… В купе ехали трое: военный, старший лейтенант, судя по звездочкам на погонах (он как вошел в купе и прежде чем заснул сразу, богатырски похрапывая, снял с себя форменный китель и аккуратно, бережно повесил его на вешалку), полная женщина еще не совсем утратившая привлекательности и сентиментальности, но поседевшие на висках волосы и складки на талии не прибавляли ей красоты и соответственно хорошего настроения, вернее удерживающие ее в предстарческой меланхолии; и наконец задумчивый молодой человек лет 30ти, который почти что сразу же сев в купе, достал бутылку водки и предложив ее даме (она, к его удивлению, охотно согласилась) принялся разливать в стаканы из под чая прозрачную жидкость.
Разговаривали сперва о погоде (все взяли теплую одежду? Обещали дождь и ветер), потом перешли на политику (ругали всех и вся, ну как обычно), потом каждый открыл цель визита (она – к старой знакомой, он – в командировку), потом что-то вспомнилось про плохую экологию, Гринпис, животных в клетках… Женщина, вздыхая и охая, принялась жалеть зверюшек, рассказывая что дома на мужа она оставила ни много ни мало 7 кошек, назвала их всех по именам, рассказала что каждую надо кормить согласно е излюбленному меню, а то они расстроятся… и так далее…
- У меня тоже раньше был друг, - криво усмехнулся молодой человек. – Попугай. Представляете, раз как то просыпаюсь утром, слышу кто-то чирикает у меня на балконе. Я встал, потянулся, нашел тапочки, пошел на балкон. Смотрю, а там маленький такой, пестренький, глазки блестят… представляете, попугайчик прилетел ко мне! Я думаю: улетел что ли у кого? Ну не ворона же он, чтоб у нас тут жить спокойно на улице! Давайте еще! – тут он налил еще водочки себе и благодарной слушательнице. – Так вот, ну что делать, пустил его к себе, тут и клетка какая то осталась, раньше у матери щегол жил… посадил его туда, дал семечек каких то… а сам объявление написал и на подъезд повесил, мол, нашелся попугай, если кто потерял звоните, и тд… ждал-ждал, думал, может девочка какая заплаканная придет или пара супружеская, по рассеянности попугая прозевавшая… только неделя прошла, вторая прошла… а хозяин всё не объявляется… Ну ладно, думаю, и он у меня освоился, и я как то уже привык к его чириканью… Я ж один живу, никто поэтому претензий не предъявлял, рож недовольных не корчил, вот и зажили мы, понимаете ли, с попкой дружно. Так его попкой и звал, а чего выпендриваться? И он доволен, и мне проще! Клетку ему новую купил, витамины всякие ему давал, он подрос, яркий, красивый стал! Как с работы приду, ужин себе сготовлю, ему зерен насыпаю, рядом садимся и разговариваем… Я ему про шефа своего, Надьку секретаршу, командированных и комп зависший, и он мне чего-то подчирикивает, наверно о своем, о птичьем мне поведать хочет… Так и жили мы с ним душа в душу, два холостяка…
Молодой человек налил водки еще, женщина слегка подернутыми хмельной пеленой глазами моргнула и кивнула ему. Он продолжал.
И прошло, значит, где то полгода… ну да, полгода! Он же ко мне в мае прилетел, а тут где то ноябрь уже… холодно, ветрено, слякотно….морозы по ночам… Погода дрянь!.. Так вот… И познакомился я с этой…как ее… С Любой! А женщина скажу я вам… огонь! Рыжая, кудрявая, глаза черные, как посмотрит, просверлит взглядом своим… Случайно познакомились… Она одна и я один… Ну и привел я ее к себе, в свою берлогу. Она пришла, сапоги свои сбросила, из пальто выскользнула, и по комнате… попку увидала, в ладоши захлопала, понравился, значит! «Он, - говорит, - говорящий у тебя?» Я говорю, мол, нет, мы и так друг друга понимаем, а она только хохочет. Жарко, говорит. Я окно распахиваю, и мы идем на кухню, ну как водится вино, сигареты, потом поцеловал я ее… ооох…. Давайте еще водочки... – дама хихикала, смущенно пыталась отказываться, но огненная вода уже лилась в ее стакан с отпечатком губной помады, - ну вот мы .. ничего что такие подробности… вобщем где поцеловались… на том столе мы с ней… не женщина а бес! Аромат этот… кудри… дыхание ее… ну и я конечно там не подкачал… потом кофе пили… и когда уже в комнату заходим наконец… господи! А чего ж так холодно то? А это я голова дырявая забыл окно то закрыть! А попугай уже весь нахохлился, в комочек сжался, замерз… Я быстро окно закрываю, себя ругаю, она по голове гладит, мол, всё ничего, птица, всё перенесет, они уж приспособились… ну я окно закрыл и вроде отлегло. Попугай смотрю и не чирикает больше, только больше как то хрипит, как будто чихает. Она: да всё пустое, всё ерунда, они выносливей людей, ну проветрился немного, всё для пользы, чего в духоте сидеть? И опять льнет… Я уж не смог устоять… всю ночь мы… - он хлопнул себя рукой по лбу… про попку то я и забыл… даже на кухню его вынес! Чтоб не мешал. Наутро уехала она, номерок оставила, мол, звони. Я на работу… а попка всё молчит, даже не хрипит уже, забился в угол, не ест, глаза мутные какие то… Ну я думаю после работы в аптеку зайду может подскажут там чего… А на работе всё ночь нашу вспоминаю, всё она огненными локонами своими да глазами прожорливыми покою не дает… опять видеть ее хочу… вы простите за откровенность… - Слушательница сама с понимающим взглядом вдруг внезапно взяла бутылку и налила еще. – Ну вы понимаете меня… не выдержал, позвонил ей… про попку то и забыл совсем… Встретились вечером, опять ко мне. Приехали, сразу в комнату… я вспомнил что в аптеку то не зашел, да как то рукой махнул на всё… думаю, чего волноваться, завтра зайду, ничего страшного… И опять мы… Хорошо так… забыл обо всём, даже имя свое… наверно спросил бы меня кто, и того бы не вспомнил. Люба, - говорю, - Любовь… хорошо мне с тобой, выходи за меня замуж! А она смеется только и поглядывает на меня. Обнял я ее и …
… Наутро поехала она домой… выхожу на кухню, смотрю… а попка то лежит как то странно… молчит, глаза закрыты. Я ему как обычно, весь радостный, веселый, чуть ли не летаю: «Попка, друг, вставай! Вставай, смотри какое солнышко! Люба скоро с нами жить будет!..» А он молчит и лежит. У меня внутри как то всё напряглось так, как будто заныло, и в недобрый холод бросило… Потом клетку открываю, дотронулся… а он ледяной… и твердый как камень…
И я всё понял! Умер он! Умер! А всё из-за кого? Всё из-за меня!!! Пока я там с ней забавлялся, он замерз, простудился, и умер! А я ведь мог его спасти, мог! Если б таким эгоистом не был, ведь жив бы он был! Снес бы к ветеринару, полечил бы его, и здоров был бы попка мой! А я в это время забавлялся… бросил друга моего верного…. Всегда со мной был… А я так вот его… А Любка эта… она вообще замужем оказалась… покувыркалась со мной и всё! Всё! А я домой прихожу и нет попки моего! Никто не чирикает, никто не скучает, не встречает! А я его на бабу променял! Все они такие, все! И говорила еще ничего, мол, скотина приспособленная, не то что люди… ей всё лишь бы похоть свою тешить! Тварь! Да! А я … как я мог забыть… он болел… если б не я…. Он был бы жив, жив бы был!...
Мужчина закрыл лицо руками и затрясся в немых рыданиях.
- Да ладно вам, - внезапно проснулся старший лейтенант спящий на верхней полке, - люди вон умирают, а вы…
Женщина, наливающая водку снова, и поглаживающая молодого человека по голове, зло прижала наманикюренный пальчик к губкам: мол, нечего тут! Спал и спи. Лейтенант повернулся на другой бок и тут же снова восхрапел.
Молодой человек, выпив залпом водку, как будто его водой ледяной окатили, разом перестал рыдать и стал как то строже и спокойней, хотя взгляд его рассеянно блуждал по тускло освещенному купе.
- Вы, это, простите меня… - непонятно перед кем извинился он и разлил остатки водки по стаканам. – Разошелся я что-то нынче… Воспоминания покоя не дают…
Поезд несся по ночным рельсам. Фонари мелькали в окна, мягко в такт колесам звенели стаканы на столике, компания в соседнем купе играла в карты, проводница подметала коридор.