемого, Давыдовым, 4-го апреля 1834 года:
«Помилуй! Что за диавольская память? – бог знает когда на лету я рассказал тебе ответ мой М.А. Нарышкиной на счет «камеристок, которые свежее», - а ты слово в слово поставил их эпиграфом в одном из отделений Пиковой дамы. Вообрази мое удивление, а еще больше восхищение мое жить в памяти твоей, в памяти Пушкина, некогда любезного собутыльника и всегда моего единственного, родного души моей поэта! Право, у меня сердце облилось радостью, как при получении записки от любимой женщины».
Как видите уже и сами, письмо датируется, у Давыдова, тоже апрелем месяцем. Так что и тут – все сходится с математической точностью!
С однозначностью можно сказать, что и Николай I узнал, - через черновик и, потом, через оригинал «Пиковой дамы»! - об острейших выпадах поэта против уже умершего императора Александра I. Узнал, и, - в злобе! - выбрал для панихиды, по Пушкину, именно придворную Конюшенную церковь! Церковь, в подвале которой с благоговейным трепетом и хранил чучело лошади, на которой названный император и въехал, в Париж, как «Победитель Бонапарта».
Вот вам, в окончание этого подраздела статьи, хотя бы небольшая выдержка из названной, выше, статьи «Странный выбор храма»: «А наиболее близок к разгадке использования её, царем Николаем I, в заговоре против Пушкина, оказался пушкинист Л. Гроссман в своей книге “Записки Аршиака”. Вот что он писал, в своей книге, именно о Конюшенной церкви:
«Странный выбор храма! Я как-то осматривал это здание, где храниться золотая карета, присланная Людовиком XV в подарок “Северной Семирамиде” (Елизавете Петровне! - пояснение В.Б.), и где с благоговейным патриотизмом оберегается от порчи чучело лошади, на которой Александр I въехал в Париж. И вот здесь, по соседству с конскими стойлами и экипажными сараями, среди огромного загона царских лошадей, рядом с отборным собранием седел, чепраков, попон и сбруй, было выставлено на два дня тело убитого поэта».
Как видите уже и сами, и здесь я успешно показал, вам, саму логическую схему: как замысла, так и действий, царя Николая I, по некоторым элементам его заговора против Пушкина.
В последнем разделе статьи я попытаюсь рассказать, и, может быть, показать, вам, логическую схему замысла и действий, царя Николая I, именно по захоронению Пушкина в Святогорском монастыре.
4.
А начну свой краткий разговор, о только что сказанном выше, пожалуй, со следующего. При исследовании тайного наследия А.С. Пушкина и, потом, вскрытия николаевского заговора против поэта, я многократно сталкивался с такими версиями, вполне определенных авторов, которые вроде бы, на первый взгляд: и находятся в русле пушкинианы; и литературно хорошо изложены автором; и созданы – профессиональными пушкинистами, - да, в добавлении, и с научными званиями и степенями! - а вот при их конкретном анализе – рассыпаются.
К примеру, такова версия пушкиниста С. Абрамович о «тесном карамзинском кружке». В книге «Заговор против Пушкина, в подразделе «Адресаты пасквиля», эта версия была, мною, уничтожена через факты.
Примерно так же рассыпалась, у меня, и версия, этого же пушкиниста, - и его сторонников! - о том, чтобы «избежать последнего унижения» (Несколько ниже я дам, вам, её главный смысл.). Кстати, я, в начале, тоже чуть было не поверил в её достоверность (Смотрите, к примеру, мою статью «Третья ссылка Пушкина».).
А главный смысл этой версии заключен в том, что Пушкин якобы купил на погосте Святогорского монастыря, за 10-ть рублей, земельный участок под свою могилу. Купил, якобы для того, чтобы «избежать последнего, - как пишет С. Абрамович, - унижения».
Что можно сказать по такой версии? Да, в первую очередь, то, что не рано ли, данный пушкинист, «озаботился» захоронением Пушкина?! Ведь сам-то поэт ещё собирался жить, а не - скоропостижно скончаться!
Второе. Если даже и купил могильный участок на погосте Святогорского монастыря, то, вполне возможно, не для себя, а, к примеру, для своего отца, который, к концу марта 1836 года (29-го марта умерла мать Пушкина), тоже уже не отличался крепким здоровьем. Да уже и в годах был!
Так что в этой версии, - названного, выше, пушкиниста! – слабым местом оказалось именно «желание», Пушкина, купить на погосте Святогорского монастыря участок, под свою могилу, да и – быстренько умереть!
Истинный же взгляд на свою смерть и на свое захоронение Пушкин выразил в письме к жене от 28-го июня 1834 года: «Умри я сегодня, что с вами будет? Мало утешения в том, что меня похоронят в полосатом кафтане (Это ненавистный, для поэта, мугдир "камер-юнкера"; - пояснение В.Б.) и еще на тесном петербургском кладбище, а не в церкви на просторе, как прилично порядочному человеку».
Как видите уже и сами, Пушкин выделил, в письме к своей супруге, не только «в церкви на просторе», - а не монастырь или, даже, «тесное петербургское кладбище»! – но и выделил, в письме к жене, что не испытывает «утешения в том, что его похоронят в полосатом кафтане»!
Что и пытался совершить, над поэтом, именно Николай I. Вспомните окрик Бенкендорфа: «Почему положен во фраке, а не в мундире»! И это – первая сторона моего анализа только что изложенной, выше, версии профессионального пушкиниста.
Вторая же сторона имеет, у меня, примерно следующее содержание. Прекрасно Николай I знал, - и не только, кстати, через мощный политический сыск, но и, к примеру, через Идалию Полетик и чету Вяземских! - что Пушкин похоронил свою мать - именно на погосте Святогорского монастыря. И что именно на этом погосте находилось и родовое кладбище Пушкиных. Так что монастырь «выпирает", у царя Николая I, и с этой стороны! А не со стороны – «избежать последнего унижения»!
Ну а теперь я попытаюсь раскрыть, перед вами, главную причину возникновения, у царя Николая I, именно монастыря. А она, в общем-то, проста! И главная её суть заключена примерно в следующем.
В пятой главе «Пиковой дамы» читатель как-то пропускает указание, Чародея нашей словесности, о том, что «панихиду», - по императрице Екатерине второй, выделю! - Пушкин «организовывает» - именно в монастыре! Что, по статусу императора, просто недопустимо!
А пропускает, - как-то! – потому, что таким приемом пользуются - многие писатели, обозначая город, или какое-то другое место, то через букву "N", то, к примеру, через три звездочки: (ххх).
Вот как Пушкин применяет, этот приём, именно через первое предложение пятой главы своей повести: «Три дня после роковой ночи, в девять часов утра, Германн отправился в ххх монастырь, где должны были отпевать тело графини».
А главный тайный смысл, первого предложения пятой главы пушкинской «Пиковой дамы», тоже имеет – свою историю! И заключен он в том, что первая жена Павла I, немецкая принцесса Вильгельмина Дармштадская, создавала при екатерининском дворе - партию! Создавала для того, чтобы посадить, Екатерину II, в монастырь или в крепость! Да и Петр III уже готовил, для «кроткой Екатерины», домик в Шлиссельбургской крепости!
А теперь вспомните, что царь Николай I и Нессельроде очень внимательно исследовали не только предложения пушкинской повести, но и, даже, отдельные слова пушкинского шедевра. И, видимо после прочтения сочного описания, поэтом, «панихиды», по Екатерины II, обратили, свое внимание, и на "пушкинский монастырь"!
Обратили внимание - и тоже посчитали, что этот "монастырь" есть не что иное, как тоже мощный, - и сатирический, к тому же! - удар, поэта-историка, именно по самозваной Екатерине второй! Кстати, правильно посчитали. Ибо "пушкинский монастырь", - пятой главы "Пиковой дамы"! - и есть очередной удар, Пушкина, по Екатерины второй. Удар именно по англо-прусскому - Самозванцу!
Вот именно из «пушкинского монастыря", тоже отражающего, - как вы только что увидели! - русскую Историю, Николай I и организует, захоронение, Великого поэта, именно в Святогорском монастыре! Что, особо выделю, тоже явно не соответствовало – именно «великости» А.С. Пушкина. Здесь уже именно злобный царь Николай I наносит ответный удар-осквернений - Великому поэту-историку А.С. Пушкину.
Так что и по "николаевскому монастырю", - то есть по очередному оскврнению, царем Николаем I, Великого поэта! - Пушкина необходимо перезахоронить - именно в Москве, в его родном городе.
На этом я и закончу статью.